Три богини молодого человека. Серия: Заставила лизать молодого Часть 1

Вот и каникулы почти закончились. До первого сентября, то есть нового учебного года осталось меньше недели. Витька шел в школу за новыми учебниками. Старые учебники он уже давно сдал, еще в начале летних каникул. Витька дошел до поворота на улицу, на которой находилась его СШ номер 22, где он учится. Вернее, будет учиться с первого сентября.

Впереди он метрах в 50-ти он увидел девочку, которая тоже шла к его школе. Когда он почти догнал ее, то узнал в ней свою соседку по парте, с которой он просидел весь прошлый класс.

— Привет, Таня! Как дела?  — сказал он, поравнявшись с девочкой.

— Ой!  — вздрогнула от неожиданности Таня,  — Здравствуй, Витя. Я не слышала, как ты подошел. Как тигр подкрался.

— Ага, к несчастной антилопе вроде тебя,  — засмеялся Виктор.

— Ну, вот и козой уже обозвал,  — шутливо надулась Татьяна.

— Нет, только антилопой. А это животное красивое и грациозное. По крайней мере значительно симпатичнее какой-то козы.

— Ну, ладно. Пусть будет по-твоему. Как твои каникулы прошли?  — Таня сменила тему.

— Очень неплохо по-моему. Смену провел в пионерлагере, а потом всей семьей ездили на море в Алушту. А ты где была?

— Тоже на море, но под Адлером. И в лагере была во второй смене. А ты неплохо загорел. Вон нос даже еще до сих пор облазит,  — поддела одноклассника девочка.

— Ты тоже загорела. Даже веснушки под загаром скрылись.

— Да ну тебя!  — смутилась девочка.

— Не смущайся. Ты и так красивая, а веснушки тебя еще красивее делают,  — подольстился Витя, чем окончательно вогнал Таню в краску.

Девочка действительно сильно изменилась почти за три месяца каникул. Она находилась в том возрасте, когда девочки превращаются в девушек со всеми вытекающими из этого последствиями. Ее ножки перестали быть палочками, попа округлилась и появились небольшие, но очень волнительные грудки. Все это привело к тому, что Витька с удовольствием смотрел на Таню.

— Ну, что ты на меня так уставился?  — упрекнула его девочка, смущенная столь пристальным вниманием.  — Смотри лучше на дорогу, а то споткнешься.

Виктор с трудом последовал ее совету.

— Нет, правда. Ты очень похорошела. Просто глаз не могу отвести. Честное слово!

— А ты научился делать комплименты,  — заметила польщенная Таня.

— Это не комплимент, а простая констатация факта,  — важно ответил Виктор и Таня в ответ засмеялась.

Так, болтая, они подошли к своей школе, зашли в свой класс, где сидела Вера Петровна и выдавала учебники. Там же было еще несколько их одноклассников, пришедших с той же целью, что и Таня с Виктором. Среди них была Ира — Танина подружка, которая уже получила учебники и укладывала их в свою сумку.

— Привет, Иришка,  — радостно поприветствовала ее Таня.  — Ты уже все получила? Подожди меня и вместе пойдем домой.

— Привет,  — ответила Ира.  — Хорошо. Конечно я подожду.

Ира тоже разительно изменилась за лето. Она была почти одного роста с Виктором из-за своих длинных и стройных ног. А теперь она стала настоящей моделью для участия 

в показах мод. Особенно хороши были ее глаза: серые с поволокой, обрамленные пушистыми ресницами. Ее фигурка тоже была выше всяческих похвал.

"Обалдеть, как девчонки-то похорошели!" — озадаченно подумал Виктор.  — "Интересно, как я выгляжу в их глазах? Наверное, просто гадким утенком каким-то."

Тем временем Таня тоже получила учебники и подруги, болтая по дороге, вышли из класса. Виктор тоже быстро получил свои книжки и поспешил выйти из школы, надеясь, что подружки еще не ушли далеко. Те действительно не особенно торопились. Тем более, что книжный груз был не особенно легким для них. Виктор довольно быстро их нагнал.

— Давайте помогу вам книжки дотащить,  — предложил он.  — Конечно, если не помешаю вам беседовать.

Таня стрельнула в него глазами и улыбнулась.

— Помоги, коль не шутишь,  — ответила она.  — А свои девичьи секреты мы с Ирой потом обсудим.

Девочки охотно вручили Вите свой сумки. Тройной груз был довольно тяжелым, но мальчик был крепким пареньком и решил не сдаваться.

— Давай, ты возьмешь две сумки, А мы возьмем одну на двоих,  — предложила Ира.

— Ничего, справлюсь. Взялся за гуж — не говори, что не дуж,  — гордо отказался наш герой.

— Ну, смотри. Когда устанешь, то скажи нам. Мы тебе не дадим погибнуть,  — засмеялась Ира.

Ребята пошли далее. Девочки болтали о своем, о девичьем. Виктор препочитал не тратить силы на разговоры, просто слушал и тащил свою поклажу.

Дом Иры находился в другую сторону от того поворота, где он встретил Таню, и куда надо было идти ему и Тане. Ира остановилась и протянула руку за своей сумкой.

— Ну что ж! Давай мою сумку и спасибо за помощь.

— Нет, тебе не стоит такие тяжести таскать. А то искривишь позвоночник и будешь меня винить, что я бросил тебя на произвол судьбы в трудную минуту жизни.

— Я же тебе говорила, что он сильно изменился в лучшую сторону,  — сказала Таня Ире, видимо, продолжая тему, которую они обсуждали, когда еще не было Виктора.

Ира с видимым удовольствием с удовольствием приняла предложенную помощь. Тем более, что до ее дома оставалось не более нескольких кварталов.

Виктор честно донес сумки до самого порога квартиры, где жила Ира с родителями. Дверь открыла мама Иры.

— Добрый день, школьники,  — сказала она.  — Вижу, что девочки загрузили своего кавалера более чем.

— Здравствуйте, тетя Нина. Нет, я сам вызвался помочь. Они меня не грузили.

— Да знаю я этих скромных хитрюг,  — улыбнулась Нина Петровна.  — Зайдете к нам, ребята?

Но Таня и Виктор отказались и пошли домой. Виктору стало несколько полегче и он всю дорогу разговаривал с Таней на самые разные интересные темы.

Наконец они дошли до Таниного дома. Она жила в небольшом доме всего на четыре квартиры, который утопал в зелени окружающего сада.

Таня взяла свою сумку с книгами из рук Виктора.

— Спасибо за помощь и за хорошую компанию,  — с улыбкой сказала она и неожиданно для Виктора поцеловала его в щеку.

— А почему в щеку?  — попытался он скрыть свою сконфуженность.

— В следующий раз 

может быть и не в щечку,  — стрельнула глазами Таня и зашла в дом. Виктор зачарованным взглядом проводил ее стройную фигурку и поплелся домой

•  •  •

Наступил первый день сентября. Прошла первая линейка нового учебного года. Все учащиеся от первого до последнего класса были одеты в праздничную школьную форму. Головы первоклашек-девочек утопали в огромных бантах. Мальчики были аккуратно пострижены и еще не успели извозить свои новенькие костюмчики. Все первоклашки были чрезвычайно возбуждены своим новым статусом. Впрочем, и более старшие ученики не особо соблюдали солидность.

И вот начался первый урок в классе. Виктор сел на свое привычное место за парту в третьем ряду. К его удивлению Таня села рядом с ним, как и было раньше.

— Даже не хочешь с Иркой сесть?  — поинтересовался он.

— А мне и с тобой не плохо. Или ты имеешь что-нибудь против, чтобы я с тобой сидела?

— Наоборот, я даже рад. Честное слово!

Таня была одета в школьную форму, старательно поглаженную и подогнанную по фигуре, весьма кстати прехорошенькой. Кружевные, ослепительно белые фартук и воротник были украшением ее формы. На ножках были надеты белые подколенники и изящные туфельки на низком каблучке. Да-а, в те времена школьная форма очень шла девочкам.

Урок начался. Виктор сидел справа от Тани и поэтому сидел немного вполоборота, чтобы видеть и слышать классную руководительницу. Но более важным был тот факт, что он мог значительно лучше видеть Таню, которая внимательно слушала Веру Петровну. Виктор с волнующим наслаждением незаметно смотрел на очаровательный профиль своей соседки.

"Какая она хорошенькая! И как здорово, что она решила снова сидеть со мной за одной партой!" — витал мальчик в облаках, совершенно не слушая, что говорит классная.

Парта была уже немного мала Виктору и он, немного повернувшись, забрался ногами на территорию Тани. Она держала ножки на подножке парты и, похоже, даже не заметила вторжения на свою территорию. Но вдруг она сняла правую ножку на пол и, о Боже!, прижалась ею к ноге Виктора. Для него это прикосновение девичьей ножки было подобным удару электрического тока и он едва не подпрыгнул от неожиданности. К его удивлению его соседка никак не отреагировала и продолжала сидеть, как ни в чем не бывало, по-прежнему прижимаясь своей ножкой к его ноге. Виктор оцепенел от странного смеси замешательства и огромного удовольствия, вызванных таким волшебным контактом с очаровательной соседкой. Он боялся шевельнуться, чтобы не разрушить всего очарования от неожиданно создавшейся ситуации.

Мальчик совершенно отключился от того, что говорила Вера Петровна, и был целиком погружен в собственное блаженство. Вера Петровна — педагог с огромным стажем — заметила, что ее ученик выпал из реальности и решила вернуть его в класс.

— Волков! Любопытно было бы узнать, в каких облаках ты сейчас витаешь? Не поделишься ли этим с нами?  — строго обратилась она к Витьке.

Витька вздрогнул и немедленно вскочил, громко хлопнув крышкой парты.

— Я... я заслушался вашим голосом и как-то отключился незаметно,  — быстро нашелся Витька.  — Извините меня. Видимо,  

давно вас не слышал. Вот и...

— Молодец! Находчив,  — улыбнулась учительница.  — Садись и больше не отвлекайся, пожалуйста.

Витька с облегчением вздохнул и сел. Гроза миновала, но мальчика значительно больше волновало то, что пришлось прервать чарующий контакт с ножкой прелестной соседки. И он совершенно не представлял себе, как вернуть желанную ситуацию назад. Он украдкой взглянул на Таню. Она, казалось бы, внимательно слушала преподавательницу и не обращала никакого внимания на своего соседа. Ее ножка уже была довольно далеко от прежнего места.

"Что же делать? Произошло ли все случайно и без всякого намерения со стороны Тани или она решила таким образом потренироваться на мне в искусстве девчоночьих чар?" — терялся в догадках Витька, не забывая при этом всем своим видом показывать, что он внимательно слушает Веру Петровну, не желая опять нарваться на замечание строгой учительницы.

Не зная, что предпринять, Витька кашлянул и завозился на своем месте. При этом он, как бы случайно, слегка задел рукой локоть соседки. Таня вопросительно повернула к нему лицо.

— Извини меня. Случайно задел,  — смущенно сказал Витька. Таня чуть кивнула в знак понимания и прощения, и вернулась к слушанию увлекательнейшей речи Веры Петровны.

"Дятел я!" — мысленно обругал себя Витька.  — "Все это было чистой случайностью. А я напридумывал себе черти что..."

Он решил вернуться к уроку и стал внимательно слушать учительницу. Но что это!? Витька увидел, что Таня опять поставила свою ножку на то прежнее место, где он недавно испытывал столь волнительное блаженство.

"Что мне делать? Это сделано специально или чисто случайное совпадение?" — лихорадочно думал мальчик. И он принял молниеносное решение уже самому прижаться к ножке очаровательной соседки. Витька стал очень осторожно, буквально по миллиметру продвигаться к заветной цели. Так тигр крадется к своей ничего не подозревающей жертве. Отличие только в том, что Таня вполне намеренно как бы намекнула ему, что она совсем не против возвращения волнительного прикосновения. По крайней мере Витьке очень хотелось в это верить.

Наконец Витька смог вполне основательно вновь прижаться к ножке Тани. К его огромному счастью девочка опять "не заметила" случившегося и никуда не отодвинулась.

"Она сама этого хочет!" — ликовал Витька про себя.  — "Я и подумать не мог, что такое прикосновение хотя бы к ножке девочки, которая мне нравится, может быть настолько приятным! Но что дальше-то делать?"

Между тем прозвенел звонок и урок закончился. Таня что-то искала в своем портфеле, а Витька отчаянно пытался что-то предпринять, чтобы сохранить то, что появилось между ним и девочкой.

— Таня!...,  — слегка охрипшим голосом сказал он. Девочка вопросительно посмотрела на него. Витька откашлялся и продолжил уже нормальным голосом:

— Можно тебя проводить домой после школы?  — он с надеждой ожидал ответа.

— Так еще четыре урока впереди,  — удивилась девочка. И после небольшой задержки добавила.  — Проводи, если не опасаешься шуточек своих приятелей насчет жениха и невесты.

— Не боюсь,  — уверенно ответил мальчик.  — А если кто будет особо надоедать, тот получит в нос.

— О-о, какой ты свирепый!  — засмеялась 

девочка. На ее щеках появились столь прелестные ямочки.  — Но только я не одна домой пойду, а с Иркой. Она тебя не будет смущать?

— Совершенно не будет,  — выпалил Витька. Хотя это обстоятельства он как-то не учитывал.

— Ну, тогда договорились, если к концу уроков не передумаешь,  — заключила Таня.  — Я тогда пойду и с Иркой пообщаюсь. А то целый урок с ней не говорила.

Витька кивнул головой в знак согласия. Душа его ликовала, хотя внешне он оставался совершенно спокойным. Он вышел во двор школы, отказался от предложений приятелей побеситься в извечных мальчишечьих играх и стал прогуливаться вдоль школьного забора, погрузившись в размышления о первом уроке этого дня, который так радикально изменил его жизнь.

Следующие четыре урока пролетели для мальчика, как одно мгновение. Между ним и Таней появилось и прочно закрепилось нечто волшебное и чарующее, от чего кружилась голова и спирало дыхание в груди. В течение одного дня главной в его жизни стала красивая девочка с волшебным (и очень редким конечно) именем Таня. Все остальное отошло на задний план и казалось совершенно не важным. Первые робкие прикосновения понемногу развивались в нечто большее. И теперь Витька часто сидел рядом с Таней, не только тесно соприкасаясь с ее ножками. Они, не сговариваясь, убрали портфели, которые раньше стояли между ними. И теперь иногда можно было сидеть совсем близко к девочке и чувствовать тепло ее бедра. Но это прокатывало только тогда, когда они вместе читали один учебник самым внимательнейшим образом, что выглядело вполне естественным по мнению Витьки. По крайней мере они надеялись, что все так и выглядит для окружающих. Людмила Ивановна — преподавательница русской литературы — даже заметила во всеуслышание, что Витька скоро вообще вытеснит свою соседку с парты. В ответ Витька покраснел и немедленно отодвинулся, дав себе слово быть впредь более осторожным.

Наконец уроки закончились. Витька заранее сообщил приятелям, что у него есть важное и неотложное дело, и он совершенно не имеет никакой возможности присоединиться к дружной ватаге приятелей по дороге домой. Они с Таней дождались, когда большая часть одноклассников разбежались. Тогда Витька подхватил свои и Танин портфели и они вышли из школы. В дворе их ожидала Ирка. Она насмешливо посмотрела на приближающихся Таню и Виктора и пропела тоненьким голоском: "Тили-тили тесто! Жених и..."

— Лучше не продолжай!  — торопливо оборвал ее мальчик, а Таня укоризненно посмотрела на подружку.

— Ладно, я не буду. Наверное, это я от зависти так себя веду,  — почти серьезно сказала Ирка.

— Вот и продолжай себя так вести,  — заметила Таня, подхватывая подружку под руку.

Витя молча забрал у Ирки ее портфель. Теперь у него было два портфеля девочек и его сумка, которую, правда, он нес на плече.

— Ты что-то слишком сильно нагрузился,  — озаботилась Ирка.  — Наверное, давай я лучше свой портфель сама понесу.

— Ничего. Я справлюсь,  — отказался Витька. Действительно, по крайней мере сегодня портфели были совсем не тяжелыми.

— Ну, как знаешь. В любом 

случае мне приятно иметь дело с таким джентльменом, как ты.

— Мне не трудно. Ну что? Пошли уже?

И они двинулись в путь. Поначалу общий разговор не особо клеился. В основном обсуждали события прошедшего лета и одноклассников, с которыми не встречались все три летних месяца. Но затем разговор перешел на обсуждение новых книг, фильмов и прочих любопытных тем. Ирка очень любила литературу и прочитала огромное количество книг самых различных жанров от детективов и приключений до серьезной классической литературы. А Таня занималась в музыкальной школе по классу фортепиано и очень неплохо разбиралась в музыке. Особенно классической. Но также неплохо знала и современную музыку, и джаз в том числе. Витька в этом отношении вчистую проигрывал девочкам, так как сфера его интересов стала казаться ему совсем мелкой и примитивной. Поэтому он больше слушал девочек, чем говорил сам. Но про себя он дал себе слово подтянуть себя там, где девочки просто блистали по его мнению. Более или менее интересно он говорил по теме истории. Естественно, история была в чисто советском дискурсе. Но тем не менее, его знания в этой области были приняты девочками с уважением.

Наконец они добрались до дома Иры. Она взяла свой портфель, поблагодарила за компанию и интересную беседу и ушла домой. А Таня с Виктором, не торопясь, пошли домой. Сначала шли молча и разговор как-то не клеился. Но затем они вовремя стали обсуждать последний фильм Рязанова и разговор оживился.

— Таня, знаешь... Ты... ты мне очень нравишься,  — вдруг Витька резко сменил тему разговора.

Таня слегка порозовела и ничего не ответила.

— Меня чуть ли не током бьет, когда я к тебе прикасаюсь,  — с запинкой признался мальчик.

— Ага, прямо трясет всего, когда к моей ноге прижимаешься,  — Таня постаралась перевести разговор в более легкомысленную тональность.

— Совершенно верно. Трясет в полном смысле этого слова,  — Витька не принял легкого тона.  — Со мной никогда такого не было. Я всегда относился к тебе и к девочкам вообще в общем-то неплохо. Но сегодня... Я даже не знаю, как все это толком объяснить...

— А тут по-моему и не надо пока искать никаких объяснений,  — уже серьезно сказала девочка.  — Просто все мы становимся более взрослыми со всеми связанными с этим последствиями.

— Ты мне тоже очень нравишься. Еще с прошлого года,  — продолжила Таня.  — Но тогда ты на меня почти не обращал никакого внимания. И я на тебя обижалась, что ты такой бесчувственный чурбан. Думала, что за лето ты совсем вылетишь у меня из головы. А потом мы встретились, когда учебники получали и я поняла, что все не так просто. И сегодня я сама пошла на первый шаг. Хотя и отчаянно трусила. Если что-нибудь пошло не так, то я бы свела все к чистой случайности и завтра уже сидела вместе с Иркой за одной партой.

— Ну, не такой уж я и чурбан,  — сконфуженно пробормотал Витька.  — Хотя нет. Я с 

тобой полностью согласен. Я — чурбан. Мы с тобой сидели вместе целый год и ты мне нравилась. Но я воспринимал тебя в своей жизни, как... как солнышко, от которого тепло, но никакого тепла солнышку отдавать назад не надо.

— Нет, такому солнышку, как я, тепла надо очень много. Я нуждаюсь в поддержке и вообще большая трусиха. С Иркой я могу обсуждать множество тем, но не все. Родители у меня тоже очень хорошие, но с ними я не готова быть открытой книгой на все сто процентов.

— А со мной как?

— Еще не знаю. Ты только не обижайся. Поживем — увидим. Не будем торопить события. А сейчас я очень рада, что мы с тобой объяснились и я надеюсь, что у нас все будет хорошо. Ты со мной согласен?

— Думаю, что согласен,  — ответил Витька после недолгих размышлений.  — Действительно, поживем — увидим. Но мне хочется надеяться на самое лучшее.

— Вот и давай надеяться. И делать все, чтобы так и было,  — заключила Таня.  — А мы уже пришли к моему дому.

— Какая жалость! Я бы еще с тобой погулял,  — огорчился Витька.

— Еще погуляем,  — засмеялась Таня.  — Завтра тоже в школе встретимся. Давай мой портфель и будем прощаться.

— А поцеловать!?  — попробовал пошутить Витька.  — А то портфель ведь тяжелый.

— Ну, давай я тебя в щечку поцелую, как раньше.

— А не в щечку можно?

