Превращение

1

Проснувшись первого января после беспокойной ночи, Григорий Земелин обнаружил, что он у себя в постели превратился в девушку. Лежа на спине, он щупал, стоило ему запустить руку в трусы, мягкие губы влагалища. На верхушке курчавого выпуклого лобка не было и намёка на мужской член. Заглядывая под одеяло, он видел, как пухлые груди, увенчанные вялыми бледно-коричневыми сосками, сходятся вместе, образуя дрожащие сферы. Длинные волосы в этот момент щекотали ему уши и плечи.

«Что со мной случилось? » – думал он. Это не было сном. Его комната, настоящая, разве что слишком тёмная из-за балкона и серости на улице, но обычная комната, мирно покоилась в своих четырех хорошо знакомых стенах. Над столом, где стоял компьютер, висели книжные полки, которые он недавно прикрутил шурупами к стене. На верхнюю полку он успел поставить несколько книг по алгоритмам – Земелин был программистом, — на нижней лежал беспроводной роутер. Провода для подключения к сети находились рядом, в красивой картонной коробке, обещавшей высокую скорость.

Затем взгляд Григория устремился в окно, и пасмурная погода – слышно было, как по жести подоконника стучат капли подтаявшего снега – привела его и вовсе в грустное настроение. «Хорошо бы еще немного поспать и забыть всю эту чепуху», – подумал он, но это было совершенно неосуществимо, он привык утром первым делом идти в туалет.

Решительно откинув одеяло, он подскочил, потянулся по привычке руками к потолку, но, не достав до него, замер в растерянности и посмотрел вверх. Пальцам не хватало целой ладони, кроме того, непривычно длинные волосы скользили по спине, а сочные груди подпрыгнули за руками.

“Почему я в чужом теле?”- Земелин вздрогнул, опустил руки и зажмурился. Раскачивая сиськами, он наощупь двинулся к туалету, всеми силами желая проснуться. Присев на унитаз, он расслабился, открыл глаза. Мощная струя ударила вниз из щели между ног.

“Уж не сошёл ли я с ума?” — Земелин силился вспомнить, что могло случиться вчера, что вызвало помутнение рассудка. Он был в гостях у родителей, брат привёл миниатюрную девушку-плюшку, та смешно похрюкивала, когда смеялась. Они ели оливье, смотрели телевизор, слушали бой курантов, чокались бокалами. Затем вместе пошли гулять по парку. Вокруг пускали ракеты, взрывали петарды. Они расстались возле мостика, и он отправился к себе в квартиру, навеселе, но не настолько, чтобы не отдавать себе отчёта в происходящем. Наоборот, он отлично помнил, как, придя домой в три часа, он ещё включил компьютер и зачем-то начал просматривать порно ролики. Две очаровательные снегурочки в красном шёлковом белье — блондинка и шатенка — обслужили Санта Клауса, долго поцелуями гоняли сперму, прежде чем проглотить её. Затем, пожелав всем по-английски счастливого Нового года, они помахали ручками и замерли под рекламой. Земелин отмотал на тот момент, где Санта густо выстрелил, прицелившись в рот блондинке, — Григорий всегда так делал, чтобы прочувствовать момент оргазма вместе с актёрами, — и кончил, но не в рот блондинке, а в свой носок, который теперь валялся где-то возле кровати. Сразу после этого Земелин лёг спать и не просыпался до самого утра.

Всё это никак не вязалось с нынешней ситуацией. Нахождение в женском теле вызывало тревожные опасения за собственную вменяемость.

“Может, я всегда был девушкой, а остальное мне приснилось?” — эта мысль поразила его реальностью предположения.

Закончив туалет, Земелин подтянул трусы на необычно мягкие округлые бёдра и перешёл в ванную. Только теперь, взглянув на себя в зеркало, он осознал всю глубину перемены, произошедшей с ним.

Симпатичная девушка с оголённой грудью в точности повторяла его движения и мимику. Он высунул язык, поморщился, улыбнулся — она сделала то же самое. Он положил руки на грудь — девушка напротив нащупала соски пальцами. Он скинул трусы и, словно не веря глазам, приподнялся на край ванны, чтобы увидеть доказательства в зеркале. Девушка в отражении прогнула спинку, выпятила курчавый лобок на свет и, присев, одной рукой раздвинула губы влагалища.

Сомнений не оставалось — она это он. Он даже слегка засунул палец во влагалище, чтобы убедиться в новых ощущениях.

“Могло быть и хуже”, — Земелин тяжело опустился на резиновый коврик, вновь тревожно вглядываясь в лицо девушки в зеркале. Заспанное и напуганное, оно производило приятное впечатление. Девушка была чем-то похожа на него: те же густые каштановые волосы, карие глаза, как у него, пухлые губы, прямой нос. Она могла бы сойти за его сестру, хотя вряд ли сестра получилась бы столь привлекательной. Упругая ровная грудь, увенчанная пупырышками-сосками на бурых ореолах, едва помещалась в руках, двумя сферами колыхалась перед зеркалом.

“Надо срочно что-то с этим делать”, — решил он.

2К обеду ничего не изменилось. Земелин позавтракал, проверил на компьютере фотографии, заглянул в паспорт, лежавший в секции. Если бы он раньше и был девушкой, то давно бы нашёл тому доказательства. Но вся одежда, обувь и даже трусы, в которых он проснулся, были мужскими и на пару размеров больше.

Устав от тревожных мыслей, Земелин забылся возле компьютера, читая новости. Он сидел в подвернутых джинсах, майке и любимом пуловере — тот болтался на нём, складками сложившись под руками. Незаметно Земелин перекочевал на порно сайт, и отсутствие члена сразу напомнило о себе. Трогать женское тело, не принадлежавшее ему, не хотелось.

“Что если она сейчас смотрит на меня моими же глазами, всё видит, чувствует и даже знает, о чём я думаю?” — он смутился, быстро закрыл сайт и выключил компьютер. В установившейся тишине слышно было, как на улице взрывают петарды. Этажом ниже громко играла музыка, двери лифта открылись, выпустив весёлую компанию.

“Может, она тоже сидит сейчас где-нибудь в моём теле, — Земелин улыбнулся, представив как девушка чешет двухдневную щетину и с ужасом смотрит на вздыбленный член, требующий внимания. — Ещё неизвестно, кому из нас больше повезло”.

Он хохотнул, рукой проверил грудь и, вспомнив про новый голос, принялся в который раз за утро декламировать школьный стишок:

— Однажды, в студёную зимнюю пору я из лесу вышел; был сильный мороз, — высокие тона, модуляция, сформированная женскими связками в горле, звучали непринуждённо, как будто птичка поёт. В такие моменты Земелину казалось, что он сходит с ума: ещё вчера он был парнем, а сегодня каждый звук пробуждал в нём странную эмоциональность. — Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз, — голос сливался с ним, усваивался в сознании новой мелодикой.

Он долго думал, как сказать брату о том, что случилось. Наконец, понимая, что нужно поговорить с Витей с глазу на глаз, он решил заманить его к себе. Земелин набрал номер брата.

— Ёу, здароу! — Витя шёл по улице явно в приподнятом настроении.

— Здравствуйте, вы брат Гриши? — Земелин затаил дыхание. Оставалась ещё надежда, что он всё же сошёл с ума и брат узнает его голос.

— Да, а кто это говорит? — Витя даже ухом не повёл.

— Я его знакомая, — расстроенный, Земелин нахмурился. — Он сейчас себя плохо чувствует, вы не могли бы прийти к нему на квартиру?

— Да, конечно, — Витя принял деловой тон. — Сейчас буду, — и повесил трубку.

Сейчас — значит через десять минут. Земелин взглянул на часы, достал приготовленный паспорт, кошелёк, все свои сбережения. Открыл на компьютере архив с личными фотографиями, вспомнил пару случаев из детства. Земелин был старше брата на пять лет, но хорошо помнил, как тому в детстве на голову упал конёк из антресолей. В другой раз братик выбил передние зубы, катаясь на горке. Гитара, дача, общага, предвыборные наклейки — им было, что вспомнить.

Витя примчался даже быстрее, чем рассчитывал Земелин. Раздался звонок, и он, вернее она, пошла открывать дверь.

— Здравствуйте, — встретил он брата робким голосом.

— Здравствуйте, — Витя окинул девушку в одежде брата любопытным взглядом, ступил в прихожую и опустился на корточки, чтобы развязать шнурки на зимних ботинках.

— Мне нужно вам кое-что рассказать, — у Гриши голова шла кругом, как будто он собирался наврать с три короба.

— Что-то случилось? — Витя обеспокоенно поднял глаза. — А где он, кстати?

— В том-то всё и дело, — Земелин последовал за братом, который метнулся в пустую комнату. — Присядьте, пожалуйста.

— Он в больнице? — Витя и не собирался садиться, вышел на середину комнаты, обернулся и замер под люстрой.

— Нет, — Гриша бухнулся на диван. — Может быть, вы всё-таки присядите, — от волнения Земелин набрал полную грудь воздуха и не мог выдохнуть.

— Ну хорошо, — Витя улыбнулся и сел. — Рассказывайте, что у вас случилось.

— Понимаешь, — Гриша запнулся, неожиданно перейдя на «ты». — Я проснулся сегодня утром в чужом теле. В женском то есть. Вот в этом самом, в котором я сейчас сижу, — Гриша наблюдал, как высоко взлетели брови брата. — Я и сам в шоке. Ты не представляешь, что я пережил. Что-то случилось, непонятное. Теперь сижу тут с самого утра, не знаю, чё думать. Кажется, с ума схожу. Как считаешь, я сумасшедший?

В наступившей тишине, Витя внимательно смотрел на брата, медленно расплываясь в улыбке. Наконец он тихо заржал, затрясся, сначала несильно, но постепенно раскачегарился и, закрыв лицо руками, повалился грудью на колени, сложился пополам.

