Мне следовало стать ковбоем (Хочу стать шлюхой) Часть 2

Так продолжалось до конца месяца, пока почти каждая корова не родила своего теленка. Дни стали немного мягче, пошли дожди, и трава зазеленела. Теперь началась верховая езда. Миссури научился седлать лошадь, а затем забираться на нее. Большинство лошадей были достаточно хорошо обучены, чтобы не брыкаться, но некоторые из них скакали и пытались показать всаднику, кто здесь хозяин. Пару раз он сильно ударялся о землю, но вскоре понял, что нужно сразу же садиться обратно. Он научился затягивать ремни так, чтобы лошадь могла дышать, но седло не спадало. Также научился не засовывать ботинок в стремя, чтобы, если слезать с лошади, он мог бы освободить ноги. Быть убитым вышедшей из-под контроля лошадью ему не хотелось.

Каждый день они кормили коров, затем садились в седло и объезжали изгороди в поисках провисшей или сломанной колючей проволоки. Поскольку коров ещё не вывели на более просторное пастбище, он отмечал поломки, и позже они возвращались на пикапе или квадроцикле, чтобы залатать дыры, заменить столб или установить новую проволоку, разрушенную зимним холодом и ветром. Сильный снегопад также приводил к потере некоторых ограждений, после чего потребовался ремонт.

Когда позволяло время, Буч и Хосс работали с Миссури над развитием его навыков в отлове. Процесс был долгим. Сначала Миссури нужно было сделать настоящую петлю на своем лассо. У него постоянно получалась восьмерка. Буч сказал ему, что поскольку у них рогатые животные, то может сработать и восьмерка, но у ангусских телят рогов нет, поэтому нужна обычная петля. Он потренировался делать петлю, а затем раскачивать её над головой. После того как освоил это, пришло время набрасывать петлю.

В качестве мишени использовалась голова теленка (конечно, искусственная), установленная на ведре. Миссури бросал сзади, спереди и сбоку. Иногда он и впрямь попадал петлей в голову. Чаще же ему это не удавалось. Тогда ему приходилось отводить лассо назад, снова сматывать его, делать петлю и опять бросать. К тому времени, когда учителя, а может, и мучители, прекратили тренировку, у него уже болела рука.

•  •  •

К концу апреля все ограждения снова выглядели хорошо и крепко, готовые к выпуску коров и телят. Миссури все лучше справлялся с отловом, но было решено, что он лучше подойдет для связывания телят, а не для того, чтобы пытаться их отловить, когда придет время клеймения. На их ранчо клеймение должно было состояться в середине мая. Сначала им придется поехать на другие ранчо и помочь с клеймением там.

Пикап Миссури был починен, но он решил пока оставить его в городе. На ранчо он был не нужен, а в городе его можно было хранить наготове, когда он понадобится.

Как раз в это время пришел Билл и попросил поговорить с Миссури наедине.

— Келли, я хотел сказать, что твоя жена скоро будет знать, где ты находишься. Твой пикап в городе заметил патруль штата и начал задавать вопросы. Очевидно, кто-то из членов твоей семьи, предположительно жена, заявил о твоей 

пропаже. Существует новая инициатива, нечто вроде Аmbеr аlеrt, для взрослых, чтобы узнать их местонахождение и сообщить семье.

Келли лишь кивнул головой в знак понимания. Как бы ни не хотелось ему думать об этом, сейчас его прежняя жизнь вот-вот должна была всколыхнуться и укусить его за задницу.

— Патруль проверяет людей в этом районе. Поскольку ты не пытался скрыть кто ты, пока они не стучатся ко мне в дверь, но скоро придут узнать, как ты себя чувствуешь. Тебе не нужно уходить или даже что-то менять, но мне интересно узнать, почему ты здесь и не общаешься ни с кем из своей семьи.

Келли начал осторожно, а затем заговорил более уверенно о своей бывшей работе, жене, образе жизни и взглядах на расходы, а потом о её измене.

— Посмотрите на это с моей точки зрения: меня только что уволили с работы, которая мне нравилась, потому что у меня были сбережения и я жил по средствам. Я убрал все со своего стола и пошел домой, чтобы попытаться взять себя в руки и решить, как мне действовать дальше. У меня много клиентов, которые, возможно, захотят использовать меня как фрилансера, или я могу начать собственный бизнес, но хочу ли я делать это сейчас, в такой экономической ситуации? Затем я вхожу в свой дом и вижу, что моя жена — не только шлюха, но и бисексуалка, и хочет, чтобы я немедленно присоединился к ней. Она даже считала, что в то же самое время я приму гомо-секс. Я был уже на взводе, а женщина, с которой я хотел иметь детей, лизала киску. Я просто должен был уйти, пока все не потерял. Одному Богу известно, что могло бы случиться, если бы я остался.

Он поднял глаза на своего босса. На лице Билла было выражение обеспокоенного родителя. Оно было полно сострадания. Келли продолжил:

— В тот первый день после побега из их лап я ездил по городу, но не мог думать ни о чем конкретном. Это был просто беспорядочный сумбур. Мой босс не мог бы лучше разрушить мой мир, если бы это спланировал. В конце концов, я, должно быть, просто выехал на шоссе, ведущее на запад, и поехал дальше. Пока я двигался, мне не требовалось останавливаться и чувствовать. Я мог просто продолжать двигаться прочь от проблемы. Когда узнаю, что мне делать, смогу вернуться и разобраться со всей этой неразберихой, но я все ещё не знаю, что делать. У меня есть сбережения. Мой адвокат нашел хорошего человека, который перевел большую их часть на оффшорные счета, где моя жена не сможет до них добраться. Неверность больше не является уважительной причиной для развода и сохранения большей части денег, которые я накопил за эти годы. Она получит как минимум половину, а я не хочу, чтобы она наживалась на своем дерьмовом поведении.

Келли глубоко вздохнул и откинулся в кресле. В его глазах стояли 

слезы. Он смотрел в пространство.

— Это место и эта работа стали просто находкой. Я почти готов заплатить вам за ту терапию, что предоставили мне вы и мальчики. Эта работа на ранчо — лучшая терапия, которую я только мог себе представить. Я учусь совершенно новому образу жизни и чувствую себя лучше, чем когда-либо в течение многих лет. Крепко сплю по ночам, потому что устаю физически, а не изматываюсь умственно.

Он покачал головой.

