Человек в зеркале. Часть 3

Если бы я мог сам выбирать, я бы избегал посещения спортзала. Недавнее сексуальное разочарование с Коллин вернуло во мне все эти неприятные ощущения неполноценности, которые меня охватывали, когда я видел Пейдж на коленях, делающую минет другому мужчине. Я не мог смотреть ей в глаза, зная, что она стала свидетельницей моего глубокого позора.

К несчастью, спортзал был неизбежен - особенно под руководством сержанта Джерри. Чтобы попросить его дать мне отсрочку, я должен был объяснить произошедшее. Но даже тогда не было никакой гарантии, что он отнесется к моему страданию с пониманием. Для этого нужно иметь сердце, которое бьется не только для мышц Капитана Америки.

Кроме того, я лучше воткну ржавую вилку в глаз, чем расскажу кому-то о той ночи.

Поэтому хотя спортзал неизбежен, Коллин можно было избежать. Каждый раз, когда я ее видел, я делал вид, что не замечаю. Если она шла в мою сторону, я отводил глаза и сосредотачивался на чем-то другом. Я держался подальше от Джерри и выполнял упражнения, смотря только в одном направлении. Может быть, это было довольно наивно, но это был единственный способ пережить позорную ночь.

К сожалению, эти меры почти не помогали решить проблему, с которой я столкнулся. Напротив, та ночь с Коллин вызвала возрождение двух ужасных демонов, породивших Пейдж. И нет, я не говорю о своих детях (они - прекрасные ангелы). Я говорю о мерзких демонах, способных уничтожить самых сильных мужчин и обратить их в жалкие тени.

Имена этих демонов - самоуничтожение и подозрительность.

Эти создания непрерывно шептали в моем ухе, вызывая паранойю. Каждый раз, когда я видел, что Коллин разговаривает с кем-то, они утверждали, что она говорит обо мне. Иногда я замечал, как она смеется с другой женщиной, и два мрачных спутника в моей голове также начинали хихикать, словно мы вчетвером подшучиваем надо мной.

Незначительный, беспомощный, скучный мужчина!

Разве она рассказывала людям о мне? Разве они смеялись надо мной и насмехались за спиной?

Из-за этих безосновательных подозрений я чувствовал себя ещё более изолированным. Каждый раз, когда я направлялся в тренажерный зал, я погружался в задумчивость. Моя злоба нарастала с каждым взглядом на неё. Вскоре я перестал игнорировать её и открыто презирал.

Такое отношение не прошло незамеченным для Джерри. Он был недоволен. Очень. Я думаю, "разъяренный" - более точное определение.

- Давай, великий Артур! Заслужи это имя! Что с тобой происходит в последнее время? - крикнул он однажды, когда я раньше времени закончил тренировку на беговой дорожке.

Я вытер пот со лба рукавом рубашки.

- Просто... не в настроении... сегодня, - ответил я, задыхаясь.

Он скептически посмотрел на меня.

- Не в настроении сегодня? Очень жаль, ваше Величество. Может быть, вы хотите уйти в Королевские Палаты и немного отдохнуть?

Мое раздражение к нему достигло предела. Я терпел его неуважение и презрительные шутки о прозвище Наоми все это время. Я молчал каждый раз, когда он упоминал о том, что получает свои "ценные услуги" от меня бесплатно. Я брал все, что он давал мне, и делал это с улыбкой на лице.

С меня было достаточно.

— Отвали Джерри! Я не в том, блядь, настроении, чтобы слушать твое дерьмо!

У вас когда-нибудь было такое чувство мгновенного сожаления в тот момент, когда вы что-то говорите? Заявление вырвалось с гораздо большей силой, чем я намеревался. Каждый слог повис в воздухе, делая атмосферу вокруг нас напряженной.

Его выражение лица с открытым ртом и потеря слов, заставили меня почувствовать необходимость отступить.

— Я не это имел в виду,  — мягче произнес я, пытаясь сгладить резкость.  — Я просто сейчас через многое прохожу. Мне нужен небольшой перерыв. Вот и все.

Он кивнул головой, глядя на меня с улыбкой, которая, на самом деле, не была улыбкой. Это было больше похоже на предупреждающий знак "тонкого льда". Затем он насмешливо сказал:

— И что? Ты хочешь просто взять перерыв и позвонить мне через пару недель, когда тебе станет лучше?

Я знал, что он говорит с сарказмом. Я не идиот. Тон его голоса подсказал мне, что ответ "да" на его риторический вопрос, не закончится нашим сердечным рукопожатием.

Но если честно, его предложение прозвучало идеально. На самом деле, он не просил слишком многого, по крайней мере, я так думал. Я просто хотел, чтобы он немного сбавил обороты сержанта.

— Мне просто нужно, чтобы ты немного расслабился. Вот и все.

Он выглядел так, будто вот-вот взорвется. Но затем, что-то изменилось внутри него. К моему удивлению, он пожал плечами и сказал:

— Конечно. Почему бы и нет?

— Правда?

— Да. Это круто,  — сказал он бесстрастно, поднимая полотенце.  — Очевидно, ты не можешь разобраться со своим дерьмом. Я не хочу тратить своё время на того, кто не может разобраться со своим дерьмом. Так почему бы нам просто не закончить наши совместные тренировки? Так я смогу уделить больше внимания платёжеспособным клиентам, которым действительно не похуй.

— Черт возьми, Джерри? — сомнительно проговорил я, когда он прошел мимо меня и попытался уйти.

Он не обратил на меня внимания и продолжал двигаться вперед, поэтому мне пришлось догнать его и бежать впереди, чтобы остановить его.

— Итак, я нуждаюсь в одном чертовом дне, а ты просто бросаешь меня? После всего напряженного труда, которым я занимался, ты относишься ко мне так, будто у меня нет даже шанса?

Он снова прошел мимо меня и продолжил игнорировать меня, словно я раздражающая муха, которая постоянно жужжит вокруг его головы. Наблюдая за его удаляющейся фигурой, я все больше раздражался. В конце концов, я выкрикнул:

— Знаешь что? ИДИ К ЧЕРТУ! Ты ничем не лучше моей эгоистичной жены-суки!

Он остановился и обернулся со злобным взглядом, который способен растопить самый крепкий камень. Затем он вернулся ко мне.

— К чёрту меня? К чёрту меня? Ты неблагодарная сволочь! — сказал он, отталкивая меня.

Он использовал только одну руку, но смог оттолкнуть меня так, чтобы я отлетел к другому автомату. Затем он подошел настолько близко, что я почувствовал запах мятной жевательной резинки в его рту.

— Знаешь, кто ты, Артур? Ты проклятый нытик. Ты ожидаешь, что будут заботиться о тебе и говорить, какой ты замечательный. Ты думаешь, что мир должен быть добрым к тебе, потому что твоя жена не ценит тебя или потому что ты не такой красивый, как твой брат. Ну и ладно, черт побери!

Шокированное выражение на моем лице не остановило его. Все его обычное спокойствие и профессионализм исчезли.

— Я не Наоми, — продолжил он. — Мне наплевать на твои чувства. Меня интересует только потенциал, который ты теряешь, потому что тебе важнее мнение окружающих, чем познать самого себя. Меня беспокоит то, что ты продолжаешь стоять на своем пути, потому что ты слишком слабый, чтобы взять свою жизнь под контроль. Твоя жена изменяла тебе и оскорбляла. Забудь об этом, черт возьми. У каждого человека самооценка пострадает. Люди будут отвергать каждый день. Такова жизнь. Победители что-то делают с этим. Они встают на ноги и упорно работают, чтобы доказать, что эти люди не правы. А проигравшие? Ну они просто ноют.

Я настолько потерял дар речи, что у меня задрожали губы от гнева. Его слова, пронзили меня насквозь. Каждое из них, было точной стрелой.

Он посмотрел на меня, ухмыльнулся, словно бросая мне вызов, и спросил:

— Кто ты, король Артур: победитель или нытик?

Я уставился на него со всей ядовитостью, которая была во мне. Он не разрывал зрительного контакта. Вместо этого, он указал на беговую дорожку и сказал:

— Верни свою задницу на нее и дай мне ещё двадцать минут.

Я побежал как одержимый. Моя обычная скорость была 8, 8 километров в час. Я бежал со скоростью 11, 2 все двадцать минут. Мои ноги сердито стучали, когда тренажер пытался за мной угнаться. Мои шаги были длинными и плавными. Сердце билось так сильно, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди.

Но я не останавливался. Я был настолько увлечен, что даже не знал, что моё время истекло, пока беговая дорожка не замедлилась и не остановилась, как будто признавая своё поражение. Когда я наконец сошел с нее, я протиснулся мимо самодовольной ухмылки Джерри и топанул в раздевалку.

Я сидел на скамейке, когда услышал, как он вошел. Я сгорбился, упершись локтями в колени, и хрипел, пытаясь отдышаться. Не говоря ни слова, он сел рядом со мной. Несколько мгновений мы сидели в тишине (помимо того, что мои легкие отчаянно боролись за воздух), прежде чем он, наконец, сказал:

— Я делал предложение своей жене три раза, прежде чем она согласилась. Она все время отказывала мне, потому что была влюблена в другого мужчину.