— Это просто пиздец, — зажав рот ладонью, сквозь смех стонал он. — Я такого ещё никогда не видел, — его голос поднялся на пол-октавы, зазвучал как труба. Посматривая ни Гришу раскрасневшимся лицом, он ревел: — Ну вы, молодцы. Круто придумали! Вот уж не ожидал от Гриши.

— Я бы тоже не поверил, — Гриша улыбался, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вместе с братом. — Поэтому предлагаю тебе проверить меня. Спроси что-нибудь, что знаешь только ты и я.

— Во как! — Витя выпучил глаза. — Это даже круче, чем я думал, — его глаза заблестели озорством: — Ну хорошо, а скажи-ка мне, красавица, какой у меня был любимый фильм в детстве, а? — Витя подмигнул с хитрицой, улыбка взлетела до ушей.

— Терминатор два. Ты собирал наклейки от жевачек, а потом поменял всю коллекцию на старую гитару.

Брови брата опять взлетели от удивления.

— Не, ну это вообще восьмидесятый уровень! — возбуждённо проревел он, изучая лицо Гриши. — Вы что, хотите, чтобы я реально что ли в это поверил? — он закинул ногу за ногу. — Ну поверил я, и чё? Не, ну мне просто интересно, зачем мне верить в это? Сегодня же не первое апреля.

— А ты представь, что это не розыгрыш. Представь хотя бы на секунду, что я застрял в этом теле. Что бы ты сделал на моём месте?

— М-да-а-а… — Витя хохотнул. — Ну это на самом деле не самый большой прикол в мире. Вот если бы здесь бабушка мне мозг парила, что она мой брат, тогда бы я точно поверил, — он опять заржал.

— Я не знаю, как ещё убедить тебя в том, что я — это я. У меня нет доказательств. Нет женских документов, имени, одежды. Всё мужское. Я не знаю, как я теперь буду жить.

— Да не парься, — Витя решил подыграть. — Одежду купишь, документы сделаешь. Скажешь, что ничего не помнишь, и тебе новые выдадут. Вон сколько людей с амнезией ходят. И ничего, живут себе как-то.

— А я не хочу жить «как-то», я хочу жить как раньше.

— Так и живи «как раньше». Ходи себе на работу, встречайся с друзьями. Я думаю, теперь у тебя даже больше друзей появится, — он подмигнул и заржал.

Гриша засмеялся вместе с братом, и всё же ему хотелось поговорить серьёзно.

— Может и не надо никаких документов, — пробормотал он. — Может, завтра я опять проснусь в своём теле.

— Да уж, лучше проснуться в своём теле, чем в чужом. Ты уж мне поверь, я знаю, о чём говорю, — брат опять подмигнул. — А ещё лучше проснуться в своём теле, и чтобы рядом было чужой тело, и желательно красивое, противоположного пола, — он опять подмигнул и заржал.

Продолжая смеяться, Витя поднялся и направился в прихожую.

— Ладно, повеселили вы меня. Гришке привет передавай, — он сел завязывать шнурки. — Ты вообще супер, что бы так реально меня разыграть. Ты в театральном учишься? Интересно, где вы познакомились. И ничего ж мне подлец не сказал! Как тебя зовут, кстати?

— Гриша. Григорий Павлович Земелин.

От смеха Витя опять сложился пополам.

— Ну, хорошо, Гриша. Лучше никому не рассказывай, что тебя так зовут, а то заметут в дурку, — сказал он, отдышавшись.

— Можешь смеяться, конечно. Я бы тоже не поверил. Только время покажет, кто из нас прав.

— Ого! — Витя заметил наконец печаль на женском личике Гриши. — Да ты не грусти! Хочешь, я скажу брату, что поверил? Ты очень классно всё сделала. Одежда на тебе вообще шикарно смотрится.

Гриша грустно усмехнулся.

— Ну пока, — Витя, отступая задом, вышел и прикрыл за собой дверь.

Земелин вернулся в комнату. Рухнув на кровать лицом в подушку, он лежал неподвижно, зарывшись в волосах, переваривая разговор с братом.

«А, собственно, чего я ожидал? Что он поверит в такую чушь? Я даже сам не верю».

Земелин перевернулся на спину, знакомыми движениями нащупал груди, соски, спустился по талии к джинсам, запустил руку под ремень и резинку трусов. Там по-прежнему было пусто: только жёсткие курчавые волосы и мягкий разрез половых губ.

«Как же я так неудачно проснулся сегодня? — Земелин поднял тонкие руки к потолку. — Посмотрим, что будет завтра».

3Но ни завтра, ни послезавтра, как он ни старался проснуться с ощущением эрекции в трусах, женские половые органы первыми попадались под руку.

«Похоже, я надолго застрял в этом теле», — приходил он к неутешительному выводу.

Он стал задумываться о простых вещах: одежда, работа, аренда квартиры. Все эти вопросы необходимо было решать в срочном порядке, иначе завтра он окажется на улице, и тогда даже родители не захотят принять его. Опыт с братом показал, что он не может жить прошлой жизнью, никто не поверит в чудесное превращение.

На второй день января Григорий отправился по магазинам. Дома он хорошо подготовился, чтобы не испытать конфуз в магазине. Снял с себя мерки, нашёл в интернете размеры, выписал на листке бумаги всё, что хотел купить. В итоге уже к вечеру он стал счастливым обладателем четырёх пар женских трикотажных трусов без всяких там цветочков и кружев. Такие же две белые и две чёрные маечки украсили его гардероб. Купил светло-голубые джинсы, чёрные зимние сапоги без каблуков и платформы, чтобы удобнее было ходить. Купил два белых, один голубенький и один чёрный бюстгалтер. Вечером, надев белый бюстик, он впервые за два дня испытал комфорт, находясь в женском теле. В этот момент он полностью преобразился: чёрная водолазка плотно облегала стройную фигуру, натягивалась на холмах грудей, джинсы отлично сидели на широких бёдрах, даже чёрные носочки хорошо смотрелись на ногах.

Земелин стянул волосы резинкой в хвост, чтобы выглядеть по-деловому. Оставалось купить женское пальто, но он решил не спешить. Вдруг завтра он проснётся в мужском теле, куда тогда девать женское барахло?

Но назавтра он проснулся в женских трусах и маечке, под которыми по-прежнему прощупывались мягкие сферы грудей и влагалище. Трусы и маечка тоже были мягкими и тоньше, чем обычные мужские. Вся эта мягкая атрибутика поначалу смущала и нервировала Земелина, потом забавляла, наконец он полностью потерял к ней интерес и переключился на более важные задачи.

Последние три года Земелин работал ведущим программистом в небольшой IT конторе. Был на хорошем счету у начальства, пользовался авторитетом у коллег. Он хорошо зарабатывал и быстро продвигался по карьерной лестнице. Но теперь приходилось начинать сначала.

«Проще всего было бы устроиться на старую контору», — размышлял он, составляя резюме Виктории Зельской.

Без паспорта он не мог купить сим-карту, поэтому решил воспользоваться домашним номером, который практически никогда не использовал на работе.

«Я ведь ничего не украл. Если спросят, скажу, что недавно взял освободившийся номер. А Земелин напишет, что срочно уехал на ПМЖ в Индию», — Гриша растянулся в улыбке, не замечая очаровательных ямочек на щеках.

Он отослал резюме, и уже на следующий день ему позвонила Настя Голович — рекрутер компании, хорошо знакомая ему по непростым отношениям, сложившимся с ней. Одно время Земелин волочился за Настей, но та предпочла встречаться с другим.

— Ну хорошо, когда вы можете подъехать? — Настя провела разведку боем. Списка озвученных технологий хватило, чтобы вызвать у рекрутера должное уважение.

— Могу сегодня во второй половине, — Земелин был не против поскорее приступить к работе.

— Замечательно, — Настя тоже обрадовалась неожиданной добыче.

Они договорились на пять. Земелин распустил волосы, напялил белую вязаную шапочку, новое бежевое пальто, повесил на плечо модную кожаную сумочку, которая стала ему в кругленькую сумму, и выправился на собеседование.

Очаровательная Настя встретила его милой улыбкой. Это была крашеная блондинка с ангельским личиком, слегка вьющимися волосами, распущенными на плечах, тёмными у корней, озорными голубыми глазками и богато накрашенными ресницами. Губки она красила в блестящий розовый цвет.

— Как добрались? — невинно поинтересовалась она.

Земелин за три года изучил путь на работу так, что мог бы с закрытыми глазами найти дорогу.

— Пришлось немного походить, — соврал он.

— Расскажите немного о себе, — закинула удочку Настя, когда Земелин скинул пальто и уселся на стул. — Как вы, например, выбрали профессию программиста?

Любопытная Настя полировала сиськи Земелина взглядом исследователя. От такого напора он подрастерялся.

— В школе мне очень нравилась математика, — сказал он. — Когда пришло время выбирать университет, я выбрала технический вуз.

— И как вам, нравится программировать? — это были вопросы на грани фола. Настя явно изучала территорию в собственных интересах.

— Да, нравится, — кивнул Земелин.

В этот момент в комнату вошли хорошо знакомые Григорию люди: Вадим Давиденко и Игнат Садовский — оба очень опытные и уважаемые в компании программиста. Они по очереди представились, протянув Зельской руку. Чёртики в хориных глазках Игната сразу напомнили Григорию о предвзятом отношении Садовского к девушкам-программисткам.

«Девушка-программистка — она как морская свинка, — любил шутить Игнат. — И не девушка, и не свинка».

«Ну погоди, засранец, сейчас ты у меня отгребёшь по полной! » — настраивал себя Земелин-Зельская.

Вадим Давиденко, наоборот, был человеком недавно женившимся во второй раз. Он трепетно относился к представительницам слабого пола, наверное, потому что сам целыми днями носился со своей молодой красивой женой. Она часто приходила на работу, вместе они шли на концерт или в театр. В моменты появления жены в офисе Вадим с удовольствием подмечал для себя завистливые взгляды коллег. Сейчас этот чернявый короткостриженный крепыш, слегка косивший на левый глаз, напялил очочки на нос, закинул ногу за ногу и деловито изучал резюме Виктории Зельской.

