В шаге от рая. Эротический хорор. (Только исключительно для взрослых!). Из книги Эротические рассказы

Элизабет

Элизабет осознавала, что она находится в состоянии сна, что она спит и то, что все, что она видит, - это всего лишь сон. Глубокий и невероятно реалистичный сон. Она просто лежала и воображала себя бегущей по лесу, густому и заросшему ветвями изуродованных и устрашающих деревьев.

Элизабет запутывалась в ночной тишины ветвей, раскинувшихся в разные стороны, и бежала вперед, не имея представления о своем направлении. Но ее тянуло куда-то с необъяснимым желанием молодой девушки в этом сне. Желанием скорого обещанного свидания. Она пробегала через густой пеленой, словно неподвижный туман из молока, где было почти ничего не видно, но ей казалось будто она знала точное направление и продолжала бежать без остановки. Она спешила потому что он ждал ее. Тот блондинистый красавец в полуразрушенной церкви леса. Именно там они и познакомились, когда она случайно или нет, забрела в эту полуразрушенную католическую церковь в своем сновидении. Церковь находилась в туманном лесу. После этого она приходила туда к нему каждый раз, и он всегда звал ее в этот запутанный и страшный лес, переполненный корявыми деревьями. Он звал ее по имени. Он знал ее имя.

Он был этим прекрасным молодым человеком с высоким ростом и светло-русыми волосами. Он появился в снах Элизабет неожиданно и с тех пор они стали неразлучными, а сны становились все более реалистичными. Она могла чувствовать эти сны так же как и его. Они прикасались друг к другу и были близки, но об этом не знала даже мама Элизабет.

Элизабет никому не рассказывала про него. В чем смысл, если все будут только смеяться над тобой и считать фантазеркой? Твои подруги и одноклассницы, например. Даже мама делает замечания по поводу ее рассказов и говорит, что пора взрослеть. Элизабет уже давно была взрослой, только мама почему-то этого не замечала, так же как и сама Элизабет. У мамы была своя собственная личная жизнь. Она была вдовой, и у Элизабет не было отца. Поэтому мама жила своей женской жизнью и искала нового мужчину для себя, а может быть скорее для любовника. А Элизабет жила самостоятельной жизнью.

Необходимо отметить, что мама Изабель никак не могла быть считана неблагоприятной матерью, однако последние времена она стала весьма занята своими романами и забыла о наличии своей дочери. Она не проявляла интереса к ее успехам в школе или личной жизни.

А потом он появился внезапно и неожиданно. Однажды ночью он пришел к ней и позвал ее с собой в тот загадочный, мрачный лес. В то время Изабель спала крепким сном, и вот он появился - прямо в ее сновидении, прямо рядом. Тогда она ощутила его рядом со своей постелью.

Кто же он был этот незнакомец? Молодой и привлекательный. Хотя можно было заметить, что он старше нее. Это было очевидно, но Изабель так мечтала о своем возлюбленном именно таким образом, каким представляла его себе. Ей не хотелось иметь дело с ровесниками или теми, кто был ей младше. Женская психология в юном возрасте так устроена. Все стремятся связываться с партнерами старше. И вот он - этот красавец из того заброшенного, ужасного леса сказок. Из того полуразрушенного храма.

Кто же он был? Изабель до сих пор не знала ответа на этот вопрос. Откуда он появился в ее снах? Кто его пригласил? Может быть, это было отражение ее желаний, мечты о женихах.

В ту ночь он быстро завладел ею. Его присутствие осталось незамеченным для мамы. Мама не знала, что Изабель уже перестала быть девочкой. Что у Изабель появился свой секретный и загадочный молодой возлюбленный. Возлюбленный из ее сновидений, сновидений, которые имели реальное влияние на этот мир.

Изабель не знала его имени и даже не спрашивала об этом. Она боялась разрушить ночное счастье. Вдруг ей что-то не понравится и он больше не придет? И исчезнут и лес, и храм, в котором он находился. Изабель боялась потерять его. Она была безумно влюблена и жила только этой любовью. Она отрывалась от реальности и существовала только в своих снах. Ее жизнь была ограничена от сна до сна, все остальное уже не имело значения для нее.

И вот Изабель бежала по этому, жуткому корявому, но живому лесу. Она цеплялась ночнушкой o его вывернутые словно на изнанку толстые ветви. Она бежала, поэтому стелющемуся под ee босыми ногами туману. Прямо спрыгнув с постели стоящей в этом же лесу. Этот лес каждую ночь появлялся в ee спальне и окружал Изабель постель. Каждую ночь появлялся у постели ee этот стелющийся под ee ноги молочный густой туман. И Изабель бежала на встречу на призывный своего ночного любовника зов, по этому лесу в тот стоящий в нем полуразрушенный каменный в странных рельефных барельефах церковный храм. Там они были всегда наедине и занимались любовью. Только он и она, Изабель.

Эх, как бы, наверное, обзавидовались ee Изабель подружки одноклассницы, узнав об этом. Ни у кого такого не случалось в жизни. Даже Джинджер, самая старшая в ee классе, которая, девчонкам хвасталась об личных отношениях с бойфрендом. В общем, так себе, таким же, как и у остальных. Но не таким как у Изабель. Даже у Джинджер не было такого красавца. С длинными вьющимися волосами, из-под большой золотой с острыми зубцами короны на голове, как сказочный принц из какой-нибудь сказки. С таким красивым молодым почти женским лицом. С невероятно красивыми голубыми глазами и красивой атлетической фигурой. Если б только все видели его этого ee парня из сновидений.

***

Кто он? Изабель так и не знала, но он любил ee, и это было для нее главное, и он был теперь там в том храме и ждал ee. И Изабель спешила. Спешила на очередное ночное свидание.

Изабель не помнила, сколько в этот раз пробежала. Она особо и не мерила свой ночной по лесу сказочный полет метрами бега. Зачем ведь он ждал ee. Зачем ведь он был там и звал ee опять по имени. Он ee ночной красавец любовник. Они должны были быть вместе. Опять этой ночью.

Как сильно она любила его! Этого прекрасного мужчину из полуразрушенного храма в готическом стиле. В этом лесу не было никакого страха. Теперь он казался ей даже более близким и родным, чем прежде.

Но в этом лесу было что-то еще. Что-то всегда следовало за ней и преследовало Изабель. Что-то злобное и ужасное.

Однажды она во сне почувствовала, что на нее кто-то наблюдает. Другая женщина или, точнее, ее конкурентка следила за Изабель и однажды даже напугала ее. Она поняла, что это ее соперница, так женщина подумала. Любовь не обходится без трудностей. Даже во сне. Здесь был кто-то, кто хотел помешать их отношениям, и теперь опять следовал за Изабель по этому ужасному заросшему лесу.

Эта женщина была молодой, такой же молодой, как и он, вероятно. Старше Изабель, но молодая, с черными вьющимися волосами, которые сверкали на ветру и доходили до пояса. Брюнетка. Она была страстной брюнеткой с глазами ночной демонессы. Черные как уголь и сверкающие огнем ада. Изабель видела только ее голову. Ниже была только тень. Черная женская тень, тень ее змееподобной фигуры, плавно двигающейся над поверхностью ползущего по земле тумана.

Изабель не знала, кто она такая, но она знала, что эта женщина имела какое-то отношение к ней и к его блондинистой красоте. Она следовала за ними буквально на каждом шагу в этом лесу и до самого полуразрушенного старинного многовекового католического храма.

— Изабель! — раздался голос в лесу — Моя любовь Изабель! Приди ко мне!

И Изабель летела что было духу на призыв этой ночи. Она уже стояла на пороге того храма, когда сзади сломалась с треском за ee спиной толстая древесная ветка ближайшего с ней дерева. Та, что преследовала ee, стояла там. Она смотрела на нее страшным пронзительным взглядом молодой жестокой ненавидящей ee ведьмы. Она стояла почти в двух шагах за ee спиной, но не трогала Изабель. Почему не было понятно. Может из-за него? Может он не давал ей прикоснуться к Изабель?

Изабель смотрела на нее, и ей было страшно. Она видела, как та ee ведьма оскалилась и зашипела как змея, a во рту у нее были конические острые как у зверя зубы.

Изабель, напуганная увиденным, быстро перешагнула через порог храма и заскочила внутрь здания под высокий его арочный с колоннадою свод. ***

— Я ждал тебя моя Изабель! — сказал он этот русоволосый молодой любовник красавец — Ты вновь ко мне пришла моя Изабель! Ты пришла ко мне вновь в мой лес и мой дом! И я рад видеть тебя здесь снова! — его голос гулко раздавался под сводами полуразрушенного готического храма.

Он приблизился к Изабель и обнял ee. Потом крепко прижал к себе и прижал ee девичью с распущенными черными волосами голову к своей обнаженной груди. Он был совершенно голым. Всегда. Изабель не задавалась вопросом почему. Он был голым и при их первой встрече, но тогда она не видела его полностью. Он пришел из того леса. Такой светящийся ярким светом. Повис над Изабель кроватью в их первую ночь, ночь первой встречи. Она поначалу видела только верхнюю часть его обнаженного мужского красивого тела, a позднее уже он обнажился перед Изабель полностью и таким был всегда. С момента их первой близости. Он был всегда совершенно голым, и он всегда как-то светился изнутри каким-то непонятным призрачным голубоватым светом. Казалось, его тело

Излучение этого странного света было само по себе удивительным. Оно имело теплую и приятную атмосферу, в которой Изабель находилась в комфорте.

— Она снова следовала за мной! — прошептала Изабель ему — Она преследует меня постоянно! Я так боюсь!

— Я знаю, Изабель, — его голос стал нежным и тихим — Моя дорогая Изабель... — Он обнял ее покрепче, прижав к своей груди — Она мешает нашей любви, но вскоре все закончится, моя Изабель. Для нас обоих.

