Банщица Настасья

– Настасья, опять за мужиками подглядываешь?! – Евдокия с размаху шлепнула нерадивую дочь по одной из ее пышных булочек, пытаясь вразумить от греха подальше.

– Да где ты там мужиков то увидела, маменька?! – Подобрав брови дугой, улыбнулась Настасья.

– Ну не на баб же ты пялишься с самого утра!

– Какие ж то мужики, отросточки то у всех маленькие, а сами худющие, как жердочки. От ветра поди шатаются!

– Дай я сама посмотрю, – отодвинув дочку в сторону, Дуня уставилась в самодельный глазок. – Дочка, ты совсем что ли ослепла?! Красавец то какой, а елда какая огромная…

– Как же я не углядела, – засокрушалась Настасья и, не долго думая, ринулась в баню.

Мать хотела остановить свое чадо, да девка проворнее ее оказалась – изнутри засов задвинула… Дверь ломать в чужой бане не хотелось. Дуня решила посмотреть, что дальше будет, а потом уже действовать в случае чего…

– Ух, мужиком пахнет, – пробасила Настасья с довольной ухмылкой вместо того, чтобы поздороваться.

Мужики (а их было трое) в ужасе попятились назад, да отступать было некуда. Васька угодил в ушат с холодной водой, чуть ноги себе не переломал. Порфирий хотел в окно вылезти, да застрял. Но это еще полбеды. Застрял то он как – то подозрительно – голова в бане осталась, а хозяйство – снаружи очутилось. Благо, что лето на улице. Бедолага со страху задом наперед полез… Хорошо, что род мужской в деревне уже лет пять, как перевелся, приезжие только мелькали иногда, а то беда была бы с Порфирием… От того то бабы в деревне и были такие голодные, что на мужиков за неимением их, как на идолов молились.

Мирону повезло меньше всех. Он сразу под горячую руку Настасьи попался. Видно, про него маменька и говорила. Член у Мирона был невероятно большой и толстый. На него то девка и взгромоздилась, распластав под собой его хозяина. Кто хоть раз видел настоящую русскую бабу, тот поймет, что у мужиков в бане шансов спастись от Настасьи просто не было. Она не то что коня на скаку останавливала… Настасья его заездить могла так, что конь ее десятой дорогой обходить будет, стараясь при этом копытом не цокнуть, чтобы себя не выдать и в лапы нимфоманки не угодить.

А какими пышными формами наделила матушка – природа Настасью… Полнота отнюдь не портила девушку. Большущие соски гордо венчали ее медовую роскошную грудь № – ного размера (она была настолько необъятной, что размер в данном случае вообще не имел никакого значения). Нежные полусферы царственно покачивались, когда Настасья, как пава, плавно плыла по улице. А какими мягкими и теплыми были ее полупопия… Как сердцевина свежеиспеченной сдобной булочки, от которой так и хочется отщипнуть кусочек. Бедра ее были подобны мякоти спелого персика – такие же сочные и покрытые бархатистой кожей. А заветная виноградина клитора… Казалось, стоит слегка надавить на эту аппетитную ягодку, и вкусный – превкусный сок брызнет свежей струей. Вот какое богатство досталось гостям села, а они с перепугу наутек бросились. Привыкли всю жизнь костями своих дамочек трясти. Их же не потрахать, а накормить хочется. Далась им эта красота столичная…

Красота деревенская скакала и скакала на Мироне, поглощая его член в свои недра. Настасье нравилось шлепаться своей попой на худосочного молодчика, а ему… Да какая разница, какого Мирону – его все равно никто не спрашивал. Василий все это время так в ушате и просидел, боясь пошевелиться.

– Ты чего такой скромненький, живо иди сюда, пососу тебе для начала! – Скомандовала Настасья.

– Мне и тут хорошо, – отозвался Василий, – водичка прохладная, я как раз остываю…

– Да ты уже так остыл, что кокушки попрятались – левое от правого и наоборот, – пробасила девка и потянула мужика за яйца ближе к себе.

Сосать как следует она не умела, но старалась. Сначала согрела во рту озябшие яички. Гладила их язычком и перекатывала, как шарики. Потом за член принялась. Погорячилась Настасья на счет отросточков. Они еще хоть куда оказались! Жаль, что у третьего только голова свободная. Ну ничего, мы и ей найдем применение, чтобы не тосковала. Негоже обижать третьего – он тут явно не лишний. Настасья ему дыньки свои подставила, пусть язычком с ними позабавится.

А уж какая забава на улице творилась… Дуня, как увидела мужской зад и член, сразу за дело принялась. Сначала сама пососала, спермы вдоволь нахлебалась, а потом местных баба в очередь построила и давала им возможность насладиться ценной находкой. Взамен бабы тащили ей платки пуховые, коврики домотканые, рушники вышитые… приданное то дочке пора было собирать – вдруг добрый молодец таки объявится… Бедный Порфирий! Изголодавшиеся бабоньки рьяно насаживались на его член, и пока одна свою вагинушку ублажала, другая мошоночку вылизывала и выцеловывала, а третья – анус язычком исследовала…

Пока бабы на улице трудились, Настасья на год вперед натрахаться старалась, а то когда еще счастье подобное само в руки привалит…