Одна десятая лошадиной силы. Часть 7

35

Утро накрыло остров хмурящимся небом и прохладным ветром. Косые лучи солнца то и дело скрывались за плотными серыми облаками, быстро несущимися куда-то по своим делам. Привыкшие к жаре спортсменки, покрылись гусиной кожей, едва они вышли из здания отеля. К счастью, стадион располагался недалеко и им удалось быстро согреться благодаря разминочному бегу по ровному и качественному, в отличие от полигона покрытию дорожки.

После пробежки Андрей тщательно вымыл Ирину и, усадив ее под сосудами с питанием, ненадолго оставил одну, а сам побежал регистрироваться для участия в туре. Они попали во вторую группу, а это означало, что у них есть время где-то до двенадцати дня. Оставалось надеяться, что не будет дождя. На обратном пути он захватил у Васильевны комплект декоративной сбруи, обязательной на соревнованиях, легкий харнесс с шорами на голову спортсменки и большую бутыль спортивного напитка (изотоника) с регидроном. Вернувшись к Ирине он сменил ей сосуд с питанием и, присев в уголке, стал просматривать программу, время от времени поглядывая на часы. Через десять минут жидкий завтрак полностью наполнил желудок Девятки и Андрей, дождавшись, пока не стихнут звуки выходящего из ее кляпа воздуха, уложил ее на койку и полчаса массировал ее ноги. Заметив, что она задремала, он ушел к себе, где вместе с Валерой приготовился смотреть, начало забега первой группы.

— Ты во второй, Андрюх? — спросил приятель, прибавляя звук телевизора пультом.

— Да, а ты?

— Я в третьей группе. Ненавижу в последней группе быть.

— Зато отдохнувшая будет.

— Ну это-то да... Им вообще нормально: когда начало, во сколько, какая группа... Не знают и не нервничают, почем зря! Может и вообще не сегодня. Когда выведут тогда и выведут.

Андрей согласно кивнул и, глядя на Валерину бейсболку, увидел номер.

— Шестнадцатая? И как она?

— Неплохо, кстати. Чувствуется характер. Вообще, как бык ведет себя. Иногда кажется, что это я ее лошадь...

Андрей рассмеялся, но тут диктор громко стал объявлять номера участниц первой группы забега. На экране стали появляться фотографии лиц спортсменок, а закадровый голос сообщал рост, возраст, вес и общие данные участницы. Портрет сменялся несколькими фотографиями моментов тренировок спортсменок. В заключение представлялся соответствующий номеру наездник.

Тем временем под трибунами заканчивали делать ставки любители совместить удовольствие с желанием подзаработать. Кругом на стенах были вывешены различные фото спортсменок с описанием их возможностей, физических данных и краткого обзора их спортивного прошлого. Еще за день до соревнования в фойе отеля были выложены кипы красочных буклетов, посвященных спортсменкам и каждый мог детально ознакомиться с той или иной информацией по любой спортсменке. Тем не менее толпа в основном, как и на показательных выступлениях основывалась чисто на субъективной оценке той или иной «лошадки». Ставили, как правило, наугад. Однако, учитывая уровень персон, которые могли посещать остров, суммы ставок были отнюдь немалые.

На стадионе уже собралось полно народу. Тщательно выбритый Хозяин Миша облачился в классические брюки и белоснежную сорочку с длинными рукавами. Сидя в ложе в компании Виктора Васильевича и его оживленного племянника, он лениво попивал безалкогольный мохито и, как всегда курил одну сигарету за другой. Неподалеку сидел Руслан и еще несколько важных сотрудников лагеря. Звеня колокольчиками на сосках, их обслуживали несколько девушек в голубых ошейниках, то и дело подливая напитки и меняя пепельницы.

— Слушай, Миш, — рассудительно говорил Виктор Васильевич, глядя на него сквозь слегка затемненные очки в роговой оправе, — неужели обязательно делать такие грандиозные приготовления к этим отборочным турам? Прямо как международные соревнования. Да еще и такие длинные заезды! Нельзя как-то сократить программу?

— Ну это же не я, Виктор Васильевич. Пришли правила — мы их выполняем. Что поделать? А с другой стороны что такого? Дольше мероприятие — больше ставок интереснее ставки! А в результате для острова польза. Деньги здесь остаются.

— Это я знаю, он ничего не забирает — все здесь остается. На инфраструктуру, все такое. Но с другой стороны, так все это долго... Целый день, получается торчишь под открытым небом...

— Здесь навес, — заметил Миша.

— Не, ну понятно но все равно... Интересно первые два часа. Потом надоедает. Мы с Гошей пойдем на катере лучше покатаемся, а, Гош, что скажешь? — обернулся старик к племяннику. Только и успевающему хлопать по задницам снующих мимо официанток.

— А? Ну, не знаю, дядь Вить... Посмотрим. Я за девятку болею. Хочу, чтоб она выиграла гонку! Интересно посмотреть, как она выиграет. — Гоша стал наблюдать за огромным графическим табло напротив, на который транслировались красочные картинки спортивных состязаний былых времен вперемешку с рекламой.

— Иш ты! А ты прямо вот, знаешь, что она выиграет.

— Ну конечно, Дядь Вить! Она ж лучшая... Во всем, кстати, — криво ухмыльнулся он. — Вы хотите, с Лори прокатитесь на катере.

К Мише подбежали двое работников отеля и, что-то сказали на местном наречии.

— Извините, друзья, мне нужно на некоторое время отлучиться, — поднялся он, уходя в сопровождении пришедших, — вы расслабляйтесь тут, отдыхайте. Я вернусь позже...

— Дядь Вить! Смотрите, смотрите — начинается! — заголосил племянник, указывая на какое-то оживление в районе больших ворот под трибунами. Наконец зычный мужской голос стал объявлять участников первой группы забега.

— Внимание зрителей! Через несколько минут начнется отборочный забег первой группы. От имени острова я желаю вам хорошего дня увлекательного просмотра! И сейчас, с вашего позволения, я представлю вам первую шестерку нашего забега. Номер Семнадцать! Наездник Оксана Феоктистова. Аплодисменты, пожалуйста, друзья мои!

На информационном табло появилась задорное улыбающееся лицо девушки-жокея в оранжевой бейсболке. Стадион дружно зааплодировал и из ворот под трибунами выехал первый экипаж оранжевого цвета. Медленно вырулив на беговую дорожку, он остановился перед стартовой линией и замер.

— Сегодня она будет управлять лошадью с самыми, наверное длинными ногами, которым позавидовали бы лучшие модели планеты! — ведущий выдержал паузу, давая толпе посмеяться над своей искрометной шуткой. — Итак ее возраст тридцать один полный год. Рост метр семьдесят восемь! Чуть повыше меня, между прочим... Вес...

По мере оглашения физиологических данных спортсменки на табло сменялись ее фотографии. От обычных из реальной былой жизни до откровенных поз из последней фотосессии.

Так, одну за другой, ведущий представил все шесть экипажей, которые выстроились в ровную шеренгу перед стартом.

Каждая из шести спортсменок была в портупее определенного цвета, соответствующего цвету двуколки. Сбруя представляла собой чисто декоративную атрибутику, не неся в себе никаких функциональных назначений. Разве что шоры, ограничивающие угол зрения спортсменок. Высокие гольфы на икрах ног нарядно белели на фоне темной загорелой кожи «кобылок» Легкая одежда наездников так же была подобрана в тон своему экипажу..

Наконец ведущий дал команду приготовиться и прозвучал громкий хлопок — сигнал к старту.

Стадион заревел, глядя, как эффектно шесть разноцветных экипажей, громко взвизгнув, рванули с места, Уже на первом круге выделилась уверенно бегущая Семнашка, оставившая далеко позади себя остальных участников бегов. Впрочем, ведущий не торопился прочить ей безусловный успех, объясняя зрителям, что хороший старт не всегда залог неизбежного результата. Тем не менее, за первые полчаса забега так никто и не приблизился к лидирующей Семнашке, с видимой легкостью несущейся вперед на своих длинных ногах, увлекая за собой оранжевую коляску с довольной Оксаной. На огромном табло все чаще появлялось изображение, сфокусированное либо на лице наездницы, либо на размашистых движениях ног спортсменки Ведущий без конца что-то говорил, временами срываясь на крик. Заведенный стадион послушно отзывался свистом и громкими выкриками. Спустя полчаса после старта в ложу вернулся Хозяин. Мельком оценив ситуацию на беговой дорожке, он оглядел заполненные трибуны и, удовлетворенно кивнув, присел рядом с Виктором Васильевичем.

— Ну что там у тебя, Миш? Все нормально? — повысив голос на фоне общего гула спросил старик.

— Да, Виктор Васильевич. Небольшие проблемы, но уже решаются, — ответил Миша и, вздохнув, добавил, — Никак не пойму, что с людьми творится в последнее время? Как плохо — просят умоляют помочь. А поможешь, начнешь доверять, так сразу за спиной начинают что-то...

— Эх Миша... Как я тебя понимаю! — воскликнул Виктор Васильевич, — Мир катится к чертям, попомни мои слова. Люди в своей массе стали неблагодарными и жадными тварями. Раньше такого не было. Вот я постарше, я точно тебе говорю. Совесть была у людей, все таки... Так решил, говоришь, вопрос?

— Да... Пришлось.

— Вот и славно! Главное спуску не давай. А то не успеешь опомниться, оседлают, как твоих кобылок, а там — пиши пропало... Ты смотри, смотри, что творится, — неожиданно вернулся к забегу старик, тыча пальцем в бегущих спортсменок, — Смотри, Миш! Как думаешь, обойдет, нет?

