С небольшой помощью моих друзей (Порно онлайн друзей)

Моя жена Линда и я были с четырьмя другими парами на столь необходимом нам всем вечере ужина и танцев. Это была долгая зима, и мы были более чем готовы попрощаться с ней. Мы с Линдой зарезервировали номерок в соседнем отеле, пока наши двое детей переночуют у няньки. Вечер обещал быть очень хорошим, по крайней мере, я так думал.

— Эй, разве это не Марк ЛаВальер?  — спросил Фил, один из наших друзей, смотря мне за спину, чтобы увидеть.

— Это он, он! Он идет к нам!  — Ди, жена Дэйва, аж взвизгнула от возбуждения. Марк ЛаВальер был звездой футбольной команды нашего города. В отличие от многих других в команде, он жил здесь круглый год. У него была репутация по-настоящему хорошего парня, и он был широко известен, как своей общественной деятельностью, так и своими подвигами на поле. Марк стал главной темой разговоров за нашим столом, парни рассказывали о его футбольных подвигах, а женщины хвалили его добрые дела и добродушие.

Все с восхищением смотрели, как он подошел к нашему столику. Добравшись до него, он начал его обходить. Он выглядел как человек, имеющий какую-то миссию.

— Привет, я — Марк. Хочешь потанцевать?  — он стоял за левым плечом Линды, протягивая ей руку.

Я почувствовал, как Линда задохнулась, она отбросила мою руку, как если бы это была горячая картошка. Я смотрел, онемев, как она повернулась ко мне спиной, протянула Марку свою правую руку (которая почти исчезла в его большой лапе) и грациозно поднялась со стула.

— Эй, чувак, теперь мои чувства задеты. Я думал, она танцует только с тобой сегодня вечером,  — Дэйв улыбнулся, подколов меня.

— Да, я тоже так думал,  — проворчал я.

— Расслабься, Джим. Это просто танец,  — Джейн пыталась меня успокоить. Я пытался ей поверить, но не мог избавиться от плохого предчувствия по этому поводу.

Музыканты сыграли пару быстрых песен, и весь наш стол смотрел, как они танцуют. Как и все остальные в зале. Марк был хорош, намного лучше, чем я, и Линда явно была довольна. Ее партнер и ее платье объединились, чтобы показать ее безупречность.

— Разве они не прекрасно смотрятся вместе? Давай, Джим, давай присоединимся к ним,  — пригласил меня Ди, явно пытаясь отвлечь.

— Спасибо, но нет.

Следующая песня была медленной. Я смотрел, как Линда тает в его объятиях, идеально подходя к нему, как будто она ему принадлежит. У него тоже хорошо получалось. Готов поспорить, много практики, кисло подумал я про себя. Марк что-то сказал Линде; она сладко улыбнулась, когда ответила. Он не делал ничего, против чего я мог бы законно возражать. Он танцевал с ней не ближе, чем я танцевал с Ди или Джейн; его руки никуда не лезли, туде, где они не должны были бы быть.

Еще одна медленная песня, на этот раз баллада. Я видел, как лидер музыкальной группы наблюдает за моей женой и ее партнером, принимая от них реплики. Марк улыбался, держа Линду 

на руках; он явно был доволен происходящим. Я уже насмотрелся на это. Я поднялся со стула и почувствовал руку Джейн на своей руке.

— Подожди, Джим. Дай ей это. Не разрушай.

Я выдернул руку и посмотрел на лицо Линды. Она явно хотела быть именно там, где была, и нигде больше. Она не хотела, чтобы я вмешивался. Я откинулся на спинку стула. Наконец, песня закончилась. Марк кивнул лидеру группы, который начал более быструю песню. Он и Линда покинули танцпол, улыбаясь, но не касаясь друг друга, даже не держась за руки. Линда в последний раз лучезарно улыбнулась ему, когда повернулась, идя к нашему столику, а Марк пошел к своему.

Разница между самой лучшей улыбкой женщины и ее второй лучшей улыбкой невелика. Если вы хорошо не знаете женщину, вы, вероятно, вообще этого не заметите. Когда Линда подошла к нашему столику, и наши взгляды встретились, ее самая лучшая улыбка сменилась ее второй лучшей улыбкой. Тогда я и понял, что у нас проблема.

— Я все время говорю тебе, что ты самая привлекательная женщина здесь,  — прошептал я ей на ухо, усаживая ее за стол. Я взял ее руку и держал обеими своими руками.  — Не пора ли станцевать следующий танец в нашем номере?

На самый крошечный миг я мог бы поклясться, что Линда испугалась. Ее глаза расширились, и я почувствовал, как дрожит ее рука. Однако она быстро уловила этот момент и отвернулась от меня, глядя через стол.

— Извините, все, мне просто нужно прямо сейчас в туалет. Линда, пойдем со мной?  — голос Ди был слышен далеко, за нашим столом и далее. Я был слишком занят, чтобы задаться вопросом, почему она должна транслировать это всему залу. Линда виновато посмотрела на меня.

— Извини, Джим. Мне тоже нужно немного освежиться.

Она встала и ушла, не ответив на мой вопрос. Разумеется, разговор сразу же зашел о том, почему ни одна женщина, которая гуляет с компанией, не может пойти в туалет одна. Я только начал задаваться вопросом, почему мои друзья так усердно работали, чтобы поддерживать разговор на эту тему, когда вернулся Ди. Одна.

— Где Линда? Она в порядке?  — я практически кричал.

— Расслабься, Джим,  — сказала Ди, улыбаясь.  — С Линдой все в порядке, ей просто нужно кое-чем заняться. Тебе не нужно о ней беспокоиться. Она, знаешь ли, взрослая женщина.

•  •  •

Все мои друзья начали дразнить меня из-за того, что я беспокоюсь за Линду. Это правда, я это делал; она беспокоилась обо мне так же. Я терпел это минут пять, а когда Линда все еще не вернулась, с меня стало достаточно. Я встал и направился к бару, взяв с собой пустую тарелку в качестве оправдания. Я подошел к одной из барменш.

— Извините, но моя жена пошла в туалет около пятнадцати минут назад и так оттуда не вышла. Она никогда не проводит там так много времени. Не могли бы вы пойти или прислать кого-нибудь,  

чтобы убедиться, что с ней все в порядке?

Барменша недоверчиво посмотрела на меня. Тарелка в моей руке подсказала мне идею.

— Крылышки отличные, она любит острую пищу, но время от времени бывает такая реакция. На самом деле, я просто хочу знать, что с ней все в порядке. Ее зовут Линда. Вот, позвольте мне показать вам ее фотографию.

Я поставил тарелку и вытащил фотографию Линды на экран своего телефона. Барменша начала проявлять сочувствие, когда рядом со мной послышался голос.

— С ней все в порядке, вам не нужно ничего проверять,  — Ди обращалась к барменше.  — Все в порядке. Я позабочусь об этом,  — она положила пятерку на стойку. Я удивился, почему барменша посмотрела на меня с сочувствием, кладя чаевые в карман.

— Что... почему... но она пошла туда с тобой, потому что ты ее попросила,  — я был полностью сбит с толку.

— Джим, ее нет в туалете. Она ушла из клуба.

— Ушла? Без меня? Почему? В чем дело? Почему она мне не сказала? Куда она ушла? С ней все в порядке?  — я все еще не понял.

— Пойдем в конец бара, где есть немного уединения.

Я просто пошел туда, куда меня потащила Ди. В темном углу в конце бара было тише. Ди посмотрела мне в глаза.

— Джим, Линда любит тебя. Она любит тебя и детей больше всего на свете, и она всегда будет любить, и ты это знаешь. Но сегодня она проведет ночь с Марком.