— А почему вы из Ипама решили уйти? — задал он самый ожидаемый вопрос.

— Проект закончился, и меня перевели на поддержку внутренних сайтов. А там технологии все старые, вот я и подумала, что надо двигаться дальше, — Земелин сам не раз проводил интервью и прекрасно понимал подвох, связанный с этим вопросом.

Если человек уходит из одной конторы, потому что ему что-то не нравится, то не факт, что его всё устроит на новом месте. Указать деньги в качестве основного аргумента было бы оптимальным вариантов, но Земелин пока что не был готов к торгу. Ему просто хотелось работать в знакомой среде с надёжными ребятами. Чтобы всё было по-старому и он мог не напрягаясь делать свою работу.

Тимлиды приступили к техническому собеседованию. Настя, сидевшая рядом за столом, навострила ушки, умные ответы Зельской казались ей китайской грамотой.

Садовский активизировался. После простых вопросов посыпались задачки посложнее, на смекалку. Земелин отлично владел темой, он и сам не раз валил претендентов, сбивал амбиции зарвавшихся перебежчиков. Но сейчас он только делал вид, что думает. Все эти задачки, ответы на них, были ему давно знакомы.

Рыжеватый Игнат, похожий на хорька с кривыми зубками, рвал и метал, постепенно заряжаясь благоговейным трепетом.

— Вам раньше эти вопросы не попадались? заикнулся он для проформы.

— Кое-что я читала в книгах, ещё опыт, конечно, пригодился и интуиция, — Григорий сидел как на экзамене: поджав ноги под стул, положив руки на коленки. Он невольно гладил себя по бёдрам, наклоняясь вперёд-назад. От волнения ладони стали горячими и влажными.

Перешли к организационным вопросам: когда вы можете выйти на работу, какие пожелания по зарплате имеются? Земелин отвечал коротко, оставаясь профессионалом в ведении переговоров.

Когда все вопросы были улажены, ребята, почувствовав, что добыча у них в руках и птичка ну никак не упорхнёт, начали обсуждать, кто чем занимается в свободное время.

— Шейпинг, пилатес, — как по бумажке соврал Земелин. В резюме у него так и было написано.

— Вы не замужем? — неожиданно поинтересовался Вадим. Видимо, общий тон доверия, неожиданно возникший между ними, давал ему такое право.

— Нет, — Григорий напрягся.

— А в ближайшее время не собираетесь? — теперь уже Настя зондировала территорию.

Земелин ухмыльнулся. Интерес ребят к его личной жизни был понятен. Каждый приценивался, чего ожидать от симпатичной программистки и можно ли подбивать к ней клинья.

— Нет, не собираюсь.

— Хорошо, — Вадим поднялся со стула, давая понять, что собеседование закончено. — Тогда, — он сделал паузу, вспоминая, какой сегодня день, — до понедельника.

Земелин пожал протянутую руку.

— До свидания, — Игнат тоже пожал руку и, бросая подозрительные взгляды в сторону Зельской, направился к выходу. Подбоченясь, он стоял у двери, переговариваясь с Вадимом, на лице застыло явно недовольное выражение. Он был смущён, подавлен, повержен. Земелин злорадно улыбался вслед, предвкушая новые стычки с настырным женоненавистником.

— Ну как, не слишком тяжело было? — спросила Настя, когда они остались в комнате одни.

— Достаточно тяжело, — Земелин перевёл на неё уставший взгляд.

— Давай, может, на ты, раз вместе работать будем? — Настя облизнула блестящие губки, блеск её глаз в который раз очаровал Земелина.

— Давай.

— В понедельник, когда придёшь, зайди сразу ко мне. Я тебе всё покажу и расскажу, — Настя дружелюбно улыбалась. Никогда раньше Григорий не видел её такой заинтересованной.

— Спасибо, обязательно зайду, — он поднялся. Нащупал шапочку в кармане пальто, неуклюже напялил её. Настя вышла из-за стола и стояла рядом, провожая гостью оценивающим взглядом.

— Я очень рада, что ты у нас будешь работать. Девушек у нас мало, только тестировщицы. Так что ты первая программистка. Я вообще никогда раньше не встречала девушек-программисток. Вот теперь буду знать, что есть такие люди уникальные, — она стояла, скрестив руки на груди, найдя упор попой на крышке стола, загадочно улыбаясь.

Такого радушия Земелин никак не ожидал. Покачивая сумочку в руке, он стоял спиной к двери, переминаясь с ноги на ногу.

— Я тоже очень рада, что буду работать у вас, — промямлил он.

Земелин долго думал, протягивать ему руку или нет. Наконец не выдержал и неуверенно протянул: — До свидания.

Настя захихикала в кулак, протягивая руку:

— До свидания, — произнесла она, провожая Викторию Зельскую задумчивым взглядом.

Та, сражаясь со стеснением, вызванным кучей формальностей, семенила по коридору, радостно обдумывая, как лучше преподнести себя новым старым коллегам в понедельник.

4Григорий испытал облегчение, выходя на улицу. Все эти дни, пока он устраивался на работу, налаживал отношения с хозяйкой квартиры, которая тоже не возражала против смены арендатора — главное, чтобы вовремя платили, — Земелина не покидало противное ему вороватое чувство стыда. Как будто он совершает противоправное действие, неявный обман, который однажды будет раскрыт. Ему казалось, что вот он поменялся телами с незнакомой девушкой и пользуется всеми благами общества для достижения личной выгоды. Разве не он должен бегать по врачам, роддомам, органам внутренних дел в поисках ответа? Кому принадлежит женское тело, вдруг это мошенница, убийца? Он должен всё выяснить про неё, прежде чем согласится пользоваться её телом. Вдруг она всё подстроила, или это проделки тайной организации, или опыт по перемещению душ? Кто-то же должен отвечать за то, что произошло, не бывает случайностей. От всех этих мыслей голова шла кругом, и всё же он двигался, ходил, общался, привыкал к новым ощущениям. Женское тело оказалось гибким, пластичным, непривычно лёгким и слабым. Мягкость бёдер и ягодиц, талия, а главное — упругие капли грудей, которые едва умещались в ладонях, — вызывали постоянное противоречие, тревогу в душе Земелина. Он пальцами изучал идеальное строение влагалища, которое к слову сказать, досталось ему гладко выбритым, кроме курчавой полоски на лобке, и всё больше погружался в нелицеприятные фантазии о женском сексе.

За свою недолгую жизнь Земелин встречался с двумя девушками. Первая любовь с треском провалилась через три года после бурного начала сексуальной жизни. Вторая протянула аж целых два года. К третьей попытке Земелин пока не был готов. Он встречался, приценивался. Свидания проходили вяло, как ознакомительные лекции. Григорий за версту чувствовал стервозность, нутром ощущал патологическую глупость, капризность. Поэтому так тяжело давались отношения, да он и не хотел их заводить. Бремя ответственности неизменно сводило на нет инстинктивные попытки любить, лишь изредка он доводил свидание до прощального поцелуя в губы. С последней девушкой он расстался чуть меньше года назад и до сих пор не чувствовал необходимости что-то менять. После расставания он решил, что хочет передохнуть пару месяцев, но неожиданно передышка эта затянулась на год.

С Настей он сходил на три свидания — невероятное достижение, учитывая его расшатанную психику. Так он по крайней мере оценивал своё состояние. Настя не спешила давать добро. Привереда крутила носом, срывала встречи, опаздывала, навязчиво динамила, намекая на более дорогие подарки и развлечения. В это же время к Насте начал подбивать клинья другой парень, и она в итоге переметнулась к нему, неявно обвинив Земелина в занудстве и жадности. Якобы, он недостаточно внимателен, не абсолютно романтичен, не идеально щедр.

И всё же он любил и хотел Настю. Таких красоток он даже на свидание ни разу не вытаскивал. Настя могла быть интересной, открытой, если бы не устанавливала планку слишком высоко. Новый кавалер пролетел над Парижем так же стремительно, как Земелин, и блондинка с точёной фигуркой продолжила собирать трофеи в виде мужских сердец.

Григорий оставался на скамье запасных. Время от времени Настя флиртовала с ним, как бы говоря: «Я здесь, я всё ещё могу быть твоей! Нужно всего лишь подпрыгнуть выше», и Земелин только бросался в бой с новыми силами, как дверь тут же захлопывалась перед самым носом, и он погружался в ещё большее разочарование. Казалось, другие девушки мизинца Настиного не стоят. Никто не сравнится с Настей в красоте глаз, очаровании улыбки, шарме покачивания бёдер.

Он мечтал о ней с тех пор, как она пришла работать в компанию. Сексуальные фантазии на работе подпитывались сексуальными нарядами Насти. На грани фола она надевала лёгкие платья, колготки с узорами, обтягивающие джинсы или штаны. Водолазки подчёркивали контуры грудей, талию, джинсы сидели как влитые на упругих округлых бёдрах. Стройные длинные ноги не смыкались под попкой до конца, оставляя небольшой треугольничек. Совсем маленький, но достаточный, чтобы держать в боевой готовности всех мужчин компании. Настя быстро втёрлась в доверие к директору, стала лицом фирмы, талисманом, неприкосновенным символом женского превосходства над мужчинами. И они боготворили её, поклонялись чистому гению её красоты. Никто не зарился на ценный трофей. Лишь самые дерзкие и безбашенные, а также такие самоуверенные, убеждённые в собственной правоте и гениальности, такие как Земелин, могли позволить себе безуспешно приударить за красоткой.

Земелину было чем гордиться: победы на международных олимпиадах по программированию, ключевые роли в инновационных проектах, зарплата в два раза выше средней. Только Настя не смогла по достоинству оценить достижения Земелина.

Всё ничто, пыль в глаза по сравнению с качествами, которых, судя по всему, Земелину не хватало.

