Монастырская ведьма. Часть 2

"Глаза у меня кошачьи, но зубы там не растут, - думала девушка, тщательно проверяя себя пальцем, - интересно, почему, если потереть пальчиком там, тело пробирает дрожь, а потом как вспышка молнии и очень-очень сладко?" Надо сказать, что после того открытия под луной, Джейн почти каждую ночь, проверяла, не растут ли там зубы, и находила в этом свое, совсем не детское удовольствие.

Красное вино и горячая вода заставили кровь быстрее бежать по жилам.

- Неужели это мои груди? - Прикоснувшись к влажным холмикам куском холстины, служившей полотенцем, Джейн почувствовала приятную тяжесть внизу живота. - Как же так получилось, что я вот так переродилась?" (Начни свой Виртуальный секс! Прямо сейчас! С реальными девушками из России! - добрый совет)

То ли от прикосновения ладони, толи от непонятных желаний, груди налились соком и набухли и слегка приподнялись, чем привели свою обладательницу в изумление. Изучения самой себя было прервано появлением стуком дверь.

- Открывай, дочь греха! - Даже по голосу было понятно, что дед рассержен.

"Похоже, на меня навели-таки сглаз! - думала купальщица, открывая засов, - что же теперь будет?"

Карл хлопнула дверью так, что весь домик затрясся, девушка поняла, старик рассердился не на шутку.

- Поганка! [Ругательство в оригинале было крепким и совсем не литературным - прим. переводчика] - Карл запер дверь и строго посмотрел на внучку. - Ты опять все испортила! Ну, что ты сделала с испанским окороком? Ты что, забыла, что сэр Шелли, наш хозяин, имеет право виселицы, дарованное самим королем? [в средние века крупные феодалы, имели право судить своих подданных и даже казнить их - прим. переводчика].

Джейн поняла, что предстоит очень неприятный разговор: она не предупредила деда о том, что начались женские проблемы, а подошла к окорокам. Теперь, судя по настроению деда, возмездие будет быстрым и очень суровым. [Поверье о том, что женщина во время месячных портит вкус ветчины, продержалось в Англии до середины девятнадцатого века! - прим. переводчика. ]

- Дед, - внучка попыталась возразить строгому воспитателю. - Ну, где мы можем взять черную настоящую свинью? Ну, нет их в Англии!

- Да не свинье дело, а в тебе грешной! - Карл, ничуть не стесняясь того, что из одежды на теле внучки всего лишь кусок холстины, - больно схватил Джейн за ухо. - Почему ты не предупредила меня о месячных? Что скажет сэр Шелли, когда попробует окорока? (Посмотрите на секс молоденьких девушек у которых не так давно начались месячные - прим. ред.)

Карл, конечно, понимал, что изменить породу свиней они с Джейн не в силах. Теперь мужчине просто требовалось выместить обиду.

- Запомни, - Карл тяжело дышал, он не выпускал уха внучки из крепкой руки, - испанским окороком "подкрепляли плоть" многие сильные духом люди! Конквистадоры, моряки, монахи, монархи - все любят хамон! А ты его портишь женской сущностью!

"Будет бить! - Сердце Джейн замерло, потом учащенно забилось. - А может, простит?"

- Умоляю, не надо меня мучить, - взмолилась она, и голос ее теперь сорвался от страха на хрип. - Я ни больше не буду... Дедушка, милый, пощади!"

К сожалению, Карл был слишком зол, чтобы прислушиваться к мольбам внучки.

"Влипла! Это наказание мне за грех, что я вытворяла со сковородкой! - поняла Джейн. - Боже, как стыдно! Ведь я почти совсем взрослая, а он все считает меня маленькой и достойной порки! Ведь едят хозяева окорока и только хвалят!"

- Наш окорок, не только лакомство, которое в течение многих месяцев и даже лет сохраняет свои качества! - Дед продолжал ругаться. - Не даром говорят, что учить женщину готовить, только даром терять время! Ты нарушила запрет и теперь вся партия окороков стухнет, а нас вздернут на ближайшем дереве!

