Тридцать три. Части 27—28

Невероятно! Как долго можно было спать? Нам не удалось отключить будильник, и он неприятно зазвенел в шесть утра. Хотя Макс мгновенно потушил его жесткой рукой, падая на его железную голову, мой сон был полностью разрушен.

Я встал и направился в ванную. Ася пряталась на краю кровати рядом с большим телом Макса. Она тоже проснулась и смотрела на меня. Я подмигнул ей без задних мыслей и пошел дальше.

Я некоторое время стоял, размышляя, при этом изумленно рассматривая свой член, который после вчерашнего отека остался только слегка покрасневшим. Подошел к раковине, где было больше света, и сдвинул крайнюю плоть. Головка блестела здоровым цветом. Ого! Кажется, мазь действительно помогла. Она продолжала работать даже после нескольких промываний и облизываний. Вот почему Ксения жаловалась, что при сосании у нее покраснели губы.

Удовлетворенный осмотром, я прикоснулся к мошонке, которая тут же вздрогнула, и повернулся к двери, которая открылась. Ася вошла и взяла член в свою горячую ладонь.

— Ты вызвал меня для этого? — она притиснулась ко мне всем своим телом.

Не смог сказать, что такое даже не приходило мне в голову.

— Почему так долго? — я обхватил ее ягодицы обеими руками и почувствовал, как член напряженно старается выскользнуть из ее рук.

— Макс обнял меня и не отпускал.

Моя рука скользнула вниз к ее промежности.

— Подожди. Я должна помыться.

— Позволь мне помочь тебе.

— Ты что? С ума сошел?

— Залезай под душ.

— Сделаю это сама. Нет нужды!

Я зашел в ванную комнату и стал мыть ее шикарное тело рядом с ней. Откуда берутся все эти худые модницы? Здесь только одна красота. Возьми в руку - и это что-то! Под теплыми струями она уже не сопротивлялась, а наоборот, начала помогать мне, выставляя части своего тела перед моими скользкими от шампуня ладонями. Я вымыл ее лицо с остатками размазанного макияжа.

— Возможно, она выглядит ужасно, как старая ведьма после запоя?

— Не обольщайся, все намного хуже.

Она обиженно выпятила губу, и я сразу же прикоснулся к ней своими губами. Наши тела соединились в долгом поцелуе.

— Я даже не почистила зубы. — Она опустила голову.

— Это не самое плохое в тебе.

— Так что, я тебе противна!? И что именно во мне такое — отвратительное?

— Повернись.

— Зачем это нужно?

— Повернись и узнаешь.

Она повернулась ко мне задом. Мыло на руке скользнуло между ее ног, пробежало по разрезу между половыми губами, раздвигая их, погрузилось во влагалище, задрожало на клиторе и вернулось назад, а палец проник в задний проход.

— Нет! Нет! Пожалуйста! Нет!

Палец последовал за ее рукой, но не очень далеко и только для того, чтобы уступить место большому пальцу, который также проник во влагалище.

— Ах! — Она только и смогла выдохнуть, когда я надавил на перегородку. Она приподнялась и опрокинулась руками на краны.

Намыленный анус без проблем принял мой член и полностью его поглотил.

— Тебе нравится так? Да?

— Мне нравится все, но это еще лучше, потому что Макс раздолбал твою киску, так что я там болтаюсь как в заброшенной шахте.

— Вот так! Кстати, муж тоже может почувствовать разницу?

— Конечно!

— Сколько дней у тебя командировка?

— Я подписала договор вчера. У меня есть билет на сегодня в 14:00. Это ужасно!

— Ты сообщила ему о своем вылете?

— Нет. Я думала позвонить после завтрака.

— Так и позвони, скажи, что переговоры затянулись и перенесены на понедельник. Сдай билеты и возьми на понедельник вечером или на утро вторника. Максу будет закрыт доступ на это время, но ты можешь найти кого-то подходящего. Отдохни.

— Гениально! Так и сделаю! Совсем ты меня заговорил, я даже забыла, что у меня член в жопе! Ха! — Ха! — Ха! — Ха! — Рассмеялась Ася, — Давай уж дери! У меня это первый опыт. И кажется даже приятный.

Кончить нам не удалось. В туалет ввалился заспанный Макс и кряхтя от удовольствия стал мочится в унитаз.

— Вас на водные процедуры потянуло? Саня, ты только зад её не порви!

— Да где уж ему до тебя? Ван как пиздень разворотил, кулак влезет. А у него мне в аккурат, так что больше ко мне со своей оглоблей не подходи! Ясно?

— Вчера ты пела другие песни. Ну, не хочешь не надо.

Макс стряхнул и вышел, явно обиженный грубым тоном Аси.

— За что ты на него так? Он ведь к тебе со всей душой? Ты всю ночь кончала и не жаловалась.

— Имеем — не жалеем, потеряем — плачем.

— Это ты о чём?

— О киске моей раздолбанной! Всё! Вынимай!

Ася вытерлась, сгребла свои шмотки и, холодно попрощавшись, ушла к себе в номер.

— Что это с ней? Как взбесилась. — бурчал Макс ворочаясь в своей постели.

— Про мужа вспомнила. Теперь жалеет, наверное, злиться. Ну что? Ещё спать будем?

— А что же ещё? Время — семи нет. Ложись.

— — — — ----------------------------

В начале десятого нас разбудил стук в дверь.

— Открыто! — Гаркнул Макс натягивая трико. Я лишь прикрылся простынёй.

— Завтрак, господа. — в комнату вкатилась тележка, а за ней сияющая Ася.

— Мы не заказывали. — Буркнул Макс, снова лёг и отвернулся к стене.

— Мальчики, это мой вам подарок за изумительнейшую ночь в моей жизни! Макс, не обижайся. Мне было с тобой безумно хорошо, и я потеряла голову. Утром голова нашлась и на тебя наорала, она ведь не знает, что такое оргазм. Не обижайся, но ты меня так растянул, что если туда в ближайшее время сунется муж, то выгонит меня из дому без всяких сомнений. Хочешь я тебе минет сделаю?

— Ладно, Ася. Я понял. Извини, я перегнул палку. Мне тоже было приятно с тобой провести время, что случается редко. Давайте позавтракаем.

— А что насчет орального секса? — подмигнула Ася, надеясь разрядить напряжение.

— Не буди зверя во мне! Иначе я могу потерять контроль и сделать что-то необдуманное! Успокойся, больше ничего не нужно.

— Хорошо, хорошо. А у нас еще есть «Amoretto»?

Я раскинул простыню и, как обычно, в шелковом халатике направился к холодильнику.

Мы выпили бутылку вина. Оказывается, мы очень проголодались и поели не только яичницу и салат, которые привезла Ася, но и остатки колбасы и ветчины. Жаль только, что хлеба было недостаточно. Всё это мы запили растворимым кофе с остатками ликера и почувствовали себя сытыми. Я откинулся от стола как уставший парень. Макс тоже прислонился к стене.

Ася посмотрела на нас опьяневшими глазами и внезапно начала раздеваться.

— Ты же собиралась сдавать билет?

— Успею. А сейчас я хочу провести последнюю ночь со всеми вами.

— А что насчет мужа? — спросил Макс, ухмыляясь.

— Один больше, один меньше. "Пизда не улица, расширится и сузится". Вы меня так возбудили, что я даже не представляю, как буду жить без этого.

Она присела и сняла штаны у Макса. Его член лениво поднялся к ее открытым губам. Её задок вызывающе двигался передо мной, но я так и не имел возможности заняться им. В отличие от Макса, я не кончал вчера вечером, поэтому быстро возбуждался от её напористости. Я раздвинул губки и проник в её вагину. В этой позе, сзади и согнутыми коленками, её влагалище казалось узким и глубоким. Это объяснялось её возбуждением, которое держало мышцы вагины в тонусе. Я прижался к её заду и почувствовал, как трепет нетерпения пробежал по всему её телу. Было приятно массировать это упругое тело пальцами, натягивать его на свой член и ощущать податливую мякоть её влагалища.

Она полезла на Макса, завалила его на спину и оседлав с вожделением и наслаждением мелкими толчками ввела в себя весь его ствол. Покачиваясь из стороны в сторону и взад-вперёд, она двигала бёдрами, поглаживала себе груди или пробегала пальцами по клитору. Глаза её были прикрыты, а губы приоткрыты в блаженной улыбке.

Макс взял её за талию и провёл серию быстрых фрикций, отчего Ася округлила глаза и рот и со стоном упала на грудь Максу. Глупая улыбка играла на её лице, рука, протянутая в мою сторону, звала к себе. Настал и мой черёд.

Приподняв её зад, я снял её с фаллоса Макса и сунул в мокрую вагину свой член, хорошенько его искупав в горячей слизи измазал ей анус и напористо загнал в него член. Она ойкнула и поймав фаллос Макса завела его в себя. Сбылась мечта идиота! Не много привыкнув к новым ощущениям, Ася двинула бёдрами, давая нам отмашку. И мы начали свою симметрично асинхронную игру, наслаждаясь триедиными тесными взаимными прикосновениями. Взведённая пружина Аси сорвалась и вызвала телотрясение местного значения с бурным сдвигом мышечных масс и выбросом грунтовых вод. Она кончала и рыдала, кончала и выла. Она кончила и засмеялась, когда я разразился залпом и залил спермой её зад. Она кончила и безвольно застыла у Макса на груди, когда и он вылил в неё струю семени. Мокрую от пота, эякуляции и спермы мы положили Асю на кровать и прикрыли простынёй.

— Во сколько у неё самолёт?

— Кажется в 14.