Таня помедлила с ответом.

— Можно и не в щечку. Но не на улице же. Пошли тогда ко мне домой. Там и поцелуемся, если ты этого так хочешь.

Витька ошеломленно замолчал. Таня же повернулась, как будто нисколько не сомневалась, что мальчик последует за ней. И она была полностью права: Витька вместе с ее портфелем побрел за ней, как телок на привязи.

Они зашли в прихожую. Таня зажгла свет, забрала свой портфель и поставила его на тумбочку, стоящую в прихожей. Затем она повернулась к мальчику и замерла в ожидании.

— Ну, что?  — спросила она через несколько секунд молчания.  — Ты целоваться-то умеешь или будем учиться?

— Теоретически умею,  — пробормотал Витька.  — По крайней мере в фильмах видел, как целуются.

— Ну, тогда я спокойна,  — засмеялась Таня.  — Значит, теоретически ты подкован. Можем сразу перейти к практике. Если ты еще не передумал конечно...

— Я не передумал,  — отчаянно труся, постарался убедить ее Витька.

Он сделал шаг к Тане и теперь стоял вплотную к девочке. Она медленно подняла свои руки, обвила ими шею мальчика, приподнявшись на носочки. Затем приблизила свое лицо вплотную к лицу Витьки. Теперь он видел ее огромные глаза, которые, как ему казалось, излучали какое-то неземное сияние. Он почувствовал что к его губам прижались мягкие и даже сладкие губы девочки. Трудно описать этот их первый взрослый поцелуй. Витька чувствовал себя, что он как бы летает в воздухе, его сердце стучало как молот, звук которого, наверное, был слышен в радиусе нескольких километров. Его руки крепко и нежно обнимали девочку за талию. Никто не может 

сказать, сколько длился этот их первый поцелуй. Может быть несколько секунд, а может быть и несколько минут. Да это и не важно. Важно только то, что для Тани и для Виктора это был тот рубеж, который кардинально разделил их жизнь на две части: до и после.

— А ты, оказывается, неплохо целуешься. По крайней мере я впечатлена,  — нарушила молчание девочка.  — Где это ты так натренировался?

— Ты не поверишь, но это впервые для меня. А ты где так научилась, если не секрет?

— Не секрет. Мы с Иркой вместе учились целоваться,  — немного застенчиво произнесла Таня.  — А с мальчиком, то ты у меня первый. Если поверишь, конечно. Но это правда.

— Я верю,  — торопливо сказал Витька.  — Не хочу тебя ревновать. Хотя, думаю, что без ревности обойтись трудно.

— Ревность — это продукт недоверия. Если доверяещь, то и ревности никакой не будет. Так в умных книгах пишут. Но давай расставаться. Я тебя не гоню, но мне надо побыть одной и все обдумать. А то что-то все у нас развивается с умопомрачительной скоростью. Такими темпами мы с тобой неизвестно где можем оказаться.

Витька почувствовал тяжесть внизу живота. Он молча согласился, что Таня права.

— Ну, я пошел тогда?

— Иди. Впрочем, стой,  — Таня подошла к нему, обняла и прижалась всем телом. Потом быстро поцеловала его в щеку, погладила по этой же щеке.  — Теперь уже иди. До завтра.

— До завтра,  — эхом откликнулся Витя. Он сам открыл дверь и вышел.  — Я завтра утром буду тебя ждать на углу возле твоего дома. Если ты не против конечно.

— Я не против. Постараюсь, чтобы ты недолго меня ждал.

И она закрыла дверь. Витька вышел на улицу и побрел домой. Он до сих пор был ошеломлен всем, что произошло в этот первый школьный день.

•  •  •

Витька был влюблен. Более того, он всем своим естеством был уверен, что Таня любила его ничуть не меньше. Эта его убежденность была не ВЕРОЙ в это, а совершенно очевидным ЗНАНИЕМ, не подлежащим никакому сомнению. И этот очевидный факт наполнял жизнь наших влюбленных неописуемой полнотой жизни и эмоций. Кроме этого появился и ряд проблем. Самая легкая проблема состояла в том, что пришлось полностью изменить свои взаимоотношения с друзьями и подружками. Таня столкнулась с ревностью и обидой ближайших подруг. Наиболее болезненно это переносила Ирка. Витьке тоже пришлось несладко со своими ближайшими друзьями. У него было даже несколько довольно жестких столкновения с ними. После ряда легких телесных травм несколько друзей перестали для него быть таковыми. Но таких было очень немного. Остальным пришлось смириться с очевидным и принять происходящее, как данность. Но так или иначе, все было не так просто.

Вторая проблема состояла в том, что взаимоотношениями Тани и Виктора всерьез озаботился педагогический коллектив. По тем временам это было событием глобального масштаба. К счастью ключевые фигуры педагогов оказались в состоянии, если не полностью понять, что происходит, то хотя бы принять все 

к сведению и перестать пытаться воздействовать на малолеток самыми деструктивными методами. Были достаточно горячие и не очень умные люди, предлагающие отправить ребят в колонии для малолеток или убедить родителей разлучить Виктора и Таню по разным школам и даже разным городам.

Третий ряд проблем к счастью оказался не столько проблемами, а основной поддержкой наших героев. Я имею в виду родителей и более широкий круг близких родственников. Не сразу, но достаточно быстро родители поняли, что кардинальное их вмешательство в жизнь собственных детей скорее всего приведет к трагедии, результаты которой будут самыми печальными. Для понимания этой трагедии Шекспир вам в помощь, господа. Читайте и проникайтесь. Поэтому родители нашли в себе достаточно сил и мужества встать на защиту своих детей, что и позволяет в конечном счете и мне продолжить своё повествование. Поэтому мне сейчас хочется от всей души выразить признательность тем близким людям, которые встали на защиту счастья своих детей. И отметить также, что у них хватило сил и влияния, чтобы остановить все деструктивные процессы, могущие привести к самым печальным последствиям. Хотя я и никто другой даже и предположить не мог, каковой будет эта помощь.

Вот вроде я вам и описал вкратце те события, которые, положа руку на сердце, мне совсем не хотелось бы описывать. Вся эта катавасия началась, конечно, не сразу, а примерно через восемь месяцев после поворотного первого дня сентября. А продолжалась она ещё практически целый год. И крови было пролито, и выпито весьма немало. В фигуральном, естественно, смысле.

Но вернемся к нашим героям. В конце концов именно они здесь герои, а не все остальные, без всякого сомнения, тоже весьма достойные и интересные люди. Некоторые, правда, играющие весьма отрицательную роль. Ну, и черт с ними. Кроме того, я очень боюсь, чтобы не скатиться в своем описании, черт его знает, во что. Так что не обессудьте, если меня занесет в совершенно странные повороты и виражи. Как говорится "не стреляйте в пианиста, он старается, как может". Кроме того прошу учесть, что ни Таня, ни Виктор не являлись и не являются принцессами или принцами, которые питаюся солнечным светом, а какают исключительно бабочками. В их дальнейшей жизни было многое из того, что происходит и с обычными людьми. Если я посчитаю это важным и достойным, то я, вне всякого сомнения, опишу это в своем скромном повествования, не особо заботясь о том, что вызову на свою грешную голову град упреков и обвинений. Ну, вроде с реверансами закончено. Надеюсь, что закончено.

•  •  •

Итак мы оставили наших героев в тот день, когда и произошел глобальный перелом их жизни, оказавший огромное влияние на все происшедшее в дальнейшем. Начну с того момента, когда находящийса во вполне понятном состоянии полного обалдения Витька пришел домой. Его мать Евгения Викторовна готовила еду на кухне и стала задавать сыну вполне обычные вопросы о том, как прошел его первый учебный день в 

этом году, как прошла встреча с одноклассниками, друзьями и преподавателями. Виктор отвечал достаточно односложными предложениями, которые можно выразить одной фразой "все нормально". Мать заинтересовалась странным поведением сына и стала осторожно выяснять подробности, думая найти в них причину. Как ни старался Витя замаскировать причины своей некоторой неадекватности, но чисто по-женски, то есть интуитивно, мама быстро вышла на странный и пока необъяснимый факт, что, во-первых, Витя опять сидит за одной партой с той же самой девочкой, что и в прошлом году. А во-вторых, если эту девочку Витька раньше весь год именовал "Танькой" или "этой Танькой", то сейчас называет только "Таней" в сопровождении какой-то загадочной интонации, значение которой мать пока не понимала, но почувствовала, что ключ проблемы если не в этой девочке, то где-то очень близко. И она нисколько в этом не ошиблась, как вы уже знаете.

"Похоже, сынок влюбился. Рановато вроде еще",  — вздохнула мысленно Евгения Викторовна.  — "Хотя это обычное дело, когда родители поздно понимают, что дети становятся взрослыми". И она сказала сыну переодеться, умыться и садиться обедать.

Через некоторое время Виктор сидел за столом и с аппетитом уплетал свой обед. Евгения Викторовна присела на стул напротив сына, размышляя над тем, как начать разговор с ним. В конце концов она решила не торопить события и задала вполне нейтральный вопрос.

— Вкусный сегодня обед?

Виктор, казалось, вынырнул из состояния внутренней сосредоточенности и ответил, что обед просто великолепен, а он сам голоден, как волк.

— Очень рада, что тебе нравится. Если захочешь добавки — только скажи. Я сегодня приготовила достаточно. Всем хватит.

Сын кивнул в знак понимания и продолжил есть.

— Что думаешь делать после обеда? Пойдешь погулять с друзьями на улицу?

— Нет. Хочу почитать кое-какие книги, которые я обнаружил в нашем шкафу. Уроков никаких делать не надо. Задали только повторить то, что мы проходили в прошлом учебном году. А я и так все прекрасно помню.

— Что за книги ты нашел?  — поинтересовалась мать.

— Одна книга про электронику из серии "Эврика". Я её немного полистал и решил, что там изложено все довольно понятно и просто. Кроме того, я всегда могу спросить отца, если что-то будет непонятным для меня.

— Верно, сына. Отец с удовольствием поможет тебе. Он же всё-таки инженер по радиоэлектронике. А ещё какие книги у тебя на примете? Сказки или фантастика?

— Мама, я уже вышел из возраста любителей сказок,  — Виктор с упреком посмотрел на мать.  — Фантастику читать ещё куда ни шло. По крайней мере хорошая фантастика развивает воображение. Особенно, когда она про освоение космоса.

— Полностью с тобой согласна. А классическая литература тебя не интересует?

— Вообще-то интересует. А то недавно зашел разговор на тему классики. Я себя чувствовал полным ослом, так как не читал ничего из того, что обсуждалось.

— А кто это у вас оказался таким начитанным?

— Ирка. То есть Ира Сланцева. Она вообще очень много прочитала книг, про которые я даже понятия не 

имею. Досадно, но надо восполнять пробел.

— Я помню эту девочку. Она, если не ошибаюсь, давно уже увлекается литературой?

— Ну да. Наша преподавательница по русскому от нее в полном восторге. Все сочинения у нее только на пять или пять с плюсом. Я из себя могу выдавить обычно не более страницы с небольшим, а она запросто может исписать больше, чем полтетради. Самое удивительное, что читать написанное ею тоже довольно увлекательно.

— И с кем же она говорила на литературную тему? Ты же сам сказал, что тебе трудно поддерживать такой разговор?

— С Таней. Они же подружки не разлей водой.

— Это Таня, с которой вы вместе сидите за одной партой?

Виктор кивнул в знак подтверждения и слегка зарумянился, что не осталось незамеченным Евгенией Викторовной.

— Выходит, Таня тоже любит читать?

Виктор опять кивнул.

— Ну, тогда ты тоже должен не отставать от девочек. Начни с книжек, которые вы обсуждали. Поначалу их чтение покажется нелегким, но я думаю, что в дальнейшем тебе понравится. И ты сможешь поддерживать любой разговор на тему прочитанного.

— Надеюсь, что так и будет. Спасибо, мама, за обед. Я пойду уже к себе,  — полувопросительно-полуутвердительно произнес Виктор и ушел в свою комнату.

"Взрослеет сын",  — подумала со вздохом Евгения Викторовна и вернулась к своим кухонным делам.

•  •  •

— Садись на место, Иванова,  — глаза математички Дины Романовны сердито блеснули за очками.  — Я совершенно недовольна тем, что ты забыла все, что мы проходили в прошлом году. Не буду ставить тебе плохую оценку сегодня, но очень надеюсь, что в следующий раз ты не огорчишь меня своим ответом.

Таня опустила голову и вернулась на своё место. Виктор видел, что её глаза были наполнены слезами и она была готова расплакаться.

— Не расстраивайся, Тань!  — тихонько шепнул он своей соседке, накрыв её руку своей ладонью.  — Мы все исправим и я тебе в этом помогу.

Как бы тихо не говорил Витька, но Дина Романовна услышала его.

— Правильно, Волков. Надо помогать друг другу. А ты, Татьяна, прекрати лить слезы и просто удели больше времени для повторения пройденного материала,  — резюмировала Дина Романовна и вызвала для ответа следующего ученика.

— Все будет в порядке. Вот увидишь,  — Витька продолжал убежать Татьяну.  — Честное слово, я съем свой галстук, если ты в следующий раз получишь меньше пятерки.

Витька был уверен в том, в чем он старался убедить девочку. Математика и вообще точные науки он любил. Не то что, скажем, какую-нибудь ботанику.

Таня благодарно посмотрела на своего соседа. В её глазах ещё не исчезли слезы, но пропала угроза, что она совсем расплачется.

Она была весьма неглупой девочкой, но, я думаю, в жизни любого человека бывают ситуации подобного рода. И ничего в этом страшного нет, так как всегда и почти все можно исправить. Особенно в учебе.

Между тем урок подошел к концу. Он был последним сегодня. Ученики собирали свои вещи и покидали класс. Виктор уже успел все убрать в свою сумку и только ожидал, когда 

Таня закончит свои сборы. К ним подошла Ира.

— Копушка, тебя ещё долго ждать?  — она стала торопить свою подружку и хихикнула.  — Твой кавалер тебя уже заждался. Ну, и я тоже.

Тут она заметила расстроенное лицо Тани и сбавила обороты.

— Да не расстраивайся ты так! Подучишь немного и в следующий раз все будет тип-топ. Вот увидишь!

— Я сама виновата. Просто у нас в музыкалке готовится концерт и я вчера вечером все время занималась музыкой и не повторила того, что было задано на сегодня.

— Ничего страшного. Все уладится. Ведь я тебе это обещал,  — очень уверенно сказал Виктор.  — Вот при Иришке повторю, что если в следующий раз не получишь пятерку за ответ, то сжую свой галстук.

Таня наконец рассмеялась, а Ира с уважением посмотрела на мальчика.

— Жевать будешь, запивая или на сухую?  — не преминула все же подколоть его Танина подружка.

— Ничего мне жевать не придется,  — твердо сказал Виктор.  — Таня получит за ответ пятерку и точка.

•  •  •

Когда наши герои подошли к дому Тани, Виктор предложил повторить математику прямо сейчас.

— Зачем откладывать дело в долгий ящик? Займемся сегодня и завтра тоже. Ведь математика опять будет послезавтра,  — и заметив, что Таня задумалась, добавил.  — В конце концов мне жевать свой галстук совсем не хочется.

Убежденная таким аргументом Таня согласилась. Ребята прошли в комнату Тани.

— Только давай сначала поедим. Ведь говорят, что пустое брюхо к ученью глухо,  — предложила девочка.

— Ну, давай. А ты умеешь готовить?

— Конечно умею. Но готовить ничего не надо. В холодильнике есть все необходимое. Надо только разогреть.

Они прошли на кухню. Таня решительно отказалась от помощи, предложенной Виктором, и, одев передник, стала разогревать суп и голубцы, извлеченные из холодильника.

Виктор с удовольствием наблюдал за Таней.

— Вижу, что ты не дашь умереть от голода,  — заметил он.  — Это все твоя мама готовила?

— Да, она готовила,  — кивнула утвердительно девочка.  — Но я ей помогала. Я и сама многое могу приготовить. Меня мама научила.

— Ну, у меня просто не остается иного выхода, кроме как жениться на тебе!  — пошутил Виктор.

— То есть ты подтверждаешь истину, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?  — вернула шутку Таня.  — Хватит разговаривать. Бери ложку, хлеб и давай есть.

Они вскоре закончили свой обед. Виктор предложил, что он вымоет посуду. Таня возразила ему, говоря, что он гость, а хозяйка она. Наконец они сошлись на том, чтобы Таня мыла посуду, а Виктор вытирал её кухонным полотенцем насухо. Это не заняло много времени и вскоре ребята уже приступили к занятиям в Таниной комнате.

Виктор очень серьезно подошел к своим обязанностям. Сначала он напомнил Тане все необходимые формулы и девочка под его чутким руководством решила довольно много примеров, специально подобранных для этой цели из задачника.

— Вот видишь, как все замечательно получается. Ты все и так знала. Просто, видимо от волнения, в нужный момент не смогла вспомнить,  — удовлетворенно заметил Виктор.

— Нет, не только это. Просто ты замечательно все 

объясняешь и все укладывается по полочкам само собой,  — ответила Таня.  — Ты полностью заслужил награду.

Она нежиданно села Виктору на колени, обвила его шею своими руками и подарила ему страстный поцелуй. Виктор тоже обнял её в ответ и охотно ответил на волнительный поцелуй. При этом его правая ладонь практически накрыла левую грудь девочки. Виктор быстро осознал этот приятный факт, но не стал убирать руку с небольшой, но тем не менее прелестной Таниной грудки. Девочка тоже как бы не заметила этого или сделала вид, что не замечает. Таня успела снять школьную форму и переодеться в легкий домашний сарафанчик. К удовольствию Виктора оказалось, что она сняла и бюстгальтер тоже. Мальчик осторожно гладил и легонько сжимал девичью грудь, ощущая под руками тепло и мягкую нежность. Не прерывая поцелуя, Таня одной рукой расстегнула верхнюю пуговку сарафана. Затем она взяла блаженствующую руку мальчика и положила её уже на свою уже обнаженную грудь. Виктор чуть не задохнулся от блаженства и счастья. Его рука путешествовала без всяких препятствий по прелестному полушарию, прикасаясь к уже совсем твердому соску. Таня положила и другую руку Виктора на свою другую грудь. От этого сердце Виктора забилось, как сумасшедшее. Он держал в руках обе обнаженные грудки девочки и умирал от восторга. И Таня сама явно получала от этого удовольствие.

Так продолжалось довольно долгое время. Девочка расстегнула ещё несколько пуговичек и, сбросив сарафан до пояса, позволила Виктору ласкать своё юное тело до талии, впрочем, не позволяя ему опускаться ниже. Виктор ласкал свою подружку легкими прикосновениями рук и нежными поцелуями. Сама она сидела у него на коленях, прикрыв глаза, и только румянец на щеках и шее говорил о том, что она наслаждается нежными ласками её тела. А когда Виктор стал ласкать её розовые соски, то дыхание девочки стало чуть прерывистым и она стала тихонько постанывать. Мальчик улетал в небеса, впервые лаская девичье тело.

Внезапно девочка открыла глаза и прислушалась к чему-то.

— Кажется мама пришла,  — прошептала она. Виктор в панике чуть не взлетел со стула, на котором сидел.

— Не паникуй,  — сказала Таня, видя испуг мальчика.  — Мои родители никогда не войдут в мою комнату без моего разрешения.

Она встала и стала приводить себя в порядок. Виктор, видя, что Таня совершенно спокойна, тоже успокоился и даже постарался привести в порядок свои волосы, взлохмаченные руками Тани.

— Таня, ты дома?  — раздался стук в дверь. Таня уже сидела на своем стуле и вертела в руках ручку, делая вид, что только что оторвалась от занятий.

— Да, мама! Заходи, пожалуйста. Я здесь,  — спокойным тоном сказала девочка.

— О! Ты не одна?  — произнесла мать Тани, войдя в комнату и заметив Виктора.  — Здравствуйте молодой человек!

— Здравствуйте!  — пролепетал мальчик.

— Мама, познакомься. Это Виктор, мой одноклассник. Мы с ним занимались математикой.  — представила Таня мальчика матери.  — А это моя мама, Клара Анатольевна.

— Очень приятно,  — Виктор вскочил и даже старомодно шаркнул ногой.

— Мне тоже 

очень приятно,  — улыбнулась Клара Анатольевна.  — Таня, надеюсь, что ты не оставила гостя голодным?

— Ма-ама!  — девочка с упреком посмотрела на мать.

