Проклятие Пустошей. Глава 5

ДИЛАН

Закончив обсуждение, и немного отдохнув, наша группа, точнее уже почти толпа, решила разделиться. Я и Фэйт взяли единственную лошадь, и отправились к «Эгиде», а Йен и Диана вызвались своим ходом довести освобождённых девушек до ближайшей заставы, находившейся примерно в двух часах ходьбы к северу от нашей позиции. Макриди с этим планом сразу согласился, в отличие от Дианы. Девушка хотела принять личное участие в поисках брата, и настаивала, чтобы я взял её с собой. Пришлось доходчиво ей объяснить, что с учётом взятых припасов лошадь сможет вынести лишь двух седоков. Диана продолжала упорствовать, и предлагала поменяться местами с Фэйт, однако сама чертовка категорически была с этим несогласна. Не согласна до такой степени, что пообещала отрезать обнаглевшей, по её мнению, девчонке, язык, если она продолжит нести всякую чушь. Спор чуть не перерос в поножовщину, и мне пришлось очень постараться, чтобы избежать ненужного кровопролития.

Забрав у убитых работорговцев оружие и бронежилеты, Йен обнаружил у них парочку армейских раций. Эта находка оказалась очень полезной. Договорившись поддерживать связь друг с другом, мы наконец-то разошлись. Загрузив свои пожитки на спину лошади, я сел спереди, и протянул руку Фэйт. Чертовка брезгливо поморщилась, и забралась в седло без посторонней помощи.

— Удачи вам. Как доберётесь до заставы, обязательно свяжитесь с нами, — говорю я на прощание.

— Обязательно. Спасибо вам за всё, — благодарит меня Йен.

— Не за что.

— Есть за что, — ворчит чертовка у меня за спиной. — Если бы не мы, этот кусок...

— Заткнись! — прерываю очередной поток желчи.

— Сам заткнись, псина армейская! — огрызается Фэйт, но злословить и дальше не пытается.

За прощанием следуют долгие скачки по пересечённой местности, в ходе которых моя задница превращается в один сплошной синяк. Часа через полтора бескрайние прерии остаются позади, и мы выбираемся на просторное шоссе, со временем превратившееся в разбитую дорогу со множеством кочек. Чувствую, что глаза начинают слипаться, и понимаю, что нуждаюсь в отдыхе. Проехав ещё метров четыреста, замечаю впереди небольшой тоннель, а буквально прямо перед ним обветшавшее одноэтажное здание, похожее на заброшенный магазинчик. Его я и рассматриваю в качестве места для ночёвки.

Подъехав к магазину, слезаю с лошади, приказываю Фэйт присмотреть за животным, а сам беру автомат, передёргиваю затвор, и иду осматривать место для ночлега. Тщательный обыск отнимает у меня не больше десяти минут. Убедившись, что магазин заброшен, и что внутри никого нет, выхожу на улицу.

— Всё чисто, — говорю я спешившейся чертовке.

— Это я уже поняла.

— Привяжи лошадь, но только покрепче, и...

Услышав характерный писк, достаю рацию, и отвечаю на вызов. Йен усталым голосом сообщает, что их отряд благополучно добрался до заставы. Услышав слова Макриди, Фэйт презрительно фыркает, берёт лошадь под уздцы, и отводит в сторону. Привязав лошадь к фонарному столбу, чертовка взяла сумки с припасами, и направилась в магазин. Немного поболтав с Йеном, убираю рацию и захожу в магазин.

Проходя мимо пустых стеллажей, заходим в просторную подсобку. Бросив сумки на ближайшую полку, Фэйт садится на пол.

— Часов 6 на отдых у нас есть. Первые три часа караулить буд...

— Надо было всех из прикончить, — неожиданно прерывает меня чертовка.

— Кого? — уточняю я.

— Хромоножку и его гарем. Надо было не отпускать их на заставу, а перестрелять прямо там.

Закатываю глаза, и начинаю массировать виски.

— Я этот бред даже комментировать не собираюсь, — устало ворчу я, присаживаясь на пол.

— И напрасно. Потому что тут есть что прокомментировать и над чем задуматься. Но думать ты видимо разучился, иначе и сам бы уже догадался в какой заднице мы можем оказаться.