— Если мы сейчас не приведём её в чувства, то придётся отправлять её домой за наш счёт.

— Подожди! — я поспешил в туалет, налил в стакан холодной воды и, наполнив рот, выбрызнул на Асю.

— Дурак! Я сама бы встала.

— Когда? Через 1 час и 25 минут от стоимости твоего билета останется только 25%.

— Какая ерунда. Пусть пропадает. Я куплю новый. Ребята, я хочу ещё разок!

— Ася! Просыпайся! — я снова облил ее водой.

— Ты собираешься меня здесь мыть?

— Ася, если ты не перестанешь, я выставлю тебя голой как шлюху в коридор и уйди к своему мужу, когда и как захочешь! Понятно? — Макс рявкнул на нее и грозно навис над Асей.

— Грубоватый ты, Максик!

— Ася! Я не шучу! Вставай и уходи. Быстро!!!

Ася фыркнула, собрала свои вещи и вышла голой в коридор.

— Вот это да! Психованная!

— У нее видимо крыша поехала от оргазмов. Плохо дело.

В номер ворвалась Лариса, посмотрела на наши обнаженные тела.

— Что вы с жиличкой натворили, что она голой по коридорам ходит?

— Что, что! Отымели как положено, вот и крышу снесло!

— Ой! Счастливая!

— Ты сама-то что несешь? Давно ли с члена слезла?

— Иди помоги лучше женщине.

— А зачем я бу...

— Марш!!! Иначе больше не подойду! Убирайся!

Ларису словно унесло ветром.

— Безумие! Уходим отсюда. А?

— Согласен!

Мы быстро оделись и выскочили из гостиницы, бросив ключи на стойку администратора, которого там не было.

Морозное солнечное утро встретило нас, щекотая носы и уши.

— Веселое утро! Но на улице целый день простоять невозможно, холодно все-таки. Куда пойдем?

— Саня, мне нужно к парашютистам.

— Если нужно, так пойдем.

— Нет, я не могу взять тебя с собой.

— Что за секреты, черт возьми!

— Не могу и все. Без лишних вопросов. Не обижайся, но я не могу.

— Ну и чёрт с тобой! Катись куда хочешь, только не напивайся, как в прошлый раз.

— Ладно, заботливый ты мой, — похлопал он меня по плечу, — не буду.

Макс поймал машину и уехал.

Я стоял посредине сквера и гадал кубы направиться. Удивительно, но большой выбор отягощает. Я конечно сомневался, что везде будут мне рады, но надеялся, что по крайней мере не побьют.

Я перебирал в памяти тех адреса которых знал наверняка и вслушивался в свои желания, но совпадений не было.

Знаю, где живёт Света-секретарша. По началу — идеал, а сейчас я не уверен, что она вместе с теткой не отсасывают у соседа.

Знаю, где живёт Алевтина-библиотекарша. Мне было хорошо с ней и с её дочкой. Но я не уверен, что сейчас они вместе не обслуживают какого-нибудь сосунка.

Знаю, где живёт Настя, которую я нёс домой на руках. Но, если честно, мне стыдно, что я подложил её под Макса.

Знаю, где живёт странная внучка, которая выбрала меня своим первым мужчиной, но уж слишком много там голодных женщин.

Знаю, где живёт Аня-буфетчица, вернее её сестра Галя, но я их просто не хотел.

Знаю, где живёт Тоня, заведующая кафе, со своей странной семейкой. Но боюсь, что для молодого самца я буду не желанным гостем.

Зная, где живёт Нина — цветочница, зоофилка, но больше делить женщин с собакой я не хочу.

Другие адреса смутные и в чужом городе не досягаемые.

Вернуться на растерзание в гостиницу? — Надоели.

Так я шел по аллеям, наблюдая за молодыми мамочками, играющими со своими чадами и почти ни разу не увидел отца, занятого своим ребёнком. Вот помню... Да, но это был не мой отец. Что-то стало грустно. Я сел на скамью, на солнце, которое начало пригревать, и кажется даже задремал.

Мягкий, но тяжелый и колючий снег попал мне в глаз. От неожиданности я резко подскочил, стараясь встать, но ноги скользнули по гололеду, и я упал на задницу, сильно ударившись копчиком о ледяной выступ. Вспомнил все ругательства, которые знал, но постеснялся произнести их в присутствии нескольких виноватых детских лиц.

— Это он. — Показала высокая худая девочка пальцем на парня с насморком и сломанной шапке-ушанке.

— Я не специально. Просто промахнулся.

— Нельзя быть таким цепляющимся. Он сам бы все рассказал. Правда? — Я исправил парню шапку. — Потри нос, а то девочки будут тебя избегать.

— Зачем они нужны вообще? Я правда не на тебя целился, но снежок разлетелся и попал в тебя. Больно?

— Глаз не больно, а вот попу от удара при падении отшибло.

К нам бежали сразу несколько женщин разных возрастов, что-то говоря на ходу.

— Чего вы к детям пристаете!? Беднягу избиваете! — набросилась на меня пышная женщина, размахивая пакетом и стараясь ударить меня в лицо.

— Стойте! Стойте! Мы его снежком задели. Вон, у него глаз какой. А он даже не ругается.

Женщина задыхалась и зло смотрела на меня.

— Тут ходят всякие! Дети негде поиграть!

— Ну зачем вы так на мужчину напали? Я видел все. Ой! У вас кровь!

Я протянул руку к ушибленному глазу, но молодая привлекательная женщина остановила мою руку и достала из сумочки косметическую салфетку для снятия макияжа и обработала мне глаз.

— К свадьбе все заживет! У мамы легкая рука! — объявила девочка-язва.

— Да ладно! А у моей мамы — тяжелая, правда, да? — Прокомментировал парень со соплями.

— Спасибо. Всё в порядке. Мне пора. — Я отряхнулся и пошел в сторону гостиницы. Ноги у меня замёрзли, под глазом саднило и ныл не только копчик, но и «пердячая косточка» — так мы её называли в детстве, поэтому я слегка прихрамывал. Такой букет негатива зажёг во мне не злость на всё и вся, жгучую жалость к себе, у меня даже в глазах защипало. Захотелось чтобы тебя пожалели, погладили по голове, как мать или бабка в детстве. Как та женщина, что вытирала мне кровь на ссадине. Я невольно оглянулся. Как будто только этого и дожидаясь девочка-ябеда бросилась бежать в мою сторону.

— Дяденька! Дяденька! Подождите!

Я остановился. Она немного не добежала и упала. На сей раз уже мне пришлось бежать к ней, и я поднял её лёгкое тельце, посадил на руки, а она обхватила мои бёдра ногами. Лихо! Она деловито отряхнула варежки, поправила выбившуюся прядь темных волос и глядя на меня карими глазами по-детски прямо спросила:

— Тебе моя мама понравилась?

— Да. Симпатичная и, кажется, заботливая женщина.

— Ты к нам пойдёшь чай пить?

— А по какому случаю ты меня приглашаешь?

— У меня вчера был день рождения и у нас остался торт.

— И сколько же тебе исполнилось?

— Семь. Осенью в школу пойду.

— Как тебя зовут?

— Катя. А тебя?

— Саша. А маму?

— Маша.

— Это мама тебя послала?

— Мы вместе так решили?

— Тогда пойдём к маме?

Она радостно захлопала руками перед моим носом, осыпая его снежинками с варежек. Я опустил её на землю и она, схватив меня за руку потащила к матери.

— Вот! Дядя Саша пойдёт с нами доедать торт и пить чай! — кричала она и скакала, как козочка.

Мама — Маша стояла ярко-красная, а тётя-квочка злобно усмехалась.

— Нашла себе мужчину. Ха! Покажи, покажи! Не дай ему уйти, иначе опять забеременеешь! — Кто бы мог подумать! Давай уходим отсюда. — Она поспешила отвести меня подальше от шумной женщины.

— В некотором смысле она права. — Тихо произнесла она, склонив голову, когда мы отошли на достаточное расстояние. — Я наивно поверила парню и он оставил меня с Катей и пропал. Почему-то женщины не любят одиноких матерей.

— Они видят в вас потенциальную угрозу для своего брака. Думают, что если вы уже раз раздели ноги, то можете это сделать ещё раз перед её избранником. А мы, мужчины, редко упускаем такие возможности. Такова наша природа — мы производители потомства.

— Как вы легко об этом говорите?

— О чем конкретно? О глупых женщинах или о самцах?

— Все это неприлично. Вот о чем я.

— Итак, секс — это пошлость? А брак без секса — это морально правильно?

— Я говорю, что секс должен быть частью любви.

— Не спорю. Любовь без секса — это неполноценная жизнь. Но также есть и физиологические потребности организма. Именно из-за этого, Маша, ты согласилась на предложение дочери.

— Я ее не уговаривала! Она сама спросила меня, понравился ли ты мне. Вот.

— Катя! Тебе не стыдно! И ещё подслушиваешь разговор взрослых!

— Мне абсолютно не стыдно. Я знаю, что такое секс и как рождаются дети. И я видела, как ты гладишь свою киску по ночам.

— Катя! — Маша покраснела от стыда и приготовилась ударить Катю.

— Ох, эти новые поколения! В моем возрасте... Сказать по правде, я тоже уже что-то знала и даже пробовала.

— В её возрасте!?

— Да. С соседской девчонкой. Это просто любопытство. Катя! Тебе мальчики письку показывали?

— Ну! Говори! — Маша разволновалась не на шутку.

— А ругаться не будешь? — и получив заверение утвердительно кивнула.

— И кто это был? — не отставала она от дочери.