Я посмотрел на него. В его голосе звучала уязвимость, которую 

Я никогда раньше не слышал о таком. По крайней мере, не от него. Его жесткий характер упал, как гвоздь, по крайней мере, на данный момент.

— Кто он был?

Он слегка фыркнул, что вызвало смешок, и сказал:

— Он был её супругом.

Это потрясло меня. Я не знал, как реагировать. Я понимаю, что это эгоистично, но его признание в отношениях с замужней женщиной задело меня на личном уровне. Было ли нужно сочувствовать ему? Ведь он выходил за чужую жену! Даже после того, как узнал о моей ситуации, он осмеливается чувствовать себя жертвой? Думает ли он, что мы имеем что-то общее?

Похоже, он заметил осуждение на моем лице и слегка усмехнулся.

— Он уже мертв. Она осталась вдовой.

Он произнес это словно говорит: "Расслабься, Артур".

— О.

Это все, что я смог сказать, удивляясь, почему он делится этим со мной.

— Хочешь верь, хочешь нет, но это ещё больше ухудшило ситуацию, — продолжал он. — Независимо от того, что я делал, я никогда не мог сравниться с её прекрасным мужем. Он был вечно запечатлен в её мыслях. Все в нем было идеально. Даже его отходы пахли розами, они никогда не спорили, и он всегда оставлял сиденье унитаза приподнятым. Так что по сути я был влюблен в женщину, которая всегда ощущала мое несоответствие ее требованиям.

У него появился отстраненный вид в глазах. Сказать, что его признание меня удивило - это мало сказать. Он всегда казался настолько живым и полным энергии. У таких парней, как он, не должно быть проблемы даже с женщинами.

— Как ты с этим справился?

Он покачал головой, поджав губы.

— Некоторое время я страдал. Я постоянно пытался доказать ей, что я достаточно хорош, чтобы она меня любила. Я поддерживал её, когда она вела себя как сука, я пытался дать ей пространство, когда ей нужно было, чтобы я ушел, и я постарался наладить отношения с её детьми. Я был рядом с ней во всем, что знал. Я сделал все это только для того, чтобы она описала меня своей семье как "хорошего друга".

"Ай",  — подумал я. Моё лицо, должно быть, отразило это, потому что он кивнул с поднятыми бровями, как будто соглашаясь со мной. Его кивок говорил: "Да, так и было".

— Какая женщина не захочет тебя? Ты выглядишь, как ходячий рекламный щит,  — пробурчал я.

Он покачал головой, как будто я не понимаю, о чем речь.

— В том-то и дело, Артур. КАЖДЫЙ получает отказ. Низкая самооценка — это часто всего лишь одно разбитое сердце, независимо от того, как ты выглядишь. На самом деле, хорошо выглядящие люди, часто самые неуверенные в себе. Внешность можно изменить. Ты можешь купить модную одежду, подстричься или собрать силу воли, чтобы привести себя в форму. Эти вещи помогают повысить уверенность в себе, но это 

все косметика. Проблема в том, что эта уверенность зависит от того, как тебя видят другие люди.

В его словах было столько глубокого смысла, что я кивнул в знак согласия.

— Я понимаю,  — сказал я.

Он похлопал меня по плечу.

— Одна хорошая вещь в том, что я прошел через то, что было с Триной — это то, что она преподала мне урок, и я думаю, что ты можешь извлечь из него пользу.  — Он сделал паузу и посмотрел на меня так, что я понял, что он собирается сказать что-то важное.  — Видишь ли, я понял, что не должен нести бремя оправдания её ожиданий. Если после всего, что я для нее сделал, я все ещё недостаточно хорош, значит, она недостаточно хороша для меня. Её отказ, не сделал меня менее достойным любви. Это просто означало, что она не смогла оценить то, что я принес на стол.

Впервые я ощутил глубокую связь с ним, которая выходила за рамки простых учитель-ученик отношений. Он не был просто механическим инструктором, чей единственной задачей было придать мне форму. Он был настоящим человеком. Обычным человеком со всеми его недостатками.

— Но все же ты решился жениться на ней. Почему? — спросил я, вспоминая о том, что она стала его супругой.

На его лице появилось отрешенное выражение.

— Да, мы поженились. Но это продолжалось недолго. После того, как она постоянно меня отвергала, я в конце концов решил разорвать с ней все связи. Я был так поражен горем, что устроился на работу почти в 800 милях от нее. Мне не хотелось находиться в одном городе с ней и делить то, что у нас было. Мне нужно было полностью прекратить эту связь.

— Что изменилось?

Уголки его губ скривились в наподобие улыбки.

— Она, фактически, начала преследовать меня и сказала, что не сможет жить без меня. Она даже предложила уйти со мной в Калифорнию и оставить свою работу. То, что она была готова бросить все и переехать со своими детьми, очень много значило для меня в плане нашей отношений. Конечно же, мы остались здесь, но теперь у меня есть женщина, которая ценит меня и уважает. В нашем браке мы уже пять лет счастливы, — с гордостью заключил он.

— Невероятно! — это было все, что я мог сказать.

Но несмотря на то, что его рассказ был захватывающим, я не мог отождествиться с ним. Я не мог представить себе, чтобы Пейдж так скучал по мне, чтобы преследовать меня. Хоть он и хотел поделиться своим личным успехом, на самом деле он лишь усугубил мое чувство отчуждения.

Должно быть, он прочитал мои мысли, потому что решил высказать ещё одну мысль.

— Я слышал, как какой-то парень говорил о правиле 80/20, которое действует на людей. Может быть, это был доктор Фил, я не знаю. Но он сказал, что когда человек получает 80 процентов удовлетворения своих потребностей, он перестает это признавать. Они смотрят на те 20 процентов, которых у них нет, с завистью. Для них, эти 80 процентов 

всегда будут рядом. Они перестают быть благодарными за это, потому что это ожидаемо. Эти 20 становятся настолько важными для них, что они часто рискуют 80-ю, чтобы получить их. И только когда "восьмидесятке" грозит опасность уйти, они понимают, как много она для них значит.

Я знал, что он говорил о Пейдж. Он чувствовал, что я — её 80.

Он сделал небольшую паузу и о чем-то задумался. Затем добавил:

— Вот почему я так строг с тобой. Я не хочу, чтобы ты принимал все как должное. Я хочу, чтобы ты отдавал мне всего себя и не чувствовал себя хозяином.

— Да, ты об этом говорил,  — бодро сказал я, засмеявшись.

— Тебя уже все жалеют. Они хотят заставить тебя чувствовать себя лучше. Я не собираюсь присоединяться к этой вечеринке жалости. Моя задача — избавить тебя от этого и дать тебе понять, что ты не жалкий человек, которому нужно, чтобы его держали за руку. У тебя есть то, что важно. Это то, что заставляет вас каждый день ходить на работу и добиваться успеха. Это заставляет тебя навещать своих детей три или четыре раза в неделю, несмотря на то, что я надираю тебе задницу в спортзале. То, чего ты добился со своим весом, свидетельствует о железной решимости, которая у тебя внутри. Твоя честь и стремление сделать все возможное — это то, что движет тобой и делает тебя тем, кто ты есть. Как только ты перестанешь смотреть в зеркало глазами своей жены, ты увидишь это.

Он сделал паузу, прикоснулся к моей руке и произнес:

— Ты король Артур, черт возьми! Вести себя должно быть соответствующим.

Немного спустя я направился в душ. В то время как теплая вода ласкала мое тело и разминала усталые мышцы, я задумался о разговоре с Джерри. Он был прав. Я провел большую часть своей жизни, наблюдая за собой со стороны и измеряя свою ценность по этому мерилу. Люди сравнивали меня с Лансом, и я делал то же самое. Пейдж утверждала, что я не заслуживаю того, чтобы за меня бороться, и я согласился с ней. Только когда я получал комплименты от других людей, начинал чувствовать свою значимость.

На работе я преуспевал благодаря возможности доказать это, сопоставляя свои результаты со своей работой. Но в остальной жизни все было гораздо сложнее. Нет формулы, по которой можно было бы измерить свою ценность. Просто нужно было знать ее, даже если никто другой этого не понимал.

Мне пришлось открыть себя внутри. Я должен был перестать слушать Пейдж в своей голове. Ее обидные слова все еще оказывали на меня сильное влияние. Я застрял в том моменте, когда видел, как она стояла на коленях и удовлетворяла другого мужчину. Этот образ стал почти центральным в моих мыслях.

Мне нужно было идти дальше. Никакая потеря веса не поможет мне в этом. Это должно прийти изнутри.

• • •

Час спустя

"Мммм, Артур. Тони Старк может быть миллиардером с бронированным суперкостюмом, а Капитан Америка может иметь невероятные мышцы, но никто не доставляет такое удовольствие, как ты!".

Настойчивый звонок в ухе разбудил меня от приятного сна. Вначале он переплетался со сном, который я видел. В конце концов, мой мозг осознал его присутствие и разбудил меня.

Мой взгляд лениво упал на окно. Солнечный свет не пробивался сквозь него, поэтому было слишком рано, чтобы быть моим будильником. В конце концов, звук шума был зарегистрирован, как звонок моего мобильного телефона.

