Не было бы с aka Как это было в первый раз частья

— Клятая женщина! Теперь у нас проблемы.

— Ого, как можно так грубо выражаться о леди. Сейчас я ее накажу… Ужасно, не могу поднять руку на даму!

Из разговора Билли Кинга и бородатого ковбоя Хью в фильме Аллы Суриковой "Человек с улицы Капитана".

«Нет худа без добра, говорят, когда несчастие в жизни чудесным образом становится началом нового счастливого этапа. Или причиной неожиданного счастливого события. Ещё говорят, что насилие порождает только насилие. Последнее утверждение не совсем верное. Ведь насилие порождает также и ненависть. А ненависть — плохой советчик при принятии решений. Особенно если эти решения делаются поспешно и в состоянии гнева. Иногда изменить прошлое бывает уже невозможно. И тогда приходится принять то, что было сделано. Но всегда есть выбор после этого. Ведь на самом деле перед нами множество возможностей. Просто мы их не видим или не желаем увидеть. Мы сами закрываем себя в угол и становимся жертвами обстоятельств, которые можно преодолеть без труда. Великий Конфуций писал — очень сложно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Но люди продолжают искать и не видят других выходов. Как в эксперименте по физиологии на третьем курсе медицинского факультета. Лампочка зажглась, и обезьяна протянула руку. Но банан отодвинули, а рядом положили палку. Возьми эту палку и используй ее, чтобы достать банан. Но нет, она продолжает протягиваться и слюни текут».

Из дневника Энни-Мэри Фишер.

...Тёмная ночь. Вокруг пустынно. Под деревом на скамейке, освещаемой слабым уличным фонарём, сидит одинокая женская фигура. Тихо капает мелкий дождь. Девушка укутана в легкую куртку и громко всхлипывает. Её лицо залито кровью и ей плохо. Она ходит босиком. Ноги в разорванных колготках безнадежно промокли. Её вызывает сострадание как человека. Кто-то решил выгнать на улицу такое хрупкое и беззащитное существо. Но что-то ещё есть. Что-то неопределённое. Что именно? И я решаю помочь ей любой ценой. Её длинные распущенные волосы, она по-настоящему привлекательна, и эта небрежность придаёт ей особый сексуальный шарм, несмотря на повреждения на её лице. Я делаю паузу, слегка отступая назад и выходя из автомобиля. Я двигаюсь по направлению к ней, ощущая тонкую невидимую связь между нами, и провидение само ведёт меня по этой нити…

***

— Два удара, восемь пробоин — кричал опьяневшим голосом мой супруг, гонясь за мной вокруг стола и размахивая вилкой.

— Не приближайся ко мне, подлец — я ускоренным шагом отступала и пыталась выбраться в прихожую.

Поняв мои намерения, он встал на моём пути и отшвырнул столовый прибор в сторону.

— Куда ты опять направляешься, изменница? Какие новости принесла?

— Я работала сверхурочно, заробатывала деньги, а ты только бродишь по пивным заведениям без дела.

— Действительно? А может быть ты следишь за мной? Я законный муж, а жена должна бояться своего супруга. Знаешь об этом?

Он сделал шаг вперёд и протянул руку через стол.

— Убери от меня свои грязные лапы, подлец. Ты думаешь, что я не знаю о твоих интимных отношениях с соседкой Наташей.

- Это мое дело, а ты со своим начальником. Забыла? Видели, как ты выходила из его машины и провокационно себя вела. Поступок непристойный.

- Он всего лишь подвозил меня!

- Я знаю, знаю. А потом у тебя постоянно что-то болит: то живот, то месячные, то хвост отваливается. Но с другими на стороне такого нет. И знаешь, как меня теперь называют? Униженным! Больше я не позволю тебе этого продолжать.

- Тебе только кореша-алкаши так говорят. Судить остальных по себе. Может быть, стоит меньше пить. И да, со своим вечным запахом перегара ты меня просто отталкиваешь. Вот и подам на развод.

- Ох, развод? Вот мы заговорили... Развод, да? Я покажу тебе что такое развод! - и он внезапно кинулся за стол, пытаясь схватить меня за ногу.