— Ну, извини. Спросила больше для порядка,  — Клара Анатольевна поспешила исправить свои слова.  — Кстати я купила свежие пирожные. Если хотите, то можем выпить чаю. Или вы предпочитаете, чтобы я принесла чай и пирожные для вас сюда?

Таня взглянула на Виктора и ответила.

— Пожалуй, будем пить чай все вместе на кухне.

— Ну, тогда минут через 15 все будет готово. Я вас позову,  — с этими словами Танина мать вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Таня опять села на колени Виктору.

— Ну, что испугался?  — чуть насмешливо спросила она.

— Есть немного,  — признался мальчик.  — Мне кажется, что она все поняла.

— Может быть. Но она не станет меня засыпать вопросами. Если я захочу, то сама могу ей все рассказать.

— А ты можешь захотеть рассказывать?!  — ужаснулся Виктор.

— А что в этом необычного?  — удивленно спросила в ответ Таня.  — Мы давно с мамой говорим на многие взрослые темы. Иногда в наши разговоры и папа включается. И вообще мама — это моя старшая подружка, с которой можно говорить обо всем.

Виктор не нашелся, что на это возразить.

— Я надеюсь, ты теперь не думаешь обо мне плохо после того, что я позволила делать с собой?  — внезапно спросила Таня, скромно потупившись.

Мальчик стал горячо уверять её, что это не так, что он без ума от нее, любит и обожает и никому не даст в обиду.

— Я очень рада, если так.  — успокоенно сказала девочка.  — Кстати мне понравилось, что ты такой нежный и чуткий. Только не думай, что я какая-то хрустальная статуэтка, готовая разлететься на куски от малейшего прикосновения. Я сразу же дам тебе понять, если мне что-то не нравится в данный момент. Будь немного смелее. Не заставляй меня всегда проявлять инициативу. Проявляй её тоже.

Виктор немедленно стал гладить её коленки.

— Вот так очень даже неплохо!  — удовлетворенно засмеялась Татьяна.

— Нет, так далеко лезть мне под подол не надо,  — остановила девочка зарвавшегося кавалера через некоторое время.  — К этому я совсем ещё не готова.

Виктор послушно вернулся к коленкам. В это время послышался голос Клары Анатольевны, приглашающей ребят к чаю.

Чаепитие со свежими пирожными прошло великолепно. Сначала мальчик немного робел и стеснялся Клары Анатольевны. Но женщина вела себя так, что вскоре Виктор стал чувствовать себя гораздо менее робким, смеялся и охотно принимал участия в разговоре.

Но всему всегда приходит конец. Виктор встал, поблагодарил за гостеприимство и стал прощаться.

— Это тебе спасибо, за твою поддержку и помощь в математике,  — сказала Таня и неожиданно поцеловала Виктора прямо в присутствии матери. Правда поцелуй был только в шеку. Но тем не менее это был поцелуй. Виктор оторопело покосился на Клару Анатольевну. Та улыбалась.

— Мне кажется, что я тоже заслужила поцелуй от Виктора за чай с пирожными,  — со смехом сказала женщина.

Витя на секунду остолбенел, затем подошел к Кларе Анатольевне и 

поцеловал ей руку.

— Весьма находчив!  — улыбнулась та и расцеловала его в обе щеки.  — Приходи к нам почаще. Мы будем рады.

•  •  •

Домой Виктор летел, как на крыльях. Мать, правда, встретила его упреками за долгое отсутствие. Мальчик, как мог, объяснил ей ситуацию и пообещал ей, что в дальнейшем будет предупреждать о подобных случаях. Евгения Викторовна понемногу упокоилась. Она даже похвалила Таню за то, что та накормила её сынулечку, не дав ему умереть от голода.

Ночью ему все время снилась Таня. Его любимая Таня.

•  •  •

Прошло несколько месяцев. Все ребята в классе уже привыкли, что Таня и Виктор всегда вместе. Только изредка некоторые учителя, особенно предпенсионного возраста, мрачно предрекали всякие страсти относительно нашей парочки вроде ранней беременности и прочего разврата, который неизбежно охватит сначала класс, где учились наши герои, а потом и всю школу.

— Вы представьте себе, что скажут об этом в гороно?!  — трагическими голосами вопрошали эти кликуши.

В ответ Александр Григорьевич — молодой преподаватель физики, а также человек с большим чувством юмора заявил:

— Да-да! Ведь так они и курить начнут!  — и обвел безумным взглядом всех в учительской. Молодежь из учителей не сдержалась и рассмеялась.

— Вам все шуточки, Александр Григорьевич, шутить. Как бы нам всем слезами не умыться,  — недовольно проворчала завуч Ольга Александровна, которая была вожаком партии "как бы чего не вышло!". Ей оставалось всего пару лет до пенсии и она тряслась, что её снимут с её должности из-за "этих Ромео и Джульетты".

— Но ведь на самом деле, милая Ольга Александровна, наша парочка и есть в возрасте шекспировских героев!  — физик не сдавался и пошел в наступление.  — Да хотя бы себя вспомните, когда вы были в том же возрасте!

— Я прекрасно все помню,  — защищалась завуч.  — У меня не было времени на всякие глупости. Я была занята учебой и комсомольской работой.

— А вот очень даже жаль,  — продолжал наступать Александр Григорьевич.  — Что вы со своей комсомольской работой может быть пропустили мимо себя свою первую, самую трогательную любовь. Я же видел вашу фотографию в юности. Вы там выглядите прелестной барышней.

— Ну, вы скажете такое!  — ответила Ольга Александровна, но все же на мгновение задумалась.  — В любом случае я оставляю за собой право беспокоиться о возможных нежелательных последствиях.

Между тем пессимисты были не так уж далеки от истины. Я далек от того, чтобы обсуждать или осуждать проявления сексуальности наших подростков, но должен сказать, что все развивалось стремительно в их отношениях. Ещё совсем недавно максимум, что они позволяли себе — это поцелуи и ласки очаровательных грудок Тани. А в школе они вовсе вели себя совсем паиньками, позволяя себе только недолгие прикосновения друг к другу. Правда, шальной Витька время от времени терял голову от страсти и, когда никто не мог их увидеть, клал свою горячую ладонь на бедро Тани. Она в панике старалась незаметно оглядеться, чтобы увериться, что никто ничего не замечает. Но потом стала просто прикрывать нахальную лапу 

Виктора подолом школьного платья. Особенно часто это происходило в полутьме, когда, закрыв шторы в классе, им показывали какой-нибудь учебный фильм. Но когда они ходили в кино ей приходилось сдерживать руки юноши, неудержимо стремяшиеся под подол платья подружки.

Таню, правда, очень беспокоило, что Витька решит, что она такая девочка, которая позволяет мальчикам делать с собой все, что они пожелают. И она решила серьезно с ним поговорить в самое ближайшее время.

Ближайшие время наступило, когда они возвращались домой. Иришка уже пошла к своему дому, а наши герои приближались к Таниному.

Девочка так и не знала, с чего начать трудный разговор, и была поэтому в мрачном настроении.

— Тань, что случилось?  — Виктор чутко ощущал настроение подружки и решил выяснить причину.

— Ты меня совсем не любишь!  — девочка нашла самую оригинальную мысль в своем арсенале для начала важного разговора. У нее даже увлажнились глаза. Ещё немного и она заплачет.

— Тебя кто-то обидел?  — забеспокоился Виктор.  — Или я что-то натворил? Говори. Не молчи, пожалуйста!

— Мне кажется, что ты ко мне плохо относишься,  — всхлипнула девочка.

— Да ты что?!  — изумился Витька.  — Да я... да за тебя! Да я за тебя все, что угодно, готов сделать!

— Готов-готов!  — передразнила его Таня.  — Ты меня всегда трогаешь... И я боюсь...

И она замолчала не в силах продолжать.

— Ты обиделась, что я прикасаюсь к тебе,  — начал вслух соображать наш герой.  — И что кто-то может нас заметить?

— И это тоже,  — согласилась Таня.  — Но больше всего меня пугает, что ты решишь, что я шлю... шлюшка, если позволяю тебе делать со мной все, что тебе угодно.

И она действительно расплакалась. Хорошо, что они были уже в саду, который рос вокруг Таниного дома и скрывал нашу парочку от любопытных глаз.

Девочка плакала очень тихо и очень горько. У Витьки начало разрываться сердце от горя. Он инстинктивно понял, что подружка очень расстроена из-за него. Но он плохо понимал, что он сделал не так. По его мнению все развивалось в самом правильном направлении: поцелуи, обнимашки и так далее, и тому подобное.

"Стоп, стоп!" — остановил он сам себя мысленно.  — "Но ведь её это обижает. Значит, я должен прекратить делать то, что её обижает".

— Прости меня Танюша!  — сказал он голосом полным раскаяния.  — Я балбес и думал только о себе. И совсем не задумывался о том, что ты чувствуешь и чего опасаешься.

Таня продолжала беззвучно плакать. Витька взял её руку и прижал к своим губам.

— Ну, прости, пожалуйста!  — умоляюще произнес он.  — Я клянусь, что больше не притронусь к тебе без твоего разрешения.

— Пра-авда?  — посмотрела на него Таня глазами, полными слез.

У Витьки опять защемило сердце от острой жалости и сочувствия. Он обнял Таню и прижал её к груди.

— Пусть меня гром ударит, если я опять тебя обижу!  — убежденно заверил Виктор девушку.  — Ни за что больше тебя трогать не буду. Пусть у меня руки отсохнут, если...

Таня опять начала плакать.

— Что я опять сделал не 

так?  — недоуменно и испуганно спрашивал он, гладя подружку по плечам и спине.

— Я не хочу, чтобы ты меня совсем не трогал,  — всхлипывала Таня.  — Хочу, чтобы трогал, но сначала спроси меня, можно ли меня трогать. И если я скажу, что можно, то трогай.

Девочка замолчала, сообразив, что сказала как-то несуразно. Но Витька все прекрасно понял.

— Я все понял!  — воскликнул он.  — Теперь буду тебя всегда спрашивать или ты мне сама скажи, что... Ну в общем сама знаешь, что я имею в виду.

И он наклонился к заплаканному лицу девочки, желая её поцеловать. Но спохватился и нерешительно поинтересовался:

— А сейчас можно тебя поцеловать? Ну, чтобы ты больше не плакала?

— Глупый!  — улыбнулась сквозь слезы Татьяна.  — Ты сам должен чувствовать, когда можно, а когда нельзя.

— Нет уж, дудки!  — решительно отмел юноша эту идею.  — Лучше я буду выглядеть дураком, но спрошу и получу точный ответ, чем не спрошу и ты опять будешь плакать.

— Глупый,  — опять повторила девочка.  — Конечно ты можешь меня поцеловать.

Она обвила руками его шею, привстала на цыпочки и подставила свои нежные в своей юности губки. Виктор не замедлил слиться с ней в сладком поцелуе. Кто из вас, мои любезные читатели, помнит восхитительную прелесть и свежесть первых поцелуев юности? Я до сих пор помню своё состояние при этом, когда кружится голова, сердце стучит в груди, как барабан, а у меня в объятиях находится самая лучшая, самая желанная девочка в мире.

За спиной кто-то осторожно покашлял. Витька стремительно обернулся, стараясь закрыть Таню от любых угроз и опасностей. Перед ним в нескольких метрах стояла Клара Анатольевна, придерживающая рукой открытую калитку.

— Спокойно, дети! Это я,  — женщина успокаивающе подняла руку. Затем закрыла калитку и добавила.  — Идемте лучше в квартиру.

Проходя мимо дочери, она заметила заплаканное лицо дочери, но ничего не сказала, открыла ключом входную дверь, пропустила вперед ребят. Затем зашла сама и прикрыла дверь.

— Давайте мойте руки и я накормлю вас обедом,  — велела она и добавила.  — А некоторым надо ещё и лицо хорошенько умыть.

Таня сконфузилась. Клара Анатольевна скинула свои туфли, одела домашние тапочки и пошла на кухню. Таня, а за ней Виктор прошли в её комнату. Девочка бросилась к зеркалу, пригляделась и ахнула:

— Боже! Какая красота! Глаза распухли, нос красный!  — казалось она опять собирается расплакаться.

— А что ты хочешь?  — рассудительно произнес Витька.  — Лучше сделай то, что сказала твоя мама. Иди и хорошенько умой личико. Вот и все.

— Иди ты первый мыть руки. А я пока переоденусь и тоже пойду умываться.

Они так и сделали. Вскоре все они вместе с Кларой Анатольевной обедали за большим кухонным столом и разговаривали о разных пустяках. Только когда они стали пить чай с печеньем Танина мама спросила:

— Вы мне скажете из-за чего у вас сегодня были слезы в три ручья?  — она помолчала и добавила чуть дрогнувшим голосом.  — Надеюсь, что ты, Таня, не беременна?

Витька никогда не видел, чтобы человек так 

стремительно залился румянцем, как это произошло с Таней. Но и сам он, наверное, выглядел немногим лучше. Таня закашлялась и юноша решил сам ответить:

— Ну, что вы, Клара Анатольевна! Таня плакала по моей вине. Я повел себя бестактно. Я просто был полным дураком, что обидел её.

— Мне нравится, что ты берешь на себя ответственность за вас обоих,  — Клара Анатольевна одобрительно.  — И защищаешь мою дочку. Плохо только, что вы целуетесь у всех на глазах на улице.

— Мы больше не будем,  — Витька виновато склонил голову.

— Больше не будете целоваться?!  — развеселилась Клара Анатольевна.  — Так я вам и поверила!

— Ну, ма-ам!  — умоляюще пискнула Татьяна. Она уже успела прийти в себя — Прекрати над нами издеваться.

— А я вовсе не издеваюсь,  — возразила Клара Анатольевна.  — Вон у тебя есть своя комната. Там себе и целуйтесь, сколько влезет.

Ее речь опять заставила Татьяну залиться румянцем.

Закончив обед и поблагодарив хозяйку, наша парочка вернулась в Танину комнату. Виктор присел на стул возле письменного стола, а Татьяна осматривала своё лицо в зеркале.

— Нос все ещё красный,  — резюмировала она свои наблюдения. Затем повернулась и накинулась на Виктора.  — Ну, что ты сидишь? Тебе же мама русским языком сказала идти сюда и целовать меня!

— Слушаю и повинуюсь, моя королева!  — радостно ответил юноша. Он поймал Таню за руку, усадил её себе на колени и они принялись целоваться. Девушка опять милостиво позволила ласкать её груди не только руками, но губами и языком.

— Ты знаешь, это так приятно и... и немного стыдно,  — стесняясь, сказала она.  — Даже не спрашивай, почему мне стыдно. Все равно не скажу. Если хочешь, то давай я поласкаю точно так же твои соски. Хотя какие это соски в сравнении с моими. Просто бородавки какие-то.

Витька не стал ничего спрашивать, а просто расстегнул рубашку и позволил Тане исполнить обещанное.

— Ты знаешь, мне почему-то пить хочется, когда ты мне соски ласкаешь,  — задумчиво заметил он.

— А мне хочется, когда ты мне соски ласкаешь, чтобы ты ко мне в трусики забрался,  — выпалила Таня и покраснела.  — Ой, я такая глупая! Я вовсе не это хотела сказать.

— Тебе не надо волноваться,  — мягко сказал юноша.  — Я же пообещал, что не сделаю ничего, что может тебя обидеть.

— Я уже сама себя боюсь, что брякну что-нибудь, а потом сама же обижусь,  — призналась девушка.

— А я тебя переспрошу. Чтобы уже наверняка знать, чего ты хочешь. Вот сейчас переспрашиваю тебя: ты хочешь, чтобы я забрался тебе в трусики?  — юноша отчаянно трусил, задавая этот вопрос.

Таня спрятала лицо в ладони. Виктор целовал ей шею, так как он уже знал, что такие поцелуи особенно нравятся ей.

— Нет, я боюсь, чтобы ты забрался мне рукой в трусики. Но ты можешь потрогать меня между ножками через трусики,  — прошептала девушка, все ещё пряча лицо в ладонях.

Виктор медленно засунул руку под подол её домашнего халата и положил руку на её трусики. Таня вздрогнула.

— Что ты 

чувствуешь?  — почему-то хриплым шепотом спросил Витька.

— Пожалуйста, только не думай обо мне плохо,  — жалобно попросила Таня.  — Но мне приятно и волнительно, когда ты трогаешь меня ТАМ. А ты что сейчас чувствуешь?

— А я могу упасть в обморок от счастья, что ты позволила мне прикоснуться к твоему самому тайному местечку.

— У меня тоже кружится голова от твоих слов и прикосновений. Если хочешь...  — девушка от волнения замолкла, но затем продолжила.  — Если хочешь, то ты можешь забраться ко мне в трусики. Только будь осторожен и не сделай мне больно.

Витька не верил своим ушам. Ещё недавно он был напуган и расстроен слезами своей подружки, а сейчас она позволяет ему гораздо большее, чем он мог и мечтать. Он преодолел своё волнение и сначала посмотрел на Таню. Она сидела напряженная, как струна. Он обнял её и опять стал целовать. Постепенно девушка перестала напрягаться и обмякла в его объятиях. И тогда Витька позволил своей руке забраться в Танины трусы. Таня, похоже, перестала дышать. Он осторожно поглаживал живот девушки и медленно продвигался ниже. Вот его пальцы коснулись шелковистой шерстки Тани на лобке. Затем он почувствовал пальцами её щелочку. Девушка тихо ахнула, когда средний палец парня немного провалился в щелочку Тани. Вообще его немного удивило, что у девушки между ног так тепло и влажно.

— Не засовывай в меня свой палец глубже в этом месте,  — прошептала Таня.  — Мне будет больно.

— А что мне можно делать?  — хриплым голосом спросил Витька.  — Чтобы тебе было хорошо.

— Ты чувствуешь пальцем мою щелку?

— Да, чувствую. Такое приятное ощущение, когда мой палец лежит в ней!

— Теперь найди место, где у меня в щелке очень мокро, намочи свой пальчик и води его вверх до того места где моя щелка заканчивается. Сделай так несколько раз, чтобы смочить все там моими... выделениями; Тогда ты не натрешь до боли все у меня там.

Витька послушно все так и сделал.

— А теперь медленно веди подушечку пальца по моей щелке до тех пор, пока я не скажу тебе остановиться.

В результате наш исследователь прелестей Тани нашел у нее клитор и она научила его, как ласкать этот самый чувствительный орган всякой женщины. Он несколько раз доводил девочку, что она чуть не кричала от удовольствия, но она всякий раз судорожно мертвой хваткой вцеплялась в его руку и не давала довести себя до оргазма.

Через некоторое время Таня устала и попросила Виктора вынуть руку из своих трусов. Он послушно, хотя и неохотно, выполнил то, о чем она просит, и понюхал палец, который был полностью во влагалищной смазке девочки, чем опять вогнал её в краску.

— Ты испачкался,  — опять говорила Таня сердитым шепотом, чуть не плача от смущения.  — Ты должен пойти и вымыть руки.

— Зачем?  — удивленно спросил Виктор.  — Это такой чудесный запах сейчас на моем пальце.

И к ужасу девочки он засунул свой палец в рот и стал его облизывать.

— Ты 

ещё и вкусная!  — радостно сказал он.

— Ты ещё бы мне в попу палец засунул и сказал, что тебе вкусно потом его облизывать.

— А что? Неплохая идея! Давай попробуем?

Таня назвала его дураком и ударила по спине ладонью.

— Шутки шутками, но мне понравился твой сок ТАМ.

— Не говори ерунды!

— Никакая это не ерунда! Я бы хотел тебя там поцеловать. Можно?

— Нет!

— Ну, пожа-алуйста!

— Я сказала НЕТ и все тут!

— Ну один разочек только поцеловать!

— Я тебе русским языком говорю: НЕЛЬЗЯ! Я устала и сегодня хочу уже отдохнуть.

— Хорошо, а завтра дашь там себя поцеловать?

— Если будешь дальше канючить, то и завтра не дам.

— Понял и замолкаю. Давай тогда уроки сделаем, которые сегодня задали.

— Хорошо, но дай мне немного отдохнуть. Я немного полежу на постели, ладно?

— Конечно-конечно. А я пока посмотрю, что нам там задали.

