Хроник Джес. Часть 4

Транспортный терминал в Джунглии - это небольшое, но очень красивое место. Всюду растут пальмы, а над головой свисают настоящие живые лозы. Некоторые попугаи сидят на ветвях и развлекаются за счет туристов. Однако нет обезьян, что было правильным решением. Обезьяны в Джунглях - злобные и хитрые создания, способные украсть украшение с шеи женщины или дорогие часы с запястья мужчины. Поэтому терминал был изолирован от них. Но вечером в здании оставался приглушенный свет, и можно было видеть, как над головами порхают ночные бабочки.

Это было потрясающее зрелище, поэтому я любил приходить сюда именно ночью. Прилетать и улетать в то время, когда просыпаются бабочки - это для меня была особая радость. Несколько десятков светящихся разноцветных насекомых (многие из которых были размером с полладони) летали над головами туристов, иногда их крылья сплетались в сложный узор, а движения каким-то образом становились упорядоченными. Смотреть на бабочек можно было часами. Это было так восхитительно, что никогда не слышал о случаях, когда кто-то посягнул на джунглийский терминал и его жителей. Никому даже не приходило в голову попытаться это сделать, даже самым отчаянным наркоманам или алкоголикам... Хотя таких здесь и не пускали на входе.

Наш рейс должен был состояться через полтора часа, и я специально заранее забронировал билеты. Я не хотел спешить, потому что Джесс заслуживала тщательной и неторопливой экскурсии по достопримечательностям Джунглей.

Я не ошибся. Девушка была так восторжена, что мои губы непроизвольно улыбались. Она прыгала, шлепая сланцами, пыталась поймать бабочек руками и ласково гладила попугаев, которые доверительно шептали ей на ушко секреты вселенной. Она даже попыталась забраться на одну из пальм, но я настоятельно запретил.

— Ты порвешь платье, слезай.

Я достал камеру из рюкзака и начал настраивать параметры для съемки в полутьме.

— Лучше сядь под деревом, я сделаю несколько фотографий на память.

— Прекрасно! — Шоколадка тут же уселась под пальмой прямо на землю и скрестила ноги. Я присел и приложился к визирю. Сделал пару снимков затвором и посмотрел результат на экране. Получилось хорошо.

— Сядь возле ствола пальмы, наклони голову чуть вправо и назад, подними подбородок, выпрями спину. Руки положи на колени. — Начал я давать советы, учитывая свой опыт работы с моделями.

Девушка послушно подчинилась, и я обошел ее вокруг на корточках, делая снимки с разных ракурсов. Постепенно увеличивал фокусное расстояние и ставил акцент то на глазах, то на груди, а иногда в кадр попадал попугай. В конце концов, он заметил мою фотосессию и важно перелетел на плечо Джес. Не знаю почему, но птица очень спокойно чувствовала себя на ее плече.

Я сделал несколько снимков этой новой композиции, а потом воспользовался возможностью "телепатировать" Джес. То есть отправил ей мысленное сообщение:

Приподними подол своего платья, — предложил я с легкой улыбкой. Негритянка ответила мне такой же яркой улыбкой и я моментально сделал крупный портрет ее изящного лица. Затем, изменяя фокус и точку фокуса, я переключился на ее ноги. В этой части здания было очень мало посетителей, поэтому мы решили провести небольшую эротическую фотосессию... Или хотя бы давать на это намек. Щелчок затвора, смещение кадра вправо, еще один щелчок, изменение фокуса, еще один щелчок... Я играл с глубиной резкости, стараясь выделить ее улыбку и привлекательные формы... Джес понимала, что я хочу развивать процесс съемки и сняла туфли со своих ног и при этом неосознанно потерла плечом. Одна из лямочек платья опасно сползла и почти полностью обнажила ее левую грудь. Я продолжал делать снимки, пока Джес не изменила свою позу и я не поймал удачный контровый свет от уличного фонаря, который подчеркивал очаровательные ножки Джес. В этот момент она казалась такой нежной и беззащитной, с головой, склоненной вниз, и сережком, который едва заметно трогал верхнюю часть ее уха.

Согни ноги в коленях в сторону и разведи их, чтобы было видно твою промежность, — потребовал я.

Джес мгновенно изменила положение своих ног, сохраняя позу. Я продолжал «стрелять», предвкушая крутые снимки после дальнейшей обработки. Это будет настоящая гордость для меня повесить на стену в моем особняке, напоминающем о самых ярких и запоминающихся днях.

