Эль-21. Глава 9: Новое имя

Первое впечатление - острая, пульсирующая боль. Так сильная, что захотелось просто закричать, но грудь сжимала что-то сильно - я даже не мог нормально вздохнуть, не говоря уже о чем-то еще!

Но память быстро напомнила, что сейчас не время расслабляться! Перед глазами возник огромный коготь Существа. Он был темно-коричневым, с волнистыми фиолетовыми полосами, простирающимися по поверхности куда-то в основание, скрытое за шкурой.

Помню мелкие трещины на кости. Маленькие бороздки и отколы на хитине. И маленькие пятна прилипшей грязи.

Помню это ощущение, хотя с радостью забыл его полностью! Как этот коготь вонзается в мой череп. Невероятная боль! Будто прижали раскаленную вертушку к коже и для полного наслаждения еще и перекатывали по ней туда-сюда!

Но как только воспоминание уселось в голове, я сразу понял - боль все еще здесь! Никуда не исчезла!

С трудом пытаюсь сбросить охватившую меня безмятежность. Тело ощущает легкое встряхивание. Пытаюсь открыть глаза, но они упорно не поддаются. Только слегка дергаются, не в состоянии раскрыться.

Еще одно трясение. В этот раз - неожиданная боль в плече. Как будто Ромунов с полной силой бросил меня на коврики, выбивая весь воздух из легких!

Мозг задержался на мгновение! В голове царил какой-то туман, густым покрывалом покрывая сознание жгучей смесью из боли. Снова и снова заставляя его отключаться.

Сосредотачиваю всю свою волю, стараясь открыть глаза! Почувствовать хоть что-то, кроме этой пронизывающей боль! Увидеть самому, что происходит вокруг! А не только догадываться по тем слабым фрагментам информации, которые все же доходят до меня!

Я чувствую, как сердце в груди начинает биться быстрее. Капли пота текут по лицу и спине, но я настойчиво двигаюсь вперед, пробиваясь сквозь боль, которая обжимает меня. Мое лицо раскалывается на две части. Голова пульсирует так сильно, будто вот-вот взорвется.

И тут, когда ощущения становятся почти невыносимыми - вспышка света! Перед моими глазами проносятся неясные силуэты. Не мир, а какие-то размытые фигуры! Коричневые и серые пятна чередуются слишком быстро. Глаз не успевает ухватить что-то определенное.

Мое тело тряхнуло снова. В этот раз передо мной только синева. Левый глаз все еще закрыт, а правый видит только равномерный синий фон. Нечего смотреть.

И внезапно - блаженная истома разбивается от коричневого пятна, заполнившего все вокруг! Сердце стучит еще сильнее! Удары звучат в моих ушах, похожие на барабанную дробь! Острая и быстрая! Готовая разорвать мою голову от огромного головокружения!

Голос кого-то... Мольба. Он кричит мое имя? Но я не могу его разобрать... он звучит где-то внутри меня, как эхо моих собственных мыслей. Резкий крик приводит меня в чувство!

Очень громкий скрип проникает в уши! Я трясу головой, едва не теряя сознание от очередной вспышки боли! Но мое видение внезапно проясняется! Будто кто-то наконец-то удалил пленку с головы, которая помешала мне ясно видеть все вокруг.

Сразу же глаз впивается в опускающуюся сверху клешню!

Тело среагировало быстрее, чем мозг успел осознать опасность! Ощущаю предательскую дрожь в мышцах — тело измождено до предела, но все еще рвется вперед, пытаясь зацепиться за последние мгновения ускользающей жизни!

Железные пальцы обхватили клешню, остановив ее буквально в какой-то ладони от моей головы! Вспышка ужаса. Отчетливо понимаю — не удержу! Нужно что-то придумать!

Кто меня звал? Кто вынудил меня пробудиться ото сна? Не ощущаю никого вокруг. Лишь гнетущее одиночество...

Кое-как переворачиваюсь набок, сталкивая клешню в сторону! Хитиновая игла тут же вонзилась в землю. По ушам скрежетнул противный лязг. Ощущаю пробежавшую по позвоночнику дрожь! Понимаю, что весь мокрый от пота!

Но кое-как вскидываю руку, чтобы отразить очередную атаку. Клешня вонзилась в сталь руки и, не совладав, отскочила в сторону. Выкидываю вперед сжатый кулак!

Членистоногая тварь резко отлетела назад от неимоверной силы удара! И сразу же — выстрел. Мелкая дробь впивается в незащищенную брюшину, пробивая тело насквозь!

Звук от дробовика вонзается в мои уши! Вспышка боли до того громадная, что я снова чуть не отключаюсь! Будто кто-то со всей дури саданул в гонг прямо над ухом!

Чувствую как на запястье сомкнулась крепкая хватка. Меня потянули наверх, вынуждая встать на ноги. Прихожу в себя только когда уже поднялся.

По коричневой земле раскидано два десятка тварей. Земля пропитана их кровью. В душе — короткая вспышка злорадства, но тут же взгляд натыкается на два растерзанных меха посреди этого побоища.

— Ты до этого додумался, ничтожество? — звучит ледяной голос, проникающий в мои уши.

Я пытаюсь что-то ответить, но слова не слагаются. Мир снова начинает размываться перед моими глазами, не давая разглядеть надписи на груди.

В поле зрения появляется серое облачко. По форме я определяю, что это человеческая фигура в меховой одежде. Но вместо того чтобы подойти к разрушенным машинам, она просто разворачивается и резко бьет меня кулаком!

Я падаю на спину. В ушах раздается звон — я слышу голоса, но не могу собрать их вместе. В моей голове опять появляется завеса жестокой боли. Я только чувствую резкие удары по груди.

Блеклый и нечеткий голос на короткое время складывается в цельное предложение.

«Из-за тебя они все мертвы!» — пронзительно звучит женский крик наполненный горечью.

***

Мгновенно узнаю интонации — это Маргарита! Я схватываюсь за ее голос, как за спасательный круг, и с большим трудом вытягиваю себя вперед. Двигаюсь только на чистой воле! Вся моя сущность залита жестокой болью, но я настойчиво прорываюсь сквозь ощущения! Неважно, что будет дальше — я иду к ней!

Глаза резко открываются. Я ощущаю, как мое сердце колотится как паровоз. Весь мой тело обливается потом, но белое пятно перед глазами быстро заменяется чем-то черным. Я дважды моргаю, чтобы отогнать слезы.

Пятна начинают складываться в цельное изображение. Белые стены. Поверх них — длинная лампа. Мой выпученный глаз беспокоится, пытаясь за что-то зацепиться.

И он сразу же находит черное пятно! Я напряженно всматриваюсь, но мир все еще размывается. И этот посторонний цвет постоянно прыгает туда-сюда, заставляя меня снова и снова пытаться его найти.

— Виктор! — наконец-то пробивается в мое сознание голос. Ее голос. Марго!

И сразу же тело взорвалось ощущениями! Ноги затекли. Голова раскалывается, будто я накануне на слабо умудрился опрокинуть полведра пива! По щекам текут слезы от попыток проморгаться. А в горле застрял ком, полностью душащий любые попытки хоть ползвука из себя выдавить!

На руке между тем смыкается настойчивая ладошка. Начинает мять, терзать ощущениями! Наконец-то нахожу в себе силы сжать ее. Просто чтобы наконец-то успокоить!

— Виктор! — голос Маргариты дрожит, будто она готова вот-вот расплакаться.

— Не плачь, дура... — кое-как выдавливаю из себя я.

— Виктор! — снова режет по ушам громкий вопль.

— Кончай орать! — пытаюсь прикрикнуть на свою партнершу я, но ощущаю лишь какой-то сдавленный хрип, наконец-то прорвавшийся через застрявший в горле ком.

И тут же меня скручивает диким кашлем. А от тряски башка моментально разорвалась от жгучей боли, вынудившей меня отключиться на пару секунд!

— Я вколол обезболивающее и тонизирующее, — пробивается сквозь окутавшую меня пелену чей-то голос. — Потерпи немного, девочка — скоро придет в себя.

Слышу скрип подошв. Мягкая поступь быстро стихла вдали. Снова ощущаю как в мою ладонь кто-то вцепился обеими руками. Крепко сжав ее в своих тисках.

Приятное ощущение человеческого тепла. Против воли чувствую улыбку на своем лице. — Ты тут? — кое-как прохрипел я, пытаясь в который уж раз разлепить глаза.

— Виктор! — я тут же почувствовал рядом с собою какое-то движение. — Ты очнулся!? — в голосе смешался и страх, и предвкушение, и отчаянная надежда.

— Поняла, — отвечаю я.

Глаза с трудом фокусируются на девушке, стоящей надо мной. Темные волосы, испуганное лицо... Это точно Марго!

— Вода! — она восклицает и схватывает большой стакан. Я чувствую трубочку, касающуюся моих губ, и сразу присасываюсь к ней!

Я пью живительную влагу судорожно, почти задыхаясь. С каждым глотком чувствую, как приятная энергия распространяется по всему телу. Слабость уходит, заменяясь бодростью!

Мой замутненный взгляд быстро проясняется, и я мельком осматриваюсь. Белые стены, белый пол. Я в медицинском отделении? Как я оказался здесь!? И что произошло с остальными!?

В моей голове возникает видение двух разорванных костюмов.

«Сон... Просто плохой сон!» - безразлично заявляю я. Но гнетущее чувство в глубине души заставляет меня смотреть на Марго с паникой.

— Где я? Что с остальными? — задаю я основные вопросы один за другим, как только стакан опустел.

— Мы на Рулетке, — отвечает Марго. — И все хорошо! — она быстро добавляет, но ее лицо тут же помрачневает. — Кроме...

— Кого!? — выбивается из меня.

— Бердяев и его партнерша, — тихо отвечает Марго.

В моей памяти возникает образ. Из костюма выглядывает только рука, торчащая из песка. И другое судно, пытающееся вытащить товарища на поверхность.

«Отпусти!» - звучит мой голос в памяти.