Таня прилегла на свою постель, а Витька стал разбираться со своей сумкой. По-моему я уже упоминал, что наши герои-неразлучники проводили вместе довольно много времени. Но они старались, чтобы их школьная успеваемость не очень-то и страдала по этой причине. Поэтому они находили время, чтобы сделать заданное в тот же день домашнее задание вместе. Надо признаться, что подобную инициатива выдвинула рассудительная Татьяна, сказав, что нельзя только целоваться и ласкать друг друга, когда они вместе. Витька имел несколько другое мнение, но вынужден был согласиться с подружкой.

Так прошло где-то около часа. Юноша успел сделать большую часть работы, когда Таня поднялась и села на своей постели. Зевнув и хорошенько потянувшись, она сообщила:

— Ой, а я заснула. И так хорошо выспалась!

Витька с удовольствием смотрел, как её очаровательные грудки натянули ткань домашнего халатика.

Девушка подошла к зеркалу.

— Нос уже не красный,  — удовлетворенно констатировала она.  — Но глаза немного опухшие...

— Наверное, это последствия сна на этот раз,  — предположил Виктор.

— Думаешь?!  — Таня стала массировать себе веки.

— А я уже практически всю домашку сделал,  — сообщил юноша.  — Тебе осталось только переписать. Ну, я ещё по-быстрому расскажу тебе что почем, чтобы ты была полностью в курсе дел.

Девушка закончила свои священодействия у зеркала и хотела присесть на стул рядом с Виктором, но он перехватил её и вынудил сесть себе на колени. После этого стал показывать и рассказывать о сделанной части домашки.

— Разве я не молодец?!  — он влюбленно и преданно смотрел на подружку.  — И не заслужил поощрения?

— Вот тебе поощрение,  — Таня чмокнула его в нос.  — А теперь позволь мне передрать-то, что ты мне показал.

И она легко соскользнула с его колен. Витька был несколько разочарован, но постарался это не показывать.

•  •  •

— Ну, здравствуй, сын!  — этими словами встретила Витьку его мать.  — Уже и не чаяла тебя сегодня увидеть. Ну, как там у вас дела с твоей зазнобой?

— Никакая Таня не зазноба. Не говори, пожалуйста, так,  — недовольно заявил Виктор.  — Таня — моя девушка. И она... она мне очень нравится.

— Ну, прости меня сынок,  — Евгения Викторовна заметила недовольство сына и старалась 

исправить ситуацию.  — Я не подумала, что моя шутка тебя может задеть.

— Ладно проехали, мам!

— Кушать будешь.

— Нет, я сыт,  — отказался Витька и полуутвердительно-полувопросительно сказал — Я пойду к себе? Мне надо ещё собрать портфель к школе завтра. А уже довольно поздно.

Евгения Викторовна не возражала и отпустила сына. Хотя ей хотелось с ним немного поговорить, чтобы получше знать ситуацию. Она всем сердцем понимала, что происходит между её сыном и Таней и желала им самого наилучшего. Но вы же знаете, как беспокойно за детей сердце матери?!

В своей комнате Витька быстро сделал все, про что он говорил матери, и после недолгих раздумий решил даже не читать на ночь книгу, а лечь спать, чтобы хорошенько выспаться.

Он сделал обычные процедуры перед сном, разделся, погасил свет и вытянулся в своей постели.

Но провалиться в сон ему мешали воспоминания о происшедшем сегодня и легкая боль в яичках, как следствие того же самого. И естественно, как вы сами понимаете, юноша принялся мастурбировать. Или говоря более простым языком, стал дрочить.

Ему не пришлось долго этим заниматься и вскоре струя спермы буквально ударила его в шею, попутно залив ему верхнюю часть груди. Если бы он был чуть ниже, то не исключено, что он получил бы все, то же самое, себе в лицо.

Витька немного отдышался и, когда перестал видеть в глазах разноцветные круги, тщательно вытер себя кусками туалетной бумаги, рулон которой был благоразумно припасен заранее и лежал в прикроватной тумбочке.

Кстати такой рулон ему самый первый раз несколько месяцев назад выдала Евгения Викторовна со словами:

— Сам поймешь, что с этим делать. Лучше используй это, чем отстирывать простыни и пододеяльники от пятен.

Витька тогда не сразу её понял, но, когда сообразил, что мать имеет в виду, то покраснел, как буряк, и готов был провалиться сквозь землю от смущения. Мать заметила это, необидно рассмеялась и расцеловала его в румяные щеки.

— Сынок, не стыдись! Все это совершенно естественно для твоего возраста,  — она изо всех сил старалась подбодрить сына.

Вообще надо сказать, что Евгения Викторовна была мировой мамой. Она сумела так построить взаимоотношения в семье, что у них никогда не происходило никаких разногласий и ссор. Это касалось не только Виктора, но и отца тоже. Тот до сих пор казался влюбленным в жену, которая вполне отвечала ему взаимностью. И это несмотря на то, что они были мужем и женой почти двадцать лет. Вообще Витька считал, что ему повезло с родителями. Особенно с мамой. Она была ему скорее подружкой, которой можно рассказать все (ну, почти все!) и получить дельный совет, когда таковой потребуется. В том числе существование Танечки в жизни сына не было секретом для матери. Отец же знал про это со слов матери, но никогда даже не заикался о Тане в разговорах с сыном.

Виктор полежал ещё некоторое время с закрытыми глазами, предаваясь мечтаниям о Татьяне, и вскоре незаметно провалился в сон.

Я пропущу 

для экономии места и времени описание того, что происходило с ребятами в школе и дома на протяжении нескольких следующих дней, и сразу перейду к рассказу, когда они были уже у Тани дома в очень важный для себя день. Также я опущу скучные и мелкие подробности вроде обнимашек, мимолетных поцелуев и тому подобного, а сразу буду рассказывать о главном, что произошло с ними в этот день.

Итак наша парочка уже полулежала на Таниной кровати. Они самозабвенно целовались и их руки бесстыдно путешествовали по телам друг друга.

Да-да, Татьяна преодолела свою девичью стыдливость и трогала своего партнера в самых интересных местах. Правда, Виктор несколько раз буквально заставлял её делать это, своей рукой кладя её руку на огромный бугор на собственных брюках. Надеюсь, что никому не надо растолковывать, что это за бугор и как он там появился.

Виктор оторвался от сладких губ подружки и, чуть задыхаясь от возбуждения, сказал просительно:

— Ну, позволь мне поцеловать тебя ТАМ!

— Нет, мне стыдно даже представить Это. И я тоже хочу ласкать тебя...

Виктору в голову пришла "гениальная" по его мнению идея.

— Тогда давай сделаем так, чтобы мы могли ласкать друг друга там. Но для этого нам надо раздеться.

— Ой!  — воскликнула девушка и растерянно спросила.  — Как раздеться? Совсем?

— Конечно совсем!  — Виктор постарался говорить эти слова очень убедительно.  — Я даже сам первый разденусь, чтобы ты меньше стеснялась.

Таня, казалось, напряженно обдумывала эту идею.

— Ну, хорошо,  — медленно произнесла она.  — Но сначала мне надо ненадолго посетить ванную комнату.

— Ты просто гений!  — восторженно воскликнул Витька.  — Я про это совсем забыл. Ведь мне тоже было бы неплохо там побывать.

— Тогда я скоро вернусь,  — девушка встала и направилась к двери.  — Я положу полотенце для тебя на стиральную машину. После того, как воспользуешься им, положишь его там же. Я потом повешу его сушиться.

Совсем скоро Таня вернулась. Она держала свою одежду в руках, а сама была закутана в большое банное полотенце.

— Ты можешь идти,  — сказала она смущенно.  — Полотенце на стиралке, а мыло в мыльнице.

Витька обернулся пулей. Вернулся он тоже с одеждой в руках, но полотенце он не оставил на стиральной машине, а, так сказать, "опоясал им свои чресла" и стал напоминать своим внешним видом какого-то жителя древнего Египта.

Таня лежала в постели, укрытая одеялом почти совсем. Только её глаза тревожно глядели на Витьку.

Юноша положил свою одежду на свободный стул и, немного ежась от смущения, сдернул с себя полотенце, которое и повесил на спинку стула. После этого он подошел к постели и жестом попросил Таню подвинуться. Затем он поднял одеяло и лег рядом с подругой. Его сердце колотилось, как сумасшедшее. Он решил, что действие сейчас будет самым лучшим решением. Поэтому он почти лег на Таню грудью, стараясь все же не давить на нее сильно своим весом, и стал жадно целовать её, начав с губ, плавно переходя на лицо и шею.

Таня сразу же ответила 

на его поцелуи, а потом лежала с закрытыми глазами, утонув в страстных ласках юноши. Витька целовал тело девушки, опускаясь все ниже и ниже. Руки Тани лежали у него на голове, но нисколько не мешали продвижению к её тайнам, а только расслабленно гладили его волосы.

И вот Виктор уже почти скрылся под одеялом. Его голова была наравне с бедрами Тани. Юноша обхватил подружку за талию и стал сначала осторожно, а потом все сильнее и пылко целовать лобок девушки, увенчанный пушистой шерсткой. Он ощутил запах духов, которые, видимо, Таня на всякий случай использовала и между своих ножек.

"Она заботится, чтобы приятно пахнуть для меня",  — расстроганно подумал Виктор.

Он уже был между ногами подружки. Таня совсем не сопротивлялась, покорно согнула ножки в коленях и подняла их вверх. Витька поддерживал их под голени и стал целовать внутреннюю поверхность её бедер. Он млел от восторга, лаская шелковистую кожу девушки, стараясь не пропустить ни один миллиметрик тела любимой. Витька уже сбросил в сторону одеяло, под которым было очень душно и, главное, темно. Таня не обратила на это никакого внимания и улетала в небеса от блаженства.

Но вот, наконец, настал момент, когда юноша начал ласкать девственное лоно Тани. Едва не теряя сознания от любви, возбуждения и нежности к девушке, он стал целовать всю её щелочку, едва прикасаясь к ней губами. Несмотря на головокружение по вполне понятным причинам, он заметил, что девушка сделала себе очень симпатичную интимную прическу. У нее на лобке был очень миленький кустик волос, которые затем продолжались на первую треть её больших губок, а далее волосы были очень аккуратно сбриты без всяких следов раздражения в столь интимном месте девушки. Забегая вперед, сообщу читателю, что Тане в этом помогла её мама Клара Анатольевна. Вообще должен заметить, что с мамой повезло не только Виктору, но и Тане.

Ласки Таниного лона становились все сильнее и интенсивнее. Девушка очень помогла Виктору, когда сама стала поддерживать свои ножки, держа их руками под коленями. А юноша смог ласкать подружку не только языком и губами, но и пальцами освободившихся рук. Причем по понятным причинам юноша слабо представлял, как надо правильно ласкать девушку. Так вот, в таких случаях Таня либо тихо подсказывала, как ему поступить, либо просто показывала рукой, где и как её надо ласкать. Тайну её опытности я раскрою тебе, читатель, немного попозже.

И вот Таню стало ощутимо потряхивать. Конечно же это ещё не был оргазм, но все же явное преддверие его. Я так уверенно говорю об этом, так как знаю, каков настоящий оргазм у нашей героини будет в недалеком будущем. Но тем не менее даже сейчас девушка была на седьмом небе, находясь в блаженном состоянии.

— Я тоже хочу ласкать тебя,  — требовательно заявила она и под её управлением наша парочка заняла позу 69, только Танюша не была сверху, как это бывает обычно у парочек. Наши герои ласкали желанные 

прелести друг друга, лежа на боку, подняв вверх находящуюся сверх ногу и пропустив её под руку партнера.

Виктор умирал от счастья и вожделения, лаская желанную и так хорошо раскрытую вульву девочки. Он имел возможность все внимательно и тщательно разглядеть: её большие и малые губки, клитор, скрытый под капюшончиком, дырочку влагалища и даже девственную плеву Танюши, а далее промежность и звездочку ануса.

В то же время он наслаждался тем, как девушка ласкает своим ротиком его член, бодро стоящим чуть ли не параллельно животу. Её ласки были ещё неумелыми и немного неуклюжими, но талантливая девочка явно училась с каждой секундой, пока Витькин член был у нее во рту. Она бойко облизывала его своим быстрым язычком или громко и весьма эротично сосала, стараясь погрузить Витькиного друга как можно глубже в свой рот.

Витька ни в чем не уступал своей подруге. Он целовал, лизал, сосал, покусывал все прелести, найденные им между ног Татьяны, заставляя её временами громко ахать и дергаться, как под ударами электрического тока. Она только попросила не ласкать слишком сильно её клитор, потому что "становиться даже неприятно, когда слишком сильно". Таковым было её собственное объяснение.

Все последние барьеры рухнули и Таня бысстыдно отдавала своё юное тело жадным ласкам Витьки и в тоже времени нисколько не стеснялась, сама ласкала юношу.

Виктор почувствовал приближение семяизвержения и задергался, пытаясь извлечь свой член изо рта подружки. Но та не дала ему никакой возможности сделать это и стойко приняла удар нескольких струй спермы прямо в свой ротик. Она чуть поперхнулась вначале, но быстро с этим справилась и проглотила все, что попала ей в рот. Напоследок она тщательно высосала член юноши и облизала его весь, так что он был полностью чист.

Голова Витьки лежала на бедре девушки, как на подушке. Несколько секунд он находился в полузабытьи после оргазма. Затем он опять приступил к ласкам прелестей девушки.

— Милый мой,  — утомленным и нежным голосом произнесла Татьяна.  — Давай немного отдохнем.

Витька перебрался в объятия девушки и они слились в страстном поцелуе, которым они благодарили друг друга за доставленные ласки.

— Мне было так чудесно сегодня с тобой,  — восхищенно сказал юноша.  — Твои ласки были такими великолепными, что я чувствовал себя на седьмом небе. Как ты знала, что надо делать... с моим дружком, и как мне следует ласкать тебя?

— Ты будешь очень удивлен, наверное,  — смущенно хихикнула Татьяна.  — У меня в эти дни несколько раз были очень откровенные разговоры с мамой. И она мне рассказала, что и как надо делать.

— И не только рассказала,  — продолжила девушка.  — Но и показала практически. Мы с ней разделись и она учила, как надо ласкать меня, тут же лаская меня.

— Как лаская тебя?  — не понял Витька.  — Ты хочешь сказать, что она так же ласкала тебя, как это делал я десять минут назад?

— Вот именно,  — чуть смущенно подтвердила Таня.  — Сначала она все рассказывала словами, потом делала все, рассказанное 

ею, со мною. А потом я так же повторяла все на ней, а она исправляла мои ошибки, если я их делала.

Витька представил себе Таню и Клару Анатольевну, сплетенных в объятиях и ласкающих друг друга, и вспотел от возбуждения.

— Тебе кажется это недопустимым?  — смущенно спросила Таня.  — Мама тоже сказала, что это инцест. И в общем случае так поступать не очень хорошо. Но это был самый быстрый и надежный путь, чтобы научить меня. А этот инцест вовсе не надо продолжать в будущем.

Виктор подумал и решил, что все звучит вполне логично. И почему-то такие отношения Тани и её мамы вовсе не казались чем-то из ряда вон выходящим, а довольно-таки возбуждающим. У юноши даже мурашки пробежали по коже от неизъяснимого удовольствия, когда он красочно представил всю картину в уме.

Тут они услышали звук открывающегося замка входной двери и веселый голос Клары Аатольевны, спрашивающий, дома ли они. Таня отозвалась утвердительно. Тогда её мама пригласила их на ужин через 15 минут.

Наша парочка, не особо спеша, покинула постель. Таня стала застилать постель, а Виктор между тем одевался, любуясь красивым телом обнаженной подружки. Затем она тоже оделась и наши юные любовники по очереди посетили ванную комнату, где Таня даже почистила зубки после головокружительного минета, а Витька хорошенько умылся, так как лицо его было сплошь в девичьих выделениях. Могу только добавить, что делал он это с некоторым сожалением, так как юноша наслаждался вкусом и запахом обожаемой им Танечкиной женственности.

Затем они поужинали все вместе и вскоре Витька отправился домой.

•  •  •

Прошло ещё несколько недель, во время которых наша сладкая парочка до изнеможения наслаждалась друг другом. Они даже перестали особо стесняться Клары Анатольевны и продолжали свои любовные приключения в постели даже после её прихода домой с работы, отказываясь от ужина. А деликатная мама Тани никогда не заходила к ним в комнату.

Также Таня призналась, что они с матерью ещё несколько раз повторили свой инцестуозный опыт.

— Мне просто это нравится,  — смущенно призналась девочка.  — Я знаю, что это нехорошо делать, но меня тянет ласкать маму, а её меня. Она сама призналась мне в этом. И мы с ней решили, что пусть будет так, как оно есть.

Она тут же обеспокоенно спросила:

— Или тебе это совсем не нравится и ты считаешь, что нам надо остановиться, пока наши отношения с мамой не зашли слишком далеко? Я не хочу потерять тебя, стать полной лесбиянкой и погрузиться в окончательный инцест с мамой.

— Не думаю, что так произойдет,  — в раздумьях промолвил Виктор.  — Но уверен, что просто умру, если тебя больше не будет в моей жизни. Поэтому...

— Поэтому я думаю,  — решительно продолжил он.  — Нам надо переспать друг с другом. Вот!

И юноша со страхом замолчал, ожидая ответа.

— Я с тобой согласна,  — после некоторого времени сказала Таня.  — Но мне немного боязно.

— Мне тоже боязно,  — сознался Виктор.  — Поэтому давай не будем торопиться и подготовимся к этому. Наверное,  

можно найти какие-то книги про первый раз. Или надо поискать про это в журнале "Здоровье". У нас дома валяется полная подписка за много лет.

На этом они закончили свои разговоры о своих планах и предались своим самы восхитительным ласкам вплоть до полного изнеможения, которые день ото дня становились все более изощренными и умелыми.

•  •  •

Виктор вернулся домой в самом хорошем расположении духа. Как всегда он был накормлен Кларой Анатольевной, но с удовольствием согласился на предложение матери попить чай вместе с ней.

Во время чаепития разговор у них начался беседой о школьных делах и как-то незаметно перешел на нашу сладкую парочку. Виктор разоткровенничался и поделился с матерью некоторыми аспектами своих взаимоотношений с Таней.

Евгения Викторовна совершенно однозначно поняла, что у её сына и его девушки дела (стремительным домкратом) семимильными шагами идут к первому совокуплению, а они знают про это весьма мало. Она задумалась о том, как можно помочь ликвидировать это досадный пробел в секспросвещении сына.

Внезапно ей в голову пришла идея. Но она была настолько ошеломляющая, что Евгении Викторовне даже стало дурно. Да-да, вы угадали — ей пришло в голову самой обучить сына сексу.

"Я совсем сошла с ума",  — думала она, глядя на сына, увлеченно что-то ей рассказывающего. И она не понимала ни слова из того, что он ей говорит.  — "Меня даже начинает трясти от мысли, чтобы отдаться собственному сыну. Это нехорошо. Это против человеческих правил. Говорят, что в результате инцеста рождаются дефективные дети. С другой стороны я не собираюсь рожать от сына. Боже мой, как стыдно даже думать про это! Может быть найти опытную женшину для Витьки среди моих знакомых?"

Она перебрала в уме всех своих подруг и знакомых женщин. В результате Евгения Викторовна пришла к пессимистическому выводу, что все они либо покрутят пальцем у виска в ответ на такое предложение, либо пошлют её прямо по известному адресу.

— ... просто научила Таню,  — в мозг Евгении Викторовны ворвались слова что-то увлеченно рассказывающего Виктора.  — Вот так просто взяла и научила Таню, что надо делать. Представляешь?

— Погоди-погоди,  — мать остановила сына.  — Прости, пожалуйста, но я немного задумалась и пропустила кое-что из твоего рассказа. Повтори, пожалуйста, кто и чему научил твою Таню?

Виктор терпеливо повторил.

— Клара Анатольевна просто научила Таню всем ласкам в постели,  — терпеливо стал повторять он.  — Сначала она про все рассказала Тане, а потом и показала. И Тане это очень понравилось.

— Мне кстати тоже,  — скромно добавил Витька и тут же поправился.  — В том смысле, что мне понравилось, как мама обучила Таню.

"Вот так номер!" — ошеломленно подумала Евгения Викторовна.  — "Танечкина мама вон решилась на инцест, а я раздумываю. А может быть взять и попросить... как ее? Ага, вспомнила. Попросить Клару Анатольевну, чтобы она заодно переспала с моим сыном, а также научила его, как лишить девственности собственную дочку. Даже не представляю себе, как начать этот разговор с мамой Тани. Здравствуйте, я мама Вити. Пожалуйста, выебите моего сына,  

чтобы он потом смог выебать вашу дочь. Ха-ха, не смешно...".

