Проклятие Пустошей. Глава 14

Управление вертолетом оказывается сложным только вначале. Вспоминая, как Карлос это делал, я все же беру железную птичку под полный контроль. Поскольку гроза уже прошла, мы можем лететь на большой высоте и не беспокоиться о том, что молния может ударить в винт. Чувствуя, что у меня начинают закрываться глаза, я начинаю разговаривать с Дианой. Мы болтаем в основном о ерунде, например, о любимых блюдах и способах их приготовления. Сначала я даже пытаюсь запоминать то, что говорит Диана, а потом понимаю, что просто нравится ее голос. Он очень приятный и мелодичный. Может быть, это только кажется из-за усталости.

Наконец-то я вспоминаю имя своей первой девушки - Эллен. Она иногда шутила или серьезно ругала меня за то, что я слишком чувствительный и нужно что-то с этим делать. Кажется, она была права. Я всего лишь раз пересплю с Дианой, и сразу начинаю ее почти идеализировать, хотя понимаю умом, что эта девушка далека от идеала. Наверное, не так далека, как я от него. Значит ли это, что мы идеально подходим друг другу? Не знаю, но хотелось бы верить в это.

Остаток ночи проходит очень быстро, и уже с первыми лучами солнца я замечаю, что Диана, сидевшая позади меня, заснула. Глядя на нее, мне тоже хочется спать. Чтобы не уснуть, я начинаю тихо насвистывать себе под нос мелодию из детства. Ближе к полудню я замечаю просторную долину с озером под нами и решаю приземлиться. Место кажется спокойным, поэтому здесь можно немного отдохнуть после полета и потренироваться в взлете. Я делаю мягкую посадку в 40 метрах от озера и слышу голос Дианы:

— Что произошло?

— Ничего, все в порядке, — быстро заверяю свою спутницу.

— Почему мы приземлились? Мы уже на месте?

Второй вопрос меня немного беспокоит, так как я не знаю, сколько времени потребуется нам добраться до «Эгиды». Кроме того, я даже не уверен, что мы летим в правильном направлении.

— Хочу немного отдохнуть и заправить вертолет, — отвечаю только на первый вопрос и поворачиваюсь к Диане.

— А бак уже пустой?

— Пока нет, но лучше заправить заранее. Вдруг потом не будет такой возможности. Здесь спокойно и просторно. Место практически идеальное.

Диана одобрительно кивает, соглашаясь с приведенными аргументами, и передает мне канистру. Взяв ее, открываю дверь и выхожу из кабины. Диана тоже выходит на улицу и смотрит на озеро.

— Раз уж рядом есть водоем, как ты относишься к мысли немного поплавать? — неожиданно предлагает она.

— Ты намекаешь, что я воняю? — отвечаю на вопрос вопросом.

— Немного сильнее, чем я. Плавать или нет — твое дело. Я, пожалуй, поплаваю. Ведь есть такая возможность, почему бы ей не воспользоваться?

Сказав это, Диана быстрым шагом идет к озеру. Я смотрю ей вслед и пытаюсь понять, что произошло. Она просто предложила мне ополоснуться или это был намек большинства парней? Не могу найти ответ на этот вопрос и чувствую себя глупцом. Одно ясно — нужно помыться в любом случае.

Желая отвлечься от неприятных мыслей, откручиваю крышку на канистре. Но мысли все равно не уходят. Прошлая ночь была хорошей для меня и Дианы. По крайней мере до появления троглодитов. Но что если это было первый и последний раз? Что если Диана занималась со мной сексом лишь чтобы развеяться или забыться, или просто из жалости, а я все неправильно понял и придумал себе что-то? Не могу спросить ее об этом напрямую. Вчера бы спросил, а сейчас не могу. Когда отстреливался от троглодитов и управлял вертолетом, чувствовал себя непобедимым. Сейчас же чувствую себя робким мальчиком, неспособным принять важные решения.

После принятия водных процедур, Диана снова предлагает мне следовать ее примеру и освежиться. Я соглашаюсь и кладу пустую канистру на землю, чтобы отправиться к озеру. Снимая обувь и раздеваясь, я вхожу в воду до груди, задерживаю дыхание и ныряю под воду. Вода в озере оказывается мутной и немного теплой, а дно напоминает болото. Вынырнув на поверхность, я начинаю быстро смывать себя от грязи, которая накопилась за последние дни, и одновременно пытаюсь определиться с дальнейшими действиями.

