Прощай Мелисса

Я подошел к стойке и спросил клерка, есть ли для меня какие-нибудь сообщения, и он проверил ящик для номера 305, достал листок бумаги и протянул его мне. Пока я читал его, двое мужчин, которые сидели в вестибюле, когда я вошел, встали и направились ко мне.

Я прочитал записку. В записке была просьба позвонить детективу Говарду Миллеру и номер телефона. Двое мужчин подошли, по одному с каждой стороны от меня, и тот, что справа, спросил, не Фрэнк ли я Томас.

— Да, я.

— Я детектив Ларсен, а джентльмен слева от вас-детектив Филлипс.

— Да? И что я могу для вас сделать?

— Это записка в вашей руке от детектива Миллера из полицейского управления Брэнсома.

— Это от детектива Миллера, но я понятия не имею, кто он.

— По-видимому, он позвонил и оставил это сообщение в начале десятого утра, а когда вы так и не перезвонили, он позвонил нам и спросил, найдем ли мы вас. Можем мы спросить вас, где вы были весь день?

— А в чем, собственно, дело?

— Не могли бы вы просто ответить на вопрос?

— С восьми до девяти я завтракал здесь, в ресторане отеля, с парой знакомых. С девяти до полудня я присутствовал на семинаре здесь, в одном из конференц-залов отеля. С полудня до часу дня я обедал с некоторыми людьми, с которыми познакомился во время семинара, а с часу до половины пятого присутствовал на дневной сессии. С четырех тридцати до шести был час коктейлей после семинара. С шести до семи пятнадцати или около того это был ужин в ресторане отеля, а с семи пятнадцати до пяти минут назад это были напитки в зале "Бум-Бум". Теперь моя очередь. Что все это значит?

— Я думаю, будет лучше, если вы поговорите об этом с детективом Миллером.

— Последний вопрос. Где вы были прошлой ночью с полуночи до четырех часов?

— Я спал в своей постели.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Зачем мне нужно, чтобы кто-то подтвердил, что я спал?

— Опять же, вам нужно получить это от детектива Миллера.

Я перевел взгляд с Ларсена на Филлипса, а затем подошел к телефону. Я попросил оператора оплатить звонок в мой номер, а затем позвонил по номеру, указанному в записке детективу Миллеру. Очевидно, это был сотовый телефон, потому что, несмотря на поздний час, на третий звонок ответили.

— Алло.

— Детектив Миллер?

— Да.

— Меня зовут Фрэнк Томас, вы просили с вами связаться.

— О да, мистер Томас. С вами трудно связаться.

— Я был на собраниях большую часть дня. Я получил ваше сообщение только сейчас. Со мной сейчас двое полицейских из местной полиции, и они задают мне вопросы, но не говорят, в чем дело.

— Мне очень жаль, что я должен сообщить вам, мистер Томас, но ваша жена умерла.

— Как? Что? Она была в порядке, когда я разговаривал с ней вчера вечером.

— В котором часу это было?

— Около шести.

— Откуда 

вы ей звонили?

— Из своего гостиничного номера.

— Где-то между полуночью и четырьмя часами утра она была убита.

— Убита?

— Да, сэр. Похоже, кто-то вломился в ваш дом и убил ее.

— О Боже мой. Вот дерьмо! Есть идеи, кто это сделал? Было ли это неудачное ограбление? Что-нибудь украдено, например, телевизоры, мебель или что-то в этом роде?

— Я не могу говорить об этом по телефону, мистер Томас. Мы обсудим детали, когда вы вернетесь домой.

— Я постараюсь вылететь первым утренним рейсом.

— Могу я, пожалуйста, поговорить с офицерами?

— Конечно.

Я передал трубку Ларсену.  — Я буду наверху в своей комнате собирать вещи. Мне нужно позвонить в авиакомпании и оставить несколько сообщений для людей, проводящих семинар.

•  •  •

По дороге домой я думал о Мелисе. Мы познакомились на коктейльной вечеринке, и я влюбился в нее по уши. Огненно-рыжая, с лицом, которое освещало комнату, когда она улыбалась, и телом, созданным для греха. Она была с кем-то, и так как на вечеринке присутствовало довольно много людей, с которыми я хотел иметь дело, я должен был вести себя спокойно. Я подождал, пока не застал ее одну, и, убедившись, что никто не смотрит, протянул ей листок бумаги с моим именем и номером телефона и коротким сообщением: "Позвони мне".

