Разговоры. Тематика: Пример разговора секса по телефону Часть 5

— Папа, можно я с тобой поговорю?

Я взглянул на своего сына и ощутил гордость, которая всегда охватывала меня при его виде. Джеймсу Алексу Форо исполнилось девятнадцать, и он вырос в красивого молодого человека. Умного, доброго и заботливого о проблемах мира. Он всегда готов был что-то сделать для изменения этой ситуации. В то же время он был первокурсником университета и стремился найти баланс между общением со своими друзьями и успешным окончанием учебного года.

Он был высоким и стройным, как я, но выглядел гораздо лучше, чем я когда-либо выглядел. В этом заслуга его матери.

— Конечно, — ответил я. — О чем хочешь поговорить?

Мы находились в мастерской. Хотя я так называл это место в задней части гаража, где стоял верстак и хранились инструменты. На столе передо мной лежали разобранные часы, а детали аккуратно расставлены на белой ткани. Это давало мне надежду, что я не потеряю ни одну из них.

Он выглядел немного смущенным и встревоженным. Очевидно, он пришел поговорить со мной о чем-то и не знал, как начать.

— Папа... — начал он и запнулся.

Я знал, о чем он хотел поговорить. Это была сложная тема, но ему нужно было быть достаточно смелым и взрослым, чтобы начать этот разговор, продолжить его и завершить. Я уверен, что он сможет справиться со своей задачей и заставит меня гордиться им, несмотря на все преграды...

— Это касается мамы, — снова попытался продолжить он разговор.

— Привет!

Он опускал взгляд на пол, неуверенно тыкая ножкой стола.

— Папа, она с тобой изменяла.

— Да.

— И ты ее выгнал.

— Верно. Ты считаешь, что я поступил правильно?

— Нет, я понимаю, почему ты так поступил. Я бы поступил точно так же.

В комнате наступила долгая пауза.

— Как она снова вернулась к нам? — спросил он.

— Это тебя не устраивает?

— Ну... в какой-то мере. Думаю, наполовину да, наполовину нет. Ведь она всё-таки моя мама, и я буду любить ее независимо от всего. Так что я рад, что она здесь. Но в то же время я очень зол на нее постоянно из-за тебя.

— Ты не думаешь, что трехмесячное отсутствие семьи и проживание у друзей достаточны? — спросил я. Я хотел, чтобы он сам учился различать правильное и неправильное через свои собственные размышления, а не просто слушал мои лекции о том, что хорошо, а что плохо.

— Как-то глупо было позволить ей вернуться, — с вызовом взглянул он на меня.

— Ты... слабак, — сказал я. — Ты думаешь, что я слабак, который передумал и принял ее обратно.

— Нет, нет. Я не имел в виду, что ты слабак, — поспешил он сказать. — Просто ты так быстро простила ее. Ведь ты ее муж, а у нее был роман с другим мужчиной.

— Да, это правда, — согласился я и вздохнул.

— Хорошо, давай разберемся со всей этой ситуацией. Что бы ты сделал?

— Я бы выгнал ее и оставил в покое.

— Значит, нет прощения?

— Не за это! Просто не за предательство!

Я оглянулся на дом. Моя жена стояла у кухонного окна и мыла посуду. Обычно она напевала при этом, никогда полностью не доверяя посудомоечной машине и считая свое мытье более эффективным. Сейчас она не пела, а в ее сердце царила грусть и чувство вины. До того, как все это неприятности начались, она была такой красивой, а теперь сильно похудела, и мелкие морщинки вокруг ее глаз и рта стали более заметными.

Впервые с тех пор, как мы познакомились, когда нам обоим было по девятнадцать в университете, она не выглядела моложе своих лет. Это разъедало ее изнутри, все время крутясь в голове. Я надеялся, что мой план направит эти мысли на что-то позитивное, чтобы она могла стать более счастливой женщиной, которой она была раньше. Я не был уверен в этом, но надеялся, что план сработает.

— Посмотри вон в то окно,  — сказал я.  — Видишь вон ту женщину?

— Маму? Да.

— А теперь скажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы она страдала. Может быть, ты хочешь, чтобы она покончила с собой?

— Нет! Боже, нет!

Он с тревогой посмотрел на меня.

— Ты не думаешь, что то, что она сделала, заслуживает такого выхода?

— Нет!

— Но она изменила нам, тебе и мне. Она забрала у нас свою любовь, время и деньги и отдала их кому-то другому. Она нарушила данное мне обещание и разрушила наше доверие.

— Как она взяла у нас деньги?  — спросил он, пытаясь понять, что я говорю.

— Она купила одежду для своих свиданий, использовала дорогие духи, которые я ей купил, израсходовала топливо в машине, купила дорогой кофе и закуски в соседней кофейне. Это деньги всех нас, наш общий бюджет. Две трети из них были нашими — твоими и моими. Это воровство.

— Думаю, это правда,  — неохотно признал он. Я видел это по его лицу. Ему не нравилось думать о своей матери как о воровке. Человеке, способном обокрасть собственную семью. Почему-то это казалось даже хуже, чем то, что она была изменщицей.

— Ты совершаешь преступление, ты отбываешь срок, все верно? Что я должен был сделать, так это забрать все наши деньги и спрятать их, а затем развестись с ней. Таким образом, я бы знал, что украл эти деньги обратно. Это справедливо, верно?

— Я имею в виду, что существуют специальные учреждения, где она могла бы найти ночлег, а также благотворительные организации, которые помогли бы ей получить еду в случае отказа друзей. К тому же, если бы она продала все свои ненужные вещи из гардероба, это прокормило бы ее на несколько месяцев, даже если одежда уже использованная и стоит копейки. Это несущественно.

Мы всего лишь хотим вернуть то, что принадлежит нам.

Его выражение лица стало еще более тревожным. Его мать работает продавцом сумок?

— Итак, давай рассмотрим время, которое она забрала у нас, — продолжил я. — Твоя мама работала в местной клинике до того, как забеременела тобой. Боже мой, это были самые счастливые и самые тяжелые времена. Ты сделал ее... нас... такими счастливыми, и все же из-за тебя она страдала множество месяцев. Это не имело значения. Мы просто не могли дождаться, когда сможем увидеть тебя.