Как-то Эллен упоминала, что девушки любят решительных парней. Даже если они некрасивы или глупы. Тогда я не принял ее слова всерьез и подумал, что она шутит. Нельзя сказать насколько Эллен была права в то время. Возможно, стоит проявить настойчивость без пересечения границы. Ведь достаточно лишь шага от настойчивости до настоящего насилия. Я не хочу, чтобы она считала меня таким же как Пит или Карлос. Диана уже перенесла много от этих парней и заслуживает лучшего. Вопрос только в том, стоит ли считать меня, нерешительного человека, лучшим вариантом.

Мотая головой и прогоняя последние сомнения, я выхожу из воды. Некоторое время я греюсь на солнце, протираю свою куртку и начинаю одеваться. Вернувшись к вертолету, я замечаю, что Диана чистит стекло на одной из боковых дверей кабины. Она замечает меня и продолжает свою работу. Подойдя сзади нее, я действую по инстинкту. Как только мои ладони касаются ее груди, Диана выпускает тряпку и замирает. Я продолжаю настойчиво массировать ее грудь. В то время как я это делаю, Диана остается неподвижной и безмолвной, что меня немного смущает. Она не возражает и не просит меня остановиться, но я не вижу, что это доставляет ей удовольствие.

Я осознаю, что что-то не так делаю и хотел бы остановиться, но почему-то не могу сдержаться. Нет, не на этот раз. Я всегда смогу отступить и извиниться. Возможно, я допустил ошибку, но она еще не достигла критической точки и может быть исправлена. С этой мыслью я позволяю левой руке проникнуть под футболку Дианы и начинаю нежно гладить ее живот круговыми движениями. Вздох облегчения, который вырывается у нее из губ, говорит мне о том, что я на правильном пути. Я прижимаюсь к Диане покрепче всем своим телом и правой рукой касаюсь ее подбородка. Ласково и неторопливо поворачиваю голову девушки в сторону, встаю на цыпочки и целую ее в губы. Диана мгновенно отвечает на мой поцелуй, и это только подталкивает меня вперед. Пока я не успеваю оторваться от ее сочных губ, моя рука продолжает опускаться все ниже и ниже, пока не достигает трусиков девушки.

Отступив, я замечаю, что дыхание Дианы становится быстрее. Это хороший знак. Я начинаю ласкать ее грудь и лобок одновременно. Нежно сжимая сосок, целую ее в шею и слышу тихий стон. Диане явно нравится то, что я делаю с ней, и я готов поставить на кон все, что она ожидает от меня большего. И я сделаю все возможное, чтобы не подвести ее ожидания, хотя не сразу, а позже. Однако моя больная нога вновь напоминает о себе. Ощущая неприятное покалывание, я начинаю опасаться, что могу все испортить.

Чтобы этого избежать, я открываю боковую дверцу вертолета и сажаю Диану на край. Без разрешения решительно снимаю у нее футболку и бросаю в траву, затем опускаю штаны вместе с трусиками. Взяв Диану за руку, кладу ее ладонь на грудь, после чего наклоняюсь и опускаюсь на здоровое колено. Раздвигаю стройные ноги в стороны, поднимаю голову и перехватываю взгляд Дианы. Я не произношу ни слова, но она понимает меня без слов и начинает ласкать свою грудь. Я же моментально вводлю два пальца в ее, начинаю двигать ими вперед-назад.

