Возвращение в отпуск

Вчетвером они отправились в недельную поездку на Корфу. Под четырьмя я подразумеваю свою жену Кирсти и трех её лучших подруг со школы: Лауру, Джейн и Шону. Они были не разлей вода, и старались каждый год провести вместе пару коротких отпусков на уикенд. Я не возражал, так как взамен на это получал пару уикендов игры в гольф. Поездка на неделю была необычной, но путевка была горящей и дешевле, чем некоторые из их уикендов. С коротким уведомлением о времени отдыха они улетали в понедельник и возвращались в следующее воскресенье.

Это оставляло меня, Марка, ответственным за наших пятнадцатилетнего сына Джейка и восьмилетнюю Хлою. Не сказать, что я не умею готовить, но Кирсти оставила заранее приготовленные блюда на неделю, чтобы я не дай бог не отравил детей.

Неделя началась хорошо благодаря помощи обоих родителей; я успевал работать, бегать в школу, посещать спортивные и танцевальные кружки. У меня неплохо получалось быть богиней домашнего очага, отчасти благодаря инструкциям Кирсти для стиральной машины. Кирсти звонила несколько раз, в основном, чтобы проверить, не нанес ли я какой-нибудь необратимый ущерб, а также, чтобы напомнить детям, что она по ним скучает и любит всех нас.

Итак, мы пережили неделю, и я с Джоном и Тони, мужьями Шоны и Джейн, ждал девочек в аэропорту, Лаура все ещё была одинока. Дети оставались дома, зарывшись в свои галжеты, и я уже был на той стадии, когда на короткое время доверил Джейку присматривать за Хлоей.

Я видел, как протащились через зал прибытия Шона и Джейн, выглядя усталыми, вскоре за ними последовала Лаура, но Кирсти видно не было. Приветствия других девушек казались немного приглушенными, пока я все ещё выискивал её.

Лаура спросила, не получил ли я письмо от Кирсти. Я понятия не имел, о чем она говорит. Девочки настороженно посмотрели друг на друга, когда Лаура сказала, что Кирсти прислала письмо, которое я должен был прочитать, и которое объясняет, почему Кирсти не прилетела домой!

Я сразу же подумал, что она, должно быть, заболела или с ней произошел несчастный случай, и спросил, все ли с ней в порядке. Меня заверили, что с ней все в порядке, но она решила остаться на пару дней у друзей. Я так и не получил никаких внятных ответов на свой последующий шквал вопросов.

Я покинул аэропорт, чувствуя себя одновременно обеспокоенным и униженным. Вернувшись домой, я нетерпеливо включил компьютер; письмо пришло сразу после того, как я уехал в аэропорт. В нем было написано не больше, чем говорила Лаура. Только то, что она встретилась с друзьями, у нее есть возможность совершить короткую морскую прогулку и она осталась на несколько дней, чтобы сделать это. Она надеялась, что все в порядке и что дети привыкли к моей стряпне, а в конце написала, что любит нас и скоро вернется домой.

Я не мог понять, почему было не позвонить и не упомянуть о дополнительном пребывании, а 

потом понял, что последние пару дней она вообще не звонила. И какие такие друзья? Я не мог сообразить, кто бы это мог быть.

Я позвонил ей на мобильный, но звонок попал на голосовую почту, и моё сообщение было коротким и лаконичным:

— Попробуй взять трубку.

Возможно, она была в плавании, где не было связи, но у меня было очень тревожное чувство. Я попробовал позвонить ещё раз, но ответа по-прежнему не было. Тогда я начал звонить трем её подругам, они должны были кое-что знать.

Муж Шоны Джон сказал, что я должен прийти к ним домой в девять вечера. Когда я пришел, все остальные девушки и Тони были там, и ситуация казалась напряженной. Разговор начал Джон:

— Марк должен знать, что произошло, выкладывай, Шона.

— В последний вечер мы познакомились на вечеринке у бассейна в гавани с несколькими парнями и пошли к ним выпить. Это была просто вечеринка; Кирсти разговорилась с владельцем, парнем по имени Сэмюэль.

Тони перебил:

— Согласно версии, которую мне рассказала Джейн, там было нечто большее, там были поцелуи и обжимания, они все отлично проводили время на яхте какого-то богатого ублюдка.

Шона посмотрела на Джейн, а заговорила Лаура:

— Все было не так, пара парней пытались приставать, но мы их отбрили, а когда они стали слишком настойчивыми, мы ушли... ну, мы ушли, но Кирсти осталась.

— Черт,  — это произнес я, хотя и не осознавал этого.

— Я пыталась убедить её поехать с нами, но она твердо решила остаться.

Вмешалась Шона:

— Они ничего не делали, Марк, просто разговаривали.

— Полагаю, она не вернулась с вами в номер.

Молчание подсказало мне ответ.

— Она вернулась сегодня в обед и объявила, что остается на несколько дней, забрала свои вещи и ушла.

