Моя сестра Алексис. Из книги Сестра заставила брата лизать Часть 5

Я ничего не могу с собой поделать, начинаю смеяться до такой степени, что меня чуть не тошнит. Мне требуется некоторое время, чтобы восстановить дыхание.

— У духовых удивительно ловкие языки,  — невозмутимо произносит Лекси.

Я умираю от хохотау, и Лекси присоединяется ко мне, крепко прижимая меня к себе, пока мы смеемся до истерики. Я, наконец, беру себя в руки и вытираю лицо, слегка задыхаясь.

— Боже мой, Лекс, ты сквернословишь, когда тебе так хочется.

Она показывает мне язык, потом улыбается.

— Итак... гм...  — начинаю я.

— Да?

— На что это было похоже?

— В какой части?

— В части секса.

Она немного думает.

— Ты мастурбируешь, Робс?

— Это слишком прямой вопрос, Лекси.

— Так «да» или «нет»?

— Гм... да.

— Окей, значит, я уверена, что у тебя там внутри были пальцы. Ведь верно?

Я ругаюсь себе под нос и сжимаю ноги вместе, надеясь, что Лекси не заметит.

— Представь себе, что сначала тебе больно, потому что ты так нервничаешь и еще не успела промокнуть, а потом становится так жарко, потому что ты так боишься, что тебя поймают, что внутри тебя возникает такое желание, будто тебе нужно наполниться, и каждый раз, когда член толкает тебя, ты чувствуешь, что это желание удовлетворено, но тебе нужно больше... Ты понимаешь?

— Бог мой!

— Член липкий и пахнет мускусом, и ты слышишь, как твое сердце бешено колотится, и все, что ты знаешь, это то, что член нужен тебе глубже, настолько глубоко, насколько ты можешь его принять.

Она меня убивает таким откровением.

— А потом, как только ты почувствуешь, что твой оргазм начинает нарастать, все кончено, и он кончает. А потом это просто огромное разочарование, когда он выезжает, а ты лежишь и думаешь: "Это все?"

— Это только в первый раз?

Мои первые n раз, где N — ну очень большое число.  — говорит она.  — Порнозвезды, наверное, онемевают перед выходом на съемочную площадку или что-то в этом роде. Никто из тех, с кем я была, не продержался достаточно долго, чтобы написать об этом домой.

— Может, это потому, что ты чертовски горячая штучка,  — невольно бормочу я.

Глаза Лекси расширяются, потом она смеется.

— Общение с тобой полезно для моей самооценки, Робс.

И она — ужасное испытание для моего самоконтроля. Описание, которое она только что дала мне, заставило меня остро смутиться; я, вероятно, купаюсь под палубой и отчаянно пытаюсь не наткнуться на нее своими эрогенными зонами.

— Ты в порядке, Робс?  — спрашивает она.  — Ты выглядишь немного раскрасневшейся.

— Я немного перегрелась,  — невозмутимо отвечаю я.

Лекси выгибает бровь и поднимает руку, чтобы коснуться моего лба.

— Хм. Похоже, у тебя действительно небольшая температура.

— Дай мне сесть,  — говорю я.

Лекси немного пододвигается, и я перекидываю ноги через спинку дивана. Это позволяет мне немного прояснить голову — присутствие Лекси прямо перед моим лицом, как она была, действительно мешало мне сосредоточиться; и я смотрю на огонь, пытаясь получить немного передышки в пламени. Но тут Лекси начинает растирать мне плечи, и я теряю всякую надежду 

на спасение. Ясно, что сегодня мой день страданий.

— Опустись на пол и откинься назад,  — говорит Лекси.

Я подчиняюсь, но тут же жалею об этом, когда она кладет ноги по обе стороны от меня и тянет меня назад, пока я не прислоняюсь к ней. Боже, это восхитительно. Она глубоко вонзает пальцы мне в плечи, и я слегка хнычу, когда она жестоко издевается над моей шеей и ключицами.