— Очень любопытно!  — в это же время сказала она вслух сыну.  — Это очень неожиданное решение со стороны Таниной мамы, но в то же время эффективное, если я правильно тебя поняла.

"Получается все же, что наиболее простое решение — мне самой научить сына",  — продолжала женщина напряженно думать.  — "И это ужасно тем, что сын не просто однократно совокупится со мной и на этом дело можно считать законченым. Нет, мне придется отдаться ему столько раз, сколько потребуется, чтобы убедиться, что он умеет все. И гарантированно сможет аккуратно и нежно лишить девственности Танечку".

Виктор продолжал увлеченно про что-то рассказывать, но его мать понимала только отдельные слова, но не улавливала сути того, про что говорил сын.

Сама же продолжала настойчиво думать.

"Допустим, я уже готова отдаться сыну, что бы научить его... Да просто, чтобы сделать его настоящим мужчиной. Готова ли я для этого раздвинуть ножки перед сыном? Допустим, что готова. Но как теперь сообщить про это сыну? "Сынок, ты можешь попросту выебать меня, свою мамочку!"? Чушь какая! После такого Витька будет шарахаться не только от меня, но и от остальных женщин. И ещё в гомосеки подастся, не дай Бог!"

— ... Ирка говорит, что, мол, давайте попробуем посмотреть на героев Достоевского с другой стороны...",  — Витька уже увлеченно рассказывал какую-то школьную историю.

— Погоди, Витя!  — она прервала сына.  — У меня никак не идет из головы то, про что ты мне рассказал.

И, увидев вопрошающие глаза сына, добавила:

— Я имею в виду твой вопрос про первый секс с девушкой,  — она поморщилась и поправила себя.  — Звучит как-то металлически. Хотя замена на "плотскую любовь" ничуть не лучше.

— Черт с этим,  — продолжила Евгения Викторовна.  — Ты знаешь, что мы выписываем "Здоровье" уже много лет и я люблю читать этот журнал. Так вот я не припоминаю, чтобы когда-либо там было напечатано что-нибудь вразумительное про секс. Особенно про первый секс с девственницей.

Она ненадолго замолчала и затем продолжила:

— У меня появилась одна идея, но я не знаю, как ты к ней отнесешься. Если ты мне позволишь, то я расскажу тебе о ней и мы по крайней мере обсудим, насколько она реализуема. Что ты на это скажешь?

Витька озадаченно кивнул головой в знак того, чтобы мать продолжила излагать свою идею.

— Я хорошенько подумала и решила предложить тебе вот что,  — Евгения Викторовна отчаянно трусила, но все же сказала.  — Я... я готова научить тебя тому, как ты должен себя вести в постели с девушкой. Ну, с Таней то есть.

Она замолчала, со страхом ожидая реакции сына на эти слова.

— Но это значит... это значит, что мы с тобой переспим?  — быстро сказал он и тут же добавил.  — Прости меня, если я неправильно тебя понял. В этом случае я готов просить у тебя прощения.

— Нет, ты правильно меня понял,  — не смея поднять на сына глаза, еле промолвила Евгения Викторовна.  — Я готова 

отдаться тебе, чтобы всему тебя научить. Все зависит только от твоего решения.

Виктор бросился на колени перед матерью и стал целовать её руки. У женщины отлегло от сердца:

"Господи, он к счастью не считает меня распутной блядью!"

— Мама, мамочка!  — бормотал он.  — Я даже не смел мечтать, что все обернется именно так. Конечно же я счастлив, что ты сама предложила меня всему научить. По-моему такое решение тебе было труднее принять, чем Кларе Анатольевне, которая тоже решилась обучать Таню.

— Ну, ладно, мой милый, перестань целовать мне руки,  — растроганно произнесла Евгения Викторовна.  — Папа в командировке и в нашем с тобой распоряжении есть несколько вечеров и даже ночей, если ты не боишься не высыпаться. Ты хочешь начать уже сегодня? Или лучше отложим все, чтобы у нас с тобой все в голове разложилось на нужные полочки?

Виктор горячо заверил, что предпочитает начать прямо сейчас.

— Хорошо, сынок,  — Евгения Викторовна решала что-то в уме.  — Тогда я сейчас быстро приму душ и приготовлю все в своей спальне. А ты пойдешь в душ вслед за мной. Затем приходи ко мне в спальню. Ты все понял?

Витька кивнул и они приступили к реализации этого простого, как песня, плана. Он влетел в ванную комнату, едва оттуда вышла его мать, одетая в красивый махровый халат ослепительно белого цвета.

"Та-ак! Голову мыть не буду, а то её придется долго сушить и укладывать волосы",  — думал юноша, старательно намыливая своё тело душистым цветочым мылом.  — "С ума просто сойти — я буду спать с мамой! Надо ли будет рассказать про это Тане или лучше про это помалкивать? Ладно, подумаю про это позже".

И он поспешил завершить свои банные дела.

Наконец Виктор стоял перед дверью в спальную комнату матери. Он почему-то оробел и решил сначала постучать. Дождался разрешения войти и с легким трепетом сердца открыл дверь.

Комната была ярко освещена люстрой на потолке. Также горели лампы на обеих прикроватных тумбочках. Шторы на всех окнах были плотно задернуты.

Евгения Викторовна в одной лишь прозрачной ночной рубашке сидела возле туалетного столика и заканчивала свои косметические процедуры.

— Ложись на постель справа и подожди меня. Ещё немного и я закончу,  — Евгения Викторовна легкими круговыми движениями втирала себе на лицо питательный крем для лица.  — Твоя старушка-мать должна теперь тщательно чистить перышки чтобы нравиться своим мужчинам. Тебе в первую очередь. Я конечно не смогу на равных состязаться в красоте с твоей девушкой, но по крайней мере должна к этому стремиться.

Витька нырнул в постель и продолжал с интересом глядеть на полураздетую мать.

— И вовсе ты не старушка,  — возразил он.  — Тебе же чуть больше тридцати пяти лет. Ведь только два месяца назад мы отмечали день твоего Рождения.

— Действительно,  — отозвалась Евгения Викторовна и продолжила высокопарным тоном.  — Ну, вот! Теперь я полностью в Вашем распоряжении, мой юный друг!

Она закончила возню с косметикой, встала и повернулась к Виктору. Лампочки, расположенные на всех трех зеркалах её туалетного столика просветили 

насквозь её полупрозрачную ночную рубашку, очертив контуры её стройной фигурки.

Затем она приподняла обеими руками края своей ночнушки и сделала книксен. Виктор восторженно смотрел на свою мать. А она совсем расшалилась и изящным движением рук сняла совсем свою ночную рубашку, уронив её на пол. Затем она каким-то танцевальным движением дважды медленно повернулась вокруг себя, давая сыну возможность полностью себя разглядеть.

— Ну, как я тебе нравлюсь?!  — чуть смущенно поинтересовалась Евгения Викторовна.  — Есть ещё порох в пороховницах или мне пора на пенсию?

— Мама! Ты у меня просто красавица!  — восторженно выдохнул сын, глядя на мать с обожанием. Он знал, что мать в юности занималась бальными танцами и они с отцом до сих пор являются прекрасной парой в любом танце за исключением современного обезьяннего стиля, доминирующего на всех танцплощадках.

— Вот!  — она наставительно подняла указательный палец.  — Запомни: женщины любят ушами. Поэтому никогда не забывай говорить своей Тане, какая она красивая, как ты её любишь и тому подобное. Ну, и мне такие твои слова тоже будут очень приятны.

Она сорвала с постели одеяло и бросила его перед кроватью.

— А ты почему до сих пор в трусах?  — строго спросила она сына.  — Я же должна видеть, что действительно тебе нравлюсь.

Витька, покраснев до корней волос, стащил с себя трусы.

— Во-от!  — удовлетворенно протянула нараспев Евгения Викторовна и указала на бойко стоящий член сына.  — Теперь я сама вижу, что нравлюсь тебе. Ну, давай продолжать наш урок.

Она села на постель, подсунула себе подушку за спину, подтянула к себе свои ножки и раздвинула их, полностью открыв перед Витькой очаровательные прелести зрелой женщины. А сыну велела расположиться напротив себя. Ты, мой читатель, можешь только представить себе, какая внутренняя борьба шла в ней между решимостью и стыдливостью.

— Я не буду особо останавливаться на описании того, что ты видишь у меня между ног,  — сказала она хриплым от волнения голосом.  — Я уверена, что ты уже хорошо рассмотрел все у Танечки между ножек. А теперь просто повторю то, что ты знаешь. Вот это все вместе называется вульвой женщины, это большие губы, это — малые. Вот это клитор, который прячется обычно под этой складочкой, похожей на капюшончик. Видишь, сейчас у него тоже эрекция и он торчит наружу, как жемчужинка. Клитор, пожалуй, наиболее чувствительная часть тела любой женщины. Прикасаясь к нему, женщину можно довольно легко возбудить. Но про это я расскажу попозже. Эта эта маленькое отверстие нужно для того, чтобы я могла помочиться. А вот эта дырочка играет очень важную роль в нашей жизни и называется влагалищем. Во-первых, именно в нее тебе надо будет засунуть свой член, чтобы мы могли совокупляться. То есть тебе надо будет ВЛОЖИТЬ свой член в моё влагалище. Ну, про это тоже поговорим позже. Во-вторых, именно через влагалище женщин дети появляются на белый свет, то есть рождаются. Ты тоже в своё время появился именно вот из этой моей дырочки.  

Не удивляйся, что влагалище вроде бы очень маленькое, а голова у младенца довольно велика. Женское влагалище очень эластично и может растягиваться. Кстати у женщин есть ещё одна возможность родить, минуя влагалище.

— Врачи делают специальный разрез вот здесь,  — Евгения Викторовна показала пальцем на своем животе, где делают разрез, когда кесарят женщину.  — Затем через него вынимают младенца и все, что ещё нужно. Затем разрез зашивают и он заживает обычным путем. К сожалению в общем случае от этого остается довольно некрасивый шрам. Но для нас это сейчас не важно. Я продолжу с твоего разрешения. Осталось очень немного, что находится у любой женщины между ног и о чем следует упомянуть. Вот это анус или анальное отверстие. Я уверена, что ты знаешь, что это такое. А вот этот промежуток между влагалищем и анусом называется промежностью.

Когда Евгения Викторовна называла все части своих тайных прелестей, она указывала на них пальчиком и очерчивала все границы. Показывая эластичность своего влагалища, она засунула в него оба указательных пальца и слегка раздвинула их в стороны.

— Здесь я хотела остановиться и узнать у тебя: все ли тебе понятно и не хочешь ли ты о чем-то спросить меня?

— У Тани...  — Виктор явно забыл нужное слово.  — Ну, ЭТО... как ее?

— Эта часть тела женщины называется "вульвой",  — догадалась женщина.  — Можно назвать её более грубым словом из тех, что пишут на заборе разного рода идиоты. Но должна тебе признаться, что я предпочитаю называть мужские и женские гениталии, а также процесс полового акта именно теми словами, которые считаются матерными или матными. Ещё есть научное название для них — "обсценная лексика". Но я считаю эти слова священными. Лучше даже сакральными. Я, например, всегда стараюсь использовать эти слова только в их изначальном смысле. Но ты, конечно, сам можешь выбрать, какие слова использовать.

— Тогда я буду использовать те же слова, которые предпочитаешь использовать ты,  — Евгения Викторовна улыбнулась и кивнула головой, соглашаясь с решением сына.  — Твоя... пизда и пизда Тани выглядят совсем по-разному.

— Совершенно верно, мой мальчик. Ты абсолютно прав,  — подтвердила мать слова Витьки.  — Пиздочки у разных женщин могут сильно отличаться одна от другой и по внешнему виду, и по размерам, и по расположению, и по цвету, и ещё по ряду параметров. Если ты захочешь, то я потом расскажу тебе про это подробнее. А сейчас скажу, что основное различие у нас с твоей подружкой в том, что я — зрелая и уже рожавшая женщина, а она — юная девственница. Но я подозреваю, что она лишится девственности в самом скором времени при твоем деятельном участии.

Она лукаво посмотрела на сына и продолжила:

— Кстати я не в курсе, заглядывал ли ты поглубже во влагалище Тани?  — она дождалась утвердительного кивка сына и продолжила.  — Тогда ты скорее всего видел, что чуть глубже находится такая перегородочка. Она может быть самой разной по виду. А теперь посмотри в моё влагалище. Можешь 

даже поглубже пальцами обеих рук немного растянуть в стороны эту мою дырочку, чтобы посмотреть в меня поглубже.

Евгения Викторовна подождала, пока сын удобно расположится между её ног и станет раздвигать пальцами её влагалище.

— Не бойся, мой милый,  — подбодрила она юношу.  — Мне совсем не больно, а очень даже приятно. Я обязательно дам тебе знать, если ты сделаешь что-то, что мне не очень понравится.

— Я надеюсь, что теперь ты видишь,  — продолжила женщина.  — Что у меня нет никакой перегородочки. Это результат того, что сначала меня лишил девственности или, как говорят в народе по-простому, "пробил мою целку" или "сломал мне целку" один мужчина, когда я была очень молодой. Должна признаться тебе, что этим мужчиной был не твой отец.

— Да-да, мне очень приятно, когда ты так нежно трогаешь мою пизду,  — сказала Евгения Викторовна, заметив, что сын стал увлеченно ласкать её.  — О-о-о! Да ты оказывается многое уже умеешь! Не спеши, мой милый! У нас впереди много времени. Ой-ой! Не надо так сильно ласкать мне клитор. Вот так значительно лучше! Правильно именно так! Продолжай, не бойся.

Женщина обратила внимание, что Витька совершенно не засовывает пальцы в её влагалище.

— Сынок, наверное ты не использовал свои пальцы, лаская влагалище своей подружки,  — сказала она сыну, уже слегка задыхаясь от сильного возбуждения.  — Потому что ей это было больно из-за того, что её целка ещё не нарушена. Но меня можешь ласкать пальцами очень глубоко. Ты можешь даже потронуться до шейки моей матки, если у тебя достаточно длинные пальчики. Только будь осторожен и не поцарапай меня изнутри. И помни, если ты ласкаешь пизду любой женщины, а не только мою или Танину, то должен быть предельно чистым, а ногти на руках должны быть аккуратно и коротко пострижены, без всяких заусенцев, чтобы не поранить все деликатные женские местечки. В данном случае я имею в виду мою, ой-ой-ой, красавицу.

Женщина заойкала от сильного возбуждения, вызванного тем, что Витька интенсивно лизал языком, начиная от влагалища и заканчивая капюшончиком, включая и сам капюшончик и его окрестности. Она запрокинула голову назад и, опираясь руками в постель, стала приподнимать вверх свой зад.

— Погоди, мой милый,  — сказала Евгения Викторовна, тяжело дыша и отдуваясь.  — Ты чуть не заставил меня кончить своими ласками. Хотя должна признаться, что ты все делал на отлично.

Виктор послушно стал ласкать мать менее интенсивно.

— Я только хотела сказать, что перед тем, как ты введешь в женщину свой член или, выражаясь другими словами, введешь свой хуй ей в пизду, и станешь с ней совокупляться или ебать её, то всегда сначала её надо хорошенько возбудить. Ты должен определить, где у женщины, которую ты намереваешься выебать, находятся эрогенные зоны, то есть места, лаская которые, ты сильно возбудишь её. Это возбуждение ты можешь контролировать по поведению женщины и по тому, насколько влажной и даже мокрой стала вся её пизда. Я возбуждаюсь довольно сильно практически всегда. У 

меня все тело — эрогенная зона. Но самые лучшие мои эрогенные зоны это губы рта, мочки ушей, шея, грудь, особенно соски, талия, бедра. Особенно внутренняя поверхность бедер. Само собой моя пизда и клитор — это сильнейшие эрогенные зоны. Кроме этого меня сильно возбуждают поцелуи ягодиц, тех впадинок на ногах, которые находятся с другой стороны ног от коленных чашечек. А также я улетаю, если мне целуют и облизывают пальчики на ногах.

— А сейчас я хочу,  — сказала Евгения Викторовна.  — Чтобы ты начал ласкать те места моего тела, про которые я тебе только что рассказала. Не бойся экспериментировать. В любом случае я не рассержусь на тебя. И помни, что предварительные ласки женщины должны быть минимум в три раза дольше времени, когда ты её уже ебешь. Такие ласки называются "прелюдией". Да-да, точно так же, как и в музыке. В любом случае прелюдия должна быть не менее 20 минут. Ну, смелее, начинай мой родной!

Женщина опустила голову на подушку, а Витька стал усердно ласкать её тело, как он только что узнал в своеобразной лекции матери. Евгения Викторовна с удовольствием подчинялась любым требованиям сына: поворачивалась на бочок или на живот, поднимала вверх и опускала руки и ноги, сгибала и разгибала их, становилась на четвереньки, сдвигала и раздвигала ноги. Виктор целовал её везде, сосал груди, лизал ей пизду и даже стал лизать анальное отверстие. Евгения Викторовна сначала протестующе пискнула, но потом успокоилась и позволила сыну продолжить несколько непривычную для нее ласку. Прошло не менее получаса и тогда Евгения Викторовна мягко остановила сына, желающего продолжить ласкать её, стала перед ним на четвереньки и стала очень эротично делать ему минет. Было видно, что она большая мастерица и любительница по этой части. У Витьки и так была сильнейшая эрекция. Поэтому женщина не стала злоупотреблять минетом, а не спеша легла на спину, притянула к себе сына и почти уложила его на себя. Затем она взяла левой рукой хуй Витьки, бодро торчащий крепким столбиком, и стала медленно водить его головкой между раскрытых больших и малых губ своей пизды, хорошенько размазав по ней женские соки, безостановочно текущие из её влагалища. После этого она установила головку прямо против своего влагалища и легкими подталкиваниями ягодиц Витьки дала ему знать, чтобы он начал вводить в нее свой хуй.

— Не торопись, мой милый,  — страстно шептала она на ушко сыну.  — У нас полно времени. Продолжай ебать меня именно в этой позе. Постарайся варьировать глубину и силу проникновений в меня, а также частоту проникновений. Сейчас не особо думай про меня, а постарайся кончить в меня в любой момент, когда тебе захочется.

Естественно, после таких слов Витька буквально через пару минут стал заливать влагалище матери своей горячей спермой. Евгения Викторовна постаралась полностью опустошить яички сына, понимая, что он сильно перевозбужден всеми предыдущими событиями. Наконец он свалился сбоку от матери и лежал неподвижно и, кажется,  

совсем не чувствовал, что Евгения Викторовна обнимает и целует его, шепча сыну всякие ласковые и нежные слова.

Через некоторое время юноша вполне пришел в себя и посмотрел на мать глазами, в которых она прочитала счастье и признательность. За такой взгляд Евгения Викторовна готова была отдаваться сыну всякий раз, когда он её захочет.

— Мама, а ты не боишься забеременеть?  — озабоченно спросил Витька.  — Ведь я в тебя налил очень много...

— Не волнуйся, мой милый!  — улыбнулась в ответ женщина.  — Хотя мне очень приятно, что ты заботишься обо мне. Но у меня стоит так называемая внутриматочная спираль, которая предохраняет меня от нежелательной беременности. Поэтому ты без всяких опасений можешь всегда сливать в меня любое количество своей замечательной спермы. Кстати мужская сперма оказывает весьма полезное воздействие на женский организм, когда попадает внутрь. Другое дело, что ты должен позаботиться, чтобы твоя Таня не забеременела. Я потом дам тебе несколько презервативов и научу, как ими пользоваться. И когда ты станешь ебать Танечку, то делай это, обязательно надев презерватив.

— Ой, из тебя течет моя сперма,  — воскликнул Витька, внимательно разглядывая мать между её ногами.

— Ничего страшного,  — успокоила его Евгения Викторовна. Она протянула руку, взяла несколько бумажных салфеток из стоящей на тумбочке коробки и промакнула ими Витькину сперму, изливающуюся из нее.  — Кстати дай мне облизать твой хуй. Обожаю это делать. Да и хуй у тебя будет чище. Я всегда делаю то же самое для твоего отца.

— Я тоже хочу вылизать все, что выливается из твоего влагалища,  — заявил юноша и занял позу 69 над матерью. Она была несколько удивлена такому желанию сына, но охотно позволила ему сделать это, а сама с видимым удовольствием принялась очищать член сына. А Витька между тем старательно вылизывал пизду женшины, заставив её опять потихоньку охать и вздрагивать от вновь появившегося возбуждения.