Я сконцентрировался на ее промежности, настроил фокус и сделал несколько снимков. Затем я не удержался и произнес:

— Ты провокационная Шоколадка.

— Я твоя развратная Шоколадка. И мне это нравится — Джес сияла игривой белозубой улыбкой. Она погладила пальцами по плечу, отводя взгляд в сторону. Я делал снимки на частоте два-три кадра в секунду. Левая лямка ее платья окончательно спала, и я запечатлел на матрице камеры прекрасную обнаженную грудь девушки афроамериканского происхождения, вместе с ее гладкой черной интимной зоной и соблазнительными длинными ножками. Джес медленно провела ладонью по обнаженной груди, нежно пощекотала сосок пальцем, сжала грудь в кулак и посмотрела в камеру со сладкой улыбкой. Каждое ее движение оставалось записанным мной. Наконец, я осознал, что начинаю терять рассудок от желания. И решительно произнес:

— Все Джес... Думаю, достаточно. Иначе я не смогу сдержаться и начну приставать к тебе где-нибудь в одном из местных туалетов... Хотя это может быть не так плохо, но я предпочитаю другие места для интима. А еще нам нельзя опоздать на посадку. Который час?

Джес послушно сложила ноги, надела обувь, поправила лямку платья и ответила:

— Регистрация на вылет начнется через пятнадцать минут, мастер. — И без перехода добавила: — Вам понравилось, как я позировала?

— Очень. Ты прирожденная модель. Думаю, когда мы прилетим, я буду делать с тобой множество ударов. В одежде и без нее. На улице и в различных зданиях. Ты можешь предвкушать это. — Усмехнулся я.

Пока я складывал камеру в рюкзак, девушка подошла ко мне (впервые за все время ее шаги в сланцах были слышны на отражающем полу терминала) и крепко обняла меня со спины, притянувшись губами к моей шее.

— Ты что? — Я удивленно повернулся.

— Ничего... — Она тихо промолвила своим нежным голосом. — Просто с тобой так здорово, что я не могу это описать словами. Ты такой интересный и изобретательный человек. И такой решительный, предусмотрительный и сильный... И так эмоционально выражаешься в постели, что я погружаюсь в экстаз...

— А еще тебе нравится мой интимный орган, верно?

— Именно, хозяин. У вас очень привлекательный интимный орган. — Бесстыдно прошептала она мне на ухо, отчего я чуть не кончил прямо здесь и сейчас. — И я обожаю, когда вы его безжалостно используете со мной, занимаясь сексом в разных позах и говоря со мной грубые слова...

— Понятно, Джесс. Ты всего лишь страстная нимфоманка, которой нравится быть изнасилованной и наказанной. Мне повезло встретить такую распутную особу, как ты. — Я незаметно протянул руку к ней под юбку и сильно прищипнул ее клитор.

Она моментально закрыла глаза и прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, и через пару секунд я отпустил ее. Девушка тяжело дышала.

— Молодец, девочка, — я обернулся к ней, поцеловал и обнял крепко. — Ты прекрасная, умная и... просто моя любимая покорная.

Мы подошли к стойке регистрации в то самое время, когда на информационном табло появилось сообщение о начале процедур. Я сдал свою сумку и Джессин багаж (она забрала свои журналы). Быстро прошли регистрацию и направились к контрольным точкам. Я слышал разговоры о том, что менее ста лет назад людей заставляли раздеваться и проходить через аппараты для рентгеновского сканирования на таможне. И вообще, контрольные точки были известны своими долгими проверками, допросами и задержками пассажиров. Но сейчас все по-другому. Более строго, но иначе. Есть уникальная система идентификации человека. Ее невозможно подделать (по крайней мере, так говорят). Она основана на отпечатках пальцев и сканировании радужки глаза. Именно на этих данных базируется весь процесс идентификации. Плюс в том, что не требуются дополнительные документы и бумаги, которые легко подделать. Минус в том, что если у тебя проблемы с законом, то становишься преступником (часто автоматически) во всех странах союза. И куда бы ты ни приехал, все равно попадешь в розыск. А розыск — это автоматическое распознавание лиц на всех видеокамерах мира, сканирование глаз и отпечатков пальцев на специальных терминалах в серьезных учреждениях... Плюс к этому еще живые представители правоохранительных органов. Получается своеобразная полицейская планета. Чихнул подозрительно, и специальные программы уже начинают анализировать, не представляет ли твой чих угрозу для общества...

