Веди себя естественно. Часть 1

Я открыл глаза и потянулся. По какой-то причине я чувствовал себя более отдохнувшим, чем когда-либо за последние годы. Хороший ночной сон может творить чудеса с телом.

Я услышал шум, доносившийся из хозяйской ванной, и повернул голову налево, чтобы узнать его источник. Привлекательная женщина ненадолго появилась в поле моего зрения, прежде чем войти в душ. Я должен был восхищаться ее прелестной, приятно округлой попкой и ее очень большими, но относительно твердыми сиськами. Она была очень сексуальной женщиной!

На ум сразу же пришла пара вопросов. Кто она, черт возьми? Почему она оказалась в моей ванной? Странная женщина имела сходство с моей женой Бонни, но различия были очевидны, как только я положил взгляд на ее задницу и сиськи. Задница моей жены шире, а ее сиськи меньше и гораздо менее впечатляющи.

Я остался лежать в постели, обдумывая свое положение. Я явно находился в своей спальне и в своей постели. Фотографии на стене и сосна с красным скворечником за окном свидетельствовали о моем местонахождении. Это должна была быть моя комната, и я был почти уверен, что я — это я, так кто же она?

•  •  •

Я вспомнил прошлую ночь и обнаружил, что ничего не помню! Я помнил, как встал, съел хлопьев и прочитал утреннюю газету. Как я ни старался, я не мог вспомнить ничего, кроме этого момента. Как я мог быть уверен, что это было вчера? Очень неприятное чувство начало формироваться в моем животе, когда я вылез из кровати и натянул шорты. Как бы ни была прекрасна обнаженная женщина в моем душе, я просто должен был узнать, какой сегодня день, а также попытаться определить, что, черт возьми, происходит.

Я поспешил в свой домашний офис и включил компьютер. Это было 10 марта, как я и предполагал. В моей памяти не хватало только одного дня-пятницы. Это был всего лишь один день, но, судя по тому, что в моей ванной комнате принимала душ незнакомая женщина, должно быть, произошли какие-то довольно важные события.

Обдумывая ситуацию, я побрел на кухню, погруженный в свои мысли. Когда я полез в шкаф за хлопьями, то услышала позади себя шум. Я обернулся и увидел видение, которое мой разум отказывался принять. За кухонным столом сидела пухленькая зеленоволосая девочка-подросток с пирсингом на лице. Что, черт возьми, произошло вчера?

Девочка даже не подняла глаз от того, что, казалось, было смартфоном в ее левой руке. Ее отсутствие интереса позволило мне скрыть свое удивление и восстановить самообладание. Может быть, она была подругой моей дочери? Просто мне казалось маловероятным, что моя дочь Кейт когда-нибудь подружится с таким фриком. Но я не мог придумать другого объяснения присутствию ребенка за моим столом, если только цирк не был в городе.

— Так вы друг Кейт?  — осторожно спросил я.

Большие пальцы перестали нажимать на клавиши телефона, и зеленые волосы медленно поднялись, открывая приятное лицо девушки. Она действительно немного походила на Кейт.

— Нет, папа. Ненавижу эту 

суку. Что это был за глупый вопрос? У тебя похмелье, или ты под кайфом? Даже я никогда не подружусь с самим собой. Мне не хватает навыков общения, чтобы поддерживать даже собственную дружбу,  — саркастически добавила она.

Я повернулась, чтобы вытащить миску из другого шкафа, пытаясь скрыть шок, который только что испытала. Этот маленький урод утверждал, что она моя дочь Кейт? Как она могла подумать, что я ей поверю? Это была шутка? Или я попал в Сумеречную зону? Я огляделся в поисках этого проклятого указателя и не нашел его. Нет, это была не Сумеречная зона и даже не Внешние Границы. И все же это было чертовски странно.

Девушка вернулась к эсэмэске, так что я не чувствовал необходимости объяснять, почему задал ей такой глупый вопрос. Моя дочь была отличницей и довольно популярной в школе. Она была сильной, спортивной и милой, как пуговица. Один пропущенный день никак не мог объяснить ее превращение в женскую версию Моргенштрена. Я очень хорошо зарабатывал на жизнь, используя свой мозг и дедуктивные способности. Я решил справиться с этой странной ситуацией, как с одной из моих рабочих проблем. Я старался говорить как можно меньше и узнать как можно больше, прежде чем идти на какое-нибудь минное поле.

Потом я услышал громкую отрыжку и снова удивленно обернулся. В дверном проеме кухни стояло то, что можно было назвать только большим толстым ребенком. Он был, вероятно, на пару дюймов ниже меня и на пару лет старше зеленоволосого клоуна, сидящего за столом. На нем была огромная футболка, доходившая почти до колен. Она была с короткими рукавами, но так как она была, по крайней мере, размера три Икса, рукава простирались ниже локтей. Волосы парня были нестрижены, а его мужские сиськи, казалось, соперничали с сиськами женщины в моем душе. Что, черт возьми, происходит?

