Я вернусь

Я протиснулся своим "Харлеем" между двумя припаркованными машинами, проехал по тротуару и остановился возле старого дуба. Все глаза были устремлены на меня, когда я откинул подножку и отошел от мотоцикла. Мне доставило немалое удовольствие увидеть смятение на их лицах.

Я снял кожаную куртку и отстегнул шлем. Увидел, как Стив встал из-за стола для пикника и направился в мою сторону, пока я стягивал с головы шлем. Осторожно положил его на руль и повернулся к нему лицом.

— Срань господня! Эрик! Черт возьми, я никогда не думал, что ты будешь так сладко кататься,  — воскликнул он.  — Я ожидал увидеть тебя в чем-то вроде "Хонды Сивик"!

Мы пожали друг другу руки, и он обнял меня. Он даже не пытался скрыть своего удовольствия оттого, что я приехал на свадьбу его дочери. Он буквально сиял, повернувшись к собравшимся соседям, друзьям и родственникам.

— Эй, все! Это тот парень, который остановил меня много лет назад,  — засмеялся Стив.  — Не знаю, поблагодарить его за это или поколотить. Если бы он меня не отговорил сбежать из-под венца, я бы до сих пор был бы свободным человеком, ездил бы на "Харлее", пил пиво и разбивал сердца!

— Единственное сердце, которое будет разбито, будет твое, Стив, и это будет каждый раз, когда ты увидишь меня с Уилбуром Рейнольдсом,  — с вызовом произнес женский голос.

Жена Стива, Грейс, неторопливо подошла ко мне, обняла за шею и не очень быстро поцеловала в губы. Она стала немного тяжелее, чем в день свадьбы, но все равно выглядела великолепно. Родив троих детей и набрав пятнадцать фунтов, она почти не подавляла свою тлеющую сексуальность. Я подсчитал, что ей сейчас должно быть около сорока двух, так как она была на два года старше меня в средней школе.

— Эрик, ты изменился! Ты прекрасно выглядишь и, как будто из куска стали. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как Ева отреагирует, когда увидит тебя. Она должна раздирать себе задницу всю оставшуюся жизнь,  — добавила Грейс.  — Что ты сделал, чтобы стать таким мускулистым? Я думала, что бухгалтеры мягкие, бледные и пухлые.

— Ты хочешь сказать, Грейс, что я был таким, когда покинул город четырнадцать месяцев назад?  — возразил я, но с улыбкой, чтобы Грейс знала, что я не расстроен.  — Мне нравится думать, что мягкий, толстый Эрик Уолтерс ушел навсегда. Я понял, что он нравится мне не больше, чем моя любящая жена, поэтому я кое-что изменил. Надеюсь, я похоронил этого жирного ублюдка так глубоко, что он никогда не всплывет.

— Эрик, я и не знала, что ты так о себе думаешь. Я думала, что ты довольный, хотя и несколько мягкий муж и отец. Я никогда не думала, что тебе так не нравилось твое тело в то время,  — призналась Грейс.

— Ну, Грейс, правда в том, что в то время я был чертовски доволен и слеп, как летучая мышь. По крайней мере до тех пор, пока Ева не 

перевернула все вверх дном,  — добавил я.

К этому времени мы добрались до вечеринки, и Грейс начала знакомить меня с гостями, которых я еще не знал. Большинство из них я помнил, так как родился и вырос в этом городе. Я жил здесь до апреля прошлого года. Я получил много комментариев по поводу моей стрижки, моего загара и моего нового телосложения. Я потерял счет тому, сколько раз меня спрашивали, где я живу и чем занимаюсь. Каждый раз я старался отвечать терпеливо.

Я ожидал, что именно так и будет, когда решил принять приглашение на свадьбу Энн, дочери Стива. Она только что закончила университет штата Пенсильвания и осенью будет преподавать в третьем классе местной начальной школы. Ее будущий муж только что с честью уволился из морской пехоты после двух командировок на Ближний Восток. Мы с Евой были крестными Энн.

•  •  •

Это Бекки настояла, чтобы я вернулся в родной город на свадьбу крестницы. Бекки — жена моего брата, она взяла меня под свое крыло, когда Ева разрушила мою жизнь.

