Дети Вудстока. Из сборника Эро рассказы дети Часть 4

Предисловие автора

Этот раздел является завершающим и предназначен только для тех, кто прочитал предыдущие три части этой истории (я заранее отвечаю на возможные вопросы типа «Что на сайте для взрослых делает такой рассказ?»). Я приношу извинения всем, кто читал мои произведения, за то, что я так долго молчал - у меня просто не получалось закончить историю. Тех, кто желает присоединиться к этой небольшой группе - добро пожаловать).

Глава 6. "Счетные рыбки"

Никто из группы уже не видел выступления Арло Гатри и Джоан Бэз, которые были последними на этот день. Все спали - даже младенец.

Утром Стюарт был разбужен вертолетом, который пролетел низко над их головами. Парень открыл глаза и сразу же закрыл их снова - его ослепило солнце. В следующую секунду оно скрылось за облаком, заговорившим голосом Чарли:

- Стю, просыпайся... Стю, нам нужна помощь, вставай!

Затем облако легонько толкнуло Стюарта в бок, и он снова открыл глаза:

- Что случилось, Чарли?

- Нам нужно освободить место для вертолета. Привезли продукты, но пилоту негде сесть.

Стюарт пришел в себя и поднялся на локтях:

- Освободить? От чего?

Чарли развел руками. Стюарт огляделся.

Вчера еще зеленое поле люцерны выглядело как поле битвы под Геттисбургом. Везде, где только хватало глаз, спали - на кроватях и даже прямо на земле, а также на крышах нескольких машин, которые успели добраться первыми. И сами машины были заполнены спящими людьми, не говоря уже о тех самых "пяти автобусах из Орегона".

- Как это можно освободить? - задал парень недоумевающий вопрос.

- Пока я сам не представляю, - ответил Чарли. - Мы соберем парней, Уэви придет. Будем думать... Но нужно сделать это быстро.

— Использовать вертолёт? Он будет кружить над нами?

Чарли не отвечал, а притянул Стюарта за собой. Тот поднялся и вместе они начали пробираться через толпу спящих, утопая в грязи, в сторону лесополосы - там было меньше народу.

- У нас за деревьями несколько палаток, - пояснил Чарли по ходу. - Там есть кухня, "малая сцена". Даже медпункт установили прошлой ночью после приземления вертолёта. Было бы здорово, если бы вертолёт сел ближе к этой стороне.

- Медпункт? - Стюарт даже остановился. - Фло нужно туда отвести с ребёнком - пусть проверят её состояние. И остальных тоже отправить - Молли, Ким...

- Отведем-отведем, не переживай, - нетерпеливо ответил Чарли и снова потянул его за собой.

По пути он собрал всех бездельников, которые просто бродили без дела, так что вскоре их стало около полутора десятка. Когда они добрались до места, там уже было около сотни человек, в основном из "хиппи-полиции", - но можно выделить двоих: худого мужчину неопределенного возраста, одетого в стиле американских фермеров-пионеров с платком на шее, и невысокого крепыша средних лет, похожего на отставного морского пехотинца. Это были двое лидеров: Хью Ромни из коммуны "Hog farm", больше известный как Уэви Греви; и Кен Баббс из коммуны "Весёлые проказники" с Западного побережья. Они обеспокоенно беседовали, оглядываясь по сторонам и время от времени поднимали глаза в небо.

- Может быть, спустить по верёвкам? - предложил Баббс. - Там же нет ничего хрупкого, Уэви?

Уэви широко улыбнулся и кивнул головой:

— Нет никакой необходимости в битве, но ни один из вертолетов не сможет продержаться на воздухе достаточно долго, чтобы дождаться, когда все скинутся. — Он прошептал: у него было всего два верхних зуба. — Там завтрак стоит четыреста тысяч, представляешь? Гольдстейн попытался. Поэтому мы потратим целый день на то, чтобы все принять... А есть ли там кому скидывать? Не-е-е, нужно придумать что-то другое... Встать в оцепление разве что...

— Как это? — сначала не понял Баббс.