Я с изумлением наблюдал, как он вразвалку подошел к холодильнику, вытащил половину двухслойного торта и понес его на стол. Затем он сел и начал есть! Он даже не отрезал ни кусочка. Он просто начал есть этот чертов торт. Должно быть, я уставилась на него, потому что он посмотрел на меня, запихивая в рот вилку с глазурью.

— На что ты смотришь, папа? Хочешь кусочек этого торта?  — спросил Джамбо, как только ему удалось проглотить большой кусок глазури.

Я медленно покачала головой и, пошатываясь, вышла из кухни. Мой сын, Джим, был сильным ребенком. Он был членом школьной команды по тяжелой атлетике и планировал осенью войти в футбольную команду. Мальчишка на моей кухне был жирным придурком. Единственным сходством между ними был цвет волос и глаз.

И тут мне в голову пришла одна мысль. Эти двое детей утверждали, что они мои потомки. Тогда где же мои настоящие дети? Я поспешила наверх, чтобы заглянуть в их спальни. Как я и ожидал, комнаты были пусты. По крайней мере, в них не было человеческой жизни, зато было полно 

электроники. Я был поражен различными топами на коленях, приставками, айпадами, плазменными телевизорами, а также некоторыми вещами, которые я даже не мог идентифицировать. В обеих детских комнатах было больше электроники, чем в магазине!

Выйдя из комнаты Джима в полной растерянности, я чуть не столкнулся с обнаженной женщиной, которая была в моей ванне. На ней были шорты и красивая рубашка, и она выглядела чертовски горячей. Я остановился как вкопанный и ждал слов, в которых был почему-то уверен.

— Доброе утро, Дорогой! Ты сегодня спал допоздна. Обычно перед этим ты стиржешь поле в пять акров, которое называете газоном.  — Ты в порядке?  — спросила она, когда я стоял с открытым ртом.

— Да, я чувствую себя прекрасно. Я пойду косить газон прямо сейчас,  — пообещал я прямо ее сиськам. Я поднял глаза и увидел улыбку на ее губах, когда она прошла мимо меня и спустилась по лестнице.

Стрижка газона — отличное время для размышлений. Вы можете подстричь весь двор, даже не сосредотачиваясь на том, что вы делаете. Черт возьми, большинство парней могут косить свои дворы во сне. Обходя задний двор, я обдумывал свое положение. Каким-то образом я знал, что пропавший день и странные утренние события связаны, но как?

Некоторое время спустя, когда я косил возле гаража, у меня вдруг возникло воспоминание о вчерашнем дне. Я сосредоточился на нем, и постепенно все начало возвращаться. Остаток утра ушел на то, чтобы смутно припомнить, как я умудрился оказаться в таких обстоятельствах.

Я понял, что некоторые части все еще отсутствовали, но я вспомнил достаточно, чтобы сложить большую часть головоломки вместе. Мы, моя семья и я, договорились сниматься в реалити-шоу. Он был похож на тот, где жены меняют семьи, но с некоторыми ключевыми отличиями. Очевидно, одно из самых больших различий состояло в том, что отцы меняли семьи. Когда я попытался вспомнить, как было сделано шоу, я удивился, как я вообще согласился на все это.

Никто не будет управлять камерами. Каким-то образом все будет записано, а потом отредактировано. Мы все будем вести себя так, как будто мы действительно просто живем своей жизнью. Каждый член двух семей подвергался какому-нибудь гипнозу в сочетании с каким-нибудь новым, но предположительно безвредным наркотиком. Это заставило бы нас всех поверить, что мы на самом деле настоящая семья. Конечно, это открывало интересные возможности. Я буду спать с женой другого парня, а он будет спать с моей, но это не будет ощущаться чем-то новым. Нас должны были запрограммировать думать, что мы женаты уже много лет.

Я подумал, как это ограничит количество секса и удовольствие, которое мы от него получаем. Я изо всех сил пытался поверить, что моя жена Бонни когда-нибудь согласилась бы на такое грязное телевидение, или что я бы согласился, если уж на то пошло.

Видимо, гипноз не додействовал на меня так, как следовало. Я мог вспомнить довольно много, но у меня все еще были огромные пробелы в моей 

памяти о предыдущем дне, а также о том, что я должен был делать в этой новой реальности, которая была моей жизнью. Это было соревнование? Должен ли я был попытаться как-то победить? Затем я вспомнил, что нет никаких временных ограничений на то, как долго это может продолжаться. Они сказали нам, что это могут быть дни, или недели, или даже больше. Все зависело от рейтингов!

Все, с кем мы вступали в контакт, вели себя так, как будто мы и в самом деле были семьей, которую считали своей в гипнотическом оцепенении. Другие люди в нашей жизни тоже станут частью шоу, играя самих себя. Я подумал об этом и понял, что это будет только вопрос времени, когда кто-то облажается и скажет или сделает что-то, чтобы испортить концерт. Не так-то просто, особенно школьникам, поддерживать подобную шараду, хотя продюсеры старались как можно больше соответствовать двум семьям по внешнему виду. Я решил подыграть и никому не показывать, что ко мне вернулась хотя бы частичная память. Этот факт мог бы помочь мне лучше понять шоу, чего от меня ждут и что я должен сделать, чтобы победить, если победитель все-таки есть.