Я отскочила и быстро пробежала в прихожую, огибая угол стола по дороге. Но не повезло. Шпилька моей туфли зацепилась за выступающую ножку стола, и я потеряла равновесие, упав на пол и сильно ударив коленкой о спинку стоящего рядом стула. Стул с грохотом опрокинулся, а моя сумочка с ключами от машины, зарплатной картой и телефоном выскользнула из рук и полетела в прихожую. Я попыталась встать на четвереньки, но боль в колене пронзила меня до самого сердца. В следующий момент муж выполз из-под стола, быстро подбежал ко мне и прижал к полу.

- Сейчас я покажу тебе, кто здесь хозяин, дешевка развратная! - Он резко перевернул меня на спину и дышал своим густым запахом перегара прямо в лицо. - Так что ты хотела развод?

- Не трогай меня, сволочь! Ненавижу! - Я плюнула ему в его опьянелое лицо.

— Ах так, ну ладно, ненавидишь, да? А сейчас полюбишь — и с этими словами он наотмашь заехал мне по щеке.

Я вскрикнула от боли и из глаз посыпались искры, а он тем временем одним движением разорвал на мне дорогой топ.

— Пусти — я выставила вперёд руки, и отчаянно пыталась его отпихнуть. Силы были неравны. Он постепенно захватил мои запястья в одну руку, а второй рывком стянул с меня юбку вместе с трусами.

— Я буду кричать. Пусти по хорошему.

— Кричи, сколько тебе влезет. Здесь тебе никто не поможет. Я у себя дома, и ты моя законная жена. Тебе давно надо было мозги вправить.

Я сопротивлялась изо всех сил, но он влепил мне ещё одну пощёчину. От обжигающей боли я обмякла и оказалась перед ним беззащитна. В следующее мгновение его горячий и торчащий колом фаллос настойчиво входил мне во влагалище. Одна рука крепко сдавила мне горло, а второй он направлял в меня свой мощный член.

— Вот так, сейчас паинькой будешь. И отсосёшь, и в попку дашь. И ещё просить будешь. И спасибо говорить мне будешь. Шалава.

Я дёрнулась ещё раз в безнадёжной попытке освободиться, и сквозь сжатое клещами горло умудрилась пролепетать:

— Не надо.

Но член его уверенно раздвигал лепестки моей промежности, и плотно скользил вдоль клитора. Меня вдруг обуяла и парализовала животная плотская страсть. Низ живота вспыхнул блаженством, я нежно застонала, подаваясь навстречу. Пьяный муженёк тяжело дышал, обдавая меня новыми волнами дешёвой сивухи, но я уже не обращала внимания на алкогольные пары. Я пальцами ласкала ему шею, прижимая его голову к себе ладонью. Он грубо и глубоко меня трахал, а я выгибалась и стонала. Так дерзко, цинично, и похабно меня никто ещё не брал, и от своего благоверного я ожидала этого меньше всего. Признаться стыдно, но страсть толчками вдруг во мне вскипела, и мощными вспышками пробегала по телу, блаженством растворяясь в голове. Он жадно облизывал мне губы и лицо, а я старалась поймать его язык своим, подставляясь и двигаясь навстречу. Боль от побоев испарилась в никуда, уступив место волнующей сладкой истоме. Какое-то безумие овладело мной, и оргазм неумолимо приближался. Мой благоверный тяжело дышал, и его живот ритмично шлёпал по моим ляжкам. Наконец оргазм ворвался в мою голову мириадами звёзд, и по телу несколько раз пробежала судорога экстаза. Муженёк выдернул из моей щели свой торчащий колом ствол, и густая сперма стала брызгать мне на лицо. Я открывала рот и пыталась её поймать языком. Последний плевок, мой громкий стон, и с этим стоном вязкая тёплая масса всё же упала мне на губы. Жадно всё облизав, я откинула голову назад, и застонала в последний раз.

Я лежала на полу, а по моему лицу текли слезы смущения, смешиваясь со следами его выделений. Макияж был испорчен, и я плакала, как студентка, провалившая важный экзамен.

Муж мой медленно встал, застегнул штаны и подошел к столу. Он даже не посмотрел на меня. Взяв недопитую бутылку самогону со стола, он принял большой глоток прямо из горла.

— Теперь я буду тебя воспитывать так — сказал он с отвращением — чтобы ты была верной мне и не развлекалась с другими.

— Где я развлекалась? — ответила я. — Я работаю на двоих, а ты только бездельничаешь и распускаешь сплетни. Ненавижу тебя. Проклятый будь ты.

— Ничего, мы переживем это.

— Ты изнасиловал меня!

