Бремя любви. Короткие рассказы о любви Часть 14

Андрей, содрогаясь от толчков нависающего над ним Макса, вновь закрывает глаза... они, Андрей и Макс, в течение полутора лет с наслаждением натягивая друг друга в зад, лишь несколько раз за всё это время говорили на тему однополых отношений; но каждый раз при этом их разговоры были отвлеченными - каждый раз они говорили не о себе лично, не о своих сексуальных контактах друг с другом, а говорили "вообще"... Осенью прошлого года, находясь в увольнении в городе, Андрей зашел в книжный магазин - в поисках какого-либо учебного пособия для самостоятельного изучения английского языка, и там на глаза ему попалась книжка по сексологии, в которой Андрей обнаружил достаточно объёмную главу, посвященную гомосексуальности; книжку Андрей тут же приобрёл - уже год как он, Андрей, трахался с Максимом, и потому почитать обо всём этом было более чем интересно; осенний день был сухим и солнечным, а книжка оказалась умной и содержательной, - Андрей полдня просидел на скамейке в парке, читая, причем он увлекся так, что он едва не опоздал на последний дежурный автобус, уезжавший в часть за офицерами, живущими в городе; книжку он, не заходя к казарму, спрятал между железобетонными плитами на территории части, надеясь на следующий день найти для книжки более надёжное место, а ночью неожиданно пошел дождь - и книжка превратилась в бумажное месиво... книжку было жалко, но Андрей, сидя в парке, успел её прочитать, и это было главное - из прочитанной книжки Андрей узнал много такого, о чем до этого либо ничего не знал вообще, либо имел представления совершенно искаженные - извращенные... ну, например: Андрей прочитал о том, что в античные времена существовал особый - "священный" - отряд, состоящий исключительно из любовников и потому считавшийся непобедимым - непобедимым потому, что, как отмечал древний полководец Ксенофонт, "нет сильнее фаланги, чем та, которая состоит из любящих друг друга воинов"... или: что в те же античные времена считалось, что "гомосексуальные наклонности связаны с эстетикой, этикой, интеллигентностью и мужеством"... или: что "ни одно живое существо не может быть определено исключительно как существо мужского или женского пола: у всех людей есть характеристики - и гормоны - обоих полов, и все люди способны к бисексуальности, то есть способны к полноценным сексуальным актам как с лицами пола противоположного, так и с лицами пола своего"... всё это было для Андрея и ново, и интересно - всё это совсем не походило на то, что и как говорили о гомосексуальности или гомосексуальных отношениях вокруг... книжка безвозвратно пропала, но она была прочитана, и это было главное; спустя неделю Андрею с Максом удалось перепихнуться ночью в карауле - во время свободной смены они сделали это на деревянном щите за караульным помещением, и Андрей тогда же поделился с Максом своими новыми познаниями, но разговор у них вышел, как и все предыдущие разговоры на эту тему, не о самих себе, а "вообще": Максим, внимательно слушая, то и дело задавал уточняющие вопросы, а Андрей, подробно на вопросы отвечая, рассуждал о гомосексуализме как о проблеме бытийной, онтологической... вслух осмысливая прочитанное, он совершенно убедительно для себя и для Макса говорил о естественности гомосексуального поведения - как форме реализации одного из полюсов присущей всем бисексуальности... удивляя Макса, он перечислял имена знаменитых людей, так или иначе засветившихся в плане гомосексуальности... одним словом, разговор тогда вышел основательный; но в общем и целом на эту тему - тему однополого секса - в течение полутора лет они говорили нечасто, причем каждый раз, когда они об этом говорили, они всегда говорили "вообще", никак не комментируя вслух свои собственные ощущения, собственные отношения. И вот сегодня... сегодня они впервые заговорили на эту тему применительно к себе - именно к себе, а не "вообще"... причем первым заговорил об этом Макс: он задал Андрею вопрос о том, как может сложиться их сексуальная жизнь на гражданке - после полутора лет армейского траха... и хотя Андрей сам по мере приближения дембеля уже несколько раз об этом думал, но - ещё неделю назад никакого беспокойства по этому поводу он не испытывал, искренне полагая, что всё, что было у него с другом Максом, было временным, обусловленным армейской службой... а неделю назад - появился Игорь... появился Игорь, и все представления Андрея о собственной сексуальной ориентации в один миг не то чтоб рассыпались, как рассыпается непрочный карточный домик от малейшего воздействия внешней силы, но однозначно пошатнулись, смазались, зыбко заколебались... случилось то, чего Андрей - ироничный, неглупый, трезво мыслящий Андрей - никак от себя не ожидал: он - влюбился... почему это с ним случилось - почему этого произошло?!

