Чертова дюжина обломов. Эпизод 13

А тут, пожалуй, список исчерпывающий. Не считая девушки из п.10, и еще одной гостьи, оказавшейся, кстати, знакомой моих знакомых (а значит, нельзя было наглеть и форсировать события, следовало лишь дожидаться знака с ее стороны, а его не последовало), которая сразу и четко заявила, что зайдет только на чашечку кофе, и чтобы никаких приставаний, никто больше не навещал меня на съемных квартирах, в гостиничных номерах и банных саунах иначе, чем с целью проведения интима в той или иной форме. Означенная цель была ясна и трем нижеописанным особам: они позволили себе определенные телесные контакты эротического характера. Однако вписать в блокнотик их не могу – невместно.

13) «У страха глаза велики».

Мне кажется, что в женщинах срабатывает некий внутренний тормоз, когда после знакомства на Мамбе с декларированной целью чисто потрахаться (особенно если он или она находятся в браке) вдруг обнаруживается, что у них есть какие-то общие реальные знакомые. Такое со мной случалось не раз, и даже если женщины продолжали общаться, то до секса не доходило. Исключение случилось единожды и описано в моем рассказе «Сотая». А случай ниже – лишь подтверждение правила, просто зашедшее чуть дальше, чем уверение, мол, анкета создана от нечего делать с целью троллинга развратных мужчин, а я, как ты мог вообще такое подумать, скромно стою на остановке и жду маршрутное такси, так как трамвайных путей в нашем районе нет.

Жила она не в Эмске и не в Энске, а в другом райцентре. По разговорам прояснился типичный случай «замужней девственницы». Замуж выдана по сватовству, рождение трех детей брачные узы сцементировало накрепко, но не придало ни капли любви в межгендерные. Муж намного старше, уже начался период болезней и переход от зрелости к старости. Супружеская близость если раз в месяц случается, то вау-супер-праздник жизни. Особенно как три года назад умерла свекровь, пока была жива, пикнуть не смела в постели, не дай бог услышит! Ей сорок, объективно красавицей не назвать, крепкая, дородная, горластая баба, с пышными формами, грубыми чертами лица и большими руками: земельный участок был и в отцовском доме, и в мужнином. Но красиво или нет лицо, стройна фигура или нет, организм-то женский. Он хочет любви, ласки, секса. А так как сознание привыкло всю жизнь считать секс низменным, недостойным, непристойным занятием (кроме как для рождения детей, но свой план деторождения она уже выполнила и перевыполнила), то подсознание выкинуло с хозяйкой такой фортель. Ей стали нравится мысли про оральный и анальный секс, коими она никогда не занималась, про грубую ругань и оскорбления в процессе, чего не могло быть хотя бы по причине вечной свекрухи за стенкой, и на закуску – ей понравилось пить и курить. Вино или водка, пиво или шампанское, отечественные сигареты или импортные – без разницы, она жадно впитывала те ощущения, которые, как ей казалось, должны быть связаны с сексуальным развратом и потрясающей силы оргазмами от долбежки в зад и минету с заглотом, не чета жалкому клиторальному от собственного пальца при просмотре порнухе или сеансах виртуального секса.

И черт меня дернул сказать, в перерывах между этими сеансами и уговорами приехать в Эмск хоть на несколько часов, что в их городке я тоже установил пару программ. Она стала выпытывать, в каких конторах и кого я знаю из местных жителей. Директоров и главбухов не знала она (по фамилиям и в лицо знала, конечно, городок-то маленький), операторов и менеджеров, которые уже несколько раз сменились, не знал я. А на компьютерщике, который обслуживал технику и ставил обновления на мои программы, произошло бинго. Ее младшая дочь училась в той же школе и том же классе, что и старший сын моего коллеги. А он оказался не из тех папаш, которые не всегда помнят, в каком классе их чадо, а наоборот, посещал родительские собрания чуть ли не чаще, чем жена.