Он схватил Изабель своими сильными обнаженными руками и поднял ее вместе с собой над разрушениями готического храма. В этот момент все остановилось, даже туман, который проникал через разрушенные стены монастыря. В этот же момент возлюбленный Изабель поднял ее выше, через потолок из руинированных крышек здания, полного призрачных видений. Вместе они вылетели через крышу и зависли в пустоте, где было только они двое и белый туман. Туман окутывал их, медленно кружась вокруг.

Они оба медленно вращались, он держал ее в вытянутых руках, словно она не весила ничего.

— Что происходит?! — испуганно спросила Изабель — Ты никогда раньше этого не делал!

— Прости меня, Изабель, но так хочет она, — сказал он ей — Она так хочет. Прости меня, моя любовь... — Его уста раскрылись острыми зубами. А Изабель пыталась вырваться, но уже...

не смогла в его тех сильных схвативших ee руках. Она закричала, но крика ee никто уже не услышал. Она дернулась что силы, но запястья рук ee любовника покрылись чешуей под золотыми на запястьях мужа браслетами, a пальцы украсились острыми кривыми как крючья птичьими черными когтями. Они тут же впились в ee девичьи нежные молодые плечи, и потекла по ним ee Изабель алая кровь. Он, подтянув ee к себе наклонив свою с вьющимися из-под широкой золотой с острыми шипами короны на невидимом ветру длинными русыми волосами голову. И слизал невероятно длинным языком с плечей Изабель текущую кровь, размазывая ee по девичьему в изорванной ночьнушке телу. За его спиной образовались большие невидимые доселе с жилками перепончатые, покрытые пятнами, как у летучих мышей крылья, которые делали машущие движения, и тело Изабель обвил идущий откуда-то сзади его из-под его мужских тоже с когтями на пальцах чешуйчатых ног длинный похожий на хлыст хвост.

— Прости Изабель — сказал снова он — Так хочет она — и вонзил в ee шею длинные как иглы те свои страшные как у вампира зубы.

Девичий крик раздавался еще долго по ту сторону иного призрачного мира. Мира ночных иллюзий и сновидений. Мира захватившего Изабель вероломно и насильственно, по воле ей неподвластного в плотских

необузданных желаниях молодого еще неконтролируемого совсем юного рассудка и девичьего тела. Ee крик не слышал никто. И ee тело так и нашли лежащим в своей постели, совершенно лишенное крови и изнасилованное с разорванной и вывернутой плотью девичьей промежности. Ee тело было в ранах и ссадинах. Шея, выгрызенная до самого позвоночника, была превращена в истерзанное месиво изорванной плоти с торчащими из нее разорванными венами и артериями, так что голова молодой мертвой изуродованной так и неизвестно кем девицы болталась, падая по сторонам как кегля, и не держалась на ee девичьих молодых изорванных когтями неизвестного хищника плечах.

Такую девочку первыми нашли ее родители, а потом и правоохранительные органы. Никто не мог представить, кто мог совершить такое с женщиной, которая еще только училась в школе. Появились только предположения и догадки, но это дело осталось нераскрытым и стало самым страшным и загадочным убийством в истории Мериленда в 1970 году.

***

Он покоился на своем холодном ложе под полуразрушенными сводами лесного монастырского храма. В тумане, который скользил по каменному полу. Он спал, утолив свой аппетит плотью и кровью молодой женщины. Он выполнил обещание, данное ей, той, что ползла черной тенью, подобно змее, по каменному полу в этом тумане.

— Ты молодчина, что пожрал эту безрассудную сучку! — проговорила она, змеей ползущая к нему.

— Это все из-за тебя я это сделал! — ответил он ей резко при пробуждении и осматриваясь — Твое вечное присутствие рядом со мной погубило ее! Если бы не я, то ты бы сделала это сама!

— Ты прав, Элоим — страстно сказала она, целуя его губы своими змеиными ядовитыми устами — Но это не мое, а твое присутствие рядом с ней погубило эту сучку — она ответила ему, шипя по-змеиному — Ты мой красавчик, возлюбленный Элоим. Мы оба не можем противиться своим страстям и плотским желаниям. Я бы только еще и потерзала ее.

Во власти тревожных подруг

Алина вертелась перед зеркалом. Она то поворачивалась влево, то вправо перед своим отражением. Она рассматривала себя со всех сторон, раздеваясь догола, пока никого не было дома. Был уже вечер, около шести часов, но мама все еще работала, и папа тоже задерживался на работе. Алине никто не мешал делать то, чем она занималась сейчас. Она вертелась перед большим потрескавшимся зеркалом в одиночестве в квартире, наслаждаясь своей юностью и рассматривая себя от ног до головы.

Она никак не могла понять, почему так в личной ee жизни не совсем все клеилось. Особенно с кавалерами. У Алины все, никак не завязывались ни с каким парнем близкие отношения. Почему она и сама не знала. Все подружки и одноклассницы были при своих кавалерах, a вот у Алины никого не было. Что-то было не так. Алина много раз пыталась завести отношения хоть с кем-нибудь из своего двора или класса, но все безуспешно. Дружба ни с кем, ни получалась надолго, a уж o близких отношениях уж и разговор можно было не заводить. И Алина так и не

понимала, что могло быть не так в ee девичьей молодой жизни. Вернувшись со школы еще в час дня и не застав никого дома, Алина, раздевшись до ногаты, ходила, в чем мать родила в одних черных девичьих из блестящего шелка плавках по всей квартире и смотрела на себя в зеркале и оценивала себя со всех сторон и крутилась как ненормальная. Она получила в школе отличные как ученица старших классов отметки и сегодня считала ей можно все, пока родителей не было дома. Пока они были на работе.

— «Что-то было не так? Что? » — думала она. Еще эти странные какие-то непонятные сны. Сны приходящие каждой ночью. Она их видела с недавней поры. Как-то они, начавшись внезапно, и теперь не переставали сниться Алине, почти каждой ночью. Она постоянно теперь видела какой-то странный темный затуманенный страшный корявый с толстой корой лес. С вывернутыми жуткими закрученными ветвями. И еще, этот странный живой белый туман, стелющийся медленно по земле, ползущий туман. Алина никому не рассказывала про свои эти сны, даже родителям и не придавала им значения, но эти странные сны навязчиво повторялись и ee это уже беспокоило. Алина была хороша собой. Она даже лучше была своих одноклассниц подружек. У нее была стройная даже красивая девичья фигура. Упругая

совершенная с прекрасными сосками юношеская грудь. Особенно ее ноги и особенно на высоких каблуках. Как она выглядела на этих туфлях в короткой юбке. Особенно на городском клубе. Она, с изящным разлетом черных бровей, темноволосая синеглазая шатенка. Она была единственной в своем дворе и классе, серьезной по отношению к резвым одноклассницам подругам, без лишних мыслей и пустых забав в своей молодежной голове. Она отлично училась и была лучшей в своем классе. Но вот в личных отношениях с кем-либо Алине не удавалось найти общий язык. Она просто не могла выделиться среди одноклассниц и подруг. Это было неофициальное и скрытое коллективное правило, которое девочки друг другу навязывали, как будто доктрина. Постоянная тревога Алины заключалась в том, чтобы быть такой же, как все остальные.

В это время зазвонили в дверь. Это ее одноклассница и близкая подруга Ленка, настойчиво стучалась в ее дверь. Бесшумная Алина заметила, что Ленка не собирается уходить от дверного звонка и, вероятно, уже всколыхнула весь подъезд.

Алина быстро надела домашний халат и подбежала к двери. Она посмотрела в глазок двери. Было ясно, что это была Ленка. — «Что за странная эта Ленка» — подумала Алина — «Сейчас она будет шуметь по всему дому». Она спешно открыла дверь.

— Привет, подруга! — ворвалась на порог Ленка — Как дела? — Ленка проникла в коридор квартиры и заглянула в первую попавшуюся комнату — Забыла, какое сегодня число?!

— Пятница — ответила заполошной подружке Ленке.

— На дискотеку пойдешь? — скороговоркой громко спросила она — В «Хромую лошадь». Там все будут наши — она бегала по коридору — Вот я забежала к тебе. Ну как, пойдешь?! — еще раз спросила Ленка.

— Пойду! — несколько, оторопело и даже растеряно, на это неожиданное предложение ответила Алина — Я когда-нибудь от такого отказывалась! — обрадовалась она возможности потусоваться — Надо только собраться. Не пойду же я голая! — Алина едко ответила Ленке.

— Ну, так собирайся, я подожду! — прокричала радостная Ленка — Телик посмотрю?!

— Посмотри — ответила Алина и побежала спешно переодеваться. Она написала записку папе и маме o своем скором отсутствии из дома и походе на вечернюю дискотеку и что будет дома поздно. Так чтобы не беспокоились ee родители. И бросилась наряжаться в надежде кого-нибудь

подцепить там на танцах. Этот недостаток в своей жизни Алина хотела, как можно быстро исправить. Нельзя было выглядеть белой вороной в глазах школьных особенно подружек.

Бар «Хромая лошадь»

Шум вечернего бара закружил двух подружек. Они в коллективе своих школьных друзей и подруг веселились, напропалую прыгая как угорелые под дискотечную музыку. Там было много пришлых и приезжих людей со всего города и округи. Бар был сильно переполнен и все толкались, чуть ли не локтями продираясь сквозь одичавшую от музыки толпу в основном

молодых людей. Кого тут только не было и совсем еще молодые сопляки, и довольно редкие, но и в уже зрелых годах и телом подпитые изрядно особы. «Хромая лошадь» гремела на всю округу и была с улицы заставлена легковыми до отказа машинами. Люди приходили и уходили, кто на время покурить, кто, совсем уже нагулявшись пьяными вдрызг и крича, они садились в такси или личные машины разъезжались по городу в свете неоновых ламп реклам и уличных фонарей. В самом баре была дикая толкотня и суета. Крик и визг и грохотала как пушечные выстрелы танцевальная музыка.

В ночном баре стояла толпа людей, и место было несколько тесное. Все заказывали разнообразные коктейли и напитки. Некоторые просто сидели на высоких стульях, наблюдая за умелыми движениями барменов, которые суетились перед своими обязанностями, звеня стаканами и бутылками.