— Маша! Машенька! Это не имеет никакого значения. Всё равно кто-нибудь обязательно это сделал бы. А чем больше запретов, тем плод слаще. Я тут видел девочку, чуть младше Кати, которая уже умеет делать минет.

— Тебе делала?!

— Нет брату. — соврал я, чувствуя, что она и так в шоке.

— Откуда она это узнала? Кто её научил?

— Думаю, подглядела за матерью, а потом сама попробовала. Видимо, понравилось.

— Я себе такого не позволяю.

— Делать минет или давать подглядывать?

Маша опять зарделась и ускорила шаг. Катя дёрнула меня за руку и, я наклонился к ней.

— Она умеет, я видела. — шепнула девочка.

— И часто у неё бывают мужчины?

— Нет. Очень, очень редко. Последний раз был летом, когда мы в доме отдыха были.

— Вот мы и пришли. — Маша открыла дверь подъезда, пропуская нас вперёд. Девочка побежала по лестнице вверх, а я дождался Машу и взяв её за руку пошёл рядом.

— Катя про меня уже всё рассказала?

— Единственное, что я точно понял — это то, что ты не «синий чулок», а обычная живая женщина, которой сейчас нужен мужчина.

— Не много ли вы на себя берёте?

— Нет. Самую малость. — я развернул женщину к себе и поцеловал в губы. Она ответила сразу, без показного целомудрия. Вырвалась и довольно улыбаясь принялась открывать замок. Катя заговорчески мне подмигнула. Кажется, я опять вляпался.

Уютная компактная квартира стандартной планировки. С радостью избавился от замерзшей верхней одежды. Я тут же снял ботинки и носки, пальцы на ногах прикоснулись к колючей, но теплой циновке, чувствуя приятное покалывание. Начал их потирать.

— Замёрз? Хочешь, я подготовлю ванную? — предложила Маша.

— Заманчивое предложение. Уже больше месяца не принимал ванну.

— Вот и хорошо. Подогрейся, а я пока приготовлю стол.

— Глупец! Нужно было заехать в магазин, купить Катюше подарок. Ну что же, присядем за стол. Может быть, сейчас сбегаю? Я видел магазины.

— Не нужно. Не торопись. У нас есть все необходимое. Раздевайся, а я пока наполню водой ванну. Тебе горячую?

— Горячая будет потом, с тобой, а сейчас просто теплая.

— Можно я приду потереть тебе спину? — из соседней комнаты вышла уже переодетая в праздничное платье Катя.

— Ты собираешься залезть в воду в этом? — строго спросила Маша. Я удивился такому вопросу. Маша допускала, чтобы ее маленькая дочь потирала спину незнакомому голому мужчине.

— А ты умеешь?

— Я же потирала спину маме, верно, мам? А платье я могу снять. — Она быстро сняла платье с объемной юбкой и осталась только в трусиках.

— Катя! Что ты делаешь? Как тебе не стыдно? Тебе ещё лучше раздеться!

— Ладно. Девочки. Никому не обидно, предлагаю все раздеться до гола.

— Как это возможно! — опешила Маша.

— Вот так. — я молча снял свитер, футболку, расстегнул и стащил джинсы, оставшись также только в трусах.

— Мам! Мам! Теперь ты!

— Нужна помощь? — я подошел к Маше сзади, прижался к ее заду и положил руки на грудь. Маша начала трястись.

— Так нельзя! Я так не могу! При ребёнке!

— Я уже не ребёнок. Дядя Саша, придётся её нам раздеть, как маленькую. — Катя тяжело, по-взрослому вздохнула. Подошла к матери и расстегнув пуговку на поясе стянула юбку. Я стянул с Маши свитер. Она сдалась и больше не сопротивлялась, а только с удивлением, как будто в первый раз видит дочь, смотрела на Катю, добравшуюся до её колготок. А я стянул трикотажную майку. Маша осталась в белом комплекте белья и тряслась как на морозе, обхватив руками плечи.

— Мамочка, какая ты у меня красивая! Правда, дядя Саша? И такая трусиха!

Я знал откуда растут корни этой дрожи, поэтому развернул Машеньку к себе и целовал в губы длинным долгим поцелуем, пока её руки не легли мне на шею. Я совершенно не смущался тем, что член оттопыривая трусы упёрся ей в живот. Крючок лифчика третьего размера раскрылся с радостным щелчком и как будто выключил моторчик заставляющей её трястись. Она отодвинулась от меня отбросила лифчик.

— Он симпатичный. — Девочка обошла вокруг меня, приложив ладошку к моему телу чуть выше резинки трусов. Мне было и приятно, и стыдно за эти, всё-таки аморальные смотрины.

— А это у тебя что? — ехидно прищурилась Катя, ткнув пальцем в бугор возбуждённого члена.

— Ну, доченька, раз ты у меня уже взрослая, то пора тебе увидеть не писку мальчика, а член мужчины. Саша ты сам снимешь трусы или тебе помочь?

— Думаю, что мне стоит помочь, а то ребёнок может испугаться.

— Я не ребёнок! И я видела член на картинке! Вот!

— Кто тебе показывал такие картинки, мы выясним после, а сейчас пошли смотреть, что прячется в трусах дяди Саши.

Передо мной на корточках присела Маша, а Катя встала рядом. Маша не торопилась снимать трусы, она сначала ощупывала член через материю и аккуратно подправляла его положение, чтобы головка выглядела из-под резинки.

— Приходи, потрогай. — Маша взяла дочери за руку, которую та скрывала за спиной, выпятив животик и показывая непомерно развитые молочные железы, и поместила ее на материал. Член немного дернулся, и Катя испуганно отдернула руку. — Не бойся, он не кусается, он просто откликается на прикосновение. Вот так? — Она посмотрела на меня с желанием в глазах и снова положила ладонь дочери на возбужденную плоть.

Теперь Катя смелее ощупывала член даже двумя руками и хохотала, когда он ускользал из ее хватки. Маша спустила трусы вниз, и головка стала видна на свету. Возник новый восторг от прикосновения к нежной коже. Трусы упали к ногам, обнажив всю мою интимную часть. Катя удивленно приложила пальцы к губам, не зная, как отреагировать на этот неожиданный подарок.

— Девочки, разрешите мне сесть и дать вам возможность изучить меня так, как вам хочется.

Я отошел к дивану и широко раздвинул ноги. Ванна уже была забыта, как и чай с тортом.

Маша взяла ствол в руку и опустила предохранитель. Ее восторгу не было предела. Маша мастурбировала член и открыла губы, чтобы использовать их.

— Мама! Это же нечестно! Разрешите и мне поиграть?

— Это не игрушка, это орган для производства потомства, и каждая достойная женщина должна знать, как им пользоваться. — Я сказал строго и поставил Катю перед собой, чтобы рассказать ей о гениталиях, проводя ее пальчиками по различным областям и объясняя, что есть приятное или больное. Мы прошлись от уретры до промежности, остановившись на мошонке и вернувшись обратно. — Лучшего учителя я не встречала. Все понятно, все интересно и совсем не пошло. Ты, наверное, права в том, что детей нужно учить о половых отношениях так же, как и о других вещах, а не скрывать это от них. Если честно, то сегодня я узнала много нового и исправила много своих ошибок.

— Так девочки урок окончен. Перерыв. После перерыва мы, Катюша, будет изучать также подробно твою маму.

— А меня будем изучать?

— Обязательно изучим и тебя. Только вам милые дамы не кажется не справедливым, что я голый, а вы до сих пор в трусах?

— Я никогда не хожу по квартире голой.

— Поверь, это очень приятно. Иди сюда. — Я подтянул Машу к себе и без разговоров стянул с неё трусы, сунул руку во влажную промежность. — Урок прошёл не даром. Марш ставить чайник! А ты козявка иди ко мне.

Я поднял и поставил Катю на диван над собой, стянул с неё трусишки и хотел потрогать её пухлый лобок, но удержался. Всему своё время.

— Когда ты говорила мне на ушко, что мама умеет, ты что имела ввиду?

— Как что? Минет. Ну, брать пись... член в рот.

— А ты попробовать не хочешь?

— А можно?

— Сегодня тебе можно всё. День рождения.

— Тогда я попробую.

Катя скользнула вниз и оголив головку припала к ней губами. Её маленький ротик, открывался всё шире и шире пока губы наконец не сомкнулись на шейке.

— Так, вы начали следующий урок без меня?

— Нет. Это продолжение первого, просто тебе, Маша, этот материал уже известен.

— Хм! Повторение, мать учения! Катя, дай я тебе покажу, как надо.

Маша села на коленки у меня между ног и взяв член в руку, начала его облизывать, погружать в рот с сомкнутыми губами, или водила головкой по нёбу не закрывая рта, то совала головку за щёку, то глубоко заглатывала. Катя крутила головой и языком, повторяя движения матери. Я смотрел на её припухшие, только начавшие формироваться молочные железы и пытался представить, какая же женщина вырастит из этого гадкого утёнка.

— Подожди, я закончу. — я отстранил ее голову.

— Что закончить?

— Главное, девочка, ты не поняла. Что мы изучали на первом уроке?

— Оргазм.

— И для чего он нужен?

— Вспомнила! Получение удовольствия!

— Верно. Так и называется — заканчивать. Хорошо. Пойдем, выпьем чай с тортиком.

Я встал, повернул Машу к кухне, положил ей руку между ног и мы пошли к столу.

— Кстати, интересно ходить по дому голой на самом деле. Нужно выпить?

— Если хочешь, давай попьем немного.