Черт, я мог бы играть в дурака с лучшими из них; на самом деле гораздо лучше, чем большинство. Я убрал газонокосилку и вернулся в дом. Женщина, которая играла мою жену, склонилась над кухонным столом, вытирая какое-то воображаемое пятно с дубовой поверхности. Я прикинулся крутым и потер ее задницу через шорты. Она подпрыгнула и повернулась ко мне лицом.

Я вдруг забеспокоился. Неужели я облажался? Разве она не должна была думать, что она моя жена? Были ли правила о прикосновениях, которые я не могла вспомнить? Я взяла себя в руки и заставила себя улыбнуться.

— Что на тебя нашло, Чак?  — требовательно спросила она.  — Ты же знаешь, я не люблю, когда меня удивляют, и уж точно не хочу, чтобы меня трахали на людях, как какого-нибудь шлюху!

Я медленно обвел взглядом комнату в преувеличенной манере. Затем я снова посмотрел на свою новую жену, которую решил называть Бонни, хотя и знал, что она не Бонни. Сделать что-то по-другому означало бы выдать тот факт, что я знаю, что происходит, по крайней мере частично. Затем мне пришло в голову, что каждое слово, каждое взаимодействие будет каким-то образом записано и, возможно, показано миллионам зрителей. Должно быть, повсюду стоят крошечные камеры! Я точно не хотел, чтобы мои друзья и семья, не говоря уже о миллионах зрителей, думали, что я гребаный слабак!

— Вряд ли это публично, Бонни,  — спокойно ответила я.  — Это наша кухня, а ты моя жена, так что это вполне в рамках Женевской конвенции. Если ты подумала, что это было флирт, интересно, что ты подумаешь об этом.

Говоря это, я протянул обе руки и сжал ее большие сиськи. Я должен был признать, что у моей новой жены была чертовски хорошая грудь. Все наблюдавшие 

за мной мужчины были бы впечатлены моей обработкой ситуации.

— Чак! Дети могли войти и увидеть нас в любое время. Пожалуйста, постарайся держать себя в руках,  — ответила заносчивая сучка, отталкивая мои руки от своей пышной груди.

— Черт возьми, мы почувствуем, что пол дрожит задолго до того, как эти двое окажутся в пределах видимости,  — возразил я.

— Теперь ты унижаешь наших детей? Что на тебя нашло? Ты плохо себя чувствуешь или что? Что-то происходит, Чак?

— Ну, раз уж ты спрашиваешь, я бы сказал, что это было. Это выглядит примерно как фунт в день на ребенка,  — усмехнулся я, думая, как круто это прозвучало бы для всех зрителей.  — Что, черт возьми, с тобой не так, что ты теряешь форму, когда твой муж тебя немного щупает? Ты не вела себя так во время нашего медового месяца.

Я бросил эту последнюю фразу, чтобы продюсеры и режиссеры подумали, что я полностью продался тому, что это моя жена и семья. Я действительно начинал в это втягиваться!

— У нас не было двух детей во время медового месяца, и тогда ты относился ко мне с уважением. Насколько я помню, в ту первую ночь ты обещал мне, что никогда не сделаешь ничего, что могло бы причинить мне боль или смутить. Могу ли я ожидать, что ты сдержишь свое слово, или ты собираешься вернуться к обещанию после всех этих лет?  — возразила эта странная Бонни.

— Ну, раз уж ты спросила, то, наверное, я нарушаю свое обещание, если сжимание этих потрясающих сисек и потирание этой гладкой круглой задницы причиняют тебе боль или смущают,  — допустила я.  — Я буду наслаждаться этими штучками, когда мне захочется. Это я могу обещать и сдержу свое обещание.

Несколько секунд она смотрела на меня так, словно у меня было две головы. Затем она просто откашлялась и вышла из комнаты с полным презрением. Тогда я понял, что она, вероятно, какая-то фригидная сука, и ее предыдущий муж, должно быть, позволил ей уйти от всякой ерунды. И тут до меня дошло. Это была цель шоу! Это было похоже на Укрощение строптивой. Люди будут смотреть, что, черт возьми, я собираюсь делать с уродливыми близнецами и ледяной королевой! Смогу ли я каким-то образом придать детям форму, хотя бы отдаленно напоминающую человеческую? Смогу ли я разогреть замерзшую суку, которую оседлал? Так или иначе, я знал, что если я смогу выполнить эти сложные задачи, шоу будет закончено, будет иметь отличные рейтинги, и я буду гребаным национальным героем, по крайней мере, для отцов и мужей повсюду.

Потом я подумал, что настоящий муж и отец в этой семье попытается превратить моих настоящих детей в жирных жаб, а мою жену-в холодную стерву. Неважно, я просто приведу их в порядок, когда получу обратно. Я очень надеялся, что он не занимался сексом с моей женой, настоящей Бонни, так как она была довольно робкой и неопытной. Она никогда 

не занималась сексом ни с кем, кроме меня. Почему мы вообще согласились участвовать в этом шоу?