— Боги, Лекси, как хорошо. Ты должна была стать моей госпожой.

— Мне еще пора сменить профессию,  — бормочет она.  — Черт возьми, Робс, неужели ты живешь в таком напряжении?

— Думаю, да... Я не очень-то обращаю на это внимание...  — Мышцы твоей шеи почти полностью сомкнуты.

— Это стресс от того, что ты такая потрясающая.

Она смеется и использует локти, чтобы по-настоящему впиться в мои плечи. Клянусь, я начинаю пускать слюни, когда моя голова откидывается назад. Я смотрю на нее, на напряженное выражение ее лица, когда она опускается. Я чувствую, как напряжение, о котором я и не подозревал, уходит. Голова болит даже меньше, несмотря на отсутствие обезболивающих.

— Теперь лучше?  — спрашивает она через некоторое время.

— Это очень волнительно, но я справлюсь.

Она хихикает и нежно кладет правую руку мне на плечо. Я протягиваю левую руку и нежно сжимаю ее, затем немного задерживаю. Потом осторожно кладу голову ей на левое бедро. Оно теплое и мягкое сквозь ткань ее спортивных брюк. Она шевелится, высвобождает руку и начинает нежно водить ею по моей шее.

— А у тебя веснушки,  — удивленно говорит она.

— Ты что никогда не замечала?

— Нет. Я думаю, мы обе выиграли в лотерею "светлая кожа".

— Опасности пребывания на свежем воздухе,  — усмехаюсь я.

Потом сажусь и потягиваюсь. Лекси издает протестующие звуки, но я не обращаю на нее внимания. Мне нужно выпить, чтобы снять нервное напряжение, накопившееся за день. Я наливаю себе двойную порцию хорошего напитка и бросаю взгляд на Лекси. Она хмыкает, потом кивает. Так что двойничок для нее тоже. Мне удается, не смутившись, вернуться на диван и снова сесть. Я протягиваю Лекси бокал, и она изящно принимает его.

— Твое здоровье,  — говорю я.

Здоровье, богатство и красота,  — отвечает она.

Виски на пустой желудок — далеко не лучшая идея, которая мне когда-либо приходила в голову, но он приятно обжигает. Вскоре боль в голове начинает ослабевать, и я снова расслабляюсь. Я откидываюсь назад, придавая Лекси больший вес. Она немного поерзала, потом села, и мы стали смотреть на огонь.

•  •  •

— Так кто же была та девушка, которая тебе нравилась?  — спрашивает Лекси.

Я слабо улыбаюсь при воспоминании.

— Ее звали Симона. Она была приезжей студенткой из Голландии.

— Хорошенькая?

— Я так и думала. Ты же знаешь, какие высокие голландки. И у нее были такие красивые васильковые светлые волосы. Вроде как у тебя. Серо-голубые глаза. Прелестные груди.

Лекси смеется.

— Как ты думаешь, ей было интересно с тобой?  — спрашивает она.

— Не знаю, Лекс. Я не могу хладнокровно читать людей. Но она, казалось,  

всегда была болтливой; пыталась заставить меня бегать с ней раз или два, но это никогда не получалось. Может быть, она просто проявила дружелюбие.

— Но ты же хотел большего.

— Из-за нее я чуть не провалил английскую литературу. Я могла наблюдать за ней часами. По-моему, она поймала меня раз или два на этом.

— И что?

— Она, кажется, ничуть не беспокоилась относительно моего поведения с ней.

Лекси вздыхает.

— Ты должна была хотя бы попытаться, Робс.

— Надо, надо было,  — вздыхаю я в ответ.

— Нельзя так сразу сдаваться,  — бормочет Лекси.

Она шевелится, и я чувствую, как она наклоняется вперед, кладет руку мне под подбородок и осторожно приподнимает мою голову, чтобы посмотреть на меня.

— В следующий раз сначала прыгай, а потом уже сомневайся,  — наставляет она меня сверху.