— Ты появился на свет, а она осталась дома, чтобы заботиться о тебе, отводить в школу, провожать на дополнительные занятия после школы, переживать за тебя на соревнованиях, аплодировать тебе на школьных представлениях, шить костюмы для праздников города или других мероприятий, придуманных учителями. Она потратила свое время ради тебя. И каждый миг этого времени доставлял ей удовольствие. Поэтому я думаю, что мы должны отдать ей немного времени — гораздо больше времени, чем она у нас забрала. Так что баланс будет немного восстановлен.

— А потом ты пошел в старшую школу, и ей больше не нужно было так много заботиться о тебе. Поэтому она вернулась к работе. К сожалению, в этой же клинике работал противный тип.

Глаза Джеймса широко раскрылись. Я редко ругался, а при нем почти никогда.

— Ему потребовалось три года, чтобы пробиться через ее защиту, но в конце концов он добрался туда. И три среды подряд она проводила с ним час в этом блошином отеле.

Он знал, какой отель я имею в виду. Им пользовались подростки каждый год после выпускного вечера. Я знал, что он собирался отвезти туда Серену после выпускного бала. Но все пошло наперекосяк.

— Кстати, как там Серена?  — спросил я. Он соединил эти две мысли вместе и понял, к чему я клоню.

У него хватило такта выглядеть смущенным.

— Думаю, с ней все в порядке.

— Я знаю, что вы больше не вместе. Она бросила тебя?

К его чести, он нашел время подумать об этом.

— Я не думаю, что она это сделала. Мы просто отдалились друг от друга.

— Как скоро у нее будет другой мужчина?  — спросил я.

— Думаю, через пару месяцев. Я не спрашивал.

— Не хотел знать?

Он покачал головой.

— Остаточные ощущения,  — вздохнул я.  — У тебя в жизни есть что-то хорошее, а потом это хорошее становится у кого-то другого. Это никогда не бывает хорошо.

— Нет, это не так,  — сказал он.  — Я имею в виду, что к тому времени я уже встречался с Рокси, так что это не должно было меня беспокоить, но время от времени меня что-то щемило в груди.

— Это нормально,  — сказала я, похлопав его по плечу.  — Мы не любим делиться своими игрушками. Это генетически запрограммировано в нас. Как мужчины, мы можем принести много ресурсов для нашей семьи, и крайне важно передать наши гены следующему поколению. Если женщина спит с другими мужчинами, есть вероятность, что эти 

Ресурсы будут использованы для разведения генов других особей.

- Для женщины важно, чтобы мужчина спал рядом с ней, иначе она может лишиться его защиты и материальных ресурсов для своего потомства. Все дело в выживании самых приспособленных особей в дикой природе. Так говорил Дарвин, несмотря на попытки религии опровергнуть это.

- Когда человечество образовало общество и смогло объединиться, мы стали достаточно разумными, чтобы изобрести оружие. Это изменило картину борьбы за выживание – уже не только сильный побеждает. Стало важно быть коварным и безжалостным, чтобы первым бросить камень, ударить ножом, кинуть копье, выпустить стрелу или нажать на спусковой крючок. В результате многие люди погибли или получили травмы, что в те времена равнялось смерти. Рассмотрим Игру Престолов с большим почтением.

- Человечество стремилось к самоуничтожению.

- Мало что изменилось, – мрачно заметил Джеймс.

- На самом деле все изменилось. Мы создали брак – общественный контракт, в котором две стороны соглашаются не проводить каждый день попытки атаковать друг друга или других людей. Религия присоединилась к этому только около 800 лет назад. Раньше это был всего лишь соглашение между мужчиной и женщиной, а также их семьями. Ни один человек не хотел, чтобы его накопления достались незаконнорожденному ребенку кого-то другого после его смерти. То же самое относится и к женщинам – они хотели, чтобы всё богатство перешло только их потомкам. Это генетика. И даже в наше время мы возвращаемся к тому генетическому контракту, который мы все подписываем при рождении.

— Я понял,  — сказал он.  — И я полагаю, что это имеет смысл в очень общем плане. Но как насчет геев, лесбиянок и всех других видов сексуальности?

— Для некоторых это их осознанный выбор. Для других, ну, я так думаю, генетика делает то, что она всегда делает, мутирует и создает нестандартных людей. Солнце там, наверху, излучает мощную радиацию, и в атмосфере всегда есть какое-то дерьмо от идиотов, тестирующих свои последние разработки. А гены очень восприимчивы к тому, что их сбивают с ног и выбивают из них куски информации радиацией. Вот почему требуется, чтобы мужские и женские гены объединились, чтобы произвести потомство, чтобы каждый мог попытаться исправить дыры в другом...

— Послушай, я думаю, мы отклонились от темы. Ты можешь посмотреть эту информацию в сети. Я хотел тебя кое о чем спросить. Ты употребил слово "слабак".

— Я не имел в виду тебя, папа,  — запротестовал он.  — Ты же знаешь, что нет. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо.

— Все в порядке. Я и не думал, что это прозвище идет от тебя. Наверное, это сказал кто-то из твоих друзей, верно?

Его плечи поникли.

— Да. Мы все болтались в пабе, и Найджел вдруг сказал, что никогда не подозревал, что ты рогоносец.

— Чушь собачья. Понятие "Рогоносец",  

происходит от кукушки, которая откладывает яйца в гнездо другой птицы, оставляя его на воспитание приемным родителям. Я понял. Но его произносят и в других контекстах.

Его лицо покраснело, а кулаки сжались.

— Папа, я знаю, что это такое, и этот ублюдок заслужил все, что получил, даже если мне и пришлось получить несколько ударов в процессе. Он сказал, что мама была шлюхой, и тебе, наверное, нравилось смотреть, как мама спит с... кем-то другим.

— Как ты думаешь?

— Определенно нет! Я видел, какой был ты, когда узнал об этом!

— Да, я действительно хотел их обоих убить. Мое отвращение к этому было настолько сильным, что каждая мысль оставляла меня в тошноте. Признайся, это не особо возбуждающе, когда такие мысли вызывают рвотные позывы.

— Но почему же...

— Очевидно, есть мужчины, которых нужно унижать настолько сильно, что это единственный способ для них достичь возбуждения, — объяснил я. — Лично мне это совершенно непонятно и противоположно моим взглядам. Но с другой стороны, я также не понимаю людей, которым нужна боль для получения удовольствия. Насколько сильными должны быть эти удары? Мы же иногда играли в шлепки со своей матерью...