— Я понимаю, что не смогу прятаться от нее вечно, но мне хотелось бы, чтобы это было подольше. Вообще-то я удивлен, что она вообще меня ищет. У нее есть дом, работа, любовники, только нет меня. В общем, нет никаких веских причин меня искать, если только ей не нужны сбережения. Машины оплачены, дом почти погашен. Я поручил своему адвокату перечислять на её счет 2 000 долларов в месяц, чтобы помочь поддерживать её образ жизни. Я ей вовсе не нужен.

Затем Билл наклонился вперед.

— Каков твой план, если она здесь появится? Конечно, я могу арестовать её за незаконное проникновение, но разве ты не должен поговорить с ней и сказать, что все кончено, если это так?

Келли пожал плечами.

— Ещё не знаю. Я ещё не решил. По вечерам, перед тем как лечь в постель, я сижу и пытаюсь решить, что делать. Знаю, что эта работа временная, а не карьера. Я не представляю себя владельцем ранчо. Я мог бы стать инвестором в подходящем предприятии, но не владельцем/управляющим. Я и правда не знаю, каким видится моё будущее, кроме как одинокое и мрачное.  — Он сделал глубокий вдох и шумно выпустил воздух.  — Сейчас я не могу говорить с ней. Когда-нибудь скоро, да, я буду готов поговорить, но не сейчас.

Билл кивнул.

— Хорошо, вот как я стану действовать. Патруль появится через пару дней, чтобы с тобой поговорить. В городе они не знают, куда ты уехал, но знают, что ты все ещё в этом районе. У нас тесная община, и тебя приняли. Хочешь верь, хочешь нет, но о твоей истории было много домыслов. В конце концов, ты приехал на своем пикапе с миссурийскими номерами, поел в кафе, а потом исчез, оставив пикап. Буч и Хосс мало что о тебе знают и, вероятно, даже не помнят твоего настоящего имени. Если они и говорят, то только о Миссури, а не о Келли. Большинство людей сложили бы два и два, но добровольно информацию копам они не дадут, кроме как шерифу, а ему все равно, лишь бы не нарушались законы.

Он снова откинулся назад.

— Если появится кто-то из твоего прошлого, я постараюсь предупредить тебя по радио. Ты же знаешь, что радио в бизнес-диапазоне достигает практически любой точки на ранчо. Все зависит от того, насколько быстро ты здесь отреагируешь.

Келли поблагодарил Билла и вернулся к работе. С неизбежностью восхода солнца на востоке, через несколько дней на ранчо появился одинокий патрульный штата. Билл 

позвонил Келли, чтобы тот приехал в дом на ранчо для разговора. Келли встретил патрульного и заверил его, что с ним все в порядке. Патрульный прочитал Келли лекцию о необходимости информировать семью о своем местонахождении, чтобы та не волновалась и не привлекала правоохранительные органы. Келли удалось не улыбнуться, заверяя патрульного, что позаботится об этом.

Теперь Миссури приступил к составлению плана. За его пикапом станут следить, в этом он был уверен. Видеть Меган прямо сейчас он не хотел. Ему пришла в голову редкая мысль: а что, если она, приехав на поиски, привезет с собой Марка и Мэри? Он ни за что не стал бы разговаривать с ней в присутствии этих придурков. Куда пойти и как это сделать — вот о чем он думал. При желании он мог купить новую машину, но едва зарегистрирует её, кто-то может начать её отслеживать.

Изложив свой план на ближайшее будущее, он вернулся к Биллу и договорился с ним. Билл удивился, но затем улыбнулся и согласился. Затем были обсуждены основные моменты.

Келли использовал немного денег со своего личного счета, который был открыт после его ухода из дома, для заказа материалов. Примерно через неделю на ранчо начал регулярно заезжать коричневый грузовик. В комнате Миссури накопилась небольшая куча. Каждый вечер Миссури просматривал последний груз и переупаковывал приобретенные сумки.

Он получил разрешение на ношение оружия и воспользовался редкой поездкой в Альянс, чтобы купить полуавтоматический пистолет 45-го калибра и несколько сотен патронов. Также купил винтовку 223-го калибра с кобурой для койотов. Пару сотен патронов к ней он также добавил к своим общим запасам.

Началось клеймение. Это была горячая, грязная, дымная, вонючая работа. Умелые руки вытаскивали телят из стада и тащили их к бригаде, бросая телят на землю. На каждого теленка приходилось по два человека. Один хватал теленка и бросал его на бок, затем становился коленом на его шею и удерживал за передние копыта. Другой, обычно Миссури, хватал одну заднюю ногу и тянул назад, одновременно толкая ногой другую заднюю ногу вперед. Это помогало удерживать теленка на месте, пока ему вводились дополнительные гормоны и антибиотики, а затем на правый бок наносилось тавро. Если это был молодой бык, то его кастрировали и делали из него бычка, прежде чем подпустить к стаду. В начале дня телят отделяли от коров. Коровы ревели в другом загоне, а телята звали своих мам. Был перерыв на обед, который обеспечивали жены с ранчо, после чего работа продолжалась всю вторую половину дня. На нескольких крупных ранчо всю группу переводили в другое стадо, и процесс начинался заново.

На обратном пути в Circle Bar Миссури спал, а затем съедал легкий ужин прежде чем принять душ и бросить одежду в стиральную машину. Перед тем как погрузиться в глубокий сон, он не думал ни о Меган, ни о других своих житейских проблемах, и лишь перед рассветом пробуждался, чтобы отправиться на следующее ранчо и все 

повторить, и так день за днем.

Были телята, которые дрались и брыкались. Их копыта причиняли боль и вызывали сильные ушибы. Не один человек к концу дня хромал. Миссури утешался тем, что больно было не только ему. Иногда они находили бычка или телочку, которые раньше ускользали от внимания. Их не бросали на землю. Для этого использовалась переносная люлька, в которую засовывали потеряшку. Её бока сдавливали животину, а голова фиксировалась в головном затворе, чтобы животное не могло двигаться. Соответствующую планку можно было сдвинуть вниз и убрать с дороги, чтобы обеспечить клеймение, после чего животное освобождалось.

На некоторых ранчо желали использовать телячьи колыбели для всех телят, но тогда процесс клеймения замедлялся, поэтому большинство по-прежнему просто связывали телят веревками и бросали их на бок.

По мере того как передвигались с ранчо на ранчо, телята становились все крупнее. По мере своего роста они прибавляли в весе каждый день. Для того чтобы перебрасывать телят, требовалось все больше ловкости и силы. Миссури этого не осознавал, но с каждым днем он становился все сильнее от физической нагрузки. Он похудел, но стал мускулистее. Шляпу заменил на ту, у которой поля были двадцать сантиметров, чтобы как можно лучше затенять лицо, но все равно он становился все более смуглым. Некоторые намазывали руки кремом от загара, но тот быстро сходил.

