Отряд атаманши Мариши — часть четырнадцатая

— Мариша, помоги мне одеться, пожалуйста... — просила мать Оксана.

— Хохлушка сидела на стуле в одних трусах, а в руках у нее был лифчик. Было уже позднее утро, Витек спал на диване возле окна. Марина стояла у окна в черной ночной рубашке и курила сигарету, наслаждаясь ароматным кофе. Такой же чашкой с кофе я разливала для себя, а рядом со мной стояла кружка с кофе Оксаны. Наша выпивка закончилась безразлично, несмотря на то, что у нас ещё оставалось пять литров горилки за печью. Но Ксюша и Мариша приняли мудрое решение бросить пить и заниматься только заработком денег и интимными отношениями друг с другом и с молодыми парнями. Поэтому мы опохмеливались кофе, а не самогоном, который может легко привести к обычной запою.

— Да, конечно помогу... — ответила Марина.

— Марина поставила кружку с кофе на стол и, держа сигарету в зубах, подошла к Оксане. Взяв у неё лифчик, она встала за нею. Мать ладонями прижала полуопущенные груди, которые уже опустили соски вниз, как у 40-летней женщины. Немного их помяла и только потом надела бюстгальтер из чёрного кружева.

— Ой, как это приятно... Если бы ты только знала... — сказала маме тетя Оксана, целуя руки Марины, которой та одевала лифчик. А я, наблюдая за ласками этих прекрасных и возбуждающих самок, почувствовал новое возбуждение. Хотя мой бедный член был утомлен от трения в горячих и влажных отверстиях зрелых и развратных женщин. Мне действительно нужен был отдых, и я завидовал Витеку, который спал на диване как убитый. А Марина не давала мне поспать. Мама отправила нас с Оксаной в закуток за печью, заставив встать с кровати и готовиться к отъезду. Мариша была просто одержима оружием и нетерпела встречи с Михалычем, чтобы поговорить о тайнике с автоматами, зарытом его родственником полицейским. Вот поэтому мать отправляла Оксану в город утром, не давая отдохнуть своей любовнице и сыну.

— Ты ещё отдохнешь, мой малыш, и ты, моя любимая. Поехали в город и по приезду отдохнем. Сегодня у нас запрет на секс и выпивку. Только сон и ничего кроме сна….

— сказала Марина, зевая и потягиваясь рядом со своей подругой, расчесывая ее длинные черные волосы щеткой.

— У меня уже всё болит, и я точно не хочу секса сегодня. Но от твоих ласк Марины я бы не отказалась, дорогая….

— жена Михалыча, обращаясь спиной к моей матери, взяла ее руки своими руками и положила ладони Марины на свои выдающиеся груди под водолазкой в леопардовый рисунок. Моя мама помяла их у своей "розовой" подруги, а та блаженно закрыла глаза в сладострастии.

— Ну хватит вам, девочки. Запрет на секс означает запрет на все виды сексуальной активности, включая лесбийскую любовь. А когда я вас вижу, у меня возникает эрекция, хотя она болезненная, и мне нужен покой….

— сказал я матери и Оксане, вставая со стула и снимая трусы, показывая подругам свой опухший от трения в их влагалищах член.

— Ой, бедненький. Прости, сынок, мне так жаль тебя, дорогой….

— тётя Оксана наклонилась ко мне и покрыла мой член поцелуями, нежно прикасаясь своими накрашенными губами к опухшему органу молодого парня.

— А сейчас одень трусы и спрячь свой "дружок". Ничего не случится с твоим членом, Костя. К вечеру отек спадет, и он вернется к норме…..

— Марина оттолкнула подругу от меня и надела на меня трусы.

— Быстро одевайся и езжайте с Оксаной в город….

— приказала мне мать, передавая мне мой спортивный костюм.

— Дорогой привези хлеба, купи больше смазки и презервативов. Я быстро кончаю, и мне не обойтись без презервативов.

— сказала Марина, провожая меня и тётю Оксану от дома до машины.

— Да хорошо, я постараюсь доставить все необходимое и даже больше. Тебе нужно поставить спираль на матку. У меня есть знакомая врачиха, работающая гинекологом в нашем районе. Как-нибудь съездим к ней, когда будет время…

— тётя Оксана обняла мою мать и нежно поцеловала её в губы. А у меня от вида целующихся женщин возбуждение возникло. Смотреть на то, как родная мать целуется со своей подругой, прижимает ей груди руками через одежду - это так заводит, что даже слов нет для описания этого состояния.