Я застонал в знак протеста, проклиная прерывателя моего запретного свидания со Скарлетт Йоханссон (в роли Черной Вдовы, конечно же). Моя рука сонно шарила по тумбочке, пока не нащупала проклятое устройство, которое меня разбудило. Глазами, проснувшимися лишь наполовину, я пытался разглядеть звонившего. Экран продолжал автоповорачиваться, я переворачивал его то так, то эдак, чтобы перевернуть на нужную сторону. Наконец, я заставил его остановиться и увидел, что виновником был Ланс. Я также увидел, что сейчас только 4 часа утра.

— Что, Ланс?  — гаркнул я в трубку.

— Как дела, Арт. Я тебя разбудил?

Самый глупый вопрос на свете.

— Нет. Конечно, нет. Ты же знаешь, я всегда просыпаюсь в четыре утра, ожидая твоего звонка,  — с сарказмом сказал я.

— Ааа, ладно. Извини,  — кротко сказал он.

Однако он не повесил трубку.

В этот момент, мой мозг полностью включился. В его голосе было что-то странное. Его нормальное, самоуверенное поведение не доносилось через наушник. Он звучал отчаянно, почти испуганно.

Это привлекло моё внимание.

— Что случилось? Все в порядке?  — спросил я, резко проснувшись и сев в своей кровати.

В моей голове мелькали разные варианты. Что-то не так с ним? С мамой? С папой? Кто-то умирает?

— Ничего особенного. Все в порядке,  — сказал он, стараясь казаться бесстрастным. Затем он небрежно сказал:  — Кстати, Джули беременна.

Мои брови нахмурились в замешательстве, когда я задал вопрос:

— Кто, черт побери, такая Джули?

— Джули. Ты помнишь Джули.  — Он ответил так, будто я уже должен был понять, о ком он говорит. Я все ещё не соображал, поэтому он добавил:  — Ты познакомился с ней на нашем дне рождения.

Мне потребовалось несколько мгновений, но знакомое лицо все же возникло в моей памяти.

— Ты имеешь в виду ту блондинку из группы поддержки, с большим...

Я вытянул руку перед грудью. Он не мог меня видеть, но он знал, что я имею в виду.

— Да. Это она,  — с ноткой гордости в голосе подтвердил он.

— Она выглядит такой юной. Ты уверен, что она совершеннолетняя?

— Конечно, она законна! Я не педофил,  — сказал он раздраженно.  — Ей двадцать.

— Понятно,  — пробормотал я неубедительно.  — Ты проверил ее паспорт?

— Нет, не проверял, идиот. Но я знаю, что она совершеннолетняя. У нее есть своя квартира.

— Она могла быть эмансипирована. Дети сейчас так делают,  — ответил я.

— Она не была эмансипирована.

— Откуда тебе знать? Ты же никогда не знакомишься ни с одной из проституток, с которыми ты спишь.

Он разочарованно вздохнул.

— Боже! Я знал, что звонок тебе будет ошибкой. Неужели ты всегда должен быть таким самодовольным, узкомыслящим придурком во всем?

— Ты всегда должен быть безответственным подростком?  — бросил я в ответ.  — Тебе 35, а ты зачал 20-летнюю девушку. Ты хоть раз слышал о презервативах?

— Ты такой...

Он подавил все гневные слова, которые хотел вырваться из его рта. Затем он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Когда он заговорил в следующий раз, его голос был до ужаса спокойным.

— Знаешь что, Арт? Тебе нужно взять себя в руки. Ты — не конец всего и вся. Ты всегда сидишь там на своем высоком коне и смотришь на меня сверху вниз, со своим самодовольным отношением. Может, ты и был любимчиком мамы и папы, но это не значит, что ты идеален. Ты золотой мальчик — умный и ответственный. А я — лажа. Я понял! Я просто хочу, чтобы все заткнулись по этому поводу.

Должен ли я был проявить к нему хоть немного сочувствия? Возможно. Но его нытье было глухо. У него хватило наглости сказать, что я был любимым сыном. Он, среди всех людей — тот, кого мои родители практически боготворили.

— Бедный Лэнс! У него такая тяжелая жизнь. Спаси его! Ты можешь прекратить нести чушь о том, что я любимый. Все знают, что это ты. Лэнс, звезда большого футбола! Они до сих пор так к тебе относятся. Каждый раз, когда ты облажаешься, мама с папой прыгают через обручи, чтобы убедиться, что ты в порядке. Но когда моя жизнь рушится, знаешь что? Я САМ ПО СЕБЕ! В детстве я только и слышал, как ты здорово играешь в футбол и какой ты красивый. А меня всегда сравнивали с тобой!

Его реакция была незамедлительной.

— Боже мой! Да ты полон дерьма! Мама и папа всегда помогают мне, но все время, пока они это делают, мне читают нотации о том, что я должен стараться быть больше похожим на тебя. Мне так надоело слушать это дерьмо! Потом мне приходится слушать, как ты мученически рассказываешь о том, что ты такой независимый и что тебе никто никогда не помогает. Но ты забываешь, что когда твоя жена изменила тебе, ты спал на МОЕМ диване. Каждый раз, когда она пыталась связаться с тобой, я был единственным, кто вмешивался. На самом деле, это я ВСЕГДА был рядом с тобой, когда тебе было тяжело. Ты знаешь, сколько раз я дрался в школе из-за того, что кто-то говорил о тебе гадости? Ты в курсе? Нет, не знаешь, потому что ты лошадиная задница. Так что, пожалуйста, забей на меня с этим самодовольным "никто никогда не поможет мне" дерьмом.

Я собирался прореагировать остроумно. Мой ум трудился над формулировкой ответа. Но потом я задумался. Я задумался, потому что услышал настоящие слова. Когда его фразы дошли до меня, я осознал.

Он был прав.

Он всегда был рядом со мной. Несмотря на все наши ссоры и мои осуждения, он всегда был первым, кому я звонил в трудные моменты.

Я также видел его жизнью своими глазами. Я видел, как ему приходилось испытывать унижение от постоянных сравнений совершенными мной. Мои родители постоянно хвалили меня. Я никогда не замечал этого, так как в детстве очень завидовал ему. Я не слышал о том, как они гордятся мной, потому что всегда был занят тем, как они гордятся им.

Для меня он всегда был высоким и привлекательным парнем, который без проблем завоевывал сердца женщин. Он казалось жил беззаботной жизнью. Но когда я заглянул в его глаза, я увидел все иначе. С тех пор, как он бросил учебу в колледже, люди всегда смотрели на него как на неудачника. Мои родители чувствовали, что должны спасти его, потому что он сам не мог справиться. Никто не делал этого для меня, так как знали, что я справлюсь сам.

Как это отразилось на его самооценке? Слова Джерри о том, что каждый борется со своими проблемами, оказались верны для человека, который по-моему мнению был уверен в себе на все сто процентов. И теперь он звонит мне в четыре часа утра и рассказывает о скором появлении ребенка. Он был в панике. Он чувствовал себя неспособным заботиться о себе из-за того, как мы к нему относились. Как он будет заботиться о ребенке?

Поэтому он позвонил своему брату-близнецу. Что я сделал? Я относился к нему, как к говнюку.

— Ты прав, Ланс,  — сказал я, сдаваясь.

В моем голосе не было злобы. Никакого сарказма. Это была просто констатация истины.

Он не был готов к тому, что я так уступлю, поэтому был застигнут врасплох. Я воспользовался его нерешительностью, чтобы рассказать подробнее.

— Ты всегда был рядом со мной. Что бы я ни сделал или ни сказал тебе, ты всегда был тем парнем, на которого я опирался.

— Спасибо,  — сказал он, все ещё немного озадаченный.

Я переключил передачу и спросил:

— Ну, как далеко она находится?

Это полностью ослабило его бдительность. Его голос прозвучал удрученно и слабо, когда он сказал:

— Пару месяцев. Она только сегодня мне сказала.

— Черт. Вы двое, собираетесь сохранить это?

— Да.

Тяжесть, в этом одном слове, была огромной. Я мог слышать смятение через микрофон.

— Что ты чувствуешь по этому поводу?

Наступила пауза, прежде чем он честно ответил:

— Я напуган до смерти, Арт. Как мне растить ребенка? Я все ещё живу как ребенок. Я не ты. Джошу и Алли повезло, что у них такой отец, как ты. Что мой ребенок будет думать обо мне?

Я вспомнил, что думал именно об этом, когда узнал, что Пейдж беременна.

— Ланс, первое, что ты должен сделать, это перестать сравнивать себя со мной. Это ошибка, которую я всегда совершаю, когда дело касается тебя. Веришь или нет, но я всегда завидовал тебе.

Я услышал его удивленный вздох,  

на другом конце.

— Прекрати нести чушь, Арт. Какого хрена ты мне завидуешь? У тебя и так все в порядке. Особенно теперь, когда ты сбросил весь этот вес.

Я улыбнулся про себя, насмехаясь над этим разговором.

— Вот в чем дело, Лэнс. Ни один из нас не должен завидовать другому. Я работаю над своими слабостями. Почему ты не можешь? Ты хочешь быть ответственным? Будь таким. Хочешь быть хорошим отцом? Узнай, что это значит и действуй соответственно.