— Ох уж эти трагические слова! Я преступник, я насильник — прошептал он иронично. — Где прокурор? Где жюри? — продолжал он, играя пальцами с шпротами. — Пусть тебе будет известно, дура, что я всего лишь выполнял свой супружеский долг. И буду делать это регулярно.

Я сидела на полу и плакала, а он даже не помог мне встать. Он устроился за столом и притворялся клоуном. Боль в колене становилась все сильнее, а я пыталась его помассировать. Колготки были порваны в нескольких местах, резинка на трусах лопнула. Мне было больно и стыдно. А глава семьи удобно расположился за столом и медленно допивал напиток. Он любовался своей работой, наблюдая за моим бессилием, и это доставляло ему удовольствие по его виду. Просто подонок и мазохист. Я как-то поднялась и, хромая, села на диван. Наконец он закончил свое питье. Он пристально смотрел на меня некоторое время без слов. Затем он молча встал, слегка шатающись, и направился в прихожую. Когда он вернулся в комнату, у него была моя сумочка, и он начал рыться в ней, как хозяин. Наконец, потеряв терпение, он опрокинул все содержимое на стол и схватил мой кошелек.

— Не трогай деньги, пожалуйста — сказала я — на коммуналку и бензин они нужны.

— Не знала, извини. Это твои проблемы, а мне нужно выпить и закусить. А тебе полезно будет пройтись пешком. Бензин ему понадобился.

— Пожалуйста, не бери деньги, негодяй.

Однако он вытащил все деньги из кошелька и разложил их по карманам. Затем ушел, громко хлопнув дверью. Уже на выходе он нагло произнес:

— Чего расселась? Иди стелить постель для нас двоих. Я скоро вернусь, а ты должна быть готова к моему приходу и убранной.

Я встала и пошатываясь отправилась в ванную комнату. Посмотрев на себя в зеркало, я не сдержала слез и разрыдалась еще сильнее. Он оставил синяк под моим глазом, а моя дорогая блузка была в жалком состоянии. Боль уже чувствовалась внизу живота, а раздраженная влагалищная область пекла нестерпимо. Нет, я больше не останусь здесь ни на минуту. Я собрала разбросанные на столе вещи в сумку и надела плащ. Куда я пойду? Даже на самое отдаленное место. Но здесь, в его квартире, я больше не буду находиться. Сняв обручальное кольцо с пальца, я положила его на стол и вышла из квартиры на лестничную клетку. Пусть он пропивает все деньги. После всего произошедшего нет никаких отношений. Пусть он ходит к своим Наташам, Надям, Людям. Пьет с ними и занимается сексом без оглядки. Он раньше уже выражал мысли о грубом насилии в мой адрес, но сегодня он перешел последнюю черту. Мне нужно уходить. Урод придет скоро, и если он будет способен двигаться, то начнет домогаться опять. Эта мысль вызвала у меня отвращение, и я решительно нажала кнопку вызова лифта. Я вышла из подъезда и оказалась на улице. Было тихо и пустынно, только слабый свет фонаря освещал серый полукруг асфальта. Прикрывая порванную одежду плащом, я пошла по улице в сторону гаражного кооператива, где была моя машина. Мне предстояло пройти шесть кварталов, и я с трудом шагала по плохо освещенной улице, прижимаясь к больной ноге. Сняв шпильки, я ходила босиком в колготках, держа туфли за ремешки в руке. О Господи, как далеко это все. Я собиралась забраться в гараж и потом уже ехать на своей машине к себе на дачу. Там я приведу себя в порядок, все аккуратно пошью и выстираю. А что не подлежит исправлению — куплю заново. На моей карте оставались некоторые деньги, которые я никогда не снимала, потому что обыск кошелька мужем стал повседневной привычкой. Хранить деньги дома было бесполезно, негодяй знал все мои тайники, и поиск сбережений на черный день стал для него видом спорта. Но снять деньги с карты ему не удастся, так как пин-код цифр я хранила в голове и нигде не записывала. Проковыляв пару кварталов с трудом, я поняла, что больше не могу идти. Сев на скамейку под высоким деревом, начала массировать опухшее колено. Я тихо стонала, проливая слезы, мне было больно и одиноко. По улице проезжали редкие машины, но одна из них внезапно остановилась прямо передо мной. Боковое окно опустилось, и я увидела женскую голову с короткой стрижкой и светлыми прядями.

— У вас все в порядке? — спросила женщина.