На исходе шестого круга к лидирующей Оксане стала стремительно приближаться светло-зеленая коляска с крепкой девушкой 32. Слегка набычив голову, она ускорялась без видимых усилий и быстро сокращала расстояние между экипажами. Следом за ней шла красная двуколка под номером три. Но уже при первом взгляде было видно, что скорость ее бега постоянно стимулируется электрозарядами. Она то и дело вздрагивала, взвизгивая и, запрокидывая вверх голову. Но ее наездник, был настроен довольно оптимистично и не оставлял идею переменить результат.

— Ничего не выйдет... — проговорил Миша, понаблюдав за разворачивающейся баталией наездников перед финальным кругом. — Семнашка. Эта может полдня бегать и не устанет.

— Посмотрим, посмотрим... — улыбнулся старик и навел бинокль на тридцать вторую коляску. — на стороне соперницы — молодость! А еще три круга, так что шансы есть...

— А вы на кого поставили? — Спросил Гоша у старика. — Не на Девятку, разве?

— Это секрет, мой мальчик! — рассмеялся Виктор Васильевич, потрепав племянника по жидким светлым волосам. — Девятка все равно во второй группе!

— Ну скажите, дядь Вииить! За кого вы поставили? — заныл парень, — Ну какая вам разница? Вы, разве, суеверный?

— Суеверный, Гош, еще какой, суеверный! — засмеялся Виктор.

В этот момент стадион зашумел и ведущий, перекрикивая шум возбужденно сообщил, что номер тридцать два, совершая все возможное и невозможное, все же настиг лидера и теперь две коляски дружно переходили к девятому кругу. С затычками в ушах и шорами на глазах, Семнадцатая нутром почувствовала, что кто-то неожиданно оказался рядом. Оксана взглянула на пульс спортсменки и чуть прибавила скорость. Однако Тридцать вторая и не думала отставать. Поравнявшись с коляской Оксаны, она сравняла темп но не стала делать попыток вырваться вперед. Наездник уравнял темп, не давая девушке обогнать экипаж соперницы. Стадион снова зашумел и в сторону спортсменок полетели какие-то предметы и мусор.

— Уважаемые зрители, — внезапно воскликнул ведущий, — Пожалуйста, не швыряйте в наших спортсменок никаких тяжелых и опасных предметов. Это очень опасно! Вы рискуете их покалечить.

Это не возымело действия на раззадорившуюся толпу и на дорожку продолжали лететь пластиковые бутылки, надкушенные фрукты и прочий мусор. Миша хмурился, но по опыту понимал бесполезность всяческих попыток персонала обуздать разогретых алкоголем и спортивным азартом зрителей. Как полумера, при входе на трибуны охранники старались не пропускать людей со стеклянными бутылками.

Ирина проснулась от какого странного ощущения. Почти не ориентируясь во времени, она сходила в душ и, плеснув себе полстакана воды, неуклюже влила себе в дыхательное отверстие в кляпе. В этот момент вернулся Андрей и отвел ее к Васильевне, которая ловко облачила Девятку в портупею, не забыв про харнесс с шорами. Андрей поблагодарил довольную преображением спортсменки женщину и повел во внутренний двор, где и запряг Ирину в специальную коляску для бегов — качалку. Он наполнил резервуар в коляске смесью регидрона. Опустил конец прозрачной силиконовой трубки, подождал, пока жидкость потечет из свободного конца и присоединил его к штуцеру в жгуте, висящему между ног женщины. Включив на секунду микропомпу в капсуле, и убедившись, что жидкость поступает ей в кишечник, он принялся соединять все остальные провода, к ее жгуту.

Наконец он включил тумблер и посмотрел на приборную панель. Пульс спортсменки показывал шестьдесят семь ударов в минуту и горел зеленым цветом. Ректальная температура — 36, 8. Андрей не вполне понимал, о чем может говорить этот показатель. Кто-то из наставников ему что-то объяснял, но он забыл физиологическую связь с нагрузкой. Единственное, что запомнилось, то, что эта цифра тоже должна оставаться в пределах зеленого сектора. Он установил низкое напряжение сигналов, и дал сигнал идти вперед. Частота пульса резко увеличилась, но постепенно вернулась к прежней.

Они въехали в широкий загон под гудящими трибунами и остановились среди остальных пяти экипажей второй группы.

«Вот оно, — подумала Ирина,. — Началось! И слава богу! Мой первый шаг на пути к победе. « Она оценила, что времени на волнение у нее не было по простой причине — она не знала, когда именно начнется забег. И оно к лучшему, ведь она смогла спокойно поспать перед этим. Спустя некоторое время над выходом к стадиону загорелась цифра Десять и ворота раскрылись. Один из экипажей тронулся с места и выехал под свист и приветственные аплодисменты зрителей. Андрей дождался, пока на табло загорится цифра девять и выехал на поле.

Даже сквозь плотно заткнутые берушами уши спортсменка услышала, как возбужденно закричала толпа, стоило Андрею вырулить на дорожку. Очевидно, многие, все-таки были наслышаны о спортивных успехах Девятки. Несколько брошенных цветков долетели откуда-то сверху и упали подле размеренно шагающих загорелых ног женщины, облаченных в белые гольфы и приподнятые высокие кроссовки. Она шла, не глядя на трибуны, но, яркий монитор-табло привлек ее взгляд, и она успела увидеть, как сменилось несколько ее фотографий в разных позах, сделанных накануне незнакомыми фотографами в Красном доме. Легкое возбуждение пронзило её тело и она, едва не оступившись, отвела взгляд. Пусть толпа рассматривает ее, если это так интересно. Ее дело — выиграть тур, и точка!. Сет фотографий завершился коротким клипом в замедленном движении совершает утреннюю пробежку.

Андрей поравнялся с уже выстроенными в ряд экипажами и услышал, как Диктор объявил последний из семи номеров. На табло загорелось число 42 и слайдшоу соответствующей спортсменки.

— Дядь Вить! — закричал Гоша, — а в этом туре вы тоже тройное пари сделали?

— Да, мой мальчик! И на этот раз я тебе признаюсь — конечно же на Девятку! — засмеялся Виктор Васильевич, поднося к глазам бинокль. — Боже мой, какие они все ужасные с этими отвратительными кляпами!

— А Вы на табло любуйтесь, там они получше будут, — обернулся лысый толстяк в бежевой льняной сорочке за соседним столом.

Виктор Васильевич с вежливой улыбкой кивнул незнакомцу, но развивать диалог не стал. Толстяк в этот момент ухватил за руку официантку, принесшую ему свежее пиво в большом пластиковом стаканчике и, силой притянув к себе, что-то прошептал на ухо. Та широко неестественно улыбнулась и, застучав голубыми туфельками умчалась прочь, звеня маленькими колокольчиками в проколотых сосках. Через несколько минут она вернулась в компании трех разномастных девушек в красных ошейниках и таких же алых туфлях и браслетах. Толстяк не долго думая ткнул пальцем в одну из них и официантка увела остальных.— Давай, доча, лезь под стол, сделай папе хорошо! — криво ухмыльнулся он и, расстегнув штаны, сделал большой глоток пива. Девушка-азиатка с туго стянутыми на макушке иссиня черными волосами, которую он выбрал, ласково улыбнулась и, встав на четвереньки, заползла под стол.

Виктор Васильевич с брезгливым выражением лица наблюдал эту картину, а затем склонился к Мише и спросил:

— Кто таков? Знаешь его?

Тот удивленно раскрыл глаза:

— Вы его не знаете? Это же Шарипов. Из главка!

— Какого главка? Ваш что-ли, новый?

— Да нет, не наш... — Хозяин, перейдя на шепот, что-то стал объяснять на ухо старику.

— Понятно. Из грязи, как говорится... — скривился Виктор Васильевич и в этот момент раздался хлопок!

Стадион снова зашумел и семь разноцветных колясок, прицепленных за загорелыми спортсменками в таких же красочных сбруях, неровной шеренгой понеслись вперед. Андрей постепенно стал увеличивать скорость, не пытаясь вырваться вперед. Ирина сразу же почувствовала возросшее почти вдвое напряжение в грудных электродах. Андрей посмотрел на пульс, который продолжал оставаться в зеленой зоне и продолжал ступенчатый разгон. Ирина непроизвольно вскрикивала при каждом движении рычага скорости, но затем в течение некоторого времени следовало закрепление темпа, после чего Андрей снова прибавлял скорость. Четыре экипажа одновременно вырвались вперед, но никто конкретно не пытался выйти в лидеры. Андрей следовал следом, отставая примерно на четверть круга, а чуть отстав растянулись еще два экипажа.

— Это такой трюк, дядь Вить? — спросил Гоша у Виктора Васильевича, — почему он не выводит ее сразу вперед?

— Я не знаю, Гоша, не торопи события. Сделал ставку, а теперь наслаждайся спортом! — рассмеялся старик, подмигивая Мише.

Тот ответил улыбкой и спросил:

— Может по бокалу вина, Виктор Васильевич?

Старик пожевал губами:

— А почему нет? Я считаю, нам это совсем не повредит!

Хозяин нажал кнопку пульта, и, откуда ни возьмись, возле него появилась официантка, которая, выслушав заказ, тут же убежала. Через несколько минут она вернулась с большим подносом фруктов и тремя бокалами багрового вина.

— Дядь Вить! — снова позвал племянник и, широко улыбнувшись что-то прошептал ему на ухо.

Виктор удивленно на него посмотрел:

— Ну Гоша, ты уверен, что сейчас тебе это необходимо?

Тот, сделав серьезное лицо, энергично закивал головой.

— Ну ладно, — смирился Виктор и, щелкнув пальцами, подозвал собравшуюся было убежать официантку.

— Деточка! Будь любезна, приведи этому молодому господину такую же как и... — он кивнул в сторону толстяка, развалившемуся на стуле недалеко от них.

— Хорошо! — понимающе кивнула девушка, тряхнув колокольчиками и повернулась к Гоше, — хотите, я приведу троих, а вы выберете?

