Второй раз с маминой подругой. Глава Голая подруга

Все это время я находился в приподнятом настроении. Во всех смыслах. Обычное состояние, когда наконец смог добиться взаимности от объекта своего обожания. Пикантности придавало то, что все то, что мы делали, было запретным и даже аморальным: она, взрослая замужняя женщина, отдается вчерашнему студенту, сыну своей близкой подруги, на своем семейном ложе, которое наспех застелено махровой простыней и двумя мелкими подушками. Обычная простыня служила нам одеялом, которого, естественно, не хватало на двоих по ширине. Тем не менее, без нее никак нельзя было, так как именно ей она игриво укрывалась в перерывах между актами. Наверное, еще и стеснялась своего тела, хотя в кромешной тьме толком ничего и не увидишь. Да, именно так: мы поначалу встречались только у нее и только под покровом ночи.

Я приходил в районе 10 вечера, быстро разувался-раздевался, мы садились на диван, в комнате из источников света был только телевизор. Романтика... Разговор не клеился, мы оба сгорали от желания, но вот так сразу переходить к делу не могли. Поэтому пытались общаться на отвлеченные и безобидные темы, но нам не было интересно, как у кого прошел день, кто и что делал или собирается. В воздухе то и дело повисали неловкие паузы, реплики были рваными и часто бессвязными. Усугублялось нервным хихиканьем. Хорошо хоть обоюдным. Понимая, что так дальше продолжаться не может, я осторожно пытался приобнять ее. Она не сопротивлялась, наоборот — легонько прижималась ко мне, но не знала, куда деть свои руки.

Я поглаживал ее плечо одной рукой, а другой — коленку, быстро поднимаясь до внутренней стороны бедра, склонял голову поближе к ней, выбирая наиболее подходящий момент для поцелуя и вдыхая аромат ее духов. С одной стороны это было еще более волнительно, с другой — раскрепощало обоих: она томно смотрела на меня и призывно улыбалась. Когда я все же решился впиться в ее губы, она со смехом увернулась так, что я попал ей в щеку. Есть у нее такой пунктик — сначала подразнить. Главное — не останавливаться, а она пусть и дальше картинно вырывается, раз за разом поворачивая голову. Покрывая поцелуями ее щечки, не забывал про шею и ушки. Тут она уже расслаблялась и сдавалась, смех прекращался, как и все попытки сопротивления: тяжело дышала, запрокинув голову назад, с силой прижимала меня к себе. Послышались редкие, но такие желанные мной легкие постанывания, стоило мне коснуться рукой ее груди, которую я аккуратно сжимал и гладил по всему периметру через тонкую ткань халата. И вот я ее целую, подключаю свой язык, а она только лишь приоткрывает ротик. Еще одна игра, суть которой состоит в том, что ей «нельзя» сразу отвечать на поцелуй. В этот раз надолго ее не хватило и вот уже наши язычки встретились, увлекая друг друга в танец.

Тем временем, я наощупь расстегиваю молнию на ее халатике, но не до конца — мне достаточно получить доступ к груди. Отрываюсь от ее уст и перехожу к ним, целуя, облизывая, и уже бесцеремонно тискаю их руками. Лифчик не может скрыть, что соски уже встали. Более того, эти ребята его оттопыривают и сами себя компрометируют. Достаю одну из грудей из заточения и жадно засасываю ее. Вот, теперь уже нормальное, взрослое «а-а-х! » с ее стороны. Ее руки яростно впиваются в обивку дивана, но зацепиться им там не за что, поэтому одну из них ложу себе между ног. Член давно и в полную силу стоит, она рефлекторно сжимает его через штаны, по ее телу тут же пробегает электрический разряд, она на секунду замирает, но тут же приходит в себя и продолжает его то сжимать, то поглаживать. Как тяжело она дышит... Дико хочется ее взять прямо здесь и сейчас, но вместо этого извлекаю вторую «подружку» из бюстгальтера и проделываю с ней то же самое, что и с первой.

Наконец отпрянув от ее шикарной груди, которая вся блестит от моих ласк, она, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, вырывается из моих объятий, убирает руку от моего паха и встает. Точнее — мы встаем одновременно с дивана. Чтобы его разобрать. По сути, она все делает сама, пока я стою сзади, упираясь ей в попку членом и поглаживая бедра, задирая халат. Спустя несколько секунд она молча гасит телевизор с пульта, швыряет его в кресло и сама избавляется от одежды. Я не особо отстаю, но очень хочу ее получше разглядеть, поэтому не так сильно тороплюсь. Не получается, ибо и голубой экран потух, и шторы задернуты. Ну и ладно, зато все это можно пощупать, пока глаза не привыкнут к темноте. А барышня уже «лягли и просять».