— Только сегодня соблюдайте некоторую паузу, Оксана. Я не разрешаю тебе заниматься сексом со мной сыном. Позволь письке хоть немного отдохнуть от члена. И привези станок с лезвиями, дорогая. Я его использую для бритья... "эту" область...

— попросила Марина, когда мы с ней сели в машину, и хохлушка завела двигатель.

— Не переживай, дорогая. Я больше не буду давать своему сыну. По крайней мере, сегодня...

— засмеялась жена Михалыча и незаметно для моей матери, трогая машину со стоянки, положила ладонь на мою ширинку. Это было обещание того, что так называемый "мораторий" на секс с тётей Оксаной не будет выполняться. И мой бедный член так и не "выздоровеет", чтобы проникнуть в её дырки по дороге или у неё дома.

— Ксюша, не привози станок с лезвиями. В противном случае я не буду тебя трахать в твою бритую пизду. Мне она очень нравится в зарослях...

— попросил я мамину подругу, когда мы отъехали от дома и двигались вверх по деревенской улице.

— Тогда придется её побрить до лыса. Твоей матери неудобно лизать мою киску, и ей нужно привыкнуть в первое время. Я уже давно не брила лобок, и после бритья волосы на нём растут ещё сильнее. Так что немного потерпи, сынок, пока моя киска будет "гладкой". Но зато потом, на ней вырастут настоящие "дебри", и я больше не буду её брить...

" — произнесла тётя Оксана, глядя на меня с нежным взглядом. И я с ней согласился. Однажды, когда я учился восьмом классе, я самостоятельно подстриг свои лобковые волосы. Я не знаю почему, просто глупости наверное. В результате они стали расти ещё интенсивнее и так будет продолжаться у этой привлекательной девушки. Пока мы разговаривали, я случайно положил руку на ляжку Оксаны.

— Костя, посмотри! Там он снова стоит.

— вскричала жена Михалыча, когда мы проезжали мимо старой церкви на окраине деревни. На самом верху колокольни действительно что-то было видно. Но мне не удалось хорошенько разглядеть из-за того, что от испуга жена Михалыча ускорила и наш "Нива" ревом двигателя помчалась по дороге в направлении большака.

— Проклятый тип! Почти до смерти напугал….

— тётя Оксана остановила машину, когда мы уже преодолели четыре километра, несмотря на ямы и выбоины на дороге. Хохлушка снова увидела призрак полицейского наверху колокольни и испугалась до такой степени, что писала от страха. Она открыла дверь "Нивы" и присела писать рядом с автомобилем, забрызгивая мочой дорогу и поднимая облако пыли.

— Костя, трахни меня, дорогой. Мне нужно успокоиться, а когда меня трахают, я успокаиваюсь…..

— попросила меня тётя Оксана, встая раком рядом с открытой дверью "Нивы", где она только что писала и на земле виднелось темное пятно от её мочи. Мамину любовницу опиралась руками на сиденье автомобиля и выпячивала свою белую задницу. Красные колготки вместе с трусами были опущены до колен у хохлушки, а юбка была задрана выше пупка. На белых трусиках соседки по подъезду было видно пятно от мочи. Женщина немного обмочила свои трусы, не успев выйти из машины.

— Я не хочу так, Костя. Последовательно войди в меня сзади, как обычно. Мне очень нужно это, мальчик...

— попросила меня тётя Оксана, стоя раком у открытой двери своей "нивы". Я опустил брюки и огляделся. Вокруг никого не было, только на километр от нас по трассе слышались проезжающие машины и автобусы за лесной полосой. Но сквозь лесную полосу не видно было машин, двигающихся по дороге в областной центр и обратно. Значит, нашу "ниву" и тётю Оксану, стоящую раком, тоже не видно было. А рядом с нами с обеих сторон дороги простирались бывшие колхозные поля, которые уже давно не обрабатывались и начали зарастать кустами и молодыми березами. Было тепло и над полями пели жаворонки.

— Оксана, я не могу, дорогая. У меня не встаёт на тебя…

— сказал я подруге мамы, прижимая полуэрегированный член к её мягкой белой попе. Обычно, при виде белых ягодиц жены Михалыча, у меня сразу вставал член. А сейчас я давил на её пухлую попу, но член не вставал. Видимо, на меня сказалась бурная ночь, когда мы с братом то и дело занимались сексом с этими зрелыми женщинами, Оксаной и Мариной. И теперь мой "герой" уже не слушался меня и нуждался в отдыхе.