Это... Я сам своими словами приговорил Бердяева!? В моей голове что-то клубится - даже думать больно. Вспоминать - еще больнее! Фрагменты приходится доставать по одному и сложить их вместе.

Нет... Я всего лишь... всего лишь спасал жизнь Насте! Вспоминаю приказ Ромунова отпустить. И Настю, готовую наплевать на него в попытках удержать своего сотоварища. Цепляясь за тщетную надежду спасти своего комзвена.

Фрагменты выплывали из глубин памяти на поверхность один за другим. Быстро формируя цельную цепочку. Попытка удержать оборону, приказ Ромунова отступать, погоня. Черти дышат в затылок, а моя идиотская попытка погеройствовать чуть было не стоила мне жизни!

Тело задрожало едва лишь я вспомнил противный скрежет раздираемого клешней металла.

— Виктор? — осторожно подала голос Маргарита, ощутив мою дрожь. Кое-как сжимаю ее ладошку своей.

— Как? — спрашиваю я и тут же понимаю, что нужно к этому что-нибудь добавить. — Как мы выбрались?

— Монстр сбросил капсулу с инженером и спрыгнул к нам, — тут же ответила Марго. — Перебил оставшихся Чертей — их там едва ли пяток оставался — и вытащил нас с тобой...

— А Настя? — сразу же вырывается у меня.

По глазам понимаю — что-то произошло! Маргарита не сумела выдержать мой взгляд и секунды — уставилась куда-то в сторону. Будто надеясь получить у стены дельный совет.

Но Марго быстро взяла себя в руки. Взгляд снова вернулся ко мне.

— Она жива, — спокойно, но как-то уж слишком... бесцветно?... произнесла девушка.

— Выкладывай, — решительно заявляю я, пытаясь привстать. Тело тут же отозвалось резкой болью, а голова и вовсе чуть ли не раскололась надвое, заставив меня упасть на спину, судорожно ловя кислород широко открытым ртом.

— Спокойно, Вить, — почувствовал я нежную ручку на своей груди. — Тебе вредно так резко двигаться!

— Неважно! — прошептал я сквозь боль, стараясь сосредоточиться только на лице моей партнерши. — Что с Настей, Марго!?

Вижу сомнения на ее лице. Слишком явные колебания и нерешительность. Немой вопрос: «Стоит ли вообще говорить?» Но я настойчиво гляжу на нее. И девушка быстро приходит в себя. Губы искривляются в легкой улыбке, когда она осознает, с кем она разговаривает.

— Ты помнишь, как Женька перерезал трос? — спросила Марго с ненавистью в голосе.

Я просто закрываю глаза, вспоминая о том, что любое движение вызывает острую боль.

— Настя чуть не застрелила его за это, — ухмыльнулась Маргарита. — По мне так жаль, что она не довела казнь до конца! — ее голос полон яркого желания завершить дело. — Она так его избила, что почти достала его лопаткой прямо из кабины! — широко улыбается девушка.

— Но? — я чувствую неловкую паузу и говорю.

— По возвращении Женьку поставили под суд, — продолжает Маргарита блекло и безрадостно. — Его не казнили, но выгнали из армии, — ее недовольные губы ясно показывают, что девушке было бы намного приятнее увидеть пулю в его толстой голове! — Он будет сидеть в тюрьме и отправится на ближайший корабль - домой. Там уже решат окончательно - пристрелят его или что-то еще...

— Вот так... — произнес я. И, задумавшись на мгновение, просто положил руку за голову. В это время ощущая новую вспышку боли, но странно - вполне переносимую. — А Настя?

Марго лишь отрицательно мотнула головой.

— Осталась без партнера, — кое-как выдавила она, усердно пытаясь что-то высмотреть под моей койкой.

Я почувствовал как сердце сразу же обвили холодные щупальца. На ум пришли слова, брошенные кем-то. Вот только память упрямо отказывалась сообщать, кто же автор.

«Нас сюда парами присылают. А по одиночке — мы нахрен никому не нужны! »

А значит — Настю списали? Выдали пинка под зад, выпнув во вспомогательный персонал станции?

На миг мелькнула радость — ведь теперь, когда Женьки больше нет на горизонте, можно совершенно спокойно кутить напропалую! И заботиться исключительно о синхронизации своего собственного меха.

Но эгоистичный позыв сразу же понуро заткнулся, стоило лишь мне вспомнить, что разрешение трахаться есть лишь у механизированной пехоты! А не у кадровых военных, обитавших в отдельных жилых секторах!

«Плевать! » — тут же рождается мысль в голове. — «Я не для того пережил всю эту херню, чтобы вот так просто отказаться от моей Насти! »

Но где-то внутри отчетливо зашевелился скользкий и холодный монстр. Легонько посмеиваясь надо мной.

На память пришла моя собственная клятва, которая вот уже полтора месяца толкала меня вперед.

«Обещаем выжить! »

Такие простые слова... И такие... ложные? В памяти один за другим проплывали мелкие отголоски настоящего боя. Панцири повсюду, и мех под моим управлением кое-как лавирует между ними. Танцуя на пределе своих возможностей, лишь каким-то чудом удерживаясь в мире живых.

С кристальной ясностью понимаю, что вся моя клятва оказалась пустым звуком! Что я при первой же возможности умудрился профукать ее. И все мои громкие слова оказались всего лишь мыльным пузырем, не выдержавшим столкновения с настоящей действительностью Шестого ковчега.

Хитиновый шип с неприятным скрежетом пронзил корпус механизма... И мою обещанную словами преданность.

«Удача», — прошипел я, сжимая зубы. — «Чертовская удача... поэтому я все еще жив! Не из-за упорных тренировок, не из-за верных друзей — а только благодаря слепой случайности... Идиот! Я думал, что смогу выжить на этой планете!? Она разорвала меня в клочья всего за мгновение, пренебрегая всем! Просто пожевала и выплюнула... »

От нападения паники меня отвлекла женская рука, сильно сжимавшая мою ладонь. Гораздо крепче, чем следовало бы...

Я приоткрыл глаза и наткнулся на встревоженный взгляд Марго. Моя напарница беспокоилась о моей судьбе... А своим поведением я лишь усиливал ее тревоги.

«Я должен быть сильным! » — промелькнуло в моей голове. — «Хотя бы ради нее! »

Я грустно улыбнулся и сильнее сжал женскую руку.

— Со мной все в порядке... — с трудом подавляя дрожь в голосе, произнес я. — Или буду... — Возможно, я просто неверно выразился, но это слово разорвало самообладание Марго. Наконец-то она показала мне испуганную девушку, которая провела у меня возле кровати неизвестное количество времени! Ждущую момента, когда я наконец приду в себя. И, вероятно, мысленно борющуюся со страшным ощущением, заставляющим задаться вопросом: «А проснусь ли я? »

Мне было ясно, что нужно что-то сделать прямо сейчас, чтобы убедить Маргариту в обратном! Немедленно! Я должен показать ей, что я всё ещё здесь. И всё ещё готов бороться!

Моя рука на короткое мгновение напряглась, притягивая ладонь Марго к себе. В глазах девушки замелькало небольшое смущение, а может быть, даже и отголосок паники. Но я настойчиво тянул ее к себе, и хрупкое сердечко не выдержало.

Маргарита привстала со своего стула и тут же бросилась мне на шею. Начиная осыпать каскадом мелких поцелуев. Каждый из которых отзывался легкой болью, но я терпел. Задним мозгом ощущая, что прямо сейчас — стоит засунуть все мои чувства и эмоции, вместе с гребаной неуверенностью в себе, в черный ящик и затолкать его под кровать на ближайшие пятнадцать минут!

Я пытался дать Маргарите то, в чем отчаянно нуждалась она. Всего лишь одно мгновение уверенности в грядущем. Именно столько ей было нужно, чтобы снова превратиться в мою колонну. Позволить опереться на себя и в свою очередь помочь мне пережить всю эту муть!

Поцелуи были поверхностными. Маргарита лишь едва касалась моих губ своими, будто опасаясь причинить мне боль. Я же попеременно ощущал как каждое движение челюсти отзывается то колющей вспышкой мигрени, то попросту ноющим чувством.

Что бы мне там ни вкололи — а оно явно набирало силу, все больше притупляя неприятные импульсы и сглаживая их в уже привычное ощущение какой-то странной дряни. Энергетики, что мне кололи последние два месяца, имели схожий эффект — то странные привкусы, то ноющие мышцы, то неожиданная чесотка. Позволяя мне привычно списать все, что я сейчас ощущал, в ту же самую категорию, целиком ухнув в попытку ободрить мою партнершу.

Рука, налившись силой, обхватила женские плечики, прижимая точеное тельце поплотнее. Покалывание в груди тут же сменилось приятной тяжестью, а спустя всего пару секунд — блаженным ощущением вплотную прильнувшего горячего тела.

Марго даже и не сопротивлялась. Напротив — я и глазом моргнуть не успел как девчонка запрыгнула на мою койку! Ее тело было до того близко, что я ощущал идущий от него жар! И он будто вливался в мое тело, наполняя его здоровьем и силой!

Маргарита вдруг начала интенсивно двигаться своим телом к моему, и я с удивлением понял, что мой возбужденный член готов к действию. Мои глаза широко раскрылись, и на секунду я оторвался от ее губ, чтобы взглянуть вниз. Он направился прямо в ее вырез.

Я чувствовал, как лицо заливается легкой краской от стеснения, но Марго только прижалась еще сильнее к моему возбужденному другу своей влагалищной полостью. Я даже через одежду ощущал огонь, бушующий в ее женской пещерке!

Подняв глаза, я перехватил взглядом Маргариты. И сразу увидел страстное желание в ее глазах! Я знал, что не следует этого делать. Я только что очнулся и не был особенно готов даже встать со своей постели! Марго это знала. Но...

Нам было абсолютно все равно.

В этот момент я осознал, что хочу только ее! Ее голос помог мне выбраться из забытья. Из какого-то ужасного кошмара, в котором я тонул... А остальной мир мог идти к черту! Сейчас я хотел только свою Марго.

