Снова дома

В возрасте 21 года Марк Брэдфорд служил в Военно-морском флоте Соединенных Штатов на борту авианосца, когда получил известие о трагической и безвременной кончине своих родителей. У Марка было две сестры. Кэти, которая была на пять лет старше его, была замужем и жила в Нью-Йорке. Его младшая сестра Даниэль, или "Дэнни", как он ласково называл её, жила или, вернее, была раньше дома со своими родителями. Несмотря на то, что Дэнни все ещё заканчивала последний год средней школы, всего неделю назад ей исполнилось 18. Марк вспомнил, что ему посчастливилось действительно позвонить и поговорить с ней в день её рождения. Она была так взволнована, и в восторге от того, что её пригласили в любимый ресторан поужинать с их родителями. Это был последний раз, когда он разговаривал с ней перед несчастным случаем. Теперь он мог только представить себе горе и ужас, через которые проходила его "младшая" сестра, как он всегда её называл.

Немедленно получив экстренный отпуск, Марк уже принял меры к отъезду домой. Поездка, на которую у него все равно ушло бы больше двух дней. К счастью, его старшая сестра Кэти вылетела из Нью-Йорка самым ранним рейсом и прибыла на западное побережье, где жили его родители, на следующее утро. Это все ещё означало, что Дэнни пришлось пережить ту невероятную первую ночь в одиночестве... Она была одна, и некому её утешить.

Прошло почти два года с тех пор, как он в последний раз видел свою старшую сестру. Она совершила путешествие с восточного побережья на запад, чтобы увидеть, как он заканчивает учебный лагерь. Прошло больше года с тех пор, как Кэти вышла замуж и переехала со своим новым мужем Фрэнком в Нью-Йорк, куда его перевели. Марку посчастливилось приехать домой в отпуск на неделю во время рождественского сезона годом ранее, то есть почти шесть месяцев назад. Прошло так много времени с тех пор, как он видел Дэнни, и это был последний раз, когда он снова увидит кого-либо из своих родителей.

Тот факт, что этот месяц превратился в худший за всю его жизнь, был преуменьшением. Всего две недели назад он получил одно из тех печально известных писем с прощальными извинениями от своей школьной возлюбленной, чем до сих пор не поделился ни с кем из своей семьи. Все ещё держа при себе её прощальное письмо в кармане своего темно-синего бушлата, он потрогал его, вспоминая слова, которые она написала ему, когда говорила о своей любви к другому человеку. Каким бы шокирующим и болезненным это ни было, это было ничто по сравнению с известием о смерти его родителей и его непосредственной тревогой за благополучие младшей сестры. После всего случившегося он выпустил из рук мятый конверт, поклявшись не упоминать ни одной из своих сестер о том, что его будущее с Шэрон не станет реальностью. Марк на мгновение задумался, потрудится ли Шэрон вообще прийти на похороны его 

родителей. Эта мысль немедленно напомнила ему обо всем, через что Дэнни, должно быть, изначально прошла и с чем ей пришлось столкнуться до приезда своих старших брата и сестры.

Марк, наконец, вышел из выхода на посадку после приземления, торопливо оглядываясь в поисках своих сестер, которые, как он знал, будут ждать его. Их было бы не так-то легко заметить, однако он... стоял там и искал их в своей лучшей военно-морской парадной синей форме.

— Марк! Марк!" — услышал он Дэнни, поскольку это не мог быть никакой другой голос, кроме её, когда она звала его. Всякий раз, когда она обращалась к нему, у нее вошло в привычку дважды произносить его имя. По этому поводу он часто поддразнивал её, говоря, что её голос похож на лай собаки с волосатыми губами.

— Дэнни! Кэти!" Марк взволнованно ответил в ответ, заметив их, когда они стояли сразу за барьером, отделяющим вылетающих пассажиров от прибывающих. Прокладывая себе путь настолько вежливо, насколько это было возможно, он наконец добрался до своих сестер. Бросил на землю свою спортивную сумку и обнял их обеих. Почти сразу, когда он стоял, обнимая их, он понял, как сильно они обе изменились за относительно короткое время с тех пор, как он видел кого-либо из них.

Он ожидал перемен, даже предвкушал их, впервые увидев свою сестру Кэти. В конце концов, прошло почти два года. Но то, что он увидел, было ещё более радикальным, чем все, что он мог себе представить. Когда он в последний раз видел её на выпускном, Кэти уложила свои светлые волосы до плеч в том же стиле, в каком, насколько он помнил, она носила их всю среднюю школу. Теперь она стояла, обнимая его, с волосами почти такими же короткими, как у него, окрашенными в платиново-блондинистый цвет, почти чисто-белый.

"Ух ты, сестренка... твои волосы!  — сказал Марк, отходя от своей старшей сестры и впервые по-настоящему внимательно рассматривая её с момента их первой встречи. "Нью-Йорк, безусловно, оказал на тебя своё влияние",  — мягко заявил он. Но изменились не только её волосы. У нее было более жесткое выражение лица, чем он помнил раньше. Возможно, именно стресс и травма, вызванные недавними событиями, слегка состарили её, ожесточили внешность и черты лица. Но это не та тема, которая подошла бы очень хорошо, если бы он прокомментировал её сейчас.

Дэнни, с другой стороны, очень мало изменился. Она по-прежнему носила длинные волосы, собранные в тот же самый конский хвост, каким он всегда её помнил. Единственная разница заключалась в том, что она покрасила свои собственные грязно-русые волосы так, что теперь они были скорее землянично-русыми, что добавляло характера, смягчало её черты, а не ожесточало их, как он видел в глазах и лице своей старшей сестры Кэти. Было и ещё одно слегка заметное отличие. Факт, который он не осмелился прокомментировать. Либо грудь Дэнни решила немного подрасти менее чем за год, либо она подчеркивала их 

внешний вид с помощью бюстгальтера, который был на ней. Этот момент, очень похожий на застывшие черты лица Кэти, он не собирался поднимать.

Они даже не говорили о смерти его родителей. Все это придет позже, без сомнения, во время долгой поездки домой из аэропорта. На данный момент было просто приятно стоять, обнимать их, и видеть их снова. В любом случае, они с Дэнни всегда были близки. Будучи ближе друг к другу по возрасту, Марк и Дэнни часто проводили время вместе, пока росли, играли друг с другом, и постоянно проказничали. Поскольку Кэти была их "старшей" сестрой, она всегда была более отстраненной, предпочитая проводить время со своими друзьями, а не с кем-либо из них так, как это было у них. Возможно, этот факт, на который она часто обижалась, обнаруживая, что ревнует к близким отношениям своих брата и сестры.

Марк позволил себе роскошь ненадолго закрыть глаза, пока они ехали домой почти в тишине. Следующие несколько дней будут в лучшем случае беспокойными и печальными. Предстояло многое сделать, но на самом деле ему не хотелось думать об этом в данный момент.

"Мама и папа оставили твою комнату точно такой, какой она была до твоего ухода".  — сказала Кэти, протягивая руку и нежно кладя её на колено Марка, когда он сидел на сиденье между двумя своими сестрами. Он вздрогнул, тут же приходя в себя. Шок от того, что кто-то прикасался к нему, даже если это была его собственная сестра, напомнил ему, как давно к нему вообще не прикасалась женщина. Во всяком случае, интимно.

Он не был удивлен её комментарием, даже после того, как он намекнул, что они с Шэрон, возможно, когда-нибудь поженятся. Его мать оставила его комнату такой, какая она была, как будто он когда-нибудь вернется домой. И теперь он вернулся, просто не таким, как намеревался.

Марк почувствовал, как голова сестры склонилась к нему на плечо. После всего, через что ей пришлось пройти, Дэнни была измотана. Повернувшись к нему мгновение спустя, чтобы устроиться ещё удобнее, она прижалась к нему и быстро крепко заснула. Было приятно, что она утешается рядом с ним такой, какая она есть. Прошло много времени с тех пор, как он проводил время с кем-либо из своих сестер, особенно с Дэнни. Но уже в следующее мгновение он понял и кое-что ещё. Внезапно эти, казалось бы, более крупные груди Дэнни прижались к нему. Мягкость её груди, крепко прижатой к его руке. Как бы он ни двигался, даже слегка, он чувствовал, как она прикасается к нему. Марк попытался высвободить руку, разрывая запретный сладкий контакт с грудью своей сестры. Этот маневр только усугубил ситуацию, когда он положил руку ей на плечо. Она, в свою очередь, прислонилась к нему ещё удобнее, и её груди теперь плотно прижимались к его верхней части груди, когда она наклонилась к нему. И даже не это так сильно встревожило Марка.  

Именно тот факт, что рука одной сестры все ещё успокаивающе покоилась на его ноге, а другая, чьи мягкие полные груди были очень хорошо видны, когда она прижималась к нему, вызвали у него эрекцию. Та, в которой он не нуждался и не желал иметь с самого начала. И что-то такое, с чем он почти ничего не мог поделать, скрывая, когда сидел между ними. Единственной надеждой Марка было надеть свободные брюки-клеш от его темно-синей униформы, в которых, к счастью, оставалось место для его твердой эрекции. Однако этот страх оправдался мгновением позже.

"Она измотана".  — сказала Кэти, оглядываясь на Дэнни, которая все ещё сидела, положив голову на плечо Марка, и крепко спала. Марк почувствовал, как Кэти на мгновение убрала руку с его верхней части бедра, воспользовавшись этим моментом, чтобы попытаться расположиться поудобнее и немного менее неловко.

Ведя машину, Кэти оглянулась на дорогу и так же внезапно переместила руку, снова положив её на бедро Марка как раз в тот момент, когда он повернулся к ней. Шок от того, что её рука опустилась прямо на его эрекцию, заставил его голову зазвенеть тревогой. Повернувшись к ней лицом как раз в тот момент, когда она, в свою очередь, отвела взгляд от дороги, почти автоматически опустив взгляд на свою руку, которую все ещё не убрала от его очевидного стояка. Марк увидел, как глаза его сестры расширились, загоревшись подтверждением и внезапным открытием его возбужденной мужественности.

"О боже, Марк... Прости меня!" — сказала Кэти, отдергивая свою руку назад и подальше от него. Марк увидел, как румянец на лице его сестры разгорается подобно дикому огню.

