БОРТ 556. Мистико-приключенческий триллер. Экранная версия. Серия 1 (Только для взрослых) или Рассказы для взрослых

Уже целые сутки я плыву по безграничным просторам океана. Благодаря спасательному жилету, я до сих пор не утонул. Весь день провел среди обломков, окруженный бескрайними водами и глубиной под ногами. Я полностью один и никого рядом. Одинокий посреди Тихого океана.

Я уже не помню, как оказался в воде. Вероятно, я задышал дымом и потерял сознание. Когда открыл глаза, вокруг меня была лишь вода. Никого, кроме меня.

Всему виной пожар на корабле. Это случилось точно в полночь.

Это проклятое возгорание! Оно уничтожило все грузы до тла.

Произошло замыкание проводки в отсеке аккумуляторов рядом с двигателями. Проклятая короткое замыкание!

Все, вероятно, было сожжено. И все произошло ночью, когда большинство людей спали. Корабль загорелся как спичечная коробка - от трюмов до самых высоких точек.

15 июля 2006 года мы плыли из Шанхая в Австралию с грузом хлопка. Прошли через жестокий шторм у Каролинских островов, а потом так и сгорели от ночного пожара.

Я, задыхаясь от ядовитого дыма, который испускала горящая изоляция проводки, едва успел выключить все до самых двигателей в дизельном отсеке, где я находился на своей ночной смене. Потом выбежал на верхнюю палубу сквозь верхний иллюминаторный люк главной надстройки.

Пламя быстро распространилось и достигло грузовых отсеков с хлопком. И тогда хлопок загорелся, и это стало концом.

Я все еще помню, как выбежал на верхнюю палубу. Все вокруг было в огне и дыму. Помню яркий свет звезд и луны над нами. Помню крики капитана и матросов, а затем в панике забирался вместе с другими выше по бортовым ограждениям и многоэтажным иллюминаторам. И все. Очнулся уже на следующее утро в океане.

Мне было плохо и я испытывал тошноту, прямо в воде. Я вдыхал дым и почувствовал угар, но вскоре пришел в себя и ощутил холодную ночную воду. Я отплыл от своего рвотного состояния и ухватился за плавающий ящик из дерева. У меня не было спасательного жилета, поэтому мне пришлось уцепиться за что-то, чтобы не утонуть. Волны синего цвета качали меня как шлюпку, и я беспокоился о возможных акулах. У меня сильно болела голова от дыма. Это было невыносимо, поэтому я осмотрелся вокруг.

Вокруг никого не было. Ни одного человека. Даже мертвых тел. Это было странно. Я был полностью один. Возможно, другие были спасены кем-то, а меня приняли за мертвого и не стали забирать на борт. Такое могло случиться. Кому нужен труп? Он только создает лишнюю нагрузку.

Я обдумывал разные варианты, включая самые необычные, и пытался отвлечься от своего критического положения, чтобы не погрузиться снова в панику.

Главное сейчас - избежать нападения акул. Когда ты находишься в воде, эта опасность всегда присутствует. Особенно страшны нападения голубых или синих акул. Эти создания плавали под поверхностью океана и беспрепятственно перемещались по его широтам и долготам, даже далеко от берега. К тому же, эти акулы были самыми быстрыми среди всех акул и могли напасть на человека при первой удобной возможности. Я скинул свои ботинки матроса и все лишнее, чтобы лучше держаться на воде и не утонуть.

Мне было ясно, что нужно минимизировать движения конечностей, особенно ног. Но они, высунутые над бездной океана, начали отекать. К счастью, вода была достаточно теплая и мне не грозило замерзание здесь живьем. Время происшествия было на экваторе. Сразу после пересечения и празднования дня Нептуна. Все без исключения объелись, как свиньи, и гуляли по судну, не обращая внимания на команды капитана. Потом они разбрелись по своим каютам и уснули. И вот этот пожар... а я теперь растягиваю свои ноги, зависшие над океанской бездной. Они начали отекать, и мне приходилось делать небольшие движения. Голова просто разрывалась! Она болела нестерпимо!

Да я не представился. Я Владимир. Полностью Ивашов Владимир Семенович, русский матрос, моторист корабельного машинного отделения. Работал на торговых судах. И на своих, и на чужих, когда приходилось туго, как моряку. Нанимался в грузовые рейсы на время летнего сезона за хороший денежный гонорар.

Я был одиноким матросом и меня никто нигде не ждал. Поэтому я буквально жил на судах, безвылазно или в торговых портах. Я знал хорошо иностранные языки, и это мне помогало в моей матросской нелегкой работе.

Вот и в этот раз я нанялся на борт иностранца, и попал, в этот чертов пожар. Я был один из числа русских на борту этого утонувшего сухогруза. И я не знал теперь даже куда плыть, везде был только океан. Даже не знал, сколько сейчас времени. Но было точно утро.

Вокруг было много сгоревших деревянных от обшивки кают обломков и полно плавающих на воде ящиков и бочек. В стороне от меня было большое масляное пятно. Оно двигалось, не отставая вместе со мной по поверхности волн, и все говорило o гибели нашего судна.

Я понятия не имел, как меня не утащило водоворотом, когда горящий корабль пошел ко дну. A может и утащило да потом выбросило обратным потоком воды без спасательного жилета на поверхность, пока я был без сознания. Так я мог легче перенести декомпрессию. Процесс мог сильно затормозиться в полной отключке и само даже дыхание. Так я не смог наглотаться воды и произойти разрыв легких и вскипание крови при выходе с приличной глубины, когда водоворот стал, слабее и меня отпустило тяговым силовым течением круговорота океанской воды при затоплении судна. Как я вообще не утону, понятия не имею?

Мое положение было невыносимо. Ужасная боль в голове заставляла меня желать погибнуть в огне или утонуть в океане. Я чувствовал постоянное отчаяние и трудно успокаивался, погруженный в необъятные океанские волны. Вечер пришел незаметно, как и сам факт, что уже не утро, а день. Мне удалось заснуть с трудом, боясь и панически испытывая ужас одиночества среди морской стихии, не зная, что находится под моими ногами.

Я потерял все: документы, вещи. Они либо сгорели в огне, либо утонули с кораблем в океане. Я был предоставлен самому себе на произвол случая и судьбы.

Страх не давал мне даже задремать, но я все же кое-как уснул к ночи. Не помню точно как это произошло. Я направился перед сном в туалет и просто заснул прямо в своих матросских рабочих штанах. Когда я очнулся, уже светало. Головная боль прошла, и Солнце взошло ярким светом над горизонтом. И там, на горизонте, был белый парус. Он медленно приближался ко мне. Я подумал, что все это лишь иллюзия, вызванная кошмарной ситуацией и ужасом, но нет, это было реальностью. Был настоящий белый парус. Один или не один? Нет, перед ним на носу были еще два треугольных кливера на высокой мачте белой яхты.

Я стал кричать от радости и облегчения, испустив звук после долгого периода молчания со своей собственной душой. Мои крики неслись сквозь пространство до потери голоса, и собрав последние остатки силы в кулаки, я поплыл в сторону приближающегося к мне маленького парусного судна.

Оно на самом деле двигалось в мою сторону и довольно быстро на всех парусах. Его гнал на меня сильный утренний ветер. Даже волны стали крупнее. И меня стало сильнее бултыхать среди плавающих обломков сгоревшего моего утонувшего судна. Эти обгоревшие от огня останки налетали на меня в воде, и мне надо было уплыть от них подальше. Вот я и поплыл, не дожидаясь, когда приблизится ко мне сама идущая в мою сторону яхта.

Я практически выгребся из кучи тех обломков и плыл в направлении идущий ко мне яхты, a она шла полным ходом в мою сторону. Удивительно как-то все было. Именно в мою сторону. Видно есть на свете Бог, и он решил помочь мне сейчас. Мне не дают вот так умереть в открытом океане. Дают шанс спастись и надо его использовать. Вот я и поплыл навстречу своей новой судьбе, o которой даже и не мечтал.

Я русский матрос Ивашов Владимир Семенович из одной своей матросской трудовой жизни попадал в другую жизнь. Координально меняющуюся, прямо на глазах с момента кораблекрушения моего торгового транспортного судна. ***

— «Яхта, точно яхта! » — в радостной панике думал теперь я — «Надо плыть ей на встречу и обойти по борту, стараясь, ухватится хоть за что-нибудь! И тогда я спасен! ».

Я греб во всю оставшуюся силу навстречу идущей под белыми парусами большой яхте — «Только не промахнутся и только бы она не отвернула от меня! » — думал только об этом я и греб что есть силы навстречу своей новой судьбе. Я думал теперь только об одном спасении — «Если, что попробую закричать и позвать на помощь! Вблизи должны услышать! ».

Яхта мчалась навстречу мне с неослабевающей скоростью, не проявляя намерения поворачивать. Это вызывало одновременно чувство волнения и страха.

Мне уже стало страшно попасть под ее киль и форштевень, потому что в таком случае не будет времени даже на то, чтобы позвать на помощь. Но я боялся еще больше промахнуться и окончательно оказаться в воде. Я уже не выдержу еще одной ночи на открытом море, а шанс столкнуться с акулами был достаточно высоким.

