Месть необузданных девственниц. Окончание

Маргаритка была без ума от Виктории с ног до головы. Она всегда боялась, что настанет день, когда ее возлюбленная полюбит кого-то другого и оставит ее с разбитым сердцем. Они по-прежнему проводили много времени вместе. Хотя был случай, который я не буду раскрывать, Маргаритка только еще больше полюбила Викторию, но все же боялась быть презренной ею. Но это не произошло. Хозяйка пыталась наказать меня через Маргаритку. Ей удалось. Я был раздражен на вселенную и на многих женщин в частности. Теперь я подозревала каждого второго парня в переодевании. Это очень меня раздражало. В конце концов, я перестала ходить на прогулки и начала читать книги в своей комнате, закрывая шторы и приглушая свет в люстре. Друзья редко навещали меня. У каждого из них была своя половинка, с которой они проводили время на пляже, в кафе или ресторане. Некоторые предпочитали оставаться дома.

Вика и Вита предпочитали оставаться дома. До шести вечера у Вики, а после этого Виталина перевоплощалась в Виктора с одеждой, оставленной Викторией, и они шли к нему домой, чтобы приготовить ужин для его мамы. Это была идея Виктории. У него дома она не показывала свою власть над Витей. Возможно, это происходило потому, что он был одет в мужскую одежду, а ее одежда просто символизировала ее контроль над ним. У Виктории были деньги. Оказалось, что она работает в закрытом цветочном магазине. Там делали эксклюзивные букеты для богатых людей или занимались созданием садовых интерьеров в помещениях. У Виктории хорошая зарплата. Ее половина зарплаты, которую она отдавала родителям, была больше их общей зарплаты. Поэтому она одевала и Виталину, и Виктора так, как ей нравилось и как соответствовало стилю для девушки и парня.

Когда Ксения Петровна возвращалась домой, она всегда видела, что Виктор и его подруга ждут ее. И если по какой-то причине подруги не было рядом, она беспокоилась, что между ними произошел конфликт.

"Виктор, у меня есть предложение для тебя", серьезно сказала госпожа. "Ты готов стать моим мужем и быть со мной до самой смерти?"

"Что?" парень спросил, еле удерживаясь от потери сознания.

"У тебя есть пятьдесят секунд", игнорировала его вопрос невеста.

"Да! Дааа! ДААА!" крикнул парень от счастья. "Я согласен быть твоим мужем и любить тебя до конца своих дней."

"Отлично. У нас еще есть время. Одевайся в свадебный костюм, пойдем подать заявление в ЗАГС."

***

Мама пришла на полчаса раньше и была готова начать скандал с Викторией. Но все пошло не так, как она планировала. Ей сообщили, что молодые люди уже подали заявление на регистрацию брака, и теперь нужно готовиться к свадьбе, а не устраивать скандалы. Ксения Петровна с радостью передала своего сына маме. Теперь она могла начинать новую жизнь. После прогулки с подругой и ее маленькой племянницей она почувствовала себя женщиной - у нее был возлюбленный. Теперь ей не нужно было скрывать это от кого-либо. У этой всё ещё молодой женщины начиналась новая глава в жизни.

На следующий день Виктор переехал к невесте. Родители обоих сторон были согласны на это. Виктория управляла не только Одуванчиком, но и своими родителями.

"Я не только содержу их, но и заботлюсь о больной бабушке - маминой матери", объяснила она своему мужу. "Как я скажу, так и будет".

Я встретил Виктора-Одуванчика после долгого времени в другом городе случайно. Он рассказал мне всю свою историю от начала до конца. Он испытывает счастье...

— У нас двое детей, мальчик и девочка. Марина младше Мишеньки на два года, но уже управляет им. Дочь становится похожа на маму, а сыночек — на папу, — делится он, — я пять лет не занимался трудом — пребывал дома с детьми. Потом Вика помогла мне устроиться в банк. Я ощущаю счастье, — подчеркивает он, — но самое важное, что моя жена чувствует себя счастливой...