"Нет сестренка, это мне жаль. Прости, что я ношу эту чертову форму!" — воскликнул Марк.

Дело в том, что, во-первых, его члену удалось просочиться сквозь прорезь его боксерских шорт. А во-вторых, мягкий хлопок его униформы, фактически ласкающий его член, когда он двигался, даже в малейшей степени, усугублял его дилемму. Не говоря уже о груди Дэнни, прижимающейся к его телу.

Объяснение Марка только ещё больше запутало его сбитую с толку сестру. «Что? Что не так с твоей униформой... и почему это... могло бы вызвать ЭТО?  — спросила она, покраснев ещё сильнее, чем раньше.

Марк решил, что единственная альтернатива, которая у него была, чтобы попытаться самому выпутаться из этой передряги,  — это быть честным с ней. "Я думаю, отчасти это связано с тем, что я провел в море три месяца",  — начал он. "Во-первых, я даже не был рядом ни с одной женщиной, и только то, что вы сестры не делает вас менее привлекательными. Тот факт, что я чувствую, как грудь Дэнни прижимается ко мне, а твоя рука лежит на моей ноге, просто вызвало неожиданную реакцию",  — объявил он. "Что стало ещё хуже, когда мой... ну, ты знаешь... когда "это" просунулось сквозь мои боксеры и сидело здесь, прижатое к материалу моей униформы. Для тебя этого объяснения достаточно?" Марк закончил немного сердито, но гораздо больше 

смущенный тем, что ему действительно пришлось ей что-то сказать.

В довершение всего Кэти рассмеялась.

— Что тут смешного?  — спросил он.

Кэти перестала громко смеяться, но поймала себя на том, что широко улыбается, когда отвечала.

— На самом деле, ничего особенного. Просто после всего, что произошло, приятно немного посмеяться, знаешь... вроде как глотнуть свежего воздуха. В ближайшие несколько дней мы все будем чертовски много плакать, так что немного юмора не повредит. Какой бы странной ни была тема, на данный момент это больше, чем просто приветствуется".

Кэти снова положила руку на ногу Марка, но намеренно следила за тем, чтобы она касалась скорее середины бедра, чем верхней части. Тот факт, что она вообще это сделала, был всего лишь одним из способов его сестры поддерживать с ним эмоциональный контакт. Хотя он никогда не был так близок с Кэти, как с Дэнни, у них были свои личные воспоминания о совместной жизни. В тех редких случаях, когда им удавалось побыть наедине, они обсуждали практически все. То, что Марк действительно ценил за возможность заниматься со своей сестрой, пока рос. Не было ничего такого, о чем бы она не чувствовала себя неловко, обсуждая с ним или рассказывая ему, когда бы он её ни спрашивал. Что включало в себя его любопытство к женской анатомии. Впервые он увидел сиськи Кэти, а не Дэнни. К его удивлению, она была очень откровенна, позволив ему увидеть её, просто чтобы удовлетворить простое любопытство. Кроме того, именно к Кэти он обратился за советом, когда подумывал о том, чтобы впервые заняться сексом со своей тогдашней девушкой Шэрон. Много было вечеров, когда они сидели вместе, поедая мороженое, и вели одну из таких редких бесед наедине.

"Ты планируешь увидеться с Шэрон, пока будешь дома, да?" — спросила Кэти. Конечно, было неизбежно, что она где-то всплывет в разговоре.

— На самом деле, нет. Она написала мне... пару недель назад. Кажется, она нашла кого-то другого,  — тихо сказал он, обращаясь больше к самому себе, чем к своей сестре.

"О, Марк... мне жаль",  — сказала ему Кэти. "И не то, чтобы это сильно помогло, но у нас с Фрэнком тоже не все так хорошо получалось".

Марк бросил на сестру обеспокоенный взгляд.  — Что-нибудь не так?

— Только то, что мы оба начинаем задаваться вопросом, не совершили ли мы ужасную ошибку,  — добродушно сказала она, ободряюще улыбнувшись ему.

"Похоже, нам нужен один из наших особенных вечеров",  — сказал Марк, вспоминая прошлые времена. Кэти расплылась в улыбке ещё шире. Это была улыбка, которую он привык видеть, на мгновение убравшая суровость из её глаз. По крайней мере, это объясняло разницу в её внешности, ну, по крайней мере, немного.

— Шоколадное или ванильное? Спросила она.

"Думаю, немного и того, и другого",  — ответил он, давая ей тот же ответ, что и всегда. Звук её хихиканья, раздавшийся как много лет назад, был освежающим. В каком-то смысле было хорошо снова оказаться дома.

•  •  •

Было поздно, очень поздно, когда они 

вернулись домой. Как Марк и ожидал, ему было трудно войти в дом, прекрасно зная, что он никогда больше не увидит ни одного из своих родителей. Однако Дэнни была в центре его внимания. Измученную почти до потери рассудка, он вынес сестру из машины и поднялся наверх, в её спальню, где Кэти присоединилась к нему, помогая раздеть Дэнни и устраивая её поудобнее.

"Сними ей туфли и носки",  — сказала Кэти Марку после того, как он уложил сестру на кровать. Он начал расшнуровывать их, наблюдая, как Кэти, к его большому удивлению, стянула футболку Дэнни через голову. Хотя на ней, конечно, был лифчик, и в этом не было ничего даже отдаленно сексуального, ему все равно было немного неловко, когда он увидел, что грудь его младшей сестры внезапно обнажилась. Марк намеренно отвернулся, но Кэти уловила его внезапную очевидную реакцию.

«Что? Ты никогда раньше не видел сиськи Дэнни?" — поддразнила Кэти. "Я знаю, ты помнишь, что видел мои",  — добавила она задумчиво.

Марк, защищаясь, рассмеялся. Это было трудно не запомнить. "Да, но это было очень давно, все меняется",  — сказал он ей. "Но нет, отвечая на твой другой вопрос, я никогда не видел их".

— Ты шутишь? Я точно знаю, что вы с Дэнни время от времени играли в доктора,  — откровенно сказала она ему. "Однажды я даже застукала вас двоих за этим занятием, хотя ты никогда не знал, что я это делала",  — сказала она, удивив его.

"Ты... ты наблюдала за нами?" — пристыженно сказал Марк. Кэти снова рассмеялась, запрокинув голову назад и громко расхохотавшись.  — Да ладно тебе, Марк, тебя это никак не может смутить или стыдить. Вы были просто детьми, с любопытством открывающими самих себя. Черт возьми, все так делают или делали это. Даже мне было любопытно в том возрасте. Просто в то время у меня не было братьев и сестер, с которыми я могла бы что-то исследовать. Вот почему я была немного более предприимчивой, пытаясь время от времени подглядывать за мамой и папой, когда слышала, как они это делают. Или, если уж на то пошло... моя подруга, которая знала, когда её брат дрочил в своей спальне. Она часто звонила мне. Я мчалась к ней домой, и мы пробирались в шкаф в её спальне. Хочешь верь, хочешь нет, но у них был смежный шкаф, который им приходилось делить вдвоем. На одной стороне лежала её одежда, на другой — его. Но чего её брат так и не понял, так это того, что мы пробирались внутрь и стояли там, наблюдая, как он дрочит, лежа на своей кровати. По сути, именно там я впервые познакомилась с мужским пенисом".

"Срань господня, сестренка, я никогда не знал",  — прямо сказал Марк.

"Ну, я так же однажды видела, как ты это делал",  — сказала она ему, снимая джинсы Дэнни.

К счастью, на ней были трусики, иначе ему наверняка пришлось бы встать и выйти из комнаты. Марк как раз 

закончил снимать с Дэнни вторую туфлю и чулок, когда Кэти обрушила на него эту особую бомбу.

— Ты издеваешься надо мной! Ты это сделала? Когда?" — спросил он, когда Кэти частично натянула одеяло на их спящую сестру.

— Я расскажу тебе через секунду. Вот... подержи это, пока я сниму с нее лифчик,  — сказала она. Марк покорно стоял, придерживая одеяло, чтобы ничего не видеть, пока Кэти возилась с застежкой лифчика. Секундой позже она бросила его туда, где он приземлился на ближайший стул. Марк поправил одеяло, удобно накрыв сестру.

"Пойдем, разложим наше мороженое. После этого мы сможем закончить наш разговор".

Марк последовал за своей старшей сестрой вниз по лестнице на кухню, где она немедленно достала из морозилки две упаковки мороженого. Одну шоколадную, другую ванильную.

"Я отчасти надеялась, что у нас будет шанс сделать это снова",  — сказала она ему.  — Но я тоже купила клубнику. Просто на случай, если Дэнни захочет присоединиться к нам как-нибудь вечером,  — задумчиво добавила она.  — В любом случае... Я что-то говорила?" — спросила она, ведя себя так, словно забыла, что собиралась ему сказать.

"Ты говорила, что однажды поймала меня".

— О да... за дрочкой,  — закончила она за него. "да... Я сделала это. Помнишь то лето, когда мы все ездили на озеро? Это было первое лето, когда мама и папа позволили тебе пригласить кого-нибудь поехать с нами",  — сказала она, напоминая ему.

— О да, я действительно помню. Это был год, когда Шэрон поехала с нами,  — задумчиво сказал он.

"Ах да, это тот самый".  — сказала Кэти, раскладывая две большие миски с шоколадно-ванильной смесью и протягивая ему одну. "Я помню, как вы двое продолжали смотреть друг на друга каждый раз, когда думали, что никто больше не смотрит. Но я была такой. Я думаю, у меня было шестое чувство, что вы двое что-то замышляете. Как оказалось, я была недалека от истины, хотя позже, особенно после нашего разговора, поняла, что вы двое ещё ничего не сделали".

Марк улыбался, вспоминая тот день. "Шэрон хотела пойти на озеро поплавать",  — сказал он, вспоминая. "Мы сказали маме и папе, что собираемся на прогулку, но в итоге вместо этого пошли купаться нагишом".

— Так и думала, что вы это сделали. Но позже, гораздо позже, я также поняла, что, должно быть, ничего особенного не произошло. Вот тогда-то я и увидела, как ты крадешься один в лес. Я подумала, что это было любопытно, поскольку Шэрон все ещё сидела в лагере, а ты никуда не ходил, кроме как к уборной наверху. Я последовала за тобой, разумеется, без твоего ведома, и подошла сзади, когда ты стоял у ближайшего дерева и мастурбировал. Ты действительно, должно быть, был очень возбужден, если захотел убежать и сделать это так сильно".

