Рим-кровавый и развратный. Развратная сестренка Часть 11

Через два дня после происшествий на Форуме и побега консула Цинны, легат Лентула вернулся в Рим. Было уже далеко за полдень, когда он, злой и раздраженный, вошел в атриум своего дома и швырнул покрытый пылью дорожный плащ рабу, который его встретил. Конечно, следовало бы сразу явиться к консулу Октавию и сообщить о том, что Цинна и его сторонники удалось скрыться, но легат решил отложить это до утра. Сейчас он чрезвычайно устал и голоден как волк. Навстречу ему вышла Сабина, как всегда привлекательная и неотразимая. Жена счастливо улыбнулась и приблизилась к мужу, надеясь на объятия. Но Лентула лишь раздраженно отмахнулся.

— Позже, дорогая. Приготовь тепидарий и попроси рабов накрыть стол в триклинии.

— Что случилось? — спросила Сабина, беспокоясь и смущаясь холодностью мужа.

— Они убежали от меня!

— Они? Цинна и его люди?

— Конечно! За кем же я гнался два дня назад? Но все напрасно! Проныры удалось скрыться!

Новость была действительно неприятной. Если Цинна смог скрыться, то, вероятно, Флакк и Сильвия тоже сумели благополучно сбежать.

— Не отчаивайся, — Сабина все же коснулась плеча мужа. — Я уверена, что их скоро поймают.

— Будь так, как хотят боги, — вздохнул Лентула.

— Ты знаешь, дорогой, у меня для тебя есть хорошие новости.

— Действительно? Какие же?

— Покажу тебе.

— О нет, позже, — нахмурился Лентула, полагая, что его супруга сейчас начнет демонстрировать очередные приманки из восточных магазинов или ювелирные изделия. — Я буду в своем кабинете. Пришли ко мне Феста. Пока готовят тепидарий и ужин, мы с ним обсудим некоторые дела.

Сабина не могла сдержать радости, которую вызывало у нее то, что Элатий теперь будет служить их семье. Однако она понимала, что стоит подождать некоторое время, прежде чем рассказывать об этом своему мужу. Она дала указания рабам и служанкам, чтобы все было подготовлено к его приходу. Все стали спешиться и суетиться.

Через час Лентулла, уже вымытый от грязи и пота, оделся в легкую и чистую тунику и направился в триклиний. Там он устроился на одном из шести лож вокруг стола. Рабы принесли вино, фрукты, сыр, хлеб и копченое мясо птицы. Скоро пришла и Сабина. Она улеглась на соседнем ложе, а раб налил ей золотистого "Фалернского".

- Куда ты думаешь они могли бежать Цинна и Флакк? - спросила Сабина, глотая вино.

- Думаю, они могли отправиться в Кампанию - ответил ее муж.

- Ты следил за ними на каждом шагу?

- Почти. Можно сказать так. Встречные путники на дорогах всегда подтверждали, что видели большую группу всадников и ликторов. Но когда мы пересекли границу Лациума, мы потеряли их след. Информация, которую мы получали от тех, кого встречали по пути, была противоречивой и запутанной. Мои люди были изнурены, и когда стало ясно, что мы не догоним Цинну, я приказал вернуться в Рим.

- Да, это печально - пробормотала Сабина. - Наверняка Флакк и Сильвия были среди людей Цинны. Как мне хотелось бы самой задушить эту змею или вырезать ей сердце из груди!

- Ты такая кровожадная - улыбнулся Лентулла. - Но мне нравится эта сторона в тебе, моя тигрица.

Вытянувшись, он поцеловал жену в губы и почувствовал приятный сладковатый привкус вина. - Фест рассказал мне о том, как ты организовала отряд из наших клиентов, привлекла рабов и начала штурм дома Флакка. Честно говоря, я был приятно удивлен твоей решимостью и храбростью.

— Я хотела помочь нашему общему делу: восстановлению законности и порядку в Риме, — кивнула Сабина, польщенная тем, что муж с одобрением воспринял её инициативу. — Ну и конечно хотела добраться до сестры, да поразят её Эрнии. Но, как и тебя, меня постигла неудача. Когда нашим людям удалось ворваться в дом, Флакк и Сильвия успели сбежать.

Лентула, хотел было ещё что-то спросить, но тут появился раб и доложил, что прибыл консул Гней Октавий и желает видеть хозяина дома.

— Консул?! Здесь? — Лентула вскочил. — Я встречу его!

И он быстрым шагом, вслед за рабом вышел из триклиния. Сабина, тоже заметно заволновалась, начала поправлять складки на тунике и прическу, хотя и то и другое выполненное искусными руками рабынь было безупречно.

Через несколько минут супруг вернулся и вместе с ним в триклиний вошёл Гней Октавий. Сабина поднялась и приветствовала его, как полагается легким поклоном. По приглашению Лентулы консул устроился на одном из лож и сейчас же ему был подан кубок с вином.

— Прошу разделить с нами ужин, — сказал Лентула. — Он, правда скромен, поскольку я только что с дороги. Желание поскорее утолить голод, вынудило меня не обращать внимания на разного рода кулинарные изыски.

— Благодарю, — кивнул Гней Октавий. — Я воздержусь от пищи, а вот вина с охотой выпью.

Он сделал маленький глоток с видом знатока и тонкого ценителя.

— О! Оно превосходно.

Поставив кубок на поднос, консул спросил:

— Так значит, мой коллега по консулату смог скрыться?

— К несчастью это так, — кивнул Лентула.

— Да, это действительно неприятная ситуация, — согласился Октавий и покачал головой. — Мы должны задержать Цинну любой ценой. Если он сможет покинуть Италию и поднять мятеж в провинции...

— Даже если Цинна останется в Италии, он все равно представляет опасность для нас, — мрачно заметил Лентула. — Он скрылся в Кампании, и я подозреваю, что не покинет этот регион.

— Почему? — удивился Октавий.

— Там находятся два легиона и несколько вспомогательных частей, — ответил Лентула. — Цинна наверняка будет стремиться завоевать их поддержку.

— Это недопустимо! — вскричал консул. — Кто командует этими легионами?

— Легаты Тит Авенций и Квинт Вектор.

— Они приверженцы Суллы?

— Не знаю. Я не очень хорошо знаком с обоими.

— Необходимо отправить посланников к ним, — сказал Октавий. — Они должны получить требование от меня и от Сената об аресте Цинны и его сторонников, если они появятся в лагере легионов. — Мои помощники уже готовят необходимые письма на сегодняшнюю ночь.

— Я найду надежных и опытных людей для доставки, — кивнул Лентула.

— А что, если Цинна не задержится в Кампании? — спросил Октавий после короткой паузы. — Тит Авенций и Квинт Вектор могут и не поддержать его по нашей просьбе или собственной инициативе.

— В таком случае, Цинна, вероятно, попытается покинуть Италию, — ответил Лентула. Я уже направил несколько отрядов в портовые города Калабрии, Лукании, Самния и Бруттиума, чтобы задержать его там, если он появится в одном из них.

— Да, это правильно, — согласился консул. — Я приказываю установить посты на всех основных дорогах, мостах и перекрестках. Рано или поздно мы его поймаем.

— Предлагаю выпить за это, — Лентула поднял свой кубок.

— За смерть Цинны и всех кто его поддерживает! — воскликнула Сабина.

Легат виновато взглянул на жену.

— Прости дорогая. Я совсем забыл. Что ты хотела мне сообщить? Какую-то приятную новость?

Он ожидал, что Сабина начнёт сейчас отнекиваться. Мол, это не срочно, это подождёт. Не так уж это и важно. В самом деле, не станет же она в присутствии консула рассказывать мужу о новых нарядах и украшениях. Но к его удивлению Сабина кивнула стоявшей рядом служанке. Та отодвинула полог, закрывавший вход в соседнее помещение и...

В триклиний вошел Элатий.

Лентула замер с округлившимися глазами. Кусок мяса, который он не успел донести до рта так и остался в его руке. В другой был кубок, но Лентула уронил его на пол.

— Элатий — непобедимый чемпион арены, — торжественно произнесла Сабина.

Лентула проглотил наконец ком, образовавшийся в горле и вскричал:

— Я знаю кто это! Что он здесь делает?

Сабина не ожидала такой реакции. Она удивленно посмотрела на мужа.

— Он служит теперь нам.

— Что?! Этот... нам служит?! — лицо легата побагровело, исказилось яростью и злобой. — Да, ты в своём уме?! Сабина, была просто ошеломлена реакцией мужа. Она искренне полагала, что он обрадуется. Изумиться, конечно по началу, но потом...

