Хижина. С волками жить

— Нам нужна история! История! История!  — скандировали мне три маленькие блондинки со своих кроватей. Я наклонилась к креслу-качалке, скрутила губы и сделала мой акцент карикатурным, "Разве ты не должен найти Муса и Сквиррела?"

— Неее!!!

Это принесло крики смеха от Кисы и Лили. Эмбер, наша самая маленькая, тоже смеялась, но в основном потому, что ее старшие сестры смеялись. Она никогда даже не видела Рокки и Бульвинкля, а тем более не понимала мою ужасную имитацию «Наташи». Киса в некотором роде названа в честь меня, «Киса» — «Котенок», было любимым именем моего первого мужа для меня, и я назвала Кису так, чтобы со мной всегда была его часть. Лили названа в честь первой жены Томаса, женщины, которую я всегда буду любить, хотя у нас никогда не было возможности встретиться. Имя Эмбер было предложено печальным Призраком приглушенным голосом. Я уверена, что для этого имени есть причина, хотя она никогда не делилась с нами. Мы с Томасом находим это имя красивым.

— История волка! История волка!

Это их любимая история. Это длинная история, иногда грустная, но им она нравится. Может потому, что мне тоже нравится. Я посмотрела на комод. Фотографии Петра и Лилиан одобрительно смотрели на меня сверху вниз.

Жила-была прекрасная собака с длинной блестящей золотистой шерстью, чудесным пушистым хвостом, длинными красивыми ушами и прекрасными, прекрасными зубами. Она была хорошенькой и беззаботной, и, хотя из-за ее красоты она была немного тщеславной, она любила звук смеха и радости, и это заставляло ее изо всех сил стараться сделать всех вокруг себя счастливыми. Однажды она встретила замечательного, порядочного и честного полицейского пса. Она влюбилась в его честность и смех. Они сбежали вместе, чтобы жить в счастье друг с другом и мечтой завести щенков.

•  •  •

Однажды легкомысленная, но очень симпатичная студентка университета познакомилась и вышла замуж за младшего оперуполномоченного УВД Санкт-Петербурга. Все началось со скольжения по грязному серому зимнему льду, когда я шла в кофейню. Я всегда любила зиму, любила холод и любила гулять по зимним улицам, потягивая горячий сладкий кофе. Когда я шла, то почувствовала, как лед скользит подо мной, и я начал падать. Кто-то поймал меня, поставив меня вертикально. Я снова поскользнулась, ухватилась за широкие плечи и прижалась к нему так, что мы оказались нос к носу. У него были смеющиеся серые глаза, светло-каштановые волосы и такая искренняя улыбка.

— Рад служить. Мы не можем допустить, чтобы красивые девушки падали на улице. Это принесло бы городу плохую репутацию.

Хотя я привыкла к лести, я чувствовала, как вспыхивают мои щеки.

— Я не могу встать на ноги.

Что-то в его улыбке заставило меня рассмеяться, и я еще больше поскользнулась, крепче прижимаясь к нему, чтобы не упасть. Его улыбка стала шире, когда он крепкими руками схватил меня за талию.

— Я должен сказать что-нибудь умное, но я думаю, что я просто буду стоять здесь и позволять тебе держаться за меня столько,  

сколько ты хочешь.

Я так и сделала. Я в тот момент решила остаться с Петром навсегда. Звучит глупо, но я сразу поняла, что мы будем жить и смеяться, растить детей и вместе стариться. У него не было никакого шанса уйти от меня. Меня саму преследовали, и я знала все уловки. Девушка из кафе назвала мне его имя и сказала, в каком отделе полиции он работает. На следующий день, во время обеда, я пришла в его отдел, вытащила календарь и сказала ему, что мы должны выбрать дату свадьбы. Он посмеялся.

— Я даже не знаю твоего имени, откуда ты знаешь, что мы вообще совместимы?

— Потому что ты сам сказал мне, что я могу держаться столько, сколько захочу. И я решила «до конца наших дней».

— Я не имею права голоса?

— У тебя есть один шанс. Мы встречаемся, и, если ты захочешь остановиться через два месяца, мы останавливаемся и расстаемся. Если нет, мы вместе навсегда.

— Зачем мне на такое соглашаться?

— Потому что ты сказал, что я красивая.

— А красивые девушки получают все, что хотят?

— Эта красивая девушка хочет только одного.

— Мне сказали держаться подальше от хорошеньких девушек, они могут доставить много неприятностей.

— Я буду носить маску всю оставшуюся жизнь. Ты можешь быть единственным, кто меня когда-либо увидит.

Он уставился на меня.

— Ты серьезно.

— Я никогда в жизни не бегала за парнем до сегодняшнего дня. Никогда.

Он согласился. Не знаю, откуда я знала, что это произойдет, но это произошло. И это было все, что я мечтала в жизни, сказка в которой все «долго и счастливо». Прошло два месяца, потом три, потом четыре. Через полгода мы поженились. Мы хотели иметь много детей и планировали начать работать над этим, как только я закончу учебу.

Единственной неприятностью был спор на нашей свадьбе, не между Петром и мной, а между Петром и его кузеном Дмитрием, влиятельным человеком, покрытым тюремными татуировками. Петр, человек, который никогда не выходил из себя, даже с наркоманами и ворами, вырубил своего кузена в вестибюле церкви. Когда я спросила об этом, он ответил только, что его кузену не рады в нашем доме. Всегда.