Скрестив руки перед грудью, бросаю на Фэйт вопросительный взгляд, ожидая пояснений.

— Может ты пока ещё и не понял с кем мы связались, поэтому я на всякий случай уточню. «Альянс Неволи» — это сборище злобных мстительных ублюдков, привыкших ни в чём себе не отказывать.

Улыбаюсь.

— Злоба. Мстительность. Привычка ни в чём себе не отказывать. Кого-то мне это напоминает. Догадываешься кого? — интересуюсь ироничным тоном.

— Зря зубоскалишь. С этими парнями шутки плохи.

— А я и не собираюсь с ними шутить.

— Главы «Альянса» не любят, когда кто-то безнаказанно убивает их людей, и забирает имущество.

— Под имуществом ты имеешь в ви...

— Сучек из телеги. «Альянс» будет нас искать. Если они найдут хромоножку и прижмут к стенке, этот жалкий глист наложит в штаны, и всё свалит на нас, чтобы спасти свою шкуру. Конечно, ему это вряд ли поможет, но разве нам от этого легче?

Не сразу нахожу что на это ответить. Не хочется говорить это вслух, но в кои-то веки чертовка говорит разумные вещи. «Альянс Неволи» — это не какая-то жалкая шайка, удирающая без оглядки после первого же выстрела, а целое сообщество, с которым считаются многие. Временами даже военные закрывают глаза на их делишки, вместо того чтобы уничтожить чёртову банду, а иногда даже ведут с ними общие дела. Помимо живого товара, «Альянс Неволи» продаёт, хоть и не всем желающим, а лишь проверенным клиентам, бензин и керосин. В своё время эти подонки сумели обнаружить и взять под контроль несколько крупных месторождений нефти.

Наладив производство «чёрного золота», как называли нефть когда-то, «Альянс» приготовился к тому, что найдётся немало желающих отобрать у них этот источник доходов. И действительно, выбить работорговцев с месторождений пытались банды головорезов, заключившие временный союз, отдельные поселения, и даже военные. Увы, все они потерпели неудачи. Не потому что работорговцы оказались такими мощными и многочисленными, а потому что догадались заминировать скважины, чтобы в случае поражения свести на «нет» все усилия захватчиков. Находились смельчаки, пытавшиеся устроить диверсию, и обезвредить бомбы, но насколько мне известно, успеха в этом деле так никто и не добился. Так или иначе, «Альянс Неволи» по-прежнему был главным продавцом рабов и нефти, и серьёзных конкурентов на обоих этих рынках у них так и не появилось.

— Твой бывший босс вёл общие дела с «Альянсом»? — зачем-то уточняю я, хотя особого значения это и не имеет.

— Было дело. Билл торговал с ними не на постоянной основе, а так, от случая к случаю. — Фэйт мечтательно улыбнулась. — Когда мне исполнилось 19, я даже купила себе раба — лысого толстого коротышку со смешным голосом. Первым делом я вырвала ему несколько передних зубов, а затем начала дрессировать. Передвигаться исключительно на четвереньках и жрать с пола он научился, а вот гадить по команде, увы, нет. Когда мне надоело возиться с этой свиньёй, я подсыпала в его похлёбку крысиного яда. Он так забавно хрипел, пока дёргался в конвульсиях.

Невозмутимо пожимаю плечами, стараясь поскорее выкинуть услышанное из памяти, хотя после исповедей, подобно этой, у меня так и чешутся руки как следует врезать этой полоумной, чтобы хоть немного выбить из неё дурь. С другой стороны, воспитывать её уже как-то поздновато, да и воспитатель из меня посредственный.

Будто прочитав мои мысли, чертовка говорит:

— Не надо жалеть этого борова — он этого не заслуживает. До того как попасть в лапы «Альянса» этот придурок был тем ещё засранцем. В рабство его продали родители одного мальчишки, которому этот свинтус пытался прочистить выхлопную трубу своей сарделькой. А мальчишке тому было девять лет. Ну это так, к слову.

Устав от этих разговоров, поднимаю автомат и встаю.

— Спи первой. Сменишь меня через 3 часа, — говорю я, и не дожидаясь ответа выхожу из подсобки.