Выдернув себя из задумчивости, я вышел и запрыгнул в машину. Через два часа я уже был дома и чистил гараж. Я вынес все вещи, что копил годами, но никогда не использовал. Его оказалось много, поэтому я приказал доставить мусорный контейнер в понедельник, чтобы я мог выбросить все дерьмо, которое у меня было.

Сумашедшая Бонни, ББ, как я привык думать о своей новой жене, вышла и объявила, что ужин готов, как только я закончил подметать гараж. Я умылся и вошел в нашу столовую. Мой предполагаемый сын сидел во главе стола. Он уже наполнил свою тарелку картофельным пюре, соусом и тремя свиными отбивными и запихивал картофель в свое круглое лицо.

Рядом с ним сидела зеленоволосая Бозо, одной рукой она ела, а другой писала эсэмэски. Я наклонился и выхватил телефон из ее руки, прежде чем она поняла мои намерения. Затем я бросил его в сторону мусорного бака. Она ударилась о стенку и отскочила под фарфоровый шкафчик.

Я никогда не сбивался с шага. Бросив трубку, я подошел к Громиле и начал опрокидывать его вместе со стулом назад. Мне стало немного не по себе, когда его голова ударилась об пол и стул разлетелся на мелкие кусочки. Для толстяка он двигался довольно быстро! Он вскочил, чтобы посмотреть мне в лицо, его лицо покраснело, когда он потряс головой, чтобы прояснить ее.

— Я сяду во главе стола, и никто не начнет есть, пока мы с твоей мамой не сядем,  — заявил я с удивительным спокойствием.  — Я не собираюсь жить с этим чертовым обжорой. А теперь убери свое дерьмо с моего пути и сядь рядом со своей зеленоголовой сестрой. Отныне вы будете есть не больше двух отбивных и меньше двух фунтов картофеля, а также овощи. У вас есть какие-нибудь вопросы? Комментарии? Жалобы?

Толстяк втянул живот в себя, отрицательно покачал головой и отнес тарелку и стакан к свободному стулу за спиной сестры. ББ стояла у плиты в полном шоке. Она действительно потеряла дар речи. Я не мог не думать о том, как я делаю какое-то шоу, когда я повернулся к своей следующей жертве.

— Кейт?  — начал я, чувствуя себя неловко, называя это существо именем моей прекрасной дочери.  — Никогда больше не приноси телефон к столу. Отныне ты будешь участвовать в разговоре за ужином и помогать матери, где сможешь. У вас есть какие-нибудь вопросы?

Она слегка усмехнулась, а затем опустила глаза и сосредоточилась на своей тарелке. Я видел, что у меня с ней предстоит много работы. Я осторожно подобрал обломки сломанного стула и отнес их к куче хлама из гаража. Когда я вернулся на кухню, Зеленый Шершень и Маленький Зефир сидели тихо, очевидно, ожидая, когда я займу свое место. Я принес к себе еще один стул и поставил его. Затем я подошел к креслу 

Бонни и протянул его ей.

Все еще безмолвная, женщина, живущая как моя жена, заняла свое место. Дети сидели с открытыми ртами, казалось, удивленные тем, что я держу стул для их матери. Я не мог не думать о том, каким придурком должен быть хозяин дома в этой семье. Что ж, все должно было кардинально измениться.

— Наверное, это осталось незамеченным, но сегодня я вычистил гараж. Я выбросил весь мусор, оставив его снаружи. Я выброшу его в мусорный контейнер, который заказал на понедельник,  — добавил я.  — Я вижу, вы все сидите на краешках кресел и гадаете, как эта новость повлияет на вас.

Женщина с потрясающими сиськами, как и ее потомство, сидела стоически, казалось, совершенно равнодушно. Что ж, скоро все изменится. Миллионы людей будут смотреть, как я справлюсь с ситуацией. Я знал, что если справлюсь с этим успешно, то как-нибудь в воскресенье днем увижу свою фотографию на обложке таблоидов в местном супермаркете.

— Раз уж ты спрашиваешь, я объясню, что происходит. Вы, дети, находитесь на пути столкновения с жизнью, полной насмешек и стыда. Говоря прямо, вы выглядите ужасно. Если я возьму вас на пляж, вы получишь полдюжины насмешек, прежде чем успеете обернуться,  — с некоторым юмором предсказал я, зная, как мои телевизионные фанаты будут любить меня за это.  — Для меня это неприемлемо, да и для вас тоже.

Теперь я завладел их вниманием! ББ покраснела и разозлилась. У Джима хватило такта смутиться и покраснеть. Кейт приобрела более глубокий оттенок зеленого, но так и не подняла глаз от тарелки.