•  •  •

"Увидев их и их счастье, ужасный-преужасный подземный Король троллей, ненавидевший счастье, послал ужасных-преужасных огров, чтобы наказать их за честность и счастье. Они пытались заставить полицейскую собаку стать таким же людоедом, как они, но он был слишком благороден И это правда. Итак, огры напали на двух собак. Огров было просто слишком много, и, пока они храбро сражались, в конце концов огры убили полицейскую собаку и утащили красивую собаку".

•  •  •

Мы с Петром были женаты десять месяцев. Я окончила университет со степенью в области иностранных языков и работала неполный рабочий день переводчиком в местном офисе связи. На седьмом месяце беременности и счастливее, чем могла ожидать даже самая красивая девочка. Петра беспокоила только его семья. Его мать и отец погибли в автокатастрофе, но 

у него был дядя, уважаемый, богатый человек по имени Григорий Иванович. Он всегда говорил со мной свысока, как-то странно снисходительно. Я списала это на его поколение и их отношение к женщинам.

Позже я узнала совсем другое. Я узнала, что для него женщины, как наркотики и оружие, были не чем иным, как товаром, который нужно покупать и продавать. Григорий управлял огромной преступной империей. Оружие в Африку и на Ближний Восток, наркотики в Западную Европу и почти повсюду девушки. Петр не хотел иметь с этим ничего общего, а его дядя обещал оставить его в покое, оставить в стороне. И еще одно обещание, которое Петр потребовал от своего дяди, как свадебный подарок — никогда, никогда не причинить мне вреда. Но обещания таких людей хуже, чем бесполезны, потому что вы можете совершить ошибку, именно поверив им...

Я была на кухне, когда это случилось. Я слышала споры у входной двери. Я вышла из кухни, на седьмом месяце беременности мне было неловко, хотя Петр сказал, что я была для него красивее, чем когда-либо.

— Даже если бы я хотел, чертовски поздно для этого.  — Голос Петра.  — Доказательства уже перемещены.

Голос Григория, спокойный и ровный.

— Вам просто нужно, чтобы они вернули его, не так ли?

— Это так не работает, и вы это знаете. Вам придется использовать одного из ваших прикормленных судей, чтобы разобраться с этим.

Как только я завернула за угол, меня схватили крепкие руки.

— Петр!

Он повернулся ко мне. С нами в гостиной было шесть мужчин. Низкий ненавистный смешок Дмитрия.

— Думаю, ему стоит увидеть свою жену с настоящим мужчиной. Может, это научит его быть более внимательным в семейных делах.

Петр впился в него взглядом, затем зарычал на дядю.

— Ты поклялся, что никогда не позволишь ей пострадать.

Григорий улыбнулся.

— Я сделал.

Я чувствовала, как Дмитрий неохотно начал ослаблять хватку. Пока Григорий не скривил губу.

— Но использование женщин по назначению вряд ли вредно.

Я боролась, царапалась и пиналась, а Дмитрий схватил меня и начал рвать мое платье. Рука Петра выскочила наружу, оттолкнув ближайшего к нему человека, когда он вытащил пистолет. Его первый выстрел попал в человека, которого он толкнул, и он повернулся ко мне, подняв пистолет. Я все это ясно видела. Он не мог убить их всех, но он мог попытаться спасти меня. Я старалась оставаться неподвижной, чтобы он мог попасть в меня. Но он потерпел неудачу, выстрелил еще один пистолет, когда он выстрелил еще раз, и его голова странно дернулась в сторону, а затем он начал падать. Последний выстрел Петра вместо того, чтобы убить меня, разорвал левое легкое Дмитрия. Он не смог спасти меня от них. Но, по крайней мере, Дмитрий меня не изнасиловал. Я начала кричать. И в некотором смысле пройдут годы, прежде чем я остановлюсь.

•  •  •

- Огры жестоко обращались с ней и увезли ее в глубь темной пустыни, где они заставили ее выйти замуж за мерзкое, злое создание 

из слизи и грязи, существо, которое, как они знали, будет обращаться с ней еще хуже. Взамен слизняк хранил ящик темной и злой магии для ужасного Короля троллей.

Несмотря на все ужасные вещи, которые произошли, у собаки был один прекрасный маленький щенок, щенок настолько красивый, что даже слизняк был в восторге. Тем не менее, он большую часть времени держал щенка подальше от нее, и еще больше издевался над бедной собакой, зная, что она не может убежать, потому что знал, что ни одна хорошая и верная собака никогда не сможет оставить своего щенка. Монстр-слизняк, обиженный ее красотой, заставил ее спать в грязи и оставаться покрытой грязью и грязью. Ей было так грустно, но она узнала, что слизень питается грустью, и поэтому она скрывала свою грусть от него."

•  •  •

Роберт Сандовал. Так звали моего нового владельца. Хотя официально мы были мужем и женой, и хотя он был чище, чем мужчины, которые сначала использовали меня, он был во много раз хуже. В то время как другие видели во мне объект для использования, он видел во мне объект для пыток. Жестокий мальчик, отрывая мухи крылья. Не столько физически, хотя он это делал, сколько унижая меня, заставляя выступать перед другими мужчинами и женщинами. Иногда группами. Иногда для того, чтобы получить то, что он хотел, но чаще всего для того, чтобы «держать меня в узде» и наслаждаться своей деградацией. И у него был идеальный способ заставить меня.

В грязном, перегретом транспортном контейнере, страдающая от морской болезни и горя, я родила. Совершенно одна, в боли и темноте. Но когда мой ребенок начал плакать, я перестала желать смерти и поняла, что должна жить, чтобы защитить свое дитя. Я вспомнила, как мой прадедушка говорил мне: «Какие бы ужасные вещи ни происходили, русские, настоящие русские, могут переносить боль и страдания, как никто другой». Роберт видел мою любовь к Кисе и видел в этом слабость, способ заставить меня делать все, что он хотел. Пока это было ради моего ребенка, я понимала, что меня не волнует, что со мной происходит и как меня используют. Я была бесстыжей, в конце концов, как может мать стыдиться делать что-либо или все, чтобы защитить своего ребенка? Я могла это вынести.

