Таня в бане (Рассказ в бане)

Таня Минаева была больше похожа на мальчишку, чем на девочку. Она с нами весело носилась по крышам сараев. Заходить в чужие огороды? Легко! Игра в футбол? Без проблем. В общем, она всегда участвовала во всех наших шалостях. При этом не проявляла никакого стеснения, вполне ведя себя как парень. Если ей хотелось в туалет, она просто поднимала юбку и садилась. Мы тоже не стеснялись справлять нужду рядом с ней – а что такого, если среди своих? Да и возможности увидеть её тело были всегда, поскольку Таня редко носила трусы, предпочитая оставаться «на воздухе». Поэтому мы могли без труда разглядеть её голую попу и письку. Вероятно, именно поэтому, когда пришло время для романтических отношений, Танюша осталась одна. Когда другие ребята начали искать себе вторую половинку и влюбляться, никому не пришло в голову составить компанию Тане. Не сказать, что она была непривлекательной — у неё было нормальное лицо и фигура. Обычная девочка, но найти пару ей так и не удалось.

В тот момент у меня тоже не было девушки. Я подружился с одной девочкой, но вскоре она ушла к более симпатичному парню. Сердцу не прикажешь! Я особо не переживал из-за отсутствия пары — просто все вокруг считали нужным дружить с девушками: обниматься, встречаться тайком, гулять по вечерам и так далее. Но если нет — то значит и не надо. Меня это совсем не тревожило: у меня была моя верная подруга — гитара. В то время многие увлекались игрой на этом инструменте. Мне повезло: моя мама когда-то прекрасно играла на семиструнной гитаре. Как только началось это увлечение среди сверстников, мама сняла свою гитару со стены, стряхнула пыль и начала учить меня играть. Поэтому я различал ноту «До» от ноты «Си» без особых проблем — больше мне пока и не требовалось!

Каждый вечер мы собирались на небольшой площадке, расположенной у речушки, которую звали Мереть — так её окрестили татары, живущие в нашем селе. Татары здесь были в достатке, а среди тех, кто считал себя русскими, часто проскакивала татарская кровь. Моя мама, например, была наполовину татаркой — настоящая красавица с длинной косой и привлекательным лицом, несмотря на троих детей. И отец тоже не отставал: грозный ловелас местных женщин. Но речь не о них.

В тот вечер отмечался праздник, который не значился в официальном календаре. Кто вообще включает Пасху или Красную горку? Троицу тоже никто не записывал в календарь, но народ всё равно праздновал их с размахом и душевностью. Все считали себя русскими — кто бы отказался на Пасху раскрасить яйца и запить их домашним напитком? Или провести Троицу в лесу с семьёй и друзьями? Это было бы странно. Я направился на нашу площадку в тот вечер; родители увели сестёр к родственникам в соседнюю деревню, оставив меня заниматься хозяйством. Животным ведь не объяснишь про праздник: им всё равно — лишь бы покушать, пастись и чтобы навоз убрали. Корову ещё надо подоить для молока. Вечером же можно расслабиться.

На площадке собрались как обычно: горел костёр, кругом передавали банку с самогоном и звучала гитара. Все разбились по парам — полумрак способствовал лёгким флиртам и прикосновениям к женским телам. Удавалось даже дотронуться до запретных мест — мы так не называли женские органы; у нас были свои термины: кунка или манда... В крайнем случае просто «пизда». Это слово не считалось ругательством; оно воспринималось как обычное название. Что тут такого? Пизда есть пизда.

Вечерами воздух оставался довольно прохладным. От речушки ощущалась сырость, и весна явно не походила на лето. В июле ожидаешь ночного освежения, а в мае это совсем не так. Мы с Таней сидели рядом, у неё не было бойфренда, как и у меня. В один момент Таня слегка поджала плечи — замёрзла. Девушки, как и парни, часто одеваются не по сезону, стремясь продемонстрировать свои наряды. У девушек мини-платья и юбки едва прикрывают бедра, у парней — клёшевые брюки и рубашки из модного нейлона. Я обнял Таню без задних мыслей и прижал к себе.