— Взяться за руки и образовать круг, — пояснил Уэви. — Чем больше людей будет, тем больше будет круг. И вертолет сядет туда. А потом перенесем.

— Это нереально, — покачал головой Кен. — Никто не устоит, когда вертолет приземляется.

— Пару сотен устоят, — заверил Уэви, по-прежнему улыбаясь. — А кто не устоит... ну что ж, полетает. Настоящее приключение — это круто, парень! — И он обратился к остальным, объясняя им, что им нужно делать. Кен насмешливо фыркнул.

К тому времени, привлеченные собранием, к толпе присоединилось еще несколько десятков людей, и Греви смог быстро организовать людей для очистки пространства и создания кольца. Вертолет успел сделать пару кругов над полем, и, когда снова оказался над ними, Кен начал усиленно подавать сигналы. Пилот понял сигнал, и машина стала опускаться. Стюарт почувствовал горячий ветер. Парень непроизвольно опустил голову, закрыл глаза и крепко сжал руку Чарли — справа — и незнакомого блонд коротко стриженого юноши — слева. Ветер перекрыл дыхание, щипал глаза — Стюарт чувствовал это даже сквозь закрытые веки. Уши забиты от шума винта. На мгновение ему показалось, что вертолет сядет на него — так близко звучал шум. Тело напряглось, голова упала на плечи.

Наконец вертолет приземлился, разбрызгивая грязь. Стюарт сдержал дыхание. Шум постепенно стих, уши начали отсвечивать. Вскоре винты остановились. Парень с облегчением выпрямился и трудно расправил руки, видя, как Чарли мчался к вертолету и тут же исчез в окружающей его толпе. Затем из люка начали лететь первые грузы, и толпа превратилась в цепочку муравьев.

Следующие несколько часов Стюарт провёл вместе со всеми перенося тяжелые пакеты с соевым соусом и овощами на кухни. В одной из таких походок он заметил Чарли, проходившего мимо в расстегнутой куртке и закричавшего ему на ходу: "Я за Фло!" Вначале Стюарт испытал порыв побежать следом, но затем передумал и решил встретиться с ними у медицинского пункта.

И это оказалось разумным: пока Стюарт переносил очередной пакет, разведал, где находится медицинский пункт и добрался туда, Чарли и Флоренс с ребёнком уже стояли у входа, ожидая, пока итальянский врач закончит разговор с двумя молодыми людьми в кожаных жилетах. Стюарт подошел ближе и услышал:

— ...в основном порезы. Несколько случаев ожогов глаз — три или четыре. Некоторые дураки наркотики приняли и начали смотреть на солнце. Есть два случая ожогов от звука.

— Ожоги от звука? — удивленно переспросил один из собеседников — невысокий, очень молодой парень с кучей кудрявых волос и странным взглядом, который иногда называли "космический эльф".

— А что в этом такого удивительного? — пожал плечами врач. — Вы поставили такую мощную аудиосистему, что ее можно слышать почти на всем Вудстоке.

— Все равно странно, — проговорил другой парень — худощавый. — Вчера выступали только фолк-певцы...

— Переместите людей от столбов, — посоветовал доктор. — Я предполагаю, что фолкникам это не помешает. Но если тяжелые группы выйдут...

«Эльф» покачал головой:

— Это невозможно, док. Слишком много народа... И их будет еще больше — уик-энд только начался.

— Я вас предупредил, мистер Лэнг, — почти равнодушно сказал доктор. — А после этого — ваше дело. Кстати, вы так небрежно организовали все... Медсестры прибыли только сегодня. Недостаток лекарств. Нарушение санитарных норм. Я не хочу быть прорицателем, но буду очень удивлен, если здесь обойдется без смертельных случаев.

Лэнг промолчал, а долговязый примирительно заговорил:

— Док, все будет в порядке. Кстати, не хотите выпить? Отдохните одновременно...

Доктор минуту смотрел на его наивное лицо, словно пытаясь понять есть ли какая-то подвоха, затем протянул руку:

— Давайте...