— Я не понимаю... , — голос женщины дрогнул. — Отчего ты разгневался Лентула?

— Ты ещё спрашиваешь? Да он же служит моему злейшему врагу Флакку! И его жене которую ты сама ненавидишь!

— Это всё в прошлом! — воскликнула Сабина. — Флакк вне закона. И все клятвы Элатия, уже не имеют значения. Кроме того ланиста Ветувий уступил мне Элатия.

— Да ладно тебе! — возмутился Лентула. — Ты знаешь, сколько наших людей он уничтожил?

— Несколько рабов во время защиты дома, — отмахнулась Сабина.

— Рабов? А на Форуме он убивал моих клиентов и сторонников Суллы! А ещё солдат гарнизона!

Сабина побледнела, начала кусать губы, руки её задрожали.

— И теперь ты говоришь, что он работает на нас?! — продолжал орать Лентула. — Все отвернутся от меня, если этот гладиатор будет с нами. Поймать его!

Приказ был отдан нескольким слугам, находившимся в данный момент в триклинии. Они начали растерянно переглядываться.

— Я приказал! — завопил Лентула.

Один из рабов, самый крепкий и смелый, бросился на Элатия и получил удар по челюсти. Со стоном смельчак повалился на пол.

— Взять! Поймать!

Лентула вскочил и сам напал на гладиатора. Сцепившись друг с другом, они закружились по комнате и врезались в стену. Элатий смог вырвать свою правую руку, которую легат пытался вывернуть, и ударил римлянина по лицу. Лентула пошатнулся, но всё же устоял на ногах. Он был крепким и тренированным человеком, который не раз участвовал в драках и битвах.

На крики хозяина дома со всех сторон сбежали рабы. Элатий яростно защищался, наносил много ударов в носы, выбивал зубы и поворачивал челюсти, но в конце концов его одолели десять человек, опрокинули на пол и начали пинать.

— Принесите мой меч! — кричал Лентула, размазывая кровь по лицу. — Я сам его убью!

Сабина бросилась к ногам мужа.

— Не убивай его! Прошу тебя, не убивай!

Задыхаясь от ярости, Лентула посмотрел на жену с безумными глазами.

— Это ещё почему?

— Элатий... Он отличный воин. Самый лучший. Он будет преданно служить нам...

— Я же сказал, он не может нам служить! — зарычал легат. — Он убивал моих друзей, их родственников, моих солдат! Он проливал римскую кровь на Форуме! Кем я стану в глазах сограждан, если приму на службу этого самнита?

— Но он великий чемпион! Он герой арены! — Сабина решила сменить тактику. — Его любит народ! Нельзя же так просто взять и убить такого человека! Живым он принесёт больше пользы!

— Прошу простить меня за вмешательство, — подал голос консул Октавий. — Но твоя супруга кое в чем права.

— Права? — в глазах Лентулы появилось удивление. — И в чем же?

— Элатий великий воин и убить его сейчас был бы неправильно, — заметил Октавий. — Чистое расточительство.

— Что же тогда мне с ним делать?

— Почему бы не устроить игры, — консул улыбнулся. — Неплохо было бы отвлечь народ от недавних событий. Ты можешь выставить Элатия в качестве своего бойца, раз он теперь принадлежит тебе и назначить правила боя. Скажем до последнего издыхания.

— Прекрасная мысль! — воскликнул Лентула. — Так я и сделаю!

— Нет! Это неправильно! — вскричала Сабина. — Незачем доводить великого чемпиона до гибели! Он мог бы ещё долго выступать и радовать народ десятками, сотнями схваток.

— Да, что ты за него вступаешься? — зарычал легат, сверля яростным взглядом жену.

— Я... я... — Сабина смутилась. — Я просто хочу помочь тебе. Просто хочу, чтобы этот гладиатор послужил нашим интересам дольше.

Поймав насмешливый взгляд Октавия, женщина поспешно опустила глаза.

— Так, как я задумал, так и будет, — произнес Лентул. Он смахнул воздух ребром ладони. — Уведите его.

* * *

Последний вечер перед выходом на арену. Еще один выход. Сколько же их уже было? А может быть, завтра будет последним? Да, скорее всего так и будет. Все предусмотрено для этого. Последний бой чемпиона. Интересно, скольких противников пошлют ему навстречу? Но это уже не имеет значения. Если ему суждено погибнуть, он сделает это достойно, как подобает чемпиону.

Звук открытия засова раздался в камере. Элатий удивленно поднялся с топчана. Его обычный ужин уже должны были принести. Что теперь? Может быть, Лентул передумал и приказал его убить до начала игр завтра?

Железная дверь со скрипом открылась, и в свете факела, который стражник держал в руке, Элатий увидел женскую фигурку, облаченную в черные одежды. Капюшон широкого плаща был опущен так низко, что лицо незнакомки было не видно.

— У тебя два часа, — пробормотал стражник, пропуская гостью в камеру.

Дверь грохнула и закрылась. Незнакомка сняла капюшон. Зеленые глаза словно изумруды, алые губы, волна черных волос, словно смоль...

— Госпожа, — прошептал Элатий.

Юлия подошла к нему и страстно обняла. Она открыла губы для поцелуя. И он откликнулся на этот поцелуй со всей страстью и нежностью, которые испытывал к своей хозяйке. Ах нет! Она уже не его хозяйка. И это было печально.

У Элатия было много женщин. К нему проявляли благосклонность и рабыни, и их госпожи. Сильвия вызывала в нем страсть, сравнимую с прохладным морским бризом или мягкой теплотой утреннего солнца. Она была как нежный цветок, который нужно охранять и защищать.

Сабина — это огонь, это животная похоть — это сплетение страсти, ярости и какого-то сладкого безумия.

К Юлии же у Элатия было какое-то особое чувство. Он не знал, не сумел бы объяснить. В ней сочеталось и одновременно уживалось все то, что было в сёстрах Децимнах: нежность и мягкость, неудержимое пламя страсти, похоть и удивительная стыдливость, когда занимаясь самым откровенным развратом она краснела, закрывала лицо руками, словно девственница на первом свидании. И ещё он был безмерно благодарен этой женщине за то отношение, которое она проявляла к нему, за те искренние чувства, что она испытывала к нему, видя в нем, прежде всего не раба, ни гладиатора, а человека. Любила ли она его? Пожалуй, да. Не обычной любовью, что свойственна свободным мужчинам и женщинам, но какой-то своей особой, наверное единственно возможной между рабом и госпожой.

Горячий, страстный поцелуй мгновенно распалил их, заставил забыть обо всём. Элатий хотел расспросить, как госпожа оказалась здесь. Но сейчас было не до этого. Его руки проникли ей под плащ. Сквозь тунику, он ощутил жар, исходящий от её молодого гибкого тела.

— Да... , — тихо простонала Юлия. — Давай сделаем это снова...

Элатий был опьянен тонким ароматом ее духов. Близость красивой женщины мгновенно привело его фаллос в боевую готовность. Рука госпожи скользнула вниз, чтобы ощутить нарастающую мужскую силу. Плащ отлетел в сторону. На Юлии оказалась короткая эскомида, которую можно было сбросить одним только движением. Обе руки Элатия скользнули вниз и сжали тугие округлые ягодицы римлянки. У нее вновь вырвался стон удовольствия и плотского нетерпения. Ловко и быстро она избавила его от набедренной повязки, а сам Элатий стянул с себя тунику.

Юлия опустилась на колени, предварительно подложив под них свой плащ. Самнит остался стоять, расставив ноги. Его достоинство вздымалось, полные яички приподнялись. Элатий испытывал удовольствие, когда пальцы госпожи ласкали их, иногда слегка сжимая. В это же время Юлия осторожно приоткрыла рот и занялась обслуживанием его члена. Она была мастерицей в этом деле, не уступая опытным проституткам. Чавкая и сопя, периодически глотая его, молодая госпожа старательно заглатывала член Элатия. Она также использовала язык, проводя им по твердому стволу от основания до кончика. Круговыми движениями ласкала головку пениса и целовала яйца. Юлия уже была возбуждена перед свиданием, но сейчас она просто теряла разум от желания. Между ее ног скапливалось так много влаги, что бедра стали влажными. В ее сердце горело желание, ее древний женский инстинкт требовал удовлетворения. В то время как госпожа ласкала его ртом, Элатий стонал от наслаждения и неосознанно начал двигаться бедрами. Руками он придерживал голову молодой римлянки, перебирая черные пряди ее волос. Юлию забавляла мысль о том, что движения гладиатора напоминают движения мужчин во время секса. Таким образом, Элатий владеет ее ртом и будет скоро овладевать и использовать ее влажное, узкое... Эти похотливые мысли только больше возбуждали Юлию. "Я хочу тебя!" - прошептала она хрипло и приглушенно, когда его член снова выскользнул из ее рта. "Поторопись... Во имя Венеры Неистовой... Мне нужен мужчина".