— Давай, давай! — гнал себя я — Вот она уже рядом! Давай! — и яхта приближалась ко мне, разрезая океанскую волну своими стремительными движениями. Я отплыл в сторону, чтобы избежать столкновения, и она проскользнула рядом со мной. Я начал ударять по ее борту кулаком своей правой руки, уставшей от гребли, пока она проходила мимо меня со всей скоростью и... она исчезла из виду, показав только свою скошенную корму, опускающуюся в воду.

— Черт возьми! — в ужасе и панике я закричал на нее — Черт возьми! — Мне даже не пришло в голову крикнуть о помощи, но за яхтой тянулся длинный веревочный трос, причем с кормовой лебедки. Возможно, это было какое-то подводное устройство. Эхолот или сонар. Или может быть видеокамера для подводной съемки. Трос далеко тянулся в воде за ее скосившейся кормой. На самом деле на этом веревочном тросе был провод, но у меня не было времени об этом задумываться, и я уже из последних сил схватил его обеими руками, позволяя яхте тащить меня по волнам.

Акулы тоже могут быть насыщены.

Яхта увлекала меня так же безразлично и легко, как если бы я был пластиковой куклой, которую она потаскивает по набегающим волнам своей низкой и скосившейся над водой кормой. Я же старался удержаться, постепенно теряя последние силы. На последнем издыхании, я наконец дотянулся до скоса кормы, спущенного за борт троса и ухватился за нижние противоударные ограждения кормового оборудования.

— Ну же! — скомандовал себе вслух я — Ну же! Еще немного! Еще чуть-чуть Владимир Семенович! — и перевалившись через бортовое ограждение, упал на гладкую деревянную палубу скоростного легкого морского судна. Я был спасен! Я ликовал! И не знал другой радости, как это было здорово снова жить и очутится спасенным!

От всего пережитого и потерянных сил в океане и от последнего, крайне волнительного перенапряжения, видимо я отключился на какое-то время.

Когда я открыл глаза и пришел в себя, то лежал на постели. Постели в просторной каюте. Лежал внутри этой небольшой прогулочной быстроходной океанской яхты.

Как я оказался здесь я и не помнил. Может в беспамятстве дополз как-то.

— «A может? »

— «Нет, меня подобрали с палубы и это точно» — вдруг осознал я — «И притащили сюда и положили в постель» — я осмотрел себя — «Черт все сняли! » — оно было и понятно, я был мокрый, и вот, меня раздели, и положили в эту постель. Но кто подобрал меня?

Я сел в постели и, посмотрел вокруг. Кругом была красивая толи из красного дерева, толи из пластика мебель. Шкафы, встроенные в стенку борта яхты и прикроватный столик. Прикрывшись одеялом, я встал. Я осмотрелся вокруг и увидел незакрытой дверь из этой спаленной каюты яхты. Там наверху должен быть тот, кто его подобрал и уложил здесь в каюте. Мне показалось, что там кто-то между собой разговаривал, но шум океана заглушал чей-то разговор. Там наверху были кто-то двое. Судя по голосам, то был мужчина и женщина. И причем, скорее всего молодые.

Яхту неслабо раскачивало на волнах. И, я, глянув в закрытый оконный иллюминатор, развернувшись, пошел к выходу. Потом вспомнив опять, что совершенно голый, остановился и решил заглянуть в один шкаф. Я сбросил на постель назад одеяло и открыл, сдвинув в сторону одну из тонкой полированной ярко красной фанеры дверцу, посмотрел внутрь.

Там была одежда. Одежда была мужская. Много и как-то вперемешку. Я вытащил все, бросив на свою кровать, и стал примерять на себя, a вдруг подойдет. Надо было хоть во что-нибудь одеться. Хотя бы временно, пока не отыщется моя высушенная одежда русского моряка.

В основном это была летняя одежда. Там легкие летние брюки рубашки, шорты и майки, разного цвета с рисунками на спине и груди. Были еще внизу шкафа два чемодана, тоже, наверное, с одеждой, но я туда не полез. Надо было иметь совесть. И так то, что делал, было без спроса и в наглую.

Я натянул первые попавшиеся брюки белого цвета, прямо на голую задницу, как то сразу они мне подошли и футболку среди лежащих на постели маек, желтого цвета с какой-то дурацкой на груди надписью.

— «Ну и ладно» — подумал я, глядя на себя в зеркало на двери шкафа — «Думаю годиться».

Я так увлекся этой одеждой, что не заметил двух человек, стоящих в невысоком проеме каютной открытой двери.

Я отшатнулся от такой неожиданности от платенного из красного пластика или фанеры шкафа к перпендикулярной от него стене к

столику у кровати, и чуть было не опрокинул графин с водой и стаканом.

Они стояли напротив меня, спустившись сверху по почти вертикальной лесенке с палубы яхты ко мне. Пройдя по узкому коридору, мимо других кают, практически под шум океана бесшумно, стояли напротив меня. Наверное, решили посмотреть как я тут. Вот я был уже в полном здоровом порядке и смотрел несколько растерянно на своих спасителей.

— Я говорила — сказала первой негромко молодая смуглая обалденной красоты девица, загоревшая до угольной черноты с распущенными длинными черными, как смоль и вьющимися, как змеи густыми волосами. По ee выпирающей из-под халатика в мою сторону трепетной девичьей полной груди, плечам и спине. На голове поверх волос были надеты зеркальные солнечные женские очки.

Девица лет так двадцати, может, чуть более, сказала, такому же молодому, где-то такого же возраста, и такому же смуглому загоревшему парню, тоже с темными солнечными очками также поднятыми на верх кучерявой с черными коротко стриженными волосами головы — Надо было оставить его там в океане. Вот видишь, он уже добрался до твоего шкафа с одеждой — это, наверное, была шутка, потому как парень заулыбался и прошел в каюту первым и протянул мне руку. Я понимал, o чем они говорили, так как знал хорошо английский язык.

Девица была значительно смуглее парня от плотного ровного, почти черного загара и, была очень привлекательной, на личико. Ee тело было, наверное, такого же цвета, как и это ee миловидное более даже сказать красивое личико, с широко открытыми убийственной красоты черными как ночь глазами.

Она была совсем не высокого, по отношению к парню, роста. Метр, наверное, семьдесят, чего не скажешь o парне. Тот в противоположность молодой девице похожей толи на цыганку, толи на латиноамериканку, был, наверное, метр девяносто и из той же похоже породы, что и девица, и как мне показалось, сразу, они были родственниками. Он был выше меня при моем росте метр восемьдесят ровно, на целую голову.

Оба были каких-то по всему видимо южных кровей. Оба черноглазые, черноволосые и молодые. Девица буквально сверлила нагло меня черными как ночь гипнотическими широко открытыми красивыми глазами. На ней был короткий домашний телесного цвета шелковый халатик. Туго подпоясанный шелковым пояском на гибкой тонкой как у русалки или восточной танцовщицы талии. Из-под полы, которого смотрели на меня своей угольной чернотой плотного ровного загара ee крутые полные в бедрах и икрах девичьи стройные обворожительной красоты голые до самых маленьких аккуратных ступней ножки. Обутые в домашних такого же оттенка и цвета, как и ee девичий халатик, тапочках. Она стояла чуть впереди перед тем парнем, гибко выгнувшись в той талии спиной назад и вперед ко мне своим девичьим животиком и словно защищая его собою, и мне показалось, она была все же старше его совсем, может на немного, но старше, несмотря на прелесть девичьего молодого почти черненького девичьего личика. Она была старшей на этой яхте. Может даже хозяйкой. Парень в противоположность девицы был в летних светлых шортах и футболке, красного цвета и красиво атлетически сложен, под стать мне. Хоть и не красиво, наверное, хвастаться своими достоинствами, но скажу сразу, я был тоже не плох собой и не плохо скроен физически. Но не такой загоревший как они. Так как мне было не до отдыха на постоянных вахтах и дежурствах на торговом иностранном судне. И некогда было принимать солнечные ванны в отличие от этих двух молодых людей.

— Вы понимаете английский язык? — спросил он, приветствуя меня.

— Да, — ответил я, тоже пожимая ему руку. Мы с ним мужественно поздоровались.

— Меня зовут Дэниел. Добро пожаловать на нашу яхту, — сказал этот молодой парень в возрасте двадцати лет, так же как и его подруга, возможно жена или сестра.

— Я Владимир, — произнес я. — Полностью Владимир Ивашов, и я русский моряк с торгового международного судна "КАТРИН ДЮПОН", которое перевозило груз хлопка из Китая в Аделаиду.

Парень удивленно раскрыл глаза и обернулся к девушке. "Он русский Джейн! Русский на иностранном судне!" - произнес он.

— Вот интересно! — загадочно проговорила девушка и подошла ко мне, протягивая руку. — Меня зовут Джейн Морган, — ее черные глаза сверкнули как ночь. Она рассматривала мои глаза с зеленоватым оттенком и сказала: — Я думаю, вы расскажете нам свою историю за чашкой горячего шоколада. Как вы оказались посреди бушующего океана? И как у русского моряка так хорошее почти английское произношение?

— Джейн, — прервал ее парень. — Как он мог работать на иностранном судне, если не знал английского? У нас еще будет время познакомиться с нашим новым другом.

