Где-то далеко, на краю земли. Из сборника Новые порно рассказы Часть 2: Новые границы

Очередной летний день в забытой богом деревеньке. Я занимаюсь уже ставшей привычной работой: сосу хуй. Агрегат в моем ротике довольно велик, но за те две недели, что прошли с того памятного раза, когда ребята распечатали мои дырочки, я неплохо наловчился управляться с такими «вкусняшками». Даже если при этом приходится, вот как сейчас, насаживаться попкой на второй член, принадлежащий развалившемуся на траве Олегу.

Подымаюсь и опускаюсь в неторопливом темпе: за прошедшие дни я успел выучить предпочтения каждого из девяти моих новых любовников. Так, например, Олег любит неспешно, растягивая удовольствие, трахать меня в попу, при этом наблюдая, как в мой ротик один за другим входят чужие члены. И кончать предпочитает тоже в ротик. Гриша — каждый раз входит в меня с яростным азартом, буквально разрывая многострадальную дырку, а во время недолгого, но бурного акта, постоянно шлепает меня по ягодицам, оставляя на них ясно видимые следы. Игорь, обладатель самого толстого члена, напротив, всегда осторожен, почти нежен... И так можно рассказать про каждого: такие разные, но при этом так похожие в своем стремлении высвободить свою неуемную, даруемую молодостью, сексуальную энергию, ребята превратили мой обычный летний отдых в волнующее путешествие за край дозволенного, прямиком в неведомое.

С того дня, когда все это началось, их отношение ко мне, конечно же, серьезно изменилось. И не сказать, что в лучшую сторону. Нет, меня никто не бил, не травил, скорее наоборот: весь дружный мужской отряд записал меня в свою коллективную собственность, определив на роль безвольной и бесправной сексуальной игрушки. И если на людях все оставалось в обычных рамках, то стоило лишь нам удалиться подальше от чужих глаз, как отношение сразу менялось. Меня могли не спрашивая согласия поставить на колени и заглушить мои робкие возражения, просто заткнув рот членом, могли в любой момент войти в мою попку, и, неторопливо отымев, заставить облизать испачканное в сперме достоинство, или же вовсе кончить прямо на личико. Когда мы отдыхали у озера, у меня забирали всю одежду, включая плавки (»... они тебе не понадобятся...») и отдавали их лишь перед возвращением в деревню. В целом, ребята старались быть корректны, но все чаще прямо называли меня своей маленькой шлюшкой.

А я — молча соглашался с уготованной мне ролью: безропотно принимал в ротик и попку становящиеся все более привычными члены, и, вспоминая приемы из просмотренной когда-либо порнухи, старался применить на практике как можно больше из увиденного. Наверное, когда боялся разоблачения своих пристрастий, я опасался именно всего этого, но, неожиданно, реальность оказалась не только ужасной, но и... ужасно привлекательной. Нет, прожить в таком состоянии всю жизнь — ни-за-что! Но — месяц другой...

Я с каким-то пугающим наслаждением окунулся в эту игру, буквально купаясь в окружающей ауре из смеси похоти и презрения. Ловил кайф, когда меня, едва ли не насильно заставляли бросать все дела, чтобы уже через минуту в ближайших зарослях стонать в голос, от таранящего попку чужого члена. Содрогался от ужаса но при этом едва ли не кончал в трусики, когда особенно нетерпеливый парнишка заставил отсасывать ему почти у самой дороги, где от взглядов случайных прохожих нас скрывала лишь хлипкая, покосившаяся ограда. Подставлял обе своих дырки одновременно, беспомощно мыча и извиваясь в сильных руках, когда сразу два хуя с разных сторон входили в мое тело, словно стремясь встретиться там, в глубине. А доставив удовольствие оттрахавшим меня парням — благодарно улыбался, и благодарил их за все: за покрасневшие от шлепков ягодицы, за горящую огнем попку, за сперму, покрывающую мою усталую, но довольную мордашку, и горячими струйками стекающую из растревоженной частыми вторжениями дырки.

Я был уверен, что с окончанием лета — закончится, закроется на всегда, и эта страница моей жизни, и потому упивался каждой минутой, раз за разом проверяя, как далеко можно отодвинуть границы дозволенного...