"Ты стояла и смотрела, как я дрочу, да?"

Кэти улыбнулась, глядя на него поверх ложечки с мороженым. "Да... конечно, младший брат".

"Что ж, я думаю, тогда это справедливо",  — сказал он, оставив заявление открытым.

— Что вы имеешь 

в виду?  — спросила Кэти, теперь уже больше, чем просто с легким любопытством.

— О... ничего.

"Ничего, это моя задница!" — угрожающе сказала она, угрожая швырнуть в него ложкой, полной её мороженого. "Скажи мне, или ты закончишь тем, что наденешь это поверх своей красивой формы!" — предупредила она.

"Хорошо... хорошо, прекрати".  — сказал он, уступая её угрозе. "Я точно не видел, как ты мастурбировала",  — начал он.

— Ах да... именно так я и думала. Я всегда была слишком осторожна, делая это, чтобы позволить тебе или Дэнни поймать меня на этом,  — сказала она самодовольно, но откровенно, прерывая его.

"Но я действительно видел того мальчика... Ах, Шелдон, Шеннон... как бы, черт возьми, его ни звали, в любом случае..."

"Шерман?" Удивленная Кэти запнулась.

"Да! Вот и все! Шерман! Как бы то ни было, я поздно вернулся домой с футбольной тренировки. Я знал, что мама с папой уехали на вечер, и увидел машину Шермана, стоящую на подъездной дорожке. Я не слишком много думал об этом, потому что большую часть времени он все равно был дома. Но именно тогда я услышал, как вы двое разговариваете в задней части дома. Было темно, поэтому я прокрался по двору, прячась в кустах сирени, где, я знал, ты меня никогда не увидишь. И вот вы вдвоем сидели на том старом диване за домом. Ты. играла с членом Шермана, а он, ну, он запустил руку тебе между ног".

"Боже... Я почти забыла об этом,  — призналась Кэти. Мгновение спустя она разразилась смехом.  — В то время я тоже этого не знала. В конце концов, мне действительно не с чем было сравнивать, во всяком случае, пока я не увидела тебя у того дерева. Но у него был самый маленький член, который я когда-либо видела. Но, как я уже сказала, в то время это было единственное, что я видела или даже прикасалась к нему, если уж на то пошло. По сравнению с твоим он выглядел восьмилетним ребенком!"

Марк снова смутился. Тот факт, что его сестра, очевидно, представляла себе размер его члена по сравнению с членом Шермана, немного нервировал. Особенно когда он почувствовал, как его член дернулся, напоминая ему об этом факте.

"Ну, послушай, сестренка, уже поздно, и мне действительно нужно принять душ перед сном. Может быть, нам лучше отложить это обсуждение на другой раз,  — предложил он, умоляя уйти, пока все не зашло слишком далеко. Кэти почему-то неожиданно посмотрела вниз, на его промежность. Возможно, она только что поняла, что вспоминает, как выглядел его пенис, или, возможно, она вспомнила инцидент в машине по дороге домой. Какова бы ни была причина... она посмотрела. И когда она это сделала, то увидела, что его расклешенные брюки снова оттопырились спереди.

"Может, тебе лучше так и сделать",  — сказала она, ухмыляясь.  — И приготовь холодный душ.

Несмотря на неистовый стояк, Марк наклонился и поцеловал сестру в щеку. "Может, тебе тоже стоит принять душ!" — сказал он, дразняще подмигивая ей.

"Не-а... Мне нравится мастурбировать,  — ответила 

она, бросив на него взгляд, который говорил, что она наполовину серьезна. "Помогает мне расслабиться, помогает мне заснуть",  — сказала она, поворачиваясь и уходя, прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё. "Спокойной ночи, Марк",  — сказала Кэти, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на него, направляясь по коридору к своей спальне.

"Спокойной ночи, сестренка",  — ответил Марк, скользнув рукой вниз по ширинке брюк и поправляя себя. "Гребаная форма",  — добавил он про себя.

•  •  •

В душе было приятно. Марк не то чтобы сделал холодную, но, стоя под чуть теплой водой, он вспоминал задушевный разговор, который состоялся у него с сестрой. Тот факт, что он нашел это возбуждающим, беспокоил его далеко не так сильно, как тогда, когда он поймал себя на том, что мечтает о таком простом действии, как наблюдение за Кэти, снимающей одежду с Дэнни. На самом деле он тоже ничего не видел, кроме того, что увидел Дэнни в одних лифчике и трусиках, но даже этот образ заставил его немедленно возбудиться.

"Возьми себя в руки, Марк",  — мысленно отчитал он себя. "Она твоя сестра!"

Прежде чем у него возникло искушение что-либо предпринять со своим быстро твердеющим пенисом, Марк выключил душ, вышел и сразу же вытерся полотенцем, прежде чем лечь спать.

Он выключил свет рядом со своей кроватью, скользнув под прохладные хрустящие простыни. В каком-то смысле было приятно снова оказаться дома, хотя он хотел бы, чтобы это произошло при лучших обстоятельствах. Марк всегда спал голым всю свою жизнь, за исключением случаев на борту корабля, где он всегда надевал, по крайней мере, боксеры. Факт, который не позволял ему спать так крепко и комфортно, как он бы предпочел. Просто чувствовать, как простыни прилипают к его телу, было приятно. Все равно уже возбужденный, Марк наклонился, сжимая свой член. Он не мастурбировал уже несколько месяцев. Что-то, чего вы просто не делали или не могли сделать на борту корабля. Лежа в темноте, медленно лаская себя, он боролся с пришедшими к нему образами: видением своей младшей сестры. Воспоминаниями о том, как он наблюдал за Кэти и Шерманом на заднем дворе. Марк мастурбировал просто для разрядки, снятия стресса, как он это называл, не обязательно развлекаясь фантазиями. Он начал концентрироваться просто на ощущениях, пытаясь игнорировать запретные мысли, которые продолжали пытаться пробиться сквозь его эмоциональную защиту. Сосредоточившись изо всех сил, он едва расслышал звук открывающейся двери своей спальни, на самом деле полностью проигнорировал бы его как очередную фантазию, пытающуюся пробиться наружу, если бы затем не услышал голос своей младшей сестры.

— Марк... Марк. Ты спишь?" он услышал, как Дэнни зовет его.

"Дэнни?" Марк замер, его рука все ещё крепко сжимала ствол его твердого, толстого члена. Внезапно он почувствовал благодарность за темноту и за простыни, которые надежно укрывали его.

Стоя в дверном проеме его спальни, он едва мог различить её смутный силуэт в серой темноте. "Ты в порядке? Что-нибудь не так?" — спросил он, садясь.

— Я не могу уснуть.  

Проснулась... плохие сны,  — почти заикаясь, произнесла она.  — Я больше не хочу быть одна,  — наконец сумела вымолвить она. "Можно мне войти и лечь с тобой?" — спросила она.

Ее просьба на самом деле не была чем-то необычным. В прошлом они действительно спали вместе в одной постели. Дэнни никогда не обращался к Кэти с такой просьбой, поскольку связь между Марком и его сестрой была гораздо более тесной, чем у нее с Кэти.

"Я голый",  — предостерегающе сказал он, очень хорошо осознавая свой затвердевший член, с которого только тогда убрал руку.

"Я тоже",  — сказала Дэнни, входя в его комнату, сразу же подбегая к кровати и запрыгивая в нее, прежде чем он успел сказать ей ещё хоть слово по этому поводу.

"Дэнни, я не уверен, что это очень хорошая идея",  — сказал он ей, когда она скользнула рядом с ним, придвигаясь, чтобы прижаться своей плотью к его, обнимая.

«Почему? Ты боишься, что что-то может случиться?" — дразняще спросила она.

Марку хотелось выкрикнуть слово "ДА"!. Он был напуган. Напуган из-за всех мыслей, которые крутились у него в голове. Да, из-за образов его сестер. И да, потому что у него и раньше была такая фантазия. Дэнни приходит к нему ночью... голой.

"Нет",  — просто ответил он. "Но прошло много времени с тех пор, как мы... с тех пор, как мы делали это. Мы оба теперь взрослые... Ты изменился, я..."

Звук мягкого похрапывания сестры подсказал ему, что его слова не были услышаны. Несмотря на это, Марк попытался увеличить расстояние между ними, отодвинувшись так, чтобы обжигающий жар мягкого тела его сестры не прижимался так сильно к его собственному. Однако во сне она искала его, придвигаясь к нему ещё ближе, если это было возможно. Снова прямой контакт, на этот раз во плоти, её упругой заостренной груди, удобно прижавшейся к его грудной клетке, в то время как его измученный член болезненно пульсировал.

Марк положил руку на плечо сестры. Она прижалась к нему, удобно устраиваясь в его объятиях. Его потребности, возбуждение, вожделения, все ещё бурлящие где-то под поверхностью. Но сейчас потребности его сестры были важнее, гораздо важнее и нужнее, чем его собственные. Будет другое время для самоудовлетворения, конечно, не сейчас... не прижимаясь к своей обнаженной сестре так, как он это делал. Марк, наконец, закрыл глаза, прислушиваясь к мягким звукам легкого сна своей сестры, и в конце концов заснул вместе с ней.

•  •  •

Марку снился сон. В его сне ощущение прикосновения, того, что к нему прикасаются, было очень реальным. Он лишь смутно ощущал чье-то присутствие, неразличимое ни в том, кто это был, ни даже в том, где он находился. Но это было неважно. Только возбуждение, нарастающее, увеличивающееся в медленной череде ощущений, которые возбуждали каждое нервное окончание в его теле, как капли воды, танцующие на горячей сковороде. Прошло много времени, очень много времени с тех пор, как он прикасался к женщине, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к 

женской груди так, как он делал это сейчас.