Поэтому так странно было ощущать новый интерес со стороны Насти. Вдруг она стала открытой и дружелюбной, отбросила флирт и воспитательную стервозность. Григорий понимал, что Настя всего лишь набивается в друзья к симпатичной программистке, но тем не менее даже такое положение льстило ему. Дружба с Настей замаячила на горизонте, и Зельская незаметно погрузилась в эротические фантазии. Поначалу Григорий стеснялся трогать себя, но с каждым днём тело вызывало у него всё меньше нареканий, отсутствие члена уже не пугало по утрам, груди воспринимались как отдельные части тела, требующие особого внимания и ухода. Он научился с первого раза застёгивать бюстик, поправлять шлейки, упаковывать малышек в чашечки так, чтобы их не сдавливало. С каждым днём его движения становились более уверенными. Исследуя себя по утрам, он забирался всё дальше, всё глубже погружал пальчики во влагалище, которое с некоторых пор покрылось двухдневной щетинкой. Всё это было весьма необычно: возбуждение, наступавшее внизу живота выражалось выделением смазки, повышенной чувствительностью.

Проснувшись утром на следующий день после собеседования, Земелин вспомнил Настю и руки его незаметно спустились к влагалищу. Он гладил себя под одеялом, раскинув ноги, как лягушонок, пальчиком проникал в губки, постепенно входя во вкус. Бугорок клитора заиграл под пальцами, волнами удовольствия разлился по телу. Земелин свёл плечи, отчего груди стали больше, упрямее. Они твёрдыми сосками торчали вперёд. Две руки Григория активно растирали влагалище, пальцы скользили вдоль клитора, срываясь в посасывающую щель, которая вся наполнилась соком.

Земелин представлял себя с Настей, только вместо Насти был он сам. Он сам становился объектом своих же фантазий. Он представил, как членом водит по влагалищу, как входит в горячую щель, трахает её, притираясь лобком к клитору, как целует девушку, посасывает её загрубевшие соски. Он доставлял себе удовольствие, отделившись от женского тела, на минуту став объектом собственных фантазий. Трахая это тело в мыслях, Земелин приблизился к пику и бурно кончил.

Свой первый женский оргазм он никогда не забудет, как будто цветок влагалища в руках зацвёл, запылал огнём, вызвавшим дрожь и эйфорию. Гриша растворился во взрыве, испугавшись на долю секунды, но уже в следующий момент с благодарностью поглаживая нежный бутон страсти, перемещаясь мокрыми ладонями по животу к грудям, которые налились тяжестью.

Так он лежал, расслабившись, представляя себя на месте Насти. Как он доставил удовольствие Насте, как она лежит счастливая после секса.

Реальность медленно возвращала Земелина в комнату, прерывала ход мыслей. Слишком много вопросов вызывала эротическая фантазия даже при текущем положении вещей.

5В понедельник, придя на работу, Земелин сразу ощутил на себе протекцию рекрутера компании Насти Голович.

— Мальчики, знакомьтесь! — объявила Настя на весь оупен спейс. — Виктория Зельская — ваша новая коллега. Она будет работать на проекте Джеофорс, заниматься серверной частью. Я правильно говорю? — обратилась Настя к Артуру — тимлиду проекта.

Деловой сороколетний Артур непривычно напрягся, протягивая руку Зельской, усы недовольно зашевелились, выдавая волнение. Это был старый солдат с блестящей лысиной и широкой монашьей полосой тёмных волос. Он по-отечески приценивался, рассматривая кареглазое чудо в водолазке, джинсах и сапожках.

— Да, всё верно, — пробормотал он.

Никто не спросил у Артура, хочет он такую подчинённую на место трудяги Земелина, готов ли он заниматься обучением морской свинки, теряя драгоценное время на объяснения. Но главное его не позвали на собеседование, словно найм ценного кадра с сиськами не имел к нему ровным счётом никакого отношения. Поэтому добряк Артур был так сдержан и подавлен первые часы.

Зельскую посадили за компьютер Земелина, — даже в этом совпадении Грише крайне повезло, потому что железо было помощнее стандартного. Сисадмин Миха Прохоров принёс на клочке бумаги логин и пароль.

Артур оставил Зельскую медитировать, а сам смотался на митинг. Когда он вернулся, то первым делом решил помочь новенькой настроить проект:

— Давайте, Виктория, тогда выкачаем сначала файлики из репозитория, и я покажу вам, как запускать и билдить проект.

— Давайте, — Земелин покосился на Артура. — Только давайте лучше на «ты», — он расплылся в дурацкой улыбке.

«Файлики! Хорош гусь! » — подумал он про себя.

— Я не против, — Артур чеширским котом растянулся до ушей и, слегка откашлявшись, продолжил: — Так вот, Виктория…

— Вика, — поправила Зельская и хихикнула.

— Да, Вика, — Артур вновь откашлялся, попытался нахмуриться, но тут же добродушно улыбнулся. — Ты раньше работала с гитом?

— С гитом в основном и работала. Вот смотрите, я уже всё настроила. Дима помог, — Земелин кивнул на соседа по столу, запустил локальный сервер и открыл веб-страницу с проектом.

— Замечательно, — Артур скептически уставился в монитор.

Ближе к обеду стало понятно, что новенькая не лыком шита, и проблем с её обучением не предвидется. Артур, не привыкший выражать эмоций, довольно постукивал по клавиатуре, набирая имейл на английском. Его подопечная готовилась закрыть первый баг.

Длинноволосый рокер Дима, сидевший в углу справа, лояльно отнёсся к девушке на проекте. Можно сказать, его безразличие к гендерному вопросу вступило в противоречие с всеобщим настроением, царившим в комнате. Кроме них в просторном открытом зале сидели ещё семь разработчиков, отделённые невысокими перегородками. Программисты эти, несмотря на тихое посапывание и покашливание, вникали во все дела, связанных с новенькой. Ни от одной пары глаз не ускользнула её фигурка, её подтянутая попка, подрагивающие под водолазкой холмики грудей. Они пялились в мониторы, а в мыслях изучали сексапильную девушку, которая, хоть и была одета по-деловому, постоянно маячила перед глазами, будоражила их фантазию. Обычно после обеда в комнате начинался галдёж, травили анекдоты, спорили о политике, технологиях. В этот раз все сидели тихо, как будто боялись нарушить идиллию. Вика Зельская впервые почувствовала дискомфорт, находясь среди коллег. Разница в общении была разительна. Земелин и сам поменялся в общение — так мужчины были неравнодушны и стеснительны. Очутившись по ту сторону баррикад, Григорий и жалел, и журил ребят:

«Ну как можно столько молчать из-за одной бабы в комнате! » — сокрушался он.

Ближе к вечеру Земелин получил в чате приглашение от Насти выпить вместе кофе.

«С удовольствием», — ответил он и тут же соскочил. Тишина в комнате казалась невыносимой, как будто все вокруг насупились и думают только о ней, о её присутствии.

Земелина-Зельская поплелась по коридору в комнату отдыха, где её уже ждала Настя.

— Ну как ребята, не обижают? — весело спросила она, тиская кофемашину. — Тебе какой?

— С молоком, — отозвался Земелин. — Ребята классные, нужно время, чтобы со всеми познакомиться.

Настя хихикнула.

— У нас много людей работает. Даже я не помню всех по именам.

— Хотя бы в нашей комнате запомнить, как кого зовут, — Земелин встретился глазами с Настей.

Та игриво улыбнулась и плюхнулась на диван, жестом приглашая Вику присоединиться. Поставив стаканчик на журнальный столик, она закинула ногу за ногу, от скуки открыла журнал и тут же бросила.

— Как первый день, не тяжело? — спросила Настя, разглядывая маникюр.

— Всё очень похоже на то, что я уже делала раньше.

— Да, это хорошо, — задумчиво протянула Настя. — Знаешь, до тебя у нас работал один молодой человек, на твоём месте, кстати, сидел. Он пытался ухаживать за мной, а потом вдруг исчез. Вот я боюсь, что он из-за меня ушёл, — Настя отбросила флирт, посмотрела на Земелина пытливым взглядом, ища поддержки.

— Он тебе нравился? — Земелин поставил кофе на столик.

Настя опять погрустнела.

— Не знаю, — она сложила руки на груди. — Теперь, когда он ушёл, кажется, не было лучше парня на земле, — она облизнула губы, перевела виноватый взгляд на Вику. — Все меня бросают.

Земелин вдруг ощутил Настину боль, её страх одиночества. Настя не шутила, не притворялась, как обычно. Она искала человека, с кем можно поговорить по душам, и он незаметно становился таким другом.

6Постепенно Земелин вливался в коллектив в новом образе. Он со всеми здоровался, первым завязывал разговор, дружелюбно улыбался. Никогда раньше он не чувствовал столько внимания к своей особе. Впервые он купался в славе, уважении, которое лилось на него как из рога изобилия. Негласно программисты всегда недолюбливали Земелина за излишнюю способность доказывать правоту. Очутившись в женском теле, Григорий наслаждался дебатами, возникавшими время от времени. Мужчины спорили мягко, оставались покладистыми и всепрощающими. Земелин вдруг ощутил странную силу убеждения. Острота ума позволила ему найти точки соприкосновения, обозначить территорию. Впервые он схлестнулся с Игнатом Садовским, который, зайдя к ним в комнату под предлогом «поговорить», остался на два часа, чтобы в итоге на спор проиграть ящик пива.

Смеялись все, весть о том, что Зельская «натянула» Игната, молнией пронеслась по офису. Виданное ли дело, женоненавистник Игнат, который даже шнурки завязывает, используя хитроумный алгоритм, нарвался на программистку, которая в два счёта доказала ему, что он не прав. Игнат отшучивался, намекал на желание проиграть спор, но факт оставался фактом: ящик дорогого пива стоял у Зельской на рабочем столе уже на следующий день.

— В пятницу вечером приглашаю всех выпить со мной пива, — объявила Вика, светясь от счастья.