— Эрик, ты больше не можешь игнорировать своих друзей и семью. Ты был шафером Стива и крестным отцом Энн. Ты должен быть там, чтобы принять участие в праздновании. Ты должен вернуть свою жизнь и показать всем, что двигаешься дальше. Это будет последний шаг в твоем исцелении,  — заверила она меня.  — Ты вернешься гораздо более счастливым человеком. Вот увидишь, как тебе на самом деле повезло, что Ева оказалась неверной шлюхой и что тебе гораздо лучше без этой обманщицы!

Мне хотелось ей верить, но меня переполняли сомнения. Ева слишком часто говорила мне, что я никудышный любовник и жалкое подобие мужчины. И она нашла настоящего мужчину, который знал, как обращаться с женщиной и заботиться о ней, и она хотела, чтобы я убрался из ее жизни. А я даже не подозревал, что что-то не так. Когда она сказала мне, что хочет переехать к своему любовнику, я был ошеломлен. Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что Ева была права. Я был жалким ублюдком.

В тот же день, когда Ева сообщила мне, что переезжает к своему любовнику, я подписал договор о продаже нашего дома и уволился. Это, вероятно, показалось довольно ребяческим, а также опрометчивым для большинства наших друзей и родственников, но я должен был уйти. Мне было стыдно смотреть кому бы то ни было в глаза, зная, что они подумают, какой же я, должно быть, слабак. Кроме того, я ненавидел свою работу.

Я был бухгалтером в фирме, офисы которой располагались по всей восточной части страны. Я уехал настолько далеко, насколько мог. Работа была чертовски утомительной и скучной. Ну очень захватывающей была неделя, когда мне пришлось потратить несколько лишних минут на то, чтобы найти бухгалтерскую ошибку. Я стал мягким мужчиной средних лет с расширяющейся талией и залысинами.

Я даже начал почитывать эротические истории в Интернете. И вспомнил, что тогда же начал 

читать повесть о красивой сиськастой жене, которая сказала своему мужу, что больше не хочет быть замужем. Он был отличным прокурором, но никудышным любовником. На самом деле сейчас я все еще ждал новых глав в этой саге, которая началась еще тогда, когда моя жена объявила, что меняет меня на лучшую модель. Боже, я же чувствовал себя гребаным "Ангелом смерти" из той истории, если не считать того, что тот в каждой главе трахался с женщинами с самымим большими сиськами! В самой последней главе, под номером 24D, он трахнул всю команду поддержки Джексонвилльских Ягуаров во время ночного игорного круиза! Мне нужно больше походить на этого парня!

•  •  •

Мой брат Фрэнк и Бекки жили к северу от Питтсбурга. Они владели несколькими спортивными залами и недавно расширились. Они пристроили по большой комнате в каждом из своих трех спортивных залов и начали предлагать занятия боевыми искусствами, а также уроки бальных танцев и танцев в стиле кантри. Они приняли меня без предварительного уведомления, когда я появился на их пороге в пять утра.

— Эрик, нам действительно нужен кто-то, кто будет вести все финансовые дела нашей компании, но для полной занятости этого будет недостаточно,  — добавил Фрэнк.  — Если бы тебя заинтересовали другие обязанности, мы могли бы взять тебя на полный рабочий день. Мы всегда ищем надежных людей.

— Какие еще обязанности, Фрэнк?  — подозрительно спросил я.  — Ты хочешь, чтобы я мыл полы и убирался в душевых?

— На это мы уже заключили контракт с одной фирмой,  — засмеялась Бекки.  — Наши спортивные залы открыты 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Нам нужны тренеры. Мы начали предлагать уроки кантри и бальных танцев, а также боевых искусств. От тебя ждут, что ты поможешь нам со всем этим.

— На случай, если ты не заметила, Бекки, а это кажется очень маловероятным, я не подхожу для силовых тренировок или танцев, и, если уж на то пошло, то не смог бы выбраться из мокрого бумажного пакета,  — ответил я несколько уныло.  — Я не могу этого сделать. Я просто ищу работу где-нибудь в бухгалтерии.

— Я думал, ты сказал, что ненавидишь это дерьмо, брат! Зачем тратить свою жизнь на то, что тебе так не нравится?  — спросил Фрэнк.

— Потому что я знаю, что могу это делать, Фрэнк. Посмотри на меня! Я не смогу помочь тебе в спортзале. Черт возьми, я даже ни разу не был внутри него. Я всего лишь пухлый, слегка лысеющий поц,  — признался я.  — Никто никогда не принимал меня за Терминатора.