В своем воображении Марк мог видеть прекрасно очерченную грудь, мягкую... соблазнительную. Великолепный сосок с розовой крышечкой, украшающий его, твердые комочки чувствительной плоти, которые он нежно перекатывал между пальцами. Нежное мяуканье женщины, которую он держал в объятиях, рассказывающая ему о своих удовольствиях, умоляющая его о большем, капитулирующая, отдающаяся его ласкам. Он чувствовал, как её рука направляет его. В своем сне он последовал за ней. Он на мгновение оказался позади нее, когда она остановилась, опустив его руку себе между ног. Марк почувствовал жидкий шелк её лона, когда она направила его пальцы внутрь себя, держа его руку, положив её поверх своего холмика, удерживая его на месте. Он проник в её сокровенные глубины, поражаясь жару, сердечности и глубине её скрытых секретов. Даже аромат её страсти будоражил обонятельные ощущения, разжигая его желание к ней ещё сильнее, чем он уже испытывал.

Марк почувствовал, как прикосновение её крошечной ручки охватило его. Дрожь необузданного удовольствия опаляла его мужское достоинство, пробуждая тлеющие угольки, о которых почти забыли. Все это теперь вспыхнуло с новой силой, с новым пламенем, голодом и нуждой. Но это была не его потребность... его желание быть утоленным здесь. Это было её. Голод, гораздо больший, чем его собственный. Марк ускорил ласку своих мягко поглаживающих пальцев, наслаждаясь внезапной, неожиданной, но желанной страстью, которая встретила его. Поддавшись ему, уязвимая, покорная, полностью доверяющая. Он доставлял ей удовольствие, слушая звуки её оргазма, когда она кончала для него, зная, что она снова в безопасности.

"О, Марк... Марк". Он услышал, как кто-то окликнул его по имени, как будто из клубящегося тумана, где-то вдалеке, она снова позвала его. "Марк... Марк".

"Дэнни?" Марк позвал, ища направление, звук её голоса, гадая, где в окутанном мраком пространстве она стоит, ища его, гадая, где она была.

— Я здесь, Дэнни... Я здесь, рядом с тобой",  — услышал он свой голос. Он почувствовал её принятие, каким-то образом сквозь туман почувствовал уверенность в том, что она нашла его, нашла утешение в его присутствии, хотя он пока не мог её видеть.

"Я всегда знала, что ты будешь такой",  — услышал он её шепот, разносящийся по ночи. "Я всегда знала, что ты будешь рядом со мной".

•  •  •

Его разбудил запах свежеобжаренного кофе. Марку приснилось, вернее, он вообразил, что видит дымящуюся кружку кофе, стоящую на кухонном столе. Это казалось таким реальным, пахло так удивительно вкусно. Его глаза тут же распахнулись. Он вспомнил и другой сон. Он быстро посмотрел по сторонам. Дэнни исчезла. Он не помнил, как она ушла, или когда это могло случиться, что она ушла.  — Это был сон? Или это просто моё воображение?" Марк размышлял вслух про себя. "Должно быть, это был сон",  — решил он наконец. "Но, черт возьми... это действительно казалось реальным,  — сказал он, вставая с кровати. "Черт!" — добавил он так же быстро, вспомнив, что оставил свою спортивную сумку снаружи в багажнике машины. В 

данный момент ему нечего было надеть, кроме своего синего костюма, и он не собирался надевать его только для того, чтобы пройти по коридору в ванную. Он взял с собой большую часть своей гражданской одежды, конечно, той, для которой у него нашлось место. А остальное он либо раздал, либо выбросил. Марк снова надел боксеры и белую футболку. "Думаю, это придется отложить до тех пор, пока я не смогу забрать свою сумку",  — подумал он про себя, направляясь к двери своей спальни по коридору в ванную, чтобы пописать.

Когда он добрался до ванной, дверь была закрыта. Звук льющейся воды донесся до его слуха, пока он стоял и прислушивался. Постучав, он позвал через дверь.  — Дэнни? Кэти? Как долго ты собираешься там пробыть? Мне действительно нужно пописать!  — с тревогой спросил он.

"Так заходи и пописай!" Дэнни выстрелила в него в ответ. "Двери не заперты, просто не спускай воду, пока я не выйду",  — строго сказала она ему.

И снова это было ещё одно старое воспоминание. Он и раньше мочился перед своей сестрой, точнее, перед ними обеими. Но с тех пор прошло несколько лет. "Прости, сестренка",  — сказал Марк, входя в ванную и поднимая крышку унитаза. "Но мне действительно нужно было сходить". Он услышал смех Дэнни, доносившийся из-за занавески в душе.

"После прошлой ночи ты беспокоишься о том, что пописаешь у меня на глазах?" — спросила она. Марк только начал мочиться, когда она это сказала. Внезапно он остановился на середине потока, чуть не описавшись при этом себе на ногу, потянулся к занавеске для душа, а затем схватился за нее прежде, чем даже осознал, что делает.

"Что ты имела в виду?" — спросил он, частично отдергивая занавеску. Там стояла его сестра во всей своей красе. Удивительно, однако, что она даже не вздрогнула и не попыталась прикрыться, когда он отдернул занавеску.

"Что на тебя вдруг нашло?" — спросила Дэнни в ответ, продолжая смывать мыло с её волос, как будто это было самой естественной вещью в мире — делать это у него на глазах.  — Я имела в виду тот факт, что мы спали вместе в одной постели... голые,  — добавила она, улыбаясь ему.  — А теперь... ты заходишь? Если нет... то задерни занавеску. Ты впускаешь сюда холодный воздух".

Ошеломленный её внезапной открытостью, Марк быстро задернул занавеску. Образ полных задорных грудей его сестры навсегда запечатлелся в его сознании. Не говоря уже о тонкой, аккуратно подстриженной полоске лобковых волос, примостившейся у нее между ног. Он повернулся, увидел крышку, закрыл её... почти одновременно спустил воду в унитазе.

— Марк! Марк! Будь ты проклят! Я достану тебя за это!  — закричала она во внезапной агонии. Закрыв дверь в ванную, я направился вниз по лестнице на запах кофе. Даже тогда освеженный образ его сестры, принимающей душ, это... и странный сон, приснившийся ему прошлой ночью, возбудили его, а также расстроили, но и сбили с толку.

Встреча с Кэти тоже не слишком помогла делу.

— Доброе утро,  

соня,  — сказала Кэти, когда он вошел на кухню. Она уже налила ему чашку кофе. Она стояла на столе и ждала его, почти такая же, какой он видел её ранее во сне.

— Доброе утро,  — поздоровался он в ответ, садясь. Кэти стояла у плиты и готовила яичницу-болтунью с беконом. Войдя на кухню, он почти сразу заметил, что на ней была только мужская рубашка с длинными рукавами. Подол рубашки был достаточно длинным, чтобы едва прикрывать её задницу. Но, судя по тому, что он уже успел увидеть, было крайне маловероятно, что на ней что-то было надето, если только она не была в этих действительно облегающих стрингах, которые стали такими популярными.

Когда он сидел, глядя на нее сзади, он все ещё не мог смириться с тем, насколько по-другому она выглядела со своими короткими ярко-белыми волосами. Как будто она была незнакомкой, а не его сестрой, стоящей на кухне полуголой. Он почувствовал, как его член дернулся от внезапного интереса.

"Гребаные боксеры",  — про себя подумал он.

— Яйца? Бекон?" — спросила Кэти, наполняя ему тарелку ещё до того, как он ответил.

— Пожалуйста... спасибо,  — сказал Марк, глядя на нее, когда она повернулась. Кэти сделала несколько шагов к нему, ставя перед ним тарелку. Когда она это сделала, рубашка, которая была на ней, разошлась. По какой-то причине три верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, открывая значительную часть её мягких покатых грудей, когда она наклонилась.

"Я заметила, что Дэнни не было в её спальне этим утром, когда я встала",  — сказала она с любопытством. "Я подумала, что стоит проведать ее",  — добавила она без необходимости, с легким раздражением в голосе, когда говорила. Если бы Марк не знал лучше, он бы подумал, что в голосе его сестры звучит ревность. Однако, более чем вероятно, это был просто стресс, охвативший её за последние несколько дней.

"Да... она пришла ко мне спать прошлой ночью",  — предложил он в качестве объяснения. "Я думаю, ей снились плохие сны". Упоминание об этом немедленно вызвало образы того, что ему самому снилось прошлой ночью. Его член напрягся ещё больше, когда он вспомнил мягкость груди, которую ласкал, и шелковистость ложбинки, которую он так приятно трогал пальцами. Затем перед ним возник другой образ, неожиданный... шокирующий. Во сне он понял, что гладил киску Дэнни. Его член снова дернулся, угрожая вырваться наружу через прорезь боксерских шорт. Посмотрев вниз, чтобы убедиться, что этого не произошло, он нечаянно опрокинул свой кофе, пролив его на стол себе на колени. Марк встал за миллисекунду, его рефлексы взяли верх, чтобы не обжечься.

Кэти отреагировала почти так же быстро. Схватив мочалку из раковины, она плеснула на нее холодной водой, тщательно промокнув, затем подбежала к тому месту, где стоял Марк. К этому времени Марк смотрел вниз, изучая себя. Его полутвердый член действительно вывалился через прорезь боксеров. Но в волнении и заботе о том, чтобы не получить серьезных ожогов, он беспокоился не столько об 

этом, сколько о том, чтобы убрать свои промокшие, все ещё дымящиеся шорты подальше от прямого контакта с кожей. Когда Кэти подошла к нему, она немедленно накрыла его член тканью, убедившись, что о пролитом на него кофе позаботятся в первую очередь.

— Это тебя не обожгло?  — обеспокоенно спросила она.

"Я так не думаю... Нет!  — пробормотал Марк, все ещё ошеломленный, затем слишком остро отреагировал, вырвав свой член из руки сестры и яростно повернувшись.

"Ты обжегся, не так ли?" — обеспокоенно спросила она, снова прикладывая мокрую мочалку к его теперь уже очень обнаженному члену. Но не горячий кофе, пролившийся ему на колени, сбил его с толку или дезориентировал. Именно прикосновение руки сестры, пусть и через мочалку, сбило его с толку. Стоя перед ним, она продолжала вытирать предположительно обжигающий кофе с его нежного члена.

"Сними это",  — сказала она ему. Марк внезапно почувствовал себя маленьким мальчиком. Тон Кэти был материнским, напористым. И он повиновался.