— О! Супер! — народ оживился, выглядывая из-за мониторов.

Так первая рабочая неделя закончилась для Земелина невероятным успехом среди коллег.

«Далеко пойдёт! — подумывал Артур, поглядывая на протеже, сидевшую рядом. — С таким характером в девках долго сидеть не будет. Утёрла нос! »

Вика пригласила Игната на пиво, написав ему в чате, но тот неожиданно нашёл кучу неотложных дел. Тогда она не поленилась и сама лично зашла к нему в комнату:

— Ты на меня обижаешься? — спросила она, подойдя к его столу.

Рядом сидели коллеги, которые тутже начали коситься. Сцена выяснения отношений между Игнатом и Зельской, похоже, интересовала их больше всего на свете.

— Нет, с чего ты взяла? — Игнат выпучил на Земелина хориные глазки. Оторвавшись от монитора он недовольным сурком стрелял блестящими чёрными зрачками.

— Пиво не любишь? — Вика улыбалась краешком губ. Слегка выставив правую ногу вперёд, она натянутыми пальчиками нашла упор на соседнем столе.

— Люблю, — Игнат подозрительно улыбнулся, чуя подвох.

— Тогда жду тебя в пятницу в шесть вечера в комнате отдыха. И попробуй только не приди!

Сосед Игната закрыл лицо, давясь от смеха. Ещё один присвистнул, сыграв бровями.

Вика хихикнула и ретировалась. Ей нравилось флиртовать на работе. Такое право ей давало новое положение. Зельская чувствовала власть над мужчинами, упивалась свободой, погружаясь в пучину возможностей.

На следующий день — это была пятница — Игнат пришёл на работу в брюках со стрелкой, туфлях, шёлковой рубашке. Он попытался успокоить торчащие во все стороны волосы, но непослушный клок, как стоял на затылке, так и остался там топорщиться.

Земелин, заваривший попойку, руководил процессом, насколько ему позволяла это его новая сущность. Были приглашены ребята из комнаты, где он сидел, Игнат, Настя. В обед Земелин забежал в супермаркет, накупил закусок к пиву. Большое блюдо, одолженное у Насти, стояло по центру на журнальном столике. Ребята расположилась по кругу, напротив девушек, занявших центральное осадное положение на диване.

— Ну что, Игнат, будешь ещё спорить с Зельской? — подмигнув, спросил Артур. Он стоял у окна, потягивая вторую бутылку, боком опираясь на широкий подоконник.

Ребята уже обсудили нюансы спора, и этот вопрос никого не удивил.

— Буду, — коротко ответил Садовский. — В этот раз ей повезло. Она не могла знать точно. Ты ведь угадала?

— Конечно, угадала, — захмелевшая Вика светилась от счастья. — Я даже хотела проиграть, чтобы проставиться. Извини, что так получилось.

Ребята дружно заржали.

Расходились в приподнятом настроении, каждый про себя дивясь необычной программистке, которая так лихо влилась в коллектив.

«Как она до сих пор не замужем? » — мучился вопросом Артур, заранее завидуя счастливчику, которого выберет Вика.

«Свалилась на мою голову!” — скрипел зубами Игнат, возвращаясь домой на метро вместо привычного мерседеса.

7Незаметно пролетела ещё неделя, Настя каждый день пила кофе с Викой, сближаясь, рассказывая о себе интимные подробности.

— Ты такая необычная! — как-то раз сказала она подруге.

Вика ухмыльнулась, повела рукой по волосам. В последнее время ей всё больше нравилось разглаживать шелковистые волосы.

— Почему? — игриво отозвалась Вика.

— Ты не завидуешь, — Настя встретилась с Викой взглядом. — Все подруги, которые у меня были до тебя, завидовали мне. А ты какая-то не такая. Необычная ты! — Настя расплылась в невинной улыбке. — Пойдём в театр?

— Пойдём, — Вика потрепала Настю по плечу, поднимаясь с дивана. — Вдвоём? — она обернулась.

— А ты хочешь ещё кого-то пригласить? — Настя сложилась пополам, чтобы подняться. Встав, она принялась отряхивать крошки с блузки, поправлять чёрные обтягивающие штаны, которые как влитые сидели на бёдрах.

— Нет, но если ты хочешь…

— Я ни с кем не встречаюсь, если ты об этом, — Настя подняла глаза. — А у тебя есть кто-то? — она бросила очередной невинный взгляд в сторону Зельской.

Земелин улыбнулся. До сих пор общение с Настей концентрировалось вокруг прошлого. Ему пришлось выдумать про себя с три короба, чтобы Настя поверила. Но сейчас речь зашла о делах нынешних. «Что на личном фронте? » — спрашивала Настя, опасаясь и здесь остаться одной.

— Нет, у меня тоже никого нет, — Григорий растянулся в улыбке до ушей. — Так что я полностью в твоём распоряжении! — он засмеялся, и давно уже ставший привычным девичий смех полился из него весёлой песней.

Настя просияла от счастья, закружилась по комнате отдыха с пустым пластиковым стаканчиком, окрылённая новыми обстоятельствами.

Вика Земелина вернулась на рабочее место, продолжила ударными темпами латать дыры в софте, улыбаясь своим мыслям.

Григорий, не смотря на внимание мужчин, не чувствовал желания заняться хоть с одним из них сексом. Его ориентация не поменялась, ему нравились девушки, он возбуждался, думая о них. Представляя себя с Настей, он становился мужчиной. Мастурбируя по утрам, он становился девушкой Григория, Настей, Викой. Такая путаница в голове часто приводила его в уныние, он чувствовал гомосексуальность такой любви.

В середине января приключился ещё один казус, который запустил череду коллизий в новой жизни Земелина. Выйдя однажды из офиса, Вика лицом к лицу столкнулась с Игнатом, дежурившим на проходной.

— Можно тебя подвезти, — промямлил Игнат, и Земелину всё стало понятно без слов.

«Втюрился! Блин горелый», — мысли мельтешили в голове, пока он готовился дать ответ.

— Да, — тихо ответил он, внезапно погрустнев.

Они пошли к мерседесу Игната, стоявшему на стоянке во дворе. Вика послушно следовала за Садовским, семеня сапожками, привыкая к новой роли. Сумочка свалилась с плеча, Вика намотала ремешок на кулак, бурно переваривая неожиданный поворот.

Они выехали со двора, двинулись в сторону проспекта.

— В какую сторону едем? — Игнат был напряжён, хоть и не подавал виду. Он улыбался, цедил сквозь зубы ругательства. Соседи в пробках постоянно подрезали, давали повод проявить эмоциональность натуры.

Вика указывала путь рукой, молчала, как рыба. Ничего не лезло в голову. Хоть убей! Обычно у неё тысяча слов, чтобы пошутить, успокоить, усыпить бдительность, а здесь как язык проглотила. Так они и доехали до дома Земелина без единого словечка.

— Ну вот, — Игнат вцепился в руль, хотя машина стояла на месте. — Хотел у тебя ещё кое-что спросить… — он часто задышал, поглядывая в Викину сторону. Земелин оставался в машине, предвидя развязку.

— Можно тебя пригласить в кино или поужинать вместе? — почти шёпотом проблеял Игнат. Он резко повернул голову и уставился на Вику. Она сидела неподвижно, слегка повернувшись в его сторону, вцепившись двумя ручками в сумочку.

Земелин отчаянно цеплялся за любую возможность безболезненно избежать свидания. Встречаться с Игнатом никак не входило в его планы. Он готов был спорить с хориными глазками, флиртовать, но представить даже банальный поцелуй с Игнатом не поворачивался тумблер в голове.

— Я не могу, — виновато прошептал Земелин в ответ.

— А… чего? — Игнат вдруг опал в водительское сидение, расслабился, как будто гора свалилась с его плеч. — Это, конечно, не моё дело, можешь не отвечать… — поспешно добавил он, облизывая тонкие губки.

Земелин решил играть до конца:

— Я не встречаюсь с парнями, — более уверенно сказал он.

Игнат удивлённо повёл бровями. Хориный ротик приоткрылся. Он глуповато улыбнулся, почесал нос.

— Извини, а могу я спросить ещё раз почему? — теперь Игнат откровенно улыбался, отворачиваясь. Вика сглотнула, готовясь дать отпор:

— Потому что мне нравятся девушки, — она глубоко и громко втянула воздух.

— М-да-а-а, — протянул Игнат, расплываясь в улыбке ещё шире.- А ты что ли с парнями совсем не встречаешься? — он деловито постучал пальцами по рулю.

Внезапно раздражение нахлынула на Земелина. Игнат вынуждал его врать, раскручивая на непонятные откровения. «Да кто он такой, чтобы я ему про личную жизнь рассказывал? »- он гневно сверкнул очами.

— Это не твоё дело, Игнат, — как можно спокойнее произнесла Вика, теперь уже полностью развернувшись в его сторону.

— Да, извини, — спохватился Садовский. — В общем, если у тебя появится желание, ты знаешь, где меня найти, — пробормотал он.

— Я тебе нравлюсь? — спокойно спросила Вика.

— Да, — Игнат стеснительно опустил голову.

— Ты мне тоже. Ты умный, хозяйственный, целеустремлённый. Мне нравятся такие люди, — Земелин постарался выбрать всё самое положительное в Игнате. — Я хочу с тобой дружить, общаться, ходить в кино, ресторан. Но сексом мне нравится заниматься с девушками, а не парнями.

Игнат покивал головой, неловкая улыбка не сходила с его лица. Он сглотнул, вздохнул.

— Знаешь, такая ты мне даже больше нравишься.

Вика усмехнулась:

— Какая?

— Открытая. Я вообще в дружбу с девушками не верю, но с тобой можно попробовать. Не знаю, сколько ты меня вытерпишь, — Игнат усмехнулся.

— Я тоже не подарок, — Земелин встретился с Игнатом взглядами, одарил его очаровательной улыбкой с ямочками.