В процессе разработки исключительно просторной интимной ситуации, вспоминаю о ранее высказанном Эллен утверждении. Она говорила о разнообразии предпочтений у женщин: некоторые предпочитают более мягкий секс, а другие – более интенсивный. Однако есть одна вещь, которая вызывает безумное восхищение у всех девушек без исключения. Не могу подтвердить правоту ее слов на практике, так как не успел проверить это раньше. Теперь же я получаю возможность сделать это. В то время как Диана играет себе рукой на груди, я отводил пальцы от ее интимной зоны и приближался к ней лицом. Замечаю изумление в ее глазах по ее реакции. Кажется, она не верит, что я решусь на это. Зря. Я медленно провожу языком вниз по лобку до самого верхнего конца и обратно, после чего целую её половые губы. Её сдавленный стон заставляет меня положить свою ладонь на её живот и начать его ласкать, при этом не забывая использовать язык. Сначала я просто лижу окрестности, а затем пытаюсь проникнуть языком как можно глубже в её интимную щель. Все это сопровождается все более громкими одобрительными стонами. Я увеличиваю скорость движений рукой и языком. Теперь Диана не только стонет, но почти кричит от наслаждения. Затем она дергается и двигается, словно рыба на суше, чуть не ударив меня коленом в лицо. Вместо того чтобы просто замедлить темп, я предпочитаю изменить тактику. После прощального поцелуя на её нижней губе, начинаю продвигаться выше, целуя сперва упругий животик, а затем сочную грудь. Подсасывая правый сосок как новорожденный ребенок и затем левый, закрываю тройными пальцами доступ к интимной щели Дианы и начинаю их двигать. Девушка тяжело дышит и дрожит, как лист на ветру, и я понимаю, что она собирается кончить в любую минуту. Мысленно дохожу до пяти и резко отрываюсь от её груди, прижимаясь к её губам. Как только наши языки переплетаются, Диану охватывает мощный оргазм, она резко откидывает голову назад и громко выкрикивает моё имя.

ДИАНА

— Что ты со мной сделал? — едва слышно прошептала я, не узнавая свой голос.

Йен молчит, но по его хитрой улыбке понимаю, что этот тип рад своему злодеянию. Мне даже не удаётся разозлиться на него. Ведь когда я пригласила его к озеру, намеков на что-либо не было, и я просто хотела покупаться. Но Йен всё неправильно понял и сделал свои далекоидущие выводы. Когда он подкрался ко мне сзади и внезапно начал трогать, я запуталась. Такого поведения от Макриди я совсем не ожидала. Я могла бы задеть его больное колено, оттолкнуть или попросить остановиться, но так и не решилась на это. И вскоре у меня пропала даже способность мыслить разумно. Мне ещё лучше не было даже вчера вечером, когда испытала первый в жизни оргазм. А после «близкого общения» с Питом я начала считать себя холодной сукой, для которой секс является что-то среднее между наказанием за какие-то ужасные прегрешения и скучной рутиной.

С Йеном всё было по-другому. Этот парень сделал всё возможное, чтобы получила удовольствие в первую очередь я, и у него это получилось. То, что произошло, было настолько потрясающе, что дыхание перехватило и я едва не потеряла сознание из-за нехватки кислорода. Но стоило ли это того? Пока лежу на боку и восстанавливаю дыхание, замечаю характерный выпуклость в штанах у Йена. Видимо, Макриди сам успел возбудиться, правда не так сильно, как я. Стоячий член безусловно помешает ему управлять вертолетом, и в благодарность за то, что он сделал, я должна... Но кому я пытаюсь внушить? Обязательство и благодарность здесь не играют роли. Я просто хочу ощутить его член внутри меня снова. Очень хочу этого и ничего не могу с этим поделать.

Глаза Йена широко раскрываются, когда я легонько прикасаюсь к его талии и сжимаю его руку. Я замечаю изумление в его взгляде и думаю о нем как о человеке, который позволяет мне управлять процессом. Он, конечно же, знал или предполагал, что я хочу продолжения, и он не ошибся. Мы быстро меняемся местами, и когда он садится на пол, я опускаюсь на колени и стягиваю его штаны. Его член становится больше, но все еще мягкий, и я знаю точно, что нужно делать.

Наклоняясь вниз, я прижимаю член Йена между своих грудей. Крепко сжимая груди ладонями, я наклоняю голову вперед и начинаю ласкать головку своим языком. Член начинает подрагивать и твердеть. Желая ускорить процесс, я двигаю грудью вверх-вниз и работаю языком еще быстрее. Мне так сильно хочется быть трахнутой как можно скорее, что я больше ни о чем не могу думать. Я едва удерживаюсь от просьбы громко это сказать.