"Давай посмотрим получше",  — сказала она, жестом приглашая его сесть обратно в кресло. Отбросив мочалку, она действительно положила руку на его член, отведя её в сторону, чтобы осмотреть слегка покрасневший участок кожи в верхней части его бедра.  — Мальчик... тебе повезло,  — сказала она, продолжая двигать его пенис из стороны в сторону, тщательно проверяя, нет ли признаков серьезного ожога.

Марк уже понял, что обжегся не так уж сильно. Но по какой-то причине внимание, которое Кэти оказывала ему, было приятным... по-своему успокаивающим, поэтому он позволил ей продолжить осмотр себя, мысленно используя это как оправдание, чтобы оправдать ласки сестры по его полустоячему члену.

"Не рановато ли играть в доктора?"

Как один, и Марк, и Кэти повернулись лицом к Дэнни, когда она стояла в дверях кухни. Только что из душа, её длинные волосы все ещё были обернуты полотенцем на макушке. На ней был длинный, до пола, белый махровый халат, передняя часть которого все ещё была достаточно распахнута, чтобы показать, что под ним она, по всей вероятности, обнажена. Член Марка снова дернулся, как будто обладая собственным разумом, с интересом рассматривая обнаженную плоть, едва скрытую под одеждой, которая была на ней надета.

Хуже того... Кэти почувствовала, как его член запульсировал в её руке, когда она держала его, и снова обратила своё внимание на орган, который держала в руках.

"Он пролил кофе себе на колени",  — внезапно сказала Кэти, как будто нуждаясь в оправдании, чтобы оставаться такой, какой она была, все ещё сжимая член Марка в своей руке.

"О, правда?" Ответила Дэнни.

Теперь Марка удивил тон голоса Дэнни. Это не было проявлением беспокойства, как он мог бы подумать. Но вместо этого намекнул на ревность, тем же тоном, который он слышал всякий раз, когда Шэрон начинала ревновать из-за его простого взгляда на какую-нибудь женщину, мимо которой они проходили на тротуаре. Тем же тоном, который он слышал от Кэти ранее.

— Дайте-ка я посмотрю,  — сказала Дэнни, направляясь к ним, полностью намереваясь осмотреть его сама.

— Видишь? Он действительно сжег его!" Кэти 

рассказала об этом своей сестре, как будто хотела доказать ей, что на самом деле она не играла с членом вместо этого.

Марк снова почувствовал себя скорее маленьким мальчиком, чем взрослым мужчиной, которым он был, когда Дэнни подошел к нему и наклонился, чтобы посмотреть на покрасневшее место, на которое указала ей Кэти.

"Я не думаю, что это так уж плохо... но, может быть, тебе стоит сбегать обратно в ванную и взять тот тюбик крема от ожогов",  — сказала она ей. Наклонившись, чтобы осмотреть уже исчезающее покраснение, Марк поднял глаза и увидел, что халат Дэнни полностью разошелся, обнажив обе её груди, когда она наклонилась, глядя на него. Его член снова дернулся, твердея. Кэти отпустила его, почувствовав, как он внезапно уплотнился в её руке.

— Вообще-то... Я думаю, это выглядит просто великолепно,  — сказала Дэнни мягким голосом, в котором слышался лишь намек на хихиканье. Прекрасно осознавая своё очевидное возбуждение, Марк вернул контроль над собственными чувствами.

— Я в порядке... правда,  — сказал он, вставая. "Дай мне это полотенце, чтобы я мог прикрыться, сестренка". Он протянул руку, схватив её в попытке хоть чем-то прикрыть своё теперь уже очень возбужденное состояние. Дэнни, застигнутая врасплох неожиданной реакцией Марка, отпрянула от него. Непроизвольно реагирую на его чрезмерную реакцию, если это можно так назвать. Однако ему удалось зацепить часть его, дернув в одну сторону, в то время как Дэнни, защищаясь, отстранился от него в противоположном направлении. При этом её халат полностью разошелся, обнародовав тот факт, что она была полностью обнажена под халатом. Теперь, смеясь, она восторженно завизжала и выбежала из комнаты, преследуемая Марком по горячим следам, когда она насмехалась над ним.

— У Маркса стояк! У Маркса стояк!" — скандировала она на бегу.

Марк догнал её на полпути через гостиную, едва успев схватить на бегу часть её дико развевающегося халата. Он вырвался у него из рук, одновременно подставив Дэнни подножку, когда она почувствовала, что он отрывается от нее, и повалив её на диван, пока она искала место помягче, чем пол, чтобы приземлиться. Сбросив халат, Марк оказался на ней сверху, немедленно придавив её к земле.

"Помоги мне, Кэти!" Дэнни продолжала визжать. "Он прижал меня!" Кэти загнала их обоих в комнату, не столько участвуя в этой детской игре, сколько наблюдая за ней. Она была ещё больше удивлена тем, что стала свидетельницей этой почти невинной борьбы, в которой они вдвоем так часто участвовали... и все же так много лет назад. Теперь они боролись, как будто снова были теми же самыми детьми, несмотря на то, что они делали это голыми... или почти голыми в случае Марка.

— Кэти... Кэти! Помогите мне!" Дэнни снова закричала, когда Марк поднял её руки над головой. "У Марка стояк... у Марка..."

Со скованными руками сестры он не мог рисковать, освобождая одну из них, чтобы заставить её замолчать. Не раздумывая, используя единственное доступное ему средство, Марк наклонился и поцеловал её, намереваясь своим 

неожиданным поцелуем удивить её, и заставить замолчать, фактически заткнув ей рот. И на секунду это произошло. Пока Кэти внезапно не появилась из ниоткуда, обхватив его руками за верхнюю часть груди под его руками, дернувшими назад, когда она это сделала.

Неожиданная атака сзади застала Марка врасплох. Сосредоточив все свои усилия на том, чтобы прижать Дэнни, ей было относительно легко оторвать одну из его рук от своей сестры. Однако, каким бы сильным он ни был, Марк немедленно пришел в себя, протянув назад одну руку, чтобы яростно отбиться от Кэти, продолжая при этом частично удерживать свою вторую сестру другой рукой. При этом он ухватился за часть рубашки Кэти и потянул. Звук рвущейся рубашки, за которым последовал столь же очевидный звук хлопающей пуговицы, одна из которых даже "звякнула" о ближайшую настольную лампу, сказал ей, что он почти испортил её рубашку.

"Это была моя любимая рубашка!" — закричала Кэти с явной решимостью отомстить ему сейчас же. "Пощекочи его, Дэнни!" — закричала она, вспомнив, как сильно Марк на самом деле ненавидел, когда его щекотали.

"Нет!" — закричал Марк, теперь отчаянно пытаясь высвободиться из объятий двух своих сестер, сражавшихся в унисон. Прижимая его к спине, когда Дэнни наконец получила достаточно рычагов, чтобы сесть, в то время как Кэти, в свою очередь, продолжала откидываться назад, увлекая его за собой, Марку ничего не оставалось, как перенести свой вес в сторону, что он и сделал. При этом он почувствовал, что Кэти наконец-то оставила попытки удержать его. Единственным выходом Кэти было протянуть руку в попытке остановить её падение, когда они скатились с дивана на пол. Марк почувствовал, как сначала его плечо ударилось об пол, затем Кэти, когда она повалилась на него. В следующее мгновение Дэнни оказалась сверху на них обоих, эффективно прижав ноги, усевшись на них, и протянув руку, чтобы немедленно начать щекотать слишком чувствительную плоть по обе стороны от его грудной клетки.

"Пожалуйста, не надо... не надо!" Марк вскрикнул, хихикая, почти болезненно.

— Прижми его к плечам! Прижмите его к плечам!" Дэнни предупредила её сестру, призывая её продолжать их отчаянную борьбу с братом. Поскольку Кэти лежала поперек него, ей было легче отступить, а не отказываться от своего преимущества в весе, когда она прижималась к нему. Однако, когда она это сделала, Марк поднял глаза как раз вовремя, чтобы уставиться прямо в пизду своей сестры. Инстинктивно... защищаясь, он воспользовался этим моментом, чтобы удивить её, шокировать, возможно, даже не осознавая последствий того, что он делал. Намереваясь сделать не что иное, как прикусить её своим ртом, он набросился на нее как раз в тот момент, когда она снова прижалась к нему, эффективно помогая в его усилиях, поскольку его рот вошел в непосредственный контакт с её киской. Вместо того, чтобы просто прикусить её, как он намеревался, он вместо этого захватил зубами её наружные половые губы, хотя на самом деле и не причинив ей 

боли, но эффективно удерживая свою потрясенную, более чем немного удивленную сестру на расстоянии.

"Я укушу!" Марк предупредил, что каким-то образом может выразить себя, не выпуская из виду пол своей сестры, когда говорил.

"Ты бы не посмел!" — воскликнула Кэти, в её тоне сквозило удивление... благоговейный трепет от того, что её брат действительно прижал её к себе таким образом, но она все равно неподвижно сидела над ним.

Только теперь Дэнни осознала эту новую форму "удержания", которую Марк внезапно применил к её сестре, эффективно удерживая её в напряжении. Увидев, что сейчас происходит, Дэнни обнаружила, что одновременно возбуждена и немного ошеломлена тем, что она на самом деле видела.

"Он не посмеет укусить!" Дэнни предложила опуститься на землю, чтобы посмотреть, действительно ли Марк прильнул ртом к обнаженной пизде её сестры.

"Черт возьми, он этого не сделает!" — выпалила Кэти в ответ. Она наклонилась, обхватив своим ртом очень возбужденный пенис Марка... теперь слегка сжимая его зубами, почти так же, как он действовал на нее.

Ощущение губ сестры, внезапно обхватывающих его член, потрясло и удивило его. Но даже тогда он воспринял это не как сексуальный акт, призванный стимулировать его или доставить удовольствие, а как противодействие его собственной странной попытке дать отпор.

"Я серьезно!" Марк снова пригрозил сквозь плотно сжатые, приглушенные киской слова, когда произносил их.

"Я тоже",  — парировала Кэти, бормоча почти так же бессвязно, как и он, когда она говорила, держа член Марка глубоко у себя во рту.

