Пустота раскидывает свои руки в разные стороны. Глава Разные рассказы

1.

В наушнике по-прежнему не слышно ничего, кроме редких помех. Я внимательно оглядываюсь по сторонам и решаю, что на сегодня мне уже хватит. С четырёх сторон на меня неуклонно приближаются штук десять грозно настроенных тварей, отдалённо похожих на обезьян. Я бросаю прощальный взгляд на пространство вокруг и делаю шаг вперёд к несущейся твари. Тварь в радостном предвкушении становится на задние лапы и, громко чавкая, прыгает на меня. Я шепчу в усик микрофона — «вперёд». И мир проваливается в пустоту.

Я смотрю на себя как бы со стороны. Чернота обволакивает меня со всех сторон. Я уже привык, я уже не боюсь. Потому что, стоит хоть раз поддаться — и всё пропало. Ты навечно останешься слугой королевы мрака. Леденящий душу ветерок мягко толкает меня в спину, сердце прыгает вниз и впереди появляется быстро растущее пятно света.

Несильный удар по глазам. Лучи солнца скользят по моему лицу и я подставляю голову летнему ветру. «Прибыли», — шепчет визомон.

Вокруг растут деревья, а прямо под ногами плещется вода. Кажется, что я могу почувствовать солёный привкус на своих губах. «До прибытия — десять минут», — визомон оператор пятого поколения может мыслить на неплохом уровне. Например, напомнить вовремя нужную вещь. Порыв ветра ударяет волну в спину и брызги прохладной солёной воды падают мне на лицу. И смотрю вниз на пенящуюся воду и приказываю визомон снять параметры этой планеты.

Сзади меня неслышно нарастает мощный гул. Я оборачиваюсь — это прибыли заказчики. Я приказываю визомону создать на воде прогулочный флаер дорогой, но распространённой модели. Теперь я готов.

Из челнока выходят сразу два человека. Ни один из них ни телохранитель, ни один из них не имеет при себе оружия. Я с сожалением понимаю, что вряд ли я смогу от них уйти, если это понадобится. Придётся блефовать.

Мужчины подходят ко мне, один из них растягивает губы в тоненькую полоску и протягивает руку. Я машинально её пожимаю. Чёрт! Первый раунд уже выигран.

— Проводник, — в его голосе это звучит так, словно он говорил о человеке второго класса. Так можно говорить грузчику или торговцу низкокачественной ша, мелкого животного с планеты Дара, — ты с Земли?

Я молча киваю головой.

— Приветствую тебя, о Харьям-сан, — теперь моя очередь загибать пальцы — счёт стал 1:1.

— Ты умён, но не настолько, чтобы быть слишком проницательным. У тебя не на чем убраться отсюда, — мужчина брезгливо морщится — в наушнике слышится голос визомона, — «голограмма уничтожена — восстановить? ». Я качаю головой. Мне этот выпендривающийся эстет уже надоел.

— У вас ровно три минуты, потом я ухожу, — я поворачиваюсь и начинаю идти в сторону моря.

— Проводник, на твои счета только что поступила крупная сумма — и это только аванс, — я оборачиваюсь и жду, пока японец, а мне ещё с уроков истории почему-то казалось, что у китайцев была самая распространённая популяция, подойдёт ко мне и протянет пластинку с данными.

— Хорошо киваю я, принимая пластинку.

— Подожди, ты должен будешь выполнить все инструкции, указанные там, ок?

Конечно, немного странно, но, у японцев другое мнение о ритуалах и традициях.

— Да, соглашаюсь я.

Перемещение возможно через пятнадцать секунд — сообщает мне визомон. Я оборачиваюсь и смотрю на японцев. Они даже не собираются отворачивается, а хотя: пусть смотрят, мне всё равно. Я вставляю пластинку в рукав, застёгиваю костюм и отдаю команду нарастить шлем. Вот, теперь всё. Я делаю шаг в пустоту. Всё, что нужно представить — это как ты шагаешь в пустоту. Это не сложно, но этому нужно учиться. Я раскидываю руки в стороны и отдаю своё тело пустоте. Мы с ней — одно целое.

2.

Я прочитал всё, что было на пластинке. И даже то, сколько денег мне дали. Обычно считается дурным тоном платить проводникам мало, но в этот раз: Теперь я мог безбедно существовать очень-очень долго. Года три. Наверное. И первое, что я сделал — это накупил себе побольше нужных вещей. Конечно, я привык к старому костюму, но новый, самая лучшая модель, самая лучшая фирма. Брэнд. Это круто. За него даже не жалко умереть. Теперь у меня стал не просто визомон, а визомон-ультра, на костюме появились системы защиты — автоматическая глюонная турель с интеллектуальным прицелом. Это круто.

Я посмотрел на часы и включил музыку. Скоро встреча. Задача очень простая — доставить к точке назначения человека. Но есть одно но. Из тюрьмы Федеральной Службы защиты ещё никто не бежал, просто оттуда ещё никого не выпускали. Это нехорошо, тем более, что после прошлого раза у них появились сомнения в существовании нас, проводников.

Пользовать зеро-тоннель чаще раза в день не рекомендуется даже очень опытным профессионалам. Ни один ученый до сих пор не дал нормального объяснения этому явлению, никто, кроме нас, проводников. По уставу, нам запрещается использовать зеро-тоннель для личных нужд, кроме случаев, представляющих опасность для жизни, кроме случаев, когда под угрозой информация о зеро, и, конечно, кроме случаев, когда напрямую используются услуги проводника. Возможность исчезать и появляться в любой точке в зависимости от желания и силы воли человека цениться очень дорого, поэтому даже не все спецслужбы подозревают об этом.

