Мифриловый доспех

Она проснулась посреди леса и поёжилась от холодного воздуха, забравшегося спальный мешок. Она вздрогнула и осмотрела палатку. Большой походный мешок тяжелел в углу. Она глотнула воды и ещё раз взглянула на мешок.

— Ну и ну. Хлопотное дельце.

Она прищурилась, глядя на лучи солнца, пробивающиеся через заснеженную хвою. Затем потянулась к мешку и вытащила рукописный дневник.

Дорогая хозяйка, в твоих руках доспех из мифрила. Он невероятно прочен, способен выдержать удар гиганта и пламя дракона. Ему много веков, и прежние его хозяйки пережили ни один бой, находясь под его защитой.

Однако волшебство не идёт в ногу с обыденным, оно прокладывает свой путь. Этот доспех тому доказательство. Пока лежит отдельно, он мягкий, словно ткань. Но стоит надеть его, застывает как сталь. Его текучая природа подбирает форму под тело хозяйки, крепко обнимая его и не сковывая движения.

Но течение магических сил непредсказуемо. Самые первые хозяйки заметили своенравный характер доспеха. Он не терпит конкурентов. Он должен быть главной защитой.

Она отложила дневник в сторону и снова заглянула в мешок. Там лежала большая шкатулка, замок на которой был разбит ещё вчера. Внутри лежала серебристая ткань. Девушка взяла первую вещь. Это оказался чулок. Она одела его на ногу. Чулок продолжал висеть как ни в чём не бывало.

— Плохая магия. Очень старая наверное. Может быть нужно одеть всё остальное?

Следом пошёл ещё один чулок, затем две длинных перчатки, покрывающие плечи и соединяющиеся у шеи.

— А где всё остальное? Погодите, где кираса и латная юбка? Шкатулка была пуста. Судя по её размерам, она хранила только эти вещи. Ясно, потеряли до меня.

Ткань всё так же висела, не пытаясь превращаться в доспех.

— Ага. Значит придётся раздеться.

Сняв всё, девушка снова натянула на себя чулок. Внезапно ткань засветилась серебристым сиянием и крепко обхватила ногу. В следующее мгновение нога была облачена в латные ботфорты.

Она быстро натянула второй чулок. Магия повторилась. Затем последовал черёд перчаток. Лёгкий латы теперь покрывали её руки. Девушка улыбнулась и провела руками по крепкому металлу.

Она бросила взгляд на свои тряпки и натянула платье. Когда подходил черёд последней пуговицы, платье внезапно начало светиться. Последовал хлопок и лоскутки ткани разлетелись в разные стороны.

Несколько минут она стояла ошарашенная, силясь понять, что произошло. Затем, нерешительно полезла в походный мешок в поисках чего-то.

— Чёрт. А хотелось бы, чтобы мне это почудилось.

Затем она застыла зрачки расширились. Она выдохнула, вместо этого получился беспомощный стон.

— Может быть плащ?

Но с плащом произошло то же самое.

Она яростно врезала рукой по камню. Искры полетели в разные стороны, рука отлетела словно мяч. Она взглянула на перчатку. На ней не было ни царапины. Камень раскололся.

— Раздери тебя черти!

В растерянности она рассматривала лоскуты платья.

Утренний холод брал своё. Девушка нырнула в палатку и забралась в спальный мешок. Затем она взяла дневник и начала в него писать:

Дорогая хозяйка, выглядит так, что доспех…

Рука вдруг замерла.

— Что доспех раздевает тебя догола! — крикнула она. — Почему я вдруг не могу это написать? Чёртов дневник.

Она пулей вылетела из палатки и начала ходить вокруг. Но холод снова загнал обратно.

… что доспех немного греет.

Добавила она.

Это может показаться странным, но сапоги и перчатки доспеха очень тёплые. Руки и ноги совсем не мёрзнут, что нельзя…

— Так, — проговорила она. — Ты мне не разрешаешь писать о доспехе разоблачительную историю.

… что нельзя было ожидать от металла.

Девушка отложила дневник в сторону и завернулась в спальник. Скоро ей снова стало тепло, и она задумчиво потянулась обратно к дневнику.

А в тепле от доспеха совсем не жарко.

— Сказать, что я другую магию ждала — ничего не сказать.

Она села и стала ждать, когда солнце разгонит утренний холод. За это время она заглянула в записную книжку, в которой держала детали заказа, имена знакомых и их профессии. Она провела пальцем по жёлтой бумаге и остановилась на слове Влесмонт. Ниже было написано:

3 года из Влесмонта нет вестей. Туда все боятся ходить. Альдор, кузнец, говорит, что не стал бы соваться во Влесмонт, даже за огненным молотом своего прадеда, который когда-то хитрый жулик Гутор выиграл в споре.

— Ах, Гутор-Гутор, — улыбнулась девушка, — ты настоящая местная легенда. Вот уже 50 лет прошло, а в Альвертоне о тебе байки рассказывают на каждом углу, кто во что горазд.

Она выглянула из палатки и убедилась, что солнце уже высоко. В животе заурчало от голода. Она сунулась обратно в палатку и достала мешок. Она посчитала запасы и с грустным лицом вытащила кусок сыра и хлеб. Позавтракав, девушка взяла меч на ножнах, щит и повесила мешок за спину.

Она сделал пару шагов и остановилась.

— Да что чёрт побери я творю!

Она сбросила мешок и пошла собирать палатку.

Затем она оставила вещи на поляне и пошла в глубь леса. Через минуту она стояла у небольшого озера. Маленькая птичка пила, оставляя круги на поверхности воды.

— Кыш-кыш! Мне нужна самой вода.

Девушка подняла камешек и бросила в конкурентку. Камень не попал, но своё дело сделал.

Когда гладь воды успокоилась, она стала вглядываться в своё отражение.

На неё глядела вполне красивая и ухоженная девушка, на которой совсем не было одежды, если не считать мифрилового доспеха.

— Стыд и срам.

Она стояла и думала.

— Ах если б я только можно было сверху одеть платье. Моё любимое!

Она зажмурила глаза. Когда она открыла их, она фыркнула. Затем уставилась в воду. Потом он посмотрела вниз и снова в отражение.

— Как. — начала она и слова застряли у неё в горле.

В отражении она увидела себя в платье.

Спустя минуту она мчалась обратно на поляну. Порывшись в походном мешке, она достала дневник и перо и заскрипела по бумаге:

Дорогая хозяйка. Несмотря на всю необычность ситуации, доспех оставляет тебе возможность оставаться собой. Когда ты соскучишься по своей одежде, ты можешь зажмуриться и представить себя в ней. Когда ты вернёшься обратно все…

Девушка остановилась.

— Вообще-то я этого не знаю. Это ещё нужно проверить.

Она кашлянула. Её рука невольно скользнула вниз живота. Через минуту она ласкала себя. Она сладко постанывала, пока её пальцы, закованные в броню, двигались всё быстрее.

Когда всё закончилось, она разнежилась на своём снаряжении. Спустя минут пять она неожиданно вздрогнула и стала прикрывать своё тело. Затем она быстро собрала свои вещи и пошла к озеру.

В озере снова она снова была в платье.

— Слава богам. А то я уж думала.