Я стоял с открытым ртом и выглядел глупо, весь мой мир кончился. Картинки безумно крутились в моей голове, точнее, то, что от них осталось. Линда в своем красивом голубом платье наверху лестницы. Линда за ужином; Линда в клубе; Линда, когда мы кормили друг друга крылышками. Линда в объятиях Мудака. Мой гнев нарастал.

— Итак, в наш особенный вечер, она бросила меня ради какого-то мудака.

Я сердито посмотрел на Ди, прорычав эти слова.

— Джим, она не бросила тебя. Завтра она приедет к тебе домой, и у тебя будет много других особых вечеров вместе.

— У нее даже не хватило смелости сказать мне в лицо, что она бросает меня. Она просто выскользнула через черный ход.

— Джим, послушай меня. Она не бросила тебя...

— Ну, если она меня не бросила, то где она, черт возьми? Она точно сейчас не со мной, не так ли?

Я становился громким, и мне было все равно, кто меня слышит.

— Пожалуйста, успокойся, люди смотрят на тебя. Слушай, я знаю, что тебе больно, но это только сегодня. Линда знает, мы все знаем, что ты единственный мужчина для нее, и ты всегда им будешь. Ты хороший парень.

— Да, и мы все знаем, где заканчивает хороший парень, не так ли?

— Джим, это не так. Ты слишком придаешь этому слишком много значения. Это только на сегодняшнюю ночь, она вернется к тебе завтра, и все будет так, как было раньше.

Я фыркнул на нее. Если бы 

она действительно верила в это дерьмо, все, что я мог сказать, все равно не имело бы никакого значения.

— Итак, подруга, какова была твоя роль во всем этом? Тебе ведь не нужно было идти в туалет, не так ли? Моя жена подала тебе сигнал, верно? Она сказала тебе задержать меня и мешать мне достаточно долго, чтобы она и Мудак сбежали?

— Да, она попросила меня сделать это, потому что она не хотела смутить тебя, ты бы устроил сцену, пока Марк был здесь. Она также попросила меня убедиться, что ты помнишь, что она любит тебя, и она всегда будет приходить домой к тебе.

Да, я точно буду помнить, как сильно она любила меня сегодня вечером, надолго запомню.

— Скорее она не хотела, чтобы это я смущал ее, когда она ушла от мужа, чтобы провести ночку с мудаком-спортсменом. Я не думаю, что тебе пришло в голову, подруга, напомнить ей, что у нее есть муж и брак, и она может потерять их?

Ди посмотрела мне в глаза.

— Нет, это не так, потому что я знаю, что она не потеряет тебя из-за этого. Ты слишком хороший мужчина, чтобы позволить этому случиться. Я сказал ей, как ей повезло, что мужик, которого хотели все женщины в клубе, выбрал именно её. Но еще больше ей повезло, что у нее есть муж, который любит ее достаточно, чтобы преодолеть свои обиды и не делать глупостей. Ты знаешь, она будет готова на все, что потребуется, и столько, сколько потребуется, чтобы наверстать упущенное.

— Что, если это будет невозможно исправить? Что, если не будет способа исправить это?

— Джим, я знаю, как сильно ты любишь Линду, и как сильно она любит тебя. Это не должно иметь большого значения. Это всего лишь одна ночь, разовый опыт. По сравнению со всеми вашими годами и всей твоей любовью, она не имеет большого значения, если ты не придашь ей его. Я знаю, что она вернется к тебе домой, и я знаю, что со временем с вами все будет в порядке.

Ди говорила мягко, но уверенно. Все, что я мог сделать — это не схватить эту глупую женщину и не трясти ее до тех пор, пока у нее не заскрежещут зубы, потому что она изрыгала такую хуйню. Она, должно быть, живет в какой-то альтернативной вселенной, если она действительно так думает.

— Значит, если бы Мудак выбрал тебя, как ты хотела, ты сделала бы то же самое?

— Да, сделала бы,  — она бросила свой ответ мне в лицо.

— Дэйв знает об этом?

— Нет, и ему это не нужно знать, потому что я не думаю, что это когда-нибудь случится,  — тихо сказала она.

— Может, мне стоит сказать ему?

— Джим, пожалуйста, не делай этого. Даже не думай. Я знаю, что тебе больно, но это не поможет. Пожалуйста, вернись к столу. Позволь нам всем отвлечься на время. Знаешь, за всю ночь ты 

станцевал со мной один раз,  — она призывно мне улыбнулась.

— Я хотел танцевать с своей женой, но благодаря тебе, ей и Мудаку, это теперь не вариант, не так ли?  — я повернулся к Ди спиной и вернулся к нашему столику.

•  •  •

Когда я появился, разговор за столом резко оборвался. Отведенные глаза рассказали всю историю: все наши друзья теперь знали, что моя жена и Мудак в этот самый момент делали из меня рогоносца.

— Эээ, Джим, с тобой все будет в порядке?  — нерешительно спросил Дэйв, усадив Ди. Я хотел сказать ему, что сказал Ди, и спросить, будет ли он в порядке, но я не мог заставить этим словам вырваться из моего горла. Думаю, я еще не перестал быть хорошим парнем. Я должен над этим поработать.

— Это зависит от того, что ты имеешь в виду под словом «хорошо»,  — раздалось несколько нервных смешков.

— Я имею в виду, да, это было хреново, но вы двое ведь не собираетесь это сделать, не так ли? Ты ведь не собираешься разводиться с Линдой из-за этого, не так ли?

— Не понимаю, почему мне не следует этого сделать,  — холодно ответил я.

У всех за столом перехватило дыхание.

— Почему вы все так удивляетесь?  — продолжил я.  — Все мы знаем, как относимся к обману: один раз и всё кончено. Мы установили это правило давным-давно.

— Но, Джим, это же Марк ЛаВальер...  — вмешалась Ди.

— И что? Мне все равно, кто ее трахает. Если это не я, то всё кончено.

— Джим, а как насчет твоих детей? Мы все знаем, как сильно ты их любишь и насколько ты им нужен. Подумай о них, прежде чем что-то делать.

Дети Джейн были примерно того же возраста, что и наши, и были лучшими друзьями.

— Ты говоришь так, как будто моя жена думает о них прямо сейчас?

— Ну, вот почему у тебя есть няня, чтобы тебе не приходилось думать о своих детях.

Думаю, Ди хотела, чтобы это было смешно. Это было слишко пошло.

— Давай, Джим, это же всего лишь одна ночь. Это возможность, которой у нее больше никогда не будет. Ты не разведешься с Линдой из-за одной ночи.

— Почему нет?  — я посмотрел на нее.

Последовало неловкое молчание.

— Джим, попробуй думать об этом так, может, это поможет,  — Джейн пыталась сочувствовать.  — Что, если бы модель с обложки Sроrts Illustrаtеd о купальниках была здесь сегодня вечером? Скажем, она выбрала тебя из всех здесь мужчин, чтобы потанцевать с тобой, а затем предложила провести бы с тобой ночь. Можешь ли ты честно сказать, что тебя бы это не соблазнило? Можешь ли ты честно сказать, что откажешься от такого предложения?

Умоляющее выражение теплых карих глаз Джейн делало ее похожей на особенно милого щенка, и, как правило, это помогало ей добиться того, чего она хотела. Но не этим вечером.

Я встал и посмотрел на Джейн.

— Да, я бы соблазнился, но я бы отказал ей. Видите ли, у меня 

есть жена, и я не хочу причинять ей боль. По крайней мере, это то, что я сделал бы до сегодняшнего вечера.

