Персональное собеседование

Войдя в офис строительной фирмы, на персональное собеседование, я снова пожалела, что так вырядилась. В первый раз это было на улице, когда вышла из дому, и под мое короткое платье забрался ветер. Весна-весной, но для наших северных широт еще холодновато. Да и грязновато для лаковых туфель на 11-сантиметровой платформе. Правда, в битком набитом автобусе я быстро согрелась, точнее, меня согрела компания подвыпивших военных из местной части. Покачиваясь на высоченных каблуках и дрожа под легким плащом, который закрывал кромку моего черного платья сантиметров на 5 — не больше, зато почти целиком открывал мои длинные, стройные ножки в блестящих телесных колготках, я сразу, как втиснулась, почувствовала нечто. Это чья-то рука бесцеремонно прижалась к моей попке и стала поглаживать ее. Потом спереди — другая рука — уперлась мне в лобок, а с боков, об мои бедра стали тереться членами, делая вид, что обсуждают достоинства пивной, но как только две руки наглых вояк оказались у меня под платьем, причем встретились, — одна спереди, другая сзади, я почувствовала, что потекла и вылетала из автобуса, как пробка из бутылки.

Цокая каблуками по мокрому асфальту, я побежала в сторону стройки нового микрорайона, а из автобуса меня — миниатюрную блондинку с развевающимися волосами, стрижкой под каре, смазливым личиком с ярко накрашенными глазками и алыми губками, зарумянившимися от стыда, — давненько меня так нагло не лапали после окончания учебы, — провожали жадные взгляды, мужики были явно не прочь прокатиться со мной еще.

И вот я сижу в приемной, пытаясь натянуть короткое платье на коленки под пристальным взглядом главного прораба Вазгена и еще человек 6-7 гастарбайтеров, сгрудившихся рядом у печки. Хотя приемной и вообще офисом этот вагончик-бытовку можно назвать с большим натягом. Меня посадили на старый продавленный диван, так что мои длинные ноги, можно сказать, моя гордость, задрались выше ушей, иногда открывая жадным взглядам белые трусики, которые я одела под колготки. Двигая туфли то вправо, то влево, я наклоняла ножки набок, пытаясь склеить их вместе, чтоб не особо светить подолом.

Наконец Вазген встал и занавесил грязноватое одеяло, которое держалась на веревке, проходящей поперек вагончика. Теперь гастеры у печки были занавешены, но прораб сразу подошел ко мне вплотную и положил руку мне на голову, потом откинул пару прядей с моего лица, видно любуясь такой славянской красавицей. И вдруг нагнулся и впился своим ртом в мои накрашенные губки. Я отшатнулась, но он крепко держал меня за затылок. Другой рукой он расстегнул верхние пуговицы моего бежевого плащика и сразу запустил ее в вырез платья.

Тут я в который раз пожалела, что надела его. Декольте на нем было довольно рискованным для моей налитой весенними соками груди третьего размера, которая вздымалась из лифчика. Хотя мне было всего 19, — сложена я прекрасно, спасибо занятиям аэробике. Гастеры за одеялом зашевелились и завздыхали.

Вазген тем временем отпустил мои губки и сказал на ухо: — или я одын буду, или все — они. Выбора у меня не было. Он громко кашлянул и за занавесом притихли. Тогда он наклонился и начал во всю мять мои груди, которые тут же вывалились из платья наружу. Мои ноги мотались по сторонам и другой рукой он придержал их, а потом погладив ляжки, полез под подол и схватил меня прямо между ног, начав натирать там.

Из меня вылетел тяжелый вздох. За занавеской снова зашевелились. Оставив мои сиськи, ара снова покашлял и тут же вытащил из спортивных штанов свой стоячий член, и не раздумывая вставил мне в ротик. Он насаживал меня, как на шампур, а я старалась сосать тихо, но быстро, заглатывая член целиком. Вот уже он напрягся и в меня стала стрелять его горькая сперма. Я чуть не поперхнулась, немного попало на груди, а когда он отстранился — брызнуло на коленки, на мои светлые колготки и вниз, на туфли.

За одеялом все пришло в движение. Тут я вскочила, оттолкнув его, бросилась к двери и выбежала наружу, закрываясь, застегиваясь на ходу. Меня никто не преследовал. Только краем глаза я опять увидела, как на меня снова смотрят много пар голодных мужских глаз, а на стройку эту я все таки устроилась, потом, секретаршей босса и даже перестала носить трусики совсем, — такой вот дресс-код, но это уже другая история…