Чарли решил, что пришло время вмешаться:

— Извините, доктор, можете осмотреть женщину и ребенка? Она родила ночью, возможно, ей нужна помощь...

Доктор замер с протянутой рукой, затем собрался сказать что-то, но его перебил ворвавшийся в палатку подросток:

— Док, поспешите! Там одного парня задавило трактором!

Выразительно взглянув на Лэнга, доктор быстро направился за подростком, на ходу бросив ближайшей медсестре: «Проверьте роженицу». За ним выскочили и Лэнг с долговязым. Чарли со Стюартом растерянно обменялись взглядами. — Неприятная ситуация, — неуверенно проговорил Чарли. Стюарт пожал плечами.

В это время медсестра провела Флоренс через разделяющую палатку ширму. Вскоре послышался плач ребенка.

— А ты достал молоко? — словно очнулся Стюарт.

— Ещё утром, — автоматически ответил Чарли. — Думаю, Фло уже сможет сама его кормить. Посмотрим, что скажут сейчас.

Осмотр продолжался недолго: вышедшая медсестра сообщила, что всё хорошо. Пока Флоренс кормила ребёнка и приходила в себя, молодые люди договорились о том, что здесь разместят ещё двух рожениц, и наконец они все вышли из палатки. Флоренс выглядела бодрее и улыбалась, аккуратно держа спящего младенца.

Они пошли к сцене, где два часа назад начался концерт. Занятые делами, они пропустили выступление «Quill», и теперь со сцены доносился энергичный перебор гитары и звучный, хорошо всем знакомый голос...

* * *

За пятнадцать минут до начала выступления. Суббота, 16 августа.

— Джо, давай же...

— Вы что случилось, ребята? У вас что, совсем свихнулись от кислоты? — Длинноволосый усатый молодой человек в псевдо-военной форме на голое тело недоумённо смотрит на запыхавшегося Лэнга. — У меня все инструменты оказались в пробке, даже гитара. Как я буду выступать?

— Найдем мы тебе гитару, — радостно смеется Лэнг и кивает кому-то сзади. Тут же кому-то протягивают непонятно откуда взявшуюся старую черную гитару без ремня. Джо берет её, придирчиво осматривает, затем пытается взять пару аккордов и тут же восклицает:

— Боже мой, она разстроена, как мой отец перед свадьбой... Мне только настройка займет три часа, Майкл!

— Ну подкрути что-нибудь... Думаешь, кто-то обратит на это внимание?

— А ремень?

— Ну что ты как ребенок, Джо? Ты не можешь играть без ремня, что ли? Вон, Ричи Хейвенс вчера играл без ремня — и ничего. Три часа играл, кстати.

— Ну, я не Ричи, Майкл.

— Джо, — вмешивается в разговор высокий ведущий Джон Моррис (фестиваль начинает приобретать признаки цивилизованности), — нам действительно нужна твоя помощь. Сцена мокрая — надо ее высушить. Электроинструменты не подключены. И кого-то выпустить. Чип с ребятами сейчас проверяет все кабели, чтобы никого не стукнуло током. А время идет. Мы на 9 часов отстали из-за этой погоды. А времени — до понедельника.

— Так я же не запланирован, — уже не так уверенно сопротивляется Джо, — какая мне польза? И сколько людей...

— Ну что тебе люди? — снова отвечает Майкл. — Представь, что ты на антивоенной демонстрации. Так легче будет? Представь себя эдаким Че Геварой — и вперед. Ну же, Джо, всего двадцать минут!

— Пятнадцать, — тут же отзывается музыкант.

— Если пойдешь...

— А это — демонстрация?

Вокруг смеются.

— Черти, ну хоть веревку дайте какую-нибудь, а? Что ж вы так издеваетесь над людьми? Гитара из какого-то подвала, сцена мокрая... Меня током хоть не стукнет?

— Не стой близко к микрофону, и все будет в порядке, — отзывается Моррис.