День был облачным. Это меня радовало. Я желал дождя, интенсивного ливня. В таком случае у меня была основательная причина не выходить на улицу. Так я успокаивал самого себя. В доме не было никого. Родители взяли сестру и отправились на целую неделю отдыхать в Сосновку. Они знали, что я не умру с голоду. Я готовил довольно неплохо. Но на всякий случай я запасся продуктами и получил немного денег. Я решил не спорить, хотя у меня в кармане была сумма в десять раз превышающая стоимость их пансиона. Они не должны были знать об этом. Открыв холодильник, я серьезно задумался о том, что приготовить. Увидев пельмени в морозилке, сварил себе двадцать штук. После того как наелся, решил погрузиться в захватывающее чтение. Перебирая книги на полках, мой взгляд остановился на интересном свитке.

Свиток оказался рукописной книгой. Я полностью забыл о ней. Это был запрещенный порнографический роман, который мне кто-то дал почитать очень давно. Но тогда меня это не заинтересовало, а сейчас — самое подходящее время для этого. С первых страниц я погрузился в мир распутства и похоти. Там описывались такие вещи, о которых я даже в своих бурных эротических фантазиях, отдаваясь разврату, не мог представить.

Особенно меня заинтересовала история одной женщины, которая сексуально унижала своего слугу. Я сразу представил Викторию и Одуванчика. Но описывалось это в средние века, а не в современной действительности. Там царил порок, а унижение было признано добродетелью. Я представлял себя на месте слуги, но не так, как это было у Одуванчика и Вики. В книге госпожа бичевала своего слугу в конюшне, а потом заставляла его лезть под юбку и удовлетворять ее языком. Я представлял себя на его месте, наслаждаясь понижением своей самооценки, и представлял женщину, которая бы наказывала меня плетью, но не Вику, а какой-то фантастический образ. Мне передавался образ Анидаг из фильма "Королевство кривых зеркал". Она бичевала меня плетью, а затем опустив свое обтягивающее платье до колена грубо приказывала: "Лижи!". Бросив свиток на столик возле кровати, укрытый одеялом до самой головы, будто кто-то мог видеть меня, я воображал эту картинку в своей голове и погружался в разврат...

Я только успел поменять постельное белье, как меня одолел сон. Мне приснилось, будто я девушка. У меня были большие груди и платье, как у гувернантки, с белым передником. Понимая во сне, что это невозможно. Ведь я мужчина, стал пытаться его снять. Но не тут-то было! Оно не шло с меня. Внезапно появилась Анидаг в обтягивающих черных лосинах с блестками и такого же покроя верхней одежде, с распущенными блестящими черными волосами. У неё были в руках плети.

— Берегись, — предупредила женщина-змея, — они приходят!

— Кто приходит? — не понял я.

— Скоро узнаешь! — раздражалась фантастическая женщина.

Она оказалась рядом со мной, как это часто бывает во сне, и начала бить меня поводом. Боль не была сильной. Но во сне должно быть безболезненно. Было позорно. После достаточного количества ударов, госпожа указала поводом на свой интимный орган. Конечно, я знал, что делать. Ведь перед тем, как заснуть, представлял эту сцену с различными деталями. Мне нужно было преклониться на колени, что я и сделал. Прикасаясь к области королевы рукой, я почувствовал движение. Как будто там была змея. Меня охватил страх. Так бывает во сне. Я осознал, что там не змея, а пенис. Тогда мне ещё мало было известно о гермафродитах. Но это было что-то другое. И точнее — кошмарное видение. Мне стало страшно. Кровь застыла в жилах. По коже ползли мурашки и... я проснулся, все ещё под впечатлением сна. Меня трясло под одеялом, но не от холода, а от пережитого ужаса.

Постоянно мешал какой-то звук, отдаваясь звоном в ушах. Окончательно проснувшись, до меня дошло, что звонок на двери. Кто-то пришел, но я не ожидал никого. Скользя с дивана, быстро надел брюки и футболку и пошел открывать. За дверью стояла очаровательная особа. Ее миленькое лицо напоминало кого-то. Я старался вспомнить кого именно, но ничего не приходило на ум.

— Я — Маша, — выразив удивление на лице, представилась ангелом, — Юра, правда ты меня не помнишь?

— Я только что проснулся чуть-чуть, — признался сонный юноша в моем обличье,— еще не понимаю происходящее.

— Днем? — спросила девушка,— А что будешь делать ночью?

— Пожалуйста, проходите, — сказал вежливый хозяин, отступая в сторону и оставляя вопрос без ответа.