— Все хорошо, милый. Я говорила тебе, Костя, что я буду для тебя одновременно и матерью и любовницей. Так что подойди ко мне, "мама" побалует тебя и поможет возбудить твой член…

— тётя Оксана поднялась и сняла со своего тела испачканные трусы и колготки, удерживаясь за моё плечо. Действительно, чтобы спустить колготки вместе с трусами со своих ног, хозяйке пришлось развязать и снять белые кроссовки.

— Пошли на задние сиденье сядем. Там поудобнее будет….

— сказала мне мамина подруга, кидая свои обоссанные трусы с колготками в салон » нивы».

— Ну ты что сыночек, устал дорогой? Но я один раз тебя сегодня потревожу и всё, пусть твой член отдыхает….

— тётя Оксана, сидела со мной на заднем сиденье машины и гладя меня по голове, давала сосать соски своих не сильно отвислых грудей. Хохлушка задрала наверх водолазку вместе с лифчиком и её сисяры вывалились наружу, маня своими большими тёмными околососковыми кругами мои губы.

— О так, так сынок, соси, соси их милый…..

— говорила мне мамина подруга, лаская в ответ у меня волосы на голове.

— Теперь моя очередь тебя любить Костя…..

— жена Михалыча, расстегнула на мне рубашку и стала целовать и сосать мои соски на груди. Водить по ним влажным и горячим языком. Так делала Марина когда возбуждала меня и сейчас так делает и её подруга.

— Какой он у тебя большой и сильный сынок….

— восхищенно сказала тётя Оксана, охватывая губами мою залупу. Хохлушка залезла рукой мне в штаны и вытащив из них член, стала жадно его сосать и он встал, опухший, » больной» но встал и стоял колом во рту жены Михалыча.

— Вот так сынок, так милый. Мама Оксана знает как его у тебя поднять родной. А теперь пошли на природу и наконец выеби меня Костя… .

— мамина подруга, открыла дверь машины и потянула меня за собой наружу.

— Вот тут на капоте, засади сынок тёте Оксане….

— смеясь сказала мне чёрнявая хохлушка, ложась животом на капот своей » нивы» и задирая на жопе юбку

— Когда я сказал «мама», я был готов… — ответил я Оксане, играя с ней в ролевые игры и оглядываясь по сторонам. Вокруг все еще было пусто, а жаворонки высоко в небе стали свидетелями взаимоотношений молодого парня и женщины, которая была в том же возрасте, что и его мать.

— Ой-ой, ай-ай, оо-оо…

— завыла жена Михалыча, когда я раздвинул половинки её пухлой задницы пальцами и проник членом в её темную заросшую лобковыми волосками киску. У Оксаны задница была белой, как молоко, но интимная область была темного оттенка. Мне очень нравилось трахать нашу соседку раком на капоте её автомобиля и видеть, как мой член проникает в её черную киску и при этом я ласкаю белую мягкую задницу подруги мамы.

— Это всё, сынок, ты хорошо справился. Никто так не удовлетворял меня, как ты, мой мальчик… — сказала жена Михалыча, когда всё закончилось и она испытала оргазм, который отозвался эхом по близлежащим полям. Я тоже заорал громким басом, выпуская в потрепанную киску украинки порцию густой спермы.

— Мне нужно было хорошо кончить, чтобы прийти в себя после того, что я снова увидела на колокольне. Я его очень боюсь… — сказала мне Оксана, сидя рядом со мной на переднем сиденье автомобиля. Её юбка задралась на колени, обнажая красивые гладкие ноги, но она не стеснялась и спокойно курила, переживая последствия оргазма. Я видел, как её нежные ноги продолжали дрожать под короткой джинсовой юбкой.

— Не стоит больше бояться его, дорогая. Он не опасен. В следующий раз просто не обращай внимания на колокольню и ничего не случится. Призраки только пугают людей и не могут оказывать физическое воздействие на них. Так что этот проклятый полицейский пусть идет к черту. Он нам ничего не сделает…

— успокоил я свою возлюбленную, она завела мотор и тронулась своей "нивой" по дороге к трассе. Несмотря на то, что я ошибался в отношении того, что призрак полицейского не опасен для нас. Он обладал некими сверхъестественными способностями и имел возможность материализации. И вскоре мы все это увидели.