•  •  •

Каждый день бедная собака, скованная любовью к щенку, наблюдала за лесом, молилась и надеялась, что придет храбрая собака и спасет их. Но она видела только огров, и в самых темных уголках леса она могла видеть ярко-желтые глаза волков. Волки всегда были там, и они казались такими странными со своими острыми ушами и длинными, сияющими зубами. И их глаза содержали в себе всю дикую природу мира. Она боялась волков так же, как и огров, потому что она всю жизнь слышала, что волки не имеют ни чести, ни верности, ни радости. Их крики полные скорби и отчаяния заставляли ее дрожать.

•  •  •

Я их поначалу не видела,  

этих странных, таких необычных мужчин. Они старались держаться подальше от туристической части полосы. Оставаться самим собой. Но примерно через год я стала время от времени замечать их среди толп туристов и путешественников. Казалось, у них были души из стали и льда. Они напомнили мне моего прадеда, человека, который прожил тяжелейшую жизнь, участвуя в Великой Отечественной войне. Но в них, казалось, не было ни его мягкости, ни его доброты. Высокий седой мужчина и невысокий лысый смотрели на Роберта, и на меня, только с холодным презрением. Абсолютное и полное презрение к нашему вырождению. Могу сказать, что Роберт боялся их, может быть, больше, чем я. Хуже всего были мужчина-полудемон и его женщина. Она смотрела на меня только с презрением, а его единственный ясный глаз, казалось, мог видеть только смерть. Иногда мне снились кошмары о них.

•  •  •

— Каждый день она смотрела в лес, чувствуя, что ее надежда рушится, и ее дух падает, скрывая свою печаль от слизи. Пока однажды она не увидела пару ярко-желтых глаз, смотрящих на нее. День за днем. Глаза приближались, стали ярче, пока она не увидела, что это был оборванный, тощий волк; самый глупый и самый слабый из волков, которых она видела. Печальная и трагическая фигура. Он подкрадывался к ней каждый день, пока в конце концов не сел мордой к ней, просто вне поля зрения слизистого монстра. Она все еще боялась волков, но он казался грустным и безобидным, наименьшим из волков. Он игрался и действовал как клоун, смешной, глупый волк. Он заставил ее улыбнуться своей глупостью, и хотя теперь у нее был только грустный, худой, глупый волк и мысли о щенке, она больше не чувствовала себя такой одинокой.

•  •  •

Он был скорее чучелом, чем мужчиной. Грязный, оборванный и худой. Его грязные волосы напоминали лохматую швабру, а нестриженная крысиная бородка была еще хуже. Он явно был алкоголиком, я видела таких всю свою жизнь. В России много алкоголиков, и я видела, как алкоголизм поедает его заживо, как и многих других. Но он смотрел на меня так же, как Петр. Как будто я была первой красавицей на свете. Сначала мне было противно, но я начала понимать, что он не видит меня, как всех остальные, как объект, вещь, которую можно использовать и отбросить.

Он сделал то, о чем я даже не подумала. Он почувствовал мою ненависть к Роберту и начал нежно поддразнивать меня, высмеивая Роберта. У насмешек есть настоящая сила, она может сделать невыносимое, сносным. Его насмешки, казалось, разъедали власть Роберта надо мной, его власть заставляла меня держаться. Роберт этого не заметил. И Роберт никогда не замечал, что человек, которого он назвал «Жир», борется со своей болезнью и побеждает. Мне тоже потребовалось время, чтобы заметить, но он постепенно стал чище, набрал вес, и я увидел, что он пил все меньше и меньше. Я была поражена. За всю свою жизнь 

я никогда не видела, чтобы кто-нибудь сам победил алкоголизм. В душе я стала видеть его по-другому, даже не подозревая об этом сначала. И когда Роберт отдал меня ему, он отказался использовать меня, как другие. Так что я отдалась ему сама.

Впервые после Петра я была с тем, кого хотела. Он познакомил меня с остальными необычными людьми занимающих особое место. Они приняли меня по-своему. Оставить Томаса, чтобы вернуться к Роберту, было второй худшей болью, которую я когда-либо испытывала. Я знаю, что Томасу было тяжело, но я должна была защитить Кису. Пришлось терпеть. Я пыталась дать ему понять, что чувствую. Несмотря на это, я видела его боль, боль, которая повторяла мою, и начала задаваться вопросом, смогу ли я каким-то образом найти способ сбежать с ним, с моей Кисой.

•  •  •

- Однажды огры вернулись за ящиком темной магии, а огры, ужасные существа, поэтому они решили забрать и остальные сокровища слизняка. Произошла ужасная драка, и огры убили монстра. Они были так злы, что у собаки оставалось еще немного счастья, что они решили убить ее и ее щенка, но в тот момент, потрепанный рваный волк ворвался в хижину, сбросил свою маскировку, оказавшись благородным храбрым принцем волков, и убил самого злого огра одним яростным укусом. Потом он позвонил своей стае, чтобы уничтожить остальных огров и спасти ее щенка.

•  •  •

Случай — вещь странная и зачастую ужасная. Дмитрий и его люди явились без предупреждения. Я не знала, что он хотел от Роберта. Они «разобрались» с Робертом, и после того, как я увидела, что они с ним сделали, я была рада, что меня заперли в чулане. Хотя я ненавидела Роберта, их жестокость была выше понимания. Дмитрий ясно дал понять, что это будет и моя судьба, когда они перестанут меня использовать. Но мой Томас не позволил этому случиться.