Обсасываемый член задергался, и мой ротик оросили горьковатые струйки. Сглотнув, я облизал на последок мошонку уже начавшего обмякать органа, и, чувствуя, что таранящий мою попку парень тоже приближается к разрядке, быстро соскочил с хуя, и приник губами к головке. Олег, а именно его я сегодня удовлетворял в позе всадника, зарычал, и схватив меня за голову, вогнал свой уже начавший извергаться член так глубоко в глотку, что из глаз невольно брызнули слезы. Приняв в ротик вторую за минуту порцию спермы, язычком довожу покинувший мою попу агрегат до зеркального блеска, при этом прислушиваюсь к неторопливой беседе парней.

— Слышали, еще одного сюда законопатили, с природой, мля, сливаться, — сообщивший свежую новость Гриша эмоционально добавляет, где он видел природу и все ее прелести, типа дворовых туалетов, и тотального отсутствия не то что интерента, но даже телевидения.

— Кого? Девку? Где видел? — народ оживляется.

— Не, тоже парень, студент будущий, мля, грызун гранита науки. Вчера вечером видел, как из автобуса выгружался. Мелкий, вон как наш Сашок, но не тощий, а толстожопый такой.

— Слышь, Сашок, еще один хуй тебе в коллекцию приехал, — Олег оттолкнул меня в сторону, и направился к воде, — Надо будет сегодня познакомиться, вдруг он догадался чего полезного в эту дыру захватить.

Я собрался что-то ответить, но не успел, потому как Гриша, сочтя свои обязанности поставщика новостей полностью исполненными, вогнал свой член мне в ротик. В результате я просо забыл о появлении новенького до тех пор, пока не увидел его на следующий день.

Паренька звали Артур. Невысокий, одного со мной роста, он был не полным, скорее уж просто неспортивным парнем, причем его попка, не толстая, а какая-то... пышная, другого слова не подобрать, действительно была его самой запоминающейся деталью. Парень явно это понимал, а потому стеснялся: если вся наша старая компания шла на привычное место у воды в одних плавках и с полотенцами на плечах, то он единственный был одет в футболку и мешковатые джинсы, и явно страдал от жары. Расположившись на пляже, ребята против обыкновения не начали использовать меня для снятия сексуального напряжения, а просто устроились в теньке, лениво переговариваясь, и немного настороженно поглядывая на новенького.

«Ясно, они просто не знают, чего от него ждать», — сам я тоже с интересом рассматривал Артура, наконец раздевшегося до плавок. Белокожий, еще не успел загореть, довольно симпатичный. Член, судя по всему, средний, хотя точные размеры, уверен, я скоро и увижу,... хм... почувствую. Не станут же ребята отказываться от своих развлечений из-за нового лица.

— Артур, ты вот скажи, у тебя уже баба была? — Гриша, наш балагур, плавно свернул разговор на интересующую всех тему.

— Конечно! И не одна, — Артур говорит преувеличенно уверенным тоном, но при этом так краснеет, что даже самому недогадливому становится ясно: если чего и было, то только в мечтах.

— Во, молоток, наш человек, — Гриша ухмыляется, но сразу же становится демонстративно печальным, — А тут девчонок вообще нету. Беда-печаль...

— Да, хреново, — Артур подключается ко всеобщей скорби. Мысленно ухмыляюсь: еще пару недель я назад вот также на показ скорбел об отсутствии прекраснейшей половины рода людского. И сейчас я шестым чувством ощущаю в словах парня глубоко запрятанную фальшь, чем-то родственную своей собственной. «А не так-то ты и огорчен, дружок. Просто боишься девушек, или... да нет, не может быть!»

— Ну да ничего, нам, вон, Сашок помогает от спермотоксикоза не загнуться, — кивок в мою сторону, — Увидел пацан мучения коллектива, и предоставил свой рот и очко для общественного пользования.

— Это как? — от удивления глаза Артура широко распахиваются, делая его похожим на персонажа анимэ, — Прикалываетесь, что ли?

Я под его шокированным взглядом отчаянно краснею, но все равно нахожу в себе силы подтвердить:

— Нет, все правда. А почему бы и нет: и мне ...