Во время поездки в город Оксана рассказывала мне о своей жизни на Украине. По её словам, её первый сексуальный опыт произошел с одноклассником, когда ей было 18 лет. Также она впервые занялась сексом с женщиной – молодой учительницей, которая пришла в их школу после института. Моя мать стала второй женщиной, с которой она переспала после школы.

— Ну не знаю, что со мной случилось, — сказала хозяйка автомобиля, продолжая двигаться по трассе к городу. — Я просто захотела полизать у Марины, просто писька заныла. И не жалею об этом, как же сладко быть в объятиях твоей мамы, Костя...

— говорил я подруге моей мамы и положил ладонь на её ногу. Хозяйка автомобиля не сказала ничего, только засмеялась в ответ и нажала на педаль газа, ускоряя свою "ниву" по направлению к нашему городку.

— Не хочу я ехать ни в какую деревню. Что там делать в этой глуши, где даже электричества нет? Ни телевизора посмотреть, ни радио послушать. Нет, Оксана, я не собираюсь покидать свою квартиру...

— упирался Михалыч, услышав от жены о её планах выселить его в Плетнёвку на лето. Но хитрая женщина использовала убедительный аргумент, перед которым её муж не смог устоять.

— Да зачем он тебе нужен этот телевизор Толя? Что там смотреть? Ельцина в пьяном виде или его ложь для народа? Ты проведешь лето на природе. Сходишь с парнями на рыбалку у реки. И самое главное, Толик, я доверю тебе производство самогонки. Мы организуем в Плетнёвке домашнюю винокурню, а тебя поставлю начальником...

— сказала Оксана своему мужу, и старый пьяница примолк, услышав словосочетание самогон и производство. И то, что он будет управлять всей этой работой.

— Костя, между нами двумя мужчинами. Я не возражаю против того, чтобы ты занимался моей женой. Ее все равно трахают "парни" на рынке везде. Так лучше это делать тебе, чем кавказцам. Я сам не могу, так как у меня нет возможности. Так что не стесняйся, занимайся моей Оксаной, я разрешаю…..

— говорил Михалыч, сидя со мной за столом на кухне. Оксана ушла по магазинам и в аптеку, чтобы выполнить поручение своего любовника - купить хлеба, презервативов и вазелина побольше. На радостях о том, что ее муж без лишних разговоров согласился поехать на лето в деревню. Хозяйка поставила перед нами бутылку спиртного из своих запасов. И мы с Михалычем сидели, пили и откровенно беседовали.

— Спасибо, дядя Толя, ну ты сам понимаешь. Вещь новая, тетя Оксана предложила мне, и я не отказался. Да и ты прав, Михалыч, лучше она со мной будет, чем с кавказцами на рынке….

— сказал я мужу Оксаны и выпил с ним за дружбу в знак уважения. Набравшись смелости, спросил у слегка пьяного соседа.

— Михалыч, если тебе не противно то, чтобы я занимался твоей Оксаной. Тогда разреши мне ее прямо перед тобой иметь. Здесь на кухне за этим столом. Хочу ей засадить в твоем присутствии, дядя Толя….?

— спросил я у соседа с трепетом в сердце, следя за его ответом и реакцией. Просто так заниматься Оксаной уже надоело. Первоначальный интерес ко всему этому у меня пропал. А вот потрахать соседку на глазах у ее мужа - это было бы приятно, очень приятно.

— Знаешь что, Костя. Если бы кто-то другой предложил мне что-то подобное, я бы ему сразу врезал, не задумываясь. Но тебе я даю разрешение. Занимайся моей Оксаной передо мной. Я сам не могу спать с ней в постели, так хотя бы посмотрю, как это делают другие… .

— ответил Михалыч, наливая водку в стаканы с яростью.

— Кажется, вы уже успели отдохнуть и допить бутылку пока я была в магазине. Давайте закругляемся. Толя, собирай свои вещи, поедем в Плетнёвку...

— сообщила тётя Оксана, вернувшись домой с полным пакетом из магазина.

— Хорошо, мы с Ксюшей начнем готовиться к отъезду. Но перед этим...

— сказал я подходя к ней сзади и обнял женщину, начав гладить ее грудь на глазах у ее мужа.

— Ой, ну Костя, отпусти меня, пожалуйста...

— произнесла хозяйка дома, не желая допустить мое лапание на виду у мужа.

— Не притворяйся целкой, шалава. Я знаю, что тебя на рынке "чурки" все разводят. Позволь нашему молодому соседу получить то же удовольствие. А я буду наблюдать и получать свое...