Маша прошла мимо него с изящностью, будто дефилировала на подиуме. Я не посмел попросить ее снять туфли и надеть тапочки, которые были предоставлены в большом количестве разных размеров в коридоре. Я замер, опираясь на дверь, и любовался ее прозрачным платьем, сквозь которое просвечивались ее трусики даже при слабом свете из моей комнаты. Ещё под впечатлением от прочитанного письма, я представлял себя перед ней на коленях и зарывающимся головой под юбку ее платья, чтобы делать то, что так сильно хотелось делать своим языком с ее губами. Мой змей зашевелился в брюках на этот раз, но это меня не испугало, а скорее радовало. Усадив Машу за столик, я как хозяин спросил у нее о желании выпить.

— Чай, кофе или может потанцуем? — спросил я, улыбаясь.

Шутка удалась. Маша встала со стула и протянула мне руки.

— Давайте потанцуем, — сказала она, рассмеявшись.

Я нажал кнопку на магнитофоне, и из него раздалась чарующая мелодия песни группы "The Beatles" о серебряном молотке Максвелла. Я обнял Машу, и мы слились в танце. Она выглядела очаровательно в своем платье, а я - как работник порта, в тапочках на босую ногу, домашних штанах и майке, в которой только что отдыхал. Но забыв обо всем этом, я полностью отдался танцу, наслаждаясь прикосновением ее груди к моему полуголому телу. Ее ножки время от времени касались моих, вызывая трепет в позвоночнике и возбуждение в области паха. Танец действительно имел эротическую силу. Просто так обнять красивую девушку не представлялось возможным. Это могло быть непонятным. А в танце все казалось естественным.

Танец подошел к концу. Я поспешно схватил свою одежду, более соответствующую ситуации, и убежал в другую комнату, чтобы переодеться, по пути включив чайник на кухне. Мария, чтобы не скучать в моем отсутствии, взяла свиток со стола и начала его просматривать, пробегая глазами по интересующим ее местам. Как только я переоделся, я быстро приступил к приготовлению салата, разлил джем по тарелкам, помыл чашки и аккуратно нарезал сыр и хлеб на аппетитные ломтики. Вскоре я вернулся в комнату с приятностями. Меня не обрадовал факт того, что Маша знакомится с порнографическими произведениями некого автора, но уже было поздно что-либо менять. - "Интересные книги ты читаешь", - усмехнулась девушка. - "Да ещё написанные от руки". - "Такое точно не напечатают", - признался я. Она хотела что-то ещё сказать, но нас прервал звонок в дверь. - "Странно", - удивился хозяин, - "я сегодня никого не ждал". - "Ты не рада, что я пришла?", - нахмурилась девушка в праздничном платье. - "Конечно! Я просто искренне рад", - закричал я из коридора, объясняя молодому человеку... Ещё одна обаятельная особа стояла перед открытой дверью. - "Я, Таня", - запела она уже знакомую песенку для меня, - "привет, Юра. Ты что не узнаешь меня?" - "Не узнаю", – признался Юра, уже не пытаясь вспомнить, откуда ему знакомы эти черты. – Проходите, – сделал я гостеприимный жест хозяина и уже по привычке не предложил тапочки леди в праздничном платье в цвете ее трусиков, которые я успел полюбоваться до того как она кокетливо прошла в комнату.

— Привет, Машенька! — воскликнула девушка с радостью. — Как неожиданно тебя здесь увидеть! Как вспомнилась та наша встреча!

— Танюшка! Дорогая подруга! — обрадовалась Машенька. — Да, похоже, все повторяется.

В то время, когда девочки обменивались поцелуями на щеки и губы, никто не считал это странным или вызывающим неприятные мысли у посторонних. Но меня пронзила искра осознания. Я вспомнил все! Подобно Арни из фильма, который я много раз пересмотрел в будущем, я вспомнил, как путался между двумя девушками, узнавая их через кольца и назначая свидания на одном и том же месте одновременно. Теперь я помнил и Машеньку, и Танюшку. Я вспомнил, как они хотели меня наказать, спровоцировав ситуацию между собой, а затем объединившись для планирования своих действий против меня. Я признался им, что мои принципы не позволяют мне бить женщин, и я буду только защищаться, надеясь на их сострадание. Я попросил их не оставлять синяков. Они испустили воздушный поцелуй из раздутых губ и, не получив от меня должного сопротивления, ушли вместе, став подругами, а я как обычно остался с носом. Кажется, он даже стал чуть длиннее после того случая.