Однако есть одно но. Пройдя зеро-тоннель, нельзя остановиться. Когда ты в нём, ты отдаёшь ему свою энергию, твоё тело — его. В обмен ты получаешь способность, которую нельзя получить или обменять, её можно открыть в себе. Довольно сложно об этом говорить, но со всеми это происходить по-разному, наверное, поэтому до сих пор нет никого, кто был бы лишний среди нас. Объяснять сложно, да и не нужно, кто знает, то сам поймёт. Для кого-то стоит лишь поднять руки, закрыть глаза и пройти сквозь барьер. Каждый из нас по-разному ощущает пульс, но это так, пульс есть, и когда ты его чувствуешь, ты становишься проводником. Это тебя ни к чему не обязывает, просто ты можешь проводить сквозь миры. Просто ты должен падать в пустоту, отдавать своё тело и волю неизвестно кому и неизвестно зачем, и каждый раз ты получаешь взамен ни с чем несравнимое удовольствие, странный экстаз, все органы чувств выворачиваются наизнанку, а это как наркотик, чем больше хочешь, тем больше получаешь, и когда-нибудь ты навсегда остаёшься там, в чёрной, холодной и сладкой пустоте.

Но проводник должен проводить, он почти никогда и никому не отказывает, потому что он проводник, ему всё равно, кого вести

— Последний отсчёт — пятнадцать минут, — сообщил мягким голосом визомон, теперь у него появился тембр. Что ж, надо хоть раз побыть человеком.

По привычке, я осмотрелся — я сидел в кафе небольшого мегаполиса на развитой колонии Земли — Сантьяго. Я нехотя поднялся, допивая на ходу сок, посмотрел на постные и усталые лица людей. Правильно, нельзя так жить. Ходить каждый день на работу и возвращаться, смотреть вечером визор и играть с приятелями вечерком партии в виртуалке. Так нельзя. Потому что это как у всех. Потому что это одно и то же. Потому что так можно потеряться во всемирной серой толпе существ, называющих себя людьми. Так нельзя! Не хочу. Вот почему я до сих пор проводник, вот почему я до сих пор не стал человеком. Я боюсь толпы.

Я выбросил стаканчик и пошёл в туалет. Критически осмотрел себя в зеркале — немного красные глаза, волосы всклочены, а одежда слегка помята. С виду — частый посетитель виртуалки или ночных клубов. Возможно употребляет психотропные возбуждающие средства. А, возможно, если всмотреться в самые глаза, то там можно увидеть след холода, кусочек льда, навсегда вмороженный в нашу душу. Печать королевы пустоты. В туалете никого нет: Всё равно, плохая планета, думаю я, и говорю визору — «Стереть из базы». «Сделано» — шепчет в бусинку наушника мой верный приятель. Я удовлетворённо киваю и говорю: — Вперёд.

Темнота молниеносно надвигается на меня, словно распахивается дверь в сторону потустороннего мира, но оттуда не веет ни сыростью, ни застарелостью. Всё нормально. Это же мой мир. Я сам открываю дверь. Мгновение — и я парю в пустоте. Я могу парить так сколько захочу. Пустота сама решает, кого впустить. Так было всегда и так будет. Ей не нужен гость, торопящийся уйти. Ей нужен тот, кто будет любить и ценить её. Каждое мгновение сладкого экстаза.

3.

В этот раз я падаю. Я лечу с обрыва, безудержно пытаясь за что-нибудь схватиться, и губы сами уже шепчут: «вперёд». Но в самый последний момент я успеваю зацепиться рукой за какую-то колючку и торможу своё падение. А в это время визомон сообщает жизненно необходимые сведения:

— Полтора метра над землёй, место назначения:, — дальнейшее мне уже не важно. Я просто отпускаю руку и чувствую толчок в ноги. Эх, хорошо быть человеком, костюм действительно фирменный. Армотизатор жалобно скрипит, но выпрямляется. Ничего, не сломается, я за него деньги заплатил.

Как раз нужно вспомнить то, что было написано на карточке. У меня будет напарник. Всего-то. Проводники всегда работают в одиночку. Всегда. Исключений ещё не было. Это не значит, что мы друг друга ненавидим, просто вдвоём никто и никогда не работает.

Впереди пустая без каких-либо украшений равнина. За спиной старый высокий холм с редкой растительностью. Воздух вполне земной. Вот только вокруг никого нет.

Я смотрю на часы — ах да, ещё есть три минуты. Всё в порядке. Чтобы как-то провести время, я обнаруживаю, что у моего костюма есть одна замечательная деталь — отключать запрещение поражения в людей. Конечно, эта функции нестандартная, но мне не составляет труда её сломать. Теперь, когда мне будет угрожать опасность, я положу всех, кто будет вокруг.

Воздух наполняется озоном. Я чувствую. Я смотрю вперёд, я уверен, что он появится оттуда. Прямо из ничего появляется человек. В таком же как у меня костюме, такого же роста и осанки. Вот только он — это не я и он тоже понимает это.

Я первый махаю рукой и делаю шаг вперёд. Человек не спешит приближаться. Но руку всё же поднимает. Всё-таки, каково быть аутсайдером: Мужчина снимает шлем и вижу лицо европейской наружности с тщательно выбритым лицом и гладкой кожей. Я подхожу к нему и протягиваю руку. Тот пожимает руку и говорит:

— Привет, Гес.