— Пока нет,  — ответила Бекки с широкой улыбкой.  — У тебя те же гены, что и у Фрэнка, и посмотри, как я привела его задницу в форму. Я и тебя в два счета отполирую. Но настоящим испытанием станут бальные танцы. Фрэнк может поднять целую тонну, но он не самый грациозный парень, которого я когда-либо видела. Несколько лучше он справляется с кантри.

— Фрэнк преподает танцы?  — 

недоверчиво спросил я.  — В это трудно поверить, не обижайся, Фрэнк.

— Не обижаюсь,  — усмехнулся Фрэнк.  — Я этому не учу, Эрик. Я просто теплое тело, которое дамы используют и выбрасывают, когда со мной покончат.

— Какого черта? Ты какой-то мужской эскорт или жиголо?  — с сомнением спросил я.

— В каком-то смысле так оно и есть,  — рассмеялась Бекки.  — Есть много одиноких людей, мужчин и особенно женщин, которые хотят брать уроки танцев, но не имеют партнера. Фрэнк и я, а также некоторые другие наши сотрудники удовлетворяют эти их потребности. Мы заботимся о том, чтобы у наших клиентов был приятный опыт при обучении, а также тот, с кем можно было бы работать в паре. Не то чтобы я сама о себе трубила бы в рога, но я неплохо научилась танцевать танго и фокстрот.

— И ты ожидаешь, что я смогу и захочу помогать танцующим дамам? Я? Парень с двумя левыми ногами? Могу сказать тебе прямо сейчас, что не умею танцевать. Как ты только что сказала, мы с Фрэнком из одного припадочного генофонда.

— Может быть, ты еще не умеешь танцевать,  — засмеялась Бекки,  — но ты научишься. Самое главное, чтобы твоя партнерша чувствовала себя особенной. Покажи ей, что тебе нравится ее общество, ее улыбка, ее усилия и, когда это приемлемо, ее тело. И речь идет не только о добром социальном взаимодействии, но и о правильном движении ног. Вот почему наш бизнес процветает. Мы не позволяем и не поощряем никому из наших сотрудников становиться слишком сексуальными на уроках танцев или в спортзале. Не то чтобы этого не могло бы случиться, но мы не потерпим, чтобы наши сотрудники были вовлечены в распад каких-либо браков. Мы также хотим, чтобы разбитых сердец было как можно меньше, по возможности. У наши тренажерных залов — репутация, здесь безопасная атмосфера для пар, одиночек и даже семей.

Я сидел и думал, слушая Фрэнка и Бекки. И должен был признаться, что то, что они делали, было намного лучше, чем то, что делал я. Они были сильными, здоровыми и выглядели великолепно. Фрэнк был мускулистым, но он был не таким, как те парни, которые выглядят черезчур причудливо. Бекки была в фантастической форме. Никто никогда не поймет, что ей под сорок и у нее двое мальчиков-подростков. Я решил, что, как бы сильно я ни смущался в спортзале или на танцполе, это никогда не будет так плохо, как когда твоя жена с 20-летним стажем твердит тебе, что ты ни хрена не стоишь в постели, а у нее есть любовник, который намного тебя лучше.

— Ладно, договорились. Только не говори, что я тебя не предупреждал. Начинай с этого дерьмового куска жира, хотя, возможно, не так-то просто будет привести меня в форму или заставить танцевать, не наступив при этом на кучу пальцев.

— Эрик, я сделаю из тебя нового человека, если ты будешь слушать меня и следовать моему плану. Это 

будет нелегко, признаю. Весь твой образ жизни должен будет измениться, и ты потратишь много часов, но я обещаю, что тебе понравится готовый продукт. Твой жир преобразуется во мгновение ока и, в конечном счете, у тебя будет тело настоящего мужика. А потом вернешься домой и помочишься на парадное крыльцо Евы!  — пообещала Бекки.

Я не был так уж уверен насчет скульптурных свойств своего жирка, но помочиться на крылечко Евы — это звучало здорово, хотя и крайне маловероятно. Бекки была хороша в своем деле, я был уверен в этом, но серьезно сомневался, что она когда-либо работала с таким жалким неряхой, как я.