— Тебе легко говорить, — сказал он обидчиво.

— Ты прав. Сказать легко. А чтобы сделать это, нужно много работы. Но если кто-то способен на это, то только ты. Ты один из самых сильных людей, которых я знаю. Я готов положиться на тебя в любой момент.

— Действительно? — удивленно спросил он.

— Да, без сомнения.

Мои слова были основаны на реальности. Лэнс мог быть безответственным, но я всегда верил, что он вырастет из этого состояния. Мне казалось, что этот день уже наступил.

Следующие два часа мы провели в разговоре. Чем больше мы говорили, тем больше я уверялся в том, что он станет прекрасным отцом. Он подошел к этой ситуации иначе, чем ко всем остальным. Он был озабочен. Он задумывался о влиянии своих поступков на еще нерожденного ребенка.

Разве все хорошие отцы не беспокоятся об этом?

Я рассказал ему истории о своих неудачах с детьми. Над некоторыми из них мы смеялись, другие были поучительными. Я сказал ему, что, вероятно, его девушка стала для него своеобразной кармой. И он улыбнулся в ответ.

Во время всего разговора я пообещал быть рядом и помогать ему в любых нуждах. И таким я и остался.

Когда мы повесили трубку, солнце показалось над горизонтом и просочилось, сквозь жалюзи, в мою затемненную комнату. Я понял, что во время этого разговора, во мне что-то изменилось. Я немного повзрослел. Я больше не ревновал к своему младшему брату. Не потому, что я понял, что он ревновал меня так же, как и я его, а потому что я увидел себя в другом свете. Я был ответственным. Я был умным. Это были качества, которыми я должен был гордиться. Это были мои 80. Я всегда был не уверен в себе, потому что у меня не было этих 20, но я никогда не нуждался в них. Я был прекрасен таким, какой я есть.

Я вытащил себя из постели и приготовился к работе. Я должен был хотеть спать, но я не хотел. Я чувствовал себя хорошо — лучше, чем когда-либо.

•  •  •

Жизнь шла своим чередом. Недели, с легкостью превращались в месяцы. Это было не слишком быстро, но и не затянуто. Это был прогресс. Мои перспективы уже не были такими мрачными.

Была одна вещь, которая очень мешала. Джерри 

чувствовал, что он мне больше не нужен. Моя потеря веса, к этому моменту, была настолько значительной, что не было никаких признаков того, что я когда-либо страдал от избыточного веса.

Но настоящая причина, по которой он чувствовал, что ему нужно двигаться дальше, заключалась в том, что я стал смотреть на себя по-другому. Моя уверенность в себе возросла, и это было его главной целью. Когда я оглядываюсь назад на наш совместный опыт, я вижу, насколько расчетливым был его план. Копание в моем имени, язвительное отношение, тренировки в спортзале — все это должно было заставить меня, перестать смотреть на себя, как на злую шутку судьбы.

Честно говоря, он оправдал все те деньги, которые я должен был заплатить ему. Во время нашей последней тренировки отношения с Коллином немного нарушились. Я выполнял свою программу и отвлекся, когда она проходила мимо. Он с умным видом спросил:

— Ты всё так и будешь смотреть на неё весь вечер или пойдешь поговорить?

Я даже не осознавал, что смотрел, пока он это не заметил.

— Прости, Джерри. Я только собирался подняться, — сказал я, взяв гантели для разгибания рук.

Я быстро выполнил 10 повторений на каждую руку и громко положил гантели обратно на стойку.

— Послушай, Артур, — начал он осторожно. — Я не лезу в твои дела. Но очевидно, что ты хочешь поговорить с ней. Я не знаю, что случилось между вами, но это не стоит всех усилий, которые ты прикладываешь, чтобы притворяться, что её нет.

Я огляделся по сторонам, будто боялся, что нас кто-то подслушивает.

— Действительно так заметно?

— Ты старался быть незаметным? — спросил он с ухмылкой. Увидев мое испуганное выражение лица, он покачал головой и сказал: — Просто подойди и поговори с ней.

— Я не могу. Поверь мне, после всего, что случилось между нами, она просто посмеется надо мной и уйдет.

Он безразлично пожал плечами.

— Ну тогда не нужно. Продолжай смотреть на неё со другого конца комнаты и догадываться, что она думает. Это гораздо эффективнее.

Иногда я не выношу его самодовольного характера.

Он улыбнулся и кивнул в сторону, указывая мне идти. Я увидел, как Коллин направляется в раздевалку, поэтому собрался со своим страхом и побежал пересечься с ней.

— Эй, Коллин,  — позвал я, чтобы остановить её.

Она повернулась ко мне, и когда увидела, что это я её позвал, ей сразу стало не по себе, и она посмотрела на пол.

— Привет, Артур,  — быстро сказала она.

Ее перемена в поведении, не добавила мне уверенности. Я боролся с желанием сделать вид, что позвал её по какой-то безобидной причине. Тем не менее, я не мог удержаться от того, чтобы не использовать светскую беседу, в качестве перехода.

— Как дела?  — спросил я, с большей робостью в голосе, чем хотел.

— Довольно хорошо,  — сказала она, все ещё не глядя на меня.

Я набрался храбрости и сказал:

— Слушай,  

я надеялся, что мы могли бы... ну, знаешь... поговорить. Я думаю, что мы должны прояснить некоторые вещи.

— Хорошо,  — сказала она, быстро кивнув.  — Когда ты хочешь встретиться?

Я поднажал и спросил:

— Ты сейчас свободна?

— Ну, сначала мне нужно принять душ. Но мы можем поговорить, когда я выйду. Ты не против?

— Да. Конечно. Это круто. Мне тоже нужно принять душ.

— Хорошо,  — сказала она, с нервным смешком.  — Тогда до встречи.

Когда она скрылась в раздевалке, я выдохнул с облегчением. Каким бы неловким ни был этот маленький обмен, я был счастлив, что справился с ним. Я оглянулся и увидел Джерри, разговаривающего с Наоми. Он показал мне большой палец вверх и кивнул в знак того, что я хорошо справился.

После душа, мы с Коллин пошли в "Голден Коррал", который находился прямо по улице. Когда мы получили тарелки с едой и сели за стол, я пытался найти способ начать разговор, который должен был произойти. И я снова завел светскую беседу. Она была заинтересована в этом в течение минуты, но я видел, как в ней нарастает беспокойство и нетерпение. Я решил, что сейчас или никогда, поэтому вздохнул и сказал:

— Я пригласил тебя сюда, чтобы обсудить то прошедшее событие, когда мы почти... ну, ты знаешь.

Она нервно двигалась на своем месте и покачала головой.

— Я поняла. Но нет нужды объясняться передо мной. Все в порядке. Мне уже не раз не нравилась мужчинам. Я привыкла к этому. Мой бывший муж - или скорее, экс-муж - также не испытывал ко мне притяжения. Я переживу это.

Я был полностью ошеломлен.

— Что? — я покраснел.

— Да, — вздохнула она, грустно улыбаясь. — Он для меня был Свинка.

Ее глаза упали в воспоминания.

— Он тыкал меня в живот и издевался надо мной даже перед своими друзьями.

Я наблюдал, как она старается сохранять самообладание. Секунды текли, и она медленно заполнилась слезами. Она попыталась подняться и убежать в туалет, но я остановил ее, протянув руку через стол и нежно сжав ее ладони.

— Коллин, ты неправильно поняла. — Она посмотрела мне в глаза, и мое сердце оборвалось. — Твой бывший был проклятым идиотом. Я не знаю, что у него было на уме, но это не то, что я чувствую. Я привлекаюсь к тебе. Ты сексуальная, веселая, красивая - все, чего я хочу в женщине.

— Тогда почему...

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем я рассказал ей свою историю. Я рассказал ей все. Она внимательно слушала меня без перебивания ни разу. Когда я закончил, ее реакция меня поразила. Это было последнее, чего я ожидал от кого-либо после того, как только что выпалил перед ней всю свою душу.

Она разразилась неудержимым хохотом.

— Над чем ты смеешься? — спросил я полным ужаса.

Это было то, чего я боялся.

Она прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться, но это не помогло. На этот раз я встал и 

уже собирался сердито уйти, но она остановила меня.

— Прости меня. Я не смеюсь над тобой. Пожалуйста, сядь.  — Когда я сел, она сказала:  — Я смеюсь над нами. Над этой ситуацией, на самом деле. Оба наших супруга сказали нам, что мы толстые, уродливые и плохие в постели.

— Твой муж, тоже называл тебя скучной трахальщицей?

Она кивнула, пытаясь подавить очередной приступ смеха. Едва сдерживаясь, она сказала:

— Он сказал, что моя киска похожа на наждачную бумагу.

Я обнаружил, что смеюсь, что было немного странно.

— Ой. Ну, моя бывшая сказала мне, что я плохо занимаюсь оральным сексом и даже не знаю, что такое клитор.

Колин расхохоталась ещё сильнее.

— Это было здорово,  — сказала она, между придыханиями.