— Замёрзла?

— Угу. — Она пыталась устроиться под мою руку для тепла. — Мерзляк.

Я поднялся с бревна, которое служило нам лавочкой, потянул за собой Таню и снова обнял её. Она прижалась ко мне спиной, и мы так стояли вдвоём. Мы были не одни в этой ситуации. Обнимать девушку сзади довольно удобно: можно нежно погладить её и ещё немного поковыряться. Я решился сделать это — засунул руку под пояс её юбочки и начал исследовать дальше. Таня шёпотом произнесла:

— Убери руку!

— А если не уберу?

— Пискну.

Это бывает у девушек: парень начинает лезть в трусы, а они либо против этого, либо хотят показать свою независимость — просто берут да пискают его за руку. В тот же миг вся его уверенность исчезает, он тут же убирает руку обратно. Так произошло и с Таней: она всего лишь хотела пискнуть, но начала это делать слишком поздно; остановиться ей уже не удалось. И вдруг я почувствовал что-то тёплое на своей руке и её ногах — трусики промокли от неожиданного порыва эмоций. Она напряглась вся, а когда всё завершилось, начала вырываться из моего объятия; но я держал её крепко и не отпускал.

— Отпусти!

— А если не отпущу? У нас же нечем писать.

— Отпусти!

— Не глупи. Мы уже идём. — От пятачка до нашего дома всего два шага. — У нас баня топится, помоешься и трусы постираешь.

— А дома кто?

— Никого нет, все уехали к бабушке в деревню.

И мы пошли. Наш уход остался незамеченным, никто не обратил на это внимания. Ушли и ушли. Мало ли что может понадобиться.

Немного отойдя от пятачка, я крепче схватил Таню за руку, и мы побежали.

В бане тепло. Она ещё не успела остыть. Да мы её и подтапливаем постоянно. За день потеешь, устал – а где всё это смывать? Не в городе же живём! Там есть ванна с горячей и холодной водой. Даже в туалет дома ходят, настоящие сибариты! У нас в деревне иначе: садишься на горшок и любуешься природой. На нашем туалете скворечник прибит; сидишь, думаешь о разных вещах, а над головой скворцы поют песни. Прекрасно!

В бане Танюшка говорит:

— Отвернись и не подглядывай.

Ага, как будто я этого никогда не видел! Мама, две сестры – мы все вместе ходим в баню. И сама Таня вроде забыла, как раньше без трусов бегала и показывала свою задницу.

Так что ничего нового я там не увижу: у всех женщин одно и то же — различие лишь в количестве волос и их цвете.

— А если отвернусь, ты что, думаешь, я подглядывать буду?

— Бессовестный ты! Ну ладно, смотри.

Она разделась и вошла в баню с открытой дверью. Налив воды в шайку, она вымыла трусы и передала мне:

— Развесь их пусть сохнут.

Обычно женщины стараются прятать своё бельё от мужчин. Я вот этого никак не пойму: купаться можно в тех же трусах, а вот стирать их нужно так, чтобы мужчина не видел. Гладкое тело можно рассматривать сколько угодно, но стоит подтянуть подол — сразу верх цинизма! А тут такое доверие от девушки… Надо же! Мне даже приятно такое доверие; перед тем как повесить трусы на сушку, я их понюхал. А чем могут пахнуть чистые трусы? Разве что мылом!

Пока я развешивал бельё на верёвке, Таня набрала воды, облилась и начала мыться. Я не мог оторвать глаз: её стройное тело привлекало внимание. Она деревенская девушка — крепкая, здоровая, с хорошим питанием и физическим трудом на свежем воздухе. И почему она до сих пор одна? Непонятно. Наверное, я просто раньше этого не замечал. Возможно, потому что видел её с детства как пацанку. Но теперь всё изменилось. Как только увидел её такой, сразу ощутил в себе реакцию. Это ведь естественно — ничего постыдного.

