Её десять поцелуев. Часть 29

Надежда Сергеевна вернулась из магазина домой с полной сумкой покупок. На звук шагов в прихожей, из спальни вышла Татьяна Николаевна, с трудом опираясь на палку, с осунувшемся лицом за время своей болезни. Она прошла на кухню и тяжело опустилась на стул, глядя с отстранённым выражением на лице, как Надежда Сергеевна выкладывает в холодильник принесённые продукты.

— Надя, в аптеку заходила?  — придерживая сложенный носовой платок у рта, спросила усталым голосом Татьяна Николаевна.

— Разумеется, Танюша. Всё взяла по списку. Напрасно, дорогая, ты отказываешься от госпитализации. Чего только Дима молчит? Там хоть профессиональный уход и лечение.

— Не хочу валяться на больничной койке, лучше дома. С тобой спокойнее и есть хоть какая-та надежда, что поправлюсь. Хочется, Надюш, ещё пожить, порадоваться за наших девчонок. Верушка такой красоткой стала. Наш Костик на неё постоянно пялится. Как хорошо они начинали. До слёз обидно, что не пошло у них. Что за девчонка у Кости появилась? Сдаётся мне, что он её слегка побаивается. И с учёбой у него, вроде, наладилось.

— Да живут они уже вовсю, Тань. Не удивлюсь если она залетит от нашего оболтуса. Там трудно определить со стороны. Задница у девчонки, скажу, всем бабам на зависть, а нашему охотнику до сдобы, это только и надо.

— Чем у Верушки хуже?  — обиделась Татьяна.

— Кто ж говорит, что хуже? У Веруни идеальная попа. Лучше не бывает. Только этих мужиков не поймёшь, кому задница — свет в окошке, а кому личико милее. Вот у Валюшки, вроде бы, всё при ней, а главного нет.

— А я и говорю,  — оживилась Татьяна Николаевна,  — пусть это главное на стороне поищет. Нам с тобой не суть важно от кого дитё родится, главное, что Валюшино. Я-то Сёмку от Михалыча родила при живом муже и ничего. Любила и мужа и любовника.

Надежда прыснула в кулак и с укором взглянула на подругу, покачав головой.

— Греховодница ты, Таньк, Диму любила, с Павлом всю жизнь прожила. Детей им народила. Да ещё каких замечательных!

— Виновата я перед Павликом, обманывала его, за то и поплатилась, дура блудливая,  — сурово глядя в пустоту, промолвила Татьяна Николаевна.

— Будет себя казнить, подруга — посерьёзнела Надежда, с упрёком глядя на неё,  — никто тебя не винит, раз карта так легла.

— Как бы не легла, а конец всё один. Знаешь, Надюш, пока никого нет, давай кое-что решим наперёд. Сколько бы я не прожила, а лежать мне рядом с Павликом. Это тебе мой наказ. После меня, тебе здесь быть хозяйкой и не перечь, прошу. А там и Валюшку за себя оставишь. Где бы ребята не захотели жить, а из семьи уходить не позволяй. Хоть в неделю раз, а за столом собираться непременно вместе. Главенствовать в семье нам — женщинам.

Татьяна Николаевна задохнулась удушливым кашлем и, приложив платок ко рту, оставила на нём пятнышко бурого цвета.

— Наденька, дай воды из моей чашки, першит что-то в горле.  — Сделав пару глотков,  

она, придерживаясь за край стола, с усилием поднялась, опираясь на палку.

— Проводи меня, Надюш, пойду к себе, полежу до наших. Сама реши, милая, чем кормить ребят.

Надежда взяла подругу под руку и повела в спальню. Комок горечи в горле спазмом перехватил дыхание женщины, на глаза навернулись непрошенные слёзы.

— Ложись, моя хорошая, отдыхай, голубка,  — бережно придерживая Татьяну Николаевну под спину, Надежда положила подругу на кровать, прикрыв ноги пледом.

— Наденька, ребятам ни слова о нашем разговоре, Дима в курсе всего, разговаривал с врачами. Иди, занимайся обедом, я посплю немного.

Надежда Сергеевна нежно коснулась губами горячего лба подруги и тихо вышла за дверь. Сидя за кухонным столом, она уронила голову на сложенные руки и, прикусив нижнюю губу, глухо зарыдала. Вспомнилась ей первая новогодняя ночь их знакомства в чужой квартире. Словно и не было тех прожитых лет вдали друг от друга. Как эта хрупкая, энергичная девчонка смогла тогда подчинить и привязать к себе молодую женщину, расставшуюся с двумя мужьями, родив от них двух чудесных малышей. Действительно, «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой», улыбнулась Надежда сквозь слёзы, благодаря судьбу, что свела их вновь под конец жизни. Наградила счастливыми часами их давней молодости, согрела живым теплом сердца любящих подруг после долгой разлуки.