Она позвонила мне на следующий день и спросила, почему я предполагал, что она позвонит.

— Кто не рискует, ничего не выигрывает,  — сказал я,  — и у британского военного подразделения есть девиз, который соответствует этой ситуации.  — Кто посмеет, тот и победит.

— Как я могу упустить шанс встретиться с кем-то настолько уверенным в себе.

— Ты действительно не должна.

Она дала мне свой адрес, и я заехал за ней в шесть вечера на ужин. У нее был весь пакет. Внешность, остроумие, обаяние и интеллект. На нашем третьем свидании она сказала мне, что мы будем обедать дома, и мне просто нужно было принести вино. Когда ужин закончился и бутылка вина опустела, она взяла меня за руку и сказала:

— Надеюсь, ты не собираешься уезжать пораньше. Нам нужно посмотреть, есть ли у нас совместное будущее.

Она завела меня в свою спальню и начала трахать мои мозги. Женщина была ненасытна, но я, должно быть, все сделал правильно, потому что утром после очередной напряженной возни она сказала:

— Ты справишься.

Девять месяцев спустя мы поженились.

Мои мысли были прерваны объявлением "Пожалуйста, поставьте спинки сидений и столики с подносами в вертикальное положение", когда мы готовились к посадке.

•  •  •

Я позвонил заранее, чтобы сообщить Миллеру, каким рейсом я полечу и когда он должен прибыть. Он и его напарник, детектив Полсен, ждали меня, когда я сошел с самолета. После представления он попросил меня сопровождать их в участок, и я сказал ему, что выведу свою машину из гаража и либо последую за ними, либо встречу их в полиции, и он сказал, что они действительно предпочли бы, чтобы я поехал с ними.

— И я действительно предпочел бы этого не делать.  

Я здесь, моя машина здесь, и нет никакого смысла ехать с вами в центр города, а потом разворачиваться и возвращаться сюда, чтобы забрать свою машину, так что, если вы меня не арестуете, я возьму свою машину.

— Можно задаться вопросом, почему вы не очень-то сотрудничаете, мистер Томас.

— Никто в моем положении не стал бы удивляться. Как насчет того, чтобы немного сократить танец? Моя жена была убита, и мы оба знаем, что я подозреваемый, хотя я был почти в четырехстах милях отсюда и могу это доказать. Мы оба знаем, что офицеры, с которыми вы разговаривали вчера вечером, проверяют все, что я им сказал, прежде чем позвонить вам. Мы оба знаем, что вы ничего не рассказали мне о том, что случилось с моей женой, когда мы разговаривали прошлой ночью. Все, что вы сказали, это то, что мы поговорим об этом, когда я вернусь сюда. А теперь вы хотите, чтобы я просто ушел и оставил здесь свою машину? Это говорит мне о том, что вы не думаете, что мне это больше понадобится, что говорит мне о том, что вы в значительной степени решили, что я ваш парень, и вы ожидаете увидеть меня за решеткой до конца дня, чтобы моя машина могла просто стоять здесь. И вы ожидаете, что я буду сотрудничать? Сотрудничество — это улица с двусторонним движением.

Он посмотрел на меня, а затем кивнул головой. "Я думаю, что мы начинаем не с той ноги."

Он огляделся, а затем указал на одно из многочисленных мест для еды, разбросанных по всему терминалу, и сказал:

— Давайте сядем за столик и выпьем кофе, и я введу вас в курс дела.

Как только мы сели за кофе, Миллер сказал: "Вчера примерно в девять десять утра подруга вашей жены, некая Мэри Осборн, приехала, чтобы забрать вашу жену на заранее назначенное время похода по магазинам. Когда никто не ответил на звонок, она попробовала открыть дверь и обнаружила, что она открыта. Она звала вашу жену, но ей никто не ответил. Она проверила и увидела, что машина вашей жены все еще стоит в гараже, поэтому, подумав, что ваша жена, возможно, проспала, она поднялась наверх и обнаружила вашу жену мертвой на полу спальни. Она позвонила в 911, но, по словам коронера, ваша жена была мертва по меньшей мере четыре часа, к моменту, когда ее обнаружили.