Он, Андрей, никогда не смотрел на пацанов как на возможных - или желаемых - сексуальных партнёров; ни на кого и никогда он не смотрел такими глазами - ему, Андрею, вполне хватало траха с Максом... никогда он, Андрей, не разглядывал парней, своих сослуживцев, в бане - никогда он не чувствовал какого-либо сексуального интереса ни к кому, кроме Макса, да и этот интерес к Максиму возникал и обострялся у него после полутора-двух недель "простоя"... никогда он не пытался в своих фантазиях представить кого-либо из парней в сексуальном контакте с собой - сама мысль о подобном ему, Андрею, была чужда... иногда, находя для этого место и время, он мастурбировал, как мастурбируют в армии все парни без исключения, но - в отличие от многих других - он, Андрей, делал это не потому, что испытывал неодолимую потребность в сексуальной разрядке, а делал это скорее из желания разнообразия, как порой это делают, разнообразя свою сексуальную жизнь, молодые женатые мужчины, - для полноценной сексуальной разрядки ему, Андрею, вполне хватало достаточно регулярного траха с другом Максом... и если бы сегодня перед отбоем, предлагая "раскатать" птенчика, Максим заговорил бы не об Игоре, а о любом другом пацане, Андрей отшил бы Макса точно так же - дело было не в опасении "дизеля", а в том, что подобное ему, Андрею, было просто-напросто не нужно... одним словом, он, Андрей, кайфуя с Максом, на сексе однополом совершенно не зацикливался и по этой причине гомосексуалом себя никогда не чувствовал - "голубым" он себя никогда не осознавал; не было у нег, у Андрея, такой проблемы... а теперь получалось - что? Получалось, что его чувства к Игорю, неожиданно возникшие, совершенно не ожидаемо вспыхнувшие, сладостным томлением ворвавшиеся в душу, в один миг запылавшие опаляющим костром, всё перевернули с ног на голову... но разве так бывает - разве так может быть? И главное - зачем?

Андрей, думая об Игоре, чувствует, как Макс, сбиваясь с ритма, невольно усиливает мощь своих толчков, при этом сопение Макса становится похожим на всхлипывание - всё это означает, что Макс вот-вот кончит... у него, у этого пацана, где-то остались папа-мама, друзья-товарищи... может быть, дома осталась девчонка, которая его, Игоря, провожала - обещала ждать... что он, Андрей, вообще о нём, об этом Игоре, знает? Ничего не знает. Так почему тогда... зачем это сладкое бремя, это душу разрывающее чувство безответной, безысходно щемящей нежности - на исходе его, Андреевой, службы? Через две недели траектории их жизненных путей-дорог, на мгновение соприкоснувшихся, вновь разбегутся в разные стороны, и он, Андрей, никогда Игоря больше не увидит - никогда-никогда... а Игорь, быть может, никогда не вспомнит о нём - сержанте из "карантина"... они затеряются в лабиринтах жизни, и - никогда никто не узнает, какие чувства за две недели до дембеля он, Андрей, испытывал, глядя на пацана...