— Хочу! Только всех троих узкоглазых!

— Георгий! — строго посмотрел на него Виктор Васильевич. — Сколько раз я тебе говорил — выбирай слова! Ты что — расист?

— Извините... — буркнул парень и стал глядеть в бинокль.

На беговой дорожке участники хаотично растянулись в длинную вереницу, но Андрей уже шел третьим, а в пятидесяти метрах впереди маячили белая и синяя коляски. Пульс Ирины увеличился до желтой зоны и составлял 129 ударов в минуту. Температура выросла до тридцати семи и оставалась в зеленом цвете. Спина Девятки, обтянутая тонкой черной сбруей была мокрой от пота, но Андрей знал, что она совершенно не устала и хранит в себе огромный потенциал энергии для финального рывка. Белая коляска стала приближаться, несмотря на то, что Девятка продолжала бежать с неизменной скоростью. Значит у белой проблема. И, действительно, девушка в белой портупее под номером сорок стала часто вскрикивать и сильно прихрамывать. Было похоже, что у нее проблемы с ногой. Наездник несколько раз попытался вернуть ее к бегу, но вместо этого она лишь сильно вопила и мотала головой. Жокей замедлил скорость, свернул с дорожки и остановился в ожидании медиков. Девушка стояла, стараясь не опираться на больную ногу и тряслась от плача.

Разочаровавшиеся зрители, очевидно те, кто ставил на номер сорок, возмущенно засвистели, выкрикивая ругательства в адрес наездника и его спортсменки. Несколько желтых яблок полетели в их сторону, но, не достигнув своей цели, покатились мимо.

Ирина бежала трусцой, не чувствуя усталости. Новая, хорошо подогнанная обувь и хорошее покрытие беговой дорожки намного облегчали бег. К тому же, после утяжеленных тренировочных колясок груз за спиной почти не чувствовался. Она, не понимала, почему Андрей не пытается ее припустить, да так, чтобы пятки, как говорится, сверкали. Чтоб навсегда и надолго оставить позади себя всех соперников и завершить эту гонку. Она знала — она сможет. Словно услышав ее мысли, наездник чуть сдвинул рычаг скорости вперед. Девятка почувствовала неприятный впрыск регидрона в живот и резкие покалывания в груди, Ноги сами прибавили шаг, не дожидаясь осмысливания команды мозгом. «Господи! — изумилась спортсменка, — мое тело начинает реагировать на команды наездника независимо от меня! » Странная и пугающая мысль лихорадочно металась по ее голове, пытаясь оформиться во что-то важное, но Андрей снова ускорил ее бег и она упустила ее, сосредоточившись на координации тела перед поворотом на четвертый круг.

— Пожалуйста, можете выбрать! — улыбнулась официантка, подведя трех азиаток к столику с Гошей.

— А тебя можно? — оскалился, ущипнув ее за грудь племянник.

— Ай! Простите, у меня другое назначение. Мне очень жаль... — она сделала шаг назад и, продолжая держать в руках три поводка с улыбчивыми девушками в красных ошейниках, — выбирайте из красных...

Георгий чуть замешкался и, наконец, просунул палец под ошейник самой низкой из азиаток. Он отстегнул карабин и, глядя прямо ей в глаза, спросил:

— А как у нее с глубоким минетом?

— Вам понравится, — неопределенно ответила официантка, уводя оставшихся девушек.

Гоша бесцеремонно сунул палец девушке в рот и она, словно только этого и ждала, с готовностью стала посасывать его, стараясь как можно глубже обхватить его губами.

— Ладно, сойдет... — пробормотал Гоша. — Ты по-русски, хоть, понимаешь, дура? А? Откуда ты? Таиланд?

— Нет, Господин... — виновато ответила девушка, — я из Киргизии.

— Откуда? — удивился парень, — впрочем, неважно. Давай — прыг под стол и за работу!

Девушка ловки присела и, забралась под стол, а через минуту Гоша уже ошалело глядел на поле, где его фаворитка завершала шестой круг, держась чуть позади синей коляски лидера.

Однако уже через десять минут он резко выгнулся в спине и, закатив глаза, сладострастно замычал, опустив руки куда-то под стол, словно прижимая к себе нечто ценное. Виктор Васильевич, глядя на него криво улыбнулся и покачал головой.

— Что, — подмигнул ему Миша, смеясь, — молодежь никак не насытится вольным воздухом свободы?

— Да, Миша и не говори. Иногда мне кажется, что он гигантский кролик. Давай, что ли выпьем за наших детей, а? Как ты?

— Давайте, конечно! Дай бог им здоровья и поменьше проблем в жизни!

Хозяин чокнулся со стариком и, взглянув на табло, где высвечивались текущие результаты наездников, поднялся:

— Я еще ненадолго отлучусь, Виктор Васильевич. Вы тут не скучайте, хорошо?

— Хорошо, хорошо, Миш. Не буду. Разве мне даст скучать этот сорванец? — старик потрепал по плечу как-то обмякшего на своем кресле Гошу и тихо рассмеялся.

Гожа продолжал держать голову азиатки, не выпуская члена из ее рта. Он обхватил ногами ее спину, лишив ее на всякий случай возможности отползти и силой давил на ее затылок, погружая не совсем расслабившийся орган глубоко в глотку. Девушка то и дело кашляла и дергалась, задыхаясь от уткнувшейся ей в гортань горячей головки члена. Ноги затекли под столом, но она продолжала покорно сосать и лизать, как всегда решая единственную поставленную задачу — удовлетворить клиента. — Гоша, да перестань ты мучать девчушку, — сказал сталик, положив ему руку на плечо, — Ну, отстрелялся, так отстрелялся. Молодец! Чего уж дальше то... Отпусти ее уже, Ей может работать надо..

— Так она и работает, Дядь Вить! Чего идти куда-то?

В этот момент ведущий истошно заорал:

— И вперед вырывается экипаж под номером Девять!!! Смотрите, как легко и плавно она движется! Мне кажется, что она совершенно не устала, а напротив...

— Что и ожидалось! — громко воскликнул Виктор Васильевич.

— Ну наконец-то! — обрадовался Георгий и заорал, сорвавшимся голосом, — Урааа!

Он отпустил, наконец азиатку и та, осторожно вылезла из-под стола, но тут же снова присела и стала поглаживать расцарапанные колени. Все лицо ее блестело от спермы и слез, но она продолжала улыбаться. Гоша, больше не обращая на нее никакого внимания, сосредоточился на бегах. Большой монитор над стадионом показывал крупным планом бегущую девятку. Спортсменка, чуть подавшись вперед легко энергично бежала, глядя строго вперед и не отвлекаясь ни на что. Оператор чуть опустил камеру и на табло весело заплясали груди груди спортсменки, задорно вздымаясь и падая с каждым ее шагом. Зал зашумел от восторга и в этот момент показалось ее текущее время на конец восьмого круга.

Откуда-то снова полетели фрукты и пара пластиковых бутылок. Трудно было сказать, в чей адрес был брошен этот мусор, но одно из красных яблок разбилось о землю прямо рядом с Девяткой.

— Суки!!! — заорал Гоша, — Вот суки! Что творят, ган. оны!!! Так ведь в бошку можно попасть, уроды!

Андрей продолжал наращивать скорость весь девятый круг, каждые двести-триста метров двигая рычаг скорости вперед. Ирина мгновенно отзывалась легким рывком вперед. Пульс горел уже желтым цветом и вырос до ста сорока двух. Наездник с восторгом смотрел на приборную панель и понимал, что в таком темпе Девятка может двигаться еще не один час. «Откуда у нее столько сил» — с недоумением подумал Андрей, глядя, как легко перебирает крепкими ногами в новеньких кроссовках с высокой пяткой, сильно отталкиваясь с каждым шагом от земли и таща за собой двухосную качалку с наездником. «Неужели всему причина эти новомодные впрыскивания и электрическое управление? Или новая система тренировок? Врядли... Ведь и остальных спортсменок готовили по этой же системе. Ну, в любом случае, ты просто чудо, моя красавица! И сейчас ты улучшишь наше время»

— Пошла, милая! — прошептал он и, дождавшись начала десятого круга, увеличил скорость и стал следить за пульсом.

От внезапной боли Ирина резко запрокинула голову и, заорав пошла в разгон. «Боже, зачем? — пронеслось у нее в голове, — неужели нас кто-то догоняет? » — массивные боковые шторки у висков лишали ее возможности использовать боковое зрение и она действительно не знала, что творится позади нее. Сквозь болезненную пульсацию тока в сосках и неприятное бурление в животе она продолжила разгон, пока сигналы не пропали. Теперь она бежала во всю прыть, полностью полагаясь на Андрея, который вряд ли бы стал расходовать ее силы просто так.

Пульс стал оранжевым и вырос до ста семидесяти восьми ударов. Вместе с ним поднялась и ректальная температура. Теперь она составляла 37, 2 градуса, но все еще оставалась зеленой.

Гоша видел, как на последнем круге уже недосягаемая Девятка неожиданно стала разгоняться. Он вопросительно посмотрел на дядю и тот пожал плечами:

— Решил улучшить время. — объяснил старик.

— Ну и правильно, я считаю, — парень понимающе кивнул и, вызвав официантку попросил пива.

Наконец, раздался длинный зуммер и ведущий, перекрикивая толпу, объявил победу Девятки. Андрей плавно снизив скорость, съехал с дорожки и медленно повел Ирину вдоль трибун. Несколько букетов упали рядом с устало переставляющей негнущиеся ноги взмыленной спортсменкой. Она с удивлением увидела несколько разметавшихся перед ней роз и, несколько раз кивнула головой в знак благодарности. Ликующие зрители громко свистели и аплодировали.

