Моя личная проблема

Мой любимый муж всегда был на первом месте для меня. Я была для него всем. Ну, так выглядело с его слов и в моих мыслях. Но, я даже не почувствовала того момента, когда мы, пребывая в одной кровати, стали чужими друг-другу...

Мы с Билли познакомились почти случайно — мой автомобиль сломался и мне посоветовали самого толкового специалиста, который владел собственной небольшой мастерской. Умный, веселый владелец мастерской сам взялся за ремонт моей машины. И заняло это всего полчаса. Каких-то полчаса, которые я провела, болтая с высоким, крепким мужчиной немного больше тридцати лет.

Он ремонтировал мой автомобиль и рассказывал о своей мечте — уехать на мотоцикле к Тихому океану. Через всю страну, ведь мы жили на Восточном побережье. Глупо сказать, но мне его мечта понравилась настолько, что я даже предложила поехать с ним — я ведь тоже никогда не видела ту сторону страны.

За те полчаса мы стали друзьями. И он, отказавшись от оплаты услуг по ремонту, предложил выпить вечером в местном баре пиво. Даже не знаю, но мне не хотелось отказываться от его предложения.

Билли приехал за мной своим мотоциклом — блестящий байк выглядел таким настоящим, что я не могла скрыть азарта. Ну, поймите меня — мне было тогда 27 и меня, черт возьми, никто не возил на свидание на байке.

Мы прекрасно провели время. Нам было приятно общение — даже я, психолог в солидной компании, не могла не признать, что нам нужно попробовать снова встретится. И я рискнула — я решила пригласить была в кино и пообещала, что потом мы сходим поужинать в ресторан.

Мы начали встречаться. Со временем мы поняли, что наши чувства выросли до того пункта, за которым стояла совместная жизнь. И Билл первым предложил нам съехаться. Что мы, к всеобщему удивлению, и сделали. Спросите меня, почему к удивлению? Просто мы с моим любимым опрокидывали всякое представление о счастливой семье — нас не смущали разные сферы деятельности, нас не смущало наше окружение. Мы любили... По настоящему любили...

Через полтора года совместной жизни Билл сделал мне предложение. И я не захотела отказываться.

Иногда люди, перейдя на уровень «семья», оставив уровень «сожители» позади, начинают делать ошибки. И моей ошибкой стало мое желание сделать карьеру — мне нравилось работать с людьми. Я влезла с головой в повышение своей квалификации. И потеряла связь с собой. Нет, я не интересовалась мужчинами, которые всегда старались понравиться мне и флиртовали. Меня от них спасало наличие кольца на пальце — символ моего успешного брака с моим Билли.

А потом произошел несчастный случай — Билл попал в ужасную аварию. В целом он был в нормальном состоянии, но, врачи предупредили нас, что травмированная голова может когда-то напомнить о себе. Те несколько месяцев борьбы с болезнью Билла вернули покой и любовь в нашу семью.

А потом я опять начала тянуть свое дело — я теперь открыла свою фирму по консультированию семейных вопросов. И мне повезло — государство предложило работать с судами, которые 

рассматривали именно семейные неурядицы.

Больше работы начало приносить больше денег. Это был приятный момент бизнеса в целом. Но, мне нравилось помогать людям. Я не задерживалась на работе — семья для меня была главной ценностью, но, вот проблема, работа все равно стала приоритетной для меня.

Из-за моего, что тут скрывать, с нежелания поменять те приоритеты и начались наши проблемы. Но, я упорно не замечала их. Пока не начались наши первые склоки. В свои 34 года я превращалась в стерву, что желала видеть мир в красках, которые мне самой нравились.

Билл стал нервничать от моей чрезмерной опеки, моего прессинга, его отталкивала моя нежность и мое желание сделать его лучшим для себя, забывая, что я вышла замуж за самого лучшего парня, которого не нужно было менять. О любовных играх в кровати мы уже начинали забывать — это был классический трах, но никак не любовь. Наши поцелуи стали обыкновенным делом.