— Мы все кричали и вопили на нее, но она была полна решимости уйти. Мы не понимаем, что с ней случилось, но отговаривать её не стали.

— Значит, она осталась там с каким-то миллионером?

— Наверное, да,  — был самый полезный ответ, который я получил. Было сказано ещё кое-что, но мы ходили по кругу. Парни были в ярости, в то время как я был в полном недоумении, это было так не похоже на нее, что просто не имело смысла.

Я вернулся домой на автопилоте, разобрался с детьми и рухнул в постель, измученный, но не в состоянии заснуть... мой мир рухнул.

На следующее утро я проснулся поздно и бешено носился по дому, пытаясь собрать детей, приготовить обеды и отвезти обоих в школу. Придя на работу поздно, я к большому неудовольствию моего менеджера пропустил начало встречи с клиентом. От Кирсти по-прежнему ничего не было слышно. Весь день на работе была суматоха, и я опоздал забрать Хлою. К счастью, Шона, Джейн и их дети остались с ней во дворе школы. Они видели, насколько я был взволнован, и предложили свою помощь до конца недели. Спросили о письме Кирсти, и я рассказал им, как мало там написано, я 

все ещё был в полном неведении.

В понедельник вечером мне наконец-то позвонила Кирсти, она стала извиняться за то, что не звонила, сказав, что у нее не было сигнала. Не переводя дыхания, она рассказала о возможности отправиться с друзьями в морское путешествие и о том, что это слишком хорошая возможность, чтобы от нее отказаться. Я позволил ей продолжать, а затем сказал:

— Значит, ты останешься с Самуэлем на его яхте?

Тишина была оглушительной.

— Марк, это не то, что ты думаешь.

— Я думаю, что ты живешь с миллионером, бросила своего мужа, унизила меня перед нашими друзьями, и у тебя не хватает порядочности поддерживать связь со своими детьми.

— Это всего лишь несколько дней, в четверг я вернусь.

— Не беспокойся вообще возвращаться.

Я повесил трубку. Что за полная сука?

Телефон звонил несколько раз, но я его проигнорировал.

Пришло СМС:

Прости, первый рейс завтра в 15:00, нам нужно поговорить. Передай детям, что я их люблю.

Мой гнев достиг новых высот: «нам нужно поговорить» и «скажи детям, что я их люблю», после того как она их игнорировала... она, должно быть, шутит.

На следующий день я попросил её родителей присмотреть за детьми; они были шокированы её поступком, но попросили меня выслушать её версию, прежде чем что-то решать. Дети тоже начали задавать вопросы.

Я не собирался её забирать; она втащила свой чемодан в дверь в восемь вечера. Я ничего не сказал и молча смотрел на нее.

— Прости, Марк, я не подумала, это была возможность отдохнуть от всего, и я воспользовалась ею. Просто не подумала о том, как это будет выглядеть.

— Ты, наверное, думаешь, что я идиот. Ты осталась на его яхте, хотя остальные умоляли тебя вернуться с ними в отель.

— Он был милым, мы просто разговаривали.

— Отвали, Кирсти; свою семью не бросают, чтобы просто поговорить с кем-то приятным. Все три дня ты «просто разговаривала»?

— В основном да, но секса у меня не было с ним.

— Я тебе не верю, а даже если бы и не было, ты все равно бросила меня ради другого мужчины.

— Я не бросала тебя. Просто у меня была возможность свободного путешествия, там были другие люди. Сэмюэль — настоящий джентльмен, действительно щедрый хозяин и хороший слушателя.

— Стало быть, я тебя не слушаю.

— Нет, дело не в этом, ты слушаешь. Но это был такой побег из нашей обычной жизни, как будто я могла выбирать что угодно и быть свободной. Наша жизнь немного застоялась... немного ну... скучная.

— Ты, наверное, шутишь, это та жизнь, которую ты хотела... дети и дом. Это из-за тебя мы перестали путешествовать и отказались от большинства наших занятий. Именно ты хотела дом побольше, и накопить денег; дети были слишком малы для путешествий, не было возможности отпроситься с работы, всегда находилось какое-нибудь оправдание. Дело действительно в этом или в том, что у тебя был шанс трахнуться с миллионером?

— Я не знаю, Марк, просто чувствовала себя там 

по-другому, мы так хорошо ладили, и я думаю, у нас была... связь.

— Просто охуенно! Ты влюбилась в него или это — просто похоть?

Черт возьми.

— У меня с ним не было секса!

Я обратил внимание на формулировку её комментария:

— Не занималась с ним сексом... но спала с ним, я полагаю?

В конце концов, она кивнула со слезами на глазах.

— Как очаровательно... и целовались, ласкались?

Еще один кивок и снова слезы.

Я должен был уйти, пока не взорвалась моя голова:

— Тебе нужно увидеться с детьми, они — у мамы. Надеюсь, ты лучше объяснишь, что задумала, прежде чем это сделаю я.

Я выбежал, слыша, как за спиной меня зовет Кирсти.