Кажется, страх пронизывает каждое слово. Однако на практике создатели фальшивых документов давно уже переквалифицировались в хакеров, которые создают ложные личности для преступников. Те, кто не смог перестроиться, просто исчезли, не выдержав конкуренции. В общем-то, все осталось по-прежнему. По крайней мере, так говорят. Кто знает, как было сто лет назад?

Честно говоря, я не беспокоился за себя, а за Джесс — искусственный интеллект точно может выполнить задачу, которую специалисты выполняют за пять-десять минут (если верить слухам). Меня беспокоил только контроль, и я мечтал о том, чтобы как можно скорее попасть в первый класс транспортера. Там удобные кресла-лежаки, кондиционер, нет толкотни и вечного ада эконом-класса. Эти пьяные лица обжиршихся жирных мужиков, женщины с орущими детьми, недотепы в капюшонах с ноутбуками, вечные статусные блондинки со смартфонами дороже, чем их образование... Которого, вероятно, просто нет. Я не люблю людей. Но все же стараюсь им не навредить. Возможно, именно поэтому мне посчастливилось случайно встретить гинойда в уличной драке.

Наконец-то нас пропустили в зону ожидания вылета. Здесь уже скапливались пассажиры. Многие бродили по залу, так как были здесь впервые. Кто-то заглянул в duty-free и закупился алкоголем. Кто-то медленно направился к ювелирному салону, часть людей сидела в кафе. Я подошел к автомату, взял пару бутылок воды — для себя и на всякий случай для Джесс.

— Хочешь пить или перекусить? — спросил я ее.

— Не хочешь? Тогда давай пойдем просто побродим.

До посадки оставалось примерно полчаса. Мы бесцельно гуляли по залу ожидания, слушая приглушенные объявления на разных языках. Сообщали о прибытии и отправке транспортеров, о начале регистрации на рейсе, о начале посадки... Джес снова подружилась с попугаями. Через минуту у нее уже на плечах сидело по две птицы, а на ее пальцах опустилась большая бабочка с голубыми крыльями, как лазурь. В зоне отдыха также было много пальм и попугаев, казалось, их разместили везде по терминалу.

Я подошел ближе. Попугаи и Джес одновременно обернулись ко мне. Птицы отвернулись друг от друга и начали шумную беседу, не обращая внимания на то, что они разговаривали прямо над головой женщины-негритянки. Джес просто смотрела на меня и механически гладила перья одной из птиц.

— Знаешь, Адриан, — сказала она, — я думаю, что мне нужно какое-то постоянное напоминание о тебе.

Я удивился:

— Что именно ты имеешь в виду?

— Ты недавно назвал меня своей рабыней. Мне это очень понравилось... Я действительно твоя рабыня, и мне нравится быть такой. Но я нашла в интернете, что рабыне всегда нужно помнить о своем положении. Ей нужен какой-то символ рабства.

— Ну, если тебе так хочется, то можно придумать что-нибудь. Можно надеть на тебя ошейник или прожечь каленым железом...

— А есть что-то, что будет постоянно напоминать о себе? Что нельзя привыкнуть или забыть?

Хм... И это она меня фантазером называла? У нее самой фантазия отличная.

— Да, Шоколадка. Что-то, что будет вызывать дискомфорт или болезненные ощущения при каждом движении.

— Вот! — Она радостно вскрикнула, и попугаи начали шуметь и перебираться по ее плечам. Надо было быть осторожной, чтобы не порвать тонкое платье... — Вот это то, что мне нужно! Пусть оно причиняет боль и вызывает дискомфорт одновременно! Так я всегда буду помнить о том, кому принадлежу... О-о-о-о, как здорово! Пожалуйста, сделай это со мной! Что же это будет, мастер?!

Я лишь покачал головой. Никогда раньше девушка не просила меня таким образом стать ее постоянным страдальцем с таким рвением и энтузиазмом. Но если это сделает ее счастливой...

— Пойдем. — Я убрал живность с нее (попугаи выразительно посмотрели на меня с открытым презрением) и повел за собой. Где-то здесь неподалеку я видел характерные символы магазина для взрослых. Конечно, это звучит глупо. Секс-шоп в буферной зоне терминала. Но я уже упоминал, что это Джунглия, где возможно почти все. В том числе и покупка секс-игрушек перед вылетом. Если такой магазин до сих пор работает, значит, его услуги востребованы. К тому же, чтобы облегчить совесть туристам, это заведение было анонимным. Над дверью только была небольшая надпись — символ Марса, пронизывающий символ Венеры.