•  •  •

В кабинете генерала Князева шло совещание о направлении в командировку отделения бойцов для борьбы с Чеченскими боевиками в районе Грозного.

— Обмундирование и оружие, товарищи, получите на месте. Дисциплина строжайшая, старшим вашей группы назначен подполковник Куприянов. Семьи в цель командировки не посвящать. Питание получите сухпайками. Отправление на следующей недели с вокзала в шестнадцать тридцать. Вопросы есть? Можете быть свободны. Куприянов, задержись, поговорить необходимо.

Дмитрий Михайлович кивком головы указал на кресло, сев напротив сына.

— Хочу тебе сказать что-то важное, Семён. С матерью у нас беда.

— Что-нибудь серьёзное, бать?  — Выпрямившись в кресле, спросил Семён, напряжённо сцепив пальцы рук перед собой.

— Не хотел тебе говорить перед отъездом, но не имею право скрывать. У мамы, сынок, онкология. Боюсь, что не дождётся тебя. Запущенная болезнь, показывал её нашим светилам, однозначный диагноз, рак на последней стадии. Не хотели с Таней тебя расстраивать, но решили, что тебе лучше это знать сейчас.

— Я догадывался, надеялся, что ошибаюсь. Нашим, бать, пока не говори. Хотя надолго не скроишь, сами поймут — с хрипотцой в голосе произнёс Семён,  — за Верушкой присмотри без меня. Вторая смерть самых близких людей на её глазах.

— Выпить хочешь, Сём?  — Предложил Дмитрий Михайлович, доставая коньяк из сейфа за спиной.

— Не буду и так тошно на душе. Пойду к себе, дела в отделе ребятам передам.

•  •  •

На звонок в дверь, Надежда Сергеевна поднялась с дивана и, окинув себя придирчивым взглядом в зеркале шифоньера, поправила причёску на голове. Расправив ворот халата у себя на груди, пошла в прихожую, на вновь прозвеневший звонок. Заглянув в дверной глазок, она открыла дверь, молча отступив в сторону. Надежда Сергеевна пропустила двух гостей в прихожую 

и притворила за ними дверь, с цепочкой на косяке дверного проёма.

— Чего названиваете, братовья? Слава богу, не глухая пока. Мужских тапок у меня нет, полы чистые, проходите в носках. Идём на кухню, громко не разговаривать. В вытяжку всё соседям слыхать.

— Здравствуй, Надя, вполголоса поздоровался Гришка.  — Мы, вроде, не опоздали. Правда, отыскали тебя не сразу. Сплошь одни проходные дворы. Валер, поцелуй Надюшу. Куда ручонки тянешь? Поближе подойди, не укусит.

— Да будет тебе, Гриша, братишку шпынять. Подойди ко мне, Валерик, я тебя сама поцелую,  — притянув к себе парнишку, Надежда возмутилась,  — сладкий мой, что ж тебе Гриня не объяснил, что мужчины, надушенные одеколоном, по любовницам не ходят. А если она замужняя женщина и муж спросит чей парфюм?... Отправляйтесь, друзья мои, в ванную. Я до вас душ уже приняла, это тоже обязательно и до, и после постели. Вы, ребята, дома завтракали?

— Конечно, Наденька, живём каждый у себя дома. Мы ведь двоюродные братья, а не родные.

— То-то, смотрю, сходство у вас небольшое. Значит, думаю, жёнами проще будет меняться со временем.

— Почему проще?  — Удивился Гришка.

— Меньше ревновать будете,  — пояснила Надежда.  — У вас кто в прямом родстве, отцы или матери?

— Отцы, но у них раздоров из-за наших матерей не бывает. Нормально живут без конфликтов и ревности.

— Что же вас мамки обходят своим вниманием, раз пришли ко мне?

— Отцы запрещают к матерям подступаться...

— Во как? С сыновьями, выходит, делиться не желают, видать, конкуренции боятся. Есть сейчас будете или попозже?

— Мы тут захватили с собой кое-что,  — выставляя на стол сумку, сообщил Гришка.