— сказал Михалыч своей распутной жене и освободил место на кухонном столе, предугадывая, где я буду заниматься с его женой.

— Так значит, ты любишь меня, Костя? Ты действительно собираешься насиловать меня при муже?

— спросила тетя Оксана гневно и попыталась вырваться из моего объятия, но я крепко удерживал ее за талию и направлял к столу.

— Ты шлюха, Ксюша, и твой муж прав. Не притворяйся целкой, лучше устроись поудобнее на столе...

— сказал я жене Михалыча и резко положил ее животом на стол. Подняв юбку женщины, я был удивлен: на ее заднице были необычные черные кружевные трусики из тонкого шелка. Она так постаралась для меня, чтобы одеть такие дорогие трусики в дорогу... Но я уже не мог остановиться. Азарт охватил меня полностью, словно невидимая сила направляла каждое мое движение. Грубо сняв трусики с Оксаны, я удерживал ее на столе одной рукой, а другой направил свой член между половинок ее пышной задницы и вошел в ее влагалище.

— Ой, ах, уууу...

— стонала женщина, лежащая на столе. Когда мой партнер вошел в нее и начал двигаться, она расслабилась и безропотно лежала на кухонном столе, позволяя мне заниматься с ней в присутствии ее мужа.

— Посмотри, дядя Толь, какая у этой женщины задница белая и мягкая. Это одно удовольствие трахать ее сзади...

— сказал я Михалычу, раздвигая половинки ее пышной задницы и входя до конца. Она вскрикнула и обвинительно посмотрела на меня своими карими глазами, но тут же отвернулась и прижалась к стенке, безропотно подставляяся парню на столе.

— Да, я вижу, Костя. Когда я был моложе, я тоже любил трахать эту женщину в задницу. А сейчас остается только смотреть...

— завидующим голосом сказал Михалыч, наблюдая за тем, как я занимаюсь его невестой на столе перед ним.

— Ооо, да, дорогой, трахай меня...

— просила тетя Оксана, повернув ко мне голову в сторону. Женщина смотрела на меня и на своего мужа, стоящего за моей спиной, каким-то странным взглядом. По ее стонам можно было понять, что она получает удовольствие, и я тоже. Меня охватил такой же кайф, как тогда на колокольне, когда мы занимались сексом с Оксаной на подоконнике, боясь упасть и разбиться. Только тогда за моей спиной стоял призрак, которого видела только она. Но сейчас за моей спиной стоял ее родной муж, и это также возбуждало.

— О-о-о, а-а-а-а… — тетя Оксана наконец-то испытала свой последний и самый мощный оргазм, заполнив маленькую кухню своим воплем. Она стонала громко, не сдерживая себя, и Михалыч поспешил закрыть окно. Чтобы крики его жены не услышали сидящие под окнами дома бабушки на лавке. И когда он успел это сделать, я тоже ревел, выпуская порцию молодой и полезной спермы в ее кончающуюся вагину.

— Подлец…

— прошипела тетя Оксана, встав со стула и быстро натянув на себя трусы, она дала мне уверенную пощечину.

— Я любила тебя, Костик. А ты так со мной поступил…

— проговорила подруга моей матери и побежала с кухни в свою комнату, покрывшись слезами.

— Это вышло не очень хорошо. Я не ожидал, что эта женщина так обидится. Иди успокой ее, парень. Ведь нам обоим это не грозит…

— сказал мне Михалыч, трясясь от возбуждения и наливая в стакан остатки самогонки из бутылки. Беспокойства мужа соседки не были напрасными. Если его жена серьезно обидится на нас, то он не получит заветной должности заведующего винокурни в Плетневке. А мне будет плохо без тех черных дырочек Оксаны и ее пухлой белой задницы. Ведь я полюбил эту красивую сорокалетнюю женщину и не представляю своей жизни без нее.

— Ксюша, дорогая, прости меня, любимая. Я действительно не хотел этого, но все сложилось так…

— говорил я тете Оксане, сидя рядом с ней на кровати. К моему счастью, она не закрыла дверь в свою комнату, и я мог свободно войти.

— Да, я прощаю тебя. Я люблю тебя, глупца. Я очень-очень люблю тебя, сынок. Но обещай мне больше никогда не насиловать меня, Костя. Я сама буду давать себе в любые свои дырочки, мой дорогой…

— супруга Михалыча, перестала рыдать и обняв меня, покрывала мое лицо поцелуями.