— Привет, Хищник.

Кто-то из нас предпочитает имена, кто-то прозвища, а кто-то не имеет ни того, ни другого.

Я знаю этого парня. Мы вместе выбирались с Магмы, когда там только началась первая волна. Теперь это полностью сожжённая планета, где всё ещё бушует война, а мы — проводники. Мы смотрим, друг на друга и обнимаемся. Крепче, ещё крепче. Я начинаю вспоминать, Хищник тоже. Через несколько минут мы освобождаемся друг от друга. Он молча достает бутылочку с дарственной надписью Хасана, правителя одной из стран Магмы и протягивает мне. Мы почти ничего не говорим, просто для нас не существует остального мира. Я начинаю уважать этих японцев. Кто бы они ни были, но они подобрали себе идеальную команду, которую только можно себе представить.

— Знаешь, Гес, — произносит Хищник, его лицо слегка затуманено, — всё-таки странная штука — мир. Иногда мне начинает казаться, что за нас кто-то где-то нажимает маленькие кнопочки судьбы и решает, что нам делать. Кто-то умрёт, а кто-то станет богатым и большим.

Хищник задумчиво смотри на фиолетовый закат и снова опрокидывает над головой бутылочку.

— Может быть, — отвечаю я, — вот только именно мы решаем для себя, что нам делать. И никто другой.

Я опрокидываю бутылочку ещё раз и мне всё становится ясно.

— Дорис, я очень рад, что мы с тобой встретились. Ты не представляешь себе, как я рад.

— Да, Гес, я тоже.

Мы улыбаемся и начинаем вспоминать то, что нас связывало. Как мы вместе выбирались из под завала на старой военной базе на Магме, как Хищник нёс меня на руках, когда мне прострелили плечо и у меня началась зелёная лихорадка, как я делился последней каплей воды с Дорисом, как мы вместе ударили в тыл элитной-опер группы и остались живы, потому что только вера в себя и друга, стоящего за твоей спиной и готового умереть за тебя в любую секунду много значит всегда.

Только вера у нас и остаётся. Мир, в котором мы живём, далёк от идеального — пираты, войны с инопланетными расами, мятежи в самом центре Империи, разбой и наркотики.

Мир был таким всегда — ничто не способно его изменить. Человек был тем, кем он остаётся сейчас. Вперёд, покоритель вселенной.

3.

Я открываю глаза и в мою голову влетает чугунный шар. Моя рука дотягивается до костюма и неуклюже переворачивает его.

— Ты не это ищешь, Гес? — усмехаясь, смотрим на меня Хищник. Он уже свеж, хотя волосы на его голове спутаны, а глаза покрасневшие.

Я со смехом ловлю брошенную капсулу с антиморином. Кладу её в рот и раздавливаю языком.

Через несколько секунд в мою голову влетает свежий ветерок, руки и ноги больше не кажутся похожими на кегли, и я, делая над собой усилие, поднимаюсь на ноги.

— Гес, через час двадцать — вылет. Я киваю и сажусь рядом с Дорисом. Он пока деловито собирает комплекс, похожий на палатку, в котором мы спали. Надо размяться, доходит до меня и я встаю и начинаю делать необходимый комплекс упражнений, старой тайваньской системы ещё двадцатого века.

Впереди будет задание, и, похоже, нелёгким оно будет.

После разминки я тянусь за пайком и с размеренной скоростью сжёвываю весь свой завтрак.

Похоже, что уже пора. Я подключаю визомон, подхожу к Дорису, кладу руку ему на плечо, а другой делаю сложный знак пальцами справа налево — это старый Норинский знак — с помощью которого желали удачи и прощались воины короля Хасана, планеты Магмы, подданство Империи.

Мы смотрим друг на друга, потом отходим на несколько шагов и разворачиваемся. Никто почему-то не любит смотреть, как уходит проводник. Может быть потому, что может получиться так, что оттуда не получиться вернуться.

4.

Чёрный круговорот выбрасывает меня в пяти метрах от Хищника. Он уже стоит и ждёт меня. Всё, что нам надо — это найти человека и убраться оттуда вместе с пассажиром. Вот только один из нас пойдёт с пассажиром, а другой поведёт за собой ложный след.

Благоразумные японцы уже всё предусмотрели. В чёрной бурой земле датчики нашли что-то железное — это маленький склад оружия — теперь он наш.

Хищник передаёт статус операции — «Мы на месте, инцидентов не было». Я смотрю на склад и выбираю себе оттуда орёл-35, оружия профессиональных спецслужб, ловко вешающееся на бедро, в случае, если надо будет открыть огонь в полразворота. А теперь, надо выбрать что-нибудь для рук. Я смотрю ещё пять секунд, а потом мой взгляд ложиться на хищный силуэт глююнового ружья. Это очень удобное оружие, способное уничтожить всех на своём пути. Радиус поражения — пять метров, расстояние оптимального поражения — десять метров, длина потери силы импульса — один километр. Последний раз применялось в ходе третьей освободительной войны против Кришанат, эдаких уродцев на птичьих ногах, вознамерившихся захватить пол-галактики.

— Гес, нам пора — смотрит на меня Хищник.

— Ок, я наращиваю шлем и отдаю команду визомону включить боевой режим.

Перед глазами темнеет, впереди появляется красная точка — это оружие наладило диалог с визомоном и губы шепчут лишь одно слово — вперёд.