— Родительские холодильники обнесли, что ли?  — усмехнулась Надежда, заглядывая в пакет.  — Куда столько набрали? Ладно, Гриш, ступай в ванную, а Валеру я сама основательно вымою. Полотенца там висят, шампунь найдёшь на полочке. Валерик, посиди со мной. Поговорим, пока Гриша плещется.

Валерка сел на стул и молча огляделся.

— Чего насупился, Лера? Хочешь, я тебе налью чуток расслабиться?  — Паренёк нерешительно кивнул, мельком взглянув на закрытую дверь в кухню. Надежда достала из шкафчика бутылку водки и пару рюмок.

Хозяйка плеснула в обе рюмки спиртное и, чокнувшись с гостем, выпила, приложив ко рту ладонь.

— Теперь, Валерик, выпей её проклятую, а руку можешь положить мне на колено, легче пойдёт. Вот и молодец, заешь килечкой.

Валерка мягко сжал круглое колено Надежды Сергеевны и с застенчивой улыбкой посмотрел ей в глаза, не снимая с колена руки.

— Потискай мне грудь, Валерик. Приходилось держать в руках женскую грудь?

— У тётки в баньке, она тогда из парилки вышла и повалилась на лавку в предбаннике. Я ей квасу налил и пока пила потрогал немного её сиськи. Но больше не позволила. Убрала с себя мои руки.

— Обидно, а что так?

— Гришка не разрешил. Они меня отправили в парную за моей мамкой.

— А ваши мужики где были?

— В парилке, пока вениками хлестались, Гринька наших матерей ублажал. Скорее даже они его.

— Так тебя и не 

допустили к себе?

— Я на стрёме стоял по малолетству. И посмотреть толком не пришлось. Мамка пообещала, что подрочит когда-нибудь. Только на этом и закончились все её обещания. Я, конечно, обиделся на неё. Но она сказала, что Гришке в армию скоро идти, а там с женщинами не побалуешь толком. И что самое главное, так это то, что сами отцы позволили нашим мамкам Гришку позабавить. Вот тогда я и решил, что первой моей женщиной станешь ты, Надя

— С чего это?  — Удивилась Надежда Сергеевна,  — Почему именно я?

— Пацаны как-то курили в подъезде на первом этаже, а я сидел на подоконнике этажом выше. Тут ты спускаешься по лестнице мимо меня в темноте. Ребята лампочки выкручивали, чтобы нас не засекли с сигаретами. Ты остановилась на лестнице, подняла подол и стала пришпиливать застёжкой чулок к поясу. Я тогда просто оху... охренел, глядя на тебя. И вдруг Гришка мне как-то говорит, что трахался с тобой и ещё обязательно сделает это на днях. Словом, Надюш, я умолял его познакомить нас, иначе соберусь с духом и изнасилую тебя где-нибудь.

— Вот ты, Валерочка, меня обрадовал, маньячина малолетняя! А я тебя за порядочного мальчика приняла. Кто ж так с женщиной обращается? Сначала спросил бы меня, может, я сама была бы не против с таким красавчиком переспать. Случись такое, я в полицию постеснялась бы заявить на тебя, извращенца. Ведь надо же додуматься, чтобы пенсионерку принять за пионерку и надругаться над старухой на смех людям... Позорище на старости лет!

Из ванной вышел Гришка, с полотенцем на бёдрах.

— Валерка, иди мойся. Я смотрю беседа под рюмашку была содержательной. В ванну самостоятельно залезешь, батан?

— Я ему помогу Гриш,  — сказала Надежда, направляя Валерку к ванной,  — ещё заблудится в первый раз. Ступай в спальню, мы недолго.

В ванной она помогла расстегнуть Валерке рубашку, стянула с него брюки и трусы. Подивившись действительному размеру члена парнишки, Надежда прикинула на глаз великолепие инструмента парня. Жалко такое чудо отдавать Симке, подумала Надежда, обхватывая в кулак Валеркино достоинство, приближая его ко рту и чувствуя нарастающее возбуждение внизу живота. А может и не делиться с подругой, хватит ей и Гришани. А Валерика себе оставлю до поры. Пробежав ноготками по тугим яичкам парнишки, Надя широко открыв рот, вложила тёмную головку, сомкнув губы на бугристом члене, испещрённым крупными венами. Валерка со стоном положил руку на затылок Нади, а другую порывисто запустил в ворот халата на обнажённую грудь женщины. Через минуту она ощутила во рту твердеющий ствол и своевременно, прервав возбуждение, отстранилась от Валерки.

— Ещё хочу, Надюш,  — удерживая голову Нади попросил парень.