Молодая римлянка поднялась и одним быстрым движением избавилась от своей эскомиды. Обнаженную госпожу Элатий видел многократно, но всякий раз, затаив дыхание взирал на неё, не уставал восхищаться ее гибким, стройным телом. Нагота Юлии будила в нем зверя, самца, желание обладать ею, становилось просто нестерпимым. Но Юлия — это не портовая шлюха с которой можно не церемонится. Об этом не следовало забывать. Любить ее следовало страстно, но нежно.

Элатий бережно поднял на руки свою бывшую госпожу и отнёс её на топчан. Он уложил Юлию на спину и после, сжав обе её щиколотки, раздвинул ноги молодой женщины широко в стороны. Но гладиатор, не смотря на невыносимое желание не стал сразу овладевать римлянкой. Для начала горячий сладостный вихрь поцелуев по всему телу. Это заставило Юлию громко стонать и изгибаться от удовольствия. Горячие ласковые губы Элатия прошлись по её шейке и плечам, и после настал черёд небольших, но тугих грудей и темно-коричневых сосков, которые Элатий не только страстно вылизал, но и нежно покусывал, заставляя молодую госпожу вскрикивать и подергиваться в восхитительных ощущениях нервно-пульсирующего наслаждения, пробегающего от сосков вниз к влажной, призывно приоткрытой «раковинке». Далее, губы гладиатора совершили приятное путешествие вниз по животу Юлии и добрались до её гладко выбритого лобка. Горячее, страстное дыхание обдало низ живота римлянки и её истомившаяся дырочка отозвалась на это теплым струением вагинального сока.

Элатий шумно вздохнул и припал ртом к вожделенному источнику. Юлия вся замерла, забыла, как дышать. Губы и язык мужчины играли с её губками, приникали между ними, теребили, сладко щекотали выступающий над входом в щелку бугорок. Молодая римлянка зажмурилась от наслаждения, из груди её исходил сдавленный стон.

— Давай, я не могу больше... Хочу тебя.

Элатий встал, он был таким сильным и прекрасным, словно Геркулес. Мускулы под его бронзовой, блестящей кожей отчетливо выделялись — великолепный самец, готовый наконец-то завладеть ею.

Крепкий, пронизанный толстыми венами фаллос начал проникать внутрь мягких складок женского наслаждения. Сначала это шло с некоторым трудом, как обычно. Но Юлия была настолько возбуждена, что вскоре Элатий полностью погрузился в нее.

Гладиатор начал двигаться вперед-назад, держа свое тело на вытянутых руках. Его член плавно и нежно продолжал входить почти до основания в пульсирующую от удовольствия щель Юлии.

Она обняла его руками за крепкую шею. Ноги римлянки раздвинулись широко, но затем она иногда обхватывала ими любовника за поясницу или приподнимала их вверх во время полового акта.

Элатий постепенно увеличивал скорость своих движений. Все быстрее и быстрее... Но он, будучи опытным любовником, чередовал их с медленным, глубоким, чувственным проникновением. Это заставляло молодую женщину громко стонать и вскрикивать от острых ощущений. Иногда гладиатор играл с торчащими сосками Юлии: то прикусывал их, то облизывал, то зажимал между губами, слегка сжимая и отпуская, потом снова слегка сжимая и отпуская...

Это продолжалось долгие потрясающие минуты. Оргазм наступил как буря, словно дикая неукротимая стихия. Вершина плотского триумфа, непостижимое наслаждение. Ощущения яркие, плотные и сочные, опьяняющие как вино.

Юлия стонала, рычала и царапала спину Элатия ногтями, била пятками о топчан. Видя, как госпожа кричит от острого наслаждения, самнит более не мог сдерживать давящую, избыточную силу в яйцах. И он высвободил всё, что у него было и разразился громкими стонами. Теплые и густые потоки семени заполнили лоно Юлии. Она, ощутив, как мужчина изливается в неё испытала невероятную бурю чувств, а наслаждение стало таким острым, что сознание молодой женщины на мгновение помутилось, растворилось в каком-то золотистом и теплом облаке.

Лишь пару минут спустя, опустошенные, усталые и взмокшие от пота, любовники смогли приподняться. Их глаза встретились.

Во взгляде Юлии, было и счастье от полученного удовольствия и грусть, которую она не могла утаить.

— Госпожа, ты... Может, не стоило нам?

— Я не жалею, Элатий. Я хотела этого.

— Я, тоже не жалею, прошептал самнит. — Увидеть тебя на последок, прикоснуться... Быть с тобой в эту ночь... Мою последнюю ночь.

— Это решат боги, — сказала Юлия. — И если они захотят помочь... Впрочем, не будем загадывать.

Слова Юлии показались Элатию странными.

— Боги, уже решили, — произнёс он спокойно. — Завтра у меня не будет ни единого шанса. Бой задуман с целю покончить со мной.

— Против тебя выставят сначала двух, потом четырех, потом шестерых бойцов, — сообщила Юлия. — И дальше по нарастающей. Поначалу это будут осужденные на смерть преступники. Но потом гладиаторы из разных школ.

— Понятно, — кивнул Элатий. — Что ж, мне самому интересно, какой по счёту противник оборвёт мою жизнь. Я постараюсь сделать этот счёт, как можно более долгим.

— По твоим словам, ты не собираешься сдаваться, даже если нет никаких шансов! — воскликнула Юлия, поднимаясь на одной руке.

— Я буду бороться до конца, пока не упаду, пока моя рука будет биться и сердце будет стучать.

— Можно ли ожидать чего-то иного от великого чемпиона? — глаза молодой женщины светились от восторга.

* * *

После полудня, когда жара начала спадать, жители Рима направились к Большому Цирку. Все дороги и улицы, ведущие туда, были заполнены народом. Из объявлений на стенах зданий было известно о грядущем бое Элатии — непревзойденном испытании для неукротимого чемпиона.

Громкий шум сопровождал вход людей в Цирк и занятие ими мест. Огромные толпы теснились возле входов. Городские стражники едва могли сохранять порядок; без их помощи произошло бы множество трагедий и смертей, так как граждане, охваченные волнением, набрасывались друг на друга, не задумываясь о возможности кого-то задавить, и не представляя, что им самим может угрожать та же опасность.

Но внезапно раздался звук труб, и консул Гней Октавий, занимающий почетные места среди других высокопоставленных чиновников города и знаменитых гостей, объявил открытие Игр.

Сначала прошли шутовские бои с деревянными мечами по традиции. Затем вышло несколько пар, показавших хорошие поединки; четверть из них закончилась гибелью проигравших. Все это доставило зрителям немало эмоций и удовольствия. Но все ждали главного боя, ради которого они собрались здесь.

И вот, как только либертусы присыпали кровавые пятна песком, а тело последнего из павших уволокли, зацепив его крючьями, над Цирком разнесся зычный голос глашатая-прекона, усиленный медным рупором в форме бычьей головы.

— Граждане Рима и почтенные гости, теперь перед вами предстанет гладиатор, чьё имя стало легендой, чей разящий меч ни раз окроплял кровью песок арены. Элатий Непобедимый!

Восторженный крик десятков тысяч глоток слился в единый громоподобный рёв, сотрясший Цирк. — Элатий! Элатий! Элатий!

В этом вое совершенно потонули злобные выкрики, коих тоже было немало.

— Мятежник! Самнитский выродок! Смерть убийце квиритов! Ответишь за кровь, пролитую тобой на Форуме!

— Элатий! Элатий! Элатий!

Прекон выждал, когда толпа устанет скандировать и продолжил:

— Мы все знаем Элатия, как великого воина. Он много раз доказывал свои мастерство и отвагу. И сегодня ему будет дана возможность превзойти всё то, что он уже сделал! Этот бой легат Лентула нынешний хозяин Элатия посвящает богам и Риму! Слава Риму! Слава Республике!