— Боже мой, папа! Давай без этих подробностей!

— Это то, что есть. Мы взрослые люди и можем говорить об этом откровенно, не цензурируя ни себя, ни друг друга. В противном случае один из нас остался бы в неведении и не мог бы понять полного смысла отредактированной версии.

— И ты подразумеваешь меня, верно? — буркнул он.

— Я не воспитывал глупцов, — ухмыльнулся я. — Мы играли в эту игру, и я понимаю, что речь идет не только о предвкушении каждого шлепка, но и о всем остальном. Есть еще ласки и развлечения...

— Хм, извини за это, — проговорил я после краткой паузы. — Ненадолго окунулся в свои воспоминания. В любом случае, я не разделяю таких предпочтений и определенно не хочу унижать, причинять боль или заниматься чем-то таким странным. Но кто я такой, чтобы судить о их жизни, прошлом и историях? Если это работает для них, то пусть они сами решают свои поступки.

— Некоторым людям изменяют, и их боль настолько сильна, что они автоматически называют любого другого в этом положении куклоудом, чтобы распределить нагрузку и попытаться сделать ее более терпимой. Ну, я думаю. Другие же настолько идиоты, что просто употребляют этот термин повсюду.

— Но ты когда-нибудь задумывался, почему несколько лет назад все называли всех и вся геями? Это была тенденция, и вредная тенденция для тех, кто на самом деле был геем. По сути, это было использование всего их жизненного выбора в качестве оскорбления. Лично я думаю, что это был просто ленивый способ попытаться оскорбить кого-то, не 

задействовав сначала мозг. И я думаю, что эта штука с куклоудоми почти такая же. Это автоматическое решение для тех людей, которые понятия не имеют о том, что скрывается за этим термином. Тот, кто понятия не имеет, невежествен по самому своему определению, а я не хочу иметь дело с невежественными людьми. Те, кто не утруждает себя размышлениями или выяснением терминов, сознательно невежественны. И это грех! Этого нет ни в одной Библии, но, черт возьми, так и должно быть. Это должно быть в каждой Библии и в каждой другой книге, начиная со школьных учебников.

— Папа, успокойся,  — сказал Джеймс.  — Слезай со своей лошадки. Я знаю, как ты относишься к сознательному невежеству. Если я слышал эту проповедь однажды, то я слышал ее тысячу раз. Я не записывал количество твоих проповедей, и я не хочу знать их точное число!

Он дразнил меня.

— Маленький засранец!  — ответил я.  — Иногда ты слишком язвителен и должен быть объявлен вне закона.

Я воплощал образ своего сварливого отца, и он с удовольствием засмеялся, когда его шутка прошла.

— Так что нет, — продолжила я, когда его смех стих. — Я не беспомощный и не слабак. Да, моя жена изменила мне, но это было вне моего контроля. Я не знал об этом и ничего не мог с этим поделать. Я узнал об этом, потому что спросил ее сам.

— Ты ей веришь?

— Да, она... Не говорит мне ложь, — ответил я. — Я не настолько наивен, Джеймс. В скором времени ты поймешь, что с возрастом приходит больше знаний и опыта. Это произошло со мной и с твоим дедушкой, и, вероятно, также случилось с ним и его отцом. Вот так устроен мир. Когда ты подросток, кажется, что родители глупы до невозможности и не знают даже базовых вещей. Но постепенно осознаешь, что они так хорошо знают тебя уже на протяжении всех этих лет. Родители сохраняют хоть какой-то контроль над своими непослушными детьми, выдающими себя за идиотов. Но помни, что все, что ты делаешь, я уже делал раньше тебя.

— Это слишком сложно для меня, — бормотал он. — Ты не понимаешь...

— А вспомнишь ли ты о том случае, когда ты дал бездомному парню деньги на бутылку текилы, которую потом выпил со своими друзьями и закончил тошнотой по всей комнате Марка? У меня был бурбон и задняя часть грузовика Эла. К счастью, мы не решились ехать домой и отключились. Но тем не менее, поездка домой на следующий день в полдень была ужасной и очень больной.

Его челюсть отвисла. Он не имел представления о том, что я знаю об этой маленькой эпизоде.

— Ты знал? Тогда почему?..

— Что ты узнал? Ты научился не пить не разбавленный алкоголь, когда понятия не имеешь, что он может с тобой сделать. Ты научился не ужинать рыбой перед тем, как пойти выпить. Ты 

узнал, что тебе нужно добраться до фарфорового друга намного быстрее, чем ты ожидал. И ты узнал, что боль — это цена чрезмерного употребления алкоголя. Чему еще я мог тебя научить? Я мог бы рассказать тебе о своем опыте, но это всего лишь слова. Я не могу поделиться с тобой своим опытом. Тебе нужно иметь свой собственный опыт, чтобы действительно понять такие вещи.

— И то же самое касается девочек. Я знаю о тебе и Сэме с Робином, Кейси и Джози, что вы занимались сексом вместе и обменивались партнерами в отеле. У меня были только Бетти и Салли в "Дальнем конце озера". Это было очень весело, но в групповухе было очень мало эмоций. Мы ничего не обещали друг другу, и никто из нас не был в отношениях.

Джеймс выглядел смущенным, почти прыгая с ноги на ногу.

— Но ведь у Джози были отношения, не так ли?  — заметил я.  — Как это получилось?

Он был очень смущен тем, что я знал о произошедшем после выпускного вечера.

— Думаю, ничего страшного. Найджел так и не узнал.

— Ты так думаешь?

— Он кивнул.

— На самом деле ты ошибаешься. Он видел, как вы, ребята, уезжали на своей машине, и последовал за вами, пытаясь догнать. Он действительно забрался на стену отеля, как гребаный Человек-паук, и увидел, что ты задумал. Потом он вернулся домой и проплакал все выходные.

Лицо Джеймса побелело.

— Господи, папа! Тот... Это...

- Да, ситуация действительно не очень хорошая. Особенно то, что он ни разу не рассказал об этом ни Джози, ни тебе. Его мать случайно услышала его разговор — и то, что он говорил себе, когда сам себя порицал за это. Она была очень смущена и беспокоилась о нем, поэтому пришла к нам, рассказала все и спросила о тебе. Интересно, что он никогда не упоминал об этом ни Джози, никому другому. Они все еще вместе?

- Да, но он относится к ней безразлично.