Наконец-то без приколов, просто водка. Выпили за Катю, чтобы она росла здоровой, красивой и умной. Выпили за Машу. За знакомство. Когда пришло время торта, Маша уронила кусок на себя и попыталась вытереть крем с ног, но я не позволил ей это сделать и сказал, что перерыв окончен и сладкий миг для второго урока подходит идеально.

Мы вернулись на диван. Посадили Машу и раздвинув ее ноги, стали слизывать крем с Катей. Всем это понравилось, а когда дело дошло до слизывания крема с аккуратно выбритой вульвы, Кате пришлось отойти за добавкой на кухню. Она тщательно намазала маме лобок, а затем мы по очереди облизывали сладкие губы. Маша стонала и испытывала удовольствие, а я взял руку Кати в свою и начал проводить экскурсию по интимным уголкам ее тела. Маленькая девичья ручка, сложенная лодочкой таким образом, смогла проникнуть во влагалище Маши, что привело нас обоих в экстаз. Маша достигла оргазма, стонущая и дергаясь. Катя была поражена глубиной и нежностью ее влагалища, долго молчала и не вынимала свою сжатую в кулачок руку, пока мать не успокоилась.

— Что это было? Тебе больно? Я так испугалась за тебя.

— Дурочка моя! Ты довела меня до оргазма. Это очень приятное чувство. Я уж и не помню, когда такое было в последний раз. Спасибо вам, милые мои.

— Ты думаешь, что урок закончен? Ошибаешься! Катя, ну-ка глянь, что это тут такое?

Я поиграл её пальчиками по возбуждённому клитору матери. Маша зашипела, всасывая воздух через сжатые зубы.

— Что вы со мной делаете? О!

— Катя ты так поделай, а я займу место, вместо твоей ручки. Смотри внимательно.

Напряженная головка пропахала несколько раз вдоль щели и нырнула во влажное влагалище. Его мышцы всё еще были в тонусе и не удивительно, что, вскоре Маша изогнувшись забилась захваченная новой волной оргазма. Катя смотрела на всё широко открытыми глазами и вытирала со щёк матери слёзы радости.

— Такого не бывает, это сказка. Вы сведёте меня с ума.

— И ты думаешь, что это всё? — хищно склонился я над ней, — Катя, тащи подушку.

— Подсунь-ка её маме под попу. А ты милая положи мне ноги на плечи. Отлично. Катя, я возможно тоже кончу. Это будет струя мутноватой густой жидкости, так что ты не бойся. Поехали.

Моя любимая зона G. Сначала медленная разведка. Вот она — G. Теперь быстрее, ещё.

— Ещё! Ещё! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! А-А-А-А-А-А!

Маша достигла кульминации разбрызгивая соки и награждая меня теснейшими объятиями вагины. Я в последний момент выдернул член из пульсирующего влагалища и кончил, выстрелив вертикально вверх. Подрочив не много, вылил остатки спермы на живот неподвижной Маши.

— Ну, что ты забилась в угол? Маме было совсем не больно. Наоборот, нестерпимо хорошо. А это сперма. Если она попадает женщине в матку, ты же нащупала у мамы внутри плотный бугорок, там зарождается ребёнок. И ты тоже так родилась, выбравшись из матки.

— Мама была очень рада, правда?

— Ты про это? Нет, это женский сок. Он и пахнет не похоже на мочу и имеет совсем другой вкус.

— Ты что всё это пробовал?!

— А что тут такого? Посмотри, это совсем не отвратительно.

Я взял на ладонь смесь наших выделений и окунув в них палец, попробовал на вкус.

— Мама у тебя сладкая. Попробуй. — я протянул ей руку.

— Странный вкус, но не отвратительный. Что с ней?

— Уснула!

— Я тоже хочу испытать оргазм. Ты можешь?

— Это приходит не сразу и особенно не в таком молодом возрасте. Я не могу ничего обещать. Давай сделаем перерыв, а потом начнём третий урок.

— Ты будешь изучать меня?

— Нет, я буду учить тебя чувствовать себя хорошо. Принеси полотенце, а то мы забрызгали всё вокруг.

Я вытер Машинo тело и прилег рядом с ней. Катя устроилась у меня между ног, изучая член и его анатомию, время от времени прикладываясь губами.

— Почему он стал таким мягким?

— После семяизвержения ему нужно отдохнуть и восстановиться. Через двадцать минут он будет как новенький.

Маша проснулась, повернулась ко мне и хотела положить на меня ногу, но почти ударила дочь коленкой.

— Извини, Кать. Ты изучаешь?

— Когда ещё увидишь что-то подобное в реальности?

— Расскажешь, кто тебе всё показал?

— А ты больше никому не скажешь?

— Обещаю.

— В детском саду появилась новая молодая воспитательница. У нас были занятия по безопасности — ОБЖ, скучные штуки. А она начала проводить занятия по основам половой жизни — ОПЖ. Приводила книжки с картинками, фотографии. Раздевала нас до гола во время тихого часа, чтобы мы могли увидеть, в чем разница между мальчиками и девочками. Но её скоро уволили. Кто-то, наверное, всё выдал.

— Надеюсь теперь тебе всё понятно в половой жизни? Всё видела воочию, пощупала, на вкус попробовала. Хороший получился подарок на день рождения?

— Я сама хочу кончить, как ты.

— Катёнок, ты всё же очень молода для этого. Придётся подождать годик, другой.

— Так долго? Дядя Саша, а почему ты в маму не кончил?

— Я бы с великим удовольствием, но я не хочу, чтобы твоя мама родила от меня ребёнка. Я ведь не смогу с вами остаться. — Почему не сможешь?

— Я скоро уеду и больше не вернусь. И говорю об этом потому, что не хочу никого обманывать.

— А как же я? Как же мама? Нам так хорошо с тобой.

— Ты помнишь, что тебе подарили на прошлый день рождения?

— Игрушку какую-то? А что?

— А меня ты будешь помнить всю жизнь? А вот если я останусь, то скоро надоем, как та игрушка.

Тёплые капли упали мне на ляжки.

— Малышка! Ты что это слёзы льёшь?

— Я думала, что ты меня также как маму будешь, потом, когда подросту, а ты уезжаешь!

— Хорошо. Вырастишь и напишешь мне, если захочешь.

— И адрес оставишь?

— Конечно, раз обещал.

Губы девчонки поглотили мой член. Боже! Что я творю! Бог говорил во мне моей же совестью, но сладострастие отодвинуло всё на задний план. Было чертовки приятно, лежать в объятьях женщины порадовавшей тебя столь бурным оргазмом и ощущать ангельское тельце у себя между ног, играющее ртом с твоим членом. Райское блаженство.

Мы лежали молча. Маша равномерно сопела, спала? Катя, настойчиво пыталась поднять мне член и ей это удалось. Раздувая головку он, как кобра раскачивался у лица девочки.

— Пришло время начать третий урок, — произнесла она, волнуясь.

— Машенька, можно я погладю Катю? — спросил я.

— Конечно, дорогой. В этом доме ты можешь делать все, что хочешь. Я знаю, ты не сделаешь ничего плохого, — Маша устроилась удобно на моем плече и прижалась ко мне всем своим телом.

— Подойди ко мне, сядь на мои колени спиной ко мне. Разведи ножки. Ты видела, как все устроено у мамы. Теперь посмотрим, что есть у тебя.

Катя комфортно расположила свою стройную попку в области моего живота. Она положила одну ногу на Машу и прижала другую к моей бедренной кости. Ее полные губки интимных органов слегка приоткрылись и явили розовое сердцевинное место.

— Это щекочет! — засмеялась Катя, когда я провел пальцами по ее внутренней стороне бедра.

Я ласкал ее бедра, медленно приближаясь к ее возбуждающему отверстию. Катя покраснела и задержала дыхание. Вот мои пальцы коснулись ее полных губ, разминая их, словно густое тесто.

— Что ты чувствуешь? — спросил я.

— Мне приятно, а внутри все щекочет и грудь чешется.

Я посмотрел на ее грудь. Они набухли, а ранее почти незаметные соски превратились в шоколадные бусинки. Этот комочек в скором времени превратится в женскую грудь, но сейчас он умещался в моей ладони и щекотал своей нежной кожей.

— Тебе хорошо так? — спросил я, массируя ее грудь.

— Очень хорошо! Но почему-то внутри все сжимается?

— Если честно, я не знаю. Но это происходит у всех женщин.

Мои пальцы раздвинули наружные половые губы, и я увидел полностью сформировавшуюся вагину со сверкающим клитором и маленькими половыми губами. Пальцы самостоятельно потянулись к нему.

— А-А-й! — вскрикнула Катя, отдёргивая мою руку.

— Что? Больно?

— Нет. Не знаю. Сделай ещё.

Теперь я очень нежно касался её клитора. Она широко открытыми глазами смотрела на мои пальцы и закусила нижнюю губу, видимо, чтобы не закричать.

— Подожди! Это какая-то боль, которую хочется испытывать ещё и ещё.

— Отдохни, а мы посмотрим, что там у тебя ещё спрятано. Оба на! Маша, ты знаешь, что она не девственница.

— Да. Это моя вина. Молодая была, не досмотрела. Ей годик был, когда она играя в песочнице описалась..

— Мам!

— В общем песку в трусах было полно и всё им забилось. Я помыла её и успокоилась, а через день начались выделения. Подмыла с марганцовкой и ромашкой, как посоветовали, но начались гнойные выделения. Какая тут уже девственность. Спринцевания, свечки, мази. Когда и кто порвал — не знаю. Врач предлагал зашить, а я подумала — зачем девке потом ещё раз мучится. Да и нравы сейчас, сам знаешь, кому нужна целка?