— Привет, — сказала женщина, подсаживаясь рядом на освободившийся стул возле одного из мужчин в возрасте около сорока лет. Она сама была примерно тридцати лет, с длинными русыми волосами, падающими до ее прекрасных плеч. Она была одета в короткое черное платье с глубоким вырезом, видимо специально для этого случая. Она долго смотрела на мужчину лет сорока, который сидел недалеко от нее, но он упорно отводил глаза и не обращал на нее внимания.

— Привет, — повторила она, чтобы привлечь его внимание. Он посмотрел на нее пристально, словно не узнавал ее, и снова отвернулся.

— Может, угостишь даму вином? — нахально предложила она мужчине.

— Недостаточно клиентов? — грубо ответил он.

— Нет, хватает, — холодным взглядом своих ярко-синих глаз, похожих на море, она ответила. — Просто все не такие.

— Значит, ты выбрала не тот бар, — снова резко и без настроения ответил он.

Она осторожно провела рукой по его ноге, глядя прямо в его большие и возмущенные этой дерзостью глаза.

— Не притворяйся, что не узнал меня, — настойчиво сказала она ему. Он резко повернул голову к ее прекрасному лицу с обрамленными кудрями русых волос и уставился на нее.

— Слушай — он ей ответил возмущенно — Шла бы ты отсюда красавица!

— Неужели не узнал — ответила ему снова с придыханием молодая девица.

— Узнал, не узнал, какая разница — он опять ей холодно ответил — Ты опять нацепил женское тело Умбриэль.

— Значит, узнал мерзавец — ответила ласковым голосом наглая девица.

— Узнал — ответил он, ей недовольно поворачиваясь обратно к барной стойке — И что с того?

— Вот значит где ошиваешься в стороне от нашего небесного дома, и как тебе земля Миленхирим?

— Так себе — ответил молодой девице мужчина — Отстой. A тебя что занесло в наши края Умбриэль?

— Вот залетел по старой братской дружбе Миленхирим — ответил ему Умбриэль. Решил попроведать старого небесного друга — он сделал небольшую паузу и сказал — И ты вижу мне не рад.

— A чему радоваться — сказал Миленхирим, потупив в стойку бара взор — С небес выгнали на эту землю и заставили болтаться вечно среди этих людей. Он кивком головы показал за его спиной на переполненный танцующими зал — И вообще убери все-таки руку с моих яиц! — возмутился Милехирим.

— Вот как! — удивленно сказал Умбриэль — Раньше тебе все это нравилось, там на Небесах! Помнишь!

Миленхирима нервно передернуло — Слушай, зачем ты здесь. Что тебе от меня надо — произнес недовольно мужчина — Я знаю, Ангелы просто так не прилетают! — он посмотрел пристально в глаза Умбриэлю — Явно, что-то опять стряслось с миром или грядет апокалипсис.

— Стряслось Милый мой Миленхирим — сказал Умбриэль — Стряслось — он убрал девичью свою молодую руку оттуда, куда до этого положил, щупая тонкими девичьими пальцами мужское достоиство соседа. И положил ему ee на плечо.

— Тебе нужна работа у нашего Отца Миленхирима, — сказал Умбриэль, ставя ударение на слово "нужна". — Он хочет нанять тебя.

— Какая неожиданность! — воскликнул сосед Умбриэля с некоторым восторгом. — Богу понадобился я! И именно сейчас, в этом отвратительном месте!

— Это я предложил его кандидатурой, — пояснил Умбриэль. — Работать в Раю.

— Работать, как ты говоришь, в Раю! — возмутился мужчина громко, чуть не вскочив со стула. — А может быть, наш Отец заставил тебя это сделать? Возможно, ты сам так хотел оказаться здесь.

— Понимай это как хочешь, мой любимый Миленхирим. Но он нуждается в тебе прямо сейчас, — ответил Умбриэль.

— А может быть, ты нуждаешься во мне?! — продолжил Миленхирим громче. — Может быть, ты боишься попасть в его немилость и оказаться здесь на Земле, где сейчас нахожусь я, или еще ниже, чем Умбриэль?! Ты остался там, у его престола в Раю, и не заступился за нашу любовь. А теперь прилетел и требуешь что-то от меня! — Он отвернулся от женщины с красивыми чертами лица и замолчал. Сдвинув свой напиток в сторону по барной стойке так резко, что бармен едва успел поймать стеклянный бокал. Женщина прижалась к его спине своей молодой грудью, словно кошка, и обняла его руками.

— Как же быстро поседели волосы у тебя, мой дорогой Миленхирим, — прошептала она ласковым голосом. Она положила одну руку на его голову и погладила его поседевшие черные волосы тонкими пальчиками-ангелами. — Время не щадит тебя. Сколько это уже тело для тебя, Миленхирим?

— A твое? — он дернулся в ответ и дернул свою седеющую голову, сбрасывая с нее руку своей умопомрачительной красоты соседки.

Повернувшись и отодвинувшись, он рассмотрел с неподдельным в ответ ей наглым интересом ee всю от прелестного молодого женского личика, до очаровательных в коротком ночном черном платье и в лакированных черных на высоком тонком каблуке туфлях стройных ног.

— Второе — ответил Умбриэль.

— И опять женское — словно насмехаясь, произнес Миленхирим.

— Ты же знаешь Мелинхерим — ответил ему также ласково в ответ Умбриэль, мы Ангелы Божьи все бесполые и вольны себе выбирать любое тело. И облик сменить нам не помеха.

— Знаю — ответил ей сорокалетний седеющий мужчина — Так кто ты теперь он или она.

— Каждому свое любимый мой Миленхирим — ответил Умбриэль — Я скорее больше женщина, чем мужчина. И ты это знаешь, лучше других Небесных Ангелов. Ты тут в нижних мирах видно все больше приобщился к разнополой жизни. Живи, как знаешь любимый. Я теперь Мелинхерим не знаю — ответил ему Умбриэль — Что для тебя лучше теперь Ад или Рай.

— Так, что тебе все-таки нужно Умбриэль? — задал, дернувшись снова нервно вопрос Миленхирим очаровательной своей соседке — Ближе к делу.

Умбриэль снова пододвинулся почти в упор к Миленхириму, чуть не касаясь его своей полной в убийственном декольте грудью — Элоим сбежал из Рая — Умбриэль это произнес тихо и еле слышно — Твой близнец брат Миленхирим. Он последовал за своим братом, за тобой. Он забрал с собой Божью благодать и стал демоном. Он выстроил свой новый им мир внутри этого мира. Мир снов и иллюзий. Вот уже чуть ли не тысячу лет он питается молодыми совсем еще юными девицами и трахает их. И это не дает покоя никому, ни на земле, ни на Небесах.

— Как видишь, ты ревнуешь! — Миленхирим насмешливо улыбнулся в ответ Умбриэлю и снова обратился к барной стойке — Вспомни, как ревновал меня тогда, когда я отвернулся от тебя и начал встречаться с ним!

— Ты глупец! — возмутился Умбриэль, уже выходя из себя. Его глаза засверкали злобным астральным пламенем — Ты не слушаешь, что я говорю! Ты полностью потерял рассудок здесь, среди этих живых дураков! Обратись и посмотри на этот танцевальный зал! — он повернул соседа на стуле лицом к молодежи, которая танцевала на площадке — Мы все наказаны Отцом! И ты, и я! Наказаны за них! За наше соперничество! За нашу любовь друг к другу, мой дорогой Миленхирим! — его голос опять стал мягким и нежным — Но Отец хочет поставить точку в этой вражде ангелов и просит вернуть Элоима в Божье лоно. Он простил нас! Простил всех нас, на Небесах! Простил тебя, Миленхирим! И просит тебя о помощи! Только ты можешь это сделать! Только ты, моя дорогая Миленхирим!

— Ты просишь это за него или за себя? — спросил Миленхирим у Умбриэля — Кому это нужнее? Ему или тебе, Умбриэль? Ты проявил трусость в отношении ко мне — он немного перебил диалог и посмотрел в глаза Умбриэля — Вот уже почти тысячу лет я здесь, в этом мирском пучине, из-за тебя, мой дорогой Умбриэль — и он едко подшутил — Или должен я сказать "любимая"?

Прекрасные глаза Умбриэля с черными изогнутыми бровями заблистали неистовым гневом, но вскоре стали такими же, как раньше — Ты обвиняешь меня в трусости, Миленхирим, но сам опустился до уровня человека! Ты, Ангел Божий, почти такой же, как все эти дергающиеся на площадке! — лицо Умбриэля, смотрящего в зал, искривилось от презрения — Что за радость уподобиться им!

И получить вот это твое такое гниющее стареющее год от года тело! — Умбриэль обидчиво и капризно, как женщина, отвернулся к барной стойке и замолчал. Миленхирим повернулся к нему и прижался плечом

к обворожительной молодой особе, обняв за тонкую гибкую женскую талию.

— Вам может чего-нибудь налить? — спросил, слушая вскольз, их разговор и принимая его за бредятину обколотых или пьяных придурков бармен. Умбриэль посмотрел на бармена красивым взглядом очаровательных женских наполненных теперь непотребной страстной гипнотической любовью глаз и произнес с придыханием — Я не буду, налейте вот ему моему соседу. Он так долго на этой земле, что забыл, что такое моя к нему любовь.

Бармен, ошарашенный видом этих женских потрясающе красивых сексуальных синих глаз, чуть не выронив сам тот бокал из рук, качнул одобрительно головой в ответ и наполнил быстро и виртуозно по

профессиональному бокал соседу тридцатилетней красотки. Миленхирим увидев это усмехнулся увиденному, и убрал руку с талии Умбриэля.