В одну минуту я был на грани смерти, в следующую — Дмитрий был мертв, а я бежала с Томасом. Люди Дмитрия, преследуя нас, попали прямо в ловушку. Они не осознавали, что уже мертвы, что воплощение смерти, настоящее чудовище ждало их в этом баре. Когда мы с Кисой были заключены в объятия Томаса, я знала, что у меня есть все, что мне нужно. Что я должна быть с Томасом и его друзьями. После того, как он отвел нас к своей лодке, я наблюдала, как он молча выливает в море каждую бутылку алкоголя, и знала, что он сделал это за нас.

•  •  •

«Окруженная волками, она цеплялась за него и своего щенка, ужасно боясь других волков и их дикости. Волки увидели это и подвели ее к краю сияющего под лунным светом пруда, и улыбнулись ей. Один сказал:

— Посмотри в воду, красавица. Что ты видишь?

Собака посмотрела в зеркало пруда и увидела себя. Грязь и слизь отпали. У нее снова была блестящая золотистая шерсть, но ее уши стали заостренными и прямыми. Ее зубы были другими, они 

стали длинными и острыми. И ее глаза держали в них всю дикую природу. Она подняла свою морду на небо и завыла, долго и громко, потому что знала правду, она — волк, как они, и всегда была. То, что она всегда считала отчаянием в их криках, было зовом родства. Она была настоящим домом. Она останется с ними навсегда и будет иметь больше щенков со своим храбрым сильным волком. «Посмотри в воду, красивая. Что вы видите?  — Собака посмотрела в зеркало и увидела себя. Грязь и слизь выпали. У нее все еще было блестящее золотое пальто, но ее уши были заостренными и прямыми. Ее зубы были другими, они стали длинными и острыми. И ее глаза держали в них всю дикую природу. Она подняла свою морду на небо и завывала, долго и громко, потому что знала правду, она была волком, как они, и всегда была. То, что она всегда считала отчаянием в их криках, было зовом родства. С ними был её настоящий дом. Она останется с ними навсегда и будет иметь больше щенков со своим храбрым сильным волком.

•  •  •

Я начала вставать, чтобы выйти из комнаты. Киса мрачно нахмурилась.

— Стоп! Что насчет Короля троллей? Он ЗЛО, он НЕ МОЖЕТ уйти! А как насчет злого магического ящика?

Лили и Эмбер повторили хмурое выражение своей старшей сестры. На мгновение все они выглядели совсем-совсем русскими. Я снова села и не мог сдержать улыбку.

— Вы уверены? Уже поздно, и я устала.

Я потянулась и изобразила зевок, который превратился в настоящий.

— Мамочка! Расскажи всю историю!

Я улыбнулась. Так повторялось каждый раз.

— Хорошо. Если вы уверены.

•  •  •

Волчья стая росла, волков тянуло к настоящей стае, которая была верной и свирепой, и они жили в мире и гармонии в своем лесу. Но пока волки были довольны жизнью в мире, Король -Тролль не был. Он послал еще огров, чтобы убить золотого волка и ее прекрасных щенков и принести ему волшебную шкатулку. Но волки — дикие и настороженные существа, и они видели, как огры крадутся в их лес. Они охотились и убивали огров и нашли тот ужасный ящик.

•  •  •

Долгие годы все было прекрасно. Мы с Томасом понимали друг друга глубже, чем я когда-либо могла бы мечтать. Мы оба мучительно потеряли свою первую любовь. Мы решили сохранить воспоминания о них, хранить их фотографии у себя дома. Я касалась фотографии Лилиан каждый раз, когда выходил из дома, молча обещая ей, что буду присматривать за Томасом и нашими детьми. К нашей странной маленькой семье присоединилось больше людей. Иногда по собственному желанию, как Призрак, а иногда нет, как Эвелин. Дочь монстра, Данни, стала моим самым близким другом, и я пытался позволить Григорию уйти в прошлое, хотя мне было больно, что Петр никогда не будет отомщен. Но этого не случилось.

Тихой ночью, после наступления темноты, мы с Томасом сидели с Пого, Ховардом и Шефом. Пого постучал пальцами по столу.

— 

У нас могут быть проблемы. Звонила Венди.

Я никогда не встречал Венди, но знал, что она в некотором роде очень крутая контрабандистка. Пого продолжил.

— Кто-то покупает транспорт. Через три недели. Шесть человек, и они будут охранять тысячу фунтов непроверенного груза.

— Направляется сюда?  — Ховард приподнял бровь.

— В этом и странность. Отсюда. В Судан.

— Это не имеет смысла.

— Вот почему она позвонила. Хотела узнать, не использовали ли мы российское прикрытие.

— Русские?  — Шеф посмотрел на меня.

Пого кивнул.

— Это то, что она сказала. Мне это не нравится. Что бы это ни было, оно должно было прибыть на корабле или самолете.

Томас схватил меня за руку.

— Или оно уже здесь. Роберт мог спрятать оружие на одном из маленьких островов.

Ховард задумался.

— Может быть, ПЗРК,  — он взглянул на меня и заметил мое замешательство,  — зенитные ракеты, запускаемые с плеча. Они принесут чертовски хорошие деньги некоторым из этих ближневосточных группировок. Но не уверен, что этого будет достаточно, чтобы покрыть стоимость работы Венди. Даже с «семейной скидкой», она чертовски дорогая.

Шеф поморщился.

— Если случится что-то плохое и груз будет отслежен, это будет плохо. Кроме того, это может быть очень плохо, может быть, коммерческий авиалайнер.