Мы зашли внутрь. Честно говоря, я впервые оказался в таком месте — у меня не приходилось покупать секс-игрушки для своих партнеров, они всегда были удовлетворены обычным сексом. Это было скучно, но я привык к такому подходу к интимным отношениям. А теперь... Теперь я связался с нимфоманкой афроамериканкой, которая хотела испытывать боль как самое наслаждение, чтобы напоминать ей о мне.

И вот я стоял посреди небольшого зала, с десятками полок, на каждой из которой стояло множество всякого-разного. Фаллоимитаторы (огромное количество разновидностей, одинарные и двойные), вибраторы (всяческих цветов, работающие от батарейки и от розетки, разных размеров и с разными формами головок), анальные бусы-дорожки, батт-плаги, надувные девушки, имитации вагин и анусов... Естественно, было много эротичной одежды для девушек, были специальные матрасы, на которых можно лежать, обмазавшись маслом. Были и сами жидкости — масло, анальная и вагинальная смазка, разные ароматические свечи, восковые слитки (для любителей обжигать партнеров)...

Словом, было все. Но мне нужно было другое.

— У вас есть анальные стразы? — Обратился я к скучающей за стойкой девице. Та секунду «обрабатывала запрос», потом посмотрела на меня, на негритянку, как-то сконфуженно улыбнулась и убежала в глубь магазина. Хм. Кто из нас должен краснеть и стесняться, я или продавец? Она целыми днями проводит в окружении всех этих орудий разврата, a простой вопрос ee поколебал... Странно. Впрочем, меня это волновало в последнюю очередь. Спустя пару минут девушка примчалась обратно, и положила на витрину передо мной несколько упаковок.

— Вот, выбирайте.

В каждой из коробок было по металлическому батт-плагу. Это специальные маленькие дилдо, которые имеют форму этакой острой капли. Кончик там и правда заостренный, но орудие быстро расширяется коническим образом, a вершина очень толстая, но закругленная. И вот эта самая толстая капля-копье («жало», как я его называю) насаживается на тоненькую металлическую штангу, на другом конце которой есть фиксатор. Такого же диаметра, что и «жало». С внешней стороны фиксатор инкрустирован здоровенным стеклянным камнем. Или сразу несколькими. Собственно, инкрустация может быть любой, и именно эта кастомизация сделала подобные дилдо столь популярными. Обычно такие «украшения» вставляются в попку, и зовутся просто анальными стразами. Смысл в том, что стоит девушке со стразом в заднице чуть нагнуться, и ee украшение уже заметно всем вокруг — при условии, что она заранее позаботилась o соответствующем стиле одежды. То есть, об отсутствии трусиков и короткой юбке или платье. В джинсах хоть нагибайся, хоть нет — никто не заметит. Главное преимущество анального страза, помимо свободы творчества в плане камней или рисунков на фиксаторе, в том, что случайно он выпасть не может. После того, как вставляешь плаг в задницу, сфинктер мгновенно смыкается за «жалом» и обхватывает тоненькую штангу. И вовнутрь попки он тоже никак не уползет, потому что фиксатор надежно предохраняет женский зад от подобных глупостей. Идеальное украшение/наказание/возбудитель/напоминание. Все в одном.

Я рассмотрел все варианты, предложенные продавщицей. По сути, они отличались только цветом стразов. Выбрал три: янтарно-желтый, рубиново-красный и изумрудно-зеленый.

— Беру эти три. Надеюсь, меня не остановят на таможне Соляриса из-за них? - спросил я.

Девушка была рада такой крупной покупке (стразы стоили немало, несмотря на свою незначительность) и ответила радостно:

— Никаких проблем, у Джунглии есть торговое соглашение со всеми странами Юниона, включая товары из зоны терминала.

— Это хорошо. Спасибо и до свидания, — расплатился я, положил коробки со стразами в рюкзак и мы с Джес вышли. Негритянка ничего не сказала, хотя я заметил блеск в ее глазах. Вначале она была впечатлена множеством искусственных членов на полках, а потом осознала, что я купил ей три анальных страза. Она, вероятно, уже предвкушала, что будет дальше.