— С понедельника мы будем есть здоровую пищу. Я связался с диетологом, и она составила меню на следующие тридцать дней. Твоя мама будет следить за этим, когда будет готовить нам обеды,  — решительно заявила я, глядя в сердитые глаза ББ.  — Вы, дети, будете каждый день после школы бегать со мной, а потом мы будем тренироваться в гараже на тренажере, который я заказал сегодня. Вы, дети, поблагодарите меня через несколько месяцев. Я признаю, что мне не помешает немного перестроить свой живот и грудь, так что я тоже получу пользу. Это будет весело!

Это заявление было встречено мертвой тишиной. Это беспокоило меня в течение нескольких секунд, пока я не подумал, как круто все это будет выглядеть на маленьком экране.

В тот вечер, готовясь ко сну, я не спускал глаз с ББ. Она небрежно разделась до трусиков, надела пижаму и скользнула в постель. Было очевидно, что она приняла меня за своего мужа. Сомнений не было. Она не бросала на маленького Чака тайных взглядов, как сделала бы любая нормальная женщина, если бы смотрела на мужчину, которого никогда раньше не видела обнаженным.

Я откинула одеяло и забралась в постель. Эта женщина, может быть, и заносчивая стерва, но ее сиськи и задница-это все, что может хотеть мужчина, и я решил, что и у меня будет немного. Я потянулся к ее ближайшей груди, и она 

схватила меня за руку.

— Если ты думаешь, что получишь от меня хоть что-то после той демонстрации на кухне во время ужина, можешь забыть об этом!  — Ты испортил хороший стул и чуть не устроил Джиму сотрясение мозга. Ты мог сломать телефон Кейт и, вероятно, нанес непоправимый вред самооценке обоих детей. Что, черт возьми, на тебя нашло?

Было очевидно, что я не получу ничего из ее великолепных достоинств в этот вечер, поэтому я решил сыграть для своей аудитории. Было явным преимуществом знать, что нас снимают на видео для будущей трансляции.

— А как же моя самооценка, Бонни?  — Я сказал в ответ.  — Как, черт возьми, ты думаешь, я себя чувствую, когда мои собственные дети ходят, как живые мертвецы? Неловко, когда тебя видят с этими двумя чучелами.

— Как ты можешь так говорить о своих собственных детях?  — спросила изумленная ББ.  — Ты же знаешь, что в школе у них сейчас трудные времена. Они подвергаются насмешкам и издевательствам почти каждый день и теперь слышат это за обеденным столом от собственного отца? Я этого не потерплю!

— Могу себе представить, Бонни, как им сейчас тяжело. Черт побери, будь я сейчас в школе, я бы надрал им задницы. Когда я пошел в школу, у нас были издевательства, и мой старик показал мне, как это быстро исправить.

В самом деле? Почему мне так трудно представить, что твой отец решает какие-то проблемы, связанные с социальным взаимодействием? Этот человек-социопат,  — добавил Би-би-си.

— Итак, теперь ты пытаешься разрушить самооценку моего отца, или это будет моя? Я расскажу вам, как он решил эту проблему. Я пожаловался ему, что ко мне пристает большой ребенок. Папа велел мне либо заткнуться и подчиниться, либо пнуть другого парня по яйцам так сильно, как только смогу. Я замкнулся в себе и терпел издевательства еще пару недель. Но однажды я просто не выдержал. Правой ногой я вогнал в грудную клетку этого несчастного ублюдка нарды. У меня было наказание в течение нескольких недель, но этот придурок и его приятели больше никогда не беспокоили меня,  — Я усмехнулся, вспомнив эту сцену.

— Значит, вы собираетесь решить проблемы наших детей, заставив их прибегнуть к насилию. Скажи мне, Чак Норрис, что будет, если хулиганы нанесут им ответный удар или если детей исключат?

— Это решение не без риска, Бонни, но и все остальное в жизни тоже. Они должны научиться заботиться о себе, и ходить, как цирковые артисты по тонкой лини, у них не выйдет. Это я тебе гарантирую. Есть вещи и похуже, чем когда из тебя, защищающегося, вышибают дерьмо,. Одна из них — это когда из тебя вышибают дерьмо, когда ты не защищаешься. Другая — это потеря чувства собственного достоинства и самоубийство. Этим ребятам нужно закалиться, морально и физически,  — настаивал я.

— Если ты причинишь вред этим детям, или доставишь им неприятности, или поставишь их в неловкое положение, Чак, я буду рядом с тобой,  — пообещала 

Бонни.  — Ты всегда был слишком занят своей чертовой компанией, чтобы проводить с ними время. Теперь ты начинаешь злиться из-за того, что тебе не нравится, как они взрослеют. Я сделала все, что могла, но нужен отец, который их замечает и заботится. Как ты думаешь, где мы его найдем?  — сердито спросила Бонни.

— Ты смотришь на него, Детка,  — тут же ответил я.  — Вы знаете, что я получил предложение выкупить нашу компанию и серьезно рассматриваю его. Если юристы и бухгалтеры смогут придумать что-нибудь такое, что не убьет нас в налогах, дело будет сделано в течение недели. Вот почему я сказал ребятам, что буду работать с ними, чтобы привести их в форму.

