Рассказ об одиноком онанисте. Тематика: Инцест рассказ

(Действие происходит в «Саду Земных Наслаждений» Иеронима Босха)

Жил да был не наш герой, сомневаться он любил во всем, дел не знал, и сердц не надлежал. Полон тени он невзрачной, низок плотью и страстями, видит он своих искусствах след злых духов, его мудрость – горе, и творение – ад исчадье, порожденные неведомым инферно звуком.

В лунный час его тянуло совокупиться со злой Лилит в образ девиц лет ушедших.

Иные:

«Гибели зачатых сколь, столь клипот рожденных! Наш отец сосуд есть зла. Нет покоя в нем, рок на нем лежит и лист исписан – лишь надежда свыше. »!

Так алчно он любил себя, а в других лишь видел ощущенье.

Знал что грешен, но ничего не мог с собой поделать. Безвольный раб тот малодушью рад и упиваться меланхолией земли услад, и сад, и он же ад.

В всеобщем круг верти блужданий, средь мимо нагих тел, он отстранен от всяких дел, и словно в бочке Диогена изливает одиноко семя, в перерывах рассуждая.

В сем наземном парадисе видя каждого с другим, он отчаянно стручок свой теребил.

Кто привратник к общему блуду? Подойдя же к незнакомке показал свой лик.

Не располагаешь ты моей душе – пойди сыщи другую.

Так пошел он следом, та увидев, возразила:

Не надлежишь мужчиной быть, пойди!

Третья: ваш плод так мал, незрел, ему ли вырасти когда? Смиритесь.

И подглядел под чрево он себе на ядра, возмутившись, удалился.

Под кустами вдаль от всех, не глядя на себя он представил снова тех кого увидел за день, уединился.

Он:

Ах, сколь много писанных красавиц с жемчугами в мушлях! Разверста бездна их в моем начале.

Мечтанием его предел положен – взор множествен, а миг возможен лишь сейчас.

И достигнув он экстаза, любопытная Сефона заглянула разом.

Она:

Чем занятным промышляете, товарищ?

Он:

Раз не видишь? Наслаждаюсь!

Она:

Разумею, не глупа, что ж один в компании себя?

Он:

То ли я пытался мало, не пришелся, то ли вовсе и не любят.

Она:

А за что так поступили с вами?

Он:

Видишь ли я не такой мужчина, посмотри на тех счастливцев!

Она:

Чем выразительны они на ваше мненье?

Он:

Они сильны, огонь в них, жар, искра, атланты, исполины, и красивы.

Чего таить уж вам, дары природы их большие и полны соблазна

Как еще до них не добрались?

Она:

А я и не стремилась, только наблюдала с каждым.

В их действиях так много страсти, и лишь немногие признательны в любви.

Он:

И вам не знать ли, девица, любви? Сколь избранных, гляди!

Она:

Душа моя в борьбе с хотеньем плотским, ведомо, что любой сю утолит.

Он:

Должно быть просто я как вы не испытали торжество блуда и то ли еще будет?

Она:

Так есть, но может берег лишь ищу, а вам уж сладострастья море, дай волю вам и поглотите!

Он:

Бездарный я искатель и ленив, ах если бы судьба дала мне право быть любимым каждой, я вас бы никогда и не узнал!

Она:

О вздор, милейший собеседник, я оказалась бы в руках присутствья вас.

Он:

Но что же толковать, позвольте мне по имени назвать.

Она:

Не важно кем и как наречена – хочу я быть любимой!

Он:

Желанье ваше я исполню раз посетили вы меня отодаль всех, но тут хочу спросить:

Возможно вам со мною огорчиться?

Она:

О малодушный малый з сих, почем не буду сожалеть коль знаю?

Тут камнем сердце отлегло и снова им привалит.

Он:

Позвольте вас, я так устал.

Она:

Распоряжайтесь и любите!

Вкусив он первый плод невинности, воедино слился в плоть, и на долгий час покинули сомненья. Каждый раз он пил источник вод, лелеял. Там трепет, нежность и забота. Но тут однажды посетила мысль:

Он:

А Может встречу я другую?

В след за ним в ребро ответила она:

Чем хуже стала для тебя?

Он:

Ты прекрасна, слов мне нет, как сладок плод, полна соблазна, но сильнее сладости лишь любопытство.

Она:

Позволь, ты хочешь что бы я раздельно повторялясь, следя позади, по стопам?

Он:

Я выражаю сожаленье что существует что-то лучше чем обычно, однако цена ты в моих глазах.

Она:

Я притворюсь что понимаю и стерплю, ведь думала что я тебя люблю.