Хотел обладать ею и исполнять все ее желания!

Моя партнерша лишь молча умоляла меня взять ее! Я видел это по ее глазам, чувствовал по жгучему месту между ее ножек, ощущал по настойчивым поцелуям.

Поцелуи становились все более дерзкими. Все требовательнее. И я бы не смог сказать, чьи именно! Я хотел Маргариту, а она хотела меня. Наше желание сливалось друг с другом, набирая обороты до тех пор, пока остановиться становилось совершенно невозможно!

Мы двигались к бездне словно лавина! И нам было наплевать на то, что позади уже несется целая буря - в данный момент мы просто этого не замечали, полностью погруженные в один-единственный момент радости...

Девушка ненадолго приподнялась. Ручки никак не желали покидать мою грудь, ощупывая мускулы сквозь тканевую накидку, которую по какому-то недоразумению называли больничным халатом. Подбородок опасливо стрельнул через плечо, бросая взгляд на дверь, но мы были совершенно одни в небольшой палате.

И Марго прорвало.

Девчонка в момент скинула свой топ, на пару секунд соскользнув с меня чисто чтобы снять все остальное. Раздевалась порывисто... Безумно торопливо. Не давая пищи глазам — женские ручки попросту сорвали с себя все что было! Лишь бы побыстрее заползти на меня обратно.

Одеяло полетело на пол, а мой халат тут же оказался задран. Я только и успел что почувствовать как девичья ладошка сомкнулась вокруг основания моего члена — и вот он уже глубоко внутри влажной пещерки!

Комнатушку затопил длинный, полный природной страсти стон, вырвавшийся из нас обоих. Я даже и не подозревал, что ощущение горячей норки может быть до того приятным! Все ощущения будто усилились в разы, непонятно с чего выйдя на совершенно новый уровень!

Я чувствовал все до мелочей! Каждую конвульсию влагалища. Каждую его попытку сжаться вокруг моего члена! Все до единого касания женской кожи к моим бедрам!

Живительное тепло вливалось в меня, в то время как девушка, любовно положив руку мне на грудь, начала медленно двигаться. Еле-еле, почти незаметно. Но все равно взрывая мое сознание каскадом умопомрачительных ощущений!

Я сам за себя не отвечая положил руки на женские бедра и попытался навязать чуть более резвый ритм движений, вызвав изумленный взгляд широко распахнувшихся глазок. Марго смотрела на меня с неимоверной страстью! Легко чувствовалось, чего стоит ей сдержаться, чтобы не пуститься с места в карьер!

Но она сопротивлялась. Находила в себе силы игнорировать мою хватку, продолжая двигаться в выбранном ею ритме. Руки вскоре оказались за головой, эффектно поддерживая черную копну волос. Грудки легонько приподнялись, начав выписывать завораживающие, гипнотизирующие своей медлительностью круги. Всего лишь раз взглянув на коричневые точки сосков я уже просто не сумел от них оторваться!

Жутко хотелось приподняться, чтобы впиться в них губами, но тихое и страстное: «Лежи! » остановило едва начавшееся движение.

Я прямо-таки упивался своей партнершей! Позволяя ей ублажать меня. Полностью расслабившись под нежным напором женских желаний.

Но едва лишь я об этом подумал, как тут же понял, что Марго сейчас получала ничуть не меньшее наслаждение чем я сам! Месяц адских тренировок Соколовой принес свои плоды, заметно нарастив мускулатуру во всех возможных местах.

Маргарита влегкую скакала на моем члене, почти что и не тратя на это силы. После того через что мы день за днем проходили на физподготовке это было легкой прогулкой в парке! И взгляд зеленых глазок пылал безбашенной страстью!

Бедра нарезали причудливые дуги, постоянно умудряясь насаживаться на мой ствол под разными углами, даря пикантные эмоции и себе, и мне. А неожиданная гиперчувствительность позволяла мне в полной мере чувствовать сжимающиеся и дрожащие стенки уютной пещерки.

Такой родной... и столь желанной в этот миг!

Я ощущал на себе взгляд Марго, но никак не мог уговорить себя посмотреть ей в глаза. Слишком зачарованный танцем ее грудей. И слишком сильно ощущая собственную вину за то, через что девушке пришлось пройти.

Ведь это была моя идея — прикрыть отход Монстра и Насти... Если б не это — то все могло бы сложиться совершенно по-другому...

Но убиваться по этому поводу не было ни времени, ни ментального желания. Потом... Все эти важные вопросы придется отложить на потом.

А сейчас — я был обязан дать Марго понять, что я в порядке! Настолько, насколько это вообще возможно... Я наконец-то прекратил терзать бедра моей партнерши. Запоздало сообразив, что не сумею заставить ее двигаться побыстрее. Да и зачем? Если Маргарита хочет максимально растянуть удовольствие — то кто я такой, чтобы возражать!?

Так что вместо того чтобы попытаться насадить Марго поглубже, я сменил тактику. Тут и там заставляя девушку чуть сильнее двинуть тазом в сторону, одновременно с тем легонько подавая собственными бедрами вперед. Неожиданно входя в мокренькую щелку на пару сантиметров прежде чем движение девушки заставляло ее полностью опуститься вниз.

Что и говорить — Маргарита тут же начала терять самообладание от такого! Я все чаще замечал как ее глазки взвивались к потолку. Как зубки на секунду-другую закусывали нижнюю губку в приливе эмоций. Как изо рта все чаще вырывались страстные стоны, постепенно набирающие обороты.

В конце концов переходя на громкий вой! Голова Маргариты закинулась к потолку, как и тело, не совладав с очередным приступом страсти, упало на спину, начав биться в сладком экстазе!

Мой член внезапно оказался нацелен четко вниз, а влажные ножны вовсю гарцевали вокруг, переполняя меня нестерпимой волной, от которой я тут же начал изливаться прямо в недра Марго... Начисто забыв о возможных последствиях в этот момент!

Я наслаждался ощущением эйфории, когда полное удовлетворение смывало все мои беспокойства и освобождало разум от чувства вины. Тело наполнялось зарядом бодрости, заставляя каждую клетку трепетать от жизненной энергии.

Маргарита помогла мне избавиться от всех негативных эмоций, словно радикальное лечение, очистив организм от всего того беспокоя, который накопился за последнее время. Наконец-то я почувствовал себя здоровым и готовым совершить что-то необычное, что можно было бы назвать подвигом.

Маргарита наслаждалась своим оргазмом около полуминуты, прежде чем вернуться в прежнее положение и усесться на мне. Она делала это так естественно, будто только для этого предназначено мое тело. Ни в каком другом месте мысли об этом не возникали.

Глаза девушки смотрели на меня с трепетом и безумным обожанием. Ее губы раскрылись, выдавая возбужденное дыхание, полное желания отдохнуть минутку и повторить все снова, с самого начала до самого конца...

— Кх-кхм! — внезапно раздался звук, прерывая наше наслаждение.

Марго испуганно оглянулась через плечо, заставляя меня наклонить голову в сторону, чтобы посмотреть, кто пришел.

В дверях стоял врач — немолодой мужчина в белом халате, накинутом на плечи. Мне казалось, что я уже видел его раньше! Вроде бы он принимал нашу компанию, когда мы посетили медицинский центр для Тины и Ромы...

На лице у сержанта играла легкая, покровительственная улыбка, хотя глаза отчетливо пылали праведным гневом. Будто он никак не мог определиться — выпороть или похвалить?

— Вижу, пациент уже очнулся, — хмурым тоном произнес он, наконец-то стерев улыбку с губ.

— Эмм... да? — густо покраснев ответил я. Идиоту было ясно, что отвечать и не требовалось, но все же я хотя бы попытался хоть немного разрядить обстановку. — Простите... Это...

— Была твоя идея, да? — хмыкнул сержант, угадывая мою еле сформировавшуюся в голове фразу. Мужик тяжело вздохнул, глядя на сползающую с меня Маргариту. — Душ сама найдешь, — наконец-то буркнул он. — А теперь брысь! Мне нужно осмотреть твоего напарника.

— Ага! В смысле — так точно! — Марго скорее от легкого страха, прямо голышом, вытянулась по струнке, отдавая честь.

Врач попросту усмехнулся в ответ, небрежным жестом отпуская курсантку. И, уже подойдя к моей кровати, вопросительно посмотрел на неловко переминавшуюся у входной двери девушку, сжимавшую в руках ворох подхваченной одежды.

— Еще что-то? — поинтересовался он.

— Мм... — Марго густо покраснела, но все же сумела собраться с духом. — А у вас тут нет... противозачаточных? А то... — заряд наглости окончательно иссяк под суровым взглядом сержанта.

— Вам не объясняли? — мужик достал из нагрудного кармана миниатюрный фонарик и начал проверять мне зрение. — Успокойтесь, курсантка. На станции вы точно рожать не станете. Вам с первого дня подмешивают их с едой. Не хватало нам тут только кучи баб в декрете!

— Хм... Ладно... — прошептала девушка и, бросив на меня последний взгляд, тихонько выскользнула из комнаты.

— Вы ее накажете? — не удержался от вопроса я, пока медик проводил свои исследования — проверял пульс, измерял давление.

— Что-то типа того. Но это сложно будет сделать, — пожал плечами мужчина. Я едва разобрал надпись на его значке: "Т. Петров". — Вроде бы это была твоя идея, да? А сейчас тебе придется столкнуться с некоторыми проблемами! Так что поздравляю — получишь легкий испуг!

Я осторожно усмехнулся, пока сержант осматривал мое лицо. Он аккуратно прикасался к щеке пальцами, вглядываясь в кожу.

На самом деле я ничего не чувствовал! Я просто видел двигающийся палец и мой мозг автоматически создавал соответствующее ощущение. Но только сейчас до меня дошло, что на самом деле прикосновения отсутствуют!

— Что со мной? — наконец-то не выдержал я.

Сержант Петров нахмурился и быстро достал свой кпк из кармана, устремив его ко мне.