Наконец, клеймение закончилось. Все работники взяли пару дней на отдых и восстановление. Пришло время начинать сенокос. К работе были готовы все тракторы, серповидные, валковые сенокосилки, грабли, пресс-подборщики и погрузчики. Косилки и валкоукладчики заводились, как только с сена сходила роса. Если использовалась косилка, то через день привозили грабли и сгребали сено в валки. Валкоукладчик оставлял сено в валке, но иногда валок требовалось перевернуть, если сено намокало и не успевало полностью высохнуть, поэтому для переворачивания валка использовались грабли.

И опять это была жаркая, пыльная, сухая работа. Старая пословица о том, что нужно заготавливать сено, пока светит солнце, не является ложным утверждением. Некоторые тракторы имели кабины с кондиционерами, но большинство были старыми, хотя и исправными тракторами с открытой платформой без современных удобств. Нанимали старшеклассников, чтобы те помогали управлять косилками и граблями. Старшеклассники управляли также валкоукладчиками, пресс-подборщиками и погрузчиками.

Часть сена складывали в большие стога, а часть прессовали в большие тюки. Все зависело от хозяина ранчо и его предпочтений. Миссури начинал со школьниками на тракторе с серповидной косилкой. Затем научился использовать грабли шириной в шесть метров, чтобы подбирать рыхлое сено и перемещать его к центру в хороший валок, чтобы пресс-подборщик подхватывал его и формировал в плотные двухтонные тюки в пластиковой упаковке для защиты сена.

Вскоре луга были усеяны большими круглыми тюками. На нескольких ранчо тюки были большими квадратными, которые хозяева ласково называли «буханками». Их было легче укладывать, чем круглые, но все они впоследствии должны были быть перенесены на тюковые дворы, где складировались на предстоящую зиму. Трудно подумать, что, ежедневно проливая литры пота, мы 

занимаемся подготовкой к зиме.

•  •  •

Однажды вечером, вернувшись на ранчо, Билл зашел в домик, чтобы поговорить с Миссури.

— У Конни сегодня были гости.

Это была бомба, которую так ждал Миссури.

— Ко мне?

Билл кивнул.

— Сколько их было?

Билл поднял вверх пальцы.

— Трое, две женщины и мужчина. Представилась только одна. Она утверждает, что является твоей женой и хочет, чтобы мы немедленно доставили тебя сюда. Конни сообщила ей, что сегодня ты работаешь на другом ранчо и вернешься только через пару дней. Она решила, что твоя жена не будет задаваться вопросом о твоем ночлеге.

Он остановился и пристально посмотрел на Миссури.

— Ты собираешься осуществить свои планы?

Миссури кивнул.

— Да, я думаю, что уеду с вашей земли до того, как она вернется. Если она не будет знать, в каком направлении я уехал, то решит, что я поеду за своим пикапом, и станет искать меня там. Если повезет, я буду в отъезде достаточно долго, чтобы она вернулась домой и оставила меня в покое.

Билл ухватился за его комментарий.

— Имеешь в виду её или твой дом?

Миссури улыбнулся слегка грустной улыбкой.

— До сегодняшнего дня это был мой дом. Думаю, теперь я подхожу под определение бездомного. Осталось ещё несколько часов дневного света, так что, мне пора идти.

Он пожал руку своему начальнику, которого мог также назвать и другом. Ни Бучу, ни Хоссу он ничего не сказал. Билл позаботится об этом завтра.

Он быстро разобрал свою кровать и бросил постельное белье в стиральную машину. В его пакетах остались только туалетные принадлежности, и он был готов к отъезду. Он отключил свой мобильный телефон, так как сигнала не будет довольно долго.

Затем пошел в загон и разобрался с двумя лошадьми, которых купил у Билла. Одну оседлал, а на другую только надел недоуздок. Он привел обеих обратно в бунгало и привязал к дереву. Когда Миссури надел вьючное седло на вторую лошадь, а затем начал поднимать на место багаж, на крыльцо вышел Буч.

— Куда-то собираешься, Миссури?

Миссури продолжал собирать вещи.

— Да, надо посмотреть, что там за горизонтом. Я здесь слегка задержался, но пора отправляться в путь. Здесь я тянул время. Утром Билл объяснит, почему мне пришлось уехать так внезапно.

Буч кивнул.

— Из-за женщины, верно?  — Миссури кивнул.  — Мне стало интересно. Казалось, ты никогда не хотел идти в город субботними вечерами и немного оторваться. В этой части леса не так много незамужних женщин, но все замечают, если кто-то не гоняется за тем, что доступно. Никто не считал тебя геем, поэтому мы все решили, что с тобой неправильно поступила какая-то женщина, и ты все ещё страдаешь.

Миссури опять кивнул.

— Я просто не готов иметь с ней дело. Билл сказал, что она появилась здесь сегодня, так что, пора уходить. Когда решу, что делать, я с ней поговорю. А до тех пор просто буду двигаться дальше.

— Поскольку ты на лошади, в каком направлении направляешься? Как думаешь, она следит за твоим грузовиком?

— Я 

и сам не знаю, в каком направлении. Если не знаешь, то и не сможешь сказать, если она придет и спросит. И да, я думаю, что за моим грузовиком она следит. Позже я вернусь и заберу его.

Миссури закончил собираться. Он слегка поправил шляпу и, вставив винтовку в кобуру, вскочил в седло. Его 45-й калибр находился в маленькой кобуре на спине. Солнце начало садиться на западе, и тени удлинялись. Он кивнул Бучу, повернулся и направился на север.

•  •  •

Свое представление о путешествиях верхом Миссури почерпнул из старого романа Зейна Грея, где современный ковбой 1930-х годов путешествовал из Голливуда, где его лошадь была звездой кинокартин, в Вайоминг. Уже тогда было редкостью встретить кого-то верхом на лошади, но можно было ехать несколько дней и вообще не встретить никого. Миссури не собирался заезжать так далеко, как герой Грея, но мог держаться подальше от шоссе и дорог, чтобы Меган не расстраивалась, не имея возможности сразу же найти его ещё раз.