Он:

Я сознаю что ошибаюсь, тут предстоит разочароваться.

Она:

И что же ты, к себе вернешься снова в уголок?

Он:

Себя я знаю лучше и не знаю – таков мой рок.

Она:

Властители, о кто же этому юнцу душа родная, коль чужеземец он повечно? Останавись, прими решение одно, не развевайся на всие! Одна лишь я твоя, твой первый поцелуй, останет в памяти твой след, и в каждой будешь видеть ты меня!

Он:

Тебя ли видел я на самом деле? Лишь женщину мечты во всех явленьях что упускал все время я.

Она:

Прости, но кого видела я пред собой? Не уж то тех за кем я наблюдала?

Он:

Мне кажется, все так, все любопытство лишь сыграло, и одиночество, тоска.

Она:

По-твоему все чувства лишь игра воображенья?

Он:

Я думал каждый так проходит. Влюбленность та со временем уходит.

Она:

О горький циник, правдолюб, не остается ничего, лишь прах от сердца.

Он:

Возможно лучше предаваться страсти.

Она:

Ты противоречьем погубил, любви моей открыл обильность!

Он:

Прости меня, таков удел, я обречен умом.

Она:

Нет, вечной глупостью! Где света нет, там отрицанье. Не знаю я тебя ли кто спасет.

Он:

И мне не знать, спасибо.

Она:

Нужна ли благодарность за такое…

Он:

Тогда иди, и если наречется, нам снова встреча обернется.

Она:

Ты сам ли веришь или хочешь возвращенья?

Он:

Мой зов отвержен, даю время.

Она:

А как же я, каков мой путь? Мне ли без тебя иль после?

Он:

Пройди его иначе, через мрак любви.

Она:

Я понимаю, смысла нет и оставаться.

И голым задом засверкав, покинула чрез тернии она тот сад.

И чтобы наш герой не молвил о странствиях средь тел активных, с привычки, вспоминая первую любовь, устроился удобно с удом, с глаз долой.

И так по саду он гуляя, вспоминает Персефону, что однажды посетила, глупая, его.

Он:

Еще ли кто найдется в мой обитель тоскованья? Не буду я искать средь света, ведь отринут – пусть будут сетью для любви от жалости моей к себе желанья.

Весть пошла в окружности людей, что средь них в тае злодей, манит он к себе по редкости красавиц, в омут страсти темной желчи опускает, и с разбитым сердцем отпускает.

Все:

Граждане земли садових наслаждений! Вы искусственны в любви! Наш Содом не помер и Гомор пространен! Есть недуг на нашем царстве что мешает наслаждаться без устали! В самом краю где не ходят, одиноких не бросают, лишь одна там побывала и о всем подробно рассказала.

Одинокий обитатель тот не совладает с нами, он нелюдим, ему и радости неведомо, лишь грусть, которую распространяет через нас. Так остановим же его деянья, пусть не дадим ему даров земного ликованья, раз ценить он не умеет что дано, сомневаться в большем суждено.

Оградим его от нас.

Иной:

Может дать ему другой чтоб не беспокоил нас?

Все:

Но кто же хочет опуститься в царство тьмы?

Она:

Я.

Все:

Ты? Не ты ли сообщила нам что нечего девицам лазить там?

Она:

По злу ли я се сделала? Не погубить его, а сообщить, чтоб впреть не посещать его другим.

Все:

А может просто ты не хочешь чтобы знал других он, лишь тебя?

Она:

О роковая страсть моя стезя! Покоя нет земле пока он существует! Я буду посещать в его тортурах и страдать и снова возвращаться в свет. Ведь я люблю. Его ли только? Всех и каждого хочу познать, его же боле! О тайна, бездна, мрак, откуда ты? Чем притягательна Пандора?

Ключ от нее лежит в сердцах.

О дар, о бремя, вожделение людей!

Любовь ее лишь выше!

Не знаю я, спасти хочу! Не велено так быть!

Ах если бы мне была покровитель высшая любовь!

Тогда бы я спаслась, спасла его…

Свободна воля, в узах, и того

Хотел бы да не может.

Прошу я жизнь, а может и судьбу…

Не оставляй с самим собой его.

Конец.

(Рассказ был написан в лучших традициях именитых произведений Фауста и Божественной комедии, где главному герою суждено спастись от самого себя в объятиях архетипа Вечной Женственности будучи самим воплощением архетипа Тени, который не хочет причинять зла людям и портить праздник, по своей природе познания вынужден это делать, нарушаю весь покой общественной любви и наслаждения поиском правды и истины через путь отрицания. Только высшая любовь может спасти его).