Это казалось настолько неуместным, что было заразительно. Я не мог удержаться, чтобы не начать смеяться вместе с ней. Очень скоро, мы оба так сильно смеялись, что даже не могли говорить. Люди, вокруг нас, бросали на нас смешные взгляды, но нам было все равно.

Разговор перерос в импровизированное соревнование, кто из супругов произнесет худшее оскорбление. Она победила, но только благодаря своей громкости. Её муж оскорблял её годами. По крайней мере, у Пейдж хватило порядочности держать своё презрение ко мне в секрете, до последней минуты.

— Что ж, это был удивительный день,  — сказала она, улыбаясь.  — Я боялась, что слишком сильно набросилась на тебя и отпугнула. Ты мне очень нравишься, и я не хотела, чтобы ты смотрел на меня так, как он. Хоть раз я хотела, чтобы кто-то увидел во мне сексуальную женщину, пусть даже на одну ночь. Поэтому я сделала все возможное. Когда ты этого не сделал... ты знаешь... я умерла внутри. Как будто я была неудачницей.

Я ответил ей улыбкой.

— Я тоже так думал. Я так старался не быть таким, каким, по словам Пейдж, я был, что в итоге подтвердил ее правоту.

Мне приходилось признать, что чувствовал себя прекрасно. Очень хорошо на самом деле. Это чувство отличалось от того, когда я изливал все свои неприятности Наоми и Джерри. В этот раз я разговаривал с человеком, который прошел через то же самое, что и я. Она знала на собственном опыте, как это — быть отвергнутым так жестоко, как я. Это помогло мне почувствовать себя менее одиноким.

— Итак, что делают двое неудачников в любви вместе? — шутливо спросил я.

— Ну, Лузер, я скажу тебе: мы берем это дерьмо на свои плечи — ответила она. Затем она прокашлялась и серьезным тоном добавила: — Привет. Меня зовут Коллин и я неудачница в постели.

— Привет, Коллин — сказал я, сдерживая смех.

Она хмыкнула и еще раз принялась за свой напиток. Когда я находился рядом с ней, меня поражала наша духовная близость. Несмотря на все трудности, которые жизнь нам подкидывает, она также дарит нам маленькие радости. Мы просто должны быть открытыми и замечать их.

— Почему бы нам не попробовать? — серьезно предложил я. — Давайте не будем пытаться доказывать, что наши партнеры ошибаются. Пусть они идут куда-нибудь подальше. Вместо этого мы просто пойдем куда-то вместе. На этот раз без давления, без ожиданий. Мы просто повеселимся и узнаем друг друга лучше.

Она широко улыбнулась.

— Мне это нравится. Без давления, только веселье — сказала она, выпив еще глоток напитка. А потом внезапно добавила: — И если случайно у нас получится интимная близость, то так тому и быть.

Я чуть не упал со своего места, когда она это сказала. Удивительно, но я почувствовал, как мой член слегка напрягся, когда она произнесла слово "трахнуть". Я представил, как она обхватила его губами, как во время нашего последнего свидания.

Реакция моего солдата на эту мысль, была обнадеживающей. Я почти вздохнул с облегчением. Я думал, что мне суждена жизнь священника. Тот факт, что она понимала меня не только на поверхностном уровне, позволил мне немного расслабиться. Я почувствовал связь с ней, которая позволила мне чувствовать себя в безопасности.

— Да. Если нам случится трахнуться...  — сказал я, шутливо скрестив пальцы.

Она хихикнула и подняла свою чашку с лимонадом. Мы подняли наши чашки вместе, в знак тоста.

Мы и не подозревали, что на заднем плане появилось знакомое лицо. Это лицо наблюдало за нами с Коллин, когда мы смеялись и разговаривали с легкостью двух людей, которые искренне наслаждались обществом друг друга. Если бы я потрудился обернуться, я бы заметил этого человека. К тому времени, когда я повернулся в ту сторону, она уже скрылась.

Но я узнаю об этом только...

•  •  •

Несколько недель спустя

"Почему Пейдж, все так чертовски усложняет?"

Вот о чем я думал, стоя в дверях спальни Пейдж и пытаясь не задушить её. Казалось, что каждый раз, когда я преодолевал одно препятствие в своей жизни, на его пути вставало другое.

Я пытался быть терпеливым. Правда. Но она тянула с подписанием документов о разводе, и это раздражало. У нас были десятки разговоров на эту тему, и каждый раз, она отмахивалась от этого, как от чего-то неважного. Её бесцеремонное отношение злило меня.

Истина заключалась в том, что я устал быть привязанным к ней. Она была подарком, который постоянно дарил... головные боли. Я даже не мог заниматься любовью с красивой женщиной без того, чтобы ее насмешки не мешали мне. Я хотел, чтобы она исчезла из моей жизни, самым ужасным образом. Но, как и все остальное в нашем существовании, это тоже нужно было изменить и перевернуть так, чтобы это было удобно ей.

Пусть идет прочь.

— Я предполагал, что все довольно просто, Пейдж. В чем дело? — нетерпеливо спросил я, когда она сидела на своей кровати, разглаживая лосьон по своему телу.

Это была новая привычка ее последних времен перед сном. Неважно, что я стоял рядом. У нее даже хватило наглости сидеть там и выглядеть самодовольной в абсолютно новом нижнем белье, которое вероятно приобрел ее глупый парень.

— Ты же не полагаешь, что я подпишу какие-то документы без того, чтобы их просмотрел адвокат.

Она сказала со словами: "Не могу поверить, что мне приходится объяснять это".

— Они находятся на твоей комоде уже около месяца. Твой адвокат не сможет их просмотреть, если ты не передашь их ему!

Она выглядела изнуренной.

— У меня пока нет адвоката, Арти. Хорошо? Когда он появится у меня, я передам ему их. А сейчас, пожалуйста, успокойся. Ты разбудишь детей. Давай. Присядь. Сними нагрузку. Ты выглядишь напряженным — сказала она, похлопывая кровать рядом с собой.

Я боролся за то, чтобы не задушить ее. Я глядел в потолок и в уме считал до пяти.

— Что же такое, черт возьми, значит, у тебя все еще нет адвоката?

Она удивленно посмотрела на меня. Несомненно, моё поведение её насторожило.

— Я ещё не нашла его,  — сказала она, настороженно глядя на меня.  — Я не ожидала, что ты просто бросишь мне документы. Я думала, что мы хотя бы поговорим об этом, прежде чем что-то делать.

— Я уверен, что мы уже поговорили обо всем, что нужно, когда ты назвала меня толстым, скучным неудачником, который плох в постели.

— Арти...  — плаксивым голосом сказала она.

Я чувствовал, что скоро начнется разговор на тему "почему ты продолжаешь об этом говорить". Честно говоря, я тоже немного устал от разговоров на эту тему. Это приводило только к непрерывной череде обзывательств и тыканья пальцем. Я хотел не отклоняться от темы, поэтому направил нас в нужное русло.

— Итак, когда ты планируешь найти его? Ты вообще искала?

Вместо того чтобы ответить на вопросы, она перешла к своей привычной манере перекладывать все на меня.

— Почему ты, вдруг, так торопишься? Раньше это не имело для тебя значения,  — сказала она, сузив на меня свои подозрительные глаза.

— Почему я так тороплюсь? Ты издеваешься надо мной? Какого черта, А ПОЧЕМУ НЕ ТЫ? Это ты хотела этого развода. Это тебе был так противен твой толстый, скучный муж, что ты пошла искать других мужчин. Я даю тебе то, что ты хочешь, а теперь ты намеренно усложняешь мне жизнь. Почему?

К её чести, она утратила надменность. Её лицо смягчилось.

— Я не пытаюсь сделать это трудным для тебя.

Ее глаза выглядели искренними. Она могла говорить правду. Даже после всего, что мы пережили в разлуке, она никогда не пыталась намеренно усложнить мне жизнь. На самом деле, она из кожи вон лезла, чтобы облегчить свою совесть, стараясь сделать все как можно проще (учитывая обстоятельства).

Однако она всегда обманывала меня и была весьма успешной в этом. Моя вера в ее честность не стоила ничего.

- Тогда подпиши документы. Я сделал их максимально справедливыми, чтобы избежать будущих проблем.

Она колебалась перед тем, как произнести:

- Я просто думаю, что нам нужно все обсудить перед тем, как я подпишу...

- Нет, Пейдж. Здесь нет о чем говорить! - рявкнул я, теряя последние остатки терпения.

Ее рот захлопнулся. Я понял, что криками на нее не достигну желаемого результата, поэтому сделал еще один глубокий вдох для успокоения.

- Послушай... - сказал я более спокойным голосом. - Я не пытаюсь обмануть тебя. Понятно? Все, что я делаю сейчас, это стремлюсь стать лучшим человеком и двигаться вперед. Но я не могу сделать это, если мы продолжим носить бремя нашего брака. Это слишком... тяжело.

Я не хотел быть настолько откровенным с ней. Слова просто вырвались, как будто они сами этого жаждали. Я долго держал все в себе, и все эти ядовитые чувства стали для меня обыденностью. Но они разрушали меня изнутри.

Когда я посмотрел ей в глаза, я увидел, что они заполнились слезами.