Таня позвала меня:

— Помой мне спину. Только не приставай.

Я быстро разделся и зашёл в баню к Тане. Она наклонилась вперёд, облокотившись о лавку, а я начал намыливать ей спину. Мыло скользило по телу, и мои мысли унеслись далеко от банального мытья.

— Это уже не спина, — заметила Таня.

— Знаю, но как ты сама достанешь? — ответил я.

Она развернулась ко мне лицом:

— Тогда тут помой.

Я едва удерживался от соблазна и лишь старался выполнять просьбу омыть её тело. Но когда она сказала шепотом: "Мне можно", я больше не смог сопротивляться чувствам и поддался моменту.

Позже у меня были случаи, когда я не успевал закончить, как снова возникало желание, и я мог предложить женщине несколько раз подряд. Однако это было в первый раз.

Не успев начать, я сделал пару-тройку движений и закончил. Таня вздохнула с разочарованием, я на мгновение замер, но затем продолжил. У нас всё хорошо получалось: Таня подстраивалась под меня, а я то брал её за груди, то за боковые линии, иногда опускал руку ниже. Мы устали стоять, и Таня легла на скамейку. Там мы продолжили нашу «гигиену». Но разве можно обойтись без специального инструмента? Сначала казалось быстро, но в итоге я завершил во второй раз. В этот момент мой «друг» выскользнул из влажного места. Я помог Тане подняться со скамейки. Оба мы были в мыле и могли бы смыть его перед тем как заниматься любовью. Но страсть захватила нас так сильно, что на другие вещи просто не оставалось времени.

Таня набрала воды и смыла мыло с себя. Я тоже освежился водой. Затем она наполнила ковш и присела для гигиенических процедур, попросив:

— Не смотри.

— Почему?

— Мне неловко.

Странная логика: она не стесняется заниматься любовью, но стесняется мыться. А по мне это выглядит довольно красиво — женщина сидит на корточках и аккуратно моет себя водой.

После бани мы вернулись в дом. Таня натянула юбку и кофту, оставив трусы сушиться. Я же просто одел штаны без нижнего белья. На столе собрал закуски — куда ж без них! Мать оставила много еды, всё было на столе. Сели за столом выпить и перекусить. Таня начала задавать вопросы...

— Теперь ты будешь рассказывать всем, что я необычная девушка?

В нашем поселке большинство девушек уже до совершеннолетия лишаются невинности. А остальные, хотя и сохраняют целость, но занимаются анальным сексом. Зачем мне делиться своей жизнью и интимными подробностями с кем-то, когда я могу быть одиночкой и удовлетворять Таню только себе? Когда ее влагалище принадлежит только тебе, это не то чтобы она доступна каждому.

— А зачем?

— Тогда ты становишься моей девушкой?

— Конечно.

— Хорошо. Мне давно нравилось тебя, но ты не обращал на меня внимания. Знаешь, если я стала твоей девушкой, то всегда буду для тебя доступна. Ты не бросишь меня?

— Никогда!

И чтобы подтвердить свои слова, я приблизился к Тане и мы начали целоваться. Страстно и горячо. Наши руки бездумно двигались в нужном направлении. Мы трогали то, что нас больше всего возбуждало. И что нас интересовало? Наши половые органы. У Тани все снова стало влажным. Она захотела. Мне это знакомо. Родители не знают, или может и знают, но мы постоянно ласкаем друг друга со своими сестрами. Используя русский перевод, это означает, что мы мастурбируем друг другу. Иногда втроем. Поэтому выделение естественной смазки из влагалища для меня не новость.

Мы переместились на кровать с Таней. Я уже не помню, когда мы разделись. Мы упали в объятия постели и начали двигаться суматошно.