Пока Маша рассказывала эту не весёлую историю, мой указательный палец проник девчонке во влагалище, узкое, мелкое и горячее. Я ощущал её внутреннюю дрожь, напряжение мышц и старался всё делать осторожно и ласково, чтобы потом не было болезненных воспоминаний о первом половом опыте. Катя явно возбудилась не по-детски и начала естественные движения тазом напирая на засунутый в неё палец. Я перевернул ладонь так чтобы палец скользил по передней стенке маленького влагалища и чуть прижал большим клитор. Я посмотрел девочке в лицо — это было лицо женщины, очень молодой, но женщины, черты заострились, ноздри вздулись, жадно втягивая воздух. Теперь я был уверен — она добьётся своего первого оргазма. Я положил её на спину, ввёл ей два пальца во влагалище, мокрое и скользкое, измазал слизью всю промежность и анус, прижал клитор и начал быстрые движения. Она ёрзала пыталась кричать и увернуться, но Маша прикрыла ей рот ладонью. Финал. Тело девочки вытянулось и выгнулось в судороге. Ещё пара движений и она забилась, дёргаясь тазом. Я был вынужден убрать руку, чтобы невзначай не поранить нежную вагину, а Маша приложила пятерню к вульве дочери и двигая ею поперёк довела девочку до полного исступления, и та потеряла сознание.

— Не слишком ли сильно для первого опыта? Ведь малышка ещё такая.

— Я думаю, теперь она получит представление о том, что в сексе нужно стремиться к качественным отношениям, а не удовлетворяться быстрыми связями.

— Слишком интенсивное удовлетворение своих сексуальных желаний может привести её к неосторожным связям. Тебе это не пугает?

— Я постараюсь научить её самоконтролю.

— Каким образом? Запрещениями?

— Нет. Напротив, избытком. Когда насыщен, нет желания есть больше.

— Возможно, ты права. Только где найти столько партнеров?

— Ты сам говорил, что мужчины легко поддаются таким предложениям, так что...

Катя открыла возбуждением искристые глаза. Её щеки горели румянцем.

— Мамочка! Дорогая моя, как я теперь понимаю тебя! Я испытала оргазм? Правильно?

— Да, моя девочка, именно так. Теперь ты знаешь почти всё.

Катя вскочила. Энергия излучалась от неё, и она, не зная, куда её девать, сначала прыгала, чуть не наступив мне на яйца, а потом начала целовать то мать, то меня.

— Я хочу ещё! — внезапно заявила она, ухватившись за мой член.

— Пауза. — Объявил я в строгом тоне учителя. — Пойдем доделывать торт.

— Чурики, теперь я буду покрыта тортом!

Мы расхохотались и направились на кухню. Выпили по рюмке за первый оргазм Кати, даже ее мама немного налила себе. Выпили за меня. Видите ли, какой я хороший! Опьяневшие девчонки начали подкатываться ко мне, возбуждая мой член, и когда он стал подниматься, Маша села на него, усевшись у меня на коленях.

— Мама! Это нечестно! Чей день рождения? Твой или мой?

— И что ты предлагаешь? — продолжая движения, спросила Маша.

— Я хочу быть тортом!

— Катюша, сейчас это исполнится! — я убрал посуду в сторону и освободил половину стола, расстелил большое полотенце. — Ложись и разведи ножки. Машенька, тебе придется залезть под стол. Нет, Маша попкой вверх. Отлично. — Я вошел членом в её раскрытую вагину.

— Где у нас торт? — столовой ложкой я снял слой крема и размазал по подставленной вульве девочки. Девочка! Ха! Ха! Ха! Эта молодая сучка уже тряслась от вожделения, когда я взялся за её худые ляжки. С кремом я переборщил и не успевал слизывать, он таял и приторными каплями падал на полотенце. Сладострастие затмило мой рассудок, когда я впился в мякоть её вульвы, сжимая руками её грудки и яростно толкая член в лоно её матери. Я бы тоже кричал от наслаждения, если бы рот не был занят делом. Стоны девушек распаляли меня всё больше и оргазм был близко, но мне хотелось добиться тройного созвучия. Пальцы одной руки нырнули вилкой в вагину и анус девочки, а другой прижали клитор женщины. Катя взвизгнула и бессильно уронила ноги. Маша продержалась дольше, а когда обхватила спазмом член, мне пришлось пережать его у корня.

— Кто хочет попробовать моё семя на вкус? Только шевелитесь быстрее, а то лопну!

Маша встала передо мной на четвереньки широко открыв рот, Катя последовала примеру матери, и я отпустил сдерживаемую струю спермы заливая им рты, глаза, носы. Катя слизывала капли и смеялась, показывая пальцем на мать, которая как кошка собирала сперму рукой, а потом облизывала её. — Ну, что? Поели тортика? Маша давай выпьем за тебя. Красивую, страстную и мудрую мать.

— Я тоже хочу выпить за маму!

— Катёнок, тебе этого не надо. Потом плохо будет.

— Ты сама сказала, что сегодня мне всё можно! Чуть-чуть, а?

Я плеснул её на донышко. Она обиженно скривилась. Плеснул до половины.

— Она же горькая.

— Сперма у тебя не такая сладкая, но мне понравилось.

Мы допили бутылку и Маша достала вторую.

— Машенька. Под вторую нужна хорошая закуска. У тебя есть что-нибудь поесть?

— Борщ, картофельное пюре, две котлеты, пельмени на балконе, мы сами их делали из медвежатины. Сосед с охоты угостил.

— Наверное, ты его отблагодарила? — неожиданно ревниво спросил я.

— Конечно! Он хороший человек и часто помогает нам!

— Ах, она все время врет! Не слушай ее! У нее уже давно никого нет.

— Хочу пельменей из медвежатины.

— Бррр! Для этого нужно выходить на балкон. Одеваться. — Маша замерзла от одной мысли.

— Я сам возьму. Просто скажи где они находятся.

— Ты найдешь их, когда откроешь ящик.

Я взял кастрюлю и вышел на балкон полностью раздетый. Холод меня не задел, но я чувствовал жжение на ступнях. Я быстро открыл ящик и насыпал в кастрюлю круглых звенящих пельменей из полиэтиленовой упаковки. Закрывая балконную дверь, я увидел удивленное лицо женщины, которая курила на соседнем балконе в шубе.

— Привет! — автоматически приветствовал я ее и скрылся в тепле нашей уютной квартиры.

— С кем ты разговаривал?

— Соседка курила на балконе.

— Ой, все! Теперь весь город будет знать, что голые мужчины гуляют по моему балкону в мороз.

— Неужели ты поверила? Вот если бы он был одетым — то да, а так голый при минус сорок — это просто слухи и вымысел. Подливай. Замерзаю, конечно.

— Ого! Ты не разморозил продукты?

— Нет. Только подошвы и ладони от пельменей.

Я выпил рюмку один и закусил грибочком. Катя смотрела на меня неотрывно, как зачарованная.

— Давай я тебя согрею. — Катя взяла мои руки и прижала их к своей груди. Бедняжка покрылась «гусиной» кожей. Я переместил руки на ее спину и прижал ее к себе, чтобы тепло груди окутало холодный член. Она немного отстранилась и взяла его в ладошки, начала дышать на него, а затем поцеловала его губами.

— Катюша, не надо, спасибо, он уже согрелся.

— Как хочешь! Я думала — как лучше.

— Пока вода закипает может ещё по одной? — Разливая по рюмкам, не обойдя и рюмку Кати, спросила Маша. Я про себя только пожал плечами, она мать — ей и решать. — За твой героический выход на мороз! Вот только бы соседка не припёрлась! — добавила она, ставя пустую рюмку на стол. Катя, фыркнула, водка ей на сей раз не пошла. Она шарила по столу в поисках запивки.

— Фу! Какая гадость! Та бутылка была лучше. Бррр!

— Ты прям-таки специалист, ядрёна копать! Попробовала первый раз в жизни и уже разбирается, какая лучше, какая хуже. Я, например, не поняла. Саш, давай ещё, для пробы.

— Может хватит? Давайте дождёмся пельменей.

Язык у Маши начал заплетаться, глаза пьяно блестели. Судя по всему, пора было сваливать, но уж очень хотелось попробовать медвежатины.

Ожидание прошло в гнетущем молчании. Маша запустила пельмени в кипяток и помешивала, чтобы те не слиплись. Катя что-то рассматривала под столом опустив голову.

— Тебе с бульоном?

— Нет.

— Мне тоже не надо бульона. — Катя открыла холодильник, — Сметаны, майонеза или масла?

— Катюша, выставляй всё, а там видно будет. — Маша раскладывала пельмени, распространяя по кухне аппетитный запах. — А теперь можно? — Она взялась за бутылку и опять налила всем.

Дело хозяйское, в конце концов. Вы пили под пельмешки, за соседа, принёсшего дичь, за Машу с Катей, слепивших такие вкусные пельмени. Сытость и водка сделали своё дело — потянуло прилечь, уход откладывался.

Мы завалились на диван, я естественно в серёдке. Катюха почти сразу засопела. Маша что-то рассказывала, но до меня доходили только отдельные слова, не связываясь между собой. Я натурально заснул.