— Вы сказали, что ее убили.

— В нее стреляли дважды.

— Почему у меня такое чувство, что вы не все мне рассказываете?

— Потому что это не так. Существует процедура, которой необходимо следовать в подобных случаях. В участке должен состояться официальный допрос, который будет записан. Я уже сказал тебе больше, чем должен был. Иди возьми свою машину и встреться с нами в полиции.

— Должен ли я взять с собой адвоката?

— Это зависит от вас. Вы, конечно, имеете на это право. Как полицейский, я должен признать,  

что не хочу, чтобы вы пользовались этим правом. Адвокаты имеют привычку постоянно перебивать, и это затрудняет ход допроса, а плавный ход допроса сам по себе может что-то сказать следователю.

— Значит, меня будут допрашивать?

— Конечно, это так. Вы сами это сказали. До тех пор, пока вы не будете оправданы, вы представляете интерес для расследования смерти вашей жены.

Мы допили кофе, и я сел в автобус, чтобы забрать свою машину. В полицейском участке меня провели в комнату, где ко мне присоединились Миллер и Полсон. Они предупредили меня, что допрос записывается, и спросили, хочу ли я, чтобы присутствовал адвокат. Я сказал им "нет". Меня спросили, где я был в тот вечер, и я рассказал им то же самое, что и детективам в отеле. Потом Полсон спросил меня:

— У вас есть пистолет?

— Несколько.

— О? Есть 22 калибра?

— Нет, в основном "Кольт" 45-го калибра и "Глок" 40-го калибра.

— В основном?

— У меня может быть пара "магнумов" 357 калибра, но я не уверен.

— Как вы можете владеть ими и не быть уверенным?

— На самом деле они принадлежат не мне, а моей компании.

— Вашей компании?

— Служба безопасности «Паладин».

— Вы владеете «Паладином»?

— Да.

Он задумался на пару секунд, а затем спросил:

— Вы знаете Роберта Тернера?

— Я никогда не видел его, но я знаю, кто он.

— Что вы о нем знаете?

— Ну, я не совсем в курсе этого, но на прошлой неделе он был нынешним любовником моей жены.

— Вы это знаете?

— Да. Я думаю, что это было где-то в начале апреля, когда она связалась с ним.

— Может быть, вам стоит нанять адвоката, мистер Томас?

— Зачем?

— Потому что вы только что признались, что знали, что Роберт Тернер-любовник вашей жены, и Роберт Тернер был найден мертвым в спальне с вашей женой.

— И вы только что предположили, что я, будучи оскорбленным мужем, убил их обоих в приступе ревности? Это абсурд. Если бы я собирался кого-то убить в припадке ярости, то это был бы Рональд Портер. Он был первым, с кем она изменила мне. После Портера было еще по меньшей мере четверо, и я ни разу не тронул ни одного волоска на их головах.

— Вы утверждаете это?

— У меня есть отчеты частных детективов о них.

— И вы ничего им не сделали?

Я видел выражение лица Полсона. Надпись гласила: "Ты жалкий ублюдок. Что ты за человек?" Я подумал про себя "пошел ты" и ответил Миллеру.

— Вы когда-нибудь разводились или знаете кого-то, кто это сделал?

— Нет, и я знаю нескольких.

— Как они вышли из развода?

— Боюсь, не очень хорошо.

— Это была моя проблема. Я хорошо поработал для себя. Мой дом стоит чуть больше трех миллионов, а бизнес, над созданием которого я из кожи вон лез, стоит от десяти до двенадцати миллионов. Это состояние без вины, так что даже поймав Мелиссу на обмане, она получит половину всего. Мне пришлось 

бы продать дом и бизнес, отдать половину Мелиссе, а затем в конечном итоге оплатить судебные издержки и гонорары адвоката и, вероятно, в конечном итоге заплатить алименты суке в течение года.

— И все же это мотив.

— Возможно, но для меня не было бы смысла убивать ее и рисковать попасть в тюрьму, когда я избавлюсь от нее бесплатно через девять месяцев.

— Как это?

