Игра до полного поражения

Легионеры утомились, самое время было устроить привал. Становилось знойно, мягкое солнце подбиралось к зениту.

— Ух ты! — воскликнул Архилох. — Какая густая тень у этого платана, распрямившего крылья навстречу небу.

— Расслабляйся, ребята, — кивнул стратег Перикл и все облегченно вздохнули, все порядком подустали. Серые шершавые камни склона, торчавшие из-под отзеленевшей короткой травы накололи босые ноги.

Лисий положил копье на землю, освободил руку из щита.

— Мамочки! Как красиво! — пискнула Необула, забравшись на большой валун.

Лисий оглянулся. Ах, до чего Необула совершенна в этот миг. Часто вздымается крепкая точеная грудь с остренькими коричневыми наконечниками — а ведь со своей подругой Сафо она проделала тот же подъем, что и он. В душе Лисия при виде истинного божества зародилась волна новой энергии, будто и не бывало усталости. Тогда перевел он глаза на Сафо, женственную и грациозную. Та разговаривала с Архилохом, поглаживая свои золотые волосы, ниспадающие по золотым плечам и ключице. Она посылала Архилоху вдохновение и тот не отказывался и бодро лепил рифму, глядя Сафо в бесконечную глубину глаз. Лисий повернул голову еще дальше и перехватил цепкий опытный взгляд старого воина Лисандра. Тот тоже заряжался, хотя ему было труднее. Лисандр улыбнулся в ответ Лисию.

— С ума сойти! — восхищалась с валуна Необула.

Далеко позади, у подножия горы, лежала юная цветущая долина с раскинувшемся по полуострову полисом и окаймляли ее блестки омывающего моря. Полоски дорог угадывались по длинным линиям остроконечных кипарисов. Но граждан полиса почему-то не манило море. Все лезли на Олимп. Чего этим хотели добиться никто не знал, просто хотелось расширяться, а больше как на гору двигаться было некуда.

Лисий вдохнул полной грудью. Вот свободен же, а что-то все-таки давит. Он лег на траву, уткнулся лицом в зеленый ковер, он набрал полный рот травинок. Все же, все для человека определяет настроение.

Он развел руки в стороны, сжал в ладонях по камню и показалось ему, что объял он гору своей силищей.

— Я Бог! — громко закричал он. — Прочь с дороги, на Олимп взбираются боги!

Неслышно подошла Сафо и села ему на спину сухими горячими ягодицами, погладила рукой массивную его шею.

— Победа будет за нами, — твердо проговорила она.

— За нами! — заорал Лисий и подумал: «Какая она легкая! Легче перышка, летящего по ветру». — Мы самые сильные! Нет никого, сильнее нас!

Он перевернулся на спину и она села ему на гранитный живот, разведя ноги.

— Мальчик Лисий, — хитро прищурилась она и пощекотала кончиками волос бронзовую его кожу. Потом встала и бросила: — Но вершина впереди, а не позади и неизвестно что нас ждет там.

— Ну ребятушки, — послышался голос стратега. Краем глаза Лисий видел, как тот зашнуровывает сандалии и встает.

Лисию было легко, он чувствовал себя молодым львом, он вскочил, надел прочный круглый щит, схватил в руку острое копье и брякнул их друг о друга. Он был снова готов.

— Вперед! — приказал Перикл.

О, сладкое слово «вперед». Необула будто молодая козочка поскакала по камням вверх и перед Лисием замелькали упругие бедрышки. За то, что существует в этом мире эта нежная бархатная спинка — он готов был быть богом. Он готов был разить непонятное.

Лисий поднял взгляд на самую верхушку горы, что была окутана облачной дымкой, сквозь которую белел снег, и вдруг со всею отчетливостью понял бессмысленность их затеи. Справа и слева от пробитой тропы даже смотреть было страшно — в тех густых зарослях жило непонятное, которое нельзя было познавать сверх меры, а значит направо и налево путь закрыт на бесконечность веков. А через заснеженную вершину идти глупо, да и зачем в конце концов, еще неизвестно, есть ли там продолжение мира. В долине же жизнь уже устроена, и что тесно, то, призадуматься, мелочь.

Вдруг из-под травы сверкнул предмет. Лисий нагнулся и взял его в руки — с идеально ровными краями. Артефакт! Предмет очевидно искусственный, но неизвестного назначения и происхождения.

— Стойте все!

Перикл подошел к нему и взял артефакт в свою ладонь. «Уже так близко? » — молчаливо спросил он и сам же вслух ответил:

— Непонятное подступает. Мы находим его все ближе и ближе. О, горе гражданам!

Поднялся вдруг холодный ветер. На небе внезапно засобирались тучи, все больше заслоняя светило. Кожа покрылась гусиными пупырышками. Тугой кулак воздуха сбил Лисия с ног; падая, он увидел как молния бьет в Лисандра, а из чащи выскакивают огненные чертики, устраивая летящую пляску смерти вкруг храбрых легионеров. Перикл метко разит их мечом, но фантомов миллиарды, весь мир превратился в живое трепещущее месиво и они валят Перикла с ног, набрасываются и Перикл исчезает под грудами их тел. Лисий хочет участвовать в битве, но пригвожден к земле невидимой тяжестью и, едва дыша, ощущает будто тело хлещут бичами, а потом высасывают из него энергию. Он не слышит душераздирающего крика — это Сафо за волосы волокут по воздуху и она исчезает среди деревьев леса.

Снова проигрыш. Ах как хочется плакать в бессилии своем перед всесокрушающей неизвестностью и соленые слезы катятся у него по щекам.

Когда Лисия освободили, он был ненужен. Все вокруг исчезло — и демоны, и легионеры. Тихо подошла вся растрепанная Необула. Слезы катились у нее не только по щекам и подбородку, но и по груди и даже по животу.

— Мамочки, — еле слышно прошептала она и упала на Лисия и разрыдалась. — Никого... страшно как... совсем никого...

Лисий нежно обнял ее, приходя в себя. Копил новую энергию и так они лежали долго-долго, едва согревая друг друга. Потом он раскрыл ее и стал гладить — по встрепанным волосам, по шее, по ложбинке между двумя холмами и так до кончиков окоченевших пальцев на ногах гладил, разгоняя кровь.

— Пойдем, Необула, — стал шептать он. — Пойдем вниз.