Гость. Часть 1

Написано совместно сщёлке и с вожделением, несвойственным мне, рассматривал желанное женское тело. В то же время, прислушиваясь: «А не идет ли Витя на помощь Лене? Вымыть её под душем... Как поступил бы я». И вдруг услышав храп, даже оторопел от неожиданности. Прислушался. Точно Витя храпел. Я даже не поленился проскользнуть и проверить комнату. Раскинувшись на кровати, он спал и похрапывал, навевая на меня «дурные мысли». Кому в голову «бьёт моча», мне же, похоже, ударило остатки спермы. Решив: будет, что будет, снял одежду и молча зашёл в ванну. А когда Лена, даже не глядя, протянула мне мочалку, и повернулась к стене, я стал нежно намыливать пленяющее меня тело. С некоторой опаской помыл попочку, хотя мне хотелось её расцеловать, и совсем обнаглев, полез дальше пальцами... И тут она повернулась...

3.

От неожиданности я чуть не падаю, — «картина маслом» — вместо мужа в ванной, вплотную ко мне стоит голый Славка, и я вижу, как он на меня смотрит. Член его набухает прямо на глазах, слегка качаясь при этом. Не отрываясь, я гляжу на него, невольно сравнивая с членом мужа, у гостя он даже на вид больше.

Краем глаза вижу, как кожица, обтягивающая член, сдвигается, оголяя вздувшуюся бордовую головку. Как пульсируют вены на стволе, и выступает, становясь больше на самом кончике прозрачная капля... И тут вспоминаю, что стою перед ним голой и запоздало сжимаю ноги, хватая с крючка полотенце, пытаясь прикрыть груди.

— Ты что? Блин, выйди сейчас же! — вполголоса говорю я, пытаясь прикрыть вдруг резко набухшие соски.

— А если не выйду? — хрипло отвечает он и от этой хрипоты, я чувствую, что по еще влажной коже бегут мурашки.

— Тогда выйду я! — чертыхаясь, произношу громким шепотом, впрочем, вода, которую забыла выключить, заглушает любые звуки.

— А, может, я тебя домою? Ты такая... Сексапильная и красивая! — и добавляет фальцетом, — я видел, как вы с Витькой трахались.

— Слава, выпусти меня, идиот! И выйди отсюда! — почти прошу я, вышагивая из ванны, и тщетно кутаясь в полотенце.

Полотенце пытается сползти вниз, а эрегированные соски бесстыже выпирают вперёд. Делаю шаг и натыкаюсь на его мощный торс, перегораживающий дверной проем. Он меня не трогает, но его взгляд... Он такой сексуально-напряженный, что я почти физически ощущаю прикосновение, и он ласкает меня не хуже руки, несколько минут назад хозяйничавшей между моих ног.

— Пропусти! — в панике шепчу я и снова пытаюсь пройти.

— Нет! — говорит он и делает мне навстречу шаг, поднимая руки и пытаясь погладить опять вывалившуюся грудь.

Отпрянув назад, неожиданно для себя размахиваюсь. Звонкий звук пощёчины, и я вижу, как расплывается алое пятно на его щеке. А он, засмеявшись, отступает назад, неожиданно разворачиваясь, и выходит прочь. Уже на пороге поворачивает в мою сторону лицо и нежно так говорит, медленно цедя слова:

— Ты ещё вспомнишь эту пощёчину! Будешь умолять меня трахнуть тебя, а я еще хорошо подумаю...

Он уходит, а я медленно приваливаюсь к стенке, вся, дрожа от возбуждения и проснувшегося во мне желания.

Рука машинально щелкает шпингалетом, закрывая дверь, и я долго стою, как истукан не понимая где и зачем, я нахожусь. Низ живота ломит, набухшие соски требуют ласки, а перед глазами стоит набухающий огромный член медленно, но уверенно поднимающийся «в стойку».

4.

Субботнее утро.

— «Сучка, ты, дорогуша! » — беззлобно думала я, подкрашивая губы. Вчерашнее происшествие заставляло с утра быть при параде. Никаких растянутых маек на голое тело, никаких масок из субстанции, внешне похожих на рвоту Шрека, — домашние, по-своему элегантные платья, или брюки, в меру обтягивающие фигуру.

— Что надеть думала я, роясь в шкафу и перебирая плечики с вещами. Выбор пал на в меру короткую юбку и вполне приличный закрытый топ.

В глубине души я знала, что Славка все равно будет раздевать меня глазами, и мне не нравилось такое, хотя это возбуждало и заводило меня.

— Мальчики, завтракать! — позвала я, доставая из холодильника мясные и сырные нарезки, и засовывая хлебцы в тостер, параллельно разбивая четыре яйца на сковородку. Сверху посыпала тертым сыром и капнула немного соевого соуса, для пикантности. Все это быстро прикрыла крышкой и поставила на медленный огонь. Достала сыр «Хохланд», решив потом покрошить и его.