Пустота открывает передо мной свои двери, и я проваливаюсь внутрь. В этот раз я вешу в пустоте дольше обычного. Я расставляю руки в стороны и беззвучно шепчу — помоги, пустота. Я появляюсь прямо около камеры заключённого — за спиной неслышно включается тревога, а моя турель вышибает вокруг все защитные системы. Я разворачиваюсь и расплавляю из ружья обе двери, которые уже успели захлопнуться с обеих сторон. Теперь по обе стороны от меня — узкий коридор с розовыми от жара стенами и оплывшими дверьми по левую и правую сторону от меня. Всё началось очень быстро. Мне даже отсюда слышно, как Хищник расчищает подход к двери. Так уж получилось, что именно мне, придётся вытаскивать человека, провожать его.

Дверь передо мной угрожающе всхлипнула, впуская в себя ярко-жёлтый, смертельно опасный, плевок моего ружья. Ещё два выстрела и всё кончено. Передо мной камера заключённого пятой, наивысшей категории, в Федеральной Иксианской Тюрьме. Всё очень плохо, даже хуже, чем я мог себе представить. Из самого дальнего угла камеры на меня смотрит красивая девушка, лет двадцати с чёрными волосами и яркими голубыми глазами.

Времени не просто мало, его очень мало. Всё, что я помню из того плана, который мне дали — это то, что у каждой камеры есть наверху аварийный выход. Я внимательно смотрю на девушку, подхожу к ней и жестом показываю отойти мне за спину. Оружие в моих руках хищно расплавляет закрывающий механизм, и наверху появляется бледно-жёлтое пятно дневного света. Я протягиваю руку и что есть силы бью по защёлке прикладом ружья. Крышка, обиженно звеня, падает на пол к моим ногам. Девушка, округлив глаза, стоит сзади меня и смотрит наверх. Времени нет, его нету теперь вообще. Мгновение назад поступило сообщение от Хищника, что он отступает к точке нашего выхода, назначая миссии статус второй степени. Теперь действительно всё.

Я подбрасываю сильно ошарашенную, и оттого безвольную девушку наверх в дыру и пальцем показываю, куда лезть. А сам, разворачиваюсь и бросаю вперёд два небольших круглых предмет. Моментально и с шипением у меня перед глазами вырастает белая тугая стена, которая начинает буквально плавиться на глазах. Детекторы сообщают, что засекли киборгов шестого поколения. Это плохо. Это очень плохо.

Я лезу следом за девушкой и буквально выталкиваю её наверх. Там, внизу, под моими ногами бушует пламенный ад.

Хищник уже наверху и протягивает девушке руку. Я внимательно смотрю на неё, не похоже, что она знала о том, что будет наперёд, но она до сих пор не задала ни одного вопроса. Я выпрыгиваю следом и оказываюсь на белом полу, в длинном коридоре.

— Куда теперь, — спрашиваю я Хищника. Тех, тринадцати минут, которые нам остались до перемещения, явно не хватит, чтобы отсидеться здесь живыми.

Хищник понимает меня с полуслова и кивает себе за спину — там узкий коридор заканчивается поворотом.

Я без слов беру девушку за руку и бегу с ней в ту сторону. Дорис отличный воин, я знаю, что он справится. Я бегу, не оборачиваясь, а там уже бушует яростный вихрь схватки. Впереди, из-за поворота выбегает какой-то охранник, в защитном скафандре. Я разряжаю в него весь запас своего ружья, отчего задняя часть стены проваливается внутрь и становится видна следующая перегородка и чья-то камера. Вот так, теперь наконец-то слышны крики.

Совсем рядом. Я изумлённо оборачиваюсь и вижу как девушка что-то кричит показывая пальцем на обугленный труп под нашими ногами. Я не хочу на это смотреть, но это моя работа. Меня не спрашивают, когда дают мне задание.

Я бросаю в сторону ружьё и берусь за орёл, висящий на поясе, нахожу упор ногами, ставлю девушку за спину и открываю огонь по всему, что появляется из-за угла. По киборгам, яростно пытающимся дострелить до того места, где мы стоим, по охранникам, выскакивающим как чёртики из коробки, по людям, выбегающим из камер. Через некоторое время мне становится тяжело и присаживаюсь на колено.

Несколько выстрелов всё же достигают нас, но защитное поле, обливаясь кроваво-красным, продолжает сдерживать выстрелы. Я жду ещё пять секунд, потом хватаю девушку за руку и бегу вместе с ней дальше.

За поворотом нас ждёт развороченная груда тел и железа и новые охранники. Это не что-то — это нападение на Федеральную Иксианскую Тюрьму третьей степени. Визомон что-то шепчет мне про то, что статус миссии уже третий. Да, я почти угадал.

Какой-то охранник выбегает совсем близко. Я даже успеваю разглядеть его — немного розоватое лицо, пушок у губ, но глаза полны отваги и ярости за товарищей. Наверное, ещё курсант. Я расстреливаю его в упор. Его тело отлетает в дальний угол, парень ещё пытается дёргать руками. Я добиваю этот уже безжизненный ошмёток.

Визомон сообщает мне, что справа от меня находится нужная мне дверь. Я допрыгиваю туда и буквально вталкиваю девушку в помещение. По мне открыли огонь из плазменного оружия, типа Эскалибур. Вот теперь действительно шутки кончились. Нами занялись элитные войска. Я смотрю на часы — осталось ещё десять минут.