— Она вошла бы в трастовый фонд, когда ей исполнилось бы тридцать, а до этого осталось всего девять месяцев. Это где-то около семи миллионов. Тогда у нас были бы равные активы, и я мог бы развестись со шлюхой и оставить себе все, что у меня есть. На самом деле, то, что ее убили, теперь лишает меня неожиданной прибыли. Если бы она подождала до тридцати, чтобы умереть, я бы унаследовал всё после неё. А сейчас, все эти деньги пойдут в кучу благотворительных организаций. Мне стоило бы прожить с ней еще девять месяцев. Вы мне так и не сказала. Как она умерла?

— Два выстрела в лоб. Тернер получил то же самое: две пули в лоб.

— Двойной удар по голове? Что-нибудь напоминает?

— А должно?

— Вы проверили жену Тернера?

— У нее железное алиби.

— Ничего удивительного, она бы так и сделала. Вы проверили ее семью?

— Ее семью?

— Ее отец-Вито Дженовезе, и, если хотя бы половина того, что вы о нем слышали, правда, у него не возникнет проблем с тем, чтобы найти кого-нибудь, кто поможет ему решить проблему, поставленную перед ним его любимой дочерью. Семейная честь и все такое дерьмо. Разве двойной удар по голове не является признаком удара в стиле мафии?

Миллер и Полсон посмотрели друг на друга, и я увидел, как вращаются колеса. Миллер посмотрел на меня и спросил:

— Вы можете подтвердить то, что говорите?

— У меня есть отчеты частного детектива о ее любовниках, и я могу дать вам имя ее адвоката, и я полагаю, что вы можете получить от него информацию о трастовом фонде. Часть о Дженовезе есть в отчете частного детектива, который я получил на Тернера.

— Знала ли ваша жена, что вам известно о ее деятельности?

— Я так не думаю. Я вел себя с ней как невежественный муж. Она была чертовски хороша в постели, и она никогда не отказывала мне, и я не собирался обходиться без секса, пока ей не исполнится тридцать, и я не собирался играть вне брака и давать ей шанс поймать меня и развестись со мной.

— Я не думаю, что в данный момент у нас есть еще вопросы, но, пожалуйста, держите нас в курсе вашего местонахождения на случай, если нам снова понадобится с вами поговорить.

•  •  •

Когда они опустили гроб Мелиссы в яму, я оглядел собравшихся скорбящих и задался вопросом, имел ли кто-нибудь из них хоть малейшее представление о том, что произошло.

Когда я закончил колледж в двадцать лет, я еще не был 

готов остепениться. Я хотел сделать что-то захватывающее, рискнуть и насладиться жизнью, прежде чем поселиться в жизни с девяти до пяти, проведенной с женой типа Джун Кливер, домом с забором из штакетника и двумя или тремя детьми.

Клинтон посылал войска в Боснию, и там должно было быть какое-то волнение, поэтому я вступил в армию. Я даже не прошел базовую подготовку. На третьей неделе обучения в базовом классе несколько клоунов из моего взвода решили, что им нужно научить "мальчика из колледжа" хорошим манерам, и устроили мне вечеринку. Я был в душе, когда это случилось. С одеялом на мне и несколькими парнями, держащими меня, я должен был быть беспомощным, когда они начали бить меня носками, наполненными кусками мыла.

Я никогда не занимался боевыми искусствами и даже не знаю, почему я сделал то, что сделал. Вероятно, это было что-то, что я видел в фильме и подсознательно запомнил. Я взмахнул ногой — не пнул, а сильно взмахнул — справа налево и выбил ноги из-под одного из парней. Он упал, ударился головой о пол душа, и один из других сказал: "Господи! Он истекает кровью." И один из парней отпустил меня, чтобы наклониться и проверить парня на полу. Это ослабило хватку на мне, и еще один удар ногой достал другого парня, который упал на пол. Внезапно парней, державших меня, стало недостаточно, и я отпрянул от тех, кто был, и вылез из-под одеяла.

Двое мужчин лежали на полу, а третий склонился над ними, и двое, которые стояли, смотрели на меня взглядами, которые говорили: "Ого! Это не так, как должно было произойти."