И еще два месяца, в перерывах между виртом и определением удобного нам обоим времени встречи в Эмске, я заверял свою собеседницу, что делать мне нечего, как хвастаться перед коллегой, мол, знаешь ли, дорогой друг, я тут на днях маму одноклассницы твоего сына в жопу выебал и в рот спустил. И что он, узнав об этой сенсации, обязательно расскажет в подробностях всем знакомым и незнакомым, и значит, опозорится она окончательно, взберется на самую вершину самой высокой горы и бросится вниз головой в самое глубокое ущелье, оставив детей сиротами, а мужа – безутешным вдовцом, день и ночь рыдающим на ее могиле. А что у меня нет и в мыслях такой похвальбы, и что этот коллега мне вообще-то мне не друг, и не приятель, и не товарищ, а просто шапочный знакомый, с которым мы общаемся исключительно по рабочим вопросам, — надо было убеждать непрестанно.

В общем, убедил. На свою голову.

Договорились о дне и времени, когда она рейсовым маршрутом прибудет в наш областной центр Эмск.

— Может, я за тобой заеду и заберу в Эмск? Так не лучше будет?

— Ты что, DD? Лучше сразу возьми нож и убей меня.

На автостанции встречать запретила категорически. Ну конечно, автобус-то не пустой ехал, и половина пассажиров – агенты спецслужб, а половина – наемные папарацци, приставленные следить за нравственностью землячки.

Встретились у драмтеатра. Бледнеет, краснеет, трясется, по сторонам озирается, не столько на меня смотрит, сколько пугливо на прохожих. Такая внешне бой-баба, может и слона на скаку остановить, и хобот ему оторвать, а вишь ты, робеет как красна девица первый раз на сеновале.

А я тоже только что приехал, на квартире шаром покати. Говорю, поедем в кафе-ресторан, пообедаем, не соглашается. Говорю, в отдельной кабинке будем, не увидит никто, кроме персонала, а им пофиг; не понимает, о чем я, еще и наезжает, а говорил, квартиру снял, какой еще персонал над нами свечки должен держать. Ладно, говорю, давай в магазин заедем, купим покушать и выпить, дома пообедаем. Она опять, нет, ничего не хочу, купи мне пива в киоске и поехали. Пива тоже куплю, но давай в магазине, не хочешь есть, хоть сладости возьмем, чай-кофе попьем. Она чуть не в крик, что тебе, пива для меня жалко, а золотые горы обещал, сумочку открывает, деньги пытается достать, ну купи пива, прошу тебя, не буду же я сама покупать, что люди подумают. В общем, как-то успокаиваю, сажаю в машину, покупаю в киоске пачку сигарет и несколько банок 0.5 пива для нее, колу 0.33 для себя, сажусь сам и едем.

Одну банку она приговорила в машине. Еще две на квартире. Выкурила полпачки сигарет. Но на секс настроиться не смогла. Разговоры в стиле вирта пресекла, обниматься-целоваться не захотела. Единственный эпизод, который с натяжкой можно счесть эротичным, был такой. Она сидела в кресле возле журнального столика, я примостился на сам столик, рядышком. Поглаживал ее по спине, без резких поползновений. О чем-то нейтральном зашел разговор, кажется, о ценах на съемные квартиры, в зависимости от района и этажа. Она тоже, видать, чуть успокоилась, начала гладить меня по ногам, потом за ширинку щупать. Хуй-то без нервов, ему по хуй, встал. А она, как почувствовала шевеление под ладонью, отдернула, как ужаленная.

— Нет, все, не могу! Поеду домой. Напрасно я приехала. И ты напрасно время потратил.

— Куда отвезти? На автостанцию? – спросил я, когда стало ясно, что решение окончательное.

— Сама доеду. Чуть со страху не померла, пока ехала с тобой. Окна-то у тебя не затемнены. Вдруг кто увидит. Я же дома сказала, что в село поехала, к тетке. А не в город, к любовнику.

— Давай хоть до остановки провожу, не найдешь ведь дороги, «любовница».

— Не надо! Вот она, дорога, — показала мне из окна тропинку, которая и в самом деле выводила из жилой застройки к остановке.

Положила в сумочку последнюю банку пива и полпачки сигарет, прижалась ко мне щекой к щеке перед дверью и ушла.

А я остался…