Квантовая запутанность (перевод с английского). Часть 2

Опыт, который я пережил с Шавонн, был абсолютно отличным. С Алисой, моей бывшей, это было просто удовлетворение биологических потребностей и желаний. Все было почти безразлично. Его эффективность делала его холодным.

С Шавонн все было о любви и физическом влечении. Это было весело и нежно, но одновременно крайне желательно. Там, где тело Алисы для меня значило только утеху, тело Шавонн стало святыней. И я поклонялся ему. Мы пробовали то, что никто из нас раньше не испытывал. После первой ночи и следующего утра я заболел и взял выходной на следующий день, чтобы мы могли просто быть вместе. Наконец, к обеду мы смогли покинуть постель.

— Сэм, мне нужно тебе что-то сказать, — сказала Шавонн.

— Я уже знаю это, — ответил я ей. — Я тоже тебя люблю.

Она начала улыбаться и сказала:

— Хорошо, тогда.

Следующие несколько недель были райскими для нас обоих. Единственным помехой были случайные встречи с моей бывшей женой или бывшим соседом Шавонн.

Она не позволяла мне говорить с ним о том, что он ей был должен. Но я доверял ей и не стал поднимать эту тему. С другой стороны, Алиса была настырной. Она пыталась попасть в каждый комитет, в котором я был членом. Она даже заходила в дом без предупреждения и приглашения.

— Как ты можешь быть с этим ребенком? — однажды спросила она меня в коридоре. — По уму она не может сравниться ни с тобой, ни со мной.

— Но в остальном она превосходит тебя на много, — отрезал я. — Кроме того, я люблю ее.

И вот все закончилось. Алиса не пришла в себя и продолжала стоять с открытым ртом.

После того, как мы, наконец-то, пробились через стену и начали заниматься интимом, наши отношения с Шавонн только улучшились. Почти все напряжение, которое накапливалось между нами, исчезло. Нам уже не нужны были тайны или игры.

Если Шавонн хотела подойти ко мне и поцеловать меня, она это просто делала. И она делала это довольно часто. Она также ясно давала понять, что ждет ответной реакции с моей стороны. Мы провели много времени в первые несколько волшебных недель просто лежа рядом друг с другом. Мы также посещали разные места, видели новые вещи и повторяли то, что мы оба любили делать раньше, чтобы еще раз пережить это вместе.

Одним из самых замечательных моментов была покупка автомобиля. Оба мы интересовались автомобилями с мощными двигателями. Мы приобрели старый Мустанг 5.0 из девяностых и начали его восстанавливать вместе. Оба мы обожали автомобили, но никто из нас не имел опыта работы с ними и не знал, как их ремонтировать. Вместе мы учились этому. Этот проект доставил нам много радости и сблизил нас еще больше.

Опытные механики выполнили основную работу по двигателю, но мы с Шавонн потратили много времени и энергии, чтобы узнать как можно больше.

Самое интересное во всей этой ситуации было то, что я с Шавонн больше походил на мужа и жену, чем когда-либо с Алисой, даже когда мы были женаты. Нам нравилось быть вместе, и мы любили друг друга. Хотя это казалось нелогичным и эмоциональным, я понимал, что испытываю к Шавонн чувства. И хотя я чувствовал себя глупо признавая это, я не мог остановиться.

Алиса, безусловно, была в ярости. Она ожидала, что после развода я буду теряться, злой и одинокий, и тогда мы, наконец-то, снова соединимся. По ее мнению, то, что она сделала, было не так уж плохо. Большая часть научных исследований посвящена проведению экспериментов и анализу их результатов.

Вместо того чтобы осознать, что ее измены привели к потере меня, Алиса активно разрабатывала планы по возвращению меня.

Конечно же, моя новая любовь к другому человеку не укладывалась в ее планы. Она предположила, возможно правильно, что если бы не появилась Шавонн, у нас с ней может быть шанс. Как уже упоминалось ранее, отношения с Шавонн были намного лучше и более близки к браку по сравнению с Алисой.

Мы полностью отдавали себя друг другу с Шавонн. С Алисой мы расписывали график наших общих деловых задач и определяли, когда будем заниматься сексом. С Шавонн же мы просто наслаждались присутствием друг друга, и этого было достаточно.