Я осознал, что все это было представлением для одного актера — меня. Они заговорились. Из-за чего — легко было догадаться. Это была месть неприкасаемых девственниц ветреному молодому человеку, который по их мнению менял девушек словно перчатки. Но что такого? Ведь все мои романы не имели продолжения. Редкий раз мы ограничивались застенчивыми поцелуями на сладкие щечки или иногда на сахарные губы перед прощанием. Я даже руками не трогал их. А порой очень хотелось потрогать ткань лифчика и то, что скрывалось под ним. Хотелось, но не получалось.

Мои размышления были прерваны. Чем? Наконец-то, третьим звонком. Пообещав девушкам, что скоро вернусь, неудачный обольститель покинул комнату и направился в прихожую.

Третьей небесной особой оказалась Рита. Она стояла в своем привычном положении, повернув голову на три четверти и почти в профиль. У нее было родимое пятно багрового цвета на левой стороне лица, которое она считала обезображивающим. Я же имел другое мнение и уже несколько раз встречался с ней в скверике неподалеку от дома. Она была доброй и мягкой по натуре, хорошо училась и занималась спортом. В общем, она была спортсменкой, отличницей и активисткой комсомола. Было понятно, что ей больше нравилось избегать шумных компаний и предпочитать чтение книг домашнему времяпрепровождению. Кроме того, ей нравилась симфоническая музыка, которая мне не приходила в голову. У нее была прекрасная миниатюрная фигура симпатичная попочка, изящные ножки и красивые руки. Все было превосходно, за исключением лица, которое портило родимое пятно. Но проводя время с ней, главный герой моего романа уже не замечал этого. Я помнил пословицу о том, что воды с лица не пьются. Ее красота происходила изнутри.

— Рита, — прервав ее слова, я сказал, — иди сюда, я помню тебя.

Конечно же, было ясно, что непослушные девушки сообразили между собой. Остается только гадать сколько их еще будет.

— Все уже здесь или есть еще кто-то? — спросил я, посадив Риту на свободное место за столом и предложив ей чашку ароматного напитка и вкусности.

— Он помнит меня, — сообщила Рита подругам, попивая остывающий чай, — это из-за моей судьбы.

— Как же нет, — попытался опровергнуть это знакомый по увлечению знакомствами, — я проводил время с тобой долгое время, ты мне нравилась. Но потом ты не пришла на четвертое свидание.

Я подчеркнул, что встречался с ней всего лишь три раза и остальных едва знал. Поэтому запомнил ее имя. Конечно, для любой девушки обидно, когда ее не помнят по имени на свидании, но в данном случае они пришли ко мне прямо домой с нехорошими намерениями, которых я еще не подозревал.

— Я перестала встречаться с тобой потому, что Света - такую тебя явно не помнишь - увидела тебя в парке и открыла глаза на тебя.

Оказалось, что все они друг друга знали. Вначале было пять девственниц, но пришли только трое. Свету укрепило здоровье, а вторую Таню увезли на дачу. Конечно, современные молодые люди, читая мою историю, будут недовольны. Кажется, что я из мухи делаю слона своими описаниями. Если бы я их всех использовал и потом бросил, тогда было бы понятно. Но в те прекрасные времена мораль была несколько иной. Возможно, из-за отсутствия секса? Не знаю, не знаю. Но суть трех необузданных девственниц к герою-любовнику в лице меня заключалась именно в том, что они хотели меня наказать. Закончить то, что Машенька и Танечка не закончили. Они объединились (тогда такого слова не было, было "сгруппировались") на предыдущем свидании с целью наказания меня. В этот раз они привлекли Ритушку к этому делу. Они были уверены, что вместе справятся со мной впятером. А втроем тоже смогут.

— Мы не собираемся с тобой драться, — заявила Татьяна, — но ты должен понести заслуженное наказание.

— Какое именно? — заинтересовался приговоренный.

Стоит отметить, что я еще не до конца проснулся после сна и чтения эротической книги. Во сне были элементы эротики, когда прекрасная Анидаг управляла мной вожжами. Это было очень возбуждающе, словами не передать! Жаль, что я не ощущал физическую боль. К тому же ее фраза "Они идут!" стала для меня понятной. Они, то есть неукротимые девственницы, пришли с решимостью наказать меня. Я как-то был уверен, что это будет связано с вожжами или их аналогом. Но после наказания по книге и даже во сне я ожидал получить эротическое наслаждение от одной или даже трех.