Я пробыл в пабе час, прежде чем меня нашел Тони; он принес пиво и сел рядом со мной.

— Прости, приятель, за тобой идет целая охота, Кирсти позвонила Лауре, и тебя ищут. Он сделал пару звонков, чтобы сказать, что нашел меня, вскоре после этого приехал Джон.

— Если тебя это утешит, девочки тоже в ярости на нее. Её действия бросили их в дерьмо. Мы недовольны нашими женами и все ещё задаем вопросы и сравниваем ответы, чтобы понять, нет ли в этом чего-то ещё.

Я спросил, есть ли что-то новое, но они думали, что нет.

— Что ты будешь делать?

— Понятия не имею, похоже, что она влюблена в этого засранца и растворилась в каких-то романтических фантазиях.

В этот момент у меня зазвонил телефон:

— Пожалуйста, вернись домой, нам нужно поговорить...

— Нет, как и ты, я не хочу возвращаться,  — ответил я.

Он зазвонил снова, и я его выключил.

•  •  •

Кирсти

Было уже за полночь, когда Тони помог Марку вернуться в дом; я никогда не видела его настолько пьяным.

Я пыталась помочь, но Марк смотрел на меня с чистым презрением. Тони удалось затащить его в постель, и он тут же уснул. Я едва начала благодарить Тони за помощь, как он меня прервал.

— Что ты делаешь с ним, Кирсти? То, что ты не вернулась, уже было достаточно плохо, но теперь он думает, что ты влюблена в какого-то парня. Он заслуживает лучшего, это просто жестоко. Разберись, чего ты хочешь, и перестань мучить его другим парнем.

С этими словами Тони выбежал.

Я посмотрела на Марка и очень расстроилась. Тони прав, он этого не заслужил, я — эгоистка. Он едва шевелился, пока я раздевала его и укладывала в постель, оставив миску, стакан воды и две таблетки аспирина.

Я была так растеряна, Марк был таким хорошим мужчиной и отличным отцом, а я причиняла ему боль. Я все ещё любила его и не могла объяснить свои поступки с Самуэлем. Может быть, потому что Сэмюэль видел и разговаривал со мной, а не с Кирсти — женой или мамой, он заставлял меня чувствовать себя особенной. В любом случае, мне нужно было забыть обо всем этом и снова стать хорошей женой и матерью.

В этот момент я получила СМС: Ты в порядке?

Оно было от Самуэля, и я его проигнорировала.

Правда заключалась 

в том, что я была далеко не в порядке. Я причиняла боль людям, которых любила. Помимо Марка, я должна была загладить свою вину перед Джейком и Хлоей, они знали, что что-то не так. Потом были мои подруги, которых я поставила в неловкую ситуацию. Взгляды разочарования, которые я получила от мамы и папы, когда пришла забирать детей, были разрушительными.

На следующее утро я попыталась поговорить с Марком, но он не был заинтересован и выглядел раздраженным, что я увидела его пьяным. Его единственными словами были:

— Не волнуйся, больше такого не повторится!

Он ушел на работу, выглядя взъерошенным, а я стала собирать детей в школу. Это было начало попыток вернуться к нормальной жизни.

В течение следующих нескольких дней я получала все новые СМС от Самуэля, в которых он беспокоился и спрашивал, все ли у меня в порядке. Я сопротивлялась желанию ответить на них.

Проходили дни, а я никак не могла достучаться до Марка. Мы говорили только о практических вещах и пытались сохранить приятный фасад для детей, но это было ужасно. У меня опять начались слезы, когда зазвонил телефон. Я ответила не глядя, это был Самуэль.

Когда он услышал, как обстоят дела и насколько я расстроена, я только и смогла, что удержаться от того, чтобы он не приехал за мной. Я повторила разговор, который состоялся в день моего возвращения, о том, насколько сильно я люблю своего мужа и детей и что я должна вернуться. Затем объяснила всю ту боль, которую мы причинили. Он сказал, что ему одиноко, и он скучает по мне; я чувствовала себя точно так же, несмотря на то, что жила в доме, полном людей. Он спросил, не может ли он меня увидеть, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Я отказалась, но он продолжал просить, говоря, что забронирует местный отель, и умолял меня о встрече.

Сэмюэль продолжал писать и звонить, и, в конце концов, я пошла к нему на обед, когда дети были в школе, а Марк на работе. Он не изменился и так же беспокоился обо мне; это было облегчение — иметь кого-то, с кем я могу поговорить. Мы легко поговорили, и я впервые за несколько недель почувствовала себя лучше. Я договорилась встретиться с ним на следующей неделе.

Чем дальше чувствовался Марк, тем ближе становился Самуэль. Он был таким заботливым и неравнодушным, извинялся за проблемы, которые причинил мне. Мне было так приятно видеть его, он чувствовался моим единственным другом.