Я постоянно находился в состоянии блаженства. Мое новое эйфорическое состояние ума также помогало мне лучше сосредоточиться. Я написал несколько статей, где анализировались или поддерживались ранее опубликованные работы нескольких других ученых. Публикация статей является хорошим способом для ученого получить признание и финансирование для своего учреждения, поэтому естественно, что мои начальники были довольны.

Шавонн также попросила меня немного изменить мою непослушную прическу и перейти на более модные очки. Она также немного обновила мой гардероб. Как только я перестал носить широкие брюки, люди начали обращать внимание на меня. Меня приглашали выступать на научных конференциях или принимать участие в форумах. Я отказывался от большинства предложений, но все равно продолжал получать приглашения. Как странно, но теперь ко мне проявляли интерес и женщины. Однако это не имело значения, потому что у меня уже была та, которую я хотел.

Моя жизнь складывалась именно так, как я задумывал. Я был признанным преподавателем, уважаемым и востребованным ученым, а моей возлюбленной была прекрасная женщина, отвечающая мне взаимностью. Все шло настолько благополучно, что пора было поджариться на солнце.

***

В течение нескольких дней Шавонн проявляла нервозность и раздражение. Она сообщила мне о своем назначенном приеме у врача и сказала, что у нас есть о чем поговорить. В свою очередь, я как настоящий ученый занялся другими, более абстрактными мыслями.

Китайская группа исследователей обнаружила предельную скорость фотона. Их работа показала, что отдельный фотон не может перемещаться со скоростью превышающей световую.

Это было чрезвычайно интересно, так как означало, что ряд концепций, с которыми мы ежедневно работали, становятся невозможными: ССП или сверхсветовые путешествия и, конечно же, путешествия во времени. Я изучал все детали их исследования и собирался опубликовать статью о полученных результатах. Поэтому я был немного занят этими мыслями и не так внимателен к ситуации с Шавонн.

С моей предполагаемой мудростью я был уверен, что Шавонн беспокоится главным образом о том, как я отреагирую на новость о провале ею моего курса. Уверен был, что она подойдет ко мне со слезами на глазах, тревожась о своей репутации передо мной.

На самом деле ей не нужно было беспокоиться по этому поводу, ведь я безоговорочно любил ее. До знакомства с Шавонн я всегда руководствовался лишь разумом в своих решениях. Она научила меня тому, что есть вещи более важные. Неважно осознавала она это или нет, но Шавонн играла ключевую роль в моем личном развитии.

Она стала первым человеком, с которым я связался по своему желанию. Она также стала первым человеком, к кому у меня возникла эмоциональная привязанность. Возможно, некоторые из моих сверстников были бы удивлены, узнав, что я способен испытывать эмоции.

Так что это оказалось еще одной потерей самоуважения и разума для меня - вновь вернуться в свой дом и услышать голоса. На этот раз я не просто попал в ситуацию, кажется, я понял что-то сразу.

Наблюдая из кухни, я заметил Шавонн и Грега Хоукса. Он склонил ее над моим проклятым диваном.

- Почему мы не можем делать это в постели? - протестующе процедил он.

- Нет, - отрезала она. - Я не позволю тебе приближаться к нашей кровати.

- Ладно, тогда хотя бы покажи мне эти огромные груди, - попросил он.

- Нет, это не часть договоренности,- ответила она.

- Ну, черт возьми, хотя бы сними трусики. Просто отодвинуть их в сторону не получится. Они только мешают. - Слушай, я просто делаю свою часть работы,- сказала она.- Просто сделай это и закончим. Мне нужно закончить это, чтобы я могла продолжить свою жизнь.

- А что насчет профессора? - спросил он. - Я знаю, что он не может делать это так же хорошо, как я.

- В этом ты прав,- сказала она и засмеялась.

На протяжении всей своей жизни я никогда не придавал большое значение эмоциональным привязанностям. Увидев Шавонн с Хоуксом, я определенно понял, что ошибался. Когда дело дошло до Алисы, меня возмутило то, что было нарушено то, что для меня было правилами наших отношений.

Несмотря на то, что мы были супругами, я решил жениться на Алисе из соображений логики. Наш брак был холодным и карикатурно-неправдоподобным, вероятно, такого никогда не должно было случиться. Когда я поймал ее на чем-то, поскольку у меня не было эмоциональной привязанности, не испытывал и эмоциональной боли. Все было просто: она нарушила правила - брак развалился.

