По волчьим законам

Зона — это то место, где каждый с первого взгляда может определить, кто ты и что ты есть на самом деле, почище любого дипломированного психолога. Здесь ты как на ладони. Быстрые, хищные глаза, как сканер, считывают твою подноготную и ты уже не можешь выдавить из себя то, чего в тебе нет. Здесь слова подкреплены делами и поэтому каждому в этой иерархии уготовано то место, которое он заслужил.

Я очутился за «нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего. » Это средняя статья — за нее не хлопают по плечу, но и не дают подзатыльников. Однако главное здесь то, сможешь ли ты удержать тот груз, что взвалил на свои плечи.

Я был тише воды, ниже травы первые полгода пребывания здесь. Зная кое-что о тюремных правилах, я старался держать рот за зубами, не матерился, никому за просто так не помогал и не прикасался к параше и дырявой посуде. Но все-таки истина, как говно, все равно выплывает на поверхность.

В тот злополучный день ко мне подошли и сказали, что меня ждет Серый. У Серого был большой авторитет на зоне и птичка нашептала ему на ушко кое-что обо мне. Я вошел в хату, где находилось пять малознакомых мне человек. Серый и еще один, верзила по кличке Губа, сидели на нарах и пили чифирь. Один стоял, еще двое сидели на стульях у стола. Мне указали на стул посреди хаты и я на него сел.

— Как твое ничего, Саня? — поприветствовал меня Серый, затянувшись сигаретой.

— Здравствуйте, да нормально все, — ответил я, еще ничего не подозревая. Я думал, что это очередная проверка.

— Слушай, забыл, тебя по какой статье сюда определили? — голос Серого был расслабленный, с хрипотцой.

— Сто одиннадцатая, часть четвертая, — автоматом проговорил я.

— До смерти? — поинтересовался авторитет.

— Да, — ответил я.

— Ай-яй-яй. За что же? — спросил он и пристально посмотрел на меня. Я понял, к чему он клонит.

— Заеб… ну, то есть, достал он меня… — мой голос задрожал. Все, мне конец.

— Что же ты поправляешься? — усмехнулся Серый. — Заебал он тебя. Так и говори. Знаешь, кто это?

Я посмотрел на человека, на которого он указал. Это был тот единственный стоявший, худощавый парень с острым взглядом и болезненной улыбкой на лице. Я не знал его, поэтому замотал головой.

— Нет.

— Это Бим. Вы из одного города, — сказал Серый. По моей спине пробежал холодок. Он продолжил: — Он утверждает, что ты петух. Как и он. Я не верю ему. Не гоже честному арестанту верить петуху. Скажи лучше сам, кто ты.

Я несколько секунд не шевелился, переводя взгляд то на Серого, то на Бима, затем, медленно выдохнув, закрыл глаза и подавленно опустил голову. Серый разочарованно вздохнул.

— Уберите его отсюда.

Сидевшие на стульях встали. Удар в грудь повалил меня на землю.

Мне нечем было крыть. Я знал Бима. О нем мне рассказывал Артур, человек, которого я убил. Они были любовниками, пока Бима не посадили в тюрьму. Он приторговывал наркотой, как и я потом, а нашим поставщиком соответственно был Артур. Когда к Биму пришли с постановлением на обыск, Артур выпрыгнул в окно и смог убежать. Бим взял всю вину на себя, так как любил Артура. Они переписывались до самой его смерти. И я об этом знал. Теперь Бим, узнав, кто я, решил отомстить мне за Артура. Наверняка, он в доказательство своих слов предоставил Серому письма, где Артур рассказывал обо мне. Голословное обвинение могло ему стоить жизни.

Меня завели в котельную, затем в закуток. Амбал по кличке Губа зашел за нами. Пожилой кочегар, ничего не спрашивая, вышел вон.

— Че, сука, под нормального пацана закосить решил? — прошипел один из быков и ударил меня под дых. Я упал на колени. — А я ведь, блядь, так и знал, что ты дырка. Весь такой приглаженный, аккуратный.

Он опустил штаны и вытащил свой вялый член.

— Ну-ка, падла, возьми на клык.

Я попытался отстраниться, но он схватил меня за затылок и прижал лицом к своему вонючему члену. Мягкая плоть полностью вжалась в мое лицо.

— Ну! — нетерпеливо зарычал бык и ударил меня в ухо.