— Прекрасно, дорогая. Я также очень сильно тебя люблю и клянусь не причинять тебе боль...

— говорил я искренне маминой подруге, сам не осознавая, как я мог так поступить с ней. Как будто кто-то незнакомый стоял за моей спиной на кухне и управлял моими действиями. И я предполагал, кто это был. Но не стал рассказывать Оксане об этом, чтобы ее не пугать. Ведь она очень боялась того призрака с колокольни - именно он невидимо находился в ее квартире и приказал мне изнасиловать жену на глазах у мужа.

— Да не нужно столько вещей брать, Толик. Если что-то понадобится, я приеду и заберу. Мне все равно часто придется ездить в этот город...

— говорила тетя Оксана своему мужу. Украинка была весела, а ее лицо просто светилось от удовольствия. Ведь она хорошенько и сладко кончила от члена молодого парня, а сейчас вела себя так, словно ничего не произошло. И это очень радовало меня и Михалыча. Мы шутили, смеялись вместе с Оксаной, и Михалыч даже обнял и погладил свою возлюбленную.

— Какая же ты заботливая, Ксюша...

— говорил муж жене, которая только что наложила ему "рога" с молодым соседом.

— Вот видишь, Толя. А ты меня не ценишь. Эх, мужчины, что бы вы без нас женщин делали...

— засмеялась тетя Оксана и выходя на улицу, виляя пухлой попкой в тесной джинсовой юбке, пошла заводить машину. Оставив нас с Михалычем следить за ней и наблюдать это "чудо".

К большому разочарованию Марины. Супруг ее любовницы ничего конкретного не знал о местонахождении склада с немецкими автоматами и пулеметами. И сам был искренне удивлен, когда мы показали ему пистолеты и рассказали, где мы их нашли.

— Невероятно, а я в своей молодости перебрался весь этот сарай, спал летом на сеновале и не знал, что под полом есть скрытое место с оружием....

— удивлялся Михалыч, держа в руках "маузер" и другие пистолеты из нашего арсенала. А по поводу нашего рассказа о призраке полицейского, которого мы видели с его женой на колокольне старой церкви в начале деревни. И мы предполагаем, что это родственник Михалыча, повешенный чекистами на колокольне. Муж тети Оксаны недовольно размахивал руками.

— Нет, это не он. Мой дед Иван был молодым и служил не в полиции, а в РОНА, в "Русской дивизии СС". У него было звание унтер-офицера. РОНА находилась в районе Плетнёвки, а штаб дивизии был у нас в Локте. В 1943 году дивизия, где служил мой дед, отступила с немцами в Белоруссию к городу Лепель. Там мы теряем следы моего деда Ивана. По слухам, он участвовал в "29-ой гренадерской дивизии СС" при подавлении "Варшавского восстания" в 1944 году. В конце войны ему удалось перебраться в Германию, где он сдался американцам....

— Михалыч встал со стула и, перебирая свои вещи в сумке, достал оттуда небольшой альбом, обшитый зеленым бархатом.

— Вот мой дед Иван на фото из 1942 года. Это фотография хранилась у нас в семейном альбоме, но никому не показывалась. Мой отец был членом партии, так же как и мать. Их бы исключили из партии, если бы узнали о таком "известном" родственнике....

— сказал Михалыч, кладя на стол пожелтевшую от времени фотокарточку из военных лет. На ней был изображен молодой высокий парень в форме СС. Парень был без кепки, русоволосый и имел типичную славянскую внешность. Он как-то странно выглядел в немецкой форме. В руках у парня был "шмайссер", а на поясе были прикреплены две гранаты с деревянными ручками. Фашистские "колотушки", активно используемые немецкими вооруженными силами во время Второй мировой войны.

- Кто знает, возможно дед Иван после войны смог перебраться в Америку и теперь его семья живет там. Ведь американцы так и не выдали его советским войскам...

- размышляюще проговорил Михалыч, убирая фото деда полицейского в альбом и незамедлительно получил от жены хороший подзатыльник.

- Тупица, дурак, ты же рассказывал мне о своем родственнике полицейском. И теперь оказывается, что он твой дед, не полицейский, а бывший член СС и еще живущий в Америке? Может быть этот Иван - миллионер и у него нет наследников. И он оставил свое наследство тебе, а ты об этом не знаешь? Завтра же напишешь письмо в программу "Жди меня" с указанием его данных. Пусть ищут, может быть у этого Ивана действительно найдутся миллионы...