Первой очнулась ото сна я — за разбирательством проблем чужих отношения, мне не удалось увидеть проблему у себя дома. Но, все уже пошло по наклонной. Стремительно, без остановки. Пока и не произошла тот наш последний «разбор полетов».

«Знаешь, Хэлен, мне не нужна умная жена... Мне нужна женщина, которая не будет думать над проблемами какого-то парня с Мангетена. Мне нужна жена, для которой я буду главным, а не какая-то семейная пара, которая не может спокойно развестись» — когда я попросила Билла в тот вечер поговорить со мной в спокойной обстановке, тот сразу же налетел на меня с обвинениями. Да, он был в чем-то прав — я полностью отдавалась работе, считая, что мне нужно стать лучшей в нашем деле. Я не видела очевидного.

«Билл, прости, милый. Я знаю, что ты прав. Но, мы можем все исправить. Мы вместе все сможем. У многих пар такие проблемы и это можно легко исправить» — я не сделала ошибку и не стала обвинять его в наших проблемах. Мне нужно было услышать его.

«О, ты просишь меня простить? Как профессионально с твоей стороны! Знаешь, я думал, что я для тебя не многий, а особенный» — что-то в словах мужа мне не понравилось. Его агрессивность были странной и превратила меня в психолога, который заметил явную проблему.

«Билл, я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь. Если тебя это не обидит, то скажи мне. Я тоже желаю принимать участие в решении наших проблем» — я смотрела на него и видела, что мы уже слишком далеко друг от друга. Кожа его лица была какой-то бледной. Его голос почему-то стал выше и с надломом.

«Хочешь поговорить, Хэлен? Хочешь решать наши проблемы? Тогда я скажу. Но, постарайся меня не перебивать и не записывай ничего в свой рабочий блокнот... Ты классный специалист, хорошая жена, но... Ты не желаешь видеть очевидное — ты умнее меня, да, я согласен. Но твой разум всегда говорит тебе, что ты будешь всегда решать, во что я должен одеться. Именно твой 

разум решает, что я должен кушать, куда должен идти, чтобы ТЫ хорошо провела время. На всех наших совместных вечеринках тебя постоянно нет возле меня — тебя постоянно тянут решать чужие проблемы. «Ах, милая Хэлен, мой маленький мальчик решил, что он хочет быть геем... Как я должна действовать? ». Разве не эту проблему ты решала с миссис Лейтон на вечеринке у наших соседей? А рядом стоял я — придурок, который мог бы рассказать всем о машинах, о двигателях... Но, никому, оказывается, этого нафиг не нужно слышать на вечеринках. Им нужно услышать тебя и твои советы. Но, через день та же миссис Лейтон была в моей мастерской, потому, что ее гребанная машина отказалась ездить нормально. Знаешь, я уже решил — мне не нужна умная и понимающая жена. Мне нужен я... И, Хэлен, я думаю, что мне нужно побыть в одиночестве. Хоть какое-то время» — Билл был эмоционален, но в его словах была правда. Но, черт побери, он ведь даже не желает спасать наш брак.

«Билл, подожди... Ты хочешь развода? Но почему? » — я желала ответа, нервничая.

«О, наша умница проснулась. Нет, дорогая, я решил поездить немного по стране — свой байк я готовил последние два месяца. А по приезде мы с тобой и решим, что будем делать с нашим браком. Я не могу жить со Снежной Королевой. А в последнее время ты во всю меня морозила! Мне нужно немного тепла, которого у тебя я не найду. Даже наш секс — это просто секс и ничего больше. Знаешь, ты даже перестала ощущать меня в кровати» — Билл поднялся. Он начал задыхаться.  — «Ты и не заметила, дорогая, что я уже подготовился к поездке? Не так ли? Знаешь, я и не прятал свои приготовления. Но, ты... Я хочу увидеть Тихий океан. Услышать шум его волн. И подумать, что мне дальше делать! » — это было больно слушать, но я надеялась на примирение.