Макс, "отстрелявшись" по второму разу - кончив "по второму кругу", рывком извлекает член из Андреевой задницы и, тяжело сопя, блестя капельками пота, тут же тянется за полотенцем; Андрей, опуская ноги, отодвигается в сторону - уступает Максу своё место на матрасе... Макс беспокоится: не стал ли он, Макс, "голубым", полтора года испытывая кайф от траха в зад? Но можно трахаться в зад и в рот - и "голубым" при этом не быть. А можно, в реале ни разу не испытав - не познав - сладость однополого секса, быть "голубым" однозначно. Дело не в сексе - дело в тех чувствах, которые парень либо испытывает, либо нет... секс - он и в Африке секс; а вот чувства... то, что испытывает в отношении Игоря он, Андрей, похоже только на одно - на самую настоящую, тщательно скрываемую, но от этого еще более сильную л ю б о в ь... и тогда сам собой возникает последний - самый главный! - вопрос... он, Андрей, час назад спросил у Максима: "А ты что - боишься стать голубым?" - он задал этот вопрос Максиму, а спрашивать об этом впору самого себя...

- Ложись, - коротко выдыхает Андрей; сев на корточки - широко разведя колени, он проводит концом освободившегося полотенца между щедро распахнувшимися ягодицами, вытирая свой вторично использованный вход, и тут же, отбросив полотенце в сторону, становится между раздвинутых ног уже лежащего на спине Макса на колени; член у Андрея стоит, хищно залупившись; Андрей, выдавливая остатки вазелина на бархатисто-сочную головку, указательным пальцем размазывает вазелин по головке; затем, отклоняясь в сторону, он опять тянется к полотенцу - вытирает скользкий от вазелина палец, и только после этого, держа приготовленный к траху член двумя пальцами у основания, он возбуждённо смотрит на Максима. - Давай!

Андрей, глядя на Максима, произносит своё "давай!" коротко, отрывисто, и в голосе его отчетливо слышится сильное, по-весеннему молодое нетерпение; в этом требовательно брошенном "давай" звучит желание секса - желание острое, напористое, безотлагательное. Максим молча - послушно - вскидывает вверх ноги, отчего ягодицы его разъезжаются, раздвигаются-расходятся в стороны, и Андрей, тут же пристраиваясь к сложившемуся вдвое Максу - над Максом нависая, направляет член в очко; головка члена упирается в туго стиснутый вход, - резко, с силой двигая бёдрами вперёд, Андрей входит в очко Макса одним мощным толчком, отчего Макс, одномоментно заполучая между ног раздирающий втык, невольно морщится... но морщиться поздно, - нависая над Максом, Андрей с силой вдавливает член до самого основания и, в таком положении на секунду застыв, тут же начинает размашисто двигать бёдрами... кайф! На матрасе, расстеленном на полу, Андрей трахает Макса в зад, а перед мысленным взором Андрея по-прежнему стоит Игорь: глядя в лицо лежащего на спине Максима, Андрей видит не лицо Максима - он видит лицо Игоря... уже несколько раз Андрей воображал, как он делал бы это же самое с Игорем: как, оказавшись с Игорем наедине, изнемогая от нежности, он целовал бы Игоря в губы, в глаза, в нос, в щеки, ещё ни разу не соприкасавшиеся с лезвием бритвы... как, скользя губами по шее, он одновременно с этим раздевал бы Игоря, а Игорь, доверчиво отдаваясь ему, раздевал бы его... как целовал бы он Игорю грудь, соски, живот, опускаясь губами ниже, ниже... как, сев перед Игорем на корточки - сжимая в ладонях круглые ягодицы Игоря, он вобрал бы в рот возбуждённый Игорев член - стал бы, доставляя Игорю наслаждение, скользить обжимающими губами вдоль горячего, напряженно твёрдого ствола, одновременно с этим лаская ладонями упруго-мягкие полушария бархатистых на ощупь ягодиц, то и дело касаясь при этом подушечкой пальца туго стиснутой дырочки... как потом они, оба голые, оба возбуждённые, оказались бы лежащими на матрасе, и он, Андрей, не торопясь лишать Игоря девственности, снова целовал бы его - родного, до озноба желанного, упоительно желаемого... а потом Игорь, уже сам изнемогающий от желания, сам поднял бы вверх ноги, одновременно раздвигая их в стороны - прижимая колени к плечам, и он, Андрей... с силой вдавливаясь пахом в промежность - содрогаясь от оргазма, Андрей кончает Максиму в зад...