Еще одна оглушительная тишина. Я оглядел стол, смотря на каждого из моих бывших друзей, которые все были на стороне моей изменницы-жены. В тот момент я искренне надеялся никогда больше никого из них не увидеть. Я вытащил двадцатку и бросил на стол.

— Это только за меня. Вы все покрываете шлюху, с которой я пришел; сможете оплатить и её счет.

Я развернулся и вышел из клуба.

•  •  •

Мой гнев остыл, когда я шел полтора квартала до отеля. Его сменила самая глубокая печаль, которую я когда-либо знал. Мы с Линдой должны были совершить эту прогулку вместе, держась за руки, болтая с нашими друзьями о том, чем они собираются заняться, когда дойдут до своих номеров, и, в свою очередь, раздражать нас. Предполагалось, что она будет держать меня за руку, и уткнуться лицом в рукав моего пальто, когда разговор зайдет на слишком рискованную территорию. Вместо этого я был один. В одиночестве я ехал на лифте, пытаясь не вспоминать о том, как мы с Линдой поднимались в лифтах других отелей. В одиночестве я вошел в то, что должно было быть нашим номером. В одиночестве я столкнулся с обломками нашей особенной ночи.

Я включил свет и закрыл за собой дверь. Внезапно я почувствовал себя очень утомленным. Я бросил зимнее пальто на пол и направился в спальню. На каждой подушке лежал шоколад Gоdivа. Посреди кровати лежали бюстгальтер и трусики, которых я раньше не видел. Они были темно-синего цвета, темнее ее платья, оторочены черным кружевом. В своем воображении я мог видеть, как она дефилирует в них, с той комбинацией любви и чувственности в ее глазах, какую она испытывала ко мне, и которая была полностью моя до сегодняшнего вечера. Я нежно взял кружева в свои руки, как будто держа их, я мог вернуть ее ко мне. Это не сработало. Я заплакал.

Мою жену, мою любимую, мою лучшую подругу забрал у меня другой мужчина. Он небрежно, легко схватил ее, прямо передо мной, как будто имел на это полное право. Ему было все равно, что она значила для меня; все, что он видел в ней — красивая игрушка для секса на одну ночь, и она позволила ему! Я не имел для нее никакого значения, чтобы попытать хоть немного посопротивляться. Как будто она тоже думала, что он имеет на нее право, более сильное, чем то право, которое я заработал почти за десять лет как верный и любящий муж. Да, это должно было быть всего на одну ночь. И на следующее утро, я полагаю. И что? Что он оставит этой ночью в ее сердце, уме и чувствах? Что я мог сделать, чтобы сравниться, не говоря уже о конкуренции, с героем города, красивым жеребцом Марком «Мудаком» ЛаВальером?

Думая о том, что мы 

запланировали делать в этом номере, я понял, что не смогу там спать. Дома, в нашей постели? Нет, это было бы еще хуже. В другом отеле? Это было глупо, я уже купил номер в отеле. Может быть, в одной из детских комнат. Это может сработать. Я перепаковал чемодан Линды и свой собственный. Съел обе шоколадные конфеты, бесполезно их выбрасывать, но выбросил промокшие бюстгальтер и трусики в корзину для мусора. Они были пустыми и бесполезными без Линды, как и наша «особенная ночь».

•  •  •

Я сидел в гостиной, когда Линда наконец добралась до нашего дома вскоре после полудня. Она изо всех сил старалась вести себя так, будто ничего не случилось. Пришлось оценить ее актерское мастерство. Я просто надеялся, что моё было не хуже.

— Джим? Джим, я дома,  — она говорила так же, как и всегда, когда возвращалась домой с работы. Она закрыла входную дверь и зажгла свет. Я повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Была ли ночь и утро с Марком всем, чего ты ожидала?  — спросил я, надеюсь, нейтральным тоном.

— Всем и даже более!  — Когда она смотрела прямо на меня, в ее взгляде было сочувствие и решимость.  — Это был лучший секс в моей жизни!

— Я знал, что он будет потрясающим,  — признался я.  — Бьюсь об заклад, его член довольно большой, не так ли?

— Должна сказать, что ты воспринимаешь это намного лучше, чем я думала,  — ответила Линда, расплывшись в улыбке.  — Он крупный парень, поэтому я бы сказала, что его остальные достоинства были пропорциональными. К этому нужно было немного привыкнуть.

— Удалось ли тебе глубоко проглотить его, или он был слишком большим?  — спросил я с надеждой.  — Как на вкус его сперма? Держу пари, она была сладкой, как мед.

— Вау! Тебе это действительно нравится, не так ли?  — подивилась Линда.  — Я едва смогла засунуть головку его большого члена в свой рот. Он чуть не утопил меня, когда кончил. Я даже не смогла выплюнуть, потому что он держал его во рту, пока я не проглотила все. Если честно, на вкус его сперма не сильно отличается от твоей, может быть, немного горьковатее.

— Я так рада, что мы можем поговорить об этом. Это добавит изюминки нашим занятиям любовью. Будет даже лучше,  — оптимистично предсказала Линда.  — Ночь была слишком удивительной, чтобы нельзя было поделиться информацией о ней.

— Ты, должно быть, действительно возбудила его. Он взял штурмом твою задницу? Это был бы впечатляющий первый раз для тебя,  — предположил я.

— Он спросил меня, может ли он, но если бы ты увидел этого монстра, ты бы знал, почему я ему отказала. Ему было достаточно сложно вонзить свой член в мою киску. В первый раз это заняло пару минут,  — вспоминала Линда с отстраненным взглядом.

— Его сперма все еще стекает по твоим ногам?  — был мой следующий вопрос, поскольку я задавался вопросом, насколько она хорошо понимает, чем хвастает.

— Нет, я приняла душ и очень 

хорошо вымылась, прежде чем Марк привез меня домой. Я волновалась, что ты расстроишься, и то, что он был рядом со мной и во мне, не помогло бы, от слова — вообще. Ты бы предпочел, чтобы во мне все еще была его сперма?  — спросила моя любящая жена со зловещей улыбкой, чем подтвердила, что позволила ему трахнуть ее без презерватива и слить свою сперму в нее.

— Думаю, тебе лучше было почиститься,  — честно ответил я.  — Разве он не беспокоился о сексе с замужней женщиной и о том, как отреагирует твой муж?

— Не совсем. На самом деле, его, казалось, возбудило то, что я замужем. Он сказал мне, что замужняя киска лучше, а моя киска была одной из самых сладких, которые у него когда-либо были. Я знаю, что он сказал это просто для комплимента,  — призналась Линда,  — но мой моторчик действительно завелся, когда он мне это прошептал.  — Все эти разговоры возбуждают меня. Почему бы нам не пойти наверх и не заставить тебя вернуть мою киску?

— Ему нравятся замужние киски? Думаешь, он хотел тебя завести? Он много замужних женщин заводит?  — поинтересовался я.  — Он сказал, что пытался оплодотворить тебя?

— Нет!  — воскликнула Линда.  — Он никогда не говорил о том, чтобы я забеременела. Какой муж может думать, как ты?

— А мое мнение не принималось во внимание,  — ответил я.  — Если он заставит тебя забеременеть, мы, по крайней мере, сможем получить от него алименты.

— Я не должна забеременеть,  — настаивала Линда.  — У меня еще пара дней до фертильного периода. Я не хочу иметь от него ребенка. Зачем ты вообще предлагаешь что-то подобное?

— Не сворачивай трусики в пачку, если они на тебе надеты,  — отрезал я.  — У тебя был незащищенный секс с футболистом-производителем. Его пловцы могут творить чудеса, даже когда мы говорим.