Дверь ещё будет держать выстрелы примерно шесть-семь секунд. Я грустно смотрю на бьющуюся в лихорадке девушку и вливаю силой ей в горло обычный неразбавленный спирт. Она захлёбывается и начинает икать. Я сильно бью её по щеке и рывком поднимаю её на ноги. Нам ещё нужно уйти отсюда.

Рука автоматическим движением кидает за спину последний оранжевый шарик. Тугая белесая паутина подобно жвачке заполняет пространство вокруг себя. Визомон сообщает мне, что впереди есть выход. Я смотрю и вижу перед собой стену, потом устанавливаю максимальный уровень заряда. Отталкиваю безвольную девушку от себя и высаживаю стену. Сильная и жаркая волна опрокидывает нас, волоча по полу и вжимая всё сильнее.

У нас совсем нет времени. Теперь лишь удача сможет помочь. Я резко оборачиваюсь и толкаю девушку в проход — беги — кричу изо всей силы я. У меня было единственное условие, которое я был обязан выполнить — это убить пассажира, если у нас не будет шансов убежать.

Наверное, только годами выработанная реакция и то, что у противника не было в руках оружия — спасли меня. Пушка выстрелила, полностью выработав свой боезапас, зачистив всё живое, что было у неё на пути. Меня опять толкнуло, но теперь я полетел к спасительной дырке. Сплавившаяся, ещё живая плоть с куском железа, огненный хаос бушевал на моих глазах. Единственное, что нас спасло — это то, что мы появились неожиданно и действовали очень быстро. База охраны не была готова. Никогда ещё не случалось ничего подобного, и даже солдаты, прошедшие войну за систему Киршанат, ступавшие на ещё не остывшую землю планет, которых получила Империя не смогли противостоять нам.

Я бежал очень быстро. Как только может бежать человек. На моих руках была девушка. И почему-то пустота коснулась меня своим дыханием. Я хотел лишь спасти и себя и её. Вдруг в наушнике послышался голос Хищника — «Ты как? » — «Спасаюсь», — всё, что смог проговорить я.

Визомон сообщил, что за нами движется какой-то объект с необычайно большой скоростью. Такой, с какой, например, может двигаться планёр. База оставалась сзади, а впереди я увидел какое-то хозяйственное строение. До него оставалось совсем немного, когда я услышал голос Хищника — «прощай, Гес». Хрип сам вырвался из моего горла. Я бросил девушку на землю и мои руки сами выхватили гранату. Я немного не добежал до этой постройки. Впрочем, мне уже было всё равно. Я встал, как и подобает последнему не сдавшемуся врагу воину. Адреналин подскочил в крови до наивысшей отметки. В глазах потемнело. Я включил турель, посылая сгустки плазмы далеко вперёд. Граната в моих руках включилась и зажалась в сжатых до боли пальцах. Приближающиеся спецназовцы и планёр не открывали огонь. Теперь у них было всё, что нужно. Я внимательно посмотрел на девушку и усмехнулся. Этот спецназ очень профессиональный, вот только убить проводника очень сложно. Я посмотрел в последний раз на мир вокруг и шагнул в пустоту навстречу зелёным обжигающе горячим плазменным струям, и, кажется, даже почувствовал их жар у себя на лице. Пустота открыла свои двери, впуская меня и пассажира. Холодная, бодрящая чернота успокаивающе лизала наши тела, унося прочь от хаоса и смерти. Ледяной ветерок приятно холодит нас, и, то ли мне показалось, но толи пустота шепнула мне: «Спасибо».

5.

Я больно ударяюсь о землю, но вовремя успеваю сгруппироваться и смягчить удар. Слева от меня на протяжении вытянутой руки лежит девушка. Её чёрные волосы разметались, а лицо чем-то исцарапано и испачкано смогом и землёй. Я поднимаюсь и в первую очередь вызываю визомона. «Отправить сообщение заказчику номер тридцать семь: груз на месте». «Сообщение отправлено», — бодро сообщает визомон. «Доложить сведения? ». «Да», — отвечаю я.

— Планета класса С, пригодна для жизни, сутки — сорок семь часов, световой день — в среднем двадцать три часа, население — колония Празна, Земная Империя, семь миллиардов человек.

Я подхожу к девушке — теперь всё нормально. Я смотрю на свои руки — на коже до сих пор видны следы от гранаты.

— Кристи, — шепчу я, — мы успели.

Девушка поднимает на меня глаза, в которых хочется утонуть, и я протягиваю ей уку, чтобы помочь подняться.

— Как тебя зовут, — это было первое, что она спросила. Я отметил это про себя.

— Гес

— Где мы оказались? — девушка, осторожно опираясь о меня встала на ноги и мгновенно поморщилась — наверное, повредила ногу, когда падала.

— У меня задание доставить тебя на Эльдору — пятую колонию Империи, я проводник: — на этом я сбился, поняв, что девушка на самом деле всё знает.

— Сколько тебе лет, — задал я вопрос в лоб.

Кристи оправила волосы со лба и внимательно посмотрела на меня:

— Двадцать три.

— Кристи, нам нужно поскорее добраться до города — я кивнул рукой в сторону далёкой серой ленты дороги.

— А потом?

— А потом я отдохну, если ты не знаешь, — я сделал особый акцент на слове не знаешь, — я не могу проходить очень часто.

— Боишься, посадить организм? — девушка усмехнулась

— Не только, просто сейчас лучше не светиться. Ментальный след легко зафиксировать. Через пару дней я переброшу тебя на Эльдору. Ок?