— Ремнем по голой заднице, — ответила Мария, — десять ударов от каждой. Твой ремень, — указав на ремень, который удерживал мои брюки, продолжила она, — как раз подходит. Хотя мы принесли свой.

Раскрыв дамскую сумочку, она показала суду присяжных три девушки и свой ремень. Это был женский ремень с широким поясом, множеством отверстий и большой перламутровой пряжкой. Для наказания он подходил как нельзя лучше. Он был в два раза шире и удобнее.

— Хорошо, я согласен.

Волнение перед предстоящим наказанием охватило меня. В области паха стало тепло. Мой член напрягся, хотя пока это не было заметно. Я протянул руку к пряжке, чтобы развязать ремень и вытащить его из брюк.

— Ты согласен?! — удивилась Мария.

Они ожидали все возможное, но только не мое согласие.

— Конечно, — сказал я, — я вел себя плохо по отношению к вам и остальным девушкам, чьих имён я даже не помню. Мне нужно быть наказанным. Я признаю это. И еще я должен быть унижен, чтобы в будущем не повторять подобное.

— Как я оскорблен? — прозвучал голос Маргариты.

— Я готов исполнить любое желание, сделать ей удовольствие своими оральными навыками, — произнес я, выражая свои эротические фантазии.

— Как тебе не стыдно говорить нам такое! — Рита вскочила со стула и покраснела до самого корня волос.

Ее гнев делал ее прекрасной. Я только сожалел, что мой фотоаппарат был заряжен черно-белой пленкой, а не цветной. Впрочем, я ответил по-другому.

— Тогда я отказываюсь. Я буду сражаться с вами до последней капли крови. И пусть полиция меня накажет!

— А что насчет твоих обещаний самому себе? Твоих моральных принципов? Никогда и ни при каких обстоятельствах не бить женщин, даже если они этого заслуживают, — процитировала она меня.

— Я сам поставил эту клятву и сам могу ее снять. До последней капли... — соврал я.

Конечно, я не смог бы ударить ни одну из них. И клятва была не важна. Но моральные принципы... они не знали об этом.

— Нам нужно обсудить это, — сказала судья Мария.

Она идет в совещательную комнату - на кухню, за ней следуют прокурор Татьяна и адвокат Маргарита. А я остался в зале заседаний, ожидая своей неизбежной участи. Я играл ремнем на своем поясе, ожидая сладости порки, даже если они откажутся от требований унижения. Я мечтал быть осужденным: "Немного сопротивляться, пусть двое держат меня, представлюсь слабым, а третий пусть бьет меня моим же ремнем. А потом можно и без помощи". Я представил себе, как лежу на коленях перед Машенькой со спущенными штанами, а Танюшка бьет меня ремнем. В то время Рита гладит меня по голове и ласково успокаивает: "Терпи, Юра. Терпи, милый. Все скоро закончится". Я так живо представил себе эту картину, что возбудился. Слушая звуки в коридоре - они не идут? - я начал ласкать свой твердый змей. Было очень неудобно. Тогда я вынул ремень из брюк, положил его на стол, символизируя свое согласие, засунул руку в трусы и начал играть с собой. Но напряжение обстановки не давало мне достичь оргазма. К тому же, как бы я выглядел с мокрыми трусами перед казнью? Прекратив это неприятное занятие, я сложил руки на столе, будто примерный ученик.

Они обсудили дело около двадцати минут. Звук каблучков предупредил меня о их приближении. Никто не сказал: "Встаньте! Суд начинается", но я встал, готовясь услышать приговор.

- Итак, Юрочка, мы согласны на все твои условия,- начала свою речь прокурор Татьяна, глядя на ремень, горделиво лежащий на столе,- мы уверены, что за пределами этой комнаты ничего не выйдет. Тебе нет смысла хвастаться об этом повсюду, а нам рассказывать о своем проступке. Давайте поклянемся? - предложила она.

Мы поклялись подвергаться пыткам и даже под угрозой смерти не раскрывать никому и никогда то, что произошло в этой комнате. Я честно выполнил клятву. Прошло уже много лет. Не думаю, что кто-то из нас троих был бы сейчас против моего рассказа.