На четвертом обеде я пошла к нему в номер в отеле, и мы впервые занялись любовью. Меня переполняли эмоции, это чувство было потрясающим. Не то чтобы Самуэль был лучше Марка, но это было ново и волнующе. К тому же, у меня не было секса, с тех пор как уехали девочки, что ещё больше усиливало ощущения. Сэмюэль был в восторге и назвал пребывание со мной честью. После этого мы обнимались 

и снова занимались любовью, но это было не так как с Марком, я чувствовала себя свободно и могла открыться.

Я вернулась домой поздно и обнаружила Марка спящим в комнате Хлои на одеяле; они оба заснули, читая сказку на ночь. Я почувствовала себя совершенно ужасно. Я осторожно разбудила его и уложила в свою кровать, но он быстро снова заснул. Я села рядом с ним и проплакала, пока не уснула.

Я так хотела заботиться о Марке, но думала, что влюбилась в Самуэля. Все это было так запутанно, и я оказалась перед самой страшной дилеммой. Я пыталась думать о том, что будет лучше для Марка. Не лучше ли просто уйти, если я действительно его люблю. Не пыталась ли я защитить Марка или просто была трусихой? Мне не хватало возможности спросить у него совета, он всегда знал, как правильно поступить.

Я снова договорилась встретиться с Сэмюэлем, на этот раз на ужин, и хотела сделать его особенным: дети были у моей мамы, а Марк уехал с ребятами на ночевку. Я нашла своё маленькое черное платье, туфли на шпильках и купила чулки. Ужин был прекрасным, мы говорили о побеге и возможном разводе. У него есть деньги, так что, это — не проблема, и он может помочь с адвокатами по опеке. Когда я сказала, что не могу уехать из-за детей и школы, он тут же предложил найти место поближе, чтобы мы могли быть вместе. Секс был потрясающим; Самуэль не стремился быстро снять с меня платье, ему нравилось моё нижнее белье и чулки. Это был полный побег от моей обычной и теперь уже депрессивной жизни.

Я вернулась домой в полночь и с ужасом увидела у подъезда машину Марка. Когда я вошла, он держал в руке пакет из-под чулок.

— Это он?

Я не могла отрицать, кивнула сквозь слезы.

— Значит, вряд ли это платонически, ты одеваешься для секса. Для него это приятная вещь, которую ты никогда не предлагала мне. Давай посмотрим, что ты всегда говорила: что тебе должно быть достаточно для меня, без модного макияжа и белья, и что ты должна чувствовать себя комфортно. Значит, он получает от тебя больше, чем я когда-либо.

Я не могла придумать, что ответить, понятия не имея, почему не делала этого для Марка. Возможно, это была власть или контроль в браке, или тот факт, что я была женой и мамой, а не любовницей.

— Как думаешь, весь наш брак скучный или только наша сексуальная жизнь? Делаешь ли ты с ним другие вещи, которые не сделала бы со мной?

— Все не так, Марк, я... Я не могу это объяснить; ты ни в коем случае не скучный.

Я и впямь не могла объяснить. Марк всегда хотел быть более сексуально авантюрным, но я сдерживалась и отвергала то, что он предлагал.

— Вот и вся разница: со мной комфортно, а он возбуждает. Теперь ты прилагаешь усилия, но это не 

ради нас. Сколько усилий ты приложила к флирту и ужинам?

Мне не нравилась правда в его словах. Сейчас это казалось таким самодовольным и глупым, если бы я приложила больше усилий, возможно, я бы не искала другого. Между Марком и Сэмюэлем особой разницы не было, разница была во мне и в том, как я вела себя с ними.

Заикаясь, я извинилась и побежала в спальню, заперев дверь. Я ожидала, что Марк выбьет дверь и вышвырнет меня, но он этого не сделал. Это была полная катастрофа, в панике я позвонила Сэмюэлю; убедившись, что я в безопасности, он предложил мне уйти и прийти к нему. Я решила, что моя жизнь теперь чистилище, и Сэмюэль — мой единственный выход.

На следующее утро я нашла Марка на кухне, он спал в свободной комнате.

— Прости, Марк, я сломала нас и не могу этого исправить. Я думаю, нам стоит попробовать разойтись. Мне нужно время, чтобы найти себя, понять, что мне нужно.

Марк видел меня насквозь:

— Это он, не так ли, ты идешь к нему. Все это время ты общалась с ним?

Я вздохнула:

— Да, уже некоторое время, мне нужно разобраться со своими чувствами к нему и к тебе... к вам обоим.

— Да, но разбираться в этом ты собираешься в его постели, так что, решение уже принято.

— Все не так, я люблю тебя, но я все испортила, и я на самом деле запуталась во всем, во всех эмоциях. Мне нужно проверить, все ли с ним по-настоящему.

— Ну, ты можешь сказать детям, я не представляю, как объяснить твои действия.

— Я скажу им, что это — короткий отпуск.

— Не будь дурой, они будут ждать, что ты вернешься.

— Но я могу вернуться.

Марк недоверчиво посмотрел на меня:

— С чего ты взяла, что это зависит от тебя! Нет ни единого шанса в аду, я хочу, чтобы ты ушла завтра же и никогда не возвращалась.

