Поздним вечером на диване с мамой. Из книги В бане с мамой

Жара середины лета стояла в городе семь дней подряд. Это всех немного свело с ума. Вечер принес некоторое облегчение, но даже с наступлением ночи жара сохранялась ещё несколько часов после захода солнца. При такой постоянной и интенсивной жаре все ослабло: одежда, мораль и страсти, которые в противном случае оставались бы глубоко похороненными.

Мэдди Райерсон уже давно устала от жары. Это изматывало её с каждым днем все больше. Она налила себе бокал охлажденного белого вина и прошла с ним в гостиную. В доме Райерсонов было 10 часов вечера, и вот-вот должно было начаться любимое семейное телешоу.

Ее муж Карл уже удобно устроился в своем любимом кресле неподалеку от телевизора с большим экраном. Он занял своё место, чтобы посмотреть телевизор двумя часами ранее, и за все это время не сдвинулся с места, разве что взял пива на кухне. Он нянчился со своей пятой банкой. Его рабочий день был долгим и напряженным, и пиво во многом смягчило его вспыльчивый характер.

Мэдди увидела, что её 19-летний сын Кайл сидит на диванчике слева от кресла Карла и позади него. Кайл, студент-второкурсник колледжа, жил вдали от родителей в течение учебного года, но на лето он предпочел остаться в своей старой комнате и подолгу работал в местной строительной фирме. Кайл скинул ботинки и положил ноги на низкий столик перед диванчиком.

Мэдди заметила, как сильно похолодало в гостиной. Карл установил термостат на низкую температуру, и кондиционер нагнетал в дом холодный воздух, даря всем желанное облегчение от летней жары. Ранее в тот же день, памятуя о палящей дневной температуре, Мэдди надела легкий хлопчатобумажный сарафан без рукавов с пуговицами спереди. Сейчас, в 10 часов вечера, было прохладнее, даже немного зябко, и на обнаженных ногах и руках Мэдди появились мурашки.

Обойдя вокруг диванчика, чтобы сесть, Мэдди заметила в поле своего зрения Кайла и Карла. Кайл был очень похож на своего отца, с короткими светлыми волосами и четко очерченным лицом с резкими чертами. Однако он был выше своего отца, и в то время как его отец в среднем возрасте стал мягкотелым, Кайл поддерживал своё тело в форме и избавлялся от жира благодаря постоянным упражнениям и ежедневным трудностям своей работы.

Мэдди нахмурила брови при виде фигуры своего мужа. Ей хотелось, чтобы он лучше заботился о себе. Мэдди, в отличие от Карла, прекрасно заботилась о себе. Несмотря на то, что ей было около 40 лет, Мэдди сохранила свежевымытый вид соседской девушки времен своей юности. Короткое платье, облегающее фигуру и доходящее до середины бедра, почти не скрывало пышных форм Мэдди. Длинные светло-каштановые волосы каскадом ниспадали на её обнаженную шею и плечи.

Она критически посмотрела бледно-голубыми глазами на то, как лежали ноги её сына.

— Кайл, убери ноги со стола,  — сказала она.

Кайл убрал ноги со стола с медлительностью и неохотой подростка.

— Прости, мам,  — сказал он.

Мэдди уже собиралась присесть на другой конец диванчика, когда заговорил 

Карл.

— Эй, Мэдди,  — сказал Карл, его голос был слегка невнятным из-за пива,  — возможно, тебе не захочется здесь сидеть. Я пролил пиво на тот конец диванчика. Я пытался вытереть его мокрым полотенцем, но с той стороны оно все мокрое.

— О!  — воскликнула Мэдди. Она наклонилась и понюхала подушку сиденья. Пивом от него не пахло, так что Карлу, должно быть, удалось его вытереть. Но Карл был прав: было очень мокро. Она подумала о том, чтобы перевернуть подушку сиденья, но решила, что лучше оставить её сохнуть.

Мэдди гордилась тем, что заботится обо всем. Ей нравилось, чтобы все было именно так. Нелегко было поддерживать все в таком состоянии, имея собственную работу и мужа, который, казалось, с каждым днем становился все ленивее. Слава богу, что её сын Кайл, хотя во многих своих привычках и был похож на подростка, часто вызывался помогать по хозяйству.

— Вот, мам,  — сказал Кайл, похлопав рукой по диванчику с левой стороны от себя.  — Здесь есть немного места. Я подвинусь, чтобы ты могла сесть рядом со мной.  — Кайл как можно дальше прижал ноги к правой стороне маленького дивана.

Мэдди втиснулась рядом с Кайлом на его половину диванчика. Она положила подушку на другую подушку, чтобы её платье не касалось влажной части маленького дивана. Кайл был в шортах, и когда Мэдди села, её удивило тепло его ноги. Как и его твердость. Мышцы его бедра прижимались к ней, как сталь.

Кайл почувствовал удивление и удовольствие от прикосновения прохладной, мягкой кожи маминой ноги к своей собственной.

Началось телевизионное шоу под названием "Детектив из Энджел-Сити". Премьера фильма состоялась на кабельном канале год назад и стала их любимой. Сериал был о привлекательной, молодой женщине-детективе, борющейся с преступностью в темном подбрюшье современного Лос-Анджелеса. Её звали Энджел, и ирония её имени заключалась в том, что, несмотря на её стандартные полицейские методы, наряду с невинной внешностью и сдержанной красотой, у нее была темная, дикая, сексуальная сторона, которую она изо всех сил старалась сохранить в секрете от своих коллег по работе. Искусное сочетание секса, насилия и умного текста — не говоря уже о сексуальной привлекательности актрисы, сыгравшей Энджел,  — сделало его большим хитом. Райерсоны садились смотреть его каждую неделю.