На экране было изображено мое собственное лицо. Глаза были красные, словно я уже третий день пристально смотрел в монитор. Но самым странным была широкая бордовая полоса, пересекавшая левую сторону лица и разрезавшая его пополам. Через каждые несколько сантиметров виднелись металлические скобы, сжимавшие кожу и не позволявшие ей раскрыться...

Я недоверчиво прикоснулся к своему лицу и ощутил гладкую, податливую поверхность под пальцами. Как будто кто-то в шутку заклеил рану скотчем!

— Тебе еще повезло, пацан, — в голосе сержанта проскользнула жалость. Он явно пытался меня хоть немного ободрить. — Всего на пару миллиметров глубже — и ты б без глаза остался! А так просто черепушку царапнуло как следует...

Было в голосе что-то, что быстро донесло до меня истинное отношение. «Сам дурак! » — безмолвно заявлял врач. И был, в общем-то, совершенно прав.

Сам идиот. Нужно было просто бежать и выполнять приказы. Но нет, услышав «Останьтесь внизу» сразу же захотел вывести из под удара свою девчонку! Полез кривляться в попытке показать себя героем... Идиот я и есть! Попытался спасти одну девушку рискнув другой! И ведь даже и мысли ведь не возникло, что в кабине-то не я один! Идиот...

Но теперь хотя б собственное отражение не даст забыть об очередной ошибке. Будет напоминать до конца моих дней. Не то о неимоверной удаче, не то о клиническом идиотизме...

Жунин аккуратно поднял меня с кровати. И заставил выполнить простую цепочку упражнений.

— Руки в сторону, дотронься до носа. Теперь другой рукой. Наклонись и коснись пола, — спокойно командовал он, стоя в шаге передо мною и цепко вглядываясь в движения. — Координация в норме, вестибулярный аппарат в порядке, — констатировал он. — Голова кружится? Болит?

— Нет, — мотнул я головой, сразу же ощутив какую-то свинцовую тяжесть, перекатившуюся от одного уха к другому.

— В таком случае — мои поздравления с выпиской, — криво усмехнулся сержант. — Так, теперь, паренек, слушай внимательно. Тебе запрещена любая физическая нагрузка. Примерно недели две-три — вообще ничего! Ни утренней пробежки, ни отжиманий — ничего! — без тени улыбки заявил медик.

— Но... я ведь учусь в курсе! Спортсмен! — попытался возразить я, но Жунин лишь слегка покачал головой. — Ни-че-го! — по слогам произнес он. — И мне все равно, кто тебе приказал — даже если это генерал-майор лично! Ты можешь ходить на занятия в спортивной одежде. Более того — я разрешу тебе и твоей напарнице заниматься пилотированием самостоятельно, сверхурочно. В остальное время будешь только стрелять для снятия стресса. Но не чаще одного часа через каждые два дня! — непреклонно продолжил рассказывать сержант. — И, кстати, имей в виду, что с твоей подругой придется работать именно ей. Секс также является физической нагрузкой!

— Я понял, — промямлил я опустив голову.

— Отлично, — усмехнулся мужчина и продолжил уже немного мягче. — Тебе понадобятся инъекции обезболивающего и регенерирующего препаратов. Ты будешь приходить дважды в день — первый раз во время утренней пробежки, а второй раз — ближе к вечеру. Боль подскажет, когда прийти к нам.

— Именно так, товарищ сержант. Дважды в день, — подтвердил я, принимая приказ.

— Одевайся, — бросил медик, отходя в сторону и активно набирая текст на экране своего коммуникатора. Возможно, он записывает все только что сказанное в медицинскую карту? Или где-то еще нужно фиксировать эту информацию?

Я же быстро снял со стула предоставленную Марго спортивную форму и надел ее на себя. Воспользовавшись коротким моментом для того, чтобы хоть чуть-чуть прояснить свои мысли.

Никаких тренировок!? Как я должен это понимать?! Я же чертовски хороший спортсмен! У меня полностью заполненный учебный график — одна сплошная физическая подготовка! А теперь внезапно все пропало... и неизвестно на какой срок! Может быть, на неделю, а может и на несколько месяцев! И как я буду справляться с нормативами?

«Да в пизду нормативы... « — грустно подумал я, осаживая свои мысли прежде чем они набрали уж слишком крутые обороты.

К тому же процесс одевания ясно дал понять, что хоть боли больше и не было — но свинцовая тяжесть никуда не делась. Ко мне в голову будто гирю кто-то засунул пока я в отключке валялся! И всякий раз стоило мне лишь отклониться от центра тяжести — как меня тут же начинало кренить, так и норовя грохнуть об пол! Вынуждая в последний момент одергиваться, поспешно восстанавливая равновесие.

Так что, может, сержант и прав? Стоит немного сдать назад и передохнуть, раз уж судьба решила вывернуться подобным образом! К тому же — я ж потенциальный командир! А значит могу посещать зал развития аналитики... Авось будет не лишним! Может получше котелок начнет варить...

— Это все? — поинтересовался я. — Я могу идти?

— В целом — да, — протянул медик, отрываясь от своего кпк и ненадолго впиваясь в меня изучающим взглядом. — Рана закрыта медицинским пластырем — так что можешь принимать душ спокойно, пацан. Хотя тереть и чесать не советую — может разойтись в стороны и будет много кровищи. Особенно в ближайшие несколько дней.

— Ясно, — кивнул я.

— И вот еще что... — сержант бросил беглый взгляд на входную дверь. Будто пытаясь найти щелку, через которую кто-нибудь мог подслушивать. — Это не мое дело, курсант, но касательно твоей партнерши...

— Хм? — я почувствовал как брови помимо моей воли удивленно взлетели вверх.

— Женись, — легонько усмехнулся медик. — Сомневаюсь, что она тебе сама скажет, однако — девица тебе жизнь спасла! Другая бы запаниковала, увидев такую рану — там крови было столько, что непонятно — а не пробило ли тебе черепушку навылет! Но нет, — с легкой гордостью в голосе произнес сержант Жунин. Будто лично учил курсантов оказывать медицинскую помощь! — Твоя партнерша додумалась заклеить маску медицинским пластырем. Даже обломки не стала вынимать — тупо перекрыла доступ местной атмосферы! Да и потом... — медик слегка помялся, будто прикидывая, а стоило ли мне о чем-то говорить, но быстро собрался с духом. — Девчонка тут чуть ли не ночевала. Все ждала пока ты очнешься. Вашему инструктору пришлось лично прийти и вытолкать ее на занятия! Так что... женись! — завершил свою тираду мужик, впервые на моей памяти широко улыбаясь.

— Благодарю за совет, — выразил я свою благодарность.

Ну и что тут можно добавить? Я и так знал, что у меня отличная партнерша... Просто не представлял насколько она прекрасна...

Мне нужно было это осознать. И самый простой способ — скорее уйти. Тем более что в ближайшие дни у меня, кажется, будет много времени для раздумий!

Поэтому я просто вышел в коридор. Марго уже стояла там — прижималась к стенке, излучая свежестью. Встретила меня лучезарной улыбкой.

***

Через пятнадцать минут мы вошли в жилой модуль. Я постоянно пытался начать бежать, но Маргарита всегда останавливала меня. При каждом случае напоминала о моей травме. В конечном итоге я понял, откуда мог быть у Романова подобный ход ходьбы... Слишком сильное желание как можно скорее добраться до места!

В жилом модуле царило полное спокойствие. Марго быстро проверила время на своем мобильном устройстве.

— Они все еще завтракают, — сообщила она. — У нас точно есть еще десять минут наедине!

Девушка тут же обняла меня за шею, цепляясь своими губами в поцелуе. Но я отстранился неохотно.

— Я испачкался... Дай мне помыться? — с неловкой улыбкой попросил я. Хорошо понимая, что если Маргарита не отпустит меня, то я не смогу возразить.

Но она лишь улыбнулась понимающе и выпустила меня из своих объятий. Позволив мне снять форму и аккуратно придерживаться стены, направиться в душевую.

Я почти не успел до того момента, как остальные вернулись.

— О, Марго! — услышал я сквозь открытую дверь. Я только что выключил душ и вытирался полотенцем. — Как он там? — сразу узнал я Макса по заботливому тону.

— Да как тебе сказать... — понуро протянула Маргарита. — Говорят — он неизлечим.

— Что!? — хором вскричало несколько человек.

Я с трудом удержался от того, чтобы не заржать в голос. Уж слишком очевидным был развод. Но дьявольский задор в душе не позволил поспешно выбежать из душа. Так что я продолжил быстренько обтираться, пытаясь подгадать наиболее подходящий момент для появления.

— С ним же вроде все в норме было!? — долетел панический голос Арлены.

— Три дня в отключке — и теперь все — в утиль!? — нахальные интонации тут же выдали Питона.

— Проклятый симулянт! Нас уже скоро двойка начнет обходить! А ну-ка живо сообщи этому мудаку, что его ждут на тренировках! — чуть ли не прошипела Ёрлова. — Это приказ, мать его!

— Чем!? — наконец-то пробился сквозь всеобщий гомон сдавленный голосок Ксении.

Лучшего момента было не придумать. Так что я, услышав последний вопрос, наконец-то вышел из душевой. Наспех оценивая обступившее Марго кольцо народа. Кажется, в сборе были все. Все звено в полном составе!

Я с трудом помнил, а собирались ли мы вообще хоть раз всей нашей двадцать первой? Потому что постоянно кого-то не хватало. Ёрлову с Солдатиком мы вообще видели исключительно на тренировках да за обедом. Питон с Вероникой тоже зачастую держались особняком. Даже Федя с Арленой то и дело куда-то пропадали, предпочитая проводить досуг наедине.

Так что пусть даже повод оказался весьма хреновым — но все же на душе заметно потеплело от мысли, что даже наша разношерстная компашка все же сумела сплотиться в единый фронт!

— Это просто жалкий случай запущенного идиотизма, — громко заявил я, не смог придумать ничего более оригинального.