Тяжелая бронзовая решетка с натужным скрипом поехала вверх. Из темного проема показался Элатий, экипированный и вооруженный в соответствии с национальными особенностями своей родной страны. Выйдя на середину арену он остановился и стал ожидать соперников. Спустя минуту открылись ещё две решетки и появились два высоких полуобнаженных человека, вооруженные дубинами и длинными кинжалами. Их грязные длинные волосы и бороды были всклочены, глаза смотрели по сторонам дико и затравленно, но оба при этом злобно скалились.

— Граждане Рима, двое братьев-убийц с Сардинии станут соперниками Элатия в Элатии. Азак и Клеппий, эти разбойники, нападали на путников и пастухов в горах и совершали такие ужасные преступления, что заслуживали множественную смерть, если бы она была возможна. Теперь боги сами станут их судьями и, если им будет угодно, направят карающий меч Элатия прямо в цель.

Зрители откликнулись громким восклицаниями и свистом. Со всех ярусов доносилось:

— Уничтожьте их! Пролейте их кровь! Смерть разбойникам! Смерть грязным псам!

Азак закричал и подняв над головой дубину неожиданно бросился на самнита. Видимо, он рассчитывал на неожиданность. Элатий едва успел отразить удар щитом, ощутив значительную силу крепкого противника. Клеппий зарычал и держа свою дубину готовой начал обходить самнита со спины. Но этот план на хитрость его и привел к гибели. Элатий мгновенно бросился к нему, повернувшись к Азаку спиной, что вызвало растерянность у последнего.

Ударом щита гладиатор ошеломил Клеппия, и хотя тот защитился своей дубиной, остался уязвимым справа и слева. Элатий совершил быстрый выпад и вонзил гладиус наполовину его длины в шею разбойнику. Клеппий захрипел и запятнался. Самнит освободил меч и быстро повернулся лицом к приближающемуся Азаку. Смертельно раненный разбойник, извергая кровь, упал лицом в песок и судорожно дергался на пороге смерти. Его брат издал страшный, безумный вопль и начал яростно атаковать. Элатий легко отражал удары своим щитом. Так играя с жертвой несколько минут, потому что другим образом нельзя было назвать этого разбойника, гладиатор нанес изнемогающему, хрипло дышащему противнику удар нижней кромкой щита в колено. Азак вскрикнул от боли и тут же упал. Его левая нога вывернулась под необычным углом, дубина выпала, а нож, которым он так и не воспользовался, остался повисеть на поясе.

— Ступай к брату, вдвоем вам будет веселее, — сказал Элатий и одним стремительным ударом отсек Азаку верхнюю часть головы. Кувыркаясь, скальп отлетел на несколько шагов и шмякнулся о парапет арены. С вытаращенными глазами и разинутым в немом крике ртом, разбойник завалился на спину. Мозги его вывалились из черепа и упали на песок с приглушенным мокрым шлепком.

Стремительный бой и столь яркая победа Элатия просто взорвали Цирк. Толпы оглушительно орали и скандировали имя героя. Но это было, лишь начало. Прекон объявил:

— Что два разбойника для чемпиона? Так, всего-то разминка. Теперь ему предстоит встретиться со свирепыми нумидийскими охотниками!

Вновь поднялись решётки, выпуская на арену троих смуглокожих невысоких воинов в коротких кожаных туниках. Вокруг их бедер были обмотаны леопардовые шкуры. Длинные черные волосы завязаны на макушке в пучки. В каждой руке — по метательному копью, на поясе кривые ножи.

Эти соперники, не смотря на отсутствие доспехов, щитов и оружия для настоящей рукопашной схватки, были намного опаснее братьев-сардинийцев. Быстрые, подвижные, выносливые. Истинные дети пустынь. Их метательное оружие было крайне опасно. Их тактика: держаться подальше от мирмиллона, измотать его и после, обессиленного, потерявшего много крови от ран — прикончить.

Элатий двинулся к противникам не спеша, закрываясь щитом. Как и следовало ожидать, двое из троих нумидийцев начали обходить его с флангов, держась на безопасной дистанции. Вот, один из них, тот что был справа решил, что момент подходящий и метнул копьё. Самнит быстро присел. Копьё прошло над его головой и вонзилось в песок в паре шагов от парапета. Элатий начал отступать в ту сторону. Нумидийцы удивленно переглянулись и последовали за ним. Один, даже метнул копьё, которое самнит отразил умбоном щита, при этом он не переставал пятиться, забирая чуть в сторону. Зрители с напряжением следили за схваткой. Никто не мог предсказать, как поведёт себя чемпион, каков его план. Элатий дошел до копья и спрятав меч в ножны, вытащил его. Нумидийцы тут же замерли, ожидая, что противник метнет копье в кого-то и них. Но вместо этого, Элатий вставил копьё в щит и снова обнажил меч. Нумидиец, чье копьё самнит отразил щитом, негодующе вскрикнул и поспешно подобрал с песка свое оружие. Затем, он что-то прокричал своим товарищам. Двое нумидийцев опять начали обходить с флангов, однако теперь, свои копья они держали так, как если бы собирались вступить в рукопашную схватку. Элатий бросился на ближайшего врага. Тот проворно отпрыгну и в тот же миг брошенное третьим нумидийцем копьё ударило в край щита, отскочило и упало на песок. Элатий мгновенно развернулся и подбежал к лежавшему копью. Завладев им, он опять поместил его в щит. Теперь у двоих из его противников было лишь по одному копью. Предводитель троицы зарычал и выхватил нож. Нумидийцы начали приближаться с трёх сторон.

В уютной комнате отдыха и пищи сидели четверо стражников, одетых в доспехи. Однако их плащи, оружие и шлемы были аккуратно сложены на спальных лавках. Ведь они находились на дежурстве и ждали своей очереди для патрулирования, поэтому не было необходимости всегда носить всё это с собой. Доспехи – другое дело. Надевать их и потом снимать... Было проще просто переносить их. А всё, что можно быстро взять или надеть, можно было оставить рядом.

Их единственным развлечением была игра в кости, которой они предавались с полной отдачей. Они громко разговаривали, спорили и перекрикивали друг друга, не заметив при этом молодую рыжеволосую девушку, которая появилась в дверях. Она была одета в короткую тунику с широкополым плащем без капюшона, украшенным изысканной вышивкой по краям.

— Приветствую вас, отважные воины, — проговорила она.

Четыре грубые и неразборчивые рожи моментально повернулись в ее сторону. В глазах этих воинов, которые на самом деле потеряли свою боевую готовность или никогда ее не имели из-за своей бездельнической жизни, появилось некоторое удивление.

— Кто здесь старший? — спросила она.

— Ну я, — не очень охотно ответил один из них и поднялся со стола.

— Можем ли мы поговорить наедине, доблестный муж?

Стражник криво усмехнулся, но увидев насмешливые взгляды товарищей, его лицо тут же покрылось пятнами краски и нахмурилось.

— Чего ты хочешь, девчонка? Как тебе удалось сюда проникнуть?

— Разумеется, не бесплатно, — чарующая незнакомка улыбнулась. — И если вы поможете мне, вас ждет вознаграждение.

Вставший стражник бросил неуверенный и растерянный взгляд на своих друзей.

— Да иди же, Квинт, узнай, что ей надо, — кивнул один.

Квинт снова нахмурился, но все-таки вышел из комнаты в коридор.

— Ну, так чем я могу помочь тебе? Дай-ка угадаю, — ухмылка появилась на губах стражника, — хочешь увидеться с кем-то из гладиаторов, до того, как Элатий покромсает его?

— Моя госпожа заинтересована в том, чтобы Элатий остался сегодня жив, — тихо произнесла девушка. — Ты и твои товарищи получите щедрое вознаграждение, если поможете Элатию бежать.

Квинт вытаращился на гостью, удивленно присвистнул. — Вот это да! Обычно девчонки вроде тебя или даже знатные госпожи просят устроить свидание с гладиаторами. А тут — помочь бежать! Да, как мы это сделаем?

Рыжеволосая вытащила из-под полы плаща увесистый кожаный мешочек и потрясла им перед физиономией стражника. Послышался приятный звон — густой, насыщенный, указывающий на немалое число монет внутри.

— Придумай что-нибудь, Квинт и этот мешочек станет твоим. Сколько из него отсыпать товарищам, ты решишь сам.

Стражник бросил на мешочек алчный взгляд и протянул руку. Девушка быстро спрятала его обратно под плащ.

— Так, ты поможешь?