— Да? Что ж, дорога в Ад вымощена благими намерениями, Чак. Тебе лучше не причинять вреда детям — ни морально, ни социально, ни физически,  — предупредила Бонни.

Утро понедельника застало меня в Интернете после того, как дети ушли в школу, а Бонни отправилась на работу. Я ненадолго задумался о том, чтобы последовать за своей предполагаемой женой, чтобы узнать, разрешат ли ей преподавать в третьем классе моей настоящей жены. Как они собираются это решить?  — подумал я и тут же отбросил эту мысль. Я напомнил себе, что должен казаться безразличным ко всей этой семейной перемене. Если бы я проверил, куда на самом деле направляется моя новая жена, это привлекло бы ко мне нежелательное внимание.

Наша средняя школа была довольно прогрессивной и дала нам возможность подписаться на информацию о том, как наши дети справляются в Интернете. Мы выбрали этот вариант, поэтому я зашел на сайт школы и ввел наш пароль. То, что я обнаружил, было чертовски неприятно. Кейт и Джим были, мягко говоря, бездельниками. Их оценки были плохими, а комментарии учителей были довольно обличительными. Как правило, преобладало мнение, что дети могли бы сделать гораздо лучше, если бы только приложили усилия.

Я также подумал о том, что продюсеры шоу уже подумали об Интернете и поместили двух детей из этой семьи в школьные записи моих детей, фотографии и все такое. Я задумался, чего это должно стоить, чтобы так тщательно все провести. Эти ребята были хороши.

Остаток утра я провела за уборкой дома. Вскоре после полудня мне доставили домашний тренажер, и я потратил пару часов на его сборку в гараже. Я был готов, когда детей высадили на школьном автобусе.

— Дети, переоденьтесь во что-нибудь удобное для бега, и мы немедленно отправимся!  — настаивал я со всем энтузиазмом, на который был способен.  — Мы пройдем несколько миль, а потом покачаем железо. Вам понравится.

Джим выглядел растерянным, и Кейт сразу же разозлилась. Наблюдая за тем, как она закипает, я понял, что ее ждут плохие дни.

— Я должна позвонить Марси. Потом я должна выложить кое-что на Fасеbооk, прежде чем начнется мое любимое шоу. Так что вы, ребята, продолжайте без меня. Создайте связь между отцом и сыном. Кроме того, я не такая толстая, как 

Джим,  — усмехнулась маленькая землеройка.

Я протянул руку, забрал у нее телефон и сунул его в карман. Затем я протянул руку ладонью вверх Джиму, и он вложил в нее свой сотовый. Я сунул его в карман рядом с телефоном сестры.

— Ребята, в городе появился новый шериф. Он жалкий ублюдок и очень решительный. Идите наверх и переоденьтесь. Я буду ждать здесь.

Не прошло и двух минут, как оба ребенка бросились обратно, чтобы встретить меня в гараже, взбешенные, как мокрые курицы.

— Что случилось со всеми моими вещами, папа?  — спросила Кейт.  — Мой телевизор пропал, вместе с моей приставкой, моим iРаdом... все пропало,  — воскликнула Кейт.  — Теперь я не смогу ни учиться, ни делать домашнее задание.

— Моя комната выглядит пустой, папа,  — пожаловался Джим.  — Что случилось со всеми нашими вещами?

— Сегодня я проверил ваши оценки в Интернете, и они были довольно плохими, дети. Все это барахло, похоже, не слишком помогло твоему образованию. Сидеть и играть в игры, конечно, тоже не улучшало твое физическое состояние. Ты не рожден, чтобы иметь право на каждое чертово электронное устройство, известное человеку. Их нужно заслужить. Первым шагом в этом стремлении будет переодеться и пойти со мной на пробежку. Ты получишь свои вещи обратно, когда заработаешь их. А теперь давайте займемся спортом.

Дети ушли, и вскоре Джим вернулся в спортивных штанах и куртке. Мы подождали еще пять минут, но Кейт так и не вернулась. Я пошел в ее комнату. Дверь была заперта.

— Кейт, открой дверь и иди сюда. Мы готовы начать,  — объяснил я.

— Иди к черту!  — крикнула Кейт через дверь.

— Это похоже на типичный подростковый бунт,  — громко объявил я себе и своим телезрителям, поднимая ногу и пиная дверь.

Кейт стояла у кровати в ошеломленном молчании. Она переоделась в какой-то спортивный костюм, и я был этому рад. Я просто взял ее за руку и повел вниз. Я велел детям забраться в машину и поехал.

— Так как мы только начинаем и не хотим, чтобы наши соседи видели, какие мы трое жалкие неудачники, мы пойдем по бревенчатой тропе через наш лесистый участок рядом с домом твоего дедушки. Так нас никто не увидит, и мы не будем слишком позориться,  — рассуждал я.

Джим одобрительно кивнул, а Кейт просто опустила глаза. Какая же она упрямая! Когда мы добрались туда, то пробежали меньше сорока метров, а потом нам пришлось идти пешком. Я взял Кейт за руку и потащил ее за собой. Я предупредил ее, что буквально потащу ее за собой, если она не будет стараться не отставать. Оставшуюся часть трехмильной петли мы прошли через лес так быстро, как только могли, и к тому времени, когда машина показалась нам на глаза, все обильно вспотели.