— Вот умница какой, а? — комментирует Джо. Он уже сидит на корточках и привязывает поданный ему кусок веревки к грифу гитары — Ладно, пусть будет. Но, Майкл, что хочешь делать — пятнадцать минут. Не больше. Хоть охоту по окрестностям устраивай, понял? Мне еще с "Рыбами" потом выступать, когда они доберутся...

— Не переживай, Джо, так все и будет — благодарно отвечает Лэнг. Снова раздается взрыв хохота...

* * *

Так уговаривали на сольное выступление одного из самых радикальных рок-поэтов и музыкантов Америки — Джозефа Макдональда, лидера группы "Кантри Джо и Рыбы", более известной как "Кантри Джо". Это прозвище было для американских властей хуже красной тряпки для быка, поскольку напоминало им о временах Второй Мировой войны, когда в США был очень популярен лидер одной коммунистической страны с таким же прозвищем — "Кантри (Дядюшка) Джо". Именно поэтому родившийся в 1942 году мальчик получил это прозвище, которое через 27 лет суждено было поставить на уши Вудсток, а затем всю Америку своим единственным сольным выступлением. Или, если быть точнее, единственной песней...

* * *

— Передайте мне вашу «Ф»!

— «Ф»! — радостно отозвалось поле на начало известной «рыбной считалочки» от Джо Макдональда. Стюарт, Чарли и Флоренс переглянулись, улыбнулись и стали быстрее пробираться сквозь толпу к своему месту.

— Передайте мне вашу «У»!

Секундная недоумённая пауза...

* * *

... имевшая простое объяснение.

Обычно на концертах, начиная эту игру-перекличку, пародирующую футбольные «кричалки» болельщиков, Джо формировал слово «Рыба», поэтому его желание получить другую букву (и в результате — другое слово) вызвало изначальное непонимание. Однако оно быстро прошло, уступив место...

* * *

... — «У»! — с интересом подхватила толпа новые правила игры.

— Передайте мне ваше «С»!

— «С»!

— Передайте мне ваше «К»!

— «К»!

Каждая буква передавалась с возрастающим воодушевлением: слушателей охватывало предчувствие чего-то необычного и зажигательного.

— И что получилось в итоге? — спросил Джо голосом школьного учителя.

— «Фак»!

— Что получилось?

— «Фак»!!

Каждый раз это слово звучало все громче и сочнее, превращаясь в некую эмоциональную вспышку. Он всех их, а? Стюарт невольно повернул голову и ответил:

— Интересно, ему за это что-нибудь будет?

— О чем ты? — не понял Льюис. Волна восторга начинала спадать, и они уже могли разговаривать более или менее нормально.

— Я о том, — продолжал парень, — что одно дело — петь такую песню на кампусе или на выступлении, где все — свои, а совсем другое — на таком фестивале. Ты думаешь, они там — он кивнул куда-то в сторону Нью-Йорка — не будут знать, что тут пели и как?

Льюис удивленно посмотрел на друга:

— Стю, что ты задумал? Что это за бессмысленные слова? Мы же не в свободной стране, разве что ли?

— Ну как можно забыть, как антивоенную демонстрацию разгоняли в Чикаго? В конце концов, мы живем в свободной стране, — ответил Стюарт с ноткой иронии.

Льюис быстро огляделся:

— Стю, прошу тебя, не говори так громко...

— О чем ты? — спросил парень с подозрением и положил руку на плечо Льюиса. — Разве агенты ФБР преследуют нас? Бедный мальчик Лью... А что насчет свободной страны?

Льюис раздраженно отбросил его руку и хотел возразить, но его перебили.

Со сцены прозвучала его фамилия. Парень посмотрел в ту сторону. Высокий загорелый мужчина — видимо, ведущий программы — стоял у микрофона и поздравлял его с рождением сына. Затем...