Муж на призыв не отозвался, в ванной еще шумела вода, а Слава материализовался и, сказал: «Привет, хозяюшка», подошел почти вплотную и притянул к себе за талию, уверенно, неожиданно и сильно.

Я дернулась и выронила сыр. Мне показалось, что его руки это огненный обруч. И тут же ощутила, как о мое бедро уверенно трётся уже твёрдый член. Скрывая дрожь в голосе, ледяным тоном говорю:

— Быстро отпустил, слышишь!

— А то что? — не остаётся он в долгу, — мужу скажешь?

— Ещё раз по морде хочешь, так получишь,... — почему-то шёпотом продолжаю я.

И тут же его руки, как наручники с силой перехватывают мои запястья:

— Я же тебя предупредил! — нашёптывает он мне в ухо и целует в шею...

Испуг сменяется теплотой, разливающейся в паху. И неожиданно для самой себя, мне вдруг дико захотелось, что бы он, ни смотря, ни на кого сильно поцеловал меня в губы, грубо сжав груди выкручивая сосочки.

— Сейчас Виктор придет, — уже жалостливо прошу я, начиная дрожать от возбуждения.

— Нет! — твердо говорит Слава, — он только начал бриться...

Его рука тянет мою и кладет на твёрдый член, крепко прижимая её к нему... Неожиданно для себя, я машинально сжимаю его сквозь трико, и, охнув, тут же отпускаю. Он смеётся и, отпрянув, оставляет меня в покое, как ни в чем не бывало, садясь за стол...

А я как последняя дура, стою «столбом», не понимая, какую игру он затеял. То, что он хочет меня трахнуть — понятно! Но его действия, «не лезут ни в какие ворота» и не поддаются логике! Я их тупо не понимаю!

— Кормить будешь? — радостно вопрошает он, наливая себе чай.

— Да... Сейчас... — машинально говорю я, нагибаясь за упавшим сырком.

И тут же чувствую руку, поглаживающую мою, обтянутую коротким подолом попу. Которая мгновенно проскальзывает под него и прижимается к лону. Резко выпрямляюсь, стараясь сжать бёдра, но не тут-то было... Его ладонь словно каменная. Пальцы сжимаются, прихватив вместе с трусиками вульву, и тянут вниз. Раздается противное чмоканье, и я чувствую, как предательски намокают трусики. Теплота внизу живота, свернувшись в обжигающий горячий комок, заставляет выпятить попку и застонать:

— Отпусти...

— Отпусти, пожалуйста... — поправляет он, оттягивая мою многострадальную, желающую это киску...

— Ну, пожалуйста! — тяну я, — отпусти...

— Вот так лучше, — спокойно говорит он, — а трусики надо сменить! Мокрые... — и отпускает меня.

Ошалело отскакиваю от него и вижу, как он, понюхав пальцы, облизывает их:

— Вкусная ты баба! Так быстро заводишься. Было классно бы вставить тебе прямо при муже...

И тут же меняя тему разговора:

— Мы есть-то, будем?

Стою красная как рак, в голове ни одной мысли кроме:

— Я его хочу! Сейчас... Сразу...

В кухню входит муж и произносит:

— А что на завтрак? Оголодал прямо вусмерть... — и, наклонившись, целует меня в щёку.

— Как дела, дорогая? — и обращаясь к Славе, — ну чем тут нас кормят?

Тот поднимает кружку с чаем и зыркнув в мою сторону вежливо произносит:

— Пока чай, остальное секрет повара, вон спрятано на сковородке... Тебя только и ждём!

Я ощущаю себя вором, застигнутым на месте преступления. Мокрые трусики приклеились к коже, и я, кажется, слышу, как там все чмокает при движении. Лицо горит. На губах застыла глупая улыбка...

Подхожу к плите, и раскладываю по тарелкам яичницу, ставя их перед мужиками.

— Давайте, кушайте... Посолите по вкусу, если надо.

— А ты? — спрашивает благоверный.

— Уже поела, — вру я, и почтиА он, вцепившись в вульву одной рукой, второй развязывает бретельки лифчика. Я лежу или скорее вишу в очень пикантной позе на его «коленях». Ноги со сдёрнутыми до голеней трусами болтаются в воздухе, попа торчит вверх, а руки упираются в пол, не давая телу упасть. Славина рука по-хозяйски «копается» в моей промежности. Его движения сопровождаются противным чмоканьем. А я, как последняя проститутка, теку в «три ручья» и не могу ничего с собой сделать.

— Ох... — вырывается у меня, когда он вгоняет три пальца в вагину и начинает быстро двигать ими вперёд-назад.

— Что? Тебе нравится, мокрощёлка? — обращается он ко мне, — ведь ты этого хотела? — вторая рука ухватила и сжала мою ближнюю к нему грудь.

— Нет... — пытаюсь я протестовать, и ёрзаю лобком по горячим ногам.