— Так что, будем вместе цеплять девчонок? — Игнат подмигнул.

Земелин рассмеялся:

— У тебя больше шансов!

— Ну, как сказать! — Игнат повёл бровками. — Если бы я был девушкой, я бы засомневался.

— Спасибо, — Вика, хихикая, намотала ремешок сумочки на кулак. Ситуацию с Игнатом она разрулила, можно было выходить. — Ну всё, я пойду. Спасибо, что подвёз, — она легко выпрыгнула из просторного салона мерседеса.

— Пока-пока, — Игнат не сердился, на его лице застыло удивлённое выражение принятия. Он с достоинством выдержал экзамен, не ударил в грязь лицом. Не каждый день так ошибаешься, но с кем не бывает?

Мерседес медленно покидал двор дома.

8В небольшом театре царила домашняя атмосфера. Вика с Настей не спешили занимать места, программка обещала массу приятных впечатлений. Прогуливаясь по кулуарам, девушки незаметно сблизились, рассматривая фотографии актёров. Настя взяла подругу под руку, так что Земелин вдруг обнаружил, что играет роль мужчины, ведущего даму. Его возбуждали дружеские прикосновения Насти. Она не боялась, не шарахалась как во время первых свиданий ещё тогда, когда он был парнем. Наоборот, Настя сама искала связи, которая согревала её, отгораживала от одиночества. Девушки вернулись в зал, заняли места. Погас свет, рука Насти по-прежнему держала Викино запястье.

— Ты, правда, лесбиянка? — вдруг прошептала Настя, наклонившись к Викиному уху.

Земелин вздрогнул.

Всего два дня! Два дня понадобилось гнусному скунсу, чтобы разболтать по офису. Теперь каждая собака знает, что Вика Зеленская лесбиянка. Вот и верь после этого парням!

«Скотина! Сволочь! » — ругался Земелин на новом непонятном ему женском языке.

— Кто тебе сказал? — настороженно прошептал он в ответ.

— Да ты не бойся! — шёпотом залепетала Настя. — Я никому не скажу!

— Все и так, похоже, знают, — Вика нахмурилась.

— Ну и что! — Настя сильнее сжала запястье подруги, подогреваемая интересом. — Ну и что! В этом нет ничего плохого! Знаешь, как все офигели! Ещё больше тебя зауважали. Для мужика красивая лесбиянка — как красная тряпка. Я сразу догадалась, как только почувствовала, что ты не такая. Блин, ну ты даёшь! И молчала всё это время! — Настя гладила запястье пальчиком, как будто пыталась успокоить Вику. На самом деле она сама бурно переживала новость, подтверждённую из первых уст.

Земелин сидел подавленный, на сцене перед ним разворачивалась то ли комедия, то ли трагедия. Чёрт разберёшь! Люди то смеялись, то плакали, то плакали от смеха, то смеялись до слёз. Не так чтобы слишком задорно, и смех к тому же постепенно сходил на нет и уже казался неприличным.

9Придя в понедельник на работу, Земелин сразу заметил любопытные изучающие взгляды практически каждого, с кем он пересекался в коридоре или у комнаты отдыха. Ближе к обеду общий интерес спал, уступив место рабочим отношениям.

Зельская-Земелин заново выстраивала общение. С кем бы она ни заговаривала, повсюду чувствовался налёт невысказанного стеснения.

Не выдержав, она набрала одно короткое слово в чате и отослала Игнату:

«Болтун».

Он долго думал, что ответить.

«Игнат набирает сообщение…» — бесконечно долго высвечивалось под чатом. Вика успела забыть про окно чата, когда наконец пришёл ответ:

«Прости, я только одному человеку сказал, а он придурок всем разболтал».

«Вы оба придурки», — Вика закрыла чат. Какие-то сообщения продолжали приходить от Игната, но она не обращала внимания.

Обедать ещё в былую пору Земелин ходил в компании друзей, но с тех пор, как он стал девушкой, положение изменилось. Он не чувствовал голода, на обед хватало салата. С первых дней Настя приучила его приносить еду с собой, уединяться с ней в комнате для проведения переговоров.

— Знаешь, что Игорь Владимирович сегодня сказал? — делилась Настя новостями, когда они по традиции уселись друг напротив друга за большой стол. — Сказал, что он тебя прекрасно понимает. Ему тоже нравятся девушки, — Настя улыбалась, поглядывая на подругу.

Григорий представил, как Настя забегает в кабинет директора, чтобы отметиться, и вместе они обсуждают нетрадиционную ориентацию новой программистки.

— И охота людям языками чесать, — устало проворчал он, ковыряя вилкой в пластиком контейнере.

— Можно тебя кое о чём спросить? — осторожно начала Настя.

Земелин кивнул, его уже ничего не смущало.

— Ты сразу решила, что тебе нравятся девушки, или встречалась сначала с парнями? — голос Насти приобрёл знакомую доверительную окраску. Головач смотрела на Вику серьёзно, испытующе.

— Не, с парнями я никогда не встречалась, — решила не врать Вика. — Они никогда меня не возбуждали.

Он решил оставаться до конца честным по отношению к себе, Насте, как минимум, оставить себе из прошлого историю, ориентацию. В такие моменты он всегда смотрел прямо в глаза Насте, чем постоянно смущал её, приводил в смятение. Она всегда первая отводила взгляд. Но не в этот раз.

Коварная улыбка засияла на Настином личике:

— Может, тебе стоит попробовать один раз с парнем?

Земелин раздражённо постучал чайной ложечкой по чашке. Вика хмурилась.

— Может, тебе тоже стоит попробовать один раз с девушкой? — ляпнула она и тут же пожалела, но было поздно.

— На себя намекаешь? — Настя хитро улыбалась, доедая салат. — А я тебе нравлюсь? — добавила она, сменив тон на интимный.

Земелин поднял глаза. Настя по-прежнему безумно нравилась ему, эта девушка, вскружившая ему голову, очаровательная блондинка. Он кивнул и смущённо отвёл глаза.

Настя загадочно улыбалась, она тоже чувствовала крайнее смущение.

— Это так необычно, — наконец сказала она и закусила губку.

Потом она в спешке ускакала из комнаты переговоров, и что-то поменялось в их отношениях. Земелин почувствовал, как Настя переключилась после этого разговора. Казалось, ещё вчера она была лучшей подругой, а сегодня бежит от него, как от ухажёра.

Грусный, он вернулся на рабочее место, гомосексуальные мысли о сексе с мужчиной вновь парализовали ум. Целоваться, сосать член, давать себя трахать — всё это казалось ужасно грязным.

10

В начале марта пригрело солнышко. Земелин-Зельская радовалась приходу весны, как никогда в жизни. Находясь в женском теле, Земелин постоянно ощущал внутреннюю потребность выплёскивать эмоции. Дети, щеночки, цветы радовали глаз, хотя раньше он не замечал за собой ничего подобного.

«Вот что значит гормоны! » — удивлялся он собственной эмоциональности. Григорий гулял домой через парк, чего раньше тоже никогда не делал.

Он пережил месячные — одни, вторые. Гардероб его полностью преобразился, все мужские вещи отправились храниться в мешке на антресолях. Земелин с сарказмом подошёл к процессу преображения, он больше не стеснял себя в выборе сексуальных нарядов. К тому же, он заметил, что мужчины активнее реагируют на юбки, колготки, туфельки. Григорий по-прежнему испытывал кайф, купаясь в мужском внимании. Он научился краситься, выбирать причёску и даже отшивать пьяных мужиков на остановке.

Единственное, что в нём не поменялось, — это ориентация. Он часто засматривался на симпатичных девушек. Те неожиданно вешались парням на шею, целовали их взасос. Тут только Гриша вспоминал о собственной несостоятельности и возвращался к невесёлым мыслям потерянного в обществе человека.

Однажды, это случилось в конце марта, Настя пригласила Земелина к себе на День рождения. С приходом весны блондинка Настя расцвела пуще прежнего. Наряды сменялись день ото дня. Неожиданно она начала встречаться с менеджером компании Максом Девятовским. Это был высокий спортивный парень, короткостриженный, отслуживший офицером в армии, пришедший в компанию с чётким намерением сделать карьеру. Ему понадобилось два года, чтобы заслужить доверие руководства, занять ключевую роль в быстрорастущей организации.

Кроме Вики, Насти, Макса Девятовского на День рождения были приглашены также пять человек. Шумная весёлая компания гуляла несколько часов и начала расходиться только к одиннадцати.

— Останься, я хочу кое-что тебе показать, — шепнула Настя, когда Земелин тоже засобирался домой.

Он остался, сидел в зале перед телевизором. В голове гулял ветер. Григорий пил только шампанское, но это хватило, чтобы изрядно опьянеть. Голова кружилась, расслабленное тело не чувствовало притяжения.

Настя вернулась в зал, проводив последних гостей, села рядом, налила в бокалы вина.

Обменявшись парой фраз, девушки сидели в эйфории, вдыхая весенний воздух, залетавший через окно. Вика чувствовала, что скоро захочет спать, но уходить не хотелось. Было лень, и силы иссякли. Она развалилась на диване, сползла по сиденью.

— Знаешь, — начала Настя, украдкой поглядывая на Вику, как всегда, когда она сильно волновалась. — Макс сказал, что не против того, чтобы я встречалась с тобой и с ним одновременно. Ну, то есть по очереди. Он говорит, что девушка с девушкой — это несерьёзно. К тому же, ему нравятся такие отношения между девушками.

Настя разглаживала юбку на бёдрах, смущённо поглядывая на подругу. Та приходила в себя, опьянение как рукой сняло.

— Ты тоже считаешь, что девушка с девушкой — это несерьёзно? — спросила она, обиженно поджав губки.

— Обиделась? Не обижайся, Викуня, — Настя положила руку на Викину ногу, продолжила гладить. — Это Макс так считает. Я ничего не знаю про такие отношения. Может, мне понравится с девушкой ещё больше, чем с парнем.