Я схватил одного из них за руку и швырнул лицом в стену душа, и он упал. Другой парень начал пятиться, в то время как парень, стоящий на коленях, начал вставать. Решив, что я предпочел бы, чтобы он упал, чем поднялся, я ударил его коленом в лицо и увидел, как кровь хлынула из его сломанного носа, и когда он начал падать, я сильно ударил его по ребрам пяткой ноги. Я направился к парню, который все еще стоял, но он повернулся и побежал. Первый парень, которого я выдернул из-под ног, не двигался, но второй был, и поэтому я упал ему на спину, схватил его за голову и разбил ее об пол.

К тому времени сержанты взвода уже были там. Сержант Маркс увидел одеяло и носки, наполненные мылом, и сразу понял, что происходит. Я попытался пройти мимо него, и он спросил меня, куда я собираюсь.

— Есть еще один ублюдок, и я собираюсь его поймать.

— Нет, не сейчас.

Я попытался пройти мимо него, и он сказал: "Прекрати, Томас. Не знаю, как тебе это удалось, но со мной будет не так просто. А теперь просто постой там, пока я во всем разберусь. Все уладилось, и я оказался под арестом.

На второй день моего пребывания там, меня вызвали в комнату, где за 

столом сидел Капитан. По дороге из моей камеры в комнату сопровождающий меня полицейский сказал мне, что я должен войти, остановиться в шести футах перед столом, отдать честь и сказать: "Рядовой Томас докладывает, как приказано", и держать салют до тех пор, пока он не будет возвращен. Я остановился перед столом и сказал:

— Я рядовой Томас.

— Ты ничего не забыл?

— Я так не думаю.

— То, что ты забыл, было салютом.

— Я не забыл ни салюта, ни сэра. И то, и другое-знак уважения, и я не испытываю никакого уважения к людям, которые обращаются со мной так, как со мной обращаются, только потому, что я защищался.

— Ты поместил четырех человек в лазарет. Тебя это совсем не беспокоит?

— Единственное, что меня беспокоит, так это то, что сержант Маркс не дал мне догнать пятого.

— Что нужно сделать, чтобы ты начал говорить "сэр"?

— Нужно заслужить мое уважение.

С этого началась моя долгая связь с лейтенантом/капитаном/майором/полковником Джонсом Смитом или как там его настоящее имя и звание. Очевидно, мое отношение "не брать пленных" было чем-то, что интересовало определенную часть армии Соединенных Штатов. Меня забрали с базового курса и отправили в нераскрытое место, где я прошел обучение, которое прошли очень немногие другие новобранцы. Я научился пользоваться оружием, ножами, палками и камнями. Я научился вскрывать замки и машины, создавать фальшивые личности, летать на маленьких самолетах, пилотировать маленькие лодки и многое другое, а потом меня выпустили на свободу.

Клятва, которую я дал, когда записался в армию, состояла в том, чтобы защищать "от всех врагов внешних и внутренних", но иностранная часть никогда не входила в нее. Вы были бы поражены, узнав, сколько "внутренних" врагов есть у Америки, и наш способ защиты от них состоял в том, чтобы устранить их. Случайное утопление, падение с лестницы и перелом шеи, автомобильные аварии-вот лишь некоторые из способов решения этих проблем.

Выполнение такой работы, как правило, делает вас параноиком. Вы начинаете спрашивать себя, что будет с вами, если операция пойдет плохо. Что, если им нужен козел отпущения? Что, если что-то случилось, и лучшим решением было бы, чтобы вы "исчезли" или чтобы ваше тело было найдено с компрометирующими документами или чем-то в этом роде? Учитывая то, что они заставили вас сделать, вы просто знали, что, если потребуется ваше устранение, они даже не будут колебаться.

За шесть лет, проведенных в "группе", я спрятал деньги, оружие и удостоверения личности в полудюжине мест. Если дерьмо когда-нибудь попадет в вентилятор, и мне нужно будет спасаться, и у меня было несколько отверстий для болтов. Они мне никогда не были нужны, но они у меня были.

Когда меня уволили, я занялся охранным бизнесом. Короче говоря, моя компания предоставляет "специалистов по безопасности", которые являются телохранителями и вооруженных охранников для различных компаний.

Я отсутствовал целый год, когда встретил Мелиссу на коктейльной вечеринке, встречался с ней, а затем попросил ее выйти за меня замуж.  