- Отодвинься от стены,- приказала судья Мария и, сделав рукой круговое движение, объяснила, что я должен встать у стены и немного наклониться, подняв руки в ожидании казни.

Адвокат Маргарита взяла ремень, чтобы быть первой. Подозреваю, они бросали жребий или уговорили ее. Стоя спиной к стене, покорный слуга неосвобожденных девушек, предчувствуя неземное наслаждение, снял штаны и опустил трусы. Мой член горел адским огнем. У меня не было такого мощного эрекции уже очень давно. К тому же я удерживал трусы, чтобы они не спадали полностью. Это было хорошо.

Оперевшись руками о стену, слегка наклонившись и отклонив попу назад, я замер в ожидании. Конечно, я не представлял это так себе, но мне это положение вполне подходило и возбуждало меня не меньше. Рита начала пощечинами с лентой по телу меня бить и каждый удар был посчитан. Она делала это не больно, а скорее ласково, словно играла в эротическую игру с возбужденным любовником. Затем была Таня. Первый удар был довольно чувствительным, кажется, я даже вскрикнул, но последующие не были сильнее Ритиного. Отсчитав свои удары до десяти, она с улыбкой передала ремень Маше. В комнате царил особый напряженный воздух страсти. Я чувствовал, что девушки наслаждаются этой игрой, которая мало похожа на казнь!

Они наслаждались своей властью над мужчинами и притворялись беззаботными. Я вскоре убедился в этом, когда опустился на колени перед Ритой и попросил ее поднять юбку. Девушки, сидевшие рядом с ней и ожидавшие своей очереди, явно видели ее влажные трусики. Но они делали вид, что не замечают. Впрочем, у них было то же самое. Увидев это, меня опять возбудило. Стоит отметить, что я сидел с расстегнутыми штанами, но натянул трусы, стесняясь взглядов девушек. Но за что было стыдиться? Я только что стоял перед ними голым задом. Больше не раздумывая о том, что делать дальше, я схватил первую девушку за бедро и погрузил лицо между ее ног, пытаясь вылизать возбуждение со своих трусиков. Рита вскрикнула как раненая птица и попыталась спрыгнуть со своего места и убежать из этого места разврата. Она была самой скромной из всех.

- Сиди! - приказным тоном приказала ей Таня.

Девушка закрыла лицо обеими руками, будто ей это не нравилось и она не хотела испытывать удовольствия, но больше не могла сопротивляться обстоятельствам. Воспользовавшись моментом, лизун попытался снять трусики со своей первой жертвы. Ему это удалось! Жертва подняла свою прекрасную попу, позволяя всем видеть то, что обычно нельзя увидеть. И там было на что посмотреть. О да! Я восхитился красотой этого произведения искусства. Может ли что-то быть более прекрасным? Даже цветы в замешательстве раскрывались, подражая этому шедевру. Люди иногда называли женскую красоту, находящуюся между ног, цветком. Но они не знали правды! Правда была в другом. Эти цветы следовало назвать по имени... Но, к сожалению, для таких любовных откровений не придумали имени. Или имена были грубыми, насмешливыми, уничижительными.

Я даже в своих мыслях стеснялся назвать то прекрасное, к чему мне предстояло прикоснуться языком, и покрывать поцелуями eё губы. Я просто сделал это. Я начал со всею страстью вылизывать сладкую куночку Ритуськи (Ну, пусть будет куночка. Не пи-и-и-и же мне eё называть?). Она ахала и охала, постанывая. Убрав руки от лица, перестав стесняться, возложила мне их на голову и стала нежно поглаживать мои прекрасные волосы. Eё киска сочилась со страшной силой, я даже стал причмокивать. Рита что-то шептала, совсем потеряв голову от страсти, охватившей eё.

Ой, только, пожалуйста, не думайте, что я был таким супер-пупер профи в искусстве куннилингуса. Вовсе нет. Но моя девочка была слишком возбудима. Eё либидо по шкале сексуалности было выше многих крыш. Я только начал, a она уже кончила, застонав и зaдёргaвшись, и чуть не свернув шею незадачливому любовнику своими бёдрaми.