— Давай позже, Лерик, всё у нас ещё впереди. Там Гришутка, поди, заждался. Уж коли захотели придти вместе, то и уйдёте от меня вместе. Залазь в ванну, малыш, я тебя помою, но в другой раз обходись без одеколона.

Намыленной мочалкой, она прошлась по всему телу парня, не пропуская ни 

одной ложбинки на теле Валерки. Смыв душевой лейкой мыльную пену с парня, Надя помыла шампунью голову Валерки и, протянув полотенце любовнику, наказала:

— Вытрешься сам, я к Грише пойду. Попьёшь чайку и приходи к нам в спальню. Он меня немножко разогреет, сменишь братишку. У тебя дома телефон есть? Запиши и сунь в мою сумочку. Гришутке не говори. Будет возможность повидаться с тобой, сама позвоню. Всё, милый, я ушла к Грише. Минут через двадцать тебя жду.

Войдя в спальню, она увидела Гришку, сидящего на кровати, с нетерпением посматривающего на дверь.

— Заждался, Гринь?  — сбрасывая на ходу банный халат, улыбнулась Надежда, подойдя к парню.

Гришка по-хозяйски притянул к себе за руку Надежду Сергеевну и усадил женщину к себе на колени.

— Чего без меня секретничали, пока я мылся в ванной.  — Строго поинтересовался Гришка, с настойчивой грубостью, протискивая руку в промежность любовницы,  — он тебя успел трахнуть, Наденька?

— Ты меня с Серафимой не путаешь, парень? У Женьки понабрался сноровки? Я ведь в тот день случайно зашла к подружке, не знала, что ты был у неё. Иначе бы ещё подумала с тобой путаться при нём. В тот раз я впервые ему дала, а потом пожалела, что сразу не ушла после тебя. Понравился ты мне, потому и легла с тобой.

— А чего со мной не ушла?  — спросил Гришка, перебирая в руках грудь Надежды, пощипывая твердеющие соски.

— Симка пригрозила мне, что Женька не станет тебя приводить к ней, а ты нам обеим понравился. Я тебя попрошу, Гриш, не показывать Серафиме Валеру. Ей и тебя за глаза достаточно. Сам говорил, что хочешь оставить его мне, пока будешь служить. У Женьки в его компании на Симку охотники были? Вот и выбери для неё, кого посерьёзней, только не последнюю пьянь и не женатого.

— А чего не Валерку, ревнуешь, что ли

— Чистый парнишка для Женькиных собутыльников, а там ваши мамки его к рукам приберут, всё равно долго не удержу возле себя парня. Ему секс чаще будет нужен. А я ещё успею насладиться этим красавцем.

— Пожалуй, Надь, ты права. Матери уломают наших отцов позволить после меня и Валерку. Ты уж не сердись на меня за грубость. Я её придержу для твоей подруги. Ей, поди, не привыкать. А где наш девственник?

— Я ему предложила попить чаю, а потом приходить. Но лучше, Гриш, дай мне его без твоих наставлений побаловать, а потом вы меня вместе возьмёте. Для начала давай с тобой. Мне как лечь? Только надолго не настраивайся, тебе ещё с Серафимой предстоит вечером. Она баба терпеливая, хоть и плакалась, что ты слишком подолгу её радуешь в постели.

— Ничего, Наденька, вечерком ещё порадую, ты у меня чуток пососи для подготовки. В прошлый раз мне было очень приятно. А с Валеркиным дубьём будь осторожней. Но я ему скажу, чтобы не расслаблялся на тебе.

Надя поднялась с колен парня и, положив его 

перед собой, занялась привычным делом, вбирая головку члена в свой рот и удерживая его грудями в вертикальном положении.

— Классно, Надюш,  — стонал Гишка, захватывая в кулак пряди волос на голове Надежды, чтобы замедлить темп своей любовницы. Не выдержав разгоряченного напора женщины, Гришка потянул Надю на постель и резко навалился ей на грудь.

— Сейчас, Гришенька, ложись на меня, мой хороший, утихомирила Надежда партнёра, направляя рукой пульсирующий член любовника в глубину влагалища.

Прошло более получаса, как в дверь заглянул Валерка и осторожно справился:

— Я не рано, Надюш?

— Мог бы и раньше, Валерик. Я под твоим братцем совсем замаялась. Побудьте пока одни. Мне бы ополоснуться и передохнуть немного. Ступайте на кухню. Достаньте из холодильника, что понравится и чайник согрейте. Я сейчас схожу под душ и покормлю вас, мальчики.