Моими усилиями член Йена становится твердым, словно деревянный кол. Я поворачиваюсь спиной к Макриди и быстро опускаюсь на его член своей киской. Когда он полностью входит в меня, я закрываю глаза, откидываю голову назад и начинаю двигаться неторопливо тазом. Это так хорошо и приятно для меня в этот момент. И это становится еще приятнее, когда Йен прикасается к моей груди и ласково ее гладит. Прикусывая нижнюю губу, я начинаю двигаться все быстрее, и его член случайно выскользает из меня. Я хочу вернуть его обратно, но Йен не позволяет мне этого сделать. Он схватывает меня за плечи, резко меняется со мной местами и кладет меня на спину для продолжения акта в этой позе. Каждое его резкое движение вызывает у меня судорогу, и я начинаю громко стонать. Внутри меня все кипит и плавится, но это не больно, а очень приятно. Йен ускоряется, и я понимаю, что он уже близок к концу. Я успеваю обнять его талией ногами и прижаться к нему плотнее. Он делает последний рывок, и его сперма быстро заполняет меня до предела. Я откидываю голову назад и громко кричу от наслаждения. Дыхание перехватывает от удовольствия, перед глазами все начинает перемешиваться, и я теряю сознание.

Я очнулась в салоне вертолета, уже полностью одетая и завернутая в куртку Йена, словно в теплое одеяло. Если бы я не была абсолютно уверена в обратном, подумала бы, что моя ночь с Йеном прошла только во сне. Заметив револьвер на сиденье, я беру его в руки и выхожу из вертолета. Быстро осматриваясь вокруг, я понимаю, что оказалась не в долине рядом с озером, а всего лишь 200 метров от берега некоего моря. Неплохо меня прогнало так далеко, если даже шум вертолета не разбудил меня! Но если хорошенько подумать, это не так удивительно. Ведь я полностью потеряла голову даже во время нашей страстной ночи и не замечала ничего вокруг. Если бы рядом были троглодиты или какие-то опасные люди с оружием, я бы их даже не заметила до тех пор, пока они не стали бы почти перед глазами. Меня будто наркотиком насытили до предела, который вызывал привыкание. Иначе как объяснить мое желание повторить все это снова?

Однако вместо похотливых мыслей меня начинают тревожить беспокойные мысли. Йен исчез, и я не знаю, сколько времени он отсутствует. И еще более тревожно то, что этот заботливый глупчик ушел, оставив меня только с нашим оружием - револьвером. Куда он ушел с пустыми руками? И почему меня не разбудил? Непонятно. Я обходю вертолет вокруг и замечаю надпись на песке: "Жди меня здесь. Скоро вернусь. Йен." Эта надпись не дает много ответов, но успокаивает меня хоть немного. По крайней мере, Йен ушел самостоятельно, его никто не похитил насильно. Я абсолютно уверена, что Макриди обязательно вернется. Поэтому я возвращаюсь в вертолет и жду его возвращения. Мне приходится ждать около сорока минут. Заметив на горизонте знакомую фигуру, медленно приближающуюся ко мне, я вздыхаю с облегчением и выбегаю на встречу. Подбежав к хромому парню, я крепко обнимаю его.

— Не пугай меня так, — мурлыкаю с облегчением.

— Ещё даже не начинал, — отвечает Йен каким-то странным интонационным оттенком.

У меня после этих слов возникает неприятное предчувствие. Отдаляюсь и замечаю, что Макриди смотрит на меня как-то странно. Будто совершил что-то неправильное и хочет признаться в этом, либо увидел что-то, что очень огорчило его и, скорее всего, огорчит меня.

— Ты только не волнуйся и не спеши делать выводы заранее, — говорит он отстраненным тоном. — О чем ты?

Йен уклончиво отводит взгляд, что еще больше пугает меня. Замечаю, что прогулка была для него нелегкой и предлагаю сначала дойти до вертолета и немного отдохнуть. Макриди утомленно кивает. Подставляю ему плечо и помогаю дойти до вертушки. Парень забирается в кабину пилота и тяжело вздыхает.

— Мне кажется, я нашел «Эгиду». Или то место, где она раньше находилась, — начинает Макриди издали.

— Так это же замечательно! — радуюсь я, предвкушая скорую встречу с братом.

— Нет, не замечательно. Военные разбили лагерь на берегу. Судя по тому, что я видел, скоро они его покинут. Потому что им там больше нечего делать.

— Почему?

— Потому что «Эгиды» нет.

— Что значит? Корабль уплыл?

— Не похоже.

Этими словами Макриди полностью сбивает меня с толку. Вместо того чтобы просто уточнить, наваливаю в голове другие варианты и прихожу к тому же выводу, к которому вероятно пришел Йен.