С Шавонн все было иначе - боль была мгновенной, и хотя она имела эмоциональный характер, наносила такую же боль, как физическая. Это было ужасно. Физически я заставлял себя дышать. Хотелось заплакать как ребенку. Невозможно было спокойно обсуждать то, что происходит, как это происходило со мной и Алисой. Мне просто нужно было уйти.

Я поспешно поднялся по лестнице и схватил самые необходимые вещи. Я собирался вернуться и уйти, а затем отправить Шавонн электронное письмо из того места, куда бы я ни пошел, чтобы все обдумать.

Но когда я спустился по лестнице, они только что выходили из гостиной.

— Ой, черт возьми, опять не нужно, — сказал Грег. Он стоял прямо на моем пути, который я должен был пройти, чтобы выбраться из дома.

— Нет, пожалуйста! — воскликнула Шавонн.

Спокойствие и рассудительность не помогли в первый раз, когда я их застал, и на этот раз я был слишком зол для того, чтобы об этом думать.

— Уберись с моего пути, неандерталец! — бросил ему я, пытаясь протиснуться мимо него.

— Сначала ты уводишь у меня девушку, потом проваливаешь меня на физике, а теперь еще и оскорбляешь меня! — возразил Грег.

И вновь все что нужно было - это один удар, и я оказался на спине. В этот раз пришел в себя гораздо быстрее. Когда я поднялся, Шавонн находилась на кухне и разговаривала сама с собой. Похоже, она хотела приложить лед к моему лицу.

— Пожалуйста, помоги ему осознать, прошу тебя, устрой так, чтобы он был в порядке, — просила она. — Я накажу этого проклятого Грега.

Пока она говорила сама с собой, я поднялся и вышел из дома.

***

Сначала я отправился к своей маме на другой конец города. Большую часть времени мы не были особо близкими с мамой. После смерти отца мы поняли, что у нас очень мало общего. Я все равно навещал ее и рассказывал о важных событиях в жизни, а она делала то же самое, но эмоциональная связь для меня имела мало значения.

Мой дом был передан мне родителями через несколько лет после того, как я женился на Алисе. Им больше не нужны были комнаты или забота о большом доме, поэтому они переехали в квартиру.

На самом деле я никогда не рассказывал ей о Шавонн и не представлял их друг другу.

В первую ночь я остался у мамы и объяснил ей все произошедшее. Самое странное в этом было то, что, рассказывая ей о Шавонн, я понял, что моя мать не имела представления о том, что я развелся с Алисой.

Оказалось, что она с самого начала не особо ценила Алису. Я попросил маму присмотреть за домом вместо меня и сказал, что меня не будет некоторое время.

Сначала я уведомил колледж о том, что в моей семье произошла чрезвычайная ситуация, и я буду отсутствовать некоторое время. Время случая было случайным, но так как курс только что закончился, это не вызвало проблем.

Декан и начальник моего отдела были еще более довольными, когда через несколько недель я сообщил им, что не вернусь в ближайшее время из-за приглашений на выступления. Я не уверен, имела ли моя ситуация хоть какое-то значение для них.

По мнению этих людей, преподаватель с публикациями научных статей, выступлениями перед влиятельными аудиториями и участием в исследовательских программах является преимуществом для репутации университета, в отличие от меня, который остается дома и занимается преподаванием.

Недели превратились в месяцы, а затем в годы, проведенные далеко от дома. Алиса отправляла мне открытки, радуясь моим успехам в научном сообществе.

«Я всегда говорила, что ты один из самых интеллектуальных людей, которых я знаю», — написала она. Я чувствовал, что она завидует моим достижениям и одновременно обижается на то, что не может разделить этот опыт со мной или приписать его своим способностям.

Моя мама тоже часто пыталась связаться со мной по телефону или написать письмо, но я был очень занят. От Шавонн я получил несколько открыток. Я не знал, как ей удалось найти меня, но после того, что я услышал от нее в тот роковой день, я понял, что она не высокого мнения обо мне.