Я кивнул и сказал: — Спасибо вам за помощь, я очень благодарен. Если бы не вы, я бы все еще плавал там среди обломков своего судна. Я бы не пережил еще одной ночи в воде. Акулы наверняка бы меня погубили, если бы не ваше спасение.

— Видимо, иногда акулы бывают сытыми, — улыбнувшись, сказал Дэниел и посмотрел на Джейн, стоящую рядом со мной. Он посмотрел на меня добрыми черными глазами, как и у его напарницы, и сказал: — Расскажите нам, как вы оказались в океане и как это произошло.

— Возможно, к ночи будет шторм — произнес он ей — Судя по приборам.

Он посмотрел, выходя на часы в каюте. Вероятно в его каюте. На них было двенадцать дня. Дэниел показал мне рукой следовать за ним и быстро вышел в коридор между каютами яхты. Я последовал, молча за новым теперь моим спасителем знакомым мимо молодой, но очень привлекательной девицы.

Мне показалось, она была не очень довольна моим присутствием на их судне. Она смотрела на меня с любопытством и каким-то нежеланием или недоверием в отличие от Дэниела. Оно и понятно. У молодых людей, вероятно, были какие-то свои планы на путешествие, a тут я в океане. Нежеланный, наверное, гость, да еще и иностранец. Русский. Что,

похоже, произвело недвусмысленное впечатление и похоже, интерес как на моего спасителя Дэниела, так и на красавицу его подругу или жену смуглянку.

Эта обворожительной красоты американка смотрела на меня как-то по особенному. Создалось впечатление, что она даже положила на меня глаз, но боялась меня одновременно. И оно понятно, я был чужой, да еще и иностранец.

— Я потерял все, вещи документы. Как вы нашли меня? — спросил я.

— Случайность — ответил парень по имени Дэниел — мы увидели вас среди обломков в воде и решили помочь.

— A как я оказался в этой каюте и голый — спросил я, глядя в первую очередь на обворожительную загоревшую до угольной черноты

американку Джейн по фамилии Морган. Как звали одного из пиратов Карибского моря.

— Вы потеряли сознание на палубе — ответил снова Дэниел — Когда вылезли сами по нашему кабелю и тросу подводного эхолота и сонара на палубу, и мы перетащили вас с Джейн сюда. Одежда сейчас в стирке, Джейн позаботилась об этом. Простите, обуви на вас не было.

— Чтобы не потерять ее, я выбросил женщину за борт. Она была тяжелой и подтягивала меня под воду вместе со спасательным жилетом, — ответил я им и посмотрел на Джейн. Но она смотрела на меня недружелюбно, в отличие от Дэниела, и ответила: «Не волнуйтесь, вы ее получите без повреждений, если она вам дорога и вы сохраните ее сухой». Я бы предпочла выбросить ее рыбам в океан.

Мне показалось, что они не были настоящими американцами. Их произношение было отличным, если верить моему хорошему знанию иностранных языков. Кажется, у них было что-то из мексиканской или испанской крови, может быть южанами. И я не ошибалась. Но скорее всего все же латиноамериканцы. Но не американцы.

— Уже четыре часа вечера. Мы забрали вас в одиннадцать утра. Вы были без сознания все это время. Пойдемте со мной, — сказал Дэниел и надел темные солнцезащитные очки. — Вам нужно познакомиться с нашей девочкой Арабеллой, ведь вы оказались на нашем парусном круизном судне по воле случая.

Я отошел от стены каюты и последовал за новым знакомым Дэниелом.

Девушка по имени Джейн прямо смотрела мне в глаза без какого-либо стеснения своими черными, такими же красивыми глазами, как у ее напарника по путешествию. Я не отрываясь от этого взгляда прошел мимо нее и понял, что влюбился. Да, я полюбил эту молодую черноволосую загорелую американку.

Можно сказать, что я был впечатлен девушкой. В отличие от женщин из баров, где я часто проводил время за стаканчиком алкоголя, она была красивее и привлекательнее. Я был известным заводилой и обольстителем женщин в свободное время от плавания. К сожалению или к счастью, ничего уже не изменить. Это не является причиной для суждений, но такова была моя жизнь.

моряка и вот такая свободная без особых обязанностей жизнь, вероятно, испортили меня как нормально мужчину или можно сказать мужа. Одинокий кобель без привязи и ищущий свою единственную и неповторимую сучку.

Так вот я достойно и сразу оценил, как мужчина эту чернявую черноглазую молодую и мною не очень довольную по всему видимо, красотку.

С гибкой тонкой, как у русалки или восточной танцовщицы талией. Это было видно под ee домашней одеждой. Коротким шелковым халатиком, затянутым туго шелковым пояском. Да и ножки были у девицы ничего в этих домашних такого цвета, как и халатик тапочках. Только я старался, пока виду особого не подавать, o возможный, вскоре к ней не двусмысленных своих интересах. Но загорелся как-то быстро и сразу. Помню, как застучало сердце, когда рядом мимо ee проходил.

Она смотрела с интересом на меня и недоверием.

Я вышел в коридор яхты. Узкий проход между каютами и пошел вослед за новым приятелем Дэниелом к выходу на верхнюю палубу их судна.

***

Я был наверху покрытой лаком из красного дерева палубе. Нацепив на свои бронзового загара голые ноги, первые, попавшиеся в этой же каюте резиновые пляжные сланцы, я стоял у правого борта яхты спиной оперевшись на леерное бортовое ограждения левого борта небольшого скоростного под белыми большими на одной длинной мачте треугольными парусами и держась по обе их стороны руками. Я стоял напротив длинной почти на всю в длину палубы оконной иллюминаторной надстройки. Ведущей в каютный трюм, из которого я, собственно, и вышел, поднявшись наверх по крутой лестнице из узкого трюмного между каютами коридора. Яхту швыряло по волнам, и она неслась теперь по ним сломя голову на большой скорости. На судне гремела музыка. Магинтофон, который Дэниел поставил на крышу выступающего каютного коридора с вытянутыми овальными иллюминаторами. Играл тяжелый рок вперемешку с рок-н-роллом. По моему «Моtlеу Crue», если не ошибаюсь.

Я рассказал Дэниелу историю пожара на моем судне и о том, как я оказался в океане. Я, возможно, единственный выживший после этого ночного происшествия.

— Вы из России?! — громко спросил меня Дэниел, надевая на нос и глаза темные очки и на минуту остановившись рядом со мной с веревкой в руках.

— Да, — ответил я громко, чтобы он меня слышал. — Я из Владивостока!

— Вот как! — ответил Дэниел. — А мы с Джейн из Калифорнии!

— Мы движемся на полной скорости! Смотрите, не упадите еще раз! — улыбаясь, крикнул мне в ответ мой новый знакомый спаситель Дэниел. — Будет трудно подобрать вас второй раз!

— Постараюсь! — шутливо ответил я.

На борту было написано "Arabelle". По-нашему это значит "Арабелла". Яхта легко скользила по бурным волнам, удаляясь от места, где меня спасли. Она двигалась прочь от морских торговых путей, в неизвестном направлении на юг.

Я стоял и молча смотрел на своих молодых спасителей, которые были гораздо моложе меня, и наблюдал за бушующим океаном.

Дэниел, выглядевший добродушным парнем лет двадцати с чем-то, бегал по всей яхте. Он все время кидал на меня взгляды, проходя мимо и корректируя парусное снаряжение яхты. Улыбаясь приветливо. Нельзя было сказать то же самое о его загорелой напарнице по мореплаванию. Я уже ранее отметил, что ей было столько же лет, сколько и ему.

Джейн поднялась за мной и стояла недалеко на левом борту яхты. Также как и я, она держалась руками за леерное ограждение с противоположного правого бока яхты. Ее талия была обтянута тугим широким шелковым пояском, а загоревшие до черноты ручки девушки уверенно держались, чтобы не упасть во время качки.

Она пристально рассматривала меня. И это было заметно. Она тоже, одела, зеркальные солнечные свои очки себе на миленький девичий носик и закрыла ими свои обворожительные как у цыганки черные как ночь глаза, но смотрела в мою сторону и это точно.

Ee дивные полные торчащие из-под короткого халатика стройные девичьи как уголь черные от плотного и ровного загара в домашних тапочках ножки, смотрели тоже в мою сторону. И она, выгнувшись чуть назад, выпятила в мою сторону свой под тем халатиком, наверное, такой же обворожительный черный загоревший животик и полную топорщащуюся из-под той одежды девичью трепетную грудь.

— «Какая красивая крутозадая сучка» — как то сразу оценил, про себя ee, я — «И этот красивый до черноты загар, на, ee девичьих соблазнительных ножках и ручках. И это личико, наверное, не целованное еще никем. Смотрит все время на меня. Просто прожигает взглядом! Бестия! ».

Я оценил девицу сразу и особенно ee девичьи ножки. И, похоже, мой взгляд прожжоного морской солью морского русского волка потерпевшего неудачу в океане не остался без внимания.

Она смотрела все время и довольно нагло на меня, не отрываясь, словно караулила каждое мое движение или взгляд, как стражник. A я думал — «Кто они эти ребята подобравшие меня в океане? Муж с женой в свадебном странствии или брат с сестрой или просто знакомые, хотя вряд ли? ».

Джейн Морган, так она назвалась.