Мы пробовали разные позиции: Таня стояла раком, оседала сверху на меня, лежала на боку и даже на спине. Казалось, что мы потеряли все чувство стыда. В интимных отношениях он просто неуместен. Здесь все естественно. Просто молодые люди стремятся открыть для себя что-то новое, испытать новые позы, новые эмоции. Таня один раз за другим испытывала оргазм и текла, как никогда прежде. И я кончал пару раз, но сразу же восстанавливался и продолжал проникать в нее снова.

Силы человека имеют свои пределы. Ощутив усталость, мы обнялись и погрузились в сон. Сон - источник исцеления, он позволяет нам восстановить силы для занятий приятными делами. Когда проснешься от такого сна, рядом будет тебя ждать прекрасная девушка. Обнаженная и соблазнительная. Ты уже будешь знать, как провести следующее время.

Рано утром я проснулся, как обычно. Нужно было выгнать корову в стадо, покормить поросят, выпустить кур в загон и накормить их зерном. Работ много. Но все эти дела оказались на заднем плане, когда я увидел девушку рядом со мной. Обнаженную девушку. И ее аппетитная попка так лукаво выпирала. Таня спала на животе, попка выделялась особенно ярко. А животные гуляют туда, куда хотят. И была одна такая вещь, которую нельзя отложить на потом. Пропущенный момент не вернется назад. Историю нельзя перевернуть.

Я поцеловал Танину шейку, спину и добрался до ее попки. Таня что-то бормотала в полусне. Она подрагивала от прикосновений, когда я проводил по ее телу языком. Я раздвинул ее ягодицы, рассматривая и любуясь тем, что они раньше скрывали. У Тани исчезла стеснительность прошлого дня. Напротив, она приподняла свою попку, чтобы я мог видеть лучше и больше, раздвигая свои ноги. А я просто не мог насытиться этим зрелищем, не мог перестать ласкать ее прекрасные формы. Мой член уже был готов к действию. Можно было приступить без необходимости снимать одежду - мы спали голыми.

Таня повернулась задом, чтобы все складки расположились вокруг члена так, как нужно. Вводишь его, а член влечет за собой ее половые губы. Неприятные ощущения отсутствуют. Мы настроились на долгое и неторопливое движение, постепенно ускоряясь.

Я кончил и встал с кровати. Таня тоже не осталась без своего оргазма. Бурный, можно сказать.

— Куда ты собралась?

— Нужно заняться домашними делами.

— А я немного полежу?

— Лежи, тебя никто не будет искать?

— Некому. Дома только бабушка. Скажу, что ночевала у подруги. Может, помочь тебе?

— Нет-нет, отдыхай. Я сам все сделаю и покормлю тебя. Иначе ты еще похудеешь, сил не останется. Как же ты будешь мне помогать без сил?

Смеётся.

— На это сил хватит! Ладно, встаю и готовлю завтрак. Мужикам силы нужны, а женщинам что? Раздвинь ноги и лежи себе.

Пока я занимался делами по дому, Таня успела сбегать в баню, помыться и теперь суетилась на кухне. Я начал её доставать.

— Не мешай! Сначала поешь, потом всё остальное.

А всё остальное растянулось на целый день. Мы раздевались для сна и даже одетыми занимались любовью — лишь подол Тане задирали. В разных позах: лёжа и стоя — всяко пробовали. К вечеру уже устали от всего этого. Надо было сделать перерыв, иначе могло возникнуть отвращение. Таня решила идти домой.

— Не провожай меня, сама дойду. А то вдруг кто-то увидит и начнёт сплетни.

— Ты точно будешь вечером на площади?

— Спрашиваешь!

— Тогда приду.

— Когда твои родители вернутся?

— Обещали быть сегодня вечером, но кто знает…

— Ладно, придумаем что-нибудь.

Таня поцеловала меня:

— Не скучай!

Я проводил её до двери, сделал кое-что по хозяйству и заглянул в баню. На верёвке висели её трусики — забыла или оставила специально? Стало смешно… Ну да ладно, вечером я их отдам ей и попрошу надеть при мне.