А дальше я повел ее в ближайший туалет. Достал коробку с "топазом", распаковал и вынул анальную пробку. Пробка была достаточно тяжелой, около ста грамм. Хорошо. Таким образом, желание Джес будет исполнено, и она получит заметное напоминание. Может быть, она даже попросит меня убрать пробку из своей попы...

— Нагнись, — сказал я и увидел, что негритянка уже стояла раком, повернув задницу ко мне. Однако...

Я поднял ее платье и без раздумий нанес немного слюны на кончик металлической пробки. Затем с силой вставил пробку в анус Джес. Она быстро расслабилась после опыта сегодняшнего анала, так что пробка легко вошла наполовину. Однако попа не была полностью разработана, и дальше движение пробки было затруднительным. Я приложил больше усилий, и изо рта Джес раздался пошлый стон. Ее анус растянулся до предела (диаметр пробки был чуть больше, чем мой член в толщину), и через секунду металлическая пробка полностью скрылась внутри кишки Джес.

— Именно то, что мне нужно, — сказала Джес и улыбнулась мне широко. Наконец, мы добрались до парковки со мной автомобилем. Я нажал несколько кнопок, и двухлетний «Опель» выехал из гаража, бесшумно скользя на бескамерных шинах.

Я прикоснулся к замку, и автомобиль мгновенно распознал отпечатки пальцев, издав тихий звук. Все двери разблокированы. Я положил свой рюкзак и сумку в багажник, а перед девушкой открыл переднюю пассажирскую дверь:

— Добро пожаловать.

Она изящно села, несмотря на низкую посадку и узкий салон машины. Я обошел автомобиль и также присел.

— Итак, мы дома. Теперь нужно добраться до особняка...

— Мастер, можно ли мне снять платье? — перебила меня Джесс. — Оно ограничивает движения...

— Конечно. — Я взмахнул рукой. — Раздевайся, делай что хочешь.

Мне не было страшно, что случайные прохожие или пассажиры других машин увидят голую Джесс. Во-первых, мы находимся в Солярии на территории Юниона, где каждый человек старше 18 лет имеет право делать со своим телом все, что ему угодно. Даже решиться на самоубийство, не говоря уже о сексе, наркотиках или проституции. Конечно, есть определенные ограничения: чтобы свобода одного гражданина не вредила свободе других и так далее. Так что раздеваться внутри своего автомобиля можно, но отвлекать водителей на скоростной трассе, высунувшись с голыми грудями из окна — нельзя. Между этими двумя действиями есть тонкая грань между свободой и ограничением.

Девушка быстро избавилась от одежды и обуви. Она бросила все это на заднее сиденье и улеглась возле меня, выдохнув с облегчением.

Я хмыкнул и нажал кнопку запуска. Электромотор беззвучно активировался, и автомобиль плавно тронулся в путь.

Мы стремительно двигались по хорошо освещенным дорогам, проезжая мимо районов, где находились аккуратные частные жилые здания, коттеджи и роскошные особняки... Где-то вдали можно было увидеть деловой район. Его было невозможно спутать с другими благодаря огромному количеству неоновых вывесок и небоскребам, протыкающим редкие облака на звездном небе. Джесс замерла, увлеченно глядя из окна на ночной пейзаж. Я подумал, что она никогда раньше не видела такого ночного неба, и приказал водителю опустить верх автомобиля, ведь дождя не предвещалось.

— Посмотри, какое количество звезд! — Подмигнул я молодой женщине.

Обнаженная девушка смотрела вверх на открытое небо, подняв голову и вытянув руки вверх.

Ночной ветер ласкал мое лицо, развевал волосы, и я только мог себе представить, как приятно сейчас ощущает легкое касание прохладного воздуха Шоколадка, которая мудро раздевается.

— У-ху!! — Воскликнула она, выражая свое восторг без слов. Похоже, моя партнерша была бесконечно счастлива. — Это так прекрасно! Столько огней! Столько света! И ветер освежает мои соски!! — Кричала она, не обращая внимания на то, кто ее слышит.

Я усмехался, одновременно следя за дорогой одним глазом и наблюдая за наслаждением Шоколадки другим. Она расслабленно расположилась в довольно вызывающей позе: одну ногу положила на край двери автомобиля, а другую согнула в колене и отводила в сторону. Я положил руку на ее бедро и гладил его, благо управлять автомобилем почти не требовалось. В этом было что-то успокаивающее: мчится по пустому шоссе, гладить ножку обнаженной женщины в своем автомобиле, слушать свист ветра...

«До места назначения осталось всего пятьсот метров» — Предупредил меня бдительный автомобильный компьютер.