Халатик приподымало в полах морским ветром, и я видел ee белые купальника тонкие очень узкие, едва закрывающие девичий волосатый с промежностью лобок плавки, натянутые туго на крутые оголенные шаловливым ветром девичьи, блестящие от черного крепкого плотного

загара бедра. Тонким пояском, передавившим их глубоко и поджав низ милого девичьего такого же черного от загара животика. Выше я не видел, не давал туго затянутый на талии шелковый халатика тоненький пояс. Ee длинные до пояса вьющиеся змеями черные смоляные чернотой волосы развивались по ветру и захлестывались на ee лицо, и она все время поправляла их своими маленькими девичьими красивыми пальчиками. Не снимая свои зеркальные очки, сейчас одной своей рукой и все смотрела, только на меня, на прибившегося волею рока к ним чужестранца.

Что-то было в ee том взоре черных скрытых теперь под зеркальными женскими солнечными очками убийственных глаз. Да и в ней самой было что-то не так. Помимо подозрений, недоверия и чисто женской тревоги и видимо страха перед чужим человеком, ей сейчас на их с Дэниелом яхте, было что-то похожее на заинтересованность и симпатию ко мне. Мне даже показалось, что было даже что-то большее, чем просто

интерес. Еще там в той каюте, где я приоделся в чужом платенном шкафу в одежду Дэниела, все время глядела на меня. Глядела как-то странно и обворожительно. Это ee любопытство ко мне перемешивалось, наверное, даже с сочувствием и всеми возможными опасениями. Она

буквально пожирала меня взглядом и не упускала не одного просто так моего жеста и движения, словно оценивая меня со всех сторон.

Я понравился ей. И я это сразу понял.

— «Интересно они были толи муж с женой, толи брат с сестрой — снова подумал я, но она явно была его старше, хоть и не намного».

Вот и сейчас на палубе яхты, Джейн пожирала меня просто взглядом тех своих красивых черных как у цыганки глаз и молчала, не говоря со мной пока ни слова. Она, молча, обошла яхту по кругу оторвавшись от перил ограждения Арабеллы, немного постояв на носу у косых ee натянутых на нейлоновых тросах и надутых ветром кливеров, возле, работающего там Дэниела, что-то ему сказала негромко. Из-за шумящего водой океана совершенно не было слышно, что она ему там сказала и пошла по правому борту в направление к корме и ко мне.

Джейн, видимо специально подняв высоко на лоб зеркальные свои очки, и глядя, пристально и нагловато, на меня своими вновь черными гипнотическими глазами, шла в мою сторону. Виляя своими безупречно красивыми черными от загара бедрами. Она, молча, проходила мимо меня, и тут яхту сильно качнуло, и она потеряла равновесие, и я сумел

подхватить девицу за локоток девичьей ee руки, вскинутой в рукаве домашнего халатика от растерянности и испуга, перед вероятным падением. Я поймал ee и притянул к себе за гибкую талию. Джейн, выгнувшись, как кошка назад, вырвалась. И, словно шокированная негромко произнесла — Спасибо! — но, несколько смущенно в растерянности в своем дрогнувшем девичьем голосе, она испуганно вырвала у меня свою руку и упреждающе строго добавила — Но, не более! — оглядываясь, все время на меня пошла дальше и, спустилась вниз в трюм к каютам яхты.

Именно в этот самый момент в этой кажущейся, на первый взгляд, несколько стервозной молодой крутозадой загоревшей до угольной черноты сучке, что-то щелкнуло внутри. Что-то надломилось в ee неприступном напускном и строгом передо мной нарисованном характере. В облике деловитой занятой морским круизом американской молодой двадцатилетней девицы. В том растерявшемся ee взгляде я увидел просто жаждущую уже давно неудержимой и безумной любви самку, молодую, и невероятно красивую, положившую глаз на русского моряка.

Этот ee растерявшийся и напуганный вероятным падением взгляд и ee слово — Но, не более! — говорило как — Возьми меня! И именно в этот самый момент все стало меняться в моей одинокой беспутной некому не нужной жизни. Именно сейчас на этой летящей по волнам на всех парусах белоснежной большой круизной яхте.

Яхта неуклонно продолжала своё плавание по бурлящим волнам, напоминая раскачивающийся локомотив. Мощный попутный ветер сильно испытывал все её компоненты. Паруса грациозно изгибались на единственной мачте, привязанные к нейлоновым и стальным тросам. Брызги от океанских волн попадали на деревянную палубу, выкрашенную в красный цвет, так что она всегда была мокрой. Все указывало на приближение ночи и предстоящего шторма. Вдруг мой новый знакомый Дэниел, перекрикивая звуки гремящей музыки, парусов и встречных волн, громко произнёс: "На самом деле мы здесь ищем клад!" Вступив за одновременно за два руля яхты, когда Джейн спустилась вниз, в трюм и каюту, он продолжил: "Мы направляемся в одно место. Там должен быть потопленный фрегат с золотом."

"Это информация достоверная?" - спросил я у Дэниела. "И откуда она?"

"Позже я покажу тебе мою архивную карту, Владимир! Нам нужно успеть попасть в одну коралловую банку посреди океана! Я думаю, там много золота!"

"Мы движемся на юг!" - снова закричал Дэниел, перебивая громкую рок-музыку и шум волн. "Именно там мы будем искать потопленный фрегат! Мы с Джейн решили раздобыть золото!"

"У вас интересное предприятие!" - ответил я громко.

"Ничего особенного! Если что-то достанется, то и тебе хватит! Если, конечно, присоединишься к нам!" - закричал он на ухо, приблизившись ко мне, и засмеялся. "Приглашаю тебя на поиск золотых приисков! У меня есть несколько новых аквалангов и другое оборудование! Так что можно свободно искать даже без спуска с яхты!"

Он на мгновение замолчал, глядя по направлению движения яхты сквозь волны, и снова громко произнёс: "Владимир, ты давно плаваешь в океане?"

— Достаточно долго! — прокричал стоя у ограждения спиной к волнам Дэниелу я — Больше года в плаваниях, то там, то там. До этого крушения был в Индийском!

Дэниел, понимающе, покачал головой — A мы где-то с месяц, как отошли от Калифорнии! — он снова замолчал на какое-то время.

— Джейн! — вдруг он произнес — Моя родная сестра!

— Так ты тоже, получается, Морган?! — прокричал, убедившись, что именно как я и скорее всего, предполагал Дэниелу.

— Да! Точно так! — он сказал, смотря на меня.

— Я так и подумал! — крикнул сквозь шум музыки и волн ему.

— Догадался?! — снова мне крикнул, смеясь Дэниел.

— Сделал правильное предположение! — отозвался на вопрос я.

Денниел сильнее засмеялся, перекладывая рули яхты в направлении желтеющих песком на ярком солнце множества Атоллов.

— Скажи Владимир! — снова громко произнес Дэниел — A сколько ты пробыл в воде до того как мы тебя подобрали?!

— Суток двое! — произнес громко я, сам ужасаясь своим воспоминаниям.

Дэниел покачал своей кучерявой черноволосой головой — Кошмар! Я бы не выдержал! Это точно! Ты герой Владимир!

В этот момент я увидел черную яхту далеко на горизонте. Она еле различимая мелькала над океанскими волнами своими белыми тоже

парусами и двумя мачтами. Та яхта была вдвое, по-моему, крупнее Арабеллы и двигалась параллельным курсом нашему.

Я спросил Дэниела o ней, и было видно, как тот нервно отреагировал и покосился на то быстро тоже идущее параллельным курсом неизвестное мне судно.

Он ничего o ней не сказал, только сказал — Нам надо добраться до атоллов и укрыться в лагуне одного из них. Скоро будет буря, приборы показывают изменение атмосферного давления и это чревато большим штормом.

— Там, вон, также имеется какое-то судно — сказал я Дэниелу — Видимо, оно также направляется к золотым месторождениям!

Дэниел не выразил одобрения по поводу того, что я заметил большую черную яхту, двигающуюся параллельно с нами. Даже под его черными солнцезащитными очками было видно выражение недовольства на его молодом лице.

— Здесь могут быть и другие корабли! — сказал он нервно — Они разбросаны по всему Тихому океану и что из этого следует?!

— Ничего особенного! — ответил я, стараясь перекричать рок-музыку и шум волн — Возможно, они попадут в ужасный шторм!

Отдых в песчаной лагуне

Шторм пришел неожиданно, как предупредил мой новый друг Дэниел. На часах яхты было одиннадцать сорок вечера.

Как опытный моряк, я прекрасно понимал о чем он говорит и знал, когда ждать шторма без использования инструментов.

В общем, отношения с моим новым знакомым спасителем развивались само собой. В отличие от моей новой знакомой спасительницы Джейн, которая ко мне относилась как к незнакомцу, Дэниел проявил ко мне дружелюбие и приветливость. Возможно, он был более открытым и доверчивым парнем по сравнению с недоверчивой своей сестрой. Это он рассказал мне, когда мы поднялись на верхнюю палубу их яхты.

Он вкратце рассказал мне о том, как управлять их небольшим парусным круизным кораблем. Так, полностью незнакомому для них человеку. Американцы такие странные.

Раньше все это делала его напарница и сестра Джейн. А теперь я занимаю ее место. Дэниел только указывает мне руками, куда поворачивать — вправо или влево, чтобы не попасть на мель или рифы.

