Пунитаялини. Глава 2: Русалки «Старбакса». Часть 1

Джо сидел в кофейне «Старбакс». Клетку поставил на соседний стул справа, кейс задвинул под стул. Вздохнул. Желтый островок прилавка с кофейной аппаратурой и продажной витриной виделся ему гондолой батискафа, зыбко опадающего в недра глубоководного мира. А вокруг безмолвно курсируют странные неземные существа.

«Вау, да неужто попугай?! » — разорвав вязкую среду безвременья, выкрикнула девчонка за соседним столиком — подвижная брюнетка в джинсах и в футболке «Я люблю чупа-чупсы», с рюкзаком за спиной. «Вау, как есть попугай», — ответил в тон ей, досадуя, Джо. (Ведь специально поставил так клетку, но этот дьявол, как нарочно, вылез на верхнюю жердочку и наверняка уже нагло косился на брюнетку). Раздражало также, что его вызывают на громкий разговор в таком, как оказалось, людном месте. Девчонка опять крикнула: «Можно сесть поближе? Я люблю животных! » — «Почему бы и нет», — бросил сердито Джо. (Развязная шлюшка... чупа-чупсы, животные... но содержимое яиц давит на мозг неимоверно). Девчонка, растерянная, поднималась со стула. Джо невольно раздел ее глазами: выше среднего роста, грудь небольшая, узкая талия, красиво очерченные бедра и попа. Да что там говорить: от кончика носа до кончика хвоста она выглядела совершенно сказочно. В паху предательски заныло.

Ощутив взгляд, прелестница встряхнулась, улыбнулась. Присаживаясь, застрочила: «Какой миленький. Люблю попугаев. Как его зовут? » — «Крок Гейтор», — отрешенно сообщил Джо. «Крокодил Крокодилов? Вот смешно! — засмеялась заливисто, играя грудью. — А почему так? » — «Почему, почему, — жрет много и страшный неряха», — заерзал на стуле Джо, нащупывая ногою кейс. «Ты его выгуливаешь? Ты выгульщик крокодилов? А сорить он будет здесь, на халяву? » — она, улыбаясь, подалась вперед. (Нет, сиськи вполне приличные! Небольшие, но очень активные. С этим решительно надо что-то делать). Мучительно дохлебывая кофе, сказал кратко: «Двести». — «Что? » — спросила, словно не понимая, одновременно цокая попугаю... «Двести — за пару часов, за ночь, как получится — и всё». — «Крок зарабатывает двести за ночь? Он циркач, разговаривает? » (Дурачится, сучка?) «Двести и ни центом больше. Нет, — тогда я пошел. Можешь съесть этот донат; вкусный. Меня уже просто тошнит». Джо встал, наклонился за кейсом и клеткой. (Клетку — в левую, кейс — в правую руку. Кофе оставалось совсем чуть-чуть, не жалко. Донат доест брюнетка, если не блондинка). Повернулся к выходу.

«... И куда мы бежим? — тараторила девчонка, едва поспевая. — Я люблю попугаев, очень люблю, правда. А если еще и разговаривают... « — «Говорит простейшие фразы», — огрызнулся Джо. (Надо что-то насвистывать. Вот сейчас и начну. А то придется её отодрать прямо на улице, больно симпатичная). «А какие? » — «Наипростейшие, преглупейше дурацкие. Здравствуй, мир. Хочется пожрать. Большое спасибо. Спокойной ночи». — «Хи-хи, какой смешной. Ему двести лет? » Джо остановился. (Нет, если она будет продолжать в том же духе, я не выдержу. Затащу в какую-нибудь подворотню и вжарю по всем каналам). Глядя в глаза, заговорил сердито, с деловым вызовом: «Плачу две сотни. Да чтобы всё было красиво. Романтично раздеться. Аккуратно сложить одежду. Потанцевать или, на худой конец, грациозно потоптаться, музыка — моя... « Хотел излагать узловые моменты программы далее, но вдруг зажмурился, осекся, махнул рукой, и пошел в другую сторону. (Надо потом развернуться в сторону гостиницы, не ходить же вокруг земного шара).

Отходя, услышал, как она засмеялась, крикнула: «Стой! Куда же ты уходишь от меня! » Повернулся всем корпусом, удивленный. Она, подбегая, как в замедленной съемке, оторвалась от земли, плавно взлетела в воздух, обняв сначала руками, а потом и ногами. Джо уронил кейс, клетку. Крок Гейтор возмущенно выкрикнул: «Дурак! » (Совсем не тяжелая. Упругое тело и грудь). Целуя пряными губами, быстро шептала: «И что же ты мне так понравился. Ведь совершенно не в моем вкусе. Да я с ума сошла. Но двести баксов пригодятся бедной девочке. Ты же все равно меня потом бросишь, мерзкий красавчик?! » (И вовсе я не красавец. Хотя и не урод. Зачем врать-то? Это профессиональное? Но проститутки, говорят, не целуются. А шлюхи? Всё равно хороша, черт возьми. Знойная, как лето. Какие губы...) Совершеннейшее безумие продолжалось минут пять. Может, десять? (Интервал между автобусами там, на улице, — пять или десять? Черт, пусть это длится вечно!)

Кружился со своей ношей, слегка отпихивая кейс и клетку рассвирепевшего Крока. «Хочется пожрать! » — бесновался мистер Гейтор. Вернул деву на землю; у той подкашивались ноги. «Здравствуй, мир! » — свирепо каркнул Крок. На остановке взвизгнул очередной автобус. «Слушай, а как тебя зовут», — очнувшись, выдохнула томно. «Джо. А тебя? » — «Эшли... « — «Эшли? » — фыркнул Джо. (Слегка похожа на латинос. Мать или отец? Бабка или дед?) «... Но мама зовет меня Пунитаялини», — сказала лукаво. «Пу-нИ-та... я-лИ-ни?! » — пробормотал он, запинаясь, пытаясь воспроизвести длинное, как змея, имя. «Можно просто Ялини», — сверкнула глазами. Улыбаясь, Джо пропел: «Имя её было — Мегилл, и она звала себя Лил, но все её знали, как Нэнси"*. — «Хи-хи... « — «Можно тебя называть синьориной Пунитой? » — «Можно, кролик, если тебе так хочется. Но мама у меня из Индии, если что». — «А Эшли тебя назвал отец, зайка? » — «Угу», — кивнула, выпятив нижнюю губу. Эта сочная губка, отвисая, в краткие, видимо, минуты печали придавала всему образу какую-то детскую незащищенность, даже ранимость.

— — —

* — Из песни «Rocky Raccoon», «The Beatles», Леннон/ Маккартни.