Земелин, привыкший к Настиному трёпу, бесконечным оговоркам, устал гадать «любит — не любит». Сделав над собой усилие он приподнялся и поцеловал Настю. Просто накрыл её губки своими, слился в нежном поцелуе, поначалу осторожном, но с каждым движением губ и языка всё более уверенным и напористым.

Он целовал Настю как мужчина, и ему было абсолютно всё равно, как это выглядит со стороны. Он хотел её, а значит, желание его, мужское, наделялось всеми полномочиями.

Пальчиками с маникюром расстёгивал он белую блузку, запускал ладони под тонкую ткань, скользил по коже. Движения эти, давно забытые, ощущения воспылали с новой силой. Земелин расцеплял Настин бюстик, та ещё сопротивлялась, нашёптывая:

— Вика, что ты делаешь?

Но её интерес уже передался Земелину десятикратно. Он сжимал упругих девочек, вылизывая набухшие соски круговыми мазками. Настя под ним быстро таяла, возбуждённая, она неловко гладила подругу по волосам, больше отдавая, чем забирая сама.

Земелин расстёгивал юбку Насти, ладонями скользил под неё, достигая трусиков, которые тонкими завязочками сидели на бёдрах.

Уже опала юбка на пол, блузка осталась лежать на подлокотнике дивана, Настя лежала перед Земелиным во всей красе: поджав ножки в чулочках, выставив писю затянутую белыми трусиками.

Поцелуями спускался Григорий по бёдрам и животу, стягивал белую полоску трусиков набок. Настина розовая пися слегка распустила губки, подтекала смазкой. Она была гладенько выбрита, лишь на лобке оставался треугольничек коротких волос.

Первые прикосновения языком заставили Настю вздрогнуть, выгнуть спину. Двумя руками обхватила она Викину голову, шире раздвигая бёдра.

— Викуня, — шептала Настя. — Как хорошо Макс придумал. Если бы не он, я бы никогда не решилась.

Вика ввела средний палец во влагалище, замерла так, давай Насте привыкнуть.

— Зачем тебе Макс? — она приставила два пальца снизу, заработала попкой, потрахивая подругу.

Вика оставалась в юбке и кофточке, мечта трахнуть Настю наконец сбывалась, но весьма странным образом. Земелин не чувствовал обратной связи, его ум лихорадочно работал, изобретая решения проблемы.

Настя сама предложила перейти в спальню:

— Идём, — сказала она, притягивая подругу к себе, целуя её и обнимая. — У меня есть сюрприз для тебя.

Они поднялись, Настя взяла Вику за руку и потащила за собой.

Трёхкомнатная квартира, в которой Настя жила с родителями, длинным коридором разводила комнаты, одна из которых была спальней с большой кроватью. Платяной шкаф стоял вдоль стены.

Сюрприз ожидал Земелина в углу комнаты. Макс Девятовский собственной персоной сидел в кресле, никуда он не ушёл, только дверь хлопнула. Всё это время он оставался в квартире! У Вики цветочки на обоях поплыли перед глазами. Настя голышом скакала возле кровати.

— Не бойся, он только посмотрит? Правда, Максик? — Настя бросила на парня щенячий взгляд.

— Да, я только посмотрю, — с хрипцой в голосе отозвался Девятовский.

Вика стояла, опустив руки, понурив голову, Земелин в ней протестовал, отказывался работать на публику. Григорий и так находил случившееся в зале унизительным, отсутствие члена сказывалось на психике. Он переживал, как, возможно, импотент страдает во время неудачной попытки. А тут ещё публичное выступление перед парнем, которого он с былых времён недолюбливал. Девятовский понтовался, хоть и не явно, лез по головам по карьерной лестнице. С другой стороны Земелин был мало знаком с Максом, который увлекался пулевой стрельбой, хорошо разбирался в военной технике, вечно оставался в тени на увесилительных мероприятиях.

Настя, чувствуя поддержку парня, зашла сбоку, приобняла Земелина. Её губы приблизились, тёплые струйки воздуха защекотали губы, нос Григория.

— Я хочу тебя, — шепнула Настя, её веки томно опустились. Она губами обхватила нижнюю губку Вики, потянула её. Вика отозвалась, положив ладони на Настины ягодицы.

Земелин дрожал от возбуждения, Девятовский, сидевший в кресле в углу, был бездвижен. Он облокотился на поручень, подпёр голову, глаза неподвижно застыли на целующихся девушках. Григорий не мог сконцентрироваться, да и не хотел. Присутствие парня пугало его, вялое тело плохо слушалось. Он чувствовал себя куклой в руках Насти, которая, возбудившись неявным согласием, лезла из кожи вон, чтобы угодить Максу. Казалось, её стремление выглядеть красиво полностью поглотило её. Она стягивала кофточку с Вики, а сама смотрела на Макса. Поворачивала Вику к свету, демонстрируя женские прелести подруги, затянутые в бюстик. Она совершала акт стриптиза, пользуясь Викой в качестве модели. Зайдя сзади, она выглядывала из-за спины, гладила Викины груди. Земелин в этот момент, обезоруженный, стоял неподвижно. Он боялся Девятовского и хотел, чтобы тот смотрел. Внезапно внимание мужчины захватило Григория. Все эти месяцы, общаясь с мужчинами, он невольно упивался властью, купался в славе, которая так легко доставалась лёгким флиртом. Теперь блеск в глазах Девятовского, его похотливый взгляд, вернулись к нему диким возбуждением. Волна накрыла до тёмных пятен в глазах. Он поднял руки, выгнул спину, обхватывая Настю за голову.

— Так нравится? — возбуждённо шептала Настя, посматривая на Макса. Её ладони сжимали груди, пальцы щупали затвердевшие соски. — Нравится, когда он смотрит? — она тёрлась сзади, прижимаясь лобком к Викиным бёдрам, на которых всё ещё висела юбка.

— Да, — отозвалась Вика.

Земелин закусил нижнюю губу. Танец живота, разоблачение перед Девятовским вызвало в нём приступ безразличия.

«Будь, что будет! » — призывал он себя к спокойствию. — Не укусит же он меня».

Настя тем временем ладонями спустилась к юбке, нашла пуговку с молнией. Медленно, чтобы не потерять зрелищности, повернула Вику попой к Девятовскому.

— Вот так, милая, потанцуй со мной, — шёпотом призвала она, продолжая возбуждёнными поцелуями прохаживаться по Викиному лицу.

Земелин медленно вилял бёдрами, знакомое движение, выученное при ходьбе на каблуках, легко повторялось, учитывая округлые формы бёдер.

Настя гладила Вику по попе, её руки скользнули под юбку, задрали её на короткое мгновение, вновь опустили. Она дразнила Девятовского, Земелин отлично понимал смысл такой игры, сам включился в необходимость оставаться соблазнительным и недоступным.

Наконец юбка опала, и он остался в одних трусиках, тех самых простых белых трусиках без наворотов, которые он купил второго января.

Ладони Насти сошлись на ягодицах подруги, растянули их в стороны, стиснули, как до этого сжимали груди. Эротический танец превратился в сплетение рук, слияние губ. Белые трусики опали к щиколоткам, и Вика полностью предстала голой перед Максом Девятовским, перед Настей Головач, которая и заварила всю эту кашу. Настя атаковала: вертела Вику перед парнем, вытягивая губами соски, ласкала их языком на виду у Макса.

«Вот она какая, смотри! » — говорил её игривый взгляд.

Земелин упал на кровать, и Настя пальцами продолжила изучать строение внутренних губок влагалища. Григорий лежал, раскинув бёдра, открытый для язычка, который опускался по лобку всё ниже, пока наконец не приник к жемчужине клитора. Текущая киска Земелина вспыхнула яркими цветами радуги, разлилась по телу волнами удовольствия. Настя делала ему минет, хотя в этом действии чувствовалось противоестественное проникновение языка и пальцев внутрь. Настя трахала его пальцами, языком притирала гребешок треугольной складочки клитора, которая возбудившись расправила капюшончик, торчала бугорком наружу. Земелин плавился под мягкими мазками, поглаживая Настю по голове, он смотрел на Девятовского, пялился ему в глаза. И взгляд его наполнялся женской похотью. Макс сидел, закинув нога за ногу, скрывая эрекцию под джинсами. Он наверняка хотел присоединиться, но обещание невмешательства сдерживало его. В покорном скулящем взгляде парня Вика читала нежность, согласие с участью зрителя.

Земелин вдруг понял, что не может конкурировать с парнем, не станет полноценным мужчиной, находясь в женском теле. Настя никогда не полюбит его в активной роли, не согласится поменять мужской член на женские притирочки.

«Для неё это игра», — печалился он, глядя, как Настя крутит попой перед Максом. Как тот буравит взглядом разбухший персик между ног блондинки.

Притянув к себе Настю, Земелин сказал ей на ушко тихо, едва слышно:

— Я тоже хочу посмотреть, — он поцеловал подругу, погладил её пальчиком по лицу, — как вы это делаете.

Настя кивнула, вспыхнув улыбкой, спустилась поцелуями к лобку, оторвалась от Вики, чтобы переметнуться к Максу.

— Вика хочет посмотреть, как мы занимаемся любовью, — проворковала она, вытягивая Макса из кресла.

Он поднялся за ней, бросил искромётный озорной взгляд на Земелина. В его раскованных плавных движения спортсмена чувствовалась звериная грация. Он как гепард выгибал спину, стягивая с себя свитер и майку. Настя поцелуями приникла к сосочкам на твёрдой обтянутой рельефными мышцами груди. Под гладкой блестящей кожей мышцы заиграли в унисон с движениями, которыми Макс сопровождал танец любви. Он дал стянуть с себя джинсы так же медленно и соблазнительно, как до этого Вика разоблачалась перед ним. Настя руководила мужским стриптизом, запускала две ладони под резинку спортивных трусов. Бугрящаяся эрекция с двумя орехами яичек привела Земелина в чувство. До сих пор он не особо отдавал себе отчёт в происходящем, но увидев, с какой ловкостью Настя орудует руками, он всё больше погружался в отождествление себя с Настей. Он был на месте Насти, гладил парня по брюшному прессу, прижимался упругими сферами грудей к спине, одновременно массируя пальчиками яички.