Мгновенно оказавшись в центре внимания. Да, одежда была только перекинута через плечо полотенцем. Да, член был виден всем. Но меня это не волновало.

— У вас шуточки... — расплылся Виталик в зловещей улыбке. Он сразу удалился к своей койке - раздеться и пойти в душ.

— Виктор! — Макс быстро выразил общую мысль остальных, подходя ко мне и сжимая мое плечо как медведь!

— Эй, будьте осторожны! — хрипло прошептал я, чувствуя трещину в костях от сильного объятия.

— Как ты? — спросил Федор, выходя из группы других, чтобы схватить меня за плечо. Чтобы убедиться, что я реален или просто подбодрить хоть немного... — Нормально так себе, — хмыкнул я, стараясь размять плечи после Максовых сжатий.

— Живой, и это уже хорошо! — ответила за меня Марго.

Я с благодарностью посмотрел на нее. Скорее чтобы спрятать глаза от всеобщего сочувствия. Все смотрели на кровавую полосу, пересекающую мое лицо, очень выразительно.

— Теперь ты точно похож на маленького Ромунова! — засмеялся Питон, проходя мимо нашей компании в душ. — Эй, как хотите - нам скоро нужно быть в ангаре!

Люди сразу взволновались. Спешно разбежались по своим делам. Оставив нас с Маргаритой одних. Я немного запоздало понял, что моя партнерша уже успела переодеться в комбинезон. И она не теряла времени, поглощая булку с котлетой, которая была положена на нее.

— Откуда у тебя еда? — удивленно моргнул глазом я. За все время на станции я жратву видел исключительно в столовой!

— Ника ташкает из шталофки, — с набитым ртом откликнулась Марго. — А то я паштаянно у тебя таршу в пашледние дни...

— Дни? — удивленно встрепенулся я.

Девушка виновато посмотрела на меня. И пока Маргарита пыталась совладать со своими чувствами, ответил проходящий мимо Федор, умудрившийся подслушать кусок нашего разговора.

— Вить, ты три дня в отключке был, — спокойно проговорил парень. — И Марго все время бегала к тебе. В первый день и вовсе сбежала с занятий...

— За что и получила пиздюлей от Соколовой! — хмыкнула Вероника, точно так же мимолетом проносясь мимо нас в душ.

— Я думала, что тебе сказали... — пожала плечом Марго, жадно запихивая в рот очередной кусок. — Будешь? — протянула она мне оставшуюся половину.

Мне хватило лишь одного взгляда на еду, чтобы к горлу подступил ком. Я поспешно помотал головой, уходя переодеваться в боевой комбинезон.

Три дня... Впрочем, чего еще ожидать-то было? Да и рана на лице хоть и выглядела скверно, но все же не производила впечатление совсем свежей! Мог бы и сам допетрить...

Я мысленно попытался посчитать, сколько осталось до выпуска из учебки. Дней двадцать пять, получается? А меня как минимум на две недели отстранили от физической нагрузки... Да и потом вряд ли позволят мгновенно взять с места в карьер — скорее будут постепенно наращивать... Кажется, именно так поступают после ранений?

Мы с Маргаритой умчались вперед. Хотя «умчаться» тут — явно неверное слово. Потому что девушка упорно отказывалась давать мне сорваться на бег, постоянно одергивая. В итоге — народ нас догнал прямо перед входом в наш учебный ангар.

Перед огромной дверью царило небольшое скопление людей. Все четыре звена приблизительно одновременно достигли места назначения и пытались разобраться, кто должен уступить дорогу.

Однако, как только ближайший парень увидел нас с Марго, он широко раскрыл рот и, указывая на нас пальцем, громко закричал:

— Он с шрамом!

И шум вокруг тут же затих, сменившись напряженным молчанием. Люди вместо того чтобы продолжать двигаться вперед, повернулись и стали пристально смотреть на меня.

Вперед быстро прошел Михаил, за которым выстроилась остальная тройка как журавлиный клин.

— Боже мой, Волчонок, ты по-настоящему напугал нас до смерти! — радостно сказал Фадеев, крепко пожимая мне руку. Он так крепко сжал ее, что я услышал хруст костей!

— Ну да... — неопределенно ответил я, не зная точно что сказать. Возможно, было бы неплохо дать какой-то совет или шутку. Но вся речь застряла в горле из-за молчания.

Маринка, партнерша команды, с сочувствием смотрела на меня поверх плеча своего напарника. А другие ребята тоже выражали широкий спектр эмоций.

Сочувствие. Видимо, все они пристально рассматривали мой новый шрам. И когда я случайно встречал чей-то взгляд, люди спешно отводили глаза или начинали обращать внимание на что-то другое. Любое отвлечение, чтобы скрыть свое смущение. Чтобы не дать мне увидеть их облегчение: "Слава Богу, это не про меня!"

Вторая эмоция была странной. Сначала я принял ее за удивление, но нет - это больше осознание. Курсанты, глядя на меня, наконец поняли то, что я осознал полтора месяца назад - Шестой ковчег - это не курортный отдых.

До сих пор мы развлекались. Вели себя как типичные студенты и подростки. Трахались с партнерами и мерялись друг с дружкой какое звено умудрилось показать чуточку лучшие результаты на очередном тренажере. Бахвалились перед соседями лишней выигранной секундой на полосе препятствий.

И лишь сейчас, кажется, до большинства наконец-то дошло...

Что впереди — будет лишь кровь... Кровь и страдания от потери друзей. И неизвестно, а кому будет легче — тем кто умер или же тем, кто остался горевать?

Наверное, это просто в человеческой натуре? Упорно не замечать проблем пока они не окажутся у нас на пороге. Пока не коснутся именно нас конкретно. И только потом начинать активно кипеть и дергаться по этому поводу... Ну или махнуть рукой и заявить: «Я, короче, решил что это не моя проблема! »

И только сейчас, от вида перечеркнувшего мое лицо кровавого следа, народ наконец-то начал понимать — пора начинать дергаться. Пора начинать относиться к тренировкам намного серьезнее!

Но выдерживать всю эту нацеленную на меня смесь оказалось выше моих сил. Больше всего хотелось тупо развернуться и уйти в попытке спрятаться от этих жалостливых и ошарашенных взглядов. Но я прекрасно понимал — догонят и посочувствуют лично. Просто чтобы успокоить собственную совесть, потому что совершенно не так поймут. Истолкуют по-своему, забыв спросить меня.

Так что я направился прямо сквозь толпу. Усиленно игнорируя все сказанное. Кто пытался подбодрить, пытаясь брякнуть что-нибудь в духе: «А че, тебе даже идет! », кто — утешить. «Я слышала, что армия оплачивает операции по удалению шрамов... « Но большинство — лишь безмолвно расступались в стороны.

— Как дела? — спросила Марго, когда главная группа осталась позади.

— Ничего особенного... — честно ответил я.

Вновь я убедился, что сейчас мне хочется только одного — уйти от всего и спрятаться в каком-нибудь уголке! Только я и... Марго? Или Настя?

Механически глаза обратились на ряд Эль-22. Сразу же заметив два отсутствующих меха. Бердяев... и Кузнецова. Две выбывшие пары.

Я опустил взгляд на свои ноги и просто пошел вперед. Чувствуя, как отчаяние скребется в сердце при мысли, увижу ли я ее еще когда-нибудь?

«Станция не такая большая! » — сразу же дал себе отпор. — «Я найду ее! »

Обязательно найду... Мою любимую. Найду!

Хотя я бы не смог ответить на вопрос: «Зачем? » даже самому себе...

Скорее всего, я почувствовал, что Марго стоит рядом со мной. Поднял глаза и увидел ее удивленно приоткрытый ротик. И глазки, вцепившиеся в наш мех.

Я быстро осмотрел стального гиганта, пытаясь найти что-то, что могло бы вызвать такую реакцию у моей партнерши. Две руки, две ноги, модели оружия на своих местах — все в порядке.

И только в последнюю очередь я обратил внимание на пластину на груди.

«Белый шрам» — гласила надпись. Не обычный «Эль-215», а «Белый шрам»...

Позывной! Мой собственный позывной! Как «Двуглавый» у Ромунова!

Я мгновенно повернул голову, найдя своего наставника. Капитан сидел в кабине своего боевого робота, но как всегда не спешил закрывать его. Ожидая Соколову, которая всегда опаздывала до последнего, стараясь лично проследить за тем, как все курсанты занимают свои мехи.

Ромунов, едва лишь заметив мой взгляд, еле заметно усмехнулся. Тут же отвернувшись от меня и направившись по своим делам. Оставляя наедине с изумлением.

— Ты тоже была не в курсе? — больше для проформы поинтересовался я у Маргариты, но она лишь отрицательно покачала головой. — Это Ромунов, — вынырнул из ниоткуда Макс. — Он придумал, — культурист ткнул подбородком в новую надпись. — Ну а мы... решили вам не говорить, — усмехнулся он. — Хотели сделать сюрприз!

— У вас получилось, — выдохнула Марго и наконец-то сумела совладать со своим изумлением. — Вить, сам залезешь?

— Да без проблем! — нагло бросил я чисто чтобы никто не вздумал пытаться меня подсаживать в кабину стального гиганта.

Я привычно подпрыгнул и, ухватившись за длинную ручку, подтянул свое тело в кабину, забросив ноги поверх сидения Марго. Тут же усаживаясь на свое место и очень надеясь что никто не обратил внимания на то, как я совершенно не элегантно бухнулся на сидушку. В голове все плыло от резких движений, но я упорно не позволял другим увидеть свое состояние. Пристегиваясь ремнем безопасности и глядя как моя партнерша быстро забирается следом.

Я лишь в самом конце понял, что Маргарита медлит с установлением контакта. Я-то сразу же засунул пальцы в щели нейронного интерфейса, а вот Марго все тянула. Но едва я только открыл рот, чтобы спросить ее об этом, как мне тут же все обрушилось на голову.

Контакт был резким. Как ведро ледяной воды, вырвавшей из глубоких объятий сладкого сна!