Ребята вышли из комнаты, А Надежда, приглядевшись к постельному белью, вдруг задумалась. Странно, вспомнила она, присмотревшись к наволочкам на подушках, а ведь этот комплект не я стелила. Тут явно побывала Валюшка, только у неё и у меня есть ключи от квартиры. Побывать-то побывала, только с кем? Иначе, с чего бы ей менять бельё на кровати. И мне не сказала... Может нашёлся мужчина, от которого решилась забеременеть? Пожалуй, не стоит её посвящать в мои соображения. Вряд ли, она захочет об этом говорить со мной. А вдруг это опять её Витёк заявился, мелькнула догадка в голове Надежды Сергеевны. Лучше молчать, решила она, отправляясь в ванную. Валюша у меня взрослая девочка, знает что делает.

Вернувшись из ванной на кухню, Надежда собрала на стол чем накормить ребят и предложила Гришке выпить рюмку водки.

— Тебе, Гринь, не помешает для настроения. А Валера уже принял предварительно. Я, пожалуй, тоже не откажусь за компанию. Не пить же тебе в одного. Это только Женьке было всё равно с кем и за что напиваться, потому и Симку к этому приучил. Только хороший секс и пьянство — дело невозможное. Ты, Гриш, ей не потакай в этом. И родителям своим о ваших делах не рассказывайте. Вряд ли они одобрят вашу затею со мной.

Закончив обед, Надежда поручила Гришке вымыть посуду, прибрать на столе и присоединиться к ним с Валерой.

— Идём, любовничек, в спальню. Будешь меня слушаться, не пожалеешь.

— А ты, Гришенька, не спеши, мы тебя позовём, когда будем готовы.

В комнате, Надежда Сергеевна позволила Валерке снять с себя халат и, опустившись на постель, приняла в свои объятия парня, с которым в дальнейшем, провела ещё не один год тайных свиданий. Даже женитьба Валерки, спустя несколько лет, не повлияла на их, уже не столь частые встречи. А сейчас, раскинув усталые ноги, Надежда Сергеевна терпеливо пережидала многократное проникновение в себя возбуждённого члена молодого любовника.

— Валерочка, потихоньку, миленький,  — сдавлено шептала Надежда, принимая в растёртую промежность предыдущим любовником, член его брата,  — мне ещё с вами двумя придётся помучиться.

— Ты, Надюша, устала?  — Замедлив удары бёдер в глубину влагалища женщины,  

спросил Валерка.

— Скорее, Лерочка, не учла ваш темперамент. Но больше мы не станем встречаться втроём. С тобой мы будем видеться здесь одни, а с Гришей иногда только у Симы. Заканчивай скорее, мы уже давно здесь кувыркаемся. Я не одна живу, искать начнут, беды бы не было.

Валерка послушно зачастил бёдрами и сдавленным голосом взвыл, извергаясь в нутро любовницы, сжимая груди с затвердевшими сосками Надежды Сергеевны.

— Наконец-то, беги в ванную и зови Гришку. На всё вам, ребятки, полчаса, пока нас здесь не нашли.

Пока Надежда Сергеевна приводила себя в порядок в ванной, на кухне зазвонил телефон. Не надев на себя халат, она подбежала к аппарату и, приложив палец к губам сдержано ответила в трубку.

— Я слушаю... Валечка, что случилось, дорогая?

— ...

— Господи! Когда? Врача вызвала? Верушку отошли куда-нибудь. Дозвонись до наших, пусть срочно едут домой.

— ...

— За мной не нужно приезжать, я уже возвращаюсь. Ладно, Валюш, дождусь, пусть заезжают,  — Надежда бросила трубку на аппарат и, закрыв глаза ладонью, стиснув зубы, застонала.

— Наденька, что случилось?  — обняв Надежду Сергеевну, взволновано спросил Гришка.

— Беда случилась, мальчики. Быстро собирайтесь и уходите отсюда. За мной скоро приедут. Вас не должно быть здесь. Что с собой принесли, непременно забирайте...

Собираясь, Надежда Сергеевна без конца повторяла как в бреду:

— Танечка, девочка моя, как же я без тебя? Что же теперь с нами будет?... Что я, подлая, надела, одну тебя оставила...

— Мальчики, собрались? Ступайте с Богом, сумку не забудьте. Гриша, Симе ничего не говори. Мы с тобой не виделись. После обо всём поговорим.

Надежда Сергеевна поцеловала ребят и выпроводила их за дверь.