— Спасибо, — сказала Кристи.

— Пошли, — я протянул ей руку. Её рука была прохладной, пальцы крепко сжали мою руку. Я лишь взглянул ей в лицо. Пустота коснулась меня своей десницей. Мне стало страшно. Пожалуй, впервые.

Через двадцать минут мы вышли на дорогу. Я достал упаковку НЗ, глотнул воды сам и дал Кристи. Первый проезжающий мимо гравилёт остановился. Водитель оказался интересным человеком. Притом, проезд стоил нам всего несколько кредов.

6.

Наверное, несколько тысяч лет назад в средневековых городах стояла точно такая же вонь и разруха. В городе, сошедшим с ума от неона и яркой голографической рекламы на небоскрёбах, сильно чувствовалась атмосфера разложения и нервозности.

Мы с Кристи добрались до отеля, на стене которого призывно блестела россыпь ярких звёзд — Старбёрст. Я сильно обрадовался. Потому что это была сеть отелей, которая всегда обеспечивала надлежащий четырёх звездочному отелю класс. У меня здесь был даже свой счёт. В прошлый раз я пользовался услугами Старбёрстов три года назад.

Комната была с двумя кроватями и универсальным терминалом. Первым делом, я навесил над входом и кроватью жучков — хоть никакая, а безопасность. Кристи сидела на кровати и ела какую-то зелёного цвета еду, купленную ей по пути.

Я дождался, пока Кристи пойдёт в душ и включил терминал.

— Партнёр номер пятьдесят пять вызывает клиента двадцать шесть, — это был кодовый номер второго нашего сеанса связи.

Примерно через десять минут, после запроса связь установилась.

— На меня посмотрел тот же японец, который давал мне задание.

— Хищник убит, девушка у меня, — сообщил я.

— Сожалеем проводник. За вами тянется след. Если его засекут, то на вас выйдет имперская полиция, — дело было ещё хуже, чем я себе представлял. Имперская полиция — это не спецназ, и не отборные войска. Это жуткая помесь киборга и человека. Абсолютная реакция и рефлексы. Двести солдат в имперской полиции.

— Кто эта девушка, — мигом выпалил я — связь могла прерваться в любую секунду.

— Она слишком важна, — я не должен был задавать этот вопрос, но я должен обязательно узнать, кого я веду в этот раз, теперь я знал, — Проводник, вполне вероятно, что её у тебя попытаются увести. Различными способами. Дополнительные деньги на счету один-один — два. Код тот же.

Терминал прервал связь, высветив экранчик приятного зеленоватого цвета.

Скрипнула дверь — в комнату вошла Кристи. Она внимательно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Когда она села, я подошёл к ней и задал всего один вопрос:

— Кристи, скажи мне кто ты, — я внимательно посмотрел в её честные глаза и погладил тыльный стороной ладони.

— Я наследная принцесса: — пауза растянулась, — я не знаю Гес. Всё, что я помню, так это то, что рано утром в окне блеснула вспышка, когда я проснулась. Потом раздались крики и ко мне в комнату ворвалась имперская полиция, — я кивнул, раз она наследная принцесса, то она обязана знать такие вещи. — Всё произошло очень быстро, меня забрали, и следующее, что я помнила — это то, как я оказалась в камере.

— Имперской тюрьмы, — продолжил я, — В возникновении мятежа виновата правящая династия колонии Юкатан, в результате захвата и оказании сопротивления, были убиты почти все члены правящей династии, наследная принцесса колонии Юкатан заключена под стражу за соучастие в организовании мятежа. Тысяча двести пятый год от основании Империи.

Тишина повисла в комнате, глухо сдавливая виски. Кристи сидела на кровати и рассматривала во всех деталях противоположную стену. А я понял, что теперь я буду вести Кристи не до Эльдоры, а до ближайшей встречи с имперской полицией. Они успевают выстрелить до того, как проводник уходит. Это знали все, даже самые слабые из нас. Но это не останавливало никого. Лучше умереть, чем сдаться в плен. Ни один проводник до сих не предал Комиссию.

Я судорожно сглотнул и привычным движением руки нащупал небольшую выпуклость на воротнике комбинезона. Теперь я всегда успею. Больше всего мне не хотелось сейчас думать о том, что могут сделать с живым проводником те, кому он нужен. Конечно, опытный проводник сможет уйти почти всегда, но всё же опасность существует.

Я посмотрел на Кристи и указал пальцем на кровать.

— Спокойной ночи, — улыбнулся я.

Небольшая ампула растворилась у меня на языке лимонным вкусом, заставляя меня забыть о сегодняшнем дне. Ведь то, что мне сейчас больше всего нужно — это крепкий сон.

Я ещё раз проверил «сигнализацию» и посмотрел на Кристи. Она лежала на кровати, повернувшись к стене головой. Я устало опустил голову на кровать и закрыл глаза. Пустота непрозрачной темнотой ударила в голову.

7.

Сначала прозвенел первый жучок, сообщая, что в комнату кто-то пытается войти, потом второй — над головой Кристи. Всё, что я успел сделать — это вскочить пружиной и упасть на Кристи. Мои руки нелепо скомкали одеяло, а тело по инерции упало на кровать. Кристи не было. Я резко повернулся. У входной двери горел зелёный индикатор, сообщая, что у нас гости.

— Гес, что случилось, — я повернулся на голос — это была Кристи, она выходила из соседней комнаты. Под глазами были едва заметны красные круги.