Видя очевидное противостояние, Марк решил сменить тактику, возможно, шокировав и удивив свою сестру ещё больше. На мгновение отпустив её киску, он почувствовал, как рот Кэти ослабил хватку вокруг его члена. Когда она это сделала, он яростно и сильно вонзил свой язык во влагалище Кэти, почти сразу же обнаружив её растянутый, обнаженный клитор. Он полностью ожидал, что этот натиск настолько поразит её, что она сделает все необходимое, чтобы освободить его, одновременно убегая от него, когда она это сделает. Однако, к его собственному шоку, хотя он и почувствовал, как она удивленно вздрогнула, вместо этого она отсосала ему... так же сильно и напористо, как он трахал языком её клитор.

Марк сопротивлялся единственным доступным ему сейчас способом, сжимая губами клитор Кэти... посасывая его так же крепко, как сейчас, он чувствовал, его сестра начала делать с его членом.

"Клянусь, Кэти, я, блядь, заставлю тебя кончить и опозорю до чертиков",  — с вызовом сказал он.

"Тогда тебе придется придумать что-нибудь получше",  — бросила она вызов в ответ, настолько увлеченная необычной игрой, что даже отдаленно не задумывалась об очевидных последствиях того, что на самом деле делал кто-то из них. Кэти переместила свой рот на головку члена Марка, втягивая его, посасывая, удерживая там и проводя по нему языком. "Ты кончишь раньше меня",  — дразняще прошептала она ему в губы.

Однако никто не был так ошеломлен тем, что происходило на самом деле, как Дэнни. Наблюдение за братом и сестрой, увлеченными друг с другом странной эротической 

игрой в "69", на первый взгляд почти вызвало у нее отвращение. Однако, когда быстро стало очевидно, что ни один из них не собирается сдаваться, для нее это стало чем-то гораздо большим... чем-то, с чем она боролась поначалу. Это стало эротично настолько, что её собственное возбуждение начало скапливаться в атласно-скользкой смазке у нее между ног.

Кэти продолжала сосать член своего брата. Все мысли о правильности или неправильности происходящего улетучивались перед ней, как пожар, вышедший из-под контроля. Искоса взглянув в сторону Дэнни, где она смутно осознавала её присутствие, она заметила свою сестру как раз в тот момент, когда Дэнни опустила руку между её теперь раздвинутых ног, наблюдая, как она лежит рядом с ними, беззастенчиво теребя себя пальцами. Последствия чего вызвали внезапный поток свежей смазки, пролившийся из её влагалища, эффективно омыв лицо её брата. Вид её собственной сестры, которая сейчас теребит своё влагалище, проводя кончиками двух пальцев взад-вперед по своему обнаженному клитору, был безумно эротичным.

Марк почувствовал, как свежая жидкость из влагалища его сестры внезапно вытекла из нее. Теперь она начала прижиматься к нему, больше не стараясь не кончить, но, очевидно, теперь желая этого. Остро осознавая, что происходящее сейчас вышло далеко за рамки обычного, он был слишком возбужден, слишком охвачен похотью, чтобы принять последствия того, что они начали делать. Член Марка одновременно напомнил ему, как давно он вообще не испытывал оргазма. Вдобавок ко всему этому, он мог слышать восхитительно озорные сосущие звуки разжиженной киски Дэнни, когда она лежала рядом с ними, мастурбируя, наблюдая за ними обоими, поскольку теперь они намеренно и открыто стремились доставить удовольствие друг другу.

Лизать щель его сестры было все равно что есть конфету. В сочетании с этим, лежа там, как он это делал, слушая звуки мастурбации Дэнни, сладкие сочно-скользкие звуки, когда её пальцы производили все больше и больше этого сочно звучащего женского нектара, подвели его к самому краю.

— О, Марк... Марк. Заставь её кончить! Заставь её кончить!" Дэнни чувственно подталкивала его, пока она наблюдала. Яростно, неистово она ощупывала себя. Марк продолжал слушать эротически возбуждающие звуки ударов, в то время как Дэнни продолжала трахать пальцами свою киску. Необузданная страсть, желание, нужда побуждали её трахать себе самым неистовым образом. Раскованно она играла сама с собой, наслаждаясь звуками, которые издавала пизда её сестры, когда её соки продолжали вытекать, а она, в свою очередь, наслаждалась непристойными звуками, которые издавала, теребя пальцами свою пизду, продолжая выражать свои чувства способами, которые Марк никогда бы не подумал услышать от своей "маленькой" сестры.

"Соси её пизду, Марк! Соси это... СОСИ ЭТО!"

Там, где Кэти не хотела или не могла выразить себя так же вокально, как Дэнни, она с лихвой компенсировала это проявлением физической реакции. Марк почувствовал это по тому, как она буквально набросилась ртом на его член. Он почувствовал это по тому, как она прижалась своей киской к его лицу, прижимаясь к 

нему, дрожа, сильно пульсируя при этом. И он почувствовал это по тому, как продолжала течь её киска. Её сладкий медово-масляный крем омывал его лицо почти непрерывным густым сливочным каскадом чистой небесной сладости.

Все это, конечно, просто ускорило его надвигающуюся кульминацию. Марк почувствовал, как напряглись его яйца, чему способствовал тот факт, что Кэти теперь обхватила их ладонью одной руки, а другой быстро поглаживала его член по всей длине. Её рот тем временем продолжал сосать его, как пылесос, восхитительно сжимая головку его члена. Пожирая чувствительную головку его члена, как будто это была сахарная вата.

Слишком близко, чтобы предупредить её, слишком увлеченный, чтобы даже беспокоиться, Марк почувствовал, что его интенсивное извержение наконец началось.

Даже когда он был с Шэрон и она совершила один из своих редких оральных актов взаимности, она никогда не позволяла ему испытать удовольствие от познания... почувствовав, каково это — на самом деле кончать женщине в рот. Теперь, зная с большой долей уверенности, что его сестра прекрасно осведомлена о том, что происходит, что все равно должно было произойти, и что только его собственная сестра позволит ему испытать это невероятное удовольствие.

Марк почувствовал, как первый мощный выброс его спермы вырвался из ствола его члена в неистовом порыве, заполнив рот его сестры. Кэти скорее расслабилась, чем напряглась, принимая его ещё глубже. Взрыв за выворачивающим внутренности взрывом, разрывающим яйца, продолжал изливаться из его члена. Кэти... с любовью, чудесно... даже взволнованно принимала все это.

Каким бы интенсивным ни был его оргазм, слышать, как Дэнни входит в агонию своего собственного оргазмического освобождения, просто усиливало невероятные ощущения, в которых он купался. Низкий, почти рычащий, глубокий горловой стон экстаза вызвал у Дэнни вторую волну восхитительных спазмов, от которых пульсировал член. Бархатистый рот Кэти продолжал высасывать из него все до последней унции его семени, а её язык игриво танцевал на его истощенном члене, в то время как её рука продолжала медленно поглаживать, высасывая из него все до последней драгоценной капли его спермы.

Марк сделал это на мгновение, и это вполне объяснимо... хватит ублажать разжиженную пизду его сестры. Однако, как только его оргазм достаточно утих, он с удвоенной силой атаковал её киску. Слегка приподнявшись, чуть не задушив его в процессе, Кэти откинулась назад, когда Марк нащупал её маленький твердый комочек плоти. Втянув его в рот, он быстро, но нежно пососал. Он чувствовал реакцию Кэти, поскольку она продолжала сжимать его медленно опадающий член. Манипулируя её клитором совершенно разными способами, он ощущал прикосновение её руки к своему члену, как пульс. Она рассеянно ласкала его, временами сжимая, в другие моменты замирая. Но из этого... из этого Марк точно понял, когда оргазм наконец овладел ею. Это... и неожиданно восхитительные брызги из её влагалища, когда она излилась, чуть не утопив его в процессе.

Кэти, наконец, рухнула, скатившись с Марка. Когда она это сделала, он увидел, что Дэнни все ещё лежит на полу и с тревогой 

смотрит на него. Он улыбнулся. Это была смущенная улыбка... неловкая. В конце концов, они только что нарушили почти все правила, изложенные в книге. Марк с трудом подбирал слова, обнаружив, что не может ничего сказать, продолжая смотреть в глаза своей сестры.

"Это был не сон... не так ли?" — спросила она. Марку потребовалось мгновение, чтобы понять, что она имела в виду.

"Нет. Я тоже так думал. Но это было не так, не так ли?" он переспросил её в ответ.

— Так мне показалось. Может быть, я знала, что на самом деле это не так... но я не уверена, что была готова принять это за что-то другое, кроме мечты",  — сказала она ему.

— И что теперь?

— Теперь... все, что я знаю, это... Я хочу испытать вместе с тобой то, что сделала Кэти",  — честно сказала она.

В этот момент Кэти только начинала приходить в себя. "Я думаю, нам всем есть о чем поговорить",  — сказала она, садясь и откидываясь на спинку дивана. "Но сначала нам нужно пережить этот день",  — сказала она, напомнив им, что похороны их родителей состоятся позже в тот же день.

"Мы все пережили небольшой эмоциональный стресс. Я думаю, может быть, мы просто проговорились кое о чем, что застало нас всех немного врасплох. Я думаю, что никто из нас не должен пытаться говорить об этом дальше до тех пор, пока у всех нас не будет возможности подумать об этом... рационально. Особенно после того, как мы закончим с сегодняшним днем".

— Тогда, возможно, сегодня вечером. За мороженым,  — предложил Марк.

— Шоколадным или ванильным?  — спросила Кэти, улыбаясь, позволяя внезапно возникшему напряжению ослабнуть.

"Думаю, немного и того, и другого",  — ответил Марк.

"Как вы двое можете думать о мороженом?" — спросила Дэнни. "Я даже представить себе не могу, что потом буду голодна".

Марк и Кэти обменялись понимающими взглядами. На мгновение он почувствовал себя ближе к своей старшей сестре, чем когда-либо.

•  •  •

Было уже поздно, когда они наконец добрались домой. Марк и не подозревал, скольких друзей знали их родители. Служба прошла так, как он и ожидал. Тонны слез и несколько искренних смешков, когда друзья делились интимными личными историями о своих родителях.

— Я думаю, нам следует приберечь мороженое на другой вечер,  — предложил Марк. Кэти согласилась, указав ему, что устала больше, чем ей показалось вначале.

"Хорошо... Я собираюсь покончить с этим вечером".  — сказала Кэти, вставая. "И я думаю, что нам всем будет немного полезно хорошенько выспаться ночью, пока мы этим занимаемся. Нам нужно многое обсудить относительно поместья".