— А теперь, милый,  — сказала Евгения Викторовна сыну, заставив его опять лечь рядом с ней и обнять себя.  — Давай немного поговорим о том, как ты выебал меня совсем недавно.

— В целом я вполне довольно нашим первым соитием,  — продолжила она.  — Ты очень хорошо провел прелюдию, лаская меня именно так и там, как и где это было нужно делать. Признаюсь, что я была немного удивлена, когда ты стал ласкать мне мою попку, так как я совсем не привыкла к таким ласкам. Даже сначала стеснялась, но потом успокоилась, зная, что я там совершенно чистенькая, и даже получила удовольствия от столь необычных для меня ласк. За это тебе отдельное спасибо. Так что за прелюдию ты заслужил десять баллов из десяти возможных.

— Кстати думаю, что отцу про наши секретные постельные упражнения сообщать не стоит. Я по-прежнему его люблю, как ни странно это звучит в данных обстоятельствах. И сделаю все, что он даже не почувствует, что делит меня, как женщину, с собственным сыном. А у тебя есть Таня и ты вряд ли будешь 

ревновать меня к отцу. Если же ты не захочешь изменять со мной своей возлюбленной, то я не буду настаивать и смирюсь с твоим решением. Я — твоя мать и буду оставаться ей всегда.

— Кстати я не думаю, что тебе стоит рассказать Танечке, что ты ебешь меня. Девочка может сильно ревновать тебя ко мне. Или того хуже, вообще возненавидит меня за то, что я совратила тебя.

Виктор сказал, что он подумает над этим и примет решение потом. И выразил решительный протест против наименования "совращением", происходящего сейчас между ним и матерью.

— Тогда,  — сказала Евгения Викторовна.  — Если ты ещё не настолько устал и не хочешь спать, то я хотела ещё кое о чем тебе рассказать. А потом мы можем применить это на практике, если ты будешь готов и захочешь.

И она рассказала сыну про то, как надо совокупляться с женщиной, чтобы доставить ей максимум удовольствия. Она довольно тщательно описала все, что касается так называемой техники секса, как со стороны мужчины, так и со стороны женщины. После этого они стали пробовать все эти техники на деле. Витька вновь и вновь ебал мать, которая давала ему краткие рекомендации, что ему надо делать в данный момент, или так же кратко описывала, что и для чего делает сейчас она. Он с благоговением понял, какой великолепной любовницей является его мать, и решил для себя, что всегда будет совокупляться с ней, как только у него и у нее будут подходящие обстоятельства.

Они успели ещё опробовать несколько вариантов миссионерской позы и доггистайла, которая по-моему звучит более приятно — раком. Но было уже далеко за полночь и надо было уже спать.

— Если хочешь,  — предложила Евгения Викторовна.  — То можешь спать со мной. Здесь в этой постели.

Она улыбнулась очень по-озорному и добавила:

— Если проснешься среди ночи и захочешь меня выебать, то можешь это сделать со мной, но только не буди,  — добавила она строгим голосом и рассмеялась.  — И я, возможно, тоже могу проснуться и захочу выебать тебя в свою очередь. Чем немедленно и займусь. Но тоже постараюсь тебя не разбудить.

Витька вскочил с постели, поднял с пола одеяло и они нырнули под него, сплетясь в тесных объятиях и страстно целуясь. Юноша с наслаждением лапал Евгению Викторовну во всех местах. Женщина только посмеивалась, видя и чувствуя всем телом темперамент сына. Ей было очень приятно и она нежилась от прикосновений Витьки. И уже совершенно не беспокоилась ни о чем. Она и, главное, её сын были бесконечно счастливы от своих совокуплений. Значит, и ни о чем не надо печалиться и заадумываться

— Дай мне только заснуть,  — предупредила она.  — И можешь щупать меня везде, где захочешь. Я же хорошо понимаю твои желания и они мне самой нравятся. Только старайся меня не разбудить всё-таки.

Витька действительно дождался, когда мать заснула, и стал осторожно шупать ей груди и задницу, осторожно лапать ей пизду и даже неглубоко засовывать во 

влагалище палец. Его опять поразили тепло и влажность материнского лона.

•  •  •

Виктор проснулся от поцелуя в нос. Он почесал его, чихнул и после этого раскрыл глаза. Прямо на него глядели смеющиеся глаза его матери.

— Good morning dear son,  — сказала Евгения Викторовна и снова чмокнула его в нос.  — Просыпайтесь, молодой человек! И немедленно приступайте к выполнению своего супружеского-сыновьего долга. Короче говоря, немедленно меня еби. Ваша женщина уже прямо горит вся от желания и нетерпения.

Витька вспомнил все, что вчера происходило в этой постели, и задохнулся от этих счастливых воспоминаний. Но его желанию немедленно приступить к совокуплению с матерью сильно мешало давление лишней жидкости в организме. Поэтому он вскочил и умчался в туалет. Потом помыл своё хозяйство и вернулся в спальню матери.

Она лежала на постели совсем голенькая, напоминая собой картину Франциско Гойи "Маха обнаженная", которая с малых лет была для Витьки эталоном эротики. Но сейчас он видел, что его мать гораздо красивее, чем эта маха на картине. И в любом случае от той махи никакого толку нет, а со своей красавицей-мамой он сейчас будет совокупляться столько раз, сколько он захочет и сможет.

Витька лег грудью на мать, но старался держаться на весу, облокотившись на левую руку, чтобы не сильно давить на нее, и стал целовать женщину в слегка опухшие от вчерашних страстных лобзаний губы.

— Ах-ах, сударь!  — притворно запищала Евгения Викторовна тоненьким голоском.  — Мне кажется, что вы собираетесь изнасиловать бедную женщину!

— Ни в коем случае!  — Витька поддержал игру матери.  — Я собираюсь только выебать её. И неоднократно. А больше ничего такого.

— Ну, тогда я спокойна. Я вся ваша, мой юный друг! Можете ебать меня столько, сколько вам будет угодно.

Виктор хорошо помнил основные правила, которые вчера объяснила ему Евгения Викторовна относительно длинной и разнообразной прелюдии, разнообразии ласк эрогенных зон, и он также помнил, что женщины любят ушами. Он успевал все: шептал матери разного рода комплименты её красоте, темпераменту и так далее, ласкал её везде, где только обнаруживал, что мать приходит в экстаз от ласк этих местечек на её теле. Он только жалел, что у него всего две руки, а не восемь, как у осьминога. Хотя и восьми рук ему, скорее всего, было бы мало, чтобы удовлетворить весьма жадную, как оказалось, до ласк мать.

Кстати она уже просто кричала от наслаждения, даже не пытаясь снизить громкость своих криков и стонов. К счастью дом, в котором они жили, был старой, ещё сталинской постройки с высокими потолками и прекрасной звукоизоляцией. Поэтому шансы, что страстные звуки, издаваемые Евгенией Викторовной, будут услышаны кем-либо из соседей, были минимальными.

И только тогда, когда Евгения Викторовна вновь изнемогла от наслаждения, вызванного его ласками, Витька стал медленно вводить свой член в влагалище матушки. От этого она встрепенулась и заскребла своими коготками по простыне. Молодая женщина в экстазе замотала головой из стороны в сторону и издала низкий и очень страстный стон,  

полный невыразимого наслаждения. Витька про себя поразился тому, что всякий раз он открывает в матери что-то новое и незнакомое для себя, но в то же время безумно возбуждающее и эротичное.

Юноша поднял вверх ножки матери и уложил их себе на плечи. Такая поза позволяла ему проникать в нее очень глубоко и несколько раз он, видимо, задевал шейку матки Евгении Викторовны, от чего она вскрикивала и возбуждалась все сильнее и сильнее.

Витька старался менять позы, когда видел, что возбуждение матери немного спадает или что она, очевидно, устала от этой позы. К сожалению, он знал слишком малое их количество. Поэтому он менял их не по одному разу и часто повторялся. Впрочем Евгения Викторовна не выражала никакого протеста, когда сын вертел её, как "обезьяну". Именно так она выразилась, когда проводила с сыном "разбор полета" после этого совокупления.

Витька позволил себе кончить в Евгению Викторовну, когда он ебал её, стоящую раком. При этом женщина практически легла левой щекой на постель, сильно оттопырив свою красивую задницу. Юношу сильно возбудил прекрасный вид тонкой талии матери, её широких, идеальной формы бедер, круглых, не менее идеальных ягодиц, вид собственного хуя, входящего во влагалище и выходящего из него, а также не менее притягательное анальное отверстие женщины. Витька послюнил указательный палец правой руки и осторожно попытался ввести его в анус матери. Ему удалось с трудом сделать это и он погрузил свой палец в материнский зад примерно на фалангу. Евгения Викторовна опять затрепетала в пароксизме сильного оргазма. От этого Витька тоже начал спускать струи семени в утробу матери. Закончив изливаться в нее, он обессиленно прилег на её задницу животом. Палец уже давно покинул роскошную звездочку ануса матери и юноша стал осторожно сжимать её нежные груди. Евгения Викторовна под весом сына постепенно улеглась просто на живот. Витька лежал на ней и старался не сильно придавливать её своим весом. Они молчали, так как сил для разговора у них пока ещё не было.

Через некоторое время Евгения Викторовна немного пришла в себя и попыталась сбросить лежащего на ней сверху сына. Ей это не совсем удалось. Витька просто сам скатился с нее, лег рядом и сграбастал в свои обътия. Его матушка охотно свернулась клубочком в его руках.

— Ты сейчас выебал меня просто восхитительно,  — томным голосом сказала она.  — Хочешь уже завтракать или поедим позже?

Виктор взглянул на часы, висящие на стене. Они показывали всего полшестого утра. И как прекрасно, что сегодня выходной день и не надо идти в школу. А к Танечке он пойдет попозже. После обеда.

— Я ещё не проголодался,  — ответил он.  — Или ещё толком не проснулся. Позавтракаем позже, если ты не против.

— Не проснулся ещё, говоришь?  — хихикнула Евгения Викторовна.  — Получается, что ты совершенно замечательно, находясь в спящем состоянии, как ты утверждаешь, выебал молодую и красивую женщину. То есть меня.

— Получается, что именно так,  — Виктору шутка матери польстила.

— Хорошо, будь 

по твоему. Давай позавтракаем позже. Ты ещё будешь спать? Или предпочитаешь заняться чем-нибудь другим?  — игриво предложила женщина.

— Давай "или чем-нибудь другим",  — сказал юноша, сжимая рукой упругую ягодицу матери.

— Будь осторожнее, если не желаешь увидеть синяки на моей попе!  — предостерегла она сына.  — Кстати с чего это ты решил мне засунуть в задницу палец? Я от этого почему-то чрезвычайно возбудилась и меня накрыл не простой оргазм, а фейерверк какой-то.

— Я даже не знаю,  — смутился Витька.  — Но твоя попа... Вернее, твой задок так меня возбудил, что мне захотелось немножко в тебя проникнуть именно через эту дырочку. Я не глубоко в тебя вошел пальцем. Где-то не более, чем на пару сантиметров всего.

— А вернее,  — безжалостно резюмировала Евгения Викторовна.  — Ты просто изнасиловал меня анально своим собственным пальцем.

— Ма-ам, ну прекрати!  — стал канючить сконфуженный Витька.

— Ладно. Проехали,  — согласилась женщина.  — И должна признаться, что мне это неожиданно понравилась. Но это не значит, что теперь надо всякий раз засовывать палец в мою задницу. Все же эта дырочка предназначена совсем для другого.

— Полностью с тобой согласен. Поэтому я буду стараться покуситься на твой задок о-очень редко, чтобы тебе опять сильно понравилось,  — сказал Витька и добавил совершенно неожиданно.  — Обрати внимание — наш рот предназначен для ввода в него пищи. Вдобавок очень приятны поцелуи в губы, которые относятся к тому же рту. Или ты, например, охотно берешь в свой рот мой член, не так ли? Анальное отверстие служит не для ввода, а, так сказать, для вывода переработанной пищи. Следовательно, эту дырочку тоже можно целовать и даже вводить в нее член. Как ты думаешь?

— Это просто иезуитская логика какая-то!  — потрясенно пролепетала Евгения Викторовна.  — И ни к чему вроде нельзя придраться. Ты только что обосновал правильность и нормальность анального секса.

— Ну, пока я точно не хочу анального секса с тобой, да и вообще ни с кем другим,  — успокоил Витька матушку.  — Но мне все же нравится целовать тебя прямо в эту дырочку. Ты так смешно и трогательно её сжимаешь!

— А давай я поцелую тебя в эту твою дырочку?  — предложила возмущенно Евгения Викторовна.  — И посмотрим, что у тебя там начнет сжиматься.

— Нет, нет и ещё раз нет,  — юноша решительно отказался от подобной перспективы и тут же выдал очередную максиму.  — Целовать женщину в дырочку попы — это изысканное сексуальное наслаждение. Делать то же самое в отношении мужчины — сильная сексуальная перверсия. Вроде гомосексуализма. Обрати внимание, что люди довольно резко отрицательно относятся к однополой любви между мужчинами и в то же время весьма лояльно относятся к подобной любви между женщинами.

— Ну да, ну да!  — пробормотала Евгения Викторовна.  — Ты рассказываешь про сексуальные перверсии той женщине, которую ебет собственный сын. А она, то есть я, получает от этого огромное удовольствие.

— Я согласился бы с тобой,  — Витька и здесь нашелся, что сказать.  — Если бы ты в результате родила от меня ребенка, у которого 

было бы не в порядке здоровье. Но ты не собираешься никого рожать. По крайней мере от меня. От папы ты можешь вполне безопасно родить, когда у тебя появится желание. Поэтому по-моему, у нас с тобой не инцест. Кстати вспомни, что при выведении новой породы, скажем, собак часто скрещивают близкородственных особей. А именно маму-суку и сына-кобеля или наоборот дочку-суку и папу-кобеля. Налицо инцест в чистом виде, который на самом деле называется выведением новой породы. Поэтому по-моему и тебе, и мне должны завидовать на самом деле. Я люблю тебя и как мать, и как желанную для себя женщину. А ты в свою очередь, любишь меня материнской любовью и одновременно любишь, как мужчину. У каждого из нас получается двойное количество любви.

— Тоже мне философ!  — Евгения Викторовна больно дернула сына за ухо. Он даже ойкнул от неожиданности. Потом она добавила.  — Не вздумай кому-нибудь рассказать про эти твои философские размышления. Люди нас с тобой просто затюкают за то, что мы... вернее я позволила себе спать с родным сыном.

— Эти мои размышлизмы предназначены не для людей, а только для тебя,  — Витька все ещё потирал своё покрасневшее ухо.  — Я хочу, чтобы ты перестала винить себя в преступлении, которого на самом деле нет. Вот давай опять порассуждаем логически. Допустим, ты преступница на самом деле. Тогда я жертва твоего преступления и должен от этого страдать. Но я нисколько не страдаю, а, совсем наоборот, совершенно счастлив от того, что могу обладать такой красивой женщиной, как ты. То есть жертва преступления явно отсутствует. Следовательно, отсутствует состав преступления и, соответственно, тебя нельзя назвать преступницей. Ещё напомню тебе, что животные обычно охотно спариваются с самыми близкими родственниками и не заморачиваются никакими выяснениями родственных отношений между собой.

— Ну, ладно-ладно! Я сдаюсь и ты меня переубедил,  — засмеялась женщина.  — Да я и так уже почти не задумываюсь про происходящее между нами. Напротив, я планирую продолжать и развивать эти наши с тобой постельные отношения. Вот только повторю ещё раз и тебе, и себе — болтать про это совершенно не надо никому, нигде и никогда!

Последнюю фразу Евгения Викторовна произнесла буквально по слогам, чтобы вбить эту мысль прочно, как гвозди, в мозг сыну, да и себе самой тоже.

— Ну, хватит болтать про это,  — женщина решительно сменила тему разговора.  — Я хочу сейчас рассказать тебе ещё про позы, которые ты ещё не знаешь. А потом попробуем хотя бы часть из них. А то мне от желания, чтобы ты скорее овладел мною, уже скулы сводит.

Витька полностью поддержал эту идею матери и она стала увлеченно описывать ему ещё множество интереснейших и сулящих неземное блаженство поз. Я только приведу здесь краткий и неполный список. А любой желающий может спокойно найти эту информацию в любой книге по сексологии. Итак, вот этот список. Вернее, простое перечисление поз для полового акта: на боку, когда мужчина находится сзади; на 

боку лицом друг к другу; женщина лежит на боку, а мужчина сидит, держа её ножку вертикально; женщина стоит на полу, опираясь руками на что-нибудь; мужчина сидит на постели, а женщина сидит на нем; женщина находится в некоем подобии стойки "березка", ножки либо направляет вниз к своей голове, либо направляет вниз и в стороны, мужчина вводит в нее член сверху, держа себя ногами в полуприсяде; оба стоят, женщина чуть наклонена вперед, а мужчина находится сзади нее; оба стоят лицом друг к другу, мужчина поддерживает одной рукой поднятую, как можно выше, ножку женщины, которая обнимает шею мужчины. И так далее, и тому подобное.

Некоторые позы они даже успели опробовать до завтрака. Уже стал привычкой сильный и практически одновременный оргазм у обоих. Красивая и очень сексуально-привлекательная, я бы даже сказал сексуально-талантливая Евгения Викторовна шаг за шагом делала из сына великолепного во всех отношениях мужчину. Самое главное, что он понял, благодаря матери — это необходимость в первую очередь думать о своем партнере, вернее, партнерше, а потом уже о себе.

Во время завтрака Евгения Викторовна рассказала сыну про разные типы женских влагалищ по самым разным параметрам. Витька был околдован поэтичными названиями "ладушка", "княгиня", "королек" (это все реальная информация. Её можно легко найти в интернете) и так далее. Он тут же определил, что и мать, и его Таня обе являются "ладушками" и "княгинями".

После завтрака мать с сыном опять забрались в постель. Но теперь Евгения Викторовна старательно учила сына правильно одевать презерватив и Витька несколько раз выебал её, надев презерватив. Ему эта резинка совсем не понравилась, а Евгения Викторовна именно из-за своей нелюбви к презервативам поставила себе внутриматочную спираль. Они уже оба обожали, когда сперма попадает во влагалище женщины. Евгения Викторовна рассказала Виктору о разных видах предохранения от беременности. Сама она считала, что наилучший способ это ВМС, как у нее.

— Единственное неудобство — приходится чаще ходить к гинекологу,  — подчеркнула она, говоря о своем выборе.  — Все остальное только плюс по сравнению с другими методами контрацепции.

— Но твоей Тане внутриматочную спираль ставить нельзя,  — говорила она сыну очень убедительно.  — Она слишком молодая. Даже юная. И она, соответственно, ещё не рожала. Я согласна с тобой, что презерватив — это дерьмо на постном масле. Но никому, включая в первую очередь вас самих, не нужна сейчас беременность. Поэтому береги свою Танечку и пользуйся презервативами, когда будешь совокупляться с ней. А теперь снимай эту дурацкую резинку и мы с тобой потренируемся, как ты будешь пробивать целку у Танюши или лишать её девственности, то есть дефлорировать. Выбери термин, который тебе более всего нравится. А теперь представь себе, что я — это твоя Таня...

И дальше пошли весьма своеобразные тренировки. Несмотря на то, что с Евгенией Викторовной в роли девственницы все выглядело весьма смешным, следует отметить, что эти тренировки оказались в будущем весьма полезными. Главное, что закрепилось у Виктора на уровне подкорки, это 

то, что он просто обязан быть с Таней очень терпеливым, нежным и отзывчивым. Тогда и потеря девственности пройдет у девушки совершенно безболезненно и без всяких психологических травм.

Витька сам поверил, что его мать стала девственницей, и коитировал её очень нежно и аккуратно, реагируя на каждый её писк или движение. Евгения Викторовна прочно вошла в эту роль и позволяла себе этот писк, как от внезапной боли, или резкое движение по той же причине, чуть ли не каждые несколько секунд. Она капризничала и даже плакала, изображая, что она якобы крайне напугана гипотетической болью или испугом. Но в любом случае Виктору удавалось всякий раз "сломать целку" матери. Они только сделали для себя последние пару тренировок единственное послабление — Витька "дефлорировал" мать-девочку без презерватива. Евгения Викторовна была вынуждена признать, что теперь сын сломает Тане целку самым лучшим образом.