По лицу Ховарда промелькнула вспышка боли.

— Грейс, вам с Ангелом нужно составить список всех мест, куда Роберт мог бы что-то спрятать, возможно, размером с контейнер для поддона.

Я покачала головой.

— Я была с Робертом только две недели в месяц, он мог складывать вещи куда угодно, когда меня не было рядом. Единственное место, где я когда-либо останавливался, было в доме на Коми-Кей. В остальное время я был здесь на лодке.

— Кому вы продали Коми-Кей?

— Wing Но Dеvеlорmеnt. Я не думаю, что они когда-либо делали с этим что-нибудь, они просто скупали кучу маленьких островов для инвестиций.

— Господи, надеюсь, это не прикрытие НОА. Я попрошу Эви, на всякий случай, найти способ выкупить этот остров через одну из ее подставных компаний.

Мы заработали почти семь миллионов долларов на продаже острова, но для Эви это было бы похоже на покупку обычным человеком шоколадного батончика. Даже если бы это было не так, она сделала бы это для Ховарда. Шеф вытащил свой блокнот, открыл его и вытащил карту с Кей.

— Не так много места, чтобы спрятать контейнер для поддонов, на самом деле только дом и пара маленьких пляжей. Я попрошу своих ребят присмотреть за ним. Нам придется наблюдать за посетителями. Шестерых парней, вероятно, наемников, не слишком трудно будет заметить.

•  •  •

Они появились на два дня раньше, чем через три недели. Я знала, что это плохо, когда прибыла в Хижину и обнаружила у Шефа пистолет. Он никогда не носил пистолета. Ховард и Пого выглядели мрачными.

— Они прибыли сегодня утром. Призрак следил за ними весь день. Они ищут тебя, Ангел. У них есть парочка старых фотографий. Ты и Роберт.

Я почувствовала панику.

— Томас на чартере, а девочки в школе.

Пого улыбнулся.

— Головорезы охотятся за тобой,  

но прежде всего тебя беспокоят Томас и девочки? Вот почему мы любим тебя, Ангел. Монстр направился в школу, чтобы забрать девочек, и шеф уже позвонил Грейс, послал полицейскую лодку, чтобы следить за ним.

— Они, должно быть, и не подозревают, что мы здесь. Никто, из тех, кто подозревал, что мы здесь, не был бы настолько глуп, чтобы действовать так неуклюже.  — Ховард выглядел более обескураженным чем когда-либо.

Пого пожал плечами.

— Вероятно, старые товарищи Роберта по играм хотят свести концы с концами. Они могут не поверить сообщению о смерти Роберта и думают, что он убил Дмитрия.

— Это неправильно, и не объясняет отгрузку.  — Ховард просмотрел на стол, пытаясь понять логику.  — Думаю, тогда нам придется их спросить. Мы могли бы оценить их намерения, попросить кого-нибудь сказать им, где живет Ангел, и проследить, чтобы увидеть, что они делают.

— Убедитесь, что Монстр знает, что нам нужен живой.

Я понимал беспокойство Говарда. Неумолимая логика Монстра: любая угроза детям была угрозой только до тех пор, пока он её не ликвидирует.

Шеф пожал плечами.

— Мне нужно держаться подальше от этого. Некоторые вещи лучше не знать.  — Его голос затих.

Они пришли той ночью. Только мы с Томасом были в доме и издавали нужные звуки, чтобы дом выглядел нормально. Но эти шестеро никогда не войдут. Пого и Монстр ждали снаружи, мерцающие пятна живой тьмы. Я видела Монстра в деле раньше и не сомневалась в том, что произойдет. Мы с Томасом ничего не слышали, но около полуночи вошли Пого и Ховард.

— Сегодня вечером нам нужно утопить шесть тел. Дело действительно в чем-то, что Роберт спрятал. Тот парень, с которым мы поговорили, не знал, что это было, просто им необходимо забрать это из «дома». Он действительно не знал. Он бы сказал нам, если бы знал.

Пого не смотрел на меня.

— Сначала они должны были выяснить, знает ли Ангел что-нибудь и избавиться от нее.

Я похолодела. Я знала, как они «расспрашивали» людей, как они относились к Роберту. Хотя я сомневалась, что Монстр был более мягок с одиноким временно выжившим. И меня это совсем не расстраивало.

Ховард:

— Это должен быть дом в Ки- Кей. Нам нужно отправиться туда утром. Я дам знать Эви.

•  •  •

Когда мы закончили осматривать комнаты на первом этаже, Пого посмотрел на меня.

— Как устроен подвал?

Я указала вверх по лестнице на второй этаж.

— Кису и меня держали там наверху. Я никогда не была в подвале, и после этого я просто хотел убраться отсюда. Я не хотела ничего, что было у Роберта.

— Пого?  — Голос Призрака доносился сверх упо лестнице.

Должно быть, он проскользнул туда раньше, когда все смотрели первый этаж.

— В одной из стен чертовски большое углубление.

Пого и Томас вытащили из лодки кувалды и направились вниз.

•  •  •

— Волки собрались вокруг ящика и увидели, что магия внутри него была настолько ужасной, настолько злой, что они не могли оставаться в мире в своем лесу и игнорировать злого 

Короля Троллей. И хотя их стая выросла, им требовалась помощь, чтобы победить его. Они собрались на вершине холма в лесу и начали выть, звать других волков.

•  •  •

— Блядь.

Я почувствовала озноб. В голосе Пого была холодная решительность. Я никогда раньше не видела его искренне рассерженным или расстроенным.

— Это то, что я думаю?

Шеф посмотрел в дыру в стене подвала.