"Не говоря уже о том, что произошло сегодня утром",  — сказала Дэнни, констатируя очевидное. Марк мог только кивнуть головой в знак согласия.

— Что ж... тогда спокойной ночи,  — сказала Кэти, разворачиваясь и направляясь в свою спальню.

— Спокойной ночи, Кэти,  — тихо сказала Дэнни.

"Что ж, Дэнни, я думаю, мне тоже пора ложиться спать. Мне тоже почти надоел этот костюм обезьяны",  — заявил он, имея в виду свою униформу.

"Я думала, тебе нравится это носить",  — сказала она.

— О...  

не пойми меня неправильно. На самом деле все не так уж и плохо. Просто, проведя в нем весь день, я с нетерпением жду возможности почувствовать себя немного комфортнее, вот и все".

"Я тоже",  — сказала Дэнни, ухмыляясь. "Я потороплюсь и разденусь",  — добавила она. "Увидимся через несколько минут". Повернувшись, чтобы уйти, Марк схватил её за руку, останавливая.

— Дэнни... мы не можем, во всяком случае, не сегодня вечером, и не раньше, чем у нас обоих будет возможность все обдумать... хорошо?"

— Я не хотела, чтобы что-то случилось, Марк. Я тоже устала. Но я также пока не хочу спать одна. Как ты думаешь? Ты сможешь потерпеть свою "младшую" сестру ещё одну ночь... как минимум?  — открыто спросила она.

Марк почувствовал себя немного виноватым, предположив, что Дэнни имела в виду нечто иное.  — Конечно, сестренка... Я просто не хотел, чтобы ты думала, что я просто хотел. Дэнни успокоила его, приложив кончик пальца к его губам.

"Прибереги это для другого раза",  — сказала она ему. "Прямо сейчас все, чего я хочу, это спать". Марк последовал за Дэнни наверх, в их комнаты, где они быстро по очереди воспользовались ванной, готовясь ко сну. К тому времени, как он закончил, Дэнни уже была в постели и ждала его. Хотя он знал, что она спит обнаженной, как и большую часть своей взрослой жизни, он увидел, что на ней была одна из его белых темно-синих футболок в качестве одежды для сна.

"Надеюсь, ты не возражаешь, что я использую это для сна",  — сказала она ему.  — Подумала, что так может быть проще... для нас обоих". Поняв намек, Марк забрался в постель, не снимая боксеров. Через несколько секунд он выключил свет и почувствовал, как Дэнни быстро придвинулась, прижимаясь к нему.

— Сладких снов, Дэнни,  — сказал он, нежно поглаживая её по волосам.

•  •  •

Марку снился сон. Сначала, увидел Шарон. Он не видел её на похоронах, да и не ожидал увидеть на самом деле. Насколько ему было известно, она уехала куда-то в свой медовый месяц. И все же... он видел её как бы издалека, машущую ему, смеющуюся и убегающую от него, как она это делала. Он чувствовал, что ему нужно что-то сказать ей, на самом деле он не сердился на нее, но эмоция от того, что он чувствовал, была мимолетной. Он обнаружил, что держит в руках что-то вроде конверта, и, как ни странно, он знал, что все его чувства и эмоции были записаны на бумаге внутри. Он достал его, чтобы осмотреть.

"Дай это мне",  — сказала ему Дэнни, стоя теперь там, где он в последний раз видел Шэрон. Однако вместо того, чтобы бежать, как это сделала Шарон, она направилась к нему, сначала медленно, затем её шаги ускорились. И все же он слышал, как она говорила с ним, как будто стояла рядом.

"Отдай это мне, Марк",  — ещё раз попросила она, протягивая руку за конвертом. Внезапно она оказалась рядом с ним. Он взглянул на него 

ещё раз, прежде чем передать ей. Удивленный, он почувствовал облегчение.

Простое прикосновение руки его сестры, когда она сжимала конверт, было похоже на прикосновение к её плоти. Внезапно это стало плотью. Дэнни прижалась к нему, и в одно мгновение его одежда, как и её, исчезла. Её мягкая кожа была теплой, успокаивающей, когда он обнял её. Он почувствовал, как она удовлетворенно уткнулась носом в его шею, сладко мурлыча, почти как котенок. Которым в некотором смысле она и была.

"Отдай это мне, Марк",  — снова попросила она. Теперь он был в замешательстве.  — У него уже было... не так ли? Он задумался.

Он почувствовал, как маленькая ручка Дэнни шарит у него под боксерами, ища его. "Пожалуйста, Марк... Пожалуйста",  — снова попросила она. "Ты нужен мне... Не говори мне "нет"... не заставляй меня уходить".

Он мельком увидел Шэрон, которая сейчас бежала к нему... Шок, гнев... возможно, даже ревность, борющаяся с кольцом на её пальце, тщетно... отчаянно пытающаяся снять его. Взывая к нему снова и снова. "Нет Марк... НЕТ!  — взвыла она.

Но именно ощущение руки Дэнни, нежно поглаживающей его, заставило образ Шэрон внезапно расплыться, испарившись, как солнечный свет, рассеивающий утренний туман. Сладость приветствовала его, возбуждение начало будоражить его, когда он затвердел для нее, принимая... желая.

— Да, Дэнни... да!  — простонал он. Теперь её губы обхватили его, нежная дразнящая игра её языка с его твердой плотью, грубая, но нежная, когда она ласкала его этим языком. Он потянулся к ней, на мгновение испугавшись, что она тоже исчезнет, как это сделала Шарон. Удивился, когда она этого не сделала, и ещё больше удивился, когда осознание того, что она действительно была рядом, пробудило его ото сна.

"Дэнни?" — прошептал он в темноте. Её влажные губы любовно обхватили его чувствительный, очень возбужденный член. Хотя он не мог разглядеть её отчетливо, слабые очертания её головы, её длинные красивые волосы, ниспадающие, чтобы ласкать его при каждом движении её мягко покачивающейся головы, сказали ему, что это был не сон.

"О боже... Дэнни... Дэнни,  — сказал он, окликая её, собирая её волосы в пучки, наслаждаясь их шелковистой мягкостью, когда играл с ними, нежно притягивая её, в то время как она продолжала притягивать его.

В течение долгих дразнящих мгновений она продолжала ухаживать за ним, полностью исследуя его губами, продолжая целовать, посасывая его член.  — Ты уже проснулся?  — спросила она, несколько удивленная.

— Очень,  — сказал он, задыхаясь. "Никакого сна".

— Это не сон,  — ответила она в ответ, подходя к нему. Марк почувствовал, как её груди прижались к нему, почувствовал, как они затвердели, когда она задвигалась рядом с ним, едва отделившись от его пробудившейся плоти. Используя свои возбужденные соски, чтобы ласкать его грудь, она раскачивалась, как будто подыгрывали кобре, медленно, чувственно двигаясь взад-вперед, словно собираясь нанести удар в тот момент, когда песня закончится.

Найдя её в темноте, он крепко обхватил ладонями каждую грудь, заключая её в плен. Дэнни почти болезненно застонала, когда пальцы Марка впились в нее, начиная 

искать два комочка, которые так дразняще ускользали от него. Он захватил каждый из них между пальцами, прижимая их друг к другу, как будто целовал, при этом у него было два рта. Дэнни полностью прижалась к нему. Её аромат — смесь пряных духов с оттенком яблок от шампуня, которым она предпочитала пользоваться, когда принимала душ. Марк нежно прикусил нежную плоть её обнаженной шеи. Почувствовал, как по её телу пробежали мурашки, расцветая, как полевые цветы. Теперь она была крепко прижата к нему, так сильно, что между ними не смог бы проскользнуть даже клочок бумаги, и он отпустил одну мягкую грудь, чтобы потянуться вниз и обхватить её не менее округлую попку.

"Займись со мной любовью, Марк",  — попросила она в ночной тишине. В таком положении, в каком она находилась, Марк почувствовал, как Дэнни опустилась на него. От ощущения её нежного тела, опускающегося на него, у него чуть не перехватило дыхание. Дэнни была мокрой. Её пухлые губы обхватили, лаская его член по всей длине, когда она прижалась к нему. Подобно двум парам губ и языков, ласкающих его по всей длине, Дэнни почти незаметно прижался к нему. Прикосновение к шелковисто-мягкой киске его сестры оказывало на него своё действие. Какие бы сомнения у него ни были по поводу близости с кем-либо из сестер, они растаяли, как снег в теплый весенний день.

Марк знал, что дразнящая страстная ласка Дэнни была направлена на то, чтобы соблазнить его. Но она оставляла окончательное решение за ним. Для нее было бы слишком легко просто заявить на него права, сидя на нем верхом. Тем не менее, она продолжала плавно, чувственно двигать своей расщелиной вверх и вниз по длине, ширине и раздолью его мужского достоинства, терпеливо ожидая его окончательного решения.

Он отдал это ей, слегка двигаясь, рассчитывая время её ласки, когда она снова скользнула вверх, прижимаясь к нему. В одно мгновение он глубоко проник в атласный уголок её женственности.

Хотя сейчас он, конечно, не спал, их совокупление было похоже на это. Марк определенно не был мирским человеком, даже находясь на службе. Его первая и единственная любовь, с которой он разделил и потерял девственность, вряд ли позволяла ему знать, что нужно для того, чтобы по-настоящему доставить удовольствие женщине. Или, в данном случае, даже начать понимать ощущения, которые он испытывал. У них с Шэрон был секс... на самом деле, несколько раз. Но за все то время, что они были вместе с ней, он никогда не чувствовал ничего подобного.

На этот раз не было никакой спешки, никакого бешеного рывка к финишу, как это было с Шэрон. Дэнни двигалась вместе с ним, контролируя их темп, доставляя ему удовольствие так же сильно, как он надеялся, что доставляет удовольствие ей. Иногда она просто переставала двигаться, наслаждаясь ощущением его внутри себя, и ничего больше. Марк временами переставал вонзаться в Дэнни, позволяя ей чудесно доить его, двигаясь из 

стороны в сторону почти вяло, а также вверх-вниз, когда она удивляла его, делая это на середине шага.