Все в семье знали, что мне сделали вазэктомию после рождения двух наших детей. Наша семья была полноценной, и мы не хотели стресса от беспокойства о нежелательной беременности.

— Я же говорила, что тщательно вымылась,  — настаивала Линда.  — Не превращайте лучший секс в моей жизни в негатив. Я не забеременею.

— Ну, если ты так уверена,  — ответил я, очевидно, смягчаясь по этому поводу.  — Ты придумала, как будешь реагировать, когда друзья и родственники начнут спрашивать тебя о твоей ночи невероятного секса? Расскажешь им, как это было здорово, насколько тебе всё понравилось и как ты гордишься, что он выбрал тебя для ебли?

— Я не вижу причин поднимать этот вопрос с другими людьми. Мы просто будем держать это между собой,  — наивно ответила Линда.  — Когда Марк выбрал меня, всё было довольно быстро. Ты были удивлен?

Я просто смотрел на нее несколько секунд.

— Я был очень удивлен. Твой план состоит в том, чтобы просто надеяться, что никто никогда не упомянет о твоих потрахушках? Разве это не похоже на прятание головы в песок? Восемь человек, ужинавших с нами, знают, что ты сбежала потрахаться, и еще несколько 

посетителей и сотрудников клуба.

— Наши друзья никому не расскажут,  — заверила Линда.  — Никто больше не знал, что я ушла с Марком, поэтому я не вижу никаких проблем.

— Ты, кажется, все продумала,  — ответил я, кивнув в знак согласия.  — Могу я спросить, почему ты ушла, не сказав мне? Ты должен был знать, что я буду волноваться.

— Я знала, что ты никогда не согласишься с этим и попытаешься остановить меня. Мне очень жаль, что я не доверила тебе принять мое решение. Большинство мужей устроили бы сейчас пренеприятную сцену,  — рассуждала Линда.  — Я ценю твое понимание.

— Позвольте мне уточнить. Ты действительно думала, что я расстроюсь и попытаюсь помешать тебе быть выебанной звездой футбола?

— Я бы хотела, чтобы ты перестал называть это "еблей". Это звучит вульгарно и дешево. Отвечая на твой вопрос, я действительно думал, что ты расстроишься. Если твоя жена уйдет из ресторана, чтобы заняться любовью с другим мужчиной может быть немного неловко,  — заключила она.

— Ты говоришь, что собиралась унизить меня перед нашими друзьями?  — задумчиво спросил я.

— Нет! Я не хотела тебя унизить. Просто многие мужья так это увидят. Мужское эго — такая хрупкая вещь. Я поняла, что ты любишь меня без всяких оговорок, и мы сможем решить любую проблему. Моя ночь с Марком может создать небольшие препончики. И кажется, я была права. Пойдем наверх и займемся любовью. Пора тебе вернуть свою жену!

— Мне нужно покосить лужайку. Я должен был сделать это сегодня утром, но как-то отвлекся,  — ответил я, и улыбка Линды внезапно исчезла.  — Ты получила какую-нибудь справку о здоровье или что-то в этом роде от своего ёбаря? Мы не можем заниматься сексом, пока не узнаем, что ты чиста. Есть некоторые очень неприятные ЗППП, и не надо забывать про ВИЧ.

— Это если подумать, не говоря уже о каких-либо документах, которые у него могли быть. Он мог заразиться чем-то после того, как его проверили. Я слышал, что он настоящий мужчина-шлюха,  — заявил я, делая акцент на слове "шлюха".

— Он профессиональный спортсмен!  — запротестовала Линда.  — Он должен все время сдавать анализы. Он очень аккуратный и чистоплотный парень. Тебе не нужно беспокоиться о том, что Марк мне что-нибудь передаст.

— Ты права. Мне не нужно об этом беспокоиться, но вот ты побеспокойся. Я погуглил сегодня утром,  — добавил я.  — Для выработки антител к ВИЧ может потребоваться до 6 месяцев после заражения. Сейчас тебе нужно будет пройти тестирование на ЗППП и ВИЧ, а затем еще раз на ВИЧ через шесть месяцев.

— Ты серьезно?  — потребовала ответа Линда.  — Ты чертовски хорошо знаешь, что Марк не заразил меня ВИЧ. Ты просто мелочен.

— Да, скорее всего, я не вышибу себе мозги, играя в русскую рулетку, но я все равно не буду в нее играть,  — терпеливо ответил я.  — Шесть месяцев пролетят быстро, прежде чем ты это поймешь, если только ты не собираешься трахаться с ним снова. Это немного изменит график.

— 

Это было всего один раз!  — воскликнула Линда.  — Я твоя жена. Отныне я не буду заниматься сексом ни с кем, кроме тебя. Я хочу быть твоей любящей женой, пока мы оба живы. Ты и дети значат для меня все. Не будет никакого второго раза с Марком.

— Да, я почти забыл, как много мы значили для тебя прошлой ночью, когда ты была в постели Марка ЛаВальера и сосала его член. Спасибо, что напомнила мне.

Линда, должно быть, заметила сарказм в моем ответе.

— Тебе действительно не нравится, что я провела ночь с Марком? Ты просто притворился счастливым за меня, чтобы узнать, что я с ним делала. Я ожидала большего от мужчины, который утверждает, что любит меня.

— Если ты имеешь в виду меня, ты никогда не ошибешься, правильно оценив мой характер. Хорошая новость в том, что ты точно не была разочарована прошлой ночью,  — парировал я.

Линда, казалось, испытала озарение. Она выглядела встревоженной.

— Джим, я никогда не хотела причинить тебе боль или смутить тебя. Я люблю тебя! Мы сможем это пережить. Давай никогда больше не будем это обсуждать. Мы можем поработать, чтобы вернуться туда, где мы были до вчерашнего дня, если попытаемся. Ты единственный мужчина для меня.

— Почему я должен поверить в это, когда ты весьма публично послала меня в жопу, как только какой-то жеребец сказал тебе, что хочет выебать тебя? Откуда мне знать, что этого больше не повторится?  — потребовал я ответа.  — Что, если он позвонит тебе через недельку и скажет, что хочет еще кусочек твоей замужней задницы? Что тогда?

— Я скажу ему, что мой муж — единственный мужчина, которому достается кусок моей замужней задницы!  — горячо ответила Линда.  — За эти годы ко мне несколько раз приставали, и я всегда могла отказать такому парню.

Я просто смотрел на нее, пока она не прервала зрительный контакт и не посмотрела себе в ноги, а ее лицо покраснело.

— Мне нужно косить лужайку,  — сказал я, направляясь в гараж.

•  •  •

Стрижка большого двора хороша тем, что есть время подумать. Я так и сделал, потратив пару часов на стрижку травы и подрезку краев.

Когда я закончил и вошел внутрь, чтобы попить, в доме было тихо. Я поискал Линду и нашел ее спящей на диване. Я предположил, что накануне ночью ей не удалось хорошо отдохнуть.

Я умылся и вошел в маленькую комнату, где у нас есть настольный компьютер. Я включил его и вошел в соцсеть. Первое, что я увидел, было сообщение от друга с работы. Обычно я не использовал чат, но щелкнул по значку.

— Джим, тебе стоит заглянуть на страницу Джейн Фриман. Это о тебе и Линде. Надеюсь, это все чушь собачья,  — это было всё сообщение. С чувством ужаса я ввел имя Джейн в поиск и сразу же нашел ее. И зашел на ее домашнюю страницу.

Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти сообщение, на которое ссылался мой друг. Джейн бессвязно описала 

свой вечер в шикарном ресторане и удивительный поворот событий. Она ни разу не упомянула Линду или Марка Лавальера по имени, но это было чуть ли не единственное, что она упустила в своем рассказе о том вечере.

Похоже, что к одной из ее подруг во время ужина подошла известная звезда футбола и попросила потанцевать. После нескольких танцев она извинилась и пошла в дамскую комнату и больше не вернулась. Муж ее подруги недолго искал ее, пока другая подруга его жены не объяснила, что та ушла со знаменитым спортсменом.

Я решил было, что смогу увернуться от пули, нацеленной на мое сердце, поскольку, прочитав пост дважды, я увидел, что никакие имена не упоминаются. Затем я прочитал несколько ответов. Женщина, имя которой мне было незнакомо, прокомментировала, что видела, как Линда Беннетт танцевала с Марком ЛаВальером несколько танцев. Чуть позже она заметила, что муж Линды один стоит у своего стола. Линды нигде не было видно, как и знаменитого Марка ЛаВальера.

Это было все, что требовалось. Десятки комментариев о Линде, Марке и обо мне или о любой их комбинации были незамедлительно опубликованы! Я просмотрел комментарии и пришел к выводу, что большинство из них определили, что я слабак и рогоносец. Линда была легкой на передок девкой. Марк, со своей стороны, был красавчиком и удачливым ублюдком.

Вот и всё, это ответ на то, что Линда может доверять своим друзьям! Я был разочарован, но никак не удивлен. Люди любят поговорить, и Линда дала своим так называемым друзьям отличный повод это сделать. Как ни странно, но слова, которыми они называли Линду, меня больше беспокоили, чем мои новые прозвища. Было немного легче, хотя и отнюдь не приятно, считаться слабаком и рогоносцем, чем когда мою жену, мать моих детей, называли шлюхой, блядью, прошмандовкой, а иногда и всеми тремя эпитетами сразу.

Я работал в маркетинге в крупной компании и знал много трюков, как показывать дерьмо с правильной стороны, но это было выше всего, с чем я когда-либо сталкивался. Как я мог защитить свою жену и детей? Черт, что мне попробовать сделать? Линда трахнула не только футболиста, она трахнула весь наш брак. Он барахтался в дерьме.

Мой начальник на работе всегда проповедовал, что нам нужно мыслить нестандартно. Я просидел за клавиатурой полчаса, прежде чем идея начала формироваться. Это было не столько решение, сколько направление разговора. Мы с Линдой сильно пострадаем, но почему бы и нет? Каким-то образом Линда решила, что можно трахнуть совершенно незнакомого человека, хотя и известного. Каким-то образом я произвел на нее впечатление, что прощу ее за это. Была ли она права? Могла ли она насрать на меня, унизить в такой ужасной манере, а потом получить прощение? В тот момент это казалось маловероятным.

Я решил рискнуть всем. Линда не стеснялась трахнуть этого ловкого ублюдка и унизить меня, серьезно рискуя нашим браком. Почему я был таким робким? Черт, меня уже и 

так довольно хорошо трахнули. В случае развода она получит опеку над детьми, алименты, вместе с домом. Я бы просто получил еще немного дерьма, но на этот раз с т. з. права.

И на самом деле, уже не было причин беспокоиться ни о чем. Моя жена, ее адвокат и юридическая система объединились бы и стали бы для меня идеальным штормом. Я должен рассматривать все, кроме серьезной травмы или смерти, как победу. Меня уже хорошо трахнули, так что я отбросил всякую осторожность.

По сути, мне нечего было защищать или за что бороться. Линда публично выхолостила меня. Меня называли педиком, так почему бы не сбежать? Пусть фишки и дерьмо упадут куда угодно. Я открыл свою страницу и начал сочинять. У меня ушло полчаса на то, чтобы перечислить все, что я хотел сказать, но я чувствовал, что уже довольно хорошо все изложил к тому времени, когда нажал клавишу «Еntеr».

•  •  •

Было воскресенье, и мы всегда в этот день ходили обедать к родителям Линды. Когда она вошла в спальню, я уже был в душе и собирался одеть чистую одежду.

— Почему ты не разбудил меня? Теперь мне нужно спешить, иначе мы опоздаем на ужин,  — пожаловалась Линда, когда начала раздеваться.

— Поскольку ты протрахалась большую часть прошлой ночи, наслаждаясь лучшим сексом в своей жизни, я подумал, что ты и твоя измочаленная киска могли бы немного передохнуть,  — спокойно ответил я.  — Кому не плевать, опаздываем мы или нет? Твоя мама любит тебя, поэтому она простит небольшой твой проступок, например, опоздание на несколько минут на ужин.

— Я знаю, что она меня простит,  — возразила Линда.  — Проблема в том, почему мы должны заставить ее готовить для нас ужин, если нам это не нужно. Это просто из соображений внимательности.

— Ты хочешь сказать мне, что считаешь себя внимательной?  — рявкнул я Линде.

— Я стараюсь ею быть. Ты все еще расстроен прошлой ночью. Знаешь, я не могла сказать тебе, что ухожу с Марком. Ты бы устроил сцену и смутил бы себя вместе со мной.

— Так ты просто сбежала, оставив меня разобраться с моими унижением и смущением? Ты считаешь, что это было тактично?  — я практически зарычал.

— Было бы лучше, если бы Марк избил тебя, если бы ты попытался помешать мне уйти с ним, так что ли?! Я была тактична с моей стороны, чтобы не сообщить тебе о своих намерениях. Ты скоро с этим справишься. Это был просто секс. Ты мужчина, которого я люблю. Вот почему я не хотела, чтобы ты пострадал,  — объяснила Линда то, что я посчитал странной логикой.

— Интересно,  — был мой спокойный ответ.  — Ты думаешь, что спасла меня от боли, когда легла в его кровать, трахалась и сосала у него всю ночь? Так это была жертва, которую ты принесла для меня. Теперь я чувствую себя намного лучше.

— Это не было жертвой, и мы оба это знаем. Это было то, что я должна 

была сделать, и ты, пытаясь остановить меня, испортил бы этот волшебный момент. Я никогда его больше не увижу, но у меня всегда будут прекрасные воспоминания. Это была прекрасная ночь,  — заключила Линда.

•  •  •

Я не разговаривал с Линдой по дороге к дому ее родителей. Мы забрали Эмму и Томми у няни. Когда мы вошли в дом родителей Линды, нас встретили абсолютной тишиной.

— Мама? Что-то не так? Ты плакала?  — обеспокоенно спросила Линда, поспешив к матери.  — Папа в порядке?

— Я так не думаю,  — ответила её мама.  — Я не ожидал тебя здесь сегодня вечером. Я думала, ты, вероятно, снова встретишься со своим парнем.

— Моим парнем? О чем ты говоришь?  — потребовала ответа внезапно разгневанная Линда.  — Джим говорил с вами о прошлой ночи? Он не должен был ничего говорить.

— Моя подруга, Бренда, довольно часто рассказывала мне о странице другой подруги в Fасеbооk, где тебя упоминали. Все дело в том, что ты оставила Джима и провела ночь с каким-то баскетболистом,  — сказала мама Линды, прежде чем окончательно сломаться.

— Я не знаю, что кто-то сказал или написал, но я никогда не расставалась с Джимом,  — заявила Линда.  — Мы все еще счастливы в браке, не так ли, Джим?

— Это может быть небольшим преувеличением,  — признал я, когда Линда впилась в меня взглядом.  — И я хотел бы уточнить, что это был футболист, а не баскетболист, и Линда сегодня утром была исключительно счастлива.

