Классная наставница

Еще на подходе к школе Наташа почувствовала, что случилось что-то очень неприятное. И это неприятное касалось ее лично. Она заметила, как в окне на первом этаже мелькнуло и тут же исчезло лицо завхоза, Прасковьи Федоровны, милейшей женщины, которая обычно, заметив Наташу, расплывалась в улыбке, махала приветливо рукой и активно кивала головой, излучая горячую симпатию к молоденькой учительнице. Девочки из 5-го «В», веселой щебетливой стайкой несущиеся на школьный двор, наткнулись на свою «русичку» и моментально замолкли, смутившись и, как показалось Наташе, даже покраснев. Она шла по школьному коридору, физически ощущая вокруг себя какое-то поле звенящего зловещего напряжения. На подходе к учительской она столкнулась с Надей-«биологичкой», которая, как и Наташа, работала в школе второй год и с которой они были в самых приятельских отношениях. Вперив в подругу прямой взгляд Наташа молча сверлила ее вопросом — «Что!? ». Та, попытавшись придать своему лицу безмятежное выражение, как бы говоря — «Ты о чем, Наташка? » все-же не выдержала — глазки ее забегали, на лице появилась блудливая улыбочка. Величайшим усилием она придала ему (лицу) какое-то подобие озабоченности и горячо зашептала.

— «Наташка, ну ты влипла! Зачем фотографировалась то? Они же, дураки, в школу их притащили, а Маргарита их у Шестопалова выгребла. Сейчас ее у Виктора Сергеича валерьянкой отпаивают. Он уже в ГОРОНО звонил. На 9.15 педсовет назначен! »

Она говорила что-то еще, но Наташа ее не слышала. В голове зазвенело. Она покачнулась, но быстро справилась со внезапно нахлынувшей слабостью. Вместе прошли в женский туалет, где стайка старшеклассниц, второпях загасив недокуренные бычки, глумливо ухмыляясь прошмыгнули мимо них в коридор. Надя успела ухватить одну из них за задницу и реквизировать у той пару сигарет, для себя и подруги. Они молча курили. Наташа напряженно смотрела в окно, а Надежда незаметно наблюдала за ней. Грудь, ножки, попочка! Класс! Интересно, как же они ее там, по очереди или все сразу? А строгая какая, одни «пары» только ставит. Да! Хоть бы разочек пригласила.

— «Что… там… было? » — с трудом, вместе с облаком дыма выдавила из себя Наташа, надеясь как на чудо, что на глаза общественности попались не самые откровенные кадры. Подруга сначала смутилась, но потом глаза ее заблестели она все более и более возбуждаясь начала описывать то, что она успела рассмотреть. Надежда на чудо испарилась после первых же слов подруги.

Наташа молча слушала. Смятение прошло. В груди нарастала досада и злость. Досада на себя, двадцатипятилетнюю, влюбчивую старую дуру, и злость на них — молодых циничных подонков. Сколько же она в них вложила. Души и сердца! Даже тела… Искренность и доброта — вот те качества, которые она хотела привить им. И ведь получалось! Сначала один, а потом и другие готовы были на все ради своей королевы. Богини! Ни одного концерта, ни одной выставки, ни одного нового спектакля не пропускали. А какие диспуты разгорались в ее маленькой уютной однокомнатной квартирке! Говорили обо всем. Азартно, искренно, откровенно, презирая лицемерие и ханжество. Да, она была влюблена. Она не могла их не любить. Они были юны, доверчивы и не испорчены. Они жадно впитывали то, что она говорила. В их глазах она видела искреннее восхищение ею, в них читались божественная страсть и желания, вложенные в человека Создателем. Она не могла им врать и на все их наивные (как ей казалось, вот дура то!) вопросы старалась отвечать максимально искренно и честно. Тело? Да, оно красиво. Оно прекрасно! Его воспевают поэты и художники. Отношения между мужчиной и женщиной? Половые отношения? Да, они служат не только для продолжения рода. Они дарят вдохновение и счастье. Когда-нибудь вы это поймете, а сейчас просто запомните мои слова. Хотите понять это сейчас? Хорошо, тогда берите карандаш и бумагу. Вот перед вами женское тело. Рисуйте. Рисунок — это единственная возможность показать другим мир, как ты сам его видишь. И единственная возможность посмотреть на мир чужими глазами…

Потом они все вместе рассматривали собственные творения. «Какие же они разные и талантливые» — с любовью думала классная наставница.