Меня все еще беспокоило, как она смеялась, когда Грег спросил о моей сексуальной искусности. Я знал, что нельзя считать меня жеребцом, но все же верил, что она чувствует ко мне то же самое.

Хотя Шавонн была не так умна, как она думала о себе, она была привлекательной и очень сексуальной. Я понимал, что есть причина для ее связи со мной.

С течением времени я осознал, что ей нужно было жилье и кто-то поддерживающий в трудное время. Я не ненавидел ее за произошедшее, но очень хотел честности в наших отношениях. По крайней мере, так мы могли бы сохранить дружбу.

Я предположил, что ее страх и потребность в обмане возникли из-за того, как Хоукс обращался с ней, когда она была рядом с ним. В начале она присылала мне множество открыток и писем, которые я даже не открывал и на которые не отвечал. Понимая, что я их не читаю, она начала писать короткие сообщения на конвертах.

Она писала такие слова, как: "Нам нужно поговорить" или "Пожалуйста, вернись домой". Затем это перешло в фразы: "Ты мне очень нужен" или "Я сильно скучаю по тебе". Однако ей не понадобилось много времени, чтобы заменить меня. Меньше чем за год после того, как я уехал, я заметил на одной из ее открыток надпись: "Мы надеемся, что ты будешь дома на Рождество".

Слово "мы" вызвало во мне боль. Шавонн была моей первой настоящей любовью, и что-то из этой первой любви сохранилось со мной навсегда. Я всегда предполагал, что она найдет себе другого, и был удивлен, что это заняло так много времени.

Но когда она нашла другого мужчину, который стал ее "мы", это только укрепило мое решение не спешить домой.

***

Я часто выступал в Европе и стал известным в академическом сообществе. Я также обратил внимание на себя и понял, что не нравится то, что я вижу. В одном из летних семинаров, которые я посетил, я решил попробовать тайцзи - разновидность ушу, потому что некоторые из участников хвалили его как систему упражнений для ясности мысли.

Постепенно я начал увлекаться этим и стал изучать более агрессивные виды боевых искусств. Конечно же, не имея опыта в спорте или физических тренировках, мне потребовалось время на освоение этого искусства. Но вскоре я стал опытным. Боевые искусства стали моей страстью, они помогли поднять физическую форму и повысить самоуверенность.

В итоге я решил обратиться к специалисту, который занимался организацией моих выступлений и лекций. Она также представляла интересы известных музыкантов и спортсменов. Ее имя было Ким. Она уверила меня, что у меня есть потенциал стать знаменитым и богатым, и если я буду работать с ней, она поможет мне раскрыть свой талант. Несколько недель до того, как я должен был появиться на телевидении в документальном сериале о физике, Ким предложила мне изменить свой имидж. Мои длинные волосы были подстрижены коротко и аккуратно стайлингованы. Эта прическа была очень удобной в обслуживании - достаточно просто проснуться и выглядеть на все сто.

Она полностью пересмотрела мой гардероб. Она одела меня в более современные костюмы и аксессуары. Это помогло избавиться от старомодного образа ученого XVIII века, который я прежде имел. Кроме того, она настоятельно предложила заменить мои очки на контактные линзы, которые подчеркнули красоту моих глаз.

Оказалось, что она была права, потому что вскоре я стал участником большего количества телевизионных шоу, а даже получил предложение о собственном шоу. Кроме того, я стал объектом внимания множества женщин.

Я никогда не был привлекательным или привлекающим внимание человеком, хотя иногда случались случайные ухаживания от студенток. Однако это никогда не было серьезным. Теперь же много женщин приходило слушать меня выступать, а ботанические девушки отправляли мне письма с любовными признаниями.

***

На протяжении долгих лет я иногда вспоминал Шавонн. Меня по-прежнему тревожили неразрешенные чувства и нерешенные проблемы после нашей последней встречи. Я всегда верил, что рано или поздно мы разберемся с этим и сможем поговорить.

Очень забавно было то, что я все еще работал в университете. Каждый раз, когда я выступал, участвовал в телешоу или писал статью, это привлекало внимание к колледжу. Везде меня называли доктором Сэмюэлем Т. Стэнфордом, профессором теоретической физики из Бозен Схоластик Юниверсити. Иногда я даже носил майку с логотипом БС.