•  •  •

Следующие два месяца прошли как в тумане. Я всегда был голоден, всегда болел и всегда был слишком занят, чтобы иметь время жалеть себя. К тому времени, как ложился спать, я почти терял сознание. Я никогда не ел столько овощей и фруктов. Я бы убил за Биг-Мак и жареную картошку.

Бекки сняла мерки с моих рук, груди и талии в тот день, когда мы начали мое превращение. Каждые две недели она взвешивала меня, делала новые измерения и записывала их. Никогда не делилась со мной результатами, и я задавался вопросом, есть ли у меня хоть какой-то прогресс. У меня был доступ к весам в тренажерках, и мой вес, как мне казалось, не сильно то и упал для парня, у которого диета, как у проклятого кролика.

Я потратил некоторое время на создание системы из той кучи бумаг и счетов, которые Фрэнк понапихал в свой кабинет. Потребовалось несколько недель, чтобы все занести в нужное место, но как только я все устроил, мои бухгалтерские обязанности в бизнесе занимали всего около восьми часов в неделю. Еще около сорока часов я проводил в спортзалах. В нескольких местах бального зала по вечерам проходили уроки танцев. Мне сказали, чтобы я был доступен для танцев в каждом месте, готовый сотрудничать с любой дамой, которая в этом нуждается.

Может быть, именно потому, что я не был таким мускулистым, как Фрэнк, я, как оказалось, довольно быстро всё схватывал. Я не был Фредом Астером, но постепенно стал вполне приемлемым партнером по танцам. По какой-то причине танец на веревке оказался для меня немного сложный, но я держался и смог удерживать свой конец веревки уже через пару месяцев. Мы танцевали в одном зале по вечерам в понедельник, а по субботам занимались в двух других спортзалах. Я начинал утренний урок в одном спортзале, и проезжал сорок миль, чтобы принять участие в дневном уроке в другом.

Итак — четыре вечера в неделю танцев и еще два сеанса по субботам. Потом были занятия боевыми искусствами. Я не принимал в них такого уж деятельного участия. Я помогал инструкторам с установкой любого реквизита или вспомогательных средств, которые они будут использовать. Я изображал сумасшедшего насильника или члена банды, который подкрадывался к женщинам и детям и хватал их. И получал по 

заду за свои усилия. У меня получилось хорошо приземляться, не слишком сильно продвинувшись по пути, собственно, насилия. Я должен был стать самым неудачливым насильником в истории человечества. Я так и не продвинулся дальше того, чем схватить мою жертву за руку или запястье, прежде чем меня отправят в полет. Я сам научился нескольким хорошим движениям, просто наблюдая, слушая и будучи неуклюжим сексуальным дьяволом.

Первые несколько месяцев мне казалось, что я каждый день пробегаю марафон. Я уставал до ломоты в костях, до боли в мышцах и нескольких синяков. Ближе к концу второго месяца я понял, что боль и усталость вполне терпимы. Я даже с нетерпением ждал начала занятий.

Еще удивительнее было то, как хорошо шли танцы в бальном зале. В каждом из трех танц-классов у меня было несколько дам, настаивающих на том, чтобы быть моей партнершей. На самом деле мне пришлось делить свое время и внимание, чтобы сохранять мир. Мне бы очень хотелось сказать, что все они были горячими одинокими женщинами, желающими, чтобы я увлек их в постель и безжалостно отдолбил их тугие киски. Это было бы преувеличением. Многие дамы были старше. Большинство из них были замужем. Некоторые были полноваты. Некоторые были чертовски уродливы. Но все они получали мое полное внимание, когда я танцевал с ними, и им это нравилось.

— Эрик, у тебя целый гарем партнерш по танцам,  — заметила Бекки, когда мы как-то вечером собрались после урока танцев.  — Ты более грациозен, чем Фрэнк, и обращаешься с женщинами так, что они практически дерутся за возможность стать твоей партнершей.

Я был осторожен, чтобы не ввести в заблуждение кого-либо из моих партнерш по танцам, чтобы они не подумали, что я буду доступен вне танц-пола. Это на самом деле делало всё гораздо более удобным для этих женщин. Они знали, что не будет никаких слухов или вопросов об их добродетели, по крайней мере, когда это касалось меня.