- Вот именно. В своих мыслях он думает, что простил ее. Но на самом деле это не так. Я уверен, что он также не простил ни тебя, ни Сэма, поэтому будь осторожен в опасных местах.

- Ты полагаешь, поэтому он обзывает тебя каким-то странным словом? Потому что сам является таким?

Я кивнул.

- Вероятно, частично из-за этого и частично потому, что ему нужен легальный повод причинить тебе боль, не раскрывая настоящую причину своей ненависти. Я думаю, что он отчаянно пытается скрыть это, потому что если кто-то что-то скажет, то ему придется делать то, чего он не хочет делать. Он любит ее, но не настолько, чтобы простить.

- Черт, если бы я знал... - он замолчал в горьком молчании.

- Джеймс, я хочу, чтобы ты был искренним со мной. Ты знал, что она была с Найджелом?

Он снова кивнул, еще более несчастным видом.

- Было сложно уговорить ее пойти с вами вчетвером?

- Не так уж и сложно. Не так сложно, как я ожидал.

- Ты много разговаривал с Найджелом. Слышал его рассказы о ней, о ее предпочтениях и антипатиях, о ее вкусах?

Он снова кивнул, поняв, к чему я клоню.

- Черт возьми! Это должно было быть как стрельба в упор! Танцы... И я знаю какие бывают танцы на выпускном, они часто сводятся к сексуальной игре. Кто-то подходит, всегда найдется кто-то... В этот раз это был ты?

Он яростно замотал головой.

— Хорошо. Но даже в этом случае алкоголь ослабил контроль, и ты шептал ей на ухо все, что, как ты знал, она хотела услышать. Легкая цель.

Он уставился на меня со слезами на глазах.

— Джеймс, я ни в чем тебя не виню. Я понимаю. Ты похотливый подросток, и ты сделал то, что должен был сделать, чтобы залезть к ней в трусики. И она, вероятно, наслаждалась вечером. В конце концов, она почти взрослая. По крайней мере, по закону, достаточно взрослая, чтобы отвечать за свое поведение. Она не ребенок, которого нужно повсюду держать в узде, оберегать от опасности и не давать ей делать глупостей, которые убьют ее. Если она любит Найджела, то сейчас, вероятно, испытывает чувство вины. И она думает, что он не знает о ней и обращается с ней как с дерьмом, потому что это то, что делают все парни со своими девчонками.

— Прости,  — прошептал Джеймс.  — Я никогда не хотел этого для нее.

Я обнял его, и он на мгновение прижался ко мне, как в детстве.

— Мне так жаль.

— Я знаю, что это так,  — сказала я, стараясь, чтобы мой голос тоже звучал мягко.  — И я знаю, что теперь, когда ты осознал, что поступил неправильно, ты поступишь правильно. Не спрашивай меня, что это такое. Но ты очень умен и все поймешь. Я помогу тебе.

— Итак, вернемся к теме куклоудов и слабаков. Кто еще кричал об этом?

— Джонни. Я не ожидала этого от него, но он говорил это громко, гордо и ясно.

— Джонни... ты говоришь о Гуфи? Чокнутый парень в очках, похожих на пивные донышки?

— Мы больше не называем его так, и теперь он носит контактные линзы.

— Хорошо. Давайте назовем его Джонни. Джонни и Луанна расстались, верно?

— Да, он застал ее в объятиях с другим парнем и не выдержал этого. Он сделал это громко и ясно.

— Ух ты. Так что он точно не слабак и не податливый тип. Он, без сомнения, мужчина — сильный и решительный! Она предавала его с другим парнем?

Он на мгновение задумался.

— Я не знаю, он просто сказал, что она предавала его. Я подразумевал, что он имел в виду интимные отношения.

— Подразумевал на основании фактов или это просто твои догадки?

— Просто догадки.

— Хорошо. Что ты знаешь о Луанне?

Он покачал головой.

— Не очень много, она переехала сюда только в прошлом году.

— Как она выглядит, я не могу ее представить.

Он задумался об этом. Мне пришлось по душе, что он это делает. Мне хотелось бы видеть такое чаще. Гораздо чаще.

— Невысокого роста, с черными волосами и носит очки.

— И это все? Какого цвета у нее глаза? У нее широкие плечи? Какого размера у нее грудь?

Он отшатнулся от меня.

— Боже мой, пап. Почему тебе интересно знать о ее груди? Она только что закончила школу, а ты уже слишком старый.

— Мне сорок два. Это старость только для двадцатилетних. Кроме того, мне безразличны ее груди. Я просто хотел услышать твое мнение.

— Честно говоря, теперь, когда ты об этом сказал, я никогда не задумывался об этом. Я бы не смог даже узнать их в толпе, хотя с большинством девушек в школе я бы успешно справился и на девяносто процентов опознал. Ее глаза? Может быть серые или синие. Нет представления о ширине ее плечей. Она всего лишь одна из таких девушек...

— Который исчезает на заднем плане, я полагаю,  — закончил я за него.

Он пожал плечами.

— Ладно, давай я расскажу тебе о Луанне. В два года ее бросили на бабушку, когда мать сбежала от нее. Ее мама была обычной историей, немного глупая и немного распутная, беременна в восемнадцать лет, и ей нечего было ждать в жизни. Поэтому она просто свалила ребенка на мать и пошла дальше. Затем Луанну вырастила сука из ада. Она никогда не могла сделать ничего хорошего для своей бабушки, которую считала своей матерью. Она никогда не была достаточно хороша.

— Оказывается, твоя бабушка знает ее бабушку. Твоя бабушка ее терпеть не может и считает ходячей рекламой того, почему аборты иногда должны быть обязательными — даже для взрослых. Оказывается, бабушка Луанны не любит, когда к ней прикасаются. Так что Луанна выросла неудачницей — недостаточно хорошей, чтобы к ней даже прикасались. Черт, это одна из самых основных человеческих потребностей.

— Потом она перевелась в вашу школу, когда ее добрая старая бабушка решила переехать и позволить Луанне спать в гостиной. Зачем иметь дом с целой спальней для никчемной девушки, когда вы можете продать дом с хорошей прибылью, купить дом поменьше и просто застелить ей постель в гостиной. К черту все это, Джеймс! Ради бога, она ходячий, дышащий эквивалент Гарри Поттера. Ее снова и снова бросают все в этом гребаном мире!