Много лет я общался с деканом и он говорил мне, что моя популярность действительно помогает привлечь больше студентов и пожертвований, поэтому все были счастливы оплачивать мою зарплату. За время моего отсутствия меня даже несколько раз повышали.

Однако однажды в разговоре по телефону декан попросил меня вернуться и занять его должность на физическом факультете. Я всегда хотел этого, но уходящий декан был моим другом. Узнав о его уходе на пенсию после продолжительной болезни, я понял, сколько времени прошло.

То, от чего я убегал, вероятно, решилось само собой. Я старел и искренне верил в мудрость. Я определенно изменился с тех пор, как покинул колледж и Шавонн девять лет назад.

Прежде всего, я несколько раз навещал своего бывшего наставника профессора Гарри в Вирджинском университете. Он пытался научить меня некоторым вещам. Думаю, я некоторые из них усвоил. Но применить их было не так просто, как квантовую физику.

Теории Гарри о РАЗУМЕ меня до глубины души испугали. Однажды он шокировал меня своими словами после того, как я оскорбил РАЗУМ некоторых ученых в своей лекции.

— Эти ребята просто не заслуживают быть учеными, — сказал я. Да, за последние девять лет мой словарный запас стал неприлично обильным. — Они вряд ли достаточно хороши для того, чтобы стать инженерами, — добавил я.

— Ой, могло быть и хуже, — саркастически бросил Гарри. Гарри всегда был чертовски саркастичен, даже в свои лучшие дни. Мне всегда было страшно интересно, когда ему что-то нравится.

— Автомеханиками они были бы великолепными идиотами, не так ли? — насмешливо произнес он.

— Верно, — кивнул я головой несколько раз.

— Сэм, а к кому ты обращаешься, если что-то случается с твоим "Мустангом"? — спросил он.

— Я отдаю его в ремонт, Гарри, — ответил я.

— А почему бы тебе самому не починить его? — спросил он.

— Черт возьми, я не очень разбираюсь в автомобильных ремонтах, Гарри, — отозвался я.

— Так значит, механики, в некотором смысле, умнее тебя, правильно? — начал он.

— Ну... — начал я.

— Разве ты не говорил, что механики — полные идиоты? — перебил он меня.

— Но... — попытался возразить я.

— Значит, если механики знают больше тебя и при этом они идиоты, то это значит, что и ты идиот? — спросил он.

— Но они знают больше меня только в ограниченной области, — сказал я как можно более убедительно.

— Сэм, а сколько автомобилей, по-твоему, существует на нашей планете? — спросил он.

— Миллионы, может быть даже больше, — ответил я, осознавая, что моя оценка была слишком скромной.

— В любом случае, миллионам людей нужны автомеханики. А сколько людей на Земле интересуются квантовой физикой? — продолжал он свою логику.

— Наверное, не очень много, — признался я.

— Какова ценность для человечества или общества? — спросил он. — Что на самом деле необходимо миру больше: профессор эзотерической науки, которая для большинства людей может быть таким же непонятным, как вуду, или хороший автомеханик?

Прежде чем я успел ответить, его слова прервали меня снова.

— Я ошибался, — признался он. — Вуду известно большему количеству людей на планете, чем теория струн. Так что на самом деле больше людей нуждаются в хорошем знахаре, чем в профессорах квантовой физики.

— Ты очень умный, Сэм, — сказал он. — Но проблема в том, что твоя ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ способность применима только в очень узкой и необязательной области. У тебя есть абсурдный метод оценки и классификации ИНТЕЛЛЕКТА. Это как гонщик, оценивающий тракторы. Он не будет особенно впечатлен их скоростью или ускорением, потому что его шкала оценок транспортных средств искажена.

Гарри дал мне повод задуматься. Я связался с Ким и объяснил ей новую ситуацию. Пора было идти домой.

***

Меньше чем через две недели я приехал в город, и грохот выхлопной системы моего нового Мустанга Босс 302 предупредил маленький спокойный городок о моем возвращении.

После долгого пыльного путешествия я решил зайти в местное кафе "Сладкие радости". Несколько дней назад я позвонил матери и узнал, что мой дом занят. Мне было трудно поверить, что она сдала мое жилище в аренду. Возможно, придется жить у нее до тех пор, пока они не освободят его.