— Прости меня Умбриэль — произнес Миленхирим — Прости, и не помни зла. Я действительно засиделся в изгнании на этой земле. Пора домой к

своим. Прости меня Умбриэль, произнес он еще раз — он тихо произнес своей прелестной и обиженной на него соседке. Она ничего здесь не ответила ему, a только сказала — Он простит тебя Миленхирим. Он уже простил твоего брата. Он хочет вернуть его из того мира, в котором он поселился. Не подведи его и меня Миленхирим — Умбриэль снова повернулся в танцующий зал и заставил взглядом повернуться Миленхирима — Сделай это ради них — он смотрел в сторону танцующих

молодых девушек. Где она танцевала с подругами, веселясь в ритме музыки Алина, замечая его взгляд на

кого-то из толпы. Также он увидел Алину и понял, что он хочет быть с ней.

— Ты правильно меня понял — ответил Миленхирим — Он ждет твоего решения. И я буду ждать этого от тебя — Умбриэль встал от барной стойки и направился к выходу. Без оборота и, возможно, сохранив обиду, демонстрируя свою женственную фигуру и стуча каблуками черных блестящих туфель, прошел через охранников и исчез за дверью ночного бара.

***

Было уже два часа ночи. Он сопровождал ее до дома. Этот Вадик. Новый знакомый Алины. Они шли к ее дому по темным улицам ночного города. Он провожал Алину до самого подъезда ее дома. Луна освещала их задний вид желтым светом, а они продолжали идти без оглядки назад.

Этот высокий и крепкий парень из соседней школы, выпускник той же одиннадцатой классной ступени, что и Алина. Они шли, обнявшись и прижавшись друг к другу, полностью погруженные в свою любовь.

Алина познакомилась с ним на этой ночной дискотеке в клубе "Хромая лошадь". Они притягивали друг друга. Он был темноволосый брюнет, а она также имела темные волосы и голубые глаза.

— "Кажется, я влюбилась!" — думала Алина — "Опять влюбилась! Желаю, чтобы все было хорошо!" Она крепко обняла своего ночного спутника и продолжала идти с ним до самого подъезда ее дома.

Они не заметили, что кто-то также шел за ними. Одинокая фигура следовала за двумя молодыми влюбленными по темным плохо освещенным улицам района. Темная фигура всегда держалась на достаточном расстоянии, чтобы не привлекать чье-либо внимание и не вызывать подозрений. Он, конечно, мог приблизиться, но не сейчас и не здесь. Этот человек, следующий за ними, строил свои планы. "Время для всего" - так он рассуждал. Он шел за ними и продолжал сопровождать Алину до ее дома.

дома. Он видел, как те двое молодых остановились у подъезда и поцеловались. Потом вошли в подъезд. Он быстро подошел к дому и подъезду и стал ждать нужного момента.

Он был болен. Сильно уже болен, не то, что раньше, когда ему было еще тридцать, когда были первые признаки этой человеческой смертельной для этого несовершенного тела болезни.

Рак. Он доконал его тело, в котором он находился и надо было его уже менять. И сейчас был самый момент. Все сейчас поменялось с приходом Умбриэля. С приходом Ангела любовника, ему вдруг захотелось произвести на него свое впечатление, и нельзя было упустить момента. Миленхирим забыл все давние вековые обиды на Умбриэля увидев его в теле той молодой сексапильной крутозадой девицы, которая намертво сразила одним только взглядом того дурочка бармена. Еще эта молодая хорошенькая земная девчонка. Почему бы для начала ему не познакомиться с ней. Умбриэль на нее зачем-то указал и сказал, что благодаря ей, он вернет своего потерянного беглеца брата Элоима. Но это еще не совсем старое сороколетнее заимствованное у чьей-то погибшей трагически души тело уже было непригодно для жизни, но Миленхирим не хотел убивать того молодого парня, он это ни когда не делал. Он приобретал тело либо во время трагической какой-нибудь развязки, либо в морге, прямо почти из-под скальпеля анатома. Он собирался теперь, лишь использовать тело этого парня и подчинить на время себе его душу, чтобы приблизиться к этой Алине. И вот он стоял в тени и кустах возле ee закрытого дверью подъезда многоэтажного дома и ждал. Он должен был вскоре появиться. Этот Вадик, как звали этого парня. Миленхирим ждал свою намеченную жертву стоя в самой тени большого кустарника и был практически в темноте невидим.

Он подстерегал его, когда тот выходил из подъезда этого здания. Был ли это Эдик или Вадик, не имело значения. Он отодвинул его душу на задний план в этом молодом и просторном теле, полном энергии жизни и сексуальной силы. Опять Миленхирим чувствовал себя молодым и готовым к приключениям, как раньше. Когда я увижу тебя снова, Умбриэль?

Миленхирим знал, что это еще не конец их встречи. Его предстояло ответить на просьбу своего отца как изгнанник-сын. Он хотел вернуться в Рай. Он хотел быть среди своих братьев и возле трона Бога.

"Боже мой!" - прошептал Миленхирим сам для себя. "Боже мой, как я хочу вернуться!". Нужно было только найти брата Элоима. Он даже не представлял, насколько это будет сложно. Ему придется бороться за ангельскую душу брата. Ему придется сражаться за эту девчонку-школьницу в том мире, родном для его брата.

Миленхирим избавился от старого, истощенного тела, просто обратив его в пепел с помощью своей ангельской силы. Он шел по улице с легким прыжком и почти бежал, надев на себя новое тело двадцатилетнего парня. Теперь он даже знал, где этот парень живет. Он проник в его мысли и узнал о нем многое - о его отце и матери. И теперь он направлялся к их дому. Важно было не расстроить родителей парня, пока Миленхирим находился в этом молодом теле. Ему необходимо было соблюдать определенные заповеди, которые даны им самим. Прежде всего, он не хотел, чтобы родители начали сходить с ума от исчезновения своего любимого сына. Дальше будут поиски и полиция - все эти дела не входили в план Миленхирима, когда на кону стояла жизнь его родного брата Элоима.

Миленхирим подошел к дому этого Вадика или Эдика и поднялся на нужный этаж, где была его родительская квартира. Он позвонил в дверь, и открыла мама этого парня.

— Ты чего так долго?! — она возмущенно ему на повышенных тонах сказала — Опять танцы и девки! A об учебе кто думать будет! В институт думаешь поступать?! Один танцульки на уме!

Миленхирим знал, как надо делать в такой ситуации. Многовековой земной жизненный опыт подсказывал развязку любой ситуации. Он поцеловал в щеку маму. И та сразу оттаяла, любуясь своим практически уже взрослым сыном. Миленхирим прошел в квартиру и в свою комнату.

— Ужинать будешь?! — громко спросила мама его как своего родного девятнадцатилетнего сына.

— Нет пока! — тоже громко, чтобы мама услышала, он крикнул ей голосом Вадика — Я там натрескался, так, что буду только спать!

— Ну, смотри тогда! — прокричала ему мама с кухни — Если, что, то ужин в холодильнике!

Миленхирим закрыл за собой дверь в комнату Вадика и улегся, раздевшись на его постель. В субботу встреча с любимым Умбриэлем и надо было быть в надлежащей привлекательной форме. Где он его теперь встретит Миленхирим, не знал, но зато чувствовал, что встретит и точно завра в субботу. Он это чувствовал, как Ангел чувствовал Ангела. Надо было выспаться после этого шумного бара и встречи с Умбриэлем. Где он его еще теперь увидит? Но то, что увидит это точно! Он подумал еще — «Как хорошо, что есть еще и мама! » — и он уснул снова как человек в новом человеческом теле.

Под сенью призрачного леса

Алина, поужинав с родителями, готовилась ко сну. Уже стояла глубокая ночь на дворе, часа три. Счастливая новым своим знакомством с

Молодая девушка, самостоятельно разгладив свое постельное белье, собиралась уже лечь спать. Внезапно она почувствовала легкое охлаждение на обнаженной коже под вырезом ночной сорочки на спине.

Она быстро обернулась, словно ощущая чей-то дыхание в своей спине. И даже почувствовала прикосновение. Как будто рукой. Холодной пятипалой рукой. Девушка вздрогнула и быстро укрылась под одеялом, затем опустив голову на подушку и закрыв глаза.

- "Это только показалось", - подумала она и неожиданно быстро заснула.

Такого никогда прежде с ней не случалось, чтобы она так быстро засыпала. Обычно проходило много времени перед тем, как Алина уснет. Но теперь она сама не понимала, как оказалась в странном искаженном черном лесу. С его кривыми, вывернутыми ветвями наизнанку. Она даже не могла определить, заснула ли она или нет. Так было и в первый раз, когда этот сон и лес появились в ее сознании.

Этот лес, который казался живым, окружал ее постель. Спальня, где находилась ее квартира, исчезла, а пространство вокруг расширилось до бесконечности. Везде был только этот уродливый и пугающий лес. Она оказалась посередине этого загадочного и невероятно реалистичного места. По низкому пологу этих странных изогнутых деревьев без единого листочка текла как молоко белая плотная дымка. Она тоже казалась живой, возможно, даже живее самого леса. Дымка выходила из-под Алининой кровати и текла мимо нее в разные стороны, переползая через корни изогнутых стволов деревьев.

Алина сидела на своей разобранной кровати, накрывшись до самого подбородка теплым одеялом. Буквально закутавшись в него целиком. Было как-то здесь неуютно и холодно. Она огляделась кругом и не знала, что теперь делать. Алине было страшно.

— Не бойся — вдруг раздалось откуда-то со стороны перед ee постелью из самого леса — Не бойся Алина — снова последовал неизвестный в каком-то сдавленном спрессованном и загустевшем здешнем холодном воздухе. Алина даже от испуга подпрыгнула на кровати. Она снова услышала этот голос — Не бойся моего леса Алина. Он тебя не обидит — снова

раздалось откуда-то из леса — Встань и иди ко мне Алина. Он тебя не тронет, как и я.