— Пожалуй, я мог бы, — произнёс Квинт задумчиво. — Но Элатий сейчас на арене и покинет её только мертвым. Я слышал, что Лентула так пожелал.

— Неужели не будет даже короткого перерыва в боях? — в глазах рыжеволосой незнакомки появились страх и смятение.

— Не знаю, — Квинт пожал плечами.

— Должен быть перерыв, — убежденно произнесла девушка. — Даже чемпион нуждается в глотке воды и перевязке ран.

— Если захотят избавиться от него, он не получит ни одного, ни другого, — усмехнулся Квинт.

— Но постоянные враги это... Неприемлемо! Результат битвы уже предрешен! В конечном итоге Элатий будет побежден.

— Скорее всего, так и задумано, — кивнул стражник. — Он убивал римлян и не заслуживает милости.

— Ладно, если они все-таки сделают перерыв, ты поможешь?

— Хорошо, помогу. Только деньги вперед.

— Обещаешь?

— Обещаю. Давай скорее.

— Поклянись богами, которых ты больше всего почитаешь.

— Хорошо... Поклянусь Юпитером Капитолийским и Юноной Милостивой.

Девушка передала ему мешочек, который Квинт спрятал под свой нагрудный панцирь и вошел в комнату, где его товарищи уже нетерпеливо ждали. Они шептались о чем-то тихонько. Казалось, они поняли про взятку и радостно потирали руки.

— Что она хочет? — спросил один из троих, сидевших за столом.

— Девушка влюблена в Элатия и просит помощи, чтобы он смог сбежать, — ответил Квинт.

— Сбежать?! — вскричали стражники одновременно.

— Неужели она в здравом уме? — хмыкнул один из них.

— Это не имеет значения, Меский, — махнул рукой Квинт. — Можно обещать этой глупой девчонке что угодно. А вы ее любите?

— Ну, милая девочка такая, да, — кивнул самый крупный и туповатый стражник.

— У нее мало денег, — сказал Квинт. — Зато есть что-то другое. Вы понимаете о чем я. Я предлагаю этой нимфе провести время с нами. Думаю, она согласится. Что вы думаете?

— А денег у нее почти нет? — грустно спросил крепыш.

— Она рабыня, откуда у неё деньги? — хмыкнул Квинт.

— То есть, ты пообещаешь ей устроить побег Элатию, а взамен мы поразвлечемся с нею? — подытожил Меский.

— Да, ты правильно понял.

— Но денег с неё мы никаких не получим?

— Мы получим красивую на всё готовую девчонку, причём задаром.

— Неплохо бы деньги, — Меский почесал затылок. — Но девку, тоже можно. Ладно, я согласен.

Остальные, поколебавшись немного, тоже согласились.

— Ну давай, иди, уламывай её, — хохотнул Меский.

Пока за столом шло обсуждение, юная незнакомка, стоя в коридоре напротив двери наблюдала за стражниками. Время от времени мужчины бросали на девушку быстрые и вполне понятные ей взгляды. На то и был расчет. Рыжеволосая красотка отвечала им ласковыми улыбками, а плащ, так вообще распахнула, чтобы лучше были видны её тонкая, статная фигурка и стройные ножки.

Вот, наконец, Квинт поднялся, приблизился к девушке и как обычно криво ухмыляясь сказал:

— Мы поможем тебе, милашка. Но, пока идёт бой, мы ничего не сделаем. Придётся ждать. Сколько ждать, ведают, лишь боги. Чтобы не скучать, может проведем здесь время... ? Что скажешь?

— Ты, твои друзья и я? — улыбнулась рыженькая.

— Именно это я и предлагаю.

Она задумалась ненадолго, потом ответила с нотками озорства в голосе:

— Что ж, я люблю мужчин, — и провела языком по своим алым губкам, сделав их влажно блестящими. — И люблю, когда мужчин много.

— Ты правильно сделала, что согласилась, а не начала ломаться, — кивнул Квинт. — Тебе, понравится.

— Надеюсь на это. Вы ведь опытные мужчины, — произнесла она игриво, накручивая на пальцы правой руки свои рыжие локоны. — И наверняка сможете научить девушку чему-нибудь интересному.

— О! Это не вызывает сомнений! — засмеялся Квинт. — Как тебя зовут, прекрасная дама?

— Элфи.

* * *

Нумидийцы больше не рисковали бросать копья. Им не хотелось остаться один на один с мечом Элатия, имея только кинжалы в руках. Двое нападали на самнита с копьями в одной руке и кинжалами в другой, а третий ждал подходящего момента для броска своего оружия. Теперь нельзя было промахиваться или безрассудно атаковать щит или доспехи гладиатора. Нет, нужен был точный бросок, когда противник откроется и его какая-то часть тела станет уязвимой.

Элатию была понятна их тактика, поэтому он постоянно смещался вбок, чтобы не дать им обойти его с фланга и таким образом защитить его от третьего нумидийца, который мог поразить его издалека. Они продолжали вращаться по арене некоторое время, пока со стороны зрительских мест не раздались возмущенные возгласы.

— Трусы! Зайцы! — раздавалось отовсюду. — Как они сражаются! Вперед, ведь их трое!

Оскорбления также летели в сторону Элатия, преимущественно от тех, кто жаждал его смерти.

Внезапно самнит покачнулся. Ближайший нумидиец радостно завыл и бросился на него. Уловка сработала. Противник поддался своим эмоциям и измотанным нервам. Меч Элатия пронзил грудь африканца и тут же вышел обратно, наполовину окрашенный кровью. Второй нумидиец, вместо того чтобы отступить, наоборот, сделал рывок в атаку. Видимо, он рассчитывал на то, что у него будет несколько секунд до того, как Элатий вытащит меч из тела и восстановит равновесие. Откинутый третьим нумидийцем щит сильно ударил в лицо нападающего. Ошеломленный и ослепленный бурей боли противник упал. В то же мгновение копье, брошенное третьим нумидийцем, вонзилось в плечо Элатия.

* * * Элфи вошла в комнату и под жадным взором четверых стражников распахнула свой плащ. На ней была под ним только коротенькая полупрозрачная накидка, значительно выше колен открывавшая стройные ножки юной красавицы. Обувь — сандалии с небольшими каблучками, золотистые и с тонкими ремнями крест накрест перехлестнутыми от щиколотки и почти до колен. Командир Квинт с удивлением отметил, что подобную обувь, скорее пристало носить какой-нибудь богатой госпоже, а не рабыне. Да, наверное госпожа и пославшая сюда эту рыжую милашку уступила ей и обувь и украшения. На запястьях Элфи сияли золотые браслеты, на пальцах кольца, в ушах серьги с фиолетовыми драгоценными камнями.

Элфи сбросила плащ и начала неспешно поворачиваться туда-сюда, демонстрируя стражникам свою красоту. Они, смотрели, полные восхищения, разинув рты.

— Ну, как я вам?

— Ты, просто нимфа! — воскликнул Квинт и вскочил первым. — Иди сюда! Клянусь Вакхом Необузданным, я сейчас стану диким похотливым сатиром!

* * * Последний из нумидийцев, лишившись всех копий начал в панике отступать. Кинжал — единственное что у него осталось, он выставил прямо перед собой, как будто тот мог ему помочь.

Рана в плече, оставленная наконечником метательного копья оказалась скользящей. Обычно Элатий не обращал внимания на такие пустяки, но сейчас он устал, изрядно вспотел и саднящая боль его раздражала. В его распоряжении было четыре копья, причём одно из них, то что ранило его.

Самнит остановился, бросил щит на песок, туда же последовал и шлем. Свежий вечерний ветерок встрепал его слипшиеся волосы, овеял приятной прохладой шею. Меч гладиатор убрал в ножны.

— Подошла моя очередь, — сказал он и быстро бросил копье, направляя его в грудь противника. Нумидиец, разумеется, ожидал такой ход. Он наклонился и избежал попадания. Но Элатий не полагался только на первый бросок. А вот второе копье, которое он немедленно метнул другой рукой, нашло цель. Оно вонзилось в левую ногу нумидийца. Издавая пронзительный крик, тот упал на правое колено. Элатий освободил следующее копье из ременного крепления щита и двинулся к противнику. Африканец отступал, перекладывая вес на правую ногу. Копье он не вытаскивал, так как оно было засажено глубоко и сильно замедляло его движения, вызывая боль. Кровь струилась между пальцами, прижимающими рану. Красные следы на песке указывали путь обреченного. Самнит подошел к раненому на шесть-семь шагов для дополнительной уверенности и метнул копье, полагая, что теперь сможет завершить поединок. Но к его огромному удивлению и удивлению зрителей это не случилось. Нумидиец успел наклониться и откатиться в сторону. В то же время он бросил в Элатия нож. Цирк воскликнул.