Мэдди снова раздраженно взглянула на Карла. Ей хотелось, чтобы он лучше контролировал своё пьянство. Мэдди не возражала против того, чтобы Карл выпил пару стаканчиков, чтобы расслабиться, когда вернется домой. Но в последнее время его рутина включала в себя больше, чем пару банок, и к тому времени, когда он выключал телевизор, он часто был пьян. Личная жизнь Мэдди пострадала из-за пристрастия Карла к алкоголю. В последнее время ей казалось, что он любит свою упаковку пива больше, чем жену. Невнимательность Карла заставляла её чувствовать себя постоянно расстроенной и возбужденной.

Безжалостная жара последних семи дней только усугубила ситуацию.

Пока Мэдди злилась на Карла, Кайл думал о том, как к нему прижималась нога его мамы. Это было на 

удивление приятно, что было немного странно, подумал Кайл, потому что это была всего лишь его мама. Кайл тоже был взволнован и нервничал. У него ни разу не было секса с тех пор, как он вернулся домой из колледжа на лето. Его летняя работа заставляла его работать по многу часов и заставляла уставать в конце дня, и у него не было времени на свидания. До сих пор единственным сексуальным облегчением, которое он получал за все лето, была дрочка. А за последние пять дней он слишком устал даже для этого. Сидя на диване, он был разгорячен и возбужден, и ему казалось, что его яйца вот-вот лопнут.

Когда пошли вступительные титры шоу, Мэдди внезапно осознала, что из-за работы кондиционера ей стало неуютно холодно.

— Карл,  — сказала она.  — Становится немного прохладно. Как ты думаешь, ты не мог бы выключить кондиционер?

— Ну и дела, детка,  — сказал Карл.  — Температура для меня нормальная. Я думаю, это потому, что ты так скудно одета. Вот.

Карл схватил цветастое вязаное покрывало, висевшее на спинке его кресла, и, едва оторвав взгляд от экрана телевизора, бросил его Мэдди и Кайлу. Мэдди подхватила его, накинула на свои голые ноги и поднесла к груди.

Кайл покачал головой в ответ на грубость своего отца.

— Я сделаю это, мама,  — сказал он, вставая, чтобы выключить кондиционер.

Она освободила для него место, и через полминуты он вернулся на то же место на диванчике.

— Ты бы тоже хотел одеяло?  — спросила она.

Кайлу на самом деле не было холодно, но в комнате было прохладно, и идея разделить одеяло с мамой казалась уютной.

— Конечно,  — сказал он.

Все трое сидели, наблюдая за представлением.

Главная героиня, Энджел, прибыла в свою квартиру после тяжелого рабочего дня, проведенного в расследовании убийства. Она налила себе немного бурбона со льдом.

Что-то в Энджел показалось Кайлу знакомым.

— Ты знаешь, мама,  — сказал он.  — Она отчасти похожа на тебя. Ты так не думаешь, папа?

Карл хмыкнул, едва уловив вопрос Кайла сквозь туман растущего опьянения.

— Наверное, такой же, какой была твоя мама десять лет назад,  — сказал он.  — Я не знаю.

Его внимание не отрывалось от экрана телевизора. Очевидно, он не хотел, чтобы его прерывали.

Кайл наклонился к уху матери.

— Я не думаю, что папа обращает внимание на то, что он говорит,  — прошептал он ей, чтобы отец не услышал. Он указал на экран телевизора.  — Она действительно чем-то похожа на тебя. Но я думаю, что ты выглядишь лучше, чем она.

Мэдди, которая нахмурилась из-за грубого замечания Карла, оживилась и улыбнулась добрым словам Кайла. Она похлопала его рукой по бедру. И снова она была поражена силой растяжения мышц его ног, а также тем, насколько теплее были его ноги, чем у нее. Кайл почувствовал легкую электрическую дрожь от её прикосновения. Мэдди слегка положила руку на ногу Кайла под одеялом.

Однако не успела Мэдди дотронуться до ноги Кайла, как персонаж на экране телевизора, Энджел, быстро сняла с себя всю одежду 

и голышом вышла со своим напитком на балкон своей многоэтажной квартиры. Она стояла у перил, а за ней расстилались мерцающие огни города.

Затем в телевизионном шоу раздался звонок в дверь. Энджел пошла открывать, все ещё обнаженная, и, открыв дверь, она втащила мужчину, явно моложе себя, через дверь в свои объятия. Они упали на пол. Она стянула с него одежду, и они вместе, обнаженные, корчились на полу.

Одна из вещей, которая понравилась Кайлу — и остальной Америке — в сериале, заключалась в том, что главная героиня, Энджел, выглядела такой здоровой и прямолинейной, но имела такую грязную и извращенную сторону. Она раздевалась почти в каждом эпизоде. Это дало Кайлу повод с нетерпением ждать каждую неделю.

Но он чувствовал себя странно, только что сравнив женщину, которая лежала голой на полу, с его мамой. Мама тоже выглядела здоровой и невинной. У нее был правильный способ все делать. Он не мог себе представить, что в ней есть какая-то сексуально необузданная сторона. Но он задавался вопросом, выходила ли мама когда-нибудь из себя, прежде чем прогнать эту мысль и сказать себе, что ему не следует думать о таких вещах.

Тем временем Мэдди с уколом зависти наблюдала за сексом, разворачивающимся на экране телевизора.  — Мы с Карлом раньше занимались подобными вещами,  — подумала она про себя. Но это было так давно. В последнее время Карл, казалось, не слишком интересовался сексом, а в тех немногих случаях, когда он всё-таки проявлял интерес, выпивка ослабляла его способность поддерживать отношения или даже вообще возбуждаться.