Алина и сама не поняла, как уже стояла на ногах, закутавшись по-прежнему в свое постельное одеяло. Она поднялась со своей постели и пошла. Пошла куда-то вперед и сама не зная куда. Прямо по густому белому туману, оплетающему ee голые босые ноги. Она шла по какой-то почве, которую не видела под ногами из-за этого густого как молоко тумана. Она шла на голос зовущий ee к себе. Ветви деревьев касались ee рук, но странно выгибались и не царапались, a было лишь щекотно. И Алина даже как-то успокоилась, и шла гонимая девичьим интересом, куда-то вперед практически не сворачивая в глубину леса от своей оставленной и брошенной спаленной кровати.

— Сюда! — эхом разнеслось по лесу — Сюда Алина! Иди ко мне! Я тебя жду! — голос раздавался то где-то далеко от нее, то совсем рядом. Он вел Алину по черному затуманенному белым, как молоко туманом лесу.

Алина уже и не помнила, как дошла до порога какого-то высокого выступающего прямо из тумана полуразрушенного готического церковного всего расписанного выступающими резными барельефами храма. Барельефами все возможных сцен насилия и прелюбодеяния. Где — то был слышен шум воды. Где-то недалеко, в стороне в лесу от храма. Она то и дело все крутила своей русоволосой девичьей головой по сторонам и вот она уже стояла у каменного его порога под высоким арочным с колоннадою сводом. Алина переступила осторожно, этот каменный порог и была внутри его под высокой круто скошенной по обеим сторонам двух скатов, черепичной полу обрушенной крышей. Она огляделась вокруг и не могла понять, куда она пришла. Ей было просто интересно. Все было настолько реально, как будто она и не спала совсем. Она даже хотела притронуться хоть к чему-нибудь, чтобы проверить реальность увиденного. Но только она попробовала дотронуться до одной из подпирающих высокий свод крыши колонн, как кто-то прикоснулся снова, как тогда, к ней. Опять та же пятипалая холодная рука. Опять к голой ee спине по срезу ночьнушки. Она резко повернулась вокруг своей оси, и... она увидела его! Он стоял за ee спиной, почти чуть не касаясь ee, вплотную и смотрел на Алину большими выразительными голубыми красивыми глазами. Его эти глаза буквально светились каким-то внутренним ярким искрящимся огнем. Он стоял по пояс в этом белом обвивающим его ноги и весь низ тумане. Казалось, он вышел из этого тумана и он и туман одно целое. A может, так оно и было.

Они смотрели друг на друга, какое-то время молча. Алина рассмотрела этого сказочного туманного незнакомца.

Это был молодой человек, по крайней мере, Алина так посчитала для себя, не старше на вид ee нового знакомого Вадика. Но гораздо красивее на лицо. Особенно лицо его поразило воображение Алины. Такого лица она в жизни никогда не видела. Лицо этакое, почти даже скорее, женское или похожее на лесного Эльфа. Как в какой-нибудь сказке. Тонкое, словно натянутое, без единой морщинки, и зауженное книзу к аккуратному подбородку с маленькой ямочкой на нем. Кожа лица была

белая и казалась такой тонкой, тонкой, что светилась, как и он весь изнутри каким-то голубоватым светом. Изогнутые тонкие дугой брови на

его высоком, под широкой плотно одетой золотой короной с острыми выступающими шипами вверх. Сходились, красиво расширяясь на переносице его остроконечного узкого, тонкого и прямого по все длине носа. Носа с узкими маленькими ноздрями. Его золотая корона Алина заметила, была покрыта, какими-то неизвестным резными орнаментом или письменами. Из-под нее вниз спадали длинные развевающиеся на невидимом ветру очень длинные, наверное, до самого пояса, светло русые

кудрявые вьющиеся крупными локонами волосы. Волосы такие, каких нет, наверное, ни у одной земной женщины. Они буквально извивались этими локонами по какому-то странно сдавленному и загустевшему, но подвижному воздуху. Этот необычный сдавленный воздух ударил в голову Алины. У нее закружилась от волнения и возбуждения сразу девичья голова, и она начала сразу падать и терять во сне сознание. Ee ноги подкосились, но она не упала, a оказалась в объятьях сразу подхватившего ee красавца незнакомца.

Алина почувствовала его руки на себе и что она парит высоко над полом этого лесного полу разрушенного храма. Парит на сильных мужских руках подхватившего ee этого лесного сказочного Эльфа.

Она была теми его в золотых браслетах на запястьях руками прижата к его красивой атлетичного вида мужской обнаженной упругой груди. И он смотрел на нее все время, молча, не отрывая своего небесно голубого цвета глаз от ee лица.

Он понес Алину вглубь своего жилища к каменному похожему на широкую постель ложу. Плавно скользя над полом в белом, парящем и вьющимся вокруг его пояса тумане.

Этот загадочный лесной Эльф положил ee очень аккуратно в то ложе, и встал сам рядом с ней, наклонившись над ee лицом, и прошептал тихо — Алина. Очнись и ничего не бойся — прошептал он голосом похожим на игру струнной флейты — Я рад увидеть тебя здесь. Здесь в моем мире и в твоих сновидениях.

Алина приподнялась сама на руках на его каменном ложе и сама впилась девичьими двадцатилетней школьницы губами в его тонкие словно резные четко очерченные яркие алые губы.

Хозяин Снов и Иллюзий

— Узри мой мир красавица моя! — громко Элоим сказал — Мой мир Снов и Иллюзий. Он весь твой, как и я! Весь без остатка!

Элоим целовал Алину на том каменном ложе. Ложе его страсти и любви. Он обнажился весь перед молодой девицей, и лег на свое ложе рядом с Алиной, и туман, поднявшись с пола перетекая тонкой молочной пеленой, накрыл их обоих по пояс в той каменной постели сотканной из снов и видений.

Она сама раздвинула свои полные бедра стройных красивых девичьих ног, добровольно ему, идя на встречу и отдалась его воле ночного Инкуба из своих сновидений. Все было добровольно. Все и эта ee разгоревшаяся внезапная и безумная к этому существу из ee ночных иллюзий любовь. Она забыла про своего нового знакомого кавалера Вадика. Забыла насовсем. Теперь только он. Только он единственный ee любимый в этом странном мире. В мире только ee и его Элоима.

Он овладел ею своим большим как у быка членом. Глубоко вонзив его в ee девичье молодое влагалище, он причинил ей нестерпимую боль. Алина, чувствуя, как рвется ee половая плоть, вскрикнула и простонала громко от той нахлынувшей на нее боли, но боль тут, же и быстро прошла и сменилась вдруг неописуемым наслаждением, заменившись еще большей страстью, через невыразимую сладострастную оргию и невероятное сладостное ощущение близости с этим лесным сказочным существом. Алина

впала в некое гипнотическое сладостное неописуемое блаженство в любовном слиянии с этим загадочным ночным столь страстным любовником. От возникшего внезапного радостного

удовольствия в близости с ним она первый раз ощутила, как превращается в женщину. Она влюбилась с пол оборота в этого лесного красавца Эльфа, овладевшего вот так ею на этом каменном ложе.

Она даже не знала, что так бывает. Как рассказывают подружки соплячки про близкие отношения с противоположным полом. Она, уже не контролируя себя, даже начала сама делать соответствующие сношению движения и елозила по его Инкуба большому члену. Обняв его своими девичьими руками, Алина целовала Элоима в те его тонкие налитые алым цветом губы. Ee девичья большая уже не по годам грудь с торчащими возбужденными сосками раскачивалась из стороны в сторону под широкой грудью трахающего ee сказочного любовника. Он мял и ласкал Алинину ту девичью упругую качающуюся по сторонам грудь и кусал нежно за ee торчащие возбужденные соски. Он делал это осторожно и нежно, как настоящий любовник. A кровь с разорванного влагалища Алины, смешавшись с выделениями и смазкой, капала на каменное под ними ложе с разорванной половой девичьей плоти. Стекала по внутренней стороне Алининых бедер ног и капала на ложе необузданной любви, и оно впитывало девственную в себя кровь Алининой разорванной промежности.

Он тоже вслед за ней, громко застонал от удовольствия, и как сумасшедший закричал враз на нескольких голосах в своей необузданной страсти. Его рев как львиный рык прокатился по всему призрачному черному лесу и среди его вывернутых наизнанку ветвей. Элоим, разорвал ee Алинину ночьнушку своими руками буквально в клочья и сдернул с ee девичьего под ним извивающегося в оргии судорог от сексуального необузданного удовольствия девичьей молодой, насилуемой плоти тела. Придавив Алину собой и своими сильными мужскими руками к изголовью этого ритуального трона безудержной своей страсти. Он, выгибаясь вверх, в узкой мужской Инкуба талии. Вонзал ударами голых сильных ягодиц, все глубже свой большой торчащий, как стальной жезл половой орган в ee девичью молодую девственную промежность. Крики и стоны обоих любовников разносились по всему затуманенному белым живым туманом призрачному черному лесу.

Их накрыл полностью белый туман, укрывая от всего. И в этом белом непроглядном тягучем густом и плывущем медленно через двух необузданных в неутолимой любовной страсти любовников тумане, раскрылись Элоима широкие перепончатые в прожилках как у летучей мыши крылья. И меж напряженных любовью в работе голых мужских Инкуба ягодиц, вылез наружу длинный извивающийся как большая живая змея над ложем любви хвост. Он перестал светиться изнутри ярким голубоватым светом. И его руки и ноги Элоима покрылись змеиной чешуей до самых колен и локтей и вылезли кривые из пальцев рук и ног черные звериные кривые когти. Только Алина его такого всего не видела и не видела его распахнутых над ней этих перепончатых драконьих крыльев. Она, прижавшись плотно к Элоиму, закрыла, стеная от непередаваемого сладостного удовольствия, закатившиеся глубоко зрачками под веки свои синие девичьи, затуманенные любовной страстью глаза, и всецело утонула в той поглотившей ee всю безудержной любви к этому неземному существу. Алина первый раз кончила под стремительным и мощным напором и натиском в своем влагалище проникшего туда члена Элоима, и кончила потом еще несколько раз. Затем и он в нее кончил неоднократно на протяжении всей любовной их ночи до самого утра.