— А как же дети и школа?

— Ты серьезно? Ты разрушаешь наши жизни и решаешь, что теперь важно именно это, что я что-нибудь придумаю, как обычно, а ты сваливаешь на очередную веселуху... Иди и найди себя, скорее всего, ты найдешь себя на конце его члена.

Я была в смятении; мне и в голову не приходило, что Марк вырвет решение из моих рук.

На прощание он сказал:

— Расскажи правду своей семье и друзьям, ради тебя я не буду лгать.

Я уехала на следующий день, собираться было ужасно. Это было неправильно, как ошибка, но я сожгла свои мосты с Марком, и Сэмюэль был так взволнован тем, что я еду к нему. Я в последний раз оглядела дом; Марк прав, это была моя идея, и я любила это место, даже если и получу его обратно при разводе, я разрушила наш счастливый дом.

Я сказала детям, что это — пробное расставание, но оно не вызвало шока, они знали, что что-то случилось. Сказать маме и папе было 

гораздо сложнее, мама просто плакала и просила меня не делать этого, папа едва мог смотреть на меня, качая головой.

Я поехала в отель Самуэля, обычно, будучи с ним, я чувствовала себя лучше, но не в этот раз. Мы пробыли там пару дней, прежде чем он предложил уехать. На пару недель мы вернулись на его яхту на Корфу. Секс был прекрасным, но я скучала по детям и дому. Я плохо спала и, конечно, чувствовала себя виноватой. Я часто задавалась вопросом, чем занимается Марк и как он со всем справляется.

Мы строили планы по поводу моего развода, Сэмюэль разбирался с адвокатами, которые связались с Марком, и мы нашли шикарную квартиру, которую можно было снять недалеко от школы, пока не решится вопрос с разводом и домом.

Я пыталась позвонить своим подругам, но им было неинтересно. Джейн и Шона все ещё находились на зыбкой почве в отношениях со своими мужьями и не были заинтересованы ни в знакомстве с Сэмюэлем, ни в общении.

Итог подвела Шона:

— Мы будем поддерживать Марка и детей, но будет лучше, если некоторое время ты не будешь участвовать в группе.

Я была в ярости: они были моими подругами на всю жизнь, а не Марка. Лаура, моя лучшая подруга, была ещё хуже, она не могла смириться с тем, что я бросила такого мужчину, как Марк.

Я была так зла! Когда дети упомянули о следующем барбекю у соседей, я настояла перед Самуэлем, что мы пойдем; я имела такое же право быть там, как и Марк.

Когда мы приехали, все уже были там, включая Марка и детей. Джейн сразу же попросила нас уйти.

— Какая же ты подруга, я разошлась с Марком, а не со всеми остальными.

Джейн не стала тратить время, чтобы резко ответить:

— Может быть, Кирсти, но неужели ты хочешь, чтобы твоя семья узнала, что ты ушла от них и пришла сюда со своим новым парнем.

Сэмюэль пытался меня утащить. Марк и большинство остальных выглядели просто недоумевающими.

В чувство меня привел Джейк:

— Просто уйди, мама, ты расстраиваешь Хлою.

Я в ужасе повернулась и увидела, что Хлоя плачет, а затем бежит к Марку на колени, зарываясь своим маленьким личиком в его грудь.

Все остальные уставились на меня, и я позволила Сэмюэлю меня увести. Я была так расстроена, мне казалось, что я теряю всех, а не только Марка.

•  •  •

Марк

Она не теряла времени и подала на развод. Я волновался, что потеряю детей и друзей. Иисус, я буду одним из тех отцов выходного дня, постепенно теряющих связь, отчаянно пытающихся найти, чем их развлечь: чеи угодно, лишь бы не вести их в унылую квартиру. Я слышал все эти ужасные истории, и у её нового мужчины достаточно денег, чтобы похоронить меня законно и произвести впечатление на детей. Я с ужасом ждал, когда узнаю о первой поездке детей на его гребаной яхте.

К счастью, Тони и Джон оказались отличными друзьями, и, к моему удивлению,  

Лаура, Шона и Джейн были просто фантастическими, помогали с уходом за детьми, даже приходили с едой и проверяли, все ли у меня в порядке.

Развод шел своим чередом, в финансовом плане все выглядело так, как будто все легко разделить 50:50, но камнем преткновения стали дети. Кирсти рассчитывала на основную опеку и право жить с ними в доме. Они были рады выкупить его у меня, для её нового мужчины деньги не были проблемой. Его адвокаты были настолько высокомерны, что ожидали, что я приму то, что мне дадут, и останусь благодарен.

Всё изменилось, когда мой адвокат обратил внимание на то, что Кирсти фактически бросила детей на время своего длительного отпуска. Затем она опять бросила их, уплыв с Сэмюэлем на несколько недель на его яхте. Они же пытались утверждать, что она знала, что о детях заботятся.