Выйдя на улицу, начинаю нарезать круги вокруг магазина. Слова Фэйт об «Альянсе Неволи» всё никак не выходят у меня из головы. За то время, что мы путешествуем вместе, у нас появилось немало общих врагов. Тот же самый Билли Дойл периодически отправлял наёмников на поиски бывшей подручной, хотя, если верить словам моей сестры, с которой я общался по рации на прошлой неделе, награду за голову чертовки Билл всё-таки отозвал. Стала ли наша жизнь от этого проще? Не особо. Слишком уж легко и непринуждённо Фэйт заводила себе новых врагов. Тот же самый Трой со временем поймёт, если уже не понял, кто убил его сына, и обязательно захочет отомстить. Либо жители той деревушки, в которой мы встретились с Йеном, захотят нас найти и покарать во что бы то ни стало. А уж если и «Альянс Неволи» возьмётся за наши поиски, то я вообще не представляю что нам с этим делать. Мысленно отвешиваю себе оплеуху, и напоминаю, что я солдат, пусть хоть и бывший, а не какая-то впечатлительная бабёнка. Сейчас у нас есть конкретная задача — вырвать из лап «Братства Судного Дня» брата Дианы и всех остальных детей. Всё остальное не имеет значения. Справимся с этой задачей, и будем решать проблемы по мере их поступления. При условии, что к тому моменту всё ещё будем живы.

Условные три часа плюс-минус пара минут проходят намного быстрее чем я думал. Захожу в подсобку, бужу Фэйт, и меняюсь с ней местами.

— Если заметишь людей — не открывай огонь первой, а затаись и понаблюдай за ними. А если к магазину приблизятся троглодиты, сразу буди меня, — даю советы чертовке.

— Без тебя разберусь, — ворчит широко зевающая Фэйт.

Едва моя благоверная покидает подсобку, прикрываю глаза, успеваю досчитать до тридцати четырёх, и отрубаюсь. Во сне я превращаюсь в жуткого монстра, и вместе с огромной стаей троглодитов нападаю на крупное поселение. Люди ведут по нам огонь из всех орудий, но их попытки остановить нас обречены на провал. Подобно смерчу мы проносимся по городским улицам, не щадя никого. Убивая мужчин, женщин, и детей, я не испытываю раскаяния или сожаления. Вперёд меня ведёт не разум, а животные инстинкты. Утопив улицы города в крови, забираюсь на самое высокое здание, и из моего горла вырывается звериный рык.

В чувство меня приводит болезненный тычок ногой в бок. Медленно открываю глаза, и вижу Фэйт.

— Подъём, псина. Уже утро, — сообщает она бодрым голосом.

— Как-то быстро время прошло, — говорю я, протирая глаза.

— Быстро, это когда резко всовываешь, ёрзаешь секунд двадцать, затем вытаскиваешь и идёшь курить. А когда 3 часа дрыхнешь...

— Я тебя понял. Можешь не продолжать.

Покинув магазин, и отвязав от столба нашу лошадь, мы уверенным шагом направились в сторону тоннеля, за которым находилось Чистилище. Тридцать с лишним лет назад, это был крупный мегаполис, в котором проживало несколько миллионов людей, да и назывался этот город иначе. Но катастрофа превратила его в руины, населённые бродягами, и мутантами. Из рассказов моей матери я знал, что в то время троглодиты были не так опасны как сейчас, потому что боялись солнечного света, и были вынуждены забиваться в норы, и дожидаться темноты. Поэтому при свете дня передвигаться по городу можно было спокойно, не боясь быть съеденным плотоядной тварью. Но как только солнце скрывалось за горизонтом, Чистилище превращалось в одну большую смертоносную ловушку, выбраться живым из которой было под силу далеко не каждому. Десятки мутантов выбирались из тоннелей метро, подвалов, канализаций, и начинали бродить по городу и его окрестностям в поисках еды. И вот сейчас именно это место нам и предстояло посетить.

— Знаешь, пожалуй ты был прав, — неожиданно говорит Фэйт, едва мы заходим в тоннель.

— В чём? — уточняю я, доставая из сумки фонарик, и прикрепляя его к стволу автомата.

— Когда говорил, что придурков из «Альянса» не стоит бояться.

Не припоминаю чтобы я такое говорил, а потому просто пожимаю плечами.