Мне ничего не снилось, проснулся я от ощущения, что пенис погружается во что-то тесное и горячее. Вес легкого тела на мне не вызывал беспокойства, видимо, Катя положилась на меня и опять делает минет. Но нет, девушка дышит мне в шею. Не открывая глаз, я ощупываю пространство. Да, Катя лежит на мне, Маши рядом нет. Она занялась моим другом, решаю я. Пусть будет так. Вот только это не похоже на минет. Да неважно! Пусть они забавляются как хотят, мне хорошо и ладно. Пенис постепенно наполняется с явным усилием, проникая в неподатливую плоть. Что это в конце концов? Я открываю глаза. Катя нависает надо мной и блаженно улыбается с закрытыми глазами. Боже, я нахожусь в её вагине! Но как? Как я мог засунуть свой член в узенькое влагалище, где даже двум пальцам было тесно? Я дёргаюсь, пытаясь извлечь член.

— Не надо. Пожалуйста. Мне так хорошо.

— Маша! Маша!

— Зачем ты кричишь? Я здесь. Успокойся. Всё уже сделано.

— Но как? Как я туда вошёл? Это нереально!

— Ха! Ха! Ха! Ты бы не смог проникнуть туда своим членом, не разодрав девушку напополам. Мы засосали тебя туда. — Она показывает мне катетер. — Всё очень просто. Пока он не возбуждён, мы поднесли его к входу во влагалище, вставили катетер и через него высосали воздух. Член сам забрался туда, как по маслу. А потом, почувствовав, где оказался, начал возбуждаться.

— Не вынимай его. Пожалуйста.

— Твои поступки могут нас поставить под угрозу статьи закона. И я и Маша можем оказаться в тюрьме за развращение.

— А кому это будет известно, чем мы здесь занимаемся? Кате хорошо. Тебе хорошо? Вот! И мне совсем неплохо.

— Катя! Что ты ещё хочешь? Чтобы я тебе всё порвал? Слезай потихоньку. Не тот ты размерчик выбрала.

— Тот, тот! Подвигай немного, как с мамой. Ну же?

Я толкнул член вперёд. К моему удивлению он продвинулся почти до середины своей длины, но упёрся в дно.

— Ещё.

Вопреки своим побуждениям, я задвигал членом, удивляясь эластичности женских органов. Что я делаю? А то ты не знаешь? Катя, семилетняя девочка, стонала от наслаждения, всё глубже насаживая себя на мой член и наконец кончила, ойкнув и задёргавшись не члене, как муха на иголке. Что ж, пусть я преступник, но коль так случилось, я решил испить чашу греха до дна и стал нещадно пялить её ослабшее тело пока не заполнил не глубокое лоно спермой.

— Вы этого хотели? — Спросил я Машу укладывая недвижное тело на диван.

— Это элемент пресыщения. Завтра она не сможет ходить от болей между ног. За всякое наслаждение надо платить.

— Зачем же так жестоко?

— Я не вижу в этом жестокости. Жестоко было выебать невинную глупую девчонку и бросить брюхатую. Это жестоко. Ты же ничего не обещал, а принёс нам столько радости. Нам с ней теперь будет о чём поговорить и вспомнить. А то, что будет болеть, так это неизбежно. Пройдёт. Давай выпьем?

— Давай.

Маша принесла на диван поднос с закуской. Мы выпивали и наблюдали, как моя сперма струйкой вытекает из влагалища теперь уже девушки, уже второй в этом городе, которую я сделал женщинами.

— — — — --------------------

Мы допили водку. Я собрался, не дождавшись, когда проснётся Катя и вышел из квартиры, поцеловав на прощание Машу в губы. Дверь закрылась, не ловко стоять на пороге голой. Я поправил шарф, одел перчатки. Дверь открылась, но другая, соседняя. Она пороге стояла та самая соседка, которая курила на балконе. Она молча отошла в глубь квартиры, и я шагнул за ней. Занятно.

— Ты такой отчаянный, молодой человек! Зинаида!

Знакомое имя из детства вызвало во мне воспоминания.

— Александр. Скорее лентяй. Лень была одеваться.

— Не хочешь со мной провести время? — она протянула мне пачку "Marlboro".

— Спасибо, не курю.

— Необычно для наших времен. А я вот... Впрочем, ничего страшного. Коньяк, виски, водка? — Коньяк. — я начал раздеваться без приглашения и когда она вернулась из зала с двумя бокалами и коробкой конфет, я стоял абсолютно голый. Мне пришлось поддержать ее, чтобы она не упала.

— Вы меня неправильно поняли, я не собира... — я заглушил ее слова страстным поцелуем. Может быть, потому что у нее были заняты руки, но она не сопротивлялась.

— Неплохая попытка. Я подумаю об этом. — она протянула мне бокал и уселась в глубокое кресло, указывая на второй. Но я не хотел разговаривать с ней. Ее холодность разбудила во мне азарт охотника. Я присел рядом с ней, положив локти на голые колени.

— За знакомство.

— Что вы делали с этой женщиной?

— На ее лбу не было написано, но мы занимались именно этим, и не плохо.

— Чем она так раздражает вас?

— Не она. Дочка. Прекрасная девочка.

— Да, очень милая. Вы в командировке?

— Да, и скоро уезжаю. — моя рука гладила ее коленку, проникая под пол халата.

— Вам не хватает секса с этой женщиной?

— Чем она вам так достала? Увела мужа?

— Ты удивительно проницательный. Она его соблазнила, а я его выгнала.

— Это стояло того? Просто мужчина изменяет своей жене.

— Если бы только это было. Он, дурак, влюбился в нее.

— Да, трудная ситуация. Давно это началось?

— Три года назад.

— Тогда зачем мы теряем время? Или вы все еще любите его и ждете его?

— Сложный вопрос. Просто мне сейчас одиноко, очень. Налить ещё? — Я кивнул.

Она вернулась и встала передо мной. Только сейчас я её смог разглядеть. Высокая сухощавая, с сединой в черных волосах, тонкие черты лица с морщинками в уголках глаз, выразительные губы со скорбно опущенными уголками. Тридцать или сорок лет, я определить не смог.

— Поцелуй меня.

Я забрал из её рук бокалы, поставил на сервант и нежно стал осыпать её лицо, шею поцелуями. Халат упал к нашим ногам. Я обнял её и прижав к себе долго и нежно целовал её губы. Неугомонный член тыкался между её ляжек пытаясь подняться вверх. Наконец, она отвела ногу в сторону и фаллос со всей силой прижался к её промежности. Сама Зина хлопотала в халатике на голое тело. Это от меня не ускользнуло и прежде чем сесть за стол я хорошенько её потискал, целуя в обалденные губы. Член вывалился из не застёгнутой ширинки, и хоть и не стоял, но существенным аргументом тыкался ей в живот. — Не уж-то тебе мало? Маньяк! Отстань! Садись, остынет всё.

— А тебе хватило?

— Хватило, хватило. Так хватило, что до сих пор всё дрожит. А с не привычки, ещё и болит. Представляю, что завтра будет. Вообще не встану. Затрахал старуху совсем.

— Съешь лимончик, хитруля!

— Зачем лимон?

— Уж больно лицо у тебя довольное.

Она улыбаясь плеснула по бокалам.

— Спасибо. Порадовал тётку на старости лет. — чокнулись, пригубили.

— Что ты заладила, — «Старуха, старуха», — ты любой молодой сто очков форы дать можешь. Ты просто шикарная женщина. А как целуешься, диво! Так бы и на отрывался от твоих губ.

— О чём ты говоришь? — она кокетливо подмигнула и слегка раздвинула ноги.

— Будь осторожна, не играй с огнём, а то потом будешь ходить с трудом.

— Ты испугался старухой! Ха! А у самого-то порох ещё не прогорел? Лучше поешь, мой любовник!

Я наигранно нахмурился и без слов прикоснулся к тарелке с простым, но вкусным блюдом — макаронами по-флотски. Других закусок на столе не было — только квашеная капуста и солёные помидоры.

Она глядела на меня так же, как мать на проголодавшегося сына, который вернулся домой. Я помнил, что мама тоже так смотрела на меня, а я ласково гладил ей коленку под столом. Я вытянул руку к Зининой коленке. Шлеп! Я отдернул руку. Молча доедал свою еду. Настроение испортилось.

Поблагодарив за сытный ужин, я поднялся, поцеловал Зину в щеку и направился в комнату. Снял штаны и приступил к одеванию настоящим образом. Я решил уйти, пока всё ещё было хорошо. Пока радость от близости не стала сомнением.

— Ты уже уходишь, а говорил, что я сегодня не смогу ходить. Изменил мнение?

— Изменил. Я больше не могу дать тебе ничего нового. Я уже отдал все свои умения. А повторяться мне не хотелось бы.

— Значит, такая я и не шикарная женщина, если ты больше не хочешь быть со мной в близости. Побыть со мной ещё немного? — она опустила глаза.

Я так и не успел надеться полностью, только одел самую непривлекательную часть гардероба — носки, и теперь стоял весьма странно — только в носках. Мне стало смешно при мысли о себе в таком виде.

— И для тебя, шикарной женщины, я нужен такой? — развёл я руки.

Она посмотрела на меня и тоже рассмеялась. Подошла, положила голову на мою грудь и вздохнула:

— Нужен.

Мы упали в кровать.

— На эту ночь ты мой. Можешь ничего не делать. Просто побудь со мной.

— А носки снять можно?

Она вернулась с бокалами, подала их мне и сбросила халат. Обняв её за ягодицы, я уткнулся носом в лобок. Там пахло желанием.

— Милый, а ты не хочешь вспомнить, что говорил мне после моего первого оргазма?

— Что хочу тебя и хочу кончить в тебя.

— А ещё? По поводу моего заполнения?

— А-А! Это что хочу заполнить со всех сторон?

— Да. Что ты имел в виду? Признавайся?

— А то ты сама не знаешь?