Мой адвокат согласился, добавив:

— О них точно заботится их основной опекун и единственное постоянное присутствие в их жизни. Более того, Джейк настаивает на том, что хочет жить с отцом, а Хлоя настаивает, чтобы остаться с Джейком.

Я не ставил детей об этом в известность, но очень гордился тем, как Джейк присматривал за Хлоей во время всего этого печального процесса. Я старался оградить их от худшего, но не смог полностью защитить их. Они проводили много времени с детьми Тони и Джона, что было для них очень полезно. В доме Тони была пристройка, где мы часто ночевали. Дети всегда прекрасно проводили время, рутина и простота близких друзей очень помогали.

Его адвокаты, должно быть, беспокоились, так как следующим предложением была совместная опека. Я думал о том, чтобы добиваться единоличной опеки через суд, но это было бы рискованно, и для детей было бы лучше, если бы мы смогли договориться о компромиссе. В конце концов, мы договорились, что дети будут находиться у меня по полнедели, я получаю их со среды вечером по пятницу и оставлял их у себя, если это были мои выходные. Я также настаивал на том, чтобы каждый из нас мог посещать с ними школу и спортивные мероприятия. Это никогда не было увлечением Кирсти, но я знал, что оно обеспечит больший доступ, и мне нравилось в этом участвовать.

Камнем преткновения стал дом: я отказался от их предложения о выкупе моей части и настоял на его продаже. Думаю, Сэмюэль был этим доволен, но я знал, что Кирсти это расстроит, что было очень жаль... нет, правда... честно.

Я не беспокоился о том, где жить, так как Тони предложил нам воспользоваться пристройкой за минимальную арендную плату: сколько мы захотим. Это было намного меньше, чем наша предыдущая ипотека, и я подумал, что смогу использовать эти деньги на другие нужды, пока мы не определимся с постоянным жильем.

В день, когда мы должны были подписать документы о разводе, ко мне пришла Кирсти. Она вспоминала прошлые времена и то, как нам было хорошо вместе, а 

я предположил, что это не поможет ни одному из нас. Затем она неожиданно сказала:

— Может, нам не стоит этого делать?

Я потерял терпение:

— Это ты бросила наш брак и поспешила развестись, а теперь не уверена. Ты с ума сошла?

— Может, и так. Я ушла, потому что думала, что ты никогда не простишь моих действий. Я совершила ошибку и только продолжала копать ещё большую яму.

— В чем дело, разве с новым мужчиной все не как розы в постель?

— Он — не ты; я скучаю по нам и нашей совместной жизни.

Передо мной промелькнула мысль о счастливой жизни с Кирсти, включая все то, что мы планировали и о чем говорили. Но это было нереально, она была не такой, какой я её себе представлял... Поверхностная — вот слово, которое всплыло у меня в голове.

— Просто подпиши бумаги и уходи, Кирсти.

Я вернулся в паб, чтобы «отпраздновать развод» с парнями, когда Джон сказал:

— Мы рады надраться с тобой, но, может быть, сможем сделать что-нибудь более конструктивное. Чего ты хочешь от жизни, ну, знаешь, в более широкой перспективе. Смысл жизни и все такое.

Для Джона это было очень глубоко. Я понятия не имел, но меня осенило, что у меня могут быть варианты, амбиции, занятия любимым делом. Конечно, приоритетом были дети, но, возможно, я мог бы делать что-то ещё, кроме простого выживания.

В те дни, когда у меня не было детей, у меня было свободное время. Я снова занялся велоспортом, бегом трусцой и пешими прогулками и начал чувствовать себя лучше. То, что меня бросили ради другого мужчины, было сильным ударом по моему самолюбию. Фитнес и некоторая потеря веса пришли естественным образом благодаря занятиям, которые я любил, и восстановили часть моей уверенности в себе. В некоторых из этих занятий даже начали принимать участие дети.

Шона пыталась заставить меня назначать свидания, но я не был готов и определенно чувствовал себя в стеснении. Я боялся начинать с нуля с кем-то новым.

Шона и Джейн часто приглашали нас на ужин со своими семьями, а Лаура каждый четверг продолжала приносить нам еду. Дети были благодарны, я справлялся с большинством дел по дому, но стряпня была для меня чем-то новым, и все же я становился лучше... немного.

Я спросил Джейн, почему они были ко мне так добры; в конце концов, они были подругами Кирсти, а не моими.

Она рассмеялась:

— Самое замечательное в тебе, Марк, то, что ты даже не представляешь, насколько нравишься людям. Ты всегда был рядом с нами и нашими детьми, не задумываясь ни на секунду, и мы просто отплатили тебе.

Я и впрямь был тронут и покраснел, как смущенный подросток.

Я начал организовывать поездки с детьми на выходные, много спорта и активного отдыха; им это нравилось, мне тоже. Мы часто ездили с другими семьями и Лаурой.