•  •  •

И вот я здесь, в доме моего лучшего друга, наслаждаюсь вечеринкой на открытом воздухе, вечером перед свадьбой его дочери. Бекки помогла мне выбрать новый костюм. Я должен был признать, что он выглядел на мне неплохо. Слегка западный стиль, который, казалось, увеличивал ширину моих плеч и помогал уменьшить талию. Я сказал об этом Бекки.

— Иногда ты такой зануда, Эрик,  — проворчала Бекки, качая головой.  — Это не чертов костюм делает твои плечи и грудь широкими, а талию тонкой. Это всё часы на тренажерах и со свободными весами. Это сотня миль, которые ты преодолел на танцполе. Ты не такой громоздкий, как Фрэнк, но в такой же хорошей форме, как и он. Разве ты не замечал, как поворачиваются головы и люди смотрят, когда ты поднимаешь тяжести или показываешь кому-то, как пользоваться тренажерами? Ева наделает в трусики, когда увидит тебя!

Бекки даже помогла выбрать пару красивых рубашек с короткими рукавами для повседневной одежды на празднествах. Они показались немного тесноватыми, поэтому я 

спросил ее об этом.

— Эрик, послушай меня! С твоим новым телом немного тесновато — это норма. Ты не из тех парней, которым приходится покупать рубашки на два размера больше, чтобы прикрыть живот. Поверь мне. Я хочу, чтобы ты был в этой синей, когда впервые придешь на вечеринку. Ты как произведение искусства, которое я создала. Я хочу показать тебя в самом лучшем свете. Ты наденешь костюм на свадьбу и вот эту рубашку на следующий день. Ты не пожалеешь об этом, обещаю.

•  •  •

Я был на вечеринке уже около часа, когда появились Ева и этот мудак. С ними была моя дочь Джули. Она только что закончила последний курс в хорошем колледже в Калифорнии. Я почти не видел ее после того, как она уехала туда, и еще меньше после того, как я выбросил свою задницу на обочину.

— Папа! Ух ты! Где мой отец и что вы с ним сделали?  — пошутила улыбающаяся Джули, крепко обнимая меня.  — Похоже, тетя Бекки оказала на тебя свое влияние. Посмотри на свои руки и грудь, папа. У тебя исчез живот, ты подстригся и пришел в форму. Держу пари, дамам нравится новое тело моего отца.

Прежде чем я успел ответить на ее поддразнивание, Ева остановилась передо мной с Джеральдом Девиттом-младшим, он же Мудак. Мне пришлось слегка улыбнуться, наблюдая, как Ева оценила мой новый и улучшенный вид.

— Привет, Эрик. Ты хорошо выглядишь. Мы рады, что ты смог смириться с ситуацией и, наконец, согласиться на условия развода. Мы с Джеральдом очень справедливы, и я уверена, что ты наконец-то это понял. Если бы ты был более сговорчив, мы могли бы закончить все это еще в прошлом году.

— Ну... ебать Джеральда и лошадь, на которой он приехал, Ева. Меня совершенно не волнует, что думает или что хочет этот мудак. Это заняло некоторое время, но в конце концов нам удалось заключить соглашение, с которым я могу жить. Не пытайся сделать вид, что этот придурок был щедрым или внимательным. Он не имеет права голоса при моем разводе. Я совершенно точно не помню, чтобы видел его на нашей свадьбе и давал ему клятвы, так что его мысли по какому-бы не было поводу для меня ни хрена не значат.

Джулия все еще обнимала меня, когда я передавал привет Еве и ее возлюбленному. Я почувствовал, как напряглось ее тело и напряглась рука. Она никогда в жизни не слышала, чтобы я так говорил. Честно говоря, я никогда ни с кем так и не разговаривал. Я всегда был из тех, кто избегает конфронтации. Те дни прошли, и мне было приятно выпустить часть своего гнева наружу.

Джеральд был крупным парнем. Он, вероятно, был на три дюйма выше и на тридцать фунтов тяжелее меня. То ли из-за того, что я не выглядел обеспокоенным, то ли ему было все равно, но он сильно покраснел от моих слов, но не сделал 

ни малейшего движения, чтобы дать мне пощечину. Я просто уставился на него и ухмыльнулся.

Примерно в это время подошел Стив и развернул меня. Он ясно дал понять, что хочет, чтобы я пошел с ним.

— Давай выпьем пива, Эрик!  — настаивал он.