Вот это да! Мы почти прибыли. Я подмигнул Джес и свернул в узкий переулок, который привел прямо к моему дому. Еще минута - и мы уже стоим перед моими воротами.

— Мы приехали.

Я потянулся, как обычно после долгой поездки, и обернулся к Джес. Она больше не лежала на сиденье, а сидела, внимательно рассматривая мой дом.

— Очень красивый особняк, — отметила она.

— Рад, что тебе нравится. Теперь ты будешь жить со мной.

— Спасибо тебе, Адриан... спасибо мой дорогой, любимый хозяин... — Она протянула руку ко мне, и наши губы соприкоснулись. В очередной раз за этот день я страстно целовал ее, прижимал к себе, ласкал ее ягодицы и грудь, играл со забавным язычком... Наконец-то через две минуты я решительно отстранился:

— Входим в дом! Быстрее!

Мы вышли из автомобиля, и я автоматически активировал систему возврата машины в прокат. Через несколько минут сотрудник приедет и заберет автомобиль. Деньги будут списываться с моей кредитной карты автоматически... Удобно. Я взял чемодан и сумку, надел рюкзак на плечо. Джес взяла свое платье и шлепанцы, и с нетерпением ступала своим босым кошачьим шагом. Я бы наблюдал за этим бесконечно...

— Откройся, — приказал я калитке, и она послушно открылась. — Проходи, — это уже для Джес.

Пройдя по короткой дорожке из натурального камня и войдя в дом, я командовал:

— Включи свет!

Зажглись светодиодные полосы, тянущиеся по всем стенам. Освещение было приятным, достаточным для чтения... если только найдешь такую редкость, как бумажную книгу или газету.

— Хорошо, Джес. — сказал я, начиная объяснение — Прямо через дверь находится просторная комната. Там у меня медиа-зал с диванами, креслами, плазменными панелями и игровыми консолями. Если пойти направо, то можно попасть на кухню, а если повернуть налево, то там большая ванная комната. Вот эта винтовая лестница из светлого дерева ведет на второй этаж, где расположены две спальни, небольшая ванная и мой кабинет. Есть еще подвал, но нам сейчас не нужно туда заходить...

— Понятно, хозяин. Мы обязательно спустимся и в подвал... — прошептала Джес прижимаясь ко мне всем своим телом. Было ощутимо ее жаркое тело сквозь рубашку. Она сильно стиснула свое белое платье в кулаке. — Сейчас я хочу... вас... прямо здесь и сейчас...

— Не думай о своем платье. — Я с трудом удерживал себя, но понимал, что должен быть строгим в такие моменты. Эта похотливая женщина с привлекательной грудью может просто выжать из меня все до капли, если я не буду ее контролировать. — Посмотри, как ты размазала свою одежду! Распутная безответственная! Дай мне ее.

— Простите, хозяин... — девушка опустила голову.

Я смотрел строго на мулатку.

— Ведь я обещал тебя наказать? Так, чтобы ты не могла сидеть неделю? Так что я исполню свое обещание. Пойдем.

Багаж остался в холле, я снял свои тяжелые ботинки и заодно помог Джес снять ее шлепанцы. Я бросил ее платье через плечо и повел послушную негритянку наверх. Я знал, что сделаю с ней. И пусть она только посмеет сказать, что это не настоящее наказание.

В одной из спален - той для гостей - у меня лежал запасной большой катушки провода пары. Он лежал давно, потому что не был нужен, так как я практически всегда пользуюсь беспроводными технологиями. Только во время установки внутренней инфраструктуры приходилось использовать различные провода для стационарных устройств, и это было более рационально, чем Wi-Fi. Я открыл ящик шкафа и достал коробку. Извлек катушку провода и размотал его на полную длину. Этот провод очень прочный, так как состоит из восьми отдельных жил и обернут эластичной пластиковой оболочкой. Такой провод выдерживает значительную нагрузку и может быть использован для привязывания или связывания человека так, чтобы он не мог освободиться. Поэтому я отмерил несколько метров провода, отрезал его и указал на кровать:

— Ложись, шлюшка.

Джес беспрекословно повиновалась. Правда, легла на спину, a мне нужно было наоборот. Так что я не преминул грубо схватить ee за руку и за ногу, и без разговоров перевернуть на живот. После этого быстро и крепко связал ей руки над головой проводами. Привязал их к спинке кровати. Взял подушку, вытряхнул ee из наволочки. Приказал негритянке:

— Открой рот.