В шоу Энджел отдалась сильным, мускулистым рукам своего возлюбленного. Мэдди слегка вздрогнула от фантазии о том, что её вот так обнимут и возьмут. Мужчина с Энджел был молодым блондином, и у него была худощавая, но рельефная мускулатура, как у её сына Кайла, подумала она.

При выключенном кондиционере в комнате быстро прогрелось. В одеяле, вероятно, больше не было необходимости, но Мэдди чувствовала себя уютно, сидя под ним рядом с Кайлом, поэтому она не снимала его.

Внезапно в сериале за кадром прозвучал выстрел. Мэдди вздрогнула от неожиданности. Она убрала руку с бедра Кайла и схватила его за руку. Они переплели пальцы, и, не думая о том, что делает, она притянула его руку к себе, пока она не легла ей на бедро.

Кайл был удивлен, почувствовав под своими пальцами мягкую, прохладную кожу маминого бедра, потому что его рука лежала высоко на её ноге. Сарафан, должно быть, сильно задрался ей на бедрах. Впрочем, он не мог жаловаться; если мама не возражала, то и он тоже.

Мэдди тоже это почувствовала, и она почувствовала, какая тяжелая рука Кайла легла ей на бедро. Она почувствовала, какое впечатление это произвело. Она также почувствовала, как вся её правая нога была прижата к его левой, а пальцы её правой ноги слегка касались его икры. На секунду она подумала, что, возможно, между ними было слишком много контактов, но предпринять что-то по этому 

поводу означало бы привлечь внимание к этому факту, и она решила, что лучше просто оставить все как есть.

Карл встал и почесал живот.

— Пойду возьму ещё пива,  — пробормотал он.  — Кто-нибудь чего-нибудь хочет?

Мэдди и Кайл оба сказали — Нет.

Мэдди снова посмотрела на своего мужа с неодобрением. Лень и пиво сказались на его некогда мускулистом телосложении. Она была поражена контрастом между её мужем и сыном.

Кайл, со своей стороны, был раздражен на своего отца, который, казалось, совершенно не ценил маму. Кайл знал, что много лет назад они были влюблены друг в друга в старших классах, а папа был звездой футбольной команды, но это было очень давно. Глядя сейчас на своих маму и папу, он понимал, что они совершенно не подходят друг другу. Папа становился полноватым и с округлившимися щеками, в то время как его мама по-прежнему выглядела свежей, подтянутой и хорошенькой.

Она была красивее, чем любая из мам его друзей, в этом не было сомнений.

После того, как его отец ушел на кухню за пивом, Кайл краем глаза посмотрел на маму под одеялом. Раньше он не замечал, как сильно выпирают её груди под полосатым вязаным одеялом. Они соблазнительно поднимались и опускались на её груди в такт дыханию.

Его рука все ещё сжимала мамину и лежала у нее на бедре. Он нежно сжал её руку и похлопал ладонью по бедру. Результатом было то, что его рука скользнула ещё выше по её бедру и задрала тонкое платье ещё выше по ногам.

— Твой папа ведет себя не очень хорошо, Кайл,  — сказала Мэдди.

— Я знаю, мам,  — сказал он.  — Он должен быть добрее к тебе.

Мэдди боролась со смутным ощущением, что рука Кайла лежит на её бедре выше, чем следовало бы, но его рука не делала ничего плохого, и в этом не было ничего сексуального, так что она предположила, что все в порядке. Она была поражена тем, насколько тело Кайла было теплее, чем у нее. Он был подобен печи. Под одеялом ей было теплее, чем раньше, но ей все ещё нравилось тепло его тела, и она не хотела, чтобы его рука двигалась.

Карл вернулся в гостиную не с одним пивом, а с двумя — одно можно было выпить сразу, а другое оставить про запас на случай необходимости.

Мэдди надеялась, что ему не понадобится ещё одно. Он и так уже выпил слишком много.

Карл с тяжелым вздохом опустился в кресло. Он открыл крышку на банке из-под пива и вскоре погрузился в свою программу.

Мэдди внезапно почувствовала влагу на внутренней стороне своего левого бедра. На подушке для двоих с правой стороны не хватало места, поэтому её зад и нога постоянно соскальзывали на другую подушку, которая все ещё была влажной.

— Уф,  — сказала она.

— Что случилось, мам?  — спросил Кайл.

— Я не могу удержаться на этой стороне дивана, потому что эта подушка слишком маленькая. Моя нога продолжает упираться во влажную часть другой подушки,  — сказала 

она.

Кайл подумал о том, чтобы встать и предложить своё место маме.  — Это было бы по-рыцарски,  — подумал он. Но потом у него появилась другая идея. Он не был уверен в этом, но, похоже, не было никакого вреда в том, чтобы предложить это.

— Как насчет того, чтобы ты забралась ко мне на колени?  — спросил он свою маму. Он произнес это так спокойно, как только мог. Но внутри, вопреки тихому голосу, который предостерегал его от того, чтобы положить мамину милую попку к себе на колени, его затрепетало при мысли о мамином теле на нем.

— Ты уверен?  — спросила мама.  — Тебе не кажется, что это будет неудобно?

— Нет, мам,  — сказал Кайл.  — Ты почти ничего не весишь.

— Ну что ж,  — сказала она.  — Ты милый. Я знаю, что это неправда.

Она помолчала.

— Я думаю, мы можем попробовать это. Мне действительно неудобно постоянно ощущать на себе мокрую часть дивана.

Мэдди приподняла свою попку и положила её Кайлу на колени, в то время как Кайл взял одеяло и снова накрыл им обоих. Затем он положил свои сильные руки на мамину талию.