— Черт возьми. Они, должно быть, сумасшедшие.

С минуту Ховард молча смотрел, затем повторил Пого.

— Блядь. Почему это не могло быть ПЗРК?

Мой Томас изучал странную бочкообразную штуку.

— Боюсь, я могу догадаться, но что именно?

Пого покачал головой, пытаясь что-то понять.

— Это САПБ. Во всяком случае, его российская копия. Вероятно, где-то по пути украли чертежи. Средний атомный подрывной боеприпас. Мощность может быть любого размера, вплоть до бомбы в Хиросиме, возможно, с большим количеством выпадений. Не трогай эту гребаную штуку. Вероятно, она не вооружена, но КГБ и ГРУ использовали мины-ловушки на важном дерьме вроде этого. Наверное, обрушит дом и разбросает радиоактивное дерьмо повсюду. Иисус Христос.

Ховард кивнул.

— Я собираюсь воспользоваться спутниковым телефоном с лодки. Мы должны доставить Марию. И Донну. Грейс, мне нужно, чтобы ты связался по радио с Экс. Попроси ее доставить Монстра сюда. Скажи ей, чтобы принесла два сундука из подсобки Хижины с пометкой «Детали водяного насоса». В ней есть более тяжелое оружие, и мне было бы намного удобнее с ним здесь. Следующие часы были безумными.

•  •  •

- Темные черные волки ночи, ярко-серые сильные волки гор, даже темно-красные волки собственного королевства троллей собрались вместе. Они провели совет под луной, и было решено, что тролля нужно будет уничтожить, какой бы ни была цена, потому что он был угрозой для всех, угрозой для всего.

•  •  •

До приезда Донны оставалось почти два дня, и она приехала не одна. Чтобы доставить ее свиту на маленький остров, потребовались все три наши чартерные лодки. С ней было сорок хорошо вооруженных мужчин, по дороге все переоделись в русскую форму. Когда мы прибыли, Пого стоял на причале.

— Скажи своим людям, чтобы они не ходили в дом.

Она посмотрела на него.

— Если это то, что вы говорите, мы должны немедленно обеспечить охрану.

— Донна, там с Говардом, Монстр. Он заряжен на медведя и в никакущем настроении. Это чертовски близко к дому, чертовски близко к детям. Они, вероятно, рано или поздно доберутся до него, но ты будешь похоронить чертовски много своих мальчиков без всякой на то причины. Нам это не нужно.

— Черт побери.  — Донна подала знак одному из мужчин.  — Охраняйте остров, но держите всех подальше от этого проклятого дома. Если я не скажу иное.

Ее солдаты бросились в обе стороны, чтобы окружить остров, но четверо остались с ней.

— Тебе следует усмирить его, Поз. В один прекрасный день ты потеряешь над ним контроль.

— Где я возтму няню, чтобы заменить его?

Донна на мгновение посмотрела на него.

— Во что ты играешь?

— Ни во что. Мы нашли чертову ядерную 

бомбу на заднем дворе, и мы не хотим, чтобы кто-то делал глупости. Монстры может быть разным, но глупые — никогда. Мы разберемся с этим, я просто хочу, чтобы сначала вы все были здесь. Мария уже в пути, она собирается прокатиться с Шефом, поэтому, когда она приедет, постарайтесь, чтобы ваши люди не стреляли в нее. А если кто-нибудь подстрелит лодки, они поплывут своим ходом.

— Так каков план?

— Это то, что нам нужно выяснить. Мария приводит пару гостей.

— Кто?

Пого пожал плечами.

— Точно не знаю, но я надеюсь, что один из них знает, как убедиться, что эта проклятая штука обезврежена.

Пого и Ховард рассказали мне больше собственно, именно поэтому я собиралась остаться, пока Томас забирает Sea Angel обратно, чтобы перенастроить ее. Мое сердце сжалось при мысли о том, что я буду вдали от него, даже на такое короткое время. Донна мрачно посмотрела на океан.

— Знаешь, мне пришлось использовать Венди, чтобы добраться сюда.

— Привет, я Венди, лети ко мне.

— Наемная маленькая сучка стоила мне руки и ноги.

— Это не твои деньги, Донна, и она того стоит. Ты хочешь перебросить взвод пехоты с оружием на полмира, без предупреждения, и делать это незаметно? Никто не услышит от нее ни слова.

— Все равно раздражает.

Пого усмехнулся.

— Я провел большую часть своего детства, пытаясь понять, как достать тебя. Это праздник для меня.  — Он сделал движение одним пальцем, словно галочка в воздухе.

— Ты все еще придурок.  — Но она немного улыбнулась своему брату, затем посмотрела на меня. «Ангел. Если у тебя еще будут дети, продолжай заводить девочек. Маленькие братья — заноза в заднице».

•  •  •

Мария Хоторн, заместитель директора ФБР, прибыла со своими гостями; высокий, ухоженный мужчина, явно привыкший к власти, и сутулый пожилой мужчина в дешевом новом костюме, который выглядел даже более усталым, чем его очевидные годы. Донна кивнула Марии в знак приветствия, затем склонила голову набок и пошла прямо к более высокому мужчине с пугающе настоящей улыбкой.

— Юрий. Я подозревала, что ты будешь замешан.

Он покачал головой, посмеиваясь и искренне забавляясь.

— Даника. Я знал, что ты будешь здесь, когда увидела русскую форму на американских солдатах. Как это, когда возникают проблемы, ты, тут как тут?

— Такова природа нашего бизнеса, Юрий.

Она снова посмотрела на Марию.

— Хороший выбор. Он может принимать решения и отвечает только перед одним человеком.