Самнит видел, как сверкающее лезвие вращается и летит прямо ему в лицо. В последний момент гладиатор отвернулся, но нож все равно задел его, обжигая правую щеку. Элатий вскрикнул и прижал кровавую ладонь к ране. Она быстро стала липкой.

Зрители ответили одобрительными возгласами и аплодисментами. Многие из тех, кто переживал за Элатия, испытали уважение к его храброму противнику. Нумидиец поднялся, повернув свое изможденное лицо, блестящее от пота, к зрителям и поднял руку в знак прошения о пощаде.

И она была ему дарована. Должно быть, более половины зрителей воздели вверх руки или подняли белые платки.

Элатию с трудом удалось подавить ярость и желание добить противника. Но вместе с тем он не мог не признать, что нумидиец заслужил право покинуть арену живым.

— Ты храбро бился, брат, — кивнул Элатий африканцу, попутно вытирая тыльной стороной ладони кровь с лица.

— Для меня было честью выйти против тебя... И выжить... — хрипло откликнулся нумидиец.

Служащие цирка помогли ему покинуть арену. Также был унесён тяжелораненый и один, погибший из троицы.

Толпа гудела и волновалась. Элатий остался на арене. Прекон поднялся и поднял руку, призывая к тишине и вниманию. Когда установилось относительное затишье и самые громкие голоса умолкли, он объявил:

— Что ж, почтенные квириты, неожиданная вышла развязка, но разве мы скучали? Элатий, как всегда был великолепен и один из его соперников оказался героем и просто отважным человеком. Но наше представление ещё не окончено. Элатия Непобедимого ждёт новый бой! Четыре соперника выйдут против него. Четыре «фракийца»!

В Цирке поднялся оглушительный шум. Многие были в восторге, но немало звучало и возмущенных голосов:

— Есть предел всякой силе! Элатий выдержал два боя и должен быть отпущен с арены! Ему не устоять сейчас против четверых! Это бесчестно! Несправедливо! Напарника Элатию! Напарника!

* * * Элфи ухватив губами фаллос Квинта втянула его в рот. Отсос сопровождался смачным чмоканьем и приглушенными стонами юной галлийки. Четверо голых стражников в одних шлемах стояли вокруг неё. Элфи опустилась на коленки на чей-то постельный на полу плащ. Не стоять же на холодных каменных плитах так.

Старательно обработав ртом член старшего от залупы до яиц, Элфи немного повернула голову в другую сторону и втянула в рот упругий, горячий член здоровяка Меския.

Третий стражник — Лебоний в это время избавил её от накидки и сразу же с удовольствия вцепился руками в полные тугие груди галлийки. Его пальцы жадно мяли и оттягивали отвердевшие соски девушки.

— Теперь мой! Давай мой пососи! — вскричал четвертый стражник — Фабий, протискиваясь между Квинтом и Мескием.

Элфи не заставила себя упрашивать и член Фабия тут же нырнул ей за щеку. Она вылизала его полностью, а потом её язык занялся отяжелевшим яйцам римлянина. Руки девушки тоже не бездействовали. Ими она лакала два других фаллоса. Мужчины охали и стонал от удовольствия.

Галлийка поначалу пошла на это дело без особого удовольствия. в горячую дырочку юной шлюшки. * * *

Элатий отступал под градом яростных ударов. Двое «фракийцев» теснили его в сторону триумфальных ворот. Их изогнутые фальксы мелькали с невероятной быстротой и отражать их становилось все труднее.

Элатий не просто устал. Он был вымотан почти до предела. Одного из четверых «фракийцев» самого молодого и неопытного ему удалось убить быстро в самом начале схватке. Ещё одного он тяжело ранил в шею две минуты спустя, но ценой этого успеха стала довольно серьезная рана, полученная им в правый бок. Она кровоточила и доставляла изрядную боль. Силы были на исходе. Впервые за всё время, что он бился на арене, Элатий ощутил так близко дыхание смерти. Двое оставшихся противников были весьма опытны, полны сил и не получили ещё не единой царапины. То, что двое их товарищей выбыли из игры, им было даже на руку. Не мешаются под ногами, не мельтешат. И славу победы над легендарным самнитом теперь не нужно делить между четырьмя.

Щит Элатия был весь изрублен и недалек был тот момент, когда он станет совершенно непригоден. Но пока он ещё цел, стоило воспользоваться им, используя его размер и прямоугольную форму. Самнит отскочил немного назад, чтобы между ним и противниками образовалась дистанция хотя бы в пару-тройку шагов. Затем, он прижал нижний край щита к песку и надавил.

«Фракийцы» переглянулись и хотя выражений их лиц под железными масками, понятное дело видно не было, по всему было ясно, что они озадачены. Нет, на манипуляции с щитом они не обратили внимания, слишком поглощенные наблюдением за самим Элатием. На это и был расчет. Стоило «фракийцам» приблизиться, как самнит резко вскинул вверх врытый в песок нижний край щита. К таким трюкам со стороны противника был готов, даже гладиатор-новичок. Элатий и не рассчитывал тучей брошенного песка дезориентировать врагов. Оба они успешно закрылись своими круглыми щитами, подняв их вверх. Вот это и нужно было Элатию — их естественная и предсказуемая реакция. Пригнувшись, он бросился вперёд, выставив щит перед собой по горизонтали и чуть под углом.

Удар нижней кромкой в левый бок ближайшего противника был страшен. «Фракиец» захрипел и повалился на песок. Кожаный панцирь не уберег от перелома его ребра. Элатий повернулся лицом к последнему из оставшихся на ногах противников. Оказавшись в одиночестве, он явно растерялся. В зрительских рядах послышался смех и в адрес «фракийца» посыпались оскорбительные реплики. Это привело его в ярость.

— Я прикончу тебя! — заорал он, бросаясь на Элатия.

В умении владеть мечом "фракийцу" можно было отдать должное. Он разбил щит самнита на две части двумя мощными ударами. Элатий нанес легкий удар противнику в правое плечо, но под серией яростных атак вынужден был отступить. Дыхание было тяжелым, оно свистело в его груди, кровь продолжала сочиться из-под доспехов и стекала по его правому бедру. Щека все еще кровоточила, хотя уже не так сильно, но теперь она словно горела жарким железом. Перед глазами начали мелькать желтые пятна, во рту появился металлический привкус, и чувство тошноты подступало к горлу. Все это было очень плохо.

Элатий продолжал защищаться и контратаковать, хотя это отнимало последние остатки его сил. Но он не мог полностью отдать инициативу противнику. Это означало конец. Нет, Элатий не рассчитывал выжить на арене сегодня, но он не позволит кому-то просто так и легко убить себя... Нет, он не допустит этого!

На арене остались метательные копья после предыдущего поединка. Элатий ринулся к одному из них. Весь цирк взорвался громким возгласом:

"Элатий! Элатий!"

Противник побежал за ним, но самнит первым схватил копье с земли. "Фракиец" отпрыгнул, и это стало его ошибкой. Он должен был сохранить дистанцию. Противник не собирался использовать копье в ближнем бою. Он бросил его. Быстрая реакция спасла "фракийца" от серьезной травмы, но наконечник оставил болезненную царапину на его правом бедре, которая начала кровоточить. Рана сама по себе была мелкая, но будет доставлять неудобства.

Маленький успех чемпиона был встречен громкими аплодисментами со стороны зрительских трибун. Теперь даже те, кто желал смерти Элатию, не могли не восхититься его мужеством и стойкостью. Он продолжал сражаться до последнего, несмотря на раны и усталость. Отцы, указывая на самнита, говорили своим юным сыновьям:

— Смотрите, как бьётся этот раб, наш враг, убийца наших сограждан. Он не римский гражданин, но его стойкости и отваге можно позавидовать. Учитесь, берите с него пример. Чтобы держать таких людей в покорности нужно превзойти их и в доблести и в силе и в мужестве. Помните это всегда, если хотите повелевать миром.

Пожалуй, лишь Лентула, да немногие его соратники были недовольны тем, что происходит на арене. Проклятый самнит не желал умирать. Более того, стал у народа ещё более популярен! Скорее бы увидеть его бездыханный труп, уволакиваемый либурариями к воротам смерти. Ничего, если не последний из «фракийцев», то уж следующая группа обязательно покончит с ним.