— О!  — сказала Мэдди самой себе, устраиваясь на коленях у Кайла.

Что-то большое и твердое уперлось в её ягодицу. Это был пенис её сына. Она не был твердым, но и не был полностью вялым. Это было... где-то посередине. Она не ожидала, что почувствует это, и не ожидала, что он будет таким... большим.

Она не была уверена, что делать. Казалось неправильным продолжать сидеть на Кайле, ощупывая его таким образом, но было бы неловко привлекать к этому внимание. К тому же ей больше негде было присесть. После минутной нерешительности Мэдди решила остаться на месте. Она даже покрутила своей дерзкой попкой взад-вперед, чтобы найти нужную часть колен Кайла, на которой можно было бы расположиться до конца шоу.

Прикосновение к попке его мамы послало мощный электрический разряд прямо в член Кайла. Кайл почувствовал, как мама повернулась у него на коленях. Одеяло начало спадать, поэтому он схватил его и поправил так, чтобы оно оставалось на них. Он не знал, что делать со своими руками, поэтому обхватил их вокруг нее и положил на голые бедра своей мамы, чуть ниже подола её короткого платья.

Мэдди и Кайл пытались сосредоточиться на телевизионном шоу, но каждому из них это давалось с трудом. Все внимание Кайла было сосредоточено на кончиках его пальцев и на ощущении прохладной кожи обнаженных бедер его мамы под ними. Он боролся с этим чувством.  — Ты не должен был так думать о своей маме,  — подумал он. Но он ничего не мог с собой поделать. Обнаженное плечо его мамы было прямо перед ним, выглядывая из-под одеяла. Он увидел тонкую бретельку лифчика — розовую, как он заметил,  — выглядывающую из-под её топика без рукавов.

Напряженный эпизод действия в телевизионном шоу отвлек их обоих от того, как они были прижаты друг к другу. Мэдди не смогла удержаться от 

того, чтобы снова не подпрыгнуть во время страшной сцены. Её руки крепко сжали руки Кайла, и когда они снова опустились, его ладони оказались ещё выше на её бедрах, чем раньше.

Мэдди не была уверена в том, что делает. Что она точно знала, так это то, что его сильные руки приятно касались её кожи. Она уже давно не чувствовала на себе таких рук. Его пальцы лежали прямо на подоле её платья, которое, как она могла сказать, казалось, каким-то образом ползло вверх по её бедрам.

Кайл тоже не знал, что и думать. Казалось бы, он не сделал ничего, что могло бы прийти ему в голову, чтобы это произошло. Его руки легли на прохладные, мягкие бедра его мамы; подол её короткого платья, очевидно, был задран выше, чем раньше, и его руки оказались прямо на его краю. Он пытался контролировать свои мысли — в конце концов, это была его мама,  — но не мог отделаться от мысли, что кончики его пальцев, должно быть, находились не более чем в нескольких сантиметрах от маминых трусиков под платьем.

Ему стало интересно, были ли трусики его мамы розовыми, как и её лифчик.

Кайл и раньше клал руки на ноги девушки, но никогда не испытывал ничего подобного. Но это была его мама. Его руки будут вести себя прилично. Они должны были это сделать, подумал он.

Но иногда у рук есть свои собственные цели.

Кайл растопырил пальцы, как будто им нужно было хорошенько размяться после неподвижного лежания. В результате он ещё сильнее обхватил ладонями каждое из маминых бедер и ещё немного задрал подол её платья. Не думая о том, что он делает, он нежно сжал бедра своей мамы каждой протянутой рукой.

Для Мэдди это было лучше, чем самый лучший массаж, и она инстинктивно приподняла бедра навстречу сильным пальцам Кайла. Это движение заставило его пальцы скользнуть прямо под её платье. Они оба сидели неподвижно под одеялом. Мэдди была рада, что её укрывает одеяло, потому что она не хотела бы, чтобы Карл видел, где на ней были руки Кайла. С другой стороны, он, вероятно, был слишком пьян, чтобы заметить это.

Она не знала, что делать. Она подумала, что должна возразить, может быть, шепотом, а может быть, своими руками оттолкнуть руки Кайла назад. Но она не была уверена, что сможет это сделать. Его руки были такими большими и сильными, и они тяжело и неумолимо лежали на её бедрах. И она подумала, что было бы ещё хуже привлечь внимание к происходящему. В конце концов, на самом деле ничего не произошло. Сказать что-то было бы неловко.

Для Мэдди было важно поступить правильно. Но она не была уверена, как правильно поступить. К тому же, внутри нее звучал тихий голос, тихий и едва слышный, но набирающий силу, который говорил, что твердые, сильные руки Кайла на её бедрах ощущаются очень, очень правильно.

Кайлу стало жарко под одеялом с мамой на 

коленях. Обычно он сбрасывал одеяло. Но когда папа был в нескольких футах от меня, он ни за что не смог бы вот так, без одеяла, обхватить руками мамины ноги. Стоило немного попотеть, чтобы удержать их там, где они были.

Кайл пошевелился, как будто устраивался поудобнее под мамой на сиденье, и при этом его правая рука поднялась вверх по маминому бедру ещё на пару сантиметров.

Теперь он был уверен, что его большой палец находится рядом с мамиными трусиками. И он знал, что мама тоже это знает. Кайл знал, что он не был экспертом в чтении мыслей женщин, но ему было особенно трудно понять, о чем думает мама. Насколько он мог судить, она не сделала ничего, чтобы подбодрить его, но и не останавливала.

Его рука чувствовала себя там хорошо. Он решил оставить это на минутку и посмотреть, что произойдет.

Шоу продолжалось. Папа, казалось, едва проснулся. Он не оглянулся и ничего не сказал Мэдди или Кайлу за последние десять минут.