— Черт, чувак! Я не виню тебя за то, что ты хочешь смешать этого мудака с дерьмом, но это же свадьба Энн, ради всего Святого!  — напомнил Стив, когда мы шли к холодильнику с пивом.  — Грейс надерет тебе задницу, если ты все испортишь.

— Ты прав, Стив,  — согласился я.  — Теперь я чувствую себя намного лучше и буду вести себя прилично, если только этот придурок оставит меня в покое. Я ни за что не испорчу этот уик-энд. Передай Энн и Грейс, что я приношу свои извинения и буду вести себя как паинька.

— Скажи ей сам, Эрик. Похоже, она направляется сюда. Должно быть, кто-то ей что-то сказал. Я очень рад, что не на твоем месте. Я должен сгладить ситуацию с Евой и Ублюдком. Удачи с Грейс,  — бросил Стив через плечо, быстро уходя.

Грейс, приблизившись, выглядела мрачной. Она взяла меня за руку и отвела подальше от возможных слушателей. Оглянулась и, по-видимому, осталась удовлетворенной тем, что никто не сможет услышать то, что она собиралась сказать.

— Эрик, я понимаю, почему ты был груб до неприличия с Евой и Джеральдом-младшим. Чувствуешь себя лучше после такого неподобающего поведения?  — спросила Грейс.

— Ну, теперь, когда ты спросила, Грейс, я чувствую себя намного лучше. Я понимаю, что было не время и не место, и прошу прощения у тебя и у Энн. Я буду держать свои эмоции под контролем до конца выходных,  — пообещал я.

— Приятно слышать, Эрик,  — ответила Грейс.  — Однако, если этот засранец доставит тебе хоть какие-то неприятности, делай то, что должен, и не беспокойся ни о ком другом. Энн терпеть не может этого придурка, и это, вероятно, будет апофеозом ее свадьбы — увидеть, как он получит от тебя то, что он заслуживает! Ходят также слухи, что Джеральд-младший не слишком-то и стремиться проверить тебя на искренность, Эрик. Ты изменился. Ты превратился из очень хорошего кроткого парня в очень хорошего крутого парня. Мне это нравится!

До конца вечеринки я старался избегать Евы и Джеральда. Энн представила меня своему морячку. Его звали Джим, и у него был вид человека, опытного не по годам.

— Дядя Эрик, я слышала, что ты сказал тете Еве и ее придурковатому дружку, или кто он там такой. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я никогда не гордился тобой больше, чем когда услышал то, что ты сказал. Ты всегда был слишком милым; всегда принимал слишком много дерьма от людей, без обид, дядя Эрик. Если этот напыщенный осел затеет какие-нибудь неприятности, некий морской пехотинец будет рядом, чтобы помочь подавить бунт. Мой будущий муж тоже не примет дерьма ни от кого!  — гордо заявила Энн.

Вскоре моя дочь Джули взяла 

меня за руку и пошла со мной. Прошло слишком много времени с тех пор, как я проводил время с дочерью, и мы провели эти несколько минут, наверстывая упущенное.

— Джули, твоя мать набрала вес?  — тихо спросил я.  — Она выглядит довольно широкой в заднице, и ее сиськи выглядят так, как будто провисают.

— Честно?  — усмехнулась Джули.  — Вчера она рассказывала мне, как похудела на десять фунтов с тех пор, как вы расстались. Она старалась, чтобы это звучало так, будто Джеральд был так хорош для нее, что это заставило ее похудеть. Вот быть рядом с тобой — это разрушало ее здоровье. Я просто игнорирую ее глупые комментарии. Я не так уж часто ее вижу и не хочу ее отталкивать, хотя и злюсь на то, как она обращалась с тобой, сколько себя помню. Ты выглядишь намного счастливее, здоровее и увереннее, чем я когда-либо помню, папа.

— Должна сказать, что я была очень удивлена тем, как ты набросился на маму и Тупицу, когда поздоровался с ними. Теперь у тебя есть уверенность. Ты действительно думаешь, что сможешь обналичить чеки, которые выписывает твой рот, если Джеральд придет за тобой, папа?  — спросила Джули.  — Ты выглядишь очень бодрым, но он довольно крупный парень.