— Да, мэм,  — протягиваю я.

Мы смеемся.

— В любом случае, мне лучше побыть одной,  — говорю я через некоторое время.

— Никому не лучше быть одному, Робс,  — не соглашается Лекси.  — Мы общительные, любящие существа. Нам нужно, чтобы нас любили и лелеяли. Жизнь достаточно тяжела и без того, чтобы навязывать себе одиночество.

— Я не навязываю это себе, Лекс. Просто... очень разборчива в том, чего хочу.

— Ты привередливая или слишком застенчивая, чтобы принять предложенное?

— Может быть, немного и того, и другого.

Лекси толкает меня локтем.

— Эй. Подвинься, мне нужно встать.

Я повинуюсь, и она скользит мимо меня. Встает и потягивается, как и прежде. Я лениво задаюсь вопросом, осознает ли она, насколько эротично она выглядит. Должно быть, Лекси знает о таких вещах.

— Я не хочу больше виски,  — говорит она.  — Если мы с тобой и дальше собираемся пить, то только вино.

Она уходит на кухню, и я слышу, как она роется в шкафу. Лекси возвращается с бутылкой красного и несколькими бумажными стаканчиками. Лекси наливает мне, затем поворачивается и садится на пол рядом со мной, придвигаясь ко мне, как будто мы дети. Мы сидим плечом к плечу и пьем.

— Так почему же ты такой застенчивый, Робс?  — спрашивает она.  — Мы установили, что ты горячая, умная, очаровательная, любящая, и что представители голландской нации совсем не против трахнуть тебя.

— Не знаю, Лекси. Я думаю... Наверное, я просто боюсь пораниться.

— Нельзя научиться бегать, не упав раз или два.

— Верно, но я бы предпочел научиться бегать там, где не сломаю кости.

— Мм. Так кто же тогда твоя девушка-фантазия?

— О боже... гм. Натали Портман.

— Она?  — Лекси делает гримасу.  — Она великолепная актриса, но, на мой вкус, немного чокнутая.

— Безумие — это интересно,  — не соглашаюсь я.

Вино согревает меня и делает более разговорчивой. Это очень мило. С Лекси легко разговаривать.

— А почему она тебе нравится?  — заинтригованно спрашивает Лекси.

— У нее классная задница,  — говорю я, не подумав.

Лекси визжит от смеха.

— Боже, Робс, тебе следовало родиться парнем. Я бы выражалась на этот счет куда стыдливее.

— Так что насчет ее задницы?

— Господи, Лекси, не знаю. Это просто...

— Идеальный пример задницы?

— Ты грязная развратница,  — смеюсь я.  — Нет...  

Слушай, тогда уж весь пакет про нее? Она горячая, умная, артистичная, умеет играть, обладает хорошим чувством стиля, но не настолько привлекательна, чтобы быть совершенно недосягаемой.

— Лично я предпочитаю Джоди Фостер,  — говорит Лекси.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Она задумчиво смотрит на свое вино.

— Да, Джоди. Девушка по соседству, стройная, выглядит доступной, не фарфоровая кукла, а настоящая женщина. Я бы с ней переспала бы.

У меня отвисает челюсть. Лекси поворачивает голову и замечает.

— Закрой рот, Робс, а то мух поймаешь.

— Извини, просто обрабатываю эту информацию,  — говорю я.

— Ты слишком много думаешь, вот в чем твоя проблема,  — говорит Лекси.  — Научись просто слушать музыку и смотреть на танец. Перестань пытаться понять его или предсказать, что произойдет дальше.

Лекси ставит бокал, поворачивается ко мне, а потом вдруг протягивает руку и притягивает меня ближе. Она заглядывает мне в глаза, а потом, прежде чем я успеваю что-то сообразить, наклоняет голову и целует меня в губы. Я вздрагиваю от неожиданности, и Лекси замолкает.