Мэдди внезапно поняла, что она взволнована. Все её тело было напряженным и живым. Она была возбуждена ощущением того, что её сын прижимается к ней. Это было неправильно, не так ли? И все же на самом деле они не сделали ничего неподобающего. Руки Кайла были спрятаны под вязаным одеялом. Когда рук не было видно, она могла сидеть и смотреть телевизионную программу, наслаждаясь своим возбуждением — чего она давно не испытывала — и притворяться, что на самом деле ничего не происходит.

Но это было так. Что-то происходило. Ей нравилось ощущать на себе руки Кайла. Ей было интересно, нравится ли ему это, что он чувствует, о чем думает. Она думала, что хорошо разбирается в мужчинах, но ей было трудно понять, о чем думает и чувствует Кайл. Его руки были близко к её трусикам, там, где им не полагалось быть, но они лежали так неподвижно, прижавшись к ней. Они ничего не делали.

Что, если она пошлет ему сигнал? Совсем маленький. Что-то едва заметное. Что бы он сделал? Как бы он отреагировал? Она задумалась.

Она прижалась к нему. Она заметила, что его член — она позволила себе думать об этом как о его члене, а не как о пенисе — стал больше, чем раньше. Когда она закончила извиваться, её ноги были расставлены дальше, чем раньше.

Кайл отреагировал немедленно, его тело двигалось вместе с её телом, чтобы сохранить видимость невинности. Его рука двинулась вверх по её бедру, пока большой палец не коснулся края трусиков. Там все снова прекратилось.

Сбоку от её трусиков была всего лишь маленькая завязочка.  — О, мама,  — подумал Кайл. Он понятия не имел, что его невинно выглядевшая мама носила такие крошечные трусики.

Едва сознавая, что делает, Мэдди подвинула правое бедро навстречу руке Кайла. Совсем чуть-чуть.

Это было приглашение. Она знала это, и он знал это, и в этом не было никаких сомнений.

Его член вырос у нее под ягодицами. Она тоже это чувствовала, и 

ей это нравилось. В ответ она прижалась к нему попкой, совсем чуть-чуть.

Быстрым движением он просунул правую руку ей под платье и положил ей на живот. Он поднял левую руку так, что маленькая завязочка её трусиков оказалась между его большим и указательным пальцами. Он просунул палец под шнурок и легонько щелкнул им по её бедренной кости.

Под одеялом становилось очень тепло. Но ни Мэдди, ни Кайл не возражали. Ни один из них не собирался его снимать.

Мэдди немного наклонилась в сторону, чтобы посмотреть назад и сбоку на своего сына. Они с Кайлом посмотрели друг другу в глаза. Они не произнесли ни слова, но между ними возникло понимание. Кайл оглянулся на кресло своего отца. От папы никаких движений.

Он оглянулся на маму и поцеловал ее — просто чмокнул — в губы. Она улыбнулась в ответ своему сыну. Её любящий, сильный — и становящийся все крупнее — сын.

Мэдди не могла притворяться, что этого не происходит. Кайл обнимал её как любовник, а не как сын. Её телу это нравилось. Её покалывало от ощущения его рук на её животе и трусиках.

Она посмотрела на спинку кресла Карла, чтобы убедиться, что он не смотрит, наклонилась и быстро поцеловала Кайла в ответ.

Она не могла позволить этому выйти из-под контроля. В конце концов, это был её сын, и её муж был рядом с ними обоими. Но она продолжала бы наслаждаться ощущением рук Кайла на себе. Она снова повернулась к экрану телевизора и попыталась посмотреть шоу.

Однако Кайлу было уже не до просмотра телевизора. Ощущение гладкой кожи мамы на своих ладонях и её мягкого сладострастного тела в его объятиях возбуждало его, и все чувства были на пределе. Его нос уловил свежий аромат её волос.

— Маме это понравилось,  — подумал Кайл. И она бы не хотела устраивать сцену перед папой. Её чувство приличия дало бы ему некоторую свободу действий, чтобы продолжать прикасаться к ней.

Он провел правой рукой вниз по её животу и между бедер, и положил её прямо на её трусики. Он надавил средним пальцем вниз, прямо на то место, где, по его предположению, должна была находиться её киска.

Он нашел её, все в порядке. Мэдди отреагировала. Она ничего не могла с собой поделать. Она прижалась своим холмиком к его пальцу, прежде чем смогла придумать более подходящий ответ.

— Мне не следовало этого делать,  — подумала она. Но она не хотела, чтобы его руки останавливались. Если бы она просто тихо сидела и смотрела телевизор, то могла бы наслаждаться происходящим и в то же время притворяться, что ничего не происходит.

Палец Кайла и холмик киски Мэдди начали ритмично двигаться друг против друга. Она была впечатлена мастерством своего сына в обращении с пальцами. Он точно знал, где находиться и как нажимать, и она могла сказать, что от этого у нее начинало влажнеть внизу живота. Однако она не могла позволить себе появиться на глазах у мужа. Даже 

в своем нынешнем состоянии он бы это заметил. Но палец Кайла продолжал прижиматься к тонкой ткани трусиков над её киской. Если он продолжит в том же духе, то определенно заставит её кончить.

Но он остановился. Она недоумевала почему, но ненадолго.

Его правая рука переместилась от её киски к шнурку на правом бедре. Он просунул оба больших пальца под края её трусиков и начал стягивать их.

Ее сын собирался снять с нее трусики под одеялом, в то время как её муж сидел всего в метре от нее.

Она не могла позволить ему сделать это. Это было слишком рискованно. Её колени были скрыты одеялом, но ноги ниже колен были обнажены. Если бы он случайно оглянулся...