Припарковав автомобиль возле кафе, я заметил, что он уже привлекает внимание. Также обратил внимание на очень красивый старый Мустанг, который стоял парковкой от меня всего лишь на нескольких местах. Он напоминал тот автомобиль, над которым мы работали с Шавонн.

Я вошел в уютное кафе и занял свое место за столиком. Официантка, которая обслуживала меня, странно посмотрела на меня, словно ей что-то пришло в голову.

— Меню, пожалуйста, — вежливо попросил я.

С другого конца зала на меня обратила внимание девочка лет восьми или девяти. Она сняла очки с носа и пристально посмотрела на меня. Ее миловидное лицо было освещено только гигантскими оправами очков. Но это не стало причиной моего интереса к ней. Я заметил, что она читает последний номер журнала "Научная Америка", на обложке которого была размещена моя фотография. Ты не способен понять результаты ДНК-анализа, поэтому я хотел сообщить тебе простую истину: ты не достаточно умен, чтобы быть моим отцом.

— Это всего лишь вымысел твоей матери, — резко возразил Хэнкс. — А сейчас заткнись и прояви хоть какую-то приличность. Здесь общаются взрослые люди.

— Как ты можешь меня учить, если сам ничего не знаешь? — спросила девочка.

Хэнкс разозлился и махнул рукой, готовясь ударить ее.

— Грег, оставь девочку в покое, — сказал я.

— Откуда ты знаешь мое имя? — посмеялся он. Я понял, что он не помнил меня.

Прошедшие девять лет не прошли бесследно для Грега. Он все еще был крупным парнем, но его фигура больше напоминала жир, чем мышцы. Он стал слабее, медленнее и потерял свое равновесие, но так и не научился уму-разуму.

Он размахнулся собраться со мной, как в первый раз. Наверное, помимо того факта, что я стал сильнее и выносливее за эти годы тренировок боевых искусств, мои рефлексы изменились. Подход Грега к атаке казался замедленным. Мне было почти скучно ожидать его удара.

Я отразил неуклюжую атаку и схватил его за запястье. Я повернул его руку так, чтобы ладонь и внутренняя часть локтя были обращены вверх. Затем проник рукой под его локоть, вызвав хрустящий звук в суставе. Я не применил слишком большую силу, чтобы не сломать его, но его локоть вывернулся.

После этого я закинул ногу за его колено и ударил ладонью по груди немного ниже шеи. И опять же проявил милосердие: такой же удар на пару сантиметров выше, в горло, мог бы быть фатальным.

Тяжелая верхняя часть Грегова тела откинулась назад под действием моей подпорки за его колено и столкнула его на пол. Его голова ударилась о стол. Грег был выбит из строя еще до падения на землю.

Несколько людей подошли к столу, недоумевая о том, что произошло.

— Мой отец выбил Грега из строя, — сказала девочка. И тут я осознал, что она, возможно, не читала журнал и явно сошла с ума.

— Я видел все, — сказал один мужчина. — Грег пытался атаковать этого парня, и его наказали.

— Вы ведь не профессор Стэнфордского университета? — спросил кто-то другой.

Я решил, что сейчас отличное время отправиться к моей матери домой и ушел.

***

Я припарковался у дома моей матери и посмотрел на изменения, произошедшие за те годы, которые я отсутствовал. С тех пор, как я уехал, здесь появилось множество новых предприятий и даже несколько новых домов.

Самое странное для меня было то, что никто меня не узнавал. Официантка в кафе, которая меня не знала, вызывала некоторое забавление. Я часто бывал в этом кафе со всеми - Алисой и Шавонн. Этот глупый Грег Хоукс очень хорошо выглядел без узнавания меня. Я не понимал, как так легко ударил его?

Одно из того, что привлекло моё внимание, была эта уникальная и непредсказуемая малышка. Она меня совершенно сбила с толку. С самого начала она показалась мне знакомой, хотя это было странно. Хоукс утверждал, что она его дочь, а она утверждала обратное. К тому же она назвала меня своим папой.

Мне было известно, что дети иногда выдумывают фантастический мир. Когда их жизнь не соответствует их ожиданиям или желаниям, они создают свой собственный мир. Для своего возраста эта малышка казалась очень умной. Возможно, ей стыдно за Грега из-за его отсутствия интеллектуальных способностей по ее стандартам, поэтому она придумала воображаемого отца.