— Они потопили «Эгиду», — произношу опустив голос.

— Возможно. Я не уверен.

— Что они тебе сказали?

— Ничего. Я с ними не разговаривал.

— Почему?

— Они выглядели очень угрожающе. Боялся, что они застреляют меня раньше, чем я успею произнести хотя бы слово.

Последнее высказывание Йена звучит с ноткой вины, словно он пытается оправдаться. Но это зря. Я полностью его понимаю. Он принял разумное решение и решил не рисковать. А я не намерена действовать разумно. Я выскакиваю с места и бегу в том направлении, откуда пришел Макриди.

— Диана, подожди! — кричит он вслед за мной, но я игнорирую его крик.

Бегу по песчаному пляжу до тех пор, пока не замечаю далеко впереди колонну военного транспорта. Похоже, солдаты собрали все свои вещи и готовятся уйти с берега. Увеличивая скорость, я кричу им, чтобы они задержались немного, но меня никто не слышит. Машины начинают двигаться, армейцы покидают морской берег до того, как я успеваю узнать что произошло с моим братом. Смотря вслед за удаляющейся колонной, я падаю на колени словно подкошенная и отрешенно смотрю перед собой. Не знаю, сколько времени я простояла в оцепенении, но когда все же прихожу в себя, шатаюсь обратно к вертолету словно оживший мертвец. На полпути сталкиваюсь с Йеном, который почему-то последовал за мной вместо того чтобы отдохнуть и восстановить силы. Макриди начинает говорить что-то ободряющее, и я благодарна ему за это. Очень благодарна, хотя не особо слушаю его слова. Йен замечает это, берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе.

— Ты действительно меня не слышала, так ли? — он спрашивает почему-то.

Я не вижу нужды лгать и просто коротко киваю.

— Хорошо, тогда я повторю. Пока я искал место для приземления вертолета, заметил маяк. Он находится очень близко, всего лишь в 2-3 километрах отсюда, — объясняет он.

— И в чем смысл этого?

— Возможно, здесь кто-то живет. И может быть, у них есть информация о военных и о "Эгиде", а также о том, что здесь произошло.

Его слова звучат разумно, и я начинаю успокаиваться.

— Даже если на маяке есть люди, откуда ты знаешь, что они знают о произошедшем? И даже если они знают, зачем им рассказывать нам об этом?

— Давай прогуляемся до маяка и выясним. Хуже от этого нам точно не станет, а может быть, даже лучше.

Иэн говорит эти слова с уверенностью, и его уверенность передается и мне. Пока еще рано списывать Лукаса со счетов. Слишком рано.

— Хорошо. Пойдем.

ФЕЙТ

Как только появляется потребность справить нужду, выхожу на улицу и направляюсь к ближайшему кусту. Пока выполняю свое дело, размышляю над последними событиями. Когда вернулась после прогулки с этим стариком Хорнером, он рассказал, что армейцы потопили "Эгиду", но фанатикам удалось каким-то образом сбежать в полном составе. Хорнер не уточнил, как им это удалось, и мне это особенно не интересно. Мне и не хотелось лезть на это старое корыто, так что, возможно, это даже к лучшему. На первый взгляд, должна быть рада этой новости, но есть одно "но". Хорнер был в плохом настроении, словно его заставили съесть полную чашку дерьма и засунуть палку в задницу. Я не понимала, почему он так расстроен. В конце концов, фанатики сбежали и увели своих спиногрызов с собой - и что из этого? Им всего лишь нужны те щенки, которых мы уже нашли.

Кстати о них. Когда старик поднял вопрос о том, что делать со спасенными спиногрызами, армейская собака не смогла ответить ясно. Видимо, она сама не знала куда их отправить. У меня было несколько предложений на этот счет, но я не стала их высказывать, потому что понимала, что Хорнер не согласится. Он слишком добрый и мягкий. Так что вопрос о судьбе спиногрызов остался открытым.

После выполнения своих дел, я надеваю штаны и замечаю, что к маяку со стороны пляжа приближается какая-то грустная парочка. Сосредотачиваю взгляд и ошеломляюсь. Ого, это же хромоножка с лошадью! Как они попали сюда? Я думала, что их уже нет в живых! А оказывается, они всё ещё живы и не собираются прекращать свое существование. Видимо, правы были те, кто утверждал, что неудачникам везет гораздо чаще, чем обычным людям.