— Да, все хорошо. Иначе я бы не находилась здесь, особенно в такое время.

— Понятно. Вам нужна помощь?

— Если вы оставите меня в покое, то это уже будет большой помощью.

Однако дверь открылась, на тротуар вышла стройная женщина средних лет и громко стуча каблуками подошла ко мне.

— Водить на каблуках опасно — почему-то сказала я — нога может соскочить с педали.

— Что? О какой ноге речь? Что случилось? Вас ограбили? Избили? Нужна помощь. Я отвезу вас в полицию, и вы там напишете заявление. Может быть, нужно поехать в больницу?

— Скажем так, меня ограбили, избили и даже изнасиловали. Но я не собираюсь подавать заявление никуда. И нет необходимости ехать в больницу.

— Почему?

— Потому что мой муж это сделал. Я бежала от него.

— Пойдемте — она взяла меня за руку и повела к своей машине — не бойтесь, пойдем со мной.

— Я не собираюсь никуда идти и ничего писать.

— Это и не нужно. Не волнуйтесь, я просто подвезу вас. Опасно ходить по улицам одной ночью.

— Спасибо. Мой гараж находится всего в четырех кварталах отсюда. Там стоит моя машина. Мне нужно туда.

— Конечно.

Я с трудом добралась до ее автомобиля с помощью женщины, и она посадила меня на переднее сиденье.

— Действительно опасно ездить на каблуках — заметила я случайным образом.

— Не беспокойтесь, я привыкла — ответила она, нажимая на газ.

Машина плавно тронулась с места. Это был настоящий автомобиль. Совершенно не то, что у меня - "Нива". Под капотом работал мощный дизельный двигатель, и машина плавно двигалась вперед. Внезапно я осознала, что ключи от гаража остались на кухне, на столе. Было уже поздно возвращаться. Мой муж наверняка заметил мое отсутствие и обнаружил, что меня нет дома. Теперь я просто не представляла, что он сделает со мной в своем пьяном состоянии.

— Подождите — сказала я — мне нужно выйти.

— Что случилось?

— Я забыла ключ от гаража дома.

— А далеко ваш дом?

— Сейчас туда нельзя. Мой муж пьян, он будет меня бить.

— Тогда вызовите полицию.

— Нет. Остановите, я выйду.

— И куда вы направитесь?

— Не знаю.

— В общем, мы поедем ко мне домой. Вы сможете привести себя в порядок и отдохнуть. Завтра утро вечера мудренее.

— Лучше отвезите меня на мою дачу, если вы хотите помочь.

— Вы о садоводческом товариществе? Я там не смогу проехать.

— Я на ниве там без проблем проезжаю.

— Но на моей машине мы застрянем. Она не предназначена для бездорожья. В общем, едем ко мне. Не беспокойтесь, я живу одна, вам нужен горячий чай сейчас.

— Хорошо, если я не помешаю. Я устала. Извините.

Я находилась в просторной кухне после теплого ароматного ванны и пила горячий, дымящийся чай. На мне был розовый халат из махры и мягкие домашние тапочки.

— Ну как, разогрелась? — спросила женщина — меня зовут Ирина, можно называть Ира.

— А меня Лена. Спасибо вам за все, я действительно оказалась в неприятной ситуации. Но ничего, завтра я найду начальника охраны гаражного кооператива, у него есть все запасные ключи.

— Ох, как ты с таким синяком под глазом собираешься выходить, ты посмотрела на себя в зеркало?

— Да.

Женщина смотрела на меня с большим сочувствием. Она сидела напротив и рассматривала меня внимательным взглядом. По виду ей было около сорока лет и по возрасту она могла быть почти моей матерью.

— Завтра я отведу тебя к парикмахеру и так закрою твой синяк, что его не будет видно. Кстати, я стилист и у меня есть свой салон. Ты не постесняешься выйти на люди.

— Спасибо, — я попыталась встать, но тут же ощутила боль в коленке.

Я протянула руку к своей больной ноге, сидя на стуле. Правое колено было опухшим и болезненным.

— Позволь посмотреть, — предложила Ирина и опустилась на корточки передо мной.

Она осторожно осмотрела мою ногу, легко прикоснулась пальцами.

— Перелома нет, только ушиб. Надо применить мазь, — произнесла она каким-то странным и отрешенным голосом. И вдруг прикоснулась губами к моей больной ноге.