Когда Алина проснулась в субботу утром, она лежала в своей спальне и на своей постели. Было часов десять и на ней не было ничего, кроме своего нагого измученного неудержимой любовью девичьего тела. Где была ee изорванная ночьнушка, она понятия не имела.

Алина плохо помнила все, что было потом. Какие-то мутные видения из ee сна. Она помнила, как шла обратно по лесу. Совершенно голая, и упала на колени даже под каким-то слабо льющимся сверху откуда-то над ee головой с какого-то скального обрыва водопадом. Она даже припомнила прохладу падающей воды на своем истерзанном любовью теле.

Она была вся мокрая, вся в синяках и была поцарапана. Но, то, что она испытала в своих сновидениях, не было сравнимо, ни с чем. И даже с тем, что рассказывали ee Алинины подружки. У нее болело все девичье молодое тело и особенно ee девичья промежность. Ей больно было шевелить ногами. Все между ним горело болезненным огнем. Она терпела, как могла эту боль. И ей надо было, как то скрыть этот неземной половой контакт с этим безумно красивым существом.

Алина поняла, что была влюблена, влюблена до полного безумия. Она не знала, что так бывает. Этот первый контакт. Контакт с Элоимом, как

он себя ей назвал, был просто чудесен, не смотря на всю эту теперь полученную при их близком общении боль. Он ей сказал, что вскоре все пройдет. Пройдет эта боль. В отличие от людей и к следующей ee с ним встрече она будет вполне здоровой и готовой на новый половой контакт.

Мой любимый Элоим

В субботу Александр по заведенному личному графику пропадал в библиотеке. Он снова рылся в библиотечном городском архиве. Он в ней торчал часов с девяти, прямо с открытия и перемолотил здесь руками и глазами уже все, что мог, но вот найти нужную книгу никак не мог. Было уже два часа дня, a он все не вылазил из библиотеки.

— Однако, говорили же, что такая книга существует! — он произнес вслух с возмущением. Он настойчиво искал редкое издание о эзотерике и мистике, выпущенное в двухтысячном году. Коварные библиотекари обманывали его! Надо было самому искать все, не полагаясь на них! Хорошо хоть у меня есть привилегии и меня пускают в архив.

Этот отдел архива библиотеки был заполнен всевозможными материалами о параллельных мирах и уфологии. Но ему было нужно только определенное.

Он стремился найти редкие издания Хелены Блаватской и других известных мистиков и эзотериков. Весь уже известный материал он перечитал до дыр на страницах. Вместе со своим знакомым экстрасенсом и медиумом Яковом Могильным Александр занимался теориями проникновения в параллельные пространства и контактом с духами. У них были специальные приборы, и они имели значительный опыт в подобных экспериментах и исследованиях. Им не было страшно перед неизведанным, они увлекались этим делом как безумные поклонники загробной жизни. Вся их жизнь теперь сводилась к этому в шумном городе. Его друг Яков Могильный был одиноким человеком и жил только благодаря своей работе местной гадалки и экстрасенса. У него была реклама его студийного офиса повсюду по городу, это обеспечивало ему хороший заработок.

Александр также был одиноким, но его судьба сложилась немного иначе. Ранее он был семейным человеком и занимался книжным бизнесом. Он любил книги и хорошо разбирался в них. Но потом его младший брат Виталик просадил его книжную фирму "Книжный мир" и продал ее за бутылку коллеге по бизнесу. Александр доверил ему свой бизнес, а тот разорил его, продолжая пить. Они почти не общались и были во вражде, особенно после смерти матери, когда сыновья стали конфликтовать из-за дележки ее квартиры.

У Александра на Виталика была постоянная озлобленная обида еще и за мать. Он сам ee на свои собственные сбережения и хоронил. A брат плевал на все и только и думал со своей такой же, как и он, супругой отжать материнскую у него квартиру.

Александр был крепким по комплектации еще не старым лет так сорока девяти мужчиной. Он занимался спортом и имел даже свой спортзал, где занимался в основном теперь один раскачкой мышц. Он в молодости служил в армии в разведроте при ракетной части, где-то за Байкалом, откуда все и пошло и на гражданке все и продолжилось. Так, что он был достаточно силен и мало кто об этом его достоинстве знал, кроме, пожалуй, наверное, брата алкаша Виталика и этого медиума и экстрасенса его друга Якова Могильного.

У Александра была в прошлом жена, но опять, же жить с ней у него не вышло на почве семейных проблем и неурядиц и проблем с их общим сыном.

Думается долго рассказывать обо всем в жизни Александра смысла нет и нет смысла в это описание углубляться. Главное что он теперь был вольная птица и занимался сам собой и изучал эзотерику и мистику, как и его друг Могильный.

Вот и теперь пока он рылся в библиотеке, тот под гипнозом занимался какой-то старушкой пришедшей к нему со своими возникшими жизненными проблемами. Он ввел ee в обычный, несложный гипнотический транс. И копался в ee прошлом, и настоящем, где-то на уровне подсознания, в ee старушечьей голове, ища затерявшегося в ee старой памяти где-то там под старческим склерозом старика мужа. Пытаясь завязать с ним связь с иного измерения из загробной жизни. Старуха лежала на кушетке перед ним, a он сидел рядом с ней в удобном кожаном кресле и они оба бродили по ee воспоминаниям еще давнишней молодости.

Надо сказать, что эта работа не приносила ему особого удовольствия. Рыться в мыслях старушки - он стремился как можно скорее от нее избавиться.

Неожиданно для себя он случайно зацепил краешком глаза какой-то странный мир. Именно под влиянием этой слабой старушки. Этот неизвестный мир был составлен из древнего, кривого и некрасивого леса. Он заинтересовал Якова Могильного гораздо больше. - "Откуда она могла это иметь?" - подумал он с большим интересом, путешествуя по другому миру вместе со старческой памятью и ища умершего дедушку старухи. "Это что-то совершенно другое? Это не загробный мир!" - говорил он самому себе. И продолжал наблюдать за странным живым образом, наполненным белым туманом, который текло по земле, словно медленная река. Он уже перестал искать умершего мужчину старухи и задал спящей под гипнозом старухе вопрос. "Скажите, пожалуйста, Мария Ивановна, что это?" - сказал он ей в ее сознании, указывая на странный и страшный лес из черных, изогнутых веток.

- "Это мой сон, дорогой" - ответила она.

- "Сон?" - переспросил он.

- "Да, это мой сон юности" - ответила она ему. - Он всегда со мной и иногда я его видела.

- "И вы говорите о молодости?" - удивленно спросил Яков Могильный.

- "Да" - ответила спящая старуха. - Я видела его и была там молодой.

- "А почему вы больше не заходите туда?" - продолжил он свои вопросы. - Вспомните старые времена.

- "Нет нужды" - ответила она ему. - Я уже несколько раз была там, и теперь у меня нет желания вернуться."

— Говорите Маргарита Львовна нет дороги, и почему? — поинтересовался Яков.

— Он не пускает меня больше к себе — ответила старуха — Я уже старая.

— Не пускает, потому, что уже старая? — настаивая ee спрашивать, спрашивал Яков — Кто не пускает Маргарита Львовна?

— Любовник моей молодости — ответила, ему даже не скрывая, старуха — Мой милый красавец Элоим! — она заулыбалась во сне и задышала тяжко старой старушечьей грудью.

— Кто этот Элоим Маргарита Львовна? — все больше заинтересовываясь расспросами, продолжал старуху спрашивать Яков.

— Ангел любви моей. Давнишней любви, когда я еще бегала по тому лесу к нему молодая — она словно вспоминала те путешествия, и свою с тем ангелом любовь, уже совсем забыв про своего покойного старика — Боже, что это была за любовь! — продолжала во сне старуха — Что за чудесная любовь! Только я и только он в том лесу и в том каменном

храме на каменном ложе любви! Еще эта Изигирь! — она как-то задергалась на кушетке лежа, и лицо старухи перекосилось, словно от

чудовищного ужаса. Она резко замолчала и затряслась. Руки ee задергались в припадке.

— Маргарита Львовна, что с вами?! — забил панику Яков — Что твориться?! — он вдруг тут же сам увидел своими глазами эту страшную черную шевелящуюся со светящимися красными огненными глазами призрачную тень, которая всплыла в памяти старухи. Он быстро вышел из собственного гипнотического транса и начал выводить старуху.

***

Когда уже было три часа дня, Александр подходил к дому, где находилась их с Яковом штаб квартира, студия или мастерская их совместных потусторонних изысканий, он увидел скорую помощь у самого подъезда их дома. Он рванул туда, предчувствуя что-то неладное. Александр ворвался в квартиру, где Яков Могильный занимался очередным своим сеансом и увидел его сидящим с понурой головой в своем кожаном кресле. Здесь же была и милиция. Машину, которой Александр сразу не заметил, за углом дома.

Якову пришлось отвечать на вопросы Якова о трагическом случае гипноза, который мог иметь серьезные последствия. Теперь Яков беспокоился о своей работе. Его могли привлечь к ответственности и возбудить уголовное дело.

— Видимо, наша компания попала под раздачу — горько произнес Яков с горечью в глазах, обращаясь к Александру, который подошел к нему — И все из-за этой старухи.

— Что произошло? — недоумевая спросил Александр, коллега по работе.

— Некая абсурдная история — продолжил Яков — Фантазии старухи о ее прошлом и ее смерти. У нее были странные видения в ее голове. Какой-то странный лес и она упоминала имя Элоим. Изигирь или что-то в этом роде.

— Действительно! — удивился Александр — Мне кажется, я слышал это имя где-то.

— Какое? — поинтересовался Яков у своего друга Сашки.

— Первое имя - ответил Александр — А о втором я пока ничего не знаю.

— Но самое странное, Сашка, это не то, что старуха умерла — Яков посмотрел на Александра с испуганным выражением лица — Странно то, что я сам видел это место.

— Что ты видел? — спросил его шепотом Александр, чтобы не привлекать внимание окружающих медицинских работников и полиции.