— Даже если эти придурки решат открыть на нас охоту — что с того? Да они злобные и мстительные, но против ножа и пули злоба и мстительность как-то не особо помогают. Пусть нападают. Посмотрим на сколько хватит этих ублюдков.

Против воли улыбаюсь. Уверенность Фэйт частично передаётся и мне, хотя месть со стороны «Альянса Неволи» — это последнее, о чём я думаю. Гораздо больше меня заботит повозка с детьми. Хотя у торговцев живым товаром была серьёзная фора, шанс настигнуть их до того, как они доберутся до «Эгиды», у нас был. Небольшой, но всё же был, и грех этим шансом было не воспользоваться.

— Ты ведь уже догадалась куда мы сейчас направляемся? — задаю наводящий вопрос.

— Ну а то. В Чистилище. Паршивое местечко.

— Бывала там раньше?

— Ни разу. Но слышала кое-что...

Напрягаюсь, услышав встревоженное лошадиное ржание. Начинаю крутить автоматом, и замечаю в левом углу пару бродячих собак. Одна из них тут же бросается наутёк, а вторая остаётся на месте, и продолжает что-то увлечённо грызть. Игнорирую злобное рычание в мой адрес, подхожу ближе, отгоняю наглую дворнягу, и замечаю, что грызла она отрубленную до локтя человеческую руку, с которой кто-то предусмотрительно срезал всю кожу. Обнаружив ту же находку, Фэйт присвистнула.

— Кажется кто-то решил сбросить лишний вес нестандартным способом, — проговорила чертовка с улыбкой.

— Сомневаюсь, — бормочу я, опуская оружие.

— В чём?

— В том, что этот бедолага решил, как ты только что выразилась, скинуть лишний вес, по собственной воле. Скорее всего, ему кто-то помог. Кто-то, с кем ты определённо нашла бы общий язык.

Чертовка морщится, наклоняется, и начинает осматривать найденный трофей.

— Относительно свеженькая. Часа 2—3, может чуть больше, — делится она своими наблюдениями.

— Час от часу нелегче, — ворчу я.

Оставленная без присмотра лошадь пытается было ретироваться, но я успеваю схватить её за уздцы, и немного успокоить. Животному явно некомфортно в этом тоннеле, я и решаю долго не задерживаться в этом месте. Пройдя через тоннель, и выйдя с противоположной стороны, мы вошли в Чистилище.

Мёртвый город встретил нам пустыми улицами и зловещей тишиной. Проехав немного вперёд, и остановившись на перекрестке, я заметил, что две дороги из трёх завалены различным мусором и искорёженными машинами. Перебраться через эту баррикада своими силами было проще простого. Перепрыгнуть на лошади — невозможно. Бросать кобылу мне не очень хотелось, так как животное нам ещё могло пригодиться, поэтому я свернул влево, и поскакал по единственной свободной дороге, в сторону нескольких многоэтажек. Сидевшая сзади Фэйт заметно напряглась, и впилась ногтями мне в спину.

— Может лучше поедем в какую-нибудь другую сторону? — в голосе чертовки слышалось лёгкое волнение.

— Не получится.

— Если бы я хотела устроить засаду, то сделала бы это именно там. Разве это не очевидно?

Вопрос был риторическим, и я не стал на него отвечать. Будь я бандитом, желающим кого-нибудь обобрать и прикончить, то занял бы одну из пустующих квартир этаже на пятом или шестом, и наблюдал бы за улицей. Позиция для стрельбы была просто идеальная, так как вся улица была видна как на ладони. В такой ситуации даже один посредственный стрелок с винтовкой мог без особых проблем прикончить небольшой отряд из 4—5 человек, без особого риска для своего здоровья. В этот момент мне невольно вспомнились слова одного моего друга, ныне покойного. Он говорил, что некоторым людям свойственно считать себя неуязвимыми, если им хотя бы пару раз удалось выбраться живыми из серьёзной заварушки. Видимо, к числу таких людей относился и я. Любой здравомыслящий человек, у которого в голове есть больше одной извилины, обошёл бы Чистилище стороны. Да, это заняло бы несколько часов, но и риск получить пулю снизился бы до минимума. Скорее всего, торговец живым товаром, везущий детей, обходной путь и выбрал. Я же решил пойти напрямик, в надежде сэкономить время, и это было, мягко говоря, легкомысленно. Особенно после того, что мы нашли в тоннеле.