Я изумленно смотрела на нее сверху вниз, а она страстно шептала:

— Я помогу тебе избавиться от боли. Дай мне перенести этот дискомфорт на себя. Я хочу помочь тебе быть счастливой. Ты не представляешь… — ее слова звучали как заклинания, когда она целовала и облизывала мою ногу. Ее рука начала проникать между моих ног, к моему интимному месту.

Мне нужно было что-то делать. Оттолкнуть ее? Но это было бы грубо по отношению к хозяйке дома. Встать и уйти? А потом просить ее оставить меня в покое и притворяться, что ничего не произошло? Но что-то меня останавливало. Как будто невидимая связь тесно связала меня с этой женщиной. Я чувствовала, что она отличается от других, что она особенная. Что она собирается со мной сделать? Я сидела в нерешительности, а ее рука продолжала ласкать мои половые губы нежными движениями. И вдруг стало так хорошо. Горячие поцелуи окутали мои ноги, приближаясь все ближе к интимной зоне, и внутри меня разгорелась страсть. Но она женщина. Да и еще старше меня на полтора раза. Тем не менее, ее стройная спортивная фигура не переставала двигаться. Я опустила голову назад и провела рукой по ее густым ухоженным волосам. Женщина издала стон. Ее гибкое тело дрожало и прижималось ко мне.

— Леночка, расслабься и доверься мне. Вскоре ты почувствуешь себя прекрасно.

— Я уже чувствую себя прекрасно.

Я глубоко дышала, и влага между моими ногами снова потекла обильным потоком. Неужели это слишком много на сегодня? Меня против моей воли уже второй раз занимают. Однако назвать эти прикосновения со стороны Ирины насилием было бы ошибкой. Ведь передо мной она была полностью беззащитной. Я почувствовала спокойствие и блаженство. Я плавала и окуналась в волнах нежности, которые окатывали меня целиком и распространялись по всему телу. Ира обняла мои ноги и ласкала языком раскрытые лепестки возбужденной пещерки, иногда играя и трогая клитор. Страсть пронизывала меня разрядами, и я отвечала на ее ласки. Одной рукой я обнимала ее за шею, другой гладила упругую грудь и массировала горошинку на ее вершине. Никогда раньше я не испытывала ласк женщины, и в этот момент я осознала, что эти прикосновения и стимуляции намного сильнее грубых прикосновений моего мужа. И других любовников тоже — давайте не будем об этом. Было, да было. Но такого острых ощущений, как сейчас, я никогда не испытывала. Именно сейчас, на самом пике блаженства, я поняла, что по-настоящему счастлива. Пусть меня окрасят в розовый цвет, пусть сплетничают и осуждают - я безоговорочно влюбилась в эту женщину. Ласки стали более настойчивыми. Губы прижимались к промежности теснее, а настойчивый язычок продолжал ласкать мой клитор. Я стонала и извивалась. И вдруг я испытала оргазм. Сильный и мощный. Ощущение было таким интенсивным, словно во мне разгорелся адский огонь. Я громко закричала, и мой крик смешался со стонами Ирины.

На востоке появлялись первые лучи солнца. Мы сидели в комнате на мягком диване, и Ирина наносила на мое колено ароматный крем с острой ноткой. Затем она аккуратно завернула мою ногу в мягкое полотенце. Боль утихала, и приятное тепло разливалось по всей ноге.

— Всё пройдет через пару дней — успокаивающе сказала она и ласково погладила меня по щеке.

— Мне послезавтра на работу. Я знала, что мой супруг опять испортит мне выходные и будет доставать своим алкоголизмом, но он превзошел все пределы. Представляю его реакцию, когда узнает, что я провела ночь с женщиной.

— Скажи откровенно. Неважно сколько лет прошло. Ты нравишься мне?

Я покраснела и опустила глаза. Затем стесненно ответила:

— Да.

— И ты тоже мне. Я поняла, что полюбила тебя еще в тот момент, когда увидела тебя на скамейке. Ты была избитой и беззащитной. Но в тебе есть что-то особенное. Не могу объяснить словами. Ты не бросишь меня, не вернешься обратно к своему мужу? — ее губы снова приближались, и горячее страстное дыхание пылало на моем лице. Я снова ощущала любовь, розовую и нежную, а звериная похоть пробуждалась во мне со свежей энергией. И я решительно ответила:

— К нему — ни за что. Теперь я твоя. Поцелуй меня.

ARHIMED