Меня оглушило. Чья-то рука разжала мою челюсть и я почувствовал вкус немытого члена и мочи у себя во рту. На мгновение мелькнуло желание сжать челюсти, но оно быстро исчезло. Меня вполне могли убить за это прямо здесь, не отходя от кассы. И тогда я отдался воле судьбы. В конце концов, я уже делал это и делал это по собственному желанию.

Я сомкнул губы и засосал затвердевающий член.

— Да, блядь. Сразу бы так. О, да!

Я послал все к чертям. Притворяться, вечно бояться, строя из себя кого-то. Надоело! Я люблю члены. Всегда любил.

Я отмахнул руку, удерживавшую мою челюсть, и активно заработал ртом.

— Смышленый малый, — заметил Губа, наблюдая за мной. — В очко долбился?

— Погоди, Губа, — перебил его бык, которому я сосал. — Дай спустить.

Я схватился за его член и, не выпуская изо рта головку, принялся быстро надрачивать.

— О, бля, ништяк!

Через пару минут бык затрясся и шлепнул меня по руке, которой я надрачивал его член. Я убрал ее. Тогда он схватил меня за волосы и принялся трахать мое горло, засаживая свой член в меня по самые яйца. Я почувствовал, как его головка заскользила у меня в глотке, как в подбородок стала биться его волосатая мошонка. Я изо всех сил старался перетерпеть. Почти сразу на висках вздулись вены, лицо покраснело, воздуха не поступало.

— А-а!

Громко зарычав, бык плотно прижал меня в свою промежность, и в мой желудок густыми струями хлынула его горячая сперма.

— Ебать, Митек, да он маэстро! — проговорил второй бык, застывший в шоке от увиденного, и тоже начал спускать штаны.

— Да погоди ты! — прогремел голос Губы.

Расплывшись в блаженной улыбке, Митек вынул из моего рта член и я тут же зашелся дичайшем кашле. Я пытался набрать воздуха в легкие, но застрявшая в горле сперма забивала каналы и я не мог нормально вдохнуть.

— Да пошел ты, Губа! — взревел второй бык и схватил меня за волосы. — Я тоже так хочу.

Мощнейший удар в челюсть сразил его наповал. Бык мгновенно отключился, отцепив от моей головы свою руку.

— Ты как со мной разговариваешь, чушкарь! — закричал Губа. — Убери его к хренам!

Вышедший из астрала Митек быстро заправил штаны и выволок друга из закутка.

Я все еще стоял на коленях, вытирая рукавом рот. Губа сел на лавку и, достав из нагрудного кармана папиросы «Беломорканал», закурил одну. Губой его, видимо, прозвали за оттопыренную нижнюю губу. Он оттопырил ее еще сильнее и кислый дым ударил мне в лицо.

— В очко долбился, спрашиваю? — повторил Губа свой давешний вопрос.

Я кивнул. Сведенные брови разошлись, морщины на лбу разгладились и Губа усмехнулся.

— Ну, тогда это упрощает нам задачу.

Докурив папиросу, верзила приказал мне спустить штаны и забраться на лавку. Губа довольно присвистнул, оценив увиденное, и шлепнул меня по ягодице, когда я встал на четвереньки. Я повернул к нему голову и увидел, как он достает из своего кармана бутылочку с прозрачной жидкостью. Приспустив штаны, Губа взял в руку свой массивный член и немного отлил на него из бутылочки. Холодная смазка потекла и на мой анус. Затем он начал размазывать жидкость по своему члену, втирая его в кожу. В его ладони хуй Губы стал подниматься и вскоре гордо заблестел в свете лампы, показывая половину двенадцатого. Мои глаза полезли из орбит.

Крупные пальцы коснулись моего заднего прохода. Я инстинктивно сжал сфинктер, но через секунду успокоился и попытался расслабить его. Скользкие пальцы скользнули в мышечный отдел моей попки. Я закатил глаза от давно забытого чувства наполненности. Губа начал трахать меня своими пальцами, подготавливая мой зад к своему увесистому члену. Я непроизвольно начал стонать в полголоса.

— Кайфово? Люблю таких, — прошептал мне в ухо Губа. — Держись меня, и все у тебя будет ништяк.

После непродолжительной обработки пальцы покинули мой анус, который после этого остался раскрытым. Я ощущал, как мою разгоряченную, влажную от смазки плоть ласкает холодный воздух грязного закутка. Я стоял на четвереньках, низко опустив таз между ног, так что мои яйца и член, уже источавший от возбуждения сочный предэякулят, касались ворсистой материи пледа. Ягодицы свисали с лавки и Губа время от времени пощипывал их засаленными пальцами.