Метнув копьё Элатий не стал мешкать. Он устремился в сторону первого из убитых им «фракийцев». Там, он завладел щитом погибшего. Не особенно привычный щит для самнита — небольшой, круглый, но в данной ситуации выбирать не приходилось.

Опять на него обрушился град ударов. Сверху справа, слева... Зрители, державшие сторону фракийцев скандировали:

— Дарис! Дарис! Рази! Убей!

Элатий защищался щитом, парировал выпады и выжидал момент. В это время с песка поднялся «фракиец», которого он свалил ударом щита. Он избавился от шлема и подобрал валявшийся неподалеку меч. Лицо «фракийца» было искажено от боли и бледно, на губах пузырилась кровавая пена. Шатаясь из стороны в сторону, он, всё же устремился к месту схватки.

Народ на трибунах взволнованно загудел. Гладиатор, атаковавший самнита так увлекся, что не обратил внимание на повышенное оживление зрителей, видимо решив, что это вызвано его наступлением и парой удачных выпадов, после которых у чемпиона появились новые раны. Незначительные, но все же... Даже самый маленький успех приближал его к долгожданной победе.

Элатий заметил, что его товарищ спешит на помощь Дарису. В такой ситуации противник один против двоих - не самая лучшая перспектива. Однако кажется, настойчивый враг не подозревает о приближающейся помощи...

Элатий собрал оставшиеся силы и атаковал. Его меч двигался с невероятной скоростью. Дарис потерял равновесие, его собственная атака была нарушена. Закрываясь щитом, он начал отступать под натиском яростных ударов.

И тут он случайно столкнулся со своим товарищем. Оба упали на землю. Цирк громко ревел от восторга. Элатий бросился вперед. У него был шанс! Единственный и последний в этой битве!

Меч самнита пронзил горло Дариса и застрял в песке с другой стороны. "Фракиец" спазматически судорожно сжимался, кровь била фонтаном и начала вытекать через щели шлема. Второй "фракиец" стонал, покрываясь кровью, и начал отступать, хрипя. Тяжело дыша, Элатий встал. Многотысячное множество римлян вопило и бешено сходило с ума. Везде звучало:

- Элатий Победитель! Элатий! Элатий!

Последний "фракиец" попытался ударить самнита по ногам, но тот отскочил и одним ударом обезоружил противника сбоку. Ставя ногу на грудь поверженного, Элатий ждал решения народа. "Фракиец" лежал неподвижно, с закрытыми глазами, дыхание вырывалось из его груди со скрипом, окровавленные губы едва шевелились. Гладиатор молился, так как его переход в другой мир мог произойти в любую минуту.

Но Мойры - богини судьбы были благосклонны к нему сегодня. Большое количество граждан подняло руки вверх, тем самым даруя последнему из "фракийцев" жизнь.

* * *

Ягодицы Элфи громко плескались по бедрам Фабия, а его член то выскакивал наружу, то погружался в жаркую и обволакивающую глубину девичьего лона. Покинув стол, на котором они начали свои игры, теперь они занимались любовью на небольшой кровати, расположенной в углу комнаты.

Квинт и Лебоний сидели справа и слева, а Меский стоял прямо перед парочкой и ждал своей очереди. Но, старший знаком показал, что тому еще придется потерпеть, после чего ухватил галлийку за левый локоть. — Ну всё, маленькая потаскушка, перебирайся теперь ко мне.

Постанывая, Элфи слезла с члена Фабия одной ногой, перешагнула через Квинта и начала опускаться, сгибая ноги в коленях и разведя их немного в стороны. Блестящая головка члена раздвинула складочки срамных губок и юная нимфа, издав стон удовольствия ощутила, как горячий, крепкий ствол проникает в её лоно дальше. Элфи начала двигаться вверх-вниз, положив ладони на широкие плечи мужчины. Он, придерживал ее за ягодицы. Иногда звонко и озорно похлопывал по ним ладонями. Остальные стражники продолжали дрочить в ожидании. Зрелище, это завораживало и дико возбуждало галлийку.

Член Квинта продолжал нырять в податливую, горячую мокроту ее влагалища. Со смачным чавканьем, вызывая сладостные ощущения от которых Элфи стонала, вскрикивала, охала и ахала.

Меский, решив разогреть шлюшку посильнее, забрался с ногами на топчан и пристроившись слева от сношающейся парочки всунул в рот Элфи свой член. Она, причмокивая, с удовольствием принялась сосать и облизывать его.

— Милашка, а в попку не желаешь? — спросил в это время Лебоний.

Элфи, что-то невнятно промычала: рот её как раз был занят членом Меския. Расценив изданный девкой звук, как согласие, Лебоний приблизился вплотную и чуть присев начал втискивать свой член Элфи в анус. Шло туго. Задняя дырочки галлийки, куда началось вторжение болезненно сжалась. Девка разразилась целой серией нечленораздельных вскрикиваний, в которых правда ясно слышались возмущенные нотки. Наконец, освободив рот от члена Меския, она взвизгнула:

— Что ты делаешь?! Не нужно туда! Больно!

— Подожди немного, — настаивал Лебоний, усиленно вводя свой член в маленькое отверстие. — Тебе понравится...

— Это больно... Проклятье на тебя! Свинья!

— Ещё чуть-чуть, вскоре...

— Он не пройдет... О боже... Какой жестокий ты!

Усилия Лебония все же увенчались успехом. Он проникал все глубже и глубже. Элфи стонала, сжимая зубы: ей казалось, что в ее анус вставляют нечто гораздо большее, чем сосновое полено. Но удивительно... Вместе с болью сквозь нее дошло и удовольствие. Элфи продолжала обильно выделывать секрет, что в значительной степени способствовало тому, что фаллос Лебония проник в ее задницу по самые яйца. Прижавшись к ее спине, стражник произнес:

— Вот видишь, получилось. Теперь я начну медленно.

— Кажется, он у тебя огромный, как у циклопа! — Элфи начала приподниматься, ее колени дрожали от напряжения, а внизу живота было страшно и возбуждающе. Фаллос освободился примерно наполовину, когда она сама оттолкнула попкой назад, позволяя ему проникнуть внутрь на всю длину. Так снова и снова она насаживалась на мощное орудие Лебония, и с каждой минутой оно скользило в ее плоть все лучше и быстрее. А одновременно в ее растянутой мокротой быстро и настойчиво скользил член Квинта.

— Присягаю Вакху распутному, у вас там все как следует, — хохотал Фабий, наблюдая со стороны. Два члена блестели от влаги, активно двигаясь в обоих отверстиях Элфи.

— И похоже ей нравится, — добавил Фабий. — Я бы тоже попробовал.

Она повернулась. Сквозь запутанные рыжие волосы галлийки глаза сверкали от восторга, и в них была какая-то безумная искорка.

— А давай... Будешь следующим!

Она все резче и сильнее двигалась, с наслаждением ощущая обеими своими дырочками мощные толчки мужских фаллосов. Эта двойная атака ей все больше и больше нравилась.

Спустя минуту Фабий оттащил Лебония в сторону и занял его место. Он ловко вогнал член в задний проход юной галлийки. Она громко и хрипло стонала под двойным напором.

— Теперь я! — закричал несколько минут спустя Меский.

Он спрыгнул с топчана.

— Давай, — согласился Квинт и снял с себя стонущую Элфи. — Как ты хочешь?

Меский недолго раздумывал. Он лег спиной на топчан и одновременно ухватив девушку за руку, потянул к себе. Заставил развернуться спиной. Длинный, толстый член его торчал вверх.

— Садись на него! Задней дыркой садись!

Элфи поняла как надо. Она взобралась следом на топчан и широко раздвинув ноги начала опускаться. Фаллос Меския, преодолев некоторое сопротивление втиснулся в анус. Юная галлийка, охая и закатывая глаза начала двигаться. Трое других стражников стояли перед ней и пожирали взглядами ее выставленную на показ, взмокшую с вывернутыми складочками picse.

— Никто не против, если я первый? — спросил Фабий.

— Давай, — кивнул Квинт.

Фабий приблизился к стонущей паре. Руками он ухватил ноги галлийки под коленки, а потом забросил их к себе на плечи. Его член вошел в мокрую вожделенную «раковинку» юной нимфы.