- Прости меня, Арти. Я... я была очень плохой с тобой, - призналась она.

Я не стал защищать ее или пытаться смягчить ее слова. Я просто стоял и слушал.

Когда она поняла, что я молчу, она спросила:

- Ты когда-нибудь сможешь простить меня?

Это был хороший вопрос. Смогу ли я? Смогу ли я когда-нибудь пережить тот день? Вся моя жизнь казалась связанной с тем днем. Гравитационное поле было достаточно сильным.

Однако я осознал, что не нужно прощать ее. Мне это уже не требовалось, потому что я уже простил. Со временем боль, которую я ощущал в тот день, стала постепенно утихать. Теперь она была всего лишь несколькими абзацами на страницах моей истории.

— Я прощаю тебя, Пейдж.

Она радостно улыбнулась.

— Правда?

— Да. Правда. Теперь я просто хочу двигаться вперед.

На её лице появилось выражение облегчения.

— Это все, что я когда-либо хотела от тебя. Я чувствую себя лучше, зная, что ты простил меня.

Я чувствовал, что мы движемся в хорошем направлении, поэтому сказал:

— Хорошо. Теперь ты можешь подписать бумаги с легким сердцем.

Ее лицо опустилось от разочарования. Затем в её сузившихся глазах, промелькнул гнев.

— Минуточку. Ты пытаешься разыграть меня? Ты стоишь здесь и говоришь то, что, как ты думаешь, я хочу услышать, чтобы заставить меня сделать то, что ты хочешь?

Я был растерян и ошеломлен.

— Что?

Она встала с кровати и подошла ко мне так близко, что я почувствовал запах эвкалипта от её лосьона.

— Кто она?  — обвиняюще спросила она, глядя на меня.

— Кто — что?  — спросил я, все ещё сбитый с толку.

Я сделал шаг назад, чтобы создать дистанцию, но она снова закрыла пространство.

— Сучка, с которой ты водишься. Коллин. Кто она?

В моей голове, одновременно пронеслось несколько мыслей. Во-первых, вопрос. Откуда она знает о Коллин? Затем, осознание. Она ревнует. И наконец, возмущение. Как она смеет считать себя вправе расспрашивать меня?

Все, что я мог сделать, это рассмеяться, что только разозлило её ещё больше.

— Тебе это смешно?  — сердито спросила она.

— Ну, да. Да. То, что ты не чувствуешь себя лицемером, спрашивая меня о другой женщине, чертовски смешно.

Она не разделяла юмора.

— Кто она?  — повторила она, полностью игнорируя то, на что я ей указал.

Я не был обязан откликаться на ее слова, но все же решил ответить.

— Эта дама является человеком, с которым я познакомился в тренажерном зале.

Ее высказывания были настолько удивительно ироничными, что я чуть не потерял дар речи. С презрительной усмешкой она произнесла:

— Ты встретил ее в спортзале? Ну конечно.

Я ответил теми же словами, когда мы говорили о ней и Деррике.

— Откуда тебе вообще известна информация о ней? — спросил я, переведя взгляд на нее.

Ее глаза беспокойно скользнули из стороны в сторону, словно ее поймали на месте преступления.

— Я... э... видела тебя в ресторане "Золотая Корона" пару недель назад. Ты был с женщиной, смеялся и разговаривал. Мне стало интересно, кто она такая, и... — она запнулась, как будто не хотела продолжать. С испуганным выражением лица она быстро закончила: — ... я заглянула в твой телефон, когда ты не смотрел.

— Ты проникала в мой телефон?! — недоверчиво спросил я.

Я почувствовал полное оскорбление. Почему она считала, что имеет право лезть в мои личные вещи? Она больше не была моей женой.

— Да. Я увидела, что ты общался с женщиной по имени Коллин и соединила две и две.

Я уже собирался проявить самодовольство и выругать ее за нарушение моей личной жизни, но потом вспомнил, что сам иногда люблю подсматривать. Даже если она об этом не знала, лицемерие заключалось в том, чтобы обвинять ее в ревности. Более того, это был спорный вопрос. Я не делал ничего плохого с Коллин и не старался скрывать что-либо.

— Какое это имеет значение? — спросил я вместо этого. — Разве мы не разделились? Одним из условий было то, что ты можешь заниматься любовью с Дерриком каждый день, бесплатно и открыто. Ты же не думала, что я останусь одиноким, пока ты наслаждаешься холостой жизнью?

На её лице снова вспыхнул гнев, но он быстро прошел. Должно быть, она уловила взгляд на собственное лицемерие.

— Думаю, я не представляла тебя с кем-то другой,  — честно призналась она. В её голосе прозвучал намек на грусть.

То, что она признала это, должно было меня оправдать. Вместо этого, это меня обидело. Я сардонически хмыкнул и сказал:

— Да. Ты решила, что раз я тебе не нужен, то никто другой не сможет заинтересоваться моей жирной задницей.

— Ты вкладываешь слова в мой рот,  — защищаясь, сказала она.

— Слова, которые подкреплены твоими действиями.

Ее естественная реакция спорить, заставила её почти сказать что-то. Все, что собиралось вырваться наружу, замерло на её губах. Она взяла короткий момент, чтобы переосмыслить свой подход, и более мягким голосом призналась:

— Ты прав, Арти. Наверное, я не думала, что какая-либо другая женщина заинтересуется тобой. Но теперь ты похудел, и...

Она не закончила своё предложение, но её мысль дошла до меня громко и четко. Когда я был толстым, ей не нужно было беспокоиться о том, что я найду кого-то ещё. Она даже жалела меня. Я помнил все сочувственные взгляды на её лице, когда мне приходилось глотать желчь, наблюдая, как она двигается дальше.

Бедный Арти. Его жирная задница торчит одинокая и несчастная, пока я развлекаюсь.

Но теперь, когда она увлеклась мной, моё движение вперед стало для нее проблемой.  

Что ж, очень жаль.

— Это не имеет значения, Пейдж. Ты с Дерриком. У тебя нет права ревновать.

Мрачная тень бросилась на её лицо. Оно было мрачным, от плохих воспоминаний.

— Я и Деррик решили прекратить наше общение некоторое время назад, — загадочно произнесла она.

Она старалась показаться беззаботной, но не смогла скрыть своих настоящих чувств. Выражение ее лица выдавало ее истинные эмоции. Там было что-то еще. Что-то, что она старалась притвориться, что это не имеет для нее значения.

Я не знал, как продолжать разговор. Все возможные варианты делали меня выглядеть глупым. Я не хотел выказывать радость или демонстрировать ложное сочувствие, которое могло показаться сарказмом. Поэтому я решил задать вопрос, который всегда интересует всех.

— Почему?

Она казалась готовой излить все свои эмоции, но сдержалась. Вместо этого она пожала плечами и ответила:

— Что я могу сказать? Люди встречаются, проводят время вместе, а потом все заканчивается. Каждый идет своей дорогой и продолжает жить дальше. Не всем предназначено быть вместе до конца жизни, — вздохнула она и уселась на кровать, глядя перед собой на пол.

— Мы должны были быть вместе, — тихо произнес я.

Я даже не понял, что сказал это вслух, пока не заметил, что она смотрит на меня блестящими глазами.

— Да. Мы были вместе, — сказала она со скорбной улыбкой. — Но где-то по пути мы перестали общаться. Больше не было ни смеха, ни разговоров — только обязанности, счета и работа.

Ее голос затрепетал, когда одна слеза скатилась по ее щеке.

— Тогда я... сделала то, что сделала. Теперь все перевернулось вверх тормашками. У близнецов трудные времена, а я застряла в фотоальбоме, желая вернуться в прошлое.

В конечном счете, Деррик никогда не был причиной наших проблем. Я и Пейдж были нашей проблемой. Он всего лишь был мелочью на фоне того рака, который разрушал наш брак.

Я сел на кровать рядом с ней.

— Мы оба позволили всему ускользнуть от нас. Но сейчас, мы ничего не можем с этим поделать. Мы просто должны двигаться вперед изо всех сил.

Она повернулась и посмотрела на меня. В её глазах было что-то такое, что я не мог расшифровать. Это напомнило мне о том, как она смотрела на меня раньше, когда-то давно. Как будто она смотрела на меня в первый раз.

Она глубоко вздохнула, взяла ближайшую к ней руку и сказала:

— Я совершила ошибку, отказавшись от нас. От тебя.

— Пейдж...  — начал говорить я, пытаясь отнять руку.

Но она держалась крепко. Её глаза продолжали смотреть на меня, словно пытаясь заглянуть в мою душу. Я не знал, что творилось у нее в голове — похоже, это была смесь мыслей. На её лице, промелькнула целая серия эмоций. Затем на её лице появилось решительное выражение, как будто она приняла решение.

Ни с того ни с сего, она схватила меня за лицо и поцеловала.

Ее губы были такими же мягкими, какими я их помнил. Её руки — те самые, которые я так любовно обнимал — толкнули меня обратно на кровать. Она прервала 

поцелуй достаточно надолго, чтобы забраться на меня сверху и облокотиться на мои бедра.

— Пейдж, какого черта?  — в замешательстве спросил я.