В мгновение ока на меня обрушилось все то, что Маргарита усердно не давала себе показывать. Не бойкая нахалка, но перепуганная до усрачки девчонка! Сострадание, сочувствие, ярость, душевные терзания, чувство вины — в этом коктейле было замешано практически все сразу же...

Пораженный, я безмолвно смотрел, не зная, с чего начать разгадывать эту загадку. Куда следует направить первый шаг? В голове даже не возникало мысли просто отмахнуться и надеяться на самораспутывание клубка проблем.

Вместо этого я полностью сконцентрировался на Маргарите. Хотя я был в ужасной форме. У меня в голове было тяжелое ощущение свинцовой тяжести, мигали перед глазами и предавали меня мысли типа: "Как я смогу управлять этим мехом!?"

Но в то же время, внутри меня было достаточно решимости покончить со всей этой неприятностью. Немного потерпеть, ожидая нового поворота событий. Именно на нем я и отыграю свое.

Загадка начала распутываться перед моими глазами. Оставив после себя только четкое желание двигаться вперед. Вместе! Держась за руки друг друга. Потащим друг друга вперед, если потребуется! Чтобы выжить на этой проклятой планете любыми средствами!

Но едва эмоции Маргариты начали утихать, как ее воспоминания наводнили мою голову. Она старалась не думать о них так усердно, что они сразу же обрушились на меня словно ледяной дождь...

***

Моя голова раскалывается от боли! Как будто пьяный зубной врач вонзил раскаленные щипцы прямо в мою щеку! Неприятное ощущение скрежета костей о череп пронизывает меня, заставляя полностью отключиться от окружающего!

Разум понимает, что это чужое ощущение, но от этого не становится легче! Боль - реальная! Я чувствую ее в своей щеке, а не в его... Заставляет меня кричать вслух.

И вдруг — тишина. Всего лишь один миг и Виктор исчез! Радость от осознания, что со мной все в порядке! Щека хоть и пылает, но всепоглощающая боль сразу же отступила...

Глаз замечает громадную клешню в паре сантиметров над собственной головой. Уходящую назад, к креслу атлета. Глаза тут же расширяются, едва лишь поняв, что означает гнетущая пустота в сознании! Виктор...

Но приступ паники даже не успел разыграться как следует.

«Рассинхронизация», — приходят в голову пылающие алые буквы. Уже прочно позабытые за прошедшие два месяца.

Но если в учебном режиме буквы выключали мех, то сейчас такой возможности не было. Не прошло и секунды, как на голову обрушился весь поток данных от боевой машины!

Дисплеи и датчики, тесно смешанные с ощущениями. Мысленным взором привычно удерживаю экран радара и вижу вспыхнувшую точку на нем. Дружественная единица?

Нет даже возможности подумать! Нет времени оглянуться через плечо!

Голову натурально разрывает от обилия данных. Не оставляя ни единого пустого окошка для собственных мыслей и эмоций! Лишь кое-как беру себя в руки, чтобы окончательно не потонуть в этом океане!

На ум приходят смутные видения. Неясные отголоски, подсмотренные в голове моего партнера. Пытаясь подражать вытесняю все лишние цифры из головы, заставляя их отступить куда-то на задворки. Не исчезнуть полностью — это явно выше моих сил, но просто не отсвечивать!

Поднимаю руку, упираясь в хитиновый панцирь забравшей сверху тварюги. Изо всех сил пытаюсь оттолкнуть ее, но мех не желает слушаться. Слишком велика привычка оставлять всю подобную деятельность на своего партнера! Собираю в комок всю ярость, до которой удается дотянуться и снова пытаюсь оттолкнуть громадного жука!

Я чувствую реакцию, но все же осознаю, что механизм не справился на половину! Сразу понимаю, что чересчур боюсь... Того, что эта тварь могла сделать с Виктором! Пытаюсь упорно оттолкнуть мысль о том, что там, позади меня, уже нет никого... Некого спасать!

Не задумываясь вкладываю все это - всю эту неистовую страховую энергию - в движение. И только сейчас удается поднять корпус! Слышу неприятный звук скрипа металла - клешня отступает, покидая пространство нашей кабины.

И почти сразу же - жук просто смело удаляется от области попадания выстрелов. Через заволоченное туманом сознание до меня доходит голос. Женский? В интонациях играет страх, но содержание слов мимо меня проходит. Слова знакомые, но поток информации перегружает мой разум...

Мельком оглядываюсь по сторонам. Картина печальная - повсюду коричнево-фиолетовые панцири. У некоторых даже лапы все еще двигаются, будто пытаются убежать или добраться до нас в последнем отчаянном рывке.

И среди всего этого - стальной механизм. В его руках зажаты дробовики. И каждый выстрел находит свою цель, точно проникая в незащищенные щели бронепанцирей.

Но сразу осознаю, что прямой угрозы больше нет. Второй гигант истребил всех, кого только можно было. Вспоминаю слова из инструкции.

"Управлять механизмом в одиночку - невозможно. Максимум десять минут - и у пилота перегорают мозги. Безопасный порог для однопилотного управления - около полутора минут."

И едва лишь это приходит мне в голову, как тут же разрываю связь.

Башка пылает! На что ни взгляну — всюду вижу отголоски сенсоров и дисплеев. Будто соединение по-прежнему установлено! Но рывком оглядываюсь. Вижу кровавое месиво там, где должно быть лицо...

В душе сразу же поднимается ледяная волна, сковывающая движения. Больше всего хочется просто замереть! Забиться в угол, зажать голову руками и притвориться, что всего этого не происходит!

Но кое-как удается отринуть все это в сторону! Хватаю мужскую руку в попытке прощупать пульс! Есть! Живой! Все еще — живой!

Вспоминаю о губительном воздействии местной атмосферы... Дыра в обшивке слишком большая — заткнуть не удастся! Да и не понятно, сколько зловредных примесей уже проникло в кабину!

Первый позыв — надеть на Виктора свою маску. Но сразу же понимаю, что выжить обоим так не получится! Да и глаз падает на впившиеся в лицо пластиковые осколки. Попытаюсь надеть на него свою маску — они тут же уйдут еще глубже! А крови и так настолько много, что левую половину практически не видно! Даже оценить глубину не получается!

Хватаю аптечку!

Дрожащие пальцы перебирают содержимое, одно за другим отметая в сторону. Пытаюсь вспомнить инструктаж по оказанию первой помощи, но на ум не приходит ничего дельного для подобной ситуации!

Наконец-то нахожу медицинский пластырь. Понимаю, что ничего путного сделать все равно не могу — разрываю обертку и наспех заклеиваю поверх пробитой маски, перекрывая доступ местной атмосфере!

Позади раздается противный скрежет... Сердце тут же пускается галопом, а в руках уже приплясывает пистолет. В голове лишь одна мысль: «Не позволю! » Желание продать свою жизнь подороже... Но пластину отодвинул не какой-то жук, а «Веселый монстр»!

Изображение медленно искажается... Волнение переполняет меня... Я сильно желаю встать и бежать к месту приземления, но чей-то голос снова и снова останавливает меня, не позволяя совершить поспешный поступок. Один мех не может перевезти сразу два поврежденных экипажа!

Наконец-то другие прибывают. Разбирательство занимает всего лишь несколько минут. В интеркоме тут же раздается решительный командный голос Ромунова. Быстрое подачи команд и стремительное движение к точке встречи с шаттлом. Запрос на экстренную эвакуацию.

Сидя на иголках в чужой кабине, я понимаю, что сейчас ничего не могу предпринять — но все равно! Мехом управляет кто-то другой — даже нет дела для меня! Мне остается только сидеть и мысленно убеждать себя, что все будет хорошо!

Выгрузка на станции... Виктор уносят на носилках прямо из шаттла! Глаз пытается следить за ним, тело стремится за ним, но чья-то рука опускается на мое плечо.

— Тебе сейчас все равно не позволят к нему подойти, а у меня есть пара вопросов, — говорит Ромунов.

Внутри меня возникает сильное желание послать его куда подальше, но его стальной взгляд мгновенно усмиряет меня и напоминает о подчинении. Рядом стоит Тина. Ее глаза выражают желание обнять и дать мне выплакаться, но она не решается даже прикоснуться ко мне перед Ромуновым.

Наконец-то я вижу раскрытый мех Насти. Его пришлось просто тащить на себе — никто не управлял им, связь с двумя пилотами потеряна. Техники отступили, как только ствол пистолета повернулся в их сторону.

С большим интересом я следю, как из кабины вытаскивают Кузнецову, которая находится в полном отчаянии — она разъярена и все еще держит свой пистолет так крепко, что его не получится отнять! А затем — Женьку... Он синий от побития, словно Настюха все время ехала на нем обратно, бья его рукояткой пистолета! И он уже находится на грани сознания...

Слышу заявление медиков: «Состояние критическое! Срочно в медцентр! » А в душе лишь ярость! Больше всего хочется отобрать у Насти ствол и лично прострелить тупую башку!

Вопросы. Снова и снова — одно и то же. Пришлось повторить историю раз пять, прежде чем наконец-то начальство успокоилось и отпустило! Будто это я в чем-то виноват! И каждый следующий визитер просил все рассказать в максимальных деталях и с самого начала! И хоть бы один соизволил хотя бы сказать, что сейчас с Виктором!

Но наконец-то пустили к нему... Тело лежит на больничной койке, монитор мерно пиликает, позволяя по звуку посчитать пульс. Один из медиков вкратце объясняет положение и хвалит за проявленную смекалку. Попытка вытащить осколки пластика на месте скорее всего бы убила Виктора! И так обещают внушительный шрам...

Попросту отключаюсь. Будто только сейчас наконец-то удается выпихнуть отголоски меха из головы! Наконец-то можно просто сесть на стул, взять его за руку и уйти в себя...

Военный врач, не говоря ни слова, незаметно выходит. До того тихо, что даже не сразу и понимаю, что остался в одиночестве. Что наконец-то можно перестать храбриться... Что можно дать волю эмоциям...