Когда амбал коснулся своей широкой головкой в хода в мою святая святых, я выпрямил руки и выгнул спину, закусив от нетерпения губу. Он просунул руку под мою одежду и крепко схватил меня за плечо, затем аккуратным движением ввел в меня толстые пять сантиметров своего монстра. Я раскрыл рот от восхищения.

— Да! — просипел Губа. — Как тебе мой дрын?

Я положил ладонь на его руку у себя на плече.

— Бесподобно! — прошептал я в прострации и подал назад, чтобы принять в себя еще больше этого гиганта, но верзила оторвал свой таз вместе со мной.

— Не торопись. У меня его много.

Введя в меня еще пару сантиметров, Губа просунул под мою одежду вторую руку и, удерживая в этом положении, принялся медленно и ритмично трахать мое распаленный внутренний сфинктер.

Я откинул голову и закатил глаза.

— Ах-ах! Еще! Глубже! Умоляю.

Амплитуда движений Губы постепенно увеличивалась. Вскоре во мне скользили уже десять сантиметров, затем пятнадцать… двадцать…

— Ах! Ах! Ах! Да он бесконечный! — восхитился я, раскрыв рот. Мои засохшие губы потрескались от этого движения. Пошла кровь.

— Конечно, нет, глупыш, — прошептал он мне на ухо и снова надавил, окончательно прижавшись пахом к моей заднице. Его член вошел в меня на все свои 25 с лишним сантиметров. — Вот и все. А ты боялась.

Меня распирало изнутри. Казалось, этот амбал выпрямил все мои кишки, заполнив их своих хуем. Постепенно он полностью вывел его, затем аккуратно, но быстро всадил его до самого конца. Я взвизгнул от непривычки. Из моего члена выстрелила струйка спермы.

— Какой ты хороший, — просипел Губа и тут же принялся жестко долбить меня своим мощным орудием, двигаясь с максимальной амплитудой.

Он вкачивал воздух, образовавшийся в моей кишке, в самую глубь моей утробы, а я визжал от сладкой боли, еле выдерживая натиск этого громилы. В глазах потемнело. Меня бил озноб. Кожа покрылась холодным потом. На обоих сосках я почувствовал грубые пальцы Губы. Он больно сжал их, одновременно укусив меня в оголившееся в попыхах плечо, и из моего члена снова забила сперма.

Мышцами ануса я ощущал каждую неровность его огромного хуя и это дополнительно стимулировало мои эрогенные зоны. Я осознал, что уже активно подмахиваю этому безжалостному монстру. Я оглянулся. Боже, моя задница с легкостью принимала в себя гигантский 25-сантиметровый член! Ягодицы яростно бились о крепкие бедра моего насильника, а мой член извергался спермой, уже не останавливаясь!

— А-а-а! Кончаю! Бля, кончаю! — взревел Губа.

Серия мощных и беспощадно глубоких толчков обрушилась на мою многострадальную дырочку. Удар за ударом жгучая сперма до краев заполняла мое нутро, я чувствовал, как она вырывается из его головки и бьет в стенки моего кишечника. Я уже не стонал, а просто оргастически выл, сдавленный в объятиях своего ебаря.

Наконец, Губа с характерным «бульк» вынул свой хуй и из моей дырки водопадом потекла его разжиженная еблей сперма. Ее было так много, что пока она стекала, Губа успел привести себя в порядок и снова закурить. Несколько минут спустя я ощутил, как холодный воздух подул в бесконечную глубь моей попки. Во мне стало неожиданно пусто. Я рухнул всем телом на лавку, ощущая, как где-то внизу живота пульсирует мой обессилевший член.

Открылась дверь и в будку вошли люди. Во мне не нашлось сил ни накрыться, ни даже взглянуть, кто это. Но я узнал голос Серого.

— Да чтоб тебя, Губа, ну ты и животное! — выругался он. — Ты что с парнем наделал?!

Мне захотелось засмеяться от этих слов, но я не смог.

— Серый! Ну ты глянь, шо за зверство! У меня ж котлы давно остыли, невозможно работать в таких условиях!

— Цыц, Семеныч, не шурши!

Кто-то поднял меня и натянул штаны.

Когда я на трясущихся ногах вышел из котельной, вся зона уже знала, что Саню Цветкова из 12-го отряда опустили и что погремуха у него теперь — Маэстро.