Ложь во благо. Часть 1

Их было три пары друзей — начинающий музыкант Найк со своей пассией-карикатуристкой, которую с ним свел друг из их компании без пары, приезжий черный студент со здешней дамочкой и парочка консерваторша и мечтатель. А встречаться они любили в клубе. Все таки, забраться в клуб лучше, чем бродить по улицам в дожди, хотя погода в столице лучше, чем в Питере. Но не особо.

Найк играл на улице со своей группой и думал когда нибудь без спонсора попасть на сцену, на что его пассия Нелли смотрела скептичечки. Однажды он решил, что им не хватает солистки и предложил ей петь с ними. Но она все время отнекивалась — ей это казалось слишком. Да и она хотела получать гонорар, а не подачки от прохожих. Тогда он сказал, что будет искать кандидатуру и вскоре такая нашлась.

У второй парочки свои устои — она никогда не думала, что сойдется с афроменом и залипнет на него. Но это произошло. Она любила говорить ему — Мой кексик. Однажды она сказала — О, мой шоколадный кексик.

Сей порыв он не оценил и сказал — Почему это шоколадный? Это что. Намек на черноту? Обязательно шоколадный надо было говорить! А я вообще не еда!

— Не надо искать подвох там, где его нет. Я же просто так сказала. О, мой Брайни...

— Это ещё что?!  — опешил тот. Подумал — Прямым текстом уже говорит. Кто есть кто.

— Запомни: ничего такого впредь не говорить. Иначе я уйду к другой. Благо столица большая. Есть из кого выбрать. И местных много. У меня на них чутье.

— Ну да, ты сам не местный — засмеялась Эля.

Тот хотел было рассердиться, то её смех был настолько заразителен. Что стал смеяться вместе с ней и сел на стол, чтобы не упасть от смеха. Та же примостилась к нему и расстегнула ширинку.

— О, я так люблю бананы — говорила она — огромные и сочные бананы — продолжала она.  — Хозяин банана не против дать жаждущей барышне немного покусать банан. Не нужно даже очищать. Как славно...  — и приступила к действию.

В процессе она называла его агрегат и огурцом и баклажаном и тому было очень смешно и одновременно кайфово.

— И никакой резинки. Никакой жевательной резинки — говорила она.

Карикатуристка была довольна своими сюжетами и тем, что скоро должны открыть её выставку — не без помощи отца, который снял ей помещение. Зато теперь все будет зависеть от нее. Никто не купит ей симпатию людей. А вот мечтатель тайно мечтал о том, от чего её бы отвернуло. Она могла бы ему и отсосать, но только в резине. А то, о чем он мечтал, послала бы вместе с ним. Поэтому он решил действовать женским оружием — намеками. Вот к примеру, оставил журнал на столе с закладкой именно на этой теме. Но она пройдя и заметя это, просто хотела поначалу выкинуть журнал, но не стала, а просто сделала вид, что не заметила. А сама подумала — Вот ужас, до 

чего дожили... И картинки ещё рисуют разные.

И тут она на эмоциях взяла и выскребла эти четыре страницы. Словно их и не было. К тому же номера на них не проставили. И просто выбросила в мусорку.

— Мда — подумал он — номер не прошел. Так я и думал. Ей пока в лоб не скажешь, не дойдет. И то не факт, что сгодится. Эх, в кого я влюбился!

Ему тоже пришлось делать вид, что он не заметил пропавших страниц. Но не утихомирился. И решил поговорить с приятелем на данную тематику.

А тот сказал — Да что ты с этой нехочуньей возишься! Просто заедь ей туда, как будто бы напутал. Да и все дела. Потом привыкнет. А так скорей пенсионером станешь.

— Да уж — подумал он — привыкнет. Очень сомневаюсь.

Но решил попробовать и вот, когда миссионерился, в порыве вынул агрегат и прижал его к закрытой двери, где его не ждали. Кто там говорил — стучите и вам откроют? Так вот, это не та история.

Ему было сказано — Веня, прекрати. Ты не туда уперся.

— Это вышло само собой.

И тут же направила агрегат повыше.

Так ему стало понятно, что этот трюк не для него.