— Хватит ломаться. Скажи, что ты хочешь со мной сделать и делай.

— Ты сама-то представляешь о чём идёт речь? Ты пробовала?

— Я совсем не маленькая девочка и пробовала всякое. Возьми меня в зад. Так тебе будет легче?

— Потом. Не сразу. — я не хотел признаваться, что у меня, за всеми этими разговорами член упал и не хотел шевелиться.

— Тебе помочь?

— Всё потом. Иди сюда, дай тебя обнять.

Я привлёк её к себе и поцеловал в губы...

— — — — ----------------------

Уснули мы под утро испробовав всё, что знали о сексе.

Когда я проснулся солнце стояло высоко и сквозь стёкла окна пригревало мне живот по-весеннему тёплыми лучами. Зины рядом не было и на кухне стояла тишина. Я поднялся и пошёл в туалет. Там шумел душ и женский голос напевал, какую-то песенку.

— Привет! А я тебя потерял. — просунул я руку за занавеску и похлопал мокрые ягодицы.

— Что за наглость? — Занавеска отодвинулась и на меня уставилось совсем не знакомое лицо.

— Вы кто? И что вы тут делаете в таком виде? Я сейчас милицию вызову.

Я наблюдал за привлекательной женщиной моего возраста, которая была полновата, но все же обладала своим шармом.

— А где Зина? — с трудом вымолвил я, уставившись на ее пышный лобок.

— Мама? Она пошла в магазин. Так что вы... эм, знакомы? — она запнулась, искала подходящее слово и осмотрела мое обнаженное тело с утренне возбужденным членом. При этом она столь сильно потрясена происходящим, что даже забыла прикрыться.

— Это ваша мама? — наконец до меня дошло, почему она принимала меня за своего сына и считала себя старухой. — Великолепная женщина, и дочка такая же.

Только теперь она сообразила и закрылась занавесью, краснея до корней волос.

— Ну ладно уже. Зачем прикрываться? Я уже все рассмотрел. Вы очаровательная девушка с привлекательной фигурой. Именно мое предпочтение.

— Вы бесстыдник! Вон отсюда! Оставьте меня помыться.

— Мойтесь, кто вам мешает. Я сейчас уйду. — Я открыл кран и услышал шум воды. — Бурная ночь была?

— Откуда ты знаешь? — мы перешли на "ты".

— А почему бы так не подмыться утром?

— Тебе что до этого дело? Похоже, ты тоже не чайки с матерью пили ночью.

— Ты осуждаешь?

— Матери? Боже упаси! Главное, чтобы ей было хорошо. Так лишь не зря я ее разбудил? — она отодвинула занавеску и протянула руку за полотенцем.

— Спроси у нее самой. Она такая красивая! — я подал ей полотенце и приблизился лицом к ее интимным местам.

— Что ты делаешь? — она отпрянула к стенке, поскользнулась и чуть не упала, но я успел поддержать ее, схватив за талию. — Отпусти меня.

Я поднял ее из ванны и вынес из ванной комнаты, прижимая ее мокрое голое тело к себе. Мой член скользнул по ее бедрам, лобку и встал между нами.

— Сума сойти! Где только мать тебя подцепила. Отпусти, а то она скоро придёт.

— А если бы не пришла?

Она не ответила и отвернувшись от меня вытирала голову. Я положил руки ей на ягодицы.

— Ну! Хватит уже! Отстань!

Я тихонько ущипнул её за груди и вышел в коридор.

— Шустрый ты мальчик. Уже познакомился? — посмотрела на мой член Зина, дёргая молнию на сапоге.

— Нет. Так перекинулись колкостями. Давай помогу. — Присел перед ней расстёгивая молнию.

— Ты про эту колкость? — она шлёпнула меня по члену.

— До этого дело не дошло. А, наверное, могло бы.

— И ты так спокойно говоришь это женщине с которой провёл ночь? — Повысила она голос, серьёзно ли?

— А что тут такого? Дочь у тебя классная девчонка, без комплексов. Я, как говорил Миронов, «чертовски хорош». Почему бы и нет? Я ведь и от тебя не отказываюсь.

— Да, вы батенька-хам!

— Люблю классику, только вот не помню откуда эта фраза. Не ворчи как тёща, тебе это не идёт. Я нагнулся и поцеловал её в губы.

— Какая же ты сволочь? — её руки легли мне на плечи.

— Можно мне выйти? Другого места тискаться не нашли?

Девушка протиснула своё голое тело с тюрбаном полотенца на голове в приоткрытую дверь и виляя бёдрами прошла в комнату.

— Света! Ты бы хоть прикрылась.

— Он меня уже всю видел, я его тоже. Теперь мы свои люди, к чему стеснения. Ты, мам, лучше скажи, хоть не зря он тут мудями трясёт.

— Дочь, а тебе не стыдно об этом мать расспрашивать?

— Мамочка, ну что ты? Я буду только рада, что у тебя всё получилось. Ты вон как помолодела. Получилось? Ведь так?

— Да, точно так! Света, я почти сгорела. Не помню, сколько раз это было. А ты зря тревожишься без причины. Не поверишь, мы целую ночь волновались. Такое даже в первую брачную ночь не случалось со мной. А у него все еще стоит. Паразит! Хотя бы прикрылся!

— Зина, успокойся. Лучше снимай одежду и пойдем. - я делал паузу с намеком.

— Совсем как вы раздеваетесь? — она то смотрела на дочь, то на меня. — Удивительно!

— Можешь и полностью раздеться, а потом пойдем выпьем чая, я уже давно приготовила стол. Хорошо, что это не увидела… — Почему же это? Я - Саша. Давайте познакомимся, Света.

— Что вы со мной делаете? Просто изуродовали старуху! — и Зина начала раздеваться.

— Мадам! Разрешите мне ухаживать за вами? Света, ты поможешь мне?

— Нельзя самому?

— Боюсь порвать колготки. Поможешь?

Света присела перед матерью. Из выбритой щели выглянули бурые губы, совсем такие же, как у матери. Мой член поднялся и зашевелился. Я целовал Зину в ухо, на шее, гладил груди и снял кофту. Расстегнул юбку и снял ее через голову вместе с комбинацией. Открыл лифчик и отложил его в сторону, обхватив ладонями груди и играя пальцами со сосками. Мои руки сползли под резинку и добрались до клитора. Зина затрепетала. Света смотрела на мать, на ее покрасневшее и счастливое лицо с блаженной улыбкой.

— Света! Прочнись! Теперь твоя очередь. — Света опустила не только колготки, но и всю одежду постепенно раскрывая вид на мою руку, погруженную в мокрую вагину пальцами. Не отводя глаз от ее киски, девушка освободила ноги матери от одежды. Я специально раздвинул большие половые губы шире, чтобы Света увидела бурые малые губы и большой клитор с покровом из мясистого капюшона.

— Красиво? — спросил я, заметив, как рука Светы потянулась к прелестям матери.

— Красиво. Я никогда её не видела, вот так, открыто. И я, оказывается, очень на неё похожа.

— Это надо проверить! Ну-ка девочки легли на кроватку.

— Но... — хором обе.

— Я сказал ложитесь!

Они переглянулись и пошли к кровати, с одинаковой грацией виляя бёдрами. Сели на краешек. Я подошел к ним вплотную с готовым к бою клинком. Зина смотрела на член с вожделением, а Света потупив взгляд. Я толкнул одну, затем вторую и по очереди развёл им ноги. Они взялись за руки.

— Близняшки! — Объявил я, — Сами посудите.

В сущности, общего, кроме мясистых гребешков и массивных капюшонов клиторов, я не видел. Промежность Зины — это заросли терновника, а у Светы — пустынный песчаный пляж. Как тут сравнивать. Но отступать мне не хотелось. Я страстно возжелал их обеих.

— То, что Света немного упитанней, а у Зины заросли, сходство не отменяет. Вот!

Я одновременно провёл пальцами рук им по щелям и прижал клиторы. Реакция была совершенно одинаковой начиная с движения бёдер и заканчивая томным выдохом.

— Ну, просто, синхронное плавание! — Мы дружно рассмеялись, сметая остатки скованности.

Я ввёл им во влагалища по среднему пальцу и сразу же у обеих в одном и том же месте нащупал «кнопку взрывателя». Элементы синхронности продолжались, но не долго. Зина уже израсходовала за ночь солидный запас страсти, а вот Света была, судя по бурной реакции, ею переполнена. Зина отняла от себя мою руку и положила её на груди дочери и одобрительно кивнула. Я, получив карт-бланш, распустился. Обнаглев я пригнул голову Зины к члену и сунул его ей в рот, а сам полностью переключился на истязание Светиной вагины. Она стонала и кричала, также как её мать. Я думал, что сейчас Света извергнет на нас струи влагалищных соков, но вместо этого она просто отключилась, напрочь, упала в обморок, потеряла сознание. Ни струй, ни спазмов, ничего. Член дрожал от возбуждения и я, грубо развернув Зину, взял её сзади и не дожидаясь её кончил.

— Извини, дорогая, я не мог больше выдерживать. — Я нежно поцеловал ее на губы, улегшись на кровати.

— Кто из нас лучше?...

— Тебе нравится?

— Да, конечно.

— Можно сказать, что ты более страстная, а у нее вагина уже. Я люблю целовать тебя в губы, а ее я не целовал совсем. У нее пышная грудь, но она кончает без энтузиазма. Как можно сравнивать? Но пока ты занимаешь первое место, как я и предсказывал.

— А соседка? Эта девушка? Сколько очков она заработала?