К этому времени наши двое детей уже знали, что что-то не так. Бабушка плакала, а мама смотрела на папу злобным взглядом. Как только взгляд Линды покинул меня и увидел печаль на лицах наших детей, она перешла в режим мамы.

— Мы заберем детей и пойдем домой, мама. Я буду звонить тебе в течение недели. Не верь всему, что слышишь или читаешь на Fасеbооk. Мы с Джимом счастливы в браке, и у меня, конечно, нет других парней. Пойдем-те, дети.

Дорога домой была холодной. Линда провела всё время, убеждая детей, что их родители счастливы и все идет хорошо. К тому времени, как мы вернулись домой, и Томми, и Эмма казались более расслабленными.

Когда она подогрела остатки еды, дети поели и наконец легли спать, Линда решила, что нам нужно поговорить. Она всегда считала, что лучшая защита — это хорошее нападение.

— Почему ты сказал маме, что не счастлив в нашем браке? Это только усилило ее беспокойство. Что, черт возьми, она прочитала на Fасеbооk? Кто сказал, что у меня есть парень?

— Я думаю, что она, вероятно, прочитала страницу Джейн в Fасеbооk. В нескольких постах использовался термин «приятель по ебле», а не парень. Твоя мама была просто вежливой.

— Джейн писала о том, что мы с Марком занимаемся любовью? Она бы никогда этого не сделала!  — запротестовала Линда.

— Технически, это был пост о том, как Марк вытрахал из тебя все дерьмо. Слово «любовь» там никогда не упоминалось.

— Я выключила свой телефон прошлой ночью и забыла включить 

его снова,  — поняла Линда.  — Мне нужно проверить свои сообщения.

Я знал, что дерьмо сейчас попадет в вентилятор, поэтому я нашел чем заняться на кухне, когда Линда включила свой мобильный. В течение следующих нескольких минут я слышал стоны, ругательства и рыдания Линды, когда она читала свои сообщения.

Минут через десять она медленно вошла на кухню. Ее глаза были красными и опухшими, а из носа текла струя. Она выглядела такой несчастной, как никогда раньше.

— Я была удивлена, что Джейн написала о моем уходе с Марком. Я думала, что мои друзья больше уважают меня. Но что действительно больно, так это то дерьмо, которое ты разместил на своей странице. Как ты мог так унизить меня? Ты понимаешь, как это больно!

— Вообще-то, понимаю. Ты сделала то же самое со мной около 24 часов назад.

— Это не было намеренно,  — возразила Линда.  — Это просто твое эго. Я никогда не хотела тебя смущать. Вот почему я ускользнула, не устроив сцены.

— Мне очень жаль, если мои посты смутили или унизили тебя. Это, конечно, не было моим намерением. Я был просто захвачен моментом. Ты женщина, которую я люблю и с которой хочу провести свою жизнь,  — ответил я, но без искренности.

— Как можно писать, что здорово иметь жену, которую трахнул сам Марк ЛаВальер, и не унизить меня и себя, если уж на то пошло?  — потребовала Линда.

— Кот уже вылез из мешка, поэтому я почувствовал, что мне нужно опередить историю. Я не хотел выглядеть как муж, жена которого полностью не уважает его и унижает на публике. Я решил сыграть добровольно в рогоносца, а не преданного мужа. Рогоносцы остаются в браке, а преданные мужья как можно скорее бросают изменяющую суку-жену,  — объяснил я.

— Но описывать, как я наслаждался большим членом Марка? Как он хотел мою жопу? Как я глотала его сперму, и как она была немного горькой?  — крикнула Линда.  — Ты что, сошел с ума? Из-за тебя я выглядела шлюхой!

— Почему ты так думаешь?  — спросил я.  — Ну как это делает тебя похожей на шлюху?!

— Ты мне гадишь, да?  — сердито спросила Линда.  — Делать все эти вещи — это просто определение шлюхи, мудак!

— Я немного сбит с толку. Если эти действия определяют шлюху, и ты сделала их все, разве из этого не следует, что ты должна считаться шлюхой, тем более что ты сделала это всё с мужчиной, которого буквально только что встретила? В чем проблема-то, собственно?

— Ты действительно маленький человечек,  — прорычала Линда.  — Просто оставь меня в покое. Можешь спать на диване.

Как только эти слова вылетели из ее рта, я бросился к лестнице. Я перескакивал через две ступеньки за раз и помчался в нашу спальню. К тому времени, когда там появилась Линда, я лежал в постели с закрытыми глазами.

— Я сказала, что тебе нужно спать на диване!  — твердо заявила Линда.

— Пошла ты на хуй, шлюха. Это моя кровать. И я буду 

спать здесь.

— Я не собираюсь спать на диване, и не называй меня шлюхой,  — настаивала Линда, когда я приоткрыл глаз, чтобы убедиться, что у нее нет оружия.

— Я должен признать, что раньше меня гораздо больше беспокоили твои желания, прежде чем Марк Лавальер вытрахал тебя до чертиков,  — спокойно заявил я.  — Я остаюсь в своей постели. Ты можешь спать, где хочешь, как и прошлой ночью.

Линда фыркала, рыдала и всхлипывала, готовясь ко сну. Прошлой ночью я мало спал, поэтому я заснул глубоким сном, пока она переживала свои страдания.

•  •  •

Следующим вечером было ненамного лучше. Линда была в тихой ярости, когда я вошел в дверь после работы.

— Все на моей работе спрашивали о моих выходных. Несколько человек даже спросили о Марке. Одна женщина хотела знать, насколько велик его член. Надеюсь, ты счастлив.

— Счастлив? Да, черт, счастлив. Когда я сегодня пришел на работу, на моем столе стоял футбольный мяч в виде дыни. Когда я вернулся с обеда, на моем столе лежала футболка ЛаВальера. Боб Джефферсон, придурок, посоветовал мне купить часы с кукушкой. У тебя есть твои проблемы, а у меня свои, так что оставь меня в покое,  — сердито ответил я.

— Так ты начинаешь видеть последствия своих действий?  — ответила Линда с усмешкой.  — Может, ты немного подумаешь, прежде чем публиковать всякую ерунду на Fасеbооk.

— Я смиренно заявляю, что это не было бы темой для обсуждения, если бы ты смогла подержать ноги вместе. Мы имеем дело с последствиями того, что ты — изменяющая жена-шлюха, а не с моей попыткой вести блог об этом.

Я вошел в нашу гостиную и поиграл с детьми, пока не был готов ужин. Дети болтали во время еды, но мы с Линдой не разговаривали друг с другом. Мы пытались поговорить только с детьми.

Линда уложила детей спать вскоре после того, как мы закончили ужин. Я слышал, как она вошла в спальню и хлопнула дверью, когда дети заснули. Я закончил уборку на кухне, прежде чем войти в свою учетную запись на Fасеbооk.

Пятнадцать минут спустя Линда спустилась по лестнице.

— Ты написал, что мне нужно было пройти тестирование на ЗППП и ВИЧ? Ты разрушаешь мою жизнь. Ты хоть представляешь, насколько мне неловко? Моя собственная мать согласилась, что это хорошая идея! Почему ты ведешь себя так по-детски, эгоистично и саморазрушительно?

— Давай-ка посмотрим на ситуацию. Мы пошли на хороший ужин с друзьями. Знаменитый спортсмен сказал тебе, что готов трахнуть тебя, если ты сможешь ускользнуть от своего мужа, что ты и сделала. Он продолжал трахать тебя всю ночь, доставляя тебе бог знает сколько оргазмов и лучший секс в твоей жизни.