Вдобавок ко всему этому Марк тоже никогда не продержался так долго. Как и любой оргазм, это было приятно, когда это происходило... конечно. Но ощущение, которым он наслаждался сейчас, просто двигаясь внутри своей сестры, было таким же прекрасным, как если бы он испытывал постоянный оргазм. Что ещё более важно, он чувствовал, что Дэнни тоже это почувствовала.

"Я хочу почувствовать, как ты кончаешь внутри меня",  — прошептала Дэнни. "Я хочу испытать твой оргазм, наполняющий меня, чтобы я могла разделить его... и кончить вместе с тобой".

Услышав это, Марк больше не концентрировался на сдерживании, хотя темп их совокупления почти не увеличился. Довольный тем, что просто позволил себе насладиться бархатистостью киски Дэнни, когда она в эротическом экстазе обхватила его, он скользнул внутрь, а затем вышел из её шелковистости, зная, что Дэнни получила такое же удовольствие, как и он.

Когда Марк почувствовал первое покалывание, говорившее ему о приближении оргазма, он подумал о том, чтобы рассказать ей, лишь на мгновение обеспокоившись тем, что она может не знать о его предстоящем освобождении. Возможно, настроенная на него лучше, чем он мог себе представить, однако Дэнни почувствовала это почти раньше, чем он сам.

Сев прямо, Дэнни вогнала член в нее ещё глубже, продолжая входить и выходить в том же почти мучительно медленном темпе. Двигаясь из стороны в сторону, описывая идеальные чувственные круги, Дэнни шагала навстречу её оргазму, соответствующему его возбуждению, уровень за уровнем, пока они вместе взмывали к небесам.

Марк снова протянул руку вверх, нащупывая её восхитительно мягкую, но упругую грудь. Коснувшись кончиками пальцев её удлиненных сосков, он надавил на них, чувствуя, как они сопротивляются, защищаясь от его прикосновений. Дэнни застонала, признавая, что её экстаз усилился. Новый поток смазки Дэнни намылил его член, когда он глубоко вошел в нее. Спровоцировав неизбежное, Марк толкнулся ещё раз, на этот раз стремясь к самой потаенной части её тела. Нашел её, удерживая себя там, когда первый драгоценный выброс его спермы хлынул в невероятном блаженстве, омывая внутреннюю часть её лона.

Мгновенный душераздирающий стон Дэнни подсказал ему, что она тоже летит над пропастью наслаждения в пустоту оргазмического восторга. Он снова задвигался. Снова излил свою сущность глубоко в нее. Дэнни застонала, добавляя свои собственные молочно-сладкие возлияния к тем, которыми он наполнял её внутренности. Снова и снова продолжался их взаимный оргазм, и как раз в тот момент, когда они думали, что это сделано, или удовольствие шло на убыль, новая приливная волна захлестывала их, посылая по телу ещё более восхитительную покалывающую дрожь, поглощая их обоих.

Долгие мгновения после этого они лежали бок о бок, прислушиваясь к замедляющемуся, наконец-то контролируемому дыханию... успокаивающиеся... вспоминающие. Сердце Марка смягчилось, больше не угрожая вырваться из груди. Дэнни тоже смягчилась, растаяв на нем, как теплый сироп на пирожных, возможно, почти без сознания, смутно осознавая его присутствие,  

в то время как она продолжала плавать в море умиротворяющего спокойствия.

"Это, наверное, одна из самых красивых вещей, которые я когда-либо видела... или к которому прислушивалась".

— Как долго ты там пробыла?  — спросил Марк.

"С самого начала",  — сказала Кэти. "Каким-то образом я знала... каким-то образом я знала, что вы двое проведете эту ночь вместе",  — сказала она почти печально, одиноко, с пустотой, которая кричала о потере и потребности в утешительном удовлетворении.

— В моей постели для тебя достаточно места... как и в моем сердце,  — добавил он, подзывая её в серой темноте. Тогда она подошла к нему, накрыв всех троих забытой скомканной простыней. Когда она скользнула рядом с ним, он повернулся к ней, обнимая её сзади, как раз в тот момент, когда Дэнни повернулась в ответ, проделав то же самое с ним. Вскоре они погрузились в глубокий мирный расслабляющий сон, вплетенные не только физически, но и эмоционально, чего никогда раньше не знали и не испытывали друг с другом.

•  •  •

Марк открыл глаза. В этот момент он увидел первые лучи утреннего света, пробивающиеся через горизонт через окно его спальни. В своей руке он почувствовал упругую грудь, которую каким-то образом обхватил, баюкая её в своей ладони. Не раздумывая, он потрогал большим пальцем все ещё спящий сосок, чувствуя, как тот отзывается, твердеет и удлиняется.

Не видя её лица, он знал, что Кэти сейчас так же бодра, как и он.  — Хммм,  — простонала она, мягко прижимаясь к нему. Буквально через секунду он почувствовал, как Дэнни пошевелилась, и её рука немедленно потянулась вокруг него, чтобы схватить его утреннюю эрекцию, прижавшуюся к заднице Кэти.

Дэнни начал с того, что нежно погладил свой пенис, двигая им так же, как она двигала им по спине своей сестры, заставляя её очень хорошо осознавать, что она делает с Марком. Марк протянул руку вниз, нащупывая сзади уже влажную, гостеприимную щелочку киски Кэти. Какой бы скользкой она ни была, она, должно быть, лежала без сна и думала... становясь такой же возбужденной, каким теперь оказался Марк.

— Трахни меня,  — тихо сказала Кэти.

Он пошевелился, заставляя Дэнни отпустить его. Но она уже была готова к этому. Он почувствовал, как Дэнни слегка соскользнул с кровати позади него, когда Кэти приподняла ногу, позволяя ему легко и беспрепятственно добраться до нее. Марк скользнул внутрь своей сестры. Её влагалище восхитительно сосало его, когда он входил. Продолжая ласкать её полные груди, Марк перекатывал затвердевшие кончики между пальцами, как два драгоценных шарика. Кэти снова застонала от удовольствия, бормоча о своей потребности, выражая свои желания.

Марк почувствовал, как нежная рука Дэнни обхватила его яйца, нежно разминая их, в то время как он продолжал медленно входить и выходить из мягкого скользкого влагалища своей сестры. Она начала целовать его спину, шею и плечи, отчего дрожь возбуждения распространилась во всех направлениях по его возбужденной чувствительной плоти.

Дэнни растаяла рядом с ним, крепко прижимаясь, словно пытаясь влезть в его кожу. Ощущение 

её полных грудей, вонзающихся в него сзади, грудей Кэти... которые он с любовью держал, чудесно ласкал, как она это делала. Член Марка пульсировал от страстного желания доставить удовольствие своей сестре. Напрягая каждую унцию своей силы, он продолжал входить в нее сзади, с каждым плавным трахом давая невысказанные обещания своей уверенности в том, что он позаботится о её потребностях, сейчас и навсегда.

Точно так же Дэнни обняла своего брата, не испытывая ни чувства ревности, ни страха, что он когда-нибудь снова оставит её желать или нуждаться в его любви к ней. Дэнни погладила сестру по руке, протянув руку через них двоих, чтобы сделать это, давая ей понять таким простым прикосновением, что она была с ней так же сильно, как Марк был с ней сейчас. Кэти осознала этот момент, протянув свободную руку, чтобы сжать пальцы Дэнни в своей, удерживая их там, пока они с Марком продолжали свои страстные объятия.

Как и в случае с Дэнни, Марк подстраивал темп своих поглаживаний под тяжелое дыхание Кэти. Оценивая, приурочивая момент оргазма к её, он вскоре почувствовал первые сокращения её кульминации, как тиски. Её киска прижалась к нему, захватывая его эрекцию и выдаивая из него первую мощную струю его спермы. Марк излил себя в нее, в то время как Кэти извергла свой собственный вулканический взрыв. Сквирт расплавленной лавой лился из самых глубоких уголков её влагалища, пока Марк раз за разом тушил огонь её страсти своими собственными тратами. И все это время Дэнни прижималась к ним обоим, наслаждаясь моментом, который они провели вместе.

Марк перекатился на спину, обнимая своих сестер с обеих сторон. Солнечный свет теперь наполнял утреннее небо обещанием нового яркого дня. Он осторожно почувствовал, как сначала Кэти, а затем и Дэнни обхватили его медленно опадающий член. Скользкий от их смешанных жидкостей, он наслаждался мягкой нежной игрой, в то время как каждая из его сестер продолжала ласкать его, не вызывая возбуждения. Держа каждую на сгибе своих рук, он по очереди ласкал мягкую плоть их тел, пока они лежали, прижавшись к нему.

"Я должна вернуться в Нью-Йорк",  — заявила Кэти почти шепотом.

"Да... Я знаю,  — ответил Марк. "Но у меня ещё есть почти целая неделя, прежде чем я должен буду уехать",  — напомнил он ей.

— Нет... ты не понимаешь Марка. Я не заберу Дэнни обратно с собой,  — просто сказала она.

Марк начал садиться, но Кэти прижала руку к его груди, успокаивая его и не давая нарушить их мирные томные позы.

— Мне нужно вернуться, чтобы забрать кое-какие вещи... но что ещё более важно, сказать Фрэнку, что все кончено. После того, как я это сделаю... Я прилечу обратно как можно быстрее, чтобы у нас троих было несколько дней вместе, прежде чем тебе придется вернуться",  — сказала она ему.

— Ты хочешь сказать, что тогда мне не придется жить в Нью-Йорке?  — взволнованно спросила Дэнни.

"Нет... только если ты сама этого не захочешь, милая",  — пообещала она 

ей.

— А как насчет тебя, Марк?  — спросила его Дэнни. "Что ты будешь делать, когда наконец уйдешь со службы?"

"Возвращусь домой снова",  — честно ответил он ей. "Где бы вы ни были вдвоем, там будет мой дом",  — добавил он.

Внезапно настала очередь Кэти сесть. "Знаешь что? Мне хочется мороженого!" — объявила она.

— На завтрак?  — недоверчиво спросила Дэнни.

"Конечно... почему бы и нет?" ответила Кэти.

— У тебя есть клубника?  — снова спросила Дэнни.

"Конечно. А как насчет тебя, Марк? Чего бы ты хотел? Шоколад? Ваниль?"

"О... а как насчет того, чтобы попробовать по чуть-чуть всех трех",  — сказал он, улыбаясь.