Но её тело не прислушивалось к её угрызениям совести. Мэдди слегка приподняла попку, чтобы Кайлу было легче снять с нее трусики.

Трусики были крошечными, и она чувствовала, как тонкий материал стягивается с её бедер. Она посмотрела вниз и увидела движение рук Кайла под одеялом, когда они помогали снять трусики с её ног. Чтобы помочь ему, ей пришлось немного подтянуть ноги к себе, а Кайлу пришлось наклониться вперед. С их позиции это было нелегко, но трусики продолжали сползать с нее.

Карл ничего не заметил.

Руки Кайла отодвинулись настолько далеко, насколько это было возможно из его положения, поэтому Мэдди наклонилась вперед, чтобы закончить. Она почувствовала, как трусики соскользнули с её колен.

Кайл увидел трусики там, где одеяло заканчивалось у коленей его мамы. Они были розовыми, блестящими и очень, очень крошечными. Он не мог быть уверен, но ему показалось, что он увидел слегка потемневшее пятно, которое, как он предположил, было влажным.

Скоро он узнает, насколько мокрой была мама.

И Мэдди, и Кайл наблюдали, как трусики исчезли из виду за краем дивана. Карл по-прежнему ничего не замечал. Мэдди попыталась ногой запихнуть трусики под диванчик. Это было невероятно рискованно, но был хороший шанс, что Карл в его нынешнем состоянии ничего не заметит.

Мэдди становилось все труднее пассивно относиться к происходящему. Она знала, что это неправильно, но её тело наполнилось возбуждением и желанием.

Руки Кайла — эти удивительные руки, подумала Мэдди,  — вернулись к её платью. Затем Кайл начал расстегивать платье, начиная с нижней пуговицы.

Мэдди поняла, что её сын собирается раздеть её догола под одеялом, рядом с её мужем. Она должна была остановить его.

Но она не могла.

Он быстро закончил расстегивать её, затем оттянул края её платья подальше от её тела под одеялом. Затем Мэдди почувствовала его руки на своих грудях, обтянутых лифчиком. Его пальцы, исследуя её грудь и лифчик, нашли застежку спереди и проворно расстегнули её. Чашечки лифчика соскочили с её пышных грудей. Мэдди, и Кайл услышали, как он расстегнулся. Внимание Карла не отвлекалось от шоу, так что они предположили, что он его не слышал.

Мэдди почувствовала под собой твердый как камень член своего сильного сына и прижалась к нему своей попкой. Её способность сопротивляться ему быстро угасала.

Кайл схватил 

большую грудь своей матери под одеялом. Он ущипнул её за соски и был удивлен тем, какими длинными и твердыми они были.

Одна рука осталась на маминой груди, а другая скользнула вниз по её торсу к месту соединения маминых ног. Мэдди раздвинула ноги ещё шире, чтобы вместить его руку, когда она доберется туда. Кайл скользнул пальцем вниз по её клитору и вдоль мясистой расщелине под ним. Мама уже вся светилась от возбуждения. Он погрузил в нее палец.

Кайл трахнул пальцем свою маму под одеялом. Она подавила вздох. Теперь она полностью отдала своё тело сыну, и ей это нравилось. Она принадлежала ему. С ней можно было играть и делать все, что он пожелает, лежа под одеялом на диванчике.

Но она все равно должна была быть осторожна и не позволить Карлу узнать, что происходит.

Внезапно Карл заговорил. Его голос испугал их обоих, и их тела дернулись под одеялом.

— Мне кажется, я заснул на минутку,  — сказал он.  — Вам, ребята, нравится шоу?

Карл наклонился и повернулся к ним.

Мэдди и Кайл замерли под одеялом. Оба не шевелились. Только палец Кайла продолжал двигаться, входя и выходя из мокрой киски Мэдди, в то время как его отец смотрел на них. Кайл пошевелил только пальцем. Его рука лежала неподвижно, чтобы отец не заметил подозрительного движения под одеялом.

Мэдди посмотрела на своего мужа и промолчала. Нижнее белье и платье были сняты с нее или задраны назад, и она осознавала, насколько обнажена под одеялом. Конечно же, она почувствовала толстые пальцы своего сына в своей влажной киске и его твердый член, прижатый к её попке.

Мэдди и Кайл, к счастью, увидели, что после семи кружек пива у Карла возникли проблемы с фокусировкой глаз. Кроме того, он выглядел усталым. Его взгляд скользнул по сыну и жене без всякого намека на то, что он понимает, что происходит.

— Мне нужно в туалет,  — объявил он и снова встал, ещё более неуверенно, чем раньше.

Он вышел из гостиной в коридор, а Мэдди и Кайл застыли на месте, пока дверь туалета не закрылась на замок.

Когда они услышали щелчок замка, Мэдди сбросила одеяло и повернулась к своему рослому сыну.

Не колеблясь ни секунды, она повернулась, сняла свою попку с колен Кайла и опустилась на колени рядом с ним. Теперь её не волновала влага на диванчике у нее на голенях. Все, о чем она заботилась, так это о том, чтобы дотронуться до твердого члена, который прижимался к её попке последние полчаса.

Кайл с удивлением смотрел на свою маму, обнаженную и великолепную. Полные груди подпрыгивали от возбуждения в нескольких сантиметрах от него, опускаясь на ширинку его брюк. Она расстегнула на нем молнию, вытащила его член и, обхватив его ствол одной рукой, безошибочно направила его мужское достоинство в свой нетерпеливый рот.

— Что ж, это все решило,  — подумал Кайл. У его мамы действительно была необузданная натура. Она была такой же дикой и изголодавшейся 

по члену, как и любая другая женщина, которую он когда-либо видел. И намного горячее.