Поставивших на Девятку было не много, так как праздно отдыхающая толпа туристов не разбиралась в этом закрытом виде спорта и делала ставки по наитию. Одним из решающих факторов был возраст «кобылок» в разрезе общепринятого мнения — чем моложе, тем быстрее.

— Гош, может достаточно? Давай прокатимся на катере, не хочешь? Порыбачим...

Парень пожал плечами:

— Ну можно, Дядь Вить. Самое интересное я посмотрел. Пойдемте..

Они медленно поднялись и, попрощавшись с Мишей, направились в тотализатор, получать выигрыш.

Андрей дождался официального объявления победителя второй группы и, снизив напряжение до минимального, дал Ирине команду идти, направляя ее к выходу. Они вернулись на задний двор отеля и он стал распрягать все еще не отдышавшуюся женщину... Погода на глазах портилась и неожиданный ветра поднял столб пыли, тотчас же покрывшей ее потное тело. Вскоре наездник закончил с упряжью и спешно повел ее в бокс, чтобы уже там снять с нее все лишнее. Оставив ее лишь с капсулой в прямой кишке, он ушел к себе в номер, чтобы досмотреть забег третьей группы.

Ирина огляделась и увидела, что на стене уже висит ее обеденная смесь. Но желание поскорее смыть с себя уличную грязь и пот оказалось гораздо сильней и она быстро забралась в душевую кабинку. Через десять минут, она уже вставляла себе в кляп трубку из первого сосуда с мутной жидкостью и, откинувшись к стене, стала наблюдать как раствор медленно вливается ей в желудок. В этот момент в бокс ворвался Андрей, очевидно забывший про обед, но увидев, что Девятка самостоятельно занялась собой, обрадовался и, одобрительно погладил по голове. Ирина прикрыла глаза и вскоре уснула. А вечером они вернулись в лагерь. Было довольно холодно и наездники заставили спортсменок бежать, чтобы не замерзнуть.

Они вернулись за полночь Сонный Жорик с единственным медиком, в спешном порядке изъяли у женщин капсулы и кляпы, после чего их, наконец, развели по стойлам.

В нос ударил привычный запах старой древесины и испражнений. Ирина невольно поморщилась, и шагнула внутрь. Уставший Андрей не вымыл ее перед сном и она легла, свернувшись клубочком и подоткнув под себя побольше соломы, отвыкнув от твердого скотского настила. Старые друзья-букашки накинулись на ее вкусное тело, облепив где только можно. Зная о бесполезности попыток пресечь эту благотворительность, Девятка лишь покрепче стиснула губы и плотно прикрыла промежность ладонью.

36

Посреди ночи она проснулась от неприятного бурления в животе. Не продрав толком глаза, она почти вслепую нащупала фанеру над дырой в полу и, присев, стала шумно опорожняться. «Чертовы впрыскивания, — с досадой подумала она, — вот и побочный эффект... Или что-то занесли! » Было еще прохладно и она обхватив руками свои ноги, уткнулась лицом в дрожащие колени. Чувство дискомфорта прошло, но она, выждав, пока прекратятся все судорожные порывы организма выдавить из себя все лишнее и ненужное, вытерлась пучком соломы и вернулась в угол. На улице было все еще темно и дул порывистый ветер. Свернувшись в клубок, она подоткнула под себя солому и быстро уснула.

На заре в стойло вошел Андрей и стал несильно но настойчиво похлопывать ее по щеке, пока она не распахнув глаза, стала медленно подниматься. Он выждал небольшую паузу на предмет того, если ей захочется в туалет, а затем отвел в медблок, где ей снова установили модуль управления с кляпом и заткнули уши.

На стадионе он заставил ее пробежать два круга легкой трусцой, после чего отвел в душевую и вернул в стойло, где дал ей питание.

Она старалась полностью выключить мысли, пытаясь не анализировать происходящее. Это давалось не так уж легко, но с другой стороны крайне снижало степень обеспокоенности и волнения. Внушая себе, что она не что иное, как управляемый извне организм, она начинала ощущать себя более расслабленной и спокойной, готовой с первой же командой работать руками или ногами. «Мне совершенно не нужно знать, что, когда и зачем надо делать, — повторяла она себе, — для этого есть другие. Я — просто тело и мое дело ждать и реагировать на сигналы. На отдаваемые мне команды. Четко и быстро их выполнять. Тем более, что это совсем не сложно. Или крутить педали или просто бежать. » После завтрака он снова отвел ее в медблок, где Жорик уложил ее на спину и осторожно ввел в мочевой пузырь катетер. Из конца силиконовой трубки на пол пролилось небольшое количество мочи. Жорик пропихнул ее еще на пару сантиметров и, вставив во вторую трубку катетера шприц с физраствором, впрыснул его внутрь, раздув тем самым небольшой баллон в начале катетера для фиксации его внутри мочевого пузыря. Таким образом снаружи осталась короткая трубка, которую он притянул тонким хомутом к основному жгуту модуля управления. Закончив с Ириной, Жорик кивнул Андрею и отошел к другой койке, где лежала очередная спортсменка.

Андрей отвел Девятку к ангару со спортивным оборудованием, где в длинный ряд стояли уже приготовленные веломобили. На каждом был выведен номер, соответствующий определенной спортсменке. Девятку поджидал наспех выкрашенный в белый цвет болид, все еще пахнущий свежей краской. Рядом с ним темноволосый наездник пристегивал к ядовито-желтому веломобилю с номером восемь рыжую спортсменку с уже завязанными глазами. Парень обернулся к Андрею и весело подмигнул:

— Андрюх, ну как — готов?

— К чему? — улыбнулся тот и посмотрел на рыжую, — Что-то я не помню, Илюх, ты в какой группе был вчера? В третьей?

— Да! Мы вторые пришли. А сейчас, почему-то, во вторую поставили. Ну, в принципе неплохо перла, я тебе скажу. По началу как-то не очень. Но на последнем круге как второе дыхание открылось... Еще немного и первым пришел бы. Посмотрим как сегодня отработает.

— А на тренировках как? — спросил жокей, внимательно проверяя колеса болида.

— На тренировках нормально. Но такую дистанцию я еще не ездил на ней. Надеюсь, не подкачает, — Илья стал пристегивать вторую ногу рыжей к педали веломобиля.

Андрей завязал глаза Ирине и бережно усадил ее в мягкое сиденье веломобиля. Крепко пристегнув ремнями туловище, он стал присоединять провода и трубки веломобиля к висящему из ее зада сквозь отверстие в сиденье жгуту. Затем одну за другой закрепил ее ноги на педалях, а руки на боковых рычагах. Достав из своей сумки емкость со смесью регидрона и энергетика, он доверху наполнил резервуары позади ее сиденья, после чего вставил конец свободной трубки, торчащей из защитной дюралевой дуги в изголовье спортсменки в питательное отверстие в кляпе. Второй конец был вставлен в прикрепленную за сиденьем двухлитровую бутыль изотоника. Для подачи жидкости в желудок на трубке стоял электромагнитный клапан, который управлялся как модулем, так и вручную с приборной панели. Ирина ощутила, как к каждому колечку в сосках и ягодицах поочередно подсоединили провода управления.

— Я все, — объявил, зачем-то Илья и медленно выехал на улицу. В ангаре осталось несколько наездников, продолжавших готовиться к гонке.

Андрей надел на себя и на Девятку два одинаковых белых шлема и включил электропитание, оживив замигавшую всякими лампочками и диодами приборную панель. После короткого теста на табло, помимо прочего, появились значения напряжения в сети, скорость, температура воздуха, а еще через секунду информация с датчиков Ирины. Пульс был немного выше, чем вчера, но это могло быть следствием дополнительного волнения от повязки на глазах или еще чего, подумал Андрей.

Он установил самое слабое напряжение и выехал следом за остальными на улицу. Через пару минут он уже подъезжал к полигону, с интересом всматриваясь в завершающую свой заезд первую группу.

Наспех возведенная легкая конструкция трибун была заполнена не более, чем наполовину. Зрители пестрели своими дождевиками на фоне длинных досок свежестроганной древесины и лениво аплодировали, изредка что-то эмоционально выкрикивая. В целом, по сравнению со вчерашним забегом, все проходило довольно спокойно и без явного накала страстей. Праздные болельщики — отдыхающие остались на противоположной части острова, а вместе с ними и весь заводной азарт и шум. Группа завершала свой последний круг не в полном составе. Один из пилотов стоял неподалеку и суетливо возился с ремнями, спешно отстегивая спортсменку с запрокинутой головой. К ним уже выдвинулся Жорик на грузовой телеге.

Над полигоном кружили несколько квадрокоптеров, управляемых группой операторов снимавших гонку с разных ракурсов. Изображения транслировались в локальную медиасеть, благодаря чему туристы могли смотреть заезд в отеле не выходя из номеров.

Заезд первой группы закончился победой Оксаны со своей Семнашкой. Под ободряющие крики и свист зрителей она пересекла финишную черту и, съехав с дорожки, направилась к навесу.

Наконец настало время второй группы и Андрей, поравнявшись с остальными участниками остановился у стартовой линии. К ним подошел Иса и тщательно проверил каждый болид. Начинался мелкий неприятный дождь и он досадно поморщился, подняв голову к небу и оценивая, насколько вероятен ливень.

— Может и пронесет, — пробормотал он и добавил чуть громче, — зато не перегреются. Все, ребята! Удачи!

Он отошел от спортсменов и кивнул помощнику. Тот молча поднял вверх руку со стартовым пистолетом и выстрелил.

В тот же момент спортсменки получили первую порцию электричества в свои электроды и, взвизгнув, завертели педалями, разгоняя свои веломобили. Андрей последовательно повышал передачи, почти не снижая скорость вращения педалей. При этом пульс, выросший в первые сотни метров, более менее стабилизировался и не выходил за рамки зеленого. Порывистый ветер с противно моросящим дождем довольно неприятно били в лицо и Андрей, наклонив вперед голову,, исподлобья глядя на дорогу.