А Соня, которая следуя его пожеланию раскрепоститься, подумывала в качестве сюрприза применить позу сзади на корточках, теперь и близко не думала о ней — в такой позе доступ к заду ещё больше и вероятность «сюрприза» с его стороны была ещё выше.

Но опять, словно магнитом потянуло его агрегат не туда и она сказала — Ты опять? Тебе что, член на узел завязать?

— Да я и сам удивлен. А вообще, ты слишком зажата.

— Ничего подобного.

— А вот и нет. Со стороны виднее. Ну и что. Что я б тебе разок заехал. Все так делают.

— Не поняла, как делают?

— Раскрепощаются.

— Да ну — скептически заявила та — если бы так было, ты бы тут не изворачивался.

— Тоже верно, но все таки. Должна быть перчинка. Та самая, которая не горчит, когда её совсем чуть-чуть, которая сдобряет близость, словно блюдо. С помощью которой все благоухает. Она, как пряная трава. Рано или поздно необходима всем и каждому по-разному.

— Давно ты изучаешь философию, филосов? Или ты решил стать отменным занудой?

— Ты просто профан в сексологии. Я могу принести тебе книгу. Очень интересно и познавательно.

— Ну да, вот ещё. Я лженауки не читаю — получил её вердикт.

— Так что же, перчинки не будет...  — пригорюнился он.

— Ну конечно нет. Соображай хотя бы, что несешь. Ей место в супе. А будешь ещё о своих приправах говорить — не получишь ничего вообще.

И он решил, что рисковать не стоит. Все таки изменять в его планы не входило.

Но в следующий раз, когда она сказала — До чего ж у тебя большой член.  — он добавил — Так вот, в чем дело. Я понял. Не волнуйся, я могу уменьшить. Если тебе это мешает, и мы сможем заниматься чем угодно.

— Ау! Изменять он собрался. Хотя, ты 

можешь и уменьшить длину и ширину конечно. У тебя тут явный перебор — сказала она, словно это был свет в окне надежды. Да и ты даже вообразить не можешь, что мне стоит перепихиваться с тобой, особенно в некоторых позах, когда ты упираешься.

Но она даже не думала, что он реально это сделает. Но настало время увидеть его обновленный прибор.

— Эээээ — только и смогла она сказать.

— Ну что, так лучше? Теперь не так уж и страшно. Не так ли? И мы можем делать, что захотим. Разумеется, дозированно. Своё условие я выполнил.

— Да не было никаких условий. Не выдумывай — ошарашила его она.  — Решил. Что что-то там уменьшишь и все. Нетушки. Не в этом дело.

— Ах, не в этом! Понятно. Значит дело лишь в твоих закидонах. Вот в чем дело. Поверь, я не стану любить тебя меньше. Даже больше. Довольно заморочек!

— Да хватит уже. Хватит тебе нести одно и то же. Достал.

— Я не стану любить тебя меньше по-обычному.

— Ай. Да ну тебя.

— Ты не падешь в моих глазах. Все будет круто!

— Отвали. Проваливай.

Да, загонов у нее по этому поводу было множество — а что, если я снизайду до уровня тех, кого презираю... а что, если он будет относиться ко мне. Как к расходному материалу.. а что, если он обзовет меня при первой ссоре... а что, если он скажет — Ничего особенного. Я думал, будет лучше... а что... если он затянет процесс... и не отреагирует на мои просьбы.... а что, если он будет ухмыляться... И этих «а что» было так много. Что они просто опутывали её, словно клубок ниток. А на другом конце был тот, кто говорил — Да ладно, нечего переживать. Ведь это круто. Если не понравится, то я остановлюсь. И она бы хотела перейти на этот бетрег, но течение мыслей, словно волны ей мешало. А она хотела, чтобы он восхищался только её отличающей он него частью. Но что-то не сошлось.

Как-то невзначай она сказала подруге — Слушай, а если бы тебе твой сказал предоставить ему в спальне то. что тебе не нравится и не нужно, что бы ты сделала?

— Что бы я сделала? Да я бы его послала! И вообще, что тебя пробило на такие вопросы?

— Да, просто у знакомой ситуация такая... неоднозначная. Вот я и поделилась. Это родственница дальняя. Вот и рассказала мне.