Чувствую хлещущий из глаз поток слез, но останавливать его — уже выше моих сил! Остается лишь уповать на местных врачей — обещали поставить на ноги, значит должны поставить! Иначе оторву яйца и скормлю им самим!

Но едва лишь первая вспышка прошла, как в голове рождается вопрос: «А какого хрена я так убиваюсь-то!? » Ведь по идее, уже давно должен был свыкнуться с жизненными подлянками! Так почему же по щекам текут слезы!?

И сразу понимаю ответ... Но страшно даже мысленно произнести эти слова!

Рука кого-то ухватила меня после очередной безсонной ночи, когда я шел к медпункту. Неважно, что я пропущу завтрак и мне грозит выговор от начальства - я хочу быть как можно ближе! Поворачиваюсь на неожиданное препятствие на своем пути.

Я вижу алые волосы и покрасневшие глаза. Сразу же осознаю, что Настя также раздражена, как и я. Но внутри меня бурлит гнев.

«Почему она позволила этому негодяю перерезать трос!? Почему она не пришла ко мне? Почему она пропала еще в ангаре, даже не сказав ни слова!? » - кипятит у меня в голове, но я молчу. Я понимаю, что задавать эти вопросы бесполезно. Или может быть я просто не хочу знать... Чтобы сохранить возможность спокойно ненавидеть...

— Нам нужно поговорить! — голос звучит решительно, но глаза упорно смотрят в стену, выдавая стыд. Она сама понимает, что натворила.

— О чем? — безразлично спрашиваю я в ответ, но мой взгляд задерживается на сером рабочем комбинезоне девушки. Цвет персонала "Пурпурного Глаза". Так вот... она перешла. И достаточно быстро, надо сказать!

В ответ слышится только какое-то неясное бормотание и нечеткие попытки объясниться. Наконец она собирается с силами и поднимает глаза на меня.

— У меня есть сообщение для Виктора! — решительно заявляет Кузнецова. — И ты - единственный способ его передать!

Я оглядываю пустые коридоры жилых модулей. Все курсанты сейчас на завтраке, включая инструкторов. И вернуться обратно мне очень не хочется.

Настя минуту ходила взад-вперед, пытаясь собраться с мыслями. Наконец подходит ко мне и берет меня за руку, отчаянно смотря в мои глаза.

— Виктор, — голос без труда выдает хлещущую через край панику, — знаю это странно — вот так вот оставлять послание в чужой голове, но это мой единственный способ передать тебе то, что я хочу сказать!

Пожалуйста, прости если сможешь... Или хотя бы не держи зла! Я была так рада, когда вы выбрались, что на секунду отвлеклась... Не заметила вовремя... — Настя чуть было не сбилась обратно на бессвязные лепетания, но все же сумела одернуться, снова поднимая глаза к моим. — Прости! — решительно выдохнула девушка. — Какое-то время мы не увидимся... Женьку отдали под трибунал, а я... Мне подыскали другое место, — бесцветно пробормотала Настя, на миг снова уставившись куда-то мимо плеча. Лишь ее ручки покрепче вцепились в подставленную ладошку. — Прости! И... прощай!

Последнее слово она почти что выдохнула. Еле-еле слышно. И сразу же, не давая опомниться, впилась в меня губами! До того решительно прижимая к стене, что я уже всерьез начал опасаться, что изнасилует прямо на месте! Но все же подалась назад. С явной неохотой...

— Передай ему и это тоже... — прошептала Настя.

Прежде чем сорваться на бег, быстро улепетывая по коридору... Чтобы не дать мне увидеть свои слезы...

***

Я моргнул, с трудом вырываясь из обволакивающих воспоминаний. Больше похожих на какое-то бессвязное лепетание. Обрывки и отголоски, с трудом укладывающиеся в единую картину. Забитые эмоциями под завязку... Чувствами, о которых я, пожалуй что, не слишком-то и хотел бы знать!

Но остальные машины уже направлялись к выходу. Кажется, я пропустил приказ Ромунова? Плевать — просто пойду следом, авось по ходу удастся разобраться!

"Ой... " — раздался виноватый отзвук, когда он вошел и застыл на пороге, ожидая разрешения.

"Да, я все слышал", - ответил я. - "Но прости меня, Марго, мне нужно время, чтобы осмыслить это..."

Обычно такие слова были всего лишь пустым оправданием. Способом выиграть немного времени и избежать ответа на неприятный вопрос. Но с нейронным интерфейсом не было места для такой ерунды. Я действительно не знал, что делать с этим!

Только три часа назад я был на Ковчеге, а теперь... Теперь все перевернулось с ног на голову! И если у других было целых три дня для размышлений, то я только что проснулся. И мой единственный стабильный якорь внезапно подтряхнулся и треснул в самый неподходящий момент!

Я хотел только немного спокойствия. Или, скорее, какого-нибудь действия! Возможности занять себя чем-то, чтобы перестать думать о сложных вещах! Учебные мехи двигались по туннелям станции. И наша колонна была только одной из многих. Чем ближе мы подходили, тем больше машин вступало в процессию.

Марго с любопытством отслеживала нашу прогулку по плану станции. И цель, кажется, была огромным учебным полигоном за внешним кольцом. Как и я, Маргарита не имела понятия, чем занимаются парни последние дни - ее никогда не пускали на тренировки в мехах, и все свободное время она проводила возле моей койки.

Но в душе прорастало ощущение грядущего грандиозного события. Казалось, что скоро откроются двери на вечеринку, только меня никто раньше не приглашал, поэтому приходилось полагаться только на собственное воображение!

Да и обилие мехов в процессии поистине поражало! Тут даже не половина всех курсантов! А скорее все целиком! Все пять сотен...

Полигон встретил нас кромешной тьмой. Пришлось даже переключиться на прибор ночного видения, чтобы не столкнуться с кем-либо. Стоило лишь пересечь входную арку, как нам тут же пришли координаты, на которых следовало оказаться.

Народ быстро расходился в стороны, срываясь на бег едва лишь они попадали на громадный металлический пустырь. Примерно около сорока метров в высоту и километра два, а то и все три в длину! И где-то около двухсот шагов в ширину. Марго быстро сверилась с картой станции — похоже, что за стеной должен был находится еще один подобный зал.

Нашему взводу повезло — выдали места в самый центр этого коридора, поближе к стене. Народ тыкал стволами во все стороны, провожая проносящиеся мимо мехи нетерпеливыми взглядами.

У меня внутри кипел какой-то ажиотаж. Наконец-то, впервые с момента пробуждения, я был в порядке. Стальное тело нигде не болело и не отвечало головокружением на любое неосторожное движение. Я чувствовал себя совершенно нормально. И что важнее — голова уже ухнулась в новую тренировку, позволяя отрешиться от собственных мыслей.

И мои эмоции вливались прямиком в Марго, заражая ее клокотавшим внутри предвкушением. Сбивая ее собственные мысли в комок и властно отбрасывая его в сторону.

Я чувствовал тлеющее в девушке счастье. Именно сейчас, внутри кабины, она в полной мере убедилась, что я действительно в порядке. Что я живой. И более чем готов побрыкаться!

Наши размышления и чувства слитно перетекали друг в друга, создавая устойчивый ритм, который с каждым днем было все сложнее нарушить в кабине мыслетечения. Привычные подбадривания, советы, шутки. Мы тихонько смеялись, пытаясь представить, какие испытания ожидают остальных. В шутливой форме делали ставки - уже ли Вероника начала удовлетворять Питона? Или это произойдет только после тренировки? Представляли себе Ёрлову, проверяющую свою плетку на Солдатике - не потеряла ли она свою эффективность за ночь?

Мы просто продолжали делать то же самое, что всегда делали. Были собой и принимали друг друга полностью. Таким образом, мы отвергали последние три дня событий со всей решительностью.

Но наша игра в обмен ментальными образами была неожиданно прервана. Пол под ногами задрожал и стремительно переместился к потолку, забирая с собой всю нашу команду. На глазах плоский и длинный коридор вдруг превратился в извилистый каньон, состоящий из строго геометрических фигур.

Некоторые мехи оказались на краю ущелья, другие, как и мы, на небольших выступах, которые имитировали острые скалы. Места было едва достаточно для наших восемнадцати машин.

Экран загорелся, показывая лицо Ромунова. Черная бородка казалась плотным комком тьмы, а в его глазах пылали яркие красные огни из освещенной неясным светом кабины.

- Для тех, кто сегодня присоединился к нам впервые - начал он без предисловий - повторяю суть данного задания. Вашей задачей будет действовать как одна команда. Командиром на сегодня назначаю Михаила Фадеева из двадцать четвертой роты. В течение ближайшей недели вас ждет классическая оборона позиции. Учтите, что количество боеприпасов ограничено - условия максимально приближены к реальным боевым. Также имейте в виду, что включен режим имитации повреждений.

И, наконец, еще раз повторяю основной урок, который вы должны усвоить, — голос стал чуточку жестче, подчеркивая важность момента. Но все равно оставался все таким же спокойным, как и всегда. — Вы научились стрелять метко. Теперь же, салаги — вам нужно научиться не стрелять понапрасну. Каждый патрон не убивший врага — потрачен впустую.

И лицо без предупреждения пропало с экрана, отключившись столь же внезапно, как и появилось.

Мы с Марго без труда вспомнили мясорубку, в которой побывали совсем недавно. И настоящие твари пугали гораздо сильнее, чем учебные голограммы. Хотя бы потому что я отчетливо понимал, что если эти ребята сумеют до меня добраться — то наказанием будет не удар тока, а...

Сознание тут же заволокла вспышка боли, раскалывающая лицо напополам. И ушло несколько секунд, чтобы понять, что это не настоящая боль, а лишь воспоминание... Чертовски яркое, но всего лишь воспоминание.