Сначала Мэдди взяла в рот только головку члена Кайла. Её язык обвел кончик, чтобы слизать остатки спермы; их было много, больше, чем она когда-либо встречала. Головка члена её сына была большой и выпуклой у нее во рту, и она наслаждалась соленостью жидкости своего сына. Закончив, она открыла рот пошире и надавила вниз, чтобы взять от него как можно больше.

Она не могла взять столько, сколько хотела, по крайней мере, сначала, потому что он был больше, чем она ожидала. Крупнее своего отца, это было точно. Она представила, как говорит Карлу:  — Член твоего сына такой большой, и мне так хорошо с ним во рту — намного лучше, чем у тебя.  — Вожделение затмило все остальные мысли Мэдди.

Мэдди никогда не владела искусством глубокого минета, но до сих пор она никогда не сожалела о своем неумении, потому что единственный способ взять в рот всего своего большого, твердого сына — это глотать его до тех пор, пока кончик его члена не коснется задней стенки её горла, а она хотела каждый сантиметр. Она продолжала брать его, пока у нее не перехватило горло и глаза не наполнились слезами, но это её не остановило. Боже, она так сильно этого хотела. Когда головка члена исчезла в глубине её рта, она продолжала водить языком по его набухшему стволу, обводя его по длине и обхватывая в обхвате.

Кайл легонько провел руками по пышным волосам мамы, не веря в то, что он видит и чувствует. Он откинул голову назад и под углом, чтобы как можно лучше рассмотреть её, и отвел прядь волос с её лица, чтобы увидеть, как его твердый член исчезает в хорошеньком ротике его мамы.

Мама приоткрыла рот. Её пышные губы прижались к нему, пока между её губами не остался только кончик. А потом она снова нырнула вниз.

Кайл запрокинул голову и застонал в потолок, пока мама обслуживала его член, а её голова дико моталась вверх-вниз. Ощущение было просто райским.

Затем они оба услышали, как в туалете спустили воду и дверь открылась дальше по коридору. Послышались тяжелые шаги Карла.

Одной рукой Кайл надавил на голову своей мамы, чтобы удержать её на месте и не дать ей пошевелиться, а другой он собрал все одеяло что смог и накинул его на её обнаженное тело.

Папа, пошатываясь, прошел по коридору обратно в гостиную. Он стоял позади дивана, достаточно далеко, чтобы Кайл не подумал, что он может видеть вздувшееся одеяло, которым была укрыта мама у него на коленях.

Карл рассеянно посмотрел на экран телевизора, как будто решая, есть ли там что-нибудь, требующее дальнейшего просмотра. Телевизионное шоу продолжало идти, но никто из них понятия не имел, что происходит.

Карл неопределенно указал на телевизор.

— Она когда-нибудь узнает, что искала?  — спросил он.

Кайл понятия не имел, о чем говорит его отец, но решил подыграть.

— Да, папа,  — сказал 

он.  — Я думаю, она в курсе дела.  — Это было все, что он смог придумать, чтобы сказать.

— Да, что ж,  — сказал Карл,  — эта Энджел всегда получает то, что хочет.

— Да, она это делает,  — сказал Кайл, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

Карл оглядел комнату.

— Где твоя мама?  — спросил он.

— А-а-а,  — сказал Кайл,  — я думаю, она пошла в прачечную за чем-то.  — Он взмахнул рукой.

Это, казалось, удовлетворило Карла, который не мог ясно мыслить. Он повернулся и направился в свою спальню. Он слегка покачивался при ходьбе.

— Я иду спать,  — сказал он.  — Не выключай шоу из-за меня. Вы двое просто продолжайте делать то, что делаете. Увидимся утром.

— Мы сделаем это, папа,  — сказал Кайл.  — Спокойной ночи!

Когда громыхающие шаги его отца затихли и Кайл услышал, как закрылась дверь родительской спальни, он сбросил с мамы одеяло.

Она посмотрела на него снизу-вверх, тихая, как мышка, с широко раскрытыми глазами. Красные губы все ещё обхватывали его толстый член.

Кайл почти минуту смотрел на свою маму, пока она нежно ухаживала за ним.

— Сядь, мам,  — сказал он.

Мама была обнажена спереди, но платье и лифчик все ещё прилипали к её спине. Кайл стянул их с нее. Затем он стянул с себя рубашку и быстрым движением сбросил шорты и плавки.

Кайл и Мэдди сидели обнаженные рядом. Их тела блестели от легкой пленки пота в тусклом мерцающем свете, исходящем от телевизора. Остальная часть комнаты была погружена в темноту.

— Я больше не могу этого выносить, мама,  — сказал Кайл, и его голос был едва громче хриплого шепота.  — Я должен трахнуть тебя.

Мэдди уставилась на своего обнаженного сына. Её грудь вздымалась от глубоких вдохов. Часом раньше было бы немыслимо услышать то, что он только что сказал ей, и она не могла себе представить, что будет сидеть обнаженной рядом со своим сыном, как сейчас. Но за час многое может произойти. Теперь Мэдди знала, что он трахнет её, и она хотела, чтобы он трахнул её.

Взгляд Кайла скользнул по обнаженному телу его мамы — тяжелой груди, плоскому животу, стройным ногам и толстым, диким половым губкам между ними. Он схватил маму за бедра руками.

Мэдди почувствовала, что поднимается с удивительной легкостью. Она знала, что делает её сын, но поражалась тому, как легко у него это получается. Она раздвинула ноги в ожидании и приготовилась. Она собиралась испытать своего сына так, как никогда и не мечтала.

И она хотела этого больше всего на свете.