Его багаж включал в себя нательное белье и спальный мешок, небольшую куполообразную палатку на случай непогоды, сублимированные продукты, вяленое мясо, воду и дополнительные бутыли, сменную одежду и личные вещи. Его ноутбук, мобильный телефон и планшет были хорошо упакованы. Если он решит остановиться на день, у него есть солнечное зарядное устройство для электроники. В Песчаных холлмах не хватало дров, поэтому он планировал использовать старый трюк первопроходцев — сжигать сухой коровий навоз (или коровьи лепешки) для обогрева и приготовления пищи. В долинах было много небольших озер, так что, он мог пополнять запасы воды в любом месте. За неделю он мог оказаться в сотне миль от дома и при желании не увидеть ни одного человека. На севере находилась Южная Дакота, а на западе — Вайоминг. Юг и восток были ближе к более населенным районам, поэтому он пока не собирался двигаться в этих направлениях.

Он планировал сделать большую петлю вокруг Circle Bar. Плата за хранение его пикапа была оплачена надолго, и всякий раз, оказываясь в публичной библиотеке, где вай-фай всегда бесплатный, он мог посылать деньги за хранение по электронке.

В тот первый вечер, прежде чем остановиться на ночлег, он прошел всего около пяти миль. С помощью небольшой походной печки он быстро разогрел еду, после чего завернулся в свою плащ-палатку и заснул. С первыми лучами солнца он встал с постели, проверил лошадей и перевел их на другое место для выпаса, после чего сварил кофе и быстро позавтракал.

После еды он опять собрал животных и вскоре отправился в путь. Полагая, что Меган, если она будет упорно его искать, узнает, что он направился на север, он прошел на север ещё пару миль, а затем направился на запад, все ещё находясь на земле Circle Bar. Как всегда, он смотрел на состояние окружающего пространства и на все ограждения, попадавшиеся ему на пути. Он всегда мог сообщить Биллу о любых потенциальных проблемах, с которыми сталкивался. После 

нескольких месяцев знакомства с землей он был уверен в своем местоположении. В начале пути холмы казались одинаковыми. Вы достигали вершины небольшого холма, а следующий холм выглядит точно так же.

Было много историй о том, как владельцы ранчо и их потомство терялись в своих владениях. Большинство необразованных людей над этим бы посмеялись, но знающие люди только вздохнули бы и подумали о тех случаях, когда они ходили по кругу на хорошо знакомой им земле.

Миссури знал, что если продолжит двигаться на запад, то попадет на шоссе и на границу Circle Bar. Если там есть ворота, он воспользуется ими, в противном же случае у него с собой есть щипцы для ограждения, и он опустит его и переведет через него лошадей, прежде чем поставить ограждение обратно.

Вторая ночь застала его в двадцати милях к западу от шоссе. Это было одно из мест, где Миссури помогал с клеймением и сенокосом, так что, эту землю он знал.

Он опять разбил лагерь, но на этот раз у небольшого озера. Поскольку вокруг озера было болотисто, он держался подальше от берега и лишь ходил к озеру за водой. Та была настолько чистой, что не нуждалась в очистке. Прозрачная и приятная на вкус. Правда, ему приходилось остерегаться щелочных озер, так как в этой местности они были не редкостью.

•  •  •

Так проходили его дни и ночи. В один день он ложился в старом лесу, чтобы дать отдых лошадям, а в другие дни делал пятнадцать-двадцать миль. Каждый вечер поил лошадей и осматривал их копыта, чтобы убедиться, что ни та ни другая лошадь не хромает.

Через неделю пути он заметил дом на ранчо и подъехал к нему. Когда вошел во двор, из дома вышел хозяин ранчо и позвал:

— Зажигай, незнакомец.  — Мужчина начал хихикать, когда Миссури сделал именно это.  — Уже лет пятьдесят или шестьдесят, наверное, не было повода так говорить. Просто здесь уже никто не ездит на лошадях больше, чем нужно.

Он посмотрел на Миссури.

— На днях мне позвонил старый друг, Билл Блейз, из Circle Bar. Сказал, что может появиться бродяга, которому нужна работа на время. Ты не тот ли парень, которого зовут Миссури?

Миссури кивнул. Старик, которому было не меньше семидесяти, если не на день старше, протянул руку.

— Меня зовут Ронни Бентли. Это Double B. У меня артрит, и мне не помешает новая рука. Тебе интересно?

Миссури все ещё не мог прийти в себя от того, что этот человек знает, кто он такой. Выражение его лица, должно быть, свидетельствовало о его замешательстве.

— Сынок, ты, может, и находишься в милях от Circle Bar, но в этом малонаселенном районе мы все знаем друг друга, если не лично, то по репутации. Ни один человек не ездит с вьючной лошадью, кроме мужчины по имени Миссури. Билл сказал, что он обзвонил всех, кого смог, в радиусе ста миль от своего дома, чтобы сообщить, что может заглянуть этот парень по имени Миссури. Он 

поручился за тебя и сказал, что мы узнаем его плохую сторону, если он услышит, что кто-то обидел его парня. Думаю, мы все ждали, что ты заглянешь к нам, хотя бы ненадолго.

Миссури покачал головой и поблагодарил своего нового друга.

— Да не за что. Поставь своих лошадей в загон, после того как обиходишь их, и поднимайся в дом. Ужин будет готов через несколько минут.

Миссури так и сделал. Войдя в дом, он был представлен Милли Бентли, сразу же показавшей ему ванную комнату, чтобы он мог привести себя в порядок. После плотного ужина она показала ему полотенца и салфетки, чтобы он смог принять душ и почувствовать себя более цивилизованно. На ночь его уложили в спальне для гостей, и сами улеглись спать.

•  •  •

Миссури, как обычно, встал на рассвете. Ронни уже был на ногах и передвигался, хотя и медленно, так как артрит не позволял ему двигаться быстро. Вскоре Милли подала завтрак на стол. После еды Ронни повел Миссури на экскурсию по своему участку. Площадь Double B составляла всего три и две десятых тысячи гектаров по сравнению с шестью тысячами гектаров Circle Bar, но все же, она была достаточно большой, чтобы для работы требовалась пара рабочих рук. Миссури помог починить изгородь, а затем перевезти с луга большие круглые тюки.

Он проработал там неделю, прежде чем получил плохие новости. После его приезда, разгоряченного и вспотевшего от летнего солнца, Ронни встретил его у ворот двора.

— Недавно здесь были какие-то люди. Сказали, что ищут какого-то парня по имени Келли Фри. Я им сказал, что не знаю ни этого имени, ни того, кого они ищут. Не думаю, что они мне поверили.

Миссури пожал ему руку.

— Спасибо, Ронни. Думаю, утром я соберу вещи и отправлюсь в путь. Они не говорили, когда вернутся?