До Кирсти, я отправлялся в большие походы и поездки, уезжал в горы. У меня снова появился интерес, и 

я связался с некоторыми старыми друзьями, с которыми когда-то занимался скалолазанием, и вернулся также и к нему. Было здорово снова встретиться с ними, мы сразу же вернулись к старой дружбе, о которой я скучал, когда появился брак и дети.

Жить в пристройке означало, что мне нужно было меньше заниматься ремонтом, и у меня даже появились свободные деньги. Я накопил денег и летом отправился с детьми в путешествие в Анды, включая поездку в Мачу-Пичу. Им очень понравилось, и мы начали планировать следующую поездку, возможно, в Альпы, мои приятели-скалолазы рассматривали варианты и там.

После этого все стало немного странно, я был уверен, что Лаура начала немного флиртовать, а Кирсти все больше болтала с нами каждый раз, когда мы передавали детей.

•  •  •

Кирсти

Дети позвонили с каникул и были так возбуждены, что Джейк даже преодолел обычное подростковое отношение. Я видела фотографию Марка в социальных сетях, где он с детьми — в Мачу-Пичу. Когда я просматривала страницы детей, там были сотни фотографий удивительных мест, плавание, полеты и приключения. Я подумала, не я ли мешала ему раньше делать эти вещи, ведь теперь его жизнь казалась совсем не скучной.

На страницах Марка было несколько страшных фотографий скалолазания с лицами, которые я смутно узнала в день нашей свадьбы. Но хуже всего были фотографии из походов и барбекю с Джейн, Шоной и Лаурой и их семьями. Я не могла разобраться в своих чувствах, пока не поняла, что это — ревность, что казалось необъяснимым, ведь это я отказалась от такой жизни.

Когда я предложила детям провести отпуск на яхте, они не проявили особого интереса. Они все ещё не могли найти контакта с Сэмюэлем. Я спросила, какой отдых им нравится, и они ответили, что с папой лучше, потому что он «делает то что нужно». Я предложила, чтобы мы с ними поехали в Дисней, по крайней мере, это они восприняли с радостью, но не думаю, что Сэмюэль был очень доволен.

Жить с кем-то — это совсем другое, чем встречаться с ним время от времени. Когда новизна прошла, я поняла, что Сэмюэль очень похож на моего бывшего мужа. Он — милый, но не лучше Марка, оба, по сути, хорошие люди. Сэмюэль с трудом приспосабливался к жизни с детьми и тому количеству времени, которое это отнимает. Мы не могли просто уехать в путешествие в любой момент и бросить их. А их не интересовали поездки по городам, элегантные рестораны и отели, к которым привык Сэмюэль. Он очень старался, но начал возмущаться, что ему приходится все подстраивать под мою прежнюю жизнь.

Мне не хватало моих подруг и семейного общения, мне не хватало... Марка. Я часто думала о нем, вспоминая тихий комфорт в обществе друг друга. Мне не хватало его просто присутствия рядом, моего лучшего друга, который всегда давал отличные советы и всегда находил способ сделать все лучше. Интуиция подсказывала, что именно Марк был тем, кого я по-настоящему любила,  

человеком, проводившим меня через трудные периоды моей жизни. Сейчас было ужасное время, но рядом не было Марка, чтобы помочь мне. Я выбросила его. За осознанием этого быстро последовали слезы.

Я пошла отвозить детей, и там была Лаура. Я была рада её видеть, из всех она была моей самой близкой подругой, но мы так давно не общались. Дети забежали внутрь.

Лаура сказала, что завезла еду, и я поблагодарила её за помощь Марку с детьми, сказав, что она — хороший друг. Пошутила, что он всегда был ужасным поваром. Мы спросили друг у друга как дела, и вежливо ответили.

Я увидела, что она колеблется, прежде чем сказать:

— Я не понимаю, почему ты так поступила; я всегда защищала тебя, пока не появился Марк, но вы, ребята, вместе были идеальны. Потом дети сделали тебя полноценной, и я так завидовала, что у тебя есть все, о чем я всегда мечтала, а потом ты это выбросила.

Я затруднялась ответить:

— Не знаю, я запуталась в чем-то и не смогла из этого выбраться, пока не поняла, что завязла слишком глубоко.

— Ну, надеюсь, твоя потеря — моя выгода!

— Что ты имеешь в виду?

— Я всегда шутила, что если бы увидела его раньше тебя, я бы его забрала. Ну, я серьезно, мы всегда ладили и веселились. Ему все ещё больно, но я помогу ему вернуться.

— Ты имеешь в виду... ты и Марк?

— Конечно, если он примет меня, он намного лучше, чем любой из моих предыдущих парней, ты была сумасшедшей, уволив его.

— Но, но ты же не можешь! Я... я...

— Могу и буду; в следующие выходные мы собираемся в поход. Послушай, так будет лучше для всех нас. Мы подруги, и сможем между собой разобраться с детьми. Это будет намного проще, чем злобная мачеха, которая будет поносить тебя при каждом удобном случае.

Я почувствовала в своих глазах слезы разочарования и ревности, когда смотрела, как Лаура уходит, неужели так быстро сделала первый шаг?