A когда она это сделала, я начал запихивать Джес в рот наволочку. Запихал почти все, оставив снаружи лишь небольшой «хвост», и строго сказал:

— Не вздумай выплевывать. Ясно?

Девушка смотрела на меня со смесью вожделения, восхищения и... страха? Но понятливо закивала.

Тогда я сбросил с себя всю одежду (я не меньше Джес люблю ходить голым, просто способен держать себя в руках, a она нет), отрезал еще около трех метров провода. Сложил его, для удобства намотав на руку. Получился очень хлесткий двойной кнут.

— Ну что, сучка? Сбылась твоя мечта o наказании. Сейчас тебе будет невероятно больно. Мне плевать, будешь ли ты плакать, умолять меня, рыдать, или кончать от возбуждения по десять раз в минуту... Я дам тебе сначала двадцать хлыстов. A потом посмотрим...

И без дальнейших разговоров замахнулся проводом.

Пороть красивую и сексапильную девушку... Наверняка немногим приходилось этим заниматься. Немногие девушки этого хотят. Еще меньше позволяют это своим парням (хотя втайне наверняка мечтают o жестокой экзекуции). Плюс, возбуждает такой вид игр очень небольшую группу мужчин. При таком процентаже, я вполне мог назвать себя счастливчиком. Меня вид голой, беззащитной, привязанной к кровати негритянки возбуждал до мути в глазах. Она, насколько я знал, кайфует от происходящего еще больше. A сейчас я буду всерьез, больно, до криков и слез бить ee толстым кнутом из провода по попе и ногам, возможно, по спине, a она будет извиваться, корчиться, плакать, мычать сквозь простыню и... мокнуть. Изливаться своими соками мне на постель. Потому что эта гребаная похотливая шлюшка обожает, когда ee мучают!

Я нанес ей сильный удар кнутом. Удар был громким, и мягкая задница африканки затрепетала в протесте. Джес подернулась, но не выразила никаких эмоций. Я снова ударил ее кнутом. Еще раз. И еще! Без дать бедняжке оправиться, я бил ее со всей силы и чувствовал, что постепенно теряю рассудок от страсти. Джес сопротивлялась под моими ударами, слегка двигала ножками, издавала звуки сквозь простынь, покачивала головой, но я не обращал на это внимания. Черная женщина уже получила десять ударов кнутом. На гладкой кофейной коже оставались длинные темные следы. Я подумал и перешел на другую сторону кровати. Таким образом я покрою большую площадь ее задницы своими ударами.

— Хлестать! Хлестать! Хлестать! — повторялось словно эхо при каждом ударе кнутом по черной заднице, пока я усердно бил африканку сильными ударами витой пары. Несколько раз Джес подбрасывала ногами, пыталась подняться, но не могла опираться на руки и снова бессильно падала. После того как я нанес ей обещанные двадцать ударов кнутом, я немного остыл. Остановился, отдохнул. Потрогал промежность Джес. Она была вся мокрая, словно я мучал и дразнил ее уже два часа, но все не мог войти своим членом в ее киску. Подошел к ее голове. Глаза были слезящиеся, подушка была пропитана слюной... Я не стал вынимать тряпку изо рта, просто спросил:

— Еще хочешь?

Джес кивнула, я даже не успел закончить фразу. Она с таким жаром кивала, словно я предложил ей развратный секс втроем с ведром Виагры. Так что я размахнулся и снова с новой силой начал удовлетворять эту похотливую девушку. Она снова дергала ногами, беспокоилась, скручивала постельное белье в клубки...

После пяти ударов по заднице (там уже не было незадетого места и образовались заметные следы) я перешел к ее бедрам. Джес начала сильнее двигать ногами, видимо, потому что это было для нее более болезненно. Но мне было все равно. Я продолжал наносить удары, не считая, охватывая всю заднюю часть бедер равномерными шрамами.

В какой-то момент я остановился и снова прикоснулся к ее интимной зоне. Из влагалища девушки стало течь обильное количество выделений. Она была очень возбуждена или, возможно, уже неоднократно испытала оргазм...

Я хмыкнул, подскочил на кровать и решительно схватил ее ягодицы. Она отреагировала на это громким воплем, судорожно пытаясь освободиться. Очевидно, что мои руки были для нее так же неприятными, как раскаленный уголь или соль на свежую рану. Ага, Шоколадка, вот что тебе нужно!