Она не ответила мне. Вместо этого, она подняла свой пеньюар вверх и через голову. Я был благословлен зрелищем её обнаженной груди, смотрящей на меня с эрегированными сосками.

— Арти, молчи. Ничего не говори. Просто... сделай это. Со мной.

Ее груди заворожили меня. Воспоминания о том, как я ласкал их, нахлынули на меня. Я почувствовал, что становлюсь твердым, несмотря на протесты моего мужского достоинства. Он был голоден. Он хотел этого. Становилось трудно думать, когда он ясно выражал свои желания.

Я ощутил, как она незначительно подернула его, прежде чем издать приглушенный стон. Ее ногти сделанные по последней моде скользнули по моей рубашке и погладили грудь. Ее лицо осветилась застенчивой улыбкой, прежде чем она медленно наклонилась и положила голову между моим плечом и шеей. Нежными прикосновениями она начала целовать мою кожу.

Почти сдался. Я было хотел обнять ее руками, но внезапно заметил его.

Деррик. Вездесущий призрак нашего провала. Его образ символизировал ту причину, по которой мы с ней были обречены на неудачу как пара.

— Пэйдж, хватит! — отрывисто выкрикнул я, слегка оттолкнув ее от себя.

Она упала обратно на кровать.

— Арт...

— Нет! — перебил я ее, вскочив так быстро, будто кровать горела. — Ты не можешь продолжать так со мной! Я не твоя собачка, чтобы возвращаться на свист, когда ты расстаешься со своим парнем. Тебе не простят только потому, что "сделала ошибку". Ты отвергла меня, и все. Нет никакой возможности вернуть подарок, который ты так сильно просила!

Сначала она молчала. Она просто сидела и размышляла. Затем она мягко спросила:

— Ты все еще любишь меня?

Я запнулся на ответе. Можно было подумать, что я немедленно ответил после всего, что она сделала со мной. Но все оказалось несколько сложнее, чем я думал. Восприняв мою неуверенность как одобрение, она встала с кровати и подошла ко мне. Затем взяла меня за руки и сказала:

— Будь честен перед собой. Не позволяй гордости решать за тебя.

Я подумал о всей нашей совместной жизни. Я видел, как мы ходили на свидания, как я ухаживал за ней, как мы неловко пытались произвести впечатление друг на друга. У меня было видение, как она стоит передо мной в свадебном платье и выглядит так, будто ей не хватает небесных крыльев. В следующее мгновение, мы были в больнице после того, как она родила наших близнецов. Она была так прекрасна, когда лежала там, держа по одному на руках.

Я должен был признать, что действительно любил эту Пейдж. Но в тот же миг я понял, что передо мной стоит не та Пейдж.

Эта Пейдж, стояла на коленях в душе с другим мужчиной. Эта Пейдж,  

разразилась гневом и ранила меня так глубоко, что мне потребовался целый год, чтобы оправиться. Как бы я ни любил прежнюю Пейдж, эта была столь же нелюбима.

Но это была одна и та же женщина.

Самое смешное, что я мечтал об этом моменте месяцами. Я отчаянно хотел, чтобы она увидела мою ценность и признала, что я ей нужен. Когда-то, это помогло бы мне почувствовать себя полноценным.

Однако для меня все изменилось. Я больше не хотел и не нуждался в её одобрении. Прежний я, был бы рад этому. Я бы упорно трудился, чтобы стать тем мужчиной, которым она хотела меня видеть. Я бы постоянно оглядывался через плечо, думая, не изменит ли она снова. Каждое моё бодрствование было направлено на то, чтобы этого не произошло. Но новый я понял, что не заслуживаю такой жизни.

Как и она, оба этих Артура были одним и тем же человеком. И все же они были разными, как две снежинки.

— Нет, не знаю, Пейдж,  — честно ответил я.  — Не так. Больше нет.

Мы прошли весь круг незаметно для себя. Я не представлял, какой груз будет нести эта фраза, пока она не вырвалась из моих уст. Мы официально поменялись ролями с того самого момента, когда началась эта история. Фраза, которая закрыла передо мной дверь, теперь подвергла ее той же участи отказа.

Но это не так.

Казалось, что в комнате исчез весь воздух. Его хватило только на то, чтобы она задыхалась, прежде чем по лицу потекли слезы. Она отпустила мои руки и медленно отдалилась от меня, словно я был чудовищем. Подойдя к кровати, она села на край и заплакала.

Я сочувствовал ей. Действительно. Я знал все эмоции, которые ее охватывали. Быть отвергнутым - это очень неприятно. Я знал это, потому что прошел через это сам.

- Ты лжешь,- сказала она таким голосом, будто не верила в то, что я сказал.- Я точно знаю.

- Мне жаль, но это не так,- сказал я мягко, пытаясь облегчить отказ.- Произошло многое.

Мучительные рыдания наполнили воздух. Я застыл, не зная, что делать. Не знал, стоит ли обнять ее, чтобы утешить, терпеливо стоять рядом и прождать, пока она переживает свои эмоции или просто выйти из комнаты. В конце концов, я просто стоял там.

Прошло несколько минут, она вытерла слезы и высморкалась. Затем она подняла на меня глаза, полные грусти и неподобающей злости.

- Тебе это нравится, верно? - спросила она.

- Что? Нет!

Она покачала головой и насмешливо усмехнулась.

- Правда? Действительно ты не радуешься тому, что поставил на место эту девчонку, которая тебя предала? А? Ты хочешь сказать, что тебе это не приносит удовольствия?

"Как она вообще могла поверить в такое обо мне?" — подумал я, наблюдая, как она выплевывает эти слова с ядом человека, которого глубоко ранили. Я задумался на пару секунд, чтобы понять, есть ли доля правды в том, в чем она меня обвиняет, и понял,  

что отчасти она права. Мне не нравилась эта ситуация, но я бы солгал, если бы сказал, что не испытывал чувства справедливости. Все это время казалось, что судьба проводит научный эксперимент, рассчитывая, сколько дерьма она сможет вывалить на меня, прежде чем я достигну предела. Тем временем, Пейдж была в стране ла-ла, занимаясь послеобеденным сексом в душе. Весы, наконец-то, уравновесились каким-то космическим образом.

— Отлично,  — сказал я, после нескольких задумчивых мгновений тишины, повисшей между нами.  — Ты не обязана мне верить. Так что — в качестве аргумента — допустим, что мне это нравилось. Можешь ли ты винить меня?

Она выглядела так, будто собиралась сказать что-то сердитое, но я поднял руку, чтобы прервать её.

— Выслушай меня. Ты отказалась от меня, Пейдж. Вместо того, чтобы дать мне честный шанс исправиться, ты изменила мне и попросила развода. Мало того, ты высмеивала и принижала меня. Но я все равно остался с тобой. Я не выставлял тебя напоказ нашим детям. Я не относился к тебе, как к изгою, и не пытался ободрать тебя при разводе. Я дал тебе разлуку, которую ты хотела. Я стоял в стороне, пока ты исследовала свою сексуальность с Дерриком, и я не жаловался. Ни разу. Даже после всего этого, ты не смогла найти во мне НИЧЕГО, за что стоило бы бороться. Но я сбросил несколько килограммов, и вдруг...

— Все не так, — резко перебила она. — Это не связано с твоим весом. Да, ты привлекаешь меня больше теперь, но это не единственная причина. Ты изменился. Стал увереннее. Ты действительно выходишь и делаешь что-то. Ты больше не проводишь все время в доме перед телевизором. Такого я хотела видеть в тебе все это время.

Последнее предложение задело меня глубоко. Я стал тем, кем она хотела, чтобы я был. Потому что то, кем я был раньше, было недостаточно хорошим для борьбы.

Она просто не могла этого понять. Честно говоря, я не верил, что она когда-нибудь поймет.

Я мог бы представить множество аргументов, чтобы показать ей насколько ошибочной была ее эгоистичная логика. Ожидать от меня того, чтобы стать таким, каким она хотела видеть меня - это было настолько самолюбиво, что просто потрясало воображение. Я осознал, что мог измениться ради нее, чтобы сделать ее счастливой. Все адаптируются к жизни со своим партнером. Но она не дала нам такой возможности. Потому что я был не таким, каким она хотела меня видеть, она считала, что имеет право уйти.

Часть меня хотела пробить ей череп и внушить немного здравого смысла (не буквально, конечно). Но в этом было лишь смысл? Мне не нужно было, чтобы она поняла мою точку зрения. Это был первый момент в моей жизни, когда я абсолютно безразличен к ее мыслям.

Наконец-то я освободился.

— Сделай нам обоим одолжение, Пейдж, — решительно сказал я. — Подпиши бумаги. Затягивание не поможет ни одному из нас.

С этими словами я вышел из комнаты, не оборачиваясь. Спускаясь по лестнице, слышал, как она плакала за мной.

•  •  •

Полгода спустя

Все было сделано. Документы, которые я держал в руках, были единственным доказательством того, что я жил с Пейдж одной жизнью. Ну, эта бумага и двое детей, которые сейчас спорили за пульт в моей гостиной.

— Джош! Элли! Не заставляйте меня выходить!  — крикнул я из своей спальни.