Грустная парочка внезапно останавливается и удивленно смотрит на меня. Похоже, они меня узнали. Лошадь тут же ускоряется до почти бега, а хромоножка неуклюже следует за ней.

— Фэйт? Что ты здесь делаешь? — спрашивает он меня.

— Поливаю цветочки, — отвечаю я и указываю на мокрый кустик.

— А где Дилан? Он в порядке?

— Там он, — моя реакция указывает на маяк.

Лошадь теряет интерес к разговору, приближается к зданию, открывает дверь и замирает.

— Диана! — неожиданно восклицает один из грызунов.

Лошадь выходит из оцепенения и бросается к маленькому грызунку. Обнимая его крепко, лошадь начинает произносить сентиментальные фразы, не обращая внимания на окружающее. В этот момент она выглядит так счастливой, что я просто хочу ударить ее по лицу. Хромоножка подходит с улыбкой и кладет руку на мое плечо. Я немедленно отмахиваюсь и презрительно фыркаю, но это не сильно расстраивает Макриди.

— Вы все-таки спасли их, — говорит он с дурацкой улыбкой, глядя на лошадь и ее жеребенка.

— Да, мы спасли их, и это было очень сложно. Так что у вас есть долг перед нами, — бурчу я, не уточняя, что мы случайно наткнулись на грызунов.

— Не обращай внимания на ее слова. Она просто шутит. Нет никакой необходимости что-либо делать для нас, — вмешивается в наш разговор пес.

Я кривлю глаза и отхожу в сторону. С одной стороны, встреча с этой неудачной парочкой — это полезно. Мы можем передать заботу о всех других грызунах не только им, а остальным. Пусть они занимаются ими, а мы пойдем своим путем, который прямо ведет к казино "Золотой Вулкан".

Но когда пес начинает интересоваться, куда подевались бедолаги и почему перестали связываться, я интуитивно чувствую, что поход в казино будет отложен на неопределенный срок. И, к сожалению, я права. Пока лошадь болтает со своим приятелем о чем-то невнятном, хромоножка рассказывает, что их захватили головорезы из группировки "Альянс Неволи" на заставе и отвезли их в ближайший аванпост - тюрьму, которая ранее принадлежала "Братству Судного Дня". Я переглядываюсь с армейским песиком. Мы уже были в этой дыре один раз. Тогда там была потасовка, достаточно жаркая. Я слышала, что армейцы выгнали фанатиков оттуда, но не знала, что работорговцы поселились там. До этого это не имело особого значения.

Хромоножка молчит о том, как жилось им там, и делает правильно. Нет нужды уточнять, кто такие наши гости и зачем они здесь. Кажется, ему все равно на это. В любом случае, Макриди пропускает скучную часть и переходит к главному. Им удалось освободиться, украсть вертолет у работорговцев и даже убить главного тюремного хулигана. Когда я начинаю подумать, что хромоножка не такая безвольная шлюха, как мне показалось вначале, он продолжает разговаривать и опять портит все. Упоминая о том, что в тюрьме остается много заключенных, включая мамаш грызунов, которых они спасли, Макриди предлагает вернуться и освободить всех.

Услышав такое предложение, я немного пришла в недоумение. Старый персонаж, судя по его внешности — тоже.

— Сколько там охранников? — уточнил он, наконец-то заговорив после долгого молчания.

— Точное количество сказать не могу. Около полусотни бойцов. И еще стрелки на вышках, — ответила лошадь вместо хромоножки.

Закончив заниматься своим делом, она тоже решила принять участие в обсуждении, хотя ее никто и не приглашал.

— Вся охрана хорошо вооружена и не станет церемониться с нами, — добавила она излишне.

— Так что вариант с открытым нападением можно сразу отбросить. Ничего хорошего из этого не получится, — подводит итоги хромоножка.

Смотрю на этого глупца как на простака. Что ты несешь, идиот? Какое открытое нападение? Из тебя боец как из козлятины шампунь! И вообще, что это за абсурдность, и почему мы это обсуждаем на полном серьезе? Нормальная у нас тут компания собралась: выводок щенков, хромоножка, лошадь, старый персонаж, армейская собака и я — единственный нормальный человек в этом странном зоопарке. Надеюсь, что Хорнер откажется участвовать в этой глупости, но заметив его заинтересованность взгляде, понимаю, что уже поздно. Настроение быстро портится и желание слушать эту ерунду полностью пропадает.

