Встреча в пути...

-Ну что, не берут?

-Не - а...

-А ты хорошо просил?

-Еще как! На коленях даже!

В ярком свете тоннеля мальчишка выглядел совсем жалким. Подбородком упершись в голые коленки он сидел спиною прислонившись к стене и то и дело вытирал слезы.

- Я их просил - просил... А они - "нет и все тут", рановато тебе в твои тринадцать - то... Да и повод не совсем об.., как это, забыл...

-Объективен, - напомнил я ему, - меня вот тоже не берут...

-А тебе что говорят? - оживился сразу мальчуган.

-Что, что... То же, что и другим. Сделай то, выполни это. Ну и тому подобное... А тебя - то что сюда потянуло? Не от хорошей жизни ведь, правда?

- Не от хорошей... Да разве это жизнь? - мальчик вздохнул, - дома отец с мамкой в войнушку все играют, по настоящему играют, каждый день... Только вместо гранат они бутылки приспособили. Из - под водки. Достала меня эта "игра"! Вот я и свалил на вокзал. Там много живут таких, как я.

- И где же ты там жил? На вокзале - то?

- Как где? В "каморе", где все пацаны. За день заработаешь рублей тридцать - вот тебе и на хавчик, и на сигареты. У тебя есть с собой сигареты?

- Смеешься? Ты повнимательней посмотри на меня, да и на себя тоже. Откуда по - твоему я бы их сейчас вытащил, даже если бы они и были?

Мальчишка оглядел мое тело и улыбнулся, слегка смутившись.

- И как - же ты зарабатывал там, на вокзале?

- Ну, бутылки собирал, грузчикам помогал, да по - всякому... Бывало, какой - нибудь педик пристанет. Отсосешь ему, или он у тебя - вот тебе и стольник. Удачный день, считай... А потом менты нас накрыли и в спец приемник... Оттуда домой - было повезли, а приехали, посмотрели на этот "театр боевых действий" - и обратно меня к себе... А уж после - в инкубатор.

- В детский дом?

- Ага. Родной такой, уютный, добрый... И накормят, и отмоют, и спать уложат, только отп... здят сначала, да в рот дадут несколько раз, а потом полы заставят мыть ночью. А в остальном все хорошо! Чем не Рай?

- Значит, досталось тебе по "полной программе" ? Как звать тебя?

- Ником звали.

- Стало - быть Коля?

- Ага. А тебя как?

- Антон, - я вздохнул, огляделся. Все тот - же белый свет вокруг. Такой холодный белый свет. Но от него почему - то не холодно. Он согревает.

Что - же делать? Надо возвращаться. А не хочется... Ой как не хочется...

- Коля.

- Что.

- А ведь можно было просто сбежать оттуда...

- А как же! Можно. Я и сбегал. И не один раз. Только куда? Все равно ведь найдут. Потом будет еще хуже. И находили, и было хуже. Вот я и подумал ... здесь - то искать никто не будет. Веревка в туалете - дело не хитрое... Раз - два, и я здесь! Сначала обрадовался, думаю, кончилась наконец - то моя боль, кончились издевательства и аминазин в изоляре!!! Да не тут - то было! - Возвращайся, говорят, обратно. Нельзя, говорят, сворачивать с пол - пути... Дальше, говорят, все будет хорошо. Не верю я в это "хорошо"... Что теперь делать - то, а?

- Значит нужно вернуться... И тебе, и мне, видать, тоже. Ты из первого интерната?

- Нет, из третьего. А что?

- А то, что я найду тебя! Найду обязательно! Представляешь, решатся сразу две проблемы! И твоя, и моя! Я заберу тебя к себе, чего бы мне это не стоило!

- Ты правду мне говоришь? Заберешь к себе домой? Жить?

- Правду, малыш, правду!

У Коли на глазах снова навернулись слезы, он вытер их кулачком, улыбнулся мне и сказал ... " За много лет ты первый взрослый, кому я хочу поверить. Я поверю! Тебе!"

Мы взялись за руки и пошли назад. Он - в свою реанимационную палату, я - в свою. Пошли назад чтобы он успокоил мою БОЛЬ, а я - ЕГО. Чтобы быть вместе там, на Земле, в нашем городе, в моем доме!

С. Кузнецов 29. 12. 2ОО1 г.