Я снова схватил ее обеими руками за задницу, одновременно членом нащупывая вход во влагалище. В слабом свете блеснул анальный страз. Но задницу я решил пока не трогать. Займусь ее сладкой черной киской! Почему она испытала оргазм, а я нет? Это несправедливо. Я проник своим членом в ее тесную дырку, продолжая прижимать черные полоски. И начал медленно трахать ее. Иметь девушку, надежно привязанную за руки к кровати - это только на первый взгляд кажется извращением. На самом деле это дарит невероятное ощущение свободы. Ты знаешь, что она не может сопротивляться или ответить, но полностью доверяет тебе. И у тебя есть возможность доставить ей оргазм, разозлить или сделать ее счастливой до потери сознания...

Я ебал ee своим длинным хуем с упоением школьника, которому наконец дала самая красивая и грудастая девочка в школе. Это было волшебно и невероятно приятно, я и не останавливался ни на секунду. Тискал ee жопу и трахал пизду. Трахал и тискал, и трахал и трахал. Она активно подмахивала мне, стонала так, что даже сквозь кляп слышалось. И откровенно кайфовала. Я это чувствовал, потому что сам кайфовал, как никогда в жизни. Оказывается, надо лично выпороть женщину чтобы потом оттрахать ee с таким наслаждением.

— Тебе нравится, сучка? — Спрашивал я, решив, что как-то давно уж с ней не общался. — Нравится быть моей ебаной шлюхой, с выпоротой жопой и мокрой пиздой?!

Она мычала и мотала головой сверху вниз, всем своим видом выражая согласие.

И я вгонял свой хер в ee сладкую дырочку с новой силой.

Минут через десять этой неописуемой скачки я кончил. Просто взорвался и спустил несколько десятков миллилитров спермы ей во влагалище, с протяжным стоном. После чего выдернул из нее член, но не смог удержаться в вертикальном положении и повалился на кровать в полубеспамятстве.

Впрочем, долго я не провалялся. Открыл глаза и кое-как привстал. Похоже, организм начинает приспосабливаться к новому для него «режиму». Так что я более-менее оклемался всего за пять минут. Джес смирно лежала в той же позе, в какой я ee оставил. Руки примотаны к спинке кровати, ноги разбросаны, на попе вспухло множество рубцов, некоторые, кажется, полопались... Ох.

Из влагалища сочится моя сперма, под негритянкой уже огромное влажное пятно.

Я подошел к ее голове и сначала развязал ей руки, аккуратно распутывая веревку. Затем я снял кляп с ее рта. Кляп был заметно поцарапан и обгрызен, наволочка больше не походила на самую себя даже в отдаленном смысле. Джесс лежала, закрыв глаза.

— Шоколадка, — позвал я. — Привет, ты живая?

— Маст-т-тер… — она слабо простонала, открывая глаза.

— То самое. — Я кивнул. — Ну что, как ты себя чувствуешь?

Джесс не ответила, но слабо улыбнулась. Потом она с видимым усилием протянула руки и прикоснулась до своей задницы. Она мгновенно зашипела от боли и отдернула пальцы.

— Вот так. Я обещал наказать тебя погонять по попке. И могу повторить это обещание: в этом помещении тебе придется получать по заднице неоднократно... А может быть и в других чувствительных местах. Давай считать, что это было просто разминкой. Тебе понравилось?

— Да... Спасибо, мастер, — тихо прошептала Джесс.

Я приблизился к ней и поцеловал ее губы. Она все еще оправлялась, но уже через несколько секунд откликалась на мои ласки с охотой. Я перешел к ее шее, целуя и щекоча губами и языком. Затем спустился по спине, проходя по позвоночнику до ямки над ягодицами. Джесс слабо хихикала от щекотки. Наконец, я набрал больше слюны в рот и аккуратно начал прикасаться языком к рубцам и ранам на ее заднице. Слюна стекала прямо на изможденные ягодицы, а я медленно перемещал свой язык из края в край, постепенно распределяя жидкость по поврежденной коже. Затем я обработал таким же образом ее бедра, где тоже было множество ужасных следов моего наказания.

— Вот так, — сказал я, закончив. — Теперь лежи и отдыхай. Слюна поможет ранам зажить быстрее. Но, как я и обещал, ты примерно неделю не сможешь сидеть. Может быть чуть меньше, не так важно. Спи. Спокойной ночи.

И ушел, погасив в комнате свет.