Ирина чувствовала, как постепенно намокает ее тело от дождя, но велосипедный шлем защищал ее голову, а в остальном дождь ей был, даже, несколько кстати, так как приятно охлаждал ее работающие ноги. Она с удивлением отметила, насколько легко в этот раз крутятся педали. Это было связано с тем, что веломобили во время тренировок не использовали пониженный ряд передач трансмиссии, из-за чего требовалось большее усилие для прокручивания педалей. Кроме того, как и на двуколки, к ним подвешивались дополнительные утяжелители. Спортсменки об этом не знали, но принцип «тяжело в учении — легко в бою», работал безусловно.

Первые пять кругов прошли для спортсменок довольно легко. Группа двигалась ровно и достаточно кучно, так как никто не спешил вырываться вперед раньше времени.

На шестом круге Андрей решил прибавить скорость. Ирина, чуть вскрикнув от неожиданности, закрутила педали быстрее, медленно выводя веломобиль из общей толпы. Остальные жокеи последовали его примеру. Так, шаг за шагом, гонщики разгонялись, постепенно растягиваясь по дорожке.

К концу круга Андрей посмотрел на частоту вращения педалей и, повысив передачу, зафиксировал скорость. Нагрузка на ноги Девятки выросла и он увидел, как стал расти ее пульс. Цифры стали гореть желтым цветом и за спиной послышалось частое дыхание. Буквально через мгновение что-то, зажужжав, щелкнуло и порция изотоника мгновенно закачалась в желудок Ирины. Она не сразу поняла, что произошло. Живот неожиданно наполнился чем-то прохладным, словно она только что залпом выпила стакан холодной минералки. По увеличившейся тряске и вибрации веломобиля Ирина догадывалась, что они развили уже довольно высокую скорость. Она изредка помогала себе руками, несколько раз энергично двигая рычаги по бокам от себя.

Андрей выдержал весь седьмой круг в одном темпе и его медленно обошли два веломобиля. Один из них, темно-вишневого цвета под номером тринадцать управлялся самым старшим из всех наездников, прибывших на остров — Егор. Он был потомственным жокеем и всю свою жизнь посвятил лошадям. Он всегда с упоением рассказывал о своей спортивной жизни, умалчивая лишь об одном — как он оказался в этом специфическом виде спорта. Он нещадно разгонял спортсменку, несмотря на ее громкие жалобные крики, но, в то же время не переставал контролировать ее пульс, поддерживая его на довольно высоком уровне. Андрей успел заметить, как отчаянно машет головой в блестящем от дождя шлеме жилистая девушка с большими грудями, прыгающими на кочках неровной дорожки полигона. Егор, подмигнув ему, подняв большой палец вверх и снова сосредоточившись на приборке, продолжил разгон. В это время на трибунах царило умеренное оживление. Ставок как таковых не было, а если кто-то и заключал пари, то лишь в частном порядке между собой. Хозяин со скучающим видом сидел в окружении Нурика и Руслана и слушал, как те обсуждали проблемы с кадрами в нынешнем сезоне. Нурик сетовал на то, что в последнее время люди, приезжающие на работу перестали проходить проверку не только на профессионализм, но и на надежность в целом.

— Ты сам посуди, Русик, — горячился он, сверкая глазами, — не сегодня — завтра, кто-то из них уедет отсюда не совсем довольным, а потом, где-нибудь напьется и начнет болтать. Ты представляешь, что начнется? Нам всем крышка будет, точно! Хорошо, если просто разгонят. А могут вообще!...

— Да не будет ничего... Что ты боишься, Нурик? Никто не посмеет вообще сюда сунуться, пока ему не разрешат. А никто никогда не разрешит, — успокаивал его Руслан, не отрываясь глядя, как спортсмены выходят на семнадцатый круг, — Смотри, смотри, как Тридцатка летит!

— Вот, Руслан, я тебе серьезно говорю, не унимался Нурик, не обращая внимание на происходящее на полигоне, — Надо вопрос поставить жестко. Пусть лучше подбирают людей. Каждого второго сюда не надо. Такого бардака раньше не было. Все по струнке ходили. Каждый понимал, кто он и что от него требуется. Уважение было.

— А что такое? Что-то случилось? — вмешался в разговор Миша, туша недокуренную сигарету и наливая себе в стакан минералки, — Нурик, что там? Рассказывай, что так испереживался?

Нурик вкратце рассказал историю с Андреем.

— Да ерунда это, — махнул рукой Руслан, — сколько раз говорить? Подумаешь, пацан романтики захотел от мамки. Ну даст она ему, что ты переживаешь? На ней уже тут столько перебывало и что?

Миша покачал указательным пальцем в воздухе:

— Нет, Рус, тут не в этом дело... Он правильно говорит. Есть правила и их нельзя нарушать. Охранник должен охранять, пастух пасти, лошади работать. Он приехал сюда... я знаю, чей это сын. Он тут не по своей воле. Накосячил дома... Здесь на отработке. Да, жалко парня, но если ему позволить, увидят все. И конечно будут думать: «если ему можно, а почему мне нельзя? » Я разберусь с этим.

— Смотрите, Девятка снова впереди, — снова возбужденно воскликнул Руслан.

Миша удивленно посмотрел на него и, махнув рукой, отвернулся.

— Короче, Миша, — сказал Нурик, — значит ты сам решишь вопрос?

Хозяин кивнул.

— Очень хорошо — прямо груз с плеч. Сейчас совсем не до этого мне... Хорошо, что ты его знаешь. — Нурик, успокоившись налил себе минералки и сделал глоток, — Но надо по-любому вопрос поднимать, потому что не он один. Тут много непорядка стало. Люди как-то оборзели в последнее время. Иногда хочется прямо дать в рожу наглую.

— Я понимаю тебя, Нурик, — ответил Миша, — что-нибудь придумаем, не волнуйся.

Ирина снова получила болезненный сигнал в груди и, уже с видимым усилием стала увеличивать скорость вращения педалей. Она чувствовала, как напрягаются с каждым оборотом мышцы бедер, прокручивая снова ставшие тугими педали. Почти с полностью отключившимся сознанием, она, представляла себя умершвленной лягушкой с часто сокращающимися от электрических импульсов лапками. Ей не должно быть ни тяжело ни легко. Она просто куча мышц, интегрированных в спортивный снаряд для гонок по стадиону. « У меня нет права на эмоции» — подумала она, снова почувствовав сильный удар током в грудях и, практически одновременно с обеих сторон впрыснулись порции жидкостей, нужных по мнению микропроцессора в ее капсуле. «Значит, сейчас станет легче! » — сказала она себе, изо всех сил вращая гудящими ногами намертво пристегнутые к ступням педали.

Андрей снова уменьшил обороты и повысил передачу. Расстояние до обогнавшей тридцатки стало понемногу сокращаться. На исходе двенадцатого круга он почти догнал лидера и, уменьшив обороты, продолжил идти вторым номером. Электронный спидометр стабильно показывал что-то около тридцати километров в час, чуть снижаясь перед поворотами и это был неплохой показатель. Парень помнил, как еще несколько лет назад средняя скорость веломобиля не превышала и двадцати километров в час. Но прогресс не обошел стороной и этот вид спорта. Технологи и спортивные медики, не стесненные в средствах, непрерывно совершенствовали как сам спортивный болид, стремясь максимально увеличить его кпд за счет снижения его массы, так и модуль управления организмом спортсменки.

Миша равнодушно наблюдал за гонкой, но весь его вид говорил о том, что его сейчас волнует совершенно другое. По большому счету, он и так знал, кто поедет на турнир, а кто останется в лагере до лучших времен. Изменить ситуацию могла лишь случайность. Гораздо сильнее его тяготил внезапный отъезд Доктора. Впервые за много лет Константин покинул остров, не сочтя нужным хотя бы попрощаться. Значит дело было безотлагательным. Тут же вспомнился последний разговор, последовавший после истории с Девяткой в отеле, оставивший неприятное впечатление. Но Амирасланов и так узнал об этом. Значит дело не в Девятке. Тогда в чем? Неужели этот дотошный проныра смог... Мишу бросило в жар и он, продолжая курить одну сигарету за другой, продолжал гадать о том, куда так неожиданно уехал Доктор.

Андрей отчетливо слышал, громкое дыхание Ирины за своей спиной, но, больше доверяя показаниям ее пульса и ректальной температуры, чуть увеличил обороты и стал догонять идущий впереди веломобиль. Это была самая последняя передача и дальнейшее ускорение было возможно только за счет скорости вращения педалей. Они проехали уже тридцать два километра и, несмотря на прохладный ветер, Девятка уже ощутимо устала и дышала в голос и все чаще помогала себе руками, размашисто работая рычагами по бокам. Ничего не видя, она почти отключившись, сосредоточилась на работе конечностей, ожидая резкие сигналы в груди или ягодицы. Мысли улетучились прочь и она, даже перестала оценивать происходящее, стараясь лишь, как можно быстрее отзываться на управление. Все ее взмыленное тело, ходило ходуном в такт вращения ног и рук, а голова рефлекторно моталась из стороны в сторону.

Андрей посмотрел на почти опустевшую бутыль с изотоником, у ее изголовья и досадно покачал головой. Впереди оставалось около пятнадцати минут езды, но это финальное время и потребуется полная выкладка. Второй резервуар для подачи жидкости в кишечник, уровень которого можно было контролировать на приборной доске, также был пуст. Рядом с упавшей стрелкой горел красный диод. Одновременно стала повышаться температура тела. Юный жокей достал из-за пазухи маленькую пластиковую бутылку с питьевой водой и воткнув ее в специальное углубление рядом, попытался отстегнуть пустую емкость с рамы. Однако в этот момент начался затяжной поворот и ему пришлось обеими руками вцепиться в руль.