— Знаешь, пожалуй ты права. Когда кто-то в явно опасном месте буквально стелет тебе ковровую дорожку для удобства, надо быть полным идиотом, чтобы ей воспользоваться, — бормочу я в ответ на обоснованную претензию. Хочу было вернуться обратно к развилке, как неподалёку что-то взрывается. Что-то, похожее на взрывпакеты, неглубоко закопанные в землю. Испуганное животное заржало, и встало на дыбы. Я хоть и с трудом, но всё же смог удержаться в седле, а вот Фэйт упала на землю. Помочь чертовке, или хотя бы просто посмотреть, всё ли с ней в порядке, я не успел. Прогремело ещё два слабых взрыва, и тупое животное тут же сорвалось с места, и поскакало прочь. Причём как раз в ту самую сторону, куда не хотела соваться Фэйт.

В тот момент, когда испуганная лошадь мчалась между двух многоэтажек, откуда-то слева ей в бок прилетела стрела. Животное как подкошенное рухнуло на землю, а я по инерции полетел вперёд. Едва не потеряв сознание при ударе, и пропахав небольшую борозду, я поднял голову, и увидел вдали какую-то высокую фигуру.

— Твою мать, — едва слышно пробормотал я.

ФЭЙТ

— Эй! Ты живая? — слышу незнакомый голос.

После пары лёгких пощёчин открываю глаза, и вижу перед собой мерзкую бородатую физиономию. Её обладателю на вид лет 60, хотя с таким же успехом может быть и 40. Одето это чудище во всякие дырявые обноски, а изо рта пахнет так, будто ему совсем недавно раз пять за щеку засунули.

— Ты что такое? — спрашиваю я хриплым голосом, слегка приподнимаю голову, и о чём тут же жалею.

Перед глазами всё начинает мелькать, а башка сзади неприятно покалывает. Осторожно трогаю макушку, и натыкаюсь на пластырь.

— Я не сразу понял насколько всё серьёзно, и на всякий случай тебя слегка подлатал, — хвастается бомжара, и протягивает мне руку. — Меня зовут Фред. Для друзей...

— Где Хорнер? — перебиваю я бородатое убожество.

— Кто? — спрашивает Фред, хлопая глазами.

— Парень на лошади.

— Понятия не имею. Когда я тебя нашёл, рядом больше никого не было.

— Понятно, — тихо бормочу я.

Видимо после того как тупая скотина скинула меня с себя, я как следует приложилась головой об землю и отрубилась. Не заметить этого Хорнер не мог, но вместо того чтобы подобрать меня, предпочёл просто ускакать. Почему? Я настолько его достала, что он наконец-то решил от меня избавиться? Вряд ли. Скорее уж кто-то ему помешал. Возможно это был тот самый выродок, что вспугнул лошадь. Или придурок Фред. А возможно сам Фред это всё и устроил, а теперь делает вид, будто во всём этом не замешан, а просто так вовремя проходил мимо.

— Он твой друг? — отвлекает меня от размышлений голос бородатого бомжары.

— Что? — спрашиваю я, плохо расслышав вопрос.

— Этот Хорнер. Он твой друг?

— Ты идиот? Я девчонка, а он парень. Какая между нами может быть дружба?

Бомжара улыбнулся. Улыбка у него была настолько омерзительная, что у меня появилось стойкое желание раскрошить кирпич об эту мерзкую физиономию.

— Так вы...

— Мы трахаемся. Иногда собачимся из-за всякой ерунды, а также раздаём целительных поджопников всяким говнюкам. Короче, живём насыщенной жизнью.

— Понятно, — многозначительно проговорил Фред, от чего желание врезать ему лишь усилилось.

Пытаясь немного отвлечься, поднимаюсь на ноги, прохожусь по раздолбанной комнате, и останавливаюсь возле дыры в стене, выходящей на улицу. Смотри вниз, и замечаю, что мы находимся на четвёртом этаже в одной из многоэтажек. Запоздало отмечаю, что пока я была в отключке, пропало всё оружие. голый. Мне связали руки и ноги, и подвесили к какому-то ржавому крюку. Не знаю точно сколько я в таком положении провисел, но руки ныли как после нескольких подходов к турнику без отдыха. Особо ни на что не рассчитывая, начинаю раскачиваться, пытаясь хоть немного ослабить верёвку на запястьях, но добиваюсь лишь того, что руки начинают болеть ещё сильнее. После трёх минут осознаю, что лишь впустую истязаю себя, и бросаю это бесперспективное занятие.