— Честно говоря, и понятия не имею, Джули. Я просто знаю, что мне пришлось выбросить это из головы после того, как этот ублюдок испортил мой брак,  — признался я.  — Если бы он решил пойти дальше, я был готов попробовать. Я узнал, что есть много вещей хуже, чем получить по заднице за то, что ты защищаешь себя или своих близких. Я просто жалею, что не сказал тогда, при расставании, больше.

— Ну, папа, наверное, лучше, что ты не попробовал. Ты был тогда ошеломлен, и потребовалось некоторое время, чтобы вернуть себе самоуважение, но ты проделал чертовски хорошую работу! Я должна позвонить тете Бекки и поблагодарить ее за все, что она для тебя сделала. Я буду так горда, когда скажу своим друзьям, что самый горячий красавчик на завтрашней свадьбе — это мой папа!

Вскоре после моего разговора с Джулией ко мне подошла стройная привлекательная женщина и представилась. Я прикинул, что ей около сорока, может, чуть меньше. Она сама завела разговор, и мы провели следующий час, болтая, как старые друзья. Оказалось, что ее зовут Марси. Она — кузина Грейс, развелась пять лет назад и всегда мечтала прокатиться на "Харлее". У меня сложилось отчетливое впечатление, что она хотела бы прокатиться и на чем-то другом, когда мы закончим с "Харлеем". Вечеринка подходила к концу, и мы попрощались с Энн, Джимом, Стивом и Грейс.

— Вижу, ты познакомился с моей кузиной Марси. Позаботься о ней хорошенько и постарайся быть на свадьбе завтра утром вовремя, Эрик. Прибереги немного энергии и для приема. Я жду, что ты станцуешь с матерью невесты и не один раз,  — поддразнила Грейс.

Я оседлал байк и помог Марси забраться на него сзади.  

Дал ей запасной шлем из своей седельной сумки и только начал натягивать свой, как увидел, что Ева уставилась на меня с открытым ртом. Был ли этому причиной "Харлей", или женщина, сидевшая позади меня, или комбинация этих факторов, Ева казалась совершенно потрясенной. Джулия стояла рядом с ней и улыбалась до ушей. По какой-то причине это заставило меня улыбнуться, когда я протиснулся между двумя припаркованными машинами и поехал вверх по дороге с Марси, прижимающейся ко мне.

•  •  •

Я добрался до свадьбы с запасом в несколько минут. Марси провела со мной ночь, но утром мне пришлось отвезти ее в отель, чтобы она могла переодеться и привести себя в порядок. Я сидел на байке один, когда почувствовал, как она проскользнула на место сзади меня. Она действительно хорошо подготовилась к торжеству!

Свадьба прошла гладко. Марси отказалась проехаться на мотоцикле со мной к стойке регистрации, но заверила, что найдет меня, когда я приду на торжество. К тому времени, как я добрался туда и нашел свое место, Марси уже сидела рядом со мной. Я посмеивался про себя над тем, как женщины, казалось, всегда знали, как работать с этими вещами. Вряд ли это было совпадение.

Тетя Грейс, мать Марси, была преподавателем танцев. Следовательно, все женщины и большинство мужчин в ее семье были очень хорошими танцорами. Когда стало ясно, что я знаю, как вести себя на танцполе, спрос на меня стал постоянным. Мы с Грейс сыграли чертовски злой фокстрот, и Энн настояла, чтобы я станцевал с ней. Марси даже попросила ди-джея найти танго и вытащила меня на середину танц-пола. Мы допустили немало ошибок, так как никогда не практиковались вместе, но всем понравилось, и они дико хлопали. Потом Грейс и Стив стали единственной парой на танц-поле и было очевидно, что они потратили некоторое время на отработку своих движений. Они были безупречны.

Самое приятное было то, что чем больше я танцевал и общался с дамами, тем мрачнее становилось лицо Евы. Она выглядела так, словно кошка насрала ей в овсянку. Они с Говнюком танцевали несколько раз, но выглядели неестественно и двигались как роботы.

Ближе к концу вечера я почувствовал зов природы и извинился, чтобы воспользоваться туалетом. Когда я добрался туда, парень из техобслуживания пытался вычерпать последствия катастрофы из-за переполненного туалета. Он предложил мне воспользоваться туалетом возле раздевалки. Как это всегда бывает, когда тебе действительно нужно пописать, то с с трудом находишь даже эту чертову раздевалку. Я нашел женскую раздевалку и увидел дверь напротив. Там, где когда-то, очевидно, ранее висела вывеска, виднелись какие-то пятна. Мне показалось разумным, что это вполне может быть мужская раздевалка.

