Пунитаялини. Глава 4. Часть 2: Стойка на голове

«Окей, сеанс БДСМ окончен. Покажи-ка свою спортивную выправку. Стойку на голове можешь сделать? » — «Стойку? На голове? Ага, запросто. Возле стенки». Подлетела к стене, наклонилась, улыбаясь ему своим лоном, готовая к перемене баланса. «Постой! Кто же так делает? Рюкзак надень. Разве ж можно без рюкзака, дура». Надела, стала на голову. «Наручники туда положила? » — «Нет, а зачем? » — «Тебе, конечно, лишнее, а мне вовсе и нет. Ведь я в них был, не ты». Опять свалилась на пол, забегала по комнате. Выудила железки из-под кровати, положила в рюкзачок: «Дорогой, мы ничего не забыли? Всё, уже можно становиться? » — «Ну, становись», — улыбнулся он.

Стойка на голове ей очень шла. Стройные ножки улетали ввысь. «Слегка разведи... ноги». Открылась промежность с пышными половыми губами. Они сияли, обрамляя влагалище, как лепестки. Бутон клитора лукаво проклюнулся, словно ранний цветок весной. Ага, вот что. Лепестки не мешало бы чуть разгладить. И он пошел, вымыл руки (Бизнес нужно делать чистыми руками), и разгладил, любуясь. Она застонала: «Такие нежные пальцы. Ты сделал именно то, чего я хотела — разгладил мне лепесточки». (Хороша, чертовка. Хотя, — ну её к черту). Все же смотрел, восхищенный, на эту чудовищную красоту. «Так, все, хватит. На землю». — «А я еще могла бы простоять хоть полчаса», — рапортовала физкультурница, победно улыбаясь.

«Одевайся теперь». Она поглядела странно. (С мольбой? Удивленно?) Надела футболку, и ходила кругами, как кошка, сверкая зелеными глазами. «Ну, тогда остальную одежду сложи в рюкзак, чтобы не валялась тут. Устроим аккуратный привал у ручья. Может, даже разобьем лагерь на скалах». (Пускай будет определенная свобода действий. Но и распускать тоже нельзя). Вообще-то уже пора было спать. «Так, время позднее. В кровать! » — и выключил свет, лег.

Эшли, мурлыча, забралась под одеяло, прижалась. Нагая. Опять. «Ты зачем сняла футболку? » — «Кролик, я не люблю спать в футболках, запомни раз и навсегда, — и, ласкаясь. — Вообще надеваю что-либо из одежды только в случае крайней необходимости». — «Когда идешь на работу? » — «Идешь на работу? » — «Ну, когда выходишь на охоту, чтобы кого-нибудь выпотрошить». — «У, не говори гадости», — засучила ногами.

«Какие ещё гадости? Голая, как ты, правда. Как давно ведешь такой образ жизни? » — «Такой образ жизни веду... — водила она по его торсу дрожащими пальцами, — Безумно давно». — «И как долго будет продолжаться это безумие? » — «Ррр, — скользнула горячими пальцами по стволу, — Не знаю». (Она даже не сказала: всё, с этим пора заканчивать. Вы подумайте?!) «Но ты же понимаешь, что совершаешь кражу? » Эшли била мелкая дрожь. «Осознаешь, что просто воруешь — изобретательно, правда, но — воруешь у мужчин?! » Пунита тряслась. Ерзая, ласкаясь, целуя, она изловчилась, забралась на член. «Ох, какой же он хорошенький. Я полюбила его еще издали», — бормотала какую-то ересь, насаживаясь, вскрикивая, закрывая и раскрывая глаза. В то время как Джо всего лишь добивался ответа на простейший вопрос: как долго такое может продолжаться? «Что?... Я не знаю, не знаю я, — бормотала Ялини, а потом, содрогаясь всем телом, выкрикнула что-то вроде, — Пусть это длится вечно! »