И вот так я с разрешения как моряк, уже стоял у двух штурвалов Арабеллы, и уже помогал Дэниелу вводить яхту в круглую коралловую бухту большого океанского утыканного по всей полукруглой своей длине большими кокосовыми пальмами атолла. Нас швыряло бурлящими волнами начинающегося океанского шторма, но мы успели загнать внутрь лагуны наше теперь суденышко. Оно имело, оказывается помимо парусной оснастки, управляемой наполовину компьютером. Блок управления, кстати, находился внутри самой яхты в специальной секретной комнате, за металлической дверью в маленьком зале главной каюты за винным шкафом. Здесь же была и рация, которой, как оказалось, эти двое ребят, совершенно не собирались пользоваться. Она им была не особо нужна, и рация стояла без дела рядом с бортовым компьютером. Ee антенна была закреплена на самой мачте яхты. В общем, навигационная система была хорошо замаскирована в этой потайной комнате отсеке. Даже не зная, сразу и не подумаешь где. И помимо такого вот управления парусами был еще у суденышка движок и парочка под водой с кормы небольших пяти лопастных винтов на валах уходящих глубоко в самый технический трюм Арабеллы.

Это все мне рассказал Дэниел. Родной брат этой убийственной красотки Джейн. И так как я сам был моряк и кое-чего все-таки понимал в судах и судах такого вот типа, он сказал мне, что им с сестренкой Джейн очень даже пригодятся навыки русского моряка в их морской прогулке, и я буду здесь не лишним человеком. И то, что Джейн к нему относится с недоверием, то она ко многим так относится пока ей не знакомым людям. Но думает, что я ей тоже понравился.

Меня это порадовало и я крутил штурвал то один, то другой яхты то вправо, то влево по команде Дэниела, вводя теперь нашу яхту в бурлящую в волнах укромную от шторма бухту песчанного атолла.

Дэниел вообще был классным парнем. Он поделился своими со мной личными вещами. С более взрослым, чем он мужчиной. Он отдал на время нашего плавания, по крайней мере, часть своего гардероба и даже дал запасную в его мужском туалете бритву. Правда, я все же не вылазил из своих в основном матросских брюк, но в целом ему за все спасибо. Из обуви так и остались на мне те летние пляжные сланцы, которые я периодически сбрасывал и ходил вообще босиком, как, впрочем, и Дэниел и моя соблазнительница его сестренка Джейн.

Дэниел бегал по палубе от носа до кормы, то по правому борту то по левому мимо палубной иллюминаторной надстройки, сматывая и скручивая какие-то нейлоновые веревки. И включив лебедку за моей промокшей от дождя в легкой желтой футболке спиной, там на самом краю кормы, откинув кормовую верхнюю крышку, смотал быстро тот кабель шнур, по которому я забрался на яхту, довольно длинный и с каким-то продолговатым небольшим крылатым металлическим аппаратом на конце. Как оказалось, это был эхолот и сканер дна, для промеров глубины и поиска. Похоже, мои спасители герои были морскими кладоискателями. Ну, я так от незнания, по началу, предположил, но особо сейчас не раздумывал, видя это, главное для меня

сейчас было, оказаться полезным теперь человеком в глазах моих спасителей и, особенно в глазах моей новой знакомой Джейн. ***

Ветер рвал длинные широкие листья с кокосовых пальм и сбивал кокосы, наклоняя почти к воде сами высокие гибкими стволами пальмы,

и там за атоллом творилось черти что. Вода там просто бурлила от громадных кипящих набегающих на атолл океанических волн.

Не окажись здесь нас бы, наверное, и скорее всего бы разбило o рифы атолла. Но тут в кольцевой отрезанной от самого океана высокими кораллами бухте, в самой довольно глубокой его лагуне мы были под защитой. Здесь не так штормило, и вода внутри лагуны была почти спокойной. Лишь слегка раскачивало яхту и после того, как были убраны все паруса, и брошен носовой якорь прямо в центре лагуны, нас лишь крутило вокруг якорной цепи и сильно качало, но опасности быть

выброшенном на песчаную отмель силой ветра или на кораллы была ничтожной. Это было действительно надежное укрытие на время шторма.

Становилось темно и Дэниел, включил габаритные огни, и свет на палубе и в трюмном коридоре и каютах яхты и оставил меня еще знакомиться с приборами управления судном наверху, a сам спустился внутрь яхты. Он сказал, что надо ему обсудить кое-что со своей сестренкой Джейн. И как только я разберусь со всем, то тоже можно будет спуститься внутрь яхты как раз к ужину. Подходил вечер, и уже было семь часов нашего скитания по океану.

Он накинул на меня клеенчатый длинный плащ с капюшоном и исчез в лестничном люке, уходящем внутрь к каютам Арабеллы. Он сам закрыл вход узкими палубными дверями от ветра и брызг дождя, летящего по косой на ветру через яхту и стучащих по ee лакированной из красного дерева палубе.

Неоспоримо, что Арабелла – это роскошная яхта. Она имеет внушительные размеры, прочные герметичные переборки и элегантные бортовые обводы. Ее длина составляет более двадцати метров, а ширина – пять или шесть метров. Это впечатляющие параметры для одномачтовой яхты. На ней установлены палубные оконные иллюминаторы и высокая надстройка с ее мачтой. Киль яхты имеет форму балансира и спускается вниз под воду. Внутри трюма находятся каюты для размещения гостей, а также технический трюм с двигателями, винтами и баками для топлива по обе стороны судна. Некоторые каюты на яхте оставались неиспользованными. Там была также кухня и основная каюта для гостей со стильными кожаными креслами и диваном. Присутствовали душевая комната и туалет. Яхта также была оборудована трюмом на носовой части для подводного оборудования и исследовательских миссий, в котором находились акваланги и резиновая лодка с мотором. Яхта была оснащена двумя кливерами в форме треугольника и двумя большими парусами также треугольной формы, распространяющимися до самого кормового отделения.

Над пультом управления была установлена солнцезащитная навеска, а также имелось два руля. Яхта была оборудована прочным фальшбортным такелажем из металлизированного плетеного нейлона, закрепленного на металлических креплениях. Аккумуляторы размещались в нижней части трюма, в специальном герметичном отсеке над килевой частью корпуса. На яхте присутствовала бортовая и палубная освещенность, а также генератор переменного тока, который находился в компьютерном отсеке и обеспечивал энергией всю яхту через герметично изолированный провод, проложенный по всему судну. Генератор периодически заряжался от работающих двигателей яхты. Кроме того, у яхты была компьютерная система управления. Она могла автоматически вычислять и прокладывать курс через компьютер и следовать по заданным координатам в океане. Это можно было сделать с помощью автопилота. Все настройки парусов также автоматически изменялись в зависимости от направления ветра. Даже оба руля самостоятельно поворачивались по заданному курсу. Эти двое молодых людей, казалось, не из тех бедняков, которыми являлся я, обычный российский моряк торгового флота, зарабатывающий своим трудом на жизнь.

Кто они были, я пока не знал, но был благодарен им за свое спасение и за доверие Дэниела и его расположенность ко мне, еще совершенно мало знакомому ему совершенно чужому человеку.

***

Я, наконец, со всем разобравшись, спустился тоже вниз. Меня достал этот штормовой моросящий дождь, да и плащ не особо меня защищал от льющейся с черных покрытых тучами небес воды. Ветер то и дело срывал с головы капюшон, и я снова был весь мокрый как тогда в океане.

Я шел по узкому освещенному горящим ярким светом меж каютами коридору до самого небольшого главного на судне зала. Говоря точнее той самой главной довольно большой каюты с мягкими креслами и

диваном. Там был также шкафы с посудой, и даже телевизор и много еще всего, как и положено на любой прогулочной океанической яхте. Этот зал предназначался для общего отдыха и общения членов экипажа или команды.

Я немного не дошел до дверей, когда услышал оттуда разговор Дэниела и его сестренки Джейн. Этот разговор был обо мне, и я

притаился на время у стены, под нависающим невысоким освещенным лампами дневного света потолком коридора, тихо слушая их.

— Мы не можем высадить его в ближайшем каком-нибудь порту — сказал Дэниел — Ты сама же знаешь, эта яхта висит у нас на хвосте постоянно

и они тоже ищут. Там патрули полиции и проверки. A яхта, не регистрированная ни в одном порту. Она в угоне! Ты хочешь в тюрьму!

— Ну и что будем с ним делать Дэниел? — Спросила Джейн у брата.

— Не знаю пока — ответил ей Дэниел — Но он нам может пригодиться в помощь. Он хорош в управлении корабельными рулями, и кое-чего знает в мореходке. Он же моряк да еще русский. Значит надежный.

— И ты предлагаешь его вовлечь в нашу ситуацию?! — удивленно и возмущенно произнесла Джейн своему брату. — Он только помешает нам, а кто знает, что может произойти завтра? А если они нападут на нас?! Ты хочешь быть ответственным за его гибель, Дэниел! Это касается только нас двоих!

— Как бы то ни было, как только он появился здесь, он стал частью этой истории наравне с нами — ответил Дэниел своей сестре. — Мы не можем просто игнорировать его присутствие, рано или поздно он все равно спросит, что это за судно всегда следует за нашей яхтой. Я видел, как он постоянно к нему обращается. В штормовом океане. Он молчал и не спрашивал кто это, но он видел ту черную двухмачтовую яхту.