Всё, что я мог сделать — это развести руками. Индикатор сработал в третий раз. Я показал пальцем на губы и подошёл к двери.

На меня уставилось лицо офицера имперской службы безопасности в красивом, со скруглёнными линиями шлеме, чей значок красиво переливался на синем комбинезоне.

Единственное верное движение моей руки отбросило десантника к противоположной стене. Я резко обернулся, глядя на девушку. Сейчас самое сложное — это уйти вдвоём. Уйти поодиночке мы всегда сумеем. Привычным движением руки я нарастил шлем, тоненькие иголочки стимулятора уткнулись в кожу. Перед глазами на миг потемнело, а движения стали более отрывистыми.

— Кристи, — повторил я, — беги за мной и ни на что не отвлекайся. Когда скажу, прячься ко мне за спину и хватай меня руками. Поняла? — уже почти кричу я.

Девушка быстро кивает и подбегает ко мне. Молодец. Теперь я уверен, что у нас всё получится.

Офицер внизу начинает подниматься, и я довешиваю ему ногой. Показываю рукой, куда бежать и расстреливаю в упор следующих десантников, уже вбегающих по лестнице. Лучемёт жгёт ладони, но я лишь поудобнее перекладываю его в ладони. Он не рассчитан работать на такой мощности. Оружие, которым снабжены безопастники предназначено для мелких боевых операций, чтобы пробить бронекостюм, всегда надо выставлять максимальную мощность.

Я вышибаю пинком старую дверь, и она, вместо того, чтобы отойти в сторону, жалобно скрипя, падает на пол. Мы врываемся в зал, в котором почти никого нет, кроме старого портье, который стоит тут только для поддержания стиля, и выбегаем на улицу.

Сильный холодный ветер бьёт нам в лицо, но я его не почти не чувствую. Я хватаю Кристи за руку и тащу к ближайшему скутеру. Я не знаю, сколько ещё будет действовать стимулятор, и поэтому нам надо спешить.

Замок скутера был слабеньким, зато сам скутер был очень послушным. Я взглянул на часы — если через пять минут погоня не появится. Можно считать, что нам повезло.

— Гес, где ты так научился драться, — сам вопрос бессмыслен, но в этой ситуации лучше поговорить.

— Я служил в имперских войсках, — усмехнулся я, — специального назначения. Слышала про службу номер два?

Кристи мотнула головой.

— Это служба первоначально была организована, чтобы подавлять попытки мятежа и мелкие бунты, но в итоге она переросла в секретную службу его Величества, защищая теперь интересы Императора.

— Кристи, — спросил я, когда скутер заложил красивый вираж над городом, — кто ты?

Как я и ожидал, она лишь посмотрела на меня своими глазами и сказала:

— Я не знаю, Гес.

Мне было трудно в это поверить, но я поверил.

Огненный вихрь внизу плюнул и протянул свой язык до нашей машины. Значит, всё-таки имперская полиция, значит, мы не успели. Я лишь улыбаюсь и спокойно глажу что-то кричащую Кристи. Я беру в руку её прохладную ладонь и закрываю глаза. Скутер, потеряв хозяина бешено крутит надкрылками, словно агонизирующая птица, а огненный вихрь внизу протягивает второй язык.

Чёрная-чёрная пелена охватывает меня со всех сторон. Я почти кричу, с моих губ срывается хриплый крик — пустота, помоги. Но зеро лишь усмехаясь смотрит на меня со стороны словно ударяет по руке. Нет! У меня получится. Я уже почти чувствую, как жилки на лбу лопаются, холодной, ледяной пот струится по спине, и ладонь Кристи яростно сжимает мою руку. Нет. Шепчу я. Не хочу. И вдруг пустота словно понимает меня, и я шепчу — вперёд. Тело само скользит внутрь тёмной, обжигающе-холодной пропасти, а сзади меня в спину тычет ветер.

Лёгкие сильно саднят, изо рта вырывается непроизвольный вскрик, а все тело наполняет странная, необычная эйфория. Я помню это, я помню, так бывает всегда, когда совершаешь переход раньше времени. Раньше того, как ты будешь готов. Правда, после этого у тебя есть шанс вообще, больше никогда не входить в пустоту. Просто потому, то пустота не любит тех, кто пренебрегает её правилами. Просто потому, что так устроен уж устроен мир.

Я встаю, вдруг живот скручивает сильная резкая боль, и я, нелепо согнувшись сильно кашляю, а изо рта летит пена. Мне плохо. Перед глазами маячит лицо Кристи, лица ещё нескольких людей, и, последнее, что я слышу — это шум подъезжающей машины. Голоса становятся более размытыми и нечёткими, накладываются друг на друга, уши затыкает бесформенная масса, а перед глазами появляется белая пелена. Я пытаюсь сделать хоть какое-то усилие, но у меня ничего не выходит — и я просто падаю далеко-далеко.

8.

Первое, что я вижу — это лицо Кристи. Она озабоченно смотрит на меня и зачем-то проводит рукой по лбу. Я пробую шевельнуть рукой — рука поднимется и ложиться Кристи на ладонь. Девушка улыбается и внимательно смотрит на меня. Я улыбаюсь в ответ.

— Гес, ты спал семь часов.

— Спасибо, — киваю я, — где мы?

— Мы в гостинице. Ты молодец, нам сильно повезло — мы на развитой колонии, под покровительством Империи.