А спустя ещё пару минут мне наносит визит чудик в маске, набедренной повязке и волчьей шкуре. В правой руке незваный гость держит увесистый тесак, и я понимаю, что появление чудика не сулит мне ничего хорошего. Не говоря ни слова, чудик что-то крутит в уголке, и я начинаю медленно опускаться вниз, пока не останавливаюсь в полуметре от какой-то металлической ванны. Если раньше я лишь гадал что со мной хотят сделать, то сейчас сразу обо всём догадался. Меня собираются выпотрошить, словно свинью, а ванна нужна для того, чтобы в процессе я всё не запачкал. Поняв это, я начал брыкаться с новой силой, и даже сумел заехал подошедшему верзиле двумя ногами по физиономии. Тот он неожиданности выронил свой тесак, сжал руку в кулак, и со всех сил врезал мне в живот пару раз. У меня перехватывает дыхание, и я начинаю сдавленно покашливать.

В этот момент дверь открывается, и в разделочный цех заходит закутанная в волчью шкуру худощавая девчонка в маске, с трупом какого-то бродяги на плече. Подойдя ближе, незваная гостья положила свою ношу рядом с ванной, и как-бы невзначай зашла здоровяку, подобравшему тесак, за спину. Когда чудик размахнулся для удара, я вздрогнул, но взгляд не отвёл, хотя малодушное желание закрыть глаза у меня появилось. Я понимал, что сейчас умру жуткой смертью, и был не в силах ничего изменить. Спасти меня могло только чудо, но в чудеса я не верил.

Однако у кого-то на небесах в этот день явно было хорошее настроение, и он решил дать мне ещё один шанс. Стоявшая за амбалом девчонка внезапно обнажила мачете, и вонзила ему клинок в спину. Чудик дёрнулся, вновь выронил тесак, а изо рта у него пошла кровь. Выдернув мачете, моя спасительница оттолкнула верзилу в сторону, а когда тот неуклюже рухнул на пол, обрушала ногу на его шею. Мужчина дёрнулся, и навсегда затих.

Спасительница же медленно обернулась, и сняла маску. С моих губ сорвался вздох облегчения, стоило мне увидеть, что всё это время под маской скрывалась моя чертовка. Не смирись я со скорой смертью, сразу бы её узнал.

— Что-то ты долго, — ворчу я.

Фэйт презрительно фыркает, как бы говоря «А могла бы вообще не приходить», и освобождает меня от верёвок. Коснувшись босыми ногами твёрдого пола, морщусь. Бросаю взгляд на убитого Фэйт чудика, но облачаться в его шмотки у меня нет ни малейшего желания. Да и велики они мне будут. Поэтому приходится освобождать от одежды бродягу, чей труп принесла чертовка.

— Как ты узнала где меня найти? — интересуюсь я, натягивая плохо пахнущие штаны.

— Отчасти благодаря Фреду.

— Фреду?

— Этому типу. — Фэйт указывает мачете на покойника.

— Это ты его прикончила?

— Ты удивишься, но нет. Это его сука одна пырнула, но пырнула недостаточно хорошо, за что и поплатилась.

— В смысле?

— Я оказалась в ловушке. Слева и справа — стены. Позади — яма высотой в четыре этаже. А спереди злая сука с мачете. Понятия не имею что бы я делала, если бы ещё живой Фред не схватил эту дрянь за ногу, когда она проходила мимо него.

— Наверное, то же что и я, если бы ты не подоспела мне на выручку.

— Скорее всего. Благодаря вмешательству Фреда я смогла вырубить эту сучку. Сначала она отмалчивалась, но разбитая физиономия, сломанный мизинец, выколотый глаз и отрезанное ухо сделали эту дрянь более сговорчивой. Сучка рассказала, что её подельники не так давно взяли кого-то, очень похожего на тебя, и подсказала где их искать.

— Тебе известно кто они такие?