Когда она сообщила сыну своё мнение по результату тренировок, Витька сразу же приступил к ласкам матери, чтобы затем выебать бывшую девственницу по полной программе без всяких ограничений. Евгения Викторовна охотно поддержала его и через некоторое время они опять вместе достигли фантастического оргазма. Виктор был на седьмом небе от счастья, что его обожаемая мама раз за разом улетает от того, как он её ебет.

Евгения Викторовна посмеивалась и по-доброму говорила ему, что он у нее самый лучший ебарь в её жизни. Витька ревниво осведомился у нее, сколько же всего в её жизни было мужчин?

— Сколько всего?  — мама задумалась и потом ответила.  — Без тебя было трое. Ты четвертый. Но сейчас ты мой самый первый и самый главный. И пусть простит меня за это мой муж и твой отец.

— Итак,  — продолжила он свои воспоминания.  — Первым был тот, который лишил меня девственности. После этого мы переспали ещё один или два раза, а затем он исчез с моего горизонта. Потом был ещё один, с которым наш роман продлился около двух месяцев. Я переспала с ним с десяток раз, не получила от этого ни малейшего удовольствия и рассталась с ним без малейшего сожаления. Он ещё пару месяцев преследовал меня, желая вернуть наши отношения. Но мне повезло и встретила твоего папу, в которого влюбилась без памяти. Я пожаловалась ему на зануду-преследователя, твой папа нашел его, поговорил с ним по-мужски, даже без мордобоя вроде бы. Тот все осознал и исчез также бесследно, как и первый, мой "целколом". Про тебя, я думаю, нет нужды тебе рассказывать.

— Да! Я вспомнила ещё одного,  — внезапно опять заговорила Евгения Викторовна.  — Был у меня ещё один мальчик во времена ранней юности. Я не могу назвать его своим ебарем, потому что мы занимались с ним исключительно только петтингом. Но довольно качественным, если он мне все же запомнился. И, наверное, я бы ему отдалась по-настоящему, если бы он был более настойчив, а не предпочитал только дрочить меня. Хотя должна признаться, что делал он это замечательно. Я 

даже немного удивлена, что он не пробил мне целку пальцами, так как достаточно часто засовывал их в меня. Но я ни разу не чувствовала ни боли, а также никогда не находила ни капельки крови на своих трусиках после этого. В тоже время после "целколома" следы от нескольких капель крови на моих трусах были. Ну хватит болтать, мой милый! Я хочу, чтобы ты поимел меня последний раз перед уходом к Тане.

— Почему последний?  — недоуменно спросил Витька.  — Я собираюсь идти к Танечке через три с лишним часа. Это же море времени!

— Потому, мой юный друг!  — ответила женщина.  — Что иначе ты не успеешь восстановить достаточный запас спермы в своих яичках. Ссылка на то, что ты якобы дрочил — тупая отмазка! Кто же из парней дрочит, когда идет к своей девушке? Я думаю, что Таня не тупая дурочка, легко сложит два и два и получит правильный ответ, что ты израсходовал свою сперму на кого-то ещё кроме нее. А ещё я сейчас принесу тебе кое-что, что поможет с восстановлением у тебя спермы.

И с этими словами Евгения Викторовна сходила на кухню и принесла полстакана густой сметаны, купленной на рынке, и чайную ложку. Она передала все это сыну и велела съесть.

После этого до самого ухода она пресекала все попытки сына засунуть ей, не обращая никакого внимания на обещания, что "я засуну тебе только на пять секунд и сразу вытащу". Тоже самое касалось и минета. Зато она охотно позволяла делать себе кунилингус и щупать себя везде, где этого желал Витька. Перед самым Витькиным уходом они оба оделись. Евгения Викторовна осмотрела сына со всех сторон и осталась довольна осмотром. На прощание она поцеловала сына в губы, сунула ему в карман джинсов несколько презервативов, шепнула "еби девочку только с презервативом" и решительно выставила его его за дверь.

•  •  •

Таня радостно встретила приход Виктора. Она открыла двери после его звонка, схватила его за руку и затащила в полутемную прихожую и впилась в его губы длительным поцелуем.

— Танюша!  — раздался голос Клары Анатольевны из кухни.  — Кто это к нам пришел?

Таня оторвалась от губ юноши и сообщила, что это пришел Виктор.

— Здравствуй, Витя,  — сказала Клара Анатольевна.  — Ты голоден? Будешь кушать?

Витька вежливо поблагодарил и отказался, объяснив. что поел дома. Таня закрыла входную дверь и потащила своего друга к себе в комнату. Там она легким толчком заставила Виктора сесть на свою кровать, уселась ему на колени, обняла за шею и зашептала ему громким шепотом:

— Ты сейчас обалдеешь от того, что я тебе сейчас расскажу! Слушай и не перебивай! Я тебе уже говорила, что у папы по работе намечается длительная командировка в <Таня назвала одну дружественную страну>. Сначала он уедет на год один, а если через год все сложится так, как он хочет, то, во-первых, ему продлят эту зарубежную командировку ещё на несколько лет, а во-вторых, к нему сможет приехать 

мама. Мне туда ехать нет резона, да я и сама не хочу. Учиться в школе осталось всего ничего, а потом надо будет готовиться к поступлению в университет или в консерваторию. Я ещё точно не решила, куда буду поступать. Думаю, что скорее всего в университет, потому что моей музшколы недостаточно, чтобы учиться в консе. А мне не хочется заканчивать ещё и музучилище. Но самое главное — я не хочу расставаться с тобой. Ведь ты же сказал, что будешь поступать в универ. И мне не хочется, чтобы вокруг тебя крутились красивые девчонки-первокурсницы.

Таня передохнула несколько секунд и заговорила снова:

— Но мама побаивается оставлять меня одну. Я ей сказала, что я не одна и у меня есть ты. Но она в ответ только вздохнула и сказала, что ещё есть время и мы подумаем про это через год, если отцу предложат продлить контракт.

— Но самое интересное было,  — продолжила Таня рассказывать свои новости.  — Когда мы с ней заговорили про секс. Особенно про потерю девственности. Она понимающе усмехнулась и спросила меня, правильно ли она меня поняла, что мы с тобой задумали переспать по-серьезному. Я от стыда чуть не провалилась сквозь землю. Смелости мне хватило только, чтобы кивнуть головой в знак согласия. Тогда она стала рассказывать мне очень интересные вещи из её опыта или о том, что она прочитала в книгах и журналах. В общем она рассказала мне море интересных вещей, а потом сходила к себе в спальню и принесла мне вот это.

Таня вскочила и вытащила из верхнего ящика стола что-то, завернутое в полотенце. Девушка развернула полотенце и Витька увидел большой пластмассовый член почему-то черного цвета. Витька осторожно взял в руку этот изделие, которое было изготовлено из какой-то гибкой пластмассы и отличалось тем, что на нем были видны все мельчайшие подробности, даже яички присутствовали. Короче, этот пластиковый лен был изготовлен, как будто он находился в состоянии эрекции.

— Мама сказала, что это называется "дилдо" или "фаллоимитатор",  — пояснила Таня.  — А применяется он тогда, когда женщина совсем одинока и у нее нет рядом мужчины.

Черный хуй был раза в полтора, а то и два больше эрегированного члена Виктора, что по длине, что по толщине.

— Ты хочешь сказать,  — не поверил девочке Витька.  — Что вот эта громадина поместится у женщины в пиз... я хотел сказать, в киске?

Таня нее обратила никакого внимания на его оговорку.

— Я сама не поверила, но мы пошли в мамину спальню,  — девочка заговорила вновь.  — Она легла на постели и сначала взяла этот дилдо в рот, чтобы смазать его слюной. Затем она... В общем она мне показала, что эта хреновина действительно помещается в ней. Наружи остается приблизительно вот столько, чтобы держаться за это.

Таня показала руками, что наружи остается приблизительно сантиметров десять.

— А вот здесь есть специальная присоска, чтобы эту дилду можно было прикрепить на какую-то ровную поверхность. На стол или на пол, где 

ровно. А потом можно осторожно садиться на него и он войдет в дырочку влагалища. Надо только чем-то намазать эту дилду иначе будет больно. Можно использовать слюну или какое-нибудь масло для массажа вместо смазки.

— Мама предложила мне, что, если я захочу, она аккуратно лишит меня девственности с помощью этой черной хреновины. Но я сказала, что я подумаю над этим предложением. И выклянчила эту дилду, чтобы показать тебе.

— Действительно это настоящая хреновина,  — сказал Витька.  — И мне тоже не нравится идея рвать тебе целку, заталкивая в тебя это. Думаю, что мой... дружок будет лучшим, чтобы пробить тебе целку, чем этот огромный, пластиковый хрен.

— Целкой ты называешь мою девственную плеву, не так ли?  — осведомилась Таня.

— Ой, прости меня, пожалуйста!  — повинился Виктор.  — Мы разговаривали с мамой про нас с тобой. И она сообразила, что речь идет о... дефлорации тебя. Но мама по-простому говорила "пробить целку" или "сломать целку". Мне это выражение понравилось. Но я не подумал, что тебе оно может не понравиться.

— Нет, можешь так говорить,  — промолвила девущка.  — Так даже больше возбуждает, чем если говорить "лишить девственности". Пожалуй, я тоже буду так говорить. И про что ещё вы с твоей мамой говорили?

— Она мне детально объяснила, как...  — Витька стал изображать в воздухе руками какие-то непонятные движения.  — Ну, в общем мне надо быть с тобой очень нежным, терпеливым и внимательным, чтобы вовремя среагировать на любой твой звук или движение тела, когда мы будем... ну, в общем, ломать тебе целку.

— Ага,  — добавила Татьяна.  — И пробивать её, да?

Виктор почувствовал неладное в тоне подружки и решил притормозить:

— Ну, давай поговорим про что-нибудь другое. Что ты можешь предложить для обсуждения?

— Ещё мама мне рассказывала, что парни часто ноют, что у них от воздержания в организме всякие нехорошие вещи происходят с летальным исходом в конце концов,  — в голосе Тани появились какие-то прокурорские нотки.  — Так давят девушкам на жалость к себе, что те не выдерживают и отдаются этим парням. А потом в конце концов беременеют и вынуждены делать довольно опасный первый аборт или рожать и быть матерью-одиночкой. А парни испаряются, как только им говорят про беременность.

— Я бы от тебя, не испарился в любом случае,  — твердо и немного обиженно заявил Виктор.  — И вообще, если ты опасаешься меня, то можем просто дружить с тобой. Без всяких поцелуев и ласк. Я уже молчу про секс. Я тебя настолько сильно люблю, что смогу жить и без этого. Лишь бы тебе было хорошо.

Подружка посмотрела на него с сомнением и некоторым недоверием:

— Уверен, что сможешь жить без всего этого?  — она неопределенно помахала рукой в воздухе.

— Абсолютно уверен,  — твердо и бескомпромисно заявил юноша.  — Мне интересна в первую очередь ты сама, как личность. А то, какая ты красивая, это уже другой вопрос.

— И ты перестанешь к моей ножке на уроках прижиматься,  — все ещё не верила девушка.  — И перестанешь мне 

руку на бедро класть при первой же возможности.

— И больше не буду целовать тебя, залазить тебе в трусики и ласкать тебя,  — Витька подумал немного и добавил.  — По крайней мере до тех пор, пока ты сама совершенно однозначно не попросишь меня это сделать.

— Ха-ха!  — скептически сказала Танечка.  — Пять раз подряд "ха-ха".

— А вот давай и попробуем,  — предложил Виктор.  — Я вот недавно прочитал интереснейшую книгу про Наполеона Бонапарта, которая так и называется "Наполеон". Её написал очень известный историк-академик Евгений Тарле. Там изложены интереснейшие факты из жизни Бонапарта. Ну, помнишь "Бородино" Лермонтова "Скажи-ка дядя, ведь недаром, Москва, спаленная пожаром, французу отдана была"? Так это и есть про этого Наполеона, когда он в 1812 году попер войной на Россию.

И Витька стал увлеченно пересказывать то, что он успел прочитать в книге. Таня встала с его колен и пересела на стул. Юноша сделал вид, что этого не заметил. Черный член лежал рядом с ним. Витька поднял его и подал девушке, попросив её спрятать эту хрень опять в ящик стола. Таня молча выполнила его просьбу. А он продолжал увлеченно рассказывать про Бонапарта дальше.

Татьяна выдержала ровно 15 минут. В конце концов она подошла к Виктору, села ему на колени и обняла его за шею. Он замолчал на секунду и затем продолжил рассказывать дальше.

— Ну, ладно,  — извиняющимся тоном произнесла девушка.  — Я была не права. Давай уже мириться.

— Я с тобой не ссорился,  — возразил юноша и замолчал.

— Лучше поцелуй меня,  — попросила девушка ангельским голосом.  — И нежно.

— Нет, не так,  — капризно сказала Таня.  — Поцелуй меня нежно и страстно. Покажи, что ты меня все ещё любишь.

Виктор постарался поцеловать девушку именно нежно и страстно.

— Ну, хватит изображать из себя бесчувственного чурбана. Возьми в руки мои сисечки и помни их,  — в её голосе послышалось раздражение.  — Стань прежним, когда мне не приходилось всякий раз тебя упрашивать сделать что-нибудь.

— А я таким и остался, каким был раньше,  — заявил Витька.  — Мне до сих пор безумно хочется делать всякое разное. Просто я не хочу, чтобы ты думала обо мне хуже, чем я есть на самом деле.

— Я все поняла. И больше не буду думать о тебе плохо,  — пробормотала Татьяна, обнимая юношу и уткнувшись носом ему в шею.  — И я тебя очень люблю.

С этими словами девушка взяла и положила его руку себе на левую грудь. Виктор стал осторожно поглаживать её сисечку, стараясь особо ласкать сосок.

— Ты делаешь это так нежно,  — тихо прошептала Таня. Внезапно она оживилась.  — А хочешь, я тебе ещё что-то покажу?

И, не дожидаясь ответа, девушка вскочила с колен юноши и стала что-то искать в верхнем ящике. Она повернулась и кинула на колени Виктору какой-то пакетик. Он с трудом его поймал и увидел, что это пакетик с презервативом.

— А хочешь, я тебе что-то покажу?  — и не дожидаясь ответа, он засунул руку в карман брюк и выгреб все презервативы,  

которые ему дала мать, и показал их Тане. Оказалось, что у него было четыре пакетика.

— Что, в аптеку зашел по дороге ко мне?  — фыркнула Таня.

— Нет ни одной аптеки по дороге от моего дома к тебе,  — с достоинством сказал Виктор.  — И это мама засунула мне их в карман. Помнишь я сказал тебе, что она велела мне быть с тобой нежным, терпеливым и внимательным. Я и стараюсь быть именно таким с тобой.

— Прости меня, пожалуйста, я бываю просто несносной.

— А я всегда помню тебя, когда ты бываешь веселой и игривой. Как котенок.

— Хорошо, я буду именно такой. Хочешь мы разденемся и ляжем в постель?

— Но ведь Клара Анатольевна дома?

— Она не будет нам мешать,  — уверенно заявила девушка.

— А ты потом не будешь жалеть, что сама предложила это.

— Надеюсь, что не пожалею.

— Тогда давай сделаем так, как ты говоришь.

Наша сладкая парочка, не торопясь, разделась. Таня первая откинула в сторону покрывало и одеяло. И легла на спину с закрытыми глазами и вытянутыми вдоль туловища руками. Витька осторожно прилег возле нее, облокотясь на локоть.

— Я хочу, чтобы ты в меня вошел,  — сказала Танюша, явно отчаянно волнуясь.  — Только будь очень нежным.

— Нам не стоит никуда спешить,  — ласково произнес Виктор.  — Ещё 15 минут назад я был готов умереть от отчаяния при мысли, что ты меня разлюбила.

— Забудь про это. Я просто нервничаю. И вообще тебе это все просто пригрезилось. Я здесь, слышишь? Твоя Таня рядом с тобой и пылает от любви и нежности к тебе. И поскорее начинай меня ласкать.

— Можно тебя целовать везде? У меня не хватает слов, чтобы выразить все, что я чувствую. Я надеюсь, что ты все почувствуешь через мои поцелуи и ласку.

— Дурачок, зачем ты меня спрашиваешь? Делай то, что ты хочешь делать. А я хочу купаться в твоей нежности и согреваться теплом твоих ласк.

Виктор вспомнил наставление своей матери и стал все делать согласно им. Далее он гипнотизировал своё солнышко, говоря шепотом ей, какая она красивая и замечательная, как он её любит сейчас и будет любить до конца жизни. Он целовал все места на теле девушки, которые могут быть эрогенными. И действительно все поведение Тани показывало, что она возбуждается все более и более. А он ведь пока целовал только её маленькие розовые ушки, шейку и грудь. Таня протянула руку, нашла его член и стала аккуратно сжимать его своей ладонью. Чуткий дружок Виктора сразу сильно увеличился в размерах. Таня поднялась и села на постели. Затем она толкнула юношу в грудь, заставив его улечься на спину. После этого она перебросила правую ножку через голову Витьки в любимое ими положение "69", а сама стала сосать его член, издавая при этом очень неприличные, но безумно эротичные звуки. И юношу совсем не беспокоило, что их может услышать Клара Анатольевна. Он жадно приник к полуоткрытой щелочке девушки. Очень 

скоро Таня стала постанывать и издавать другие звуки, которые говорили про сильное возбуждение девушки. Она тут же села ему на лицо и стала слегка двигаться, добиваясь, чтобы язык и губы юноши были в постоянном контакте с её пиздой. Затем Таня соскочила с него и стала целовать его лицо, сплошь покрытое её влагалищными соками. Виктор почувствовал, что девушка, нащупала его член, стоящий, как стойкий оловянный солдатик, и пытается насадить на него своё влагалище. Витька постарался как можно быстрее надеть презерватив, который специально приготовленный лежал недалеко.

Он постарался не допустить, чтобы Таня так с маху села своей целкой на его хорошо эрегированный член, так как девушке могло быть очень больно от этого.

Юноша мягко опустил девушку спинкой на постель и забрался ей между ног. Таня сразу же подхватила свои согнутые в коленях и раздвинутые в стороны ножки руками под коленки и дала юноше возможность заняться вплотную ласками её все ещё девственной пизды. Стоны возбужденной девушки перешли в крики, охи и ахи. Таня понимала, что её крики могут быть хорошо слышны вокруг и пыталась их заглушить закрывая себе рот ладонью и даже кусала её, чтобы болью остановить рвущийся из нее крик.

Виктор добился того, что девичье влагалище, казалось, источает водопад вагинальных соков. Юноша просто летал в небе в алмазах, про которое поют известные музыканты. Чудесный, возбуждающий запах влагалища юной девушки доводил до безумия и желания непрерывно ласкать милую, чудесную, такую родную и желанную Танечку.

Наконец Виктор прилег рядом с девушкой и стал водить головкой члена по открытой щели подружки. Девушка все время продолжала свои попытки насадить своё влагалище на член Виктора, но он купировал все её попытки. Затем он прижал своими бедрами бедра девушки, чтобы лишить её возможности делать резкие движения, и стал очень осторожно вводить головку члена в её влагалище. Таня замерла от наслаждения в предчувствии ещё больших наслаждений. Виктор буквально по сантиметру продвигался в её девственном влагалище, ещё никогда не знавшем мужской член. Юноша чувствовал, что тело Тани трепещет от легкого страха и предчувствия грядущего блаженства.

Витька почувствовал, что головка его члена уперлась в какую-то преграду внутри девушки. Таня напряглась всем телом и издала тихий стон. Юноша уменьшил давление головки члена на целку, но через несколько минут опять надавил. Снова чувство преграды, стон и отступление. И так повторилось несколько раз. Целка девушки оказалась крепким орешком и не собиралась сдаваться. Витька засунул свой указательный палец во влагалище Тани немного снизу и сбоку рядом со своим членом. Он осторожно продвинул палец до тех пор, пока он тоже не уперся в преграду девственной плевы Танечки. Он покружил пальцем по целочке и почувствовал, что палец попал в довольно большое для пальца отверстие в этой самой целочке и медленно продвинул палец вглубь влагалища. Таня вздрогнула, но не от боли, а скорее от странного ощущения, что нечто продвигается там, где ничего и 

никогда ещё не было. Витька сменил указательный палец на средний, который был немного толще. Его движения внутри стали вызывать почти безостановочное "ой-ой-ой-ой" девушки. Но эти звуки она издавала скорее от непривычности ощущений, чем от боли. Юноша опять продолжил нажим на целку головкой члена. Ему стало казаться, что член тоже стал заходить немножко дальше, чем это происходило до сих пор. Он вдвинул головку чуть более резко, чем обычно, и вдруг его член просто провалился во влагалище Тани. Она довольно громко вскрикнула и замерла в ожидании дальнейших неприятностей, но их не было. Тогда юноша стал понемногу двигать свой член туда и обратно, в ожидании крика боли Танечки. Тогда бы он аккуратно извлек свой хуй из Тани и дал бы ей отдохнуть, чтобы повторить попытку проникновения снова через некоторое время. Но девушка уже спокойно дышала и явно не ощущала никакой боли. Витя все больше и больше увеличивал амплитуду фрикций, пока не остановился на пределе, который он сам определил для себя. Таня уже была совсем спокойна, глубоко дышала и в целом выглядела совершенно нормально. Она явно наслаждалась новыми для себя ощущениями.