— Слушай, чтобы что-то посоветовать я должна знать обстоятельства. Что ещё ты знаешь?

— Ну вот. к примеру, он в позе миссионера вжался несколько раз пониже, вместо того, чтобы продолжить. И ей приходилось самой направлять его обратно.

— Ага, ну надо же... Вот водолаз нашелся. Ты смотри! Это точно специально. Советую ей не стоять раком.

— Вот я ей тоже самое сказала.

— Конечно, в зад упрется только так. А потом будет специально долбить, как молотом посильнее. Лучше пусть так не становится. Я рекомендую ей быть наездницей. Это лучшее решение.

— 

Наездница, ну что ж — подумала она — попробуем.

А тот предложил ей потом — Слушай, раз уж я член изменил, не могла бы и ты пойти мне навстречу и уменьшить зад. Меня раздражают такие зады. Я хочу, чтобы твой зад был менее вызывающим.

— Мало ли. Чего ты хочешь!  — сказала, как отрезала.

— Если не хочешь идти мне навстречу, то хотя бы уменьши зад. А так выпячивать его просто подло!

— Я не узнаю тебя. А может и не знала вовсе. И в кого я влюбилась... Где тот Веня, верни мне его. Ты его двойник.

— Это я, твой Венечка. Которого ты обожаешь. Вроде как.  — и подошел ближе.

— О да, Венечка с венчиком. Ты же знаешь, что я всегда старалась сделать тебе хорошо.

— Да, я это ценю.  — и взял её за выдающуюся точку.

Она взяла его в ответ и предложила — Можешь поработать языком.

— Ух ты, я согласен.

Она ждала, что тот станет искать клитор и всякое такое в этом роде. Но он окинув взглядом вульву прошелся языком по ней и вылизывал пониже. Там, где была область повышенного сжатия. Ей казалось, что она и ему услужила и себя не обделила. А после он сделал то, чего она совсем не ожидала — фистинга конечно в те времена особо никто и не знал, но ручная работа последовала — он, словно играя, взял складки вульвы и сказал — О, рот, я же рот. Я вам нравлюсь? Да, у меня нет зубов. Но это ничего. Мне и не надо.

— О, я засосусь с тобой — сказал он уже другим тоном и стал делать, что обещал.

— О, а это видимо язык. Все как во рту — изумился он. Значит, будет засос с языком.

Он решил не смотреть на её неодобрительное выражение лица и продолжал ласку тем, что стал лизать лобок от края и до края.

— Ух ты, что за редкий темный лес! Я сейчас сюда полез. В следующий раз жду гладкости.

— Следующего раза не будет, если ты опять будешь дурачиться — заверила она.

И он, чтоб не упускать момент, одним движением руки перевчернул её. Вид сзади был потрясным. Его член тут же стал вибрировать.

— О, небеса, какие полужопия! Да это лучший вид на свете. Кто слепил это? Да этому творению место в музее.

И он приступил к делу. Стал лизать сзади, одновременно лаская вульву. Спрятанную снизу. Ей это очень нравилось и она изредка оглядывалась, чтобы посмотреть на него, мило улыбаясь.

А он говорил — Чтобы спереди погладить, надо сзади полизать. Вообще-то это загадка такая. И я даже знаю ответ.

— Загадка. Хаха!  — смеялась она под натиском его языка. Ей казалось, что она ощущает все его шероховатости на себе.

Но все равно ей приходилось следить за тем, чтобы он не стал расстегивать ширинку, это в её планы не входило и когда он спрятал нос в её заду она сказала — Ой, совсем забыла про домашние дела! А ну-ка. Встань с меня.  

Мне надобно пропылесосить.

— О, я бы тебя сейчас сам хорошо пропылесосил — мечтательно сказал Веня.

— Хватит на сегодня. Надо убирать — придумала она причину отказа.

Так ему пришлось уйти а она и не включала пылесос.

Мошонка была полна лавой страсти. Которую он так и не слил и которую пришлось изливать самому в процессе дрочки.

— Туда-сюда-обратно — тебе и мне приятно — повторял он слова неоднозначной загадки. И надрачивал минут так пять.