Я не был настолько самодовольным, чтобы поверить в то, что я являюсь отцом в голове какой-то девочки. Однако я легко поддался ее обаянию. Известный ученый, который якобы был из ее города. Возможно, она настолько много думала об этом, что когда я действительно появился, она просто сбила с толку?

Я вышел из автомобиля и перед тем, как войти на крыльцо, меня встретила мама.

— Сэм, ты выглядишь потрясающе! — сказала она. — Боже мой, я не могу поверить своим глазам. Ты выглядишь как звезда кино.

— Мама, я просто подстригся, немного походил в тренажерный зал и установил контакты, — ответил я. — Я все тот же человек, которого ты воспитала. Тот, кто никогда не был достаточно умным для благодарности за все то, что ты сделала для меня в моей жизни.

— Сэм, что ты говоришь? — спросила она.

— Я говорю о том, что был настолько безрассудным, что не оценил всю работу и любовь матери в свою сторону,— ответил я ей.

Она прошла через комнату и легонько прикоснулась к моему лбу.

— Сэм, как ты себя чувствуешь? — улыбаясь, спросила она. — Впервые слышу, что ты допускаешь возможность не знать всего. И впервые слышу, что ты благодаришь кого-то за что-то.

— Мама, мне очень жаль, что раньше был таким, — сказал я. — Думаю, я был слишком увлечен наукой и не ценил реальность. Я был настолько поглощен теоретической жизнью, что никогда не обращал внимания на людей вокруг меня. Но я изменился.

— А как насчет Шавонн? Ты виделся с ней? — спросила она. — И что думаешь о Саманте?

— Мама, я не видел ни Шавонн, ни Алису. И нет причин для этого. Они ушли своей дорогой, и я своей. Мне нужно выполнять работу для университета и успевать на конференции и встречи. Практически все мое время занимают новые обязанности. И если я захотел бы иметь общественную жизнь, почему бы мне возвращаться к тем, кто меня предал? Есть много новых женщин, которые заслуживают своего шанса меня разочаровать, не находишь?

— Сэм, я не такая умная в науке, как ты, но я понимаю людей. Ша... — начала она, но когда я посмотрел на нее, она замолчала и кивнула.

— Мама, я вернусь позже, — сказал я. — Может быть, приглашу тебя на ужин. Сейчас мне нужно зайти в университет и начать новую работу.

После этого я направился в университет. Припарковавшись возле нового физического корпуса на парковке факультета, меня остановила охрана.

Когда я представился и показал свое удостоверение личности, они испугались.

— Ты — Сэм Стэнфорд? — спросил один охранник.

— Да, — ответил я.

— Имеешь в виду доктора Сэмюэла Стэнфорда, доктора философии? — поинтересовался он. — Человека, которому данное здание посвящено?

— Речь идет о телевизионном шоу и всей этой ерунде с яйцеголовыми? — бросил другой охранник.

— Я полагаю, да, — ответил я.

Первый охранник достал свой мобильный телефон и наклонился так, чтобы его лицо было рядом с моим. Второй охранник сделал нам фотографию. Затем они поменялись местами.

— Красивая машина, доктор Стэнфорд, — сказал первый охранник, открывая ворота для меня.

После нескольких столкновений с разными сотрудниками и студентами я наконец-то попал в офис физического факультета. Я тихо открыл дверь и вступил в гнусавый голос, который ругал парочку людей. Посмотрев на сцену, я увидел низкую полную женщину, указывающую пальцем и орущую на троих других людей.

— У нас так не делают. В качестве заместителя декана по физике, я собираюсь внести много изменений. Или вы следуете программе, или вы покидаете этот кабинет через дверь, — кричала она. Двое молодых людей были явно напуганы ею. Когда они заметили меня, их глаза расширились еще больше.

— Какие будут эти изменения, Алиса? — спросил я.

Она повернулась и чуть не упала. Она посмотрела на меня и сначала не узнала меня. Затем она вспомнила и улыбнулась.

— Я считал, что все решения относительно физического факультета и его программы принимаю я, — сказал я. Я прошел мимо Алисы и протянул руку тем людям, которых она ругала.