Член Кайла стоял прямой, твердый и невероятно длинный у него на коленях, и он держал над ним свою хорошенькую мамочку в своих руках. Затем он притянул её к себе сверху.

Головка члена Кайла без колебаний нашла свою цель. Он почувствовал, как твердый кончик прижался к мясистым маминым губам и раздвинул их назад и в стороны, а затем почувствовал, как скользит в её влагу. Глубже, глубже, глубже. Он продолжал давить.

Мэдди потребовалось все её самообладание, чтобы не закричать от того, что её 

сын пронзил её членом.

Ни один мужчина никогда не наполнял её так полностью и не погружался в нее так глубоко. Она бы и подумать не могла, что сможет взять такой большой член так глубоко. Наверняка это выбило бы что-то из колеи внутри нее? Но нет — каким-то образом её тело полностью приспособилось к сыну.

Мэдди почувствовала, как Кайл крепче сжал её бедра и протолкнул свой член в нее ещё глубже. Она была поражена и обеспокоена тем, что её тело не могло вместить его, поэтому попыталась покачаться в том же направлении, что и его член. Но Кайл ей этого не позволил. Его хватка на её бедрах была железной, и он не дал ей отодвинуться, вонзая в нее свой член до упора, так глубоко, как только мог.

Мэдди застонала. Она ничего не могла с собой поделать. Ей оставалось надеяться, что её муж уже спит или не слышит её через закрытую дверь спальни.

Затем Кайл приподнял её тело и снова жестко опустил вниз. Вверх-вниз, раскачиваясь рядом с ней, Кайл трахал свою хорошенькую мамочку у себя на коленях.

Мэдди прекратила всякое сопротивление и сдалась натиску потребности своего сына.

Потребность Кайла была неумолимой, подогреваемая жарой, днями разочарования и видом его прекрасной матери, насаженной на его член и явно наслаждающейся своим подчинением ему. Он толкался в нее снова и снова, заявляя свои права на мамино тело с каждым глубоким толчком.

Потрахав её у себя на коленях в течение нескольких минут, Кайл поднял себя и свою маму с дивана. Мэдди восхищалась его силой и способностью так легко передвигать её по своему желанию.

Крепко прижимая маму к своему телу, Кайл повернулся, а затем уложил маму спиной на диван. Он все ещё был внутри нее и не отпускал, когда полностью уложил её на спину и раздвинул ей ноги, чтобы насладиться видом своей твердости, погруженной в нее по самую рукоятку.

Затем он начал трахать её в быстром ритме, который становился ещё быстрее по мере того, как он продолжал.

Кайл взял ноги своей мамы в свои сильные руки и развел их ещё дальше, чтобы насладиться её видом и войти в нее ещё глубже.

Он с благоговением посмотрел на свою маму, лежащую под ним. Все её тело сотрясалось от силы жесткого траха, а её пышные груди подпрыгивали и покачивались. Её твердые, длинные соски торчали во все стороны.

— Нет ничего лучше, чем трахнуть свою мать,  — подумал Кайл. Ничто во всем огромном мире не сравнится с этим.

Мэдди вообще не могла ни о чем думать. Она была чистым ощущением — блаженством, радостью, страстью, капитуляцией — под шквалом безжалостных ударов сына по её телу.

Кайл почувствовал, как внутри него поднимается волна возбуждения. Это поднималось у него внутри, и он не собирался сдерживаться. Недельный запас спермы был уже в пути.

— Это для тебя, мама,  — подумал он.

Он извергся внутри нее, наполняя своим семенем. Густая струя за густой струей.

Мэдди почувствовала, как её тело дрогнуло,  

и она тоже кончила. Её тело неудержимо прижалось к сыну.

Кайл все ещё наполнял её, но он хотел это видеть. Он вытащил член и направил его на живот своей мамы. Толстые струйки белой спермы брызнули и забрызгали её всю — в основном на живот, но капли и разводы также попали на её бедра и киску, а также немного на грудь.

Кайл накачал свой член рукой, чтобы излить себя на свою маму. Её тело самозабвенно содрогалось, пока он делал это, в то время как оргазм продолжал накатывать на нее волнами.

Они замедлили движения. Их тела замерли вместе, и они посмотрели друг другу в глаза.

Мэдди посмотрела на толстый слой белой липкой массы у себя на животе. Она наклонилась и размазала её по своему торсу. Затем она зачерпнула двумя пальцами столько, сколько смогла, и поднесла их ко рту. Она дочиста облизала пальцы с громким чмоканьем.

Кайл протянул руку. Он любовно провел им по мокрому от пота, забрызганному спермой телу своей мамы.

— Я думаю, тебе нужно принять душ,  — сказал Кайл.  — Что бы подумал папа, если бы нашел тебя всю в моей сперме?

— Я не собираюсь принимать душ,  — сказала она.  — Я лягу спать вот так, отмеченная тобой. Она высохнет на мне, и я смогу смыть её утром. Твой отец слишком пьян, чтобы заметить это.

Кайл сел на диван и заключил маму в объятия. Он нежно обнял её.

Кондиционер был выключен почти час назад, и в гостиную вернулась летняя жара, но Мэдди не возражала. Она сидела горячая и липкая на руках у своего сына, и ей это нравилось. Жар пробудил в ней страсть, которой она никогда раньше не испытывала, и она не хотела отпускать её.

Мерцающий свет от телевизора отвлек их. Мэдди и Кайл, мать и сын, одновременно повернулись к экрану. Шоу закончилось, и пошли титры.

— Мне нравится это шоу,  — сказала Мэдди, прижимаясь к шее Кайла и тяжело дыша ему в ухо.

Кайл согласился. Он не мог дождаться следующего эпизода.