Джеймс отстранился, его глаза расширились, он был ошеломлен и слишком хорошо понимал, как я расстроился, рассказывая эту историю. Черт! Я ненавижу, когда над детьми издеваются, а это было издевательство с самого начала. Эту чертову старуху следовало запереть в конуре с голодными собаками!

Вскоре после этого я смог немного успокоиться.

— Но затем она встретила старого Джонни, и они полюбили друг друга. Мне понятно, они были похожи друг на друга — оба были эксцентричными и рассеянными. Он стал ее миром, ты это понимаешь?

— И потом она допустила ужасное преступление: она разрешила парню взять ее за руку на несколько минут. Она даже не подозревала, что это было неправильно. Все, что она знала, — это то, что человеческое прикосновение было приятным. А затем Джонни — этот отвратительный человек без мужества — предал ее самым подлым способом, устроив западню и заявив перед всеми, включая некоторых из ее немногочисленных друзей, что она двуличная и бесполезная женщина, и он не хочет видеть ее ни в одной комнате.

— В ту ночь я был вызван на помощь бабушке, когда она наконец-то позвонила по экстренному номеру и вызвала нас. Ей было восемнадцать, и она пыталась отравиться, потому что больше не могла жить с осознанием того, что она ничтожная женщина, которая не заслуживает существования.

Я был так раздражен, что чувствовал слезы на своих глазах.

— К счастью, она избавилась от большей части таблеток, и после промывки желудка врачи смогли вернуть ее к жизни. Затем ее отправили в психиатрическую клинику для дальнейшего обследования и лечения.

— К черту, папа, Джонни бросил ее всего две недели назад! — сказал он.

Я успокоился.

— Итак, три разные ситуации, три разных предательства. Кто заслуживает наказания, а кто прощения? В конце концов, есть ли у кого-то возможность получить прощение? Что насчет Луанны?

Он изо всех сил пытался собраться с мыслями. Я фельдшер, повидал в жизни самые ужасные вещи и научился относиться к этому спокойно. Я разговариваю с нужными людьми, чтобы вернуться в то место, где я снова смогу быть человеком. Поэтому я думаю, что то, что я потерял контроль над собой из-за Луанны, потрясло его.

Некоторое время он хмурил лоб, а потом разгладил его.

— Луанна-да... Мне так жаль ее. Если все, что она делала, это держалась за руки, то Джонни слишком остро реагировал на то, что она делала. Если бы это беспокоило его так сильно, он мог бы просто порвать с этим и уйти.

— Как ты думаешь, почему он так поступил? Он пригласил ее присоединиться к вам, ребята, а затем осудил ее перед всеми, на самом деле не сказав, что она сделала не так.

— На самом деле, когда ты так говоришь, я думаю, что это был полный идиотский ход. Он не дал ей ни единого шанса и просто сжег ее за то, что она держала парня за руку. Черт, когда мы ходили на танцы, парни пытались обнять Серену во время медленных танцев. Иногда мне приходилось снимать их с угрозами насилия, когда она не могла их остановить. Я был бы в восторге, если бы они просто держали ее за руки. Черт, Джонни-полный придурок.

Его язык расширился так же, как и мой. Как я уже сказал, это был взрослый разговор.

— Так зачем же он это сделал? Разве она не была его первой девушкой?

— Да, он был таким занудой, что ни одна девушка никогда не хотела быть рядом с ним,

даже девочки-неудачницы.

— Но тогда Луанна должна была идеально подойти ему. Вместе они могли бы открыть для себя любовь и все, что 

с ней связано. И под этим я имею в виду интимные отношения.

— Да, я осознаю это, — ответил Джеймс, все еще углубленный в свои мысли. — Знаешь, когда он завязал с ней, то убедил родителей приобрести новую одежду и начал выглядеть солидно. Ну, не идеально... возможно, немного прилично.

— Вероятно, ты правильно мыслишь. Так почему же он совершил этот поступок перед всеми вами?

— Нет, этого быть не может. Я имею в виду, почему... Ты думаешь, он сделал это ради нашего одобрения? Чтобы мы больше не сочли его слабаком. Боже мой, это все равно не повод...

— Полагаю, для него это был повод, — заявил я. -Я думаю, он так боялся быть принятым за слабого человека, что специально стал искать проблемы и как только обнаружил хоть малейший след неприятностей, начал нападение на предупреждение. Он бросил ее на произвол судьбы лишь для того, чтобы показаться сильным.

— Папа, это самое ужасное, что я когда-либо слышал.

— Ты думаешь, что я ошибаюсь?

— ... Нет.

— Хорошо, теперь Джози. Я имею в виду, она была легкомысленной женщиной, не так ли? В конце концов, она занималась сексом и с тобой и даже флиртовала с другими девушками, если мне верная информация.

Джеймс почернел от стыда. Я полагаю, он надеялся, что я не вернусь к этому.

— Боже мой, откуда ты все это знаешь?.. Ладно... Полагаю, ее поведение было обусловлено чем-то другим. В каком-то смысле это было не ее вина. Я имею в виду, что возможно ты прав: я знал точно, как заинтересовать ее. И после этого стало достаточно просто убедить ее присоединиться к нам.

— Мне кажется очевидным то, что она имела своеобразные предпочтения или фантазии на этот счет — произнес я. — Так что не слишком мучай себя. Если она была заинтересована, это, вероятно, означало, что когда-то она задумывалась о возможности иметь несколько партнеров и нашла эту идею интересной. Так что вероятно это все равно произошло бы, только позже. Если бы она не рассматривала это как возможность, то ты бы мог упорствовать сколько угодно, но не смог бы ее убедить.

— Но то, что происходит сейчас, все равно твоя вина. Так что вы можете это исправить. Что ты собираешься делать?

Его лоб снова наморщился, когда он нахмурился в раздумье.

— Черт. Мне придется сказать Найджелу, что я знаю, что он знает.

— Как ты думаешь, что тогда произойдет?

— Я думаю, он собирается оттолкнуть мою голову от пола, как баскетбольный мяч.

— Так что не позволяй этому случиться. Но ты не можешь бороться с ним, потому что...

Я оставил его еще раз подумать.

— Потому что я могу победить, и это уничтожит его,  — сказал он.