- Я не хотела... - Девушка жалобно захныкала. - Ну, положили чуть меньше чеснока. Стухнуть он все равно не успеет. Хозяин не будет месяцами его хранить! Кто же знал, что месячные начнутся у меня раньше срока? Ну, кто заметит, что он не такой? Съедят по пьяному делу и еще попросят! Деда, ну, отпусти!

- Ты еще оправдываешься? На протяжении полутора тысячелетий испанцы создавали хамон, и прославились с его помощью в гастрономической истории Европы! - Дед больно сдавил ухо внучки пальцами. - А ты, что сделала ты? Я шкуру с тебя спущу!

** Глава вторая. Трагедия по пьесе Инкуба

"Свойство женщин - плакать. Лгать и обманывать. Нет ничего удивительного в том, что вследствие лукавых происков дьявола даже ведьма заплачет... Ведьма способна навести порчу не только прикосновениями, но и дурным глазом и словом. Во время допросов под пытками они особенно способны к околдовыванию, как это видно из практики. Нам известны случаи, когда ведьмы, взглянув первыми на судью и заседателей приводили их в такое состояние, что сердца их теряли свою суровость по отношению к обвиняемым и последние впоследствии были выпускаемы на свободу... "

Инститорис и Шпренгер [Молот ведьм]

"В свое время я собственноручно заколол любовника ее матери, - подумал Карл, - за то, что он обрюхатил мою дочку и отказался жениться, но, похоже, я был не прав! Без Инкуба тут не обошлось!" [Инкуб - порождение тьмы, соблазняющее женщин. От этой связи рождаются демоны и ведьмы - прим. авт. ] Ну, разве я мало молился и каялся? Почему проклятие нашего рода не миновало ее?"

Он даже не догадывался, насколько близок к истине!

- Дедушка! - Из глаз внучки потекли слезы, сердце отчаянно колотилось, в пойманном крепкими пальцами ухе стоял звон... - Отпусти меня! Больно!

- Грех-то, какой! - Дед разжал пальцы, невольно залюбовавшись внучкой. - А теперь принеси ремень! Одеваться не надо!

Понимая, что сейчас произойдет, Джейн поплелась исполнять приказание. Заслуженный дедушкин ремень длинный, толстый и очень страшный на вид, висел на крючке, скучая без дела вот уже целый месяц. Две крючка в пряжке придавали ему сходство с головой сказочного дракона, готового прокусить нежное тело до крови. Впрочем, пряжкой дед не пользовался, а складывал ремень вдвое.

"А хороша же у меня внучка, - дедушка вздохнул, вспоминая свою бурную молодость. - И в кого она такой красавицей уродилась? Бедра, не худые и не толстые, да и сама она не бледная кухарка, а пышущая юным здоровьем и жизненной силой аристократка! Нос прямой как у римлян, не то, что курносые носы англичанок!"

- Не надо меня бить! - Для повзрослевшей Джейн, стоять обнаженной дедом было просто инквизиторской пыткой... [Такая пытка, с раздеванием, детальным осмотром действительно использовалась Инквизицией - прим. переводчика. ]

На подгибающихся ногах она пошла за ремнем. Ей вдруг стало очень стыдно оттого, что дед видит ее повзрослевшее тело совсем без одежды, и она прикрыла руками низ живота.

- Надо, моя маленькая ведьма, - Карл взял ремень и очень строго посмотрел на нее, - надо сделать так, чтобы та раз и навсегда запомнила, что делать окорок во время месячных нельзя! - Его смуглое лицо побелело от гнева. -

А крестик твой где?

Теперь Джейн уже мелко дрожала: огонь в камине ничуть не согревал. Вопрос деда подействовал на девушку, как ушат холодной воды.

- Я его потеряла! - Честно призналась она. - Шнурок порвался!

Щеки девушки окрасились румянцем, глаза блестели, черные волосы рассыпались по плечам, и как невыразимо хороша была в ту минуту внучка.