— Давай лучше не будем сравнивать никого. Все женщины прекрасны по-своему. А я любитель женщин и обожаю всех вас со всеми вашими особенностями.

— Ты такой подлый! И странно, но мне не больно слышать такие слова от тебя. Я сама не понимаю, как ты за считанные минуты уложил меня рядом со своей дочерью и мы были intim'ом под моим согласием? Ты что, гипнотизер?

— Нет, я не обладаю такой способностью. Вы видите во мне то, чего тайно от себя желаете, и я воплощаю ваши скрытые желания. Света за мужем?

— Да. Иногда она приходит ко мне в выходные. Вот и сегодня навестила. Они счастливы вместе. Он заботливый, но у них до сих пор нет детей. А мне так хочется быть бабушкой.

— В этом причина — в нем или в ней?

— Оба проверялись. У обоих все нормально, но безрезультатно.

— Я могу предложить несколько вариантов.

— Ты хочешь стать ей отцом ребенка?!

— Я не плохая кандидатура, не так ли?

— Ты хороший, но вы двое очень разные. Как мы потом объясним это?

— Даже я сам бы не решился на такое. Я только предлагаю, а решение за вами.

— Позволим ей остаться в неведении? Потом будет тяжко для нас обоих.

— Как это?

— Проще простого. Сейчас в тебе полно моей спермы. Возьмём её и поместим ей во влагалище.

— Ты сумасшедший! А как взять, как перенести?

— Что? Будем делать тебе внуков? Ещё не факт, что получится.

— Ох! Даже и не знаю. Страшно-то как.

— Неси маленькую ложечку и ложись.

Что это вдруг на меня нашло, раздавать свою сперму на такие цели?

Чайная ложка, как инструмент зачатия. Смех! Я зачерпнул из Зининой вагины мутной жидкости, раскрыл преддверье вагины Светы и тонкой струйкой влил в неё семя. Зина перекрестила ей влагалище. Какое кощунство! Но дело сделано. Теперь будь, что будет.

Мы оставили Свету на кровати, а сами ушли на кухню, голыми, Зина больше не делала строгих глаз.

— Что со мной было? Я вырубилась полностью!

— Ты что, милая, никогда так не кончала?

— Так, нет. Я вся такая мокрая.

— Садись чай пить. Колбаска свежая, сырок.

— Мама, я даже никогда не могла себе представить, что мы с тобой вместе, вот так общем экстазе. Я тебя люблю.

— Если ты её так любишь, может быт и модный причесон на лобке соорудишь, а то запустила она себя совсем без мужика. До её недр только с мачете пробиваться.

— Никакого мачете тебе не понадобилось! Врёшь ты всё! А вот постричь меня и правда не помешает.

— Легко! Ножницы, бритва есть?

— У меня машинка с насадками есть. Где разместимся?

— Давай на кровати, здесь светлей и просторней. Подстилку найдёшь?

Женщины расположились и Света, с помощью машинки, проворно привела газон матери в аккуратный вид, оставив лишь не высокую, густую чёрную поросль, и взялась за бритву.

— Я буду продолжать бриться, так как это для меня привычно, и я практикуюсь в этом каждый день.

Бритва оказалась старой модели «Schick», но все еще новой, так как она была запечатана в упаковке, которую сохранял мой муж. Мне не было нужды в помазке, но я решил пошутить с Зиной. Это было просто для удовольствия. Я создала густую мыльную пену и нанесла ее на область промежности и пахов. Мне нравилось аккуратно брить волоски на губах сбоку, чтобы избежать их случайного пореза лезвием, но на самом деле это было для того, чтобы возбудить ее чувствительные места. Я аккуратно выбрила волоски на ее губах и паху, придав им форму перевернутой трапеции с закругленными углами. Я вытер остатки пены полотенцем и с удовольствием облизал гладкую кожу вагины. Затем я взял губы ее половых органов в рот и ласкал клитор. Зина стонала и прижимала мою голову к себе, обхватив руками.

Внезапно я почувствовал, что кто-то нежно гладит ствол и мошонку обмякшего члена. Света, вовлеченная в игру с моей матерью, не удержалась и присоединилась к нам. Это было странно. Что-то должно было произойти дальше. Я раздвинул ноги, приглашая Свету не ограничиваться только лаской рук, но она задерживалась. Мой член начал подниматься встать. Я оторвался от Зины, взял Свету за руку и посадил ее на пол между ног матери так, чтобы она могла опереться спиной о диван. Теперь член торчал перед ее лицом, и не было сомнений относительно моих намерений, но она все равно колебалась.

— Почему ты на него смотришь? Возьми его в рот и пососи! Не стесняйся! — сказала Зина, поднявшись на локтях.

— А что насчет Пети?

— Когда он будет трахать тебя так же, ты сделаешь ему минет. Давай, не стесняйся.

Руки прижались к члену, привели его к губам, отодвинули кожицу, оголяя блестящую головку, и медленно, нерешительно взяли ее в рот.

— Ах! Хорошо. — Подбодрил я Свету и снова окунулся в пышную вульву Зины. Был у меня перед ней должок, и я довёл женщину до кульминации, получив в награду удар ляжками по ушам.

— Ложись рядом, я тебя поцелую. — предложил я Свете, и та быстренько забралась на постель и раскинула ляжки.

Её вагина пахла по-другому, не было в этом запахе терпких ноток похоти. Эта женщина вела размеренную половую жизнь потакая желаниям мужа и не имея своих. Да простят меня женщины, но у всех вагины пахнут морепродуктами. Одни пахнут свежими креветками, другие им в противоположность, обветренной треской, третьи издают аромат от которого течёт слюна, как при виде жирной свежей селёдки пряного посола. Света почти ничем не пахла, всё стерильно. Тем лучше.

Гребешки свернулись и торчали из щели бутоном нежного цветка. Лепестки плавно переходили в капюшон из-под которого торчал хищный клювик возбуждённого клитора. Картина достойная пера или фотографа. Я жарко задышал на этот бутон, и он начал раскрываться, лепестки набухали, распрямлялись раздвигались, открывая ворота во влагалище. Капюшон приподнялся и от этого движения, как будто монах поднял руки в балахоне, разверзлась вся вульва, заблестела мокрыми стенками. Поэтично. Чем не раскрытие настоящего цветка? И я вобрал этот раскрывшийся цветок в рот, слизывая нектар и перебирая губами плотные от возбуждения лепестки, играя языком с открытой головкой клитора. Я не знаю, целовал Свету кто-нибудь так как это делал я, но ощущение, что это у неё впервые, не покидало меня, и когда она залила мне рот и забилась в судорожном оргазме, я утвердился в этом.

— Ох! Милый! Что это такое? А! А! — она шептала в моё ухо. — Возьми меня сейчас же!

Зачем просить меня о том, что я сам хотел сделать? Я проник в её объятия со страстным стоном, словно пальцы касаются гладкой поверхности тарелки, тесно и сопротивляясь спазматическим сжатиям. Она была на грани обморока, и чтобы вернуть её в реальность на мгновение, я попросил её вытереть мне лицо.

Она вернулась к действительности и небрежно проводила простынью по своему лицу. Я полностью проник в неё и задел твёрдую шейку матки.

— Ещё. Продолжай так. — попросила она, двигая тазом для достижения желаемой позы и закинув ногу на мою талию. Головка члена снова столкнулась с маткой, снова и снова. Света откликалась на эти движения, подмахивая тазом и издающая слабые стоны при каждом успешном соединении. Влагалище снова стало влажным, а его мышцы так крепко обхватывали меня, что я быстро приближался к оргазму.

— Подожди немного, я скоро кончу.

— Давай уже.

— А Пётр? Отпусти!

— Не волнуйся! — и сильнее обняв меня, она начала двигаться таким образом, что я кончил с яростью, дергаясь членом и выжимая из себя последние капли спермы. Она ответила мне серией объятий, и мы отпали друг от друга.

— Что будет теперь? — спросила Зина, — Ты точно забеременеешь.

— Мне всё равно! Мне надоело ждать. Через пару лет всё закончится. Я давно, очень давно хочу ребёнка! Теперь у меня будет здоровая, красивая и умная девочка!

— Откуда ты знаешь, что получится девочка, если вообще получится?

— Мамочка, ты не поверишь! Я видела сон, где я встретила мужчину у тебя дома, и все у нас будет хорошо, и мы будем иметь девочку.

— А ты случайно не видела в своем сне, как на это отреагирует муж?

— Видела. Мы гуляли с ним по парку с коляской, и он улыбался.

— Я понимаю, что некоторые люди видят предсказательные сны, но... Ох! Светлана.

— Зинаида, ты же только час назад жаловалась на то, что хочешь внуков. И вот они уже появляются, правда не так быстро.

— Ой! Давайте выпьем за то, чтобы все сложилось хорошо. Это меня так задолбало!

Зинаида легонько постучала меня по лбу.

— Извините, мадам, но позвольте спросить, кто привел меня сюда?

— Я! Я привела тебя сюда! Просто какая-то заминка произошла!

— Пойдем выпьем. Не знаю как вы, а я сегодня очень счастлива! Выпьем и продолжим, чтобы закрепить это.

— — — — -----------

Я ушел от них поздно вечером измотанный, высосанный как лимон, но счастливый. Не верится — я, возможно, стану отцом.

Глупая улыбка, кажется, не сходила с моего лица, потому охранник Семен, подавая мне ключи, спросил: — "Ты случайно не пропустил пару дымков?"

— Нет, выпил конечно же, но наркотики не употребляю.

— Ну-ну.

— А где Макс? Где он?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Извини, это просто риторический вопрос был.

В номере я упал на кровать без раздевания.