— Тебе придется сказать ему, а потом бежать. Я не знаю, помогут ли тебе в этом твои гребаные приятели. Поэтому вы заранее готовьтесь и делайте пробежки. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за этого, ясно? Ты возьмешь на себя дерьмо за то, что бежишь, и это правильно,  

но ты все равно это сделаешь. Вот что ты получаешь за то, что ведешь себя как придурок с чужой девушкой. Но я приказываю тебе сделать это, так что тебе не нужно чувствовать себя плохо. Ясно?

— Да, сэр,  — машинально ответил он. Я улыбнулся ему.

— Ладно, я не особенно гордился тобой в той ситуации. Вы хотели оргии, вы могли бы устроить ее вместе с людьми, которые не были связаны с другими. Но я горжусь тем, что ты собираешься сделать, чтобы ситуация стала лучше. Если ты все сделаешь правильно, ему придется либо полностью простить ее, либо бросить ее задницу за то, что она ему изменила. Хотя, должно быть, он сидел на подоконнике и наблюдал за всем этим, чтобы знать, что произошло в конце, так что, возможно, он наслаждался этим каким-то странным образом. Может быть, это случай, когда рыбак рыбака видит издалека и поэтому, крича о куклоудах, сам таким и является. Но в любом случае они могут жить своей жизнью.

Я взглянул на часы, лежащие на скамейке, и осознал, что мой брак подобен им. Он разрушился, но я все еще пытался собрать осколки. Они никогда не станут такими же, как раньше, но я надеялся, что эти часы могут быть все еще хорошими.

— Хорошо, это все для говорливого парня и его близкого друга, слабака... А теперь давай обратим внимание на твою маму.

— Я больше не знаю, что сказать, папа. Все казалось очевидным для меня до того момента, как я вошел сюда. Ты позволил маме переехать к нам после измены со стороны нее к тебе, поэтому тебя считают слабаком. Теперь я задумываюсь о том, что может быть я не достаточно информирован для принятия решения.

— Джеймс, знаешь ли, твои слова на самом деле укрепили мое доверие к тебе. Ты больше не хочешь избегать этой проблемы?

— Я не уверен. Я мог бы это сделать. Я был так разгневан на нее. Но после того, как ты назвал меня идиотом, который поступил очень плохо с Джози... Это меня потрясло. Тогда я не думал о последствиях, кроме болезней и беременности, поэтому я всегда использовал презерватив с ними обоими. Она была просто девушкой, с которой я хотел заняться сексом – что еще можно было ожидать? Теперь я понимаю, насколько легко угодить в яму грязи и как сложно выбраться из нее.

— Хорошо, значит, моя работа почти завершена, — сказал я.

— Так почему она это сделала, папа? Она перестала любить тебя? Влюбилась ли она в подонка и его половой орган?

Хмм, возможно, разговор становится слишком взрослым. Мне никогда не хотелось открыть дверь для всяческих оскорблений.

— Снизь градус на пару ступеней, Джеймс. Я все еще твой отец, и я не хочу, чтобы ты случайно высказался, когда твоя мама где-то рядом. Она накажет тебя жестоко.

ОК

— Нет, она не будет, не после того, что она сделала...

Я закрыл ему рот рукой. Он в 

шоке уставился на меня, его голубые глаза были широко раскрыты.

— Ты не хочешь заканчивать эту фразу, мой мальчик. Поверь мне, это не так. Если, конечно, она больше не твоя мать? Это то, что ты планируешь — разорвать отношения с мамой? Я читал об этом раньше, так что, думаю, ты мог бы это сделать. Хотя какой в этом смысл? Тебе девятнадцать. Ты взрослый человек, так что можешь идти, когда захочешь.

Его глаза округлились, и я убрал руку.

— Ты хочешь, чтобы я убрался из дома?  — он спросил.

— Нет, но я танцую на всем этом, как кусок масла на горячей тарелке. Мне сейчас не нужно, чтобы кто-то опрокидывал плиту. Капиче?

Черт, я говорил как какой-то босс мафии.

— Джеймс, либо она твоя мать, либо нет. Ты не можешь менять позицию, когда захочешь. Она любит тебя так сильно, что не сможет этого вынести, поэтому я не позволю тебе этого сделать. Так что выбирай!

Он долго смотрел на меня.

— Я буду следить за своим языком, когда буду рядом с мамой,  — сказал он.

Я сжал его плечо.

— Я не верю, что она влюбилась в придурка — эй, я взрослый, и я делаю разные вещи, так что я могу это сказать. Я думаю, она попалась на его чушь. Я думаю, что он не торопился и постепенно нашел трещину в нашем браке, над которой мог бы поработать. Я знаю, что она была не единственной, над кем он работал, и я думаю, что в этом месте есть по крайней мере дюжина женщин, которые купились на его дерьмо за те три года, что он там пробыл.

— Возможно, это кажется странным, хотя тебе всего девятнадцать лет и у тебя есть доступ в сеть, поэтому, вероятно, ты знаешь об этом больше, чем я. Однако существует определенный вид людей, которые специализируются на соблазнении замужних женщин. Возможно, причина в том, что в отличие от одиноких женщин, желающих выполнить его обещания о браке, замужние женщины вынуждены молчать о своих интрижках, чтобы не раскрыть свою тайну.

— Но я не думаю, что дело действительно в этом. Я полагаю, что мужчина, который соблазнил твою мать на эту связь, получает удовольствие от мысли о том, что он "передразнивает" меня. Не физически "передразнивает", а скорее морально превосходит меня. Я абсолютно уверен, что если бы мы с твоей мамой были обнаженными и доступными для него сексуально, он бы использовал эту возможность незамедлительно. Это похоже на иерархию в тюрьме. Они злоупотребляют слабыми ради секса, но еще больше для подтверждения своего главенства.

— Пожалуйста, никогда не повторяй мне о моей "доступной для него" стороне. Никогда. Это вызывает у меня отвращение даже при мысли об этом. Но это то, что я должен учесть. Итак, как человек изнутри, какие проблемы ты можешь заметить в нашем браке?

Он задумался снова, постукивая указательным пальцем по подбородку. Черт возьми, он даже имитирует мои бессознательные жесты.

— Ну, мама начала выглядеть старше, — ответил он. — Возможно, он использовал это в своих интересах, говоря ей, что она гораздо красивее, чем она думает.

— Хорошая мысль, — сказал я. — Это может быть одной из причин.

— Еще одна мысль приходит на ум - твой загруженный график работы. В последние несколько недель тебе приходится работать по ночам, и я думаю, что маме, возможно, становится одиноко. Особенно когда я ухожу на вечеринки, пока нахожусь здесь на каникулах.