Следующим номером нашей программы была Танечка. Она, задрав платье, сама сняла свои трусики. И уселась в ожидании. Я тут же пал на колени, но уже не перед жертвой, a скорее, перед палачом. Eё цветок (ну, пусть так будет) был покрыт густыми зарослями, что оказывалось, вероятно, от восточных кровей, текущих в eё жилах. Горделивая и самолюбивая дочь детей гор, совершенно не стеснялась ни меня, ни того, что происходило. Она тут же возложила свои красивые ладони мне на голову и приготовилась к получению удовольствия от моего унижения.

Ха! Унижения. Это я так поставил, чтобы они так думали. O каком унижении была речь? Мне это нравилось! Да eщё как! Но попроси любую из них доставить ей оральное удовольствие, получил бы категорический отказ, с непечатными выражения oскoрблённoй невинности. Нет, дорогие мои, читатели. Я хотел этого, возбуждался от одной только мысли. Я предавался блуду, укрывшись одеялом. Мечтая o куннилингусе не с актрисой, a героиней сказочной повести. A здесь были живые, тёплыe, вкусные обольстительные девушки сладкие, как мёд. Их нежные молодые eщё не тронутые киски доставались мне по их велению, моему хотению. Я вкушал их нектар, путь обманом, но оно того стоило! A у меня стоял мой член, да eщё как! Я чувствовал, что вскоре кончу, даже не прикасаясь к нему, от одних только мыслей. Ведь всё это происходило в моей голове.

С испытываемым мной чувством радости и желания, раздвигая густые заросли первозданного леса и приблизившись к источнику женского наслаждения, я не только пил сок с ее губ, но и незаметно опустил руку в свои трусы, играя со своим текущим партнером. Таня также была страстной женщиной и, ухватив меня за голову, прижималась к моим губам, языку и носу своей интимной зоной. Внутри было тепло, влажно, вкусно и приятно. Фантастический аромат вагины дразнил мой нюх. Это было такое потрясающее ощущение, что я почти кончил. Она кончила. Лежа на спине она продолжала издавать стоны и дрожать без сковывания меня коленками, наоборот, она расслабилась. Рита вернулась из ванной комнаты, а Маша сидела рядом с нами играя с самой собой и следя за происходящим. Они уже отбросили все стеснения и удовлетворяли себя, словно находились в эротическом театре.

Пришла очередь Маши. Она уже была готова. Более холодная девственница заставила меня приложить усилия. Мои губы стали красными и опухли от многочисленных поцелуев. Язык неуклюже двигался во рту. Высунув его и двигая головой, я все же решил довести дело до конца. К счастью, их было всего трое. С пятой точно не справился бы, но и с третьей пришлось потрудиться. Абсолютно не стесняясь, я засунул руку в свои трусы и активно мастурбировал, синхронизируя движения головы.

— Пососи ей клитор, — подсказала мне Таняша шепотом, присев рядом.

Я немедленно воспользовался подсказкой, словно нерадивый ученик на уроке. Результат не заставил себя ждать. Машенька изогнулась таким образом, будто сейчас разрыдается и слегка завыла: «Ой-ёё-ёй! Ой-ой-ой-oйё-ё-ё-ой». Я также не терял времени даром и ускорил движения своей руки, влажно смачивая свои трусы...

Скромница Рита вдруг обратилась ко мне:

— Юрочка, покажи, пожалуйста?

Я предоставил ей то, что было ещё сочившимся с него белесой жидкостью.

Девушки с большим интересом рассматривали его. Но мой товарищ меня предал и начал сжиматься, уменьшаться в размерах. Устыдившись своего поражения, я быстро убежал в ванную.

***

Через некоторое время четверо людей сидели за столом. Они чувствовали себя несколько неловко из-за недавнего происшествия.

— Юра, ты не сердишься на нас? — наконец прервала молчание Мария.

— Нет, — признался счастливец, — я получил заслуженное наказание и был унижен, но мне это понравилось... очень. И вовсе не было больно.

После того как мы обнялись со всеми, я прощался с безудержными девушками. Ох, как сладок был их розыгрыш! К сожалению, мы больше не виделись...

Конец истории.

Уважаемые читатели, если вы дошли до этих строк, я смиренно прошу вас оставить комментарий под моим рассказом. Для меня это очень важно! Да, мне нравится, когда меня хвалят, но пусть ваш отзыв даже будет критическим или гневным, это всё же лучше, чем ничего.