* * *

Опасения Стюарта подтвердились. Через полгода вышел фильм о фестивале, который включал исполнение песни "Вьетнамская песня" Джозефом Макдональдом, обновленную версию "рыбной считалочки" и эмоциональное послание музыканта слушателям. Фильм стал грандиозным успехом, и в кинотеатрах зрители громко повторяли за хиппи из Вудстока: "Fuck". Результат не заставил себя долго ждать: Кантри Джо был арестован по обвинению в нарушении общественной нормы. Под давлением общественности через полгода Джозефа Макдональда помиловали. Тот же фильм в 1970 году получил премию «Оскар», частично благодаря популярной "Вьетнамской песне". Она стала новым толчком для антивоенных и антиправительственных демонстраций.

* * *

... на сцену вышел стройный молодой человек со спиной украшенной гитарой, в тонких очках, напоминающих Джона Леннона, в светло-пятнистой рубашке и джинсах, аккуратно закатанных до щиколотки. Ведущий скромно представил его как «Джона Себастиана», вызвав новую волну аплодисментов. Себастиан игриво потряс воздух руками, выпил немного воды из стаканчика, стоявшего на усилителе, и подошел к микрофону, чтобы сказать всё то же самое, что говорили почти все исполнители этих дней: какая классная атмосфера, как он рад выступить здесь, хотя изначально не хотел этого делать, но его друг Чип Монк уговорил его. Наверное, только очень проницательный человек мог заметить иронию в его словах и тональности. Даже сам певец не знал точно о чем или о ком он говорит. Ещё со времен группы "Lovin' Spoonful" его знали как шутника-циника, который умел произнести острый комментарий даже там, где это было неуместно (это также напоминало его знаменитого британского коллегу). И на фестивале он подтвердил свою репутацию одной фразой: "Ребята, любите друг друга, но не забывайте убирать за собой мусор". Однако на это никто особенно не обратил внимание. Публика была уже настолько опьянела, что ей сложно было воспринимать смысл сказанного — главное было то, что кто-то что-то сказал и это нравится интуитивно.

После этого Себастьян начал петь. Видимо, он был впечатлен новостью о рождении младенца на фестивале, и поэтому исполнил песню "Молодое поколение", посвятив её новорожденному. Льюис, смущенный и радостный, слушал с открытым ртом; Флоренс улыбалась и прижималась щекой к его плечу. Стоящий немного позади них Стюарт наблюдал за парой и впервые осознал, что они хорошо сочетаются друг с другом... Это осознание пронзило его неожиданно, хотя он уже два года жил с этим фактом, но либо не замечал его, либо не придавал ему значения. И теперь, глядя на них, он ощущал в себе пустоту.

Льюис и Флоренс чувствовали, что Себастьян поёт для них:

О, почему молодежь считает нас устаревшими?

Их мысли всегда заняты только ими самими.

Я сам был таким в молодости давным-давно -

Моложе, чем они сейчас, но их порыв мне знаком.

Скрывшись от основных правил,

Прогуливая школу в дождь за грибами...

Конечно, со временем я многое забыл,

Но я помню все то, что должен знать мой ребёнок в жизни,

Чтобы он мог задавать мне вопросы...

"Интересно, что Льюис поймёт из этой песни?" - подумал Стюарт, смотря на своего друга, который слушал песню. Иногда он относился к Льюису с некоторым презрением - особенно когда речь шла о его взгляде на жизнь, реальность и мир в целом.

И всё то знаниями наполнится ребёнок мой,

Моя страхи для него - как комиксы: я боялся зря... -

горячо звучало со сцены.

Наконец Себастьян закончил песню.

- А он удивительно передал эмоции старших людей, не так ли? - обратился Льюис к Стюарту после аплодисментов.

Стюарт пожал плечами:

— Я не слышал, чтобы он подавал их. Песня как обычно, без каких-либо насмешек. Просто хорошая и добрая.

— А представь себе, — начал убежденно говорить Льюис, — сидит такой угрюмый предок и думает, почему он не может найти общий язык со своим сыном.

— И где тут насмешка? Мне кажется, это — трагедия...

— Тра-ге-дия? — насмешливо протянул Льюис. — Стюарт, а как можно найти общий язык с предками, которые затеяли эту войну? О чем вообще с ними разговаривать?