— Видишь?  — говорит она, беря мой бокал и ставя его рядом со своим. Она поворачивается ко мне и широко улыбается, прежде чем снова медленно войти. На этот раз я ожидаю этого, но опыт настолько странный, что я совершенно не в состоянии ответить сначала. Она притягивает меня еще ближе, и я рефлекторно приоткрываю губы. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, я целую ее, моя рука сжимается у нее за спиной, а ее нежно обхватывает мой затылок. Она замолкает, чтобы глотнуть воздуха, и я прерывисто вздыхаю.

— Я отдыхаю,  — говорит она, вырывается и берет бокал, чтобы осушить его.  — И теперь ты знаешь, каково это.

— Черт возьми, Лекси,  — выдавливаю я из себя.

— Мило, не правда ли? Я бы сказала, что это "Вау!"

Я провожу покалывающим губам кончиком пальца; Лекси с интересом наблюдает за мной, затем кладет голову мне на плечо и снова смотрит на огонь. Требуется некоторое время, чтобы то, что она только что сделала, действительно прописалось в моем мозгу. Маленькая часть меня брыкается и кричит о том, что меня так целует моя сестра, в то время как гораздо большая часть меня просто благоговеет перед тем, что моя сестра поцеловала меня так.

— Хотели бы прочесть твои мысли,  — просит она.  — Ты в замешательстве и противоречии?

— В каком смысле в противоречии?

— Это была самая горячая штука на свете. Но ты же моя сестра.

— Значит, это и хорошо, и плохо.

— Да, кое-кто так бы и сказал.

— Но только не ты?

Я все еще слишком теряюсь в том, как хорошо это было, чтобы иметь дело с моральной стороной всего этого. Лекси хихикает.

— Принимаю это как комплимент.

— Пожалуйста, у меня все еще кружится голова. Думаю, мне нужно прилечь.

— Не двигайся,  — говорит Лекси.

Она встает, хватает одеяла и подушки и расчищает нам место между диваном и камином. Садится на одеяло и подзывает меня. Я выбираю правую сторону и медленно 

опускаюсь, стараясь не напрягать голову. Лекси ложится слева от меня, затем перекатывается ко мне и смотрит на меня с какой-то полуулыбкой.

— Что?  — подозрительно спрашиваю я.

— Просто мне всегда было интересно, каково это — целоваться с девушкой, вот и все.

— И что?  — спрашиваю я.  — Это было то, чего ты ожидала?

— Это лучше, чем я ожидала,  — говорит она.  — Никакой щетины.

Я фыркаю, и Лекси ухмыляется. Затем она немного сползает вниз и опускает голову на подушки, все еще глядя на меня. После нескольких секунд молчания я поворачиваюсь к ней лицом. Мы лежим, глядя друг на друга, и я слушаю ее дыхание. Внезапно, по наитию, я протягиваю руку, чтобы погладить ее по щеке. Она утыкается лицом в мою руку и нежно прижимает ее к своему плечу, прежде чем отпустить. Осмелев, я провожу кончиками пальцев по ее шее к плечу и замечаю, как за ними появляются мурашки. Лекси слегка сдвигается, придвигая голову чуть ближе. Когда я добираюсь до воротника ее топа, она слегка вздрагивает.

— Лекси?  — спрашиваю я.

— Да?

— Я хочу поцеловать тебя снова.

Она улыбается томной улыбкой, а затем обнимает меня своей верхней рукой, притягивая ближе. Когда она это делает, я запоздало понимаю, что на мне нет нижнего белья и что мои соски действительно затвердели. Я почти уверена, что она это замечает, но никак не комментирует. Вскоре я чувствую, как она прижимается ко мне, и изо всех сил стараюсь вспомнить то время, когда я чувствовала себя такой же счастливой. У нее мягкие губы, и она пользуется дынным блеском для губ, который я всегда чувствовал, но до сих пор не пробовал. Я неловко положила свободную руку ей на спину, чтобы было за что ухватиться, потом не удержалась и опустила ее еще ниже, ожидая протеста, но так и не получив его.