У нас был, как мне казалось, хороший брак. Мы были женаты чуть больше года, когда однажды утром я проснулся, посмотрел на Мелиссу, спящую рядом со мной, и без сомнения понял, что она мне изменяет. Я никогда не видел и не слышал ничего, что заставило бы меня так думать. Я просто проснулся однажды утром, посмотрел на нее и понял. Конечно, этого было недостаточно, чтобы противостоять ей, поэтому я нанял частного детектива, и через неделю у меня был товар на Мелиссу и некоего Рональда Портера. С этой информацией в руках я должен был решить, что делать. На самом деле я знал, что делать. Фокус состоял в том, чтобы сделать это и выйти сухим из воды.

Дома Мелисса была любящей и ласковой, и она никогда не отказывала мне в спальне. На самом деле, по крайней мере в половине случаев Мелисса была зачинщицей. Я понятия не имел, почему она изменяла, но мне даже не хотелось знать. Все, что я знал,  — это то, что брак будет продолжаться, пока я строю планы.

В течение следующих нескольких недель я периодически проверял Мелиссу, и у нее было по крайней мере еще четыре любовника. Это могло быть и больше, но если так, то они происходили в периоды, когда я не проверял ее. Я ждал, пока не придет время.

•  •  •

Пока я служил в армии, я научился летать, но это было связано с оперативными требованиями, и у меня никогда не было страсти или даже симпатии к этому. Это было просто то, что мне иногда приходилось делать в рамках операции. Выйдя из службы, я никогда не рассчитывал снова летать, кроме как в качестве пассажира коммерческой авиакомпании. Используя одно из фальшивых удостоверений личности, которые я припрятал, когда служил в армии, и часть денег, которые я припрятал, я купил "Сессну-172", "Хонду-Аккорд" и "Харлей". Из одного из своих тайников с оружием я выбрал пистолет 22-го калибра с глушителем и стал ждать подходящей возможности. Это произошло, когда я получил отчет детектива о Роберте Тернере и о том, кто был его тестем.

Меня всегда приглашали на семинары и выставки, и когда меня пригласили на семинар по промышленной безопасности, я согласился. В конце программы в понедельник я задержался, чтобы выпить по стаканчику, а затем вернулся в свою комнату. Я позвонил Мелиссе и сообщил ей, где остановился, сказал, что люблю ее и скучаю по ней, и она сказала мне то же самое. Я выбрал свой отель, потому что он был одним из немногих в этом районе, где не было камер видеонаблюдения, охватывающих коридоры и лестничные клетки.

Оказавшись в своей комнате, я переоделся в джинсы, теннисные туфли, толстовку и ветровку. Я надел бейсболку, накладные усы и очки с прозрачными линзами. Я спустился по лестнице и вышел через боковую дверь, а затем прошел шесть кварталов и остановил такси. Оно отвезло меня через весь город к одиноко 

стоящему бару. Как только такси скрылось из виду, я прошел два квартала до мотеля, где заранее поставил "Хонду Аккорд". Я поехал на аэродром, где у меня была припаркована "Сессна", подал план полета, а затем взлетел. Оказавшись в воздухе, я закрыл свой план полета и направился домой.

Полет длился чуть больше трех часов, и после того, как я приземлился и заглушил "Сессну", я сел на заранее подготовленный "Харлей" и направился к своему дому. Я припарковался в двух кварталах от него, пошел домой и тихо вошел в дом. Я перешел в свой домашний офис, взял сумку, которая стояла в шкафу, и открыл ее. Я достал пару латексных перчаток и пару ботинок и надел их. Я достал из сумки электрошокер и дважды проверил, заряжен ли он полностью.

Все было готово, поэтому я тихо поднялся по лестнице в спальню и обнаружил, что получил премию. Я ожидал, что там будет только Мелисса, но по звукам, доносившимся из комнаты, я мог сказать, что она была не одна. Когда я тихо шел по коридору, я услышал, как моя жена просит быть сильнее, быстрее и умоляет своего партнера заставить ее кончить.