"Я клялся страшной клятвой своей дочери, что не буду бить Джейн розгами, а на ремень эта клятва не распространяется! - Дед, сев на скамеечку, тяжело дышал, набираясь сил. - К сожалению, я начал сечь дочь, да упокоит Господь ее грешную душу, слишком поздно и на нее донесли инквизиторам! Теперь я один должен воспитывать это чудное незаконнорожденное создание. Ох, грехи мои тяжкие!"

В последние месяцы сердце испанца все чаще и чаще работало с перебоями.

- Сама понимаешь, согрешила и теперь придется наказать!

"Похоже, тучи сгустились над нашей головой. В замке и на кухне сплошные неприятности, - думал Карл, - крест от нее не случайно ушел! Ну да что же поделать?"

"Конечно, не случайно, - подумал Инкуб, демон Ада, незримо присутствующий в домике - я специально прервал свои дела, чтобы получить не только ваши тела, но и души! Без крестика моя задача упрощается! А ты, старик, еще и сам не понимаешь, что станешь игрушкой в моих руках!"

- Ох, годы мои, ни сбросить, ни продать, - Карл привычно сложил ремень вдвое. - Ложись-ка животом на стол! Придется поучить тебя уму разуму!

"Сейчас будет очень больно! - думала Джейн, привычно прижимаясь животом к деревянной столешнице. - Бедная моя попка!"

Ухо продолжало гореть как лепешка на сковородке. Обернувшись к деду, Джейн со страхом смотрела на ужасные приготовления. Дед достал кусочек того самого окорока и деловито стал им натирать толстую кожу верного ремня.

"Значит, меня ждет необычайно суровое наказание! - поняла она. - Таким злым я не видела деда уже очень давно, и сала не пожалел!"

С детства она знала, что сопротивление только ухудшить и без того печальную участь, и покорно замерла на столе, наглядно демонстрируя, что готова принять заслуженное наказание. Только вздрагивающие плечи и бедра выдавали страх.

"Как же была красива! Дрожит-то, как осенний листик на ветру! - Подумал дед, деловито натирая ремень куском соленого сала, и мысли одна грешнее другой стали рождаться в голове. - А может, это на нас кто-то порчу навел? Еще немного, и я не смогу наказать ее как следует!"

Джейн привычно расставила ноги шире плеч, и в этой позиции дед без труда мог увидеть то, что девушки стараются вообще никому не показывать.

Впрочем, и старый Карл не остался к этому зрелищу равнодушным: почему-то хотелось не наказывать внучку, а стать перед ней на колени и поцеловать плачущую месячной кровью заветную лощинку между ножек.

"Ох! Грехи мои тяжкие! - Он тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. - Не сглазила ли меня часом внучка, пробуя свою колдовскую силу?"

Джейн тоже не понимала, что происходит: сколько раз уже приходилось подставлять себя под ремень, но всякий раз каждая частичка юного тела протестовала против подобного наказания. А сейчас, впервые осознав себя взрослой и красивой, отдаться на растерзание безжалостной просоленной коже, а всю себя на рассмотрение деду стало особенно унизительно. Ощущение того, что кровь течет по бедру, лишило девушку остатков мужества. Такого дедушка не должен был видеть, ни при каких обстоятельствах. "Кажется, я готова заложить душу кому угодно, - подумала она, лишь бы спастись от ремня!" Джейн вдруг вспомнила предупреждение Карла, что поминать нечистую силу бывает очень опасно! Ей показалось, что кто-то невидимый стоит рядом с дедом и с нетерпением ждет начала расправы.

Девушка не ошиблась: Инкуб, оставаясь незримым, разыгрывал адскую пьесу собственного сочинения как по нотам. Вместе с дедушкой Карлом он смотрел, как кожа спины и плеч несчастной Джейн стала покрываться мелкими пупырышками: юная красавица готова провалиться в преисподнюю от стыда, страха и от предвкушения наказания.

"Ад от тебя никуда не денется, - ухмыльнулся Инкуб, - но твой земной путь еще не закончен! Ты даже не представляешь, какой у тебя впереди вечерок!"