Нурик заметил, что у Андрея возникли какие-то проблемы и поднеся к глазам бинокль, стал внимательно всматриваться в Девятый веломобиль. Наконец, поворот был пройден и он увидел, как жокей, продолжая рулить одной рукой, стал пытаться сдернуть с легкой дуги над спортсменкой бутыль с изотоником. Провозившись с минуту-две, он так и не справился с задачей и снова вернулся к управлению болидом, входя в новый поворот. Он предпринял еще одну попытку и, в сердцах дернул за трубку и выдернул ее из большой двухлитровки. Открыв свою бутылочку, он засунул туда конец трубки и, кое как заткнув рукой горлышко, перевернул ее. Вода стала выливаться, частично попадая в трубку, а частично наружу. Это было единственное, что он мог сделать в этой ситуации. — А парень не промах! — повернулся он к Мише, но увидев его отрешенное выражение лица, вздохнул продолжил с интересом наблюдать за гонкой.

Ирина почти не почувствовала, как Андрей влил в ее желудок почти стакан воды, но ей показалось, что сопротивление педалей немного уменьшилось, хотя, может это просто снова включили нужную передачу. Это было неважно. Пот градом катился по ее лицу, стекая на грудь и плечи.

Пульс пробил отметку в сто шестьдесят ударов и постепенно рос, оставаясь в желтой зоне. До финиша оставалось четыре с половиной километра. Андрей снова увеличил обороты, заставив женщину за своей спиной издать резкий визг и прибавить оборотов. Девятка уже непрерывно работала руками, полностью выкладываясь в этом бешенном танце конечностей. Со стороны трибун послышались редкие аплодисменты и подбадривающие крики и свист. Один из дронов с камерой медленно приблизился к ускорившемуся болиду Андрея и монотонно жужжа, стал облетать его со всех сторон, временами опасно приближаясь и вызывая заметное раздражение парня.

Тем временем спереди стали доноситься раздаваться истошные вопли спортсменки в тринадцатом веломобиле. Андрей увидел, что Егор стал резко сбавлять скорость и, резко притормозив, плавно повернул вправо, чтобы не врезаться. Чудом увернувшись от препятствия, он заметил, как затряслась спортсменка, стараясь выгнуться дугой в егоровском болиде. Свист на трибунах усилился, а один их квадрокоптеров тут же подлетел к съехавшему на обочину Егору.

Незапланированная заминка среди лидеров дала шанс остальным участникам гонки быстро сократить разрыв и приблизиться к потерявшей скорость Девятке.

Андрей принялся разгоняться, снова понизив передачу. Двинув рычаг оборотов почти максимально вперед, он заставил завопившую от боли Ирину вращать педали со всей дури. Мельком взглянув на пульс, он заметил, как цифра стремительно стала приближаться к красному сектору, но ничего поделать с собой не смог, так как им полностью овладела его спортивная сущность. Не обращая внимания на вопли спортсменки, он продолжал разгон, вовремя переключая передачи.

До финиша оставался круг, но в этот момент с ним поравнялся лиловый веломобиль. Позади пилота, размашисто работая руками и ногами сидела молодая девушка лет двадцати-четырех. Все ее левое плечо, шея и бок было обезображено старым ожогом. Андрей делал отчаянные попытки увеличить скорость, но кроме визга и отчаянных криков почти обессилевший Ирины ничего не происходило. Он слышал, как часто щелкало реле и звучал моторчик помпы, пытающийся влить в нее очередную порцию жидкости. Но емкости были пусты, а организм, по видимому достаточно обезвожен. Он прекратил терзать спортсменку, зафиксировав скорость, и молча смотрел, как лиловый болид медленно, но неумолимо полз вперед. Наконец впереди показалась финишная черта и Андрей, стиснув зубы, пригнулся и вытянул вперед голову. Оба веломобиля на большой скорости нос в нос шли рядом. Свист и крики возбужденных зрителей еле заглушали жалобный визг спортсменок, отчаянно крутящих педали своих болидов. Наконец раздался громкий зуммер первого пересечения финишной полосы и спустя мгновение судья монотонно объявил победу номера Шесть — лилового веломобиля.

Андрей в сердцах сплюнул и, спрыгнув на землю, побежал к небольшому шатру, где находились судьи и Нурик. Брошенный веломобиль с шумно переводящий дыхание Девяткой так и остался стоять на беговой дорожке. Нурик о чем-то яростно спорил с одним из судей, но тот невозмутимо тыкал пальцем в компьютер, где было явно видно, как лиловый веломобиль на каких-то десять сантиметров впереди белого пересекает финишную черту.

— Так что, можете считать, что Девятому номеру просто сегодня не повезло, — спокойно произнес лысеющий мужчина в зеленой олимпийке со свистком на шее. — А с другой стороны, это по большому счету неважно. — время суммируется с обоих заездов. Так что у вашей Девятки все не так уж и плохо.

Андрей, запыхавшись услышал лишь последние слова и подойдя к компьютеру, внимательно стал всматриваться в результаты заезда. Результат Девятки был незначительно ниже молодой соперницы из лилового веломобиля. Но в общем списке она находилась в первой строчке с небольшим отрывом от Семнашки. Оставалось показать хороший результат в силовых упражнениях и все! Путь к соревнованиям открыт. Его мечта стала ближе еще на один шаг.

Он поискал глазами и, обнаружив ящик с питьевой водой, схватил одну из бутылок, вернулся к веломобилю. Напоив через трубку Девятку, он включил электропитание и подал слабое напряжение на соски Девятки. Женщина вздрогнула и завертела педалями. Доехав до ангара со спортинвентарем, юноша выключил напряжение и стал извлекать спортсменку из болида. Через несколько минут он, наконец, взял ее за руку и помог выбраться на землю. Несмотря на темный ангар, Ирина зажмурилась, как только жокей снял с ее глаз повязку и повел к выходу. Она шла за ним, словно слепая, еле переставляя гудящие после долгой нагрузки ноги. Андрей заботливо придерживал ее за плечи, не торопя ее и ласково поглаживая по спине. У ворот стояла большая грузовая повозка, в которой на стоге сена сидели две обессиленные спортсменки. Жокей помог Ирине забраться внутрь и пошел прочь. Погонщик дождался, пока вся вторая группа не уселась в телегу и, запрыгнув последним, взмахнут прутом и пару раз хлестанул по спине запряженную тройку рабочих женщин. Поднатужившись, они наклонились вперед и потащили телегу в сторону лагеря.

В медблоке, куда их привезли, царило оживление. Женщин по очереди заводили в кабинет к Жорику, где он вместе с помощником извлекал капсулы с катетерами и проводил общий осмотр. Затем их суставы осмотрели с помощью аппарата УЗИ, после чего, наконец вывели во двор, где их разобрали жокеи и повели мыться.

Запоздалый обед вливался в ее желудок уже во время сна. Андрей уложил ее на сено в стойле и, воткнув трубку с едой в отверстие кляпа, ушел в столовую. Только сейчас он почувствовал, насколько сильно проголодался. С утра от волнения он даже не позавтракал как следует, а теперь решил наесться до отвала задним числом. В разгар пиршества в столовую вошел Нурик в сопровождении нескольких тренеров и обратился к жокеям:

— Так, минуточку внимания сюда, пожалуйста. Парни, уж извините, что во время еды, но чтоб не собирать вас всех специально... Значит так. В финальное упражнение вышли шестеро. Сейчас я вам зачитаю, а вы поднимайте руки, пожалуйста, кого назову. Номер Два... Шесть... Девять... Семнадцать... Двадцать два... Сорок воосемь...

Нурик оглядел присутствующих и, убедившись, что все шесть рук подняты, сказал:

— Очень хорошо. Все здесь. Дальнейшее касается только вас. Завтра с утра — только утренняя разминка с капсулами. Те же двенадцать километров. Ваше дело — привести их на полигон, как обычно. А потом, если будет хорошая погода, можете прогуляться по острову, или на пляж сходить. А вечером перед ужином последнее соревнование. В семнадцать ноль-ноль! Запомнили? Значит к пяти вечера приводите всех шестерых к Жорику и идете по своим делам. Дальше ими будут заниматься специалисты. Вы сможете их забрать через три часа. Так же приходите к медблоку и ждете. Сейчас вам раздадут бланки ваших текущих результатов. Все понятно?

— Понятно... Ясно... — нестройным хором ответили молодые люди, возвращаясь к трапезе.

— А нам что делать? — раздался голос Валеры, чей номер не вышел в финал.

— А с вами прощаемся. До следующего сезона, друзья мои. Остаются только трое. Сейчас я скажу, кто., — Руслан стал листать какие-то бумаги в поисках списка.

Крепко пообедав, Андрей вернулся к Девятке, забрал опустевшие сосуды с едой и ушел к себе. Приняв душ, он с наслаждением упал на кушетку и стал изучать результаты забегов. Он был на втором месте. Общее время оказалось довольно неплохим, несмотря на непредвиденную заминку в заезде — не зря он гнал Девятку на последних кругах забега, все-таки! Первое место с очень незначительным опережением, досталось Семнашке. Неплохой результат был у сорокового номера. Андрей напряг память, но так и не смог вспомнить кто это. В любом случае, настроение у него заметно приподнялось, но вместе с тем что-то тревожное щемило грудь. Он сам не понимал, что именно его терзало, но в конце концов его сморил сон и он проспал до самого ужина. В столовую он пришел позже остальных. Между рядами столов прохаживался Руслан — первый помощник Хозяина и неторопливо рассказывал не вышедшим в финал наездникам, чем им предстоит заниматься оставшееся время на острове.

Схватив поднос с остывшей едой, Андрей уселся недалеко от входа и стал слушать.