- сказала тетя Оксана, наказывая своего мужа кулаками за его глупость.

- Прекрати, глупая коза, ты слишком увлеклась. Может быть деду Михалыча уже давно конец и он вовсе не в Америке. Хотя написать в "Жди меня" все же стоит, на всякий случай...

- успокоила свою возлюбленную мама Марина и оттащила злую Оксану от Михалыча, которого она била кулаками от злости.

Оксана решила создать винокурню в Плетневке, недалеко от нас, в небольшом деревянном домике с желтой верандой и одной комнатой. Туда энергичная женщина привезла из города бочки для самогоноварения, аппарат для самогона, газовые баллоны с пропаном и десять мешков с сахаром. В этом же домике тетя Оксана поселила своего мужа. У нас не было места для его проживания, так как все кровати были заняты. И слушать бесконечные жалобы своей жены, которую мы с Витьком ебли день и ночь, пожилому Михалычу совсем не нравилось. Хотя он несколько раз был свидетелем наших групповых оргий, когда мы с братом удовлетворяли его жену и мою мать Марину.

"Ох, если бы я был моложе, я бы точно присоединился к вам, ребята. Но сейчас не могу из-за пьянства...", сокрушался Михалыч, наблюдая, как молодые парни занимаются сексом с его женой, которая стонет от наслаждения. В то же время муж соседки стал случайным свидетелем лесбийского секса между своей женой и Мариной. Если обычный секс с Оксаной и молодыми парнями он терпимо переносил, то видеть, как его жена делает минет подруге, вызывал у Михалыча отвращение и безразличие. Он плевался и топтал ногами, но не вмешивался, опасаясь получить пощечину от Оксаны.

"Фу, как неприятно это смотреть. Парни, как вы допускаете такое...?", говорил муж тёти Оксаны со злобой в глазах, глядя на двух подруг.

"Всё в порядке, дядя Толя. Пусть они ласкают друг друга - это для нас только легче. А то мы уже не успеваем удовлетворить их с Костей вдвоём...", отвечал мой брат Михалыч, наблюдая, как наша мать вылизывает пизду соседке по дому. И Витёк был прав, нам стало гораздо проще удовлетворять этих женщин - Оксану и Марину. Лесбийский секс между нашими женами также добавлял нам пикантности. После того, что мы видели, мы с братом нападали на "девочек" и занимались с ними сексом с удвоенной страстью.

Как странно, но получив неограниченный доступ к алкоголю и самогону, Михалыч - заядлый алкаш - прекратил пить. И это было окончательно и безотозвратно. Возможно, то, что он видел свою жену трахающейся перед его глазами, когда он сам не мог участвовать в этом, оказало влияние? Или что-то ещё? Но факт того, что муж тёти Оксаны, которого не удалось кодировать от алкоголизма, сам решил бросить пить - оставался загадкой для нас. Кроме того, Михалыч оказался умелым ремесленником, его руки всегда были золотыми. Под руководством мужа тёти Оксаны мы за три дня отремонтировали баню и начали использовать ее не только для купания и парения, но и для устраивания совместных оргий. В благодарность за отремонтированную баню Марина, которая любила мыться, но страдала от корыта, подарила Михалычу потрясающий минет. У импотента дяди Толи даже член встал и держался колом от ласк языка и губ нашей матери с Витьком. Умение Марины сосать член могло возбудить хуй даже у мертвого. И особенно неуспевшего стареть мужа своей подруги.

— Мариночка, моя дорогая, я тебя люблю... — прошептал Михалыч, поднимая матерь на руки и вынося ее из бани на улицу.

— Эх, грязный негодяй. Ты меня никогда не носил на руках... — пробормотала тетя Оксана с злостью, глядя в сторону своего мужа, и взялась сосать мой член, чтобы и я поднял ее и вынес из бани.

В начале все шло хорошо. С Мариной мы ловили рыбу на реке и охотились на животных в лесу. Нам даже удалось застрелить несколько больших косуль из пистолетов и поймать огромных сомов в реке. Михалыч постоянно делал самогон, а его жена, злобная Оксана, у которой уже давно "пломбы" были сорваны как в пизде, так и в жопе, успевала привозить из города сахар и баллоны с "пропаном". Люди из округи радовались крепкому и недорогому самогону. И вскоре мы приобрели в районном центре бензиновый генератор, который обеспечивал нам электричество, и вечерами у нас горел свет не только в доме, но и работал телевизор.