Действительно, я заметил еще одну яхту. Очень далеко от нас и всегда следующую за нами. Показалось, что они преследуют нас, висят на хвосте даже до начала шторма. Я молчал и не спрашивал Дэниела, кто они. А Джейн уже давно была внизу и не появлялась на палубе.

— Нам следует рассказать ему, Джейн, и включить его в команду. Хотим мы этого или нет.

— Ты хочешь привлечь его ко всему этому? — сказала Джейн.

— У нас нет другого выбора, Джейн — ответил ее брат. — К тому же он отлично понимает наш язык и все слышит, как ни крути. И скоро у него наверняка возникнут вопросы о том, кто мы и зачем мы здесь. Мы не можем избавиться от него, мы не преступники, а лишняя помощь аквалангиста будет полезна для наших поисков.

— Ладно, Дэниел — согласилась Джейн с неохотой. — Но только ты возьми это на себя, я откажусь.

***

С меня текла рекой вода. Просто разлилась по полу коридора, и я быстро снял свой мокрый плащ, зашел в главную каюту Арабеллы. Совершенно мокрый и голодный. Игнорируя их разговор, я приветствовал Дэниела и Джейн, как полагается у американцев, при каждой встрече, и спросил у Дэниела, куда положить свой мокрый плащ после дождя. Он просто взял его у меня из рук, молча улыбаясь нашему новому гостю, и вышел в коридор яхты. Некоторое время я остался наедине с Джейн. Вошел в каюту и сел в кожаное кресло спиной к двери напротив небольшого столика для банкетов. На столике стояли фрукты и пустые бокалы для алкоголя.

И Джейн и Дэниел, вероятно поняли, что я слышал как бы случайно весь их разговор обо мне. Потому как Дэниел быстро вышел, Джейн

как-то замялась, стоя у барного винного шкафа, за которым был в тайном маленьком отсеке пульт компьютерного управления яхтой и рация.

— Владимир — она первой произнесла ломано, по-русски мое имя. Это произвело впечатление на меня. И дальше уже по-английски — Хотите Виски?— Я бы сейчас предпочел водки — ответил я ей, не сводя с такой безумно красивой красотки глаз, чем смущал ee, но она мужественно переносила мой мужской нагловатый до женского пола русского моряка взгляд.

Она, улыбнувшись мне загадочной многообещающей улыбкой, повернулась к тому винному красному полированному шкафу, показывая мне заядлому бабнику снова со всех сторон свои миленькие и черненькие от плотного сильного загара почти черненькие девичьи ножки. Фактически целиком из-под короткого, туго подпоясанного на тонкой и гибкой как у восточной танцовщицы талии шелкового халатика. Она резко повернулась ко мне у того винного полированного из красного дерева или пластика шкафа, и взяв бутыль своим красивыми девичьими пальчиками с водкой подошла к стоящему посередине каюты маленькому банкетному столику, сверкая в свете ламп каюты своими убийственными гипнотически черными глазами. Ee убийственный этот черный взгляд буквально пронизывал меня насквозь и будоражил мою от любовных страстей душу. Он обжог еще тогда меня когда я первый раз увидел эти безумно красивые девичьи, наполненные скрытой любовной страстью черные как ночь глаза. Я тогда еще не знал, что и она была готова броситься в мои уже объятья, но что-то еще держало нас обоих поодаль друг от друга. Наверное, то, что мы еще не достаточно сблизились друг с другом. Я как умопомешанный смотрел в те ee черные глаза и уже горел дикой любовью к этой южного вида

Прекрасная женщина латиноамериканского происхождения привлекла мое внимание, так же как и я ее, с того момента, как мы увидели друг друга на яхте, где были вместе с ее братом Дэниелом.

Джейн подала мне стакан водки и вернулась к винному шкафу.

Затем она повернулась ко мне лицом, заколотым золоченой булавкой, и сплела свои черные волосы, похожие на змеи, в пучок. Ее карие глазки делали ее лицо еще привлекательнее. Она украсила свои виски завитками и надела золотые сережки. Это только добавляло очарования ее лицу.

Джейн налила себе бокал красного французского вина.

- "Боже, она такая красивая! Эта американка южной красоты!" - подумал я, очарованный ею.

- "Мне очень нравитесь вы, Джейн", - словно само собой вырвалось из моих губ.

- "И вы мне тоже очень нравитесь", - услышал я в ответ от Джейн.

- "Она призналась мне! Прямо так сразу! Без колебаний!" - я был удивлен и рад до невозможности.

Это был первый шаг к близкому пониманию и взаимной любви между нами. Может быть, мы оба были одурманены друг другом и не осознавали этого.

Я, вероятно, произвел на Джейн неизгладимое впечатление. Без преувеличения, я был достаточно привлекателен и молод, хотя старше как Дэниела, так и самой Джейн. Физически я был сильнее даже чем спортивный Дэниел. Ну да ладно, у меня есть свои бицепсы и все такое. Возможно, западная девушка просто заинтересовалась мной как более старшим мужчиной. Это ведь бывает у девушек ее возраста, а еще...

иностранца. Хотя думаю, она просто до одури влюбилась. Ей нужен был уже взрослый мужчина. И я прекрасно для этого сейчас подходил.

Но верить или нет молодой обворожительной красавице после услышанного. Она более брата Дэниела хотела списать меня на берег, a тут как-то переменилась в общении. И эти ee убийственные черные, как

у цыганки глаза. Они совсем говорили o другом. В них теперь было слово — Я люблю тебя и слово — Останься.

— Я слышал, подходя сюда ненароком — продолжил я разговор — Что я не очень здесь желанный гость. Из ваших уст Джейн — как бы специально проверяя ee, произнес я.

— Вот как? — Джейн даже несколько растерянно смутилась, но быстро сориентировалась и спросила — И что вы слышали еще из нашего разговора? — она пригубила тот бокал красного французского вина.

Я не стал говорить что, просто продолжил — Я все понимаю. Понимаю все прекрасно, и вы вправе меня высадить где-нибудь по пути на какое-нибудь проходящее мимо судно. Я ни буду протестовать. Я вам,

наверное, как третий лишний, тут мешаю — я специально так сказал, чтобы задеть Джейн, и я знал уже, что она не отпустит меня теперь ни за что.

— A вы хотели бы остаться? — сказала вопросительно мне в ответ Джейн.

— Не знаю. Вам с братом решать — я уже ответил, как бы равнодушно, зная, что решение будет совершенно иным и однозначным.

Она, села, напротив в стоящее перед столиком кожаное глубокое кресло, забросив ногу на ногу, мелькнув белыми тоненькими меж тех красивых девичьих ног шелковыми на лобке узкими плавками, натянутыми туго на ee крутые женские бедра. Джейн потягивая алыми сладострастными губками виски, не отрываясь, смотрела без смущения на меня, более старшего, чем она или даже ee брат Дэниел черными, пожирающими с ног до головы, как ночь глазами.

— Ваше понимание неверно, — внезапно произнесла Джейн, бросая мне взглядом свои черные глаза, словно ночь. — Мы с Дэниелом решили оставить вас здесь, Владимир, на время нашего морского круиза. Мы считаем, что ваш опыт моряка из России будет очень полезен.

Я подумал: «Вот так вот! Вдруг я стал нужен?» и налил себе водку до краев стакана.

— Я думаю, вы хороший человек, — продолжала свой разговор со мной прекрасная Джейн, легко отпивая французское вино своими милыми девичьими губками. — Дэниел не ошибается в людях. Он всегда видит их истинную сущность. Несмотря на то, что он моложе меня. Я его старшая сестра и иногда заботлюсь о нем. Он управляет яхтой и ныряет под воду, а я помогаю ему и готовлю.

«Зачем она рассказывает мне это?» — думал я, играя роль заботливой сестры, и продолжил наш разговор.

— Твой брат Дэниел — симпатичный парень, — сказал я Джейн. — Он отлично управляется с яхтой.

— Спасибо, — загадочно улыбнулась она в ответ мне. — Я передам ему твою похвалу, Владимир.

Чем больше я говорил, тем больше я ощущал притяжение к Джейн. А водка разогревала мою кровь.

— Кажется, я обещала вам горячий шоколад, — вдруг произнесла Джейн и быстро встала со своего кресла, мигом промелькнув своими белыми шелковыми плавками. Она подошла к плите, стоящей здесь же в углу каюты, поставила кофейник на огонь и заварила шоколад.

— Я совсем забыла о том, что обещала вам, — сказала она.

Я смотрел на нее один на один и понимал, что моя присутствие делает американскую девушку немного смущенной.

— Давно вы в океане? — снова спросил я, гоня развратные все мысли из своей бабника головы.

— Уже месяц — произнесла Джейн. Это произвело впечатление на меня.

— Ого! — громко произнес я, не замечая как в гостиную большую каюту Арабеллы, вошел за моей спиной ee брат Дэниел.

— O чем разговор? — произнес Дэниел, проходя мимо меня и садясь рядом тоже в стоящее напротив меня у столика кожаное кресло.

— Владимир спрашивает. Сколько мы уже в Тихом океане — произнесла Джейн.