"Для начала хорошая порка, - подумал демон, - а потом она станет женщиной, но ее грехопадение будет куда более страшным, чем у ее покойной мамочки! Я не говорю уже про наивную и глупую Эвелину!"

- Ты ничего не хочешь сказать? - Спросил дедушка и подбросил в камин несколько поленьев. - "Facinora ostendi duni punientur, flagitia autem abscondi debent" [Я обнаружил проступки, дабы наказать за них, но позорные дела следует прятать (лат.) ].

Теперь на белое тело внучки, падали красные отблески разгорающегося огня.

- Прости! - успела произнести Джейн и крепко зажмурилась.

И в то же время, как вдруг показалось Карлу, внучка беззвучно потребовала: "Возьми меня! Возьми так, как мужчина берет любимую женщину"

"А теперь надо расслабить тело, - вспомнила она уроки деда, - так легче терпеть будет? Да только как его расслабишь, в такой вот позе? Лучше бы на кровать положил!"

- Ну-с, нерадивая кухарка, начнем! - Мужчина по-хозяйски погладил и потискал кругленькую попку, чтобы усилить и без того мучительные переживания внучки. - Греховодница! Сейчас твоя попа получит то, что заслуживает! Понятно?

- Да! - Сумела выдавить из себя Джейн.

"Подумать только, - думал дед, сжимая правую половинку, - и когда она у меня успела вырасти? Попка крепкая, круглая, мясистая как хороший окорок, так что порция ремня ей не повредит!"

- Ну, теперь разговаривать с тобой будет мой ремень. Надеюсь, не забыла его кожаный язык! Кажется, целый месяц не разговаривали? Ну, ничего, сейчас вспомнишь!

"Век бы с ремнем не разговаривала!" - успела подумать девушка.

Карл сделал шаг назад и первый шлепок просаленной кожи смачно припечатал правую половинку.

- Шлеп!

Джейн, зная, что дедушка не любит криков во время порки, стиснула зубы и тихонько зашипела.

- Шлеп! - Второй получился сильнее, и попку пересекла широкая, быстро краснеющая полоска.

"Слабовато получилось, - подумал Карл, - ну да это только начало!"

Еще один звонкий щелчок, и на попке вспухла еще одна красная полоса, а девушка, не сдержавшись, взвизгнула как поросенок. К четвертому удару Джейн отчаянно мотала головой, лицо блестело от слез, а ротик скривился.

Черный таракан, выползший из щели, пошевелил усами прямо перед носом девушки и уже собирался уйти, но Карл, ненавидевший насекомых, прихлопнул его ударом ремня, дав, тем самым девушке небольшую передышку.

"Это вытереть невозможно! Еще немного и моя душа отправится в рай!" - Успела подумать девушка, крепко вцепившись руками в стол. Усы прибитого таракана продолжали шевелиться перед самым носом Джейн.

Дед любовался шикарным видом: черные как смоль волосы растрепались, спинка покрылась мелкими бисеринками пота, бедра, и ягодицы сжимались, пока внучка старалась справиться с болью и боролась с желанием убежать подальше от жалящего ремня.

- Шлеп!

- Ай! Ой! - Теперь девушка не могла удержаться от крика.

- Вот. Начинается разговор, а то молчать как-то не вежливо! - Улыбнулся Карл.

От каждого нового удара она вздрагивала, покачивая попкой вправо-влево, словно пытаясь освоить новый придворный танец под руководством дирижера-ремня.

Теперь, к удовольствию Инкуба, она уже не могла стоять неподвижно и безмолвно.

- Запела, птичка! - После десятого удара Карл остановился, и Джейн с облегчением выдохнула.

"У меня такое ощущение, что за нами кто-то наблюдает, - мужчина подошел к маленькому окну, посмотрел, достаточно ли хорошо оно занавешено, - странно! Никого нет!"

- Господи, прости меня грешную, - шептала она, - во имя Отца и Сына и Святого духа!