Я в ответ молчу и разглядываю её лицо. Она очень красива. Кристи.

Кристи целует меня в лоб и говорит, что придёт через пять минут. Я сажусь на кровати и включаю визомон. Иглы стимулятора протыкают мелкими иголочками кожу и начинаю потихоньку просыпаться.

Комната, в которой я оказался была небольшой и кровать, на которой я лежала могла бы быть чуть поновее, но и это неплохо, подвёл итог я. «Что это за планета? » «Эльдора» — мягкий, казалось приятный голос визомона вызывает во мне дрожь, спина холодеет, а руки начинают предательски трястись. Я поверю во всё, что угодно, но только не в это.

Кристи незаметно входит в комнату и, увидев, что я уже встал, протягивает мне фляжку с питьём. Я беру её и быстрыми, жадными глотками осушаю её.

— Кристи, — сразу спрашиваю я, — ты знаешь, что это за планета?

Кристи в ответ качает головой и говорит «нет».

— Эльдора, — Кристи дёргает головой, потом с вызовом смотрит на меня.

— Эльдора?

— Да, — мой голос холоден.

— Кристи, я сейчас должен вызвать заказчиков.

Девушка и не собирается никуда уходить. Она лишь кивает головой в знак согласия и садиться на кровать.

— Знаешь, Гес, кого сейчас ловят по Империи?

— Нет, — скорее по инерции, чем думая ответил я.

— Нас, мужчину лет тридцати и девушку, высокую и с голубыми глазами.

— По Империи, — только и смог повторить я.

— Да.

— Постой, где мы находимся.

— Не беспокойся, я сняла дом на несколько дней, — Кристи достаёт из кармана ещё одну бутылку и пьёт.

— Понятно. Сиди здесь, сейчас я вызову заказчиков.

Я внимательно смотрю на Кристи, она немного встревожена и всё. Мне почему-то кажется это странным. Почему, девушка, которая пару дней назад сбежала из Федеральной Тюрьмы, почему девушка, которая является преступником пятой категории, объявленной в Имперский, спокойно сидит передо мной и делает удивлённое лицо, хотя я итак знаю, что всё, что происходило, она знала практически наперёд.

Я включаю терминал и набираю номер заказчика. Это задание заканчивается. Через несколько часов передо мной появляются те два японца, которые давали мне задание, и подходят к Кристи. Она удивлённо смотрит на меня. А я смотрю в потолок. Кристи уходит, а я лишь стою на месте и стою как столб.

Но вдруг что-то резко меняется. То ли случайный порыв ветра, то ли неожиданное совпадение, но один из японцев падает, а другой неуловимым движением достаёт оружие. Имперские солдаты, какими опытными они ни были, не успевают перехватить выстрел. Японец попадает прямо в шлем, и солдат со вскипевшей головой медленно заваливается назад. Я смотрю на всё это и чисто инстинктивно расстреливаю приближающейся спецназ.

Я ощущаю себя как бы со стороны. Отработанные годами движения, точные и безукоризненные. Я падаю на Кристи, и, словно плащ, защищаю её от града выстрелов и осколков. Визомон сообщает, что защитное поле на пределе, но я не смотрю на датчики, я лишь пытаюсь выжать из слабенькой турели последнее, что в ней осталось. К сожалению, мне сейчас не получится рассчитывать на пустоту, её для меня больше не существует в ближайшие недели, организм выжат до предела, а огненный вихрь вокруг лишь набирает силу.

Но вдруг всё меняется. Я смотрю Кристи прямо в лицо и вижу. Как отркывается дверь прямо в пустоту. Я вижу её, но в то же время я осознаю, что открываю её не я. Я хватаю Кристи за руку, а она ответно сжимает мою ладонь. Мы весим в пустоте, и только лютый холод окружает нас. Вокруг пустота, так хорошо знакомая нам обоим. Я шепчу лишь одно слово: «Кристи». Мы берёмся за руки и разводим руки в стороны. Мы парим в этой чёрной пустоте и мраке. Кристи смотрит на меня и шепчет: Спасибо. Она показывает пальцем, чтобы я молчал и целует меня в губы.

Я ощущаю вкус свободы и печать холода на своих губах. Я не могу сдержать и с моих губ срывает вопрос: Кто ты, Кристи.

Но пустота сама шепчет мне ответ:

— Я Вечность.

Нет, это не Кристи, я не верю.

Я наконец понимаю, кто такая Кристи. Самое главное, что я понимал это с самого начала, вот только не хотел признаться самому себе. Я не верил до самого конца, что найдётся человек, подчинивший себе пустоту, её, королеву холода и мрака. Когда-то я читал книжку про мальчика, который мог исполнять любые желания. И теперь, я лишь мог попросить пустоту лишь об одном. Забрать свой дар назад. Я протянул руку к пустоте и выкрикнул своё желание. Я был верным спутником пустоты долгие годы. Но теперь я полюбил Кристи и попросил пустоту лишь обо дном — отпустить её.

Сквозь мрак и холод я дотянулся до Кристи и сжал её руку. Теперь пустота могла делать что угодно, но Кристи я ей не отдам. Но она лишь усмехнулась и вытолкнула меня наружу, в яркий светлый коридор.

Я яростно схватил Кристи за руку и поймал ртом её губы. Мы стояли на склоне крутой горы и солёный бриз бил нам в лицо.

— Я тебя люблю, — сказал я Кристи. И или мне показалось, но я почувствовал одобрительный кивок пустоты. Спасибо, — произнёс я.