— Сказали, что проверяли на севере, так что, возможно, теперь направляются на юг, а затем опять на восток. Они думают, что этот парень путешествует автостопом по разным ранчо. Одна женщина, похоже, очень хотела с этим Келли поговорить.

— Наверное, так и есть. Хотя не знаю почему. Похоже, ей нужно просто жить дальше.

Миссури повернулся и пошел к сараю, где содержались его лошади и пожитки. Спал он в комнате для гостей, поэтому каждый день брал с собой в дом лишь смену одежды и туалетные принадлежности. С тех пор как за ним шли по следу, у него появились усы и борода. В Double B он побрил шею, чтобы уменьшить чесотку, но оставил бороду и усы. Он воспользовался их интернетом, чтобы убедиться, что его пикап все ещё в безопасности, и отправил несколько писем Биллу Блейзу, поблагодарив его за то, что он сообщил соседям о путешествиях Миссури. А также отправил электронные письма своим родителям, сообщив им, что с ним все в порядке, но не сообщив, где он находится.

•  •  •

На следующее утро он съел напоследок отличный завтрак и начал собираться. Сделал паузу, чтобы заказать некоторые 

вещи, в частности, продукты питания, которые должны были быть доставлены по адресу в Гордоне, штат Небраска, который дал ему Ронни. Он решил, что дорога до Гордона займет неделю. Это была его первая вылазка в город, с тех пор как он покинул Circle Bar.

Целый день после отъезда из Double B шел дождь. Миссури надел свой макинтош и, убедившись, что поля его шляпы опущены, продолжил ехать верхом. Лошади, казалось, не возражали, а его рюкзаки были непромокаемыми. К концу дня он проехал, наверное, только пять миль, так как под дождем лошади идти быстро не хотели.

Он нашел старый заброшенный сарай и смог завести внутрь себя и лошадей. Ему повезло, что он это сделал, так как после того как они оказались под укрытием, началась гроза. Миссури снова позаботился о лошадях, а затем разогрел тушеное мясо и съел горячий ужин. Он развесил свою мокрую одежду на импровизированной веревке, а затем снова завернулся в свою плашь-палатку. Для спального мешка было слишком жарко.

На следующий день рассвело ярко и ясно, так что он успел хорошо подготовиться. В конце недели он оказался за пределами Гордона. Это был небольшой городок с населением около 1600 человек, но он был центром торговли в округе. Миссури остановил лошадей у небольшого ручья на окраине города, а затем пошел в деловой район. Там он зашел в небольшой магазинчик, купил консервы и позволил себе выпить редкую для него кока-колу. Та была холодной и освежающей.

Он вернулся к лошадям, упаковал консервы в сумку и отправился по адресу, данному ему Ронни. Там он встретился с хозяином дома и забрал свои припасы. Вернувшись к лошадям, он упаковал и их.

В последний раз за день он зашел в библиотеку, где провел несколько часов, изучая текущие события и пользуясь общественным Интернетом, чтобы отправить несколько электронных писем. Адвокат хотел сообщить, что Меган ежедневно звонит ему для получения информации. Лоуренс также сообщил, что Меган ни разу не упоминала о разводе ни в переписке, ни в разговорах с ним.

Его родители поддерживали его, но хотели, чтобы он вернулся домой. Он отправил им ответ, в котором сообщил, что приходит в себя и скоро снова с ними свяжется.

Он проверил местные новости в своем старом родном городе и обнаружил, что компания Рrореrtу Маnаgеmеnt Sеrviсеs закрылась. Он был достаточно далек от этого, чтобы не испытывать никакого удовлетворения от провала бизнеса. В целом, ему было просто грустно, что так много людей потеряли работу.

Затем он решил перекусить и направился в местное кафе, мимо которого проходил во время своих поездок в город. Войдя в кафе, он сел в кабинке в конце зала, и вскоре ему принесли холодный чай вместе с горячим сэндвичем с ростбифом. Все шло гладко, когда он начал прислушиваться к разговору из кабинки позади себя. Высокие спинки сидений не позволяли людям сидеть и видеть, кто находится рядом с ними, и это обычно давало возможность уединиться 

во время еды, но эти два человека — Миссури по крайней мере слышал только два голоса — донеслись до него. Эти двое, должно быть, не беспокоились об уединении.

Он понятия не имел, как долго они там сидят, но голос Меган он узнал сразу.

— ... Он где-то здесь, близко. Я его чувствую. Я всегда чувствовала, когда он рядом. Просто надеюсь, что он остановится и поговорит со мной, чтобы я смогла объяснить, что мы значим друг для друга. Я должна заставить его мне поверить.

Второй человек — должно быть, Мэри,  — говорила тише, и понять её было немного труднее.

— Я прихожу к убеждению, что он не хочет, чтобы его нашли, или, по крайней мере, не хочет говорить с тобой. Слушай, мы приезжаем в этот забытый богом кусок дерьмовой земли последние пару месяцев и все ещё его не нашли. Местные не помогают. Некоторые из них, возможно, специально держат его в курсе того, где мы ищем, чтобы он мог перебраться в другое место. Я никогда не видела, чтобы кто-то настолько хорошо передвигался автостопом, чтобы так долго оставаться вне сети. Черт, мы так часто ездили по этим шоссе, что в какой-то момент должны были увидеть его голосующим.

— Знаю, но мне нужно найти его и объяснить.

— Думаю, он все понял в тот же день, когда пришел, и ты позволила ему нас застукать. Я просто не думаю, что ты достаточно хорошо подготовила его к этому.

— Знаю. Мне раньше следовало затронуть тему полиамории. Просто я думала, что он достаточно искушен, чтобы это принять. Это не значит, что я люблю его меньше только потому, что хочу разделить необыкновенный секс с ним, тобой и Марком, но я должна сказать ему это в лицо. Он не отвечает на электронные письма и СМС и уж тем более не отвечает на звонки.

Мэри фыркнула.

— Ну, с учетом плохой здесь сотовой связи, вдали от цивилизации, не исключено, что он мог и выбросить свой телефон. Но это начинает напоминать поиски Святого Грааля. Если он не хочет, чтобы его нашли, мы не можем продолжать ездить сюда. В следующую поездку Марку придется остаться дома, а мне придется подрабатывать на работе, чтобы не вывести из себя начальство по поводу того, как я так часто пропадаю. Даже не знаю, как твоя работодатель дает тебе отгулы.

