Подопытная

Игорь всегда был очень одаренным. Он рано научился читать. Его первой книгой, которую он прочел до конца уже в три года стал учебник «Юный Химик». Никто толком и не помнил, как эта книжка попала к нему, но стоило ему ee прочесть и его судьба была предопределена. Он оказался буквально одержим химией. Он читал все что мог уговорить родителей купить, a когда подрос и пошел в школу, прочел от корки до корки все книги по химии какие только были в городских библиотеках. Он невероятно быстро читал и обладал потрясающей памятью. Если встречалось что-то ему непонятное, он не успокаивался, пока не находил этому объяснение. Уже в старших классах он знал o химии больше, чем любой учитель. Естественно, он без проблем поступил в ВУЗ на химфак и блестяще там учился. Впрочем учебу в ВУЗе он воспринимал как неизбежное зло. Диплом и прочие научные регалии были ему не нужны. Все что его интересовало, это лаборатории, к которым он, благодаря своим способностям, получил полный доступ. Его проектом, которым он занимался с момента поступления был газ. Невидимый, практически без запаха. Стоило его вдохнуть и человека охватывало безумное возбуждение, которое он не мог контролировать. Игорю понадобилось три года работы, чтобы подготовить опытный образец. И вот, на первом семестре четвертого курса, он был готов к испытаниям. Дело было за малым. Найти подопытных. И тут ему попалась я. Меня зовут Катя, я невысокая худая брюнетка с длинными волосами. В тот год я поступила на первый курс того же ВУЗа, что и Игорь. Я была не из Москвы, так что мне пришлось поселиться в общаге. Я очень тяжело это переживала. Маленькую комнатку приходилось делить с двумя соседками. Наши постели едва в ней помещались, оставляя место только для одного рабочего стола, на котором стояла главная причина всех наших скандалов — новенький компьютер. Не смотря на новизну, компьютер постоянно ломался и мы постоянно искали кого-нибудь, кто мог бы его починить. И вот однажды, помочь вызвался Игорь. Я сама попросила его, a он согласился, при условии, что мы не будем стоять у него над душой. В итоге он два часа провозился с компьютером в гордом одиночестве. Что он делал на самом деле я узнала только спустя много времени. Он починил компьютер, a заодно немного модифицировал комнату. Двух скрытых камер и трех баллонов с газом вполне хватило на маленькую каморку. A двух часов с лихвой хватило на установку и маскировку. Теперь Игорю только осталось выждать нужны момент. На следующий день я вернулась с пар первая, комната была абсолютно пуста. С неимоверным облегчением я переодеваюсь в домашнее. На смену брюкам приходят белые спортивные шорты, a блузку сменяет белая майка алкоголичка, из под лямок которой видны бретельки моего белого кружевного лифчика. Вслед за одеждой отправляются контактные линзы. Вместо них я одеваю очки в толстой черной оправе. И наконец, стянув волосы в тугой колосок, я радостно плюхнулась за стул и запустила компьютер, предвкушая заслуженные пару часов одиночества. Игорь был уже во всеоружии. Он с замиранием сердца следил за тем как я переодеваюсь, впрочем, мои скромные формы интересовали его меньше всего. Он предвкушал эксперимент, момент к которому он так долго готовился наконец настал. Он ввел пару строк кода на компьютере и процесс начинался. Маленький клапан на одном из спрятанных баллонов открылся, комната заполнилась газом почти мгновенно, хотя на первый взгляд ничего и не изменилось. Я все также сидела и делала конспекты для предстоящего коллоквиума. Все что я почувствовала это дуновение освежающего холодного воздуха в затхлой комнате. Будто помимо своей воли я сделала глубокий вдох. Ледяной воздух немного обжег мои ноздри и я почувствовала, как приятная прохлада медленно растекается по всему телу, приносят приятное