Я открыл дверь и заглянул внутрь. Это был просто большой чулан с различным оборудованием, хранящимся вдоль дальней стены. Что действительно привлекло мое внимание, так это моя преданная, скоро уже бывшая жена, заключенная в любовные объятия с каким-то парнем, вероятно, лет на десять моложе ее. На нем 

была рубашка для гольфа с эмблемой загородного клуба, так что я подумал, что он может быть из обслуживающего персонала в гольф-клубе. А еще мне пришло в голову, что на самом деле мне было наплевать.

Я вытащил телефон из нагрудного кармана и направил его на счастливую пару.

— Скажите "сыр"!  — усмехнулся я, когда Ева отчаянно попыталась натянуть платье обратно на свои оголенные сиськи.

К тому времени, как Ева прикрыла их, я уже направлялся обратно в банкетный зал. Я был уже на обратном пути, когда мне пришло в голову, что я так и не помочился, но почему-то эта потребность больше не была такой острой. Я застал Джеральда-младшего за выпивкой в одиночестве и бросился к нему.

— Младший!  — позвал я, подходя к нему.  — Взгляни-ка на это!

Вот так Ева и нашла нас, когда вошла в комнату. Я быстро покинул Младшего, подошел к Марси и обнял ее.

— Давай попрощаемся со всеми и прокатимся,  — предложил я.

Я все еще смеюсь, когда думаю о Марси с задранным платьем, засунутым между нашими телами, и с ее полностью обнаженными длинными ногами. Я знаю, что те, кто смотрел, как мы выезжаем со стоянки, должны были видеть ее стринги или, по крайней мере, часть ее попки, когда мы мчались обратно в отель, чтобы переодеться.

•  •  •

— Ух ты!  — выдохнула Бекки, когда я закончил свой рассказ о свадебных выходных.  — Ты обошел все базы, Эрик. Давай посмотрим. Ты отлично выглядел, отчитал Младшего, танцевал, как Фред Астер, несколько раз трахался с Марси, заставил Еву пожалеть о потере такого желанного красавчика, завоевал уважение друзей и дочери, увидел, какая толстая и непривлекательная Ева на самом деле, и показал мудаку, который украл твою жену, фотографию его будущей невесты с торчащими на показ сиськами в объятиях другого мужчины. Я что-нибудь пропустила, мстительный ублюдок?

— Бекки! Как ты можешь так говорить? Мне больно. Посмотри на мой телефон. Где ты видишь фотокамеру?

Мой брат Фрэнк протянул руку, взял протянутый телефон и рассмеялся.

— Это гребанный пятидолларовый трэкфон! Он не может фотографировать с этой штукой. Я даже не уверен, что он может позвонить по нему!  — взревел Фрэнк со слезами на глазах.

— Тогда как же ты отомстил Еве?  — спросила Бекки.  — Ты рассказал мудаку о том, что видел, и понадеялся, что он тебе поверит?

— Позволь задать Фрэнку пару вопросов. Фрэнк, ты хотел бы знать, изменяла ли тебе женщина, на которой ты женишься, как только ее развод станет окончательным? Ты бы возненавидел парня, который рассказал тебе об этом?

— Черт возьми, я хотел бы это знать, и я был бы благодарен парню за то, что он сказал мне. Я бы считал его настоящим другом и поблагодарил за то, что он не дал мне совершить огромную ошибку и, возможно, потратить годы моей жизни на какую-нибудь шлюху-изменщицу!  — ответил Фрэнк с удивительным волнением.

— Я почувствовал бы то же самое, поэтому просто показал этому тупому придурку свой классный трэкфончик 

и ушел, прежде чем Ева успела подойти. Она выглядела так, будто у нее был сердечный приступ, но именно этому гребаному придурку, который наставил мне рога, я действительно хотел отомстить,  — признался я, ухмыляясь при этом воспоминании.

— Ах ты, мерзкий мстительный ублюдок!  — рассмеялась Бекки.  — Ты ему ничего не сказал? Ты чуть не довел Еву до инфаркта, но этот придурок все равно женится на ней, потому что не знает, что она изменяла не только с ним, но и ему? Как он облажался!