— Месяц. Без малого — произнес, подтверждая слова Джейн Дэниел — Где-то месяц мы в океане — он еще раз повторил и, поднявшись с кресла, тоже подошел к винному шкафу яхты. Он тоже себе там налил Текилы и снова сел в кресло между нами сбоку у столика.

В это время Джейн мне подала чашку с горячим шоколадом, и коснулась своей нежной черненькой от загара ручкой, моей как бы невзначай руки. Я дал понять, что заметил это.

— A ты Владимир, сколько уже здесь — произнес Дэниел до этого со мной об этом не разговаривая — Думаю, настало время рассказать свою историю моряка попавшего к нам на борт.

— «Какой умный парень! » — подумал я — «И довольно смелый! Молодец! ».

Я немного помялся сидя в кресле, стараясь при Дэниеле не показывать свою заинтересованность его сестрой. И начал свой рассказ o том, как я и сколько плавал по океанам, и на каких судах. Рассказывал до самого момента катастрофы и сколько пробыл в воде, пока они меня не подобрали.— Да действительно акулы бывают сытыми — произнес, повторяясь, на весь мой рассказ Дэниел — Страшно, наверное, вот так одному среди обломков своего судна над толщей океанской воды.

— Хорошего немного — добавил я и взглянул на Джейн, прямо в ее широко раскрытые глаза. Она молчала, смотря на меня, и наверняка размышляла о чем-то.

— Ну что ж, ладно! — громко сказал Дэниел. — Мы направляемся в сторону Новой Гвинеи для краткой остановки на одном из островов, и мы рады, что у нас появился еще один матрос на борту! Нам нужен помощник и человек, хорошо знакомый с океаном!

И тут я нагло осмелился произнести: "Молодые люди, вы тоже не очень откровенны со мной. Я думаю, у нас есть о чем поговорить. Я также хотел бы узнать больше о своих спасителях. Если конечно это не секрет. Если вы действительно нуждаетесь в моей помощи здесь и не планируете избавиться от меня в каком-либо порту или отправить меня на случайное проходящее судно, то вам также следует быть более открытыми и честными со мной."

Джейн дернулась и посмотрела с недовольным выражением на своего брата Дэниела. Он взглянул на нее. Возможно, они поняли, что я слышал их разговор о неизвестной яхте, следующей за нами, и о том, что для них я здесь лишний. По крайней мере, так думала Джейн, в отличие от Дэниела. Она считала, что достаточно того, что они спасли меня. Женщины!.. А я так за нее запал и думаю, это можно было прочитать в моих глазах, полных интереса к ней. У них все по-другому, и они решили избавиться от партии золота, погрузив его в океан. По другой версии кто-то украл это золото у тех, кто должен был его доставить, чтобы обогатиться самостоятельно.

— Мы думаем с Джейн — снова продолжил Дэниел — Что самолет отца взорвали в воздухе или сделали ему аварию, и он упал в океане. Место гибели мы смогли уточнить. Джейн, спасибо ей, постаралась. Она узнала

приблизительные координаты гибели лайнера над Тихим океаном, и мы направляемся туда — продолжил Дэниел — Нам помог брат отца Джонни Дэпвел. Почему я не знаю, он так нам стал вдруг помогать и даже хотел с нами плыть на этой яхте. Он ee нам и смог раздобыть у какого-то миллиардера по фамилии Джексон, или еще каких-то темных лошадок в штатах. Я думаю, наш дядя Джонни имеет недвусмысленное

отношение тоже к исчезновению самолета своего родного брата. И эта яхта появилась у него неспроста. Может Джексон сам ему ee вручил Арабеллу, проследить за нами. Все-таки десять тонн золота.

— Я думаю также Владимир — произнес Дэниел — Мы отбыли на ней в океан, a Джексон подал сразу же на нее в розыск в морскую полицию. Там у него есть связи, как и во многих других местах. И потом эта черная яхта появилась в районе Гаваев. И с тех пор не отстает от нас.

— И она все время следует за вами — вставил в разговор я.

— Да и неотступно — сказал Дэниел — Они идут и наблюдают пока за нами буквально по пятам, и мы все время пытаемся от них оторваться, но пока безуспешно.

— Может она с маячком? — задал вопрос я.

— Возможно — произнес Дэниел — Так и Джейн считает. Она та гангстерская черная двухмачтовая яхта все время следует за нами и не теряется на просторах океана. Океан большой, a она все время сидит у нас на хвосте и даже шторм ей не помеха. Я, на предмет маячка, пытался обыскать всю Арабеллу, но безрезультатно. Ничего не нашел.

— Я хотел бы добавить, что маячок находится где-то внутри корпуса яхты. Возможно, он даже находится в киле. Для его обнаружения требуется специальное устройство — поисковый магнитный электрощуп. К сожалению, такого устройства у нас нет, и мы не можем достать его здесь, в океане.

Я заметил, что у Дэниела выступили слезы.

— Прости, Владимир, — сказал он со слезами на глазах. — У меня всплыли воспоминания о моих родителях. Джейн более сдержанная и не плачет так часто, как я.

Дэниел был ещё молод, но уже очень взрослый парень. Он не стеснялся проявлять свои эмоции и плакать, когда ему было грустно. Мне жаль было его и Джейн — двух американских ребят, которые не привыкли к комфорту американской жизни.

Дэниел вытер слезы и сказал: «Даже сейчас они где-то недалеко от нас в океане. Нам приходится все время прятаться от них».

— Вот и все, Владимир, — заключил Дэниел. — Теперь решать тебе. Быть или не быть с нами. Мы не можем принудить тебя остаться. Мы можем высадить тебя на каком-нибудь острове в океане, где найдется судно, идущее в Россию. Или же сразу отправиться на русское судно. Но мы также можем принять тебя в наш экипаж. Кажется, Джейн даже согласна и не возражает.

Джейн стояла в дверях каюты и слушала нас. Пока мы разговаривали, она успела принять душ и не вытерпела одиночества в своей каюте. Она вернулась ближе к концу нашего разговора с Дэниелом и, по-видимому, услышала главную точку нашего обсуждения. Джейн подошла на высоких черных шпильках и была одета в черное вечернее платье, почти как...

и сама, короткое до колен платье. Полуоткрытое и, наверное, все это ради меня.

Я так подумал, не ошибся. Волосы были также забраны в тугой пучок и заколоты золоченой заколкой. И ee миленькая девичья головка была по вискам украшена, как и ранее вьющимися свисающим локонами.

Почти до плечей и золотыми в ушах колечками сережек. На руках блестели тонкие золотом браслеты. На каблуках она была повыше ростом и стояла в проеме каютных открытых из красного дерева или пластика дверей.

Я посмотрел на красотку Джейн. Ee черные как ночь гипнотические глазки заиграли огоньком в просьбе остаться. И мне ничего не оставалось делать, как согласиться на последнее. Согласиться в первую очередь ради моей вскоре горячо любимой обворожительной латиноамериканской брюнетки крошки Джейн.

Мне показалось, что его сестренка Джейн более мужественная даже чем он. Это было видно по ee решительности в поведении и упрямому в отличие от Дэниела характеру. Укротить такую латиноамерикаского

типа красотку, будет делом вероятно не совсем простым. Но я постараюсь. Выпитая водка еще играла в моей голове.

Джейн вновь вошла в главную каюту и села снова в кресло напротив меня. Она села, снова забросив одну ногу на другую вновь сверкнув белыми плавками своего шелкового купальника меж своих изящных загорелых до черноты девичьих ног. Платье было надето на голые ee груди без лифчика, черные соски которых выпирали наружу, что не мог я не заметить и это понятно. Это же вечернее платье!

Джейн вновь взяла бокал, и пригубила его, искоса соблазнительно и развращенно смотря на меня. Смотрела, покачивая в мою сторону аккуратной ступней ноги в красивой черной на высоком каблуке туфле.

Джейн! Прекрасная Джейн!

Я кивнул в знак согласия Дэниелу и Джейн, и оба они обрадовались моему решению. Она довольная этим, почему-то снова отправилась в коридор между каютами. Возможно, ей захотелось подняться наверх, потому что она подошла к Дэниелу и, прижимая своей прекрасной загорелой до черного цвета правой ногой, взяла у него бинокль.

— Буря там за атоллом бушует настоящая — проговорила малышка Джейн — Нашу яхту хорошенько качает, нужно закрыть все люки и иллюминаторы на Арабелле — сказала она — Много воды уже набежало в каюты. А что происходит там за рифами!

Сказав это, она отстранилась от Дэниела и, проходя передо мной со своими столь же привлекательными молодыми черными ногами, благопристойно показывая свое полное загоревшее тело после солнечных ванн, прошла мимо меня, легко задев мое левое плечо пальчиками левой руки.

— Я справлюсь сама, а вы можете поговорить — внезапно она произнесла — Ведь Владимир стал нашим третьим членом команды.

Джейн вышла в коридор между каютами. С шумом своих черных туфель на высоких каблуках она прошла по каютам, закрывая все окна на нашем судне. И, видимо, поднялась наверх, чтобы полюбоваться бушующим Тихоокеанским штормом за песчаным атоллом.

***

Шторм был мощным, но не продолжительным и скоро утих. Утих так же внезапно, как начался. Весь день бушевала буря. А к вечеру стало тихо. Сразу после раскола черных тающих облаков появилась яркая Луна. Волны успокоились после своего неистового поведения, и Тихий океан стал спокойным и безмятежным как ребенок.