— Значит, ребята, — продолжал Руслан, назидательно подняв вверх указательный палец, — Это касается только тех троих, которые остаются на острове. С завтрашнего дня у каждого из вас по семь лошадей. Теперь спортивная составляющая для вас уже отходит на второй план. Остается только утренняя пробежка. И то, только для тех, кого более менее нормальный результат показал. Список висит на стенде можете посмотреть... Остальные все, прощаемся! Завтра утром в бухгалтерии получите расчет, а вечером будет катер и... до следующего сезона, может быть.

— А что с лошадьми? — спросил один из, видимо уже отъезжающих ребят.

— Они остаются. Для них здесь много работы, не переживайте. В любом случае, мы им здесь скучать не дадим, не переживайте!

Редкий смех раздался среди его свиты, развалившейся за отдельным столом.

— Оставшиеся — , будем продолжать работать! Показательные выступления, гонки, забеги, прокат для туристов и так далее. Подробнее почитаете в программах, которые вам выдали. Если будут вопросы, можете в любой момент подходить ко мне, спрашивать. Все объясню, покажу...

Андрей не стал дослушивать до конца, подробности дальнейшей жизни выбывших из соревнований, а пошел получать ужин для Девятки. Он чуть ли не бегом помчался в конюшню и вскоре уже раскладывал перед Ириной миски с дымящейся едой. Девятка, словно голодная собака набросилась на ароматные куски свиного шашлыка, посыпанного мелко нарезанной зеленью. Вторая миска была наполнена салатом из помидоров с огурцами и темным пахучим базиликом. Но главное — это поллитровая банка красного крепленого вина! Она жадно сделала несколько больших глотков и, прикрыв глаза, замерла от удовольствия, пытаясь продлить этот гастрономический оргазм как можно дольше.

Андрей широко улыбался, наблюдая за изголодавшей спортсменкой, которая жадно хватала руками горячую еду из миски, и шумно хлюпая запивала багровым густым напитком. Быстро покончив с едой, она громко рыгнула и, завалилась на бок, благодарно глядя на своего наездника хмельными глазами. Она догадывалась, что причина праздничного ужина кроется в ее спортивных результатах. То есть она в лидерах, и шансы выйти на главный турнир зависят теперь от того, как она покажет себя в силовых упражнениях! Вино принесло легкое головокружение и странное чувство возбуждения. «Интересно, мой юный наездник, неужели ты совершенно меня не хочешь? » — подумала она, еле уловимо проведя языком по верхней губе. «Ведь ты знаешь, что можешь сделать со мной все, что захочется твоей, сдобренной неуемными гормонами, фантазии! Но все равно ведешь себя так, словно я — действительно лошадь, а не женщина... Ну, подожди, малыш, сейчас я тебе кое что покажу... « Она чуть сменила позу, оставаясь лежать на боку, но приподняв согнутую ногу вертикально ступней вниз, раскрывая промежность напоказ. Он тут же потупил взгляд и переминулся с ноги на ногу. Затем он спохватился и быстро собрав пустую посуду, вышел из стойла. Ирина криво ухмыльнулась и опустила ногу. «А жаль, — подумала она, — И здесь одно из двух: либо он все еще целомудренное стеснительное дитя, либо гей. Ну и ладно. Главное, что он очень заботлив и внимателен ко мне. Пускай, даже, как к кобыле. »

Она снова рыгнула и, смахнув с себя щекотливых муравьев, отвернулась к стенке. «Интересно, куда пропал мой Дамирчик? Совсем забыл про меня... Эхх, как же мне тебя сейчас не хватает, мой милый волосатик» Пол литра крепкого вина медленно делало свое дело, разливаясь по организму, расслабляя конечности и раскрепощая мысли. Перед глазами завертелись фрагменты пережитых моментов. В итоге она быстро уснула, так и не собрав кучки мыслей обо всем и, в то же время, ни о чем в одно целое.

На рассвете Андрей разбудил ее, по обыкновению легонько хлопая ее по щекам, пока она, встрепенувшись, не разлепила глаза. Затем он деликатно вышел в коридор и ждал, пока она испражнялась в углу стойла. Окончательное пробуждение наступило, по дороге в медблок, где один из медиков быстро вставил ей в кишку капсулу с модулем управления и протянул тонкие провода ко всем ее электродам. Затем он сменил затычки в ее ушах и, хлопнув по заднице, выставил за дверь.

Через полчаса она уже бежала в разминочном темпе по огромному стадиону, наматывая круг за кругом, пока солнце поднималось над горизонтом, все сильнее согревая вспотевшие бегущие тела. Число спортсменок заметно уменьшилось. Ирина насчитала всего двадцать шесть. У многих был довольно затравленный вид. Никто не знал наверняка свой результат. Наездники не общались со своими питомцами и это был непреложный пункт в их контрактах. А в силу того, что во время заезда у всех были завязаны глаза, то угадать, кто пришел первым, а кто последним, было практически невозможно. Кроме тех, что явно выбыл из строя во время соревнований.

Из за сниженного темпа, разминка продлилась три часа. Желудок Ирины урчал со страшной силой, когда наконец Андрей принес завтрак. Накормив Девятку, он вывел ее из конюшни и отвел к спортивному ангару, где запряг в двуколку и покатил на пляж, прихватив с собой небольшую дорожную сумку... Дорога заняла минут двадцать, так как все ближайшее побережье было довольно каменистым и купание превращалось в сплошное балансирование на скользких глыбах, покрытых склизкими водорослями. Ирина не сразу поняла, куда заставил бежать ее молодой наездник, но когда перед ней показалась небольшая прибрежная полоса, покрытая пусть грубым, но все же морским песком, она обрадовалась и, даже прибавила шаг, но получив порцию разрядов в задние электроды, вздрогнула и сбавила шаг.

У берега уже сидели двое ребят-жокеев и о чем-то беззаботно разговаривали. Неподалеку стояли две пустые коляски. У самой воды на песке сидела миниатюрная спортсменка с уже выцветшим номером сорок на спине. Обняв руками поджатые к груди колени, она смотрела куда-то вдаль и почти не шевелилась, а метрах в сорока от берега громко фыркая, плескалась вторая. К каждой из них на всякий случай тянулся светлый нейлоновый страховочный трос, закрепленный к глубоко вкопанным в землю проржавевшим толстым арматуринам с проушинами.

— Вот и Андреич подтянулся! — смеясь, протянул один из парней, — Давай, Андрюх, присоединяйся. Вот лафа, да? Такая погодка сегодня...

— Вода теплая? — спросил в ответ юноша, слезая на землю и отстегивая Девятку от двуколки.

— Как парное молоко! Супер, просто... Твоя умеет плавать, кстати?

Андрей пожал плечами:

— Сейчас посмотрим...

Он освободил Девятку от всевозможных проводков, подведенных к ее колечкам-электродам и закрыл заглушку на разъеме торчащего из ее зада жгута. Достав из сумки длинный прозрачный тросик, он прицепил его к кольцу на поясе Ирины и легонько шлепнул по ягодице. Не дожидаясь второго шлепка женщина рванула к воде и громко вскрикнула от неожиданно прохладной воды, окатившей ее с ног до головы. Не останавливаясь и высоко поднимая ноги, она с пробежала еще с десяток метров и шумно бултыхнулась в ласковое южное море.

Все трое наездников, раскрыв рты удивленно таращились, как взрослая по их меркам тетка с детской непосредственностью визжа от восторга барахтается в теплой морской воде, то ныряя головой вниз, дрыгая босыми ногами над морской волной, то, собравшись, быстро перебирая руками плывя вдоль берега, насколько позволяла длина привязанного к ней троса. — Чудны дела твои, господни... — обронил, наконец улыбаясь, один из юношей, поворачиваясь к Андрею, — а она у тебя часом не того?

— Сам ты того! — отмахнулся от него жокей, — Радуется лошадка малейшему поводу. Тебе не понять, Серый. Ты же не в конюшне живешь.

— Андрюха прав, Серега, — поддержал третий наездник, рыжий, конопатый парень с румяными щеками — Нужно уметь радоваться любой приятной мелочи жизни. А мы все как-то не умеем. Так и жизнь проходит.

Сергей сплюнул перед собой и громко засмеялся:

— Тоже мне, философы! У каждого свои радости жизни. И меня мои радости устраивают. Ты Витек, шибко умничать начинаешь после ста грамм! Ладно, проехали... Кстати, Андрюх! — он достал из кучи своей одежды на расстеленном полотенце маленькую фляжку коньяка и помахал ею в воздухе.

— О! Молодец, Сережка!

Андрей схватил флягу и сделал большой глоток и крякнув, занюхал тыльной стороной кисти:

— Хорошо!!! — заулыбался он, закуривая и откидываясь на теплый песок, — Серый! А что это твоя на бережке сидит не купается, грустная такая?

— Да она не умеет плавать. Я уже гнал ее — дрожит, в глазах ужас. Ну я и понял. А грустит — х. й ее знает. Наверное есть о чем..

— Так вы вышли на третий тур?

— Да, вышли. Сороковка моя умница, не подкачала! Это Витек в пролете... — Сергей подмигнул конопатому, — Да, Витька?

— Ну не совсем, — резонно заметил Виктор, — контракт меняется и все. По-любому на острове остаюсь. Так что, не самый хреновый вариант.

Прошло полтора часа. Ребята курили и болтали, греясь под теплыми лучами солнца. Ирина, наплескавшись вернулась на берег и, прикрыв глаза, безмятежно лежала в тени нависшего над берегом деревца. Рядом, свернувшись в калачик, уснула Серегина «Сороковка» Андрей, наконец смог толком ее рассмотреть. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. На лице почти не было морщинок, а угловатые плечи с выступающими спереди ключицами, плоский крепкий живот и узкие бедра. делали ее похожей на подростка. Коротко стриженные светлые волосы шевелились на легком ветерке, словно золотые пшеничные колоски на хлебном поле. Несмотря на отвратительный кляп в ее рту, было видно, насколько правильные и нежные у нее черты лица.