— Я ей сказала, что мой муж пропал, и мне нужно его найти. Она со мной очень терпелива, но мне нужно вернуться к себе и поработать пару недель, а потом опять начать поиски. Почему-то мне кажется, что он остановился здесь, в Песчаных холмах. Не знаю, почему именно здесь. Он никогда не упоминал об этой местности за все время, что мы были вместе. У него здесь нет семьи, и он, конечно, не может работать без машины.

— Как думаешь, он не купил другую машину или пикап и просто оставил свой грузовик в Хайаннисе, чтобы мы 

не гадали?

Меган, вероятно, пожала плечами, но поскольку Миссури не мог её видеть, он уж точно не собирался стоять и смотреть на нее.

— Не знаю, но я так не думаю. С тех пор как он уехал, он потратил очень мало денег. После первых двух дней в квитанциях за топливо ничего не было. Я бы даже не узнала, что он — в этом районе, если бы не предупреждение, которое я передала в правоохранительные органы. Патрульный штата разговаривал с Келли, после того как его заметили. Он работал на том первом ранчо, что мы проверили. Думаю, владелец ранчо предупредил Келли, что мы там были, потому что мы не получили от него особой помощи.

— Не могу представить, чтобы Келли выполнял такую рутинную работу. Он — офисный работник, которому время от времени приходится ездить по всей стране смотреть недвижимость. Что могло заставить его поверить, будто он сможет делать все то, что делают на ранчо. И подумать только, они живут настолько примитивно. Флигели и никакого интернета, я бы так не смогла.

Миссури чуть не засмеялся, пока не вспомнил о своем предубеждении, когда он впервые попал в Circle Bar. Его первое общее мысленное впечатление было не так уж далеко от впечатления Мэри.

Он взял себя в руки, поскольку никогда не сидел в общественном месте и не комментировал свои представления о том, насколько отстало, по его мнению, живут владельцы ранчо. Кто-то здесь, в кафе, наверняка подслушивал Мэри и не будет готов помочь ей или Меган в поисках этого Келли Фри.

Внезапно он встряхнулся. Он так привык быть человеком по имени Миссури, что начал думать о Келли как о незнакомце, как о ком-то, кого он знал в прошлом, но кто сейчас не имеет к нему никакого отношения. Неужели он сходит с ума?

Пока женщины продолжали разговаривать, он размышлял о разнице между Келли Фри и Миссури. По сути, они были одним и тем же человеком, но Миссури был разнорабочим на ранчо и ни с кем не был связан, а Келли Фри был женатым мужчиной, у которого есть свои обязанности. У обоих есть стандарты добра и зла, и Келли был обижен женщиной, сидящей в соседней кабинке. Келли нужно было закончить отношения с Меган, но Миссури этого не надо. Он знал, что между его прежним «я» и его новым «я» должно произойти примирение, но это должно случиться не сегодня. Он опять начал обращать внимание на разговор позади себя.

— Мэри, я собираюсь ещё раз проверить библиотеку. Там есть доступ в Интернет, а Келли нужно отправить несколько электронных писем и получить ответы от своего адвоката. Поскольку я знаю его пароли, то смогу получить доступ к его электронной почте и посмотреть, есть ли он в сети. Я могу не знать, где он, но это сузит круг наших поисков. И он может просто сказать кому-то, своим родителям или адвокату, где он находится. Каким-то образом 

я отслежу его, используя его собственные аккаунты.

Миссури чуть не стукнул по столу от досады. Черт, он забыл, что Меган знает пароли от его личного кабинета и аккаунта. В их жизни не было необходимости в секретности, пока Меган не решила завести несколько сексуальных партнеров. Он должен исправить эту ошибку как можно скорее. Он ломал голову, пытаясь вспомнить, обсуждали ли они с Лоуренсом открыто свои финансы в электронных письмах или СМС. Вряд ли, но ему придется проверить историю. Может ли Меган проверить, проверял ли он старые электронные письма?

Дуэт, видимо, уже закончил есть, так как они встали и прошли мимо Миссури, едва взглянув на мужчину с бородой и усами, сидевшего в соседней кабинке.

Миссури неторопливо допил свою чашку кофе, поскольку было совершенно очевидно, что эти двое понятия не имеют о его внешности и даже не помышляют о том, чтобы изменить то, что им известно. На самом деле он не должен был удивляться, поскольку никогда раньше не носил ни усов, ни бороды, а Меган всегда с презрением относилась к ним и заявляла, что они её не привлекают, как и нынешняя мода у знаменитостей и актеров отращивать двухдневную щетину.

Оставив чаевые, Миссури поднял шляпу, подошел к кассиру и оплатил счет. У него было ещё много наличных, так как он обналичил большую часть чеков из Circle Bar, а Ронни Бентли из Double B заплатил ему наличными. Большую часть денег он прятал в разных карманах пальто, дополнительных брюк и даже в багажнике, чтобы они были доступны, но не все в одном месте.

Он пошел и купил несколько твердых конфет. Он всегда читал, что старые ковбои любили твердые конфеты, когда шли по следу. Он также купил пару пинт хорошего виски, разумеется, только для медицинских целей.

Он отнес свой пластиковый пакет обратно в лагерь. Должно быть, он вел себя очень тихо, когда подходил к лагерю, так как напугал человека, рывшегося в его сумках и вещах. Он не успел даже подумать об этом, как пистолет 45-го калибра оказался в его руке и был направлен на нарушителя.

— Руки вверх!

Мужчина застыл на месте и медленно встал на ноги.

— Повернись, говнюк. Мне нравится смотреть, в кого я стреляю.

Мужчина медленно повернулся. Это был Марк Брукс, и у него был очень бледный, почти зеленый цвет лица.

Миссури не подал виду, что знает этого человека.

— Ну, Санни Бой, что, черт возьми, ты делаешь?

Марку удалось проскрипеть комментарий.

— Ищу кое-кого.

— Ну, тупица, в моих сумках ты его не найдешь. Выверни карманы.

— Что?

— Слушай, придурок, я могу пристрелить тебя прямо там, где ты стоишь. Готов поспорить, ни один суд присяжных здесь даже не выйдет из зала заседаний, чтобы решить, что я оправдан, стреляя в обычного вора. Ты будешь мертв, и, черт побери, я уже буду далеко, прежде чем найдут твое тупое дерьмовое тело. А теперь выверни карманы, чтобы я видел, что ты меня не ограбил. Искать 

кого-то — не лучшее оправдание для кражи моих вещей.

Марк попытался снова.