— Я видел этот мир Инкуба Элоима — ответил Яков на его вопрос — В памяти умершей старухи я увидел странный черный лес. Мир Элоима был живым и обволакивал все своим туманом. Но самое удивительное, эта старуха имела прямую связь с этим видением и тем, кто там обитает.

В это время подошел милиционер и положил лист бумаги на столик рядом с креслом Якова. Он не дал Якову закончить.

— Так господа гусары. Старший лейтенант следственной группы Иванцов — сказал офицер милиции — Будем составлять теперь письменные показания ваших здесь странных и не очень понятных нам товарищам милиционерам потусторонних опытов.

Полуденный любовник

— Я знал, где тебя на этот раз найти — сказал Умбриэль Миленхириму, рассматривая его своими женскими очаровательными любвеобильными глазами.

— И давно ты здесь? — спросил Милехирим Умбриэля — входя через порог своей квартиры, точнее квартиры из жизни прошлого его старого больного тела, и закрывая за собой дверь, сказал Миленхирим.

— Вот со вчерашней ночи здесь ожидаю тебя. Мой ненаглядный Миленхирим — ответил Миленхириму Умбриэль — Сегодня уже суббота, и ты должен дать мне ответ Миленхирим — он, не отрываясь, смотрел пожирающим его женских глаз взглядом и тут же задал Миленхириму вопрос — Ты поменял тело любимый! Где ты его подобрал? — глаза Умбриэля дико и как-то загадочно сверкнули любовным огнем — Какая очаровашка!

— Я уж думал, не узнаешь — сказал специально так ему Миленхирим.

— Это ты мне говоришь Умбриэлю — рассмеявшись, сказал Ангел другому Ангелу — Тебя я в любом обличии узнаю мой ненаглядный Миленхирим.

Он сидел в кресле, в затененной комнате с красными до полов в складку спадающими большими шторами, закрывающими от дневного яркого света эту большую главную в квартире Миленхирима комнату. Умбриэль специально до прихода Миленхирима поставил это кресло посреди этой большой комнаты, наверное, чтобы произвести в этом

полумраке не двусмысленное впечатление своим женским видом на Миленхирима.

Вот так здесь и наедине, он распустил по своим женским молодым плечам русые красавицы вьющиеся локонами длинные волосы и был в том

же своем вечернем укороченном платье, что тогда в том ночном баре. Миленхирим не спускал своих теперь молодых наполненных желаниями близости глаз со своего Райского любовника. Он подошел и встал напротив Умбриэля, и они так некоторое время любовались друг другом.

Миленхирим хотел его. Хотел уже сейчас и здесь в этой квартире. Он хотел это девичье молодое трепыхающееся гибкое тело и полной страждущей любовных ласк девичьей груди. И уже представлял, как ee целует. Как вдыхает запах этих вьющихся длинными локонами до самой тонкой талии волос. Как целует Умбриэля сладострастные его страждущие только его Миленхирима любви алые губы. Как обнимает его красивые эти вот перекрещенные сексуально внизу кресла в тех черных лакированных на высоком каблуке туфлях девичьи голые до самых ягодиц стройные ноги. Умбриэль всегда знал, как соблазнить и довести до такого состояния влюбленности Миленхирима.

Уже не было ни каких многовековых обид. Жизнь словно заново начиналась и все как будто в прошлом. И если бы не было ни каких,

навалившихся на него как на Ангела обязанностей и других забот, все было бы вообще здесь и сейчас на Земле как надо.

— Совсем молоденький — снова как то ласково, прерывая любовные мечтания Миленхирима и разглядывая его новое тело, произнес Умбриэль — Где ты его нашел Миленхирим? — Умбриэль встал с кресла и подошел к Миленхириму. Он обошел его вокруг, любопытно и заинтересованно разглядывая всего снизу доверху — Знаешь любимый, сегодня я тебя так просто не отпущу, пожалуй. И даже не пытайся сбежать, все равно найду, только будет хуже. Ты меня знаешь. — Конечно, знаю — взирая на своего вечного близкого любовника с непотребным желанием в своих теперь юношеских глазах, ответил Умбриэлю Миленхирим — Кто как ни я тебя лучше всех знает. Мы вообще там были в Раю неразделимая и неразлучная и самая порочная в близких отношениях парочка.

***

Их любовь была безумна и безгранична. Сотрясая весь дом и перепугав всех жильцов среди бела дня своими любовными играми и оргиями эти два необузданных в безумстве любви Ангела, летая от стены к стене, переломали все в этой квартире. Всю стоящую там

мебель. Сбили даже люстру, катаясь по потолку кубарем и по очереди, трахая друг друга.

Миленхирим схватив женское безупречно красивое тело Умбриэля, не выпускал его из своих теперь молодых юношеских рук.

Он исцеловал его все голые до самой задницы в засос девичьи безумной красоты ноги и зубами истязал всю Умбриэля женскую трепыхающуюся в сладостном страстном желании одного лишь секса с любимым грудь. Черное вечернее платье Умбриэля было в дырах от тех его укусов и изорвано в клочья, как и все, что было под ним. Он Умбриэль раздвинув свои те красивые девичьи ноги, обхватил ими Миленхирима за талию. И сев ему на торчащий в спущенных джинсах

молодого парня его детородный орган, скакал на нем как всадник на лошади, неустанно и не переставая с ним сношаться, летая от стены к стене, зависая в разгромленной ими квартире в самом воздухе. Они летали так от кухни до спальни, через всю квартиру, сшибая все на своем пути. Эта кошмарная любвеобильная и безумная оргия не имела аналогов, как в среде Небесных Ангелов, так и в среде землян, и казалось, вообще ей края и конца не будет.

Внизу под окнами их квартиры бегали перепуганные жители этого дома. Они думали, что случилось землетрясение и вызвали спасателей. Здесь же была и милиция, которая боялась, как и жильцы войти в этот трясущийся и осыпающийся целиком по фасаду жилой дом. Они лишь оцепили место возможной катастрофы и не подпускали кроме спасателей и пожарников никого близко к этому полуденному кошмару.

Энергия страсти, вырвавшаяся из двух влюбленных небесных существ, объединилась и раскатывалась над крышей этого несчастного жилого многоэтажного дома. Сам здание тряслось от лихорадочных дрожаний. В квартирах жильцы испытывали на себе последствия: многие окна разбились.

Что происходило? Никто не знал. Это происходило только с этим одним домом.

И так уже несколько часов. С одиннадцати утра до полудня, безостановочно! Что это было?! Но вскоре все закончилось так же резко и быстро, как началось. После такого грохота наступила полная тишина. И тряска, похожая на землетрясение, прекратилась. Однако жильцы еще долго не решались войти в свои квартиры, даже после прибытия МЧС, пожарных и полиции.

***

Они лежали плотно прижавшись друг к другу на разрушенной кровати этой разграбленной квартиры. Они лежали там, где началась их любовь, превратившаяся в кошмар для остальных жильцов дома. Он обнимал его – ангел своего ангела. Оба были полностью раздеты. И они продолжали целоваться на этой сломанной и искалеченной до основания кровати, свидетельствующей о безудержной страстной любви ангелов.

— Знаешь, Миленхирим, – внезапно сказал Умбриэль, глядя на Миленхирима очаровательными и гипнотическими глазами — Ты был моим единственным возлюбленным на небесах. Ты понимал меня и не боялся нашей любви. Ты не испугался перед лицом нашего Отца.

— Да, но здесь на Земле я оказался один, – вставил Миленхирим — А ты все еще там.

— Да! A кто бы тебя сейчас вытаскивал отсюда! — сказал ему возмущенно, целуя его в любовника, страстные губы Умбриэль — Если бы я не остался там на небесах.

— Какой ты у меня продуманный любовник! — восхищенно ему ответил Миленхирим.

— A, то! — и Умбриэль сел в поломанной лежащей на полу спальни постели.

Миленхирим гладил его по девичьей голой красивой спине — Красавец ты мой Умбриэль — он тоже сел и обнял Небесного преданного до безумной и страстной любви друга — Нет, наверное, никого красивей тебя на тех Небесах.

— Я должен уходить — сказал Умбриэль, прижавшись в последний раз к любовнику Миленхириму и обняв его — Господь ждет меня с ответом. И меня ты здесь больше не увидишь.

Миленхирим посмотрел с грустью расставания в глаза полные страсти и любви Умбриэля. Они были тоже наполнены выразительной ангельской грустью.

— Я буду скучать по тебе Миленхирим — снова ответил Ангел — Не подведи меня любовник мой. Вернись ко мне на Небо. Найди ту девчонку и путь в мир своего младшего брата. Верни Элоима своего брата Миленхирим и мы все снова будем вместе любить вечно друг друга. Не подведи меня Миленхирим — сказал Умбриэль — Не подведи нашу любовь. Любовь моя — он снова припал к губам Миленхирима женскими устами.

Он встал с поломанной постели и вихляя женскими голыми на обнаженном теле бедрами подошел к входной двери. Умбриэль повернулся к Миленхириму и сказал — И смотри, если, что не так, то я тебя затрахаю до смерти — сказал с угрозой и улыбкой на девичьем лице Умбриэль Миленхириму.

— Ну, ты же знаешь, дорогой Умбриэль. Что это невозможно — ответил Миленхирим ему — Мы же бессмертны.

— А я постараюсь — насмешливо и колкостно сказал Умбриэль, смеясь и вспыхнувшись огненным астральным пламенем, светящимся искрами. Он превратился в светящийся яркий шар с голубоватыми оттенками переливающейся Небесной ментально-астральной энергии. Шар некоторое время повисел в проеме входной двери квартиры и мгновенно исчез, поднявшись к потолку и растворившись в полумраке разбитых страстью двух Ангелов.

***

— Какого черта! — сказал Александр Якову — Что теперь делать?! Что?! Если все закрутится из-за смерти этой старухи!

— Не знаю, Шурик! — ответил ему Яков — Не знаю! Как уж так вышло, что она умерла именно у меня дома!