Его хмурый взгляд стал еще более страдальческим.

— Черт, папа, я никогда не понимал этого. Мне очень жаль. Наверное, я помог придурку. Если бы я не уходил, а ей не пришлось бы просто сидеть дома одной... Я такой... Пожалуйста, прости меня, я такой тупой, блядь...

Я снова притянул его к себе. Я думаю, что во время этого разговора мы обнимались больше, чем за последний год.

— Это не твоя вина,  — заверил я его.

— Это бы не помогло, но я был тем, кто не был рядом с ней. Ты делал то, что должны делать дети,  — проверял свои крылья, прежде чем улететь из гнезда. И в этом тоже не было моей вины. Это была просто жизнь. Мы не получаем всего, чего хотим. Черт возьми, если бы мы хотели делать все, что хотим, нам не хватило бы 24 часов в сутках и 365 дней в году. Да, меня там не было, и тебя тоже, и это вызвало трещину. Но это все — небольшая трещина. Он узнал его и начал пробираться в нее, делая ее все шире и шире.

— Как я уже сказал, это заняло у него три года, но за это время у него было много других развлечений. Он работал над трещинами на всех замужних женщинах, и некоторые разваливались быстро, а другие медленно. Так что я думаю, что он, вероятно, трахал, по крайней мере, некоторых из них в любое время. Но почему-то никто не связывал с ним след распавшихся браков. Настолько он был хорош. Даже другие женщины никогда не понимали, что они все были мишенями вместе, одним большим пулом для него.

— Это не оправдывает поведение твоей мамы, и она это знает. Как и Джози, она взрослая и должна уметь защищать наш брак так же, как и я. Ко мне пристают, а женщины умеют нажимать на кнопки не хуже мужчин. Возможно, даже больше. Я имею в виду, что у них есть сиськи, чтобы ими качать, и задницы, чтобы трясти. Но я им всем отказал.

Джеймс смотрел на меня с изумлением, словно я превратился в нечто невиданное.

— Блин, Джеймс. Хотя мне и приходится признать, что я стар и постоянно уставший, словно вымотанный до предела, в твоих глазах я все равно иногда привлекателен для женщин. Пожалуй, заслуга в этом униформы. Я не понимаю, как это работает, но кажется, что женщины просто не могут устоять перед формой одежды.

Он скептически поднял бровь, и я понял, что он думает о том, что это может быть полезным инструментом в его постоянной охоте за новыми покорительницами. Когда он наконец встретит женщину, которая заставит его безумно любить ее глазами, а не только ее фигурой, я буду просто смеяться до слез. И он должен будет знать почему. Мне уже сорок два года черт возьми и я не старик.

— Некоторые люди считают своим долгом мужчины защищать своих женщин от всех опасностей. Возможно, так было в древние времена, когда самый сильный парень получал всех женщин, но мир изменился.

— Если мы рассматриваем женщин как равных партнеров в браке — и я искренне верю, что они должны быть равными — то они должны нести равную ответственность за свое здоровье и благополучие. Я не могу защищать ее от всех проблем, одновременно размахивая своим достоинством и кулаками, пытаясь поймать мамонта. И если она тоже участвует в этой охоте на мамонтов, как я могу обеспечить ее защиту на работе, если я сам занят своими делами, пытаясь договориться о встрече?

— Я знаю, что мужчины сильнее, а женщин насилуют, но это не то, о чем я говорю. Изнасилование — это не роман, и любой мужчина, который думает, что это измена, должен быть вымазан дегтем и перьями, а его яйца приклеены к железнодорожным рельсам. И я знаю, что у мужчин больше романов, чем у женщин, но это тоже меняется, и теперь их число приближается к равному количеству.

Я вздохнул.

— Может быть, идея брака подходит к концу, и мы переходим в эпоху, когда люди просто трахаются с кем и как они хотят. Но я искренне верю, что большинство людей хотят быть влюбленными и оставаться верными этому особенному человеку, и пусть они делают то же самое.

Черт, я хотел, чтобы он сам во всем разобрался, а потом все равно пошел и прочитал ему целую лекцию.

— Хорошо, теперь предпоследняя вещь, о которой я хочу поговорить. Когда все было сказано и сделано и у твоей мамы начался роман, я не имел права голоса в нем. Я не давал ей разрешения и, очевидно, она в этом не нуждалась, так как мы бы сейчас не оказались в такой ситуации, если бы она попросила это разрешение. Так что из всего, что мы делали в нашем браке, это единственное, от чего я был полностью исключен. Я не мог остановить это, не мог протестовать и даже не мог предупредить ее. Это было полной тайной до тех пор, пока Джоан из седьмого подразделения не проехала мимо отеля по дороге по вызову на ДТП и не увидела там нашу машину. Она подумала, что, может быть, у меня роман, и направила на меня оба ствола ружья, когда мы оба внезапно поняли, что она не в того целится.

Вот так я и узнал, что происходит. И в отличие от онлайн-советов, я не пытался собирать доказательства или что-то в этом роде. Я непосредственно обратился к матери и провел с ней откровенный разговор. Она честная женщина, твоя мама, и не станет лгать, чтобы спасти свою кожу. Так что она этого не сделала. И я заставил ее уйти.

— И, прежде чем ты спросишь, парень, который соблазнил ее, не отвернулся от ответственности. Я убедил твою маму пойти и поговорить с другими женщинами, с которыми он работал. Пятеро из них согласились подать на него коллективный иск. Его уволили, жена развелась с ним, и теперь адвокаты активно занимаются его делом в поисках максимальной компенсации. Это заслуженное возмездие за все его взаимодействия со замужними женщинами. Теперь его жизнь полностью вышла из колеи.

Я прикоснулся к нескольким маленьким деталям на скамейке.

— Итак, мой вопрос таков: что я должен был сделать? Я действительно хочу услышать твое мнение, поэтому подумай хорошенько, несмотря ни на что.

Он открыл рот, и я закрыл уши пальцами. Я слышал едва различимый гул, но ни одного слова не разобрал. Он старался говорить громче, а я продолжал издавать звуки "ла-ла-ла", чтобы заглушить его. В конце концов он сдался.

— Почему ты спрашиваешь мое мнение и затем не слушаешь? — проворчал он.