— Нет, я в самом деле ищу кое-кого. Моего лучшего друга. Моя и его жена находятся в городе и ищут его, а я решил посмотреть, не разбил ли он где-нибудь поблизости палатку. Мы его выследили и думаем, что он где-то здесь. Его зовут Келли Фри, и нам нужно его найти, чтобы забрать домой. Я просто хотел посмотреть, нет ли чего-нибудь в сумках владельца, что его опознает, так как в то время, когда пришел, здесь никого не было. Пожалуйста, вы должны мне поверить.

— Может, верю, а может, и нет. Я не буду повторять это ещё раз. Выверни карманы на это бревно, или я проделаю дыру там, где ты не захочешь.

Он не спешил подчиниться, поэтому Миссури всадил патрон между ног тупицы. Он знал, что не сможет выстрелить ещё раз, так как это потревожит лошадей, а первый выстрел привлечет чье-нибудь внимание. Любой последующий выстрел заставит людей вызвать шерифа для расследования, но Марк, вероятно, об этом не подумал. Похоже, от первого выстрела он почти потерял контроль над кишечником.

Марк трясущимися руками вывернул карманы. Миссури соображал быстро. Ему пришлось говорить низким и хриплым голосом, чтобы Марк его не узнал. Очевидно, борода и усы, а также широкополая шляпа были хорошей маскировкой.

Видя, что у Марка нет ничего принадлежащего ему, Миссури показал, что тому следует собрать свои вещи и сложить их обратно в карманы. После этого Миссури отвёл Марка к краю лагеря. Он постарался, чтобы его голос был низким.

— Почему бы тебе не оставить этого человека в покое?

Миссури положил пистолет 45-го калибра обратно в кобуру на пояснице. Марк начал опускать руки.

— Он мой друг, и ему должно быть больно. Мы хотим, чтобы он вернулся домой, чтобы смог вылечиться. Его жена хочет извиниться и вернуть его в свою жизнь. Если не больше, она просто хочет поговорить с ним с глазу на глаз. Она его любит, а его нет уже несколько месяцев.

Марк вдруг пристально посмотрел на лицо Миссури. Его испуг, должно быть, прошел, и что-то показалось Миссури знакомым.

— Как тебя зовут, незнакомец?

— Меня зовут Миссури.

Теперь у Марка возникли подозрения.

— Почему тебя называют Миссури?

— Ну, каждый должен на что-то откликаться. Текс — слишком распространенное название, Оклахома — слишком длинное, как и Южная Дакота. Айова просто звучит глупо, Канзас не слишком популярен здесь, в «мясном штате», а Небраска здесь, в Небраске, была бы глупым названием, и я не хочу называть Ак-Сар-Бен, что значит Небраска задом наперед. Если бы я был в Миссури, меня бы, наверное, звали как-то по-иному.

— Но как твое настоящее имя?

Снова появился 45-й калибр.

— Знаешь, если ты спросишь нечто подобное, то можешь сильно пострадать, очень сильно. Как ты понимаешь, я — беглый преступник. Так почему бы тебе не выучить небольшой урок и не вернуться туда, откуда пришел, прежде чем найдешь что-то, что ты не очень 

хорошо переваришь.

Глаза Марка были широко раскрыты, поскольку 45-й калибр все ещё казался ему пушкой. Он кивнул и медленно отступил назад. Споткнувшись пару раз, он повернулся, чтобы посмотреть, куда идет, и вскоре уже бежал, спасая свою жизнь. Не оглядываясь.

Миссури криво улыбнулась. Ага, теперь они будут знать, как его называть, когда будут искать. Марк не был глупцом. Маскировка сработала ненадолго. На самом деле это была даже не маскировка, а скорее, легкий способ справиться с тем, что он находится вдали от цивилизации.

Миссури начал немедленно сворачивать лагерь. Где бы Марк ни припарковался, он должен был добраться туда быстро. Скоро здесь будут либо шериф, либо Меган и будут его искать. Его лагерь находился среди деревьев и кустарника, поэтому он начал спускаться вниз по течению, чтобы использовать кустарник и деревья, чтобы спрятать себя по сравнению с открытой местностью вокруг города. Если бы он смог перебраться через холмы, то смог бы спрятаться опять, но так как он не знал, сколько у него есть времени, то просто должен был сделать это.

Поскольку он уже много раз снимался с лагеря, это не заняло много времени, всего около десяти минут. Лошади после отдыха были готовы, поэтому Миссури пустил животных бежать вниз по ручью на пару миль, прежде чем выйти из лагеря и начать кружить вокруг Гордона. К востоку от Гордона был Коди, но он не предполагал, что там будет общественный wi-fi, а ему требовалось связаться с Лоуренсом и выяснить, все ли дела, которые он хотел сделать, завершены, прежде чем он остановится, чтобы поговорить с Меган. Она не собиралась извлекать из этого выгоду.

Потребовалось время, чтобы преодолеть различные ограждения, но пока он это делал, не увидел никого из официальных лиц. Случайные пикапы или машины, проезжавшие мимо, когда он пересекал шоссе, не снижали скорости и не делали никаких движений, которые могли бы заставить его подумать, что они в нем заинтересованы. На самом деле, большинство местных жителей просто махали руками и ехали дальше.

К вечеру он опять был в нескольких милях к западу и югу от Гордона. Он остановился на ферме, и хозяин разрешил ему завести лошадей в дом, а самого уложил спать в сарае. Хозяйка, одинокая женщина с овдовевшей матерью, жившей с ней, пригласила его поужинать. Он был удивлен, но вскоре выяснилось, что они, как и хозяева ранчо, ожидали его появления.

Марта, хозяйка, рассмеялась, когда он её об этом спросил.

— Миссури, все в округе присматривают за тобой. Когда в город приехали эти три идиота, на этот раз никто не дал им никаких новостей о парне, которого они ищут. Да, мы не так глупы, как они считают. Мы знаем, кто ты такой, но также слышали, что ты трудолюбив, трезвенник, приятен с женщинами и друг любому, кто в этом нуждается, и поэтому ты — один из нас. Они посмотрят и уйдут домой. Они приезжают каждые вторые выходные или около 

того и задают вопросы. Большинство ранчо, через которые ты проезжал, знают, что ты был там, но никто тебя не беспокоит. Когда ты приезжаешь в город, никто тебя не спрашивает. Мы все считаем, что у тебя есть свои причины, почему ты здесь и не разговариваешь с ней, и нам этого достаточно. Когда-нибудь, возможно, ты расскажешь настоящую историю, но предупреждаю тебя, что сплетни, наверное, лучше.