От двойного сношения, когда один из мужчин спереди Элфи просто обалдела. Так обалдела и возбудилась, что не описать никакими словами. Вновь ее дырочки перли двое мужчин разом. Трение горячих упруго-твёрдых фаллосов, разделенных, лишь тонкой перегородкой вызывало невероятно сладостную пульсацию, как во влагалище, так и в анусе.

Мужчины сменяли друг друга. После Фабия наступил Квинт, затем Лебоний и снова Фабий. В узких пространствах юной нимфы раздавался громкий и смачный звук, когда мужские члены проникали в нее. Элфи кричала, тяжело дышала, стонала. Она то выкрикивала непристойности, то не могла сдержать восторженного смеха.

— Ещё! Продолжайте! — не могла удержаться она.

Мужские половые органы погружались глубоко в ее напряженные отверстия и выходили обратно покрытые белой пеной.

Десять минут такого интимного контакта закончились для Элфи невероятно сильным и продолжительным оргазмом. К этому времени ее драл спереди Квинт. Она вопила, потеряв контроль над собой, а Лебоний издавал стоны и продолжал вгонять свой член.

За Лебонием был Фабий. Его член погрузился в ее пульсирующую дырочку. Стражник испытал огромное удовольствие, почувствовав, как вокруг его полового члена сжимается и раскрывается липкая, горячая и притягательная плоть ее женского тела.

— Милая! Здесь так хорошо! — воскликнул он.

Он начал двигаться своим членом, удерживая ноги Элфи руками за щиколотки.

— Я следующий! Я! — возопил Фабий, подходя сзади к товарищу.

Элфи продолжала наслаждаться двумя членами и дергаться от удовольствия. Она была потрясена такой страстной и развратной оргией.

— Оооо... я скоро... уже... — прошептала она, затихая Мескию.

И тут же Элфи почувствовала сильную струю спермы в своем прямом кишечнике. За ней последовали вторая и третья порции семени и приглушенный стон стражника. Меский продолжал оставаться лежать на спине под девушкой. Его член начинал терять твердость, но все еще находился в ее анусе.

Лебоний кончил через минуту. Он быстро выдернул член из влагалища галлийки, приподнялся и хрипло подвывая начал выплескивать на лицо Элфи струю за струей свой густой эякулят. Пока он делал это, во влагалище шлюшки вогнал член Квинт. Это было нечто! Один мужчина сношается с ней, другой кончает на лицо. Девка восторженно смеялась, ловя ртом последние тонкие струйки семени. Лицо ее было изрядно залито спермой. Особенно переносица и левая щека, куда все постепенно стекало и тянулось дальше по губам и подбородку.

Лебоний отошел в сторонку и сел на лавку, усталый, с обвисшим членом и скукожившимися яйцами, освобожденными от тяготы.

Квинт продолжал трудиться, весь потный и уже изрядно усталый. Член его заглатывался взмокшей «раковинкой» шлюшки полностью. Старший из стражников продержался минуты две и охнув, кончил. Его зад подергивался. Квинт спускал во влагалище Элфи мощными горячими струями. В анусе ее, откуда член Меския, наконец выскользнул хлюпало и толчками выходила пузырящаяся сперма.

— О Венера, златая, как мне хорошо, — застонала Элфи.

Остался еще Фабий. Проникнув членом в влагалище рыженькой нимфы, он активно принялся за дело. Стражник загонял ей глубоко и сильно, его мускулы бугрились под блестящей от пота кожей.

Волосы Элфи совершенно растрепались, все тело было в поту, а промежность, лобок и ляжки, шея и грудь — все в липком мужском семени. И по-прежнему сперма оставалась на её лице, свисала с подбородка жирной болтающейся туда-сюда ниткой.

Фабий продолжал мощно и быстро сношаться с Элфи. Его тугой, слегка изогнутый вверх пенис упруго ходил туда-сюда, в разгоряченной дырке влагалища. Минута шла за минутой. Распёртая дырочка юной галлийки жадно и сочно чавкала, заглатывая римского «жеребца». В предчувствии очередной скорой разрядки, она подмахивала низом живота.

— Давай, ну же! Ещё! Давай!

Тяжело дыша, обливаясь потом Фабий трудился. Он, сам уже измучился, мышцы ныли от усталости и напряжения, но он всё никак не мог кончить. Остальные стражники подбадривали его.

— Давай! Покажи этой шлюхе! Заставь орать её!

Чтобы, наконец, прийти к финалу Элфи решила помочь Фабию. Она, чуть выгнула тело в особо развратной и сладострастной позе, одной рукой обхватила мужчину за шею, другой принялась тереть и мять распухшую, зудящую пипку клитора. И глядя Фабию прямо в глаза, горячо зашептала измазанными спермой губами:

— Давай, сильнее! Вгоняй, засаживай. Нравится пользовать шлюшку? Чувствуешь, как я вся теку? Вся мокрая. Давай, пользуй меня, крепче пользуй!

Фабий таращился на неё совершенно дикими, бешеными глазами. Прошло меньше минуты и, пронзительно взвыв, он начал кончать.

Элфи от собственных грязных словечек так возбудилась, что одновременно с мужчиной пришла к финалу. Она пронзительно взвизгнула и разразилась бессвязными воплями от острого наслаждения. Она чувствовала, как толстая колбасина пениса, продолжая вонзаться в её лоно одновременно исторгала мощные струи спермы.

— Да, да, да, ещё... , наполни меня!

Освобождаясь от давящего груза в яйцах, Фабий рычал, словно зверь.

* * *

Когда страсти улеглись и Цирк несколько приутих, прекон объявил:

— Сограждане, Элатий вновь доказал нам свою доблесть, своё мужество и стойкость. После трёх боёв, встретившись с девятью противниками, он стоит на арене всё также не побежденный. Раны его кровоточат, силы уже на исходе, но доблестный Элатий готов встретить новых соперников! И мы готовы их встретить! И радостно предвкушаем новый бой! Против чемпиона арены выйдут шестеро...

Слова прекона утонули в яростном, оглушающем рёве толпы. Отовсюду неслось:

— Элатия с арены! Пусть бьются другие! Позор эдиторам!

Слышались голоса и тех, кто требовал предоставить отважному самниту свободу.

Лентула вскочил со своего места весь бледный с перекошенным от ярости лицом.

— Элатий останется и будет биться!

Но в оглушающем шуме, которым наполнился Цирк голос его утонул. Услышать его смогли лишь те, кто сидел рядом. Взволнованная Сабина вцепилась в руку супруга.

— Нужно отпустить Элатия с арены! Он заслужил...

— Да ни за что! — в бешенстве вскричал легат. — Пусть выпускают следующую группу! Прекон, объявляй!

Глашатай поднёс рупор ко рту и попытался перекричать толпу зрителей.

— Итак, следующими противниками чемпиона станут свирепые кимвры! Совсем юными они попали в плен после великой и памятной битвы при Верцеллах, когда спаситель отечества Гай Марий...

Несколько тысяч зрителей, что находились ближе к почетным местам враз повернулись и начали оглашать Цирк яростными, протестующими криками. Кое-где, особо вспыльчивые квириты повскакали с мест, в руках их появились увесистые палки. В сторону лож магистратов и почетных гостей полетели огрызки яблок, корки от дынь и орехи.

— Господин, Элатия лучше отпустить! — вскричал испуганный глашатай.

— Народ вот-вот взбунтуется! — воскликнула Сабина. — Неужели ты это допустишь!

— Самнит должен умереть! — зарычал Лентула. — Неужели эти грязные плебеи будут диктовать мне свою волю! Я хозяин Элатия! И я желаю, чтобы он сдох!

Пока Лентула ругался и припирался с теми, кто упрашивал его уступить, консул Гней Октавий, привстав со своего места, с тревогой наблюдал за тем, что происходит в Цирке. Ситуация явно выходила из-под контроля. Кое-где начались потасовки между гражданами и стражниками, огромная сплоченная толпа норовила прорваться на нижние ярусы Цирка, где в страхе метались сенаторы и всадники.

— Уважаемый Лентула, имеет смысл отпустить Элатия, — наконец заявил консул.

— Но как... — легат растерянно взглянул на Гнея Октавия. — И ты предлагаешь мне это!

— Посмотри, — консул указал широким жестом на Цирк, гудящий словно огромный рой разбуженных пчел. — Замечаешь, что происходит? Нам было бы разумнее уступить.

— Проклятая толпа! — вскипел легат. — Да поглотит их всех Эреб! Да настигнут их бедствия! Хорошо... Прекон, объяви, что Элатий может покинуть арену. Но завтра его ждет новый поединок!