«Билл, я могу поехать с тобой. Я хочу поехать с тобой! Я ведь тебя люблю! Я оставлю эту работу! » — я действительно была готова так сделать.

«Хэлен, ты меня не услышала — я хочу поехать один! Понимаешь, один — без тебя» — Билл грустно посмотрел на меня и, наклонившись, поцеловал в щечку.  — «Я тебя люблю. И не перестану любить. Помни это. И найди меня в своем сердце».

Я замерла — неужели я не смогла ничего сделать, чтобы спасти наши отношения? Мое желание быть лучшей в своем кабинете обернулось против меня?

Да, я плакала. Долго плакала. Мне хотелось почувствовать успокаивающие объятия Билла, который бы дал мне свое тепло. Но, увы, он уже уехал. Забыть боль я не могла даже с виски.

Он звонил мне каждый день утром, рассказывая о впечатлениях от поездки. Он видел красивые реки, широкие прерии... А я слушала со слезами на глазах. Слушала, стараясь не пропустить ни слова.

А потом я нашла его бумаги. С больницы. И поняла, что Билл не вернется больше ко мне.  

Он уехал умирать. «Неоперабельный... Требуется лечение в стационаре... Неэффективно... »..

Я застыла от прочитанного — это не должно было случится. Нет, это все мой сон, мой глупый сон. И я просто смотрю на записи докторов для кого-то другого, чужого. Но, рядом с больничными бумагами была и страховка Билла на 15000 долларов. И, в случае смерти Билла, единственным получателем этой суммы была я... Он не оставил ни единой записки, чтобы что-то объяснить...

Билл умер не от рака — ему, во время движения, стало плохо и он вылетел с дороги. Его байк придавил грудь, что и стало причиной смерти.

Самое страшное мое воспоминание, которое я не смогу забыть до своего конца — это наш последний видеозвонок.

«Привет, Хэлли... Я так давно не называл тебя Хэлли... Прости меня за мою обиду — я не боролся за тебя... А сейчас просто оставил одну. Ты же уже знаешь о моем состоянии» — он смотрел на меня через камеру и улыбался. Изнеможенный, немного сутулый, но он был моим Биллом.

«Я люблю тебя... Я не знаю, могу ли я просить твоего прощения — но, я буду тебя любить вечно» — я не скрывала слез.

«Ну, девочка моя... Я тебя люблю, с того самого первого дня нашего знакомства, когда ты привезла свою несчастную машину ко мне в мастерскую. Сознаюсь — там нужно было только поменять свечи, а я... тянул целых полчаса» — Билл вспомнил тот наш день.

«Сфотографируй для меня волны Тихого океана... И себя на их фоне... Чтобы я завидовала тебе. Чтобы ты смог, когда-нибудь, отвезти меня туда» — я старалась запомнить его улыбку, его мимику, жесты.

«Мы с тобой обязательно побываем так... Запомни, Хэлли, я слов на ветер не бросаю. Мне осталось всего 100 километров. А потом помчусь домой, чтобы показать тебе те громадные волны» — Билл улыбался. Он мне пообещал и я знала, что он позаботится о выполнении своего обещания.

Знаете, Билл показал мне Тихий океан. После кремации тела моего мужа, я половину его праха рассеяла над волнами, которые черными крыльями накатывали на пустынный берег.

Именно тогда я поняла, что потеряла все, что могла сохранить. Возможно, Биллу нужно было мне все рассказать, но я, за своей одержимостью быть лучшей, даже не увидела, что он исхудал, не увидела его тяжелого дыхания. Мне бы вернуть время вспять, чтобы попросить у своего Уильяма Моргана прощение. Я часто бываю на кладбище, где похоронена вторая половина праха моего Билла. Я рассказываю ему о себе, спрашиваю совета. Жалуюсь, что некому поменять свечи в моем автомобиле. Он меня слышит. Но, думаю, он должен будет поговорить со мной там, на небе. Наш разговор будет нужен нам обоим. Ну, а, пока, я буду любить его, своего Билла. Всегда любить.