Почему-то снять лиф она догадалась, но трусики оставила. Не беда, присоединяюсь к ней, уютно расположившись между ее бедер, которые глажу и целую. Особенно ярко она реагирует на ласки внутренней их стороны, рефлекторно то, раздвигая ножки шире, то как бы схлопывая их. Теперь вижу куда больше темного силуэта: ее грудь красиво поднимается в такт дыхания, она закусывает губы, а руками гладит мою голову. По-прежнему, не спешу приступать к ее основному блюду, тщательно обрабатывая окрестности, как бы случайно проникая под трусики языком то с одной стороны, то с другой. Она чуть приподнимается на меня, а я — руками прижимаю ее, возвращая на место. Пальцем прохожусь по ее трусикам и понимаю, что она уже намокла. Пытаюсь нащупать клитор под мокрой тканью. У нее перехватывает дыхание от моих прикосновений, и вот она сама стягивает свой последний элемент одежды. Помогаю ей в этом деле и любуюсь гладко выбритым лобком, аккуратной писечкой и вдыхаю ее аромат. Целую ее половые губки, поднимаюсь язычком до клитора и возвращаюсь назад. Иногда проникаю вовнутрь, но совсем ненадолго.

Она руками закрывает свой рот и изо всех сил старается сдерживать свои эмоции. Получается это у нее плохо, вздохи, стоны и всхлипывания все же вырываются, хотя и довольно тихие. Бедра дрожат, попка все никак не найдет себе место, но я крепко держу ее ножки руками, не давая их сомкнуть и переключаюсь на клитор. Сначала только языком едва касаюсь, потом — чуть интенсивнее вверх-вниз, влево-вправо и по кругу. В конце концов, я плотно обхватываю этот бугорок губами и начинаю посасывать. Медленно. И только губами. Увеличивая темп, подключаю язык и немного слюны, лишь на секунду периодически выпускаю его из своего плена, обдаю своим горячим дыханием и опять за свое. Чувствую, как ее таз каменеет — мы на верном пути. Работаю уже очень активно, помогая себе руками, двумя пальцами сжимая ее центр удовольствия у основания. Как вдруг ее будто бы ударило током, она вскрикивает, с силой сжимает мою голову свою бедрами, все ее тело дрожит и на выдохе выдает сдавленное: «всё-ё-ё, все-ё-ё!... «. Пытаюсь вновь начать ее ласкать во время этой волны, но она закрывает это место рукой и просит подождать. Так и лежит с едва расставленными ножками, согнутыми в коленях. Дрожь уходит, она, довольная, медленно их выпрямляет, убирает руку и я снова лицезрею виновницу торжества. Она вся блестит от смазки и моей слюны.

Встаю на колени и замечаю свой торчащий член. Так увлекся, что даже забыл о нем. Чувствую, как он пульсирует, и даже начинает немного ныть из-за того, что эти несколько минут я прижал его своим телом. Беру его в руку, и начинает слегка подрачивать, любуясь своей партнершей, которая, тем временем, с интересом наблюдает за мной, призывно раздвинув ножки. Пододвигаюсь к ней вплотную и вожу головкой по ее половым губкам и клитору. Тут же обдало жаром, боль ушла и вот я ложусь на нее сверху, а она направляет и вводит мой член в себя. Он легко проскальзывает внутрь.

— Какая же она горячая и мокренькая, — думаю я и, погрузившись на всю длину, замираю в ней. Она сильно прижимает меня к себе, подталкивая еще глубже и сжимая мышцы своего влагалища. Тут уже я дрожу от наслаждения и неспешно начинаю двигаться, изо всех сил стараясь не кончить. Для этого приподнимаюсь на руках, чтобы уменьшить площадь соприкосновения наших тел и изменить угол проникновения. Она же просто закрыла глаза, гладит мою спину и кайфует, то облизывая, то закусывая губы. Ускоряюсь и вижу, как ее грудь весело подпрыгивает в такт моим толчкам. Мой финиш откладывается, поэтому вновь ложусь на нее всем телом, целую взасос, руки запускаю под ее попку, тискаю и продолжаю простые движения все быстрее. Диван под нами ритмично поскрипывает, отчетливо слышны шлепки ударяющихся тел, наши стоны и ее просьбы не останавливаться. Она активно подмахивает, широко раздвигая ножик при каждом моем входе.

Ее руки беспорядочно бороздят просторы моего тела, но вскоре она берет свою грудь и приподнимает ее, чтобы соски гордо смотрели вверх и я мог их, как задевать при каждом движении своего тела, так посасывать или покусывать, когда отрывался от поцелуев. Все бы ничего, но у меня уже подходит, о чем я в порыве страсти и сообщаю, а она такая: «да-а-а, давай, дава-а-й... кончай, в меня кончай, ох, как хорошо-о-о». Эта фраза меня лишила рассудка, так что я просто решил ее послушать и, максимально увеличив скорость фрикций и глубину, кончил. Такое ощущение, что в голове взорвали гранату. На несколько секунд я выпал из этого мира, не чувствуя ничего, кроме члена, который упирался во что-то мягкое и податливое, извергая из себя одну порцию спермы за другой. Вернулся я также неожиданно, ощутив, что ее тоже трясет подо мной. Ее руки застыли у меня на заднице — она старалась впустить меня так глубоко, как только позволяла анатомия. Какое-то время мы еще просто лежали вот в такой позе, не шелохнувшись.