— Между тем, меня бросили под автобус, оставили с сумкой и полностью выебали, образно говоря, конечно. Восемь человек, с которыми мы были дружны, знали, что ты бросила меня, чтобы потрахаться; и трахнули намного лучше, чем я когда-либо мог. Объясни мне, как это не было детским, эгоистичным и,  

как теперь совершенно очевидно, саморазрушительным?

— Я просто пыталась хорошо провести время, одна интрижка в моногамных отношениях за всю жизнь,  — настаивала Линда.  — Ты написал и разместил это дерьмо, чтобы причинить мне боль. Я не пытался причинить тебе боль.

— Ты все время так говоришь. Может, ты в это веришь, но это чушь и дерьмо,  — ответил я, обдумывая слова Линды.  — Ты знала, что я буду унижен. Ты признала это, когда сказала мне, что была удивлена тем, как хорошо я перенес твой ночной секс. Ты ожидала, что я буду очень расстроен, но ты все равно сделала выбор — трахнуть этого мудака.

— Ты утверждаешь, что я намеренно причиняю тебе боль, но боль, которую ты мне причинила, была просто побочным ущербом. Это было неизбежно, если ты собирались испытать на себе его большой член. Теперь ты думаешь, что я не должен делать ничего, что причиняет тебе боль, просто потому что... Я только что понял, что и понятия не имею, почему ты думаешь, что я учту твои чувства.

— Я твоя жена! Ты должен защищать меня, заботиться обо мне. То, что ты делаешь, причиняет мне боль,  — скуля, ответила Линда.

— Ты ожидаешь, что я буду выполнять свои мужские обязанности после того, как ты отказалась от своих женских обязанностей? У тебя хватит наглости попытаться занять свое "место на троне"?  — сердито потребовал я.  — Может показаться, что это не так, но я делаю это для нас. Это единственный шанс у нас остаться вместе.

— Ты с ума сошел? Ты заставляешь меня ненавидеть тебя. Как твои жестокие слова и действия могут заставить меня хотеть остаться с тобой хоть на одну ночь?

Вместо того, чтобы ответить, я направился наверх, чтобы лечь спать. Я хотел быть уверенным, что она не сможет запереть меня в спальне. Я был не в настроении для символических жестов.

•  •  •

Следующий вечер после работы был менее напряженным.

— Я записалась на прием к нашему врачу сегодня, чтобы сдать анализы крови. Кажется, это единственное, с чем соглашаются все, кто делает комментарий на твоей странице. Теперь я понимаю, что мне следовало заставить Марка носить презерватив.

Понимая, что она все еще ничего не поняла, я молча пошел и переоделся. Я провел несколько минут в Fасеbооk, прежде чем меня позвали на ужин. Я мыл посуду, когда Линда вошла на кухню.

— Ты хочешь, чтобы я сделала тест на беременность? Я сказала тебе, что я, вероятно, в безопасности. Я уверена, что это так,  — решительно заявила Линда.  — Публикация этого комментария была мелочной и злобной. Ты действительно осел.

•  •  •

Как и следовало ожидать, обстановка на моей работе была ужасной. Когда мужчина проявляет слабость к другим мужчинам, они приближаются к нему, как стая волков. Я был постоянным объектом шуток и неприятных комментариев. Это было настоящим испытанием моей дисциплины и решимости выдержать весь рабочий день. И казалось, с каждым днем становилось все хуже.

•  •  •

На следующий вечер, когда я вошел в дверь, меня 

уже ждала Линда.

— Мне удалось попасть на прием к врачу сегодня утром. Мне сделали все анализы, включая тест на беременность, хотя я уверена, что не беременна. Это было довольно неловко. Врач и его сотрудники, все знали, зачем мне нужны эти анализы. Они никогда ничего не говорили мне в лицо, но я слышала хиханьки и смешки в коридоре.

— Для получения результатов потребуется несколько дней. Я хочу попросить тебя об одолжении. Если Марк действительно заразил меня или я забеременела, не мог бы ты не публиковать это? Он на самом деле не плохой парень, и это будет неловко для нас обоих.

Я посмотрел на нее, как будто у нее две головы, прежде чем повернутся и пойти прочь. Она все еще утверждала, что этот ублюдок был хорошим парнем. Хорошие парни не трахаются с замужними женщинами. Это называется гребанным нарушением клятв.

Когда дети закончили есть, я достал несколько палочек с ваткой на концах и сказал детям открыть рты. Когда я брал мазки, Линда внезапно поняла, что я делаю.

— Джим! Они твои. Тебе не нужно их проверять. Я читала предложение этого проклятого Гарри. Он никогда не был твоим другом до того, как возникла эта проблема. Не слушай его сейчас,  — умоляла Линда.

— Для меня очень важно, чтобы я был уверен, что они мои,  — ледяным тоном ответил я. Дети выглядели и вели себя очень похоже на меня, чтобы я не сомневался в их отцовстве, но мне все равно казалось, что Линда этого не понимает. Она не смирилась с серьезностью своих действий. Она отрицала это, обвиняя меня в последовавшей буре дерьма, но никогда не признавала, что приняла плохое решение и никогда не думала плохо о своем футболисте.

•  •  •

Пятница была особенно плохим днем на работе. Ребята пытались настроиться на уик-энд, давя на меня. Я действительно чувствовал, что некоторые из них устали от того, как со мной обращались, но их было меньшинство.

— Становится все труднее выполнять свою работу,  — призналась Линда, уложив детей в постель и вернувшись на кухню.  — Мужчины продолжают предлагать мне ускользнуть с ними, чтобы сделать им минет или быстро потрахаться. Почему они думают, что я могу уделить им время? По крайней мере, Марк знаменит, богат и хорош собой, но он был ошибкой. Я вижу это сейчас.

— Не мог бы ты просто обнять меня сегодня вечером? Я не ожидаю, что ты захочешь чего-то большего, особенно до того, как вернутся результаты моих анализов, но мы ругались всю неделю, и я устала от этого. Мы никогда не ходили с ума по постели, по крайней мере, до того, как я легла спать с этим придурком. Я скучаю по мужу.

Я держал Линду, пока она не заснула той ночью. Для меня это было нелегко. Каждый раз, когда я думал о прикосновении к ее груди или бедрам, я видел, как Марк Гребанный ЛаВальер играл с ее сиськами и кормил 

ее своей спермой. Все, что я смог сделать, это не задушить ее, пока она спала.

•  •  •

Это были относительно тихие выходные. Я делал кое-что по дому, играл с детьми и наверстывал упущенный сон. Линда делала примерно то же самое. Я был опустошен, видев Линду, и не почувствовал желания прикоснуться к ней и обнять ее. Я знал, что все еще люблю ее, но ее неуважение ко мне было слишком велико.

В понедельник на работе было почти то же самое, но я укрепил свою защиту и не позволял, чтобы это меня сильно беспокоило. Для издевательств требуется жертва, которая реагирует определенным образом, а я отказался быть такой жертвой. Удовольствие от езды на моей заднице уменьшалось, как я и предполагал.

В тот вечер сразу после обеда в дверь постучали. Линда укладывала детей в постель, поэтому я была один, когда открыл дверь. Мужчина в костюме с портфелем стоял и ждал, когда я его приглашу. Я кивнул, показывая ему, чтобы он следовал за мной на кухню.

— Мистер Беннетт? Я Уильям Моррис. Я представляю «Руки помощи», местную благотворительную организацию, которая помогает детям из неблагополучных семей оплачивать школьные принадлежности.

— Вы представляете?  — удивился я.  — Вы больше похожи на адвоката, чем на представителя. Понятно? На защитника, а не на представителя?