Я вытерла глаза и вошла в пристройку. Дети разбежались по своим комнатам, без сомнения, погрузившись в телефоны или ноутбуки. Я улыбнулась: Марк пытался разогреть еду для Лауры на кухне, он выглядел подтянутым, красивым и совершенно обескураженным микроволновкой.

Я спросила, не можем ли мы поговорить, он выглядел немного озадаченным, но кивнул в сторону стола.

— Марк, что бы ты посоветовал другу, если бы тот совершил самую большую ошибку в своей жизни и не видел, как её исправить?

— Трудно сказать, не зная, в чем заключается ошибка.

— Разве это не очевидно?

Он неловко сдвинулся с места.

— Мне жаль, жаль за все это. Я, я хочу вернуться.

Он выглядел по-настоящему потрясенным.

— Если честно, Кирсти, ты оказала мне услугу; я потерял себя, делая все ради тебя и нашего брака. Сейчас моя жизнь мне нравится: путешествия, общение с детьми и друзьями. Я работал, чтобы обеспечить нашу семью, а теперь я начал заниматься своими хобби, и это лишь начало, все 

возможно. Ты сказала, что тебе нужно найти себя, что ж, думаю, это то, что и сделал я. Я нашел что-то... возможно, себя.

— Но что, если ты можешь иметь все это и иметь кого-то особенного, с кем можно это разделить?

— А Сэмюэль знает о твоей внезапной перемене в сердце?

Я покачала головой.

— Значит, ты все ещё хеджируешь свои ставки. Я думал, что был для тебя слишком скучным, неужели возбуждение с ним уже прошло?

— Я никогда этого не имела в виду, а теперь ты, конечно, над этим насмехаешься. Если я и жалею о чем, так о том, что сдерживала тебя и не дала тебе всего. Та страсть к жизни, которая есть у тебя, она сияет. Я буду умолять тебя, если это поможет.

Марк глубоко вздохнул:

— Нет, это не поможет. Слишком сильны последствия для детей и для меня. Я понял, что не знаю тебя и никогда больше не смогу тебе доверять. Мы можем быть вежливыми ради детей, но не более того.

Я пыталась уйти, пока слезы не превратились в поток. Несмотря на все мои усилия, я снова расстроилась, когда вернулась в квартиру. Самуэль увидел, как я расстроена, и спросил, что случилось?

Все, что я смогла сказать сквозь слезы, это...

— Марк.

Если я и ожидала утешения, то жестоко ошиблась.

Сэмюэль смотрел сквозь меня:

— Ты все ещё его любишь, не так ли?

Я не могла придумать, что ответить, едва сдерживая слезы.

Сэмюэль снял пальто и тихо ушел. Вернулся через несколько дней, но только для того, чтобы забрать свои вещи. Больше он не возвращался, и я никогда не пыталась с ним связаться.

Прежде чем у меня появилась возможность снова попытаться связаться с Марком, стало ясно, что они с Лаурой — пара. Она была рядом каждый раз, когда я высаживала детей, и я никогда не видела её более счастливой. Марк смотрел на нее так же, как раньше смотрел на меня. Он и дети крутились вокруг нее, я даже не могла её ненавидеть, она была прекрасным человеком, и они были отличной парой. Я изо всех сил старалась радоваться за них, но снова впадала в отчаяние, мне казалось, что Лаура крадет мою жизнь.

Срок аренды квартиры истек, и я переехала обратно к маме, если говорить о жизни в прошлом. Тем временем мой бывший муж жил жизнью, о которой мечтала я, с моей лучшей подругой, и я наблюдала за всем этим из первых рядов.

Я была одна в этом мире и чувствовала себя совершенно потерянной. Тот девичий праздник, решение пойти на свидание, то, что меня уговорили пойти на вечеринку, лишняя рюмка, разговор с Сэмюэлем... любое из сотни незначительных решений могло бы все это предотвратить. Я могу винить миллион вещей, но каждое из них было моим собственным решением, я сама во всем виновата.

•  •  •

Марк

Вот так, преданный женой и ожидавший худшего, а в конце концов, все сложилось как нельзя лучше. Почему это не стало катастрофой,  

о которой пишут в литературе? Разницу создали хорошие друзья и семья, поддержавшие меня. Я был поражен тем, насколько хорошо справились с ситуацией дети; надеюсь, мы привили им хорошие ценности, которые помогут им пройти через жизненные взлеты и падения.

Мне повезло найти Лауру, но она настаивает на обратном, описывая нас как венец своей сказки. Я также нашел что-то в себе, тихую силу, вспомнил, кто я есть, и это не зависело от мнения или действий другого человека. Мне также удалось не возненавидеть Кирсти, во всяком случае, не надолго. Конечно, какое-то время она мне не нравилась, но даже это чувство прошло, месть в конечном итоге повредила бы мне или детям. Лаура уверена, что я получил высшую месть — хорошо прожитую жизнь.