Фэйт кивает, и пока я стаскиваю с покойного бродяги драную футболку непонятного цвета и ботинки с отваливающимися подошвами, коротко рассказывает что ей известно о банде дикарей, использующей копья и луки. Когда рассказ подходит к концу, я уже стою перед чертовкой полностью одетым.

— Погоди. Что-то я немного запутался. Если «Кожевникам» всё равно с кого сдирать кожу, то почему Фреда они прикончили сразу, а меня захватили живьём? — задаю вполне резонный вопрос.

— Понятия не имею. Видимо ты им чем-то приглянулся, и они решили ошкурить тебя в более торжественной обстановке, — отвечает Фэйт, пожимая плечами.

Задаюсь вопросом, чем же я мог так приглянуться безумным дикарям, и сам же нахожу на него ответ. Всё банально и просто: я прикончил одного из них. Видимо в отместку за это они и решили ошкурить меня живьём. Мёртвому всё равно что делают с его телом, и боли покойники не чувствуют. А «Кожевники» видимо хотели, чтобы я всё чувствовал до самого конца. К счастью для меня, желания исполняются не все и не у всех.

— Где мы находимся? — уточняю я.

— На скотобойне. Тем же путём, что я вошла, выйти вряд ли получится. Маскировка сработала только благодаря трупу на плече, и тому, что та сука была немного на меня похожа. Второй раз подряд этот трюк вряд ли сработает.

— Значит найдём другой выход. Но сначала вернём наши вещи.

— Забудь о своих шмотках. Эти придурки могут понять что к чему в любой момент, а у нас из оружия только мачете и тяжёлый тесак.

— Да при чём здесь шмотки? Нам надо вернуть хотя бы рацию, чтобы поддерживать связь с Йеном и Дианой.

— Обо всём этом тоже забудь. У нас было оружие, жратва, куча фишек и лошадь. Всего этого мы лишились потому что ты полез в явную западню, надеясь сэкономить время. Говорить кто ты после этого я не буду — сам догадаешься. Так что смирись, и постарайся в следующий раз думать головой, а не жопой!

В ответ на эту тираду даже не пытаюсь оправдываться, потому что чертовка права. Я конкретно облажался, решив идти через Чистилище. Полностью исправить эту ошибку невозможно, но стоит попытаться хотя бы выбраться из города. Сейчас лишь это имеет значение. Лить слёзы по потерянным фишкам будем потом.

— Может быть ты заметила что-нибудь, что может помочь нам выбраться отсюда? Хоть что-то? — с надеждой спрашиваю я.

Фэйт триумфально улыбается.

— Скотобойня окружена высоким забором. Перебраться через него мы не сможем, а единственный выход охраняется. И по крыше периодически прогуливается тип с луком. Но во дворе, немного не доходя до ворот, я приметила сливную решётку. Не слишком широкую, но если постараться, то протиснуться можно.

— Так ведь там темно.

— Естественно! И воняет жутко. Но в канализации по-другому и не бывает.

— Нам нужен фонарь, фаер или хотя-бы зажигалка.

— Ерунда, и без них как-нибудь справимся. Будем держаться ближе к стенке, а когда доберёмся до первой попавшейся лесенки — вылезем наружу.

За неимением других идей соглашаюсь с планом чертовки, мысленно обещая самому себе в дальнейшем проявлять большую осторожность, а не лезть на рожон. Покинув разделочный цех, не без труда выбираемся со скотобойни, не попавшись никому на глаза. Выбравшись на улицу, пересекаем пустой двор, и добираемся до решётки. Сдвинув её в сторону, Фэйт первой прыгает в темноту. Услышав всплеск, и грубые ругательства, улыбаюсь, и смотрю по сторонам. Не заметив никого рядом, протискиваюсь в дыру, слегка оцарапав руки. Спрыгнув в клоаку, проваливаюсь в зловонную вонючую жижу едва ли не по колено, и слышу справа ехидный смешок. Подхожу к стенке, и отряхиваю грязные штаны, которые не становятся намного чище.

— А ведь первый же, кто выйдет на улицу, сразу заметит, что решётка лежит не на своём месте, — подмечаю я, вылив вонючую жижу сначала из одного драного ботинка, затем из другого.

— Скорее всего. Так что заканчиваем трепаться и сваливаем отсюда, — отвечает Фэйт, и не дожидаясь ответа начинает прокладывать дорогу к свободе.