Ограниченный боезапас. На Ковчеге Маргарита палила практически не задумываясь. Нужно было попросту отстреляться от исполинской членистоногой массы. И плевать, сколько патронов останется в запасе! Это и сыграло с нами злую шутку в итоге. Нужно было подпускать поближе, постоянно переключаясь с дробовика на плазменную винтовку. Экономя и то и другое. А мы как полные идиоты умудрились просадить весь боезапас плазмы в попытках удержать безопасную дистанцию и в итоге остались без него как раз тогда, когда он был жизненно необходим!

Среднестатистический патрон был размером с кулак. Ужать его до меньших размеров у техников никак не получалось. Пришлось бы брать более жесткие и качественные материалы, а они почти все целиком уходили на родную планету. Оставляя «Пурпурное око» работать с не особо прочным остатком.

Попытки уменьшить размер патронов привели к тому, что их эффективность в убийстве цели сократилась. В то же время автоматы, пулеметы и другое автоматическое вооружение сталкивались с бронированием из усиленного металла, которое не уступало танковой броне по прочности!

В результате мыслежуйки, по существу, были вынуждены нести в руках артиллерийское оружие. Оно имело такой колоссальный отдачу, что выстрел из классической плазменной винтовки без помощи стального гиганта мог лишить меня конечности!

Когда только начиналось освоение Ар-Ка-6, экспериментировали с использованием различных танков и вездеходов, но наши противники услышали шум ходовых частей даже на километровом расстоянии! Они набросились на нас такими большими силами, что чаще всего нам не удалось отстреляться или даже просто сбежать.

В результате методом проб и ошибок мы быстро начали использовать различные механизмы. Они имитировали движение животных и могли нести значительное вооружение. А с внедрением нейронного интерфейса мы пришли к текущему виду мыслежуек, каждая последующая модификация которых лучше всего имитировала человеческое тело.

Конечно, можно было увеличить боезапас, но это означало добавить дополнительный рюкзак на плечи, что усложнило бы нашу задачу. Машина Макса с ракетами и солнцепушкой расходовала энергию почти вдвое быстрее меня! Это серьезно сокращало время операции, в которую она могла быть задействована. А что если что-то пойдет не так и вылазка на Ковчег займет больше времени, чем планировалось?

Так что, по словам инструкторов, проще было повернуть колесо истории чуточку назад и научить солдат не палить понапрасну. Вернуться во времена однозарядных мушкетов, вооруженные которыми солдаты были вынуждены считать каждый выстрел!

Именно этим нам сейчас и предстояло заниматься.

Наше ущелье наполнилось пронзительным визгом и почти сразу же по его дну, метрах в двадцати ниже нас, понеслась волна жуков. От которой то и дело начали отрываться твари, яростно штурмующие стены нашего скального пика! — Единица и четверка — авангард! — тут же раздался голос Фадеева. — Двойка — прикрывайте тыл! Тройка — разбейтесь напополам и позаботьтесь о флангах! Патроны считать — стрелять только на поражение! Если к нам не лезут — пусть проходят мимо!

Я удивленно хлопнул глазами от четко поставленного командирского тона Мишки. Сказал, вроде бы, прописные истины, а тем не менее — интонации предельно четко подчеркнули важность сказанного. Да и взвод быстро распределил куда надо, отдав поредевшей двадцать второй группе наиболее тихую точку — между нашей скалой и стенкой ущелья было едва ли метров десять — мало какая тварь там полезет.

Место лидера, впрочем, быстро сменила Ёрлова. Начав аккуратно переставлять наше звено, отдавая конкретные позиции на небольшом пятачке по способностям и вооружению.

Мы с Марго же вовсю оттягивались, отстреливая белые голограммы. Постоянно прикидывая, чем лучше воспользоваться на сей раз? Благо что времени на раздумья было вагон — сражение только началось и явно еще не набрало полную силу. Скорее, так — легкая разминка.

Менее чем через пять минут на дисплее появился таймер, который отсчитывал полчаса до того момента, когда мы должны были получить новый запас боеприпасов.

Битва постепенно набирала обороты, и уже через двадцать минут времени не оставалось ни единой секунды для раздумий. Как только мы убивали одну тварь в нашей зоне, сразу же нужно было прицеливаться в следующую. Постоянно оценивая возможность перебросить ближайшего насекомого на Ёрлову рядом с нами.

По истечении времени на таймере посередине нашего укрепления появилась красная метка. Вступив на нее в течение десяти секунд, мехи последовательно восстанавливали запас боеприпасов. Но это не отменяло опасности со всех сторон! Напротив, штурм только усилился, заставляя командиров напрячься и отправить машины на перезарядку по очереди. Кому следует идти следом? А кто должен стрелять прямо сейчас?

Но полностью мы осознали коварство этого упражнения, когда один из отрядов провалил его.

Это произошло ближе к концу первого часа. Глаза уже начинали болеть от попыток следить за белым потоком. Нервы были на пределе - нам даже не давали мгновения отдыха. И вдруг по залу разнесся победный визг.

- К черту... - единственная реакция Ёрловой. - Сжимаем зубы и стреляем на полную! Макс, используй ракетницу по необходимости!

Я только успел моргнуть глазами, как из белой цепочки, бегущей по ущелью, выделился огромный кусок и начал яростно атаковать нашу позицию!

Снайперская винтовка Питона щелкнула так быстро, как только возможно. Дробовик Ёрловой едва успевал ловить очередную голограмму в перекрестии прицела, которая поднялась чуть ниже нашей оборонительной линии.

Да и Марго, взбудораженная всеобщей горячкой, вовсю ссаживала боезапас. В наших головах попеременно мелькали кадры с настоящего сражения. И пусть до нас пытались добраться всего лишь учебные голограммы, но уж слишком ярко вспыхивали воспоминания в голове.

«Нет! » — проносилось не то у меня, не то у Маргариты — я бы не взялся сказать наверняка. — «Никогда больше! »

Подстегивая нашу решимость выложиться уже даже не на полную, а перейти порог, но не подпустить к себе этих тварей ближе необходимого!

Тем не менее, несколько наших мехов получили повреждения — в основном по ногам. Двойка потеряла одну из трех своих машин, не справившись с натиском и постеснявшись вовремя запросить помощи.

Я, сказать по правде, даже и не взялся бы сказать, а кто у них нынче за комзвена-то? Одно я знал наверняка — лекции Ромунова из нашего взвода посещали только пятеро, а значит, кто бы в двадцать второй сейчас не отдавал приказы — а начальство его к этому совершенно не готовило! Хорошо если выдали конспекты занятий со словами: «Вот, прочитай при первой же возможности! »

Бешеный натиск продолжался едва ли пару минут, но нам хватило чтобы после каждого выстрела постоянно скашивать глаза на счетчик оставшегося боезапаса. Мысленно упрашивая таймер идти пошустрее.

Вот только не прошло и двух минут как полигон снова затопил радостный визг, от которого кровь в жилах тут же похолодела.

— Да что это за хуйня!? — гневно бросила Марго.

— А, вы же у нас целки... — напряженно протянула Диана. — Каждый раз когда какой-то взвод умудряется облажаться — тут же начинается усиленная волна! — быстро объяснила она, отстреливая очередную порцию. — Кто-то тут же начинает палить без разбору — и на тебе еще одну волну!

— Вот тут начинается самое интересное, Витек, — вмешался Макс. — Начальство начинает давать всем этому еще больше задач!

— Ох... — выдохнула Маргарита.

Я четко видел, что происходит в ее голове. Таймер до следующего перезарядки показывал почти десять минут, а у нас оставалось меньше трети боеприпасов. И с учетом того, что сейчас голограммы скорее всего "убьют" еще один отряд без патронов после предыдущей атаки...

Это было неизбежно. Рано или поздно нас сметут. Потеря только одного отряда немедленно запускала цепную реакцию, которая разрушала точки, как фишки домино.

Но мы продолжали сражаться. Фадеев делал чудеса в командовании, перемещая машины везде. А все остальные просто не успевали нажимать на курок. Ёрлова подбадривала всех через интерком, призывая быть бдительными и не тратить боеприпасы напрасно. Проще сказать, чем сделать! Симуляция шла около полутора часов, и я уже ощущал, как пар выходит из ушей от напряжения!

Но звуки в голове от недавнего посещения Ковчега помогали мне продолжать. Снова и снова я находил в себе силы оценить цель и выбрать подходящее оружие.

Теперь мы были в режиме постоянной атаки. Победный крик жучка раздавался почти каждую минуту — но наш отряд упорно стоял, не сдавая позицию перед белыми голограммами! Выбывшие машины оживали через пять минут и снова бросались в бой. Красная точка в центре мигала все чаще. Это помогало лишь еле-еле продержаться до следующей перезарядки! Но последние несколько минут через интерком постоянно слышались панические возгласы: "У меня кончились патроны!"

Но мы продолжали стрелять, не обращая внимания на оставшееся время до окончания занятия. На самом деле, настоящее веселье началось только во второй половине. Каждые пятнадцать минут загоралась красная метка, и нам приходилось выполнять дополнительные задачи.

Вначале нам потребовалось полностью перекрыть белый поток, который тек внизу. Затем нам приказали взорвать "скалу". Мы не достигли ее выстрелами, поэтому одна из машин с тяжелым снаряжением отправилась туда чтобы подойти на нужное расстояние. Пока все остальные усиленно стреляли по белым тварям, стараясь очистить дорогу.

В третий раз Ромунов предупредил нас забавным голосом, что начальство ошиблось сбросом следующего контейнера с боеприпасами. В результате мы должны были с координированием трех других отрядов отправиться за красной меткой прямо в центр ущелья и доставить ее до нашей позиции.

В общем-то скучать нам не приходилось. Я был удивлен, как Мишка сумел сохранить хладнокровие! На его месте я давно бы начал ругаться, но Фадеев все-таки сдерживал себя — хотя его голос иногда отдавал раздражением и паникой! Потому что поставленные задачи требовали отличной координации целых четырех звеньев, чего у нас, конечно же, не было.

По-моему, инструкторы просто издевались над нами, создавая ситуации безнадежного проигрыша. И постоянные визги