Мария приятно улыбнулась.

— Я рада, что вы двое знаете друг друга, но мы все остальные сможем наверстать упущенное позже. Я думаю, нам всем нужно знать, с чем мы имеем дело.

Мария представила всех, и мы ждали в гостиной, пока старый сутулый мужчина, Алексей, не поднимется по лестнице, бледный и потрясенный. Пришлось переводить для него. Ховард хотел убедиться, что все правильно поняли. Случайно или намеренно.

— Он говорит, что теперь безопасно. Устройство не было вооружено, но все звенья были на месте, и была установлена мина-ловушка «Молния-М». Он говорит, что она была достаточно большой, чтобы разрушить 

дом и разбросать...  — Я остановился на секунду в поисках нужного слова,  — ядро.

Мария покачала головой.

— Сколько всего там этих чертовых штуковин, Юрий?

— Мы не знаем. Это была специальная программа с очень ограниченным доступом, и записи были уничтожены в 90-х. Это осколок безумия времен холодной войны. Насколько я могу судить, остался только Алексей и он был просто техником. Ему даже не рассказали об этом в полном объеме. Боюсь, мне придется заставить его уйти в отставку. Хотя ему будут очень хорошо платить.

Донна посмотрела на лестницу в подвал.

— Мы должны участвовать в этом, Юрий. Пока это было в России, это было твоим, теперь это проблема всех. По крайней мере, Марию нужно держать в курсе.

— Мы можем добиться большего. Вы знаете, как президент Путин защищает нашу территорию. Но я разговаривал с ним перед отъездом. Он считает, что отказ от этого может безвозвратно подорвать то доверие, которое мы оставили, особенно если мы что-то упустим. Я уполномочен включать вас во все, что мы знаем, что, к сожалению, ненамного больше, чем мы уже обсудили. -Он поморщился.  — Возможно, нам придется заключить сделку с Григорием Ивановичем, чтобы получить информацию, необходимую для устранения любых дальнейших проблем.

Я смотрела в шоке. После всего этого за моего Петра не отомстить. Я чувствовал, как холодная ярость зимы кипит по моим венам.

— Нет.  — Мой голос звучал странно, как будто это вообще не я.

Он оглянулся, впервые внимательно изучая меня. Он, должно быть, подумал, что я пришла только для того, чтобы переводить. Я продолжила.

— Нет. Григорий Иванович будет наказан на всю оставшуюся жизнь. За это и за убийство моего мужа.

— Юная леди...

Его голос был снисходительным, как будто обращаясь к ребенку.

— Заткнись. Я знаю, что ты можешь заставить его говорить, если захочешь.

— В наши дни мы так не делаем.

Я рассмеялась. Даже для меня смех был не насмешливым, а пустым и холодным.

— Не говорите мне, что люди будут и что не будут делать. Петр заслуживает справедливости. Если вы не сделаете этого, я сделаю это. Я больше не беспомощна и не одинока.

Ховард бесстрастно наклонился вперед.

— Теперь мы ее семья. Мы доберемся до него. После того, что он с ней сделал, мы сложим столько тел, что вы сможете увидеть их с орбиты.

Ховард понимал месть, он строил свою жизнь вокруг нее. Он был по-своему довольно сумасшедшим. Более трех десятилетий похищений, вымогательств и убийств, когда он выслеживал всех, кто был связан со смертью его жены и ребенка. Я думаю, что это считается разумным только на Сицилии. Пого потянулся и улыбнулся, как тигр, когда видит что-нибудь вкусненькое. Донна нахмурилась.

— Поверьте мне, Юрий. Они не блефуют. У них гораздо больше ресурсов, чем вы думаете, и никаких сомнений. Им даже это понравилось бы. В любом случае, я подозреваю, что г-н Иванович замешан в очень многое другое, за что вы не можете дать ему прощение.

Она продолжила объяснять, кто 

я и как я оказался на островах, попросив меня прояснить несколько вещей. Юрий перевел взгляд с Донны на меня.

— Какое у вас гражданство?

— Когда я вышла замуж за Томаса, мне кажется, они сказали, что это сделало меня двойным гражданином. Здесь и в России.

— Формально вы все еще являетесь гражданкой России, мы также будем предъявлять обвинения от вашего имени, если вы готовы предоставить письменные показания об убийстве вашего мужа...  — он сделал паузу, пытаясь вспомнить.

— Полицейский Петр Иванович. И, да, я буду.

— Петр? И вы сказали, что ваша девичья фамилия «Волк»?

Я увидела подергивание в уголке его рта, но он хорошо его подавил. Я все еще чувствовал боль от потери Петра, но мы с ним так часто смеялись над одним и тем же, что Юрий старался игнорировать. Донна уловила подергивание и приподняла бровь. Я немного улыбнулась.

— Да, Петр.  — Я посмотрела на Донну.  — Волк на английском означает «Вулф». Значит, Петр и я были «Петя и Волк».

Юрий кивнул с тихим смешком, хотя Донна лишь слегка улыбнулась. Для русских, наверное, смешнее.

— Нам нужно прояснить некоторые детали. Я хотел бы забрать устройство отсюда и вернуть его в надлежащие руки.

Мария кивнула.

— Вернуть вам устройство — не проблема, если бы мы сохранили его, рано или поздно, вероятно, возник бы вопрос, откуда оно взялось. Вероятно, от какого-нибудь конгрессмена, который хотел засветиться в новостях. И как только это всплывает, в общем дерьмо попадает под вентилятор.

Говард заговорил.