— Ты внимательно смотришь? — спросила Настя, встретившись взглядом с Викой.

Та кивнула.

Тогда Настя медленно стянула трусы, отпустила их в свободное падение. Член Макса покачивался толстой твёрдой колбаской. Розовые яички размером с куриные перекатывались в тонкой мошонке. Настя пальчиками стягивала кожу по члену, оголяя массивную головку. Член принимал окончательную форму залитого сталью инструмента. Это был впаянный в пах сук, длиной в три обхвата ладонями. Настя привычными движениями опустилась на коленки, согрела член дыханием, как ребёнок хватающий игрушку. Она опустилась ртом на раскрывшуюся головку, медленно заводила язычком по стволу. Двумя руками скользила она по гладкому, испещрённому венками члену, растирая удовольствие, которое, судя по умиротворённому выражению на лице Девятовского, не заставило себя ждать. Настя заигрывала с яичками, вывернув шею, она встречалась глазами с Викой, втягивала параллельно левое яйцо, затем правое. Горло её, вывернутое вверх, заиграло вверх-вниз. Она сидела на ковре, широко раскинув бёдра, демонстрируя подруге-лесбиянке женские прелести, в которых та себе отказывала.

«Видишь, в этом нет ничего страшного! » — говорил её взгляд. «Сосать член — это так интересно! Хочешь попробовать? »

Земелин смотрел на член, думал о сексе с мужчиной. Находясь в женском теле тяжело оставаться морально сильным. Соблазн кружил голову. Он отодвинулся к изголовью кровати, поджал коленки, сцепив их руками. Положив подбородок на коленки, он завидовал. Настины действия вызывали грустную зависть, он никогда не сможет стать для неё Максом, она никогда не полюбит Вику-лесбиянку, как любит мужчину. Она принадлежала ему, и с этим необходимо было мириться.

Настя поднялась с пола, гибкой кошечкой поползла по кровати, давая Максу понять, что тот может пристроиться сзади, пока она будет соблазнять Вику на новые подвиги. Её нежные поцелуи растопили сердце Земелина, он вновь распахнул ножки, открываясь горячему язычку, которым она скользила по животу, опускалась по лобку к влагалищу. Когда язычок Насти нашёл Викин клитор, Макс вогнал член в сочное лоно блондинки. Она взвизгнула, томно вздохнула, зажатая между двумя телами.

Теперь Земелин имел возможность изучить страсть на лице Девятовского. Даже в постели он оставался хладнокровен, как будто смотрел в прицел снайперской винтовки. В его движениях, взгляде читалась власть и покорство. Непонятное сочетание двух стихий. Он покорялся чужим правилам, он служил отправной точкой для навязывания воли. Он был скала, на которой Настя растекалась пеной морской. Её попа, прибитая суком, разлеталась в стороны, расщеплялась, пружинила, как мячик. Макс мягкими толчками вколачивал член, вытягивая из Насти вздохи и стоны. Она кайфовала, как никогда в жизни. Секс с лучшей подругой с разрешения любимого мужчины освободил её от ответственности. Она подчинялась чужой воле, в тайне исполняя свою. Откинувшись назад, Вика-Земелин лежала, погружённая в собственные страхи неприятия женской природы. Она думала о члене, о том, как приятно почувствовать его внутри, ощутить мужскую силу на бёдрах, раствориться в руках партнёра.

Неожиданно Настя соскользнула с члена и перевернулась на спину, отдаваясь снизу Максу, приглашая Вику киской сесть ей на лицо.

Земелин приблизился, почти уткнулся в Макса, который скользил стволом в раскатанной горячей дырочке. Настины ноги он придерживал двумя руками, прочные бёдра парня совершали пружинистые мягкие толчки.

Внезапно он приблизился и поцеловал Земелина в губы. Тот и понять ничего не успел, как язык Макса оказался у него во рту. Освободив руку, Макс придерживал Григория за голову, не давая ему отстраниться. Сопротивление возникшее в первые мгновения уступило место апатии. Упрямый язык Девятовского настойчиво проникал в рот, подчиняя общему ритму.

Земелин вмиг покрылся гусиной кожей, дрожь возбуждения прокатилась по телу. Макс Девятовский трахал его языком в рот, одновременно трахал Настю членом, и он, Земелин, не мог возразить, не видел причин отказывать, не хотел останавливаться. Григорий подчинялся, соглашался играть по чужим правилам, которые были естественны для его нового странного положения. Рот, который поначалу оставался безучастным, втянул язык Девятовского, присосался, как пиявка. Двумя руками Земелин обхватил Макса за ягодицы, притянул к Насте, чья разбитая киска нежно похлюпывала под ними.

Перевернувшись, Земелин сел верхом на Настин живот, опустился к губам подруги — жест, который Макс тут же расценил как приглашение. Твёрдый толстый черенок лопаты упёрся в нежные губы влагалища, залитый Настиной смазкой, член Девятовского упругой головкой продавливал Земелина, готовил к проникновению. Вика в этот момент — внешняя оболочка Земелина — закусила нижнюю губку, выгнула спинку. Ей было не до поцелуев. Штык медленно входил в неё, распирал изнутри твёрдой непоколебимой основой. Он был огромный и длинный изнутри. Казалось, вся она, Викуня, очутилась натянутой до горла на член. Она висела на нём игрушкой, мягким чехлом обхватила его, обсасывая ласковыми пожатиями. Скольжение внутри вызвало бурю эмоций. Земелин улетел в космос, заскулил, спускаясь к соскам Насти. Блондинка под ним выскальзывала, подтягивалась к изголовью, чтобы пальчиками раздвинуть внешние губы влагалища, открыть сочную жемчужину подруге.

— Вот так, милая, — шептала Настя, — поласкай меня. Тебе нравится так?

— У-гу, — мычала Вика, сражаясь с накатывающим оргазмом. Глаза её закатывались от удовольствия, она двигалась навстречу мощным пробиваниям, которые стали частью её новой жизни. Она представить себе не могла, что так захочет мужчину, что член мужской будет бить её так нежно и одновременно твёрдо, что она будет глиной в руках художника, который вылепит из неё оргазм. Она двигалась к взрыву, раскаты грома уже прокатывались по телу острыми мурашками.

— Да, Максик, да, вот так! — стонала Настя, шире раздвигая бёдра. — Кончи мне в ротик, — она высунула язычок, забила им, как рыбка хвостиком. Двумя руками обхватив буфера, Настя руководила процессом, оставаясь в положении просящей. Принятие себя в новом теле стало настоящим испытанием для Земелина. Он взорвался и рассыпался на мелкие осколки, покатился звонкими шариками по полу, разлетелся по комнате болезненными стонами. Макс, не желавший останавливаться, затрахал его вдрызг, и он сдался. Безумный всплеск эйфории накрыл пеленой удовольствия, распространился от места соития по всему телу, волнами расходился по телу снова и снова, с каждым проникновением, которые внезапно стали похожими на удары отбойного молотка. Земелин забился, заплясал задницей на члене, выгнулся в дугу и распластался на кровати грудью, разъезжаясь в коленях, провисая на члене, который долбил его без устали. Он висел на члене, оставаясь сочной дыркой, когда Макс, достигнув пика, достал член, переметнулся к Насте, и та рукой помогла ему излить накопленные силы.

Земелин обтекал слюной и вагинальной смазкой, растянувшись на животе, наблюдая со стороны, как ловко Настя ловит струйки спермы, как мягко направляет тугой рычаг в открытый ротик, как наполняет себя белыми сгустками спермы. Её шаловливый взгляд, направленный вверх на искажённое кайфом лицо Макса, переместился на Вику. Настя открыла рот шире, показывая весь собранный урожай. Внезапно она приподнялась и опустилась губами на лицо Земелина. Сперма густой вязью хлынула в рот. Григорий не стесняясь принял её, солоноватый вкус, согнанный удовольствием, не вызвал отвращения. После того, что Макс сделал с ним, Земелин уже ни о чём не жалел. Он принимал сперму, отдавал её. Настя языком заигрывала с тягучими сливками, глотала их, смешивала со слюной, возвращала назад.

В этот момент Макс придвинулся к ним и вставил свой ещё торчащий колом член между ротиками. Девушки тут же принялись жадно обсасывать его, облизывать нежными поцелуями. Вика ласкала твёрдую длинную плоть, которая привела её к краху миропонимания. Она щупала яички, в которых хранились новые запасы удовольствия, которые обещали десятки соитий, оргазмов, которые сделали её слабой и желанной.

— Я же говорила, что с парнем классно! — шептала Настя, потягивая маникюром яички, посмеиваясь сквозь зубы. Сперма на её губах мешалась со слюной, Настя вновь облизывала головку члена, ствол, который начинал опускаться. — Сейчас фокус покажу. Смотри!

Она принялась интенсивно сосать член, временами отрываясь, чтобы Вика могла повторить за нею. Сохраняя скорость, Вика работала ртом так же активно, и Макс не заставил себя долго ждать. Член вновь взлетел, залился кровью, раздался в величину пуще прежнего. Массивные яйца провисли на длину пальца, девчонки руками гоняли кожу, помогая друг другу. Макс поглаживал их, слегка откинувшись назад, с удовольствием созерцая, как два ангелочка подготавливают для работы.

— Можно я первая? — сгорая от стеснения, спросила Вика подругу.

— Конечно! — Настя ущипнула Викуню за щёчку. — Сегодня твоя ночь. Первая ночь с мужчиной.

Раздвигая ноги перед Максом, сцепляя щиколотки у него за спиной, Земелин думал о том, как прекрасен секс с мужчиной, как много ему ещё предстоит познать, как странно чувствовать себя девушкой, находясь в женском теле.