Он ей улыбнулся, а затем рассказал свою историю. Начал со своей старой пословицы о том, что плохое происходит по трое подряд, и изложил её ей. После того как он рассказал ей всю историю, она в ответ ему улыбнулась.

— Знаешь, Господь действует очень загадочно. Ты считаешь, что с тобой произошло три плохих события. Во-первых, ты потерял работу. Но подумай об этом. Твой начальник был ослом, все время пытавшимся заставить тебя жить слишком широко, слишком высоко и не ценившим тебя. Теперь ты можешь делать то же самое по-своему, и, судя по тому что ты рассказываешь, есть много клиентов, которые будут рады сделать это по-твоему.

Она сделала паузу.

— Второй плохой вещью было узнать, что твоя жена — шлюха и не имеет моральных устоев. Узнать об этом тебе позволила потеря работы в тот день. Как долго бы она продолжала, если бы ты не узнал? Ты говоришь, что она планировала рассказать именно в тот день, но так ли это на самом деле? Она просто собиралась продолжать вести себя так, как вела, и надеяться на лучшее? Нет, это плохое превратилось в хорошее. Ты выбрался из ужасной ситуации, в которую попал не по своей воле.

Миссури задумался и начал соглашаться. Сейчас он — более здоровый и зрелый, чем тогда, когда работал на Джерри Майерса. Он продумывает свои планы наперед, хотя сейчас казалось, что он живет изо дня в день, путешествуя верхом на лошади.

Она продолжила:

— В-третьих, твой пикап сломался в Хайаннисе. Возможно, это было бы не лучше, если бы ты это спланировал. Вся эта история с выездом на запад из Миссури, поворотом на север в Небраску, затем разворотом и направлением в Песчаные холмы. Я верю, что Бог посылал тебя для исцеления. Он хотел, чтобы ты встретил того ранчера. Хотел, чтобы ты помогал рождаться телятам и заготавливал сено. Тебе нужны были перемены, и Он их дал. Думаю, ты на самом деле выглядишь иначе, чем несколько месяцев назад. Ты сам сказал, что твоя жена прошла мимо и не узнала тебя. Тот, другой идиот, проходящий через твой лагерь, мог подумать, что это ты, основываясь на твоем имени, но поскольку никто сразу не вышел к лагерю, либо он слишком боится нового тебя, либо сомневается, что это действительно ты.

Она перевела дыхание, прежде чем продолжить:

— Ты, вероятно, выглядишь старше. Поскольку на тебе нет солнцезащитных очков, тебе приходится щуриться от солнечного света. В твоей бороде есть несколько седых волосков. Твои волосы сейчас длиной примерно до плеч, а 

я представляю, что, будучи офисным работником, ты обычно был коротко стрижен и чисто выбрит. Твои волосы даже завиваются, и я готова поспорить, что раньше они не были достаточно длинными для этого.

— Я также рискну предположить, что, сидя здесь со мной, ты говорил больше всего за последнее время. Когда мало говоришь, голос становится хриплым. Тот парень, Марк, не смог бы утверждать, что слышал именно твой голос.

Миссури усмехнулся.

— Он действительно выглядел очень озабоченным, когда я закончил стрелять.

Она рассмеялась.

— О, Господи, над этим будут смеяться все. Я знаю, мне не следует никому рассказывать о том, что ты мне рассказал, но придется это сделать в следующий раз, когда буду в городе. Возможно, это будет завтра, так как я должна пойти в церковь и сделать кое-какую работу с книгами.

Миссури наконец-то было чему улыбнуться. Эта женщина, по меньшей мере шестидесяти лет и очень крупная, была веселой и располагающей к себе. Её мать все ещё могла передвигаться и помогать, но была более резкой в своем поведении. Трудно было представить их как мать и дочь.

•  •  •

Миссури пробыл там несколько дней, прежде чем снова отправиться в город. Он опять разбил лагерь на окраине и пошел в город, чтобы заняться своими делами. Первой его остановкой была библиотека, где он подключился к wi-fi, создал новый бесплатный электронный почтовый ящик и с его помощью связался с Лоуренсом Робертсом. Затем позвонил в офис Лоуренса по мобильному телефону и вскоре сообщил своему адвокату новый адрес электронной почты, чтобы тот сделал так, чтобы все письма от Миссури не отправлялись в спам.

Лоуренс заверил Миссури, что все деньги переведены за пределы страны и не могут быть доступны для Меган. Он предупредил Миссури, что суд может, и будет требовать отчета обо всех средствах, а затем в окончательном постановлении прикажет Миссури отдать не менее пятидесяти процентов. Миссури спросил:

— А что будет, если я никогда не подам на развод?

— Меган может подождать и подать на развод, сославшись на то, что вы её бросили. Все равно будет проведен учет имущества для распределения.

— Но что будет, если она не сможет найти меня, чтобы вручить мне бумаги?

— У нее все равно будет решение суда против вас. Я могу представлять вас заочно, но большинству судей это не понравится, и они будут вас наказывать за нежелание явиться.

Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть.

— Примите это, Келли. Суды в таких делах настроены против мужчин. До конца 60-х годов слишком часто именно мужчина в браке получал львиную долю имущества, в то время как его бедная жена и дети страдали. Теперь суды предвзято относятся к мужчине и лезут из кожи вон, чтобы вознаградить женщину. Также предполагается, что мужчина зарабатывает больше чем женщина, что в вашем случае было правдой, пока вы не потеряли работу. Её адвокат также попытается представить дело так, что вы позволили ей пользоваться лишь малой частью того, что принадлежит 

ей по праву в соответствии с законами о совместной собственности. Суд, вероятно, согласится и накажет вас за то, что вы её бросили. Редко кто обращает внимание на то, что вы пережили, особенно в больших городах, где мужчин, кажется, унижают на каждом шагу.

Миссури возразил:

— Поскольку я проживаю здесь, можем ли мы как-то подать иск здесь, чтобы моё дело против нее рассмотрел местный суд?

— Нет, простите, ваш брак и большая часть вашей совместной супружеской жизни были проведены здесь, в Миссури, и должны рассматриваться местным судом и судьей. Если бы вы могли заставить её установить место жительства там, где находитесь вы, тогда есть шанс, что вы получите лучшее решение.

— Думаю, пока оставим все как есть. Я снова начну переезжать с места на место. Есть много территорий, по которым я могу путешествовать, и много квадратных миль, на которых она может меня искать. Когда у меня будет возможность, я снова с вами свяжусь. А пока будем продолжать то, что делали.