расслабление и непривычный жар внизу живота. Еще мгновение назад я и не думала o сексе, a сейчас мои трусики уже мокрые насквозь. — Ох... Похоже я переучилась... Я слышу как стучит мое сердце, чувствую собственный пульс. — Так, надо успокоиться... Я делаю глубокий вдох. Прохлада опять обжигает мои ноздри, но жар внизу живота становиться только сильнее. Я чувствую как по спине бегут мурашки, как каждая клеточка моего тела напрягается. Мои соски затвердевают, мне больно и кажется, что они сейчас буквально прорежут лифчик. Я задираю маечку и пропускаю лиф. Я пытаюсь прикоснуться к груди, но стоит моей ладошке лишь слегка коснуться черной точки, как с губ срывается невольный стон. «Такого никогда... не было... » Я едва могу думать. У меня буквально сводит зубы от возбуждения. Я начинаю мять свою грудь. «Мне нужно хоть немножко снять напряжение. — чтобы не стонать я закусываю нижнюю губу — Черт... лишь бы никто не вошел... » Пожар внизу живота становиться просто нестерпимым. Рука помимо моей воли опускается вниз. Я провожу пальцами по шортикам. Разряд пробегает по телу, от одного прикосновения меня передергивает, в глазах на секунду темнеет. Я чувствую что тонкая ткань шортиков уже насквозь мокрая, как и кончики моих пальцев. — Господи... нет... В следующую секунду моя рука проскальзывает за тугую спортивную резинку. Первое же прикосновение вызывает еще одну судорогу. Она такая сильная, что я буквально падаю со стула, но меня это уже не останавливает. Я приземляюсь на кровать соседки. Я провожу пальчиком от основания киски до самого верха. В глазах темнеет. С губ срывается томный стон. В следующее мгновение я уже ласкаю свою киску как умaлишённaя. Мои пальчики бегают вверх вниз, a я силясь не стонать. Во рту отчетливый привкус крови. « Я... прокусила... губу... » Я лежу на постели кверху попкой, мои шорты сползли до самых колен, вместе с насквозь мокрыми трусиками, a я не даже не могу подумать o том чтобы остановиться. Я продолжаю ласкать себя. В моей голове нет ни единой мысли, весь мой мир сжался до одной маленькой точки у меня между ног. В этот момент я готова на все, лишь бы стало чуть полегче, лишь бы пожар внизу живота немного утих, лишь бы освободиться от этой сладкой пытки. Я с остервенением ласкаю себя. Вкус крови во рту меня уже ни капли не волнует, мне безумно хорошо, но напряжение нестерпимо. Я едва не плачу от желания. И тут с моих губ, перебиваемое тяжелыми вздохами срывается: — Пожалуйста... я... хочу... кончить... — в тот момент мне казалось, что я буквально ору в мольбе, но мощные микрофоны камер записали лишь слабый, почти детский голос полный слез. Я никогда так не мастурбировала. Я щипала себя, пыталась ласкать свою попку, но ничего не помогало. Но стоило мне проронить заветную фразу, как в то же мгновение меня накрыл оргазм. На секунду я казалось отключилась. У меня опять потемнело в глазах, казалось каждую мышцу в моем теле парализовало от внеземного удовольствия. Я больше не контролировала свое тело. Меня бросало в разные стороны. Я билась в агонии внеземного удовольствия, не прекращая буквально орать от удовольствия. С моих губ срывались самые потрясающие благословения и проклятия, но меня это уже не волновало. Я как будто парила рядом в облаке неописуемого блаженства. Это длилось несколько минут. Потом я затихла. Я просто лежала на постели своей соседки в груде развороченного постельного белья. Мои шорты с трусиками были спущены до самых стоп маечка и лифчик были задраны. Очки валялись где то на полу. Я просто лежала и не шевелилась. В пол и стены стучали соседи. Где то на задворках сознания я слышала — Потише там! — Снимите номер! — Кончайте трахаться! Но меня это не волновало. Я просто лежала и мысленно следила за слезой, катящейся у меня по щеке. Мне было безумно хорошо...