— Сколько ей? — поинтересовался Андрей.

— Тридцать семь! Не скажешь, да? — улыбнулся Сережа, с удовольствием наблюдая, как вытянулось от удивления лицо жокея, — порода такая, видать.

— Обалденно выглядит. Наша ровестница, да?

— Ага... Маленькая собака всегда щенок! — хохотнул Виктор. — А у меня реально ихтиандр — никак не наплавается!

Сергей посмотрел на часы:

— Вот время летит-то а? Уже четыре. Нам пора, Андрюх... А ты, Витек можешь еще позагорать! Везучий...

— Да не, — поднялся конопатый жокей и, ухватившись за свой тросик, стал подтягивать к берегу свою неутомимую"лошадку», — чего я тут один... Я тоже, пожалуй пойду.

Вскоре, они уже возвращались в лагерь, стараясь идти как можно медленнее, чтобы не поднимать пыль и не нагружать лишний раз ноги спортсменок.

— Так что, Вить, — поинтересовался Андрей, рассматривая его спортсменку — довольно крупную девушку с коротким пучком темных волос на макушке, — Чем теперь будете заниматься? Не сказали еще?

— Сказали так... в общих чертах. У меня теперь семеро. Все в прокат идут. Будут педали вертеть, туристов возить. На пять дней в отель отвожу, а потом обратно на два дня.

— Ну ты крут, Витек — целый табун считай! А чего обратно — типа выходной?

— Один день выходной. Только пробежка с утра. А второй — какие-то доп работы. Не знаю еще.

— Дополнительные работы? Типа субботник, что ли? — рассмеялся Сергей.

— Ну говорю же — без понятия, Серый.

— — Ну ладно, ладно, не гунди, Витек! Ты, главное, это... не падай духом.

— Да я не падаю...

37

К пяти часам все шесть спортсменок уже стояли у входа в медблок... Номера Семнадцать, Двадцать два и Сорок Восемь привязали к вкрученным в стену железным кольцам и оставили под присмотром одного из охранников. Остальных же подвели к освещенной стене и стали устанавливать на станки. Ириной занялся знакомый ей уже по занятиям помощник Нурика, худой с безучастным взглядом мужчина в старой серой рубашке с длинными, несмотря на жару рукавами... От него за версту пахло табачным дымом и потом. Но, в отличии от остальных, он был самым проворным среди остальных. Уже через пять минут Ирина восседала на корточках с широко разведенными в стороны коленями. Связанные за спиной руки, также как и ошейник были крепко пристегнуты к кольцу в стене, лишая спортсменку возможности встать. С той же целью бедра спортсменок были привязаны к щиколоткам. В целях безопасности, чтобы участницы не упали со станков, каждая нога была привязана к бруску за щиколотку. В громкоговорителях что-то щелкнуло и рядом с финалистками возник невысокий мужчина в песочном костюме:

— Добрый вечер, Дамы и Господа! Мы рады приветствовать вас на заключительном этапе отборочных соревнований среди наших финалисток минувшего забега и гонок на веломобилях! Хочу сразу напомнить самым азартным нашим гостям — здесь нет тотализатора и нет ставок. Впрочем, это не мешает вам заключать пари между собой. Итак, кто же они? Первые три обворожительные феи-тяжелоатлетки, сидящие сейчас перед нами в ожидании сигнала для начала борьбы за право участвовать в предстоящих Больших международных соревнованиях в скором будущем! Слева направо... Номер Два!..

Он стал объявлять номера участниц, после чего вкратце рассказывал про их достижения на предыдущих этапах тура. Одновременно на большом экране прокручивались самые яркие моменты их тренировок и забегов. В этот момент один из судей поднялся со своего места и, положив перед собой белый запечатанный контейнер, вскрыл пломбу и жестом подозвал к себе Виталика. Тот немедленно приблизился к нему и, схватив контейнер, открыл его и извлек три одинаковые массивные металлические груши.

Ведущий эмоционально продолжал:

— И сейчас мы видим, как судья передает тренеру команды три специальные, абсолютно одинаковые груши, которые через несколько минут окажутся в анальных отверстиях наших участниц и они наконец-то смогут показать нам свои уникальные способности...

Помощники, получив блестящие набалдашники, накрутили их на короткий металлический стержень с тросиком, на котором висела платформа для грузов. Там уже находилось два желтых диска по пять килограмм.

Ирина почувствовав холодное прикосновение металла в области ануса чуть вздрогнула и тренер стал медленно заталкивать грушу ей в зад. Девятка расслабила сфинктер, насколько смогла и через мгновение груша скрылась в прямой кишке, оставив снаружи лишь короткий блестящий стержень. Тренер присел и отрегулировал длину тросика таким образом, чтобы при лежащей на полу платформе груша слегка выпирала из расслабленного ануса. Он приподнял оба диска и естественный тонус сфинктера втянул втулку в себя, приподняв платформу на несколько сантиметров над металлическим листом на полу. Ирина знала, что во время регулировки длины тросика нужно держать заднего прохода расслабленными и, когда на платформу снова положили груз, зад снова слегка выпятился наружу. Худой помощник удовлетворительно кивнул и, присоединив управляющие провода к электродам Девятки, вернулся к Виталику.

— Итак, друзья мои, одна из наших фавориток готова к работе и мы ждем, пока тренера закончат с остальными, — вещал не умолкая ведущий, которого постоянно снимал оператор. — Начальный вес на платформах спортсменок одинаков и составляет десять килограммов. Это мы видим на большом табло над нашими участницами... Сказать по правде, это довольно большой груз, учитывая, что большинство из них начинало тренироваться с грузом в районе одного-двух килограмм. И надо отдаль должное нашим уважаемым тренерам, да и самим спортсменкам, конечно, за их терпение, старание и стремление к победе. Давайте же поддержим наших участниц, которым предстоит непростое состязание, а для нас это просто интересное зрелищное шоу!

Зал разразился громкими аплодисментами и свистом.

Один из судей встал и поднял вверх руку. Зал притих, а стоящий за командным пультом у стены Нурик в ожидании посмотрел на него.

— Внимание... — торжественно произнес ведущий. — сейчас судья даст отмашку и на электроды спортсменок будут поданы электрические импульсы, означающие команду к старту.

Судья немного помедлил и резко, словно рубанув, опустил руку вниз. Нурик включил систему и три громких крика оглушительно прорезали тишину притихшего зала. Зрители возбужденно зааплодировали.

Ирина, впрочем, как и остальные спортсменки, так и не смогли приготовиться к первому залпу болезненных разрядов в грудях и от неожиданности дернулись на своих местах, но связанные в сидячем положении ноги и пристегнутый к стене ошейник не позволили телам изменить позу. Рефлекс, выработанный во время тренировок сжал сфинктер и платформы с десятью килограммами оторвались от пола. На табло стали мелькать цифры секундомера. При цифре пять женщины, расслабили мышцы заднего прохода и платформы громко стукнув, опустились на пол.

— Итак, первый подход — десять килограммов. Наши доблестные финалистки удержали его в течение пяти секунд и теперь у них есть пятьдесят пять секунд, чтобы отдохнуть и приготовиться к следующему подходу. А за это время масса платформы будет увеличена на пятьсот грамм. Это недавнее изменение было принято в федерации по этому виду спорта, а совсем до недавнего времени груз увеличивался всего на двести грамм. Однако эксперты большинством голосов сошлись во мнении, что это увеличивало количество подходов, а вместе с тем усталость спортсменок и, как следствие, конечный результат. Кроме этого, отменен штрафной разряд во время соревнований. И это, я считаю правильно, потому как наказание было совершенно бессмысленным и излишне жестоким!

На табло над каждой спортсменкой загорелась цифра массы — десять пятьсот, а за пять секунд до старта предварительный зуммер. Новый вскрик участниц был не такой резкий, как в первый раз, так как, они слышали зуммер и были готовы к электросигналам. Платформы приподнялись над полом и через пять секунд опустились.

— Следующий вес — одиннадцать килограмм, — объявил ведущий, — и я абсолютно уверен, что и он с легкостью будет взят этими славными спортсменками. Так спокойно они держатся и столько в них уверенности, что мне кажется, можно было спокойно увеличить время удержания, например, или начать сразу с тринадцати килограмм... Но правила есть правила и их нужно, конечно придерживаться... А это, всего лишь, мои фантазии..

Следующие три подхода были сделаны относительно легко, если не считать, что из Шестерки на двенадцати килограммах тонкой короткой струйкой брызнула моча, что очень возбудило вмиг позабывшую о дискомфорте и духоте публику. Раздались редкие хлопки и свист. Большинство зрителей, составлявших, в основном, работников лагеря разделись по пояс и обмахивались кто во что горазд, пытаясь, хоть как-то охладить себя в нагретом солнцем и пропахшем потом ангаре. Однако больше всех досталось участницам соревнования. Помимо того, что им приходилось полностью выкладываться физически, их, словно два солнца, обогревала пара мощных ярких прожекторов. Их тела обильно покрылись потом, а лица стали приобретать трагикомичный клоунский вид от потекшей по щекам туши.

Еще через два подхода пот стал настолько обильным, что стал капать с нижней части ягодиц на пол. Тяжелое шумное дыхание чуть не в голос стало наполнять притихший от волнения зал.

— На платформе тринадцать с половиной килограмм! — объявил ведущий, — А это уже серьезно. Мы видим, как устали наши участницы, но, вместе с тем, очевидно, что никто не собирается сдаваться. Поэтому, давайте наберемся терпения и посмотрим, кто все же сегодня станет победителем?

Прозвучал зуммер, а через пять секунд