Я поехал домой и успел схватить Кейт за руку, прежде чем она скрылась в доме. Я повел ее в гараж, и Джим по собственной воле последовал за ней. Мой новенький блестящий тренажер ждал, когда 

мы придем в тонус.

Я начинал с легких повторений и работал с ними. Я пообещал Кейт, что если она будет сотрудничать в течение двадцати минут, я позволю ей пойти принять душ. И тогда ей придется взяться за книги. Джим действительно проявил некоторый интерес к некоторым упражнениям и сделал их лучше, чем я думал. Мои руки и грудь были напряжены к тому времени, когда мы остановились и вошли внутрь, чтобы привести себя в порядок.

— Чак, а почему телевизор не работает?  — спросила Бонни после ужина.  — Я вообще не могу найти никаких каналов.

— Я отсоединил к нему кабель, Бонни. Ты не часто смотришь телевизор, а дети смотрят слишком много. Телевизор в нашей спальне все еще работает, если вы хотите его посмотреть. Дети полны решимости улучшить свои оценки, а Дом-2 не участвует ни в каких вступительных экзаменах в колледж, о которых я когда-либо слышал,  — признался я.

Бонни посмотрела на детей, уткнувшихся носами в учебники, а потом снова на меня. Затем она взяла любовный роман, открыла его на своей странице и начала читать.

В ту ночь в постели я скользнул рядом с Бизарро Бонни, запустил руку под ее топ и взял в ладонь сочную грудь.

— Не думаю, Бастер. Ты не рассказал мне, как дверь Кейт так разбилась, почему дети такие тихие, почему они учатся и что случилось со всей их электроникой.

Я объяснил, что произошло в этот день, в то время как Бонни только недоверчиво покачала головой.

— Что, черт возьми, с тобой происходит, Чак? Ты ведешь себя совсем не так, как мужчина, за которого я вышла замуж. Ты жесток и безразличен к нуждам и чувствам детей. Ты разрушаешь дом, по одному стулу или двери за раз. Доктор прописал тебе лекарства или что-то в этом роде? Ты собираешься бить меня до тех пор, пока я не займусь с тобой сексом?

— Черт возьми, Бонни. Я никогда не стал бы навязываться ни одной женщине, если бы она убедила меня, что не хочет меня. Это, конечно, относится и к тебе. Я когда-нибудь прикасался к тебе в гневе?

Мне было любопытно, каков будет ее ответ. Кто знает, что сделал этот осел, за которого она вышла замуж? Может быть, он был слабаком, который бил женщин.

— Нет, Чак. Ты же знаешь, что никогда даже близко не подходил к тому, чтобы причинить мне такую боль. Просто в последнее время ты ведешь себя странно, и это меня беспокоит. Я тоже не потерплю, чтобы ты обижал детей,  — предупредила она, когда я перевернулся на другой бок и закрыл глаза, гадая, что будет смонтировано из сцен в спальне.

На следующий день, когда мы закончили пробежку, ББ встретила нас в гараже с тремя обувными коробками в руках.

— Пока вы трое полны решимости улучшить свою физическую форму, я подумала, что вам не помешают хорошие кроссовки,  — заявила она, вручая каждому из нас по коробке. На следующий 

день мы все надели их, и они действительно были намного лучше для наших ног.

— Когда я получу свой телефон обратно?  — спросила Кейт по дороге домой после нашей пробежки через лес несколько дней спустя.

Она застала меня врасплох, так как не сказала мне ни слова с тех пор, как я постучал в ее дверь. Она не сопротивлялась нашей новой рутине, хотя было очевидно, что она не хотела принимать в ней никакого участия, как и я.

— Хорошо, Кейт,  — спокойно ответил я.  — Какой разумной цели вы могли бы достичь, чтобы вернуть себе права на телефон? Ты знаешь, что я пытаюсь сделать и почему. О чем ты думаешь?  — спросил я.

— Ты хочешь, чтобы мы получили лучшие оценки, сбросили лишний вес, подтянулись и стали больше похожи на детей, которыми можно гордиться,  — предложила Кейт.  — Это займет целую вечность, чтобы стать такими тощими, как ты хочешь, или убежать так далеко, как тебе хочется. А если я перестану красить волосы в разные цвета? Смогу ли я вернуть свой телефон, если сделаю это?

Я тщательно обдумал ее просьбу, прежде чем ответить: Как только твои волосы вернутся к своему естественному цвету и ты избавишься от всех своих пирсингов, я верну тебе телефон.

Лицо Кейт потемнело. Она скрестила руки на груди и надулась. Она никогда не ожидала, что я буду такой крутой. Она была упряма, но и я тоже. На следующий день она снова удивила меня. Мы сидели в машине, направляясь домой после наших слабых попыток бежать.