Позже начали использовать фотоаппарат — для проработки отдельных моментов композиции. На ковре обильно стали появляться белые пятна — результат неуемных и плохо управляемых юношеских желаний. Когда затронули «вечную тему» и подробно были разобраны отдельные библейские сюжеты, вопрос о каких-то ханжеских запретах отпал сам собой. Смеялись, дурачились. Играли в карты на раздевание…

… Наташа немного выгнула спину. Боль внутри в таком положении стала немного поменьше. Все-таки зря она позволяет им, всем троим, вступать с собою в половую связь. Но как она может выделить из них кого-нибудь одного. Володя, конечно, чуточку повзрослее и с ним вполне можно было бы иметь более серьезные отношения, но куда же этих двоих денешь. Начнутся раздоры, зависть, ревность и дружбе конец, а — это одно из самых прекрасных человеческих отношений. Хотя с другой стороны как можно назвать их отношения. По четвертому кругу уже пошли, и конца этому не видно. Пока третий кончает — у второго уже подымается, а у первого уже торчком стоит, аж пульсирует…

Она отвлеклась и прислушалась к захлебывающемуся шепоту подруги, снова и снова переживая свою досаду.

…Володя кончил, выплеснув в глубине влагалища очередную порцию спермы, его место сразу же занял Олег и стал неумело тыкаться скользкой мокрой головкой в ягодицы наставницы. Наташа чувствовала, как по ногам текут крупные тягучие капли. Она посильнее прогнулась, протянула руку, поймала член и хотела направить его в тесное натертое отверстие. Однако, как только она ухватилась за тугой упругий член юноши, тут же почувствовала, как по руке потекла горячая обильная жидкость. Друзья весело заржали над своим неопытным товарищем; Олег смутился и покраснел — опять не получилось. Наташе стало жаль мальчишку и она, осадив рванувшегося к своей очереди третьего, ласково сказала: — «Ничего, попробуй еще разочек». Олег, приставив к мокрому влагалищу свой несколько подпавший, но не потерявший упругости член, ввел его в женское тело. Наташа почувствовала, как уже внутри он снова стал твердым и толстым и после нескольких резких судорожных движений победно разрядился фонтаном спермы именно там, где ему и положено…

— «Ну все, достаточно» — Наташа резко, со злостью, затушила окурок о подоконник и решительно направилась в учительскую. С ее появлением воцарилась звенящая тишина.

— «Доброе утро, Маргарита Тихоновна, доброе утро, Виктор Сергеевич». Она прошла к своему столу, достала лист бумаги. Ровным красивым почерком посредине листа написала — «Заявление…»

Шума поднимать не стали. Все оформили быстро и тихо.

Целую неделю Наташа не выходила из дома, ни с кем не общалась, никому не звонила и даже не подходила к телефону. Из окна, потушив свет, она видела три темных силуэта, маячивших во дворе дома. Потом их осталось двое, а еще через два дня только один. «Дурачок, его же из школы выгонят за пропуски» — с материнской заботой подумала женщина. Резко, в очередной раз, зазвонил телефон. Наташа неуверенно сняла трубку

— «Наталия Игоревна, Вас беспокоят из отдела кадров Министерства высшего и среднего образования. В методическом отделе начальных и средних классов освободилась вакансия. Вас рекомендовали на должность заместителя начальник отдела. Если на сегодняшний день у вас нет других предложений, вас ждут…»

— «Хорошо, я подъеду» — тихо ответила женщина, положила трубку и снова подошла к окну. Мелко моросил дождь, одинокий силуэт маячил на том же месте.

-«Промокнет, глупый». Набросив на плечи плащик она поспешила во мглу надвигающейся ночи.