— Это было очень забавно, когда я впервые услышал это около 30 лет назад. Я юрист. Я здесь, чтобы предложить вам существенную плату за то, чтобы вы прекратили ваши негативные упоминания Марка ЛаВальера в печати, в Интернете или где-либо еще.

— Вы хотите дать мне денег, чтобы я перестал упоминать, какой мудак ваш мудак-клиент? Неужели вся негативная огласка так влияет на ваш сбор средств?  — спросил я, и не пытаясь скрыть ухмылку.

— Это и письма, которое вы отправили нашим спонсорам, клиентам и директорам,  — признал адвокат.  — Вы помешали нашим усилиям больше, чем я могу сказать. Я здесь, чтобы предложить вам десять тысяч долларов, чтобы вы это прекратили и воздержались от дальнейших действий. Вас это интересует?

— Немного,  — был мой ответ.  — Ваш долбаный клиент использовал свою славу, богатство и красоту, чтобы соблазнить мою жену, тем самым превратив нашу жизнь в ад.

— Линда была лучшей женой, любовницей и другом, которого мог когда-либо иметь мужчина. Она отличная мать, верный друг и уважаемый член общества. Ваш клиент намеренно заманил ее в свою постель, не проявляя к ней реального интереса и не заботясь о ее чувствах, ее семье или ее положении в обществе.

— Я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире каждый день, когда мы были вместе, пока ваш клиент, этот гребаный змей, не проскользнул в наш сад. Десять тысяч долларов не помогут мне выйти из этого дерьма. Я бы предпочел верность моей жены, чем любую сумму денег, но этот хуй уже все испортил. Вернитесь к этому ублюдку и скажите ему, что я никогда больше не буду его упоминать, плюс я не назову его 

имя для свидетельства о рождении ребенка и для получения им алиментов в ближайший 21 год или около того, если я получу миллион баксов на мой счет к ближайшим выходным.

— Это вздор!  — немедленно ответил адвокат.  — Я уполномочен дойти только до двадцати пяти тысяч.

— Ну тогда пошел на хуй ты и лошадь, на которой ты приехал,  — сказал я с рычанием.  — Добродетель моей жены была бесценна, а ваше предложение — просто оскорбление. Теперь это два миллиона, и они мне понадобятся к концу недели, иначе вы прочтете о том, как я собираюсь вырастить сына ЛаВальера, чтобы тот играл за долбаных Патриотов! А теперь убирайтесь к черту. Я не хочу видеть вас снова, если у вас в руках нет денег!

Я вывел бормочущего человека за дверь и захлопнул ее. Линда подошла ко мне, когда я обернулся.

— Я все слышала. Я действительно облажалась, не так ли? У меня был лучший муж, которого только могла желать женщина, и я разозлила его из-за своей фантазии. Его член был не больше твоего. Он отказывался "есть" мою киску, и он заставил меня проглотить его сперму. Это была не ночь невероятного секса, я только пыталась сказать себе, что так было. Я совершила огромную ошибку, но не могла признаться в этом даже самой себе.

— Я бы предпочла вернуть свою жизнь с тобой, чем быть с этим мудаком. Мне очень жаль, Джим. Я был неправа, проявив неуважение к тебе и смутив тебя. Я просто молюсь, чтобы ты не разводился со мной, но я не буду винить тебя, если ты это сделаешь.

— Это было давно,  — сказал я Линде, открывая холодильник и вытаскивая пиво.  — Я не буду давать никаких обещаний о том, что не разведусь с тобой. Ты определенно этого заслуживаешь. Посмотрим, что я буду чувствовать себя через неделю или две.

•  •  •

В четверг мне позвонил Моррис.

— Мистер Беннет, мой клиент — благотворительная организация. Можем ли мы, как члены этого сообщества, обратиться к вам с просьбой отказаться от вашей экстравагантной просьбы? Подумайте о детях, которым мы не сможем помочь, если уступим вашим требованиям.

— Я выгляжу так, будто пришел с гребаной кучей тыкв (вы принимаете меня за деревенского дурачка — иноск.)?  — крикнул я в телефон.  — Я погуглил вас, ублюдки. Насколько я могу судить, ваша помощь доходит лишь до нескольких детей. Более девяноста процентов вашего бюджета уходит на такие расходы, как огромные зарплаты, каникулы, собрания и продвижение по службе.

— Если вы хотите, чтобы я отпустил этого мерзкого ублюдка, переведите мне два миллиона до того, как банки закроются завтра. Если вы снова свяжетесь со мной по любой причине, кроме получения инструкций по переводу средств, цена вырастет еще на миллион. Благотворители, вашу мать!

В пятницу днем мне позвонил Моррис и сообщил, что деньги переведены. Я сразу зашел в свой аккаунт и увидел депозит в два миллиона долларов! Вот этот дерьмовый бутерброд, который подал мне ЛаВальер, был 

на вкус немного лучше!

•  •  •

Когда я вернулся домой, Линда готовила ужин, а дети играли в гостиной.

— Завтра мы выставим дом на продажу,  — объявил я.  — Я не хочу здесь больше жить.

— Куда я пойду?  — спросила очень подавленная Линда.  — А как насчет детей? Ты забираешь их у меня?

— Я думал о более теплом местечке, может быть, на Гавайях или во Флориде»,  — ответил я с улыбкой.  — Дети поедут с нами.

— А как насчет нашей работы? Средств от продажи дома будет немного. Как мы будем жить, платить за квартиру и покупать еду?  — спросила Линда.  — Дело не в том, что я не хочу уезжать отсюда, но мы должны быть практичными.

— Мы собираемся начать все сначала. У нас достаточно денег, чтобы продержаться, пока мы не найдем новую работу и не найдем хороший дом. ЛаВальеру удалось успокоить мои взъерошенные перья за сумму в два миллиона долларов.

— Если ты когда-нибудь снова проделаешь такой трюк, то будешь клевать дерьмо вместе с цыплятами,  — предупредил я.  — На этот раз нам повезло, но я все еще злюсь на тебя. Каждый кусок задницы, оторванный от тебя, принадлежит мне. Его нельзя продавать, брать взаймы, арендовать или покупать. Ясно?

— Предельно ясно,  — ответила Линда.  — Думаю, мои новости не идут ни в какое сравнение с твоими. Мои анализы вернулись. Я чиста, не беременна и чертовски возбуждена. Можешь ли ты найти в своем сердце желание трахнуть меня хотя бы из милосердия? Тебе предлагают кусок задницы ценой в два миллиона долларов за просто так.

— Не обманывай себя,  — ответил я.  — Это за десять огромных кусков задницы. Мои навыки маркетинга и ведения переговоров принесли нам большие деньги. Ты должна понимать, что какое-то время я буду несчастен, чтобы жить с этим. Чтобы пережить твое предательство, потребуется время. Если я когда-нибудь буду только подозревать, что ты изменяешь мне, я найду ядерную бомбу и взорву её.

— Не волнуйся, Джим. Я усвоила свой урок. Это был трудный урок, но я всегда слышала, что трудные уроки — самые лучшие. Я только хочу любить тебя и быть любимой тобой. Я готова начать все сначала. Это будет приключение.

— Будешь ли ты скучать по своим друзьям, если мы переедем на тысячу миль отсюда или больше?  — спросил я.

— Мои друзья? Они обманули меня,  — фыркнула Линда.  — На данный момент ты единственный друг, который у меня есть. Теперь, когда я думаю об этом, ты действительно единственный настоящий друг, который у меня когда-либо был или в котором я нуждалась. У меня есть только одна просьба. Пожалуйста, никогда не возвращайся в соцсеть.