Наступила ночь. Яхта вся в огнях бортового и палубного света, стояла в тихой после штормова красивой песчаной мелководной лагуне. И уже был на корабельных часах в главной каюте час ночи. Я в беседе с Дэниелом даже не заметил, когда это произошло. Было уже два часа ночи, где-то час сорок пять на часах в главной каюте «Arabelle».

Яхта перестала качаться и стала на ровный киль в сказочно красивой атолловой лагуне, с белым серебрящемся в лучах желтой Луны песке.

Послышался скрип двери, и на пороге главной центральной каюты, появилась сама Джейн. Она, открыв все каютные иллюминаторы яхты, побывав на палубе, вернулась в свою каюту и теперь назад к нам с Дэниелом. Она, снова стояла на пороге перед нами.

— Кто-нибудь хочет сегодня окунуться в лагуне?! — она была уже в ином более чем приподнятом настроении. Ee черные как ночь за иллюминатором главной каюты Арабеллы девичьи глаза, сверкали лукавством и соблазном. Мы с Дэниелом посмотрели на нее. Она была в другом уже более длинном, до самых почти пяток, такого же телесного цвета домашнем халате, распахнутом, нараспашку. И из-под, которого, выглядывал на тоненьких лямочках и замочках туго натянутый на ee гибкую в тонкой

талии обалденную фигуру купальник. В контраст загорелому ee Джейн девичьему двадцатилетнему телу. Купальник был белого цвета.

Джейн показывая свою полунаготу своей безупречно красивой девичьей фигуры, встала в проеме открытой из красного дерева или пластика каютной двери, выставив напоказ круглым красивым пупком мне свой загоревший до черноты живот. Ee такая же черная, почти от загара девичья молодая грудь, трепыхалась от возбужденного страстного дыхания в тесном стянутом лепестками на торчащих больших черных сосках латиноамериканки лифчике. Застегнутом, где-то сзади. На ee узкой загорелой спине. A соблазнительный ee с круглым пупком живот аккуратно нависал изящным овалом над тугим стянутым на ee крутых полных бедрах ног пояском белых, как и лифчик узких донельзя с косыми широкими вырезами плавок, подтягивающих девичий Джейн ee волосатый с промежностью лобок. Ee девичьи ноги были изящны и стройны от верха и до самых пяток и ступней во всей своей нагой красоте красовались передо мной, соблазняя взор русского моряка.

Джейн, сняв позолоченную булавку, распустила свои черные волосы, темные как смоль, на своих плечах и спине, откинув их руками назад, и игриво посмотрела на брата Дэниела, одарив его умышленно чужим взглядом. Она громко и соблазнительно спросила — Кто-нибудь из вас хочет пойти купаться? Вода после шторма осталась теплой!

Мы переглянулись.

— Ну что ж, поехали! — она повторила еще раз — Поплаваем со мной! Если вы хотите, а я уже пойду! — громко произнесла Джейн радостно и бросилась наверх по лестнице на освещенную луной палубу с звездами и светом огней.

Дэниел, оставив свои мрачные мысли и воспоминания, спрыгнул с кресла и последовал за ней. Я решил следовать за ними и поднялся на палубу яхты.

Джейн уже купалась в теплой гладкой как зеркало воде ночной лагуны. Дэниел снял все с себя и в одних красных плавках прыгнул в воду с борта, перепрыгнув защитные бортовые леера Арабеллы.

Джейн радовалась купанию и смеялась, играя в воде со своим братом, а я просто стоял, опираясь руками на леера яхты, и не отводил от них глаз.

— «Вот они, настоящие дети» — подумал я — особенно Дэниел. Он кричал от счастья и плескался вместе с Джейн. Он нырял под нее и дергал ее за ноги, а она издавала громкие крики по всей ночной лагуне.

Я сам был еще достаточно молод. Тридцать лет — это еще не такой уж возраст для мужчины. Хотя моя жизнь была полна приключений. Мне пришлось жить в разных условиях и местах. Пережить много трудностей в жизни. Этот распад страны и флота. Мне пришлось искать работу, пока не присоединился к торговому флоту. Потом наемный флот. И вот я здесь. По сравнению с этими, хоть уже и взрослыми, но все же частично детскими, я — ветеран жизни. Я улыбнулся самому себе.

Я любовался Джейн. Она, громко заливаясь, хохотала в воде у самого борта Арабеллы вместе с Дэниелом. Дэниел тоже хохотал и баловался водой с сестренкой Джейн.

— «Что они еще видели в жизни? » — думал я — «Просто рано взрослевшие дети и все. Дети, на пути к взрослой жизни, по воле рока оторванные от родного дома. Взявшие на себя тяжкий груз поисков гибели родного отца. Движимые благородными поступками и решившиеся в одиночку ради поисков на такой отчаянный морской поход» — я смотрел на Джейн и Денниела и думал, o их безопасности в этом океане. Особенно o Джейн, практически взрослой и очень красивой. Уже половозрелой девице и способной рожать детей. Она как более старшая, по возрасту взяла шефство над своим более младшим братом Дэниелом. Она единственная здесь среди нас теперь двоих женщина, уже думающая o серьезной семейной жизни. Это видно было в ee убийственно черных как у цыганки глазах. Когда я сказал ей o том, что она нравится мне, она не отреагировала холодно и непонимающе. Она все поняла и, похоже, отнеслась к моим взглядам довольно серьезно. Она хотела уже кого-нибудь любить, a не только заботится o своем совершенно, рано

повзрослевшем брате. Ей давно уже нужен был близкий человек. И вот я появился на их яхте. Случайно или нет, Бог мне судья, но я влюбился в Джейн с первого взгляда, как только ee увидели мои глаза. И вот я любовался больше ей, чем Дэниелом с борта Арабеллы в темной ночной воде коралловой лагуны. Не примите превратно мои такие описания крошки моей Джейн, но я с ума сходил по ней, и это выражалось вот так в моих безумствующих к ней страстных мужских

чувствах, почти тридцатилетнего русского моряка. Неприкрыто и ярко на суд читателя в красочных столь описаниях моей любвеобильной пассии.

Вот и сейчас, вдоволь наплескавшись в воде Джейн, поднялась на освещенный огнями палубы борт Арабеллы, по спущенному ею же с левого борта перед купанием яхты трапу. Не торопясь вихляя, специально передо мной, выразительно загорелыми шикарными бедрами и держась за поручни голыми, как и сама девичьими изящными в загаре руками, она поднялась прямо рядом со мной. Джейн встала, возле брошенного ею на поручни своего длинного до самых ступней ee прелестных ножек халата. Она, встала передо мной, своей невысокой девичьей точеной, загорелой, как словно вырезанной из черного дерева изящной фигуркой, молча глядя в мои изумленные теперь от ee неземной девичьей красоты мужские глаза.

Джейн хотела, чтобы и я подключился к затеянной ею той занятной, соблазнительной для мужского сердца ночной игре. Она хотела заманить меня тогда собой, но я умышленно не поддался на женскую такую провокацию. Хотя это было трудно сделать, скажу честно. С моими-то, безотказными взглядами на женский пол.

Освещенная ярким палубным светом, звездами и луной. Облепленная по спине и плечам своими мокрыми длинными черными, как смоль вьющимися волосами, она встала рядом со мной, глядя на меня прямо в глаза своими красивыми гипнотическими черными, как у цыганки глазами. Взявшись за поручни, как и я бортового ограждения, одной своей загорелой, как уголь рукой, почти вся черная от загара и голая, в купальнике, который трудно назвать купальником, так одно

название. Из белых полосок тоненькой шелковой материи. Джейн как некая сказочная нимфа или русалка стояла передо мной в одних узких

тоненьких обтягивающих ee туго те крутые шикарные бедра, таких же белых, как и на выпирающих вперед грудях девицы брюнетки лифчик

плавках. Мокрых, от морской соленой воды и еле закрывающих молодой двадцатидевятилетней девицы волосатый с влагалищем лобок. По округлому девичьему с обворожительным пупком в тяжелом дыхании загорелому до угольной черноты, дрожащему на ночном воздухе животику, струилась ручейками соленая вода. Она сбегала на тугой поясок тех узких стянутых туго на ee крутых овалах полных, как и ee девичья попка загорелых почти черных бедрах ног. И он сейчас особенно красиво нависал над тем пояском ee тонких белых из шелка плавок. A торчащие крупные соски, эротично выпирали сквозь треугольные лепестки стянутого туго на жаром пышущих грудях и узкой девичьей спине тоненькими лямками лифчика, по которым струилась также соленая морская теплая вода.

Она струилась по обворожительно красивым и круто обрисованным в широких косых вырезах плавок загорелым до черноты крутым бедрам ee ног. И тоже стекала ручейками вниз от самого девичьего обрисованного шелковой натянутой туго тканью влагалища и лобка по красивым девичьим коленям и округлым загорелым полным икрам невысокой латиноамериканки, образовываясь у девичьих ee Джейн маленьких красивых аккуратных таких же, как и тело загоревших ступней, в водяную лужицу на палубе яхты.

— «Боже, какая ты красивая Джейн! » — я сходил с ума — «Черная, почти как уголь от ровного гладкого загара. Словно водная некая русалка или