— Ты думаешь, — возразил Стюарт, — что у тебя со своим будущим сыном не будет о чем поговорить? И что вы не найдете общих интересов или языка? Если понадобится, ты не сможешь его выслушать? Ты же пропускаешь самое главное, Лью: предок в песне не просто страдает, а пытается мириться со своим сыном. Но вот ему-то, его сыну, все равно, потому что он думает только о девушках и удовольствиях.

— Во-первых, — нахмурился Льюис, — я никогда не пошлю его воевать. А нас постоянно отправляют. Те же предки. Во-вторых, ты думаешь, что этот предок в молодости не веселился? Конечно же, поверь мне, парень. — Он подмигнул Стюарту. — Удовольствия и девушки - это все, что нужно от жизни, как бы ты ни жил. Не так ли? — Льюис обнял Фло.

Стюарт хотел возразить, но на сцене, откуда уже ушел Себастиан, началось движение. Постепенно появлялись экзотические фигуры с электроинструментами - видимо, сцена уже была освобождена от воды,- и среди них выделялся невысокий мексиканец с узким лицом. Его прищуренные глаза и время от времени поднимающаяся губа с усиками создавали аналогию с хорьком.

Это был молодой, но свободный в выражении Карлос Сантана со своим ансамблем...

Заключение. 18 августа. Первая половина дня

Они сидели в троем посреди грязного, запятнанного поля, в компании таких же, как они, немногих слушателей, и наслаждались игрой Джими Хендрикса «Звездно-полосатый флаг». Гитара издавала что-то удивительное: начиная с прославления страны, она тут же теряла контроль и переходила в истеричные, пронзительные и хриплые звуки, которые превращали гордый гимн в рев вертолетов, крики умирающих людей, разрушение надежд и "плохие путешествия". Когда звуки опять становились обрывками гимна, это казалось кощунством и издевательством.

Они сидели в троем - Стюарт, Льюис и Флоренс держали ребенка между собой. У Молли начались приступы еще в субботу, и ее еле успели доставить в медпункт. Чарли и Ким уехали на мотоцикле в воскресенье - Чарли отвез свою подругу рожать в один из близлежащих городков. Разъехались "хиппи выходного дня" - студенты и офисные работники, которые любили на выходных примерять образ неформалов. Уехали "пять автобусов из Орегона", увозя орегонско-калифорнийских хиппи обратно к Кену Кизи. Заканчивался музыкальный фестиваль - тихо, почти незаметно, несмотря на то, что на сцене блестел Хендрикс. Позади было три безграничных дня, которые вместили почти всю жизнь, выступления, каждое из которых оставило яркий след, пятно, даже шрам. Позади была ужасная гроза в субботу, после которой казалось, что фестиваля не будет - но он вознесся Фениксом из пепла и снова заполнил все музыкальными красками. Стюарт запомнил все - каждую минуту, каждый звук, каждое слово и ноту - но особенно запомнилось ему полуторачасовое ночное выступление группы "The Who"...

...И наступила ночь с субботы на воскресенье, темная и холодная, полная отчаяния и грусти. Она унесла одну жизнь и принесла кошмарные видения войны, смерти и бессилия...

Над полем, затопленным дождем и покрытым телами людей, слабо разносилась музыка. Звуки были такими же грязными и рваными, как и люди, сидевшие на земле. Но это не имело значения для них - они были равнодушны к своему состоянию, когда грязь застывала на их телах, а волосы спутывались в клубках. И звуки не имели значения.

Сцена заполнилась дрожащим высоким голосом:

- Увидь меня... Почувствуй меня... Коснись меня... Убей меня...

Каждое слово сопровождалось звуками струн и легким стуком барабанов. Каждый раз певец задыхался словно без воздуха. Гроза, прошедшая днем, не принесла освежения миру; наоборот, она погрузила его во мрак, из которого не было выхода. Яркие прожекторы, раньше ослеплявшие музыкантов своим светом, сейчас словно потускнели от безысходности и сомнений. Они только подсвечивали четверых грустных фигур на мокрой сцене.