— Грейс оснащает Sea Angel дополнительными баками, чтобы дать ей дополнительный ход; он может встретить один из ваших кораблей или подводных лодок, где вы скажете, пока он не направится обратно в направлении Фиджи. У Монстра были проблемы с этим. Мы этого не хотим.

Юрий задумался. В отличие от большинства людей, я могла сказать, что он сразу узнал Монстра таким, каким он был, его совсем не обманул фасад, когда Монстр проводил Алексея вниз по лестнице.

— Это было бы прискорбно и ненужно. Через пару дней у нас может быть подводная лодка. Есть также вопрос о пункте доставки в Судане, я думаю, у нас есть намек по этому поводу — похоже, это взаимный антагонист наших двух стран. Хотя мы не знаем, какова была цель. И мы до сих пор не знаем, откуда это взялось и есть ли другие. Если Григорий Иванович не скажет нам.

•  •  •

«Волки бежали сквозь ночь, бесшумно вливаясь в лес, все больше и больше волков всех видов. У армии огров не было реального шанса, бесшумные волки выскочили из тьмы и безжалостно уничтожали их, пока не осталось ни одного. Только Король Троллей остался сидеть один на своем троне, когда прибыл золотой волк, который был собакой. Она встала перед ним и объявила его судьбу, отдав его красным волкам его собственного королевства, чтобы они навсегда похоронили его во тьме. "

•  •  •

В течение следующих нескольких недель происходили странные и ужасные вещи. В Молдове сгорели склады. Полицейские 

рейды были по всей Европе. Тихие, безжалостные люди из ФБР и ФСБ безжалостно преследовали зацепки и людей — часто совместно. Тренировочный лагерь террористов в Судане был полностью разрушен, и никто не выжил, двумя группами мужчин в китайской форме, ни один из которых даже отдаленно не выглядел китайцем. Пого и Ховард смеялись над этим часами. Похоже, половина пришла в униформе КНР, а другая половина — в форме Тайваня. Даже Донна и Юрий, по-видимому, иногда неправильно понимали друг друга. А может, они вообще не понимали друг друга.

А я, Заша Кнайт, бывшая Заша Сандовал, бывшая Заша Иванович в девичестве Волк, прилетела в холодную зиму в Россию, и меня очень уважительно проводили в загородную усадьбу несколько высокопоставленных сотрудников ФСБ России. Когда мы приехали, дверь особняка была открыта, ожидая, пока мы пробираемся сквозь свежий белый снег. В комнате в конце вестибюля горел единственный светильник. Григорий Иванович сидел неподвижно за столом, глядя на нас, его руки тщательно скованные лежали на столе перед ним. Призрак и несколько суровых российских офицеров внутренней безопасности стояли в стороне, хотя их внимание, казалось, было сосредоточено на Призраке не меньше, чем на Григории. И Юрий, и Донна хотели видеть Григория живым; был шанс, что некоторые влиятельные члены правительства будут замешаны. И оставалось еще слишком много вопросов без ответа.

Единственный пустой стул стоял напротив него через стол. Я села в него и откинула отороченный мехом капюшон моего красного пальто. Его глаза расширились, и он изо всех сил пытался сдержать шок. Я видела злобную улыбку Призрака.

— Дядя Григорий.

— Заша, я...

— Шшш.

Я успокоила его. Девушка, вышедшая замуж за Петра, никогда не осмелилась бы на это.

— Ты убил моего Петра, своего племянника. Ты не мог просто оставить нас, чтобы мы были счастливы. И у тебя не хватило мудрости убить меня, потому что ты думал, что я слишком слаба, чтобы быть важной. Тебе было забавно пытать меня и притвориться, что сдержал слово, что ты не навредишь мне.  — Я остановилась, изучая иссохшего старика передо мной.  — Мы с тобой никогда особо не разговаривали, так что не думаю, что я когда-либо говорила тебе. Мой прадед был сибиряком. Я знаю, что так не выгляжу, но он действительно им был. Я был его любимицей, его маленьким ангелочком. Он рассказывал мне истории. О тиграх. О медведях. О волках.

Я изучала свои перчатки, размышляя на секунду, что жизнь на солнце сделала меня мягкой, непривычной к зимнему холоду, который никогда меня раньше не беспокоил.

— Он говорил, что из всех них, охота на волков была самой опасной. «Есть правила охоты на волков,  — говорил он.  — Волков всегда больше, чем вы думаете, потому что на каждого волка, которого вы видите, приходится на десять больше во тьме. Так что следует беспокоиться не только о волке, на которого вы охотитесь. И больше, чем любое другое животное, волк — охотник; поэтому, когда вы охотитесь на них,  

они охотятся на вас.

Я почувствовала, как улетучиваются остатки моей ярости и приходит мирный прилив.

— Ты выбросил меня на землю среди волков, и я научилась выть по волчьи.

Я резко встала, внезапно осознав, что покончила с этим, покончил с Григорием. Я хотела оставить его на произвол судьбы. Я хотел снова оказаться на солнце, я хотел просто быть Ангелом, с ее Томасом, с ее дочерьми. Я махнула товарищам. Юрий подошел ко мне, беспощадный и холодный, как сама зима. Размах предательства Григория удивил даже его.

— Мне было что сказать, я думала об этом годами. Но теперь я понимаю, что на самом деле это не имеет значения, ты на самом деле не имеешь значения. Не для меня. Но у этих мужчин есть к вам много вопросов относительно измены, воровства и убийств. И особенно попытка продажи оружия террористической организации. Я думаю, ты будешь отвечать на эти вопросы всю оставшуюся жизнь. Какой бы короткой она не была.

Когда я повернулась, чтобы уйти вместе с Призраком, я услышала рычание красных волков, приближающихся к Королю троллей.