— Куда ты? — интересуется Хорнер, когда я поднимаюсь и направляюсь к двери.

— Прогуляться, — отвечаю не оглядываясь и выхожу на улицу.

Иду к берегу и сажусь на песок. Смотрю на воду и жалею о том, что так быстро убежала от маяка. Надо было взять с собой бутылку какого-нибудь напитка, чтобы скучать не так одиноко. И есть повод для грусти. Не знаю сколько времени эти дураки будут обсуждать дальнейшие планы, но результат будет один и тот же. Не уверена насчет старого персонажа. Ведь он точно все это видел и ничем не обязан ни мне с Хорнером, ни тем более лошади с хромоножкой. А мне придется принимать участие в этой ерунде. Иначе просто не может быть.

Хотя я называю Дилана псиной, на самом деле здесь псина - это я. Было приятно себя обманывать и верить, что Хорнер нуждается во мне, а не наоборот. Если со мной что-то случится, он как-то справится. Может быть немного расстроится, а может и нет, просто пойдет дальше. Но если вдруг с ним что-то плохое произойдет, я не знаю, что делать дальше, и ненавижу нас обоих за это. Я зависим от этого человека гораздо больше, чем от красного порошка. Не знаю, как исправить ситуацию и даже не уверена, хочу ли я что-то менять. Блин! Где же наркотики или хотя бы алкоголь в такие моменты? Когда ты под воздействием веществ, жизнь кажется лучше и ответы на сложные вопросы становятся проще!

Проходит чуть больше часа и Дилан все же решает меня посетить. Пришел на берег, Хорнер молча садится рядом и тяжело вздыхает.

— Ты еще злишься? — спрашивает он после длительной паузы.

— Да ладно тебе, — отвечаю равнодушным тоном.

— Пойду. И ты пойдешь со мной.

Хотелось возразить, но понимаю, что это будет звучать как детская жалоба. Предпочитаю промолчать и не проявлять слабости перед Диланом. Ведь он меня слишком хорошо знает.

— Не беспокойся, я не забыл о "Золотом Вулкане". Мы обязательно туда сходим. Я обещаю, — заверяет меня Дилан.

— Тогда почему бы нам не отправиться туда прямо сейчас? — открыто спрашиваю я.

— Потому что так дело не делается. Если взялся за работу, то доведи ее до конца.

— Это не работа, это чертовский благотворительный акт. И ничего конкретного для нас из этого не выпадет.

Хорнер улыбается.

— Вот здесь ты ошибаешься. Особенно для тебя будет необходимое изменение. Такое изменение, что придется тебе после этого исправлять ситуацию. Может быть даже не одну. В любом случае, это останется в памяти на долго.

— Ты имеешь в виду...

— Пока еще нет, но обязательно получу возможность. Так жестко и грубо, что все, что было между нами ранее, покажется тебе расслабляющим массажем.

Я улыбаюсь в ответ. Слышать такие слова достаточно вдохновляет меня, и я касаюсь пальцами паха Дилана.

— А что насчет предварительной оплаты? — спрашиваю я, медленно гладя его член Хорнера.

— Никакой оплаты. Оплата только после выполнения работы и при условии, что ты не умрешь по ходу дела, — отвечает он, беря меня за запястье и убирая мою руку с его промежности.

Не умру. Точно не умру. Даже если на меня начнут падать бомбы, я все равно выживу. Как и ты. Никуда ты, кусок дерьма, не сможешь убежать от меня! Как и я от тебя.

— А каков план действий? Вы же не просто так сидели там и должны были что-то придумать, — меняю тему, отодвигая мысли о грубом сексе на задний план.

— Какую версию тебе рассказать: подробную или краткую? — уточняет Хорнер.

— Максимально краткую. Просто скажи, что мы будем делать с негодяями из «Альянса». Детали можно обсудить позже.

Дилан сердито хмурится и произносит всего три слова. Три чертовских слова, от которых я просто растекаюсь, словно разгоревшаяся шлюха, принявшая стимулятор. О да, моя миленькая собачонка! Я просто обожаю тебя!

— Уничтожим всех из них, — говорит Хорнер мне с зловещим блеском в глазах.