Время от времени от гитары летели искры. Гитарист страдал от боли, электрический ток пронизывал его. Из-за этого иногда звук был неверным, но это не имело значения - настоящие эмоции песни перекрывали все.

- Увидь меня... Почувствуй меня... Коснись меня... Убей меня...

Слабая просьба превратилась в мощный призыв, молитва стала криком. Хрупкий человек стоял перед Вселенной и кричал ей в лицо: "Эй, Бог! Слышишь? Ты создал меня по своему образу! Ты дал мне способность творить так же, как и Ты! Зачем же Тебе завидовать самому себе? Вот я здесь - посмотри! Я не скрываюсь, не боюсь; я смело взираю на Твои глаза, черные как Вселенная, и призываю Тебя стать моим соавтором: убей меня и создадим новый мир вместе! Мир без грязи, без тьмы, без войны; мир полный света, счастья и музыки. Наша музыка - слышишь меня? Неужели Ты не можешь быть соавтором? Я слышу Твою музыку - а Ты слышишь мою?"

К певцу присоединился бледнеющий от напряжения гитарист, и они исполняли дуэтом. Издалека доносился грохот ударных, будто предвещая начало — чего? творения? разрушения? Вместе с ними бас-гитарист точно и уверенно выстраивал свою партию, подчеркивая ритм действия.

И на востоке медленно посветлело...

— Льюис, — неожиданно произнесла Флоренс, прижимая щеку к его плечу, — давай назовем малыша Стюартом.

Льюис резко повернулся к ней и встретил ее взгляд — просительный и одновременно спокойно-уверенный, будто девушка знала, что ей не откажут. На мгновение Льюиса охватило чувство ревности, и он бросил взгляд на друга, для которого казалось нет ничего больше, кроме гитарного безумия.

— Ты правда хочешь этого?

Девушка молча кивнула. Льюис на минутку задумался, размышляя и испытующе глядя то на подругу, то на Стюарта, наконец медленно сказал:

— Ну... хорошо, пусть будет так. В конце концов, он помогал тебе, пока я... — Парень не закончил фразу: девушка мягко прикрыла ему рот ладонью.

— Спасибо, Льюис, — Девушка убрала ладонь с его губ и нежно поцеловала его. — Я люблю тебя.

Парень улыбнулся — как-то робко, с недоверием. В его уме крутился вопрос, но после этих слов он так и не решился задать его.

Стюарт же продолжал неотрывно смотреть на сцену, и в его голове медленно прокручивались образы прошлого: фрагменты фраз и высказываний, услышанных им по телевизору, на выступлениях, на демонстрациях...

... У меня есть мечта: однажды наша страна, осознав истинное значение своей веры, станет её воплощением... У меня есть мечта: однажды на багровых холмах Джорджии потомки бывших рабов смогут разделить трапезу братства с потомками бывших рабовладельцев... У меня есть мечта: однажды там, в Алабаме, штате жестоких расистов... чернокожие мальчишки и девчонки возьмутся за руки с белыми мальчишками и девчонками, словно братья и сестры... Сегодня у меня есть мечта...

... Президент Джонсон намекнул на то, что ФБР следит за всеми проявлениями антивоенного настроения...

... Я ощущаю призыв своего поколения, но мне трудно выразить его словами...

... На сцене я воплощаю любовь перед тысячами людей, а затем возвращаюсь домой и засыпаю одиноко...

... Слушайте! Я не говорю о революции. Я не говорю о демонстрациях. Я говорю только о радости. Я говорю о любви...

... Приведите мне их головы!...

... Они сидели трое посреди замусоренного поля, по которому перемещались группки добровольцев, убирая в пакеты все отходы после трехдневного праздника. Оставшиеся небольшое количество людей - несколько тысяч - скопилось возле сцены, рискую получить повторные поражения от звукового излучения. И в это время под присмотром злобного (или может быть чрезмерно правдивого?) колдуна "Звездно-полосатый флаг" незаметно превратился в "Лиловый туман":

В моем мозгу пурпурный туман