— Поздравляю тебя, моё счастье,  — тихо сказал он любимой на ушко.  — Вот ты и стала женщиной.

Таня обвила его шею обеими руками и со счастливой улыбкой стала целовать Виктора.

Виктор извлек из девушки свой член и убедился, что крови было совсем мало. Ствол возле головки был чуть розовый. Вернее все это было на надетом презервативе. Это говорило, что девственность Тани стоила ей только одной маленькой капельки крови.

Юноша сменил презерватив и опять очень осторожно погрузил во влагалище новой женщины свой заслуженный член и стал очень осторожно и нежно поебывать Танечку.

— Тебе не больно?  — обеспокоенно спросил он девушку.  — Дай мне сразу знать, если почувствуешь какое-либо неудобство или боль.

— Такое интересное ощущение чувствовать тебя внутри,  — задумчиво произнесла Татьяна, погруженная в свои ощущения.  — Необычное чувство заполненности и какого-то блаженного покоя после постоянного ожидания внезапной боли. Ты просто великолепный целколом. Можешь заниматься этим на профессиональной основе. Только ничего никогда не говори мне про это. А то я сойду с ума от ревности и огорчения.

— Ну, уж дудки!  — сердито сказал Виктор.  — Ты просто не знаешь, как я волновался и боялся причинить тебе сильную боль! Пускай все девственницы топают в женскую консультацию и там гинеколог за очень умеренную плату ликвидирует им целку оперативным путем. Да ещё и под местной анестезией.

— Ну, ладно,  — уклонилась от темы Татьяна.  — Я бы хотела, чтобы тебе тоже было хорошо. Поэтому двигайся, пожалуйста, побыстрее.

— Но я ведь все равно кончу в презерватив, а не в тебя,  — возразил Витька.

И юноша стал довольно осторожно и нежно совокупляться со своей обожаемой подругой и новоявленной женщиной. А Таня стала ему подмахивать сначала неумело, а потом все лучше и лучше.

Девушка была счастлива. Виктор тоже.

•  •  •

— Ма-а!  — крикнул Витька, зайдя в квартиру.  — Мам! Ты где?

— Здесь 

я!  — отозвалась Евгения Викторовна из кухни.  — Не могу от плиты отойти и тебя встретить. Хорошо, что ты уже пришел. Кстати ты один или с Танюшей?

— Нет, у Тани сегодня музыка. У нее последнее прослушивание перед каким-то выступлением. Что-то типа экзамена, короче.

Виктор разулся, повесил куртку на вешалку, надел шлепанцы и пришел на кухню.

— Ой, дай я тебя поцелую, мой маленький,  — Евгения Викторовна прильнула к сыну всем телом и поцеловала его долгим, отнюдь не материнским поцелуем. Наконец она выпустила юношу из своих объятий и вернулась к своей плите, где что-то готовилось. И, судя по запахам, это что-то было весьма аппетитным,

— Ты где сегодня ночевать будешь? Дома или у Тани?  — деловито спросила женщина, мешая что-то в кастрюле.  — А то я уже по тебе соскучилась.

Она бросила на сына быстрый взгляд, в котором без труда можно было прочесть совсем нескрываемое желание.

Витька подошел сзади матери и обнял её. Она даже закрыла глаза от удовольствия и замерла. Юноша стал нежно и ласково сжимать руками груди Евгении Викторовны. Затем его правая рука направилась вниз, забралась под фартук, затем настал черед юбки и трусов. Виктор с огромным удовольствием и желанием сжал лобок матери, увенчанный мягкой короткой шерсткой. Средний палец привыно скользнул в желанную щелку между ног женщины и очутился там, где было мокро и влажно — в преддверии влагалища.

Евгения Викторовна еле слышно простонала что-то неразборчиво.

— Хочешь поебаться, мам?  — вкрадчиво прошептал Витька на ушко женщине.

— Отец скоро придет,  — тяжело дыша, ответила Евгения Викторовна.  — Не успеем, боюсь.

— Но у нас есть ещё 15 минут,  — убеждал нетерпеливый сын, стаскивая с женщины трусы до щиколоток и задирая ей юбку выше пояса.  — Давай по-быстрому здесь у стола.

— Подожди, какой ты все же нетерпеливый!  — Евгения Викторовна оттолкнула руки сына, сняла окончательно трусы с ног и, скомкав, засунула их в карман фартука. Затем она погасила огонь на плите, шагнула к кухонному столу, облокотилась на него и сказала:

— Ну, давай! Я уже готова.

Витька спустил до колен джинсы вместе с трусами и стал пристраиваться сзади матери. Одной рукой он чуть раздвинул красивые, круглые ягодички женщины и стал вводить ей член во влагалище.

— Погоди, милый,  — остановила его Евгения Викторовна.  — Ты от желания совсем голову потерял. Там же у меня совсем сухо. Поласкай меня хотя бы немного.

— Ой, прости, мам!  — виновато сказал Виктор. Он сел на корточки сзади матери и стал старательно её вылизывать, стараясь проникнуть своим языком как можно глубже в щелку женщины.

— Витя, не надо ртом, лучше руками поласкай,  — слабо возражала женщина.  — Я с утра там не мылась. Ну, и в туалет после ходила. Тебе неприятно будет.

— Мама, я готов тебя всегда вылизывать после туалета. Даже если ты по-большому сходишь, то я тебе попу вылижу!

— Дурак!  — сконфузилась Евгения Викторовна.  — Вот возьму и не дам тебе сейчас за то, что ты меня в краску вгоняешь такими словами.

— Все-все-все! Я уже 

молчу,  — с этими словами юноша поднялся и стал пристраивать в мать свой изрядно эрегированный член.

— Ой!  — женщина ойкнула, когда член сына стал неотвратимо вторгаться в её тайные глубины.  — Ой-ой-ой! Не спеши, пожалуйста! Дай мне чуть-чуть времени, чтобы освоиться с твоим гигантом.

— Ты сама же говорила, что сейчас папа вернется с работы,  — Витька коитировал Евгению Викторовну все сильнее и сильнее.  — Я хочу кончить в тебя до его прихода.

Женщина смирилась и стала понемногу подмахивать сыну. Она знала, что за столь малое время ей не достигнуть оргазма, так пусть хоть сынуля насытится её телом. Евгения Викторовна постаралась тесно сжать ноги и мышцы влагалища, чтобы Витьку побыстрее накрыл оргазм.

Витька уже тяжело дышал. Его бедра размеренно бились в ягодицы матери, производя очень эротичный звук при столкновении. Все тело женщины содрогалось от ударов молодого, нетерпеливого и сильного ебаря. Витька схватил обе материнские груди руками и стал их мять.

И вот наконец Витька дождался оргазма. С тихим рычанием он стал орошать влагалище матери своей спермой. Раз, другой, третий... И в этот миг раздался звонок в двери.

— Ой, отец пришел!  — вскрикнула тихо Евгения Викторовна.  — Я же тебе говорила, что не успеем. Быстро вынимай все из меня и застегивайся здесь. А я пойду открою.

Она оправила на себе юбку и чуть прикоснулась к волосам, поправляя прическу. Затем поспешила открыть дверь мужу. Витька повернулся к окну и уже застегивал джинсы. Затем он пригладил волосы и повернулся к входной двери, где мать встречала отца.

— Привет, сын! Как дела? Как там наша будущая невестка? Что-то вы давно к нам нос не кажете. Аль мы обидели вас чем?

— Привет, пап! Скажешь тоже. Ничем вы нас не обидели. Просто дел много. И Клару Анатольевну одну дома не хочется оставлять. А вы с мамой всё-таки вдвоем. Вам вдвоем не скучно.

— Что правда, то правда!  — засмеялся отец и обнял супругу за талию.  — Мы с ней не скучаем. Наоборот, у нас сейчас что-то вроде медового месяца после свадьбы. Правда, мать?!

— Да, ну тебя!  — засмущалась мать, бросив быстрый виниватый взгляд на сына.  — Хватит болтать. Иди переодевайся, мой руки и будем ужинать.

— Есть, товарищ Верховный Главнокомандующий!  — отец вытянулся в струну.  — Разрешите выполнять?!

— Иди уже!  — прикрикнула на него мать.

Отец уже собрался маршировать в комнату, но вдруг заметил что-то на полу и стал подслеповато щуриться, пытаясь разглядеть, что это такое.

— Что-то вы здесь разлили, наверное! Какая-то белая хрень!

Витька с ужасом понял, что это его сперма, которая вылилась из материнского влагалища, когда она спешила открывать дверь. Да и на её ногах можно было видеть потеки спермы, которые медленно прокладывали себе путь вниз по бархатистой коже.

— Руки в чем-то извозила. Торопилась тебе дверь открывать, поэтому даже не успела вытереть. Сейчас все уберу. Витя, дай половую тряпку. Она рядом с мусорным ведром лежит.

Витька мухой метнулся исполнять приказ матери. Передавая ей тряпку, он тихо шепнул:

— На ножки 

себе посмотри. Там тоже надо вытереть!

Отец ушел в комнату переодеваться, а Евгения Викторовна сначала вытащила из кармана фартука свои трусы и тщательно стерла следы спермы у себя на ногах, а потом вытерла между ногами.

— Может больше не будет из меня литься,  — с досадой сказала она.  — Лучше бы пойти к себе и трусики сменить, но там сейчас папа переодевается. Придется пока эти грязные на себя натянуть.

И она с гримасой недовольства надела на себя испачканные трусы. Затем вытерла все следы на полу тряпкой. После чего тщательно проверила, что больше нигде никаких следов нет.

— Я же тебе говорила, что отец скоро придет,  — тихим голосом упрекнула Евгения Викторовна Витьку.  — А тебя приспичило. Не мог потерпеть, когда времени будет достаточно.

— Мам, я действительно не мог утерпеть,  — виновато понурился юноша.  — Так по тебе соскучился, что, наверное, даже при папе мог бы тебя выебать.

— Тебе-то хорошо. У вас медовый ме-есяц!  — недовольно передразнил он.  — Только и делаешь, что с папкой совокупляешься, а мне — шиш с маслом.

— Ну, ладно, сынок, успокойся!  — стала его уговаривать Евгения Викторовна.  — Я поэтому тебе сейчас и дала, потому что сама уже соскучилась по тебе. А насчет отца мы же с тобой договорились не ревновать. Он как с цепи сорвался последнее время. Сношает меня каждый день. Вернее, каждую ночь. Ну, я ему и не отказываю. Ведь у тебя теперь Таня впереди паровоза, а я... Но я все понимаю и не жалуюсь. Вот и ты пойми и не стыди меня. Лучше выбери время, когда мы сможем побыть одни и приходи. Честное слово, сможешь со мной делать все, что захочешь.

В это время пришел отец.

— Что вы тут шепчетесь? Меня обсуждаете?

— Не было печали!  — фыркнула мать.  — Вот спрашиваю у сына, когда он уже своё светлое лико нам подольше лицезреть позволит?

— Ну, что ты хочешь, Женя?  — отец придвинул к себе тарелку с борщем.  — Я его понимаю. У него теперь Таня — это свет в окошке. Зато у меня ты — свет в моем окошке.

— Не болтай, а то подавишься,  — мать старательно пыталась избежать скользкого разговора.

— Не подавлюсь,  — возразил отец.  — А что, Жень, давай и вправду забабахаем с тобой братика или сестричку для нашего Витьки? Будет нам отрада к старости. Витька, а ты что думаешь, если мы с мамкой на второго ребенка решимся?

Витька молча ел борщ, который в момент стал совсем безвкусным.

— Толя, дай ребенку поесть! Да и сам сначала поешь, а потом разглагольствуй,  — Евгения Викторовна бросала быстрые нервные взгляды то на мужа, то на сына.  — Скорее Витя с Танечкой нам малыша подарят, а мы будем его нянчить.

Витька закочнил есть, отодвинул тарелку и сказал, глядя прямо на мать:

— А что? Можно и насчет братика или сестрички мне подумать. Я его или её любить буду. Хотя по возрасту это дитя мне будет в сыновья или в дочки годиться,  — последние слова он произнес с 

тайным значением, которое поняла только Евгения Викторовна. Это значило, что Витька приложит все усилия, чтобы она понесла от него.

— Ладно, мам и папа! Мне бежать пора — Витька встал из-за стола.  — Спасибо за ужин, мам. Не хочу, чтобы Таня меня ждала, а то время совсем поджимает. Боюсь опоздать

— Пока, сын!  — помахал отец рукой с зажатой в ней ложкой.  — Забегай почаще. Я тоже соскучился по тебе. И Танечку не забудь привести.

Евгения Викторовна пошла проводить сына.

— До свидания, мой милый!  — шепнула она ему на уха, целуя на прощание.  — Не ревнуй меня. Лучше найди время для меня и приходи. Я очень по тебе соскучилась.

— Ладно, мам! Люблю тебя,  — Виктор поцеловал мать и ушел.

•  •  •

На свидание с Таней он не опоздал. Ему даже пришлось подождать девушку несколько минут. Наконец он увидел в толпе выходящих из здания людей свое солнышко, которое беспокойно искало взглядом его. Наконец она увидела Витьку и ее лицо осветила улыбка, глаза просто засияли.

— Здравствуй, мой любимый!  — Таня почти пропела эту фразу, подойдя к нему и целуя в губы.

— Привет, мое солнышко!  — эхом отозвался Виктор. Затем он обнял прильнувшую к нему девушку и они побрели по направлению к Таниному дому, где они в последнее время обретались. По взаимной договоренности между Кларой Анатольевной и Евгенией Викторовной было решено, что Таня и Виктор в основном будут вместе жить вместе в Таниной комнате. Уже давно никого из родителей не беспокоило, что их дети спят в одной постели. И вообще любая из мам могли бы рассказать, какие звуки слышны из комнаты, где в данный момент были Таня с Виктором. Не забывайте, что Таня была "громкой" женщиной и не стеснялась всех звуков в виде стонов, криков и всему, что слышно от женщины в моменты страстного совокупления.

Эти звуки заставляли яростно мастурбировать Клару Анатольевну, которая сейчас была соломенной вдовой в связи с длительной командировкой мужа. А на родителей Виктора Танины крики и стоны действовали, как хороший афродизиак. Отец Виктора в таких случаях был просто неутомим и совокуплялся с супругой с пылом молодого жеребца. Часто Евгения Викторовна не успевала толком отдохнуть от одного коитуса с мужем, как он опять раздвигал ей ноги.

Тем временем наша парочка медленно шла своей дорогой домой.

— Витя, я хотела с тобой поговорить,  — начала разговор Таня, прильнув к Витьке всем телом.  — Меня мама беспокоит.

— Что мы шумим слишком? Ей мешаем отдыхать?  — сконфузился юноша.  — Я же тебе говорил, что она все слышит, как ты шумишь, когда мы любовью занимаемся. А ты у нас каждый день и даже ночь бывает. Давай на несколько дней к моим переедем. Они оба нас приглашали кстати.

— Ну, да! Можно подумать, я у них не ору, когда ты мне хорошо делаешь. Сам же говорил, что твой отец, как я зашумлю, сразу же на Евгению Викторовну залазит с сексуальными намерениями.

— Это точно,  — подтвердил Виктор и улыбнулся. Хотя 

ему было не очень весело. Он ревновал Евгению Викторовну к отцу, хотя это было совсем не правильно.  — И что нам делать в этой ситуации?

— Я вот что подумала,  — начала задумчиво Таня.  — Папы нет и мама сейчас ни с кем не спит. Это я точно знаю. И она сама говорила, а я ей верю. Не тот она человек, чтобы изменять отцу с первым встречным.

Она помолчала и продолжила:

— Да еще и я не могу с ней помиловаться, как мы раньше делали. Сейчас я полностью твоя, а ей я не могу дать ни капельки.

— Почему не можешь? Я могу пока чем-нибудь заняться или поспать в конце концов.

— Это вряд ли!  — рассмеялась его верная подружка.  — Мы обе с мамой "громкие" и ты едва ли сможешь уснуть под наши любовные стоны и вопли.

— А ты сама по ней соскучилась?

— Если честно, то да. Я соскучилась по сиянию ее счастливых глаз, по ее стонам, когда я ласкаю ее, по ее пальчикам и языку, которые нежно ласкали меня. Ну, что поделать, если я бишка и гомосексуальна не с кем-нибудь, а с мамой.

— Да, Клара Анатольевна и ты здорово устроились. Я даже вам в чем-то завидую.

— А чего завидовать? Для меня сейчас это так же естественно, как спать с тобой каждую ночь, а часто и днем. Вот я бы, например, совершенно не удивилась, если бы ты спал с Евгенией Викторовной, как мужчина спит с женщиной. Наоборот, позавидовала и вздохнула с облегчением, что не одна я такая развратница.

Витька чуть не подпрыгнул от этих слов своей любимой. Как она сумела так точно угадать его тайную связь с матерью?

— Но вообще-то это немного другой случай,  — медленно произнес юноша, стараясь говорить спокойно.  — Для полной симметричности с тобой и Кларой Анатольевной мне надо бы вступить в сексуальную связь с моим папой.

— Я думаю, что это совершенно невероятно. Во-первых, он настоящий мужчина и гетеросексуал до мозга костей. А во-вторых, он без ума от Евгении Викторовны. А она по-моему настолько очаровательна, что может влюбить в себя любого гомосексуала и сделать из него гетеросексуала. Нет, я сказала все правильно: для симметрии со мной и моей мамой тебе надо заниматься любовью с тетей Женей. Я бы сама в нее влюбилась, как бишка, но у меня есть моя мама.

Витька опять вздрогнул от точного попадания Тани прямо в десятку.

— Хорошо. Тогда давай попытаемся решить проблему по-другому. Знаешь пословицу: если безобразие неизбежно, то лучше всего его возглавить?

— Я тебя не поняла. Объясни толком, что ты имеешь в виду?

— Окей. Только ты не сердись сгоряча, если я сейчас что-то ляпну по твоему мнению. Договорились?

— Да, продолжай ты,  — девушка стала тормошить Витьку за рукав.  — Не буду сердиться. Даю честное слово.

— Замечательно,  — сказал юноша.  — Что ты думаешь, если ты пойдешь в постель к Кларе Анатольевне не одна, а... вместе со мной.

Наступило долгое гнетущее 

молчание, которое Витьке совсем не нравилось с каждой секундой. Затем Татьяна заговорила. Причем ее голос был не злобно-рассерженный, а задумчивый:

— Во-первых, не бойся. Я не сержусь на тебя. Во-вторых, ты будешь удивлен, но я думала сама про это. И сама испугалась этой мысли. Сначала испугалась, что ты наорешь на меня за такие идеи. А потом испугалась маму, которая тоже может наорать на меня по тому же поводу. В-третьих, сейчас я понимаю, что эта идея имеет кое-какой смысл. Я полностью уверена, что ты меня любишь не меньше, чем я тебя люблю. Поэтому я не думаю, что ты хочешь переспать с моей мамой, как бык-производитель готов осеменить любую корову, которая попадает в поле его зрения. Наверное имеет смысл хорошенько обсудить эту идею сначала между собой, а потом я сама поговорю с мамой. И если понадобится, то окончательно все попробуем решить втроем: ты, мама и я.

— Вместе дружная семья,  — ляпнул Витька и тут же извинился.  — Прости. Это от того, что я нервничаю, из меня и лезет всякая дурь.

— Ладно. Имеет смысл разрядить иногда атмосферу. Вот мы и пришли домой. Сейчас поужинаем вместе с мамой, а потом будет видно, что нам делать дальше.

— Полностью согласен с предыдущим оратором,  — опять достаточно неудачно сострил Виктор.