— Я изучил ваше резюме, вы — Харви Джонсон, верно? — спросил я. — Мне нравится ваш метод обучения основам звука без необходимости проводить сложные вычисления. Давайте поговорим, мне бы хотелось получить ваши советы по некоторым вопросам, связанным с представлением альтернативных теорий. Ваша работа просто великолепна. Вы привлекаете и развиваете много молодых умов, которые в противном случае ушли бы отсюда. Нам нужно больше инноваторов, как вы, иначе наука погибнет. — Он улыбнулся и кивнул.

— Виктория Симонова, да? — спросил я. — На вашем курсе «Введение в физику» самое большое количество студентов переходит на продвинутые физические курсы по сравнению с другими штатами. Превосходная работа, и если вам что-то потребуется, не стесняйтесь обращаться. — Я пожал ей руку, а она не спешно её отпустила.

— Это невероятно! — сказал я. — Так ты — Марк Смит, я сам вёл тебя в основах физики, а сейчас ты — профессор? Время летит.

— Люси, я хотел бы поговорить с тобой в моем кабинете, где бы он ни находился, — резко сказал я.

Мы прошли по коридору, и она все время смотрела на меня. Когда мы вошли в кабинет и закрыли дверь, она начала.

— Сэм, дорогой, я так рада, что ты вернулся, — запела она. — Ты выглядишь превосходно; я была такая глупая, что позволила тебе уйти. Теперь мы опять будем работать вместе и я надеюсь...

— Люси, — сказал я. — Кто назначил тебя заместителем декана? Из моего разговора с деканом Мартином и управляющим советом у меня складывается ощущение, что это именно я формирую свой персонал.

— Ну, я... — снова начала она.

— Прошлое закончилось, Алиса. Я ничего не имею против тебя. Все, что было между нами, стало древней историей. Однако ты не получишь от меня никаких льгот. Я сам выберу своего заместителя, и это не будешь ты. Кроме того, у тебя достаточно своих проблем, не так ли?

— Что ты подразумеваешь? — спросила она.

— Я изучил расписание занятий, — начал я. — Ты не ведешь регулярные занятия, у тебя нет грантов на исследования, ты не работаешь и последние пять лет не занималась никакими проектами. И ты никогда ничего не публиковала. Зачем же ты здесь и за что получаешь свою заработную плату?

Она выглядела потрясенной.

— Я эмм... я помогаю с... — сказала она. Я знал, что она использовала свое прошлое как моей бывшей жены для получения этой работы, но сейчас ей приходится сталкиваться с последствиями своих решений.

— Алиса, на следующей неделе я проведу встречу со всем персоналом. Возможно, я назначу заместителя и несколько помощников для административных вопросов. Я также изучу список сотрудников и выясню, кто чем занимается. В то же время будут внесены изменения и предоставлены премии за хорошую работу. Также я буду осуществлять перестановки в должностях и разрешать уход на пенсию некоторым людям, если это будет необходимо. Пожалуйста, подумай о том, что ты собираешься делать к этому времени, — сказал я.

— Не хочешь поужинать со мной? — улыбаясь, спросила она.

— Нет, Алиса, не хочу, — сказал я с такой же улыбкой.

— Сэм, ты встречаешься с кем-нибудь? — спросила она.

— Не твое дело, Алиса, — сказал я. — Тебе стоит позаботиться о том, чтобы не быть отправленной на пенсию в ближайшее время.

— Ты не собираешься заставить меня... ? — спросила она.

— Я думаю, что смогу, — ответил я.

— Но тебе же хочется, чтобы мы снова были вместе? У нас нет никого здесь, кто мог бы быть так близким по умственным способностям. Я была так рада, когда ты оставил эту ничтожную девчонку, которая переехала ко мне, я радовалась как ребенок, — засмеялась она. — Ты вернулся домой — это здорово для нас.

— Алиса, я не хочу "нас", — сказал я. — "Нас" больше нет и это не твой дом. "Нас" уже никогда не будет. Ты отвергла "нас", когда изменила мне просто по прихоти. Ты не искала разумного человека в том парне, с которым трахалась, так что не используй его как ориентир для людей, с которыми я общаюсь. Правда, тебе просто нужно радоваться, что я не из тех людей, кому нужна месть.

Она ушла очень разозленная и громко захлопнула дверь.