Сил нет ни на что. Живот горит и тянет, как будто там спрятали килограмм горячего свинца. Соски напряжены так, что кажется, щёлкни по ним, и они зазвенят. И постоянное: хлюп — чпок; когда он вводит и выводит пальцы из влагалища с все большим ускорением.

— Славаа! Прекрати! — хриплю я, елозя всем телом, и он неожиданно останавливается.

Я смотрю на него, вывернув голову, и не понимаю, что за выражение на его лице.

— Нет, Леночка, пока я тебя трахать не буду, вспомни теперь это надо заслужить — говорит он тихо и гладит меня по спутанным волосам, как маленькую.

— Сволочь, я мокрая уже... — выпаливаю я и пытаюсь подняться с его колен.

— И мокрая, и голая, вижу, — насмешливо говорит он, все так же глядя на меня, как на пустое место.

— Я сейчас уеду отсюда! — выкрикиваю я, одной рукой натягивая трусы, другой пытаясь завязать бретельки лифчик. Но пальцы дрожат, и с первого раза не получается.

Слава хохочет от души.

— Как уедешь, Леночка? И даже не попробуешь то, что я тебе приготовил? — он кивает на бугор, вздымающий его шорты, и я как завороженная, приклеиваюсь к нему глазами.

— Ну что пялишься? Давай снимай и отсоси уже, наконец, не одной тебе разрядка нужна, — говорит он грубо, и я послушно тянусь к ткани шорт и сдергиваю их почти до колен.

Головка члена кажется уже не бордовой, а скорее пурпурной, от прилившей крови, и я тянусь к ней губами, сначала робко, и, кажется, мое лицо заливает краска смущения.

— Ты прямо как монашка какая, или институтка, что член в рот вилкой берут, — ехидничает Славка и я, слегка разозленная, беру поглубже и начинаю сильно облизывать вплоть до ствола.

Он замолкает и кладет руки мне на голову, немного больно надавливает, задавая темп, а я начинаю сосать так, будто у меня не было орального секса целую вечность.

Он расслабляется, откинувшись на спинку стула, и стягивает шорты, широко разведя ноги.

— Давай девочка соси! Сделай мне приятно!

И я сосу как заведенная. А его руки, так и не отпустившие голову, не дают мне остановиться и передохнуть. Заставляя двигаться с переменной скоростью. Вот он чуть повернулся и член, скользнув по зубам, упирается в щеку, образовав огромный «флюс» и тут же вернувшись, входит до самого горла. Я давлюсь, а он держит его там, не давая мне вздохнуть. На глазах появляются слёзы. С трудом выплевываю «окаянный отросток» и сквозь заливающие глаза слезы смотрю на своего «мучителя».

— Подавилась? Ласточка моя... Не стоит жадничать... — говорит он спокойно, — а теперь вперед открой ротик, — командует Слава.

8.

Ленка стоит на коленях, упершись опущенными руками в бёдра, а я просто ебу её в рот, не давая передышки. Всё лицо вымазано слюной и слезами. Вязкие ниточки тянутся изо рта к члену, когда я вытаскиваю его, потом рвутся, прилипая к губам, щекам и шее. Наклоняюсь и дёргаю наспех завязанную бретельку купальника. Снимаю его через голову и предлагаю:

— А теперь между сиськами подрочи!

Она ошалело смотрит на меня, а я, плюнув на ладонь, размазываю эту универсальную смазку между её мягких титек.

— Сожми его между ними и дрочи, — поясняет он.

* * *

Я униженная и оскорблённая выполняю его распоряжения.

— И ротиком, ротиком хватай головку, когда она выскакивает, — указывает он, дрожа от возбуждения.

Я послушно открываю рот, пытаясь хотя бы языком достать снующую туда-сюда бордовую головку.

— Ещё немноого! — кричит он, — сейчас я тебе в рот кончу.

И я словно кукла отпускаю руки и открываю рот, и он снова снует в нём. Вот его тело задрожало. Живот свело спазмами и он, ухватив меня за голову, с силой прижимает к себе. Тугая струя бьёт в рот. Забивая горло. И мне приходится глотать и глотать, а сперма всё льётся и льётся. Вязкие струи текут по губам, капают на грудь. У меня уже темнеет в глазах, когда он отпускает меня и со вздохом удовлетворения откидывается на спинку стула.

— Ну, ты и умотала меня! Как марафон пробежал, — жалуется Слава.

Я хриплю, глотая остатки спермы и пытаясь отдышаться.

— Тебе ведь понравилось? — берет он меня за подбородок, и глядя прямо в глаза.

—... — киваю я, счастливая, что сделала вдох и живительный кислород разносится по телу.

— Тебе стоит помыться, — хмыкнув, произносит он, — что-то ты грязная, — и, протягивая руку, берёт со стола банку с пивом и запрокидывает её в рот.