— Потому что это не имеет отношения к тебе, интересует ли меня твое мнение или нет.

Я увидел первую искру понимания в его глазах.

— Дело не в том, чего хочешь ты или даже в значительной степени матери. Все дело в том, чего хочу я. Каждое действие имеет последствия — это просто закон физики. Твоя мама решила предпринять шаги, но решать о последствиях мне. Продолжить жить с ней или развестись? Я прощаю ее, но все равно подозреваю, как собаку на цепи, или я просто прощаю и забываю?

— Это мой выбор, и поэтому только мое мнение имеет значение. Не твой, не куклоуда или слабака, не какого-то случайного незнакомца, который хочет высказать свое мнение. Для этой ситуации нет никаких правил, и я не обязан следовать каким-либо условностям. Я свободен выбирать, что хочу. Когда я выберу, это будет мое действие, и последствия будут вытекать из этого.

— Ты понимаешь? Речь идет только о том, чего я хочу. Вот и все. Это так просто, и это почти опьяняет в своей простоте. Я могу быть противным, грубым, злым или даже диким в этом выборе. Или я мог бы быть любящим, прощающим или великодушным. Выбор может быть как простым, так и сложным, как я пожелаю. Вы можете иметь свое мнение о том, что я выбрал после того, как я сделаю выбор, и вам это может понравиться или не понравиться, но это не имеет значения. Это мой выбор. Это как раз то, чего я хочу.

— 

Господи, папа,  — пожаловался он.  — Ты нашел способ заставить меня чувствовать себя вовлеченным.

Затем он улыбнулся, и я понял, что он понял.

В этот момент раздался взволнованный голос моей жены.

— Дорогой, она здесь. Она здесь!

Джеймс выглядел смущенным.

— Кто здесь? Что происходит?

— О, и еще одно, о чем нам нужно поговорить,  — воскликнул я.

Я взял его за руку и почти потащил к дому. Мы прошли через него, прекрасный старый трехэтажный дом, где мы втроем жили, любили, сражались, спали, играли и делали почти все другие человеческие действия и взаимодействия в течение последних двадцати лет. Но мы никогда не делали этого.

Моя жена открыла входную дверь, когда зазвонил дверной звонок, подпрыгивая, как щенок от волнения.

Джеймс был поражен, когда я шагнул вперед и привел посетительницу внутрь.

— Добро пожаловать в твой новый дом, — сказал я, нежно обняв ее, в то время как такси, о котором я договорился, уехал. Моя супруга подошла сзади и мы долго прижали ее к себе. Вначале она была напряжена и неподвижна. Каждый раз, когда мы приходили навестить ее, мы обнимали ее и каждый раз она становилась напряженной. Затем я почувствовал, как она расслабляется и неуверенно обнимает меня за талию. Она плотно обхватила меня.

— Луанна? — сказал Джеймс со страхом на лице.

— Луанна, — сказал я, поворачиваясь к нашему сыну. — Ты уже знакома с Джеймсом. Он поможет тебе устроиться здесь и чувствовать себя комфортно и счастливо, как мы.

— Благодарю за возможность остаться здесь... эм... я имею в виду, у вас. Я не знала, что ты такое имел в виду, когда предложил мне остаться.

— Мы очень рады, — заверил я ее. — Мы... надеемся, что это станет твоим домом так долго, как тебе будет нужно. Потрать несколько лет на то, чтобы встать на ноги и сколько еще лет потребуется, чтобы сделать его домом, который ты хочешь для себя и для нас.

Она улыбнулась и ее лицо осветилось словно солнце после шторма.

— Я не знаю, как ты уговорил мою бабушку позволить мне жить у тебя некоторое время, но твой дом просто чудесный. Когда ты показал мне фотографии этого места, оно выглядело таким уютным и гостеприимным, что я словно сразу полюбила его. У меня действительно будет своя спальня?

— Конечно. Что касается твоей бабушки... Ну она была против этой идеи изначально, но моя мама была очень настойчива, — ответил я. — Она живет рядом, и когда услышала, что твоя бабушка хочет больше пространства, мама предложила это решение.

Я улыбнулся про себя, зная, что моя мать предпочла бы, чтобы чертова старая сука лежала в могиле. Моя мама вообще не хотела разговаривать с этой женщиной, и в конце концов мне пришлось умолять ее сделать это. Однако, как только она начала действовать, у бабушки Луанны было больше шансов остаться сухой под водопадом Виктория, чем заставить Луанну снова мучиться.

Я посмотрел на Джеймса и вдруг понял, что 

он смотрит в глаза Луанне, как будто увидел Святой Грааль. Я тихо поспорил с самим собой, что теперь он сможет описать их до последнего крошечного пятнышка удивительной зелени в них. И, хотя ее сиськи были довольно впечатляющими в наряде, который моя жена купила ей, когда она вышла из больницы, я думаю, что Джеймс еще ни разу не посмотрел на них. Но я предполагал, что он это сделает, если у него будет время. Он все еще пожимал ей руку спустя целых две минуты, и она, казалось, была вполне счастлива, что она находится в его руке. Я тоже был счастлив. Ей не придется беспокоиться ни о чем плохом, пока Джеймс будет рядом с ней. Я решил не смеяться над ним.

Я не знал, как все сложится. Одно я знал точно: я больше не позволю миру гадить на Луанну. Я сделаю все, чтобы не допустить этого. И как только моя жена услышала ее историю и эмоции, которые я не мог сдержать, когда рассказывал ее, она встретила ее в больнице во время наших ежедневных визитов. После этого она была полна решимости дать моему плану шанс и предложить маленькой беспризорнице возможность начать все заново.

Итак, я сделал свой выбор. Я собирался дать жене возможность позаботиться о ком-то другом и разорвать этот бесконечный круг вины в ее голове. Дать ей шанс снова вернуться ко мне такой, какой она была. Я не собирался разбивать свою семью на мелкие кусочки, я собирался увеличить ее до четырех человек.

Это было именно то, чего я желал. Мои надежды заключались в том, что обещания будут исполнены на этот раз и что будет возможность укрепить доверие, а не разрушить его. Это был уникальный шанс, я осознавал это. Я не занимался самообманом относительно возможных последствий, если что-то пойдет не так. Но даже для сломанных часов есть возможность снова стать рабочими.

Я принял решение использовать этот шанс.

Именно это мне нужно было. Мое личное решение и никого более.