Я вошел в спальню и сразу узнал в мужчине, трахавшем мою жену, ее последнего любовника, который был для меня глазурью на торте. Мелисса увидела меня, ее лицо побледнело, и она закричала. Тернер обернулся, увидел меня и вышел из Мелиссы как раз в тот момент, когда я выстрелил в него из электрошокера. Он упал на пол и шлепнулся, а я быстро подошел к кровати, схватил Мелиссу и засунул ей в рот кляп. Я приковал ее наручниками к кровати, а затем рукояткой пистолета ударил Тернера по голове и вырубил его.

Я спустился вниз, достал острый нож из ножевого блока на кухонном столе и вернулся наверх.

Я улыбнулся Мелиссе и сказал:

— Очень мило с твоей стороны, что ты пригласила своего приятеля по траху. Я ожидал найти тебя здесь одну. Какой я глупый.

Я перевернул Тернера на спину и подождал, пока он придет в себя. Пока я ждал, я поговорил с Мелиссой.

— Ты хорошо проводила время, жена? Тернер лучше Портера? Почему ты бросила Портера? Было ли это потому, что Хэтэуэй был лучше? Но тогда, если это всегда было потому, что ты искала лучшего, из этого следовало бы, что Принц был лучше, чем Хэтэуэй, Дэвидсон был лучше, чем Портер. Проклятая девчонка, это, вроде, немного унижает меня, не так ли?

Мелисса плакала и пыталась освободиться от кровати, пока я говорил, и, наконец, Тернер начал шевелиться. Я посмотрел на Мелиссу и сказал:

— Если Тернер намного лучше остальных, то это должно быть потому, что тебе действительно нравится его член, и кто я такой, чтобы лишать тебя того, чего ты хочешь.

Я наклонился, взял член Тернера в левую руку и, глядя ему прямо в глаза, сказал:

— Нехорошо трахать чужую жену, особенно в его доме 

и на его кровати, а затем я отрезал его член и держал его перед лицом Мелиссы, в то время как Тернер кричал, брыкался и метался по полу спальни.

— Вот он, Мелисса, он весь твой, чтобы иметь его и хранить вечно.

Я вытащил кляп из ее рта и, прежде чем она успела его закрыть, засунул член Тернера как можно глубже ей в рот, а затем вставил кляп на место, чтобы она не могла его выплюнуть. Я поднял пистолет с глушителем, приставил его ко лбу Тернера и сказал:

— Надеюсь, она того стоила, придурок,  — и я всадил в него две пули.

Я повернулся к Мелиссе и спросил ее:

— Я думаю, я никогда не узнаю, почему ты ударила меня в спину всеми этими придурками, потому что я не собираюсь вынимать то, что у тебя во рту, чтобы ты могла говорить. Я просто надеюсь, что все хорошие времена, которые у вас были, стоили той цены, которую тебе придется заплатить. Это действительно позор, Мелисса. Я действительно любил тебя.

Я направил пистолет ей в лоб, и ее глаза стали очень большими, прежде чем я нажал на курок и закрыл их навсегда. Я вытащил кляп и снял с нее наручники. Я сложил все в сумку и вышел из дома. Четыре часа спустя я вернулся в свой гостиничный номер, и часы на прикроватном столике показывали пять пятнадцать.

Я поспал два часа, а затем встал, позавтракал и отправился на семинар.

•  •  •

Я смотрел, как гроб опускают в землю, и прокручивал все в голове. Я был почти уверен, что у меня все под контролем. Проверка моего армейского послужного списка показала бы, что я провел все свое время в интендантстве, работая на складах снабжения. Там не было ничего, что могло бы вызвать какой-либо интерес. Отсутствие у меня алиби должно послужить своего рода алиби, поскольку, если бы я совершил это грязное дело, от меня ожидали бы, что я позабочусь о том, чтобы меня прикрыли.

Я подожду пару недель, а затем устрою деловую поездку, и пока я буду в ней, я использую свое поддельное удостоверение личности, чтобы продать "Сессну" и "Аккорд". "Харлей" я оставил там, где у него была чертовски хорошая вероятность быть украденным, и в любом случае его нельзя было отследить до меня.

Когда я шагнул вперед и уронил единственную красную розу на гроб Мелиссы, я подумал, что все, что мне нужно сейчас сделать, это вести себя нормально и ждать и смотреть.