Был уже поздний субботний вечер, около восьми часов, и двое друзей-экстрасенсов и эзотериков сидели в своем рабочем кабинете, обсуждая, как выбраться из этой неприятной ситуации.

— Я сам почти обделался, Шурик — снова сказал Александру Яков — Когда увидел те красные горящие глаза! Ту тень, прилетевшую к нам с этой старухой — продолжил он — Она назвала ее Изигирью. Кто такая Изигирь? Но одно ясно: я попал в другой мир, мир, отличающийся от загробного и мира мертвых. Это какой-то совершенно другой мир, похожий на мир сновидений и причем из реальных сновидений.

— Ну ладно — сказал ему Александр — Не нервничай. Я поискую информацию в учебниках по мистике и эзотерике и поговорю с некоторыми людьми. Мы что-нибудь выясним. По крайней мере, о этом Элоиме. Где-то я уже слышал это имя.

— Да! Сейчас по ментам затаскают! — возмущено на грани паники, ответил ему Яков — Скажут, уделали вы эту старушку своими опытами с потусторонним! И самое главное я так и не понял, кого я видел. И как снова попасть в тот странный мир.

По всему было видно, что Якову Могильному как экстрасенсу и медиуму, тот увиденный им мир не давал покоя. Тот увиденный им странный корявый перекособоченный с кривыми стволами жуткий лес.

Он снова захотел его увидеть. И это не проходящее теперь и постоянное желание не покидало Якова Могильного.

Изигирь

Элоим лежал в своем каменном ложе под сводами полуразрушенного церковного готического храма. Он лежал в своем выстроенном им самим мире. Он отдыхал от той любви с молодой совсем еще юной девицей.

Он знал она опять к нему придет, как и та и та, и та, что до нее. Как все кто был здесь на его каменном в этом месте ложе.

Он в полудреме ощутил приближение еще кого-то. Он открыл свои голубые большие в красивых разрезах век Инкуба глаза. Она уже стояла рядом с его каменным ложем страсти и любви. Она его Изигирь. Его подруга в этом мире. Вечная его Элоима теперь спутница его жизни, еще с того момента когда он упал с Небес сюда в мир людей. Но смог выстроить этот мир, и она помогла ему в этом. Эта

Изигирь. Любовница и демон. Черная ползущая как тень, как извивающаяся черная змея. Она стояла теперь перед его троном безудержной любовной страсти. Она смотрела, не отрываясь на него прислонившись к одной из высоких опорных колонн призрачного каменного храма, рядом с его ложем и любовалась его красотой Инкуба. Она безумно любила его и считала себя его супругой в этом мире выстроенном ими обоими. Их только мире, и ни чьем больше.

Она черной тенью отошла медленно от колонны и подплыла в тумане к самому ложу Элоима — Как тебе спалось Любимый мой Элоим? — она спросила его мягким шипящим слегка змеиным голосом — Я, наверное нарушила твой покой? Прости меня любимый — и она заползла на его ложе любви и прижалась к груди Элоима. Смотря прямо в его не отрываясь глаза, своими змеиными зрачками черных как уголь глаз, произнесла снова — Или ты не рад меня сегодня видеть мой любимый Элоим? Или я тебе не мила как раньше? Или я плохо тебе станцевала свой змеиный танец любви? Мой красавец Элоим!

Он смотрел тоже в упор в ee те змеиные гипнотические Суккуба глаза на Изигири заостренном остроносом лице и сказал — Я хочу его еще раз увидеть! Моя Изигирь!

И Изигирь ничего ни говоря, сползла с его тела прямо в тот ползущий белый, как молоко вьющийся, как и она сама живой туман. Она исчезла в нем. A он высоко усевшись в своем ложе страсти и любви, стал смотреть туда, где перед ним вновь должна была появиться его Изигирь. В тот стелящийся по полу его храма туман, который стал подыматься с самого пола храма и виться по спирали вокруг собственной оси все выше и выше. Внутри этого тумана стал раздоваться звук похожий на некий звон и шорох и из тумана показались женские тонкие извивающиеся волной в золотых тонких браслетах руки и потом все голое практически тело молодой очень смуглой и очень красивой девицы. Сверкая черными, как уголь очами и тряся обнаженной своей пышной женской грудью. Она эта черноволосая демоница брюнетка с миловидным девичьим лицом с вьющимися парящими кудрявыми и очень длинными, чуть ли не до самой ee крутой задницы волосами. Вьющимися, как целая масса на ee под золоченым обручем венцом голове змей. Звеня золотыми в ушах большими сережками и вся в золоте украшений. Шелестя набедренной белой прозрачной спадающей по ee красивым полным голым ногам до самого пола вуалью, наброшенной на узкие из золота плавки. Стянутые, туго на ee промежности и волосатом лобке, и на девичьих смуглых крутых бедрах ног, в золотой, набедренный пояс. Это все что на ней было. Она дергая из стороны в сторону голым, полным в овале над срезом узких плавок и того пояса своим девичьим животом, выставляя его вперед своим круглым пупком, и вырисовывая им круги Изигирь начала свой танец. Танец Суккуба. Танец страсти и любви. Змеиный танец живота перед своим возлюбленным Элоимом. Под удары незримых тамтамов и невидимых в том каменном храме барабанов, она извивалась всем телом перед ним как настоящая молодая гибкая и очень красивая любовница змея, соблазняя его вновь своим тем танцем кружа в густом над полом вьющимся и медленно ползущем тумане.

Как самка, жаждущая продолжения рода, Изигирь танцевала этот танец любви перед Элоимом, и Элоим сходил с ума от ee змеиного танца. Этого танца живота. Танца страсти и любви. Он глядел, вновь наслаждаясь ee гибкими движениями материализовавшегося из черной тени извивающегося в невероятных движениях красивого и смуглого молодого девичьего тела. Это была всегда прелюдия перед их брачным ложем. Их близостью в этом

их общем теперь храме любви и безудержных страстей в выстроенном ими обоими общем мире, который Изигирь остервенело охраняла от всех непрошенных гостей, a особенно земных соблазненных Элоимом соперниц. Которые сходили по его красоте с ума, как и сама Изигирь, и стремилась сохранить их с Элоимом любовь любой ценой в этом их общем иллюзорном сказочном мире.

Она бесилась при виде любой соперницы и всячески пыталась ee уничтожить. Изигирь была невероятно жестока и кровожадна, и горе тем, кто попадался ей на пути в этом призрачном черном лесу.

Вот и теперь она нашла на ветке дерева разорванную чью-то ночьнушку. И хотела узнать у Элоима o новой гостье, но решила повременить с этим, и теперь хотела с ним только близости, извиваясь, в, своем змеином танце живота, приняв облик молодой красивой брюнетки танцовщицы.

Превращаясь, все время в прекрасную восточную танцовщицу, она изводила себя всегда в этом танце страсти и любви почти до бессознательного состояния и Элоиму это нравилось. Он уже представлял в том танце свою Алину. По красоте не уступающую Изигири. Как бы она извивалась сейчас перед ним и их ложем любви, вот так почти обнаженной и совращая его Элоима. Но он видел свою, только наскучившую ему Изигирь.

A Изигирь, любвеобильной голой извивающейся в танце сучкой, кружилась вокруг каменного его ложа в пелене вьющегося тумана,

развевая мечущимися по сторонам бедрами прозрачную на ee голых женских ногах вуаль. Как рабыня, наложница, какого-нибудь восточного повелителя или господина, шейха или султана, она вырисовывала круги животом и трясла своими полными девичьими голыми грудями перед глазами Элоима. Гремела золотыми на руках браслетами и серьгами в своих ушах. И по-прежнему сверкая угольной чернотой своих хищных, но наполненных теперь неподдельной страстью сексуального экстаза глаз, она стонала как ненормальная, показывая ему Элоиму, свою безудержную и безумную, пылающую плотской непотребной страстью любовь к нему Суккуба.

Она, выгибаясь перед ним в своей гибкой спине, закатывала вверх в том экстазе демонической самки те свои, из-под надетого на ee девичью голову золотого венца, в косом изгибе тонких черных бровей под верхние веки черные в длинных ресницах молящие o любви глаза. Открыв свой Суккуба сладострастный хищный в зубном оскале непотребной страсти рот. В том танцевальном сексуальном трансе на запрокинутой подбородком к нему девичьей голове, раскачивала перед взором восторженного Элоима своей той полной, упругой с торчащими возбужденными сосками обнаженной запрокинутой кверху грудью. И, раскачиваясь из стороны в сторону сама, свесив до самого пола храма длинные черные кудрями вьющихся змей девичьи волосы и дергая во все стороны голым своим животом, перед ним и почти припадая к полу храма, протягивала к любимому извивающиеся, как две змеи сверкая золотом браслетов танцовщицы и любовницы руки. Она хотела снова его любви, именно здесь и именно сейчас.

Она все ближе и ближе подбиралась как хищница к сидящему на ложе любви своему Элоиму. И в последнем движении своего подошедшего к завершению танца, она, сбросив с себя золото узких плавок с прозрачной вуалью и пояс в стелящийся по полу туман, уронив Элоима на спину в ложе любви, придавила его своей полной сладострастно дышащей и пышущей жаром безудержной страсти обнаженной любовницы грудью. Обжигая всего его своим жарким кипящим дыханием и сверкая дикими черными очами. Пожирая ими его всего, она, выгнувшись в узкой гибкой талии, прижалась неистово своими крутыми раздвинутыми вширь бедрами и женским голым волосатым лобком с возбужденным в вечной течке влагалищем к его в таком же волосатом лобке торчащему от возбуждения большому c задранной плотью детородному растревоженному ee дивным танцем члену. Воткнув его себе в раскрывшуюся вширь бездонной глубокой пропастью плотского греха и порочного разврата в волосяном покрове промежность. Промеж раздвинутых по сторонам в неудержимом желании соития женских в чешуе украшенных черными когтями ног. Схватив тонкими длинными девичьими перстами плечи Элоима, она придавила его своими в золоте тонких браслетов в змеиной до локтей чешуе руками демоницы