Они резко перестали кричать друг на друга. Вместо этого, они продолжали препираться тихим шепотом.

Я грустно вздохнул и сложил документы, чтобы вложить их обратно в конверт. Как бы долго вы ни расставались со своей бывшей, боль от того, что вы наконец-то развелись, не покидает вас. Это закрытие важной главы в вашей жизни. Это настолько же болезненный конец, насколько и новое начало.

Мой телефон завибрировал на тумбочке. Я обнаружил, что пришло сообщение от Коллин:

"Чем занимаешься, Любовник?"

Я усмехнулся про себя, набирая ответ:

"Думаю о тебе. Что делаешь ты?"

"Думаю о твоем язычке и становлюсь влажной. Не могу дождаться, когда мы снова встретимся".

Широкая улыбка, расплылась по моему лицу. В голове промелькнуло воспоминание о прошлой ночи. Мы с Коллин, наконец-то, занялись сексом в первый раз. И второй.

Мы не торопили события. Мы ходили на свидания, тусовались в квартирах друг друга, катались на велосипедах. Я даже познакомился с её детьми, а она — с моими. Оба знакомства были неформальными и довольно обычными.

Единственным человеком, который придал этому большое значение, была Пейдж. Она использовала соглашение, которое мы заключили в договоре о раздельном проживании (мы будем держать наши внебрачные связи, подальше от детей), как основание для своего гнева. Формально она была права, но мы оба знали, из-за чего она, на самом деле, злится. Тем не менее, я извинился перед ней и пообещал, что больше не буду делать ничего подобного. По крайней мере, пока мы полностью не разведемся.

Сегодня наступил этот день. "Я тоже так сильно жду", - написал я в ответ, мысленно вспоминая о ней, которая обнимала меня всего лишь 24 часа назад. Ее губы были мягкими и еле касались моего тела. Когда они достигли моего живота, мой возбужденный пенис просил ласки. Она посмотрела на меня с хитрым блеском в глазах и произнесла:

- Всё будет хорошо.

Когда ее теплый рот окружил его, я почувствовал электрический удар. Через несколько минут мне пришлось оттолкнуть ее, чтобы сохранить контроль и не закончить все до того, как начаться.

Я хотел ответить ей взаимностью, но она покачала головой и забралась наверх.

- Нет, красавчик. Я так долго этого ждала,- сказала она, направляя меня к своему влажному входу и медленно опускаясь на меня.

И она оседлала меня. К счастью для нас обоих, она достигла оргазма через пять минут после проникновения, потому что я не отстал. Это было давно и первый оргазм был таким желанным.

Мы заснули, обнявшись друг с другом. В следующий раз (через несколько часов) мы занимались этим до самого утра.

Вопреки моим предыдущим опасениям, я остался доволен от нашей встречи с Коллин. В отличие от Пейдж, она точно говорила мне, что ей хочется. Когда я лизал ее, она сказала мне замедлиться. Не спешить. Ищи точку и нежно стимулируй ее языком.

- Охххх. Боже мой! Именно там! Вот так!

Через несколько минут она испытала такой сильный оргазм, что ее бедра поднялись с кровати. Мои челюсти болели, а я обильно потел, но это было того стоит.

Будучи таким любовником, каким я был, я проник в нее своим мужским достоинством и начал двигаться внутри нее. Она продолжала мотивировать меня и одновременно говорить мне, что ей хочется.

— Быстрее!

— Медленнее!

— Потри мои сиськи!

— Ущипни меня за соски!

— Слишком сильно!

— Вот черт! Вот так!

К тому времени, как мы закончили, я доставил ей ещё два оргазма. Это была хорошая ночь.

Мне было интересно узнать о её бывшем муже. Был ли он сумасшедшим? Как он мог сказать ей, что она скучна в постели, ума не приложу. Если она была сухой, как наждачная бумага, когда он занимался с ней сексом, то вина лежала на нем. Я нашел её влагалище очень... манящим.

Мой мобильный телефон, оторвал меня от навязчивых воспоминаний. Сообщение гласило: "Я буду с тобой сегодня?".

"Еще бы!" — подумал я, набирая ответ.

•  •  •

Через некоторое время, я подвез своих детей к дому Пейдж. По её опухшим глазам, когда она открыла дверь, я понял, что она получила те же документы, что и я. Был короткий момент зрительного контакта, но она разорвала его, когда дети начали щебетать вокруг нее, говоря, что они голодны.

Она слабо улыбнулась мне, прежде чем попрощаться и закрыть дверь.

Я думал о жизни, пока ехал к дому брата. В последнее время, я проводил с ним много времени. Я знал, что Ланс переживает очень важный период в своей жизни, и ему нужен кто-то, кто прикроет его. Я хотел быть рядом с ним так же, как он всегда был рядом со мной.

Сегодня у Джули, был день рождения ребенка. Он должен был присутствовать на нем, но не хотел быть единственным мужчиной. Поэтому он пригласил меня. Я считал это частью его прикрытия, поэтому я постарался перенести все дела так, чтобы быть свободным и подстраховать его.

Когда я добрался до его квартиры, я постучал в дверь. Несколько мгновений спустя, моя мать распахнула её, с улыбкой на лице.

— Привет, Артем! — приветствовала она меня, обнимая и приглашая войти. Затем она громко крикнула: — Привет всем! Это мой второй сын! Свежевыпеченный холостяк!

Толпа радостно аплодировала, заставляя меня покраснеть.

Я снял пальто и прошел сквозь толпу "голодных" женщин, которые на меня глядели, словно на последний кусочек торта. Проходя мимо них, я подошел к столу, украшенному и заваленному подарками. Положил свой подарок на стол и пошел поздороваться с будущей мамой.

Джули сидела на диване и помахала мне рукой, не вставая.

— Привет, Артем.

— Привет, беременная. Как мой будущий племянник? — улыбаясь спросил я.

Она захихикала, как всегда делала, когда я называл ее беременной.

— Мы еще не знаем, кто это будет. Может быть твоя будущая племянница.

— Это будет его племянник, — вмешался Ланс, принеся ей стакан воды и сев рядом.

Я уселся в кресло рядом с диваном.

— Ну, я думаю, это было бы по справедливости для Ланса иметь дочку, — сказал я, получив взгляд от своего близнеца.

Подмигнул ему и рассмеялся.

— Я опять буду тебя задирать. Не думай, что потому что ты набрал форму, я не справлюсь, — шутливо предупредил он, указывая на меня.

— В любое время, братишка, — ответил я ему остроумно напомнив о том, что технически я старший брат.

Если честно, иногда задумывался: смогу ли я сейчас соответствовать его уровню. Думаю, он это чувствовал. Независимо от возраста никогда не утрачиваешь стремления быть лучше своих братьев и сестер.

— Разве вы двое должны так разговаривать друг с другом? Вы же уже взрослые мужчины. А вокруг одни женщины! — ругала нас мама, входя в гостиную с куском торта на бумажной тарелке.

Мы оба, закатили глаза за её спиной.

Праздник закончился через несколько часов. Я помогал маме прибраться, пока Ланс отвозил Джули домой. Я поднял голову и увидел, что она с любопытством смотрит на меня.

— Что?  — спросил я, когда стало неловко.

— Ничего. Совсем ничего. Просто в последнее время, в тебе что-то изменилось. Я имею в виду, помимо всего того веса, который ты потерял. Ты кажешься... я не знаю. Я не могу это объяснить. Но, что бы это ни было, мне это нравится.

— Спасибо, мам,  — сказал я.

Она отмахнулась.

— Не нужно меня благодарить. Я просто старая женщина, которая гордится своими сыновьями. Когда я впервые узнала, что Джули ждет ребенка от Ланса, я так испугалась за него. Я все думала, как он будет воспитывать ребенка. Он не такой, как ты. Нам с твоим отцом, никогда не приходилось беспокоиться о тебе. Мы всегда знали, что с тобой все будет хорошо. А он? Ему всегда нужно было, чтобы мы поддерживали его.

Я покачал головой.

— Нет, мама. Ему никогда не нужно было, чтобы ты вмешивалась. Ему нужно было найти свой собственный путь. С Лансом все будет хорошо. Он сильнее, чем ты думаешь.

Она улыбнулась мне со слезами на глазах.

— Я знаю. Я вижу это сейчас. Я так горжусь вами обоими.

С этими словами, она схватила и крепко обняла меня.

К тому времени, когда вернулся Ланс, мы с мамой сделали всю тяжелую уборку. Мне нужно было уходить, потому что мой вечер был занят. У меня было горячее свидание, с очень сексуальной женщиной.

Когда я сел в машину и завел двигатель, заходящее солнце ярко светило мне в глаза. Мне пришлось опустить козырек, чтобы отвести блики от глаз.

Во время выполнения этой задачи, я не мог не обратить внимание на отражение в зеркале в козырьке. Парень, который смотрел на меня, был непременно я сам. Истинная личность - это та, которая присутствовала все это время. Я не увидел человека, который похудел или выглядел хорошо. Я заметил ответственного, любящего, интеллигентного, работоспособного и преданного отца. Я увидел мужчину, который действительно стремился стать добрым человеком и упорно трудился для достижения этой цели.

В зеркале отразился истинный мужчина.