— Как насчет этого, папа? Я сейчас же сниму весь свой пирсинг и перестану красить волосы, ради своего телефона. Потребуется пара недель и много стирки, чтобы вернуть ей мой естественный цвет. Это кажется справедливым,  — предложила она.

— Ладно, пока ты не отстаешь от своей школьной работы и упражнений. Если ты начнешь отступать, то снова потеряешь телефон,  — предупредил я.

К моему удивлению, Кейт протянула руку и улыбнулась. Я взял ее руку и пожал. Мы заключили сделку. Джим молчал во время моего разговора с Кейт, поэтому я посмотрела, не собирается ли он попросить свой телефон обратно.

— Джим, хочешь посмотреть, что можно сделать, чтобы вернуть телефон? Я спросил.

— Не совсем, папа,  — ответил он без особого энтузиазма.  — У меня все равно нет друзей, которым можно позвонить, так что я вряд ли скучаю.

Мне было жаль мальчика, но я знал, что улучшение успеваемости в школе и улучшение образа тела неизмеримо помогут ему. Черт бы побрал отца, который позволил своим детям опуститься на такую глубину. С другой стороны, Джим никогда не пытался расслабляться на бегах или тренировках, какими бы жалкими ни были его попытки бегать. Я был полон решимости идти прежним курсом.

ББ действительно очень помогла с диетой. Я был более чем немного удивлен, как она придерживалась плана, но все же смогла создать блюда, которые были вкусными, а также питательными. Она действительно превосходно готовила.

А еще она была очень 

хорошей матерью. Я не могла не заметить, как комфортно с ней чувствовали себя Кейт и Джим. Они обсуждали фильмы, друзей, школу — словом, почти все. Бонни никогда не проповедовала, но она постоянно указывала им правильное направление. Эта семья казалась довольно крепкой. Очевидным слабым звеном был мудак — отец. Я просто надеялся, что моего влияния будет достаточно, чтобы направить детей на правильный путь.

В спальне я был в ударе. Я начал подозревать, что к моей так называемой жене тоже вернулась часть ее памяти, поскольку она не спала со мной. Первая неделя или около того это не слишком беспокоило меня, так как все тело болело и я чертовски уставал от тренировок с детьми. После этого меня это начало раздражать. У меня всегда была очень удовлетворительная сексуальная жизнь с моей настоящей женой, и принудительное воздержание никогда не было частью моей рутины.

В конце концов однажды ночью все это пришло в голову. Я пытался ласкать ее в постели, но она снова отвергла мои ухаживания. Я потерял самообладание.

— Что, черт возьми, тебя беспокоит, Бонни? Ты ведешь себя как фригидная сука.

— Ты что, настолько глуп, Чак?  — требовательно спросила она.  — Я годами пыталась заставить детей правильно питаться, а ты все время приносила домой конфеты, газировку, чипсы, десерты, фастфуд и тонны мороженого. В конце концов я сдалась. А потом на прошлой неделе за ужином ты объявляешь, что поговорил с диетологом и у тебя есть меню, которому ты хочешь, чтобы я следовала, как будто это моя вина, что в еде слишком много калорий и недостаточно железа, белка, хороших углеводов и всего того дерьма, которое я сейчас готовлю для тебя.

Ты поощрял детей быть лежачими картошками, покупая им все эти чертовы электронные гаджеты, потому что ты гений программного обеспечения и хотел, чтобы дети подвергались этому дерьму в раннем возрасте. Так что теперь у меня двое детей с лишним весом и комок сала для мужа, который, кстати, перекладывает всю вину за это на меня. Это может иметь какое-то отношение к тому, почему я не пытаюсь сделать тебе невероятный минет прямо сейчас, Чак,  — закончила она саркастически.

Ух ты! Я не понимал, как сильно она презирает своего мужа. Этот парень был настоящим придурком, если что-то, сказанное мне ББ, было хотя бы отдаленно правдой. Он был причиной того, что дети были толстыми, и, по-видимому, он тоже был довольно жалким. Я понял, что у меня есть своя работа. Я также понял, что она понятия не имеет, что я на самом деле не ее муж. Она свалила все его глупые поступки на мою голову. Было также ясно, что сексуальная жизнь парня была в туалете в течение некоторого времени. ББ в значительной степени отказалась от любви и романтики. Она чувствовала себя покинутой и одинокой, брошенной толстым, глупым мужем-трудоголиком.

— Окей, Бонни,  — мягко сказал я, прежде чем она решилась продолжить.  — Я вижу, что ты немного 

взвинчена, так что не беспокойся о том, чтобы сделать мне минет в течение нескольких дней. Я могу подождать, пока ты не почувствуешь себя лучше.

— Мудак!  — только и сказала она, откатываясь от меня и закрывая глаза.

Я подумал, что дам ББ несколько дней, чтобы она успокоилась, прежде чем снова попытать с ней счастья. Во вторник вечером она сообщила мне, что в субботу вечером мы будем на вечеринке у нашего соседа. Я решил, что это будет ночь, когда я буду иметь дело с этой разочаровывающей, но сексуальной женщиной, которая должна была быть моей женой. Я мало что знал.