Однако, как это часто бывает, белая полоса сменилась черной. У нас начались проблемы со всеми делами. Все было из-за призрака полицейского, который пугал животных в лесу и рыбу в реке. Нам больше не удавалось застрелить ничего, а Марина напрасно использовала тротиловые шашки для охоты — рыбы в реке не было. Призрак прогнал ее и мы остались без улова. А однажды мама чуть не погибла. Марина приготовила кирпич с тротиловыми шашками, закрепив их изолентой. Она прикрутила к детонаторам леску и бросила кирпич в воду. Однако он загадочным образом взорвался прямо в воздухе, обсыпав Марину острыми осколками. Только благодаря счастливому стечению обстоятельств осколки не достались нашей матери, пролетев десять сантиметров над ее головой и срезав верхушки маленьких березок рядом с Мариной.

Однажды Тетя Оксана решила привести священника из районного центра, чтобы он совершил особую службу в старой церкви и изгнал призрак полицейского. Но нормальный священник не согласился поехать в такое отдаленное место, а приглашенный Оксаной поп оказался бывшим священником, лишенным звания из-за алкогольной зависимости и разврата. Он обходил церковь, качая кадило, читал псалмы и выпил бутылку горилки, после чего уехал обратно в районный центр. Но призрак не только не ушел из церкви, но стал еще сильнее донимать нас. Все участники нашей группы видели старого седого полицейского в черной форме с белой повязкой на рукаве. Даже Марина, которая не верила в призраков и считала их выдумками для пугания детей, испугалась до потери контроля над собой. Она одна была на кухне, пила кофе, когда призрак полицейского внезапно появился из стены и попросил ее отдать ему "козью ножку", которая лежала на подоконнике. Мама, испугавшись до такой степени, что схватила пистолет и начала стрелять в призрака, который стоял у стены. Но он исчез, растворившись в воздухе, а только пулевые отверстия в стене свидетельствовали о том, что призрак полицейского был реальным явлением. В это время мы с братом и Тетей Оксаной собирали грибы в лесу, а муж Тети Оксаны, Михаилыч, занимался самогоноварением. Когда мы услышали выстрелы, мы быстро бежали к дому и обнаружили Марину сидящую на стуле с "маузером" в руке. Взгляд у мамы был напуганным.

- Что случилось? В кого ты стреляла? - спросила Оксана у нашей мамы. И она указала на следы от пуль на стене.

- Какой-то дед в черной форме вышел прямо из стены и попросил у меня самокрутку. Я испугалась и начала стрелять в него. А он просто исчез...

— сказала Марина, поджигая свою сигарету от зажигалки и трясущимися от страха руками.

— Ты же сама смеялась над нами, Марина. Теперь ты убедилась в том, что призраки существуют….

— сказал я матери, предлагая ей огонь, так как она не могла прикурить из-за скованных страхом рук.

Строка неудач и полный набор неудач постигли не только наш район Плетнёвка, но и город, где мы ранее жили. Родственники, которых тётя Оксана разместила в нашей квартире, оказались пьющими и нечестными людьми. Они выпили и продали все наши товары и вернулись обратно в Украину. Тётушку Оксану вытеснили конкурентки на рынке, и её самогон больше никто не покупал. Мы понимали, кто за этим стоял, но бессильны были что-то изменить. И вот наступил день, когда мы все сидели за кухонным столом у Михалычевых родителей и докуривали последние сигареты.

— Ребята, завтра я приготовлю эту пачку макарон, и всё, больше у нас нет еды….

— сказала тётя Оксана, кладя на стол пачку дешевых макарон. И она была права, перед нами встал реальный голод. Рыбы в реке не было, а звери исчезли из леса. Самогон, который спасал нас, не получилось сделать, так как не хватало денег на сахар для бражки. У всех нас не было ни копейки.

— Не будем отчаиваться, подруга. Что вы все такие унылые? Безвыходных ситуаций не бывает, всегда есть выход. К тому же я здесь - ваш лидер....

— сказала Марина и, видя наши недоумевающие лица, добавила задумчиво затягиваясь окурком своей сигареты.

— В юности я вместе с парнями из интерната грабила магазины по ночам. И мы можем заняться этим вместе под моим опытным руководством. Завтра днём мы проведем разведку, проедем по окрестностям на машине и найдем подходящий магазин. А ночью начнется самое интересное...

— произнесла атаманша Мариша, воинственно расхаживая по комнате с огромным чёрным » маузером» в руке.

Прислано: Костя